Ночные стрекозлы Полынская Галина
– Но ведь поимел же, – мрачно ответила я, аккуратно соблюдая дистанцию с впереди ползущим жопастым мерсом. Образовывалась небольшая, но противная пробка.
– А вот хочешь, приедем домой и вымоем сенокосилку? – не желала успокаиваться Тая. – Так отмоем, отполируем – засверкает, круче золотого слитка!
Конечно, насчет золотого слитка подруга малость погорячилась, но в целом идея была неплоха.
Добравшись домой, первым делом выгуляли Лаврентия и приступили к подготовке крупномасштабного мытья моей масяни. Для начала сменили выходные сарафаны на тряпье похуже. Покопавшись в недрах платяного шкафа, Тая разыскала свои старые вылинявшие шорты поросячье-розового цвета и майку, которую давно уже пора было пустить на тряпки. Я тоже нарядилась в шорты, но вместо майки приодела страхотозную рубашку, в которой даже Лаврентия не выгуливала, дабы не срамиться перед собачниками, а облачалась исключительно для проведения генеральной уборки в квартире. Увидав на мне эту рубашечку, Таисия в глубокой задумчивости почесала переносицу.
– Слушай, по-моему, эта тряпка у тебя еще в школе была, да? Ты в ней вроде на физру ходила, да?
Я вынуждена была признать, что память ее не подвела.
– Тебе не кажется, что ее не мешало бы выбросить?
– Рука не поднимается, – я застегнула последнюю пуговицу, – все-таки память.
– Ну-ну, – хмыкнула подруга.
К помывке сенокосилки готовились со всей ответственностью: взяли два ведра, тазик, полпачки стирального порошка, кучу тряпок и резиновые перчатки. Из дома воду таскать не стали, решив, что целесообразнее будет пройти сто метров до сохранившегося островка домов частного сектора и воспользоваться уличной колонкой. Я отогнала машинюшку за гаражи, чтобы никому не помешало наше стремление к чистоте транспортного средства, и, натаскав воды, взялись за дело.
– Не выходят у меня из головы эта девушка из озера, – Тая насыпала в ведро порошка и поболтала в воде рукой, одетой в оранжевую резиновую перчатку. – Прям как вспомню, так мороз по спине продирает, будто в фильме ужасов побывала.
– Да уж, не слабо на пикничок сходили, не получается у нас без приключений, ну никак не получается, хоть тресни. – Намочив в ведре тряпку, я принялась развозить мыльную воду по капоту. – Ужасно девчонок жалко, ведь обнаружили только тех, кто всплыл, а, сколько их еще может быть на дне – только убийце известно. И так у них работенка – врагу не пожелаешь, так еще и топят их как котят.
Извозив капот, сполоснула тряпку и приступила к передней левой двери, Таисия активно драила багажник.
– М-да, у такой рискованной профессии свои издержки, однако, никто не заставлял этих девушек становиться проститутками. Есть множество достойных профессий…
– Например, доярка, штукатур-маляр, – закивала я, – очень неплохо еще устроиться библиотекарем – спокойно и денежно. Тай, не от хорошей жизни они этим ремеслом занялись, навряд ли кто-то из них мечтал об этом. Типа, была у меня мечта детства стать проституткой и вот она сбылась. Большинство девчонок приезжие из ближнего и дальнего зарубежья, далеко не у всякой есть прописка-регистрация, поэтому и личности их установить и родных отыскать проблематично, да и верится с трудом, что наша доблестная милиция, сломя голову будет разыскивать виновника…
– Да ладно, – хмыкнула Тая, – четыре трупа! Еще как будет!
– Ой, дорогая, смею тебя заверить, из водоемов и не такое количество трупов по весне выплывает, прям разбежались наши следаки все эти случаи раскрывать. У нас вон, честных добропорядочных налогоплательщиков у собственных подъездов за мобильники крошат, как капусту и что? Всех поймали и наказали? Если ты не являешься какой-нибудь шишкой на ровном месте, то до тебя никому никакого дела нет, не было и не будет. Особенно, если ты мертвая проститутка.
– Плохо звучит, – вдохнула подруга, выливая грязную воду в ближайшие кусты, – прямо хуже некуда.
– Да уж, хорошего мало, – я тоже выплеснула содержимое своего ведра и сыпанула порошка в тазик. – Поэтому предлагаю установить справедливость собственными силами.
– Что ты хочешь этим сказать? – Таиска выжала тряпку и бросила в пустое ведро.
– Я хочу этим сказать, что мы должны заняться этим делом и прекратить вопиющее безобразие, вставить, так сказать, пистон негодяям, а то чего-то совсем зарвались сволочи.
Я прямо таки кипела негодованием, яростно выкручивая тряпку.
– Ты в своем уме? – поинтересовалась Тая.
– И даже очень. Предлагаю сходить за водой.
Прихватив ведра и тряпки, чтобы прополоскать их непосредственно под колонкой, мы направились к частному сектору.
– Я вообще не очень приветствую, когда убивают ни в чем не повинных людей, особенно женщин. А мужикам, которым только дай возможность поглумиться над девушкой, доказывая самому себе свою паршивую силу и свинскую крутизну, я придумала бы какую-нибудь особую унизительную публичную экзекуцию с непременным членовредительством. – Я подумала и добавила: – Ну, или хотя бы ставила позорное клеймо на видное место.
Поставив ведро за землю, я ожидала, покуда Тая возьмется за рычаг и примется качать воду, но она стояла и смотрела на меня каким-то странным недоумевающим взглядом.
– Чего ты застыла?
– Не понимаю, ты серьезно говоришь или это просто так, эротические фантазии вслух?
– Еще как серьезно, серьезнее некуда. – Я сама принялась качать воду, споласкивая ведро и промывая тряпку. – Эту пакость надо прекратить, а у нас с тобой легкая рука, да и вообще мы обладаем прямо таки фантастическим везеньем на раскрытия всяких трупных дел.
– А так же нам фантастически везет на попадание во всевозможные неприятности! – Тайка сунула свою тряпку под струю воды. – А еще нас Горбачев линчует за подобную самодеятельность.
– Мы не обязаны ему докладывать о каждом нашем шаге. Хорошенько, хорошенько полощи тряпку, а то весь песок опять на машине окажется.
– Не учи меня тряпки полоскать! Тоже мне, великий тряпочный полоскатель!
– Но она у тебя сложена, а надо развернуть и как следует промыть! Дай я сделаю!
– Отойди, а то зашибу ненароком!
Ой, ну и пожалуйста! Вот ведь вредина!
Когда тряпки достигли необходимой степени чистоты, мы наполнили ведра и потащились в обратном направлении. Воду из своего ведра я вылила в тазик и пошла к колонке еще раз, по пути обдумывая, с чего начинать. Я, конечно, понимала, что обнаружили мы утопленницу чисто случайно, но все же… в каждой случайности мне зачастую виделась некая предопределенность… – вот они, созревшие плоды длительного труда на ниве замечательной газеты «Непознанный мир». Иными словами, в этой случайности я видела однозначно четкий указующий перст судьбы: мы должны были взяться за расследование, спасти тех, кому уготована столь незавидная участь и наказать мерзавца. Или мерзавцев, если их несколько. Вот так вот. И никак иначе.
Глава девятая
Машину мы драили до наступления темноты, а грязь все не кончалась…
– Все, – Тая в сердцах швырнула тряпку в ведро, – она уже достаточно чистая! Хватит!
Ну, хватит, так хватит, сама притомилась основательно. Поставив масяню в гараж, уставшие, но довольные, мы потопали домой. Пока я мыла ведра и полоскала тряпки, Таисия занялась ужином, прекрасным дополнением к которому должны были стать забытые баклажаны. На ужин нам светили замороженные котлеты из коробки и картошка фри из пакета. Развесив тряпки на батареях центрального отопления, я примостилась на подоконник и адресовала вопрос старательно кашеварящей Таисии Михайловне.
– Как ты думаешь, с чего следует начинать?
– Что именно? – одну за другой она выложила твердокаменные котлетки на сковороду с истерично шипящим маслом.
– Расследование по делу утопленных проститу… Нет, надо как-нибудь иначе назвать, что-нибудь более благозвучное… – К примеру, «дело порочных русалок»!
Тайка хрюкнула и засмеялась.
– Чего не так? – обиделась я.
– Полный бред!
– Тогда сама придумывай, раз такая умная!
Тайка накрыла котлеты крышкой, высыпала на вторую сковороду замороженную картошку и призадумалась.
– А этому делу обязательно нужно давать какое-то дурацкое название? – уточнила она.
– Разумеется, что ж за дело без названия. Название – это первый шаг к раскрытию!
– Опять бредишь. Перекупалась, что ли? Или солнце по макушке приударило?
– Ты будешь придумывать или не будешь? Как критиковать, так это все мастера, а как дело доходит…
– Ты можешь помолчать? С мысли сбиваешь. – Подруга посмотрела в потолок, затем в пол, потом в окно. – Ну-у-у… ну-у-у-у… вот, к примеру… ну-у-у-у… «дело мертвых русалок», вот!
– Блестяще! Ха-ха-ха! Во где могучая-то фантазия!
– Тихо! Чапай думает!
Думал Чапай минут двадцать, хорошо, хоть картошку помешивать и котлеты переворачивать не забывал, в результате выдал следующую блистательную идею:
– «Мертвое озеро»! Ну, по аналогии с Мертвым морем.
– Хм-м-м-м… нет, что-то не то.
– «Дело черных бабочек»!
– Чего вдруг?
– Озеро Черное? Черное. Девушек легкого поведения как называют? Ночными бабочками. Вот и получается – черные бабочки. Лучше просто не возможно придумать!
– Не знаю, как-то зловеще звучит, – не желала я сдаваться, всячески напрягая собственную фантазию, уж очень хотелось, чтобы последнее слово осталось за мной. – «Дело инфузории в туфельке»!
– Почему инфузории?
– Для пущей секретности, а туфелька указывает на то, что это девушка.
– Ладно, – нехотя согласилась Тайка, – пусть будет так, хотя название все равно дурацкое. Что дальше будем делать?
Ну и пускай дурацкое, зато мое. Итак, первый пункт пройден: мы брались за расследование, и Таиска ничего не имела против. Что было очень даже странно…
– Тай, – на всякий случай решила уточнить я, – значит, за расследование мы беремся?
– Беремся, – она в последний раз поворошила картошку и выключила газ. – Убивать девушек пачками это плохо и должно быть наказуемо по всей строгости. Рассчитывать на нашу славную милицию не приходится, в нашем блестящем обществе спасание утопающих является сугубо личным делом самих утопающих, а девушки эти и подавно никому не нужны. А если справедливость навести некому, значит остается последний вариант – это мы. С нашим неплохим опытом раскрытия всевозможных преступлений мы без труда вычислим зарвавшуюся сволочь…
Поразительно! Подруга решила наводить справедливость бесплатно! Умереть не встать!
– … а когда мы поймаем негодяя, то выставим коллективный счет семьям пострадавших и они оплатят нам все наши детективные усилия. Думаю, если разделить сумму на всех, то она будет вполне по силам, даже если семьи и не слишком обеспеченные.
И деловито выключила газ под сковородой с котлетами. Я, раскрыв рот, смотрела на свою добрую, благородную и бескорыстную подруженьку. Когда обрела дар речи и подобрала с пола упавшую челюсть, я произнесла следующее:
– Тая, ты – зло… нет, ты мировое зло! Надо внимательнее перечитать Нострадамуса, он наверняка тебя предсказывал! Семьи, где уж наверняка не от хорошей жизни дочери подались в проститутки, сначала узнают, что их дети убиты, а следом им выставляют счет за какие-то непонятные детективные услуги, о которых они не просили! А если они откажутся платить, ты их на счетчик поставишь? Боже, оказывается, я тебя совершенно не знаю! Ты же сущий монстр!
– Да, и в полнолуние обрастаю шерстью! – огрызнулся монстр, раскладывая картошку с котлетами по тарелкам. – Мы будем ввязываться в опасное предприятие, между прочим! И что – даром? Милиция ничего не может сделать, а мы…
– Погоди, откуда мы знаем, что милиция ничего не сделала? Может, у них имеются кое-какие зацепки.
– Если б имелись, сегодня эта озерная красавица не цапнула б меня за ногу!
– Но ведь не известно, когда ее утопили, до появления зацепок или после.
– Думаю, не так давно она утонула, – Таисия порезала хлеб и поставила тарелочку с тонюсенькими ломтиками на стол.
– Почему? – я взяла ломтик и сквозь него посмотрела на Таю. – Не слишком ли тонко? Сквозь него все видно.
– Тонко, зато изящно и культурно! Не нравится, порежь, как хочешь! Пробудь тело в воде долго, оно бы сильно раздулось, а девушка была почти нормальной, значит, утопили ее недавно.
Я взяла три хлебных ломтика, сложила их вместе, чтобы получился более-менее приличный кусок, и принялась за еду.
– Не мешало бы еще раз пообщаться с барменом Арманом, – с умным видом и набитым ртом изрекла Тая.
– Что, понравился, да? – глумливо усмехнулась я.
– Причем тут понравился – не понравился! – очень-очень-очень сильно возмутилась подруга. – Если он регулярно общается со следователем Раевским, значит, он должен владеть информацией!
– Боюсь ошибиться, но разве он уже не рассказал нам все, что знал? По-моему, котлеты сыроваты.
– Как это сыроваты? – Тая разломила вилкой свою котлетину и тщательно изучила. – Ничего подобного! Отлично, просто превосходно прожаренная котлета! А кому не нравится, в следующий раз сам, своими рученьками будет готовить!
Мне самой под час мы с Тайкой напоминали пожилых супругов, давно и основательно друг другу надоевших, но не представляющей дальнейшей жизни друг без друга…
– Ладно, мне показалось, – не хотела я лишний раз портить себе и без того испорченную нервную систему, – прекрасные котлеты, в жизни не ела вкуснее. И так, с чего начнем?
– Арман говорил, что эти девушки дорогие, элитные, так сказать, значит, на улице они вряд ли стояли, и работали в каком-то интим-салоне – или как там культурно эти бордели называются. Интересно, дорогая – это сколько?
Я пожала плечами.
– Позвони Владу, спроси.
– Ему-то откуда знать?
– Мужики, обычно, в курсе таких дел.
– Даже если никогда не пользовался подобными услугами?
– А откуда ты знаешь, что никогда не пользовался?
– Ну-у-у… а зачем? У Влада и так в подружках дефицита нет.
– А ты считаешь, что услугами проституток пользуются исключительно от дефицита подружек?
– Господи, Тай, ну что ты пристала! Можно подумать, ты Влада не знаешь! К тому же, у него денег нет на проституток, ни на дорогих, ни на дешевых!
– А как девиц своих бутербродами с икрой угощать и мартини поить, на это у него денег хватает.
Ой, кошма-а-ар! Ну что за человек такой невыносимый?
Взглянув на часы, я пошла в комнату за телефонным аппаратом, Влад должен был быть дома. Присев на табурет, накрутила его номер и стала слушать длинные гудки.
– Да? – ответил Влад гудка после десятого.
– Привет, – вздохнула я, – это Сена.
– Уж узнал, привет, Сенок.
– Я тебя ни от чего важного не отрываю?
– В общем-то нет, а ты чего-то хотела?
– Кое-какая информация требуется, – я мялась, не зная, как сформулировать свой вопрос.
– Готов проинформировать, а на какую тему?
– Ты случайно не знаешь, дорогая проститутка – это сколько? В смысле, по деньгам?
После небольшой паузы, Влад осторожно поинтересовался:
– Сеныч, вы чего это с Таюхой затеяли?
– Да господь с тобой, ничего мы не затеяли, так просто, интересно для общего образования. Так дорогая – это сколько?
– Вообще-то для кого как, кому-то и двести рублей дорого, а кому-то и тысяча баксов вполне нормально.
– За ночь? – слегка опешила я. – Или за час?
– Это от девушки зависит.
– Что, прямо тыща баксов?
– Бывает и больше, если девушка, допустим, засветилась на эстраде или как модель в каком-нибудь в журнале.
– А если не модель и на эстраде не светилась, а просто дорогая, элитная – это сколько в деньгах?
– Сен, ну говорю же, зависит от девушки и места ее работы.
– То есть, дорогие барышни на улице не стоят?
– Нет, конечно.
– А те, что на улице стоят, ни почем?
– С сутенером или без?
– И те и другие.
– С сутенером рублей двести-триста за час, а…
– Двести-триста рублей? – ужаснулась я. – И такое бывает?!
– И сто бывает и пятьдесят, – усмехнулся Влад, – и за пачку сигарет бывает. Ты, Сен, как будто с Луны приехала, чесс слово.
– А ты про это всё откуда знаешь? Опыт был? – не удержалась я от вопроса.
– Для того, что бы иметь о чем-то представление, совершенно не обязательно это пробовать самому.
Логично…
– Владик, а ты не в курсе, где в Люберцах обычно проститутки гнездятся?
– Не имею представления, но могу поспрашивать у люберецких знакомых.
– О, ты меня очень, очень этим обяжешь!
– Может, ты все-таки расскажешь, что вы на этот раз затеяли? Я немного волнуюсь.
– Да ничего страшного, – беспечно ответила я, – просто мы начинаем следствие по делу «Инфузории в туфельке». Спасибо, Владик, за ценную информацию.
И собралась положить трубку, но Владик возопил:
– Сенка, погоди! Что за дело хоть?
– Пока не могу рассказать, – я уже вошла в роль могучего детектива, который никак, ну никак не может разглашать информацию в интересах следствия. – Но в дальнейшем, возможно…
– Ладно, не можешь, так не можешь. Слушай, у меня к тебе важнецкое дело.
– Какое? – насторожилась я.
– Можно я поживу у тебя две недели?
– Чего вдруг? – удивилась я.
– Да видишь ли в чем дело, друг с девушкой попросился пожить, их со съемной квартиры выставили практически без предупреждения, и он посулил мне двести баксов, если пущу.
– А вместе с ними ты не можешь жить? – перед глазами распахивалась чудо-картина «Как мы жили втроем целых две недели».
– Нет, он мне заплатит, если я свалю, к тому же у них роман в разгаре, страсть и все такое, чего я буду у них под ногами путаться?
– Да у меня Тая сейчас квартирует…
– Я тут не квартирую! – немедленно подала голос подруга. – Я тут живу!
– О, значит, ее квартира пустует? – обрадовался Владик. – Может, я у нее перекантуюсь?
– Сейчас спрошу. Тай, можно у тебя Влад две недели поживет?
– Еще чего не хватало!
– Тебе жалко, что ли?
– Будет он еще у меня там бордели устраивать! С мартини и икрой! Нет уж, ни за что на свете!
– Я не буду бордели устраивать, – уныло прозвучал в трубке Владик, услышавший ее гневный глас, но я все равно понимала, что уговаривать подругу бесполезно.
– Сен, я посплю на кухне на раскладушке, буду гулять с Лавром и мыть посуду. И поделим двести баксов по-братски.
– Ладно, если по-братски… – вздохнула я. – Когда приедешь?
– Завтра после работы! – обрадовался Владик. – Сеныч, ты самый настоящий друг! Самый лучший, самый – самый!
– И еще ты за меня статьи напишешь, – осенило меня.
– Конечно, Сенчик, все, что хочешь! До завтра! Таюсику привет!
– Пока, – тяжело вздохнув, я повесила трубку. Мне еще предстояло самое тяжелое: поставить в известность Таюсика, что Владик будет жить с нами аж две недельки, но мы за это получим целых сто баксиков.
Глава десятая
– Да ты что?! – заорал Таюсик, выпучив глазоньки. – Да только через мой труп он будет торчать тут столько времени!
– Нам что, сто баксов лишние? – пыталась я урегулировать ситуацию миром.
– Подумаешь, сто баксов! – не желала мирных переговоров Тайка. – Да это сущие гроши за такое неудобство!
– Послушай, у тебя, в конце-концов, есть своя квартира, в которой ты практически не живешь, почему бы тебе…
– Почему бы мне ее не сдать? – Тая внезапно успокоилась. – Да, действительно, дельная мысль, можно зазвездить неплохую цену, аренда жилья в Москве очень даже дорогая…
– Ага! – взвилась я. – Прекрасно придумано! Пускай все-все-все сдадут свои квартиры и переедут жить ко мне, в мои десятикомнатные апартаменты! Места всем хватит!
– Ладо тебе визжать, хорошо, я согласна, пускай Влад торчит тут и действует на нервы целых две недели.
Ой, спасибо, барыня, что не велели запороть плетьми на конюшне!
– Что он тебе сказал про прайс-лист на доступных женщин?
– Прайс-лист варьируется от пачки сигарет до тысячи баксов.
– За ночь или за час? – деловито поинтересовалась подруга.
– Зависит от девушки.
– Что, и за час могут штуку зеленых отвалить? – продолжала проявлять чрезмерную заинтересованность Тая.
– Наверное, – пожала я плечами. – Но не в этом суть…
– Интересно, что ж они такого делают, чтоб это столько стоило? – не слушала меня подруга. – Показывают акробатические этюды? Стоят на голове? Поют, танцуют?
– Не знаю! Ты будешь меня слушать или нет?
– Слушаю, слушаю. Нет, но все же…
– Прекрати, а? Так вот, дорогие девушки на улице не стоят, они работают в борделях. Дорогие девушки в дорогих, дешевые в дешевых. Я так думаю. Значит, нам следует искать место работы утопленниц – одно или несколько.
– Задача не из легких, – заметила Тая, – не думаю, что бордели активно себя рекламируют в средствах массовой информации, все-таки у нас не Амстердам и проституцию с наркотиками еще не легализовали… или уже легализовали?
– Кажется, нет. А насчет рекламы ты сильно ошибаешься. Достаточно любую желтую газету раскрыть на последней странице и ты улицезришь плотные столбцы рекламных объявлений досугов с выездом на дом вперемешку с дурацкими доморощенными магами. А если полезть в Интернет…
– С Интернетом у нас проблемы в связи с отсутствием компьютера. А газетах обычно публикуется только телефон, зачастую мобильный, полного адреса не дают, поэтому искать по газетам не имеет смысла. Я думаю, следует провести опрос среди падших женщин Люберец.
– Я уже думала об этом, но сильно сомневаюсь, чтобы падшие люберецкие женщины проявили активное рвение и гражданское сознание в этом вопросе.
– Если найти грамотный подход, то проявят, как миленькие, а подход мы находить умеем. Кстати, Влад нам вполне может пригодиться, оказать, как говориться, посильную помощь.
– Каким образом?
– Будет ездить вместе с нами, изобразит клиента, подстрахует на всякий случай, да и втроем не так страшно.
Логично, очень даже логично.
– Если он согласится.
– А куда он денется?
Да, действительно, и кто его вообще спрашивать будет.
– Слушай, а где вообще в Люберцах гнездятся падшие женщины? – Таиска взяла зубочистку и принялась наводить порядок в ротовой полости.
– Без понятия, Влад обещал разузнать. Вот в Москве они едва ли не в каждом дворе стоят, а где в Люберцах не знаю.
– А откуда ты знаешь, что в Москве…
– Я как-то поздно возвращалась домой, решила срезать, да так неудачно, что заблудилась и долго, нудно петляла по дворам, вот и насмотрелась. Сначала не понимала, что это за шеренги такие выстроились девчачьи, потом дошло.
– М-да, бедные девчонки, не позавидуешь такой участи и каждая, наверное, мечтает встретить своего миллионера с внешностью Ричарда Гира и повторить судьбу героини Джулии Робертс.
– Тебе нравится Ричард Гир?
– Неа, неприятная у него репа с глазками противными поросячьими, а от Джулии Робертс вообще в дрожь бросает. Посуду моешь ты.
Ну, разумеется, кто же еще. Только я собиралась приступить к помывке, как зазвонил телефон.
– Наверное, это Владик, – сказала Тая, – хочет поставить в известность, что жить к тебе он приедет со своей девушкой. Даже с двумя.
Но это оказался Горбачев.
– Сеночка, здравствуй, – голос его прозвучал устало, – как твои дела?
Читать бесплатно другие книги:
