Убийца Бога Ричардс Дуглас

19

Джон Колк терпеливо дожидался, пока его начальник не вернется в свой кабинет, один из нескольких, которые были у полковника на военных базах по всей стране.

Моррис Джейкобсон вошел и уселся на свое место за столом, рядом с которым сидел его подчиненный. Выглядел полковник не очень.

Колк несколько растерялся.

– Вы же сказали Розенблатту о дочери? – спросил он.

Джейк вздохнул.

– Ага, сказал.

– Тогда почему вы выглядите таким расстроенным?

– Вышло совсем не так, как я думал. Боюсь, я сделал только хуже.

– Что? Как это?

– Он безумно хочет мне поверить. Но думает, что это какая-то новая пытка. Что я да ему надежду, а потом отберу и окончательно раздавлю его. Поэтому он боится поверить, боится, что это новая ложь. Если он поверит, а потом выяснится, что я солгал, он потеряет свою дочь во второй раз.

– Я понимаю, о чем вы говорите, – произнес Колк.

Джейк посмотрел на часы. До второго звонка Миллер оставалось еще минут двадцать. Как и ожидалось, его люди, которые пытались отследить IP-адрес Миллер, вернулись ни с чем.

– Так что ты думаешь о Кире Миллер? – спросил Джейк.

Колк слушал разговор, но полковник отложил разбор до момента, когда поговорит с Розенблаттом.

– Она впечатляет, – ответил майор. – Ее репутация вполне заслуженна. Даже не видя ее, все равно ощущаешь ее обаяние. Представляю, насколько этот эффект усилится при встрече, если судить по ее фотографиям… Но вы же не верите, что она искренне готова к этой сделке, – после паузы добавил он.

– Нет, – согласился Джейк. – Ни на секунду. Но нам нужно понять, что она замышляет. Она не стала бы устраивать этот фарс просто ради развлечения.

– Скорее всего, попытку спасения.

– Согласен, это наиболее вероятное объяснение. Это она организует передачу, так что обязательно узнает, где будем мы с ее людьми. Потом она нападет. Или члены ее группы. Она будет рассчитывать на свои таблетки, которые дадут ей преимущество, как бы мы ни организовали оборону.

– Так как же вы хотите сыграть?

Джейк молчал почти минуту. Колк терпеливо ждал, пока полковник не взвесит все варианты.

– Мы будем держать Дэша и Розенблатта далеко от того места, где договоримся встречаться с Миллер. Металлические и пластиковые наручники, кандалы и все прочее – мы свяжем их и заткнем рты достаточно тщательно, чтобы мы могли спокойно оставить их, не опасаясь побега. Например, в какой-нибудь квартире. Или гостиничном номере.

– А как насчет склада? Одной из тех стальных комнат, которые вы арендовали?

– Отлично, – сказал Джейк. – Как только Миллер окажется у нас в руках и в безопасном месте, мы скажем ее людям, где найти Дэша и Розенблатта. Таким образом, внезапное нападение им ничего не даст. Если только они действительно хотят вернуть своих.

– Мне это нравится. Но она ни за что не согласится.

– Если ты прав, я хотя бы заставлю ее открыть карты. Она по-прежнему будет рассчитывать нас перехитрить, так что обсуждение не закончится. Мяч будет на ее стороне, и не сомневайся, она его вернет. – Полковник помолчал. – Но мне почему-то кажется, что она согласится на любое мое предложение.

Колк в замешательстве наморщил лоб.

– Почему?

– Потому что она намного умнее нас. Даже без своих волшебных таблеток. Мы видим на пару шагов вперед и гордимся этим. А она играет в другую игру. Я думаю, она уже учла все наши ходы.

– Если это верно, вам следует отказаться от сделки. И точка.

Джейк улыбнулся.

– Ага. Возможно. Но если я это сделаю, она навсегда выиграет. Она уже заставляет меня сомневаться, сражаться с тенями. А если я поверю, что при любом моем движении она будет на несколько ходов впереди, то я буду парализован и могу бросить все прямо сейчас.

– Тогда что еще, по-вашему, она может прятать в рукаве?

Джейк потер голову.

– В моем плане есть одно слабое место. Если у нее не будет возможности напрямую освободить своих друзей, она может попытаться захватить меня и заставить выдать их местонахождение.

Колк задумался.

– А если вы не будете знать, где они? – предложил он.

– Хорошая мысль, майор. Отличная мысль… – Джейк на несколько секунд умолк. – Значит, так мы и сыграем. Порознь. Ты оставляешь Дэша и Розенблатта связанными, но не говоришь мне где. Но тогда это должна быть квартира. Их намного больше, чем складов. Если она действительно нам сдастся, ты скажешь ее людям, где найти наших гостей. Если она убивает или захватывает меня и нашу группу, пока мы пытаемся ее взять, ты снова забираешь заключенных, и она остается ни с чем.

– Не хочу портить вам праздник, – иронично заметил Колк, – но при таком сценарии она, может, и не получит своих людей назад, зато убьет или захватит вас. Как-то не слишком весело.

Джейк рассмеялся.

– Ну, я буду изо всех сил стараться, чтобы такого не случилось. Это просто худший вариант. Мы можем арендовать для нее внедорожник и выдавать инструкции по ходу поездки, чтобы она не смогла организовать засаду. Подберем какую-нибудь низинку между двумя утесами вроде небольшого каньона, – сказал полковник, склонив голову и пытаясь мысленно представить себе возможное место встречи. – Такую, куда она сможет быстро доехать по бездорожью. Поднимем «вертушки» – они присмотрят, чтобы за ней никто не ехал, – и посадим снайперов на утесах. Бльшую часть с боевыми патронами, а нескольких – с транквилизаторами, на случай, если она ничего не выкинет.

– Это похоже на… адекватную защиту, – протянул Колк.

Джейк видел, что его заместитель считает это перебором. Может, и так. Но возможности этой женщины заставляли его нервничать.

Майор собирался продолжать, но Джейк сказал: «Придержи мысль», – и поднял трубку телефона. Он описал женщине, которая ответила на звонок, нужный ему тип местности в районе Колорадо и попросил как можно быстрее сообщить ему GPS-координаты такого места. Потом повесил трубку и махнул рукой майору.

– Продолжай.

– Я собирался сказать, что если она на такое согласится – а на мой взгляд, это очень сомнительно, – ее шансы равны нулю. Даже если она будет на своих таблетках.

– Не забывай, что она и ее друзья из «Икара» способны придумать новую революционную технологию всякий раз, когда проходят усиление. Их разумы способны дотянуться практически до чего угодно. И даже отбрасывая технологические преимущества, если она сможет принять капсулу, тебе определенно не понравится результат. И тут в дело вступают транквилизаторы. Мы уложим ее спать. После этого держим позицию – включая снайперов и вертолеты – полтора часа. Даже если она усилила себя прямо перед встречей, эффект продлится не больше часа. Проходит полтора часа, мы заклеиваем ей рот, чтобы она не застала нас врасплох, приняв капсулу, потом раздеваем ее – избавляемся от любых скрытых устройств – и забираем.

– Да уж, проще некуда, – иронично заметил Колк. – Так чего же мы ждем?… – Он покачал головой. – Полковник, это хороший план. Но я по-прежнему опасаюсь, что она ни за что не согласится.

– Забавно, – хмуро ответил Джейк. – Я больше опасаюсь, что согласится.

20

Мэдисон Руссо закончила выступление, вернулась на свое место на сцене, и к кафедре подошел доктор Тимоти Бенари. Он посмотрел в свои записи и начал:

– Я буду говорить коротко и просто. Как уже упомянул доктор Тобиас, я занимаюсь нулевой энергией. Я рад, что мисс Руссо только что описала вам теорию относительности. Другим важным открытием, сделанным примерно в то же время, и которому также в значительной мере способствовал Эйнштейн, была теория квантовой физики. Я не собираюсь объяснять ее вам, поскольку она настолько странна, что в сравнении с нею теория относительности кажется интуитивно понятной. Даже Эйнштейн так и не смог заставить себя поверить в ее следствия. Достаточно сказать, что современная электроника была бы без нее невозможна и ее можно считать самой успешной теорией всех времен.

Ученый сделал паузу.

– Но она невероятно причудлива. Данная теория утверждает, что частицы могут одновременно существовать в двух местах, что они могут быть связаны на неограниченном расстоянии и могут появляться и исчезать. Да, и она предполагает кое-что еще: что в каждом квадратном сантиметре вакуума скрыто почти бесконечное количество энергии. Что вакуум в действительности не является пустотой. И эта энергия, настолько близкая к дармовой, насколько вообще может предложить наша Вселенная, только и ждет, когда ее возьмут. Это нулевая энергия.

Ее существование было подтверждено в тысяча девятьсот девяносто седьмом году. «Нью-Йорк таймс» исключительно хорошо описала это событие в статье, озаглавленной «Физики подтверждают существование энергии пустоты, измеряя силу мирового потока». Я прочту несколько трывков из нее:

В течение полувека физики знали, что абсолютной пустоты не существует и что в вакууме пространства, лишенном всех атомов вещества, кипит едва уловимая активность. Сейчас, при помощи пары пластин и тонкой проволоки, ученый смог непосредственно измерить ту силу, вызываемую скоротечными флуктуациями в вакууме, которая задает темп пульсу существования… Эксперимент доктора Ламоро был первой непосредственной и убедительной демонстрацией… эффекта Казимира, который постулировал наличие силы, вызванной исключительно активностью «пустого» вакуума. Его результаты не стали неожиданностью для тех, кто знаком с квантовой электродинамикой, но они послужили вещественным подтверждением причудливого теоретического предсказания.

Квантовая электродинамика утверждает, что всепроникающий вакуум постоянно порождает частицы и волны, которые спонтанно возникают и исчезают, существуя невообразимо короткое время.

Эта бурлящая квантовая «пена», как ее называют некоторые физики, предположительно распространяется по всей Вселенной. Она заполняет пустое пространство между атомами человеческого тела и достигает самых пустынных и отдаленных уголков космоса.

Доктор Бенари закончил чтение.

– Так чем же все это важно? – спросил он. – Тем, что ускорение объекта размером с автомобиль до околосветовой скорости требует значительной энергии: большей, чем выдает наше Солнце за пятьдесят лет. Исходя из наших нынешних познаний, единственный способ получить такое количество энергии – найти, как использовать нулевую энергию. Даже укрощение антивещества не обеспечит нас достаточной энергией. Всю свою научную карьеру я пытался найти способ приручить эту бесконечную дармовую энергию, тем же занимались и мои коллеги. Но мы, мягко говоря, не слишком далеко продвинулись. Многие из нас решили, что это просто невозможно.

Он медленно кивнул.

– Однако теперь мы знаем лучше.

Бенари на несколько секунд умолк.

– Я предполагал, что если нулевая энергия, или НЭ, будет освоена, – продолжил он, – это изменит так называемую постоянную Планка. Я с удовольствием объясню, что это такое, но позже. Суть в том, что объект, собирающий эту энергию, будет изменять вокруг себя некоторые фундаментальные свойства Вселенной, включая свет, и вызовет характерный спектральный рисунок, который я назвал излучением Казимира.

Доктор Бенари, не в силах сдержаться, широко улыбнулся. Вплоть до вчерашнего дня его теория подвергалась немилосердным нападкам, а его предсказания считались непроверяемыми. Как все изменилось за один день… Эйнштейн предсказал, что свет далекой звезды, проходящий мимо Солнца, будет изгибаться, но прошло несколько лет, прежде чем на месте оказались и необходимое солнечное затмение и соответствующее оборудование, и этот изгиб удалось измерить. Как выяснилось, свет отклонился на 1,7 угловой секунды, полностью соответствуя расчетам Эйнштейна. Это доказало его видение гравитации и пространства-времени и сделало его самым знаменитым ученым планеты. Теперь пришел черед Бенари.

– Как оказалось, моя теория больше не является просто теорией, – продолжил он. – Мы обнаружили, что от этого объекта исходит излучение Казимира, в точном соответствии с моими расчетами. То, что движется к нам, не просто инопланетная жизнь, но разумная инопланетная жизнь, высокоразвитая цивилизация, которой удалось победить этот наивысший источник энергии.

Он поднял брови.

– И предполагая, что этот объект не сменит курс, я до смерти хочу заглянуть ему внутрь.

21

Джейк навел бинокль на красный внедорожник, который только что въехал в центр широкой лощины. По обеим сторонам возвышались стофутовые утесы.

– Отличный выбор, – заметил уверенный голос из наушника, вставленного в левое ухо полковника; звук был чистым, несмотря на шум трех вертолетов, которые кружили по трехмильному периметру. – Сколько у вас человек на каждом утесе?

– Один-два, – уклончиво ответил Джейк.

– Полагаю, скорее пять-десять, – сказала Кира Миллер. – И еще вертолеты. Похоже, кто-то вспомнил, как в военном училище рекомендовали удерживать высоту.

– О, это просто знак уважения, – ответил Джейк.

– Надо же, как мне повезло, – иронично пробормотала она. – Я выхожу. Не забудьте напомнить своим людям о нашем маленьком соглашении. Не убивайте беззащитную девушку.

– Они знают, – сказал Джейк.

Секунду спустя дверь машины открылась и наружу вылезла гибкая женщина, одетая в выцветшие голубые джинсы и бирюзовую блузку с треугольным вырезом. Полковник и так отлично ее видел, но подкрутил бинокль, чтобы лучше разглядеть лицо. Его сердце набирало обороты. Кира Миллер во плоти. По крайней мере, похоже на то. С этой женщиной ни в чем нельзя быть уверенным.

– Отойдите на десять-пятнадцать ярдов от машины и держите руки на виду, – приказал он.

Она надела гарнитуру, как он и просил, так что ее руки были свободны. Она подняла их над головой и пошла вперед.

– Как видите, это действительно я, – сказала она в микрофон, висящий у рта. – Я сделала все, о чем вы просили. Я под вашим надзором. Не хотите ли теперь выполнить свою часть и написать моим товарищам, где находятся ваши пленники?

– Не волнуйтесь. Я буду придерживаться нашего соглашения. Но я еще не совсем убежден. Пока нет.

– Новый знак уважения?

– Боюсь, что да. Я собираюсь подключить кое-кого к нашему разговору. Она задаст вам пару вопросов.

Он нажал на телефоне несколько кнопок, и через секунду на линии появилась женщина.

– Расскажите мне о свойствах рестриктазы типа III, – низким и грубоватым голосом попросила она.

Кира Миллер широко, от всей души улыбнулась, Джейк хорошо видел эту улыбку в бинокль.

– Ладно, теперь поражена я, – сказала она. – Полковник, вы довели осторожность до принципиально нового уровня. Если перед вами, посреди какого-то затерянного уголка, стою не я, то кто же? Или вы думаете, что я отыскала себе идеального двойника и уговорила его занять мое место?

– Наверно, нет. Но я думал, что вы находитесь в том здании, которое я уничтожил, – и ошибся. Излишней осторожности не бывает. Я обещал отдать Дэша и Розенблатта Кире Миллер. А не дублеру.

– Справедливо, – согласилась Кира. – Ладно. Рестриктазы типа III расщепляют ДНК примерно в двадцати или тридцати парах оснований от сайта распознавания, который состоит из двух взаимно инвертированных непалиндромных последовательностей. У этих ферментов больше одной субъединицы, им требуется AdoMet для метилирования ДНК и АТФ в качестве ко-фактора. Метилирование затрагивает только одну нить ДНК, при этом метилируются аденозильные остатки на позиции N-6… Мы закончили? – после паузы поинтересовалась она.

– Пока нет, – ответила женщина.

Она задала еще четыре вопроса с возрастающей сложностью, а потом еще несколько, на которые мог ответить только человек с практическим, а не книжным знанием генной инженерии.

Когда Кира ответила на последний вопрос, эксперт Джейка сообщила ему, что, на ее профессиональный взгляд, субъект в телефоне – первоклассный молекулярный биолог, и отключилась.

– Вы удовлетворены? – спросила эта потрясающая женщина, стоящая на дне лощины.

Джейк подал знак снайперу, и через секунду Кира Миллер, потеряв сознание, упала на землю.

– Полностью, – ответил он в пустоту.

Джим Коннелли взломал замок на двери номера 47J в многоквартирном доме «Пайнвуд Ноллс» в восточной части Денвера и осторожно вошел, хотя и знал, что засады не ожидается. Он не сомневался в своей оценке Джейка, сделанной в усиленном состоянии, и был готов поставить жизнь на то, что этот человек сдержит слово. На самом деле, как сейчас осознал Коннелли, он и вправду поставил на это свою жизнь.

Посередине гостиной сидели связанные друг с другом Дэвид Дэш и Сет Розенблатт, рты обоих мужчин были плотно заклеены серой лентой. Ключи от нескольких пар наручников и кандалов лежали в цветочном горшке в углу комнаты, как и сообщили Коннелли. Он быстро освободил мужчин от оков и начал резать свежезаточенным ножом путы Дэша, снимая с него пластиковые наручники и липучки, которые не давали ему двинуться с места.

Не отрываясь от этой работы, Коннелли одним быстрым движением сорвал ленту со рта своего друга.

– Как ты мог ей позволить? – резко спросил Дэш, едва его губы оказались свободными. – Она важнее всех нас, вместе взятых!

Джим продолжал резать путы.

– Когда Кира Миллер собирается что-то сделать, – подчеркнуто спокойно ответил он, не обращая внимания на ярость друга, – нет такой силы на Земле, которая ее остановит.

Он указал на Розенблатта.

– Но давай поговорим об этом попозже.

Через несколько секунд Дэвид был свободен, а еще через минуту они вдвоем развязали долговязого физика. Дэш еще кипел, но молчал.

– Дэвид, пойдем со мной, – сказал Коннелли. – Доктор Розенблатт, я попрошу вас остаться здесь еще на пару минут.

Физик казался растерянным, но молча кивнул.

Вскоре после того, как Дэш и Коннелли вышли из комнаты, в дверь постучали. Розенблатт опасливо посмотрел на дверь, но потом подошел и открыл ее.

На пороге с мокрыми глазами стояла его жена и маленькая девочка, которая смотрела вверх, на Розенблатта.

– Папочка! – возбужденно взвизгнула Джессика.

Сет Розенблатт упал на колени, а его дочь бросилась к нему и крепко обняла.

Он прижал ее к себе и обнял еще крепче, будто боясь отпустить, черпая силы из своей малышки, драгоценной, самой лучшей на свете. Той, которую он считал навсегда потерянной.

По его лицу текли слезы. Значит, Джейк все же не солгал.

– Я люблю тебя, солнышко, – сказал он. – Я так тебя люблю…

Он продолжал сжимать девочку в объятиях, будто спасательный круг в бурном море.

– Папочка, с тобой все хорошо? – спросила Джессика, отодвигаясь и неуверенно глядя на отца.

Она никогда не видела на его лице и одной слезинки, а сейчас по щекам отца катились потоки слез.

Он кивнул.

– Просто отлично, солнышко.

Мать Джессики опустилась рядом на колени.

– Иногда взрослые плачут, когда они счастливы, – объяснила она.

Девочка все еще недоверчиво посмотрела на папу, который улыбался сквозь слезы.

– Папочка, ты счастлив?

Сет Розенблатт, продолжая плакать, вновь обнял свою дочь и прижал к груди.

– Да, – с эйфорическим возбуждением ответил он. – Ты даже не представляешь, как я счастлив.

22

Кира наконец открыла глаза: последние следы транквилизатора исчезли под действием препарата, введенного полковником Джейкобсоном. На девушке был серый комбинезон на молнии. Все отверстия ее тела – уши, ноздри, горло, анус и вагина – слегка побаливали, свидетельствуя, что они были тщательно исследованы. Ее руки, стянутые прочными пластиковыми наручниками, лежали у нее на коленях.

Кира встряхнулась, полностью придя в себя, и осмотрелась. Она сидела в большом безликом кабинете, без малейших признаков личности его хозяина. Перед нею стоял широкий стол, а по другую сторону сидел тот самый мужчина, лицо которого она видела на экране компьютера, – полковник Джейкобсон. Позади него, на длинной тумбе, – перевернутая изображением вниз фоторамка восемь на десять.

Полковник спокойно изучал Киру, явно не торопясь переходить к допросам.

Она мотнула головой на обстановку.

– А как же комната для допросов? Где кандалы? Почему мне в лицо не светит прожектор и где зеркальное окно для экспертов?

– Я предпочитаю начинать с цивилизованного подхода, когда могу. А в наше время видеокамер эти зеркала встречаются только в плохих шпионских фильмах.

– Разумно, – признала она. – Должно быть, я еще немного не в себе после вашего нокаутирующего препарата. Хотя признаюсь, я только рада, что была без сознания, пока вы проводили проктологический и гинекологический осмотр.

– Простите насчет этого, – сказал Джейк, на взгляд Киры, достаточно искренне. – Ниже пояса вас осматривала женщина, если вам от этого станет лучше.

– Какая галантность, – заметила она, закатив глаза. – Нашли что-нибудь интересное?

Джейк покачал головой.

– Хотя не скажу, что мы плохо старались. С другой стороны, после моего опыта с Сетом Розенблаттом мы забрали всю вашу одежду – включая лифчик и трусики – в лабораторию, где ее разберут на атомы. И учтем, что пока мы этим заняты, нас прослушивают. Мы допустили ошибку с одеждой Розенблатта. Когда наши сканеры не обнаружили активности, мы не стали копать дальше. Теперь – стали и обнаружили в резинке его трусов интересную электронику, почти микроскопическое устройство. У Дэша – тоже. С нетерпением жажду узнать, что скрывается в ваших трусиках.

– Могу поспорить, что вы это говорите всем девушкам, – криво улыбнулась Кира.

Джейк не смог сдержать ответную улыбку, но тут же вновь посерьезнел.

– Мы уже начали реверс-инжиниринг этого устройства. Скоро мы узнаем, как вам удалось его сделать.

– Удачи, – беззаботно ответила Кира. – Но прежде, чем продолжать, могу ли я считать, что вы выполнили свою часть сделки? Что Дэвид и Сет на свободе?

– Да, я выполнил свою часть. Это означает, что я понятия не имею, свободны ли они. Я просто отправил их местонахождение на тот адрес электронной почты, который вы мне дали.

Кира внимательно посмотрела на него.

– Полагаю, что вы не пожелаете рассказать, где мы находимся и сколько я была без сознания?

– Полагаю, вы не пожелаете рассказать о своей работе над ОМУ[5] и связях с террористическими группировками и диктаторами? Или подробности деятельности вашего мужа?

– Поскольку меня обвиняют ложно, и уже второй раз, я буду только рада рассказать вам все, что знаю.

Она сделала паузу.

– Но сначала – вы. Где мы? И сколько я пробыла без сознания?

Джейк напряженно изучал ее, возможно, ожидая, что она начнет ерзать. Миллер терпеливо ждала, держа скованные руки на коленях; похоже, под его испытующим взглядом она не испытывала ни беспокойства, ни неловкости.

– Забавно, – произнес он. – Инстинкт подсказывает мне не отвечать. Вы скованы, у вас нет ни оружия, ни капсул, ни каких-либо устройств. Вас раздели и тщательно осмотрели. Даже если у вас есть невидимый «жучок» и передатчик – а я уверен, их нет, – ваши друзья не смогут вас выручить. Вы, так или иначе, расскажете мне все, что знаете, и останетесь в заключении до конца своей жизни. Поэтому у меня нет причин не отвечать на ваши вопросы.

Несколько секунд Джейк пристально смотрел на нее.

– Но вы чертовски спокойны, – продолжил он. – Вы не играете в схваченного террориста, который будет гнить в тюрьме. Вы играете в беззаботную, приветливую девушку, которая болтает с приятелем. Как будто вы сами все это организовали, чтобы оценить меня.

Он помолчал.

– Что я не принял в расчет? Что еще должно случиться? Скажите мне, Кира Миллер, чего я не учел?

– Ничего. Я вовсе не так опасна, как вам кажется. А вы на редкость основательны. У меня была пара кроликов в рукаве, – с усмешкой добавила она, – но вы забрали мои рукава.

Джейк поднял брови.

– Вы исключительно обаятельны. Говорят, такое же обаяние было у Стива Джобса – он проецировал нечто, позже названное «полем искажения реальности». Но я никогда не встречался с чем-то подобным лично. До сих пор. К тому же у Джобса не было вашей внешности.

– Спасибо, полковник. Честно говоря, я ждала, что меня будут бить по голове пакетом с дверными ручками, а не говорить комплименты… – Кира нахмурилась. – Однако при всем своем обаянии я не могу добиться от вас ответа, где мы и сколько времени я была в отключке.

– Вы были без сознания семь часов. Мы на авиабазе Петерсон в Колорадо-Спрингс.

Кира обдумала эти сведения. Поскольку одна из штаб-квартир «Икара» располагалась рядом с Денвером, девушка хорошо знала Петерсон. Здесь размещался NORAD, а также космическое командование ВВС и сухопутных войск США. Отсюда до места, где ее захватили, было не больше ста миль.

– Разве Петерсон – не слишком очевидное место?

– Возможно. Но ваши товарищи не будут ждать от такого основательного человека, как я, таких очевидных решений. А поскольку вы можете быть где угодно, они должны быть на сто процентов уверены, что вы здесь, прежде чем рисковать и устраивать рейд ради вашего спасения. Но даже в этом случае у них ничего не выйдет. Эта база слишком хорошо охраняется.

– Превосходные рассуждения, – согласилась Кира и подалась вперед. – Кстати, у нас частная беседа или через видеокамеры на нас любуется целая толпа ваших друзей?

– А почему это вас интересует?

– Вероятно, я не эксгибиционистка, – сухо ответила она. – И если мне предстоит обнажить душу, я предпочитаю знать, перед кем.

– Наш разговор пишется на видео, но только для моих нужд. Больше никто об этом не знает. Наша беседа будет частной, но только в этот раз. Но если вам в голову вдруг придет какая-нибудь идея, – добавил он, – снаружи у двери стоят трое охранников. Пока вы здесь, они будут каждые десять минут докладывать моему заместителю. И если очередной доклад не поступит, сюда не хуже саранчи слетятся группы спецназа.

Кира подняла руки и кивнула на пластиковые наручники, стягивающие ее запястья.

– Вы уверены, что троих охранников и наручников достаточно? Если вы думаете, что с кандалами и прикованным к ним пушечным ядром будет безопаснее, я подожду, пока вы их не принесете.

– Не испытывайте меня, – предостерег полковник. – Мои инстинкты подсказывают, что вы все еще опасны. Возможно, мне действительно следует сковать вас получше.

Кира поняла, что просчиталась, и решила сменить тему.

– Так скажите, полковник, – заново начала она. – Как вы догадались, что я жива? И как узнали о моей способности повысить ай-кью? И, что важнее, откуда у вас взялась эта дезинформация о моих намерениях?

– Не дезинформация, а бесспорные доказательства.

– Как вам будет угодно… Ну, раз так, то поделитесь каким-нибудь со мной.

Джейк медленно кивнул.

– Ладно, – произнес он. – Почему бы и нет?

Он задумчиво прищурился.

– Начнем с вашего… хорошего друга, Дэвида Дэша.

Джейк провел пальцем по сенсорному экрану своего ноутбука, и на мониторе у него за спиной появилось изображение. Видеозапись.

Кира увидела себя и Дэвида. Они сидели на полу в тускло освещенном подвале, прижавшись спиной к серой бетонной стене. Руки обоих пленников были связаны сзади и притянуты пластиковыми стяжками к толстым стальным перекладинам, прикрученным к стене.

Сцена с ошеломляющей силой всплыла в памяти Киры. Марионетка ее брата – сначала они знали этого человека как Смита, но потом выяснили его настоящее имя, Сэм Патнэм, – захватил их и перевез в подвал явочной квартиры.

События той ночи обожгли ее разум. Патнэм издевался над ней и убедил, что имплантировал в ее голову взрывчатку, которая способна разнести мозг девушки на кусочки.

Она уже давно не вспоминала об этом дне. Кадры вызывали слишком много дурных воспоминаний, но Кира не могла отвести взгляд. Дэшу удалось проглотить капсулу, и он имитировал болезненное состояние. На записи было хорошо видно, как он начал потеть в прохладном подвале: разогнанный интеллект давал ему контроль над каждой клеткой и системой тела, включая вегетативную нервную систему.

Кира завороженно следила за изображением. Она не сомневалась, что съемка – подлинная.