Мисс Хаос Хокинс Рейчел
– Извини, что пропустил собрание, – проговорил он неестественно ровным тоном. – Но мне нужно было закончить дела, и я решил, что ты будешь не против.
– Ты сделал то, что тебе хотелось, – парировала я, и мне показалось, что Дэвид мысленно сосчитал до десяти.
– Давай не будем сейчас отвлекаться?
– Да запросто.
Мы подъехали к жилищу Александра. Окна особняка искрились в лучах полуденного солнца, и я в который раз поразилась красоте этого места. Не знаю, был ли у первоначального здания столь же блистательный вид или Александр – а похоже, он маг – немножко довел его до ума… Как бы там ни было, особняк выглядел прекрасно.
Жаль только, что поселился в нем скверный человек.
Едва мы встали, я выпрыгнула из машины и устремилась к парадному входу. Дэвид поспешил за мной.
– Может, постучаться? – спросил он, и я недобро взглянула на тяжелую деревянную дверь.
– Щас как постучу!.. – воскликнула я и пнула со всей силы. Даже если бы магия хранила чудный особняк от посягательств и внутрь было не прорваться, я здорово отвела душу.
Дверь с грохотом распахнулась, и Дэвид отпрянул, пробормотав:
– Стоять.
Но я его не послушала и шагнула внутрь, зычно крикнув:
– Александр! Эй! Кто дома?!
– Зачем же так надрываться, мисс Прайс? – проговорил хозяин, появившись на лестнице. На нем был нарядный костюм – на этот раз черный, – и Александр одарил меня любезной улыбкой, словно я не вламывалась в его дом, а вежливо постучалась.
– Есть повод, – заявила я. – Когда нападают на мою школу, мне так и хочется надорваться.
Он нахмурился и поинтересовался с наигранным удивлением:
– А разве я не говорил, мисс Прайс, что испытания начнутся в ближайшее время? Или вам невдомек, в чем именно они состоят?
– Вот именно, невдомек, – ответила я. Сердце гулко ухало в груди. И хотя Дэвиду ничто не угрожало, боль никак не проходила. – Я ждала, что придут за мной, а вы напали на целую школу!
На лице Эфора заиграла улыбочка.
– Но ведь если бы вы знали о предстоящем событии, это свело бы на нет саму суть испытания.
Я почувствовала, что краснею.
– Могли пострадать невинные люди. А если бы кто-то погиб? А если бы школа превратилась в груду пепла, то ради чего? Ради какого-то там испытания?!
Усмешка исчезла с лица Александра.
– Оно не «какое-то там», смею заверить. – Он начал спускаться по лестнице, держа спину неестественно прямо. – Это самое главное испытание, с которым может столкнуться паладин. И, если до вас не дошло, меня ни черта не волнует ни школа, ни человечки в ее стенах. Главная цель этого упражнения – проверить, способны ли вы быть подходящим паладином для данного оракула. С заданием вы справились – и, должен заметить, вполне прилично.
– И что, звездочку мне поставите?
Дэвид испуганно прошептал: «Харпер».
– А что? – я резко повернулась к нему. – У тебя тоже есть повод сказать свое «фи». Это же бред – рисковать жизнью оракула только ради того, чтобы проверить боеготовность паладина!
Александр вздохнул, поправляя манжету.
– Жизни мистера Старка ничто не угрожало, – сообщил он. – Ситуация находилась под контролем, и, уверяю, если бы вы не справились, оракул остался бы невредим.
Не найдя что ответить, я уцепилась за одну несущественную деталь.
– А под чьим контролем? И при чем здесь бензин? Вы что, не могли наколдовать чуточку огня?
Александр откинул со лба прядь волос, и мне на миг показалось, что я довела его до белого каления, но он старается не подать виду.
– Не ваша забота судить об особенностях нашего ремесла, мисс Харпер.
Я немного приблизилась, цокая каблуками по деревянному полу.
– Вы все говорите «мы» да «мы»… А кто такие «мы», я никак не пойму? Пока, кроме вас, я никого здесь не видела. Если вы беретесь поджигать здание, битком набитое детьми, то мне хотелось бы перемолвиться словечком с вашим начальством.
– Харпер, – вновь вмешался Дэвид, но Александр с честью выдержал мой взгляд.
– Для вас я здесь – единственный босс и начальник, мисс Прайс, и не вам диктовать мне условия. И поверьте на слово, вы не найдете того, кто стоял бы выше меня по рангу.
Я покачала головой.
– Школу больше не трогать, и точка.
– Хм-м, – Александр стоял, прищурившись и задрав подбородок. – Я понял. То есть, когда вы будете защищать оракула от людей, мечтающих причинить ему вред, это будет происходить в специально отведенных местах? Если какой-нибудь деспотичный правитель прознает о том, что есть на свете оракул – бери его тепленьким, – и нападет на вас, скажем, в родном доме, вы заявите ему, что здесь на оракулов не нападают?
Я покачала головой, немного сбитая с толку.
– Да нет же, не стану. Но речь ведь идет об испытании…
– Эти испытания призваны оценить вашу готовность к реальным жизненным ситуациям, мисс Прайс, – отрезал эфор, и ленивая грация исчезла в нем без следа. – Если вы не готовы, тогда не годитесь в паладины. Это вам не хобби и не внеклассная работа.
Я хотела возразить, но не нашлась с ответом. Да, он прав, во всем прав. Но пусть хотя бы поможет устранить последствия своего бедлама!
– Отлично, я вас поняла. А вы не могли бы подключить немного колдовства и стереть из памяти директора оплеуху и сделать так, чтобы родители не сходили с ума? Я буду вам очень признательна. У Райана что-то заклинило с чародейством.
Чуть занятно пожав плечами, Александр ответил:
– У него ничего не заклинило. Его на время покинули способности.
– Что? – поразился Дэвид. Он подошел ко мне, поскрипывая кроссовками по деревянному полу.
– Исчезли, – повторил Александр. – Это довольно простое заклинание. Мистер Брэдшоу не должен использовать магию, чтобы облегчить вашу жизнь, мисс Прайс. И отсутствие той функции, которая пригодилась бы вам, никоим образом не скажется на благополучии оракула.
У меня замерло сердце. Дэвид фыркнул и взмахнул рукой.
– На благополучии оракула это скажется очень сильно. Выручив Харпер, алхимик поможет мне, так что пусть поколдует там с памятью, и давайте уже…
– Нет, – перебил его Александр и снова стал спускаться по ступеням. Его шаги заглушал густой ворс ковра. – Мисс Прайс должна твердо усвоить, что нельзя полагаться на магию во всех случаях. Чтобы спасти оракула, вы ударили своего директора и должны отвечать за последствия. Быть паладином – значит нести ответственность за свои действия.
Мне стало дурно, и я стиснула руки.
– То есть вы решили устроить испытания в моей школе, за что меня теперь, вероятно, отчислят, и я ничего не могу изменить?
Александр втянул носом воздух. Он дошел до последней ступеньки.
– Вы же умная девушка, мисс Прайс, как-нибудь выкрутитесь. А способности мага нужны не затем, чтобы подстраивать обстоятельства в угоду своим интересам.
«Пожалуйста, – мысленно взмолилась я, – только не рассказывайте ему».
Александр стойко встретил мой взгляд. Вряд ли он читал мои мысли, хотя наверняка догадывался, о чем я в этот момент подумала, – и это его не остановило.
– Мы лишили мага способностей, чтобы он перестал подавлять видения оракула, о чем вы его попросили.
В зале воцарилось молчание. Я слышала лишь биение сердца да сдавленный вздох Дэвида.
– Что-что вы сделали? – ошарашенно спросил Дэвид, и я повернулась к нему.
Наверное, моя одежда пропахла дымом – иначе отчего так слезились глаза?
– Мы хотели как лучше.
Но он попятился, бормоча на ходу:
– Ты использовала Райана, чтобы перекрыть мне видения?
– Да нет же, – сказала я и шагнула к нему. Сквозь просторные окна в комнату лился яркий солнечный свет, выбеливая его волосы и окантовывая золотом силуэт. – У тебя случались видения, просто не очень сильные, чтобы не было больно.
У Дэвида заходил кадык, и я поймала на себе его горький взгляд.
Из-за спины донесся вздох Александра.
– Насколько я понял, вам будет что обсудить.
Когда я оглянулась, он уже поднимался по лестнице.
– Ах да, мисс Прайс, – проговорил эфор вдогонку, по-волчьи осклабившись, – поздравляю, вы на шаг ближе к тому, чтобы стать настоящим паладином.
Глава 17
Мы молча покинули дом Александра. Я уныло тащилась за Дэвидом. Он шел, подкидывая ключи, ссутулив плечи и стиснув зубы. Он был погружен в свои мысли, и я догадывалась, о чем они.
Стыд – странное чувство, совокупность гадливости и тоски, и я потихоньку уже начала к нему привыкать. Я заставила Райана установить обереги, считая, что так правильнее и Дэвиду будет лучше без лишних видений. Я до сих пор так считаю, хотя, конечно, стоило бы обсудить все с ним наперед, убедить, что это нужно ради его же благополучия.
Я села на пассажирское кресло, не говоря ни слова, и погрузилась в свои раздумья. Дэвид завел мотор, и мы тронулись в путь.
Он вел машину, крепко вцепившись в руль, до белизны в костяшках.
– Прости, – произнесла я, потерев глаза. – Я собиралась тебе рассказать.
– Когда? – спросил он, поигрывая желваками.
Я не знала, что тут ответить, и понимала, что ответ «рано или поздно» его не устроит.
Тут Дэвид резко крутанул руль, и машина свернула с дороги. Из-под колес полетела щебенка, взметнулось вверх облако пыли. Мы остановились, недалеко отъехав от знака: «Добро пожаловать в Пайн-Гроув!»
Дэвид поставил машину на ручник, открыл дверь и вышел.
Посмотрев ему вслед, я вылезла и сама.
– Не знаю, что еще тут сказать. – Я оперлась локтем об открытую дверь. – Прости, что бесчестно с тобой поступила. Я пыталась уберечь тебя всеми правдами и неправдами.
Дэвид даже не обернулся. Он устремил лицо к небу и проронил:
– А я-то считал себя паршивым оракулом. Оказывается, это ты не давала мне выполнить предназначение. Самое смешное, что, если бы ты не вмешалась, я помог бы тебе задолго до того, как все началось. – Он затряс головой – отрывисто, нервно.
Во мне вдруг тоже проснулся гнев.
– Ты чем меня слушал? Я же сказала, что берегла тебя от безумия. Ты видел картины у Александра? – Я махнула рукой в том направлении, откуда мы только что приехали. – Ты, может, и не заметил, но все эти оракулы – нелюди. Нежить.
Дэвид взглянул на меня через плечо. Он стоял внаклонку, упершись руками в колени и растопырив локти.
– И я – один из них, Харпер. И ты не имела права принимать за меня никакие решения, да еще без спросу. Вот ты и показала, что не воспринимаешь меня как человека!
Денек выдался не из легких, голова пошла кругом от обилия происшествий. Собравшись с мыслями, я возразила:
– Да нет же, нет! Работа у меня такая – оберегать тебя, и иногда приходится идти на крайние меры.
Возле его губ углубились морщины, и он проговорил:
– Да? И ты даже не удосужилась меня посвятить. Конечно, зачем? Ведь ты привыкла, что можно переть как каток, пренебрегая чужими желаниями. Ты знаешь, как лучше, потому что ты так решила.
Хлопнув дверью, я направилась к Дэвиду. Высокая трава хлестала по лодыжкам.
– Ты прекрасно знаешь, что это неправда!
Дэвид настороженно на меня посмотрел.
– Даже так? А как мы твоих друзей спасали, не помнишь? И про Эби с тем парнем, и…
Я поморщилась, будто от удара под дых, и пробормотала:
– Она мне еще спасибо скажет.
Дэвид в исступлении взмахнул руками:
– Да что ты? Почем тебе знать?! Ты ж никогда ни с кем не советуешься!
Я хотела ответить, но он отмахнулся.
– И не надо говорить про свой святой долг, я тебя умоляю! Если хочешь сказать, что делала это во имя оракула, ладно, как знаешь, но только я для тебя нечто большее, если помнишь. – Он покачал головой. – Наши отношения все сильно усложняют.
У меня сердце ушло в пятки и в то же время готово было выскочить из груди – не знаю, как это возможно. Я стиснула руки, пытаясь унять дрожь.
– Но ведь так было лучше. Или тебе невмоготу быть моим парнем?
Дэвид закатил глаза и вновь устремил лицо к небу.
– Да я не об этом. Я только хотел сказать, что нам стоит пересмотреть…
– Пересмотреть? – переспросила я. Не может быть. Неужели меня отшил парень, в какой-то глуши, посреди пыльной дороги, да еще Дэвид Старк?!
Но за ошеломлением скрывалось другое чувство.
Злость. Вагоны злости.
– Давай кое-что уточним, – произнесла я, выставив руку. – Я попыталась защитить тебя от видений, которые гарантированно выжигают мозги, и ты за это меня бросаешь?
Дэвид опустил голову и прищурился.
– Я не говорил, что бросаю тебя, я сказал…
– Нет, – перебила я. – Пересмотреть – значит бросить. Ты совсем запутался с этими паладинами и оракулами, пытаешься все совместить, примешиваешь сюда нашу нормальную жизнь, отношения.
Дэвид засмеялся. И не было в этом смехе ни капли радости.
– Это все неразрывно связано, как единое целое, и так было изначально. Поэтому нас все время колбасит. – Он сложил руки на груди и продолжил: – Ты – мой паладин, я – оракул, и никуда от этого не деться. И, может, нам стоит, пока не утрясется с испытаниями и Александром, и Би…
– А Би тут при чем? – поинтересовалась я, заслоняя глаза от солнца.
На обочине припекало, пот выступил на лице, стекал под коленями; у меня крутило живот и давило в груди. И Дэвиду приходилось не лучше, судя по его болезненному выражению лица.
– Она теперь с нами повязана. И позволь напомнить, что я мог бы это предотвратить, если бы ты не лезла ко мне со своей «помощью». Я мог бы ее отыскать, и мы бы давным-давно ее вернули.
Мне так хотелось сделать ему больно, ткнуть в ребра, на худой конец, но я не могла. И сгоряча, повинуясь порыву, высказала обидные слова, что давно крутились на языке:
– На что это ты намекаешь? Что неприятности с Би случились из-за меня?
Мимо проехала машина, взметнув облако пыли. Дэвид сверкнул глазами.
– Ты же знаешь, я так не думал.
Зато я думала; мучительно размышляла и корила себя. Вот если бы рассказать ей заранее все без утайки, и не замешкаться на Котильоне, и не пускать ее вообще на этот дурацкий бал…
Вот если б не страхи и опасения, что собственный парень может превратиться в чудовище, я не перекрыла бы ему кислород и тогда он, возможно, нашел бы ее.
И мы бы спасли Би.
– Харпер, – заговорил Дэвид, – почему ты не можешь смириться, что тебе это не по зубам?
Сейчас от него так и разило прежним Дэвидом, тем самым, с которым мы беспрерывно лаялись. Неужели еще вчера я его целовала? Неужели любила?
– Тебе во все надо влезть, да? Ну признайся! И королева бала, и паладин, и председатель школьного самоуправления – ты хочешь быть всем и сразу. И в том числе моей девушкой…
Я отпрянула от него и устремилась к машине.
– Ну это мы запросто уладим, без проблем.
Дэвид в отчаянии вскрикнул, схватил меня за локоть и притянул к себе.
– Я не хочу расставаться.
Я попятилась, качнув головой.
– Все, поздно. Поезд ушел. – И я направилась к машине. На глаза навернулись слезы.
Дэвид еще постоял, упершись рукою в бок и наблюдая за проезжавшими автомобилями. Наконец он вздохнул и поплелся к машине.
Сел за руль и завел мотор, уставившись вдаль.
Я подавила тяжелый вздох. Значит, все кончено. Мы и полгода не продержались, и он порвал со мной в одночасье.
Наверное, Дэвид прав, и это действительно к лучшему.
В молчании он довез меня до дома, притормозил у калитки.
– У тебя предки вернулись, – сказал он, не заглушая мотор.
– Наверное, их вызвали в школу, и теперь меня до конца жизни продержат под домашним арестом, если не бросят в каталажку.
– Ясно, – вздохнул Дэвид и побарабанил пальцами по рулю. – Хочешь, я схожу к ним, попробую все объяснить?
Мне казалось, я вот-вот расплачусь. Стал ком в горле, и оно саднило – поразительно, что я вообще могла дышать. Я чувствовала, что сейчас разревусь как малолетка, и боялась, что это случится при нем – при парне, сидевшем рядом.
– Не нужно, я сама.
– Босс, – тихо позвал Дэвид. В полумраке салона я увидела знакомую россыпь веснушек и его подрагивающий подбородок, и слезы выступили на глаза. Я судорожно нашарила ручку и выбралась из машины.
– Завтра поговорим, – сказала я, захлопнула дверь и ушла, так ни разу и не обернувшись.
Глава 18
– А если я еще раз извинюсь, это что-нибудь изменит?
В понедельник утром я сидела в кабинете директора с родителями. У меня вспотели ноги под льняной юбчонкой и липли к кожаному креслу. Я облачилась во все белое, включая резинку для волос, чтоб подчеркнуть свою невинность, но это пока не действовало.
На правой щеке директора красовался синяк, макушка побагровела, на ней пульсировала вена. Никогда в жизни мне не доводилось видеть директора Данна в гневе – наверное, потому что до сего дня я не давала ему для этого повода, – и впервые в жизни я поняла, почему его все так боятся.
– Вы знаете, Мартин, такое поведение совсем нехарактерно для нашей дочери, – сообщил мой отец, положив ногу на ногу. – Мы сами удивлены не меньше.
– Я от страха! – Я выпучила глаза, между делом прикидывая, не пережимаю ли с невинностью. – Включилась сирена, и…
– Да, и в редакции был заперт ваш молодой человек, – со вздохом добавил директор Данн.
– Что? – ошарашенно спросила я.
Он потянулся за ручкой, взглянул на меня поверх узких очков для чтения и пояснил:
– Ко мне с утра зашел Дэвид Старк и рассказал, как не далее чем в эту пятницу вы спасли ему жизнь.
– А-а-а, – проронила я. Чего только со мной не делали – пинали и били кулаками, нападали с ножом, но все это – чепуха в сравнении с болью, которую каждый раз причиняло мне упоминание его имени. В пятницу, когда после всего случившегося я прибыла домой, родители устроили мне капитальный разнос и наш разрыв с Дэвидом ушел на второй план. Само собой, им позвонили из школы и сообщили про нападение и побег, так что мне пришлось как-то выкручиваться. Я состряпала в спешке историю – ту самую, что втюхивала теперь в кабинете директора. Мол, перепугалась, была не в себе и наломала дров. И, хотя меня наказали, родичи хотя бы перестали орать.
В ту ночь я не могла уснуть. Меня мучили мысли о Дэвиде. Вспоминалось его лицо и надтреснутый голос, когда он позвал: «Босс!» Помимо всего прочего, мы по-прежнему оставались оракулом и паладином. Попробуй-ка разорви эту связь, навеки скрепленную магией. Я ворочалась на постели, ломая голову над тем, как мы теперь будем жить в паладинско-оракульском смысле и не отразится ли это на периазме. Мне пока не хотелось встречаться с Дэвидом – видеть-то его было тошно, а заново проходить через страсти, подобные пятничным, – и подавно.
– Харпер! – Голос директора вывел меня из задумчивости. Все это время он о чем-то со мной разговаривал.
– Да, сэр, – обронила я, придвинувшись на краешек кресла.
Он вновь протяжно вздохнул, и его зеленые водянистые глаза остановились на мне.
– Я мог бы сдать вас властям. – Директор постучал по столу перевернутой ручкой. – Обвинить в нападении.
У меня душа ушла в пятки, вспотели руки.
– Да, сэр, – покорно проговорила я.
– И как минимум отчислить. – Постукивания участились, родители затаили дыхание. Я взглянула на маму. Она сидела, скрестив ноги под стулом и сложив руки на коленях. На ней тоже было все белое, за исключением бежевого белья.
Директор Данн откинулся в кресле.
– Но! Поскольку такое поведение для вас нехарактерно и вы действовали во имя спасения своих одноклассников, я не сделаю ни того ни другого.
Я с облегчением вздохнула и даже как будто обвисла в кресле.
– Божемойспасибовамбольшое, – торопливо пробормотала я, поднявшись с места, и потянулась вперед, чтобы пожать ему руку.
Директор отпрянул, и мама дернула меня за подол.
– Присядь, дорогая.
Когда я села, Данн продолжил:
– Но не думайте, что это сойдет вам с рук. Я считаю, вы должны посвятить по меньшей мере сто часов свободного времени общественным работам в школе до конца учебного года.
Мельком взглянув на меня, он посмотрел на дверь, очевидно намекая на кафедру языкознания. Коридор уцелел, но дым и вода нанесли столь серьезный урон, что занятия на время перенесли в кафетерий.
– Бог видит, работы для вас предостаточно, – добавил директор со вздохом. Я встала, на этот раз без попыток до него дотянуться, и поблагодарила:
– Спасибо! Обещаю, подобного больше не повторится и я буду помогать вам изо всех сил.
Директор Данн хмыкнул и вновь принялся постукивать ручкой.
– Что ж, поживем – увидим.
Выйдя в секретарскую, я повернулась к родителям и лучезарно улыбнулась:
– Ну что? Видите, все утряслось.
Папа сунул руки в карманы и стоял покачиваясь на каблуках. У него была забавная манера смотреть на меня слегка набычившись. Так же он вел себя и с Ли-Энн, и в те времена это неизменно предвещало нам большие неприятности.
Очевидно, подобная ситуация была и теперь, поскольку голос его был тверд.
– Только не надо думать, что если ты чудом выкрутилась и избежала исключения, то перед нами ты тоже чиста.
Мама опустила мне на плечи ладони.
– Мы все равно волнуемся, милая. В последнее время ты сама не своя, вот уже… – Она воззрилась в потолок. – Пожалуй, несколько месяцев. И если в припадке ужаса ты способна напасть на директора школы, то…
– Я не нападала, – перебила я. – Я рефлекторно так поступила, чтобы спасти людей.
Мама не сводила с меня глаз, между ее бровями пролегла морщинка беспокойства, и я как можно искренне ей улыбнулась: «Я все поняла, мамочка».
Она нахмурилась еще сильнее – явно не купилась, и я поспешила добавить:
– Мне пора на урок, давай поговорим после школы или после записи на конкурс.
– На конкурс? – тревожно переспросила она, и я кивнула:
– «Мисс Пайн-Гроув». Би очень хотела пойти. Ладно, поговорим потом. Пока! Целую! – я быстренько чмокнула ее в щечку, потом чмокнула отца и на всех парах кинулась к дверям, оставив их в полной растерянности в пропахшем горелым кофе кабинете.
Остаток дня пролетел как-то суетно. Из-за пожара все пошло наперекосяк, и уроки проводили где придется – английский, допустим, в спортзале. Миссис Лорен разослала имейлы, объявив газетную сходку в компьютерном классе. За весь день Дэвид ни разу не попался мне на глаза – наверное, избегал. Ну и хорошо. Я тоже пока не готова с ним встречаться.
И все же, войдя в школьную редакцию и не обнаружив его там, я всерьез забеспокоилась. Он мог затаиться на переменах и где-нибудь отсидеться в обед, но бросить на произвол судьбы родную газету – это что-то новенькое.
За компьютерами в глубине класса сидели Чи и Майкл. Я подошла к ним и спросила как бы между прочим:
– Вы Дэвида случайно не видели?
Чи качнула головой и взглянула на меня вполоборота:
– Он не пришел. Твоего парня полдня в школе не было, а ты только спохватилась?
Так значит, Дэвид не сказал им о нашей размолвке. Я, впрочем, тоже никому не разбалтывала, за исключением разве что Би.
Кивнув, я пожала плечами и попятилась к двери.
Читать бесплатно другие книги:
