Убийца Бога Ричардс Дуглас

32

Дэвид Дэш смотрел на крепко спящую рядом жену и вновь размышлял, насколько же она необычайна. Она была спящей богиней, Еленой Троянской, разум которой влиял на мир сильнее, чем вся красота Елены. Физически Кира была, несомненно, привлекательна, но это можно сказать и о многих других женщинах. Однако личность человека и его интеллект влияют на восприятие его внешности. Уродство души портит внешнюю красоту. Но от женщины с красотой и душой Киры будет перехватывать дыхание.

В других комнатах столь же крепко, хотя далеко не так величественно, спали Гриффин и Коннелли.

Сам Дэш спал плохо. Почти всю ночь он обыскивал свою память, будто рассчитывая, в очередной раз пробежавшись по тем же нейронным цепочкам, внезапно – как на таракана под половицей – натолкнуться на воспоминания о том, как он перерезает горло беззащитным людям. Однако, как Дэш ни старался, раз за разом он приходил к одному и тому же результату: он просто обыскал охранников и ушел.

Но тут его тревожные размышления приняли новый оборот. Он подумал о Кире. О мелких несоответствиях между ее словами и делами, которые он подмечал в последние несколько лет. О тех моментах, когда она утверждала, что была в некоем месте, а Дэвид наталкивался на следы обратного. Когда он заметил, что ее ноутбук слегка передвинут, а она жаловалась, что весь день совершенно не могла работать за компьютером. Мелкие расхождения, на которые Дэш раньше не обращал внимания. Кира все время перегружена работой и делами. Кто станет обвинять ее, если она, подобно Эйнштейну и другим великим ученым, временами покажется немного рассеянной?

Но теперь эти несоответствия выглядели намного тревожнее.

Дэвид бесшумно выбрался из-под одеяла, накинул синий шелковый халат, затянул пояс и тихо вышел из спальни. Если сон не шел, они оба нередко вылезали из кровати, чтобы прихватить пару ночных часов на очередную битву с бесконечной горой работы.

Но этот раз будет другим. На этот раз он крадется не для того, чтобы не разбудить свою любимую. Сейчас он уходит, чтобы проследить за ней. И за собой.

Что же случилось или не случилось в подвале той явки? Эта мысль сводила Дэша с ума. Действительно ли он хладнокровно убил троих человек? Или все это по каким-то своим причинам придумала Кира? Но зачем? А вдруг, несмотря на всю ее уверенность, видео подделано?

Но если оно настоящее, может ли оказаться, что какие-то, пока не известные им улики, которые есть у Джейка против Киры, тоже настоящие?

Дэш должен узнать. Он должен провести расследование, изучить себя, а заодно – и Киру. Он снял ее ноутбук с зарядной станции и тихо двинулся по коридорам, пока не добрался до усилительной комнаты. По счастью, в эти предрассветные часы Дэвид не столкнулся ни с Гриффином, ни с Коннелли – в противном случае ему пришлось бы отказаться от своего замысла. Дэш подошел к комнате, установил таймер на тяжелой двери на восемьдесят минут и закрылся изнутри.

Он коснулся большим пальцем брелока, и в ладонь выпала капсула. Замена той, которую он выронил в лесу. Кира держит запасы капсул под замком, и это единственный способ пройти усиление без ее ведома. Это значит, что он останется без аварийной дозы. Но тут уж ничего не поделаешь.

В мозгу взорвался фейерверк.

Нейронный Большой Взрыв. Его сознание расширялось, заполняя несуществующую всего секунду назад Вселенную. Хорошо знакомое, но всегда волнующее чувство.

Он сразу все понял. Видеозапись, которую смотрела Кира, была настоящей. От начала и до конца.

Мысленным взором Дэш видел, как убивает людей в подвале дома-явки. Видел так ясно, будто это происходило прямо сейчас. Он ощущал рукоять ножа, когда его острое лезвие с хирургической точностью перерезало сонные артерии мужчин. Он знал, что его медленная сущность сочтет эти воспоминания отвратительными, а убийство беспомощных людей – ужасным. Но он знал, что это неправда. Эти убийства всего лишь увеличивали их с Кирой шансы на побег и выживание, ничего больше.

Однако теперь, учитывая обстоятельства, незачем держать эти воспоминания подальше от глупого Дэша. Подозревая, что часть его воспоминаний подделана, тот Дэш клонился к безумию, и поддержка этого вымысла не принесет ничего хорошего ни одному из них.

Он в одно мгновение обыскал свой разум и выяснил, что других секретов там нет. Если не считать ложных воспоминаний о событиях в подвале, он играл со своей глупой половиной по-честному.

Его нормальная часть будет помнить, что усиленная больше ничего не прячет, однако так и не сможет решить, не есть ли это очередные имплантированные воспоминания. Даже он сам, при всей своей гениальности, не смог бы справиться с такой головоломкой.

Он принялся за компьютер Киры, буквально в мгновение ока заглатывая целые экраны информации. Он заставил компьютер постранично выводить на экран журнал операций с метками времени, показывая на десятую долю секунды каждую сессию работы Киры. Он сверял записи со своими воспоминаниями, привязанными ко времени, и проверял их соответствие.

Картина постепенно проявлялась. Кира Миллер по нескольку часов каждую неделю занималась работой, о которой либо не знала, либо скрывала ее от Дэша. Он обнаружил скрытые файлы, вложенные в безобидные программы, которые были настроены на автоматический переход к другому файлу – не только хорошо спрятанному, но и надежно защищенному.

И даже он не мог взломать этот файл.

Там не было шифрования, написанного нормальным человеком, пусть даже экспертом, которое он в своем нынешнем состоянии мог бы взломать за пару минут. А это значит, что защита была выстроена другим разогнанным разумом. Других вариантов нет. И этот разум способнее его собственного.

В усилительной комнате ноутбуки были запрещены. Отсюда был доступен только главный компьютер «Икара». Это гарантировало должный контроль и управление онлайн-активностью, чтобы предотвратить проколы, в одном из которых поучаствовал Джейк. Но Кира явно пренебрегла этим правилом и зашифровала файл на своем ноутбуке в усиленном состоянии. Она была хранителем таблеток и вела их учет, поэтому могла в любой момент незаметно ими воспользоваться.

Дэш продолжал искать, зондировать; пытался складывать вместе обрывки и гадать на найденных, пусть даже самых эфемерных, чаинках. Он делал попытку за попыткой, обратив свой гений, будто алмазный молот, против воли компьютера.

И вот какой-то успех. Следы стертых файлов, которые он смог восстановить до осмысленного состояния. Чуть больше двух с половиной лет назад Кира проводила серьезные исследования международной обстановки, войн, междоусобиц, политических систем, диктатур и ядерных потенциалов стран по всему миру. Она активно искала ахиллесову пяту мировых правительств, дыры в их защите, болевые точки. Она изучала воздействие различных раздражителей – военных, политических, экономических – на мировой порядок, уделяя особое внимание тем, которые могут вызвать масштабные разрушения. Эта работа была почти не скрыта.

Спустя несколько месяцев она вломилась в секретные правительственные компьютеры, которые содержали подробную информацию о конструкции оружия массового поражения, ядерного и биологического. Но эта работа, которая заняла у Киры приличное время, была зашифрована намного лучше. Настолько, что при всем невероятном могуществе своего разума он смог только немного понадкусывать краешки.

Потом внезапно она так подняла уровень защиты, что он не смог уловить даже струйки вони скунса, запертого в этих файлах. С этого дня и далее все материалы были абсолютно недоступны.

Что же все это значит? Она выбросила белый флаг? Отказалась от путешествий в бесконечности быстрее скорости света и решила взять все в свои руки и сократить людское стадо – ради его собственного блага? Уменьшить население настолько, чтобы обнародование терапии долголетия не причинило вреда?

«Рад за тебя, Кира, – подумал он. – Наконец-то ты сделала трудный выбор, отбросив искусственную мораль и этику, пережитки ранних этапов человеческого развития вроде миндалин, которые сейчас только мешают».

Или в ее намерения входит нечто другое? Он увидел только верхушку айсберга, а поскольку все это – плод работы усиленной Киры Миллер, айсберг может оказаться чертовски большим.

Тем не менее он должен узнать. А его тупая половина поможет.

Но лучше держать это все подальше от Киры. Знает она о своей работе или нет, любой намек предупредит и ее усиленную сущность.

А если это случится, его расследование закончится, не начавшись.

При всей своей нынешней самонадеянности и невероятной гениальности Дэш знал: есть только один человек, способный его переиграть, и это – Кира Миллер.

33

Дэвид постучал в дверь одноэтажного желтого домика, будто сошедшего с картины Нормана Рокуэлла. Отлично ухоженный, с ярко-белым забором из штакетника, в общем, привлекательный своей традиционностью.

Дверь открыл пожилой мужчина. Седой, явно на пенсии, но энергичный. Скорее всего, он ушел на покой недавно и продолжал вести активную жизнь.

– Доктор Арнольд Коэн? – спросил Дэш.

– Да, – ответил мужчина. – А вы, должно быть, детектив Нельсон.

– Верно, – сказал Дэш. – Дэвид Нельсон.

Он поднял фальшивый жетон. Тот был подделан безупречно, но судя по вниманию, которое уделил ему Коэн, подошел бы и пластиковый, из коробки с кашей.

Дэш указал на стоящего рядом Джима Коннелли.

– А это мой помощник, лейтенант Джим Тайлер. Спасибо, что согласились встретиться с нами.

Поскольку первый контакт провел Дэш, они с Коннелли договорились, что Дэвид возьмет на себя бльшую часть разговора, а Коннелли будет делать заметки.

Коэн пожал им руки, пригласил внутрь и усадил за кухонный стол.

– Не хотите что-нибудь выпить? Жена ушла в книжный клуб и оставила холодный чай.

Гости вежливо отказались.

– Как я уже говорил по телефону, – начал Дэш, – этот разговор связан с расследованием, которое мы сейчас ведем. К сожалению, я не имею права раскрывать его характер. Но признателен вам за сотрудничество.

Коэн кивнул.

– Рад помочь всем, чем смогу.

Дэш стал выяснять, кем стал Эрик Фрей, этот новый феникс, восставший из пепла старого психопата неделю назад, сразу после разговора с Кирой. Он сразу выяснил, что через две недели после предполагаемого самоубийства Фрея детектив, который занимался этим делом, был найден мертвым. Газеты цитировали источники в полиции, которые предполагали, что смерть детектива связана с одним из убийств, над которыми он работал, но Дэш знал правду. Вероятно, детектив обнаружил доказательства, что Фрей не настолько мертв, насколько представлялось миру, – и заплатил за это собственной жизнью. Эта новость только добавила соли в раны Дэша. Потрать он тогда хоть чуточку времени, все немедленно стало бы ясно и Фрей бы давно ушел с доски.

Дэвид составил список друзей Фрея – практически пустой – и людей, которые хорошо его знали. Почти со всеми удастся связаться и поговорить по телефону, но Вернал, что в штате Юта, близко, туда можно добраться на машине, а живой разговор намного лучше телефонного. Кроме того, Гриффин улетел, и Кира сможет побыть одна, а это полезно для любой, даже самой любящей пары.

И это особенно полезно для Дэша. Ему было трудно поддерживать перед Кирой иллюзию, что между ними ничего не изменилось. Можно списать все на стресс, но Дэвиду нужно найти способ избавиться от своих опасений. Вполне возможно, что цели альтер эго Киры относительно безвредны, а он просто видит все в неверном свете. К тому же Дэш был уверен: женщина, которую он любит, по-прежнему та же любимая женщина, и не подозревает, чем занято ее альтер эго. Тем не менее в их отношениях появились штрихи, которые Кира непременно заметит, если Дэш не будет осторожен. Он любил ее, но опасался и не доверял тому, что могло скрываться внутри. Если занимаешься любовью с женщиной, которую укусил волк-оборотень, хочешь не хочешь, но будешь поглядывать на луну, чтобы случайно не пропустить полнолуние.

– Так вы приехали узнать побольше об Эрике Фрее, так? – уточнил доктор Коэн.

– Совершенно верно, – ответил Дэш. – Насколько я понимаю, вы много лет работали с доктором Фреем в ВНИИИЗе.

– Так и есть.

– Какое у вас осталось от него впечатление?

Коэн колебался.

– Я могу говорить свободно?

Дэш тепло улыбнулся.

– Для этого мы и приехали, – заверил он. – Все ваши слова останутся между нами.

– Ну, я терпеть не могу плохо говорить о мертвых, ну, понимаете… о тех, кто не может себя защитить… но, на мой взгляд, Фрей был психопатом и мудаком. Это в лучшие дни.

– Продолжайте, – сказал Дэш.

– Он был чистой отравой. Но талантливой отравой, признаю. И маэстро политики. Он бил в спину, обманывал, подставлял, нашептывал, порочил коллег, воровал чужие работы – все, что угодно. Лишь бы на пользу карьере. Он врал с такой убежденностью и беззастенчивостью, с которой я не говорю правду. И мог быть обаятельным, когда хотел. Улыбался, пока не заводил тебе нож за спину, и так здорово, что мог ударить тебя раз пять-шесть, а ты все еще думал, будто это случайность.

– Вы, очевидно, знаете, что он был серийным педофилом, – сказал Дэш. – Предполагается, что он был вовлечен и в иную незаконную деятельность.

Коэн кивнул.

– Вы что-то подозревали, пока работали с ним?

Он с отвращением отшатнулся.

– Если бы я хотя бы заподозрил, чем на самом деле занят этот парень, я бы в ту же секунду доложил о нем. На мой взгляд, педофилия – самое мерзкое преступление. Но вы сами знаете, как это бывает. Полно парней, про которых выясняют, что те – педофилы или серийые убийцы, и полиция приходит допрашивать соседей, а те говорят: «Ого, кто бы мог подумать? Вроде был такой славный парень…» Ну и с Фреем должна быть та же ерунда. Я понятия не имел, что он охотится на детей, но когда это выяснилось, я ничуть не удивился… – Он покачал головой. – Впрочем, скажу, что меня действительно удивило. Его самоубийство. В жизни не подумал бы.

«Отлично, – подумал Дэш. – Подтолкнем еще чуть-чуть».

– Почему же? – спросил он.

– Самоубийство свидетельствует о раскаянии. Я несколько лет проработал с этим придурком, и такого слова в его лексиконе не было. Вы знаете, в тюрьмах не слишком любят педофилов; я это понимаю. Но я ожидал, что он скорее сбежит на какой-нибудь остров и будет дальше гоняться за детьми.

– Это полезная информация, – сказал Дэш. – Мы пытаемся составить как можно более полный портрет. Поэтому все, что вы сможете рассказать о нем, будет огромным подспорьем. Любимые спортивные команды? Он курил? Необычная еда, которая ему нравилась? Он ходил в оперу? На гонки NASCAR? Собирал деревянных утят? Любимые рестораны? Какие книги он читал?… Любые сведения.

– Я расскажу вам все, что вспомню, и подскажу, с кем еще стоит поговорить. Но я не очень понимаю… В смысле, этот парень мертв. Как вашему расследованию поможет его полный портрет?

– Вы удивитесь, – с намеком на улыбку ответил Дэвид.

Кира Миллер сидела за столом перед компьютером, снова погрузившись в административные обязанности. В огромном здании штаб-квартиры, которая служила домом ядру группы, больше никого не было. Кира планировала для гексад посещения комплекса и усилительную комнату сразу на несколько месяцев вперед. Ближайшая группа должна приехать через два дня, но несколько позиций, зарезервированных под гексаду Розенблатта, нужно переназначить: они пока не готовы возобновить свою деятельность.

Учитывая потерю комплекса-обманки, бурю деятельности, связанной с прибытием инопланетного корабля, и новые угрозы для «Икара», которые последнее время росли как грибы после дождя, вербовка новых членов, и раньше не слишком быстрая, сейчас совсем замерла.

Кира задумалась об Антоне ван Хаттене. Он станет первым членом новой гексады, но они не будут дожидаться, пока соберется вся ячейка. Он был звездой, их величайшей надеждой победить скорость света. За короткое время, прошедшее с его первого усиления, он уже приезжал дважды, а на следующую неделю были запланированы еще два посещения. Кира только надеялась, что его не заставят отправиться на «Коперник»; с того момента, как было объявлено о совместных действиях всех стран, о лайнере непрерывно говорили в новостях.

Миллер услышала за спиной слабый шорох и резко обернулась.

– Антон? – растерянно сказала она, сразу узнав физика с лицом херувима. – Я как раз о вас думала.

– Привет, Кира, – отозвался он, продолжая идти к ней.

Ван Хаттен был здесь вчера, но до следующей недели его никто не ждал. Или кто-то из основного совета изменил расписание и забыл ее предупредить? Очень маловероятно. И даже если так, кто его сюда привел?

Тут что-то сильно не так.

Пока она пыталась сообразить, что происходит, ван Хаттен достал из кармана шоковый пистолет и прицелился в нее.

Ее глаза расширились.

– Как вы нашли комплекс? – спросила она, инстинктивно стараясь потянуть время, установить контакт, заставить его говорить.

– Когда я приезжал в последний раз, я прихватил с собой маленький GPS-локатор. Все ваши попытки в духе плаща и кинжала скрыть расположение здания срабатывают только в том случае, если никто из нас не пытается его активно искать. В противном случае его легко найти.

Кира напряглась, готовясь вскочить со стула, едва ван Хаттен потеряет бдительность.

– Но зачем? Что это все зна…

Два электрода, как гарпуны, вылетели из пистолета ван Хаттена и воткнулись в ее рубашку. Кира судорожно вздрогнула и соскользнула со стула на пол.

Через пять минут сознание вернулось. Она лежала на полу, больше в комнате никого не было. Ее рот был заклеен скотчем, а руки плотно прижаты к груди.

И она не могла пошевелить руками. Она парализована?

Спустя секунду Кира сообразила, что случилось. Ван Хаттен натянул на нее смирительную рубашку. Плотная белая ткань крепко стягивала ей руки, ремни застегнуты сзади, а один проходил между ног, чтобы не дать стянуть рубашку через голову. Ван Хаттен вырезал кусок резинки из трусиков Киры, удалив монитор, «жучок» и передатчик. И вдобавок привязал ее к тяжелому столу несколькими длинными пластиковыми стяжками.

Что же происходит?

Биография ван Хаттена была хорошо известна. Он не имел никакой военной подготовки. Уважаемый физик, не какой-нибудь шпион или двойной агент. Однако же его действия отличались исключительной четкостью, к тому же он воспользовался нейлоновыми стяжками, любимыми полицией и военными. Правда, подумала Кира, в наше время любой человек с мозгами и подключением к Интернету сможет быстро войти в курс дела…

Но зачем ван Хаттен это делает? Он сошел с ума?

Физик вернулся, волоча за собой большую красную тележку, похожую на игрушку для пятилетнего ребенка. В тележке стояли несколько емкостей размером с пластиковые бутыли для офисных кулеров. Плотная жидкость пахла нефтью и полистиролом. Физик, взяв помпу, принялся энергично распылять жидкость по комнате, потом двинулся к следующей.

Кира пыталась освободиться, но без толку. Чем сильнее она дергалась, тем больше вдыхала ядовитых испарений. Ван Хаттен определенно собирается сжечь здание. Но вытащит ли он Киру или оставит внутри?

Как они могли так ошибиться в Антоне ван Хаттене? Все тесты свидетельствовали, что он хороший человек со стабильной личностью…

Кира чувствовала себя так, будто ее изнасиловали. Это здание было их святилищем. Его защищала совершенная система безопасности, первоклассная электроника, но если в ряды «Икара» затесался предатель – а похоже, так и случилось, – эту систему можно сломать. В усиленном состоянии предатель без труда разберется в ее устройстве и зашифрует для себя инструкции, скрыв их среди прочих заметок.

Они совершили классическую ошибку, ошибку Юлия Цезаря. Несравненный генерал, он выиграл немало сражений с сильными армиями, но пал от руки человека, которому доверял.

Через пятнадцать минут ван Хаттен вернулся. Он разрезал стяжки, которые привязывали Киру к столу, и наставил на нее шоковый пистолет.

– Вам придется пойти со мной, – мягко сказал он; его голос и выражение лица выдавали только грусть и сожаление.

Физик подвел Киру к задней части микроавтобуса, очень похожего на те, в которых они возили членов «Икара» из аэропорта и обратно, и устроил ее в глухом салоне. Внутри пахло легковоспламеняющимися химикатами, которые ван Хаттен распылял в помещениях.

– Не могу выразить, насколько мне жаль, – со всей искренностью сказал он.

Потом захлопнул дверь и тронулся с места, притормозив только для того, чтобы кинуть через открытое окно в лужицу горючей жидкости импровизированный факел.

– Фрей обожал морскую рыбалку, – сказал Коэн. – Хвастался, что каждый год ездит в Коста-Рику на подводную охоту, с аквалангом и гарпунным ружьем.

Дэш взглянул на Коннелли. Его не удивляло, что Фрей предпочитает сам стрелять из ружья и наблюдать, как гарпун впивается в добычу, а не ждать, пока рыба то ли клюнет, то ли не клюнет на наживку.

– И у него был свой катер, – продолжал Коэн. – Для традиционной рыбалки, которой он все время занимался. Катер стоял где-то в Балтиморе.

– Какого размера он был? – спросил Дэш.

– Не слишком большой, но высшего качества. Я как-то слышал, что судно обошлось ему почти в сто тысяч долларов. Предположительно, очень скоростная посудина.

– Вам известно, как часто Фрей пользовался катером? – поинтересовался Дэш.

И тут в его кармане зажужжал мобильник. Два раза, потом короткая пауза, затем еще два. Код, запрограммированный в центральном компьютере: член «Икара» попал в беду. Коннелли, с озабоченным выражением лица, как раз доставал из кармана свой телефон.

– Точно не знаю, – продолжал Коэн, – но, я бы сказал…

– Придержите мысль, – прервал его Дэвид. – Могу я воспользоваться вашим туалетом?

– Конечно, – ответил тот, взглянув на Дэша с ноткой неодобрения, будто интересуясь, насколько серьезна причина такой поспешности. – Он за углом справа.

Войдя в ванную, Дэвид достал телефон и прокрутил нужный экран. Тревога с монитора показателей жизнедеятельности. Кира потеряла сознание. Если судить по показателям, в нее выстрелили из шокового пистолета. Другим вариантом был удар молнии, но Дэш тут же отбросил такую возможность. А ее «жучок» ничего не передавал.

Дэш прокрутил другой экран. Обнаружив тайную деятельность Киры, он установил для наблюдения за ней видеокамеры. Текущие записи с камер хранились на защищенном интернет-сайте, к которому у Дэвида был доступ. Но сейчас его интересовала только прямая трансляция. Он подключился и вывел на экране изображение с трех разных камер.

От увиденного у него перехватило дыхание.

Кира лежала без сознания, и кто-то заворачивал ее в смирительную рубашку.

Это был Антон ван Хаттен.

Дэш не стал смотреть дальше, а пулей вылетел из ванной.

Неужели физик сошел с ума?

Дэвид многозначительно посмотрел на Коннелли и быстро обернулся к хозяину.

– Спасибо за уделенное нам время, доктор Коэн, – сказал он. – Но у нас возникло срочное дело, которым необходимо заняться. – Он быстро подошел к входной двери и распахнул ее. – Я позвоню вам, как только смогу.

И они с Коннелли бросились к машине.

Джейк совещался в своем кабинете с заместителем, когда на офисном телефоне замерцала лампочка. Четвертая линия. Эту линию полковник резервировал для личности Стива Генри, одной из фальшивых личин Джейка. Он редко пользовался ею для исходящих звонков и даже не мог припомнить последний входящий.

– Мне нужно ответить, – предупредил он Колка и нажал кнопку, включая громкую связь. – Это Стив Генри.

– Стив, это Гилл Фишер, начальник пожарной охраны Денвера. Мы разговаривали с вами пару недель назад.

Джейк вопросительно посмотрел на Колка. Тот развел руками и пожал плечами. Он тоже не представлял, о чем речь.

– Чем могу помочь, шеф Фишер?

– Тут кое-что случилось, и я подумал, вы захотите знать. Паршивое дело. Мы сейчас тушим пожар на объекте, который в точности похож на те развалины две недели назад. Когда вы просили меня работать с максимальной осмотрительностью. Можно подумать, что это то же самое здание. И очень тяжелый случай. Вроде возгорания жира, только хуже. Почти как самодельный греческий огонь.

– Так вы говорите, это поджог?

– Без вопросов. А в восьмидесяти ярдах оттуда стоит склад, и он тоже горит. Они никак не связаны, так что это еще одно доказательство поджога.

Колк с Джейком встревоженно переглянулись. «Икар» построил комплексы-двойники. Два практически идентичных здания могут оказаться совпадением – маловероятно, но возможно. Однако склад, стоящий на том же расстоянии, исключал такую возможность. Мало того что Миллер и Дэш не попали под бомбежку, Джейк и его люди разбомбили ложный комплекс. Они действовали исходя из предположения, что эти двое смылись, но остались без штаб-квартиры и пустились в бега. А теперь выясняется, что «Икар» вновь их одурачил…

– Поджог такого рода требует специальных навыков? – спросил Джейк. – Есть какой-то шанс прочувствовать, кто может за этим стоять?

– Боюсь, что нет. Сейчас в Интернете можно найти любые рецепты. Но если ты действительно хочешь что-то сжечь, нужно потратить какое-то время на эксперименты, определить нужную пропорцию компонентов. Бльшая часть самодельного напалма – пенополистирол, пропитанный бензином. Даже с тем составом чертовски сложно иметь дело, а этот еще хуже. При таком типе пожара вода только осложняет ситуацию. Мы делаем, что можем, но оба здания безнадежны. Просто подумал, может, вы захотите знать…

– Шеф, вы были правы. Спасибо. Я у вас в долгу, – сказал Джейк.

Записав адрес пожара, он повесил трубку и повернулся к своему заместителю.

– Майор, выясни, можем ли мы получить записи с каких-нибудь камер видеонаблюдения, нацеленных на это здание, или картинку со спутников. Срочно, – добавил он, как будто от майора могла ускользнуть важность ситуации.

Колк выбежал из кабинета. Через десять минут он вернулся с кадрами, которых ждал Джейк, и вывел их на экран компьютера.

– Спутники не помогли, – сказал майор, – но мы получили четкое изображение этого мужчины, который несколько раз входил и выходил из комплекса. Он тащил красную детскую тележку с емкостями с какой-то жидкостью. И у нас есть видео, на котором прямо перед началом пожара от комплекса быстро уезжает микроавтобус.

– Удалось рассмотреть номер?

Колк покачал головой.

– Боюсь, что нет.

Джейк поставил запись на паузу и принялся разглядывать мужчину с тележкой. Его круглое лицо разрумянилось, и он выглядел усталым, будто бежал марафон, хотя всего лишь быстро тащил за собой тележку. «Явно не спецназ», – подумал Джейк.

Полковник обернулся к Колку.

– Случайно не знаешь этого парня?

Колк покачал головой.

– Угу. Я тоже.

Джейк совершенно не представлял, что происходит. Но, возможно, это та самая брешь, которая позволит покончить с «Икаром» раз и навсегда. Если, конечно, мужчина на видео еще не достиг этой цели.

– Отправь его изображение парням у суперкомпьютера, – распорядился Джейк. – И скажи, пусть запустят поиск с распознаванием лиц по всем криминальным и общедоступным базам данных.

Он наклонился к экрану, изучая лицо мужчины, и тихо произнес:

– Давай выясним, кто этот таинственный поджигатель. А потом узнаем, куда он едет.

34

Машина шла плавно, но сейчас начала подпрыгивать, будто они съехали на проселочную дорогу. Через пять минут тряски микроавтобус остановился, и дверь скользнула вбок. В проеме виднелся густой лес и большой двухэтажный коттедж, рядом с которым тек ручей.

Пока ван Хаттен под прицелом шокового пистолета заводил Киру внутрь, она постаралась как можно лучше рассмотреть окрестности. Судя по всему, коттедж был абсолютно изолирован.

Физик привязал Киру, все еще замотанную в смирительную рубашку, к тяжелому деревянному стулу, стоящему у стены, и сорвал ленту с ее рта. Потом отступил и уселся лицом к ней на небольшую кушетку у кирпичного камина.

– Антон, что все это значит? – напряженным голосом спросила Кира; у нее самой не было ни единой догадки.

– Не могу передать, как мне жаль, – сказал ван Хаттен. – Но я чувствовал, что это просто необходимо сделать. Если уж на то пошло, я считаю вас удивительным человеком, влекомым только и исключительно благими намерениями.

– Тогда зачем вы все это сделали? Я не понимаю. Вы с первого дня стремились присоединиться к нашей работе. Вы были в эйфории. Такое невозможно подделать.

– Это правда, – ответил ван Хаттен, опустив взгляд. – Но все изменилось. Я почувствовал вкус социопатии, о которой вы упоминали. Во время первого усиления ничего подобного не было. Но в третий раз мои мысли стали эгоистичными и жестокими. Злые – вот подходящее слово.

– Мы вас предупреждали.

– Знаю, но есть еще несколько факторов, которые перевесили чашу. Одно привело к другому. Когда я приезжал во второй раз, вы описали то видение, которое пережили на втором уровне разогнанного интеллекта. И это меня сильно встревожило.

– В какой части?

– Во всех, – просто ответил он.

Он умолк и уставился в дальнее окно, за которым виднелся безмятежный ручеек. Потом вновь обернулся к своей пленнице.

– Вы знаете, что я верующий?

Кира кивнула.

– Да. Мы досконально изучили вашу биографию. Верующий и воистину хороший человек. Вот почему мы так обрадовались, когда вы к нам присоединились.

– Вам не кажется странным, что ученый и упертый поклонник научной фантастики в то же время верит в Бога?

– Ничуть. Таких взглядов придерживаются многие ученые. Включая и других космологов.

Он нахмурился и покачалголовой.

– Меня встревожило, насколько моя версия с повышенным ай-кью презирает саму идею Бога.

Он помолчал.

– Вы знаете, что наш мир отлично приспособлен для жизни?