Курортная фишка Полынская Галина

Глава двадцать третья

Лаврик встретил нас восторженными прыжками, объятиями и поцелуями. Как все-таки здорово, когда тебе так искренне радуется большое, доброе и очень красивое существо.

В квартире было подозрительно чисто, похоже, тут убирались женские руки, возможно даже руки не одной девушки. Когда же я увидела отдраенную до блеска кухню (такого результата я не достигала даже во времена генеральных уборок века), я сказала:

– Влад, познакомь нас с нею.

– С кем? – Владик копался в холодильнике, чего-то там выискивая.

– С девушкой.

– С какой?

– Которая все тут убрала, я хочу с ней подружиться.

Влад рассмеялся и принялся метать на стол приготовленные к нашему приезду вкусности.

– Сеночка, девушки ко мне приходят совсем не для того, чтобы убираться в квартирах, разве ж я могу такое позволить? Это я чистоту навел.

Мой рот сам собой приоткрылся.

– Значит, перед нашим возвращением он устроил тут дикий свинарник, – ехидно вставила подруга, присаживаясь за стол, – и решил замести следы всех своих преступлений. Правильно, Владусик?

– Ну вот почему, стоит только что-нибудь сделать от всей души, от чистого сердца, как в твоем поступке сразу же усматривают злой умысел? – Влад извлек из холодильника бутылку мартини и водрузил ее в центр стола.

– О-о-о-о, – все с тем же ядом в голосе затянула Тая, – он на мартини разорился! Чего это вдруг? Ты ж его обычно исключительно своим девицам покупаешь!

– Чего ты к нему прицепилась? – не вынесла я подобной несправедливости. – Человек хотел сделать нам приятное, убрался в квартире, приготовил ужин, купил мартини, а ты его терзаешь, как клювом злая птица! Не обращай на нее внимания, Владик, давай-ка посмотрим, чего ты тут вкусненького накулинарил?

– Только не говори, что эти корейские салаты ты приготовил сам, – не унималась Тайка. – И что эту колбасу ты сам навялил, накоптил, тоже не заливай.

– Я ничего такого и не говорю, – уныло отбивался он, – я пожарил отбивные с картошкой, сделал салат из помидоров и огурцов…

– Разогревай, Владик, разогревай скорее отбивные! – голодная слюна хлынула прямо таки водопадом.

Сытный вкусный ужин ненадолго примирил враждующие стороны нашего маленького коллектива, Тайка подобрела, в глазах появился мечтательный блеск и желание поговорить. Влад это заметил и решил, что пора приступать к расспросам. Он подлил в наши бокалы мартини и разбавил апельсиновым соком. Тайка откинулась на спинку стула, вытянула свои лапы под столом так, что никому больше не осталось места и закурила, блаженно жмурясь. Вот ведь горгулья, сначала обругает человека с ног до головы, потом налопается его картошки с обивными и довольно урчит, как будто так и надо.

– Ну, девчонки, рассказывайте, – Влад подпер щеку ладонью, устраиваясь поудобнее. – Что повидали интересного?

– Город нам понравился, – охотно начала я, – маленький, тихий, безумно скучный… то есть я хотела сказать, очень уютный. Такое сложилось впечатление, что в Евпатории вообще нет преступности, настолько там открытые, добрые и веселые люди.

Лицо Влада удивленно вытянулось и я поняла, что слегка переборщила.

– В принципе такое бывает, – неуверенно произнес Влад, – когда человек настроен на отдых, ему все вокруг видится прекрасным. А было у вас что-нибудь особенно запоминающееся?

Я искоса посмотрела на Тайку, она вся подобралась и сурово захрустела корейской капустой.

– В принципе, все было достаточно запоминающимся, – я уставилась в потолок. – Мы купались, загорали, отъедались шашлыками, отпивались отменными крымскими винами и шампанским, катались на теплоходе…

– И съездили разок на экскурсию, – угрюмо добавила Таисия.

По ее виду я никак не могла понять, настроена она рассказывать Владу про убийство туриста или нет? И решила, что уж в этом прискорбном происшествии мы однозначно не виноваты, наше фатальное невезение и головотяпство тут ни при чем, поэтому решила рассказать. А чего скрывать, в самом-то деле?

– Поехали мы, значит, на экскурсию, – с видом завзятого сказочника начала я свое захватывающее повествование.

– Куда? – перебил нетерпеливый Владик.

– В подземные пещеры Эмине-Баир-Хосар, это туда, – я махнула рукой в сторону газовой плиты, – за Семфирополь. Поездка обещалась быть очень интересной…

– С бесплатной дегустацией домашних вин, – вздохнула Тая.

– Да и с обедом в ресторане. Но нам не повезло.

– Вы заблудились в пещере? – вспыхнули глаза Влада. – Провалились в грот? На вас напали мыши мутанты?

Вот что значит работать в газете «Непознанный мир», вот что делает с человеком этот труд.

– Не перебивай! – рыкнула Таисия.

– Группа у нас была небольшой, – я прямо яснее ясного представила нас сидящих в лесу у костра, ввысь летят искры, а мы травим байки вроде таких: «повел нас черный-черный экскурсовод на черную-черную экскурсию». – Люди ничем из себя не примечательные, обыкновенные, прямо скажем, люди. И был среди них один такой чересчур любопытный господин по фамилии Шиловский с красивыми, ну просто фантастически красивыми зубами, как у голливудских актеров, и даже лучше. И вот, значит, ходим мы, смотрим на природные наросты, любуемся мамонтами…

– Мамонтами? – слегка удивился Влад. – Неужели такие огромные пещеры?

– Нет, мамонты маленькие, – сказала Тая, – буквально двухмесячные мамонтята, но они к делу не относятся. Давай, Сена, дальше.

– Так вот, любуемся мы мамонтятами в свое удовольствие, и приглашает нас экскурсовод в небольшую такую комнатку…

– Разве в пещерах есть комнатки?

Ну что за недалекий такой слушатель попался?

– В эти пещеры водят экскурсии, – терпеливо пояснила я, – поэтому там оборудовали небольшие помещения с экспонатами – костями всякими, позвонками, черепами. Потолкались мы с остальными экскурсантами, посмотрели на все эти красоты и решили выйти на площадку со скамейкой, она как раз рядом с комнаткой располагалась. Вышли и что ты думаешь увидели?

Влад глубоко задумался.

– Ни за что не догадаешься!

Влад задумался еще глубже.

– Вы увидели громадную летучую мышь мезозойского периода?

М-да, совсем у человека фантазия не работает.

– Мы увидели труп любопытного господина Шиловского. Представляешь, пока все костями любовались, его кто-то ткнул в спину длинной вязальной спицей с рукояткой от отвертки!

– И насмерть? – Влад удивленно поднял брови.

– Смертельней некуда, один удар и прямо в сердце.

– М-да, неплохо, – покачал головой Влад. – Это просто поразительно.

– Что именно? – Тайка деловито подлила себе еще мартини.

– Вы прямо таки притягиваете к себе преступления и убийства. Фантастика! Может вам к батюшке сходить, исповедаться?

– Знаешь что, Владик, – нехорошо сузились глаза Таисии Михайловны, – можно подумать, мы сами убиваем всех этих людей или нарочно лезем прямо в пекло! Быть может мы с Сеной орудие возмездия над преступниками и убийцами, раз то и дело оказываемся рядом с трупами! Борцы с жестокостью! Карающие войны, бьющиеся с несправедливостью!

– Ладно, ладно, вы войны и борцы, я согласен, – примирительно закивал Влад. – Хорошо, что лично с вами ничего плохого не случилось.

Мы украдкой переглянулись, обменялись сообщениями на мозговые пейджеры и решили все-таки не рассказывать, что великие «орудия возмездия» были успешно обокрадены буквально на второй день своего мегапутешествия. Я бодро переключилась на совместное расследование с Кириллом Борисовичем и расписала в красках, каким образом мы пытались вывести на чистую воду подозреваемых… Влад так хохотал, что облился апельсиновым соком. Прямо обидно, честное слово. Всхлипывая от смеха, он даже попросил повторить на бис историю о том, как Тая изображала из себя экстрасенса.

– Между прочим, – сердито пробубнила подруга, – наши, кажущиеся тебе дурацкими действия, имели успех и принесли результаты!

– И каковы результаты? – Влад взял салфетку, снял очки и вытер слезы с глаз.

Да, действительно, каковы? Тая слегка сбавила обороты и призадумалась.

– Они принесли результаты… – на автомате повторила она. – Мы многое выяснили.

– Например? – Влад нацепил на нос очки и весело посмотрел на Тайку.

– Например, что никто из экскурсантов его не убивал, – упавшим голосом ответила она, – его никто не мог убить, ты понимаешь? Мы чуть мозг не вывихнули, пытаясь понять, кому и зачем могла понадобиться смерть этого несчастного Шиловского и главное, как и кто его убил? И почему именно в пещере? Зачем столько экзотики? Неужто не проще было тюкнуть камнем по кумполу где-нибудь на набережной во время одинокой вечерней прогулки и вывернуть карманы, имитируя ограбление?

– Можно было в море утопить, – поддержала я, – подать отравленное вино, да мало ли как можно хлопнуть человека на курорте, масса вариантов.

– Однако почему-то выбрали именно этот, – Влад тоже призадумался. – Говорите, его любовник страдает клаустрофобией?

Мы закивали.

– Интересно, – Влад почесал подбородок. – Не мешает узнать, были ли между ними какие-нибудь деловые отношения или только любовь? Если имели место деловые отношения и он хоть как-то причастен к бизнесу, деньгам и завещанию, то это один путь следствия, а если только любовь, то путь совсем другой. В этом случае может быть замешана и чья-то ревность…

– О! – Тайка подняла вверх указательный палец с длинным красным ногтем. – Надо выяснить, какие амуры Шиловский крутил до встречи с Игорем! Молодец, Владусик, у тебя случаются просветления!

За разговорами засиделись допоздна, потом Влад неожиданно вспомнил, что утром ему на работу.

– Сен, ты в редакцию поедешь? – зевнул он, снимая очки и потирая переносицу.

– Я хотела бы выкроить еще недельку свободы. Все-таки хочу попробовать узнать, кто убил Шиловского.

– Он тебе родственник этот Шиловский?

– Влад, это дело принципа, понимаешь? Как головоломка – вроде бы все просто, а не складывается и пока ты ее не сложишь ничем другим заниматься не в силах. Правильно я говорю, Тай?

Она сонно кивнула.

Глава двадцать четвертая

Утро нового дня мне очень даже понравилось преимущественно из-за того, что Влад перед уходом на работу добросовестно выгулял и накормил мою псинку. Будить крепко спящую подружку я не стала, когда она не выспавшаяся, она жутко противная. И когда голодная она тоже противная… в принципе, она всегда противная, только в некоторые моменты особенно.

Напевая: «Утро красит нежным светом стены древнего Кремля», я встала под душ. Да, настроение было хоть куда, вот что значит как следует отдохнуть на курорте, к тому же на работу не надо идти, а это самый главный жизненный плюс.

Свежая и бодрая выпорхнула я из ванной, погладила радовавшегося моему присутствию в этом мире сенбернарчика и занялась приготовлением завтрака.

Вскоре на аромат яичницы с ветчиной и луком приползла заспанная Тайка.

– Сена, свари мне кофе, – буркнула она, скрываясь в ванной, и уже оттуда донеслось запоздалое: – Доброе утро!

Но даже это не смогло изгадить моего приподнятого настроения.

Пока Таюха наворачивала яичницу, я попивала кофе и просматривала Евпаторийские записи, особое внимание уделяя информации, полученной от Игоря Свотина. Галерея Шиловского находилась не абы где, а на Новом Арбате и почему-то называлась «Нострадамус». Я попыталась вообразить, сколько стоит в деньгах содержание частной картинной галереи в центре Москвы, но воображение не знало таких цифр.

– Тай, слушай, картинная галерея это вообще что?

Ее активные челюсти замерли, подруга с удивлением взглянула на меня.

– Ну ты Сена даешь! Совсем уже…

– Погоди. Я понимаю – картинная галерея в музее, куда все приходят за деньги любоваться полотнами старинных мастеров, а частная картинная галерея это как?

– Современным художникам тоже надо где-то выставляться, – Тайка возобновила потребление пищи, – иначе о них никто не узнает и они никогда не станут старинными мастерами, не попадут в музеи. В таких галереях художники устраивают свои вернисажи, возможно, продают полотна.

– А за это они платят хозяину галереи?

– Вот насчет этого я не в курсе. Передай еще хлеба.

– Предлагаю съездить туда и как следует разнюхать обстановку, – я протянула ей белый ломтик.

– Не возражаю, можно и съездить. Ты не хочешь позвонить Свотину?

– Думаешь, он уже вернулся из Евпатории?

– А чего тут думать, возьми да позвони.

Я взяла и позвонила. Неприятный женский глосс бесстрастно сообщил, что абонент временно не доступен.

– Ушел в подполье, – сразу же выставила диагноз Тайка, – все с ним понятно.

– Тай, – я сложила в раковину грязную посуду и открыла воду, – даже если предположить, что Свотин причастен к убийству, то как он это сделал? Шиловский поехал на экскурсию, а он остался в гостинице…

– А ты уверена, что он остался в гостинице?

– Ты что, видела его в пещерах?

Тая вынуждена была признать, что не видела.

– Он мог кого-нибудь нанять!

– Кого, Таюш? – я сложила тарелки в сушку и взялась за чашки. – Кого из нашей разнесчастной экскурсионной группы? Мы опять упираемся в тот же тупик. Едем в галерею или нет?

– Едем, едем, – она быстренько встала из-за стола, – только я должна накраситься, причесаться, приодеться, как-никак там культурные люди собираются, может, заведем полезные знакомства.

Да уж, что-что, а безудержное стремление завести полезные знакомства, желательно переходящие в неземную любовь в моей подруге непобедимо.

Разрисовывалась она долго и с особой тщательностью. Я, два раза мазнув тушью по ресницам, изнывала от скуки. Расчесала Лавра, подмела пол на кухне… а Тая все красилась и красилась.

Наконец, когда я готова была уже пойти на крайние меры, она небрежно бросила:

– Ну, ладно и так сойдет.

И выразительно посмотрела на меня, ожидая, что я рухну в обморок от такенной неземной красоты. Не без легкой душевной радости я напомнила, что на дворе август месяц, следовательно, там жарковато, так что это «полотно старинных мастеров» вполне может растечься самым безобразненьким образом. Последующие высказывания любимой подруги я благополучно пропустила мимо ушей, ускользнув в прихожую обуваться. Оделась я в легкие летние брючки, свободную рубашку на выпуск и бежевые матерчатые тапочки, в такой одежде и обуви я себя чувствовала наиболее комфортно, Таюха же вырядилась в один из курортных сарафанов – с открытыми плечами и мощным декольте. Сунув лапы в неудобные пластмассовые шлепанцы на высоченном каблуке, она щедро облилась туалетной водой (не помню точно, как зовется этот термоядерный аромат, но я назвала бы его «Великая французская революция») и важно сообщила о своей готовности поразить воображение публики.

На улице и впрямь палило от души, отчего в общественно транспорте и вовсе дышалось чудесно. Я вот никак не могу понять, телереклама уже всей стране плешь проела своими бесконечными дезодорантами – антепер…пре…срантами (редко сходу удается выговорить это слово!), так почему же никто их не покупает? Или покупают, но они не действуют? Право слово, это так загадочно.

В вагоне метро я всячески старалась держаться поближе к Тайке, ее «Великая французская революция» напрочь отшибала все посторонние запахи, и я смогла дожить до станции Арбатская вполне благополучно.

Сверяясь с адресом, тисненным на визитке Шиловского, мы практически без труда отыскали нужно место.

– М-да, – задумчиво произнесла подруга и потрогала свою намертво залакированную челку, твердую, как каска немецко-фашистского захватчика. – Неплохо, неплохо…

Мы стояли перед красивым современным зданием на первом этаже которого находился художественный магазин-салон «Нострадамус», на втором – одноименная галерея. Сначала зашли в магазин. Против всех ожиданий, прохладное помещение магазина оказалось небольшим, поделенным на два уютных зальчика, с довольно простеньким интерьером. На светло-бежевых стенах висели разнообразные полотна от очень маленьких до непомерно больших.

– Вам что-нибудь подсказать? – материализовалась рядом с нами маленькая девушка в черном форменном костюме. Если бы не косметика, ей можно было бы дать от силы лет пятнадцать.

– М-м-м-м… – Тая с умным видом глазела на масштабное полотно рвотной цветовой гаммы. – А как называется эта картина?

Девушка подошла к стене с этой жутью и прочитала надпись на табличке под рамой:

– «Метафизический страх снега», автор Константин Жмыхов. У нас есть и другие работы этого художника, показать вам?

– Нет, спасибо, – замотала челкой Таисия, – мы еще походим, посмотрим.

– Конечно, если возникнут вопросы, обращайтесь.

И девушка скрылась из вида. Слоняясь по магазину, мы рассматривали картины, не зная, как подобраться к главному – сбору информации.

– Смотри, вроде симпатичненько, да? – Тайка кивнула на тусклый плоский пейзажик. – Ой, а стоит-то сколько! Боже мой!

– Тише ты. Слушай, давай просто спросим у этой барышни насчет галереи.

– А что мы у нее спросим насчет галереи?

– Что-нибудь.

Я взяла Тайку за руку и потащила к прилавку, за которым скучала девушка.

– Будьте добры, скажите, галерея «Нострадамус» сейчас работает? Можно ее посетить?

– Да, конечно, как раз сегодня там выставляется очень известный саратовский художник, – и девушка замялась, вспоминая его фамилию.

– О, – наши лица как по команде изобразили неподдельный интерес, – и можно прямо сейчас подняться и посмотреть?

– Разумеется, только вход в галерею со двора.

Раскланявшись, мы покинули этот унылый и пустынный очаг культуры.

Завернув за угол, мы оказались перед дверью с солидной блестящей ручкой и не менее солидной табличкой: «Вход в галерею „Нострадамус“». Поднявшись на второй этаж, мы очутились в выставочном зале довольно скромных размеров. Прямо скажем, на «галерею» особенно не тянуло, больше походило на обыкновенный магазин, размерами чуть побольше, чем помещение этажом ниже. Галерея была абсолютно пуста.

– Здравствуйте! – молодой человек в сером костюме так внезапно возник перед нами, что мы чуть не вскрикнули от неожиданности. Что у них тут за привычки такие незаметно подкрадываться и пугать клиентов с покупателями?! Мы девушки нервные, с тонкой душевной организацией, с нами нельзя так поступать!

– Как замечательно, что вы решили посетить нашу выставку, – воссиял улыбкой он. – Убедитесь сами, что цена за входной билет слишком ничтожна в сравнении с удовольствием, которое вы получите от просмотра…

– Так еще и платить нужно? – скривилась Тая. Ее ожидания касательно прекрасной галереи с неспешно фланирующими господами, под шампанское болтающими об искусстве пошли прахом. Она поняла, что ее боевая раскраска и лакированная челка не получат признания публики, в связи с отсутствием этой самой публики, поэтому с порога начала демонстрировать дурные манеры.

– Видите ли, в чем дело, – выступила я на передний план с приятной улыбкой на устах, – мы пришли не картины смотреть, нам бы поговорить с вашим директором, он на месте?

– Владимир Сергеевич в данный момент в отпуске, есть его заместитель, – парень остался таким же приветливым и по-прежнему рад был нас видеть, даже после отказа платить за осмотр полотен саратовского искусника. – Вас проводить?

Я хоть и с трудом представляла, о чем мы будем говорить с заместителем Владимира Сергеевича, отдыхающего уже на лучших небесных курортах, но все равно согласно кивнула, мол, проводите, будьте столь любезны.

Глава двадцать пятая

В небольшом кабинете, декорированном в красно-коричневых тонах, висела плотная завеса сигаретного дыма, такая плотная, что сквозь нее едва просматривался стол и лысый молодой человек за ним. Когда вошла наша делегация, он как раз орал на кого-то трехэтажным матом в телефонную трубку. Мы в нерешительности замялись на пороге, не зная, удобно ли прерывать столь важные деловые переговоры. Лысый юноша не сразу нас заметил, но когда рассмотрел наши дымные силуэты, прикрыл мембрану ладонью и рявкнул, обращаясь уже к нам:

– В чем дело?! В чем дело, я спрашиваю?! Я же говорил, меня ни для кого нет!

Ой, вот только не надо так громко визжать, поберегите нервы, свои и окружающих.

– Здравствуйте, – важно произнесла Таисия, всем своим декольтированным корпусом устремляясь в кабинет, – нам необходимо срочно переговорить с вами, мы из детективного агентства «Фараон».

– Перезвоню позже! – бросил лысый заместитель и швырнул трубку на аппарат.

Услышав о детективном агентстве, наш провожатый тихонько испарился с горизонта, плотненько прикрыв за собою дверь, против чего мы собственного говоря и не возражали.

– Еще раз здравствуйте, – я прошла в кабинет вслед за Таиской, – можно спросить, как вас зовут?

– Петр Григорьевич, – сердито буркнул юноша. На вид ему было лет двадцать пять, и насчет «Григорьевича» он явно горячился. На столе перед ним стояло три переполненных пепельницы, в одной дымилась наполовину дотлевшая сигарета. – Так в чем дело? Что еще за детективное агентство?

– Петр Григорьевич, – со змеиной вежливостью процедила Тая, усаживаясь на стул без приглашенья со стороны Петра Григорьевича, – вы в курсе, какое несчастье приключилось с вашим директором?

– Я не могу понять, причем тут детективное агентство? – Петр исподлобья поглядывал то на меня, то на Тайюху. – Разве детективные агентства занимаются подобными делами?

– Наше занимается, – с достоинством отрезала Тая, вынимая из сумки растрепанный блокнот и карандашик, – мы ведем параллельное расследование. Будьте так любезны ответить на несколько вопросов.

И, не давая Петру Григорьевичу возможности сообщить о своем нежелании отвечать на наши вопросы, затарахтела:

– Как вы думаете, кому могла быть выгодна смерть Шиловского?

– Никому! – отрезал противный курильщик.

– Эта галерея, магазин, кому это все отходит?

– Есть три совладельца, одним из которых был Владимир Сергеевич, теперь владельцев будет двое, но от этого все равно никто не выигрывает, и магазин и галерея убыточны, прибыли едва-едва хватало на уплату аренды, их все равно собирались продавать.

– Он был достаточно обеспеченным человеком, кому после его смерти отойдет состояние?

– В фонд борьбы с раком, он все завещал туда, – Петр затушил сигарету, дотлевавшую в пепельнице и вытряхнул из пачки новую.

– В фонд борьбы с раком? – озадаченно переспросила Тая. – А как же родственники? У него родственники есть?

– Вроде бы есть какая-то тетка на Дальнем Востоке, но они не контактируют.

– А враги какие-нибудь, недоброжелатели? – промямлила Таюха, засовывая блокнот с карандашом обратно в сумку. – Или ему кто-то задолжал серьезную сумму?

– Послушайте, – голос Петра Григорьевича прозвучал немного устало, – не смотря на то, что Володя был м-м-м-м…. нетрадиционной сексуальной ориентации, это никак не влияло на его отношения с людьми, да сейчас этим уже никого не удивишь. Насчет долгов, то если он кому-то и давал какую-нибудь незначительную сумму, то чаще всего не требовал ее назад, а крупно он никому не одалживал. Пусть он был немного эксцентричным, но оставался щедрым и легким человеком.

– А из ревности его убить не могли?

– Он со всеми своими молодыми людьми очень хорошо и умело расставался.

Вот те на, впору спрашивать, а не возникало ли у этого щедрого и легкого человека эксцентричной идеи покончить с собой путем втыкания самому себе в спину спицы где-нибудь в крымской пещере?

Таисия окончательно загрустила, пришлось подключаться мне.

– Петр Григорьевич, а с кем Владимир встречался до Игоря Свотина?

Этот вполне невинный вопрос отчего-то снова сильно рассердил его.

– К сожалению, не могу разделить вашей страсти к копанию в чужом белье, – процедил он, – я с ним всего-навсего работал, держать свечку он меня как-то не догадался позвать!

Ой, ну что же мы такие нервные-то, Петр Григорьевич? Вон и облысели уже все, и курите так, словно рак легких мечта вашего детства.

– Видите ли, копание в чужом белье, есть неотъемлемая часть нашей нелегкой работы, – сурово и назидательно молвила я, – и пусть это доставляет нам крайне мало удовольствия, зато помогает разоблачать и наказывать злодеев, в том числе и убийцу Владимира Шиловского. Так что давайте прекратим нервничать, будем взаимовежливы и попытаемся вспомнить, с кем же до Свотина общался Владимир?

Вспоминал Петр Григорьевич довольно долго, успел выкурить две с половиной сигареты. У Таисии на мордахе уже стали проступать первые признаки токсического отравления, да и мое самочувствие стремительно ухудшалось.

– Вроде бы его звали Михаилом, – наконец-то выдавил информацию Петр.

– Так, так, – слегка оживилась Тая и снова полезла за блокнотом, – Михаил, а дальше? Фамилия, место жительства?

– Этого я не знаю. Володя как-то вскользь упомянул, что познакомились они в ночном клубе. Если не ошибаюсь, Михаил там то ли барменом, то ли официантом работал, не помню точно.

– В каком клубе они познакомились?

Вот ведь зануда, все из него вытягивать приходится!

– В основном Володя отдыхал в клубе «Водолей», так что возможно, Михаил работал именно там.

Мы с Тайкой переглянулись. Клуб «Водолей»… о, как много отозвалось в наших сердцах при одном только упоминании об этом увеселительном заведении! У нас и знакомых там навалом, да и самим нам удалось потанцевать на сцене, приняли, так сказать, посильное участие в концертной программе, выручая нашего доброго друга Славочку, чье шоу блистало в этом клубе.

Мы поблагодарили Петра Григорьевича, сказав, что он очень-очень-очень помог следствию, и поспешно покинули эту газовую камеру. Выбравшись на улицу, первым делом, как следует, отдышались, арбатская атмосфера показалась нам такой свежей и чистой, будто мы очутились в хвойном лесу. Надо же, сами курим, а от чужого дыма, да еще и в таких количествах, умираем по ускоренной программе. Проветрившись, потихоньку поплелись к метро.

– М-да, ситуация, – Таюха задумчиво покачала челкой, – это ж издевательство какое-то. Прямо во всем человечестве один единственный такой бриллиант безгрешный, как Шиловский затесался и того прикончили. А за что, почему – не понятно. Будем Михаила разыскивать или плюнем?