Зов Халидона Ладлэм Роберт

Глава 7

В просвете между темной синевой вечерних облаков ослепительно вспыхнул красно-оранжевый диск солнца. Переливами желтого зажглась кромка нижнего слоя, темн9-пурпурным — верхнего. Скоро этот благословенный уголок Карибского моря мягко накроет ночь. Когда самолет приземлится в Порт-Роял, будет уже темно.

Сквозь тонированное стекло иллюминатора Маколиф разглядывал линию горизонта. Рядом с ним в кресле спала Элисон Бут.

Йенсены расположились в том же ряду, через проход. Алекс отметил про себя, что левацкие взгляды отнюдь не помеха для того, чтобы в полной мере насладиться комфортом, полагающимся пассажирам первого класса. Естественно, словно занимались этим всю жизнь, они заказали на ужин лучшее вино, гусиную печенку, утку под апельсиновым соусом, шарлотку... В душе Алекс сомневался в словах Уорфилда. У всех леваков, с которыми встречался Алекс за пределами советского блока, напрочь отсутствовало чувство юмора. Йенсенам юмора было не занимать.

Юный Джеймс Фергюсон в одиночестве сидел впереди. Поначалу рядом с ним расположился Чарлз Уайтхолл, но как только самолет набрал высоту, он ушел в бар, обнаружил знакомого из Саванна-ля-Мэр и застрял там. На освободившееся место Фергюсон пристроил сумку с фотопринадлежностями. И сейчас он, меняя светофильтры, без устали снимал причудливые картины за бортом.

Маколиф и Элисон ненадолго присоединились к Уайтхоллу и его приятелю в баре. Белый знакомый Уайтхолла пил не переставая. Он был наследником большого состояния, сколоченного в стародавние времена на юго-западе Ямайки. Алекс никак не мог понять, что заставляло Уайтхолла тратить на него свое время; было жалко смотреть, как он с присущей ему элегантностью отвечает на пьяные, неумные и несмешные сентенции своего собеседника.

После второй рюмки Элисон слегка коснулась его руки, намекая, что пора вернуться на свои места. Она вообще пила очень мало. Ему тоже было достаточно.

Элисон.

Последние дни в Лондоне у него было столько дед, что пообщаться с ней толком не удалось, хотя и очень хотелось. Организационных проблем оставалось выше головы — покупка и аренда оборудования, оформление паспортов, прививки против инфекционных заболеваний (к счастью, обошлось), открытие расчетных счетов в Монтего, Кингстоне и Очо-Риос, составление перечня всего, что могло бы понадобиться в долговременной экспедиции. «Данстон» держался в стороне, хотя помощь оказалась неоценимой. Чиновники компании четко информировали его о том, где и с кем встретиться, на какие кнопки нажать, чтобы запутанные бюрократические коридоры — как государственные, так и частные — не превратились в непроходимый лабиринт.

Один вечер он посвятил общей встрече. Отсутствовал лишь Сэм Такер, который собирался присоединиться к ним прямо в Кингстоне. Ужин "УСимпсона" прошел в полном согласии. В этой компании истинных профессионалов каждый знал цену себе и другим; были произнесены все полагающиеся комплименты. Рут Йенсен и Элисон, как и предполагал Алекс, с самого начала прониклись взаимной симпатией. Питер Йенсен взял под отеческое покровительство Фергюсона и охотно смеялся, отзываясь на его острые, подчас соленые шутки. Наибольшее признание снискал, разумеется, Чарлз Уайт-холл, который обладал изысканными, немного старомодными манерами и держал себя с большим достоинством подлинно академического ученого.

Все было бы просто отлично, если бы не Элисон.

После всех событий сумасшедшей ночи в «Сове» и на пустыре Алекс все-таки не отменил обед, который был назначен на следующий день. Его раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, он никак не мог смириться с тем, что Элисон скрывала характер занятий бывшего мужа; с другой — версия Холкрофта о том, что она могла быть подсадной уткой Уорфилда, казалась ему вздорной. Элисон очень высоко ценила свою независимость, не меньше, чем он сам. Согласиться же работать на Уорфилда означало утратить независимость, — это он знал по собственному опыту. Во всяком случае, так хорошо скрывать это ей не под силу.

Он неоднократно пытался вызвать ее на разговор о бывшем муже, но она со своим мягким юмором не менее настойчиво уходила от темы, отделываясь стандартными клише типа «не сыпь мне соль на рану». Она явно не хотела обсуждать с ним личность Дэвида Бута.

К делу это отношения не имело.

— Леди и джентльмены! — раздался в динамиках уверенный, властный голос. — Говорит капитан Томас. Наш самолет приближается к северо-восточному побережью Ямайки. Через несколько минут мы достигнем Порт-Антонио и начнем снижение для захода на посадку в аэропорту Палисадос, Порт-Роял. Прошу всех пассажиров занять свои места. В районе Голубых гор возможна небольшая болтанка. Расчетное время прибытия — двадцать часов двадцать минут по времени Ямайки. Температура в аэропорту семьдесят восемь градусов[11], ясно, видимость хорошая...

Слушая командира корабля, Маколиф подумал о Холкрофте. Ему показалось, что голоса агента и капитана Томаса очень похожи между собой.

Холкрофт.

Алекс расстался с ним, как тот выразился, ненадолго. И немного поскандалил при этом. Когда Холкрофт в очередной раз заявил, что Алекс должен беспрекословно выполнять все указания, Маколиф высказался в том духе, что «Данстон лимитед» как-никак собирается заплатить ему кругленькую сумму в размере шестисот шестидесяти шести тысяч долларов, и он намерен ее заполучить несмотря ни на что.

Холкрофт просто взорвался. Что толку покойнику даже от миллиона? Алексу следовало бы еще самому приплатить за все меры предосторожности и охрану, которую ему обеспечивали. Но в конце концов, взвесив все «за» и «против», Холкрофт признал необходимость дополнительной стимуляции сотрудничества. Гарантия сохранения жизни была в этом смысле слишком абстрактной категорией: ее нельзя было «пощупать».

Рано утром новый коридорный отеля «Савой», в котором Алекс узнал человека в коричневой куртке с Хай-Холборн, принес ему текст соглашения. Там было сказано, что если в результате выполнения заданий, связанных с условиями настоящего соглашения, он, Маколиф, потеряет вознаграждение, полагающееся ему по другим соглашениям, то ему причитается возмещение убытков в сумме шестисот шестидесяти тысяч долларов США.

Если он останется жив, — а он очень на это надеялся, — потери могут составить всего шесть тысяч.

С этим он готов примириться. Алекс подписал бумагу и отправил ее в Нью-Йорк.

Холкрофт.

Алекс пытался его оправдать; но чем можно было оправдать этот жуткий страх в голосе его жены? Ему хотелось понять, каков Холкрофт вне службы, в частнойжизни, но было ясно, что ни на один вопрос подобного рода ответа он никогда не получит. В этом был весь Холкрофт. Впрочем, наверное, как и все остальные, занимающиеся тем же, что и Холкрофт. Мужчины в тени; и их жены в вечных тисках страха.

В капканах страха.

Кроме того... Халидон.

Это предмет? Или термин?

Может, это название движения чернокожих?

Может, да, а может, и нет, как говорит Холкрофт. По крайней мере, не только. Слишком много источников информации, слишком явное влияние в структурах власти. Слишком много денег.

Само слово обнаружилось при весьма странных и страшных обстоятельствах. Агент британской разведки, внедренный в состав первой экспедиции, был одним из двух человек, что погибли в лесном пожаре, который начался в бамбуковом лагере на берегу реки Марта-Браэ, в самых дебрях Кок-Пита. По официальной версии, они пытались спасти от огня дорогостоящее оборудование, задохнулись в дыму и сгорели.

Но кроме этой версии, обнаружились и другие факты — столь ужасающие, что даже Холкрофт говорил о них с трудом. Трупы были найдены около крупных деревьев, рядом с ценными приборами. Пламя поглотило их только потому, что скрыться от него они не могли — оба были привязаны к стволам гибкими ветвями молодого бамбука. Но агент все-таки сумел оставить последнее сообщение, единственное слово, нацарапанное на металлическом кожухе геоскопа.

Халидон.

Результаты микроскопического анализа довершили жуткую картину происшедшего: в царапинах обнаружили следы зубной эмали. Агент написал это слово обломками собственных зубов.

Ха-ли-дон.

Что же это?

Никаких ассоциаций. Название? Имя? Сочетание звуков?

Что же это все-таки значит?

— Красиво, не правда ли? — прозвучало рядом. Элисон смотрела в иллюминатор.

— Вы проснулись?

— Как можно не проснуться, когда на полную громкость включают радио и заводят бесконечную болтовню! — Она улыбнулась и выпрямила свои красивые длинные ноги, сладко зевнув и потянувшись, отчего ее грудь под тонкой шелковой кофточкой соблазнительно напряглась. Алекс смотрел на нее, не скрывая удовольствия. Она заметила его взгляд и опять улыбнулась: — К делу не относится, доктор Маколиф! Помните?

— Эта фразочка когда-нибудь подведет вас, мисс Бут.

— Больше не буду. Но надо сказать, что до встречи с вами у меня ее не было.

— Мне нравится ход ваших мыслей. Продолжайте, пожалуйста!

Она рассмеялась и протянула руку к сумочке, лежащей на столике между креслами.

Внезапно самолет несколько раз чувствительно тряхнуло. Болтанка, о которой предупреждал капитан, прекратилась довольно быстро, но раскрытая сумочка опрокинулась, и содержимое — губная помада, пудреница, спички и какой-то короткий металлический цилиндр — высыпалось Алексу на колени. Ничего особенного. Но у дамских сумочек есть один недостаток — вещи, которые в ней находятся, очень личные и порой могут сболтнуть лишнее о своей владелице... Элисон не относилась к тому типу женщин, что способны не моргнув глазом полезть к мужчине между ногами за своими, даже очень личными, вещичками.

— Чуть не упало, — неловко пошутил Алекс, протягивая Элисон одной рукой пудреницу и помаду, другой — металлический цилиндр, который, как ему сначала показалось, тоже имел какое-то отношение к интимным мелочам. Однако надпись на боку заставила его изменить первоначальное мнение.

СОДЕРЖИМОЕ: ГАЗ 312 ТОЛЬКО ДЛЯ АРМИИ И/ИЛИ ПОЛИЦИИ РЕГИСТРАЦИОННЫЙ НОМЕР 4316 ДАТА ВЫДАЧИ 1/6

Номер и дата были вписаны от руки несмываемыми чернилами. Цилиндр оказался оружием, газовым баллончиком. И был выдан всего месяц назад.

— Спасибо, — коротко сказала Элисон.

— Планируете угнать самолет? Довольно серьезная штука!

— В наше время Лондон не самое спокойное место для девушек... и женщин. В моем доме уже было несколько неприятных случаев. Могу ли я попросить сигарету? У меня кончились.

— Разумеется. — Алекс достал пачку, встряхнул ее, чтобы Элисон было удобнее взять, и чиркнул зажигалкой. Когда она прикурила, он мягко спросил: — Зачем вы меня обманываете?

— Ничего подобного. Это ваши фантазии.

— Да бросьте! — Он рассмеялся. — Ни одна полиция, тем более лондонская, не выдаст разрешения на баллон с паралитическим газом «на всякий случай». А вы не похожи на полковника женского вспомогательного батальона. — Внезапно Алекс поймал себя на мысли, что он, может быть, и не так далек от истины. А если она — человек Холкрофта? Не Уорфилда, а британской разведки?

— Бывают исключения. И это одно из них, — произнесла она, глядя ему прямо в глаза. Алексу показалось, что она не лжет.

— Могу ли я высказать предположение? Назвать причину?

— Если угодно.

— Давид Бут?

Элисон отвела взгляд и глубоко затянулась сигаретой.

— Значит, вам все известно. Вот почему вы меня так настойчиво расспрашивали прошлый раз.

— Да. Неужели вы надеялись, что я не узнаю?

— Мне все равно... Нет, неправда, я, пожалуй, даже хотела бы, чтобы вы узнали, особенно если это могло помочь мне получить работу. Но — не от меня.

— Но почему?

— О Господи, Алекс! Ну вы же сами сказали, что вас интересуют профессиональные качества, а не личные проблемы! Вы бы меня тут же вычеркнули!

Улыбка сошла с ее лица. Осталась одна тревога.

— Похоже, этот Бут — законченный тип.

— Очень больной и очень злобный человек. Но у меня на него есть управа. И всегда была. Он необычайно труслив.

— Как и большинство таких типов.

— Боюсь, что вы ошибаетесь. Но дело даже не в Дэвиде. Дело совсем в другом человеке. В том, на кого он работал.

— Кто же это?

— Один француз. Маркиз. Его фамилия Шателеро.

Почти все члены экспедиции уже укатили на такси в Кингстон. Элисон осталась с Маколифом, который с помощью местных чиновников, присланных министерством образования Ямайки, занимался оформлением отправки экспедиционного оборудования дальше, к месту назначения. Приходилось преодолевать то же глухое и необъяснимое сопротивление, которое Алекс уже испытал в лондонской академической среде, но появился и новый нюанс: расовая проблема. В глазах работников аэропорта легко читался вопрос: а почему это среди вас нет ни одного чернокожего?

Тот же вопрос явно раздражал и таможенников в отглаженной униформе цвета хаки. Они требовали открыть каждую коробку, каждый ящик, словно рассчитывая обнаружить там какую-то страшную контрабанду. Алекс ничего не мог поделать с их тупым службистским усердием. Самолет уже давно отогнали на стоянку, а он все ждал окончания этой явно демонстративной процедуры. Элисон терпеливо сидела неподалеку.

Часа через полтора груз наконец был досмотрен и оформлен к отправке местным рейсом в аэропорт Боскобель, Очо-Риос. Алекс, сжав зубы и гоняя желваки, был уже на грани кипения. Он схватил Элисон за локоть и чуть ли не бегом потащил ее в здание вокзала.

— Ради Бога, Алекс, вы сломаете мне руку, — воскликнула она, задыхаясь от быстрой ходьбы и едва сдерживаемого смеха.

— Простите... Простите меня, пожалуйста! Эти дьявольские отродья уверены, что они хозяева мира! Ублюдки.

— Но они действительно совсем недавно стали хозяевами своего острова!

— Я не настроен сейчас обсуждать антиколониальную тему, — прервал он ее. — Я настроен что-нибудь выпить. Давайте заглянем в бар.

— А как же багаж?

— О Господи, совсем забыл... Кажется, это здесь, — произнес он, указывая направо.

— Ага, — согласилась Элисон. — «Выдача багажа» обычно это и означает.

— Умоляю, не надо! Мой первый приказ как начальника: ваше следующее слово — только после того, как в моей руке окажется стакан с чем-нибудь покрепче.

Но столь мудрое распоряжение оказалось невыполнимым по весьма существенной причине. Их багажа не было. И главное — никто не знал, где он мог быть. Пассажиры рейса 640 из Лондона разобрали свои чемоданы час назад.

— Но мы тоже прилетели этим рейсом, — втолковывал Алекс работнику багажного отделения. — И мы не получали свои вещи. Это какая-то ошибка!

— Смотрите и ищите, чел, — раздраженно произнес служащий на местном диалекте, решив, что американец обвиняет его в халатности. — Весь багаж взят — ничего нет. Рейс шестьсот сорок весь тут, чел! Больше нигде.

— Я должен поговорить с представителем авиакомпании. Где он?

— Кто?

— Ваш начальник, черт побери!

— Я начальник, — сердито ответил негр. Алекс взял себя в руки.

— Но согласитесь, здесь какая-то путаница. Виновата авиакомпания, а не вы, вот что я хочу сказать.

— Я думаю, нет, чел, — возразил служащий, берясь за телефон. — Я сам звонить.

— Наверное, наш багаж на пути в Буэнос-Айрес, — повернулся Маколиф к Элисон, ожидая, чем закончится отрывистое выяснение отношений по телефону.

— Вот, чел. — Негр протянул трубку. — Вы говорить, пожалуйста.

— Алло?

— Доктор Маколиф? — Говорил явно англичанин.

— Да, это я.

— Мы просто выполнили ваши указания, сэр.

— Какие, к черту, указания?

— В соответствии с услугами, предоставляемыми компанией БОАК[12] пассажирам первого класса, сэр, по вашему указанию ваш багаж вместе с багажом миссис Бут был отправлен в «Кортле-Мэнор». Ведь вы же сами так распорядились, не правда ли? — Голос по телефону звучал мягко, но настойчиво, словно обращался к человеку сильно перебравшему и забывшему все на свете:

— Понятно... — тихо проговорил Алекс. — Все отлично, спасибо. — Он повесил трубку и повернулся к Элисон. — Наш багаж повезли в отель.

— Правда? Как здорово!

— Сомневаюсь, — проворчал он. — Ну, теперь только в бар.

Широкие окна бара, расположившегося на верхнем этаже здания аэровокзала, напоминали о смотровой площадке, Они выбрали угловой столик. Официант в красном пиджаке, напевая ритмичную народную мелодию и пританцовывая, принес заказ. Интересно, подумал Алекс, это местная туристическая фирма завела такую моду или он по собственной инициативе? Он хватанул добрую часть своей двойной порции виски и заметил, что Элисон, обычно гораздо более сдержанная, последовала его примеру.

Алекс допускал, что его чемоданы могли украсть. Но ее-то зачем? А ведь в записке были упомянуты имена их обоих.

— Надеюсь, больше вы с собой артиллерии не прихватили, — поинтересовался он. — Или есть еще что-нибудь, кроме баллончика?

— Нет, меня бы не пропустили на контроле. Кстати, сумочку я тоже предъявляла.

— Да-да, конечно...

— Должна заметить, вы удивительно хладнокровны. Можно подумать, что вы уже позвонили в отель и убедились, что чемоданы на месте... О своих я не беспокоюсь; я не ношу с собой фамильных драгоценностей.

— Ради Бога, простите, Элисон! — Он вскочил, отпихнув свой стул. — Я сейчас же позвоню.

— Прошу вас, не стоит. — Она успокаивающим жестом придержала его за руку. — Не сомневаюсь, что вы поступаете правильно. Не надо поднимать лишний шум. Если они и пропали, то у меня, например, там не было ничего, что я не могла бы купить заново завтра утром.

— Я рад, что вы меня поняли.

Она убрала руку и отпила еще глоток. Алекс сел, повернув стул так, чтобы можно было незаметно рассмотреть зал. Со своего места ему были видны почти все столики и входная дверь. Он занимался тем, что пытался угадать, как и пару дней назад на Хай-Холборн, кто может следить за ним.

В полумраке холла мелькнула какая-то фигура, и Алекс автоматически сфокусировал внимание. Коренастый мужчина в белой рубашке возник в дверях. Он о чем-то спросил администратора, затем отрицательно покачал головой и вошел внутрь.

Алекс впился в него глазами. Он узнал этого человека.

В последний раз они виделись в Австралии, на плато Кимберли. Говорили, что он потом вышел на пенсию и обосновался на Ямайке.

Роберт Хэнли, пилот.

Хэнли стоял в проходе и явно кого-то высматривал. Что-то подтолкнуло Алекса, встать.

— Прошу прощения, — обратился он к Элисон. — Я знаю вон того парня. Похоже, он ищет меня. Надо к нему подойти.

Это не простая случайность, думал Алекс, пробираясь между столиками в полутемном зале, что Роберт Хэнли встретился ему именно сейчас. Хэнли, человек прямой и открытый, на которого можно было смело положиться в самых крутых обстоятельствах. Алекс полностью доверял ему. Он был улыбчивым и в то же время жестким, профессионалом высокого класса, чей опыт намного превосходил потребности тех, на кого он работал. Человеком, чудом перевалившим за шестьдесят, хотя у него было не много шансов дотянуть и до сорока. При этом он выглядел на сорок пять, и в его коротко стриженных рыжеватых волосах не было и намека на седину.

— Роберт!

— Александр!

Мужчины обменялись крепким рукопожатием и обнялись.

— Я сказал моей спутнице, что ты, наверное, меня ищешь. Честно говоря, хотелось бы ошибиться.

— Мне бы тоже этого хотелось, старина.

— Так я и знал. В чем дело? Пойдем, расскажешь.

— Подожди. Два слова здесь. Не стоит тебе нервничать при даме. — Хэнли отвел Алекса к стене. — Дело в Сэме Такере.

— Сэм? Что с ним? Где он?

— В этом-то все и дело, старина. Я не знаю. Сэм прилетел три дня назад в Мо-Бей и позвонил мне в Порт-Антонио. Телефон ему дали ребята в Лос-Анджелесе. Естественно, я примчался, и мы здорово это дело вспрыснули. Ну, к черту подробности. На следующее утро Сэм спустился в холл гостиницы за газетами. И до сих пор не вернулся.

Глава 8

Роберт Хэнли улетал в Порт-Антонио через час. Они договорились не упоминать имя Такера при Элисон. Хэнли собирался продолжить поиски Сэма и обещал держать Алекса в курсе событий.

Все трое доехали на такси до отеля, а затем Хэнли на той же машине отправился в маленький аэропорт Тин-сон-Пен, где стоял его самолет.

У регистрационной стойки Алекс как бы между прочим осведомился:

— Полагаю, наш багаж уже прибыл?

— Да, разумеется, мистер Маколиф, — ответил служащий, заполняя регистрационные карточки и жестом подзывая коридорного. — Несколько минут назад. Мы уже подняли его в ваши номера. Они рядом.

— Очень разумно, — произнес Алекс, соображая, могла ли слышать Элисон слова клерка. Тот говорил негромко, а она была у дальнего конца стойки, листала рекламные проспекты. Она бросила на него беглый взгляд. Значит, слышала, решил Алекс, но виду не подала. Интересно, как это понимать.

Спустя пять минут она открыла дверь, соединяющую их номера, и вошла к нему. Ну что ж, гадать больше не надо, подумал Алекс.

— Я все сделала так, как было приказано, — воскликнула Элисон. — Я не прикасалась...

— Алекс вскинул руку, прижав палец к губам, всем видом умоляя ее замолчать.

— ...к кровати, любовь моя!

Теперь удивилась Элисон. Это неприятно. Действительно, неловкий момент. Она застала Алекса врасплох.

Он не ожидал, что она так вот запросто войдет к нему. Но делать нечего. Не стоять же дураком посреди комнаты.

Из внутреннего кармана пиджака он вынул металлическую коробочку размером с сигаретную пачку. Это была одна из тех штучек, которыми снабдил его Холкрофт (при посадке агент провел его мимо контроля, чтобы Алексу не пришлось выворачивать карманы), — сканер, работающий от миниатюрной, но очень мощной батарейки, незаменимый, как говорил Холкрофт, во многих случаях жизни. Сканер определял наличие подслушивающих устройств в радиусе девяти футов. Алекс собрался включить его, но почему-то вместо этого направился к балконной двери, открыл ее и некоторое время рассеянно разглядывал величественные отроги Голубых гор на фоне ясного тропического ночного неба.

Элисон Бут в изумлении перевела взгляд с прибора в его руке на самого Алекса, но удержалась от вопросов. Алекс включил питание и начал плавно водить сканером, как учили, в горизонтальном и вертикальном направлении, обследуя все углы комнаты. Он подумал, что со стороны это могло показаться каким-то дурацким ритуалом. На Элисон он старался не смотреть. Внезапно все мысли о том, как он выглядит, исчезли, потому что маленькая дюймовая стрелка на шкале качнулась вправо. У него перехватило дыхание и заныло под ложечкой. На тренировках с Холкрофтом он неоднократно с интересом наблюдал работу прибора, но сейчас испугался.

Это уже была не тренировка в спокойной обстановке, когда Холкрофт терпеливо объяснял порядок действий для точного обнаружения источника тревоги. Это уже была реальная ситуация, в возможность которой он, честно говоря, не верил. Все это казалось неправдоподобным, нереальным.

И тем не менее маленькая стрелка дрожала у него перед глазами, сигнализируя о наличии врага. Где-то неподалеку затаился чужеродный предмет, способный передавать кому-то все, что говорится в этой комнате.

Он жестом подозвал Элисон. Она подошла молча. Указывая рукой то на стрелку, то на пространство перед собой, то прижимая палец к губам, Алекс не мог отделаться от ощущения, что ведет себя как неумелый участник конкурса пантомимы. Когда она заговорила, он почувствовал себя полным идиотом.

— Ты обещал, что мы пойдем выпьем в этом замечательном внутреннем дворике. Все остальное вполне может подождать... милый.

Элисон была совершенно спокойна и абсолютно естественна.

— Да-да, конечно, — ответил Алекс, чувствуя, что в актеры он не годится. — Я только умоюсь.

Он быстро прошел в ванную комнату, открутил краны на полную мощность и вернулся на место, оставив дверь полуприкрытой, чтобы доносился шум льющейся воды. Постепенно сокращая диапазон кругообразных движений, как учил Холкрофт, он с удивлением для себя обнаружил, что сканер упорно показывает на полку, где стоял его чемодан. Красный индикатор указал расстояние: двенадцать дюймов.

Алекс передал сканер Элисон и осторожно открыл чемодан. Он вывалил все содержимое — рубашки, носки, трусы, майки — на кровать и принялся изучать стенки. Маколиф знал, что искать; Холкрофт показал ему, по крайней мере, дюжину миниатюрных подслушивающих устройств разной формы.

И он нашел.

«Жучок» был прикреплен к внутренней стенке за подкладкой. Маленькая блямба размером с пуговицу для пальто. Алекс оставил его на месте и, как учил Холкрофт, поинтересовался, где находится вторая часть устройства — усилитель. Все правильно, там, где и положено, — на противоположной стенке чемодана.

Он снова взял сканер и бегло завершил проверку остальной части комнаты. Прибор больше ничего не показал; Холкрофт говорил, если «жучок» устанавливается на перемещаемом объекте, он, как правило, оказывается единственным. Маколиф на всякий случай проверил еще и ванную — там тоже было спокойно. «Стерильно», как любил говорить Холкрофт.

Он завернул краны и обратился к Элисон:

— Ты уже распаковала свои чемоданы?

Господи, что за дурость он спрашивает! Ничего умнее не мог придумать?..

— Я не первый год в экспедициях, — последовал спокойный ответ. — Весь мой гардероб вполне может подождать. Давай лучше спустимся вниз. Мне там очень понравилось.

Элисон закрыла балконную дверь и плотно задернула шторы. Как правильно она все делает, отметил Алекс. Холкрофт не уставал повторять: «Обнаружив передатчик, следует исключить возможность визуального наблюдения». Она обернулась. Алексу показалось, что она внимательно изучает его.

— Ну слава Богу, наконец-то ты готов. Побрился ты, конечно, кое-как, но для первого раза сойдет. Пошли... милый.

В коридоре она взяла его под руку. Пока они шли к лифту, Алекс несколько раз пытался заговорить, но она не позволила.

Внизу, во внутреннем дворике, или, иначе, патио, именно Элисон настояла, чтобы они сменили первоначально предложенные официантом места на столик в центре — подальше от пальм в кадках и прочей растительности. В этот час посетителей было не много — не более дюжины, все парами. Алекс заметил, как она придирчиво огляделась.

Элисон заговорила только после того, как удалился официант, принесший им напитки.

— Думаю, нам пора прояснить некоторые детали... Алекс предложил сигарету. Она отказалась, и он задурил сам. Он тянул время, собираясь с мыслями, и Элисон это прекрасно понимала.

— Сожалею, что вы стали свидетелем этой сцены наверху. Прошу вас, выкиньте это из головы и не обращайте внимания.

— Все было бы замечательно, дорогой, если бы только вы не оказались на грани нервного срыва.

— Какая прелесть!

— Что именно?

— Высказали «дорогой».

— Бросьте, Будем профессионалами!

— О Боже! Неужели вы?.. Профессионал?

— Я геолог. А вы?

Маколиф пропустил эти слова мимо ушей и продолжал:

— Вы сказали, что я был... крайне возбужден там, наверху. Это правда. Но я поражен вашим спокойствием. Пока я путался и спотыкался, вы делали все абсолютно правильно.

— Согласна, вы спотыкались. Но скажите, Алекс, кто посоветовал вам взять меня в экспедицию?

— Никто. Наоборот, меня неоднократно спрашивали, уверен ли я в правильности моего выбора.

— Это даже забавно. Мне так была нужна эта работа, что я была готова лечь с вами в постель ради нее... Спасибо, что этого не потребовалось.