Психотерапия. Учебное пособие Коллектив авторов

Структура первого сеанса психотерапии с точки зрения нейролингвистического программирования

1. Сначала необходимо определить исходный пункт, то есть необходимо иметь «привязку» к точке отсчета. Это осуществляется с помощью сбора информации о существующем положении пациента, который основан на метамоделировании. Что такое метамодель и каковы примеры ее использования, мы рассмотрим несколько позже.

2. После сбора психотерапевтически значимой информации крайне важным является моделирование пациентом желаемого результата, что на языке нейролингвистического программирования называется «хорошо сформулированная цель».

С этой целью пациенту рекомендуется проделать следующую последовательность действий:

а) произвести вербальное описание с помощью позитивной терминологии. Изначально пациенты формулируют желаемый результат в негативном ключе – «избавиться от». Психотерапевт помогает переформулировать результат в позитивном ключе – «что я хочу приобрести в результате»;

б) «прорисовка» желаемого результата в категориях чувственного опыта. Пациент должен максимально четко и детально представить самого себя уже обладающим новыми позитивными качествами и способностями зрительно затем «услышать», как при этом будет звучать его голос, а также попытаться «прочувствовать» созданный им «эталон».

На этом же шаге является крайне полезным обсудить с пациентом признаки, по которым он сможет узнать, что цель достигнута, то есть сделать его более чутким к предстоящим изменениям. Кроме того, этот прием отчасти позволяет пациенту начать «вживаться» в построенный им образ;

в) описание контекста, то есть необходимо определить контекст, рамки, где данные изменения будут уместными, и выявить ситуации, где они могут становиться, наоборот, деструктивными или неадаптивными;

г) достижимость, то есть необходимо проработать с пациентом тему реальности планируемых изменений, их достижимость в планируемые сроки;

д) время – сколько всего потребуется сеансов для достижения планируемых изменений.

3. Выбор и описание пути следования по срокам. Необходимо максимально четко определить: где будут происходить занятия, когда, сколько времени в среднем будет длиться сеанс. Очень важно обозначить ответственность пациента в случае их нарушения.

4. Распределение ролевых обязанностей. Важно подчеркнуть необходимость внутренней активности пациента в ходе психотерапевтической работы, что сам пациент активно и творчески с помощью психотерапевта способен прийти к позитивным изменениям.

5. Динамика психотерапевтического процесса основывается на «присоединении» к пациенту на различных уровнях, то есть «подстройке» к его невербальным формам поведения, особенностям речи, мировоззрению. Чем более точными будут подстройка и присоединение, тем более эффективным будет достижение результата.

6. На финальном этапе проводится оценка достигнутого результата.

Понятие о вербальном и невербальном уровне коммуникации

В норме поведение человека является обычно целостным. Однако все сталкивались с ситуациями, когда интуитивно чувствовали, несоответствие слов собеседника и его реального отношения, поведения и т. п. В этих случаях имеет место несоответствие между его вербальным и невербальным поведением.

К вербальному уровню коммуникации относится, конечно, язык описания, используемый в коммуникации. Характерными особенностями являются логичность, линейность восприятия и, самое главное, адресованность послания к нашему сознанию. А это подразумевает критический анализ сообщения. На вербальном уровне коммуникации, например, строится рациональная психотерапия.

Однако огромный поток информации приходится на невербальный уровень коммуникации. Сюда относятся тон голоса, телесные проявления: жесты, поза, выражение лица.

Системы, представляющие внутренние процессы

Когда вы задали собеседнику вопрос, прежде чем ответить, он должен извлечь необходимую информацию в виде зрительных, кинестетических или слуховых образов. Функцию извлечения информации выполняет ведущая система. Она «работает» ниже уровня сознания. Определить ее модальность можно только по внешним признакам, о которых вы узнаете, когда речь пойдет о «ключах доступа».

Далее извлеченная информация должна быть представлена сознанию. Эти процессы опосредованы репрезентативными системами. Способы представления (модальности) те же: в виде образов, звуков, ощущений. Спросите у нескольких человек: «Какая дверь скрипит в вашей квартире?». Один, для того чтобы ответить, отчетливо представит все двери. Другой мысленно воспроизведет звуки, возникающие при их открывании. Третий почувствует мышечные усилия, которые надо применить, чтобы открыть или закрыть каждую дверь. Та репрезентативная система, которая у данного человека более развита и используется чаще и полнее других, называется первичной репрезентативной системой.

Пациент, который для воспроизведения своего опыта пользуется зрелищем, картиной, обладает первичной визуальной репрезентативной системой. Тот, кто передает переживания в основном звуками, имеет первичную аудиальную репрезентативную систему. Человек, отражающий опыт чувством тепла или холода, тактильными ощущениями, глубоким мышечным чувством, имеет тонкую кинестетическую систему. Вы различите их по словам-предикатам. Но в случае, если предикаты не слишком характерны, можно прямо спросить пациента: «Вы это видите, слышите или чувствуете?».

На заключительном этапе вступает в процесс референтная система, которая сверяет полученный результат с искомым. Это необходимо для принятия решений.

Очень часто ведущая система, получающая информацию, находится вне сознания. Пациент не может проконтролировать свой внутренний опыт, поскольку не имеет представления о нем и вынужден пользоваться только тем опытом, который ему предоставляет репрезентативная система. Это чаще случается, когда ведущая и репрезентативная системы работают в разных модальностях. Например, подсознательный опыт кинестетический, а сознательный – зрительный. Это определяется по «ключам доступа» и предикатам. В таких случаях вы видите, что в момент доступа к информации глаза направлены вниз и вправо (кинестетика), а свои переживания пациент описывает словами «вижу», «темный», «расплывчатый», «сфокусированный» (предикаты зрительного ряда).

Пример.

Пациент обратился по поводу чувства собственной никчемности и неполноценности, мешающего ему установить удовлетворительные отношения и в семье, и на работе. «Ключи доступа» (глаза вниз влево) указывали, что пациент вел какой-то подсознательный диалог. Как выяснилось в дальнейшем, это был голос матери, твердившей: «Тупица. Из тебя никогда ничего не выйдет». Репрезентативная система оказалась кинестетической, и чувство беспомощности проявлялось неприятным холодом в области солнечного сплетения и в кончиках пальцев. Поскольку голос матери был вне сознания пациента, у него не было никаких возможностей противостоять ему. Только извлечение этой информации и доведение ее до уровня сознания позволило помочь пациенту использовать имеющиеся у него ресурсы.

Необходимо учитывать еще одну закономерность. Когда человек привычно осознает только одну репрезентативную систему, опыт его негативных переживаний склонен накапливаться в другой. Если другая система кинестетическая, она привносит в сознание только тяжелые ощущения. В тех случаях, когда первичная репрезентативная система пациента кинестетическая и он редко пользуется зрительной системой, картины и зрительные образы могут быть только устрашающими. В таких случаях, защищая себя, человек вообще избегает пользоваться травмирующей его системой.

Внутренние стратегии. У людей достаточно редко отмечается преобладание одной модальности – только визуальной или только кинестетической. Чаще всего в любом переживаемом опыте участвуют несколько систем. Например, человек слышит внутренний диалог, затем представляет себя и собеседника, затем испытывает определенные чувства, связанные с собеседником и содержанием диалога, затем конструирует диалог. Эта цепь последовательных процессов, за которыми следует внешнее поведение, называется внутренней стратегией.

Пример.

«Я не знаю, почему я ревную. Это просто чувство (дотрагивается до средней линии тела, глаза вниз и направо, затем вниз налево: то есть паттерны кинестетических ощущений сменяются аудиальными представлениями). Я говорю себе, что нет причины, но стоит мне подумать (глаза вверх направо – зрительно конструирует картину, смотрит на нее со стороны) обо всех вещах, которые жена могла бы делать, как я начинаю ревновать (глаза вниз направо – кинестетические ощущения, чувство)».

Последим за тем, как взаимодействуют системы, то есть за динамикой внутреннего процесса, пациент рассказывает о кинестетических переживаниях, вызванных сконструированными им образами, и вновь испытывает тягостное чувство по поводу созданных им картин, хотя внутренний голос и убеждает его в том, что для этого нет оснований. Здесь очевиден конфликт между чувствами, вызванными внутренними образами (визуальная система) и внутренним диалогом (аудиальная система), подвергающим сомнению причины ревности. Чтобы согласиться с визуальной и кинестетической системами (или опровергнуть образы, которые они «подбрасывают»), аудиальная система, видимо, нуждается в дополнительной внешней информации. Чтобы пояснить терапевтические подходы, которые можно применить в данном случае, мы вынуждены сделать небольшое отступление.

Одно из фундаментальных положений НЛП состоит в том, что все внутренние процессы, все пласты личности существуют в человеке для того, чтобы приносить ему пользу. Важно уметь выяснить, в какой ситуации и какую пользу они могут дать, чтобы вынудить их действовать только в нужные моменты. Ярким примером несвоевременности и даже абсурдности защитных реакций могут служить фобии. Без сомнения, первоначально они сформировались как защитные механизмы, действующие в момент определенной опасности. Но в последующем в результате каких-либо сбоев возникает недостаток выбора, и человек на вполне безопасные ситуации отвечает одной и той же, абсолютно неадекватной фобической реакцией.

Вернемся к пациенту, ревнующему жену. Обе системы – аудиальная и визуальная – ориентированы на положительный эффект, но действуют взаимоисключающе. Одна предупреждает об опасностях образами, другая успокаивает, утверждая несостоятельность подозрений.

Работа со стратегиями предполагает понимание сложных взаимодействий между внутренними и внешними переживаниями. Одим из важнейших видов стратегий является стратегия принятия решений. К ней относятся выбор поведения и выбор возможного будущего.

Стратегии выбора поведения. Человек чувствует, что по какой-то причине его жизнь становится хуже, чем хотелось бы (кинестетические представления (К)). Он вспоминает образы прошлого, когда он был счастлив (визуальные представления (В)). Включается внутренний диалог, в котором обсуждается, как улучшить ситуацию, чтобы вернуться к прежним приятным жизненным ощущениям (аудиальные, конструируемые представления (А)). Наконец, он извлекает из памяти образы прошлого, подтверждающие, что раньше он справлялся с трудными ситуациями и владеет дополнительными ресурсами. Из нескольких имеющихся в его опыте способов он пытается выбрать один, который может сработать (визуальные воспоминания (В)). Если подтверждение находится, он начинает действовать. Если ничто в прошлом опыте не говорит о том, что он справлялся с трудными ситуациями, он обреченно смиряется с тем, что есть.

Стратегии выбора возможного будущего. Начинается с внутреннего диалога (А), в котором настойчиво звучит утверждение, что жить можно было бы лучше. Далее конструируются визуальные образы (В) прекрасного будущего. Образ, вызывающий наиболее приятное чувство (кинестетические реакции (К)), воспринимается как руководство к действию. И, наконец, происходит внутренний диалог, в котором принимается окончательное решение, как воплотить в жизнь прекрасную картину (аудиальные представления (А)). Затем наступает период практических действий.

Сравним обе схемы. В первом случае план будущих действий опирается полностью на визуальные представления о прошлом (то есть на имевшийся опыт). Эта стратегия удерживает людей от пустой траты времени, от погони за несбыточным. Люди с такой стратегией ставят перед собой вполне реальные цели и, как правило, их осуществляют. Недостаток ее: мощные ограничения, запрещающие применять непроверенные средства. Понятия риска и предприимчивости для людей с такой стратегией неприемлемы. Первая стратегия называется традиционной. Во второй стратегии нет никакого обращения к прошлому опыту, следовательно, нет опасения возможных последствий. Она опирается на создание конструкции (планы, фантазии), и сразу следует руководство к действию. Такая стратегия иногда позволяет добиваться невозможного. Чаще она ведет к разочарованиям и болезненным падениям, поскольку люди этого типа желают слишком многого. Встречая сопротивление, они чувствуют себя обманутыми, подозревая других в злонамеренности. Такая стратегия называется утопической.

Человек, как правило, располагает тремя-четырьмя базовыми стратегиями, обычно применяемыми неосознанно. Многие сложности во взаимоотношениях между людьми, внутренние конфликты – следствие недостаточно гибких внутренних процессов и стратегий, перестроив которые мы можем многое изменить.

Хороший психотерапевт обязан выяснить, какая структура лишает человека выбора и что можно изменить во внутренних стратегиях, чтобы выбор появился.

Глазодвигательные «ключи доступа»

Доступом называется процесс получения внутренней (в том числе и бессознательной) информации (картин, звуков, ощущений).

«Ключами доступа» называется специфическое невербальное поведение, указывающее на способ, посредством которого получают информацию. Это могут быть, как мы рассматривали выше, позы, мимика, а также определенные паттерны движений глаз.

1. Вверх и влево – эйдетический образ. Это доступ к визуальной памяти. Образ воспринимается ассоциированно (человек как бы сам переживает увиденное).

2. Вверх и направо – конструируемые образы – представления, образы, которые человек раньше не видел. В конструируемом образе человек видит себя со стороны, и переживания, которые он испытывает, отличаются от эйдетических образов: это чувства по поводу того, что он видит (как бы со стороны, диссоциированно).

3. Взгляд в сторону направо связан с переживанием аудиально конструируемых образов.

4. Взгляд в сторону налево характерен для аудиальных воспоминаний.

5. Взгляд вниз направо совпадает с активизацией кинестетических представлений.

6. Вниз влево – отражает доминирование аудиальных представлений (внутренний диалог).

Внутренний доступ к соответствующей репрезентативной системе совпадает с характерными движениями глаз. Дополнительно: «расфокусированные» глаза или направленные вверх – зрительный образ.

В межличностных коммуникациях неосведомленность о «ключах доступа» – постоянный источник конфликтов и недоразумений.

Пример из парной терапии:

– Я говорю тебе это второй раз за десять минут!

– Да брось! Ничего ты об этом не говорила!

– Ты просто притворяешься, что не слышишь. Ты всегда глохнешь, когда тебе это выгодно!

На самом деле оба они были правы: она действительно говорила, а он действительно не слышал. В тот момент его глаза были направлены вверх и вправо, шел внутренний процесс конструирования зрительного образа, а внешние сенсорные сигналы не воспринимались.

Универсальные процессы моделирования

Люди приходят за помощью к психотерапевту обычно, когда они страдают, чувствуют в себе скованность, отсутствие выбора и свободы действий.

И дело не в том, что мир слишком ограничен и что нет выбора: просто эти люди неспособны увидеть существующие возможности, в связи с тем что они не представлены в их индивидуальных моделях восприятия и поведения.

В жизненном цикле почти любого человека в нашей культуре имеется ряд переходных периодов, связанных с изменением, которое он должен так или иначе преодолеть. Интересно, что некоторые люди преодолевают эти периоды без особых трудностей, причем время перехода насыщено у них энергичной творческой деятельностью.

Другие люди, столкнувшись с теми же требованиями, переживают эти периоды, как время, сплошь пронизанное страданиями и болью. Различие между этими группами людей состоит в том, что люди, которые успешно реагируют на этот стресс и творчески справляются с ним, располагают богатой репрезентацией или моделью ситуации, в которой они находятся, и это позволяет им различать широкий набор возможностей в выборе собственных действий. Другие люди, напротив, чувствуют, что набор возможных выборов у них ограничен, причем ни один из имеющихся выборов не представляет для них ценности.

Вопрос: «Как получается, что, сталкиваясь с одним и тем же миром, различные люди переживают его столь различным способом?». Это различие вытекает, в первую очередь, из различий их моделей.

Вопрос тогда можно поставить иначе: «Как получается, что люди, сталкиваясь с многозначным, богатым и сложным миром, приходят к созданию убогой модели мира, причиняющей им страдание?».

Другими словами, поведение людей, каким бы странным и причудливым оно ни казалось на первый взгляд, становится осмысленным в наших глазах, если его рассматривать в контексте выборов, порождаемых моделями мира этих людей.

Процессы, позволяющие нам осуществлять самые необычные и поразительные виды человеческой деятельности, совпадают с процессами, блокирующими путь к дальнейшему росту, если мы вдруг по ошибке примем за действительность собственную модель, и/или эта модель перестает служить нам полезным инструментом в нашей жизни.

Имеется три общих механизма, обусловливающих это: генерализация, опущение и искажение.

1. Генерализация – это процесс, в котором элементы или части модели, принадлежащей тому или иному индивиду, отрываются от исходного опыта, породившего эти модели, начинают репрезентировать в категорию, по отношению к которой данный опыт является всего лишь частным случаем.

Это свойство человека, позволяющее ему на основании сведений о ряде сходных явлений представить себе всю категорию аналогичных предметов или событий. Генерализация – универсальный процесс человеческого моделирования, связанный с привлечением одного набора видов опыта для понимания и предсказания новых видов опыта.

Способность к обобщению, генерализации играет в нашем взаимодействии с миром важную роль. Например, формулирование такого правила, как «Не выражай открыто собственные чувства!». В контексте концентрационного лагеря это правило может обладать большой ценностью для выживания, так как оно позволяет избегать ситуаций, влекущих за собой возможность наказания. Но, применяя это правило в семье, человек, отказываясь от экспрессивности в бытовом общении, которая в этом случае полезна, ограничивает свои возможности достижения близости. В результате у него может возникнуть чувство одиночества и ненужности, он чувствует, что выбора у него нет, поскольку возможность выражения чувств в его модели не предусмотрена.

Суть сказанного в том, что одно и то же правило, в зависимости от контекста, может быть полезным или, напротив, вредным, что верных на все случаи жизни обобщений не существует, и каждая модель должна оцениваться в конкретном контексте ее употребления.

2. Опущение (исключение, стирание).

Опущение – это процесс, позволяющий нам избирательно обращать внимание на одни размерности нашего опыта, исключая рассмотрение других. Под опущением понимается универсальный процесс человеческого моделирования, который препятствует осознанию некоторых видов опыта.

Например, способность людей отсеивать или отфильтровывать множество звуков в комнате, заполненной разговаривающими между собой людьми, и слышать голос конкретного человека. С помощью этого же процесса люди могут блокировать восприятие знаков внимания и заботы от других, значимых для них людей. Например, один человек, убежденный в том, что он не заслуживает внимания других людей, пожаловался нам, что его жена не проявляет к нему никаких знаков внимания и заботы. Побывав у него дома, мы убедились, что жена, напротив, относилась к нему с вниманием и заботой и определенным образом проявляла их. Но так как эти проявления противоречили генерализации, выработанной этим человеком и касающейся его собственной ценности, он не слышал слов жены.

Опущение уменьшает мир до размеров, подвластных, согласно нашему представлению, способности человека к действиям. В некоторых контекстах это уменьшение может оказаться полезным, в других оно служит источником боли и страдания.

3. Искажение.

Искажение – это процесс, позволяющий нам определенным образом смещать восприятие чувственных данных.

Это универсальный процесс человеческого моделирования, с помощью которого мы манипулируем нашими восприятиями и фиксированными в памяти видами опыта. Этот феномен лежит в основе творческих процессов фантазирования, планирования и наслаждения произведениями искусства.

Фантазия, например, позволяет нам приготовиться к таким переживаниям, которые мы можем испытывать прежде, чем они случаются на самом деле. Люди искажают сиюминутную действительность, когда они, например, репетируют речь, которую собираются произнести позже. В результате именно этого процесса появились на свет все те произведения искусства, которые когда-либо были созданы людьми. Точно так же все великие произведения литературы, все революционные научные открытия предполагают способность искажать, представлять наличную реальность смещенным образом. Эти же приемы люди могут применять, чтобы ограничить богатство собственного опыта. Например, наш знакомый, построивший генерализацию, что он не стоит ничьего внимания и заботы, вынужден был заметить под нашим воздействием знаки внимания своей жены, однако он тотчас же исказил их. А именно, когда он всякий раз слышал слова жены, в которых проявлялось ее внимание к нему, он поворачивался к нам с улыбкой и говорил: «Она говорит так, потому что ей что-то нужно от меня». Таким образом, он избегал столкновения собственного опыта с созданной моделью мира.

Человек, которого в какой-то момент жизни отвергли, приходит к генерализации, что он не достоин чьего-либо внимания. Поскольку эта генерализация входит в его модель мира, он либо опускает знаки внимания, либо считает их неискренними. Не замечая знаков внимания со стороны других людей, он может легко держаться мнения, выраженного в генерализации, что он не стоит ничьего внимания. Это описание представляет собой классический пример контура положительной обратной связи: самореализующегося пророчества, или опережающей обратной связи. Обобщения индивида или его ожидания отфильтровывают и искажают его опыт таким образом, чтобы привести его в соответствие с ожидаемым результатом. Так как опыт, способный поставить сомнение его генерализации, отсутствует, ожидания подтверждаются, и описанный цикл постоянно возобновляется.

Метамодель, ее определение и практическое использование

Одна из наиболее общих характеристик психотерапевтического сеанса заключается в том, что психотерапевт стремится определить, зачем конкретно пациент пришел к нему, что именно пациент хочет изменить. Другими словами, психотерапевт стремится понять модель мира пациента.

Глубинная Структура – это наиболее полная языковая репрезентация опыта пациента. Она является источником наиболее полной репрезентации Поверхностной Структуры. Источником репрезентации, содержащейся в Глубинной Структуре, является опыт пациента. Являясь самой полной языковой репрезентацией, сама Глубинная Структура произведена от еще более полного и богатого источника – общей суммы всего опыта пациента. Неудивительно поэтому, что те же характерные для людей универсальные процессы моделирования, которые позволяют нам системно помочь пациенту перейти от обедненной Поверхностной Структуры к полной языковой репрезентации – Глубинной Структуре, дают возможность, кроме того, системно ассоциировать языковые репрезентации этого человека с множеством его более полных переживаний, от которых произведены полные языковые репрезентации.

Метамодель предлагает конкретный способ изменения этих процессов и обогащение модели пациента. В метамодели конкретизируется процесс перехода от Поверхностной Структуры к Глубинной Структуре. Процесс движения от Поверхностной Структуры с опущенным материалом к полной Глубинной Структуре дает в распоряжение психотерапевта точный образ модели пациента; но, помимо этого, уже в процессе этого движения пациент может расширить свою модель, стремясь восстановить опущенный материал, о котором его расспрашивает психотерапевт.

Выявив языковую модель мира пациента, психотерапевт может выбрать любую из имеющихся техник терапии, или несколько таких техник, которые, по его мнению, могут быть полезны в данном конкретном контексте. Эффективность действий психотерапевта и богатство его возможностей тесно связаны с богатством метамодели его самого – с числом выборов, которыми он располагает, и с умением составлять из них различные комбинации.

Использование метамодели предполагает три направления деятельности психотерапевта: 1) сбор информации; 2) ограничение модели; 3) коррекция семантически ошибочных форм.

Сбор информации – это получение наиболее полного представления о переживаниях и опыте пациента. Наиболее типичные моменты, скрывающие или искажающие картину внутренних процессов, следующие: исключения; отсутствие указаний, к чему относится сказанное; неспецифические глаголы; номинализации.

1. Нарушения референтного индекса.

Референтный индекс – это человек или предмет, производящий действие или являющийся объектом действия:

а) стертый референтный индекс (исключение). Задача – обнаружить то, что исключил собеседник, и помочь восстановить исключенную информацию. Обедненные модели предполагают ограниченный выбор возможных способов поведения. Делается это при помощи уточняющих вопросов: «что?», «кого?», «о ком?», «о чем?». Вопрос «почему?» не задается.

Примеры.

«Я не понимаю». Реакция: «Не понимаете чего?» Или: «Чего вы не понимаете?».

«Я боюсь». Реакция: «Чего вы боитесь?» Или: «Что именно вас пугает?» – «Люди».

«Меня обидели». – «Кто обидел?»

«Мне нужна помощь». – «В чем именно вам нужна помощь?»

Работая с исключением, легко уточнить репрезентативную систему пациента. «Я этого не понимаю». – «Как вы не понимаете?» – «Ну, я не вижу, не могу себе представить этого»;

б) обобщенный референтный индекс (отсутствие указаний на объект, к которому относится сказанное) – это существительное или местоимение, которое относится к неспецифической группе или категории. То есть человек воспроизводит свою модель мира не полностью, а обобщенно, опуская конкретизирующие детали.

«Меня никто не любит». – «Кто именно вас не любит?»

«Я ничего не умею». – «Что именно вы не умеете?»

«Это для меня невозможно». – «Что именно для вас невозможно?»

Вот короткий фрагмент психотерапевтического сеанса:

«Я его боюсь». – «Что именно вас пугает?». – «Я боюсь его гнева». – «В чем проявляется его гнев?». – «У него делается каменное лицо, и он, не говоря ни слова, выходит из комнаты»;

в) неспецифический референтный индекс – когда существительное или фраза с существительным не называет конкретного определенного человека или предмет (например, «этот, эта, оно»).

«Это не сработает». – «Что конкретно не сработает?».

«Я не хочу говорить об этом». – «О чем конкретно вы не хотите говорить?»;

г) обратный референтный индекс – речь строится таким образом, что говорящий испытывает воздействие, выраженное глаголом, но сам не выполняет никакого действия. Характерен для депрессивных личностей. «Я уверен, что каждый использует меня». Ф. Перлз считал этот паттерн проявлением проекции: «Каждый ненавидит меня». – «Постарайтесь сказать: „Я ненавижу каждого”».

2. Номинализация.

Прием основан на превращении глаголов в существительные (помогать – помощь, решать – решение). Такое лингвистическое изменение превращает действие, процесс в стабильное явление, в событие. Если текущий процесс предполагает возможность действия, выбора и изменения, то событие, обозначенное существительным, воспринимается как свершившийся факт, с которым бессмысленно бороться.

Для того чтобы вернуть пациенту способность действовать и изменять себя, а не оставлять его перед свершившимся фактом или обстоятельством, следует вновь преобразовать номинализацию в процессуальное слово. Технически это просто: следует использовать глагол в качестве реакции.

Проверка номинализации:

– Я не чувствую с их стороны уважения.

– Как бы вы хотели, чтобы вас уважали?

– Я жду поддержки.

– Как бы вы хотели, чтобы вас поддержали?

3. Неспецифические глаголы.

Это глаголы из разряда неопределенных, которые не дают ощущения ясности в описываемом переживании.

– Он пренебрегает мной.

– Как именно он пренебрегает тобой?

– Дети заставляют меня наказывать их.

– Как именно дети заставляют вас наказывать?

– Он обидел меня. – Как, каким образом он обидел вас?

Расширение пределов или работа с ограничениями модели пациента.

Сюда относятся универсальные квантификаторы и модальные операторы необходимости. Правильно работая с этими словами, вы поможете человеку расширить и обогатить его модель мира.

1. Универсальные квантификаторы (от англ. quantity, лат. quantum – «количество»; «сколько»).

Этим понятием обозначают слова-обобщения: «все», «каждый», «всякий», «никто» и т. п. Преувеличенное подчеркивание обобщений с помощью интонации или добавления других универсальных квантификаторов заставляет пациента усомниться в их могуществе и поискать исключений, то есть найти возможности выбора.

– Он всегда мне лжет.

– Он действительно всегда вам лжет?

– Я ничего не умею.

– Вы совсем ничего не умеете?

– Я совершенно не умею справляться с трудностями.

– Но когда-нибудь вам удавалось справиться с чем-то очень трудным?

2. Модальные операторы необходимости.

«Мне следует», «я должен», «я обязан», «я не могу» – это симптомы отсутствия выбора. Цель работы с модальными операторами – помочь человеку усомниться, вывести его за пределы того, что он считает для себя принятым и единственно возможным. В этих случаях можно использовать два вопроса, модифицируя их по ситуации: «Что вам мешает?» и «Что случится, если вы не сделаете это?». Вопрос: «Что вас останавливает?» направляет человека в прошлое к имеющемуся опыту, к поиску переживаний, которые сформировали это ограничение. Вопрос: «Что случится, если…» предлагает пациенту заглянуть в будущее, на возможные последствия.

– Я никогда на это не пойду.

– Что вас останавливает?

– Я обязан присутствовать на этом торжестве.

– Что случится, если вы не будете присутствовать в этот раз?

– Я должен выступить на этом собрании.

– Что изменится, если вы не выступите?

Семантически ошибочные формулировки. Работа с этими ограничениями позволяет пациенту обнаружить искаженные представления и обогатить зафиксировавшуюся у него модель, пользуясь большей свободой действий. Чаще всего встречаются три типа ограничений.

1. Причина и следствие.

Пациента ограничивает уверенность, что какие-то действия одного человека вызовут совершенно определенные действия другого человека, то есть стимул А неизбежно вызовет реакцию Б. В таких случаях используется корректирующий вопрос: «Каким образом А вызывает реакцию Б?».

– Он вечно опаздывает и этим всегда нарушает мои планы.

– Каким образом это нарушает ваши планы?

Вопрос: «Каким образом А вызывает Б?» поможет пациенту обрести другие возможности, а их спектр огромен: пренебречь, привлечь чувство юмора, попытаться понять, не обратить внимания, в конце концов, даже извиниться.

«Его постоянное сидение за письменным столом вызывает во мне чувство одиночества» (кстати, обратите внимание на номинализацию – сидение). «Каким образом оттого, что он постоянно сидит за письменным столом, вы чувствуете себя одинокой?».

2. Чтение мыслей.

Это предположение о том, что один человек знает, что чувствует или думает другой, без прямого сообщения другого об этом.

Корректирующий вопрос: «Каким именно образом вы знаете, что это так?» поможет пациенту осознать и даже поставить под сомнение предположение, которое казалось ему бесспорным.

– Я знаю, что все понимают мое состояние, и просто не могу появляться на работе.

– Каким образом вы знаете, что все понимают ваше состояние?

– Я знаю, что так для него лучше.

– Как именно вы узнаете это?

3. Потеря субъекта.

Обычно это суждения, основанные на обобщении, представлении человека о том, что правила, обязательные для него и его модели мира, так же справедливы и обязательны для всех.

Цель работы: признавая за человеком право на собственные правила, позволить остальному миру иметь свои. Обычно человеку, пользующемуся подобным ограничением, даже не приходит в голову другая возможность. Целесообразен корректирующий вопрос: «Для кого?».

– Это унизительно – просить о снисхождении.

– Для кого это унизительно?

– Такие вещи совершенно непростительны.

– Кто не может простить такие вещи?

Итак, метамодель – это технический набор средств для оптимальной коммуникации. Это особое искусство, и, практикуясь в нем, психотерапевту следует обратить внимание на собственные внутренние процессы. Поскольку речь идет об интуитивном поведении, которое пациент не может оформить словами, возникает большой соблазн опереться на собственный внутренний опыт для его понимания.

«Отец наказал меня», – говорит пациент. Для психотерапевта это может означать «перестал разговаривать», для пациента – «избил до синяков».

Использование метамодели удержит вас от погружения в себя и поможет, опираясь на опыт пациента, извлечь его собственные ресурсы.

Задача психотерапевта – избежать субъективного толкования мира пациента, детально и скрупулезно объективизировать каждое чувство и каждое утверждение.

Фактически психотерапевты способствуют переводу опыта пациента из ряда ограничений в ряд возможностей.

Таким образом, нейролингвистическое программирование является эффективным и краткосрочным эклектическим психотерапевтическим методом, позволяющим работать с широким кругом проблем и состояний. Применение техник НЛП у пациентов с пограничным и психотическим уровнем расстройств возможно, но с известными ограничениями – может проводиться только в контексте общей стратегии лечебного процесса, с пониманием роли патопластических процессов, при условии стабильного лечебного альянса и сотрудничества с пациентом.

Глава 19. Групповая психотерапия