Записки гаишника Анонимный автор

Взятка на взятке и взяткой погоняет

Конечно, каждое отделение ГИБДД – это одна большая семья. Многие люди, которые работают в офисе, а особенно любители дневать и ночевать там в обнимку со своими любименькими дедлайнами, часто тоже называют коллег своей семьей.

Разумеется, в этом есть доля истины, если не брать в расчет то, что семья эта не настоящая, а искусственная. Правила человеческих отношений, как ни крути, все-таки несколько отличаются в обычной дружбе и в дружбе с коллегой. Но что огромное количество крепких дружеских или даже любовных отношений выросло из взаимоотношений на работе – это факт.

И все-таки «семья» обычного офиса представляет собой лишь жалкое подобие настоящей «семьи» отделения ГИБДД. Здесь люди вместе проходят такие испытания, которые объединяют крепче, чем если бы их просто связали веревкой.

Если говорить о напарниках, то тут и вовсе гаишники становятся свидетелями всего, что есть плохого или хорошего, человеческого или звериного в душе его коллеги. Но также он знает, что и его напарник точно так же имел удовольствие или неудовольствие наблюдать все самое низменное и возвышенное, что есть в нем самом.

Если двух незнакомых людей раздеть донага и заставить долго глазеть друг на друга при ярком освещении, изучая все скопления лишнего жира на теле, родинки, растяжки, шрамы, родимые пятна, прыщи и все такое, то после такой процедуры между ними обязательно появится какая-то особая связь. Какое-то обоюдное прощение, наверное, стоит в центре этого уникального ощущения.

Работа, считай, в поле, при любых погодных условиях и с самыми непредсказуемыми людьми и есть тот самый яркий свет, который освещает внутреннее устройство гаишников друг перед другом.

Вот что такое гаишная «семья». Конечно, в каждой семье не без урода, но, как правило, ты всегда можешь быть уверен, что в опасной ситуации за тебя вступятся, прикроют твой зад, что-нибудь придумают, чтобы тебя вытащить.

Именно по этой причине в любом отделении ГИБДД есть свой общак, в который все гаишники обязательно скидываются на тот случай, если с кем-нибудь произойдет беда.

Гаишный мир (как, впрочем, и вся Россия) целиком и полностью строится на взятках, и с этим ничего не сделаешь.

Либо ты становишься революционером, который борется за то, чтобы в корне изменить систему, либо не лезешь в чужой монастырь со своим уставом и принимаешь предложенные правила. В последнем случае монастырь вскоре становится твоим собственным, родным. Правила знакомы, правила, мягко говоря, не всегда совпадают с законом – но так устроен мир.

У каждого рядового гаишника вроде меня есть лютый враг – это отдел КПО. Парни из этого отряда наряжаются в штатское, выдают себя за обычных правонарушителей и провоцируют нас на взятку. Поэтому нужно быть предельно осторожным, и желательно каждому гаишнику иметь нюх на таких ребят.

Если попадешься – страшное дело! Сначала будут различные разбирательства, следствие, суд. Уволят сию секунду – об этом я вообще молчу. Потом тюрьма – причем не обычная, как для нормальных людей, а особая, гораздо более жесткая и строгая – специально для полицейских.

Выйдешь на волю и вообще потом никуда не сможешь на работу устроиться, не то что в органы. Сделаешь все, что угодно, чтобы такого не произошло. Схватят на взятке по всей проформе – и ты конченый человек.

Для этого и существует наш общак. Чтобы откупаться от КПО. Денег, конечно, им приходится отваливать прилично ради своей свободы и сохранения места на работе. Сумма не сравнима даже с той, что обычно впаривают нам самые щедрые из вас, если попадаетесь накуренными в хлам, а мы вас заставляем пописать в баночку.

Разумеется, у КПО, как и у нас, существует план – собрать столько-то нарушителей. Поэтому иногда, в редких ситуациях, не помогает даже общак – ребятам нужны иногда козлы отпущения. Тем, у кого есть связи, например родители в министерстве или в полиции на высоких должностях, тут, конечно, попроще.

Но не все вот так, как сыр в масле. У меня нет папочки наверху, поэтому мне приходится держать ухо востро и ходить по лезвию бритвы каждый день. Впрочем, это только добавляет адреналина моей работе.

Есть и другие элементы нашей взяточнической системы. Например, чтобы офисный клерк получил возможность взять отпуск и отправиться в свой Египет или по нынешней моде в Крым, он должен просто прийти к своему боссу и подписать у него заявление, скажем, на две недели.

У нас в ГИБДД все далеко не так просто. За каждый день отпуска (особенно если это какие-то удачные дни, скажем, летние) и даже за саму возможность его получить, необходимо дать взятку собственному начальнику. Так заведено.

Так делают почти все, и никто подобному положению дел уже и не удивляется. Аналогичная тема с отгулами за свой счет и с больничными.

Офисный планктон любит жаловаться, что ему приходится сидеть на работе дольше положенного времени. Час лишний просидел, который тебе не оплатили, и уже вони на всю контору. Скрытой от начальства, разумеется. А как бы вам понравился ненормированный график и доплата за заслуженный отдых, как у нас, м?

Кого боится гаишник?

Эта история, к счастью, произошла не со мной. Не поздоровилось одному моему коллеге. Забегая вперед, сразу скажу, что его посадили. На всякий случай я изменил фамилии всех действующих лиц, чтобы рассказать вам, как все произошло.

Итак, после утреннего развода напарников Игнатьева и Сидорова стандартно направили выявлять нарушения на перекресток с круговым движением. Первый остановил какого-то борзого мужика на «Мазде». Тот по встречке объехал «Газель», ожидавшую своей очереди въехать на круг. Он передал разбирательство Сидорову, а сам вернулся на свой пост караулить других нарушителей.

Мужик сел в машину, и тут Сидорова завело – не почувствовал исходящего от того страха или трепета перед великим вершителем правосудия на дорогах. Это-то и сгубило инспектора. Ему захотелось проучить мерзавца. Показать ему, кто главный. Научить смирению и покорности.

Сидоров достал чистый бланк и начал свой спектакль с привычного заполнения протокола. «Да ладно вам, вы же не лишите меня сейчас прав на самом деле», – сказал водитель «Мазды», пересевший в салон служебного автомобиля. Он сразу взял быка за рога и предложил инспектору договориться.

Сидоров любезно поинтересовался, что автолюбитель имел в виду, ведь нарушение очень серьезное и его ждут волокита с документами, походы по судам, а потом лишение водительского удостоверения на срок от полугода – очень неприятная история.

Человек из «Мазды» растопырил пять пальцев правой руки. «Даю пять, мужик», – сказал он гаишнику. Сидоров возмущенно поднял брови и, разумеется, не отвечал ему дружеским хлопком по пятерне. Он вернулся к заполнению протокола.

«Да ладно тебе выкаблучиваться», – произнес дерзкий водитель.

Он, похоже, совершенно не боялся служителя правопорядка.

Даже как-то странно.

«Я тут на днях изучал такой сайтик, – продолжил нарушитель, – называется сколькодалточкару. Там все про вас написано. Если раньше все боялись, не знали, сколько платить, то теперь каждый может ознакомиться со средней таксой по своему городу. Я вот, например, знаю, что за встречку или красный свет вы в среднем берете около восьми. Давай, ладно, накину еще трешку и разойдемся по-мирному».

«Я тебе не проститутка, чтобы ты со мной тут торговался. Чем больше ты хамишь, тем больше проблем на свою задницу зарабатываешь. Неужели еще не понял простого мироустройства?» – сквозь зубы проворчал Сидоров.

Он изо всех сил старался держать себя в руках, но уже потихоньку начал закипать. Этот ублюдок зря с ним связался, успокаивал себя мысленно Сидоров. Он еще попляшет, еще на коленях будет ползать и умолять о прощении, а заодно и мечтать о том, чтобы инспектор согласился принять от него сумму, гораздо большую, чем он сейчас называет.

Каждый гаишник, и Сидоров, как ни странно, не был исключением, знает, что самое главное в его работе – это хладнокровие. Нельзя поддаваться ни на какие провокации. Нужно в любой ситуации оставаться холодным, твердым и расчетливым. Никому не позволять себя расшатать или вывести из себя, иначе ничего не получится.

«Теперь ты точно больше не увидишь своих прав в ближайшие полтора года», – с улыбкой добавил инспектор. Ему удалось немного успокоить себя. Как только его нервы перестали шалить, водитель как по волшебству начал беспокоиться – будто был способен чувствовать любую перемену в настроении своего нежеланного и неизбежного собеседника.

«Ладно, мужик, извини, я был не прав, лишнего наболтал, с женой утром поругался и взвинчен, не стоило мне залупаться, возьми десятку и давай разъедемся по-мирному», – сказал водитель «Мазды».

Сидоров с удовольствием отметил про себя, что власть вновь вернулась в его руки. Он не реагировал, потому что знает, что из того парня теперь вполне можно вытянуть побольше.

Мужик из «Мазды» совершенно потерялся, стал смотреть жалостливо, начал канючить, но Сидоров невозмутимо заполнял протокол. «Пятнадцать, – наконец выкрикнул водитель и ударил себя по колену. – Ладно, такой сегодня день, пятнадцать, – повторил он. – Больше у меня нет, честное слово, пожалуйста, отпусти меня, мужик».

Сидоров удовлетворенно поднял на него властный взгляд и коротко кивнул. «Отдаешь права?» – радостно спросил нарушитель. Сидоров кивнул снова и жестом показал, чтобы тот положил деньги в бардачок.

Нарушитель вынул из кармана бумажник, пересчитал все деньги – там действительно было ровно пятнадцать тысяч рублей. Он положил их в бардачок и обреченно вздохнул. «Зря я на вас погнал, инспектор, теперь дочка останется без скобок, будет терпеть насмешки одноклассников еще несколько лет, – тихо произнес бедняга. – Ладно, могло быть и хуже», – произнес он с натянутой улыбкой. «Вы совершенно правы, – ответил Сидоров и протянул ему водительское удостоверение. – Вам сегодня повезло, я добрый, так что вы теперь можете ехать – мы с вами закончили, всего доброго», – добавил гаишник.

Водитель «Мазды» взялся за ручку двери служебного автомобиля, но вдруг почему-то отнял ее и не вышел из машины. «Еще не совсем закончили, – сказал он, вновь повернувшись к моему коллеге. – Хочу вам кое-что показать, пока не ушел», – добавил он.

Прозвучало это достаточно странно, потому что люди, чуть было не потерявшие то, что им принадлежит, и чудом вернувшие это, как правило, спешат скорее скрыться, унося свое добро подальше от опасности. Сидоров еще не знал, что сейчас произойдет, но он уже почувствовал неладное, интуиция предсказала ему неотвратимую катастрофу.

«Теперь разрешите представиться полностью, товарищ инспектор», – с улыбкой сказал водитель «Мазды». Он полез в карман, достал из него ксиву и развернул перед Сидоровым. Того окатил холодный пот.

Всю жизнь он боялся этого момента, и именно сегодня он, наконец, настал. Тот самый миг, когда судьба разворачивается на 180 градусов, когда ты понимаешь, что оказался в точке невозврата. Когда все было до, а теперь все будет только после. Еще не очень соображаешь, что тебя ждет, но по мере того, как вспоминаешь, что у тебя уже есть, чем ты недостаточно дорожил, а стоило бы, паника накатывает все сильнее.

Карьера Сидорова. Теперь с ней можно попрощаться навсегда. Стоило больше ее ценить. Деньги. Вряд ли он сможет еще когда-нибудь столько зарабатывать. Имущество. Что с ним будет?

Свобода! О ней он вообще никогда как-то специально не задумывался. Она была как воздух, который не замечаешь до тех пор, пока у тебя не начинается насморк. Останется ли Сидоров на свободе? Или все обернется еще хуже, чем он может сейчас себе даже представить?

Водитель «Мазды», точнее, майор Аврилов, сотрудник контрольно-профилактического отдела, как это стало ясно из его удостоверения, предложил инспектору Сидорову проехать с ним для дальнейшего разбирательства. Тот не сопротивлялся. Это бесполезно. Он был пойман на взятке с поличным, и любое сопротивление только ухудшит его ситуацию.

КПО, как я уже писал, – самая страшная аббревиатура для любого сотрудника ГИБДД. Это структура, следящая за добросовестным выполнением обязанностей всеми гаишниками, которые как огня боятся ее работников, переодевающихся в штатское и разыгрывающих вот такие маленькие спектакли.

Наказывают провинившихся, как правило, очень строго – увольняют с публичным позором, иногда сажают в специальные, более жесткие тюрьмы для полицейских, иногда лишают имущества. Потом почти невозможно найти работу – хотя бы какую-нибудь.

Это самый неудачный вариант. И к сожалению, именно по такому сценарию разыгралась печальная история Сидорова, потому что Аврилов выполнял план и не захотел взять из нашего общака.

Глупые бабы

Две машины как-то столкнулись на моем маршруте лоб в лоб. Капоты всмятку, но никто из водителей, к счастью, не пострадал. Помню, когда мы с напарником подъехали по вызову, одна дама в дорогой меховой шубе расхаживала по снегу в высоких сапогах и решала по телефону какие-то вопросы с таким видом, будто от ее решения зависит, будет или не будет конец света и если все-таки да, то бюджет мероприятия необходимо урезать.

Вторая женщина сидит на заднем сиденье своей машинки, подобрав под себя ноги с совершенно отрешенным, но вовсе не грустным видом.

«Как вы могли столкнуться лоб в лоб на такой маленькой скорости», – спрашиваю, усадив обеих участниц ДТП на заднее сиденье нашего служебного автомобиля. «Я не виновата, – говорит женщина в шубе. – Давайте скорее с этим покончим, напишем все ваши бумажки, и я уеду – меня там вся съемочная группа ждет, я исполнительный продюсер, они без меня вообще ничего решить не могут».

«Я действительно засмотрелась на это чудесное заснеженное поле, мне показалось, что я еду по пустынной дороге, и вдруг – бах! Вселенная сделала мне предупреждение, чтобы я была внимательнее к себе самой, и я ей за это благодарна, – говорит вторая женщина. – Я вас прощаю за то, что вы испортили мне машину», – добавляет она, повернувшись к первой даме.

«Милочка, да это вы мне испортили машину», – взвизгивает исполнительный продюсер. «Так чего же вы не свернули в сторону, когда увидели, что зазевавшаяся женщина едет прямо на вас?» – спрашиваю, еле сдерживая смех. «Так ведь она ехала по моей полосе, – удивляется продюсер в шубе, – а я никогда и никому не уступаю ничего своего».

Тут я не выдержал и расхохотался, а эти блондинки, кстати, похоже, так и не поняли почему.

Подумал немного и решил их проучить – записал в протоколе, что обе виноваты, хотя так обычно не делают. Это же сколько им обеим теперь геморроя со страховками! А все потому, что порядочными людьми нужно сперва научиться быть.

Йогиня приняла все без особых эмоций, даже с какой-то благостью. Исполнительный продюсер начала сразу, конечно, кричать и угрожать, но все это было бесполезно. Она может быть царицей у себя на съемочной площадке, но здесь я – царь дорог, а она по определению играет второстепенную роль на этой сцене. Как я решил, так и будет. Еще и штраф ей дополнительный впаял за дерзость.

Золотая жила

Ночные дозорщики, энкаунтерщики и прочие любители ночных городских игр с разгадыванием кодов, гонками и прочими веселыми развлечениями – настоящая золотая жила для гаишников.

Инспекторам не нужно объяснять друг другу пьянящее ощущение, которое испытывает сейчас каждый из них во время своей игры. Они, как вампиры, проведшие вчера весь день в мучительном ожидании жертвы и наконец учуявшие вкус крови. Оба не торопятся, чувствуют уверенность в себе и наслаждаются каждым мигом, когда они являются королями ночи.

«Никогда не мог понять, что толкает людей на такое безумие, – сказал я как-то одному из них – он показался мне нормальным парнем. – Знаете, что по всей трассе тут и там расставлены инспектора, и все равно носитесь как угорелые». Водитель то и дело поглядывал на «Мерседес», в котором сидели остальные члены его экипажа. Он явно готов был расстаться с любой суммой, лишь бы поскорее продолжить командную охоту.

«Мы закладываем это в расходы, – ответил ночной дозорщик. – Давайте договариваться, инспектор, и мы поедем», – нетерпеливо добавил он. Но любой уважающий себя гаишник ждет, что его станут уговаривать, и я не исключение.

В деле общения с нашим братом очень важно не торопиться. Как только сотрудник службы, обозначаемой аббревиатурой ГИБДД и расшифровываемой в народе как «Гони Инспектору Бабки – Двигай Дальше», заметит, что у тебя мало времени, он станет его тянуть и набивать за него все более и более высокую цену. Даже если ты катастрофически опаздываешь, делай вид, что спешить тебе некуда. Будь таким, словно тебе все безразлично и к тебе не за что прицепиться.

«Не понимаю, о чем вы говорите, – улыбнулся я. – Вы превысили скорость на 60 км/ч – это лишение прав. Сейчас мы пробьем номер удостоверения по базе и подумаем, что с вами делать».

Водитель перестал оглядываться на друзей. «Вам что, план нужно выполнять, – прямо спросил он. – Найдите кого-нибудь другого, я взрослый человек и трезво отношусь к реальности, поэтому предпочел бы решить вопрос прямо сейчас – просто назовите сумму».

Но это была неправильная тактика. Гаишники никогда не называют сумму сами. Они ждут, когда ты сам назовешь цифры, и просто забирают ровно столько, сколько ты сам готов отдать.

«Лучше расскажите, – раздражая его еще больше, спросил я, – что именно заставляет вас так рисковать? За чем вы гонитесь? Что для вас дороже комфорта в течение целого года? Представьте, что весь тридцать первый год своей жизни вы вынуждены будете давиться в метро, вместо того чтобы передвигаться на вашем роскошном автомобиле. Ради чего все это?»

«Ради острых ощущений», – ответил нарушитель и откинулся на спинке пассажирского кресла нашей служебной «десятки». Он все-таки выдернул себя из своей погони, из игры, которой был увлечен еще пятнадцать минут назад, и полностью погрузился в общение со мной.

Мужчина понял наконец, что настало время ему собраться с мыслями, оценить как следует ситуацию, в которой он внезапно оказался, удовлетворить желания гаишника и избавиться от него.

«Неужели вы сами никогда не делали того, что не стоило бы по-хорошему делать, от чего вас отговаривают даже близкие люди? Но вас почему-то непреодолимо манит. Расследование тайн и гонки – это всегда приключение, вызов мрачной зимней и нудной реальности.

Большая часть жизни проходит в страдании. Ты часто вынужден делать то, что не хочешь. Каждый заглушает эту боль по-своему.

Кто-то каждый день цепляет новую девочку и забывается в сексе. Другие пьют, третьи употребляют наркотики, четвертые режутся в покер, пятые прыгают с парашютом или, знаете, на такой жуткой тарзанке с высокого моста.

У меня свой способ почувствовать себя настоящим здесь и сейчас. Игра «Ночной дозор» дает мне ощущение жизни. Мчаться по ночным дорогам, стремиться обойти противника, разыскивать коды, а потом ломать голову над тем, как они связаны между собой, – ты как герой компьютерной игры, для которого нет ничего невозможного».

Дозорщик вновь оглянулся и увидел, что мой напарник остановил второй экипаж – команду противников. Получается, те тоже уже нашли четвертый код и наступают на пятки.

Тогда нарушитель чисто по-человечески попросил меня: снова повторил, что деньги для него не проблема, он достаточно зарабатывает, чтобы позволить себе тратиться на любимую игру. Готов дать прямо сейчас двадцатку и еще пять положить сверху за то, чтобы я подольше продержал автомобиль, который только что остановил его коллега.

Я согласился. А почему нет? Он показался мне хорошим парнем, да и было приятно принять некоторое участие в их игре, которая чем-то неуловимым напоминает мою собственную работу.

Лошок

Нет ни прошлого, ни будущего. Иногда, когда в пасмурный зимний день я стою где-то в России на дороге среди мертвых заснеженных кустов, мне кажется, что нет ни прошлого, ни будущего. Что я – холодный и неприкаянный – нахожусь здесь уже целую вечность и пробуду еще столько же.

Как я уже говорил, работа у сотрудников ГИБДД очень тяжелая: зимой – мороз, летом – пекло, весной и осенью – слякоть, а ты целый день на улице. Ешь всякую дрянь, портишь желудок, в туалет ходишь непонятно где, простужаешь простату. Не высыпаешься, непрерывно терпишь несправедливость со стороны начальства и хамство от автомобилистов. Часто видишь трупы, выезжая на сложные ДТП, а потом пьешь, чтобы не вываливать все это дерьмо вечером на близких, чтобы хватило мужества сохранить его внутри себя.

Иногда в такие отвратительные серые дни ты ничего не можешь поделать со своей злобой и тебе хочется выплеснуть ее на первого попавшегося неудачника – сделать какую-нибудь гадость ни в чем не повинному человеку. В такие дни ты больше не ангел дорог. Ты просто злой гаишник, которого потом будет мучить совесть. Или не будет.

Одна из моих историй на эту тему связана с тем, как я остановил красный «Матиз» и стал внимательно рассматривать идеально чистый, пахнущий новым автомобилем салон, где сидел давно не стриженный юноша в круглых очках.

Он совсем еще мальчик – даже отпустил бороду, чтобы казаться старше. Его одежда выглядит так, будто была найдена на помойке, заботливо выстирана мамой, но почему-то не поглажена. Кажется, таких называют хипстерами.

Молодой человек сразу заявил, что не нарушил ни единого правила. Он в этом абсолютно уверен, потому что внимательно следил за тем, чтобы ехать идеально. Бедный студент с пустым кошельком не может позволить себе нарушать правила – ему просто не о чем разговаривать с сотрудниками ГИБДД.

Но я сразу про себя отметил, что студент не такой уж и бедный, раз пользуется яндекс-навигатором в айфоне. Я сказал ему, что просто хочу проверить документы, и попросил предъявить водительское удостоверение, страховку и свидетельство о регистрации. И тянул время – мне нужно было придумать или найти, к чему придраться. Я верил, как обычно, что озарение придет во время беседы.

Я спросил у студента, куда он направлялся. Тот рассказал о своем преподавателе, который всегда заваливает половину группы. Чтобы быть допущенными к пересдаче, ребятам приходится приезжать на зимнюю дачу к профессору и помогать ему по хозяйству – колоть дрова, таскать воду из колодца, отбрасывать снег от дома, чтобы, растаяв, тот не затек в подвал. Тоже своего рода взятка.

Препод совсем рехнулся на старости лет, стремится быть ближе к природе и приобщать к такому образу жизни своих учеников. Вот и теперь Иван Анатольевич Горлин 1994 года рождения – как это значится в его правах – ехал к профессору, чтобы тот помог ему встать на путь истинный. И может быть, еще раз принял экзамен.

Именно в этот момент в мою голову и пришло озарение. Я спросил, почему у юноши такие красные и опухшие глаза – уж не курил ли он марихуану. Молодой человек уверил меня, что не курит даже сигареты, а глаза его имеют усталый вид – всю ночь он учил предмет для пересдачи. Я стал настаивать на обыске автомобиля и экспертизе – предложил пописать в баночку.

Студент умолял его не задерживать. Уже темнело, а профессор, как он сказал, рано ложится спать. В тот день ему предоставлялся последний шанс угодить преподу и снова сдать экзамен – иначе придется оставаться на второй год. Он рад бы ускорить процесс, но стипендия закончилась еще неделю назад.

Но я спокойно заявил, что это может оказаться неправдой. Так что было бы неплохо юному архитектору пройти медицинское освидетельствование на наличие марихуаны в моче. Но сперва я обыщу автомобиль. Я знал, что ничего там не найду. Я блефовал.

От такой несправедливости на глазах у студента даже выступили едва заметные слезы. Это раззадорило меня еще больше. К тому же это стало показателем того, что я раскалил юношу до нужной кондиции и теперь осталось только ковать все, что мне вздумается, – про себя я называю это процессом творчества.

Видя, что я серьезно намерен терять его драгоценное время, студент расплакался и отдал все, что у него было, – свой телефон. Совершенно ни за что, без всяких нарушений. Хотя, наверное, в чем-то в жизни он все-таки провинился, ведь люди просто так не берут на себя наказание. Возможно, и правда курил траву накануне.

Впрочем, мне это уже не интересно. Лишь в том контексте, что таким образом я внезапно поменял четвертый айфон на пятый.

Наказание неизбежно

Как-то раз уютной темной ночью мы с напарником стояли на маршруте под сенью заснеженного дерева. Кругом тишина (городская тишина – это особый вид тишины со звуками). Лишь безобидные «Форды» и «Опели», начиненные офисными клерками.

Людьми, которые засиделись допоздна в московских бизнес-центрах и по привычке начинают готовиться ко сну уже по пути в подмосковную квартиру. Они вынули линзы и посадили на нос очки для вождения, сквозь которые смотрят на дорогу уставшими красными глазами.

Я никогда не понимал таких людей. Да, моя работа намного тяжелее. Стоять на улице морозной зимней ночью или жарким летним днем куда мучительнее, чем сидеть на матерчатом крутящемся стуле перед монитором.

Но ведь в опенспейсах – никакой романтики, ни единого приключения в течение дня. Нет такого разнообразия проходящих перед тобой лиц, с которых ты уже научился считывать невероятные судьбы. Нет, наконец, самого главного – реальной возможности срубить кучу бабла. Зачем тогда так убиваться?

Мне клерки всегда были неприятны, и я старался тормозить их пореже. Но если все-таки приходилось, я всегда ловил себя на мысли, что их мордочки похожи на маски – утомленные, издерганные и уже почти ничего не выражают.

Будто в голове этих биороботов осталось всего две извилины. Одна отвечает за то, чтобы успеть выполнить очередную бессмысленную задачу к дедлайну, а другая дергается непрерывно, как пружинка: «Хочу выспаться! Хочу выспаться! Хочу выспаться!»

Впрочем, в ту ночь я чувствовал себя одним из таких людей. Я оглядывался и видел заснеженное поле с деревом, около которого мы с напарником прятались уже бесчисленное количество раз. То самое, где старая ведьма напоила меня парным молочком от своей мерзкой козы.

Зимы в России такие длинные, что иногда кажется, будто они не заканчиваются никогда, а ты застрял в одном и том же пасмурном дне. Точнее, даже ночи, потому что светлых часов в суровое время года почти не бывает. Я вспомнил старый фильм «День сурка», и мне показалось, что я тоже очутился в каком-то бесконечно повторяющемся цикле.

Внезапно мой напарник издалека заметил свет двух стремительно приближающихся фар. Он занял удобную позицию и в нужный момент выскочил на дорогу. Тонированный джип с грохочущей музыкой оттормозился, виляя задом. Несмотря на мороз, из открытого люка торчала танцующая молодежь с бутылкой шампанского.

Васек неторопливой походкой направился к водительской форточке. Он был уверен в том, что сейчас мы с ним соберем недельную норму.

Капитан подошел к авто, окно открылось. А дальше произошло неожиданное. Из него высунулась рука с айфоном. Я наблюдал за этим со стороны, из-за громкой музыки разговора не слышал. Васек взял телефон, прислонил к уху. Что-то сказал, послушал, кивнул, а потом отдал телефон и честь.

Затем Васек как в замедленной съемке как-то уж слишком растерянно отступил на шаг назад. Я уже понял, что что-то тут нечисто. В этот момент из окна в довершение ко всему еще и высунулся фак. Напарник мой не выдержал и даже сорвался на крик, тонущий в оглушительных звуках и кажущийся немым, как во сне, когда ты очень хочешь заорать, но почему-то не можешь.

Он хотел помешать засранцам умчаться, зайдя перед их автомобилем. Но те сдали назад, мягко ударившись задним бампером в сугроб, легко его объехали и удрали.

Я не смог сдержаться, подошел к напарнику со смехом. Тот в бешенстве ударил меня в плечо. Как можно смеяться, когда твоего друга унизили и, можно сказать, обокрали?

Проклятые детки олигархов позвонили своему папочке, который как раз бухает с высочайшим полицейским начальством, и дали несчастному капитану трубку – он был вынужден отступить, услышав едва знакомый, но такой строгий голос.

Помню, Васек с горечью произнес тогда, что он, хоть и работает уже много лет гаишником, но все равно до последнего не хотел верить, что деньги решают все. Однако сегодня его надежды рухнули окончательно и бесповоротно.

Эти сопляки все, включая водителя, были нанюханные, пьяные, да еще и мчались со скоростью, превышающей все мыслимые возможности – они ведь просто опасны! А мы ничего не могли сделать.

«Вовсе нет, деньги решают не все», – ответил ему тогда я, хотя и сам в это не до конца верил. Я достал свой новенький пятый айфончик и уткнулся в него носом. Капитан посмотрел на меня так, будто я только что лишился ума. Как можно снова спокойно усаживаться в социальные сети в такой драматический момент?

Но на самом деле я включил фонарик и начал подсвечивать им снег. Внезапно я остановился, будто что-то нашел, показал лучом света своему напарнику на обычный сугроб. Тот сначала не понял, что хочу ему показать. «Это просто снег, там ничего нет», – сказал он.

Но то был не просто снег. «Номер маленьких засранцев отпечатался на снегу», – с улыбкой произнес я. Васек присмотрелся – и правда, буквы и цифры в зеркальном порядке легко можно разобрать. Он даже подпрыгнул от радости.

Пусть мы не смогли содрать с них денег, зато проучили по-своему. Я вернулся в служебный автомобиль и сообщил по рации в отделение считанный со снега номер. Я попросил передать всем постам на их трассе, чтобы те тормозили подозрительный автомобиль и как минимум предпринимали попытку его обыскать. Скоро влиятельный папочка устанет от звонков и прикрикнет, чтобы детки перестали нарушать правила. Надеюсь, затем еще последует и наказание.

Даже если ты найдешь способ удрать или выкрутиться, даже если у тебя есть нужные связи и влиятельные друзья, все равно сотрудники ГИБДД не оставят тебя в покое. Они знают тысячи способов наказать тех, кто поступил с ними не по-пацански.

Герой

На самом деле среди гаишников намного меньше засранцев, чем вы думаете. Мы просто выполняем свою работу, точно так же, как вы выполняете свою. Покажите мне хоть одного человека, который ни разу в жизни не брал взятку, если не деньгами, то борзыми щенками или какими-то другими видами благодарности.

В России это нормально. Никто даже не удивляется. Человеческий фактор. Ты сделал что-то – тебя отблагодарили. Почему тогда нас вы за это осуждаете, а себя нет?

Зато среди моих коллег часто встречаются и очень благородные люди, которые в прямом смысле слова готовы пожертвовать своей жизнью ради других. Изначально мы идем в полицию, или ГИБДД, или другие подобные структуры, потому что хотим спасать мир. Это желание из детства. Обо всех остальных благах и возможностях мы узнаем уже позже. Материальное благополучие вторично, как бы патетично это ни звучало.

Почти каждый человек мнит себя добрым, порядочным, благодетельным вне зависимости от того, как на самом деле он живет. Но только мы серьезно отдаем себе отчет, что наша профессия предполагает жертвование собой ради чего-то большего, если того потребует ситуация.

Принимая решение идти в гаишники, мы одновременно берем на себя ответственность отдать жизнь в случае необходимости. Это непростое решение. Офисному планктону чаще всего на протяжении всего отпущенного ему века ни разу не приходится даже задумываться о чем-то подобном.

В общем, к профессии сотрудника ГИБДД можно относиться по-разному. Но одно ясно точно – это работа для настоящих мужиков. И никто с этим не поспорит.

Вот буквально недавно наш заместитель командира роты ДПС совершил подвиг, о котором его никто не просил. Но он счел это своим долгом, быстро сориентировался в сложной ситуации и поступил так, как велела ему его совесть.

И я знаю среди своих коллег немало людей, которые действовали бы точно так же. Не все, разумеется. Но такие сотрудники среди нас есть – это определенно.

Иван, назовем его так, сопровождал на своем патрульном автомобиле два автобуса с детьми. Ехали по узкой и относительно разбитой дороге с двумя полосами – по одной в каждую сторону.

Навстречу ему вывернули два грузовика, груженные щебенкой. На их полосе производились какие-то ремонтные работы, так что им нужно было объехать знаки вокруг расковырянной в асфальте дырки по встречке.

Автобусы с детьми, разумеется, тащились еле-еле душа в теле. Первый грузовик, видимо, заметил дорожные работы только в последний момент, поэтому стал резко тормозить. Второй «КамАЗ» тоже дал по тормозам.

Дальше время перед глазами Ивана как-то странно изменилось. Он вспоминает тот случай, будто просмотренный на замедленной пленке. Тормоза второго грузовика пищат, скрежещут, вопят о своей неисправности. Чтобы не вмазаться во впереди идущий «КамАЗ», водитель машинально выруливает на встречную полосу. Там ему как раз несутся в лоб два автобуса с детьми.

Тогда Иван за считаные секунды принимает ответственное решение, совершает опасный маневр, вырывается вперед и перекрывает своим патрульным автомобилем путь грузовику таким образом, чтобы не задеть автобусы и спасти детей.

В результате героического поступка гаишника автобусы задеты не были. Грузовик от столкновения сошел с дороги и перевернулся набок. Патрульный автомобиль, разумеется, всмятку под списание. Сам Иван с тяжкими телесными повреждениями госпитализирован. Врачи оценивают его состояние как «стабильно тяжелое». Самое главное для этого человека то, что дети в автобусах не пострадали.

Много ли среди ваших знакомых людей, которые пожертвовали бы своей жизнью ради других? А вы сами поступили бы так же, как Иван? Вы можете быть совершенно откровенны. Ведь отвечаете на эти вопросы не мне, а только самому себе.

Алкоголик

Любой алкогольный бизнес в России – это сумасшедшие деньги, высочайшая конкуренция, жестокий цинизм и нереальные откаты. В среде гаишников также работает данное правило.

Разумеется, количество инспекторов, желающих стоять на дороге с соответствующим прибором, огромно. Приходится покупать себе места на этой хлебной должности. Просто деньги здесь даже не помогают, необходимы очень хорошие отношения с начальством.

На слегка неисправных трубочках мои коллеги наживают состояния. Ведь каждый второй человек в нашей стране никогда не может быть до конца уверен, что в его организме в данный момент нет ни грамма алкоголя.

У меня есть несколько знакомых счастливчиков, которые оказались в высшей касте дорожных гаишников. Мои самые близкие знакомые – напарники из нашего отделения. Они отличные ребята.

Один все время ходит такой набыченный, очень гордится своим статусом и доходом, разговаривает со всеми высокомерно. Еще бы, приехал в Москву из глухой деревни откуда-то с севера и сделал хорошую карьеру. Он из тех людей, кто разговаривает на «ты» с официантами. Я стараюсь поменьше с ним пересекаться.

Но это почти невозможно, потому что его напарник постоянно таскает его за собой, называет его лучшим другом и при этом всегда жутко стебется над пафосностью своего кореша. Сам он как три копейки простой и веселый парень, вечно что-то выдумывает, немножко хулиганит, балагурит, постоянно рассказывает какие-то дурацкие истории.

Первые полчаса от общения с ним у всех просто слезы из глаз от смеха текут. Надо еще видеть, как он это все в лицах изображает. Такой харизматичный! Но лично меня, если дольше, то вырубает. Замечаю, что он говорит, и говорит, и говорит, что рот у него просто не закрывается вообще. Тогда меня прямо вырубать начинает – натурально в сон клонит. Я стараюсь ретироваться скорее под каким-нибудь благовидным предлогом.

Он, впрочем, прилипчивый. Иногда так просто смыться не удается. Вот буквально на днях я как назло напился чаю во время утреннего развода, и он действительно подошел как раз в тот момент, когда мы в коридоре столкнулись с Димоном (его имя я по традиции изменил).

«Чувак, сейчас такой расклад тебе расскажу – уписаешься», – говорит Димон, поравнявшись со мной, устремившимся к комнате с писсуарами. Она, кстати, не так-то близко. До конца коридора, вниз по лестнице на один этаж, и в обратном направлении до конца коридора. Короче, сортир почти под кабинетом, где у нас проходит утренний развод. Была бы лестница с этой стороны, я бы за секунду добежал. Но нет.

Так вот, ко мне, всему такому полностью погруженному в свою срочную задачу, и подкатил со своим рассказом Димон. Признаться, я уже так много его слушал за все время моей работы в ГИБДД, что изучил какие-то его характерные приемы, ужимки, словечки.

Когда алкогольный инспектор произносил глагол «уписаешься», это означало, что он не уверен в том, что история достаточно смешная для его локального стенд-ап шоу. Интересно, что, как правило, в таких случаях история действительно не всегда была такой уж смешной.

Получается, у меня была уже даже не одна причина отвязаться от Димона, пытающегося меня задержать. «Друг, я не могу задержаться, иначе уписаюсь в буквальном смысле», – напрямую без церемоний ответил ему тогда я.

Но если бы мне удалось так просто от него отвязаться, я бы сейчас набирал эти буквы на моем «маке», думая совсем о другой истории. Я бы не описывал (простите за очередной каламбур) тут всю эту прелюдию.

Итак, мы пришли к некому негласному компромиссу. Я не останавливаюсь поболтать, не сбавляю темпа, но все-таки становлюсь зрителем его сомнительного выступления. Короче, Димон пристраивается рядом и торопится по коридору рука об руку со мной.

Рассказывает, как они с напарником поймали тут на днях одного парня лет тридцати пяти. На вид ну просто типичный алкаш. Вид такой помятый, слегка припухший, заикается. Мы уже потираем руки, говорим ему не без удовольствия: «Дыхните в трубочку, молодой человек».

Парень уверяет, что он просто устал и без каких-либо колебаний отправляется к прибору. Аппарат, разумеется, показывает большие цифры.

«Не погнушались, значит, мужчина, вы соблазнов зеленого змия», – говорит мой напарник. Но нарушитель и не думает признаваться. «Да у вас просто прибор сломан!» – исполненный наглостью заявляет он.

«Когда вы пили последний раз?» – недоумевает мой напарник. «Три года, пять месяцев и тринадцать дней», – выпаливает парень, которого мы остановили.

«И что бы ты сделал на нашем месте? Парень явно не врет, но согласиться с этим – значит признать, что наш прибор неисправен», – говорит Димон.

«А вот как ты поступил, ты мне расскажешь после того, как я справлю малую нужду», – перебиваю его я. Ныряю в нужную дверь, с которой мы, наконец, поравнялись.

Встряхивая мокрые руки – бумажные полотенца, как всегда, разумеется, кончились (ну что за ерунда, столько денег тут крутится, а полотенца не могут положить!), – я вышел из туалета. Димон поджидал меня, подпирая стену напротив.

«Ну и что вы сделали с ним дальше», – спросил я.

«Мы отпустили его, знаешь, – ответил он. – Просто вернули ему документы, и он уехал».

Шлемы где?

Или вот еще у нас был забавный случай. Наши коллеги проводили акцию по безопасности и профилактике дорожного движения. Приехал оператор с камерой от какого-то даже телеканала и снимал, как мы все это делаем.

Разумеется, о прессе они были предупреждены заранее и специально для съемок надели парадную форму и начистили до блеска как обувь, так и свои служебные автомобили.

Итак, нарядный инспектор ГИБДД останавливает скутериста, чтобы проверить его экипировку. Оператор крупным планом снимает скутериста, экипированного по всем правилам, то есть в шлеме и очках. Это пожилая леди, которой порядка 80 лет.

Сотрудник ГИБДД торжественно произносит: «Младший лейтенант такой-то, сегодня у нас проходит акция «Самые надежные шлемы на голове».

Недолгое молчание. Сомнения скутеристки. Наконец она очень интеллигентно переспрашивает: «Простите, какие члены на голове?»

Гаишник сгибается пополам от смеха и выбегает из кадра. Оператор тоже заходится в истерике.

Секретное народное оружие от гибэдэдэшника

Это магическое знание передал мне, как ни странно, человек из народа. То есть один из тех нарушителей, которых я однажды остановил. У него не было с собой денег, поэтому он отблагодарил меня вот таким интересным способом.

Я решил, что мне это знание хоть и малополезно, но я не могу держать его при себя. Должен передать его людям. Что-то вроде заклинания от гаишников. Эту анонимную книгу историй из внутренней кухни гаишников я и придумал, собственно, в тот момент, когда размышлял, как бы мне лучше поделиться сакральным знанием.

Если вам интересно, как же я его все-таки получил, то я прямо сейчас и расскажу. Дело было так. Стояла лютая зима в Москве. Мерзкий холодный ветер, мало снега, февраль 2015-го – погодка не из приятных. И вот я останавливаю парня, который вывернул из двора по полосе встречного движения.

Вешаю ему, что это лишение прав, а он мне такой: «Чувак, ну прости меня, гонорары мне уже мои не платят месяца два как. Прости, нечего мне тебе дать. А без прав меня сейчас оставишь, то я даже бомбить не смогу».

Я его и простил. Ну что с него взять! Парень делает все, что может. Мы тоже люди. Отчего не отпустить. И я не ошибся в этом человеке: он не сразу удрал, а решил мне сделать ответный подарок. Отдал то, что мог отдать: знание о том, как людям оберегаться от гаишников.

Странный подарок он сделал именно для меня. Может, это и насмешка надо мной. Но сейчас я уже рад, даже если это и так. Ведь без того случая не было бы и этой книги, которую я начинал писать так робко и неуверенно, а теперь, уже перевалив за середину, разошелся не на шутку и вошел во вкус!

Так вот обещанное знание, которое дал мне тот, слегка поддатый, как мне, честно говоря, показалось, парень (я не стал проверять, дабы не трепать лишний раз свою и без того нервозную совесть).

«Когда ты едешь мимо поста, – заговорщически проговорил он, – ковыряй в носу. Делай это от всей души! За каждый из тех случаев, когда тебе запрещали этим заниматься родители в детстве. Инспектор взглянет на тебя с брезгливостью и не станет останавливать».

Вот такую мудрость, как мне показалось, просил меня осветить перед широкими массами тот простой человек.

Человек человеку волк

Работа в ГИБДД предполагает, с одной стороны, свои значительные плюсы, а с другой – не менее удручающие минусы. Вот, например, вполне стандартная зарисовка из жизни нашей системы.

У нас с напарником был долгое время служебный автомобиль, который мы воспринимали уже практически как своего родственника. Считается, что это свойственно только девушкам – давать имена своим машинкам, разговаривать с ними, поглаживать и все такое.

Но, признаюсь по секрету, и мы с Васьком грешили тем же самым. Волей-неволей начнешь общаться со своим железным конем, если видишь его куда чаще, чем собственную жену и даже начальника отделения.

Мои друзья не из ГИБДД, знавшие меня вне работы, не могли понять, как я мог так привязаться к какой-то дерьмовой «девятке». «Это же русский автомобиль», – закатывали они глаза.

Ну и что такого, что русский! Я вообще-то очень люблю свою Родину. Я знаю, как она устроена, сам являюсь винтиком ее системы, каждый день вижу весь механизм изнутри.

Такие вот дерьмовые, как вы говорите, «девятки» – такие же неотъемлемые части России, как и берущие взятки гаишники. Наверняка многие слышали анекдот про то, как русские и американцы решили провести необычный эксперимент по обмену опытом сотрудников полиции двух стран. Дорожные полицейские США приехали в Россию наводить порядок на наших дорогах, а наши гаишники полетели в Штаты «приобретать опыт». Прошел месяц. Высокое начальство требует доложить о результатах. Ему докладывают: «Наши первое время пытались брать взятки». Начальство матерится, потом спрашивает: «Ну а как американцы?» Им отвечают: «Первое время пытались не брать взятки».

Этим я хочу сказать, что в появлении на свет такого автомобиля, как «девятка», виновато не одно только государство или власти, на которые принято валить все на свете. Хочешь жить по-человечески и чтобы обходились с тобой не как с быдлом – начни с себя. Поработай над собой в первую очередь.