Крот 3. Сага о криминале Мережко Виктор
– И это я тоже понимаю.
Нина невесело засмеялась:
– Какой ты все-таки понятливый. Даже скучно. Все понимаешь, кроме одного.
– Чего именно?
Она подумала, отмахнулась:
– Теперь это уже неважно. Да, я целиком отдам себя, свою жизнь сыну. Он вылечится, и мы уедем отсюда. Я давно хотела это сделать, но… – Нина печально прикрыла глаза. – Но не сделала. Во многом из-за тебя.
– Из-за меня? – удивился Сергей. – Ты имеешь в виду ту прекрасную нашу ночь?
– Да при чем здесь ночь?! – отмахнулась женщина. – Ты либо лукавишь, либо действительно ничего не понимаешь. Ты что, забыл о моих многочисленных заходах в твою сторону? Я ведь почти в открытую намекала, почти ухаживала. Помнишь, я вдруг предложила уехать из этой страны вместе? Помнишь?
Он пожал плечами:
– Помню. Но как-то не придал этому значения.
Нина брезгливо фыркнула:
– «Не придал этому значения». Чему – этому? Моей глупой влюбленности? Моей наивности?
– Прости. – Кузьмичев положил руку на ее ладонь.
– Убери! – брезгливо бросила она. – Я не нуждаюсь в твоей жалости.
Они молчали тяжело и неловко. Затем Сергей долил в фужеры вина.
– Поверь, Нина, я всегда буду твоим другом.
Она тоже взяла фужер.
– Поверь, Сергей, ты сегодня окончательно потерял, может быть, лучшего своего друга. – Выпила до дна, зачем-то перевернула фужер вверх дном, поставила его на стол. – Пусть вытекут до капли наши печали и горести.
Вован сидел на хвосте Старкова почти целый день. Снимал, когда тот выходил из офиса. Почти поравнялся с его автомобилем в плотном потоке и успел снять его за рулем. Сделал фотографию, когда Владимир делал покупки в супермаркете.
Он «вел» машину Старкова до тех пор, пока тот не припарковался рядом с памятником Юрию Долгорукому. Быстро достал фотоаппарат, навел объектив на выходящего из автомобиля коллегу, сделал несколько снимков. Затем сфотографировал Старкова входящим под арку. Подрулил на противоположную от памятника сторону и стал ждать.
Они сидели друг против друга. Старков чувствовал себя неловко и не совсем понимал, с чего начать разговор. Николай с насмешливой улыбкой ждал.
– Даже не знаю, с чего начать, – пробормотал Старков.
– Начинайте с самого начала, – посоветовал «куратор».
– С самого начала… – повторил Владимир. – Нашелся первый заместитель Кузьмы Константин… Помните, которого якобы утопили в Иртыше.
Николай кивнул:
– Я в курсе.
– Я начинаю подозревать, что его исчезновение было бездарной инсценировкой. Слишком по-киношному все выглядит.
– Не думаю, что это инсценировка. Скорее, игра случая, игра судьбы, которая повернулась не в нашу пользу.
– Почему не в нашу?
– У вас с Кузьмой и без того непросто складываются отношения, а с возвращением «утопленника», подозреваю, вы будете вообще отстранены от серьезных дел.
– Тенденция такая уже наблюдается.
– Пришли жаловаться?
– Советоваться… Мне предложено в скором времени отправиться в Сибирск.
– Отправляйтесь.
– Но ведь там надо вести дела самым серьезным образом.
– Ведите.
– В пользу Кузьмичева.
– Да, в его пользу.
– Но ведь в таком случае он станет вообще неуязвимым. Недавно ему предложили войти в число учредителей нового политического движения.
– Знаю.
– И вы к этому спокойно относитесь?
– Пока спокойно.
– Что значит – пока?
– Пока ребенок растет, он достаточно управляем.
– Управляем? Этот «ребенок» уже один из самых влиятельных людей города!
– Желаемое выдаете за действительное. Любой бизнесмен управляем до тех пор, пока не становится политиком. Вот когда он перешагивает дозволенную черту и может стать и неуправляемым, и даже опасным. К сожалению, по нашим наблюдениям, наш герой относится именно к таким персонажам.
– Вы ведь пытались однажды его остановить.
– Во-первых, ваша милость вмешалась в данную акцию. А во-вторых, она была, как мы сейчас понимаем, преждевременной. Сергей Андреевич еще не выполнил предназначенный ему объем работы.
– Значит, что?
– Значит, летите в Сибирск. И второе – добейтесь максимального расположения шефа.
…Когда Старков выходил из-под арки дома, Вован навел на него объектив и сделал несколько снимков.
Совещание проходило в узком кругу. В кабинете Кузьмичева по традиции никто не курил, все сидели плотно, серьезно, сосредоточенно – сам Сергей, Старков, Вован, Костя и основательно укоротивший бороду Антон Крюков.
Докладывал Антон:
– По порядку… Губернатор Сибирска господин Жилин плотно сидит под главным нашим авторитетом Филимоновым по кличке Филин. Тут и лес, и драгметаллы, и газ, и все прочие прелести. Кроме алюминия… Линник, к которому приезжал Костя, пока ложиться под Филина не собирается. Потому как рассчитывал, с одной стороны, на серьезную московскую публику, в частности на вас, Сергей Андреевич. С другой, по моим сведениям, на некоторые силовые структуры также московского разлива.
– Конкретно можно? – спросил Старков.
– Конкретных имен назвать пока не могу. Знаю только, что это в основном бывшие силовики, которые после известной перестроечной чехарды также занялись бизнесом. Следовательно…
– Характеристику губернатора можно? – прервал Антона Сергей.
– Можно, – кивнул тот. – Человек на этом месте случайный. Любит деньги, боится за собственную шкуру, может продать кого угодно и перебежать на любую сторону. Были бы деньги и сила.
– Линник?
– Умный, жесткий, хитрый. Одним словом, интересный мужик, хоть и неудобный.
– Выводы? – попросил Костя.
– Их много. – Антон достал плотно исписанный листок бумаги, пробежал его глазами. – Я за эти дни проанализировал состояние ваших дел, уважаемый Сергей Андреевич, и понял, что в вашем хозяйстве до фига резервных мест. Банк работает неэффективно и жульнически. Я приведу вам настоящего банкира!
Сидевшие засмеялись. Крюков поднял палец, прося тишины.
– Вы не до конца контролируете нефть! – невозмутимо продолжал Антон. – На этот участок тоже есть человек! – Он снова поднял палец. – Вы отдали дяде водочный рынок, а это сумасшедшие бабки! Наркотики! Почему этот бешеный поток течет мимо вашего кармана? Это не только бабки, это влияние! Особенно на молодежь! Затем гостиницы, казино, рестораны – почему они не в наших руках? Я просто заболел от увиденного!
– Я тоже… – возбужденно поддержал его Вован. – Еду по городу и прямо-таки с ума схожу от злости! Почему кто-то гребет с этого бабки, и мы свои дыни в эту сторону не воротим?! Молоток, Антон! Класс!
В комнате поднялся шум, смех, все заговорили хором.
Антон по-хозяйски постучал карандашом по стакану.
– Минуточку! Еще не все! У меня тут целый список! Нам есть где работать, а людей у меня в Сибири ого сколько!
Кузьмичев поднялся, подождал, когда собравшиеся затихнут.
– Мне нравится все, что изложил Антон. Все верно, все в точку. Но, дорогой мой, Москва давно уже поделена. И любой передел всегда связан с кровью, со стрельбой. Мы этого вон как уже наелись.
– Отвечу, – откликнулся Антон. – Вы здесь все сытые. А сытого, как известно, очень удобно брать на мушку. Большой и не шевелится. И скоро вас начнут брать на мушку! Чтобы этого не случилось, надо проснуться, испугаться и начать подбирать все, что погано лежит.
…Когда все стали расходиться, Кузьмичев кивнул Вовану, чтоб задержался. Тот высунул голову из кабинета, бросил секретарше:
– Пять минут ни души.
Вернулся к шефу, выложил перед ним стопку фотографий.
Сергей внимательно стал их рассматривать: Старков выходит из офиса, Старков сидит в машине, Старков набирает в супермаркете продукты в корзину.
Вдруг его взгляд остановился на снимке, на котором Владимир входил под арку дома возле памятника Юрию Долгорукому.
– Сколько он пробыл там?
– Сорок три минуты.
Кузьмичев сложил все фотографии в аккуратную стопочку, попросил:
– Пленочку тоже дай сюда.
Вован послушно выполнил распоряжение.
Сергей пожал ему руку, подмигнул:
– Молодец.
Тот расплылся:
– Андреич, для тебя все, что скажешь.
– Скажу… Полетишь с ним в Сибирск.
Вован даже не смог скрыть удивление.
– Проверять на вшивость?
– Зачем? Просто быть рядом. Вдруг ему понадобится совет, помощь. А ты рядышком. К тому же вдвоем веселее.
– Понял, не дурак! Ох и повеселимся мы с тезкой! Мало не покажется.
Сергей провожал Старкова и Вована самолично. В аэропорту они сидели в зале VIP-персон, до посадки времени оставалось более чем достаточно, что позволило ему не спеша выпить кофе, дать последние рекомендации друзьям перед длинной и опасной поездкой.
– Постарайтесь сразу же выйти на губернатора. Но при этом учтите, придется начинать даже не с нуля, а с минуса.
– Говорят, он фигура подставная, и он нам понадобится, чтобы выйти на реального хозяина города, – возразил Вован.
Сергей отрицательно покачал головой:
– Ты, наверно, невнимательно слушал наш предыдущий разговор. Недооценивать губернатора нельзя. Мужик он, как известно, тщеславный, злопамятный. Ноги может переломать кому угодно. Особенно залетным.
– Там известно о «воскрешении» Кости? – спросил Старков.
– Безусловно. И ваш приезд будет воспринят всеми сторонами далеко не однозначно.
– Особенно Линником, – хмыкнул Вован.
– По сведениям, он в панике. Боится, что его реально могут убрать. Плохо, что исчезли все наши наработки с ним. Костя выжил, но документы испарились.
– Мне до сих пор непонятно, каким образом подъехать к Филину, – сказал Старков.
– Самая большая проблема, – согласился Кузьмичев. – Вот он как раз фактический хозяин города. Не губернатор, а именно Филин. И ваш приезд будет расценен им как вторжение в его хозяйство… Вряд ли ему это понравится.
Вован сделал глоток кофе.
– Линника он тоже держит?
– Не на всю катушку. Иначе Линник не искал бы союза с москвичами… Видимо, держится из последних сил.
– Неужели у Филина нет алюминиевых акций?! Такого не может быть!
– Может, и есть, но мало. Это тоже надо разузнать.
Старков улыбнулся:
– Покорешимся с Филином и будем дружить против Линника.
– Такой ход тоже не исключен, – согласился Кузьмичев. – Нам важно влезть в алюминий, а через него во все властные структуры города.
– Костя говорил, там есть один человечек по фамилии Ганеев, – заметил Вован. – Жучок пронырливый, хитрый, жадный. Через него можно запрыгнуть и к губернатору, и к Филину втереться.
– Может, и он пригодится. Главное, не допустить ошибочных шагов.
Радио объявило посадку, вылетающие засуетились, стали собирать вещи.
Старков и Вован тоже взяли свои кейсы, направились к выходу на летное поле.
Старков чуточку поотстал от Вована, сказал негромко Сергею:
– Зачем ты подпустил к себе этого парня из тайги?
– Антона?
– Да. Ты ведь без понятия, кто он и откуда.
– Зато я с понятием, кто такой Костя.
– Ты веришь, что история с его утоплением – правда? Не инсценировка?
– Чья? Кости? Антона?
– Пока не знаю. Но не верю! Не бывает так! Человека в мешке и с грузом на шее бросили в речку, и он спасся! Не бывает!
Сергей положил руки на плечи Старкова.
– Знаешь, старый, бывает… Один господин как-то случайно обмолвился, когда Костя исчез… Сказал, что его нужно искать в мутном омуте Иртыша. А этот господин знает цену словам.
– Кто он?
Кузьмичев улыбнулся:
– Пока не могу сказать. Даже тебе.
– Не доверяешь?
– Доверяю. Но хочу лишний раз проверить информацию.
Вован оглянулся:
– О чем вы?
– О жизни, – Сергей обнял сначала Старкова, затем Вована. – Постарайтесь не повторить ошибок Кости и возвращайтесь здоровыми и живыми.
Квартира Шалвы располагалась на последнем этаже модного дома на Олимпийском проспекте. Комнат здесь было не меньше четырех, меблировка отличалась вкусом и дороговизной, и все располагало к отдыху и интиму.
Прямо с порога Шалва просто обезумел. Он страстно целовал Оксану, обнимал до хруста в костях, пытался повалить на кровать, овладеть ею. Она смеялась, отбивалась, уворачивалась. Затем, когда кавказец разошелся не на шутку, не выдержала, сильно оттолкнула его. От такого резкого и профессионального толчка Шалва упал на кровать, удивленно уставился на подругу:
– Ты чего?
– А ты чего? – Девушка заправляла в брюки рубашку. – Как чумной, честное слово.
– Ты такая сильная? – не мог прийти в себя парень.
– Обидчивая! Когда меня обижают, я умею давать сдачи.
– А еще раз можешь? – Он подошел к ней.
Оксана вдруг крутанулась вокруг себя, выбросила ногу и сильно ударила его в грудь.
На этот раз Шалва не просто упал, а свалился кулем на ту же постель и застонал, трогая ушибленное место:
– Больше не надо, ладно?
Оксана улыбалась.
– Как скажешь. – Присела рядом, погладила его по голове. – Глупенький ты у меня.
– Почему?
– Потому что молодой…
– Зеленый, да?
– Молодой. Но ничего, это пройдет. – Она чмокнула его в шею, неожиданно сообщила: – Я завтра уеду.
Шалва насторожился:
– Куда?
– К сестре. На пару дней.
– Я поеду с тобой.
Девушка снисходительно улыбнулась:
– Зачем?
– Затем, что люблю.
– Два дня, и я вернусь.
Он подозрительно смотрел на нее.
– Правда к сестре?
– Я ж сказала.
– Как зовут сестру?
– Наи.
– Как-как?
– Наи. Это нерусское имя. Татарское. Не родная сестра, двоюродная.
– Я тоже нерусский, но имя у меня нормальное. Зачем к ней едешь?
– Проведать. Давно не виделись.
Шалва помолчал, мрачно сообщил:
– Буду скучать. Сильно скучать. Могу даже умереть без тебя. – Снова помолчал, решительно поднялся. – На прощание поужинаем.
– Надеюсь, не в квартире? – с издевкой спросила Оксана.
– Ты что?! – воскликнул горячий грузинский парень. – В лучшем ресторане этого великого города!
…Была поздняя ночь, когда Шалва и Оксана вышли из дорогого ресторана на Тверской. Парень бережно поддерживал девушку под руку. Так же бережно помог ей сесть в свой шикарный спортивный автомобиль.
Крыша машины поползла назад, открыв над головой ночное небо, и они понеслись по главной улице города, набирая бешеную скорость.
На светофоре при въезде на Кремлевскую набережную притормозили, ждали, когда загорится зеленый свет.
В этот момент Оксана, разглядывая встречный транспорт, вдруг увидела за рулем одной из иномарок Костю.
Он тоже любовался классной тачкой и тут увидел и узнал ее. Ошарашенно толкнул сидящего рядом Антона, кивнул на девушку.
– Гони! – крикнула Оксана Шалве.
Кавказец удивленно повернулся к ней – красный светофор еще горел.
– Гони же! – Она бессмысленно вцепилась в руль.
Машина с визгом сорвалась с места и помчалась на сумасшедшей скорости.
Засвистел с запозданием инспектор, замахал вслед палкой.
– Номер! – скрипел зубами Костя, разворачиваясь через двойную сплошную, чтобы броситься следом. – Антон, запомни номер!
К ним подбежал одуревший от нарушений гаишник, встал на дороге, не давая нарушителям проехать.
– Черт, – выругался Костя, доставая из бардачка документы.
– А кто это был? – спросил ничего не понимающий приятель.
– Любимая. Та самая, которая решила искупать меня в Иртыше.
– Ну да?
– В том-то и дело. Ничего, будем искать. Важно, что девочка проклюнулась.
– Имя хоть девочки помнишь?
– Ну как же?! Имя у нее красивое – Оксаночка.
Антон улыбнулся:
– Найдем. Имя красивое, тачка заметная, а номерок я запомнил… – Хитро посмотрел на друга. – А дружочек у твоей Оксаночки черненький. Чурка! Не обратил внимания?
– Обратил.
– То-то. Видать, любит цветных, – Антон сплюнул, – сучка.
В стекло уже стучался молоденький младший лейтенант.
– Документы!
– Тебя, дурачка, только здесь не хватало, – беззлобно выругался Костя.
Виктор Сергеевич сидел у телевизора в халате, смотрел ночные новости. Лариса шумела водой в ванной, занималась ночным туалетом, напевая что-то из «Летучей мыши».
Зазвонил телефон. Виктор Сергеевич нехотя снял трубку:
– Слушаю.
Жена быстро выглянула из ванной, шепотом попросила:
– Если из театра, меня нет! Заболела!
Он отрицательно покрутил головой.