Звезда тантрического секса Полынская Галина

Глава двадцать четвертая

Утром разбудила меня Тайка.

– Сена, – тормошила она меня, – вставай скорее, кажется, уборщица идет!

Я мгновенно вскочила и, дрожа спросонок, кинулась отодвигать от диванчика стулья, чтобы не было заметно, что тут кто-то ночевал. Потом мы стартанули в шкаф, и забились по разным углам, прикрывшись костюмами. Крепко пахло потом и различными одеколонами, а от многочисленной обуви несло так, что можно было задохнуться. Да, тяжек, тяжек труд артиста…

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем уборщица закончила мыть и пылесосить пол. Тая потихоньку обрывала блестки и стразы с костюмов, что получше складывала себе в карман, что похуже бросала на пол. Я таким безобразием не занималась, сидела тихо, только теребила ремешок лежащего рядом золотого босоножка сорок пятого размера.

Наконец-то она навела чистоту и покинула территорию. Для верности мы посидели еще минут пять и осторожно вылезли на свободу. Тарелки с объедками и пустой бутылки на столике не было, диванчик сложен, пепельницы чистые. Позавтракать мы не успели.

– Ну да ладно, – Тая принесла из ванной воды в пластиковой бутылке и налила в чайник, – обойдемся кофейком. Как тебе спалось?

– Нормально, жить можно, – я присела на диванчик. – Ты представляешь, мне все-таки приснилось, каким же образом войти и выйти из «Чароита» так, чтобы нас никто не заметил.

– И как же? – Тая с интересом уставилась на меня.

– Попросим помочь нам Славиных артистов, возьмем человек пять-шесть и пусть оденутся поярче. Мы тоже разукрасимся, напялим парики и сольемся с массовкой. Толпой войдем, толпой выйдем. Ну, как?

– Вполне разумно, думаю, они нам не откажут, мы же пошли ради них на жертвы, пусть и они пойдут.

– Главное уговорить Славу, а уж как он скажет, так и будет.

– Если сегодня Дэн с Бобиком опять не придут, выступим с блеском, и уболтаем, что им трудно будет съездить с нами?

Теперь мы так и рвались на сцену, и были очень даже заинтересованы в том, чтобы заболевшие артисты посидели дома еще вечерочек.

До обеда маялись дурью и наливались кофеем. К часу подъехал Слава. Он был свеж, бодр, весь в белом и распространял аромат какой-то сногсшибательной туалетной воды.

– Привет, девчонки, – улыбнулся он, – как прошла ночь?

– Все отлично, – заулыбались мы в ответ, – уборщица нас не видела.

– Замечательно. Сегодня снова выйдете на сцену?

– Да!

– Ребята сидят оба с простудой, температурой, охрипшие.

– Мы выйдем без проблем!

Радостно и преданно смотрели мы на него.

– Вы чего-то еще хотите, да? – нерешительно произнес Слава, переводя взгляд с меня на Таю и обратно.

– С чего ты взял? – подняла левую бровь Тая.

– Я чувствую…

Что ж, дурные предчувствия его не обманули. В общих чертах мы поведали ему о наших чаяниях. Слава внимательно выслушал, мучая в пальцах сигарету.

– Просто сходить с вами в банк и все? – уточнил он по завершению нашего рассказа.

– Да, нам нужно затеряться в толпе, – кивнула Тая, – иначе нас могут выследить и тогда возникнет куча неприятностей.

– А что там лежит в этой ячейке?

– Мы не знаем.

Слава тяжело вздохнул и пообещал поговорить с ребятами.

Днем опять была репетиция. Мы чувствовали себя уже свободно и раскованно, и практически уже влились в коллектив. Тая умудрилась даже запомнить, как кого зовут. Ребята оказались очень легкими в общении, совсем не заносчивыми, даже не очень жеманными. Единственный, кто оказался против нашего существования на планете, был юноша в очень узких шортах, звали его, как оказалось – Родион. Мы с Таей старались всячески обаять и очаровать противного Родиона, надеясь и его перетащить на свою сторону, иначе он мог бы настроить против нас и остальных, а нам еще в банк…

Пообедав и отдохнув в перерыве, мы снова вылезли на сцену. Мы уже так втянулись, что готовы были выступать по полной, жаль только отличие в физическом строении не позволяло нам это сделать – в большинстве номеров юноши работали по пояс голыми.

Перед программой Слава собрал всех в гримерной и коротко изложил нашу просьбу. Когда воцарилась тишина, вступила Тая. Отчего-то зловеще-шипящим голосом она сообщила следующее:

– Сена проводит журналистское расследование, я действую от детективного агентства «Фараон», и нам необходима ваша помощь!

«Журналистское расследование» не произвело особого впечатления на публику, а вот «детективное агентство» заставило рассмотреть в нас личности.

– Я поеду, – сказал маленький тоненький Женечка

– И я, и я, – посыпалось следом, – почему бы не съездить? Что в этом такого? Поедем!

– Замечательно! – хлопнула я в ладони, невольно подражая Славиной манере. – Только оденьтесь поярче.

– Если можно, в женское, – ляпнула Тая, и тишина воцарилась снова.

– Это для того, чтобы вас тоже никто не узнал, – поспешно объяснила я, – в целях безопасности.

– А почему бы и нет, – улыбнулся Женечка, – даже прикольно. Я оденусь, а парик здесь возьму.

Остальные тоже расслабились, заулыбались. В общем, уговорили.

– Так, – сказал Слава, – ребята, половина восьмого, начинаем переодеваться. Девочки, гримируйтесь.

Бодрые, веселые и воодушевленные мы отправились в гостевую комнатку размалевывать портреты.

– Хорошие они, да? – Тая густо положила на верхние веки серо-голубые тени. – Такие милые. Будем дружить.

– Непременно. Хорошая была идея придти сюда, очень хорошая, я бы сказала, одна из наших лучших. Интересно, сегодня Роман придет?

– Боюсь, у него сегодня не будет настроения шляться по кабакам, – усмехнулась Тая, густо накладывая тени и на нижние веки. – Хотя, кто знает, может ему по барабану и мы, и эта квартира. Если просто выполняешь чье-то задание, а не заинтересован лично, то нервы можно и поберечь. Посмотри, нормально я глаза сделала?

Она уставилась на меня. Тая так умудрилась накрасится, что удивительным образом стала походить на эксцентричную сову. Я засмеялась.

– Что такое? – сердито буркнула тетушка сова.

– Нарисуй ресницы, может лучше будет, только брови не крась, а то из совы превратишься в филина.

– Дура ты, Сена, ничего не смыслишь в тонкостях макияжа!

И она принялась улучшать свой совиный облик дальше.

– Тая, ты и так яркая, тебе не надо много косметики.

– Ага! Слава говорил, что из зала мое лицо смотрится бледным, расплывчатым пятном!

– Ничего подобного, он говорил, чтобы не…

– Сена! Ты меня отвлекаешь! Я не успею подготовиться к выходу!

Будто только одной ей выходить, подумаешь, прима балерина выискалась, два прыжка и сцена рухнет.

Облачившись в платья и парики, мы пошли к заветному черному ящику, присели на него и дружно закурили. Чувствовали мы себя уже матерыми артистками.

– Интересно, народу сегодня много? – Тая поправила парик, слегка съехавший на бок.

– Сейчас гляну.

Затушив сигарету, я подошла к кулисам и посмотрела в щелку. Да, народу было много, клуб и его шоу пользовались большим успехом. Причем помимо ярко разодетых жеманных парней, виднелись и вполне солидные господа в костюмах. Они деловито ужинали, степенно общаясь между собой. Я выискивала взглядом Романа, но найти не успела, от кулис меня отогнали, шоу началось, а я вернулась к Тае.

– Ну что там? Много?

– Да, порядочно.

– Пользуемся успехом, – приосанилась Тая.

– Ага, особенно мы.

– А чем мы плохи? Вон как нам хлопают!

– Не нам, а Дэну с Бобиком, чьи голоса поют.

– Сена, прекрати, ты портишь мне настроение перед выступлением!

И я благоразумно заткнулась. В парике и шляпе было очень жарко, и я боялась, что поплывет косметика. А сердитая Тайка ничего не боялась, сидела себе на ящике, курила и была похожа на трансвестита.

– Девочки! – раздался Славин голос. – Следующие вы! Готовьтесь!

– Всегда готовы! – дружно ответили мы.

Как только со сцены стали уходить парни после восточного танца, мы ринулись к кулисам. Зазвучали первые такты «нашей» песни, мы нацепили на лица радостные улыбки и потопали работать. Ослепленные огнями мы пару минут ничего не видели, кроме ламп, потом глаза постепенно привыкли. Тая пристроилась к микрофону, закатила глаза и «запела», я затанцевала, обольстительно улыбаясь господам гомосексуальной ориентации. Народ захлопал, затопал, радостно заулюлюкал. На припеве я пристально рассматривала зал и увидела таки Романа, видать, он являлся завсегдатаем этого заведения. На этот раз Ромик был не один, вместе с ним сидел еще и Дима из «Орешника». Оба выглядели очень озабоченными, на сцену не смотрели, о чем-то напряженно беседовали и пили водку. Тая проследила мой взгляд и застыла с открытым ртом. Пришлось ее малость пихнуть в бок и вернуть в сознание.

– Попробуй джага-джага! – «пела» я, сурово глядя на Таю. – Мне это надо, надо! Пой, балбеска!

– Мой мармела-а-адный, я не права! – очнулась звезда больших концертных залов.

На этот раз мы едва не убежали со сцены раньше, чем закончилась песня. Судя по Тайкиному лицу, она уже не находила замечательной идею спрятаться именно в этом клубе. Да и я уже склонялась к мысли, что пора отсюда драпать.

«Допев», мы поклонились и бросились за кулисы, теряя туфли и парики, и сразу столкнулись со Славой.

– Слава! – налетели мы на него с двух сторон. – Опять пришел тот парень, о котором мы тебе говорили, а с ним еще один сидит, его мы тоже знаем! Посмотри на него, пожалуйста, может, ты знаешь второго? Его Дима зовут!

– Хорошо, хорошо, успокойтесь, я посмотрю. Идите, переодевайтесь.

Нас слегка знобило от волнения, поэтому движения наши были слегка резковаты. Я сорвала с головы парик, зачем-то оторвала от него шляпу и бросила все это дело на гримерный столик Женечки.

– Сена, ты мне поможешь? – нервно передергивало Таю. – Не могу сама застегнуть!

Еще бы, она напялила кожаное платье задом наперед и еще хотела, чтобы застегнулось. С грехом пополам мы оделись, нахлобучили парики и пристально уставились на себя в ярко освещенное лампами дневного света зеркало. Нет, узнать нас было невозможно.

– Ты думаешь, мы неузнаваемы? – Тая надвинула блестящую искусственную челку поглубже на лоб.

– Уверена, главное не волнуйся и веди себя естественно, а то чуть «Мармеладного» не запороли.

– Да я так обалдела, когда увидела его с Димой!

В гримерную заглянул Слава. Мы выжидательно уставились на него.

– Рядом с вашим знакомым сидит Димон Актырский.

– Кто он? – хором спросили мы.

Слава брезгливо поморщился.

– Он много чем занимается, но я бы назвал его вонючую деятельность одним словом – сутенер.

– А…

– Девочки, давайте чуть позже, сейчас ваш выход.

Глава двадцать пятая

Отвихлявшись положенное время у декоративных колонн, мы убрались за кулисы и отправились переодеваться.

– Если Дима сутенер, то что он делает в «Орешнике»? – озвучила Тая мои мысли.

– Понятия не имею, – я повесила кожаное платье на вешалку, парик положила на полочку, хотя надо было надеть его на пластмассовую лысую голову. – Я вообще не знаю, как связать турфирму и сутенера.

– Может там он подрабатывает, так сказать, легально?

– Если он сутенер, то на фига ему какая-то там турфирма? Что там, огромадные бабки можно срубить?

– Не знаю, сдается мне «Орешник» не турфирма.

– А что? Замаскированный бордель? Ты же видела офис, они действительно занимаются туризмом.

– М-да, – Тая взяла ватный тампончик, выдавила на него молочко для снятия макияжа, бессовестно позаимствованное с чьего-то столика, и принялась стирать с лица краску. – Дождемся Славу.

Так и решили.

Еле дотерпели до конца представления, вопросы, вопросы и еще раз вопросы раздирали нас своими мелкими острыми коготками. После выступления кто-то пошел в душ, кто-то в гостевую комнатку глотнуть чайку-кофейку, а мы крутились возле потного и уставшего Славы, досаждая ему своим разлюбезным Димоном Актырским.

– Да гнида он, – ответил Слава, ловко снимая с лица грим, – пытался и моих ребят к себе переманить, да только просчитался, мы артисты, а не проститутки.

– К себе куда? – затаила я дыхание.

– В последнее время он работал или все еще работает в какой-то турфирме, которая помимо путевок предоставляла своим клиентам еще и такую услугу, как сопровождающие юноши или девушки. Разумеется, все сугубо конфиденциально, закрыто. Вот он и звал на эту работу моих ребят, обещая звездные гонорары, да только связываться с Актырским не станет никто, кому он хоть немного знаком. Иметь с ним дело – себя не уважать. Да и не проститутки мы, я уже говорил.

– Большое спасибо тебе, Слава, – торжественно произнесла Тая, – ты ответил на очень интересовавший нас вопрос.

– Не за что, рад был помочь. Идем в банк завтра?

– Да.

– Только давайте с утра, в обед мы начинаем репетировать новую программу.

– Хорошо, отлично.

– Сена, может нам одолжить у ребят другую одежду? – теребила черные кружева Тая, – в этом нас уже все видели, может и запомнили.

– Одежду, по-моему, запоминают только женщины.

– И некоторые мужчины…

Чтобы Тая не развила свою мысль дальше, я поспешно произнесла:

– Достаточно будет париков и черных очков, пусть ребята захватят нам, если у кого есть лишние. Скажи-ка, а второй, который сидел с Димой, он точно тебе не знаком? Его Ромой зовут.

– Нет, его я не знаю, видел несколько раз в ресторане, это да, он почти всегда один приходит, а что он за человек – понятия не имею. Так, мы пошли по домам, а вы действуйте, как в прошлый раз: уборщица сюда, а вы в шкаф.

Мы согласно закивали.

– Чуть не забыл, сейчас принесу вам поесть. Вина захватить?

– Захвати, – чинно кивнули наши персоны.

Славу дожидались в гостевой комнатке. Тая задумчиво сидела на диване и разглядывала красную кружку с остатками кофе, неубранную кем-то со стола.

– Значит, «Орешник» наполовину бордель, – произнесла подруга, – совмещают приятное с приятным.

– Думаешь, Игорь Нечаев ездил в круизы с богатыми дамами и джентльменами? Если они компания солидная, то должны регулярно обследовать своих девочек и мальчиков на предмет заразы. СПИД это не шутки, это очень даже не шутки.

– Да, – кивнула Тая, – странно. Ладно, дождемся завтрашнего дня, авось все и прояснится.

Спали мы крепко, не смотря на то, что опять подставляли стулья, да и диванчик относительно комфорта оставлял желать лучшего.

Вскочили мы за пять минут до прихода уборщицы, успели еще выбросить объедки в мусорную корзину, сунуть туда пустую винную бутылку и сложить диванчик. Прыгнув в шкаф, мы замаскировались костюмами и затихли. Настроение у меня было бодрым, приподнятым и каким-то торжественным, ведь сегодня мы наконец-то сможем запустить лапы в главную, как мы считали, тайну и покопаться в банковской ячейке. Сидя на куче обуви, я то и дело трогала ключ сквозь ткань кармана, и задумчиво улыбалась. Тая на меня не смотрела, она опять обдирала украшения с костюмов. Присмотрев очень симпатичную брошечку под золото с красными камнями, она принялась ее откручивать. Брошечка была пришита на совесть и покидать яркое платье не желала, но настойчивая и упорная Тая вырвала ее прямо с мясом и с детским восторгом на лице показала мне свою добычу. Я сделала страшное лицо и покрутила пальцем у виска. Тая отмахнулась от меня и стала рассматривать костюмы дальше на предмет полезных ценностей.

Как только уборщица ушла и мы получили свободу, я высказала то, что думала:

– Тая, как ты можешь портить костюмы? Ты что, как ворона к блестящим штучкам не равнодушна?

– Все равно они там висят без дела, видать, со старой программы остались.

– Если они висят и их не выбросили, значит, они нужны! Прекрати портить имущество, это не благородно!

Тая отпустила пару гадостей на тему благородства и отправилась в гостевую кипятить воду для кофе.

Было около десяти, мы сидели и спокойно хлебали кофе, когда в гостевую неожиданно вошла стройная длинноволосая блондинка в красивенном черном джинсовом костюме.

– Тетя, сюда нельзя, – лениво прищурилась Тайка. – Посторонние и поклонники ждут за дверью.

Блондинка сняла с лица дымчатые очки и засмеялась. Это был Слава.

– Ух, ты! – восхитилась Тая, вскакивая с места. – Здорово! Я тебя вообще не узнала!

– На то и было рассчитано, – Слава присел на стул, закидывая ногу на ногу. – Скоро начнут собираться остальные. И еще я вам одежду привез.

Он протянул Тае целлофановый пакет. Для меня там оказалась пестрая стильная майка, а для Таи не менее пестрая и не менее стильная рубашка гораздо большего размера, по всей вероятности принадлежащая другу Славы. Мы переоделись и пошли в костюмерную подбирать парики. Увидев перевоплощение Славы, мы так приободрились, что все дело стало касаться игрой, забавно шуткой.

– Я буду блондинкой, – Тая цапнула с пластмассовой головы длинное белое «каре».

– Тебе не красиво будет с черными бровями, – я попыталась отнять «каре», потому что оно мне самой нравилось.

– Плевать.

– Отдай мне.

– С какой стати?

– Уступи хоть раз в жизни!

– Не сейчас! Я хочу эти волосы!

– Ну и ладно, – отрезала я, замечательно «каре» ушло безвозвратно.

В расстроенных чувствах я принялась слоняться по костюмерной, надеясь отыскать какую-нибудь необыкновенную прическу и утереть Таюхе ее курносый нос. Но, к сожалению ничего, что могло бы затмить «каре» не нашлось, и я решила стать рыжей. Взяла парик, изображающий спиральную химию, примерила и нашла себя очень даже симпатичной, эффектной, яркой дэвушкой.

Подошли Женечка и еще двое парней, чьих имен мы не помнили, все были неузнаваемы! Такие хорошенькие девчонки получились – прелесть! Если бы на улице мне сказали, что это парни, я бы ни за что не поверила!

Всего артистов пришло семь человек и того с нами получилось девять. Вполне приличная толпа красоток получилась. Потом обзвонили пару справочных служб и выяснили адрес заветного банка.

Я еще раз проверила, не вывалился ли ключ из кармана и мы пошли на дело.

Ехали на трех машинах, ребята практически все оказались обладателями недорогих иномарок. Славкино «Порше» решили оставить на стоянке, чтобы не привлекать к нам ненужного повышенного внимания. В нашем экипаже за рулем был Женечка, в колонне мы двигались первыми. На переднем сидении разместился загримированный Слава, позади мы – в париках и черных очках, узнать нас тоже не представлялось возможным.

– Слава, – сказал Женечка, тряхнув пышными черными кудряшками, – возьми карту в бардачке, посмотри, как нам лучше проехать к Преображенской площади.

– Ага.

Пока они выясняли детали, мы посматривали назад – не отстали ли от нас серебристый «БМВ» и оливковый «Опель»? Нет, держались за нами, как привязанные.

Добрались довольно быстро, каким-то чудом умудрившись не завязнуть ни в одной пробке. Когда стали заезжать на стоянку непосредственно на территории банка, мы с Таей закрутили головами, выискивая какую-нибудь знакомую бандитскую рожу. У клумбы с чахлым розарием я узрела зеленую машину отечественного производства, рядом с нею стоял и курил толстозадый, отвозивший меня в люберецкую квартиру. Значит, я была права, нас тут ждали…

– Женечка, – я тронула его за плечо, – подъезжай прямо к входу, вон туда можно поставить машину.

– Без проблем, подъедем.

Мы встали так, чтобы никому не мешать и не загораживаться проезд, спустя минуту, к нам присоединились остальные.

– Сен, ты кого-то заметила, да? – Тая почувствовала, что я напряглась.

– Да, вон тот толстяк, он был за рулем, когда меня везли в Люберцы, он предложил на меня надеть наручники, чтоб не смылась. Замучался, наверное, сидеть тут у банка.

Таю не волновали страдания жиртреста, она молча поправила белое «каре» и полезла из машины. Нас окружила стайка ярких «девушек» и мы направились к стеклянным дверям здания. Зайдя внутрь, я почему-то так заволновалась, что у меня даже голова заболела. А блондинка Тая, поведя черной бровью соболиной, подошла к охраннику и в два счета выяснила, куда нам идти и кого спросить. Я же стояла и смотрела сквозь стеклянные двери, как толстяк докурил и полез обратно в свою машину.

– Сена, нам вон туда, – Тая подтолкнула меня к какому-то кабинету. – Зайдешь и скажешь, что тебе нужно в хранилище, покажешь ключ.

– Я не пойду одна!

– Ладно, идем, трусло несчастное!

Она схватила меня за руку и поволокла в кабинет. Наши щебетуньи остались дожидаться нас в холле. Охранник не сводил с них растерянных глаз, видать чувствовал, мужик, что-то в этих девушках не то.

В кабинете оказалось три стола с замотанными тетками и куча посетителей. Пока я почесывала в задумчивости парик, Тая подскочила к столу и опять все ловко выяснила. Она явно пребывала в ударе. Я боялась, что у нас спросят какие-нибудь бумаги, но обошлось, видать ключа было достаточно.

– Вера! – крикнула замотанная тетка. – Отведи в хранилище!

К нам подскочила молоденькая девушка и улыбнулась.

– Идемте.

Мы двинули за нею. Наши «дивчины» терпеливо ожидали нас в холле, не обращая внимания, на то, какое неизгладимое впечатление производит их яркая, ресторанная красота на персонал и посетителей. Поймав мой взгляд, Слава ободряюще мне улыбнулся и подмигнул, от этого на душе стало легче и веселее.

Девушка подошла двери практически у самого выхода, открыла ее и я увидела лестницу, ведущую вниз. Тая настропалилась было с нами, но девушка сказала, что спускаться можно только мне. Таиска помахала мне рукой, я в ответ подняла сжатый кулак, сказала:

– Если не вернусь, не смейте считать меня коммунистом!

И пошла вниз.

Глава двадцать шестая

Спускались мы довольно долго, лестница была длинной, будто вела в стратегически важный бункер. Внизу нас поджидал мрачный охранник в форме и с дубинкой. Он открыл нам решетку, заменяющую дверь и пропустил в святую святых – хранилище. Я даже оробела, проникнувшись важностью момента.