Антистресс в большом городе Царенко Наталья

Почему мужчины и женщины мыслят настолько по-разному

Одной из наиболее болезненных причин для стрессов в современном мире являются ссоры и конфликты между влюбленными, мужьями и женами, братьями и сестрами, отцами и дочерьми… и все из-за чего? Из-за совершено различного мировосприятия у мужчин и женщин.

Почему же женская логика кажется мужчинам неким запутанным, сложным, многоуровневым и нерациональным конгломератом?

Почему то, что очевидно для мужчин, оказывается тайной за семью печатями для женщин, и простые на первый (мужской) взгляд вещи им так сложно понять?

Постараемся разобраться. Дело совсем не в том, что кто-то умнее или глупее. Дело в том, что мозг мужчин и женщин просто устроен по-разному.

Во-первых, у мужчин более развита кора больших полушарий, отвечающая за анализ, логику, сравнительные операции, у женщин же – лимбическая система, ведающая эмоциональной сферой, гормональным фоном и инстинктами.

Во-вторых, «сильная сторона» мужчин – теменные области коры, отвечающие за ориентировку в пространстве, у женщин же – лобные доли мозга, отвечающие за планирование (именно поэтому женщины так любят строить планы – ведь это их сильная сторона).

И в-третьих, у женщин намного больше нейронных связей между правым и левым полушарием, поэтому мужчина может либо чувствовать, либо мыслить, и очень редко способен на два этих действия одновременно, – в то время как женщина может делать все это параллельно. С одной стороны, удобно: женщина может, одновременно болтая по телефону с подружкой и помешивая борщ, слушать музыку, разгадывать сканворд, пить кофе и обдумывать свои непростые супружеские отношения. С другой стороны, поскольку мужчины либо чувствуют, либо мыслят, их каналы не перекрывают друг друга. У женщин же случаются конфузы: чувства, как шумовые помехи, иногда гасят разум.

Почему же так происходит? Дело в том, что правое и левое полушария соединены пучком нервов, который называется мозолистым телом. Этот «кабель» позволяет одной стороне мозга сообщаться с другой и дает им возможность обмениваться информацией. Так вот, согласно исследованиям ученых Калифорнийского университета (в частности Роджера Горского)[13], у женщин мозолистое тело толще, чем у мужчин, и они имеют на 30 % больше соединений между правым и левым полушарием, что обусловлено гормоном эстрогеном. Результатом этого является более беглая речь (воспетые в анекдотах «100 слов в минуту») и возможность одновременного выполнения различных операций, за которые ответственны разные полушария.

Кроме того, влиянием эстрогена объясняется и наличие большего количества «сенсорных датчиков», и поэтому становится яснее природа «женской интуиции»: ведь при непосредственном общении людей восприятие на 70 % происходит за счет невербальных (бессловесных) сигналов, около 20 % – за счет тональности, и только примерно 7–10 % – за счет собственно информации слов. И это понятно: тысячелетиями женщины отвечали за домашний очаг, за установление эмоциональных связей в обществе, поэтому данные навыки были отточены в совершенстве в ходе эволюции. Мужчине же необходимо было в первую очередь концентрироваться на задаче и ее выполнении, а не на разных «сопутствующих факторах» – зачастую мужчины их просто не видят.

Поэтому женщины наиболее эффективны в сфере личных контактов и куда слабее – в мире фактов, ведь там надо анализировать, а не «интуичить». К примеру, быстро принять решение в сложной ситуации, сориентироваться и правильно проехать в совершенно незнакомой местности, метко попасть в цель, выполнить сложный чертеж – прерогатива мужчин. А вот выполнить кропотливую ручную работу, запомнить большой объем информации, помирить родственников и мгновенно вычислить, у кого с кем роман, – в этом сильнее женщины.

Почему же, являясь взаимно дополняющими частями природного целого, мужчины и женщины порой столь нелестно отзываются об умственных способностях друг друга?

Все просто: неприязнь одних к другим объясняется в первую очередь непохожестью (а люди инстинктивно отрицательно относятся к «иным», видя в непонятном скрытую угрозу). Люди, увы, нередко не видят преимуществ взаимодополнения. К сожалению, в первую очередь они обращают внимание на то, что их разделяет, группируя ближних своих по принципу «такой, как я, – не такой, как я» (то есть «свой – чужой, хороший – плохой») – в просторечии «все мужики – козлы» и «все бабы – дуры» (оба высказывания стоят друг друга).

Действительно, обладатели «типично мужского склада ума» и «типично женского» имеют мозг настолько по-разному запрограммированный, что «общим у них является лишь то, что они принадлежат к одному виду и живут на одной планете», как утверждают в своей книге «Мужчина и женщина» Аллан и Барбара Пиз[14].

Представители «типично мужского ума» обладают сильной логикой, аналитическими способностями, красноречием, легко оперируют цифрами, прогнозируют, делают точные выводы на основании статистических данных и почти полностью свободны от влияния эмоций на выводы.

Такими же способностями может обладать и женщина – это свидетельствует о том, что мужских гормонов (тестостерона) у нее больше нормы.

А вот люди с «женской матрицей ума» имеют высокую вероятность проявления неординарных творческих способностей. Такие люди принимают решения, основываясь на внутренних, немотивированных ощущениях, и хорошо выявляют наличие проблем, когда имеется минимум данных. Они хорошо справляются с задачами, требующими творческих способностей и интуиции. Тестостерона у них мало, зато уровень эстрогена – высок. (Кстати, вот откуда пошел стереотип о глупости блондинок: светлые волосы являются показателем высокого уровня женского гормона эстрогена, и, соответственно, чисто женского склада ума, далекого от мужской логики. Тем же объясняется тот факт, что «джентльмены предпочитают блондинок» – они как бы более «женщины», чем все остальные особи женского пола. Понятие это примитивно, далеко не всегда оправдано, но чрезвычайно широко распространено.)

Считается, что 80–85 % мужчин имеют преимущественно мужской склад ума, у 15–20 % ум в той или иной степени феминизирован. Около 10 % женщин имеет мужской склад ума.

Однако некоторое количество людей обоих полов (примерно 5–10 %) обладают неким «средним» устройством мышления, то есть не имеют выраженной склонности ни к мужским, ни к женским стереотипам поведения и обычно демонстрируют гибкость мышления, что может оказаться большим преимуществом как в общении с мужчинами, так и с женщинами.

Однако хочется подчеркнуть, что женщины и муж чины – не противоборствующие лагеря, не противники, изредка объявляющие перемирие с целью продолжения рода. Женщины и мужчины – взаимодополняющие элементы: то, что не умеют одни, умеют другие, и наоборот, поэтому человечество целостно и гармонично именно при условии взаимодействия прекрасной и сильной его половин, а не в условиях противопоставления одних другим. Мужчины и женщины – части одного целого, как берега одной реки. И хорошо бы это помнить, не только читая эту статью, но и в повседневной жизни – например, когда тянет рассказать очередной анекдот о «тупых блондинках» или о «бесчувственных мужиках».

Почему женщины недовольны мужчинами?

Уже словно бы «нормой жизни» среди женщин (особенно тех, кому «за») стало жаловаться – мол, нет мужиков! Настоящих, нормальных мужчин – нет. Повывелись. Улыбаетесь? А ведь сторонниц этой точки зрения – миллионы. Миллионы недовольных женщин в масштабе нашего земного шарика!

В чем же дело? Неужели и вправду мельчают человеки? Попробуем разобраться.

Причина первая. Частично во всем виноват феминизм – в худших, то есть радикальных его проявлениях. Феминизм как идея изначально был неплох: организаторы движения подразумевали защиту прав женщин на возможность учиться, работать когда, где и кем хочется, самостоятельно принимать решения и т. д. – здоровая прогрессивная идея. Но вот воплощение получилось крайне нездоровым, дамы впали в крайности, пограничные с абсурдом, и в результате идея «протухла» и сама себя дискредитировала.

Как следствие феминизма сформировался типаж не просто самостоятельной, но и самодостаточной женщины, многократно растиражированный кинематографом и литературой. И эти женщины создали тех, кто сегодня является нашими братьями и мужьями.

Современных мужчин в основном воспитывали «сильные», самостоятельные, занятые женщины (а мужчины от этого процесса, увы, самоустранились). Так что эти «мужчинки», как любят их называть «современные, сильные и успешные», закономерный продукт воспитания: а зачем им быть самостоятельными, если в их услугах и так никто не нуждается? А зачем быть джентльменом, если это воспринимается в ответ как легкая блажь? Зачем романтика, если все равно никто не поймет и не оценит – ведь нынешние дамы не Прекрасные, а Прагматичные… Так что все, увы, закономерно…

Кого воспитаем мы сами – это пока вопрос без ответа, но хотелось бы учесть ошибки…

Причина вторая: мужчины все же занимаются в наше время совсем иной деятельностью, чем века назад, поэтому и типаж мужчин меняется. Это неизбежно. Раньше востребован был физически сильный, решительный мужчина, потому что такова была жизнь. Теперь быт стал значительно проще, человек работает в обществе, и прежде всего от него требуются не физическая сила, смелость и напор, а коммуникабельность, дипломатия, интеллект, умение переключаться. Мужчины стали меньше мачо и больше гуманистами. Те, кто привык к мачо, чувствуют себя обманутыми, эти мужчины новой формации для них – какая-то размазня… А те, кто устал от мачо, вздохнули с облегчением: наконец-то мужчины вспомнили, что они в первую очередь люди, и уж потом самцы. Просто одна скажет «мне такой и даром не нужен», а другая будет всю жизнь с ним счастлива. Если настаивать на том, что мы, женщины, все такие разные, неподражаемые и неповторимые, то почему же от мужчин требуем однотипности? Оставьте и им возможность тоже быть всякими.

Кстати, о мачо. Мачо – это красиво со стороны, в кино посмотреть интересно, на себя примерить волнительно – «ах, какой мужчина, мне б такого»… Но в повседневности – ух, как это сложно и малоприятно! У мачо главная проблема вот в чем: они делают упор на свою маскулинность (мужественность то есть). А с некоторых пор (когда ей уже давно не 18 лет) женщину в первую очередь начинают интересовать человеческие качества, а не только сексуальность.

Еще одна проблема мачо – шкура толщиной в метр. Кто-то когда-то слишком часто говорил им, что мальчики не плачут, – ну вот они и выросли такими пуленепробиваемыми. Со стороны – красиво: «ни один мускул не дрогнул на его волевом лице», но на практике это означает, что, наложив запрет на собственные чувства и эмоции, они пытаются эту модель распространить и на окружающих. То есть нюансы типа «почему тебя коробит от мата» и понятия «сказать грубым тоном» им не всегда доступны…

Вообще, слишком уж демонстративный мачизм – это признак начала увядания мужчины, это не что иное, как самоутверждение за счет несмышленых и неопытных молодых девиц. Интересно, что в среде своих ровесников-ровесниц такие люди не могут чувствовать себя хорошо, так как их статус там оценивается реально – не все дензнаками измеряется.

И вот парни на каком-то этапе понимают, что жизнь не просто идет, а стремительно набирает темп в направлении заката. И им начинает ужасно хотеться, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые…

Более всего это актуально для двух типов мужчин: стареющих донжуанов и мальчиков-паинек. С донжуанами понятно: всю жизнь он был ого-го, но вот пошли звоночки один за другим – что «уже не ого-го», и это приводит человека просто в панику. «А-а-а, впереди старость, потеря статуса, возможностей, потенции, удовольствий… Нужно срочно что-то делать!.. Еще попробую – и докажу себе… и еще раз докажу!!.» Ну и понеслось – люди стараются прожить каждый день как последний.

С образцовыми тихими мужчинами другая история: они понимают, что жизнь достигла пика, понимают, что за пиком неизбежно следует спад, и тоже впадают в панику: «Как же так, жизнь проходит, а я ни разу не попробовал всего, что было почти с любым мужиком, я не совершал безумств, неужели так и помру тюфяком?»

Ситуация осложняется, если рядом появляется женщина, позволяющая все это прочувствовать острее…

Закат жизни мачо печален. Те, кто делает ставку на человеческие отношения, с ними и остаются. А мачо, поставившие на свою мужскую силу, сталкиваясь с неизбежным угасанием функций, угасают и сами как личности. Ведь за душой-то, кроме же ребячества, ни-че-го… Это грустно. И очень похоже на проблемы красивых женщин, поставивших все на красоту, – у них такая ломка начинается к климактерическому периоду – просто страшно…

Причина третья – и главная: разочарования часты тогда, когда нет четкого понимания, чего же тебе, собственно, нужно. Надо уметь определиться в своих требованиях и не желать несочетаемых вещей, например, как вода и оливковое масло.

Если мы требуем от мужчины, чтобы он был сильным, активным и решительным, и в бизнесе на коне, и в любом окружении лидером, и в постели инициативным героем-любовником, то это значит, что нам нужен мужчина с определенным гормональным фоном, то есть с повышенным уровнем тестостерона. Но тогда бессмысленно требовать от него, чтоб он вел себя, как кастрированный кот, иными словами, при этом был еще и примерным семьянином, и добрым, и мягким, и сговорчивым в домашнем быту. Бывают, бесспорно, такие экземпляры, в которых и гормоны сильны, но и культурный уровень высок, и воспитание отшлифовало все его сучки и загогулины… только они ой как редко бывают… и все больше в кино… и все больше в кино «не о нас».

А если нужен мужчина мягкий, ласковый, внимательный, чтоб пылинки сдувал и «целовал песок, по которому ты ходила», чтоб помнил все твои трещинки, все годовщины, и дарил розы, и зажигал свечи, и с детьми возился, и добрым был, как лабрадор, – то надо быть готовой идти на компромиссы… Например, согласиться с тем, что такой мужчина может оказаться в постели не гигантом (хотя и внимательным, и ласковым). Гормональный фон-то другой… Так что главное – определиться с оптимальным типом и не требовать от мужчины, чтобы он был этаким праздничным набором – «все в одном флаконе».

Если цель поставлена правильно, не будет и разочарований.

Кризисы семейной жизни – как определить меру фатальности?

Как давным-давно сказал уважаемый Лев Николаевич, все несчастливые семьи несчастливы по-своему. И был прав. Действительно, практически все проходят через так называемые «кризисы семейной жизни», но мало кто задумывается о природе этих кризисов и о мере их фатальности.

Поэтому, сталкиваясь с проблемами, некоторые люди склонны ставить крест на семейной жизни, хотя достаточно было бы поработать над отношениями, переосмыслить их – и все оказалось бы не так трагично. Есть и противоположная крайность – когда люди годами пытаются ужиться, тщетно надеясь, что «стерпится-слюбится», и так и умирают чужими друг другу людьми.

Так как же определить, что такое кризис отношений вообще и чем он грозит?

На самом деле, кризис – это вовсе и неплохо, несмотря на тяжесть переживания самого процесса. Любой кризис, как мы уже говорили, так или иначе перерождение, шанс увидеть в себе и других нечто новое, взглянуть на жизнь по-другому.

Но сами причины конфликтных ситуаций лежат зачастую в кардинально разных плоскостях у разных людей.

Если банально быт заел, но люди понимают друг друга, просто срывы у обоих от усталости или резкой перемены образа жизни, а у молодых мам – еще и от гормональных изменений, тогда все вполне решаемо. Такие пары если и ругаются в пух и прах, все равно могут договориться и помириться; даже если разбегаются, потом могут сойтись опять, когда остынут и одумаются.

Их отличительная особенность в том, что этим людям плохо друг без друга, и причина, по которой они мирятся и сходятся снова, – тоска по партнеру: «На тебе сошелся клином белый свет!»

А вот если кризис фундаментальный, так сказать, если все дело в разных взглядах на жизнь, разных подходах к себе и к людям, если все это не просто различно, но кардинально противоположно, причем настолько, что не согласуется друг с другом никак – это действительно фатально. Ребенок, конечно же, в такой ситуации будет не «спасение брака», а лакмусовой бумажкой, либо катализатором, либо тем и другим. Не причиной, а поводом.

Отличительная особенность таких пар в том, что этим людям плохо друг с другом, а, расставшись, они отдыхают душой, расслабляются и зализывают раны. Сойтись снова или помириться их заставляет развитое чувство долга (к примеру, перед детьми или родителями) или материальные обстоятельства. Но не чувства.

Чтобы понять, к какому типу относится конфликтующая семья, следует понаблюдать, на почве чего возникают ссоры. Если по поводу того, «почему снова картошка пригорела», «кто сегодня моет посуду», «опять не хватает денег» и т. д. – это решаемо, как правило. А если дело в том, что люди жизнь видят по-разному, если идут баталии на тему взглядов на ключевые моменты жизни (например, на воспитание ребенка, роль мужчины/женщины в семье, на религию, на политику), то есть на тему отношения к глобально важным вопросам, тут прогноз куда менее благоприятный…

Останутся ли люди вместе в итоге – это вопрос о приоритетах. Если у человека во главе угла в качестве условия для нормальной семейной жизни лежит общность взглядов и интересов, то их отсутствие и будет фатальным рано или поздно. А если главным является материальное благополучие и/или сексуальная удовлетворенность, брак будет под угрозой именно при их отсутствии.

Суть в том, что при прочих равных условиях (то есть при одинаковом материальном положении) гораздо вероятнее лопнет союз людей, не имеющих общих ценностей. Это многократно проверено на практике исследователями разных стран и культур. И причина в том, что потребность в удовлетворении так называемых «низших» потребностей наиболее мощная, и чаще всего если есть нечего, не до высоких материй. Но если базовая потребность в безопасности и удовлетворении голода (в любом смысле) удовлетворена, на арену выходят потребности более высокого уровня (общности взглядов, интересов, мировоззрения и т. д.). Если они есть, конечно, такие потребности…

Помимо всего сказанного, в браке существует еще одна проблема: с течением времени партнеры меняются. В случае, если векторы этих изменений совпадают – все нормально, если же нет – возникают кризисы, причем нередко из разряда фатальных.

Другими словами, если оба в паре занимаются образованием, или совершенствуются каждый в своей в профессии, или же развиваются духовно, либо наоборот – дружно спиваются или на пару проворачивают финансовые аферы, их союз будет на порядок прочнее тех пар, в которых вектор развития личностей противоположный. Когда все идет по схеме «лебедь, рак и щука» – сами знаете, где воз.

Даже в случае, когда меняется только один из партнеров, а второй «замирает» в развитии, союз часто бывает обречен.

Наиболее часто встречаются такие ситуации.

Муж и жена вместе учились в вузе (равный старт), потом она забеременела, взяла академотпуск, муж пошел работать по принципу «где заплатят» или «куда возьмут», чтобы элементарно прокормить семью, а жена родила, доучилась, работает по специальности, профессионально развивается, муж же пашет все там же… Такой брак, как правило, обречен на проблемы. И не потому лишь только, что она «стерва неблагодарная», просто они уже разные люди. Даже если ей будет комфортно с ним, не факт, что ему будет комфортно с ней. Все тот же фильм «Москва слезам не верит» убедительно доказывает, как болезненно порой мужчины реагируют на значительно более высокий социальный статус жены.

Ситуация «наоборот»: поженились еще будучи студентами (опять же – равный старт), но затем жена осела в декрете, потом родила второго, далее плотно вошла в роль домохозяйки, интересы ужались до сериалов и болтовни с подружками. А в это время муж закончил-таки вуз, устроился на хорошую работу, стал профессионально расти… Финал тот же, что и в ситуации, описанной выше: рано или поздно ему станет элементарно скучно и появится ощущение гири, привязанной к ноге. А она, оскорбленная в лучших чувствах («Я тебе всю молодость отдала!»), так и не поймет причин произошедшего.

Вариант третий: успешный бизнесмен женится на юной «модельке», поскольку имеет пагубные заблуждения, что «для престижа нужна именно такая супруга». Жена порхает по салонам, в голове у нее легкий бриз и ничего более, а в это время у мужчины начинается пресловутый кризис среднего возраста, и в 45–50 он озадачивается вопросом: «А поговорить?» И начинает искать общности интересов, души, ума – и вот налицо парадоксальная ситуация, когда молоденькая очаровательная жена оказывается бывшей, а преемница ее даже старше на десяток лет, но она – личность, а не просто «веселая картинка»…

Итак, еще раз подытожим: все дело в векторе изменений – он должен у супругов совпадать.

Есть еще такой нюанс: плохо, очень плохо, когда один из партнеров всегда прогибается, уступает, а второй принимает это как должное… Даже в модели «Пигмалион и Галатея» Пигмалион, если он не самовлюбленный идиот, должен вовремя уловить момент, когда Галатея становится равной ему по уровню, и сменить роль контролирующего «бога» на роль равноправного партнера, иначе союз распадется. При этом все равно, кто – муж или жена – играют роль Пигмалиона…

Ведь что такое контроль? Стремление удержать в повиновении. Почему человек может испытывать подобное стремление по отношению к близким? Потому что не уверен в себе, в своих силах, в том, что может быть интересен и привлекателен своими личностными качествами, а не внешними мерами воздействия.

Попытки установить тотальный контроль – признак глубоко засевшей неуверенности (иногда человек в этом и сам себе не признается), смешанной с детской наивной верой в то, что силой, страхом или принуждением кого-то можно удержать. Ну, физически, конечно, можно. Но какой смысл жить с человеком, у которого внутри все умерло, с некоей оболочкой, чтобы иметь ее тело, а не душу? Хотя… многим душа и не нужна – ну что с ней делать? С душой возиться слишком хлопотно и сложно.

Слабые люди в кризисных ситуациях вместо того, чтобы работать над собой, начинают искать соринки в глазах ближних, которые парадоксальным образом в их восприятии тут же вырастают до размера бревен. И что интересно: в том, что это именно бревно, такой товарищ с легкостью убедит и себя, и окружающих, и самого обладателя соломинки. Случился конфликт – и вместо того, чтобы разобраться в отношениях и причинах кризиса, он идет по пути наименьшего для себя сопротивления: натягивает потуже вожжи, чтобы «жертва» не взбрыкнула. Искать причину в себе самом станут только сильные, гораздо проще выбрать вышеописанный путь – путь инфантильного человека. Ведь легче перекраивать другого, даже «по живому», нежели менять что-то в себе… Да и как же менять, если подобный «Пигмалион» считает, что в нем все и так совершенно?

Самые страшные люди те, что застыли на всю жизнь в уверенности собственного совершенства и непогрешимости.

В случае, если ваш партнер по браку – именно такой вот «Пигмалион», помните: игнорируйте любые его попытки вывести вас из себя, здесь проходит лишь эта тактика. Если вы верите угрозам и сдаете свои позиции, то, во-первых, подтверждаете в его глазах его собственную значимость, раздутое чувство собственной важности, во-вторых, подтверждаете его значимость для вас, то есть подпитываете его дармовой энергией. Пока «вампир» видит слезы, нервы и метания, он будет продолжать тянуть жилы, пока не сломает. А сломанные игрушки, знаете ли, выбрасывают – они интересны, лишь пока сопротивляются. Как только жертва перестает ярко, интересно реагировать, «вампир» заскучает, а повод разорвать отношения он всегда найдет и сам, он же мастер манипуляции.

Ну и напоследок – всем, столкнувшимся с проблемой брачного кризиса, необходимо не принимать скоропалительных решений, а тщательно проработать для себя вопросы:

– Каково вам будет без вашего партнера?

– Нужен ли он вам – именно он?

– В какую сторону может измениться ваша жизнь без него?

– Сможете ли донести до вашего супруга всю сложность и важность для вас сложившейся ситуации?

Сможет ли он понять и принять необходимость перемен В СЕБЕ САМОМ?

– Что будете делать (и в какой последовательности), если все же почувствуете необходимость расстаться?

Постарайтесь все продумать и взвесить, ведь все поступки, совершенные не в пылу ссоры, а тщательно продуманные, имеют на порядок больше шансов оказаться успешными и правильными.

Что такое домашнее насилие – и как с ним бороться?

Как часто нам повторяли с детства: «Мой дом – моя крепость!».

Однако далеко не каждый из нас может с уверенностью считать свой дом крепостью, а своих родных и близких – гарантами собственной безопасности. Можно долго рассуждать о причинах данного явления, однако в данной главе сосредоточимся не на причинах, а на способах минимизировать явление и его последствия.

Итак, что же такое домашнее насилие? Это ставшие привычными физические, словесные, моральные и экономические оскорбления и принуждения с целью запугивания и получения власти одних членов семьи над другими.

Таким образом, как видим, домашнее насилие – это не только традиционно подразумеваемые побои и сексуальное насилие. Существуют и скрытые формы: систематические оскорбления и унижение достоинства, принудительная изоляция от внешнего мира (запрет на работу, учебу, на встречи с друзьями и даже родственниками), экономические притеснения (жесткое ограничение в финансах и требование детальной отчетности – нередко в сочетании с запретом зарабатывать самостоятельно).

Увы, домашнее насилие существует во всех без исключения социальных группах, с ним сталкиваются вне зависимости от уровня доходов, образования и положения в обществе.

Однако можно выделить некоторые общие закономерности в личности как агрессора, так и жертвы[15].

Итак, каков же психологический портрет жертвы домашнего насилия? Это низкая самооценка, повышенная тревожность и внушаемость, неуверенность в себе, у взрослых жертв наблюдается оправдание действий обидчика («жертва всегда сама виновата»), гипертрофированное чувство вины, подавленное чувство гнева, уверенность в том, что никто не может реально помочь, вера в миф о норме насильственных отношений в семье («бьет – значит, любит», «битие определяет сознание», «всех детей бьют родители» и так далее), у женщин – приниженное понимание роли женщины в обществе и в семье.

А что представляют из себя типичные «агрессоры»? Это люди, которые, как правило, и сами подвергались насилию в детстве; они обладают низкой самооценкой, обвиняют других в действиях, которые совершают сами (к примеру, неверные мужья приписывают жене постоянные измены), часто не осознают, что их агрессивные действия имеют для жертвы серьезные последствия, однако хорошо понимают, по отношению к кому можно, а к кому нельзя проявлять агрессию: «домашние насильники», как правило, в обществе либо на хорошем счету, либо, как говорится, «никогда не привлекались»; если это мужчина – он традиционен во взглядах на семью и ведущую роль в ней мужчины (как и во всем обществе).

Главной особенностью домашнего насилия является то обстоятельство, что при попытке порвать отношения опасность для жертвы резко усиливается. Поэтому в ситуации, когда терпеть больше нет сил, необходимо заранее все продумать и подстраховаться:

– собрать ключи от квартиры, документы, если есть возможность – деньги, а также самые необходимые вещи: одежду, лекарства (свои и детей – при их наличии) и спрятать в доступном, но безопасном месте – у родных, у знакомых;

– договориться с надежными соседями, чтобы они вызвали милицию, если услышат характерные крики из квартиры;

– не грозить уходом понапрасну, помнить «закон джунглей»: сначала действуй, потом подавай голос.

Если вы будете лишь угрожать, постепенно ваши акции упадут до нуля: вам уже никто не поверит – и в первую очередь вы сами потеряете веру в способность осуществить свое намерение;

– заранее договориться с родственниками, друзьями или знакомыми (желательно – неизвестными агрессору) о предоставлении убежища в случае необходимости; спрятать и уничтожить все адреса, которые помогли бы ему в поисках. Еще лучше – обратиться в специализированный кризисный центр оказания помощи жертвам насилия. Не убегайте из квартиры «в чем есть» – неподготовленный побег вынудит вас в скором времени вернуться, как правило, на чрезвычайно невыгодных для вас условиях;

– постараться принять все меры, по возможности, чтобы свидетелями (а тем более – жертвами) насилия не стали дети;

– если насилие в отношении вас или детей все же совершено, постарайтесь рассказать о нем как можно большему количеству людей: соседям, друзьям, родственникам, сослуживцам – впоследствии они могут стать вашими свидетелями в суде;

– кстати, о суде: в случае причинения физического вреда – побоев, сексуального насилия и т. д., необходимо обязательно пройти освидетельствование в медицинском учреждении (обратитесь, к примеру, в травматологическое или гинекологическое отделение) и ОБЯЗАТЕЛЬНО написать заявление в милицию.

Безнаказанность – наиболее мощный фактор, провоцирующий и стимулирующий насилие! Помните: в 95 % случаев, если физическое или сексуальное насилие уже имело место, то одним разом дело не ограничится, причем события будут происходить по нарастающей: с каждым последующим разом увеличивается степень жестокости и частота повторения.

Агрессор после совершения насилия нередко «подкупает» жертву: активно просит прощения, «заглаживает» свою вину доступными ему способами (обещаниями и уверениями, сексом, подарками, «послаблениями режима», что в результате лишь дает новые поводы для вспышек агрессии). Многие жертвы «покупаются» на это снова и снова, пока их не находят с проломленным черепом или сами они, доведенные до отчаяния, убивают своего мучителя.

Еще одним рычагом управления жертвами домашнего насилия является страх. Взрослая жертва боится огласки, изменения социального положения, осуждения («сама виновата», «заработала») или чрезмерно болезненно воспринимаемого сочувствия окружающих; а главное – боится нестабильности жизни в случае ухода: зачастую именно отсутствие жилья и/или средств к существованию вынуждают жертв терпеть насилие на протяжении долгих лет. Очень существенным фактором для манипуляции являются дети: часто агрессор, особенно обладающий властью и деньгами, может играть в первую очередь этой картой – «детей не увидишь».

Жертва-ребенок тоже боится многого: потерять семью – даже такую, как есть; боится признаться второму родителю о жестоком обращении первого, так как – опять же – страшится развода родителей или же осуждения и второго взрослого («за дело получил»).

Насилие над детьми – особая большая проблема. Большинство родителей, жестоко обращающихся с детьми, часто переживали подобное же отношение (либо пренебрежение) со стороны собственных родителей в детстве. По данным разных авторов, от 60 до 75 % родителей «забитых» детей имеют психиатрические либо личностные расстройства. Нередко физическое и сексуальное насилие является следствием алкоголизма, наркомании родителей, а также таких их личностных особенностей, как низкая самооценка, враждебность по отношению к другим людям и к обществу в целом, гневливость, взрывчатость характера, незрелость родительских чувств и эмоциональная «тупость».

Чаще всего жертвами родительского насилия являются малыши до 3 лет, а также дети с психическими и физическими отклонениями – как наиболее «раздражающие» и одновременно беспомощные существа.

Что же делать, если вы подозреваете насильственные действия в отношении своего или чужого ребенка? Обратите внимание, если он:

– периодически получает необъяснимые травмы, синяки;

– боязлив, плохо спит, плачет по ночам;

– в играх постоянно воспроизводит акты насилия, предпочитая их любым другим видам игры;

– не ищет защиты у взрослых в случае опасности или всеми силами избегает общения с каким-то конкретным взрослым.

Помните: дети в случае домашнего насилия нуждаются в помощи В ЛЮБОМ случае – в отличие от взрослых, которым в редких случаях все же удается самостоятельно справиться с ситуацией. Лучше всего помогает обращение в органы опеки и центры поддержки жертв насилия, если они есть в вашем городе, либо к психологу. Помощь утопающим – дело рук отнюдь не только самих утопающих: помочь в таких ситуациях вполне реально – нужно только увидеть возможность этой помощи и вовремя протянуть к ней руку.

Как мегаполис влияет на человека

В чем притягательность мегаполиса на уровне ощущений?

Думаю, для приезжих притягательны в первую очередь большие возможности, этакая иллюзия, что «здесь возможно все». Как сказано еще в кинофильме «Москва слезам не верит»:

– Москва – это большая лотерея!

Вот люди и тянут лотерейный билет. Летят, как бабочки на свет, в призрачной надежде, а между тем, прежде чем решиться на такой шаг, надо бы просто трезво оценить свои возможности: справишься ли ты, достаточен ли твой потенциал, что ты можешь предложить, а не только взять? Если ничего подобного нет и в помине – перемелет мегаполис…

А для коренных жителей больших городов притяжение города, понятно, в другом: в ритме жизни, в развитой инфраструктуре, в обилии культурных событий… Наличие «больших возможностей» – тоже плюс, но они с ним и так родились, так что особой актуальностью этот фактор не обладает.

Как ритм города влияет на человека?

Ускоренный ритм города, интенсивность его информационных нагрузок и однобоких, но утомительных нагрузок физических – безусловно является фактором стресса: изменяется все, включая обмен веществ. Моральный аспект, выражающийся в основном в эффекте «одиночества в толпе», также чрезвычайно существенен. Об одиночестве в большом городе можно писать бесконечно. Вроде бы и масса людей вокруг – но у всех свои проблемы, и всем ни до кого дела по большому счету нет, никто всерьез не выслушает, и все вокруг эмоционально холодноваты… Спустя какое-то время даже приезжие к этому привыкают – и сами становятся такими же. Но ведь человек все же существо коллективное, поэтому в ход идут суррогаты: не получается в реальной действительности – идет поиск виртуальной замены: о тяге к общению людей из мегаполисов красноречиво свидетельствует Интернет: их там большинство.

А вот когда, напротив, горожанин приезжает из большого города в маленький, а тем более – в сельскую местность, его поражает ощущение неспешности жизни, а еще – пристального внимания всех к каждому (что после вежливого равнодушия обитателей большого города – тоже стрессовый фактор). И как некомфортно поначалу сельскому жителю в мегаполисе, так неуютно и горожанину в селе: не умея развлекать себя сам, привыкая к искусственным мероприятиям под девизом «Сделайте мне смешно», приезжая из большого города в маленький населенный пункт, обитатель мегаполиса сталкивается с другой проблемой: а куда себя деть-то? Полноценно общаться он уже разучился.

Еще один стресс-фактор – нарушение личных границ.

В условиях большого города значимым становится такой фактор, как отсутствие «личной дистанции» – объема пространства вокруг каждого из нас, в который мы не склонны допускать посторонних, в норме для жителей наших широт такая дистанция составляет не менее 45 см между людьми, но в городах в час пик скукоживается до 0. Между тем, нарушение личного пространства – вещь не безобидная, это также мощный фактор стресса.

Американский этнопсихолог Э. Холл предложил следующую классификацию дистанций общения.

Интимная дистанция (до 45 см) – дистанция общения самых близких людей, при котором включены все сенсорные каналы. Близкий интервал: 45–75 см, далекий: 75–120 см. То, как близко стоят друг к другу люди, сигнализирует об их отношениях или о том, что они чувствуют друг к другу. Иными словами, доступ в эту зону разрешен лишь лицам, с которыми установлен тесный эмоциональный контакт: детям, родителям, супругам и любовникам. Внутри этой зоны можно выделить подзону радиусом в 15 см – сверхинтимную зону, или зону физического контакта.

Персональная, или личная, дистанция (от 46 до 120 см) – нормальная дистанция, соблюдаемая при ежедневном общении, это зона неформальных дружеских и официальных контактов.

Социальная дистанция (от 1,21 до 3,6 м) – зона общения между чужими людьми; она соблюдается также на официальных приемах в случае различия в социальных статусах.

Публичная дистанция (больше 3,6 м) – это зона контакта с аудиторией и большими группами людей.

Еще в 1973 г. под руководством А. А. Леонтьева было выполнено специальное исследование проксемических (личных) зон в русскоязычном коллективе. Выяснилось, что личная дистанция не одинакова не только в зависимости от места рождения человека (жители более северных областей нуждаются в куда большем личном пространстве, нежели южане), но и для людей, воспитанных в сходных условиях. Так, поближе к партнеру стремятся находиться дети и старики; подростки и люди среднего возраста предпочитают отдаленное расстояние. Кроме того, мы обычно стараемся быть на большем расстоянии от тех, чей социальный статус выше нашего, тогда как люди равного статуса общаются на близкой дистанции.

Немаловажную роль при регуляции личной дистанции играют пол и рост собеседников. Чем выше мужчина, тем более он стремится приблизиться к собеседнику, и, наоборот, чем меньше его рост, тем на большем расстоянии он предпочитает держаться. У женщин же наблюдается противоположная зависимость. Объяснением этому служит то, что в обществе сложилась обыкновенная «культурная норма» – мужчина должен быть крупным, а женщина, напротив, миниатюрной. И мы неосознанно стремимся подогнать жизнь под эту условную норму. Рослому мужчине приятно стоять рядом с невысоким собеседником, а высокая женщина, наоборот, стремится отодвинуться подальше, чтобы скрыть свой «недостаток».

Американский психолог Филипп Зимбардо обратил внимание на то, что люди, опасающиеся личностных контактов с окружающими, стремятся в буквальном смысле оградить себя. Усаживаясь в столовой на свободные места, они подальше отодвигают соседние стулья либо стремятся загромоздить их какими-то личными вещами, чтобы не допустить приближения возможного собеседника. Таким образом люди с более слабой психикой стремятся отгородиться от окружающих, определяя для себя как можно большую личную дистанцию. Спокойный же, уверенный в себе человек гораздо охотнее допускает к себе других, не впадая в отчаяние по поводу «нарушения границ». Другими словами, стремление сохранить большую дистанцию – признак недостаточной уверенности в себе, повышенной тревожности. И наоборот, спокойный, уверенный в себе человек меньше озабочен неприкосновенностью «своих границ». Более того, человек напористый, агрессивный склонен к физическому расширению своих границ в буквальном смысле: об этом свидетельствуют, например, вытянутые или широко расставленные локти, ноги, размашистые жесты, касающиеся окружающих предметов и людей. А среди жителей крупных городов такое вторжение в личные границы встречается сплошь и рядом.

Карьеризм в большом городе – тоже проблема. Причем, что интересно, карьеризм больше присущ именно приезжим, «коренные» скорее плывут по течению. А вот новые силы с горячей кровью частенько готовы идти по головам, потому что для них вернуться туда, откуда они приехали отнюдь не от хорошей жизни, – равносильно катастрофе. Отступать некуда – позади у многих такое, что и вспоминать тяжко. Все мы знаем, что жизнь в крупном городе и жизнь в России вообще – «две большие разницы».

И в смысле материальном есть одна ловушка. В большом городе выше зарплаты, но выше и расходы. Это и транспорт, и обязательные траты, принятые в кругу, куда человек входит: суши-бары, кафетерии, боулинг по выходным и т. д., – то есть все то, без чего легко можно жить, но, поскольку «так принято», – человек вынужден соответствовать, чтоб быть (или казаться) своим. Даже если эти суши он всей душой ненавидит.

Приезжим особенно важно соответствовать… иначе не впишутся, так и останутся чужаками.

В целом же достоинства и недостатки больших городов воспринимаются сугубо индивидуально – тут все зависит от конкретной личности. Есть люди, словно рожденные для мегаполисов. Есть и те, кто всю жизнь чувствуют там себя чужими, даже в них родившись… Почему? Потому что в городах комфортнее всего живется людям, органично воспринимающим направление развития современной цивилизации по схеме «прогресс через технику» (конструирование искусственной среды и приспособлений, чтобы жить в этой среде), и наименее комфортно тем, кто интуитивно ближе к давным-давно утраченной человечеством модели «прогресс через самих себя» (развитие человека как самостоятельной единицы, адаптированной к миру с помощью внутренних ресурсов собственного организма). Современные горожане не знают и знать не хотят, каковы на самом деле ресурсы нашего тела, памяти, рефлексов, да и многого другого – ведь истинные возможности человека настолько превосходят тот минимум, который мы реально используем, что невольно задаешься вопросом: почему мы компьютеры знаем лучше, чем собственное тело и мозг? И тут ведь на самом деле только от нас самих зависит махнуть рукой на это дело или попробовать узнать себя…

Но нам, как правило, некогда – в мегаполисе мы заняты выживанием…

В чем секрет успеха телевидения?

Считается, что ежевечерний просмотр телевизора успокаивает современного горожанина после выматывающей работы и утомительного возвращения домой сквозь транспортную толчею и пробки. Просмотр телепередач, по мнению многих, «снимает стресс». Еще бы, с древности люди любили и могли смотреть неотрывно на три вещи: на огонь, воду и на то, как другие работают. Видимо, эти «три кита», положенные в основу современного телевидения, работают железно и до сих пор. Однако действительно ли «ящик» оказывает расслабляющее воздействие на психику? Отнюдь. То, что мы видим на экране, порой может привести нашу психику в плачевное состояние, но еще более страдают нравственность и жизненные ценности.

Первым «китом» является огонь – как олицетворение опасности, смерти, страха. Такова природа человека: примитивная его часть всегда хочет хлеба и зрелищ, – так было всегда, на всем протяжении человеческой истории. Менялись виды хлеба и формы зрелищ, но суть оставалась неизменной: людям нравится смотреть на страшное, происходящее «на их глазах, но не с ними», – этим они тешат свой инстинкт самосохранения: «это не со мной, со мной такого не случится».

И если раньше такие зрелища народ получал нерегулярно, да и смотрели, оцепенев одновременно от ужаса и восторга, то нынешние масс-медиа изрядно развратили наших современников: мы смотрим на насилие и смерти обыденно, и притом с убийственной периодичностью – за чашкой кофе каждое утро, за ужином каждый вечер – и не подавимся ведь…

Тем самым притупляется наш иммунитет ко злу. Стираются границы морали, и это, оказывается, может быть полезным. Ведь не секрет, что народом со сбитыми прицелами управлять легче: что им внушишь по ТВ, то и будут чувствовать. Можно внушить, что враги – американцы. Можно – что грузины или же хохлы. Люди воспринимают все «комплексно», не фильтруя, где обычный народ, а где – подлинные авторы происходящих безобразий…

Показывая насилие массово, но с четким обозначением «недругов», легко получить зазомбированное население с четким образом врага, а когда народ имеет подобный образ, он:

а) отвлекается от внутренних проблем своего государства и личностей тех, кто их там создал,

б) всегда в тонусе, готов к действию – поскольку регулярно «подогревается».

Удобная штука – телевизор… И политтехнологи у нас хорошие, грамотные: не даром хлеб едят, исправно поставляя нам зрелища.

Второй «кит» телевидения – это «вода». Вода на ТВ представлена рекламой, сериалами и развлекательными шоу. Эта стихия призвана «залить» и заглушить способность человека к осознанному, самостоятельному и критическому восприятию реальности.

И эта цель также с успехом достигается. Обилие развлекательных передач для духовно бедных заставляет людей не подтягиваться к более высокому уровню (чтобы хоть что-то понять из того, чем живет «большой мир»), а со вкусом жить в своем болоте: люди находят в телеморе бухточку со стоячей водой, где чувствуют себя привычно, «не напрягаясь», как нынче модно говорить – и с удовольствием в ней гниют. Ведь это намного проще, чем развиваться самому…

У тех, кто «подсел» на развлекаловки и отвлекаловки, уже не будет ни желания, ни времени на что-то стоящее, но это тоже никого особенно не беспокоит: чем бы дети ни тешились, лишь бы не буянили. Поэтому передачи с «острой интеллектуальной недостаточностью» осуществляют важную общественную функцию аналога успокоительных лекарств: когда «настоящих буйных мало» – естественно, «нету вожаков» – что и требовалось, собственно. А то, что транквилизаторы эти имеют побочное действие в виде атрофии мозга – ну, это издержки…

Сериалы также стараются. Они – модель нашей реальности и служат заменителями для тех, у кого собственная жизнь скудна и бедна, впечатлений и точек приложения сил мало, но мозг-то работает и требует пищи, да и душа, не удовлетворенная отношениями, имеющимися «в реальности», оказывается не у дел.

Зрителю дается возможность ассоциировать себя с близкими по духу героями, тем самым имитируя приключения и драйв, отсутствующие на деле.

Кроме того, когда отношения с партнером по браку застряли на нулевой отметке и даже поговорить толком не о чем, телевизор позволяет «убить тишину» долгими семейными вечерами – и сериалы подходят для этой цели как нельзя лучше…

Построены они на двух взаимодополняющих началах – любви и насилии.

О насилии мы уже говорили, обсуждая «стихию огня» и любовь человечества к страшным, «щекочущим нервы» сюжетам. Они тоже весьма востребованы в сериалах – в тех, что созданы преимущественно для мужской аудитории. Однако не будем забывать, что насилие – это не всегда трупы и кровь, это также и особый стиль общения между людьми, в том числе и родными, когда все проблемы решаются угрозами, правом сильного, ну или на худой конец (для плохо понимающих угрозы) – «хуком слева». Видя такую модель многократно растиражированной, люди приучаются решать свои проблемы аналогично. Борьба добра со злом, ведущаяся на протяжении всего сериала сомнительными методами, увенчивается обычно тем, что «наши побеждают», пусть и с неизбежными потерями. Хотя все чаще в умы телезрителей проталкивается идея, что на самом деле все проще – «бабло побеждает зло»… Опять же, грани стираются, и манипулировать человеком без четких нравственных ориентиров легче.

А вот любовь сериальная рассчитана преимущественно на женскую аудиторию. Когда в реальной жизни романтики нет и не предвидится, а «сердце просит» – естественно, нужен симулятор, обманка, позволяющая попереживать со вкусом. Помните песенку Водяного из старого советского мультфильма: «Ах, жизнь моя – жестянка! Да ну ее в болото! Живу я как поганка, а мне лета-а-ать охота!!» Именно в таких жизненных обстоятельствах дамы и «подсаживаются» на сериалы.