Холодные объятия Арментроут Дженнифер

Глава 25

Плохие новости разносятся быстро.

К началу занятий в школе утром следующего дня, казалось, все уже слышали о кончине Дина. Хоть он и не пользовался популярностью среди одноклассников, и большинство ребят узнали о нем только после драки на биологии, в переполненных коридорах царил траур. Никто не улыбался и не смеялся. Поутих и ажиотаж вокруг приближающихся каникул на День благодарения. Уход Дина задел каждого из нас. Возможно, он стал болезненным и пугающим напоминанием о том, что внезапная смерть не щадит даже молодых.

– Говорят, что это был сердечный приступ, – говорила Стейси, пока мы шли в класс. – Но как это возможно, чтобы у семнадцатилетнего парня вдруг случился сердечный приступ?

Я покачала головой. Больше я ничего не смогла из себя выдавить после всего, что произошло прошлой ночью и сегодня рано утром. Как ни странно, ломки, которая бывает после поглощения души – как у наркоманов после кайфа, – до сих пор так и не случилось.

Из того, что успел рассказать мне Зейн, я знала, что смерть Дина посчитали наступившей в силу естественных причин, но у меня язык не поворачивался назвать ее естественной.

Дин умер, но уж точно не упокоился с миром.

Это облако зла, подобное тяжелому удушливому одеялу, которое давило на меня в доме Дина, теперь зависало в школе. Оно, как тень, пряталось в каждом углу – невидимый преследователь, поджидающий свою жертву.

– Может, это наркотики, – рассуждала оказавшаяся рядом с нами девчонка, имени которой я, хоть убей, не могла вспомнить. – Он мог умереть от передозировки, а они говорят, что это сердечный приступ.

Слухи и домыслы множились, пока не прозвенел звонок на урок. Я напряглась, когда в последнюю секунду в класс ввалился Рот. С влажными после недавнего душа кудрями, он выглядел усталым, совсем как я. Тихо напевая себе под нос, он занял свое место впереди нас и посмотрел на меня через плечо. Я проигнорировала его вопросительно-заговорщический взгляд, тем более что мистер Такер – похоже, он собирался навсегда заменить миссис Клео – уже встал у доски, неловко перебирая прозрачные слайды.

Мои глаза лишь на мгновение встретились с глазами Рота, и я тут же уставилась на мистера Такера. Сил не хватало даже на то, чтобы испытывать смущение за вчерашнее, но я действительно не знала, что сказать Роту. Извиняться за то, что приставала к нему? Обхохочешься. Я чувствовала, что он чуть дольше положенного задержался на мне взглядом, прежде чем отвернулся к доске.

– Что между вами произошло? – тихо спросила Стейси, но Рот наверняка расслышал.

– Ничего, – ответила я.

Рот откинулся на спинку стула, свесив руки вниз.

– Я так понимаю, ты опять хочешь обдурить лучшую подругу. – Она толкнула меня ногой. – Вчера ты снова исчезла. Ты была с ним, я угадала?

Ложь уже притаилась на кончике моего языка, но мне смертельно надоело врать. Я не ответила, и это было красноречивее любого ответа. Рот начал раскачиваться на задних ножках стула, балансируя так ловко, как умел только он, без риска опрокинуться и стать посмешищем.

Стейси изумленно вздохнула.

– А как же Зейн?

Мое сердце сжалось, как будто кто-то засунул его в соковыжималку. Хороший вопрос. Прошлой ночью я здорово облажалась и обидела Зейна, наверное, даже больше, чем сама догадывалась. Сегодня утром, пока мы ехали в школу, он не издал ни звука. Я тоже молчала, понимая, что любые слова покажутся пошлыми и бессмысленными, полными пустых обещаний и надежд.

Рот опирался локтями на нашу парту, и Бэмби беспокойно ерзала у меня на животе. Вчера ночью, как только я вернулась домой, она исчезла – видимо, отправилась на охоту. Когда я проснулась всего за полчаса до отъезда в школу, она лежала, свернувшись клубком, в кукольном домике.

Мистер Такер откашлялся.

– Сегодня все мы узнали трагическую новость о судьбе одного из ваших одноклассников.

Я перевела взгляд на пустующую парту Дина и сидевших сзади мальчишек. Ленни все еще не вернулся в школу, но Кит был на месте. Судя по тому, как он развалился на стуле, вытянув ноги вперед, его не слишком-то потрясла эта новость.

– Меня просили довести до вашего сведения, что в школе работают психологи, так что все желающие могут обратиться к ним за помощью, – продолжил мистер Такер, перекладывая слайды из руки в руку, как будто помахивая ими.

Мой следующий вздох застрял в горле, когда из коридора в класс просочился сгусток энергии, и мне показалось, будто темное густое облако затмило солнце. Я не смогла сдержать дрожь.

Положив авторучку на тетрадь, я окинула взглядом класс. Все выглядело, как обычно, но что-то неуловимо изменилось.

Рот наклонил голову набок, и я поняла, что он тоже это чувствует.

– Нет ничего зазорного в том, что вам захочется с кем-то поговорить, – продолжал бубнить мистер Такер. – Никто не использует ваши откровения против вас. Смириться со смертью нелегко, независимо от того, сколько вам лет.

Над головой мистера Такера дрогнул свет, и это осталось незамеченным всеми, кроме Рота и меня. Он опустил стул на все четыре ножки. Лампочка над головой учителя перестала моргать, но тут же замерцала соседняя – а потом следующая, и так друг за другом они мигали, словно прокладывая путь через весь класс, пока не заискрил верхний свет прямо над партой Кита.

Кит поднял взгляд, нахмурившись.

– Так что обращайтесь к любому из ваших преподавателей, и мы организуем для вас беседу с одним из психологов… – Мистер Такер осекся, тоже проследив взглядом за странными колебаниями света. Слайды замерли в его руках.

На мгновение воцарилось молчание, и каждая мышца в моем теле напряглась, когда меня обдуло ледяным ветерком. Я оцепенела, испытывая знакомое чувство. Что-то должно произойти. Я уже это проходила. Такой же леденящий холод проникал в меня незадолго до того, как выбило окна и Мэддокс упал с лестницы.

Я привстала, но Стейси схватила меня за руку.

Лампа над партой Кита вдруг взорвалась снопом искр и стекла. Классная комната наполнилась визгом, заскрежетали по полу ножки стульев, когда ребята повскакивали со своих мест.

– Начинается, – пробормотал Рот, выпрямляя спину.

Мистер Такер выронил слайды и бросился вперед по проходу.

– Всем отойти. Здесь всюду стекла…

Кит налетел на соседний стул и затряс головой. Крохотные осколки стекла посыпались с его головы. Я повернулась, чтобы обойти Стейси, и тут Рот выскочил из-за парты, когда из угла выплыло темное пятно, двигаясь слишком быстро, чтобы его мог засечь человеческий глаз.

Мурашки побежали врассыпную по моей коже.

Призрак. В классе определенно находился призрак, и я могла поспорить на годовой запас сахарного печенья, что это Дин.

Призрачный силуэт, не более метра в высоту, кинулся к Киту, сбивая его с ног. Со стороны это выглядело так, будто он просто потерял равновесие, но я-то знала, в чем дело.

Кит рухнул на пол, издавая недовольное ворчание. Он опрокинул стул, и тень расплылась, прежде чем снова пришла в движение. Стул приподнялся и заехал Киту прямо в лицо.

– Срань господня! – воскликнул мистер Такер. В любое другое время я бы рассмеялась, но сейчас мне было не до смеха.

Тень метнулась в дальний угол класса и зависла возле двери, пока мистер Такер оказывал помощь окровавленному и ошарашенному Киту.

Стейси повернулась ко мне – бледная, с обезумевшим взглядом:

– Я уже начинаю подумывать о том, чтобы перевестись в другую школу.

– Кстати, неплохая идея, – заметил Рот, двигаясь по центральному проходу.

Я проследила за тенью. Она съежилась, превращаясь в мутную лужу, и скользнула под дверь. Страж во мне потребовал, чтобы я отправилась в погоню.

– Что ты делаешь? – Стейси потянулась ко мне, но я уже была далеко.

– Скоро вернусь, – бросила я через плечо.

Мистер Такер и полкласса суетились возле Кита, который бормотал что-то бессвязное, так что на меня никто не обратил внимания.

Я прошмыгнула в дверь и повернула направо, сразу же узрев призрака. Он скользил по коридору жутковатой дымкой. Собрав все свои силы – а я-то думала, что их уже не осталось, – я рванула бегом за тенью.

Призрак на мгновение замер, а потом глухой смешок эхом разнесся по коридору, и распахнулись двери раздевалки. И как будто отпустили невидимую пружину, потому что из шкафчиков полетели книги, куртки, а следом за ними тетрадки и клочки бумаги.

Тяжеленный учебник истории врезался мне в бедро, и я вскрикнула от боли, теряя призрака из виду.

Выбравшись из этого хаоса, я с ужасом обнаружила, что ручки и карандаши на моих глазах превращаются в мини-орудия судьбы. Они носились по воздуху, отскакивая от стен.

Облако из книг и авторучек надвигалось прямо на меня. Я отбилась от нескольких учебников, но за ними тянулись полчища других.

Внезапно рядом со мной оказался Рот, который прихлопнул книгу, летевшую прямо мне в голову.

– Гоняться за призраком – не самая удачная идея.

– И что ты предлагаешь? – Я увильнула от увесистой косметички. – Пусть он еще кого-нибудь покалечит?

Рот уже приготовился ответить, но хаос вдруг прекратился. Книги и тетрадки зависли в воздухе, а потом посыпались на пол.

Вестибюль выглядел так, словно распродажа по случаю начала учебного года обернулась катастрофой.

Сотрудники администрации высыпали из своих кабинетов и, увидев этот бедлам, разом уставились на нас с Ротом. Изумление, промелькнувшее на их лицах, быстро сменилось подозрением.

– Влипли, – пробормотала я.

Я стояла на крыльце школы, вглядываясь в желтый листок бумаги, зажатый в руке. На моем лице застыла хмурая гримаса.

У меня за спиной хлопнула дверь, но я, и не оглядываясь, знала, кто вышел следом за мной. Сладкий запах говорил сам за себя.

– Тебя тоже отстранили от занятий? – спросил он.

Вздохнув, я сложила листок и убрала его в карман джинсов, когда Рот встал рядом со мной.

– Да. Политика «жестких мер» в действии.

Рот хмыкнул, засунув руки в карманы.

– По крайней мере, это только на пару дней. На следующей неделе День благодарения. А после каникул нас восстановят.

Директору и сотрудникам администрации хватило одного взгляда на устроенный в коридоре хаос, чтобы обвинить во всем Рота и меня. Они списали это на предканикулярное настроение и прочую хрень. И что мы могли сказать в свое оправдание? Что это сделал призрак?

Представляю, что бы они подумали.

– Тебе нагорит за это? – спросил он, нарушая молчание.

Я сощурилась от яркого солнечного света. Меня била мелкая дрожь.

– Наверное.

– Это плохо. – Он развернулся в мою сторону, загораживая меня от порывов ветра.

Медленно кивнув, я оглядела улицу.

– Тебе здорово досталось за вчерашнее?

Я натянула рукава толстовки на пальцы.

– Зейн меня прикрыл. Никто даже не догадался, что я исчезла.

– Тогда хорошо.

Повернувшись к нему, я вскинула брови. Он смотрел прямо перед собой, плотно сжав губы.

– Ты сказал Зейну, что я не с тобой.

– Ты знаешь, почему я это сделал.

– Он тебе не поверил.

Он поднял голову.

– Разве это имеет значение?

– Ты позволил мне проспать – я очнулась в три часа ночи, – тихим голосом произнесла я. – Если бы Зейн не прикрыл меня…

– Но он это сделал. – Его взгляд вернулся ко мне. – Я не хотел тебя будить.

– Боялся, что я снова брошусь на тебя? – Вопрос вырвался прежде, чем я смогла себя остановить.

Рот наклонил голову набок.

– Скорее, боялся, что ты этого не сделаешь, и в этом вся проблема. – Он спустился на одну ступеньку ниже и повернулся ко мне. – Я оставил тебя одну, потому что, если бы ты проснулась и попросила поцеловать тебя, во второй раз я бы уже не смог остановиться.

Эти слова вызвали во мне противоречивые ощущения. Волна тепла пробежала по моим венам, отчего внизу живота затянулись плотные узелки, но я знала, что все это неправильно и тому есть немало причин.

– Насчет второго раза можешь не беспокоиться, – сообщила ему я. – Просто я была под кайфом.

Уголок его губ дернулся вверх, и он негромко рассмеялся.

– Ты страшная врушка.

– Я не вру.

Рот вернулся на ступеньку выше, приближаясь ко мне чуть ли не вплотную. Он опустил голову, так что, когда заговорил, его губы почти касались моих, но я и не попыталась отстраниться.

– Я знаю, почему ты так говоришь. Я даже понимаю это, Лейла. Я все понимаю. Я сделал тебе больно и заслуживаю любой твоей лжи.

Я замерла, ощущая его теплое дыхание на своих губах.

– Но ты еще очень многого не знаешь или не понимаешь, – продолжал он, наклоняя голову так, что его слова коснулись мочки моего уха, посылая дрожь по коже шеи. – Поэтому не берись судить о том, чего я действительно хочу, и на что я готов ради того, чтобы это сберечь.

Пока я тупо моргала, Рот повернулся и зашагал вниз по широкой лестнице, каждый раз перемахивая через две ступеньки. Я прижала руку к горлу, провожая его взглядом. Неужели я и вправду многого не знаю?

Когда дело касалось Рота, я начинала верить, что так оно и есть.

Я очутилась в кабинете Эббота, как только он проснулся, и мое имя прогремело на весь дом. Могло показаться, что кровожадное чудовище из фильма «Монстро»[43] собирается крушить стены.

В тот момент Эббот и в самом деле чем-то напомнил мне Кловерфилда.

– Отстранили от занятий? – произнес он, потряхивая листком бумаги.

Я кивнула.

– В школе объявился призрак. Он напал на этого парня, Кита, а потом вышел в коридор. Я погналась за ним, и он просто сошел с ума, стал вскрывать шкафчики в раздевалке. А что я должна была сказать, когда повыскакивали учителя?

Эббот бросил листок бумаги на стол и ущипнул себя за переносицу. Он ничего не ответил, но Николай, стоявший по правую руку от него, кивнул головой.

– После смерти мальчика стало понятно, что появится призрак. Так всегда бывает, когда человека лишают души.

Я послала Николаю благодарный взгляд.

– Я знаю, – пробормотал Эббот, потирая лоб. – Но беспокоит то, что призрак пошел прямо в школу.

Скрестив руки на груди, Зейн прижался плечами к стене, на которую опирался. Он снова молчал по дороге из школы, да и сейчас не проронил ни слова. Едва скользнув по мне взглядом, он отвернулся.

Я слегка расслабилась, сидя в кресле. Пока Эббот говорил о планах обшарить вечером школу, я мысленно прокручивала то, что произошло в классе. Кит серьезно пострадал, и, пока не изгонят призрака, каждый из нас находился в опасности. Озноб, который поселился во мне, заставлял ежиться даже в плотной толстовке. Озноб.

Порыв холодного воздуха, который я почувствовала перед самым нападением призрака, казался знакомым. Как я могла забыть об этом? Я подалась вперед.

– Постойте. Прежде чем призрак явился в класс, я ощутила прилив холодного воздуха. То же самое я чувствовала перед тем, как выбило стекла в доме и Мэддокс упал с лестницы.

Пальцы Эббота замерли на лбу, когда он посмотрел на меня.

– Ты хочешь сказать, что призрак находится в нашем доме?

Это отдавало безумием, но исключать такую возможность я бы не стала. Защитные обереги против демонической активности внутри дома практически не работали из-за того, что здесь находилась я. И к тому же призраков, с чисто технической точки зрения, нельзя считать демонами.

– Откуда здесь взяться призраку? – продолжал Эббот, опираясь рукой на стол и вглядываясь в меня. – Обычно они тянутся в места, знакомые им при жизни.

Дез заерзал в огромном кожаном кресле. Задумчивое выражение промелькнуло на его лице. Он молчал, и я не знала, о чем он думает – возможно, ему на ум приходят те же мысли, что и мне.

Призрак рождается в тот момент, когда человека лишают души. Но это подвластно лишь немногим демонам – Лилит, Лилин и… мне. Стражи тоже обладали душами, чистыми душами. И я забрала душу Петра в ту ночь, когда он напал на меня. Я действовала исключительно в целях самообороны, потому что иначе он бы наверняка меня убил, но поглощать души, независимо от причины, строго-настрого запрещалось.

И участь Петра оказалась ужасна. Он умер не как человек, из которого выпили всю душу до капли. Он превратился в дьявольское существо, куда более страшное, чем демон верхнего уровня. А потом Рот убил этого монстра.

Мог ли Петр до сих пор находиться в доме, но уже как призрак?

Тугой узел страха затянулся у меня в животе, и я опустила взгляд.

– Ты прав. – Эти слова едкой кислотой обожгли язык. – Призраку здесь нечего делать.

Когда я подняла глаза и увидела, как напрягся Зейн, до меня дошло, что он-то знает правду о событиях той ночи. Я так и не призналась ему в этом, но он всегда умел распознавать мою ложь.

– Как вы думаете избавиться от призрака, который напал на Кита? – спросила я, надеясь переключить его внимание на проблему в школе.

Эббот задержал на мне взгляд, но выражение его лица оставалось непроницаемым.

– Обрядом старого доброго экзорцизма[44].

Глава 26

Время тянулось медленно и скучно. Возможно, потому, что я не выходила из дома. Эббот не посадил меня под домашний арест, чему я удивилась. При всей очевидности того, что кавардак в школе, из-за которого меня временно отстранили от занятий, произошел не по моей вине, я почему-то не сомневалась в том, что он придумает какой-нибудь способ обвинить во всем меня.

Из короткого разговора с Николаем я узнала, что в пятницу, после занятий, в школе провели сеанс экзорцизма, и, стало быть, призрак, ранее известный как Дин, больше никого не побеспокоит. Я с облегчением восприняла новость о том, что злобный дух изгнан и не придется вызывать Охотников за привидениями, но это не меняло того печального факта, что Дин умер без души, а потому оказался в Аду.

Дин не заслужил такой несправедливой участи. Но еще хуже то, что теперь ожидалось нашествие призраков. Или, возможно, они уже разгуливали по городу, просто мы их до сих пор не обнаружили. Стражи занимались расследованием подозрительных смертей, но им одним было не под силу справиться со злом. Мы действовали в темноте, а катастрофа неумолимо надвигалась.

По крайней мере, в школе я, в случае чего, могла бы оказать хоть какую-то помощь, но пока, запертая в четырех стенах, чувствовала себя совершенно никчемной.

Вот именно. Связанной по рукам и ногам.

Единственным светлым пятном в этом вынужденном безделье оставались телефонные звонки и переписка со Стейси и Сэмом. Они все еще надеялись, что мы с Зейном составим им компанию для похода в кино и даже не догадывались, что отныне это невозможно. Мы с Зейном почти не виделись. И я не винила его за то, что он меня избегает. Всякий раз, когда я думала о нем, пульсирующая боль зажигалась в груди. Я не жалела о том, что сказала правду, но это ничуть не облегчало моих страданий от последствий такой откровенности.

Ужин уже был готов, и большинство Стражей готовились к ночной охоте. Прежде чем спуститься на кухню посмотреть, чем можно поживиться, я подошла к изножью кровати, где валялся мой мобильник.

Повинуясь некоему подсознательному чувству, я потянулась к трубке. И вдруг отдернула руку.

– Проклятье.

Меня поджидала бомба замедленного действия.

Сообщение от Рота двухдневной давности. Эсэмэска, на которую я все равно не стала бы отвечать. Да просто не могла ответить.

Текст казался вполне невинным. Ты еще не умерла со скуки? Но это первое сообщение, которое он написал мне с тех пор, как вернулся из своего короткого путешествия в Ад, и, стоило мне прочитать текст, как по какой-то извращенной причине мое сердце вдруг решило всерьез заняться акробатикой. Умом я понимала, что вопрос, заданный Ротом – это призыв к действию, и мой ответ означал бы согласие.

Во время нашего последнего разговора Рот оказался прав.

Я ни черта не понимала в нем. Не знала, что он затевает или чего пытается добиться от меня. Я знала только одно: его пренебрежительный отказ от того, что нас связывало, так и остался кровоточащей раной в моем сердце. И отрицать это бессмысленно. Но я не могла допустить, чтобы это произошло со мной снова.

И потом… еще был Зейн.

Судорожно вздохнув, я заставила себя отойти от кровати. Выйдя из комнаты, я сняла с запястья резинку для волос и убрала волосы в дурацкий конский хвост, вполне соответствующий моему идиотскому прикиду. Спортивные штаны, в которых я щеголяла все это время, велики как минимум на два размера, а рубашка с длинным рукавом – на пару размеров маловата.

Короче, видок еще тот.

Я обошла стороной гигантскую столовую, которая могла вместить целую команду НФЛ[45]. Оттуда доносились низкие мужские голоса, прерываемые мягким смехом Жасмин или Даники. Я на мгновение задержалась у закрытых дверей, предаваясь нелепой мечте стать частью их семьи.

В самом деле, глупо.

Я тряхнула головой и побрела на кухню. Не в ту ее часть, где Жасмин кормила своих детей, а туда, где, как мне казалось, творилось волшебство приготовления пищи. Двери бесшумно закрылись за мной. Я увидела знакомые лица тех, кто работал в нашем доме, ничуть не удивленных моим появлением в этом просторном огромном помещении.

Морис, сидевший у стола, заставленного приготовленными блюдами, обернулся и, заметив меня, улыбнулся. Он потянулся и придвинул к себе накрытую крышкой тарелку. Потом похлопал по свободному месту рядом с собой.

Я усмехнулась, запрыгивая на высокий табурет.

– Спасибо за приглашение. Хотя это лишнее.

Он пожал плечами, вручил мне вилку и нож и снял крышку, под которой оказались вкуснейшие лакомства. Тушеное мясо и красный картофель. У меня потекли слюнки.

Я набросилась на еду, пережевывая под журчание льющейся из кранов воды и перезвон посуды. После всех перипетий последнего времени эти звуки ласкали мне ухо. Кроме Мориса, никто из обслуги не обращал на меня внимания, но я чувствовала себя уютно.

Я чем-то похожа на них, этих домашних призраков. У них здесь нет ничего своего, и не к чему привязываться и прикипать душой.

Боже. С таким настроением впору торчать по уши в дерьме или валяться в луже.

Подхватив свою тарелку, я направилась к раковине, куда складывали грязную посуду. Как обычно, я попыталась помыть за собой тарелку, но кто-то из прислуги с впечатляющей ловкостью выхватил ее у меня.

– Знаете, я и сама могу убрать за собой, – заметила я.

Судомойка ничего не сказала, сунув мою тарелку в груду грязной посуды. Скорчив гримасу, я повернулась, и словно тысячи иголок впились в спину, когда мои глаза встретились с сиянием голубых глаз.

Зейн стоял на пороге кухни, и выражение его лица изменилось, когда он опустил взгляд и уставился на нож, зажатый в моей руке. Он выгнул бровь.

– Мне начинать бояться?

Я слегка опешила от такой встречи.

Подлетел Морис и быстрым движением отобрал у меня нож. Мои глаза расширились, когда он подтолкнул меня в сторону Зейна, и я почувствовала себя полной тупицей.

– Я… э-э, ужинала.

– Я так и понял. – Он снова опустил взгляд, и на этот раз я точно знала, что у меня в руках нет никакого колющего оружия. Он неотрывно смотрел на полоску тела, выглядывающую из-под короткой и тесной рубашки. Тепло хлынуло к моим щекам, а потом приятной волной потекло вниз. Когда его ресницы наконец-то дрогнули, я уже знала, что выгляжу, как помидор. – Я шел в тренажерный зал. Хочешь присоединиться?

Прежде чем я успела ответить, Морис прошел позади меня и снова многозначительно подтолкнул к Зейну. Я зыркнула в его сторону.

– Черт побери.

Он подмигнул.

Когда я повернулась к Зейну, то увидела, как кривятся его губы, словно он еле сдерживает улыбку. Хороший знак или нет?

– Конечно.

Зейн кивнул, и я последовала за ним в узкую створку рядом с необъятным холодильником. Я редко пользовалась этим черным ходом на нижние этажи.

– Я сегодня проспал, – сказал Зейн, закрывая за нами дверь. – Пропустил тренировку перед ужином.

– Что… ночь выдалась неспокойная? – Я семенила за ним по полутемному коридору, но он остановился и подождал, пока я догоню его и пойду рядом. – Как прошла охота?

– Мы нашли анклав Терьеров возле парка Рок-Крик[46] и занимались им почти всю ночь.

– Терьеров? – Когда он кивнул, мне оставалось лишь изумленно покачать головой. Терьеры – странные существа, помесь страуса и стервятника, – представляли собой еще один отряд демонических любимцев. – Но ведь это ненормально, да?

Зейн замедлил шаг, когда мы подошли к дверям одного из тренажерных залов.

– В последний раз мы видели их незадолго до того, как Дез впервые привез сюда Жасмин.

– Но это было много лет назад. – Я шагнула в зал, когда он распахнул передо мной дверь.

– Да, – сказал он, пропуская меня вперед и направляясь по синим матам к спортивному инвентарю, разложенному на лавках. Он схватил лоскут белой ткани и начал обматывать костяшки пальцев. – Дело в том, что многим из этих демонов запрещено выходить на поверхность, и, поскольку мы видим их нечасто, нам кажется, что их здесь нет. Но они есть. Просто умеют прятаться.

Мне сразу вспомнился клуб в подвалах жилого дома на Палисайд с его завсегдатаями-демонами, которым не положено находиться среди людей.

– Присоединишься? – предложил он, закончив с пальцами.

– Нет. Я объелась. Просто посмотрю. – Я потянула вниз подол рубашки, и, как только отпустила, он тотчас задрался снова, обнажая полоску голого тела. Пожалуй, мне следовало пересмотреть свой гардероб. После ужина у меня обозначился небольшой животик.

Зейн прошагал мимо меня и направился к боксерской груше.