Курортная фишка Полынская Галина
– У вас в Москве есть телефон? – вздохнула я, ну не пытать же его в самом-то деле, засовывая горящие спички меж пальцами ног.
– Я жил у Володи, теперь, скорее всего, буду снимать квартиру…
– А мобильник у вас имеется?
– Да, конечно.
– По приезду в Москву не собираетесь в ближайшее время менять аппарат, сим-карту, оператора?
– Н-нет…
– Тогда дайте нам номер вашего мобильного, пожалуйста.
Тая теперь рассматривала потолок и круглый блин люстры.
Игорь долго и нудно искал листок бумаги, ручку и никак не мог найти. Тая не выдержала, извлекла из сумки мобильник, включила его, и прорычала:
– Диктуйте! Забью сразу в записную!
– М-м-м… – глубоко задумалось это чудо с крашенными перьями.
– Не помните? – участливо поинтересовалась подруга с плохо скрытой злостью.
– Ну, вы же поймите, я ведь сам себе не звоню. Дурацкая какая-то ситуация…
Наконец-то он вспомнил, что где-то в барсетке Володи были его собственные визитки и удалился в спальню.
– Послал же господь тормоза, – процедила Тая, откидываясь на спинку кресла.
– Человек находится в стрессе, – нудно начала я, – нельзя от него много требовать…
– Вспомнить номер собственного мобильника это конечно гигантское требование!
Зазвонил лежащий на Таискиных коленях телефончик, мы обе вздрогнули от неожиданности. Что-то мы стали слишком часто вздрагивать в последнее время. Поехали на курорт нервишки подлечить…
– Ничего хорошего я от этих звонков уже не жду, – пробормотала подруга, поднося мобильник к уху. – Алло!
Разговор длился пару минут, как раз к возвращению Игоря из спальни Тая нажала на кнопочку отбоя.
– Вот, – Игорю протянул Тае два белых прямоугольника, – это моя, это, на всякий случай, Володина, здесь адрес его галереи, ну и все такое.
– Спасибо, – Тая убрала визитки в сумку и стала выковыриваться из кресла. – Вы когда в Москву собираетесь?
– Не знаю, наверное, где-то через неделю, как только закончу со всеми формальностями и бумагами.
– Мы с вами обязательно свяжемся. До свидания.
– Всего хорошего.
Покинув частный отель «Встреча», мы направились к ближайшему пляжу.
– Кто звонил? – я достала из сумочки четыре гривны, чтобы оплатить проход на территорию пляжа.
– Кирилл Борисович.
– И чего хотел?
Заплатив, мы прошли за ограду, высматривая свободные места под солнцем.
– Спрашивал, не видели ли мы у кого-нибудь из экскурсантов на руках латексных перчаток. На рукоятке нет никаких отпечатков, но судя по каким-то там микрочастицам, ручки могли касаться либо латексные перчатки либо… презерватив. Даже скорее всего презерватив.
– Как так? – я остановилась у синей кабинки для переодеваний.
– Очень просто, – Тая зашла в кабинку, сняла шляпу и протянула мне. – На ручку надевается презерватив, он предохраняет от отпечатков пальцев, после убийства, он снимается и прячется в карман или сумку.
– Хитро, – я протянула ей купальник и взяла сарафан. – И опять же это не указывает хотя бы на пол преступника, воспользоваться средством предохранения таким экзотическим образом мог кто угодно.
Тая вышла из кабинки, расправила купальник, чтобы надпись на попе «Bad Girl» читалась лучше, и взяла у меня вещи. Заняв ее место в кабинке, я принялась стаскивать сарафан и все, что под ним.
– Не хочешь позвонить Кириллу Борисовичу и доложить о проделанной работе?
– То бишь о том, что мы благополучно продолжаем плавать в калоше?
– Да, калошный заплыв продолжается, но мы хотя бы честно стараемся, экстрасенсов вон из себя строим, изголяемся как можем в ущерб отпуску и здоровью. Кстати, у меня такое ощущение, что длиннее отпуска, чем этот у меня в жизни не было, и кажется, что длиться он будет вечно. Я прямо на всю жизнь вперед уже наотдыхалась.
Облачившись в купальник, я проверила, все ли нужное хорошо выглядит, нигде ли чего ненужного не выпирает, и вылезла на побережье. А жизнь вокруг кипела во всем своем курортном многообразии: по небу летала какая-то загадочная штука с треугольным то ли парусом, то ли крылом и широкими лыжами, у самого берега суетились хозяева надувных желтых «бананов», «летающих тарелок», скутеров, водных лыж, вдоль кромки воды шествовали фотографы с обезьянами, попугаями, «добрыми и ласковыми питончиками», искусственными пальмами, громадными поролоновыми ракушками и страшенными чучелами кин-конгов и прочих монстров. Стройными рядами шагали наши бывшие коллеги с едой, закуской, десертами, крымскими винами, предлагали зеленый чай, кофе с бальзамом, коктейли «Розовый фламинго», «Шелковые трусики», шаурму с винным соусом… Мы расстелили полотенца, щедро намазались маслами для роскошного загара, улеглись и попытались расслабиться среди всего этого дурдома, шума и гама. Поджариваясь на благодатном южном солнышке, я прокручивала в голове все события, начиная с того самого момента, когда мы с Таей на свою голову покинули комнатку с костями допотопных динозавров и полезли в каменную арку навстречу с трупом господина Шиловского. Перед моим мысленным взором проплывали практически уже ставшие родными лица остальных экскурсантов… Кто же, кто же, кто?
– Сена, о чем ты думаешь? – заворочалась рядом Тая.
– А что?
– Я слышу, как скрипят твои мозги и этот мерзкий звук мешает мне отдыхать!
Вот оно как…
– Да все о деле размышляю, – я приподнялась на локтях и посмотрела на сверкающие морские волны. – У меня такое впечатление складывается, что Шиловский сам выточил эту глупую спицу, нарядил ее в презерватив и воткнул себе в спину, чтобы мы все не заскучали на курорте. Самое отвратное, что нет мотива.
– У кого-то он, безусловно, есть, – Тая перевернулась на живот и поправила свою шляпу с хищными маками. – И очень веский мотив.
– Но у кого? У кого? – я готова была биться лбом о пестрый мелкий песочек. – У меня прямо ум за разум уже заходит в попытке найти хоть кого-то, годящегося в подозреваемые.
– Да ладно тебе так сильно напрягаться, мы же не давали Кириллу Борисовичу клятвы на крови, что вычислим и отловим убийцу. Пойдем, скупнемся? – зевнула Тая.
– Иди первая, я барахло постерегу.
Вечером мы отправились выслеживать Михаила и Рамилю Зайчиковых, – театр абсурда продолжался. Обитала Зайчиковая чета в частном секторе, причем в таком неудобном месте, что занять приличный наблюдательный пост не представлялось никакой возможности, дом за высоченным железным забором стоял на пересечении аж четырех узеньких улочек и спрятаться было негде.
– Ну и что делать? – Тая уныло обозревала пустынные окрестности.
Откуда же мне было знать, что делать? Я вообще не хотела этим заниматься, потому что не видела в «проработке» семейных пар ровным счетом никакого смысла. Тая тоже пришла на этот «перекресток всех миров» без особого энтузиазма, но мы решили добросовестно опросить оставшихся, дабы хорошо выглядеть в голубых глазах симпатичного Кирилла Борисовича.
– Смотри, вон продуктовый магазинчик, – кивнула я на желтую вывеску через два дома, – зайдем в него и будем смотреть через витрину.
– Пока нас оттуда не выкинут, – буркнула Тая.
Но других вариантов не оставалось. Мы зашли в магазинчик и Тая сделала вид, что очень заинтересована скудным ассортиментом, а я подошла к небольшому окну-витрине и посмотрела на улицу. Обзор открывался так себе, но часть железного забора и калитка просматривались.
– Держи, – Тая сунула мне в руки банку фанты.
– Я не хочу пить.
– А придется. Мне же надо было что-нибудь купить, чтобы наше присутствие тут не слишком сильно действовало на нервы продавщице.
Делать нечего, я открыла банку и принялась потягивать приторную газировку. Тая тем временем принялась копаться в своей сумочке, что-то там выискивая ценное, вдруг из сумочки выпало что-то маленькое, кругленькое и звякнулось на пол. Я наклонилась, подняла и рассмотрела. Это была фишка из казино, достоинством в 10 гривен.
– Дай сюда, – Тая поспешно цапнула фишку и сунула обратно в сумку.
– Это что такое? – заинтересовалась я.
– Фишка, не видишь, что ли?
– Глупо спрашивать, где ты ее взяла. Но зачем? Зачем ты сперла из казино фишку?
– На счастье, – сентиментально вздохнула Таисия, мечтательно глядя в окно. – Видишь ли, я впервые в жизни выиграла, причем не три рубля, а вполне приличную сумму, вот и решила взять фишку, буду приманивать на нее удачу.
– Советую провертеть в ней дырочку, повесить на цепочку и носить до самой пенсии, – посоветовала я. – Счастье повалит не меряно, в неограниченных количествах.
– Неужели, Сена, у меня не может быть какой-то маленькой радости, талисманчика на счастьице?
И т. д. и т. п. минут пятнадцать в том же духе. Я уныло слушала, прихлебывая фанту.
В этом маленьком душном магазинчике мы проторчали четыре с половиной часа. Постепенно начинало смеркаться, как мы успели заметить, на юге вообще очень быстро темнеет. Мне больше не хотелось хорошо выглядеть ни в чьих голубых глазах, я желала только одного – посетить туалет. Нам пришлось соврать продавщице, будто мы высматриваем Таиного молодого человека, чтобы уличить его в неверности. Толстенькой белобрысой хохлушке это показалось увлекательным и правдоподобным, она позволила нам беспрепятственно торчать в магазине, лишь с сожалением заметила, что в девять они закрываются. Но я точно знала, что до девяти я тут не выстою. Ни при каких обстоятельствах. Тайка тоже была на грани.
– Пойдем, постучим, – вдруг решительно произнесла она.
– И что скажем?
– Спросим, не сдается ли у них комната, скажем, что наша хозяйка нас выперла раньше времени.
– А если откроют Зайчиковы?
– Спишем все на невероятную случайность. Идем, я больше не могу!
Покинув свое тайное убежище, мы подошли к забору, и я поискала взглядом кнопку звонка. Нажав на белую пипочку, я придала своему лицу крайне озабоченное выражение, как-никак мы квартиру ищем. Открыла пожилая невероятно толстая дама в синем сарафане, невесть как натянутом на сверх пышные телеса.
– Да? – тяжело дыша, произнесла она.
– Здравствуйте, – обаятельно заулыбалась Тая, – у вас случайно комнаты не сдаются?
– Сдаются, – она посторонилась, – проходите. Только вчера квартиранты съехали, как раз освободилось.
– Да? – мы с Таей переглянулись и вошли во двор.
– Да, собирались до конца месяца жить, и на тебе, как все получилось.
– А что получилось? – мы встали посреди двора, изображая праздное любопытство, да и осматривать ненужные нам комнаты не хотелось.
– Пожилая пара, муж и жена, поехали они на экскурсию, – с готовностью принялась выкладывать тетушка, то и дело вытирая лоб тыльной стороной руки, – а там кого-то убили, они из-за этого полдня просидели под землей, и после у мужа стало сердце хватать, два раза скорую сюда вызывали, вот они и решили раньше домой вернуться и в больницу его положить.
– Вот так, – задумчиво произнесла Тая, разглядывая палисадник, огороженный низеньким синим заборчиком. – Бывает же такое, кто бы мог подумать…
– Извините, – заскулила я, переминаясь с ноги на ногу, – а можно у вас в туалет сходить, а?
Глава двадцать первая
Домой мы приползли, как нам показалось, уже глухой ночью – такая стояла на улице темнотища. По пути завернули в еще круглосуточную продуктовую лавчонку и приобрели скромный съестной набор к ужину. Пока я пилила тупым ножом страшную на вид колбасу и освобождала от пленки тонюсенькие ломтики плавленого сыра с грибами, Тая сидела на табуретке рядом и глубокомысленно смотрела в пол.
– Думаешь, они действительно уехали потому что Зайчикову стало плохо? – Тайка подняла на меня взгляд.
– Ну а чего еще? Будь они убийцами, могли бы и не ломать комедию со скорой, а просто свалить по-тихому, мол время отдыха вышло.
– Выходит, чета Зайчиковых покинула наш «Титаник», сошла, так сказать с борта, не дождавшись конца путешествия. Значит, не окученной у нас осталась только молодая семейка. Кстати, Сена, какое сегодня число? Когда нам уезжать?
Я напрягла мозг, произвела кое-какие вычисления и с изумлением обнаружила, что до конца нашей квартирной аренды осталось всего четыре дня.
– Четыре дня? – почему-то обрадовалась Тая. – Какое счастье! Как я хочу домой, как я безумно соскучилась по нашему милому городу, удобному светлому метрополитену, по нашему расчудесному песику, даже по Владу и то соскучилась.
– Наотдыхалась, да? – я положила на тарелку готовые бутерброды и украсила их перышками зеленого лука – и красиво и полезно.
– О, да, достаточно, я даже на работу, пожалуй, устроюсь, очень работать хочется после такого отдыха.
– Но у нас еще остается неразработанной семья с ребенком.
– Да, вот они-то уж точно убийцы, – Тая выбрала самый лучший бутерброд с самым красивым куском колбасы, с самым ярким луковым пером и бессовестно присвоила себе. – Кровожадные наемники, работающие под прикрытием детеныша.
– Раз решили все кандидатуры рассмотреть, значит, никого упускать нельзя.
Я жевала бутерброд, стараясь не задумываться, из чего же, из чего же сделана эта колбаса… вообще-то с зеленым луком я могу съесть все что угодно, даже собачью консерву. Мы, журналисты, вообще отдельная ветвь цивилизации, возможно, что и тупиковая.
– Ладно, – нехотя согласилась Тая, – не упустим. Надеюсь, они точно последние в нашем черном списке?
– Да.
– Хм-м, я с удовольствием потрепала бы еще и экскурсовода, как тузик грелку.
– И чего он тебе дался?
– Но ведь никто, Сена, никто не годится на роль убийцы!
– Тебе так сильно хочется мотаться в Симферополь, потом по дороге смерти трястись в пещерку?
Тае этого совсем не хотелось, поэтому мы единодушно решили оставить экскурсовода крымской милиции.
Светлана и Константин Данелюк с дочкой Юлей, приехавшие поплескаться в Черном море из Львова, что на Западной Украине, проживали в пансионате «Прибой». Мы подкараулили их на следующий день в четвертом часу – семейство собралось на пляж, и уже привычно изобразили радость от такой неожиданной встречи. А вот Денелюки нам вообще не обрадовались. Сначала они нас просто-напросто не узнали, а когда Таюха напомнила, где и при каких обстоятельствах мы имели счастье познакомиться, на остреньком Светланином личике появилось такое брезгливо страдальческое выражение, что и без слов стало понятно – нам не рады. Нам лучше уйти. И больше никогда не возникать на горизонте. Но мы лезли напролом, у нас уже не оставалось времени на всякие там реверансы, поэтому мы нахально потащились за Данелюками на пляж.
– Я пытаюсь забыть весь этот ужас, – плаксиво сообщила Светлана, надеясь, что до наших тупых голов хоть сейчас дойдет, – меня по ночам мучают кошмары, а до конца отпуска еще двадцать дней!
– Мы вам сильно сочувствуем, – закивала шляпой Тая. – А как вы считаете, кто его мог убить, а?
Светлана посмотрела на супруга, надеясь, что он что-нибудь сделает с ситуацией или с нами, но что он мог сделать, этот тщедушный супруг, против нас двоих? Ровным счетом ничего. Он что-то там мямлил невразумительное и смотрел по сторонам, избегая взглядов дражайшей половины. Я бы на месте Светланы развелась с ним немедленно, не дожидаясь возвращения на Западную Украину.
– Так как вы считаете, кто его мог убить? – повторила свой вопрос Тая. – И главное за что?
– Ну откуда же мне знать?! – с нескрываемым раздражением отрезала Светлана. – В милиции нас уже допрашивали, нас признали невиновными!
Во как…
– Невиновность устанавливает суд, – сурово изрекла Тая, – наш самый справедливый суд в мире.
«Особенно Басманный», – мысленно добавила я.
Все вместе мы подошли к ограде, препятствующей проникновению на пляж желающих скупнуться на дармовщинку, Тая полезла в сумочку за гривнами и у Данелюков улетучилась последняя надежда на то, что мы от них отвяжемся. Пока Данелюк-папа платил за все семейство, Даленюк-мама торопливо проникла на территорию пляжа, желая видимо оторваться от нас, затерявшись среди отдыхающих. Но ни тут-то было.
– Так как вы считаете, – бубнила свое Тая, настигая Светлану, – как вы думаете…
– Я не знаю! – взвизгнула она так, что перекрыла усиленные мегафонами голоса завлекающие прокатиться на бананчике и летающей тарелочке. – Я не знаю, кто и почему его убил!
Отдыхающие стали с интересом на нас оборачиваться.
– Девочки, – подоспел Данелюк-папа, следом семенила Данелюк-дочь, – можно вас на минутку?
Мы отошли в сторонку.
– Понимаете, – он смотрел не на нас, а на то, как дочь крутится возле разнервничавшейся мамы, – на Свету этот случай произвел очень сильное впечатление, она несколько ночей вообще не могла спать…
– Это мы понимаем, – Тая сдвинула шляпу на затылок, – ужасная история.
– Поэтому я не хотел бы ее лишний раз травмировать даже напоминаньями об этом… этом… инциденте.
Вы только поглядите, какие нежные граждане проживают в Западной Украине, прямо зефир, а не граждане.
– Мы действительно ничего не можем рассказать интересного, – продолжал Данелюк-папа, – когда все это случилось, мы вместе со всеми смотрели кости то ли мамонтов, то ли еще кого-то древнего, не помню точно. Вышли мы оттуда, когда этот человек был уже мертв. Кажется, это вы нашли его тело, да?
Таисия важно кивнула.
– И вы там никого больше не видели? – в его бледных, словно выцветших глазах зажегся интерес.
Это кто тут кого вообще допрашивает, а?
– А кого мы должны были там увидеть? – подала я реплику из зала.
– Ну… убийцу, – он и сам понял, что сморозил глупость.
– Мы видели, как за угол метнулась тень, – доверительно сообщила Тая.
– Какая тень? – бедолага аж дыханье затаил, наверное любит почитывать детективы на сон грядущий.
– В длинном черном плаще и маске. Ладно, не будем расстраивать вашу супругу, до свидания.
И мы с Таюхой направились к морю, желая перейти по водяной кромке на соседний пляж и позагорать как следует, все-таки скоро ехать домой. Расстелив на песочке полотенца, мы сняли сарафаны и остались в купальниках.
– Тай, а ты мобильник свой так и не включила?
– О, совсем забыла, – подруга отбросила тюбик с кремом и полезла в сумку.
Как только она включила аппаратик и набрала пин-код, как он немедленно зазвонил.
– Алло! Да, Влад, привет. У нас все нормально, а в чем дело?
Пока она вела беседу, я решила в кои-то веки опередить ее и искупаться в первую очередь, а она пускай караулит вещи и поджаривается на солнышке. Что я собственно говоря и сделала. Я плескалась и фыркала как тюлень, я плавала к буйкам и за буйки, я ныряла и лежала на спине, покачиваясь на волнах, а Таюха всё торчала на берегу. Из воды я вылезла только тогда, когда совсем уже замерзла и посинела. Тая многозначительно процедила только одно:
– Ну, хорошо!..
Сдернула с головы шляпу, швырнула ею в меня и важно направилась к морю, художественно покачивая бедрами. Вытянувшись на полотенце, я положила на лицо свою кепку и отдалась блаженству. И тут меня, подобно молнии пронзила страшная мысль! Тексты! Ведь Конякин отпустил меня греть пузико на солнышке в обмен на тексты для «Неопознанного трупа»! Сколько я там клялась и божилась привезти статей? Пять? Шесть? О, горе мне, горе! Я приняла вертикальное положение, прикрыла кепочкой макушку, чтобы мозг не напекло и пригорюнилась. Надо же, как же это я со всей этой возней вокруг трупа господина Шиловского про статьи запамятовала? Напрочь из головы вылетело. Вернулась всласть наплескавшаяся Тайка и сразу же заметила мой погребальный вид.
– Что еще успело стрястись? – довольно поинтересовалась она, плюхаясь на полотенце рядом.
– Да вот, вспомнила, что обещала Конякину привести кучу забойного материала, – вяло ответила я.
– Очень ты не во время об этом вспомнила, – наморщила курносый нос подруга, – теперь остатки отдыха насмарку, только и будешь нудить, что ничего на ум не приходит.
– Знаешь что, – сразу же рассердилась я, – тебе, безработной, конечно, не понять моих мелких и низменных проблемок! Это же мне, а не тебе Конякин нос отгрызет, когда я заявлюсь в редакцию с пустыми руками, это же мне…
– Ша! – прикрикнула Таюха. – Хватит слюною брызгать, давай лучше по-быстрому прикинем темки репортажей.
– Ты что, будешь мне помогать? – я прямо ушам не поверила, уж не солнечный ли удар меня осчастливил?
– Да, лишь бы ты только скулить не начинала. Итак, один готовый репортаж уже имеется: таинственное убийство в Эмине-Баир-Хосар.
– Убийствами у нас Макакина занимается, а я по части аномальных явлений.
– Хе, тоже мне проблема, напиши так: убийство совершил призрак на глазах десятков очевидцев.
– Ага, дух мамонтенка Коли отомстил за свое безрадостное мамонтовское детство.
– Мое дело – предложить, – пожала плечами Тая. – Вообще я думаю, что навертеть различных сенсаций типа «привет из Крыма» гораздо проще.
– Это почему?
– Неизведанные морские глубины, пропавшие прямо с пляжа отдыхающие, магнолии-каннибалы, – принялась перечислять Тая.
– Слушай, а Влад зачем звонил?
– Да Горбачев икру мечет после звонка Кирилл Борисовича, боится наш бравый детектив, что мы вляпались в историю, ну я успокоила как могла, ничего говорю страшного с нами не стряслось, живы – здоровы. Сказала, что скоро приезжаем, попросила встретить.
– А он?
– Не очень обрадовался, Влад рассчитывал, что мы будем сидеть на курорте до конца месяца, он же свою квартиру сдал.
– Помню. Ничего страшного, поспит на кухне, я до конца месяца здесь не доживу.
– Никто не доживет, – кивнула Тая. – Кстати, по возвращении в Москву ты совершенно спокойно можешь не ставить Конякина об этом в известность, неторопливо дома написать статьи и на белом коне въехать в редакцию.
– Совершенно верно! – обрадовалась я такому простейшему выходу из ситуации. – Я же не говорила, когда конкретно вернусь! И за это время мы сможем еще повидаться с Игорем Свотиным, поглядеть на него в родной московской обстановке, прикинуть, что он выиграл от смерти любовника, а что потерял.
– Ты хочешь сказать, что мы продолжим этим заниматься и в Москве? – Тайка скорчила недовольную мину.
– Конечно, а как же. Неужели тебе не интересно, кто же все-таки его убил? Не тень же в длинном плаще, в самом-то деле.
– Что-то я уже основательно приморилась с этим Шиловским, – Тая перевернулась на спину, дабы тушка поджаривалась равномерно. – Слушай, может, его по ошибке спицей ткнули? В кого-нибудь другого метили?
– В кого, например?
– Кто бы знал… Как на зло в нашей тур-группе сплошные добропорядочные курортники и недалекая молодежь, прибитая Интернетом, даже заподозрить некого. Глупое преступление, ничего в нем не понятно, не люблю я такие.
– Не сказала бы, что оно глупое, судя по всему оно было столь тщательно спланировано, что имеет все шансы остаться нераскрытым. Пойду-ка я скупнусь.
– Только не долго, я тоже хочу!
Глава двадцать вторая
Оставшиеся до отъезда дни просвистели с невероятной скоростью – мы всецело предались отдыху, наверстывая упущенное, да так предались, что вспомнили о том, что не мешало бы позвонить Кириллу Борисовичу непосредственно в день отъезда. Благо, на счету Тайкиного мобильника еще оставалась пара жалких долларов. Я отрапортовала о проделанной работе, сообщила о прежнем отсутствии результатов и заверила, что мы продолжим искания по прибытии в Москву. Милый следователь сказал, что будет ждать от нас новостей и пожелал хорошего пути.
Наш поезд отходил в половине девятого вечера. Мы еще успели сбегать на пляж, совершить прощальное омовение и закупить провизии в дорогу. После чего у нас осталось ровно пять гривен – как раз, чтобы доехать до вокзала на такси, да с ветерком. Хозяйка нашего жилища пожаловала за ключами аккурат за полчаса до того, как мы собрались выкатываться – чистая экстрасенсорика, не иначе. Мы не стали ничего ей высказывать касательно «близости» к морю и парку Фрунзе, мы возвращались домой и ничто не могло испортить нашего прекрасного настроения.
Отдав таксисту последнюю пятерку, мы поспешили на перрон. Не знаю, как у остальных, но меня на вокзалах всегда охватывает легкая параноидальная паника, я начинаю волноваться, что не найду свой поезд, а если и найду, то не успею в него залезть, даже если до отправления уйма времени. А вот Тайка спокойно катила свою сумку и, кажется, была озабочена только тем, чтобы колеса пореже попадали в выбоины. Я взяла себя в руки, посмотрела на часы, убедилась, что уехать мы сможем только через двадцать пять минут и паранойя отступила. Поезд «Евпатория-Москва» мирно стоял у перрона. На всякий случай мы раз двести сверили его номер с тем, что написано в билете и только потом полезли в вагон. Как только вошли в наше купе, то сразу поняли, что с соседями нам не повезло – ими оказалась столетняя старушка с мальчиком лет пяти. И этот гарный хлопец мгновенно задолбал нас градом вопросов: кто мы такие, откуда, почему у Таи темные волосы, а у меня светлые? А что у нас в сумках? А куда мы едем? А почему у нас такие платья? А зачем мы надели такие туфли? Тая быстро раскалилась, как утюг с парогенератором и сквозь зубы посоветовала мальку оставить нас в покое, что спровоцировало новый град вопросов. Бабуля же, как ни в чем не бывало, смотрела в окно и на своего любознательного карапуза внимания не обращала. И я подумала, что до Москвы мы явно не соскучимся, если с ума не сойдем, разумеется.
Мальчика звали Вовой и болтать он притомился ровно через три часа и двадцать семь минут после отправления поезда. Воцарившаяся тишина с добрую минуту казалась нам оглушительной, затем Тая встала и на деревянных ногах отправилась курить в тамбур. В этот момент к нам заглянула проводница и спросила, будем ли мы брать белье. Я хотела спросить, сколько это стоит, но во время вспомнила, что у нас нет ни копейки, так что цена не имеет существенного значения.
– Спасибо, не нужно, – ответила я с важным, брезгливым видом и, видимо, переборщила с брезгливостью, потому что проводница обиделась.
– У нас, между прочим, все белье чистое!
– Никто не сомневается, – залепетала я, – просто понимаете, мы вообще никогда не берем белье, мы в поездах вообще не спим…
– А вы будете брать? – обратилась она к бабульке.
Та кивнула и полезла за кошельком.
– А почему вы не спите в поездах? – активизировался мерзостный мальчик, и я тоже пошла курить, недоумевая, почему же так долго не возвращается Таисия.
Оказывается, в тамбуре она вовсю общалась с каким-то приятным пареньком невысокого роста.
– Сена, познакомься, это Саша, – Таискин голос прямо таки дрожал от счастья.
Странная девушка, что ни говори – ну да, ну Саша, чего же так от счастья-то беситься? Но Тая тут же пояснила причину своего неуемного восторга:
– Сеночка, кажется, мы спасены! Саша с другом едут через два купе от нас, у них в соседях тоже крайне противная тетка с маленьким ребенком, если их тетка согласится поменяться с нами местами, мы переселимся к ним! К тому же, Сена, у Саши с другом есть ящик – подумай только! – целый ящик шампанского! Они предполагали, что в поезде не будет вагона-ресторана, вот и озаботились заранее! А знаешь, кем работает Саша? Ты даже не представляешь, кем Саша работает!
Я слушала подругу, забыв прикурить. Вот это да! Реальное спасение, реальное! Какая мне собственно разница, кем там работает Саша, главное, что мальчик Вова будет ехать через два купе от нас.
– Саша оперативник! – выпалила Тая совсем уж с неприличным восторгом. – Он работает в Люберецком ОВД!
– Круто! – воскликнула я. – Нам будет о чем поговорить!
Спасибо, Господи, спасибо, здоровья тебе и счастья, Господи!
Я решила, что можно и потом покурить, сейчас главное поскорее устроить дело. Мы метнулись к Сашиному купе, где сидел и грустил от невозможности попить шампанского в приятном обществе Сашин друг – довольно полный дяденька лет сорока. Увидев нас, он заметно оживился, в его взгляде вспыхнула надежда. Тетка с колючими глазами, как стервятница, охранявшая свое бледное чадо лет четырех, сразу же согласилась поменяться местами и унесла поскорее в клюве своего птенца из этого гнезда разврата. Новые друзья перетащили наши вещи, мгновенно накрыли стол, извлекли из-под нижней полки коробку с двадцатью бутылками не самого дешевого крымского шампанского, и фестиваль начался. Мне даже не верилось, что наша жизненная картина поменялась с такой скоростью и в такую благоприятную сторону.
Когда уже были сказаны все тосты за знакомство и за хорошую дорогу, я перешла к главному, к вопросу, занимавшему наши с Тайкой великие умы – к убийству Шиловского. Повествование начала с самого начала (а куда торопиться, времени вагон), с экскурсии в пещеру и постепенно подобралась к кульминации – обнаружению трупа назойливого туриста с миллионными зубами. Наши новые попутчики слушали внимательно, с интересом, поэтому я пустилась в детальные описания остальных экскурсантов.
– Понимаете, в чем абсурд, – стала подводить я черту, – все люди самые обыкновенные, никто друг друга раньше не видал, ни у кого не было никакого смысла убивать этого господина. Мы даже всерьез стали подумывать, что это он с собой покончил таким изуверским методом, сам себе в спину воткнул эту растреклятую спицу. Если предположить, что его убил кто-то из работников пещеры, то опять же – зачем? Разве мог убийца сегодня узнать, что Шиловский собрался на экскурсию и завтра же устроиться на работу в пещеру? Или не мог же он прямо сразу подговорить, убедить кого-то из работников музея совершить убийство? Это ведь не письмо передать, а человека жизни лишить. Хоть так, хоть эдак выходит, что убийца кто-то из группы, а там никто, ну вообще никто на убийцу не тянет. Вот и получается замкнутый круг.
Попутчики внимательно меня выслушали, и Саша задумчиво изрек:
– Понимаете ли в чем дело, вы ищите мотив этого преступления и именно потому, что найти этого мотива вы не можете, портрет убийцы не выходит. Ведь мотив, которым руководствовался преступник, может быть каким угодно, это все равно, что просчитать кодовую комбинацию из тысячи возможных вариантов. Если вы действительно хотите распутать это дело, мой вам совет, абстрагируйтесь пока от мотива. Посетите галерею покойного, посмотрите, что за люди его окружали, понаблюдайте за этим его любовничком с его очень кстати пришедшейся клаустрофобией – где-нибудь да всплывет знакомое лицо. Вы зациклились на том, что никто из экскурсантов не был знаком между собой и непосредственно с Шиловским, но не подумали провентилировать, знаком ли с кем-нибудь из них его любовник. Как его там зовут?
– Игорь.
– Вот-вот, поинтересуйтесь как следует этим Игорьком, уж больно все хорошо и гладко получилось, я имею в виду его клаустрофобию и убийство в пещере.
Мы горячо поблагодарили за ценные советы и продолжили трапезу. За окном бодро неслась прочь крымская местность, стук колес основательно убаюкивал и вскоре разморенные сытостью и шампанским мы засобирались на боковую. Клянчить деньги на комплекты постельного белья у наших новых знакомых мы не смогли из-за своих высоких моральных принципов, поэтому расположились следующим образом: расстелили на нижних полках пляжные полотенца, устроили под головы свои дамские ридикюли, пожелали спокойной ночи нашим любезным мужчинам и отъехали в страну Морфея транзитом, без пересадки.
Вечерело. Мучительно долго, медленно подкрадывался поезд к Курскому вокзалу. Мы заранее выволоклись со своим багажом в тамбур и изнывали от нетерпения, гадая – встретит нас Влад или придется самим по метро с сумками волочиться? Наконец поезд дернулся как припадочный и остановился. Вот и закончилось наше морское приключение, да здравствует великая Столица нашей могучей Родины, отдохнули на славу, нечего сказать…
Проводница открыла дверь, и народ посыпался наружу. И тут я увидела, как по перрону мчится Владик, высматривая нужный вагон, в руке встречающий сжимал букетик вялых ромашек.
– Влад, мы здесь! – замахала шляпой Тая, стараясь загреметь со ступенек поезда вместе со своим глупым чемоданом с огромными колесами. – Мы здесь!
– Привет, девчонки, – заулыбался Влад, радостно сверкая очками. – С приездом!
Он помог нам спуститься на землю обетованную вместе с вещами и по очереди расцеловал. Следом вышли наши товарищи по купе. Мы долго прощались, обменивались телефонами, а Влад с подозрением поглядывал на всю эту трогательную картину расставанья.
– Мы тебе потом все объясним, – шепнула я ему на ухо.
– Ну-ну, – понимающе хмыкнул он.
– Слушай, у тебя деньги есть?
Читать бесплатно другие книги:
