Убийца Бога Ричардс Дуглас
– Просто паранойя. Две пересадки вне видимости назойливых взглядов лучше одной. А трейлер очень симпатичный. Большой. Со спальней, ванной, гостиной, кухней – в общем, полный комплект. Ваши дети когда-нибудь бывали в трейлере?
– Ни разу.
Дэш кивнул.
– Да, ситуация очень неприятная, но, по крайней мере, детям будет намного веселее доехать до следующей точки в трейлере, а не сидеть пристегнутыми в машине.
Он помолчал.
– Мы почти на месте. Если вы донесете девочек до микроавтобуса, мой друг может отнести Макса. Мне нужно остаться за рулем, чтобы тронуться, как только загорится зеленый.
Лорен сделала глубокий вдох и кивнула. Затем протянула руку и нежно потрясла сына.
– Макс, сладенький, просыпайся.
– А? – сонно пробормотал он.
– Просыпайся, солнышко. Через минутку мы немножко подурачимся. Пересядем из этой в другую машину – прямо посреди дороги. Но это чуточку опасно, и я попрошу моего старого друга перенести тебя туда. Ладно, Макс?
Макс, как мог, потянулся в кресле и наклонил голову.
– Ладно, – сказал он.
Мальчик не понимал смысла этой новой игры, но был готов сыграть. Он все еще пребывал в том возрасте, когда часто не понимаешь, почему взрослые делают те или иные глупости.
В паре кварталов впереди замаячил узел пересекающихся съездов. На светофоре горел зеленый, но Дэш заметно сбросил газ, чем заслужил гневный гудок от машины, идущей следом. Светофор покраснел, и Дэш остановил «паркетник» под бетонным съездом, прикрывающим их от любопытных глаз из космоса. Там, где и предполагалось, на соседней полосе встречного движения стоял с включенной аварийкой и открытой дверцей белый микроавтобус «Крайслер». Джим Коннелли делал вид, что осматривает правую переднюю шину.
– Давай! – рявкнул Дэш, едва машина замерла.
Лорен распахнула дверцу и выскочила из машины. Коннелли, как по волшебству, оказался рядом. Женщина наклонилась и подхватила девочек. Макс встал сам, но позволил Джиму взять его на руки и донести до соседней машины.
Полковник и Лорен Розенблатт еще устраивали детей на заднем сиденье, когда на светофоре загорелся зеленый. Дэш нажал на газ, проскочил перекресток и, выбравшись по заезду на шоссе, поехал на север. Не прошло и минуты, как Коннелли выключил аварийку и спокойно выехал из-под съезда, направляясь на юг и увозя с собой упрятанный груз, надежно пристегнутый ремнями.
Дэш испытывал такое облегчение, что самому не верилось. Первая часть операции прошла как нельзя лучше. Лорен Розенблатт пошла навстречу и организовала своих детей, как опытный генерал. Авантюра, на которую пошел Дэвид, чтобы завоевать доверие Лорен, дала отличный результат, и это очень хорошо, поскольку в противном случае он мог оказаться выведенным из строя собственным тазером.
А сейчас пришло время для второй части. И хотя она более опасна, мирное население уже выведено из-под огня, и потому Дэш был уверен, что все закончится успешно.
16
Дэвид ехал еще пятнадцать минут, не сомневаясь, что та пара, которую Джейк оставил в Омахе, преследует его и, поскольку со спутника нельзя разглядеть салон машины, они все еще считают, что семья Розенблатта едет с ним.
Дэш добрался до нужного места – дороги, которая шла вдоль густого леса. Увидев участок, где деревья росли реже, он свернул с асфальта и медленно заехал в лес, осторожно объезжая громоздким «паркетником» деревья. Широкие шины «Тойоты», спроектированные для езды по бездорожью, отлично справлялись с лежащими большими ветками, густым подлеском и толстыми корнями, вылезающими из-под земли.
Дэш проехал почти тридцать ярдов, остановил машину и принялся рыться в сумке, лежащей на переднем сиденье, выбирая нужное снаряжение.
Дэш выбрался из машины и вошел в лес, в котором чувствовал себя как нельзя более уютно. Его окружали вязы и высокие тополя. Весенний лес был живым и ярким, он пах природной свежестью, которую Дэш всегда любил. Высоко в ветвях выводила трели невидимая птица.
У Дэша был дар действий в лесу. Беззвучное – ни шороха листьев, ни хруста ветки – перемещение по такой местности требовало хорошей формы, опыта и уникального инстинкта. Дэвид мог двигаться по густому лесу тише, чем другой человек способен идти по мягкому ковру, и настолько чисто, что ни одна ищейка не смогла бы выследить его.
Однако сейчас Дэш хотел, чтобы его выследили. Он небрежно шел от машины, оставляя по пути слабые, но все же заметные следы. Так они смогут последовать за ним. И недооценить.
Примерно в двадцати ярдах к северу он прошел строго посередине между двумя тополями, стоящими в двенадцати ярдах друг от друга, как стойки футбольных ворот. Еще несколько минут Дэш беспечно двигался на север, а затем – на этот раз с кошачьей грацией – вернулся к двум тополям. Он аккуратно натянул между двух стволов, примерно в восьми дюймах от земли, растяжку. А потом устроился наблюдать за своей машиной.
Ему не пришлось долго ждать. Вдали показался небольшой серый седан. Машина приближалась к громоздкой «Тойоте», повторяя ее путь между деревьев. Седан с низкой посадкой, не приспособленный к бездорожью, уже собрал на себя всю грязь и листья и был поцарапан. Машина остановилась на приличном расстоянии от «паркетника», и из нее осторожно вылезли двое мужчин, держа оружие на изготовку. Оба были одеты в обычную гражданскую одежду: один – в коричневых брюках и черной футболке, второй – в синих джинсах и тонком сером джемпере.
Они, пригнувшись, подобрались к машине Дэша, не отрывая взглядов от окон: а вдруг кто-то неожиданно поднимется с сиденья или пола и начнет стрелять? Когда оба были в десяти футах от машины, они разом бросились вперед и осторожно заглянули внутрь, готовясь открыть огонь при виде любой скрытой угрозы.
Когда мужчины убедились, что «Тойота» пуста, они внимательно изучили окружающий лес и, после торопливого перешептывания, разошлись и двинулись медленной трусцой сквозь деревья.
Дэш знал, что они думают, поскольку именно это они и должны были думать. Сейчас они перепугались, что Дэш и семья Розенблаттов сбежали и могут выйти из леса в любом из сотни мест. Может, им повезет и спутники вновь отыщут беглецов. А может, и нет. Раз так, нужно поспешить и догнать их, поскольку трое маленьких детей должны сильно замедлить продвижение Дэша и Лорен. Дэвид не сомневался: этим людям в жизни не придет в голову, что они гоняются за опытным и тренированным оперативником, не отягощенным гражданскими лицами, который вовсе не собирается убегать.
Когда мужчины двинулись вперед, Дэш пропустил их и пристроился сзади. Его расчет был точен. Едва он вышел на позицию, стрелок на западе зацепил растяжку и с громким оханьем рухнул лицом в грязь.
Упавший мужчина перекатился и вскочил на ноги, держа пистолет наготове, но опоздал. Пока он поворачивался, Дэш выстрелил ему в шею дротиком с транквилизатором, и мужчина вновь упал на землю, потеряв сознание еще до того, как коснулся земли.
«Один готов, один остался», – подумал Дэвид.
Напарник упавшего мужчины бросился ему на помощь, а Дэш помчался прочь между деревьев с такой скоростью, с какой немногие способны бежать по дорожке.
Оставшийся стрелок проследил за бегством Дэвида и, опустившись на колени рядом с напарником, приложил два пальца к его сонной артерии. Он явно считал, что его товарищ мертв или, по крайней мере, едва цепляется за утекающую из него жизнь. Секунду спустя он обнаружил дротик, торчащий из шеи мужчины, и вытащил его, чтобы рассмотреть.
Дэш убегал с шумом. А вернулся, сделав круг и заняв свою исходную позицию, настолько тихо, что оставшийся солдат, все еще стоящий над напарником, даже не заподозрил, что Дэш у него за спиной, пока ему в бедро не воткнулся дротик.
Мужчина рухнул рядом со своим товарищем. Оба лежали рядком и походили на две туши, аккуратно уложенные в кладовой мясного магазина.
Все вышло довольно просто, подумал Дэвид. Теперь ему остается только закинуть одного из этих парней себе на плечи и встретить Коннелли и его микроавтобус в назначенном месте.
Он связался с Джимом и доложил:
– Операция завершена.
– А чего ты так долго возился? – иронично спросил полковник.
– Похоже, теряю хватку, – улыбнулся Дэш. – Как там Розенблатты?
– Неплохо, учитывая обстоятельства. Я скажу им сидеть тихо, пока буду подбирать тебя. Хочешь везти в Денвер семью в трейлере – или пленника в микроавтобусе? Выбор за тобой.
– Определенно, семью, – ответил Дэвид. – Я буду на месте примерно через пятнадцать минут.
– Принято. Увидимся.
Дэш отключил телефон и подошел к двум лежащим без сознания мужчинам. Хочется надеяться, что тот, которого он выберет, сможет дать полезную информацию о Джейке и его операции.
Краем глаза Дэш заметил какое-то движение.
Он нырнул на землю, успев осознать, что увидел, в ту самую секунду, когда пуля просвистела над его головой и вошла в ствол вяза.
Дэвид вскочил на ноги и помчался прочь, лавируя между деревьями. Противник продолжал стрелять, и от дерева, мимо которого пробежал Дэш, отлетели куски коры. Стрелять по движущейся цели в густом лесу – задача непростая, и Дэвид знал, что стрелку должна улыбнуться удача. Тем не менее он творил чудеса, стреляя с такой скоростью и кучностью.
Когда Дэш немного оторвался от преследователей и уже секунд пятнадцать не слышал выстрелов, он рискнул оглянуться.
За ним осмотрительно, но быстро бежали четверо мужчин, все с ног до головы в черном. Сразу четверо? И все в их движениях и повадках просто кричало о спецназе.
Вот тебе и пара людей Джейка без всякого подкрепления… Так что же происходит?
Дэш побежал дальше через лес, но теперь – под прямым углом к прежнему направлению. Он знал, какую стратегию сейчас используют против него: ту самую, которой пользовался он. Прежде чем показаться, они заняли позиции перед и за ним. Останься он на прежнем курсе, влетел бы прямо в засаду.
На бегу Дэвид пытался сложить кусочки головоломки вместе. Джейк сказал своему заместителю Колку, что в Омахе останутся только двое их людей и что их нужно предупредить: подкрепления не будет. И потому Дэш расставил ловушку для этих двоих.
Но Джейк обернул ловушку Дэвида против него самого. Он был на шаг впереди. Как? Полковник каким-то образом понял, что ядро «Икара» избежало бомбардировки их штаб-квартиры. И как-то понял, что они его раскусили. Скорость, с которой он пришел к этому выводу, и его последующие действия просто впечатляли.
Должно быть, Джейк рассудил так: они могли получить предупреждение о его атаке только в том случае, если знали, что Розенблатт захвачен в плен. А если так, они, вероятно, знали и о наблюдении за семьей Розенблатта. Отсюда для Джейка вполне логично допустить, что «Икар» попытается вывезти семью.
Вероятно, команда Джейка прибыла в Омаху за несколько часов до Дэша и Коннелли и терпеливо ждала, пока она сможет замкнуть кольцо. И все действия Дэша сыграли им на руку.
Дэвид резко затормозил, достал из кармана светошумовую гранату и швырнул ее по длинной дуге себе за спину, в сторону людей на левом фланге. Граната ударилась в дерево и взорвалась с оглушительным грохотом, слышным за несколько миль, и вспышкой, настолько яркой, что она могла временно ослепить человека даже при дневном свете.
Дэш торопливо натянул между деревьев еще одну растяжку. Эта вряд ли будет эффективна против таких профессионалов, но в сочетании с гранатой она заставит их призадуматься. Чуть замедлит. Немножко выведет из равновесия.
Дэвид подумал, не принять ли капсулу, которую имел при себе. Несмотря на все умение, у него мало шансов выжить, если ограничиться нормальными человеческими возможностями. Но такое решение принять нелегко. Благоразумие – не самая сильная сторона разогнанного интеллекта. Как только разум Дэша будет усилен, он станет спасать собственную шкуру, заботясь только о своей жизни, и ничьей больше. Дэвиду будет очень трудно не дать своему альтер эго попросту выкосить этих людей, без жалости и угрызений совести.
И это большая проблема. Он сам служил в подобном подразделении и считал этих мужчин «хорошими парнями». Они были солдатами, которые рискуют собственной жизнью, чтобы не дать кому-то убить миллионы беззащитных мирных жителей. Детей. Невинных. Их ввели в заблуждение относительно Киры, но они и Дэш – на одной стороне.
Мимо просвистело еще несколько пуль, и он понял – выбора нет. Ему нужно форсировать свои способности, и прямо сейчас. Дэш молился только об одном: пусть у него хватит силы воли подправить усиленного себя, пусть его альтер эго сохранит достаточно этических ценностей, чтобы добраться до безопасного места, не перебив в процессе всех этих людей. Он достал из кармана связку ключей, прибавил скорости, а потом нырнул за широкий ствол старого тополя. Приложил большой палец к серебристому контейнеру, прицепленному к кольцу для ключей, и крышечка открылась.
Он потянулся к капсуле, и тут вокруг него взметнулись куски коры. Стреляли с другой стороны. Дэвид нырнул в кусты и перекатился, но выронил капсулу. Он отчаянно искал маленькую таблетку, но сплошной огонь не давал подобраться к ней, даже если бы Дэш точно знал, куда именно она упала.
Он обернулся. Со всех сторон, медленно и неумолимо, приближались одетые в черное мужчины. Дэш был в центре неторопливо стягивающейся сети. В ней не было ни единой дыры, а теперь он еще и лишился возможности улучшить свой разум и рефлексы.
– Я сдаюсь! – крикнул Дэвид во всю глотку, зная, что через пару секунд превратится в гамбургер. – Прекратите огонь! Я сдаюсь!
Он вышел из-за деревьев, подняв руки над головой.
Стрельба прекратилась, как только он вышел на открытое место, но в него по-прежнему целился десяток стволов. Из группы спецназовцев вышел полковник.
– Дэвид Дэш, – изумленно произнес он. – Будь я проклят…
А затем, без лишних слов, одним плавным движением поднял пистолет и выстрелил.
Дэшу хватило времени, чтобы осознать – в него попал дротик с транквилизатором. А потом он упал на землю и потерял сознание.
17
Кира Миллер меряла шагами свою спальню в промышленной штаб-квартире «Икара». Ее подташнивало. Со стола над ней насмехалась фотография в рамке – она и ее любимый мужчина. Это была не ее, а их спальня. Перед мысленным взором Киры стояло улыбающееся лицо Дэвида. Его сила. Способность к сопереживанию. Ум. Чувство юмора. Кира любила его всем сердцем. Проживи она вечность, никогда бы не встретила мужчину, способного сравниться с Дэвидом.
Ей удавалось держать себя в руках только потому, что она знала – он жив. «Жучок» и монитор показателей жизнедеятельности, вшитые в нижнее белье, активировались и передавали данные. До того момента, когда Дэвида раздели, он был без сознания, а «жучок» транслировал голоса нескольких военных. По крайней мере, монитор до последней минуты выдавал нормальные показатели.
И сейчас Кире тоже нужно быть в норме. Сильнее, чем когда-либо еще.
Она посмотрела на часы. Уже полдень. Коннелли везет Розенблаттов и прибудет в течение часа. Он оставит трейлер с семьей в соседнем трейлерном парке и тут же отправится в штаб-квартиру.
Миллер взяла мобильный телефон и набрала номер, который дал ей Гриффин. На четвертом гудке ответили.
– Алло? – вопросительно произнес голос; человек был явно удивлен, что его аппарат не может определить абонента.
– Адмирал Хансен, я звоню по важному делу. Не вешайте трубку.
– Кто это? – спросил мужчина. – Откуда у вас этот номер?
Одно дело, если кто-то по ошибке набрал секретный номер личного мобильного телефона председателя Комитета начальников штабов. И совсем другое, если этот кто-то знает, кому звонит. Хансен попытается отследить звонок, но это будет пустой тратой времени.
Кира пропустила его вопросы мимо ушей.
– Мне нужно, чтобы вы передали сообщение полковнику Моррису Джейкобсону. Это вопрос национальной безопасности, дело чрезвычайной важности.
Имя и фамилия Джейка ни разу не прозвучали во время работы их «жучка», но поскольку у него в подчинении был майор по имени Джон Колк, Гриффин разогнал свой интеллект и почти сразу выяснил настоящие данные полковника.
– Я не курьер и никогда не слышал об этом полковнике. Свяжитесь с ним сами. Если вы нашли мой номер, найдете и его.
– Это не так, – ответила Кира. – Он командует группой, которая занимается спецоперациями. Вы – широко известный председатель КНШ. Информация о вас хорошо защищена, но вы, по крайней мере, фигура публичная. Он – нет.
– Спецоперации проводятся независимо. Я не знаю этого вашего полковника, этого…
Адмирал умолк, очевидно, забыв названное Кирой имя.
– Морриса Джейкобсона.
– Верно. Моррис Джейкобсон. Я понятия не имею, кто он такой.
– Может, и так. Но не ждите, чтобы я поверила, будто вы не можете это выяснить. Вы же не считаете меня дурой. Адмирал, много ли людей в состоянии взломать ваш личный номер? Вам не кажется, что меня следует воспринимать более серьезно?
– Если бы я не воспринимал вас всерьез, мы бы уже не разговаривали.
– Адмирал, речь идет о национальной безопасности. И это простое сообщение.
Долгая пауза.
– Какое сообщение?
– Передайте, чтобы он позвонил Кире Миллер. Это кодовое имя, – солгала она. – Но он поймет, о ком речь.
– Это все сообщение?
– Да, и он должен иметь возможность подключиться к удаленному компьютеру. С передачей аудио– и видеосигнала. Я пришлю вам точное время и инструкцию по подключению.
Она помолчала.
– Адмирал, это очень важно. Даже вы не можете быть в курсе всего, но поверьте мне, это очень серьезно.
– Хорошо, – ответил адмирал. – Отправляйте инструкции.
– Спасибо, сэр, – сказала Кира. – Они будут у вас через несколько секунд.
Полковник «Джейк» Джейкобсон появился перед Кирой на большом компьютерном мониторе точно в назначенное время. Меньшего она от него и не ждала. Кира изучала его худое лицо, черные волосы и легкую, кажущуюся неизменной, небритость, запечатлевая черты мужчины в своей памяти.
Полковник выглядел несколько настороженным, но определенно заинтересованным.
– Спасибо за звонок, полковник, – начала Кира.
Он неторопливо кивнул.
– Ну, я не мог отказаться от такого приглашения. Великая Кира Миллер… Поскольку я считаю вас самой замечательной женщиной из всех живущих, я не мог упустить возможность лично пообщаться с вами.
– Замечательной своими достижениями? Или, как вы считаете, своей черной душой?
– И тем и другим, – без колебаний признал Джейк. – Кстати, а как вы узнали мою фамилию?
– Удачная догадка, – отозвалась Кира.
В уголках рта полковника появилась тень улыбки, но она быстро исчезла.
– Послушайте, – сказал он, понимая, что настаивать на ответе бессмысленно. – Я перед камерой, как вы и просили. Не хотите ли показать, с кем я говорю? Мне кажется, это справедливая просьба.
Кира покачала головой.
– Разве ваша мать не говорила вам, что жизнь вообще несправедлива?
Джейк нахмурился, но Кира видела, что он не удивлен таким ответом.
– С адмиралом Хансеном вы ловко придумали, – сказал он. – Но я знаю о ваших способностях, так что удивился намного меньше, чем он.
– Вы рассказали ему, в чем дело?
– Разумеется, – тут же ответил Джейк.
В нижней части монитора Киры появились два слова. «Он лжет».
Она взглянула на Джима Коннелли, сидящего в усилительной комнате, который наблюдал за Джейком и отслеживал разговор на собственном экране, и с признательностью кивнула. Они рассчитали время так, чтобы Коннелли был усилен в течение всего разговора и обратил на него малую часть своего разогнанного разума, играя роль живого детектора лжи.
Те, кто проходил усиление, быстро выясняли: они способны считывать комбинацию из выражения лица, языка тела и интонаций голоса нормальных людей и предсказывать их следующие фразы с такой точностью, что это походило на чтение мыслей. Что же касается правды или лжи слов, произнесенных нормальным человеком вслух, точность была абсолютной.
Кира с удовлетворением узнала, что Джейк солгал. Меньше всего ей хотелось, чтобы адмирал Хансен вошел в курс дела и подключился к игре.
– Давайте перейдем к делу, – предложил Джейк. – Чем я могу вам помочь?
– Мне кажется, у вас есть несколько моих друзей.
– Друзей? Во множественном числе? Насколько я могу судить, у меня есть только один ваш друг, тогда как другой – нечто большее. По слухам, вы его любите.
Сердце Киры ныло при одной только мысли о Дэвиде Дэше, но сейчас она не могла позволить себе никакой сентиментальности.
– Правда? – спросила Миллер. – Разве может любить такая черная душа, какой вы считаете мою?
– Возможно, на свой лад. Даже у Адольфа Гитлера была подружка.
Кира разочарованно вздохнула.
– Я полагаю, что и Сет и Дэвид находятся в добром здравии?
– Дэш все еще без сознания, и его никто не трогал. Розенблатт – здоровее не бывает.
На ее экране поплыло сообщение. Кира не успевала читать с такой скоростью, с которой его набирали.
«Он виляет. Физически с Розенблаттом все в порядке, но Джейк беспокоится о его психическом состоянии после того трюка с его дочерью. Он по-прежнему чувствует вину и сожалеет, что причинил такой вред невиновному, как он полагает, человеку».
«Очень трогательно», – сухо добавил Коннелли; комментарий, которым он ни за что не поделился бы в нормальном состоянии.
Джейк прищурился и проверил подключение, явно интересуясь, почему Кира так долго не отвечает.
– Причина, по которой я попросила вас связаться со мной, – наконец продолжила Миллер, закончив читать послание Коннелли, – проста. Я хочу предложить обмен.
– Обмен?
– Совершенно верно. Меня на тех двоих.
При всей невозмутимости Джейка он не смог скрыть удивление.
«Он ждал, ты станешь подкупать его или угрожать, чтобы вернуть их, но такого он не ожидал, – тут же написал Коннелли. – Он напряженно думает, оценивает предложение, оценивает возможности, очень возбужден».
– Я отдаю двух заключенных, а взамен получаю только одного? – скучающим тоном произнес Джейк. – На мой взгляд, это не слишком удачная сделка.
Кира громко рассмеялась.
– Бросьте, полковник. Либо мы ведем дела честно, либо я отзываю предложение и отключаюсь.
Уголки рта Джейка вновь искривились в слабой улыбке.
– Ладно, – сказал он. – Не стану отрицать. Мне это интересно. – Поднял брови. – Мне просто нелегко поверить, что вы и вправду готовы перейти под мою опеку.
– Поверьте, – ответила Кира. – Но мне кое-что от вас нужно. Ваше безусловное обещание по нескольким пунктам. Ваше честное слово.
Джейк недоверчиво уставился в монитор.
– Да вы смеетесь. Мое честное слово? С чего бы это вы мне поверите?
– Я хорошо оцениваю характеры, полковник. Если вы дадите слово, мне этого будет достаточно.
«Он ни на секунду не поверил, но не видит смысла спорить».
– Ладно, – произнес Джейк. – Я слушаю.
– Во-первых, мне нужно ваше обещание, что вы сохраните мне жизнь, когда я окажусь у вас под стражей. Не отвечайте сразу. Подумайте как следует. Прежде чем дать слово, будьте абсолютно уверены, что вы готовы и способны выполнить свои обязательства.
Джейк, поджав губы, надолго задумался.
– Я вас не убью, – наконец ответил он. – Даю слово. Но больше ничего не обещаю. Если вы будете сопротивляться или попытаетесь бежать, все ставки снимаются.
«Он говорит правду, – напечатал Коннелли. – Он всегда планировал убить тебя – чтобы гарантировать исчезновение угрозы, которой он тебя считает, – но он сдержит слово, раз уж дал его. Его новый план – тщательно допросить тебя, а потом на весь остаток жизни запереть в хорошо охраняемой камере».
– Это приемлемо, – сказала Кира полковнику. – Во-вторых. Мне нужно ваше обещание, что вы не станете допрашивать Дэша, когда он придет в сознание, и не причините никакого вреда другому пленнику.
Джейк снова задумался, потом кивнул.
– Даю слово.
«Он говорит правду».
– И последнее, – сказала Кира. – Мне нужно ваше слово, что вы выполните свою часть сделки. Как только я сдамся, вы отпустите Дэша и Розенблатта в полном здравии и не станете пытаться проследить за ними. Ни вы, ни ваши люди. Ни ваши спутники. Полковник, подумайте над этим как следует.
Джейк молчал, потирая затылок, будто это могло помочь его мыслям.
– Хорошо, – наконец отозвался он. – Даю слово. Если вы сдадитесь – в чем я по-прежнему не убежден, – я отпущу их, целыми и здоровыми. И не стану их преследовать.
«Он говорит правду, но попытается перехитрить тебя. Неплохо для него. Не думал, что этого придурка на такое хватит, – грубо написал усиленный Коннелли. – Он их отпустит, а потом допросит тебя и воспользуется этой информацией, чтобы как можно быстрее снова схватить их».
Кира поймала взгляд Коннелли и кивнула. Ей это подходит.
– Я рассчитываю, полковник, что вы – человек чести и не решите потом взять свои слова назад.
– Не решу, – ответил Джейк.
«Он не решит, – напечатал Коннелли. – Но он все еще не думает, что ты действительно доверишься его слову. Он убежден, что пропустил нечто важное. Поэтому будет исключительно осторожен и готов ко всему».
– Раз уж об этом зашла речь, – добавил Джейк, – не хотите ли и вы дать слово, что выполните свою часть сделки?
– А что толку? – поинтересовалась Кира. – Мое слово для вас ничего не значит, и мы оба это знаем.
Полковник улыбнулся.
– Разумно. Даже если бы я решил, что могу вам доверять, я остаюсь твердым приверженцем подхода «доверяй, но проверяй».
– Не волнуйтесь, – сказала Кира. – Я не подставлю своих друзей. Вы получите меня на тарелочке.
Она сделала паузу.
– Но у меня есть еще одно условие. Как только оно будет выполнено, вы сможете перезвонить через тридцать минут, и мы обсудим подробности… обмена персонами.
Кира с легкостью, без всякой помощи Коннелли, прочла выражение лица Джейка. Он думал, что все было слишком просто, и ждал, что последнее условие окажется неприятным сюрпризом, что Кира вовсе не собирается сдаваться, а их разговор – какая-то сложная приманка, выставленная с неясными целями.
– Продолжайте, – осторожно произнес Джейк.
– Скажите Сету Розенблатту, что малышка Джессика жива и здорова. И что он видел всего лишь картинку, состряпанную вашими мастерами спецэффектов.
Глаза Джейка расширились.
«Он пытается сообразить, каким хреном ты это выяснила. Думает… Ага, вот он и сложил все вместе. Сообразил, что ты должна была его слушать, хотя все равно не понимает, как ты получила трансляцию».
– С удовольствием, – наконец ответил Джейк.
– Тогда мы пришли к соглашению, – сказала Кира. – Пойдите поговорите с Сетом.
Джейк кивнул.
– Я перезвоню через тридцать минут.
18
Мэдисон Руссо едва дышала. Она никогда не страдала «страхом сцены» и спокойно чувствовала себя перед толпой, но помимо сотен журналистов, собравшихся в огромном банкетном зале пресс-центра, на нее смотрело больше ста миллионов людей, прильнувших к своим телевизорам.
Она отправила свои находки в сообщество астрономии гравитационных волн через Интернет. Они были слишком важны, чтобы ждать до утра. Через несколько часов ее находки подтвердили десятки центров по всему миру.
Правительства почти всех стран рефлекторно попытались остановить распространение данных. В конце концов, такая взрывоопасная информация нуждалась в продолжительном анализе, и только потом следовало решить, смогут ли незадачливые граждане справиться с ней. Но правительства быстро осознали, что джинн уже выпущен из бутылки и что нет никакого способа загнать его обратно. Скорее им удастся голыми руками остановить извержение вулкана.
Открытие Мэдисон и так уже привело к бессоннице по всему миру и к не виданной ранее вспышке деятельности. Если бы Земля была муравейником, открытие девушки только что пнуло его ботинком планетарного размера, и сейчас бурлящая масса его обитателей сновала во все стороны.
Первым на сцену вышел доктор Юджин Тобиас, глава НАСА. Подобные пресс-конференции, идущие по всему миру, возглавляли правительственные чиновники и научные светила. Десятки ученых и политиков в Соединенных Штатах всю ночь боролись за место основного докладчика, но поскольку именно один из их собственных ученых сделал выстрел, услышанный во всем мире, – что неудивительно, поскольку большинство работ в этой области делались в Америке, – выбор, очевидно и вполне справедливо, пал на Мэдисон Руссо. А поскольку она все еще была аспиранткой, пресс-конференция становилась менее формальной и пугающей и увеличивала градус интереса.
Бльшая часть из бессчетных миллионов, следящих за конференцией, уже знала о ее открытии – по крайней мере, его суть, – но сейчас ожидалось первое официальное заявление. Панические домыслы и слухи распространялись почти с той же быстротой, что и известие о самом открытии.
Юджин Тобиас стоял перед микрофоном, пока аудитория не перестала болтать. Когда зал затих, Тобиас начал:
– Как многим из вас уже известно, вчера вечером, в десять двадцать три по Тихоокеанскому поясному времени аспирантка Университета Аризоны по имени Мэдисон Руссо сделала открытие, которое потрясает основы науки, космологии и религии. Это бесспорное свидетельство не просто внеземной, а разумной внеземной жизни. К настоящему времени это открытие получило многочисленные подтверждения.
На экране за спиной Тобиаса появилось его тридцатифутовое изображение, так что даже задние ряды видели каждую черточку его лица.
– Сейчас я попрошу мисс Руссо сделать краткое подготовленное заявление. После нее выступит доктор Тимоти Бенари, эксперт в области, которую называют «нулевой энергией». Он тоже сделает подготовленное заявление. Затем мы представим все данные и дадим время для вопросов… – Он указал на Мэдисон. – Микрофон ваш.
Девушка подошла к кафедре. На ней были балетки и темный костюм – юбка-карандаш и жакет.
Она терпеть не могла деловые костюмы, они были неуютными и стесняли движения. Но если и есть время для формальной одежды то ведение пресс-конференции перед бльшей частью Америки – именно тот случай. Девушка поправила микрофон и откашлялась.
– Привет, – прохрипела она; голос показался ее собственным ушам тоненьким и жалким. – Как уже сказал доктор Тобиас, – продолжила девушка, сумев, несмотря на нехватку кислорода, увеличить свою громкость, – меня зовут Мэдисон Руссо. Прежде чем я опишу свое открытие, мне кажется важным сделать краткий – и, надеюсь, безболезненный – обзор теории относительности Эйнштейна.
Она почти ожидала услышать из толпы журналистов единодушный стон. Девушка не спала уже тридцать шесть часов и сейчас не слишком доверяла своим суждениям, но хотя каждый слышал об относительности, она догадывалась, что немногие люди вне научного сообщества полностью понимают ее следствия. Или то, насколько сильно она перевернула интуитивные представления человечества о принципах устройства Вселенной.
Мэдисон нервно улыбнулась.
– Естественно, это будет значительным упрощением. Но теория относительности имеет решающее значение для понимания открытия, о котором сказал доктор Тобиас. Так что перейдем к трехминутному курсу. Предположим, я кидаю мяч со скоростью двадцать миль в час мальчику, который уезжает от меня на велосипеде и тоже со скоростью двадцать миль в час. Как скоро в него попадет мяч? Ответ – никогда. По отношению к мальчику мяч будет двигаться со скоростью ноль миль в час. Если бы мальчик ехал в мою сторону со скоростью двадцать миль в час, брошенный мной мяч преодолел бы расстояние со скоростью сорок миль в час.