Поза да Винчи Полынская Галина

Глава десятая

Понедельник, как говориться, день тяжелый и, конечно, не веселый, а если уж начальство решает с самого утра устроить профилактическую пропесочку всему коллективу, то радости вообще никакой не остается. Печальные и понурые стояли мы кривеньким полукругом и покорно внимали гневным речам нашего предводителя. Как обычно выступление С. С. Конякина сводилось к знакомым до боли тезисам: все мы бездари, бестолочи и лентяи, такого разгильдяйского коллектива свет не видывал, статьи мы выдаем скучные, глупые, нудные… и не понятно, за что мы вообще зарплаты получаем?!

– И еще чуть не забыл! Петр!

– Я! – по-армейски гаркнул наш секретарь-кроссвордист Петюня.

– Ты почему ведешь с рабочего компьютера переписку с каким-то своим душевнобольным другом?! Интернет в редакции предназначается исключительно для нужд газеты!

– Это не мой друг, – принялся оправдываться Петр, – это один из наших читателей, он хочет, чтобы мы опубликовали его письмо в нашей газете.

– Что за письмо? – слегка сбавил обороты Конякин. – На какую тему?

– Требование к Роману Абрамовичу дать ему денег на открытие собственного бизнеса и покупку слухового аппарата. Сегодня он прислал нам шестнадцатый емейл.

– А мы-то тут причем? – не понял Станислав Станиславович. – Мы же не публикуем читательскую почту и брачные объявления!

– Кстати, – пискнула Тина Олеговна, – а, может, стоит начать публиковать объявления о знакомствах? Это расширило бы нашу аудиторию…

– Ни за что! – отрезал Конякин.

– А если за деньги? – кашлянул художник Лёвик Иловайский. – Сделать их платными, как рекламу? Все лишняя копейка в бюджет.

Конякин призадумался, по-птичьи склонив голову на бок. Воцарилась приятная тишина.

– Ладно, – произнес С. С., – это стоит обдумать. Так! Чего стоим и не работаем?! И коллектив с огромной радостью бросился работать.

Включив компьютер, я открыла документ с недобитой статьей и добросовестно уставилась в экран. На этот раз я бредила о тайных раскопках, которые в настоящее время ведутся в секретных, неизвестных общественности правительственных ветках метрополитена, где неожиданно наткнулись на странные захоронения непонятных существ, подозрительно похожих на инопланетных захватчиков… там даже лазерный пистолет нашли! Честное слово!

На развитие честной и правдоподобной статьи я потратила без малого час и только собралась сделать заслуженный перерыв на кофе, как к моему столу пришвартовался Влад. Друг и соратник по желтому перу выглядел озабоченным.

– Чего такое? – поинтересовалась я. – Что еще стряслось?

– Пока еще ничего, – печально вздохнул он. – Не выходит у меня из головы Олесина история. Неужели этот Алексей и впрямь мог оказаться таким негодяем? Бросить попавшую в беду девушку, сбежать с деньгами…

– Мы же не знаем, с какой конкретно суммой он сбежал, – я потянулась, разминая затекшее тельце.

– По-моему, без разницы, какая там была сумма.

– А вот и нет, разница есть. Мало ли, какая создалась ситуация и что побудила Алексея рвануть с деньгами куда подальше, наплевав на Лёлю, это не такой уж и редкий случай. Сплошь и рядом любовь заканчивается сразу, как только на передний план вылезают деньги. Ладно, оставим все на совести покойного, ситуацию он уже все равно никак исправить не сможет, в первую очередь нас интересует: куда подевалась Лёля? И все ли с ней в порядке?

– Да уж… – Владик снова печально вздохнул. – Хорошо, что он не с Олесей решил затеять какой-то там бизнес, а то знает, чем бы все это для нее кончилось.

– Слушай, Олеся тебе и впрямь так серьезно нравится? – не удержалась я от вопроса.

– Мне хочется ей помочь… А вообще она милая девушка.

Понятно, джентльмен и спаситель всех униженных и оскорбленных блондинок не дремлет в нашем расчудесном Владике.

– Ясно все с тобой. Пойдем кофейку бабахнем?

– Пойдем. Нет, ну все-таки как можно так поступать? Украсть деньги, бросить девушку… В голове не укладывается!

Прибыв домой с ощущением не напрасно прожитого трудового дня, прогуляла Лавра и только приступила к кормлению любимой псинки, как в дверь позвонили. Явилась готовая рваться в детективный бой Таисия Михална.

– Сенчик, страшно жрать хочу, – заявила она прямо с порога. – У тебя есть что-нибудь перекусить?

– Погляди в холодильнике, что найдешь – все твое. Как думаешь, Олеся позвонила тете? Предупредила о нашем грядущем визите?

– Можно позвонить Олесе и спросить, – донеслось из раскрытого холодильника. – А еще лучше звякнуть непосредственно тете и поинтересоваться, предупредили ее на наш счет или нет?

– А Олеся записала ее телефон?

– Должна была черкнуть вместе с адресом, – Таиска наложила на тарелку остатки вчерашнего банкета и уселась за стол. – Где эта бумажка?

Бумажка лежала на подоконнике, там, где собирались все самые важные бумажки. Какое-то время они тщательно хранились, а когда начинали сыпаться с подоконника на пол, собирались в аккуратную стопку и относились в мусорное ведро. Телефон тетушки Валентины был записан крупными каллиграфическими цифрами.

– Есть? – спросила Тая с набитым ртом.

– Ага.

– Давай, звони.

– Почему я?

– Видишь, я ем? Черт, похоже, морковка прокисла! Сена, понюхай морковку, прокисла или нет?

– А вот дудки тебе! Раз ты не хочешь звонить, а не стану нюхать морковку!

И гордо проследовала в комнату к телефонному аппарату. По времени Валентина уже должна была придти домой, хотя кто их, бизнесменов знает, может у них рабочий день ненормированный. Трубку сняли после пятого гудка, и хрипловатый женский голос отрывисто произнес:

– Я слушаю!

– Здравствуйте, – деловито откашлялась я, на всякий случай сверяясь с исписанным Олесиным подчерком листом, – могу ли я поговорить с Валентиной Гутенко?

– Это я, а кто спрашивает?

– Вечер добрый, меня зовут Сена…

– Как-как? – бесцеремонно перебила меня тетя Валя. Что ж поделать, далеко не все адекватно воспринимают мое необычное имя с первого раза.

– Се-на, – внятно произнесла я, – как река в Париже. Я вас вот по какому вопросу беспокою…

И в двух словах изложила суть вопроса. До конца тетя Валентина меня опять не соизволила дослушать, вновь перебила и в довольно грубой форме заявила, что ни к каким частным детективам она не обращалась, знать ничего не знает и ни за что платить не собирается.

– Меня вам развести не получится, аферюги поганые! Не на ту напали! – гаркнула она напоследок и бросила трубку.

Положив трубку на рычаг, я загрустила, не совсем представляя себе наших дальнейших действий.

– Ну, как дела? – в дверном проеме возникла наевшаяся прокисшей морковки Тайка. – Позвонила?

– Угу. Довольно монстровая тетушка у Олеси, прямо не бизнесменша, а бандерша какая-то. Сказала, что никаких детективов она не нанимала, ни за что платить не собирается и на последок обозвала нас аферюгами погаными. Как будем налаживать контакт, не представляю.

– Хм, – сказала Тая, взяла листок с телефоном и набрала номер Валентины.

На этот раз ответила бизнестетя после первого же гудка, и вместо «здрасте» из мембраны хлынула громкая площадная брань, способная обратить в соляной столб более-менее интеллигентного человека. Интеллигентный человек, конечно, мог бы серьезно пострадать, а вот моя разлюбезная Таисия Михайловна – ничуть. Мало того, парой емких, хлестких фраз она прервала словоизвержение Валентины и первым делом сообщила, что за все уже уплачено, поэтому на деньги никто ее разводить не собирается. И никакие мы не аферисты, а самые что ни на есть частные детективы. И наши услуги, кстати говоря, стоят гораздо дороже, полученного нами гонорара! Просто мы чисто по человечески хотим помочь разыскать ее дочь Лёлю! И не надо тут орать на уважаемых людей при исполнении их обязанностей!

В общем, Таисия в два счета наладила контакт, мадам Гутенко принялась громко извиняться, потом они договорились о встрече и распрощались.

– Вот так вот, – довольно улыбнулась Тая, – одеваемся и едем в гости, нас с нетерпением ждут.

– Тай, ты прямо молодечик!

– А, ерунда, – гордясь собой, отмахнулась она, – просто с каждой особью следует разговаривать на ее родном языке, тогда проблем не возникнет. Чего стоим, кого ждем? Одевайся бегом, скоро ночь уже настанет, а нам еще тащиться черт-те куда!

Двушка в районе Битцевского парка, с которой начиналась блестящий жизненный путь Валентины Гутенко, разрослась в четырехкомнатную в шикарной новостройке в том же районе. Два раскрасавца дома стояли рядом «плечом к плечу», назывались «Жилой комплекс „Изумрудный“,» и прямо таки олицетворяли собой респектабельность и благополучие.

– Живут же люди, а! – завистливо вздохнула Тая, созерцая здания с огороженной территорией и охраной. – Нагребли бабла и кайфуют, кровопийцы…

– Ну не все же кровопийцы, некоторые, наверняка, заработали.

– Ага, Сеночка, наивная моя! – фыркнула подруга. – У нас в Москве вообще полным полно бессмертных Дунканов Маклаудов, которые лет эдак за триста-четыреста скопили себе на такие вот изумрудные квартирки исключительно честным трудом!

Миновав будку охранника авостоянки, мы вошли на территорию. Территория впечатляла. Никаких тебе уродских гаражей на газонах, а детская площадка, похожая на сказочный резной городок, не имела ничего общего с кошмарными металлоконструкциями, «украшающими» московские дворы… Красота, да и только, хорошо живут кровопийцы, комфортно. Войдя в подъезд, сообщили следующему охраннику о намерении попасть в квартиру сто двадцать.

– К сожалению, Валентина Дмитриевна уехала, – ответил он.

– Как это? – удивилась Тая. – Мы же договаривались, Валентина нас ждет! Когда она уехала?

– Да вот, минут пятнадцать назад, – молодой человек взглянул на наручные часы.

– Ну, это вообще уже! – рассердилась Тая. – Мы черт знает откуда добирались, а она взяла и ушла!

– Похоже, они поругались с Артемом Сергеевичем, – решил поделиться информацией сплетник охранник. – Сначала он вышел, сердитый такой, две сигареты сломал, зажигалку забыл, у меня попросил, потом закурил и уехал. А где-то через пол часа вышла Валентина Дмитриевна, тоже очень сердитая, села в свою машину и тоже уехала.

– Артем Сергеевич это кто? – сурово поинтересовалась Тая. Мимо нас то и дело ходили жильцы, мы им мешались, но с места не трогались.

– Ну… друг Валентины Дмитриевны.

– Стало быть, сожитель?

Охранник кивнул.

– А, может, она уже вернулась? – без особой, впрочем, надежды сказала я.

– Да нет, вряд ли, я ее не видел.

– Вон сколько мимо вас прошло народа, – подала голос Тая, – на который вы не особо-то обратили внимания. Вы же не присматриваетесь пристально к жильцам, в основном внимательно смотрите на чужих. Давайте мы все-таки поднимемся, а то обидно так далеко ехать впустую.

Молодой человек оглядел нас внимательным взором, и после долгих раздумий решил, что особой опасности мы не несем, согласился пропустить и даже любезно показал куда идти к лифтам.

– Не могу понять, каких тут еще и грабить умудряются? – Тайка нажала кнопку вызова и расстегнула молнию на куртке.

– Кого их?

– Жильцов таких вот домов! Их же тут как Форт Нокс охраняют, а ворье все равно умудряется просачиваться!

Я не знала, как поддержать эту беседу, поэтому молча рассматривала лифтовой холл. Здоровенные напольные вазы с искусственными цветочными букетами у окон весьма радовали глаз. Лифтовая кабина неописуемой красы вознесла нас с подругой на четвертый этаж, где оказалось всего две квартиры. Дверь с номером 120 была отчего-то приоткрыта.

– Ну вот, – довольно засопела Тая, – я же говорила, что она вернулась! И нечего было нас так долго мариновать в подъезде, тоже мне охра-а-ана! Валентина Дмитриевна! – Тая распахнула дверь пошире и заглянула внутрь. – Валентина Дмитриевна, мы приехали! Это мы вам сегодня звонили! Наверное, не слышит, давай зайдем.

– Да как-то не удобно…

– Неудобно, Сена, в почтовый ящик какать, а зайти в квартиру с открытой дверью очень даже удобно!

И мы зашли. В прихожей свет не горел, но откуда-то, вероятно из комнаты падала яркая полоска.

– Валентина Дмитриевна! – крикнула Тая. – Мы к вам!

Мы пошли на свет и очутились в просторной гостиной, оформленной в самом что ни на есть помпезном стиле. Среди обилия роз и золоченых завитушек, мы не сразу даже разглядели женщину в кресле. Полноватая, с выдающимся бюстом и пышными выбеленными волосами, она сидела, вцепившись в подлокотники, запрокинув голову, приоткрыв рот, глядя в потолок стеклянными глазами. Перед нею на столике стояла бутылка коньяка, бокал и тарелочка с лимоном.

Глава одиннадцатая

– Коньяк, наверное, плохой попался… – видать от неожиданности сказала Тая.

– Не говори глупостей, пожалуйста. Думаешь, она мертва?

– Очень на это похоже. Подходить и проверять это я не собираюсь.

– Думаешь, это Валентина?

– Думаю, да, не соседка же зашла попить коньячку, заодно и помереть. Как же она проскочила мимо охранника?

Я пожала плечами, оглядываясь по сторонам. Ничего подозрительного на первый взгляд не виднелось.

– Осмотрим квартиру? – деловито предложила Тая.

Вот такие мы бесстрашные детективы, никакие трупы не могут помешать нашему жгучему желанию полазить по чужим апартаментам в поисках Чего-нибудь Очень Интересного.

– Идем скорее, надо сообщить охране, пусть вызовут скорую, может еще…

– Сена, у нее веки не моргают, глаза закатились, лицо белое и она не дышит, что «еще»? Давай осмотрим квартиру!

– Ты в своем уме? Как мы объясним, что мы тут так долго делали? Идем, идем, – я схватила ее за рукав куртки и потащила к выходу. – Скорее шевелись!

Но Таисия Михална упорно тормозила и вертела флюгером во все стороны, тщательно осматривая окрестности.

– Погоди-ка, – она вырвалась из моей цепкой хватки и метнулась в какую-то комнату. Я бросилась за нею следом, плюясь разнообразными проклятиями. Как оказалось, попали мы в спальню. Тая зажгла верхний свет и нашим жадным взорам предстал очередной интерьер в стиле «фатальное дурновкусие»: практически всё зверски розового цвета. И белая с золотом мебель! Это ж с ума можно сойти в такой спальне минут через пятнадцать пребывания! На огромном туалетном столике помимо кучи духов и косметики теснилось с десяток фоторамок. Таисия принялась рассматривать снимки.

– Это, похоже, Лёля, – Тая ткнула пальцем в яркое фото, сделанное на каком-то курорте: на пляже стоит Валентина в красном купальнике, рядом с нею стройная молодая блондиночка.

На соседнем фото та же блондиночка, но крупным планом: симпатичное личико, большие карие глаза, ярко накрашенные губы – в общем, ничего особенного, но в принципе, довольно мило. Миловидность девушки основательно портило выражение лица а ля «юная стервоза». Было очевидно, что такой ласточке палец в рот не клади, мигом откусит, прожует и выплюнет.

– А это, судя по всему, молоденький дружок, – указала подруга на следующий снимок, сделанный в ресторане. За щедро накрытым столом сидит разнаряженная Валентина, а рядом с нею стоит весьма симпатичный молодой брюнет в сером костюме. Красивое загорелое лицо, сексуальная белозубая улыбка, – в общем, все, что надо для полноценного времяпрепровождения состоятельной дамы.

– Возьмем фотки?

– Давай не будем ничего трогать, я вполне всех запомнила.

– Ты сюда посмотри! – Тая ткнула пальцем в сторону кокетливого диванчика-бенкетки. На нем лежала толстая книга Дэна Брауна «Код да Винчи». – Видишь?!

– Да! Вижу! Это книга! И что?

– Ты же сама говорила, что инсценировка с трупом в гжельском доме повторяет какую-то сцену из этой книги!

– Тая, – плохо сдерживаясь, прошипела я, – такая вот книга есть в каждом втором или даже первом доме! Реклама, дружок, это страшная сила, чтоб ты знала! Идем отсюда!

– Погоди… – Тая снова принялась озираться.

Но я не хотела «годить», я желала убраться поскорее прочь из квартиры с трупом, поэтому схватила в охапку дорогую подругу и поволокла ее к выходу. Вызвав лифт, на всякий случай принялись стряпать себе алиби насчет длительного пребывания в апартаментах покойной.

– Скажем, что ты упала в обморок, увидев труп и я тебя откачивала, – предложила Тая.

– Почему я? Сама падай.

– Я что, похожа на припадочную?

– А я?!

– Ты выглядишь более… ну это, как сказать… нервически, что ли.

– Это я-то выгляжу нервически?!

– Ну что ты визжишь по каждому поводу? Может, никто и не заметит, что мы там так долго торчали! Заходи в лифт!

Спустившись вниз, мы подлетели к охраннику со встревожено-перепуганными лицами и залопотали, перебивая друг друга:

– Скорее вызывайте скорую и милицию! Валентина Дмитриевна похоже умерла! Дверь открыта, а она сидит в кресле и не дышит!

– Да ладно вам, – неуверенно улыбнулся охранник, полагая, что мы способны так идиотически шутить, – она же уехала и не возвраща…

– Она у себя в квартире! – Тая подняла руку и указала пальцем в потолок. – Похоже, Валентина мертва! До вас дойдет, наконец, или нет? Не верите, идите, посмотрите.

И он нам не поверил! И пошел смотреть!

– Что будем делать? – спросила Тая, проводив его камуфляжную спину, удалившуюся в лифт. – Ждать ментовозку, труповозку, давать показания? Или просто по-тихому свинтим отсюда?

– А как будем правильнее?

– Правильнее остаться, ведь как-никак мы обнаружили тело, но лично я бы с удовольствием утекла отсюда и поскорее, потому как, с минуты на минуту, из лифта вылетит охранник «с изменившимся лицом».

– Мне кажется, правильнее будет остаться, – засомневалась я, как честный законопослушный гражданин. Ну, почти честный. Почти законопослушный.

– Да, но нам опять придется придумывать, что мы тут делаем, зачем пришли, откуда знаем Валентину, придется врать милиции…

– Ты права, идем отсюда!

И мы поспешно покинули красивый дом с его прекрасной благоустроенной территорией и ротозейной охраной.

Домой прибыли в весьма растрепанных чувствах, быстренько прогуляли Лаврентия и незамедлительно устроили военный совет на кухне. Первый пункт совещания озвучила гражданка Ливанова:

– Сенофонд, ты что-нибудь понимаешь?

– Не очень, – честно ответила я. – Надо было как следует запытать охранника на тему якобы ушедшей Валентины, чтобы он ее как следует описал. Но мы предпочли покинуть место преступления.

– В любой другой день мы можем еще раз туда съездить и запытать его по полной программе. Как думаешь, ее любовничек имеет к этому отношение?

– Пока у меня нет никаких соображений на данную тему, – с умным видом ответила я. – Однозначное отношение к этому имеет тот или та, кто вышел из дома под видом Валентины. Вот почему мне очень хочется расспросить охранника поточнее на тему, как же этот человек выглядел.

– А мотив? Ты чай будешь или кофе?

– А есть еще альтернатива?

Тая привстала с табуретки и заглянула в холодильник.

– Есть полбутылки муската.

– Тогда я буду полбутылки муската. Мотив, Таюш, может быть какой угодно, но первое что напрашивается: Валя узнала нечто, связанное с пропажей дочери или с побегом Мурзина.

– Мурзин ее убить не мог, потому как мертв сам, – Тая разлила вино в два бокала и полезла в холодильник за какой-нибудь едой. – Следовательно, это сделал кто-то другой…

Я прямо изумилась такой фантастической логике, да на трезвую голову!

– Тай, скорее всего, Валентина сама взялась искать Лёлю, не дожидаясь, покуда наша доблестная милиция восстанет от вечного сна, или же она занялась поисками несостоявшегося женишка, не подозревая, что он уже отгулял свое. И наткнулась на кого-нибудь не того, возможно вышла на кредитора.

– И тот, вместо того, чтобы стрясти с нее долги, взял и убил? – засомневалась подруга, делая глоток вина. – Боже, Сена, какой паршивый мускатик те пьешь!

– Какой продают, такой и пью, – обиделась я. – Не сама же я его делаю!

– Сена, ну что за манера все время визжать по поводу и без повода?

– Да с тобой хочешь – не хочешь, а завизжишь!

– Ладно, всё! Тихо! Хороший мускат, хороший! Вот, если, колбаской закусить, так вообще чудесно! Кто ее убил, Сена? Быстро отвечай!

– Здрас-с-с-те! Ты в своем уме?

– Я думала, вдруг ты от неожиданности скажешь что-нибудь умное и полезное, – вздохнула Тая, щелкая зажигалкой. – Жаль, что не сказала… Ну да ладно. Что же делать дальше? Звонить Олесе, оповещать о смерти тети? Слушай, а с чего мы вообще взяли, что ее убили?

– В каком смысле? – я не совсем поняла ход ее дедуктивной мысли.

– Вот мы с тобой сразу решили, что Валентина умерла насильственной смертью, – терпеливо принялась объяснять Тая, – а она могла отбросить тапки от вполне естественных причин: сердце не выдержало нервных переживаний, коньяк не в то горло попал…

– Нет, дорогая, – перебила я, – не могла она, как ты выразилась: «отбросить тапки» от естественных причин, потому что некто, нарядившись Валентиной, инсценировал ее уход из квартиры, дабы таким образом запутать охрану и спокойно покинуть дом. И он же не просто так это сделал! Ясно тебе, голова ты садовая? Ее убили, какие могут быть сомнения? Надо звонить Олесе.

– Ну-у-у… – Тая замялась, – давай лучше позвоним Владу, а дальше он пускай выкручивается. Как тебе?

Хоть это и было подловато, но я согласилась, потому как терпеть не могла сообщать кому-то дурные вести, прямо язык в ротовой полости ворочаться переставал, когда следовало это делать. Получив мое согласие, Таисия благородно взяла на себя миссию позвонить Владу.

– Владик, здравствуй, – ласково произнесла она в трубку. – Кушаешь? Молодец… Нет, с нами все в порядке, ничего не стряслось… нет, в принципе, стряслось, но не с нами. Да я тебя не пугаю, просто хочу рассказать, что приключилось, а ты мне слово не даешь вставить! Помолчи минуту, дай закончить мысль! Так вот, ездили мы с Сенофондом сегодня к Олесиной тетке, а она умерла, представляешь? Как, как, насмерть умерла, как же еще! Какой ты, Владик, тугодумный, просто ужас! Так вот… не перебивай, кому сказала! Так вот, мы с Сенофондом полагаем, что ее убили. Кто, кто, убийца, разумеется! Владик, мы абсолютно без понятия, зачем и как это сделали! Позвони Олесе, расскажи, что произошло и пускай она в милиции, а еще лучше у судмедэксперта выяснит, отчего именно и когда точно по времени она умерла, ты меня понял?

Надо же, какая Таечка деловая колбаса! Значит, Олеся не только должна узнать печальную новость, но и незамедлительно подключиться к широкомасштабному расследованию! Ну, просто прелесть, что тут скажешь, душевный Тая человек.

Предоставив Владу разбираться с полученной информацией, подруга повесила трубку и уставилась в глубокой задумчивости в потолок. Минуты через три я сказала:

– Ну?

– Надо поговорить с этим породистым жеребчиком.

– Ты имеешь в виду любовника покойной?

– Именно. А так же я настаиваю на скорейшем свидании с Батоном Колей.

– Думаешь, он нам сильно нужен?

– Пока не знаю, но вариантов пока не так уж и много.

Зазвонил телефон, и я взяла трубку. Это оказалась Олеся. Я ожидала бурных рыданий и фонтана скорби по безвременно ушедшей из жизни Валентине, но она спокойно, хоть и с некоторой настороженностью поинтересовалась, действительно ли ее тетя умерла? И точно ли мы в этом уверены?

– Ну, в общем, да, – малость растерялась я. – Мы с Таей там были, видели тело…

– Слава богу, – с облегчением произнесла Олеся, – хоть в чем-то повезло!

Я так и осталась сидеть с открытым ртом.

Глава двенадцатая

– Дай сюда, – Тая выхватила трубку из моих рук. – Олеся? Привет, это Тая. Слушай, ты не могла бы поскорее сопроводить нас к Коле Батону? Мы подумали, что не стоит с этим тянуть, а то что-то обстановка накаляется, как в Гондурасе. Прямо сегодня сможешь? Прекрасно, – она бросила взгляд на циферблат. – Давай через час на станции ВДНХ в центре зала, договорились? Ага, давай, до встречи.

Повесив трубку, Тая потребовала от меня немедленно собираться. Пилить на ВДНХ в столь позднее время у меня не было ни малейшего желания, о чем я и сообщила дорогой подруге.

– Нельзя ли поехать завтра? Пораньше?

– Во-первых, ты слышала, я уже договорилась, во-вторых, это реальный шанс застать хлебобулочного Колю дома, если он, конечно, не попрется куда-нибудь на ночь глядя. Давай, давай, Сена, собирайся! Тоже мне детектив! Клякса, а не детектив!

Не могу даже сосчитать, сколь часто я задавалась вопросом: как же я умудряюсь столько лет терпеть рядом эту сколопендру? Мне давно уже пора дать медаль за нечеловеческое терпение… А еще лучше занести в книгу рекордов Гиннеса, как самого измученного дружбой человека.

Хоть мы и прибыли раньше назначенного часа, Олеся нас уже поджидала в центре зала. Выглядела она сильно возбужденной, можно даже сказать, нервно-радостно возбужденной.

– Олесь, – спросила я, когда мы поднялись на поверхность, – неужели тебе совсем-совсем не жаль своей тети? Ее же все-таки убили, а это в некотором роде м-м-м-м… несколько печальный факт, разве нет?

На что Олеся ответила, что ее тетя была монстром, каких поискать, что именно по ее милости они с мамой постоянно жили в страхе и унижениях, и что она наконец-то получила по заслугам, видать кого-то еще умудрилась до смерти достать.

– Мама сейчас у подруги в Подмосковье, – продолжала Олеся, сверкая глазами, – дозвониться до нее пока не могу, скорей бы она приехала и обо всем узнала!

М-да, судя по всему, мамина радость не будет знать своих границ… Надо же, как даже самые близкие родственники умудряются отравить друг другу жизнь, что смерть одного из них ничего кроме бурного восторга не вызывает.

– Вот, пришли, – сообщила Олеся, широким жестом указывая на панельную двух подъездную многоэтажку, – надо только вспомнить, в каком он подъезде живет.

– Уж сделай одолжение, – сердито буркнула Тая, ее видимо тоже не особо впечатлила столь откровенная радость Олеси по поводу тетиной смерти.

Пока Олеся ворошила свою память, я решила задать ей еще пару вопросов.

– Олесь, ты была знакома с бойфрендом Валентины?

– С Артемом-то? Ну конечно.

– Ты хорошо его знаешь?