Звезда тантрического секса Полынская Галина

Глава девятнадцатая

Но у меня не было никаких предложений. Совсем никаких. Пришлось признать, что пожар это единственное, что нам оставалось. Рискованно, но…

– Дождемся вечера или прямо сейчас запалим?

Глаза Таисии Михайловны сверкали. Удивительно до чего человеку не терпелось заняться самосожжением!

– Давай, Сенка, не дрейфь, пора валить отсюда, я уже и пить хочу.

Про мучавшую меня жажду я вообще молчала.

На часах было без четверти два и я не знала, стоит ли дожидаться вечера, я вообще в таких делах полный дилетант.

– Давай хотя бы часиков в пять, – промямлила я, надеясь отсрочить неминуемое.

– Хорошо, – согласилась Тая, – а пока можно выбить окно, чтобы воздух свеженький пошел.

– Нет, нет! – отчего-то испугалась я. – Окна будем бить, когда пожар начнется!

– Я хотела как лучше, – Тая присела на корточки, разглядывая мои многочисленные самолеты, они стояли стройными рядами вдоль кровати. – Да-а-а, видать совсем тебе тут кисло пришлось.

– А ты как думаешь? Я чуть не сдурела от скуки. О, совсем забыла, я же нашла объявления «Орешника»!

– Что еще за объявления? – заинтересовалась Тая. – Дай-ка поглядеть.

Прочитав, подруга призадумалась.

– Зачем им креативные юноши и девушки?

– Не знаю. Слушай, а что такое «креативный»?

– Ну, это конструктивный, такое своеобразное мышление.

Я все равно ничего не поняла, но не стала приставать с расспросами.

– Слушай, чем они там вообще занимаются? – Длинным лиловым ногтем большого пальца Тая очертила объявление кривоватой рамкой. – А?

– Не знаю. Давай сначала выберемся отсюда, потом уже пораскинем мозгами. Очень уж мне хочется добраться до банка «Чароит» и выяснить, что же за дрянь там такая прячется.

За окном быстро стемнело – небо заволокло тучами, собирался дождь. В самом дальнем углу комнаты Тая складывала гору из мятых газетных листов.

– Комнату будем поджигать или кухню? – поежилась я.

– Лучше комнату. Закроем дверь поплотнее, тем более что из кухни есть свободный проход к входной двери. Кстати, ты не обратила внимания, где тут пожарная лестница?

– Не обратила.

– А зря, – назидательно подняла Тая указательный палец, – такие вещи надо замечать, могут пригодиться. Значит так, слушай сюда, как только прибудут пожарные, они выломают дверь…

– Две двери, – напомнила я.

– Одну выломают, другую вырежут болгаркой.

– Что за зверь такой – болгарка? Для жизни не опасно?

Тая все-таки была больше меня сведуща в бытовых вопросах человеком.

– Это такой металлический круг, вж-ж-ж-ж – и дверь с петель долой, я видела, как этой штукой разрезали замок парни из МЧС в передаче про спасателей. Так вот, как только дверь откроют, мы побежим на лестничную площадку и прочь, прочь из этого дома!

– А если пожарные не станут резать дверь, а скажут нам прыгать с седьмого этажа?

– Прыгнем, – решительно выпятила грудь Тая. – Как говорили в известном фильме: «Жить захочешь, еще не так раскорячишься».

Начал накрапывать дождь. Я вырвала из газеты лист с объявлением «Орешника», сложила, убрала в карман своих многофункциональных штанов, а саму газету скомкала и кинула в общую кучу.

Окна решили разбить в комнате и на кухне. Все-таки сначала разбить, а потом уже поджечь газеты.

– Ну, поехали, – с шумом выдохнула воздух Тая и взялась за табуретку.

– С богом, – кивнула я и зажмурилась.

– Открой глаза, трусиха, учись быть мужественной!

Я открыла. В этот момент Тая размахнулась и, что было сил, врезала табуреткой по двойному кухонному окну. Первое стекло посыпалось на пол красивыми прозрачными ломтями, второе треснуло.

– И-и-и-и-эх!

Тая снова врезала по окну, и в кухню ворвался свежий от дождя воздух, а стекло посыпалось на улицу, со звоном разлетаясь по асфальту.

– Кричи пока «пожар, пожар», а я пошла в комнату.

Держа табурет за ножку, Тая помчалась в комнату. Осторожно наступая на битое стекло, я двумя пальцами вынула из рамы осколки, высунулась в окно и закричала, как Тарзан, которому в попу попала стрела:

– Па-ма-гите-е-е! Пожа-а-а-ар! Спа-а-аси-и-ите!

– Молодец, Сена! – крикнула из комнаты Тая, и через секунду раздался удар табуретом по окну.

Грохот, звон – какая красота, где же НТВ?

– Кричи, Сена, не отвлекайся!

– Пожа-а-а-ар! Караул! Помогите!

Потянуло горелым – Тая запалила газеты. Все, конец… никто не приедет, а в квартире нет воды…

– Пожа-а-ар! – заорала я так, что едва глаза не выскочили. – Спасите! Вызовите пожарных!!!

Хлопнула, закрываясь дверь, отделяющая комнату от кухни, ко мне присоединилась Тая и мы завопили уже на два голоса. Внизу стали собираться зеваки, но чтобы кто-нибудь из них звонил по мобильнику в 01 я не заметила, мерзавцы просто стояли и смотрели, как мы голосим.

– Тая, никто не приедет, – я тревожно принюхивалась к дыму, нешуточно повалившему из соседнего окна. – Мы сгорим!

– Типун тебе на язык, дура! Думаешь, соседям хочется лишиться из-за нас квартиры? Вызовут! Уверена, сейчас весь дом названивает в пожарку! Ты кричи давай, кричи!

– Я кричу.

Наоравшись до хрипоты, мы решили немного передохнуть и поберечь силы. Из-под комнатной двери повалил дым, видать занялись обои.

– Когда загорится линолеум, нам придется душно, – тихонько вздохнула я. – Не видать красненькой машинки?

– Не видать. Сен, дай сигарету.

Я прикурила сама и протянула ядовитую палочку подруге. Покуривая, мы временами покрикивали в окно и посматривали, не едут ли наши спасители.

– Что-то они не больно-то торопятся, спасители жизней человеческих, – Тая нервно покусывала фильтр. – Где эти уроды?

В кухне уже было не продохнуть, из комнаты валил на удивление едкий, удушливый дым, от которого слезились глаза и раздирал горло кашель.

– Пожа-а-ар… – без особого энтузиазма не крикнула, а сказала в окно Тая. – Помогите, козлы-ы-ы… Сена, иди сюда, к окну, а то задохнемся ко всем чертям собачим.

Я же склонялась к мысли, что задохнемся мы так или иначе. Перед глазами уже вовсю плыли круги, а зловонный дым заполнил всю квартиру и висел плотной пеленой. Я уже успела представить наши обугленные тушки на пепелище, как Тая вдруг хрипло выкрикнула:

– Пожарные! Ура, мы спасены!

Я подскочила к окну. Во двор, одна за другой, въезжали две чудесные красные машины.

– Помогите! – завопили мы в два голоса. – Спасите!

Спустя пару минут, в прихожей стали слышны какие-то звуки.

– Двери открывают! – завопила Тая.

Она бросилась в прихожую и скрылась из вида в плотной дымовой завесе. Чихая и кашляя, я последовала за нею. С первой деревянной дверью бравые пожарные справились в два счета, они ее просто выбили, а потом приступили к железной.

– Мы здесь! Спасите нас!

– Отойдите от двери! – послышалась команда, и мы брызнули обратно на кухню.

В дыму уже ничего не было видно, слышно было, как что-то трещит в комнате, наверное, полыхала деревянная кровать. Раздался пронзительный визг и в прихожей возник сноп оранжевых искр. Как только железная дверь рухнула на пол, мы понеслись на волю, буквально расталкивая и сбивая с ног инопланетян в скафандрах, плавающих в дыму. Нам что-то кричали во след, но мы неслись вниз по лестнице подальше от дыма и пламени. Выскочив из подъезда, мы распихали зевак и помчались куда глаза глядят. А глядели они у нас, наверное, в разные стороны, потому что Тая поскакала налево, а я направо.

– Вот они, – заволновался народ, – из горящей квартиры!

– Сена, за мной! – раздался хриплый Тайкин крик. – За мной, кому сказала!

Я сделала кривой зигзаг и помчалась следом за ее быстро удаляющейся спиной. Бежала я только благодаря каким-то сверхъестественным силам, меня так мутило, что я практически ничего перед собой не видела.

На одном дыхании мы миновали три двора и залетели в четвертый.

– Та-а-а-ая! Стой! Хва-а-атит…

Дыхание мое прервалось, я упала в песочницу рядом с каким-то краснощеким малышом и закашлялась. Время было уже поздним, малышня разошлась по домам, один только этот детеныш продолжал прогулку. Тая с трудом затормозила у турникета и вернулась к песочнице на подгибающихся ногах. Малыш дал мне по голове железной лопаткой и завопил, как пожарная сирена. Рядом немедленно нарисовалась его бабушка. Она начала что-то говорить недружелюбное, что именно я не могла расслышать, я продолжала кашлять, а из ушей у меня, кажется, валил дым.

– Женщина, – грозно произнесла Тая и громко чихнула, – где мы находимся? Что это за городишко?

– Люберцы! – отрезала бабушка противного малыша. – Наркоманки проклятые, нигде от вас покоя нет! Пошли вон отсюда! Держитесь от ребенка подальше!

У нас не было ни сил, ни желания с нею воевать. Немного отдышавшись, я поднялась на ноги, отряхнула с себя песок и, под аккомпанемент бабкиных проклятий, подошла к Тае. Поддерживая друг друга, мы покинули эту негостеприимную песочницу.

– Надо выйти на дорогу и тормознуть тачку, – Тая осторожно потрогала синяк на своей скуле.

– У тебя есть деньги?

– Да, хватит до гей-клуба доехать, может, еще и на вход останется.

Глава двадцатая

Тая распустила волосы и пригладила челку, чтобы скрыть синяк и пластырь на лбу. Выглядели мы вполне прилично, без сажи и копоти на одежде, так что водители не должны были шарахаться от нас в резком испуге. Тая начала усиленно голосовать, но почему-то ни одна свинья не останавливалась.

– Ты сделай тревожное лицо и посматривай на часы, – посоветовала я, – будто мы опаздываем и готовы любые деньги заплатить. На это клюют. И все-таки, сколько у нас денег? Имею право знать.

– Четыреста долларов, часть зелеными, часть рублями.

– Ого, откуда столько?

– Дядька сбивший меня откупился, сунул на лечение и чтобы я заявление не писала.

– Здорово… не в смысле, что тебя сбил, а в смысле, что денег дал. Делай озабоченное лицо. Хочется поскорее отсюда убраться, мне в каждой машине Роман со своим толстозадым дружком мерещится.

Тая добросовестно соорудила на физиономии выражение какого-то тоскливого мучения и напряженно уставилась вдаль, будто выискивала линию горизонта. Спустя минут пять, какой-то отважный автомобилист решился затормозить возле нас. Из новенькой зеленой иномарки неслась блатная музыка, за рулем сидел крепко сбитый молодой человек.

– Вам куда, девчонки? – поинтересовался он с хитрым прищуром.

Я заглянула в окно – не расположился ли на заднем сидении его дружок, но там было пусто.

– Вообще-то нам в Москву, – отодвинула меня Тая.

– Ну, я тоже туда еду, а куда вам конкретно?

– В клуб «Водолей».

– Первый раз о таком слышу.

Угу, понятно, значит гетеросексуал.

– А где он находится?

Этого мы не знали.

– Ну, хотя бы приблизительно?

Мы не знали даже приблизительно.

– Ладно, садитесь, найдем ваш клуб.

Тая тут же полезла на переднее сидение, а я с удовольствием забилась назад. Когда сидишь сзади, можно расслабиться, придремнуть, а впереди придется общаться с водителем, чего мне совсем не хотелось.

Как только авто сдвинулось с места, Тая тут же принялась «непринужденно щебетать».

– Вы притормозите у какой-нибудь палатки, – ворковала она, – я на секундочку выскочу, куплю водички попить.

– Лады, – довольно гудел парень, делая музыку потише. – Приторможу.

– Ой, а вам что-нибудь купить?

– Нет, не надо, что вы, что вы.

Ну, прямо светский салон с блатными песнями.

Уютно устроившись на сидении, я смотрела в окно на мелькающие дома. В носу все еще стоял запах дыма, им пропиталась вся одежда. Мне казалось, что я вся изнутри покрыта слоем мерзкой удушливой гари. Медленно, но верно разболевалась голова, все-таки мы с Таюхой прилично надышались и видать малость угорели.

– Люди, – прервала я их сюсюканье, – когда вода будет? Умираю ведь уже.

– Да, да, – вспомнили обо мне, – сейчас.

Парень притормозил у палаточных рядов, и Тая отправилась за водой. Пока она закупала жидкость, парень постукивал пальцами по баранке и наблюдал за моей подругой. Я чихнула. Это стряхнуло с молодого человека лиризм, он полез в бардачок, вынул какую-то книжицу-буклет и протянул мне со словами:

– На, поищи тут ваш клуб.

Я взяла книжицу, это был путеводитель по злачным местам Москвы ресторанной. Открыв оглавление, я выбрала раздел, посвященный клубам нетрадиционной ориентации, и открыла на указанной странице. Вернулась Тая с двумя полутора литровыми бутылями минералки. Одна бутылка была отдана в мое распоряжение, а со своей Тая одним движением свинтила крышку и припала к святому источнику. Парень решил не трогаться с места, пока мы не напьемся, и поэтому получил возможность увидать уникальное: симпатичная чернобровая девица выпила практически все полтора литра, не переводя дыхания. Потом отвалилась от бутылки и сказала:

– О-о-о-о-о!

– Круто, – с уважением произнес парень, поворачивая ключ в замке зажигания. – Крепко ж вас, однако, прихватило.

– Вечеринка вчера была, – нежно икая, сообщила подруга, – сушнячок-с сегодня весь день мучает.

– Хорошо видать погуляли, – и мне: – Ну что? Нашла?

Я отрицательно замычала, искать я и не начинала, я все еще пила. Казалось, эту страшную жажду не способно утолить такое небольшое количество жидкости, вот воды из пожарного брансбойта мне бы аккуратно хватило. Интересно, потушили уже квартиру или все еще геройски сражаются с пламенем? Почувствовав, что больше не могу проглотить ни капли, я завинтила крышку и взялась за буклет. «Водолей» нашелся сразу, он был представлен даже с меню и фотографией танцпола.

– Вот, – я протянула парню (надо бы спросить, как его зовут, странно, что Тайка не догадается) буклет, – нам туда.

Он мельком глянул на страницу.

– Так это же гей-клуб! – изумился он.

– Да, да, все правильно, – Тая выхватила у него буклет, – мы едем к нашему другу, он там работает. Кстати, как вас зовут?

– Андрей. Ну у вас и друзья!

А вот это, уважаемый Андрей, не вашего бритого черепа дело.

Мельком я успела заметить, что «Водолей» находится где-то в районе Тверской, самый центр, значит, цены в нем должны быть космическими… хотя чего беспокоиться, деньги у нас есть.

Сунув руку в карман, я нащупала ключ и долго трогала его выступы и бороздки. Скоро уже… скоро. Интересно, что там в «Орешнике» происходит? Должно быть обыскались уже своих супер дизайнеров. Ничуть не удивлюсь, что по завершении всей этой истории Таисия заявится в «Орешник» получать законные двадцать долларов за квадратный метр.

Пока я тихонько булькала на заднем сидении, под завязку полная воды, Тая вовсю кокетничала с Андреем. Ко второй пробке их отношения дошли уже до такой стадии, что она попросила сменить музыку. Андрей мгновенно выключил тошнотворный блатняк и отыскал вполне приличную радиостанцию.

Убаюканная мягким ходом иномарки, я смотрела, как проносящийся за окном дождливый город расцветает огнями иллюминаций, готовясь к бурной ночной жизни. Редкие капли чертили тонкие стрелки на стекле, а мне опять хотелось в Париж… Боже, как романтична и печальная моя жизнь…

– Сена, ты там уснула, что ли?

– А? – очнулась я. – Что?

– Почти приехали, с добрым утром.

Мимо проплыл памятник Пушкину, Тверской бульвар, машины, дома, машины…

– Кажется, здесь, – Андрей свернул в подворотню, и мы уперлись в яркий фасад клуба с цветной надписью «Водолей». – Девчонки, может ну его этого вашего голубца? Поехали в какой-нибудь нормальный кабак, посидим по-человечески, пива попьем, потанцуем?

Мы вынуждены были отказаться от такого заманчивого предложения, сообщив, что «голубец» нам требуется по важному делу.

– Может, вы там с ним перетрете свои дела, а я вас подожду? – не сдавался Андрей, видать сильно ему запала в душу моя красотка с синяком и ободранным лбом.

Нам снова пришлось его огорчить. От платы за проезд Андрей отказался, за что мы от всей души пожелали ему хорошего пути, счастья в личной жизни и стабильного финансового благополучия.

Выбравшись из уютного авто, мы поспешили к дверям клуба, при входе стоял охранник в неприступном черном костюме – все как у людей, надо же. Охранник уставился на нас с таким выражением лица, что стало ясно – мы лишние на этом празднике жизни.

– Здравствуйте, – заулыбалась Тайка, стараясь держаться в тени, – вы не могли бы позвать Славу?

– Какого Славу? – поинтересовался охранник, практически не размыкая твердых губ.

– У него здесь танцевальное шоу, – встряла я.

– А, Грановский. По понедельникам шоу нет, только завтра.

– А сегодня что, понедельник?

– Ну да.

– А когда он будет?

– В три репетиция у них начинается.

Мы еще немного постояли столбами, полюбовались на охранника, развернулись и пошли восвояси.

Выйдя из подворотни к шумящей дороге, мы остановились, не зная, куда податься.

– Может, надо было спросить домашний телефон Славы? – уныло сказала Тая.

– Такой ответит, как же. Жаль, у тебя визитка не с собой, а то проблем бы не было. Куда пойдем?

Тая пожала плечами. Унылый дождик кончился, но теплее от этого не стало, сырой ветерок основательно пробирал до костей наши легко одетые тела.

– Тут рядом Макдоналдс, – вздохнула Тая, – пойдем туда, поедим, приведем себя в порядок.

– Да, – согласилась я, – хоть умоемся. Никогда еще не жила так вот, чтобы совсем уж бомжем.

– Есть шанс попробовать, – хмуро произнесла подруга, и мы отправились в Макдоналдс.

На часах было уже восемь вечера, девятый час, народа в ярко освещенных залах просматривалось мало, все-таки сегодня понедельник, погода несимпатичная, все уже по домам сидели. По своим уютным, теплым квартиркам…

При нашем появлении никто не стал орать от ужаса и звать охрану, и я еще раз убедилась в том, что выглядим мы вполне цивильно. Первым делом отправились в туалетную комнату, заперли дверь и припали к зеркалу. В ярком свете, среди белого кафеля, Таиска производила впечатление… Оказалось, что волосы не так уж и скрывают лиловый синячище во всю скулу, а телесного цвета пластырь уже еле болтался на своем месте. Расстроенная Тайка сорвала его и бросила в мусорное ведро, явив миру хорошую такую, крепкую ссадину.

– Какой ужас, – сокрушалась Тая, разглядывая свое отражение, – форменный кошмар. И ведь ни пудры с собой нет, ни тонального крема.

У нас даже расчески с собой не было, что уж о пудре плакаться. Умывшись, мы, как могли причесали пальцами волосы, я постаралась гладенько собрать все в хвостик, а Тая наоборот пыталась создать дремучую шевелюру, чтобы сквозь нее просматривались одни глаза.

Купив буржуйских плюшек и фанты, мы заняли столик в самом дальнем углу, чтобы не бросаться в глаза публике и принялись за еду.

– Надо Горбачеву позвонить, – сказала Тая, быстренько перемолов чизбургер. – Позвонить и закончить всю эту канитель.

– Горбачев с нас скальпы снимет, – приуныла я.

– А что ты предлагаешь?

– Я хочу сначала навестить банк «Чароит» и узнать, из-за чего столько шума, я все-таки хочу докопаться до сути дела, понимаешь?

– Сена, нас уже чуть не убили, мы едва не сгорели, а теперь вот бомжуем, тебе все еще мало?

– Тай, я хочу довести начатое до конца, иначе получится, что все было напрасно и зря, ко всему вдобавок, нас в милиции так морально отрихтуют, забудем, как маму собственную зовут. То, что мы сделали очень серьезно, не даром нас Горбачев предупреждал – не суйтесь. Если мы безболезненно заберем из банка то, что там хранится, и благодаря этому вычислим, кто и почему убил Нечаева, возможно над нами и смилуются. То, что Роман связан с убийцей Нечаева – это однозначно, наверняка сам убийца, или заказчик преступления должен был встретиться с нами, когда мы уже озвереем от жажды. Жаль, мы на него не поглядели.

– А я вот ни чуточки не жалею, – Тая впилась клыками в биг-мак. – Хорошо, я согласна, что Горбачев снимет с нас скальпы, а менты головы, но ты хотя бы примерно скажи, когда мы пойдем сдаваться властям?

– Когда посетим банк и возьмем то, что там лежит в ячейке.

– Да мне уже все равно, что там лежит, – зевнула подруга, – я устала и хочу в горячую ванную.

– У, замахнулась, ванную ей подавай. Нам, дорогая, пока что светит ночевка в скверике на лавочке.

В Макдоналдсе мы сидели до тех пор, пока уборщики не стали слишком пристально к нам присматриваться. Мы сидели среди объедков и грустили, потому что буржуйские плюшки больше в нас не лезли, а просто так сидеть – подозрительно. Пришлось сворачивать пикник и выметаться из здания индустрии быстрого питания. Вышли мы на улицу, глянули на село…

– Может, к Владу поедем? – робко предложила я, ежась от прохлады подступающей ночи.

– Влад не надежен, – отмахнулась подруга, – к тому же на него легко выйти, не такой у нас уж и большой круг знакомства. Если забрали тебя прямо от дома, значит, за нами следили.

– А я тебе говорила, что за нами следят, а ты все «паранойя, паранойя».

– Да, признаю свою чудовищную ошибку. Куда пойдем, Сенофонд? Москва больша-а-ая.

– И везде милиция, – вздохнула я. – А мы без документов. Среди ночи. На Тверской.

Глава двадцать первая

Ночевали мы на территории литературного института, располагавшегося в трех шагах от Макдоналдса. На уродской жесткой лавочке под памятником какому-то, наверняка, хорошему и известному писателю – в темноте мы не разобрали, кому именно, мы провели одну из самых долгих и мучительных ночей в своей жизни. Спали по очереди, сначала я сидела и рассматривала очертания здания института, а Тая лежала на лавке, устроив голову у меня на коленях, затем мы менялись. Тая курила, стряхивая пепел мне за шиворот, а я пыталась согреться и уснуть. Теперь в сравнении с литинститутской скамейкой, сгоревшая деревянная кровать без матраса казалась пуховым ложем. Я ворочалась и билась лбом о Тайкины коленки, из головы не выходил зеленоглазый Роман и его малопонятные фразы. Если он следил за нами, значит, именно он был в квартире Нечаева, пока мы там рассматривали его эротические игрушки, только так он мог знать, за кем именно следить. Следовательно – он убийца. Но есть еще толстяк за рулем. Нет, на вряд ли толстомясый способен на такие подвиги, скорее всего, он просто водитель. Итак, выходит, убийца Роман, а тот, кто должен был приехать к нам, одуревшим от жажды – заказчик?

– Сена, может, хватит ворочаться? – недовольно проворчала Тая. – Угомонись!

– Да я вот все думаю, думаю…

– О чем?

– О том, что убийца, скорее всего, Роман.

– Вряд ли.

– Это почему? – я улеглась на спину и посмотрела на Тайкин подбородок.

– Мне так кажется. Не похож он на убийцу.

– А на кого он похож? На доброго доктора Пыткина? Тая, не глупи, похож – не похож, что это за разговоры, в самом-то деле.

– У них должны были иметься ключи от квартиры.

– У кого?

– У тех, кто раньше нас попал в квартиру. Слушай, вообще-то не очень все это вяжется.

– Что именно?

– Сама посуди, некто икс, размахивая молотком, заходит вслед за Нечаевым в лифт, намереваясь его отдубасить до потери пульса, что и делает. Человек, способный убить молотком, должен был находиться в сильно расстроенных чувствах. Может, он и не собирался убивать, а просто хотел нанести какое-то количество травм и повреждений, но получилось то, что получилось. Осознав, что он убил человека, икс должен был немедленно убежать из дома, тем не менее, он спокойно идет в квартиру Нечаева, достает дубликаты ключей, открывает дверь и начинает ее обыскивать, а когда туда еще и мы пожаловали, прячется в ванной или в туалете.

– А что не вяжется?

– Ключи. У Нечаева были при себе ключи, ведь он шел домой, убийца мог бы взять их у него, однако заранее припас дубликаты. Если он так хладнокровно готовился к этому двойному преступлению, он убил бы Нечаева как-нибудь попроще, пырнул бы его ножом, да и всех делов. И времени на обыск квартиры осталось бы больше. Я думаю, их было двое или больше. Одни шарили в квартире, другой или другие забивали до смерти Нечаева. Возможно, убийцы и нежданные квартиранты даже не знакомы друг с другом! То, что они оказались в одно время в одном месте могло быть чудовищным совпадением. Понимаешь? Совпадением!

– Я не верю в такие совпадения.

Какая же Тайка все-таки жесткая! Никак не устроиться поудобнее…

– А зря. Если присмотреться, большинство событий в жизни состоят из совпадений.

Еще немного и мы сделаемся философами. Эх, поспал бы Диоген на лавке, а не в бочке, такие б истины ему открылись.

– Если допустить, что они были между собой не знакомы, то Роман не убивал, он рылся в квартире.

– А кто тогда должен был приехать, когда мы наедимся соленого?