Дневник для друзей Нуне А.
теперь на мне тяжким грузом, что отказалась посидеть рядом, чтобы он покурил – под таким условием сестры готовы были вернуть зажигалку.
говорящий мужчина
в субботу привезли нового гостя, он спустился на ужин в столовую.
спустилась и фрау Шахерезада. у нее три раза в неделю диализ, после которого она очень страдает и обычно не спускается. но так как во время полдника она спала и ничего не перекусила, то спустилась вниз. плохо соображала, путала слова. потом, когда поела, немного пришла в себя. осталась поболтать со мной, когда все ушли.
призналась, что хотела еще булочку с печеночным паштетом у меня попросить, но забыла слова, поэтому попросила только булочку с маслом.
видно было, что постепенно приходит в себя, глаза становились яснее.
тут она, явно очень волнуясь, спросила: «как была фамилия этого господина, который сидел с нами за столом? а то, знаете, мне бывает очень неприятно, если я путаю и неправильно называю». я ей сказала, фамилия простая, но непривычная. несколько раз по буквам произнесла. потом написала. видно было, что она очень возбуждена. стала сетовать, что без очков не видит. тогда я на большой бумаге огромными буквами написала фамилию. она обрадовалась, возбуждение ее нарастало:
– вы знаете, а ведь буквально вчера фрау доктор мне сказала: «мы уже никогда больше не будем сидеть с мужчиной за одним столом!»
– ну вот видите, правильно говорят: «никогда не говори никогда!»
– да! и вы знаете, что самое приятное? что это говорящий мужчина! у нас это такая редкость! – на самом деле не такая уж, но часто говорящие не могут уже спускаться в столовую – а вы знаете, как приятно разговаривать с мужчиной! совсем не так, чем с женщинами! они очень интересные вещи говорят!
было очевидно, что фрау Шахерезада необыкновенно вдохновлена появлением говорящего мужчины. ее даже нисколько не смутила небольшая неловкость, возникшая в конце ужина. говорящий мужчина вдруг сказал, глядя на меня, сдавленным голосом: «мне нужно срочно в туалет!»
я, думая, что он в подгузниках, сама заволновалась и сказала, что надо срочно звонить кому-то из сестер наверх, так как я не знаю пока, как со всем этим справляются, на что он ответил: «я умею пока сам ходить в туалет, вам надо меня только до него доставить».
я подхватила коляску и, изображая Шумахера, помчалась к лифту, чтобы не случилось чп.
но фрау Шахерезада эту мелкую деталь проигнорировала, предаваясь радости будущих бесед с мужчиной.
сказала, что ей всегда нравились мужчины моложе ее. хотя это было и оправданно, так как почти все ее ровесники полегли в войне.
вспомнила своего дедушку:
– вы знаете, мой дедушка самый любимый мной человек! у него было шестеро детей, но я была единственная внучка. он очень мной гордился и очень меня любил!
– еще бы, представляю, какой вы были хорошенькой маленькой девочкой с огромными голубыми глазами и светлыми кудрями! – (она и сейчас, под 90, выглядит невероятно благородно, не только со следами красоты, а просто красиво.
– он всюду меня водил за собой, на встречи с профессорами, с разными умными людьми, и я слушала, как разговаривают мужчины. я была маленькая, но очень гордилась. помню последнее лето, когда дедушка меня возил с собой на раскопки, касающиеся викингов.
– он был профессором археологии?
– да. а откуда вы знаете? я вам уже о нем рассказывала? в это лето, я помню, начал лаять по радио Гитлер. я постоянно слышала его речи и мне казалось, что он лает: «вау-вау-вау!» и потом опять: «вау-вау-вау!», и без конца по радио: «вау-вау-вау!». я тогда подумала, что этот человек принесет нам несчастье. дедушка умер в январе 1939-го, я до сих пор помню этот день.
тут фрау Шахерезада принялась горестно плакать, причитая: «дедушка, мой дедушка!»
я постаралась перевести ее мысли на новый предмет радостных переживаний.
затем она еще немного поплакала, сказав, что всегда думает о том, «сколько молодых мальчиков скончалось по вине этих Гитлера со Сталиным» (немцы обычно в таких случаях Сталина не поминают, но тут я сама послужила примером, при очередном подобном рассказе сказав, что Сталин виноват не менее Гитлера во всем произошедшем).
мне пора было уже уходить домой, рабочее время кончилось, о чем я постаралась намекнуть.
она спросила:
– когда вы снова будете?
– завтра, в воскресенье, меня не будет, но в понедельник уже мы снова увидимся.
– в первой половине дня?
– нет, во второй!
она снова скуксилась, готовясь заплакать (видимо, еще диализ так действовал):
– мне грустно думать, что я так долго вас не увижу!
– вы думайте лучше о том, что будете завтра сидеть за одним столом с мужчиной и разговаривать с ним.
фрау Шахерезада вся просияла.
поэтому в понедельник я предвкушала их предстоящую беседу во время ужина, как некоторые предвкушают поход в театр на постановку гением гения.
фрау Шахерезада явилось первой на ужин. в нарядном платье вместо обычных помятых футболок.
мы долго с ней сидели одни внизу. спросила, как ей говорящий мужчина, удалось ли с ним поговорить? ответила сдержанно:
– да, удалось. он, бедный, так болен. у него рак кишок. ему все вырезали. у меня то же самое, конечно, но надо сказать, что меня не резали!
а говорящий мужчина все не шел, хотя заказал себе что-то особенное на ужин: картофельный салат, и ему уже накрыли.
надо сказать, что я в хосписе попутно учусь всяким мелочам из немецкой жизни, с которыми за столько лет впрямую не сталкивалась.
например, я знала, что существует такое любимое блюдо немецкой кухни, как картофельный салат, который продается часто уже в готовом виде, но ни разу не возникло желания его попробовать, и, тем более, не знала, как его готовят. так что, если бы не сестра, которую он попросил приготовить этот салат, я бы до сих пор не знала. в холодильнике все готовые салаты уже кончились, поэтому сестра воспользовалась вареными картошками, сваренными поварихой на завтра, добавила мелко порезанные лук с соленым огурцом и майонез. сказала, что это классика жанра. буду теперь знать.
а говорящий мужчина все не шел. фрау Шахерезада успела уже съесть свои булочки с маслом и попить квас, который она любит пить по вечерам, а его все не было. пришли еще старушки, а он не шел. я спросила у спустившейся сестры, почему он не идет. она ответила, что у него гости и, возможно, он попросит свой ужин наверх.
фрау Шахерезада вся сжалась и заметно погрустнела.
вдруг за ее спиной раздался голос говорящего мужчины. он решил спуститься и поздоровался со всеми.
от неожиданности фрау Шахерезада поперхнулась куском, который был у нее во рту. долго кашляла, а потом ее стало рвать всем съеденным прямо за столом. и ей пришлось срочно подниматься к себе наверх с помощью сестры.
надеюсь, что такие мелочи не помешают им в будущем наслаждаться взаимной беседой.
не знаю, как говорящий мужчина, а фрау Шахерезада незабываемый собеседник.
Среда, июнь, 6, 2012
снова о еде
странные отношения с едой у сотрудников. в первый день я задала практический вопрос: нужно приносить еду с собой или можно брать что-то в столовой?
повариха пришла в страшное возбуждение, сказала, что еда тут только для гостей, остальным есть нельзя, и, глядя мне прямо в глаза открытым и честным взглядом, сообщила: «я тут ни крошки не ела за все годы работы!»
я поразилась, но приняла к сведению.
но повариха в тот же день съела оставшееся от обеда, что неудивительно, так как готовятся большие порции, а гости мало съедают, и мне предложила в виде исключения.
нужно ли говорить, что эти исключения происходили потом ежедневно?
потом, когда я бывала в столовой одна, приходили сестры и жалобно вопрошали: «ты разрешишь взять мне этот кусок колбасы? ведь ее же никто уже не будет есть?»
или одна, взяв несколько кусков порезанного черного хлеба, который слегка помялся, спросила: «ведь ты не будешь же давать больным такой неэстетичный хлеб? можно, я себе возьму?»
или пришел санитар, достал пачку соленой лососины, раскрыл и начал делать бутерброды. я спросила, для кого он их делает, и он на фоне уже виденного поразил смелым ответом: «для себя!»
потом, увидев мое удивление, пояснил: «тут на дате срок до сегодняшнего дня. потом уже выбрасывать».
благодаря такой экономии продукты выбрасываются тоннами, оттого что срок вышел. еще не поняла, кто ввел этот глупый закон, что персоналу не разрешается брать то, что потом выбрасывается.
наша сердитая 90-летняя, явно в прошлом владелица серьезного хозяйства, заметила, когда я ее кормила с ложечки: «нас тут кормят, как здоровых работников перед тяжелой работой».
о персонале
сестра Ж.
тоже работает здесь с момента основания этого хосписа.
я спросила, как она узнала о новом рабочем месте (так как я по себе знаю, как трудно попасть на постоянное место работы в хоспис, там с момента основания все забито своими, уже в процессе где-то сформировавшимися группами).
сказала, что ушла за кем-то, с кем я еще не успела познакомиться, кажется (имя мне ни о чем не сказало). что он узнал и решил уйти и она пошла за ним:
– я до этого работала в другом хосписе в этом же районе. он огромнейший. там одних только волонтеров человек сто. и каждый день они предпринимают какие-то программы с больными, терапия музыкой, все вместе собираются и играют в какие-то игры.
– так это хоспис или скаутский лагерь?
– ну там они изначально на экшен ориентированы. сам директор так и говорит: «у нас много экшена» людям, которые приходят с условиями знакомиться. Так что они уже знают, на что идут. там очень много престарелых, а они очень медленно умирают. им эти развлечения очень нравятся. а на мой вкус там было очень шумно.
– а как ты поняла, что хочешь в хосписе работать?
– на наших курсах медсестер был такой преподаватель, он меня и сориентировал. тогда еще ведь не было хосписов в Германии, а он уже о них слышал и интересовался. у меня тоже возник интерес. а потом я попала в обычную больницу, где время от времени появлялись умирающие. они очень травмировали нормальных сестер, которые были ориентированы на выздоровление пациента и не могли принять такой исход и не хотели даже к ним заходить. они вскоре поняли, что я хорошо с ними управляюсь и начали меня посылать к ним. меня вскоре начали так и звать «ангел смерти».
она и правда похожа на ангела: миниатюрная, пропорционально сложенная, с узким лицом и в пелене пышных густых русых кудрей по пояс.
– я стала искать работы в хосписе, которые тут начали открываться, но мне все отвечали: «вы еще очень молоды и, наверное, не очень хорошо себе представляете, куда вы хотите пойти работать». потом меня взяли в большую клинику в Австрии.
– где именно?
– под Лиенцом.
– я там поработала какое-то время, а потом пришел ответ из одного хосписа в Берлине, что меня готовы взять. директор той больницы не хотел меня отпускать, он собирался у себя хоспис открывать, но непонятно, сколько времени надо было еще ждать. я уехала в тот хоспис, в потом вместе с коллегой перебралась в этот. мне здесь нравится. тихо, и пациенты хорошие.
хосписы очень отличаются по составу. вот в N (рабочий спальный район) одни алкоголики, я там не смогла бы работать.
кажется, требуется пояснение: здесь, как и в любом берлинском заведении, коллеги друг с другом с первого дня «на ты». за многие годы проживания в Берлине я к этому привыкла. отказ общаться «на ты» тут шокирует так же, как в России отказ с первого дня на новой работе обращаться с коллегами «на вы». это чисто берлинский прикол, непонятно, откуда.
мне друг сына недавно рассказывал, как попал на новую работу и ему велели и к клиентам сразу обращаться «на ты», мол, это привлекательно, при том. что мальчик юный, а тыкать заставляют и пожилым людям.
эту манеру взяли себе все уже. мне тыкают в парикмахерской и в любом заведении, где можно получить постоянного клиента и где работает молодежь.
Воскресенье, июнь, 10, 2012
скончался, наконец, бедняга, которого жена все пыталась накормить во время долгой агонии.
отрыжка былой религиозности: перед комнатой «покинувшего нас гостя» ставится табуретка, на ней горит лампадка до тех пор, пока специальные службы не приедут и не заберут бренные останки.
появились новенькие. один мужчина, вполне говорящий. да и молодой – 1948 г.р., но не хочет спускаться к обществу. у него два смертельных заболевания сразу: рак легких и СПИД. doppelt bestraft – как выразилась сестра Ж.
весь в татуировках. и, кажется, нетрадиционной ориентации. ему наши говорящие дамы ни к чему.
да и весь он такой иронично настроенный, в первую очередь по отношению к себе самому. будто посматривает на себя со стороны и ехидно приговаривает: «ну что, попался, голубчик? хе-хе-хе!»
мальчики-санитары особенно хороши. каждый уникальная личность, весьма богатая и разносторонняя.
у одного есть старая черная пуделиха по имени Наоми. ее фотография висит на доске среди портретов сотрудников. мне кажется, она названа в честь черной красавицы, которая была на вершине славы как раз тогда, когда пуделиха была младенцем.
Наоми очень воспитанная и ласковая. не лает, знает, что порог столовой ей переступать нельзя. ждет за порогом, пока хозяин помогает делать бутерброды или чего душа пожелает спустившимся в столовую гостям.
вчера мы втроем с ее хозяином и сестрой Ж. еле справились, аж семь человек пожелали спуститься, и у каждого свои индивидуальные запросы, которые мы старались все осуществить.
хозяин Наоми очень ласково со всеми обращался, выслушивал внимательно и всячески выражал любовь.
к фрау доктор приехала младшая дочь из Австралии. до этого приходила старшая дочь, живущая в Германии, маленькая пухлая блондинка, будто ее другая мать рожала, а не наша высокая худая брюнетка фрау доктор. когда она соглашалась на пироги, от которых мать оказывалась, та не удерживалась от сердитых замечаний по поводу недозволенности для ее фигуры таких излишеств.
а младшая высокая худая брюнетка, вся в мать.
они уже уезжали все вместе к сыну фрау доктор прощаться.
младшая дочь уедет в пятницу в Австралию. боюсь, у фрау доктор начнется настоящая депрессия, это будет уже окончательное прощание.
сейчас она вся лучится от радости общения с дочерью.
Понедельник, июнь, 11, 2012
да, и не подумайте только, что нынешнее главное событие в жизни всех стран обходит нас стороной.
в день игры сборной Германии сестра Ж. спросила на ужине, собравшем рекордное количество спустившихся в столовую гостей, кто из них будет смотреть начинающийся через два часа матч.
в основном у нас болельщицы – женщины. мне часто приходилось удивляться, когда посреди дня я заходила в их комнаты и заставала за просмотром футбольного матча. мне этого не понять.
только почивший Herr B. смотрел политические передачи, да и самая старшая по возрасту фрау, божий одуванчик, смотрит передачи по кулинарии. она все же очень особенная, вся светится. заходишь в комнату – вся сияет навстречу от радости. сластена. радуется тортикам как ребенок.
как-то в тот момент, когда я ей принесла кофе с тортиком, к ней пришел молодой физиотерапевт.
он вышел за мной в коридор и попросил дать ему тоже кофе: «а то будет без конца меня угощать своим и просить тоже попить с ней», – сказал он с улыбкой.
при виде нее все начинают улыбаться счастливой детской улыбкой.
да, но вернемся к сестре Ж. и футболу: она сообщила, что купила чипсы специально для просмотра футбола. может подать всем в комнаты также пиво и что вообще захотят, для усугубления удовольствия от просмотра.
чипсам все обрадовались. от пива отказались. хотя некоторые любят по вечерам попивать его. например, фрау Шахерезада любит квасное пиво. правда, выпивает совсем чуть-чуть из 0,33 бутылочки. остальное с удовольствием допиваю я. не выливать же?
Среда, июнь, 13, 2012
некоторые не сдаются и в хосписе. например, предпочитают проводить время не в кровати, как больные, а сидя на стуле, за столом.
фрау кулинар
так, например, фрау кулинарше за 80. как ни зайду к ней в комнату, сидит прямо за своим столом. при этом читать не может, телевизор за другим углом стоит выключенный. и это несмотря на то, что даже спускаться к общему обеду в столовую у нее не всегда есть силы.
вчера утром около восьми принесла ей в комнату ее завтрак. она уже сидела солдатиком на стуле у окна, полностью одетая. сказала: «простите, что я не успела причесаться».
чуть позже позвонила сестра и спросила, смогу ли я забрать фрау кулинаршу из парикмахерской неподалеку, сестра собралась ее туда отвозить, но забрать уже не могла, другие больные нуждались в ее немедленной помощи.
пошла забирать через час. парикмахерша только закончила работу. волос осталось у фрау кулинарши негусто. непонятно, что с ними можно было делать так долго.
стоила стрижка немало. но фрау кулинарша была довольна. ей все равно некуда тратить свою пенсию. я предложила ей сделать круг вокруг комплекса зданий, чтобы обновить ее прическу и показать всем. она с радостью согласилась. но, увы, никто не встретился, время было не очень удачное.
когда поднимались на лифте в ее комнату, она не могла скрыть удовольствия от любования своей новой прической в зеркальной стенке, хотя явно смущалась своей радости.
ни одна из дам, когда я сопровождаю их на коляске в лифте, не может удержаться от этого взгляда в зеркало. и мне, увы, эта дамская особенность не чужда.
а мужчины поразительным образом умудряются даже случайно не взглянуть в сторону зеркала, хотя оно занимает целую большую стену широкого лифта.
Нужно сказать, что все они очень ухоженные, сестры за всем следят, причесывают, моют. к некоторым приходит парикмахер по вызову.
но только недавно прибывший господин с татуировками, который «doppelt bestraft», еще и ощутимо пахнет дорогим одеколоном. остальные пахнут стиральным порошком.
господина в татуировках можно понять, я видела, как его выгуливал вокруг здания на коляске симпатичный молодой человек.
уже поняла, что не люблю работать в первую смену, так как тогда приходится делить помещение столовой с кухарками.
они такие все очень простые, не всегда в хорошем смысле этого слова. да еще и говорят мало того что на темы, для меня малоинтересные, но и на берлинском простонародном диалекте, приходится напрягаться, чтобы понять некоторые слова.
поэтому, признаться, в утреннюю смену я не жду, когда меня попросят о помощи, а сама на нее напрашиваюсь. пошла перед обедом к фрау Шахерезаде, она очень обрадовалась, не ждала внеурочных бесед.
тут к ней в комнату пришли мойщики стекол, которые сегодня по заказу мыли окна в помещении.
я предложила выйти погулять на коляске, пока мойщики будут заняты своим делом.
фрау Шахерезада и гортензии
фрау Шахерезада сказала, что с гораздо большим удовольствием составила бы мне компанию пешей, «но не будем роптать!»
я сообщила ей, что про себя зову ее фрау Шахерезадой. Она была несколько озадачена, не знала, как реагировать.
повела ее гулять на огромное цветочное хозяйство рядом, там продают всевозможные цветы и рассады.
по дороге мы вдыхали запах расцветшего вокруг нашего здания жасмина, выражая друг другу восторги по его поводу.
фрау Шахерезада сказала, что до сих пор каталась только вокруг здания, ее катал внук. впервые она совершала на коляске такую «дальнюю вылазку» – идти от комплекса зданий метров триста.
на цветочном рынке она пришла в восторг от разнообразия выставленных цветов. мы прошли мимо всех рядов, отдавая вербальную хвалу каждому виду цветов. когда дошли до гортензий, фрау Шахерезада пришла в особенный восторг. сказала, что у нее с гортензией связаны незабываемые воспоминания. показала на розовые гортензии, сказала, что это их настоящий цвет. спросила, знаю ли я, что если в землю к розовым гортензиям закопать медный пфенниг, то цветы окрасятся в синий цвет – «разве это не удивительно?».
четыре больших соцветья на одной ножке в пластиковом горшке стоили всего четыре евро (3.99). я предложила ей купить и любоваться потом у себя в комнате. она сказала, что у нее есть 4 евро, и она, пожалуй, купит, так как у нее в комнате стоит одна гвоздика, но разве это можно сравнить с гортензиями, с которыми у нее связаны незабываемые впечатления?
я, наверное, уже писала, что каждую пятницу именно с этого хозяйства привозят множество красиво составленных букетов для столиков в коридорах (может, как-нибудь сфотографирую эти разнообразные букеты) и еще по одной гвоздике ставят с тонкую вазу каждому в комнату.
у меня от советских первомаев осталось стойкое неприятие к гвоздикам, спросила, нельзя ли заказать другие цветы, но мне ответили, что гвоздики самые стойкие.
еще в том хозяйстве есть сувенирная лавка, в которую мы вошли, оказавшаяся на проверку китчевым раем. мы с удовольствием ходили и все рассматривали, всякие крохотные фигурки и крупную керамику.
но вдруг фрау Шахерезада заторопилась. сказала невнятно, что ей необходимо быть в здании за десять минут до обеда, что у нее есть важное дело.
на обратном пути она поделилась со мной своими незабываемыми воспоминаниями по поводу гортензий:
– я тогда гостила у своей бабушки. был такой же прекрасный летний день. бабушка любила, высунувшись из окна второго этажа, наслаждаться запахами цветущего жасмина и огромного куста гортензий под нашим окном. а ко мне тогда пришла в гости подружка. мы как раз играли во дворе. и вдруг она мне говорит: «мне надо в одно место». я решила, что она хочет писать и сказала ей: «иди под куст гортензии, он большой, тебя никто не увидит».
но оказалось, что ей хотелось большего, чем пописать. через некоторое время моя бабушка, по привычке вдыхающая запах цветов из своего окна, вдруг в ужасе закричала: «откуда идет такой неприятный запах?»
с тех пор, вы понимаете, я не могу видеть гортензии без того, чтобы не вспомнить эту историю. теперь гортензии для меня неразрывно связаны с этими воспоминаниями. давайте я вам в комнате покажу, куда их поставить, чтобы я могла постоянно на них смотреть!
когда мы были уже в здании, фрау Шахерезада призналась в настоящей причине своей спешки:
– я хочу спуститься в столовую за десять минут до обеда, чтобы занять свое место рядом с фрау доктор. а то в прошлый раз я пришла позже и на моем месте уже кто-то сидел. мне без разговоров с фрау доктор еда без вкуса.
я писала, что многому у них учусь, но тут фрау Шахерезада на 84-м году своей жизни наконец поняла то, что я знаю уже давно: беседа с очень редким мужчиной может заменить удовольствие от беседы с умной женщиной. а так, видимо, между ней и говорящим мужчиной кошка пробежала. возможно, с того самого рокового вечера, когда она от неожиданности зашлась в кашле. она оказалась первой в столовой, и тут же сестры позвонили, попросили помочь спуститься говорящему мужчине. он был вторым. когда мы въехали с ним на коляске в столовую, они с фрау Шахерезадой очень сдержанно поздоровались. говорящий мужчина уже принюхивался в лифте, поэтому я ему без его вопросов – он вообще-то вовсе не разговорчивый – сообщила, что на обед будет цветная капуста и картошка. когда он сел за стол, то повернулся к поварихе и сварливо сказал: – мне положите, пожалуйста, как можно меньше капусты! фрау Шахерезада посмотрела на меня, приглашая взглядом разделить ее возмущение этим заявлением и враждебно сообщила: – а мне, пожалуйста, побольше капусты! я ее с удовольствием съем!
вот как всегда, от любви до ненависти один шаг. потом за обедом она немедленно поделилась и с фрау доктор своими неразрывно связанными с гортензией воспоминаниями, а когда простывшая фрау доктор после завершения поспешила уйти, закашлявшись, фрау Шахерезада сразу поскучнела и заторопилась тоже в свою комнату, не одарив на прощание говорящего мужчину ни одним взглядом.
Воскресенье, июнь, 17, 2012
оказывается, к нам попадают люди не только из Берлина и подберлинья, но и из всякой дали.
новая гостья из небольшого курортного городка на границе с Чехией.
об этом поведал ее муж. у них редкая ситуация: умирающая жена и бодрячок муж, не только говорящий, да еще и много, но активно за ней ухаживающий.
она 24 г.р., он, соответственно, тоже примерно этого возраста.
сказал, что у него свой гешефт в этом городке, торгует облатками. но не церковными, а лакомством, которое так называется.
мне оно прежде не попадалось, и одной из поварих тоже, а вторая сказала, что в супермаркетах встречала от знаменитого Dr. Oetker, от которого каких только продуктов питания не встретишь.
но супруг гостьи торгует чешским лакомством, так и называющимся «курортные облатки».
он принес подарить нам три коробки с ними, пока я ходила общаться с клиентами, поварихи куда-то спрятали.
но в пятницу работала только одна, более совестливая, она откуда-то вытащила одну из схованных коробок и предложила угоститься.
на вид это такие круглые плоские диски, размером с небольшие мягкие пластинки фирмы «мелодия», которые выпускались приложениями к разным журналам – помните, были такие носители музыки?
и полоски на них напоминают эти пластинки, только полоски пореже, чем на пластинках.
на вкус это вафля с тонким слоем шоколада внутри. бывают еще ванильные.
супруг пациентки гордо сообщил, что у него «настоящие», не немецкие: «мы, немцы, ничего производить не умеем, только копируем чужие идеи!»
такой весь живчик, бойко тараторил о каких-то зданиях, сохранившихся в Берлине после бомбежки, и на месте каком они стояли. почему-то вдруг он завел беседу в это архитектурное русло и уверенно вел ее почти монологом довольно долго.
очень нежно ухаживает за своей супругой: «она у меня такая скромная! даже я бы сказал, чересчур скромная! так нельзя!»
супруге слишком плохо, так что не поймешь, правда ли скромная или мужу кажется.
с некоторыми гостями мне уже приходилось удивляться метаморфозам: они вообще очень любезны ко мне (подозреваю, как и к остальным), стараются улыбаться в ответ на любую услугу и поблагодарить, и вообще понравиться – подозреваю, что таков их бессознательный мотив.
но несколько раз доводилось видеть, как женщина, казавшаяся мне верхом кротости, вдруг преображалась в присутствии родственников. обычно, когда я приносила трехчасовой кофе с пирогом (когда меня не было, это приходилось делать сестрам) и спрашивала, куда поставить, мне отвечали: «поставьте, куда вам удобнее. вот так, хорошо. большое спасибо!». и вдруг кроткая женщина начинала командовать родственниками сварливым голосом: приблизьте ко мне этот столик, чтобы кофе поставили! не так, под другим углом. ну, вы не понимаете, что ли? под этим углом!»
единственная воистину кроткая – это наша 91-летняя фрау божий одуванчик. она всему очень радуется, сияет всем навстречу, на вопрос, какой сок подать, отвечает всегда: «что вам удобнее всего!». некоторые начинают, глядя на нее, ей подражать, но надолго их не хватает.
Только одна слабость у фрау божьего одуванчика – она любит хорошие конфеты. эту ее слабость просек весь персонал, который к ней очень благоволит, и все теперь ее балуют, обязательно, если оказываются рядом, настаивают, чтобы она после обеда или ужина взяла с собой в комнату конфеты, и начинают сиять вместе с ней, после того, как она берет их.
говорящий мужчина ест за завтраком, а то и за ужином, сырой фарш с сырым луком – и то и другое для меня невыносимо.
к тому же, он невероятно заносчивый. последний пример: в пятницу после обеда я отвезла старушек по комнатам, вернулась, в столовой оставались он и еще одна недавно поступившая женщина. я посмотрела вопросительно в их сторону, он тут же поднял руку, как школьник, а женщина сказала словами: «я тоже хотела бы уже подняться».
сидели они рядом. когда я двинулась в их сторону, женщина стала оглядываться: «где моя тележка?». он тут же грубо ответил: «я первый попросил, я первый поеду!»
в комнате своей он отдает короткие команды: «коляску сюда! снимите тапочки! стол сюда подвинуть!» и т. д.
но самое удивительное, что мне не приходится изображать смирение даже перед самой собой. все это меня практически не задевает.
конечно, дело в их обреченности. с теми же кухарками я вовсе не так терпелива и всепрощающа. хотя никто не знает сроков тех же кухарок или меня самой.
может, удастся мне на больных поучиться относиться ко всем так?
Вторник, июнь, 19, 2012
в понедельник было ровно три года со дня основания этого хосписа, но никто не отмечал…
вообще обстановка внутри напряженная.
но больные, кажется, ничего этого не почувствовали.
у говорящего мужчины в понедельник началась агония. как-то резко, еще накануне сам спускался в столовую и разговаривал. вчера ничего не ел, и сегодня уже без сознания.
агония также и у супруги бойкого старичка, у которого фазенда на границе с Чехией.
он мне сегодня подарил справочник по моему любимому району, по Пренцлауэр Бергу. там подробно написано по поводу каждой улицы, когда она появилась, и почему так называется.
правда, справочник еще ГДРовский, некоторые улицы уже переименованы.
вчера была жара, а к вечеру начались молнии и гроза. я дамам нашим за ужином сообщила, что пришла на работу легко одетая. дамы радостно сказали: «тогда оставайтесь здесь ночевать!», но я ответила, что меня ждет кот. они отнеслись с пониманием.
привязалась к ним. сегодня разносила кофе с бисквитом с черникой, а фрау божий одуванчик не шевельнулась, когда я вошла в ее комнату после стука. лежала неподвижно, с осунувшимся запавшим лицом. мне аж поплохело. но, к счастью, оказалось, что она просто так крепко спала.
проснулась и сразу засияла улыбкой. а потом, стесняясь, спросила: «а у вас есть еще кусок пирога? можно мне еще один? очень я пироги люблю!»
и вечером сластена унесла с собой в комнату две шоколадные конфеты из столовой. я ее проводила. она сказал: «мне так хочется заснуть и не проснуться утром, но это никогда не случается по нашему желанию. как Господь решит».
я спросила, разве не прекрасно получить еще один день в подарок от Господа? она согласилась, что прекрасно. иногда живот болит, но ведь терпимо.
Четверг, июнь, 21, 2012
вчера скончался говорящий мужчина.
кажется, никому из сожителей он в душу не запал.
фрау Шахерезада должна была заметить его смерть, так как его комната находилась в том же аппендиксе, что ее, дверь в дверь, и она не могла не заметить горящую лампаду перед закрытыми дверями.
ей вообще не везет, уже второй житель этой комнаты умирает на ее глазах – первой была нестарая женщина с той страшной болезнью, когда начинают отказывать все мускулы.
фрау Шахерезада впадает от этого в депрессию, но, в отличие от смерти той женщины, она сегодня ни словом не отметила событие, хотя мы с ней поболтали какое-то время.
другие дамы в столовой заметили меж собой: «вот этот господин, как его звали? ну, который тут сидел – кажется, он больше не придет».
интересно, что при этом они ничего у меня не спросили и сожаления не выразили, я и решила тоже ничего не говорить, раз прямо не спрашивают.
уже месяц я там работаю. за это время скончались пятеро мужчин и одна женщина.
у нас сейчас двое мужчин.
один – это который «дважды наказан», а второй – 1958 года рождения, который «видел Арарат».
у второго рак мозга. и метастазы почти по всему телу.
что никак не сказывается на его аппетите.
это к нему приходит очень старая мама, которая еле передвигается с тележкой.
у него шестилетняя дочка и полуторагодовалая кошка. он ест всегда много и с удовольствием, заказывает себе всякие деликатесы, но может и посреди еды вдруг начать горько плакать. поскольку есть сам он не может, приходится его кормить, то обычно это превращается в кормление младенца, с шутками-прибаутками, чтобы отвлечь его от слез.
Читать бесплатно другие книги:
