Антистресс в большом городе Царенко Наталья

Что стресс делает с нашим организмом?

Понятие стресса было введено в человеческий лексикон сравнительно недавно, и ста лет еще не прошло. В 1936 г. канадский психофизилог Ганс Селье сформулировал понятие стресса как реакцию организма на любое предъявленное ему требование или воздействие внешней среды. Такую реакцию Селье называл адаптационным синдромом[1], то есть реакция человека на стресс понималась как реакция на изменившиеся внешние условия с целью приспособиться к ним и не потерять равновесия организма как системы (а в крайнем варианте – не погибнуть).

В настоящее время под стрессом подразумевают довольно широкий спектр всевозможных событий, то есть любое существенное изменение окружающего мира, как в традиционном негативном понимании этого слова, так и в позитивном аспекте: ведь стрессом в равной степени являются и свадьба, и похороны; и тяжелая болезнь, и участие в олимпийских играх – вся разница лишь в векторе направления наших эмоций.

Действительно, нормальная реакция на стресс – это адекватное приспособление к изменениям. При встрече с чем-либо неожиданным и значимым первыми реакциями человека будут сигналы: «Внимание! Тревога!!!»; учащается дыхание, ускоряется сердцебиение, нарастает возбуждение… И все это не просто так: мудрая природа таким образом дает возможность человеку сконцентрировать внимание на опасности, чтобы быстро и адекватно на нее отреагировать.

Если стресс не кратковременный, а достаточно длительный, наступает вторая фаза – сопротивления. Организм мобилизуется для борьбы со стрессом, и прежде всего снижается уровень тревоги, что помогает собраться и все силы бросить на преодоление ситуации или на адаптацию к ней.

В случае же, если стрессор – то есть фактор, вызывающий стресс, – все еще продолжает действовать или же слишком силен, наступает стадия истощения: организм постепенно слабеет – вплоть до саморазрушения. Именно на этом этапе возникают так называемые психосоматические заболевания, то есть заболевания, вызванные психологическими причинами, но проявляющиеся не в нарушении психики, а в нарушении телесного здоровья. Это и понятно: при длительном воздействии стресса человек постоянно находится в состоянии нервного напряжения, это напряжение накапливается и переходит в то или иное заболевание по принципу «где тонко, там и рвется» – страдает либо наиболее уязвимый у конкретного человека орган или система, либо та часть организма, которая психологически «привязана» к психотравмирующей ситуации: «не перевариваем» кого-то из постоянного окружения – получаем язвенную болезнь, «задыхаемся» от психологического давления – получаем астму.

Возможен и другой тип реакции: возникновение не соматических, а психических нарушений, так называемой психотравмы. О видах психологических расстройств и травм будет рассказано ниже, а сейчас коснемся физического аспекта воздействия сильных переживаний на организм.

Итак, если стрессовое воздействие оказалось чрезмерно длительным или чересчур интенсивным для организма человека (а надо заметить, что и длительность, и сила – вещи сугубо индивидуальные: то, что для одного будет непереносимо, другой выдержит в течение длительного времени без фатальных последствий) – так вот, в случае стрессовой «передозировки» организм человека также претерпевает изменения. Происходит это следующим образом: стресс вызывает сильное эмоциональное напряжение, следствием чего является повышение активности нервной системы. Это, в свою очередь, и является причиной изменений в сосудистой системе, а при значительной продолжительности – и во внутренних органах.

Именно благодаря реализации такой схемы после «тяжелого дня» мы испытываем головные боли, головокружения, повышение артериального давления (вследствие сосудистых нарушений), а также артритные проявления (мышечные напряжения рук и ног).

Вообще, к психосоматическим заболеваниям традиционно относят так называемую «чикагскую семерку» заболеваний, возникающих как реакции на стресс. Это – нейродермит и псориаз; язва желудка и двенадцатиперстной кишки; неспецифический язвенный колит; бронхиальная астма; гипертония; тиреотоксикоз (нарушение работы щитовидной железы) и ревматоидный артрит[2].

Не будем забывать, что стресс может быть как физического, так и психологического характера. И вот именно психологические, внутриличностные конфликты зачастую лежат в основе многих психосоматических заболеваний.

Так, гипертония нередко возникает вследствие конфликта между агрессивными импульсами человека и его чувством зависимости, – другими словами, гипертония – отражение нереализованной потребности во власти, в доминировании.

Язва может возникать как результат конфликта потребности в защите и опеке с потребностью в самостоятельности и независимости.

Бронхиальная астма нередко понимается в психологии как конфликт стремления к нежности и страха перед ней, а также как конфликт между побуждениями «владеть» и «отдавать». Однако я добавила бы сюда еще одну причину – нахождение человека в ситуации, в которой он буквально «задыхается» – подавления воли; чрезмерной родительской опеки (так называемой «гиперопеки») и так далее.

Ревматический артрит (вследствие мышечных напряжений) понимается психологами как конфликт между тенденциями к самопожертвованию, к помощи людям – и агрессивным характером этих стремлений (то есть когда концепция «любое зло должно быть наказуемо» вступает в конфликт с общественным пони-манием преступления и наказания; сюда же относятся ситуации по типу «любое доброе дело не проходит безнаказанно»).

Диабет можно рассматривать как результат воздействия чувства хронической неудовлетворенности жизнью.

Коронарную болезнь можно понимать как следствие противоречия между высоким уровнем притязаний человека и многочисленными трудностями на жизненном пути (не зря это заболевание называют «болезнью начальников и ответственных работников»).

Но неужели же мы так беспомощны перед стрессами, которые творят с нами, что хотят?

Нет, конечно. Для совладания с такими ситуациями человек на протяжении своей жизни вырабатывает так называемое копинг-поведение или копинг-стратегии – то есть систему целенаправленного поведения по сознательному овладению ситуацией для уменьшения вредного влияния стресса.

Какие же из этих стратегий более конструктивны и какие менее, – речь пойдет в следующих главах.

Что стресс делает с нашей психикой?

Итак, мы уже знаем, что наши реакции на стресс – это реакции на изменившиеся внешние условия с целью приспособиться к ним, а также о том, что стресс – понятие многомерное: может быть как позитивным, так и негативным; как физиологическим, так и психологическим.

Вследствие воздействия стрессовой ситуации возможно возникновение так называемых психосоматических заболеваний, однако возможен и другой сценарий, развивающийся альтернативно или же параллельно: возникновение психологических и даже психических нарушений, так называемой психотравмы.

Именно о психологических нарушениях и психотравмах мы и поговорим в данной главе. Итак, что же может сделать стресс с нашей психикой?

Во-первых, вследствие стресса возможны нарушения концентрации внимания, расстройства памяти, замедление скорости реакций и мышления.

Во-вторых, стресс может спровоцировать нарушения зрения, обоняния, вкуса, осязания – словом, изменения восприятия действительности (еще бы: если действительность так подводит – лучше ее не видеть и не слышать, – справедливо «рассуждает» наша психика).

Сложности могут возникнуть в области эмоций: возникают различные изменения от агрессии до апатии, от тревожности до полной «расторможенности».

Однако в первую очередь замечают поведенческие реакции, ибо они доставляют максимум неудобств не только самому человеку, испытавшему стресс, но и его окружению – к ним относятся заикание, проблемы в сексуальной сфере, возникновение асоциального поведения.

В случае же, если человек подвергся воздействию чрезмерно сильного или длительного стресса, возникает так называемая психотравма – реакция на крайне сильный источник стресса, выходящий за пределы обычного человеческого опыта (война, стихийное бедствие, вооруженное нападение, тяжелое заболевание на грани жизни и смерти – то есть не банальные пробки на дорогах и козни начальника, а нечто из ряда вон выходящее). Психотравма может возникнуть как у самого пострадавшего от стресса человека, так и у его близких: к примеру, описание страшных событий, произошедших с ребенком, вызывает у родителей не меньший стресс, чем у него самого.

Психотравма характерна тем, что разрушает весь привычный образ жизни человека (например, невозможно поддерживать прежний уровень жизни после банкротства, или же вести прежний активный образ жизни после потери конечностей в автокатастрофе). Еще одним существенным признаком психотравмы является переживание человеком ужаса – и одновременно беспомощности, бессилия перед произошедшими событиями.

Реакции на психологическую травму могут быть как непосредственные (в момент события), так и иметь далеко идущие последствия.

Непосредственно в момент стресса возникает шоковая реакция, когда сознание сужено и, как прожектор, направлено сугубо на поиск выхода их ситуации; далее следует реакция мобилизации, имеющая целью скорейшее и с наименьшими потерями осуществление этого выхода; в случае же, если ситуация не преодолена, наступает этап психофизиологической демобилизации, когда организм сам себе более не друг и помощник, а скорее враг: происходит резкое снижение защитных функций и появляется защитная реакция – отрицание случившегося. Это опасно, так как нередко не хватает, как в притче о лягушке в кувшине, последних взмахов лапками, чтобы сбить масло и выбраться из кувшина, а отрицание опасности чревато полным саморазрушением – то есть возникновением заболевания либо гибелью под действием игнорируемой опасности (так на сильном морозе неизбежно умирает заснувший человек).

Однако если даже кто-то выбрался из стрессовой ситуации сравнительно без потерь (по крайней мере, на первый взгляд) – то еще не факт, что все благополучно завершилось. Если организм потратил слишком много психических сил на совладание со стрессом, возможно возникновение так называемого посттравматического синдрома – и через месяц, и через полгода, и даже через год. Вероятность его развития зависит от степени подготовленности человека к стрессам и от его личностных особенностей. Понятно, что наиболее уязвимы маленькие дети, больные и пожилые люди. А вот деления по половому признаку четкого нет: ранее традиционно считалось, что мужчины сильнее женщин и способны вынести более сильные «удары судьбы», однако за последние десятилетия мнение ученых несколько изменилось: в целом женщины считаются более стрессоустойчивыми, нежели мужчины. Можно провести такую аналогию: мужчина в стрессовой ситуации напоминает орех, женщина – персик. Орех тверд снаружи, но если треснет под давлением ситуации, то окажется, что внутри – ничем не защищенная мягкая сердцевина, у женщин же – наоборот: мягкая и ранимая снаружи, внутри женщина имеет твердую косточку, и даже получив серьезные психологические травмы, сохраняет большую устойчивость в целом. Впрочем, наиболее верным было бы утверждение, что здесь все индивидуально и нет правил без исключений.

Каковы же признаки посттравматичекого синдрома?[3] Во-первых, появляются так называемые «симптомы вторжения» – в первую очередь это «флэш-беки» – мгновенные и неконтролируемые переносы сознания в момент ситуации (знакомый нашим отцам и старшим братьям как «афганский», а нашим современникам – как «чеченский синдром»), внезапно накатывающие воспоминания о произошедшем, ночные кошмары на этот же сюжет; мучительные навязчивые воспоминания; стирание граней прошлого и настоящего; у детей же, помимо всего прочего, ситуации непроизвольно воспроизводятся в играх (вот почему нам нужно быть внимательными к их содержанию: нередко игра может рассказать нам о случившемся с ребенком несчастье, в то время как он сам, будучи шокирован или напуган, замкнется в себе).

Во-вторых, появляются «симптомы избегания» – когда травматический опыт вытесняется из сознания. Реальность оказывается настолько страшной и непереносимой, что сознание отказывается ее принять. Избегание порой настолько тотально, что случаются провалы в памяти – в памяти «стирается доступ» ко всему, что так или иначе связано с травмирующей ситуацией: «не помню – значит, не было». Избегание может касаться и мыслей, и событий, и даже людей, каким-либо образом со стрессом связанных: человек отказывается узнавать тех, кто попал с ним в аварию, или «забывает», где и когда все произошло.

Еще одним признаком является группа «симптомов гиперактивации», повышенной возбудимости человека: у него нарушается сон (он не может заснуть и/или мучается бессонницей); появляются вспышки гнева, агрессии, неоправданные реакции испуга в спокойной обстановке, трудности с концентрацией внимания; постоянно напряжены мышцы, словно в состоянии «повышенной боеготовности» (что чревато возникновением психосоматических заболеваний) – особенно страдают от перенапряжения мышцы шеи и плечевого пояса (а вот и причина появления остеохондроза!) Если человек не сбрасывает это напряжение, оно становится хроническим, а во что это может вылиться – уже было сказано в предыдущей главе о стрессе.

Более серьезными реакциями на травмирующую ситуацию можно считать развитие неврозов: неврастенических (вследствие истощения нервной системы развиваются депрессивные состояния), истерических (возникновение тиков, парезов, пропажи слуха, голоса – все это характерно преимущественно для людей так называемого «художественного типа») и неврозов навязчивых состояний (преимущественно страхов – этот тип реакции характерен для людей мыслительного типа).

Самой фатальной реакцией на стресс можно считать суицид.

Так что же, неужели мы не можем всерьез противостоять этому монстру современности и неизбежно обречены становиться его жертвами?

Конечно же, это не так. В нашем арсенале, оказывается, целый набор приемов совладания с такими ситуациями, вырабатываемый годами. Эти приемы называются в психологии копинг-стратегиями и представляют собой системы поведения, имеющие целью сознательное овладение ситуацией для уменьшения вредного влияния стресса.

А вот что это за стратегии, в чем их преимущества и недостатки – поговорим в следующей главе.

Что такое копинг-стратегии, или Что мы можем сделать со стрессом

В предыдущих главах уже говорилось о том, что для совладания со стрессовыми ситуациями человек на протяжении своей жизни вырабатывает так называемое копинг-поведение или копинг-стратегии.

Основоположники исследования данного вопроса – психологи Фолкман и Лазарус[4] – называли копинг-стратегии «стратегиями совладания с трудностями и урегулирования взаимоотношений с окружающей средой». Эти авторы ввели в наш словарь такие понятия, как жизнестойкость («харденесс») и стрессоустойчивость.

Итак, какие же способы борьбы со стрессом мы применяем – и каковы их плюсы и минусы?

Первая стратегия – это конфронтация, или противостояние ситуации: агрессивная установка человека по отношению к тяжелым жизненным обстоятельствам, когда такие ситуации воспринимаются им как враждебная сила, которую надо победить и/или уничтожить. Такая стратегия хороша, когда ситуация персонифицирована, то есть имеется в реальности конкретный угрожающий объект, который, будучи нейтрализован, прекратит свое вредоносное воздействие – тогда все в порядке: энергия противостояния направлена четко и адресно, что обеспечивает максимум эффекта. Однако же имеются подводные камни: именно вследствие применения этой стратегии человек нередко и сам преступает закон, действуя по принципу «око за око». Второй подводный камень данной стратегии в том, что если угроза не персонифицирована, то применение подобной стратегии выливается во всем нам хорошо знакомую и задолго до меня описанную борьбу с ветряными мельницами. Какой смысл грозить небу кулаком при надвигающемся урагане, а тем более – вслед ему?

Вторая стратегия – дистанцирование от проблемы или же откладывание ее решения. Человек пытается посмотреть на проблему словно бы из-за стекла, и это здорово помогает, например, в ситуации общения с так называемым «психологическим вампиром», поскольку если его не воспринимать как реальный объект и не реагировать остро, мы лишаем его тем самым энергетической подпитки и сводим на нет его усилия – то есть выигрываем бой. Однако если такую стратегию применять неграмотно, – например выбрать ее в качестве реакции в случае обнаружения тяжелого заболевания у себя или же у близких, – дело может закончиться очень плохо.

Еще одним тупиковым вариантом является крайнее проявление данной стратегии – уход от реальности, которая не устраивает человека, в алкоголь или наркотики. Это позволяет на какое-то время снять остроту проблемы и отложить ее решение ввиду того, что в состоянии опьянения или «прихода» проблема становится неактуальной. Однако само собой ничего не делается, и, протрезвев, человек обнаруживает, что не только причина запоя (проблема) никуда не делась, но и новых поводов понервничать добавилось: чем длительнее алкогольное или наркотическое опьянение, тем больше претензий накапливается у социума. Образуется эффект снежного кома, в результате чего многие уже не находят в себе сил выбраться из заколдованного круга и остаются погребенными под этой «лавиной» в течение всей оставшейся жизни.

Третий вариант реакции – стратегия самоконтроля, то есть стремление регулировать свои чувства и действия. Это также палка о двух концах: как правило, она очень действенна и прекрасно выручает в форс-мажорных ситуациях вроде стихийных бедствий, техногенных катастроф и нападений террористов (в таких условиях наибольшие шансы на выживание имеет тот, у кого ясная голова и трезвые мысли), а также в ссорах при условии равенства сторон по силе. Однако она гораздо менее эффективна, когда противник блефует и его следует просто напугать демонстрацией силы. Здесь совладание с гневом принесет скорее вред, чем пользу: противник может перейти в наступление, приняв такое поведение за слабость соперника. Кроме того, чрезмерное «зарегулирование» своих эмоций приводит к возникновению перенапряжения и провоцирует психосоматические заболевания.

Четвертая стратегия – поиск социальной поддержки, обращение за помощью к другим людям. Это бывает очень нужно и действенно в ситуации острого горя – поскольку наедине с несчастьем может оставаться далеко не каждый. Однако терапия социумом – штука очень мощная и оправдана лишь тогда, когда случилось действительно нечто из ряда вон выходящее, а вот если эта стратегия используется сплошь и рядом, если самостоятельно никакой груз человек переносить не желает – это свидетельствует о его неумении решать проблемы и о некоторой инфантильности.

Пятый вариант – стратегия принятия ответственности. Это, напротив, путь сильных и зрелых людей, и подразумевает он признание собственных ошибок и их анализ с целью не допустить повторения. Опасность данной стратегии лишь в одном: чрезмерно ответственные люди могут слишком далеко зайти по этому пути и уподобиться пионеру, который всегда в ответе за все, в то время как многое в этом мире нам неподвластно: и стихийные бедствия, и внезапные болезни близких – все это вне границ нашего контроля. И нести тяжкий груз ответственности буквально за что угодно, происходящее в этой жизни, – прямой путь в невроз.

Еще один способ отреагировать – стратегия планового решения проблемы: то есть выработка плана спасения и четкое следование ему. Плюсы данного способа очевидны в случае надвигающейся, а не внезапной опасности, минусы же – те самые, что и у предыдущего варианта. Когда ситуация находится вне пределов нашей возможности ее контролировать, этот способ не работает.

Седьмая стратегия – это позитивная переоценка происходящего. Любое событие, даже самое негативное, можно переоценить в положительном ключе, увидеть в нем некий смысл и позитивный момент. Я знала замечательного человека, который, став инвалидом-колясочником после аварии, увидел в этом возможность личностного роста и полностью перенаправил свое личностное развитие: акцент с физического и материального сместился на развитие духовное – и я не помню более сильной и глубокой личности среди моих друзей… Но с этой стратегией также необходимо быть осторожными, ведь все хорошо в меру: если перед лицом опасности сосредоточиться не на том, как ее минимизировать, а на том, как бы «не ударить в грязь лицом и достойно, с юмором принять удар судьбы» – то от удара этого можно и не оправиться. Словом, эта стратегия хороша не ДО, а ПОСЛЕ.

Ну и последний вариант – он последний во всех смыслах и называется «избеганием (или переносом) ответственности». Это попытка уйти из ситуации или от общения; в народе эта стратегия известна как «поза страуса»: что бы ни случилась – голову в песок. Этот способ реагирования неэффективен всегда и свидетельствует о совершенной инфантильности человека, его выбирающего.

Итак, вариантов «совладания со стрессом» – масса. Что же касается лучшего способа – то только нам самим решать, как наилучшим образом помочь себе. А если с решениями сложно, всегда можно обратиться за помощью к психологам (однако воплощать решения в жизнь – вам и только вам). Итак, дорогу осилит идущий. Удачи в пути!

Как совладать со страхами

Любая стрессовая ситуация провоцирует страх, инициируемый одним из наших базовых инстинктов – инстинктом самосохранения, поскольку истинный смысл страха в критической ситуации – обеспечение безопасности, защита от возможной угрозы за счет мобилизации всех сил организма.

В настоящее время существуют различные классификации страхов[5]. Согласно одной из них, все многообразие данных эмоциональных состояний можно разделить на природные, социальные и внутренние страхи.

1. Природные страхи: «Жизнь. Здоровье. Безопасность». Базой для этих страхов служит инстинкт самосохранения. Примерами таких страхов являются страх заболеваний, заражения, страх перед приемом медикаментов, боязнь авиа– или автокатастрофы, страх погибнуть при стихийном бедствии (утонуть, погибнуть на пожаре или упасть с высоты) или от руки злоумышленника.

Отдельно следует рассматривать страх смерти: поскольку никто из нас не знает, что, собственно, ждет нас после, то страх умереть является по большому счету не чем иным, как страхом перед собственной фантазией. Вполне вероятно, что смерть влечет за собой продолжение существования в другом мире или выход на новый уровень, то есть является не столько опасностью, сколько возможностью…

2. Социальные страхи: «Ожидания. Статус. Уважение». Базой для них является иерархический инстинкт (потребность в признании, необходимость социальной востребованности). Примерами таких страхов являются страх публичных выступлений, страх вступать в контакты с окружающими, страх банкротства или бедности, страх показаться глупым, несостоятельным, неуспешным (страх поражения), страхи за социальное положение детей (не оправдают ожиданий).

3. Внутренние страхи: «Секс. Желание. Продолжение рода». Базой для этой группы страхов служит инстинкт размножения. Сюда входят страхи и опасения относительно своей привлекательности для противоположного пола, у мужчин – страхи, связанные с потенцией и размерами половых органов, у женщин – страхи относительно внешности, фертильности (возможности продолжать род) и страх старения.

Можно выделить и промежуточные формы страха – на границе двух групп, к примеру, страх болезней. С одной стороны – болезнь имеет биологический характер (боль, повреждение, страдание), но с другой – социальную природу (выключение из нормальной деятельности, отрыв от коллектива, снижение доходов, увольнение с работы, бедность и т. д.). Поэтому данный страх находится на границе 1 и 2 группы страхов.

Другим примером «смешанных страхов» может служить страх по поводу «нормальности» своего сексуального поведения и ориентации («стандартной» или «нестандартной» для данного социума) – «все ли у меня нормально», «все ли я правильно делаю» – это страх на границе 2 и 3 групп.

4. Экзистенциальные страхи – это особая группа страхов, связанная не с какими-то конкретными событиями в жизни человека, а с самой его сущностью. Экзистенциальные страхи можно условно разделить на несколько основных типов:

– страх перед пространством: клаустрофобия (страх перед замкнутым пространством), агорафобия (перед открытым пространством), страх темноты;

– страх перед временем: боязнь неизвестности будущего и страх смерти;

– страх перед непознаваемостью жизни может принимать форму страха перед непонятностью и огромностью окружающего мира, в котором приходится жить, страха перед таинственными и загадочными явлениями, а также страха перед бессмысленностью жизни;

– страх перед самим собой: страх непонимания себя, своих подсознательных мыслей, страх перед своими возможными поступками или страх потерять контроль над собой, сойти с ума;

– страх перед порядком и хаосом жизни, который может выражаться или в навязчивом стремлении раз и навсегда установить определенный порядок вещей (при этом бояться новизны и беспорядка) или, наоборот, в желании разрушать определенность жизни (испытывая страх от необходимости следовать жестко определенному порядку).

Эти страхи также могут причудливо комбинироваться между собой. К примеру, страх перед новизной и необходимостью выйти за пределы освоенного пространства имеет общие корни с такой чертой психики человека, как стремление к неизменности и порядку. Как отмечал немецкий психолог Фриц Риман[6], некоторые люди так планируют свое будущее, как будто их жизнь безгранична, мир стабилен, а будущее предсказуемо, что на самом деле – не более чем иллюзия. Тяга к порядку и стабильности у личностей такого типа сопровождается беспокойством, обусловленным страхом перед риском, перед всем новым и неизведанным, перед неопределенностью планов и вечной изменчивостью нашей жизни. Данное чувство близко к тому, которое Карен Хорни[7] обозначила как страх нарушения сложившегося равновесия. Как отмечают психологи, источником подобных страхов является априорное представление, что новая, неизвестная нам ситуация, как правило, оказывается неприятной[8].

Таким образом, мы можем выделить целый комплекс близких по своей природе страхов, который объединяет в себе страх перед новизной, страх перед изменениями в жизни и страх перед открытым пространством.

Люди, подверженные таким страхам, боятся всего нового и неизвестного. Они лучше чувствуют себя в знакомом пространстве, среди привычных вещей и узкого круга близких людей. Неизведанное пугает, а свобода воспринимается как тяжелая ноша, от которой хочется поскорее избавиться. В крайнем случае, данная тенденция принимает форму агорафобии – боязни открытого пространства. Человек, страдающий агорафобией, боится выходить на улицу, переходить площадь, оказаться в людном месте и т. д., поскольку там могут возникать приступы паники, учащенного сердцебиения, приступы удушья – вплоть до потери сознания. Ф. Риман пишет: «Когда что-либо изменяется, они расстраиваются, становятся беспокойными, испытывают страх, пытаются отделаться от изменений, уменьшить или ограничить их, а если они происходят – помешать им или преодолеть их»[9].

Однако существуют и люди противоположного типа, которые, напротив, испытывают страх перед ограничением их свободы – их главной жизненной ценности. Эти люди легко меняют занятия, партнеров по браку, обожают путешествовать. Их пугает любое ограничение независимости, жесткие обязательства и тесные комнаты. Парадокс, но в ловушку таких страхов попадают в первую очередь самостоятельные и энергичные личности, наделенные амбициями и воображением. Они с трудом переносят различные регламенты, инструкции и предписания, известную наперед рутину, своеобразный «день сурка», ни за какие деньги не будут работать аудитором, налоговиком, рабочим на конвейере, какую бы оплату им ни пообещали. Впрочем, эти люди (интуитивно или осознанно) выбирают себе такую работу и таких начальников, которые предоставляют им тот минимальный уровень свободы, который исключает развитие этой формы страха.

Если такой человек попадает в замкнутое пространство, из которого по воле обстоятельств какое-то время не может выйти, у него может развиться клаустрофобия. Дополнительным фактором, провоцирующим развитие данной фобии, может быть удушье, сердечный приступ или обострение другого заболевания, которое совпало с временным нахождением в замкнутом пространстве. Среди причин развития клаустрофобии можно выделить такие, как длительное пребывание в застрявшем лифте, последствия ДТП (блокировка в машине), обвал в пещере или в шахте, снежная лавина и т. д. По мнению Ф. Римана[10], страх перед ограничением стремления к свободе чаще встречается у людей с истерической структурой личности, которые стремятся к переменам и свободе, жаждут всего нового и рискованного. Они избегают и боятся всяких ограничений, традиций, закономерностей и порядка, очень значимых для лиц с «навязчивым» типом. Такие люди испытывают внутренний страх перед любыми жестко установленными границами и ограничениями, стремятся играть все роли, которые предусмотрены в человеческом коллективе, и избегают всяческих предписаний.

Но даже эти запутанные проблемы решаемы, если прибегнуть к помощи специалистов. Для коррекции данных страхов психологи применяют и психоаналитический подход, и нейро-лингвистическое программирование (НЛП).

Однако это еще не вся информация о страхах, которую нам необходимо знать. Замечательно, если мы осознаем, что с нами происходит, но еще лучше – когда понимаем, почему так и, главное, как это исправить.

Поэтому определимся, какие из страхов реальные, а какие – надуманные, какой страх может быть конструктивен и действует мобилизующе, а какой является невротическим и парализует.

В зависимости от степени реалистичности страхи можно разделить на естественные и невротические.

Естественные страхи – те, что возникают ввиду реальной угрозы, то есть в ситуации, когда появляется непосредственная опасность, которая не надумана и не преувеличена нашим воображением.

Невротические страхи – страхи, которые вызваны тревогой и беспокойством о том, что ситуация может оказаться опасной, либо о ее возможном неблагоприятном исходе. Невротический страх – это наша фантазия и (или) привычка бояться, вызванная одной из следующих причин:

– собственный печальный опыт. Достаточно быть однажды покусанным агрессивной собакой, чтобы бояться всю последующую жизнь даже спаниелей;

– «внушенный» извне опыт. Совсем не обязательно самому попадать в авиакатастрофу, чтобы понимать, как это страшно, – благодаря своему развитому воображению, а также богатой фантазии кинематографистов;

– наследство от родителей. Мы очень быстро перенимаем родительские страхи – к примеру, даже точно зная на собственном опыте, что современная стоматология в большинстве случаев безболезненна, мы с детства помним, как напрягалась и потела мамина рука, крепко сжимавшая нашу ладошку по дороге к зубному врачу, – и наваливающиеся в связи с этим дурные предчувствия: раз мама так реагирует – ничего хорошего нас там ждать не может! К родительскому же наследию следует отнести запугивание типа «Слезь, а то разобьешься», «Не бегай – без ног останешься», «Не лезь в воду – утонешь», «Ешь, а то не вырастешь». Слишком часто такие вот в сердцах, не подумавши сказанные фразы срабатывают как своеобразные программы, несущие неприятности в виде страхов, комплексов, а то и исполнения «обещанного».

Типы реагирования на страх также могут быть различными:

– мобилизация защитных сил организма, когда реакция становится быстрее и острее, человек сосредотачивается и тратит все силы на то, чтобы решить внезапно образовавшуюся проблему;

– блокировка, когда страхи парализуют человека, и он застывает, замирает и теряет способность сопротивляться опасности.

Тип реагирования на страх не зависит от того, невротической он или же реальной природы – скорее дело в особенностях нервной системы человека: кто-то в опасной ситуации умеет собраться, кто-то – наоборот.

Почему же так сложно избавиться от страха? Оказывается, любой страх содержит в себе «встроенную ловушку» – получение удовольствия от избегания опасной ситуации. От любого страха можно «сбежать»: боитесь собаки – обойти ее десятой дорогой и вздохнуть с облегчением, боитесь самолетов – купить билет на поезд (пусть это даже втрое дольше) и избежать «неминуемой гибели»… Наш мозг очень быстро приучается получать удовольствие от таких побегов, в результате возникает «порочный круг»: чем больше удовольствие от бегства, тем сильнее страх, но чем сильнее страх, тем сильнее удовольствие от «избегания опасности».

Порой подобные побеги заводят человека в тупик: к примеру, из страха перед зубными врачами человек до последней возможности оттягивает визит к стоматологу, в результате все же попадает к нему с острой болью и вынужденный переносить гораздо более длительное и мучительное лечение, чем простая профилактика, которая могла бы не допустить как раз той самой ситуации, которой человек больше всего и боялся.

Что же делать, как разомкнуть «порочный круг» получения удовольствия от побега из «страшных», пугающих нас ситуаций?

Есть старая поговорка: «чего боишься – то и случается». И в этом нет мистики – просто наши страхи подсознательно моделируют наше поведение и, следовательно, предопределяют ситуации, в которые мы попадаем.

Поэтому понятно: надо от таких мыслей избавляться. Но – как?

Шаг первый. Четко определить для себя, что любой невротический страх – это просто наша фантазия или же привычка, и срабатывает она не от реальной опасности, а от «подкрепления» фактом побега. Однако же любой рефлекс, если его не подкреплять, угасает, a потому, чтобы справиться с навыком бояться, то есть с рефлексом страха, нужно выявить все способы, которые мы используем, желая «обезопасить» себя, то есть все используемые нами «варианты бегства» – и постепенно отказаться от них.

Шаг второй. Составьте для себя точный список всех возможных «страшных» сценариев, которых вы боитесь: муж изменит или уйдет, вы или кто-то из родных и близких тяжело заболеет, умрет, либо произойдет финансовая катастрофа…

Шаг третий. Тот же список дополните: что САМОЕ страшное может случиться в каждом конкретном случае и что вы с этим намерены делать.

Определите для себя, что именно вы считаете «самым страшным».

Шаг четвертый. Хорошенько прокрутите в голове следующие пять пунктов.

1. Отчего именно это вы выбрали в качестве наиболее худшего варианта развития событий?

2. Каковы шансы у этого события произойти – и почему?

3. Что вам надо сделать, чтобы этого не случилось?

4. Зависит ли это от вас? Если нет – не бесплодно ли вы тратите силы, пытаясь контролировать то, что контролировать вы просто не можете?

5. Подумайте также, куда бы лучше употребить силы, учитывая пункт о превентивных (предупреждающих несчастье) действиях?

А теперь внимательно просмотрите список, подумайте над каждым пунктом. И еще раз. И еще раз… Чем меньше мы уподобляемся страусу, чем больше мы анализируем свои невротические страхи, – тем больше шансов их победить. Успехов!

Что представляют собой кризисы и как мы их переживаем?

Существует древнее восточное проклятие: «Чтоб ты жил во времена перемен!». Увы, нам всем посчастливилось жить именно в этом периоде, и, поскольку «времена не выбирают, в них живут и умирают» – остро встает вопрос об адаптации, то есть об адекватном приспособлении к той круговерти, которая происходит вокруг, проще говоря – о выживании во времена кризиса.

Китайская пиктограмма слова «кризис» отражает его квинтэссенцию, его главную идею: она состоит из двух частей, одна из которых изображает опасность, другая же – возможность.

Похожее значение имеет это слово и в японском языке – там кризис означает одновременно «перелом» и «шанс».

Солидарна с востоком и античная культура – само слово кризис переводится с греческого как «поворотный пункт».

Таким образом, кризис по сути своей представляет своеобразный мост над пропастью, – и лишь от нас зависит, сумеем ли мы им воспользоваться или нет: перейдем ли его, уйдя от опасности, или свалимся вниз, не выдержав головокружения, или же предпочтем остаться «в прошлом», испугавшись туманных перспектив.

Итак, для начала давайте посмотрим трезво: кризис экономический – на самом деле не фатальный. Это (во всяком случае, пока) не мировая война и не экологическая катастрофа – то есть данный кризис не из тех, который однозначно не оставляет возможности выхода на прежний уровень жизни. Однако перспективы возвращения «на круги своя» представляются туманными, опасными и, что особенно важно, отодвигаются на неопределенно длительный срок, уподобляясь горизонту – невидимой линии, к которой сколько ни приближайся – не дойдешь.

В принципе, все это мы неоднократно проходили, и все-таки – почему же современный кризис так пугает нас? Для этого есть три причины.

Угроза нереализованности. Это – опасность для молодых и сильных. Многим нестабильная ситуация подрезает крылья в полете или вообще на взлете. Жизненная программа не реализована, планы не выполнены и неизвестно когда будут выполнены (если это вообще случится) – все, жизнь не удалась! Человек не видит или недооценивает как свои достижения и успехи (активы), так и новые возможности (альтернативы), он не замечает вокруг ничего, что могло бы стать полезным в условиях настоящего и предстоящего.

Опустошенность. Это причина для многого добившихся и уставших. Несмотря на то, что человек адекватно оценивает свои активы, он просто не имеет сил идти дальше, вперед. Чтобы прийти к ныне достигнутому, он потратил слишком много сил – и на то, чтобы пережить трудные времена, резерва просто не осталось. Переживающим подобное следует просто затаиться и переждать какое-то время в режиме аккумуляции энергии, если финансовые «жировые запасы» позволяют – или же обратиться за поддержкой к родным и друзьям, чтобы те подстраховали на какое-то время. Так или иначе, силы восстановятся, ведь люди такого типа – личности волевые, и если они уже сумели достичь определенных вершин, смогут и еще раз. А вот безжалостная эксплуатация истощенного организма в условиях повышенного напряжения очень редко приводит к тому, что открывается второе дыхание – скорее может прерваться первое.

Бесперспективность. У человека возникает четкое ощущение, что «впереди ничего не светит». Нет-нет, и силы побарахтаться есть, и перспективы вполне определенные, без элементов загадочности – вот только не вдохновляют они совершенно. Так переживают кризисы реалисты: они понимают, что сейчас – «не до жиру, быть бы живу», и осознают, что для элементарного выживания придется сменить любимое дело (или престижную работу) на более тяжелый и менее уважаемый труд. Они готовы к этому, и они на это идут.

Но они – живые люди, которым свойственно мечтать и стремиться – а стремиться, получается, не к чему. По крайней мере, в ближайшем обозримом будущем.

Итак, любой кризис предполагает выход, ибо безвыходных положений не бывает. И выходов этих находится, если хорошо подумать, масса, но все варианты в конечном итоге сводятся к двум типам: попыткам восстановить «статус кво» и «вернуть все на свои места» – или же к перерождению, трансформации и выходу на новый уровень личностного развития (или регресса – это уж у кого как получается).

Каким же образом мы можем организовать свои действия, чтобы «перейти по мосту возможностей», и какие опасности ждут нас на этом пути?

Люди воспринимают и переживают кризисы по-разному прежде всего в силу своего различного отношения к жизни вообще.

Условно все человечество можно разделить на несколько групп, привыкших руководствоваться определенными стереотипами поведения.

Каковы же их шансы? – Давайте оценим вместе.

Гедонисты – любители и ценители удовольствий – уподобляются страусам и игнорируют свершившийся факт: жить стало сложнее. «Ну, уволили – ничего страшного, найду новую работу» – философия, безусловно, позитивная, но лишь в случае, если человек действительно носом землю роет в поисках альтернативного источника дохода, а не использует увольнение как чудный предлог просто побездельничать и получить за это не привычные пинки, а порцию жалости и внимания. Такие люди поддерживают у себя иллюзию того, что «все хорошо» – и, стало быть, не в состоянии адаптироваться к переменам, демонстрируя нарушенную, инфантильную защитную реакцию по принципу: «наше счастье постоянно – жуй кокосы, ешь бананы». На самом деле, самому гедонисту живется очень даже легко – во все времена. Но вот трястись по жизни рядом с ним – сущее наказание для ближних.

Паникеры и неуравновешенные также плохо адаптируются к переменам. Их словно качает на эмоциональных качелях из крайности в крайность, они похожи на ленивца Сида из мультфильма «Ледниковый период-2»: «Мы будем жить!!! Нет, мы все умрем!!!» Они мечутся: то во всем видят худшее, чуть ли не уверовав в апокалипсис, – то загораются надеждой на лучшее. Эти люди тратят так много сил на шараханья от одного эмоционального полюса к другому, что их просто не хватает на действительно необходимые действия: выработку плана действий и следование ему.

«Ура-оптимисты» – также частые жертвы кризисных ситуаций: неадекватное отношение к реальности мешает им грамотно сориентироваться в обстановке. Они переоценивают свои силы и недооценивают процессы, происходящие вокруг них, поэтому порой оказываются в тяжелых обстоятельствах (впрочем, не унывая даже в этом случае). Парадоксально, но факт: людям с такой философией порой удается невозможное, и там, где другой давно застрелился бы, «ура-опимист» выходит слегка общипанным, но сухим из воды.

Некоторые «ура-оптимисты», являясь, видимо, все же реалистами глубоко внутри, впадают в черный юмор, примером которого может служить диалог пессимиста с оптимистом.

Пессимист: «Боже, в какие времена живем, – хуже не бывает!».

Оптимист, пританцовывая и радостно напевая: «Будет, будет, будет хуже!!».

Консерваторы. Это люди старой закалки, ригидные, негибкие. Перемены, тем более радикальные, – сущая погибель для них. Именно люди данного типа наиболее сильно пострадали во времена постперестроечных беспредельных девяностых, когда все ценности встали с ног на голову, а возможностей у психики приспособиться к новым реалиям не оказалось. «Никогда еще Киса Воробьянинов не протягивал руки!» – это про них… Помогает в этом случае (и то – далеко не всегда) лишь отрезвляющая реплика в духе Остапа: «Так протяните ноги, старый дуралей!» Самое обидное, что эти люди – отнюдь не «дуралеи», в большинстве они – чрезвычайно достойные и уважаемые граждане, но в силу своих психических особенностей оказываются за бортом в числе первых.

Жертвы ситуации. Наиболее уязвимы в период кризиса, конечно же, те, кому и без него было несладко или непросто – так называемая группа риска: люди, недавно пережившие психологическую травму, потерю; имеющие тяжелое, требующее длительного или дорогостоящего лечения заболевание; люди, находящиеся в ситуации развода; беременные женщины и молодые мамы, особенно одинокие. Единственный выход для них – поиск того, ради чего на самом деле стоит жить, – а также поддержка людей, которые могут помочь. Увы, не у всех хватает сил оглянуться по сторонам в поисках этих резервов, не у всех хватает смелости попросить о помощи. Поэтому, если вы знаете таких людей, помогите им, хотя бы добрым словом. Этим вы поможете и себе: ничто так не вдохновляет и не поддерживает нас, как то добро, которое мы сделали окружающим.

Реалисты – люди трезвомыслящие. Они адекватно оценивают события вокруг, принимают случившееся и быстро приспосабливают свои интересы к новому образу и смыслу жизни. При этом ранее сформированные ценности им удержать уже невозможно – и они их бесповоротно оставляют в прошлом, ориентируясь целиком и полностью на будущее. «The show must go on!» – как пел Фредди Меркюри… Эти люди выживут и выплывут гарантированно. Будучи членами их семьи, вы можете быть уверены в своем финансовом благополучии (однако будьте осторожны: вы вполне можете оказаться среди тех «отживших» ценностей, которые отброшены прочь – за ненадобностью или как балласт…).

Любители ловить рыбку в мутной воде – разновидность реалистов. Однако если реалисты в массе своей – люди порядочные и если и совершают подлости, то нечасто и лишь руководствуясь соображениями «иначе – никак», то «рыболовы» – авантюристы по призванию. Во все нестабильные, смутные времена они всплывали на поверхность и чувствовали себя идеально: родная стихия! Задача остальных граждан – держать ухо востро и не попадаться на удочки мошенников, пользующихся тем, что все вокруг – «в раздрызганных чувствах». Кризис – не то время, когда можно полагаться на «бескорыстную помощь», ловить «бесплатный сыр» и начинать новые рискованные предприятия с людьми, которых видите впервые в жизни. Помните, во времена перемен активизируется вся «нечисть»: от мелких проходимцев до сектантов, и каждый ищет свою выгоду: кто-то хочет ваш кошелек, а кто-то – еще и душу впридачу…

Люди с ценностным отношением к жизни – это люди устойчивых идеалов. В кризисной ситуации они не пропадут как в прямом, так и в переносном смысле: сохранят главное – свою цельность. Они, как и реалисты, полностью адекватно оценивают обстановку, и стабильны, как консерваторы, но выгодно отличаются от последних тем, что умеют расширить горизонты, отвергают пассивное приспособление и тем более – принятие ударов судьбы. Они сохраняют все свои ценности, не перекраивая, а просто расширяя свое сознание: «Да, теперь это невозможно, – что ж, вернемся к нему попозже, – зато пока возможно то и еще вон то».

Сильные личности с творческим подходом и воображением – единственные, кто сумеет, даже потеряв что-то, извлечь из потерь пользу и обратить их себе на благо. Причем, в отличие от аферистов, они могут поработать на благо не только свое, но и окружающих – если их «личностный заряд» положителен. В ситуации кризиса они способны сознательно искать – и находить! – креативный и продуктивный выход из создавшегося положения. Но горе тем, кто окажется на пути «сильных личностей» с отрицательной полярностью: затопчут безо всякой жалости – причем «во имя блага всего человечества».

Итак, основными факторами нашей адаптированности к кризисам можно назвать степень активности/ пассивности и степень интеллектуального контроля, а также – локус контроля, то есть привычку надеяться на себя или же, наоборот, возлагать на других ответственность за собственную судьбу. Помните одно: ночь темнее всего перед рассветом!

Как же наиболее адекватно адаптироваться к трудностям, какие меры следует предпринять? Об этом речь пойдет в следующей главе.

Как адаптироваться к кризису?

Давайте поговорим подробнее о том, что же мы можем сделать для себя самих в трудные периоды нашей жизни, чтобы помочь справиться с ситуацией и пережить эти нелегкие времена – ведь спасение утопающих, как известно, дело рук самих утопающих!

Вообще говоря, кризисы – это не только ужас разрушения, но и очищение от балласта, и появление новых возможностей, а значит – они полезны и позитивны по сути своей. И даже пугающий нас своими масштабами кризис мировой экономики, несколько лет подряд потрясающий человечество и последствиями своими (очередными «новыми волнами») будоражащий нас до сих пор, для общества выполняет в итоге роль очистительной клизмы, избавляя от всего наносного и излишнего и принося оздоровление.

Однако проблема в том, что «лишними и наносными» зачастую становятся обычные люди, оказавшиеся невостребованными, «не у дел», потерявшие работу, средства к существованию и ориентиры в жизни, и любые красивые слова о «глобальной целесообразности» кризиса как такового их просто бесят. Ну, а если умом и понимают, то на уровне практики не дают решительно ничего.

Что же мы можем предпринять, чтобы пережить трудные времена адекватно и, более того, – не просто без потерь, но и с приобретениями, которые могут стать базой для развития в дальнейшем? Итак…

Проведите инвентаризацию. Тотальную. Вам необходимо четко представлять, сколько конкретно у вас денег, сколько долгов и кредитов, на каких условиях, насколько стабилен (или нестабилен) ваш теперешний доход, имеются ли альтернативные источники, на что вы можете рассчитывать в ближайшей перспективе, от чего готовы отказаться в случае необходимости в первую очередь, во вторую, а от чего – ни при каких обстоятельствах. Это поможет выстроить в голове четкую и реалистичную картину: жить с открытыми глазами всегда безопаснее.

Ищите активы. То есть то, что может вас поддержать в прямом или переносном смысле. Активы могут быть материальными (квартира, которую можно временно сдать и съехаться с родителями; машина, на которой можно «таксовать»; драгоценности, которые «на черный день»; ну и так далее) и нематериальными (дружеские связи, поддержка близких людей, любовь ребенка или даже привязанность кота). Все это – те спасательные круги, которые не дадут утонуть, если все сложится совсем плохо для вас.

Ищите резервы и альтернативы. Вспомните: кто не просто выжил в девяностые, но и зажил хорошо? Нет, я не о бандитах и не о тех, кто «у кормушки», хотя они приходят на ум, безусловно, первыми. Я о предпринимателях, сумевших быстро переориентироваться в резко изменившейся обстановке и найти новую точку приложения своих сил – причем продуктивного и созидательного приложения – те, кто организовал производство, а не посредничество «купи-продай». Похоже, сейчас от нас потребуются те же качества: умение что-то производить, приносить реальную пользу, а не только потреблять.

Напрягите память и извлеките оттуда свои умения и навыки, которые у вас есть, но забыты за ненадобностью: умение делать ремонт, водить автомобиль, вязать красивые свитера, писать контрольные и курсовые для студентов и школьников, печь 10 видов тортов… Все это может пригодиться – либо в качестве дополнительного источника дохода, либо как средство экономии и сохранения существующего «источника». Помните: в трудные времена востребованы занятия конкретно-прикладные, и человеку, имеющему практические навыки, прокормить и себя, и семью гораздо легче, чем тому, кто привык только к «интеллектуальному труду».

Ищите помощников и единомышленников. Вдвоем, как известно, и батьку хорошо бить, а уж командой… Не бойтесь и не стесняйтесь обратиться за помощью – это не унизительно, это – жизнь. Самостоятельность и гордый полет буревестника – хорошо, но не всегда возможно, и зрелость человека состоит не в том, чтобы «никогда не переваливать свои проблемы на окружающих», а в умении адекватно соотнести свои силы и эти проблемы, чтобы не быть погребенным под их грузом. Кроме того, вполне возможно, что вы будете взаимно полезны тому, кого просите о помощи, и тоже сможете в чем-то его выручить. Взаимопомощь и поддержка дадут возможность в нелегкие времена выстоять даже самым незащищенным, вроде молодых одиноких мамочек, которые, скооперировавшись, могут организовать «домашние ясли» и, попеременно дежуря там, работать хотя бы через день и содержать себя и малышей.

Вот когда принесут дивиденды хорошие отношения с пожилыми добрыми соседками, однокурсниками, одноклассниками – вообще всеми теми, о ком мы успели забыть в круговерти жизни!

Ищите позитивные моменты. Помните, во временна лихих девяностых в офисах висел плакатик с жабой, полупроглоченной аистом, но все же держащей его за горло, и подписью: «Никогда не сдавайся!» Возьмите на вооружение. Да, смена любимой или просто престижной работы на более тяжелую и непрестижную, или же существенная потеря социального статуса вследствие резкого сокращения доходов – тяжелый удар по самолюбию. Но это – лишь на первый взгляд. Если хорошенько подумать, любые перемены – это новые возможности, и, кто знает, возможно, вы сможете в недалеком будущем войти в состав руководства фирмы, в которой вынуждены начинать сейчас «с низов» – все в ваших руках. А, возможно, вы, наконец, поймете, что не в «руководстве» счастье. Кроме того, новая работа – это новый опыт, новые люди, новые связи, расширение круга общения. А значит, опять же, новые перспективы. И лишь от вас зависит, увидите ли вы их или будете, как мультяшный герой, убиваться по поводу того, что «все плохо и мы все умрем». Да, умрем. Но не сразу, и очень даже еще побарахтаемся.

Оцените риски. Это – важно. У некоторых людей – другая крайность: они искрят прожектами, всегда есть в запасе дюжина идей, однако все они не продуманы до конца, и, будучи внешне привлекательными, могут таить в себе скрытые опасности. Задача человека – грамотно оценить риски любого предпринимаемого шага, взвесить все за и против, сформулировав для себя наиболее значимое (чего вы никак допустить не можете) – и наименее важное (то есть то, с чем можно и смириться). К примеру, у вас есть машина, и вы планируете подзаработать в качестве частника. Попытайтесь заранее отыскать подводные камни, возможности и стоимость их нейтрализации: уверенно и аккуратно ли вы водите (то есть не будет ли ремонт битой машины стоить в 100 раз больше, чем «натаксованное»), готовы ли к появлению в салоне неадекватных пассажиров (способны ли быстро действовать при форс-мажоре типа нападения, есть ли у вас навыки и средства защиты – к примеру, электрошокер); в каком техническом состоянии ваша машина и как быстро она выйдет из строя при многократном увеличении интенсивности эксплуатации? Если же, с другой стороны, вашим детям буквально нечего есть и вам на все эти «факторы» уже плевать – стало быть, вы сумели наконец выстроить «иерархию приоритетов» и морально готовы к этой работе. С чем и поздравляю.

Пишите пошаговые планы. Всегда пугает глобальность поставленной цели, но, будучи разбитой на посильные для «переваривания» кусочки, она становится реальной и достижимой. Конечно, страшно остаться без работы, перед лицом неизвестности – не знаешь толком, куда идти и что делать… Но достаточно детально расписать план своих действий хотя бы на ближайший день (а лучше – на неделю, на две), как картинка будущего становится более структурированной, а значит – понятной и, стало быть, реальной и непугающей. А коррективы вы всегда успеете внести.

Итак, помните: кризис, как уже было сказано ранее, – понятие биполярное и всегда содержит не только опасность, но и альтернативу, не только перелом, но и шанс.

И если он дает нам возможность перейти на иной уровень и попробовать изменить свою жизнь – дерзайте и помните: дорогу осилит идущий!

Что полезного можно почерпнуть из науки виктимологии

В наш просвещенный век многим известен термин «виктимология»[11], однако далее того, что это – наука о жертвах, наша осведомленность распространяется нечасто.

Давайте для начала определимся с терминологией. Что же такое жертва? В широком смысле жертва – это тот человек, который выходит из общения или из жизненных ситуаций с потерями, то есть утратившим значимые и не очень жизненные ценности, а то и саму жизнь.

Какими же бывают жертвы, в силу каких причин ими становятся люди? Ведь в одних и тех же обстоятельствах один человек выйдет победителем, другой же – побежденным… В чем ключевые различия между ними и есть ли они вообще?

Во-первых, жертвы делятся на непосредственно пострадавших и на так называемых рикошетных жертв – это родственники, близкие и друзья настоящих жертв, а также очевидцы страшных событий. К примеру, нередко родители переживают то, что произошло с их ребенком, ничуть не меньше, а порой и серьезнее, и глубже, и дольше самого пострадавшего.

Что же касается жертв как таковых – милости просим в галерею.

Итак, первый тип кандидатов в жертвы – это жертвы пассивные. Именно они традиционно и подразумеваются под данным определением: когда мы говорим – «жертва», в мыслях в первую очередь возникает образ «твари дрожащей, прав не имеющей». Такие люди заранее готовы к поражению, они наперед чувствуют себя виноватыми, принимают всю тяжесть ситуации на себя. Как правило, это дети чрезмерно суровых и властных родителей, с детства приученные подчиняться «превосходящим силам противника» и делать все так, как им предписано более сильными. Вырастая, они не находят в себе сил сломать стереотип и пасуют перед всеми, кто сильнее их – физически и морально. Поэтому внимание, уважаемые родители: чрезмерно «закручивая гайки» и делая упор в процессе воспитания на послушании, а не на здравом смысле и сотрудничестве, вы рискуете вырастить потенциальную жертву любых жизненных обстоятельств.

Другой тип жертв – так называемые «премудрые пескари». Они запугивают сами себя всевозможными потенциальными несчастьями, они чрезвычайно восприимчивы ко всему тому потоку негатива, который льется на них с экранов телевизоров и с газетных полос. В результате такие люди «накручивают» себя до такой степени, что либо зарабатывают себе невроз, либо пополняют ряды жертв первого типа – то есть тех, кто настолько крепко вбил в свое сознание негативные сценарии всего, чего угодно, что они стали уже жизненной программой. Даже если обстоятельства складываются в их пользу, «пескари» умудряются перевернуть ситуацию с ног на голову, в результате чего она завершится неудачей и даст возможность этому махровому пессимисту мудро протянуть: «Ну, я же говорил!!! Я знал, что ничего хорошего не выйдет!» Классический пример такого поведения – ослик Иа из мультфильма про Винни-Пуха.

Есть еще один типаж, пополняющий ряды жертв, – это человек, некритичный к жизненным обстоятельствам. Такие люди не способны реально и адекватно оценить опасность в силу возраста (дети) или же личностных особенностей («вечные дети»). Это те туристы, которые, не обращая внимания на предупреждения местных жителей, при гигантском отливе умиленно собирают морских звезд на обнажившемся по самое некуда океанском побережье (чтобы в ближайшее время быть захлестнутыми цунами); это они беспечно ходят по темным аллеям с мобильником на веревочке поверх куртки или с массивной золотой цепью на шее; это они садятся ночью в попутку с не слишком трезвым водителем… Такие люди искреннее не понимают, почему же несчастье случилось именно с ними – вроде бы ведь ничего не предвещало…

Следующий тип жертв становятся таковыми не в силу своей слабости, а в силу своей активности и инициативы – именно этим они отличаются от предыдущего варианта жертв – также некритичных к реальности, но не производящих при этом активных телодвижений. Активные жертвы — это неосторожные подстрекатели. Нередко они ведут себя так в силу особенностей профессии, предписывающей подобное поведение (стражи порядка, кассиры и так далее), но чаще инициатива исходит от них самих.

К этой категории относятся такие «герои», которые в случае захвата авиалайнера террористами с грозным видом (не подкрепленным ни спецнавыками, ни оружием) предлагают мерзавцам «выйти вон из самолета»; это они бросаются на защиту случайного прохожего с голыми руками против пятерки бритоголовых амбалов (поведение, безусловно, замечательное в своем героическом намерении, но совершенно неэффективное, в отличие от вызова милиции или подмоги); это те пенсионеры, которые, проходя мимо компании агрессивно настроенной молодежи, начинают учить их жизни в самых некорректных выражениях; это каскадеры и экстремальные спортсмены, бросающие вызов смерти не потому, что кому-то угрожает опасность и его надо спасать, а для проверки наличия пороха в собственных пороховницах.

Словом, это, безусловно, герои наших дней, но героизм их почему-то всегда выходит им же боком, потому что неадекватен реальности. Во времена войн и общественных потрясений им нет цены, из таких людей выходят настоящие Герои. Однако в обыденной жизни они нередко сами становятся потерпевшими.

Последний тип жертв – жертвы агрессивные – то есть те, кто первым переходит в наступление и выступает активной стороной конфлиткта. Это в первую очередь те, кто постоянно унижает окружающих морально или физически: рано или поздно такой человек встречает себе подобного или просто достает ближних и дальних своих сверх всякой меры, и горе ему, если тот, кого он мнил собственной жертвой, окажется сильнее, быстрее или отчаяннее. К примеру, так погибают тиранические главы семейств – от рук собственных жен или детей, которых они терроризировали годами. Так пострадавшими становятся записные «хамы трамвайные» (оскорбляющие окружающих с вызовом, регулярно и с удовольствием), нарвавшиеся рано или поздно на достойный отпор. Так от рук мучимой ими жертвы погибают порой насильники (в случае оказания достойного сопротивления). Так, в конце концов, заложниками собственных интриг становятся шантажисты.

Как видим, прикладная польза виктимологии очевидна: благодаря этим знаниям мы можем понять, что жертвами люди становятся самыми разными, порой совершенно неожиданными путями, и в наших силах обойти эти пути стороной. Кто осведомлен – тот вооружен: теперь мы знаем, где можно и нужно соломки подстелить. Удачи!

Кто такие психологические вампиры и как с ними бороться?

При упоминании о вампирах традиционно на ум приходят кровавые сюжеты о графе Дракуле и ему подобных «кровопийцах окаянных». Однако речь сейчас пойдет не о том, что упыри и вурдалаки приготовились к атаке, и даже не о людях, больных редкой болезнью – порфирией, по причине которой они вынуждены жить в полутьме, иметь бледный вид и испытывать нужду в крови как пище.

Речь пойдет о тех представителях рода человеческого, которые ищут объекты для удовлетворения своих эмоциональных потребностей – то есть о вампирах психологических.

Почему же их – иногда таких белых и пушистых с виду – называют именно вампирами? Дело в том, что на физиологическом уровне кровь олицетворяет собой энергетический «стержень» организма, на что, собственно, и посягают психологические вампиры. Эти люди в силу различных причин просто не умеют черпать жизненные силы из естественных источников или продуцировать их самостоятельно. Вместо этого они отбирают уже готовую энергию у окружающих – в особенности у тех, кто это им позволяет, то есть – у жертв.

В жизни психологические вампиры, конечно, не имеют ни клыков, ни вообще сколько-нибудь устрашающей внешности, ни даже порой неприятных манер. Но рядом с таким человеком всегда как-то неуютно. После общения с вампиром нередко возникает ощущение холода, пустоты и усталости. Однако это необязательно: иногда даже ближайший друг или член семьи, который вроде бы прекрасно к нам относится и давно привычен, по сути является все же «вампиром». Разница между тем, кто действительно желает нам добра, и «скрытым вампиром» проста: друг и истинный доброжелатель делает нас свободными, всегда оставляет нам свободу и право выбора – а вампир, напротив, душит, словно анчар. Причем (что особенно тяжело) душит зачастую любовью, заботой, вниманием – до такой степени, что жить с ним рядом становится невыносимо, хотя он не просто «ничего плохого не делал», а, наоборот, вроде бы, души в вас не чает.

Вампиры делятся на своеобразные «категории».

Во-первых, это так называемые «агрессоры» – наиболее традиционный подвид. И это самый невыносимый подвид: именно они критикуют, обвиняют, нападают, насаждают (причем нередко грубо и безапелляционно) свои взгляды, вкусы, мысли, традиции. Они же разжигают конфликты на любой почве. Им, собственно, все равно, на какой, ведь главная их задача – эпатировать публику, спровоцировать выплеск эмоций и энергии у людей. И они же авторы «жестоких шуток», провоцирующих обиду и боль своей «жертвы»: агрессоры, как правило, мастерски наносят удар в самую чувствительную точку, наступают на самый больной мозоль. Их цель достигнута тогда, когда жертва открыто и бурно выражает свои эмоции по этому поводу: результат получен – вампир доволен.

Есть и другой подвид – «мусорщики». Это люди, питающиеся негативной энергией ближних своих неявно, то есть втихую провоцирующих для этого скандалы и ссоры: это серые кардиналы и кукловоды, дергающие всех за ниточки, отлично умеющие «вычислить» жертву и ее болевые точки и получающие поистине величайшее наслаждение, причем не столько от тех несчастий, которые они причиняют людям, сколько от сознания собственной власти, анонимности и безнаказанности.

Еще один подвид – это так называемые «падальщики», или «стервятники». Они питаются энергией массовых трагедий – катастроф, стихийных бедствий, похорон и других подобных несчастий. Иногда они организаторы терактов, но в 90 % случаев – это банальные зеваки, глазеющие на беду других поистине завороженно, как на редкую картину.

Последний подвид – это «активные помощники» и «незаменимые люди». Нередко такими вот вампирами становятся чрезмерно любящие и не имеющие собственных интересов и личной жизни родители (чаще всего – матери) и жены-«душечки» – это именно о них шла речь выше по поводу «удушения любовью».

Итак, с вампирами вроде бы все понятно. А кто же становится жертвами, донорами энергии? Жертвы – это, как правило, люди либо чрезмерно зависимые, с заниженной самооценкой, либо «коты Леопольды», боящиеся и избегающие конфликтов. Отсюда вывод: чтобы не стать жертвой, следует затвердить как таблицу умножения 2 основных постулата. Во-первых, «Я – хороший, и это не требует доказательств», и во-вторых, «Я не боюсь конфликтов, они порой подобны скальпелю хирурга: вовремя вскрывают нарыв».

Как же следует жертвам вести себя, если вампир уже «присосался»? Действительно ли они обречены всю жизнь служить пищей для хищников? Думаю, нет. Любая жертва может научиться противостоять нападению, усвоив несколько простых правил.

1. Всегда помнить, что на первом месте – собственная самооценка, а мнение окружающих – вторично: вы не доллар, чтоб всем нравиться.

2. Если чувствуете, что на вас «напали», никогда не поддерживайте с агрессором разговор о себе. Переведите разговор на него самого или же на других.

3. Не вникайте, то есть не проявляйте чрезмерного интереса и вовлеченности в то, что говорит агрессор. Если это близкий вам человек, общения с которым не избежать, научитесь слушать его как радио, как некий шумовой фон.

4. Не бойтесь конфликтов! Иногда конфликты жизненно необходимы, и избежать их нет ни надобности, ни даже возможности: агрессор все равно их спровоцирует – так лучше быть заранее морально готовым.

В пылу конфликта очень помогают следующие техники:

– представить, что все это происходит не с вами, что вы наблюдаете эту сцену из-за окна или на экране;

– обратить внимание на позу «нападающего»: зачастую вампиры – стихийные психологи и умеют подстраиваться к собеседнику интуитивно, даже не обладая специальными знаниями. Подстройка происходит с помощью принятия той же позы, что и у вас, дыхания в такт, вторжения в непосредственное личное пространство (ближе 10–15 см). Ваша задача – отойти, сменить позу, посмотреть в сторону, отвлечься;

– если агрессор переходит в наступление, молча посмотреть ему прямо в глаза, затянув паузу и давая понять, что вы раскусили его прием: это сломает сценарий нападения;

– открыто, «в лоб» поставить агрессора на место, высказать ему, что именно вам не нравится, по возможности спокойно, не срываясь на эмоции (ведь именно эмоций он от вас и ждет). Можете заранее отрепетировать речь, а можете и вообще написать ему/ей письмо: зачастую это облегчает общение, так как жертвы редко умеют последовательно отстаивать свою позицию в ситуации эмоционального накала, а агрессоры редко умеют слушать;

– относиться ко всему философски: собака лает, а караван идет!

Теперь вы предупреждены – значит, как минимум, вооружены, и лишь от вас зависит, сможете ли вы вовремя воспользоваться этим информационным оружием.

Как выглядеть идеально и стоит ли так стараться

О, этот вечный комплекс молоденьких девушек – «иду по улице, а у меня все время ощущение, что все на меня смотрят и думают – какая же я отвратительная…».

Стремление быть идеальной и всегда готовой, как Ассоль, к встрече с Принцем, творит с людьми недобрые чудеса…

Лет до 20 очень многих девушек посещает ощущение, что появиться на улице без косметики – все равно что голой выйти. Потом приходит понимание, что без косметики – это не караул, – а вот действительно караул, – это когда девушка накрашена кое-как, второпях: слишком толстый слой крема тонального положила для маскировки прыщей, с духами перестаралась… Так что если не успеваете как следует, то уж лучше вообще соблюсти минимум.