Идентификация Борна Ладлэм Роберт

Глава 26

Старый солдат шел рядом с молодым человеком по освещенной луной дорожке Булонского леса. Вокруг стояла тишина. Говорить им было не о чем. Генерал размышлял и анализировал. Сейчас нельзя возвращаться в дом в подобном состоянии, но с другой стороны, будучи солдатом, он не любил искать обходных путей. В словах молодого собеседника оказалось достаточно правды, чтобы задуматься. И не только в словах — это было в его глазах, голосе, каждом движении. Человек, не назвавший своего имени, не лгал. Полная измена, вот что таилось теперь в генеральском доме, и все это объясняло много вещей, которые ранее он оставлял без вопросов. Старику хотелось заплакать.

Человек, потерявший память, не старался что-то менять в своем повествовании. Он рассказал генералу все о фактах охоты на Карлоса, опустив лишь связанное с собой. Его рассказ был вполне логичным, поскольку основывался только на правде, по крайней мере, его основная жизненная часть. Его задача найти Карлоса. Другой жизни при проигрыше у него не будет. Кроме этого, он не сообщил ничего. Не было ни Мари Сен-Жак, ни Порт-Нойра, ни посланного кем-то сообщения, кого он не знал, но собирался найти. Не было даже потерянной памяти. Ничего этого сказано не было. Вместо этого он пересказал все, что знал об убийце по имени Карлос.

Познания его в этой области были столь обширны, что в течение беседы Вилье смотрел на него во все глаза, вспоминая и мысленно подтверждая информацию, часть которой он знал сам. Генерал был шокирован объемом и степенью конфиденциальности того, что услышал. То, что он видел в архивах секретных служб своей страны, занимаясь разгадкой гибели сына подтверждало, что человек, беседующий с ним при лунном свете, ни разу не соврал.

— Эта женщина, с которой вы разговаривали в Аржентале, та, которая звонила в мой дом…

— Ее зовут Лавьер, — прервал его Борн.

Генерал чуть помолчал и произнес:

— Благодарю вас… Но она видела вас и получила ваше фото.

— Точно.

— Раньше у них не было ваших фотографий?

— Не было.

— Таким образом, если вы охотитесь за Карлосом, то он, в свою очередь, охотится за вами. Но у вас нет фотографий этого подонка. Вы знаете только двух курьеров, один из которых был в моем доме.

— Да.

— И разговаривал с моей женой…

— Да.

Старик повернул назад, вновь воцарилась тишина. Наконец, они добрались до конца аллеи, где располагалось небольшое озеро. Берег был покрыт белым гравием. Когда они подошли к воде, Вилье первым нарушил молчание.

— Моя жена и я часто бываем порознь в поездках, на деловых встречах и в других подобных случаях.

— Признаться, я не очень-то вас понимаю.

— Вы разрешите мне продолжить? Может быть, я сумею объяснить. Когда старый человек встречает молодую и привлекательную женщину, которая может скрасить его жизнь, некоторые вещи бывают абсолютно понятными, а другие не сразу. Есть ли у нее любовник? Не доставит ли она хлопот репутации, особенно в политике и в государственных делах? Но есть один и самый важный в данном случае вопрос. А что если она часть какого-то плана? Причем это могло быть с самого начала.

— Вы ощутили это тогда, около дома?

— Чувства в данном случае не имеют значения. Должно быть самое простое объяснение тому, что мы наблюдали час назад. Когда я смотрел на дверь своего дома, неожиданно передо мной всплыл целый ряд ранее необъяснимых вещей и многое встало на свои места. В течение последнего часа я старался сыграть роль адвоката дьявола, но у меня ничего не вышло. — Но вы утверждали, что цените ее суждения, что она очень много вам помогает.

— Да, это так. Видите ли, я всегда доверял ей.

— А что встало на свои места?

— Это та помощь, которую она мне оказывала, и то доверие, которое ей оказывал я, — Вилье повернулся и посмотрел на Джейсона. — Вы собрали о Карлосе чрезвычайно важные сведения. Я изучал его досье с упорством, на которое способен только человек, собирающийся разбить невидимую стену. Но ваши знания о нем намного шире. Вы не ограничивались убийствами и способами убийств, вы взглянули на него с другой стороны. Он торгует не только смертью, он продает еще и государственные секреты.

— Это я знаю, но в данном…

— Например, — продолжал генерал, как бы не слушая собеседника, — мне приходилось иметь дело с документами, касающимися вопросов военной и ядерной безопасности Франции. Возможно, что к ним имеют доступ еще пять человек. Однако, с чертовской регулярностью мы обнаруживали, что Москва, Вашингтон и Пекин уже знакомы с этими вопросами.

— Вы обсуждали эти вопросы с женой? — удивился Борн.

— О, конечно, нет. Наоборот, когда я приносил такие бумаги домой, то запирал их в кабинете в сейфе. Никто не мог входить в эту комнату без меня. Есть только один человек, который знает о сигнализации, и у кого имеется ключ. Это моя жена.

— Вы угодили в сложную ситуацию.

— Для этого была причина. Я же нахожусь в таком возрасте, когда со мной может что-нибудь случиться. На этот счет жена имела определенные инструкции. Она должна спуститься в кабинет, позвонить в Службу Безопасности и находиться возле сейфа, пока они не приедут.

— А она не могла бы просто стоять возле дверей.

— Известно, что мужчины моего возраста часто не доходят до своего стола, — Вилье прикрыл глаза. — Все время это была она. Один дом, одно место. Никто не поверит, что это возможно.

— Вы твердо в этом уверены?

— Более, чем могу признаться сам себе. Именно она настаивала на женитьбе. Я всегда противопоставлял этому, выдвигая в качестве причины разницу в годах, но она и слушать об этом не желала. Она говорила, что все эти годы мы должны быть вместе. Она даже подписала соглашение, что не претендует на наследство и это, конечно, было одной из причин моего уважения к ней. Совершенно справедливо утверждают, что старый ленивый дурак — это законченный дурак… Однако, сомнения оставались всегда. Они пришли ко мне с путешествиями и с другими неожиданными отъездами.

— Неожиданными?

— У нее весьма широкий круг интересов. Музеи в Гренобле, галерея в Амстердаме, монумент в честь борцов Сопротивления в Булонь-Сюр-Мер, идиотская океанографическая конференция в Марселе. Она нужна мне была в Париже на дипломатических приемах, но она не оставалась. Создавалось впечатление, что она точно подчинялась приказу быть здесь или там, или где-то еще в каждый данный момент времени.

«Гренобль… час езды от Цюриха… Амстердам… Булонь-Сюр-Мер… час до Лондона… Марсель… Карлос».

— Когда происходила конференция в Марселе? — поинтересовался Борн.

— В последнем августе, как мне кажется. Да, что-то ближе к концу месяца.

— Посол Говард Леланд был убит 24 августа в пять часов вечера. Это произошло на берегу марсельского залива.

— Да, я знаю об этом. Вы уже говорили об этом раньше. Мне жаль его как человека, но не его идеи, которые он отстаивал, — старик остановился и посмотрел на Борна. — О, мой бог, — прошептал он. — Она должна была быть с ним. Карлос приказал ей и она отправилась к нему. Она «повиновалась».

— Я бы не заходил так далеко в предположениях, — заметил Джейсон. — Мне кажется, что ее использовали вслепую.

Старик неожиданно вскрикнул, приложил руки к лицу и горько зарыдал.

Борн даже не шевельнулся: сейчас он ничем не мог ему помочь.

— Мне очень жаль, — все же пробормотал он.

Наконец, генерал пришел в себя.

— Она соучастница убийства моего сына! И коль скоро она совершила еще одно преступление, теперь уже против государства, я обязан принять меры.

— Вы собираетесь ее убить?

— Да, я собираюсь это сделать. Она должна выложить мне правду и умереть.

— Она будет отрицать все, что бы вы ей не сказали.

— В этом я сомневаюсь.

— Вы попали в ужасное положение!

— Молодой человек, я потратил более 50 лет на борьбу с врагами Франции, даже когда они были французами. Правда должна быть сказана.

— Вы полагаете, что она будет спокойно сидеть и слушать, как вы будете говорить о ее вине?

— Она не будет сидеть тихо, а попытается меня убить. Это будет самым лучшим доказательством, и я предоставлю ей подобную возможность.

— Не слишком ли большой риск?

— Я должен поступить именно так.

— Предположим, что она не сделает такой попытки?

— Тогда я добуду иное доказательство, но этого не случится. Мы оба это знаем, и я даже более, чем вы.

— Послушайте меня. Вы сказали, что первым во всех ваших делах всегда был сын. Так подумайте о нем! Подумайте об убийце, а не о соучастнике. Попытайтесь добраться до того, кто это сделал. В конце расследования вы получите обоих. Пока нет необходимости преследовать ее. Используйте то, что вы знаете, против Карлоса! Попытайтесь поймать его вместе со мной. Еще никто в мире не был к нему так близок!

— Вы просите больше, чем я могу сделать, — проворчал старик.

— Не так уж и много, если вы подумаете о сыне. Но если вы будете думать только о себе, тогда да! Но если вы будете думать об улице дю Бак, то нет!

— Вы чрезвычайно жестоки, месье.

— Я прав, и вы это знаете.

Ночное облако прикрыло луну. Темнота была сплошной и непроницаемой. Джейсон невольно содрогнулся. И вновь тишину прервал старый солдат: — Да, вы правы. Чрезмерно жестоки и чрезмерно правы. Но как же мы будем вместе охотиться?

Борн с облегчением закрыл глаза.

— Не пытайтесь что-либо делать, это прежде всего. Если мы оба не ошибаемся по поводу вашего телефона, то вскоре он станет еще более оживленным. И я могу в этом помочь.

— Каким образом?

— Я постараюсь перехватить нескольких человек из ле Классик.

Нескольких клерков, мадам Лавьер, возможно, Рене Бержерона и, конечно, седовласого оператора. Они заговорят, я тоже не буду молчать. Да, ваш телефон будет чертовски занят.

— А что же буду делать я?

— Оставайтесь дома. Скажите, что плохо себя чувствуете. И старайтесь быть поближе к телефону, кто бы по нему не отвечал. Прислушивайтесь к разговорам, попытайтесь определить кодовые слова, спрашивайте прислугу, кто звонил и что спрашивали. Если вы что-то услышите, очень хорошо, но скорее всего вряд ли. И в зависимости от того, кем является ваша жена в этой цепи, мы можем попытаться заставить его высунуться наружу.

— Как?

— Его связь будет немножко нарушена. Возможно, ему понадобится личная встреча с вашей женой. Во всяком случае, должен быть хотя бы один звонок или чье-то посещение, после которых она должна будет уйти. Когда это случится, вы должны использовать все возможности, чтобы узнать, где она будет. Скажите ей, что она может вам понадобиться, чтобы срочно обсудить какой-либо важный военный вопрос, в котором у вас нет полной ясности. Она должна откликнуться.

— И как это сработает?

— Она сообщит вам, где будет находиться. Возможно, что там же будет и Карлос. Если не он, то кто-то из его подручных… Затем позвоните мне в отель. Я дам вам отель и номер комнаты. Имя, под которым я зарегистрирован, вымышленное. Не задумывайтесь о Нем. — Почему вы не хотите сообщить мне вашего настоящего имени?

— Потому что, если вы неосторожно оброните его, то вы конченный человек. Вы можете рисковать своей жизнью, но я не могу этого делать.

— Вы странный человек, месье.

— Да… Если меня не будет, когда вы позвоните, то вам ответит женщина. Она будет знать, где я. И мы установим время для связи.

— Женщина? — генерал откинулся назад. — Вы ничего не говорили о женщине или о ком-то еще.

— Потому что больше никого нет. А без нее меня уже не было бы в живых. Карлос охотится за нами обоими.

— А она знает обо мне?

— Да. Именно она сказала, что вы не можете быть связаны с Карлосом, а я думал наоборот.

— Я увижу ее?

— Вряд ли. Пока Карлос действует, мы не сможем увидеться с вами. Я имею в виду, со всеми людьми. Впоследствии, если только оно у нас будет, вы не захотите с нами встречаться… Со мной это точно. Как видите, я совершенно с вами откровенен.

— Я понимаю это и ценю. В любом случае, поблагодарите эту женщину от меня за то, что она так обо мне думала.

Борн кивнул.

— Вы можете быть уверены, что ваша личная линия не прослушивается?

— Абсолютно! Она выполнена по единой системе, где телефон контролируется Службой Безопасности.

— В том случае, когда вы услышите меня, ответьте и два раза прокашляйтесь, прочищая горло. Я буду знать, что это вы. Если по некоторым причинам вы не можете со мной говорить, скажите, чтобы я утром позвонил вашему помощнику. Я позвоню вам тогда через десять минут. Какой ваш номер? Вилье дал ему номер своего телефона.

— А ваш отель? — осведомился он в свою очередь.

— Терраса, район Монмартра. Комната 4-20.

— Когда вы начинаете?

— Прямо с сегодняшнего утра.

— Будьте как волк в стае, — сказал старый солдат, наклоняясь вперед, как командир, инструктирующий свой офицерский корпус. — Нападайте внезапно!

Глава 27

— Она была так очаровательна! Я решила что-нибудь сделать для нее, говорила Мари в телефонную трубку, используя всю живость французского языка, — а также для весьма приятного молодого человека. Он мне так помог. Скажу вам по секрету, что платье имело потрясающий успех! Я так благодарна, так благодарна!

— Из ваших слов, мадам, — ответил приятный мужской голос на коммутаторе ле Классик, — я понял, что вы имеете в виду Джанин и Клода.

— Да, конечно, Джанин и Клод, я теперь вспомнила, Я хочу послать каждому открытку со словами благодарности. Не знаете ли вы, случайно, их полные имена? Я считаю, что просто неудобно адресовать послание просто «Джанин» или «Клоду». Похоже на обращение к прислуге, не правда ли? Могу ли я попросить Жакелину?

— В этом нет необходимости, мадам. Я знаю их… И могу сказать, что вы весьма внимательны к нашим сотрудникам и великодушны. Так вот: Джанин Долбер и Клод Ореоль.

— Джанин Долбер и Клод Ореоль, — повторила Мари, глядя на Джейсона. — Джанин замужем за этим чудесным пианистом, да?

— Я не думаю, что мадемуазель Долбер вообще замужем.

— Да, конечно. Вероятно, я ее с кем-то спутала.

— Да, если вам так угодно. Мадам, я не уловил ваше имя.

— Как глупо с моей стороны! — она отодвинула трубку ото рта и повысила голос. — О, дорогой, ты вернулся так скоро! Чудесно! Сейчас я разговариваю с этим милыми людьми из ле Классик… Да, дорогой. — Она вновь приблизила трубку к губам. — Благодарю вас, вы были очень любезны, закончила она разговор.

— Если ты когда-нибудь решишься расстаться с экономкой, — сказал Джейсон, просматривая телефонную книгу Парижа, — то переходи в торговлю. Я куплю каждое произносимое тобой слово. Кстати, описание было точным? уточнил он.

— Да, вполне. Меня беспокоит только одно: не замужем ли она. Телефон может быть на его имя.

— Нет, она не замужем, — прервал ее Джейсон. — Вот ее адрес: Джанин Долбер, улица Лоссеран.

— Ореоль должен быть на «О».

— Да, я тоже так думаю, что он пишется через «О», а не через «А», — Мари закурила. — Ты действительно собираешься к ним?

Он кивнул.

— Если я попытаюсь встретиться с ними в Сен-Оноре, то Карлос это обязательно узнает и проследит.

— А что с другими? Лавьер, Бержерон и так называемый оператор на коммутаторе?

— Это отложим на завтра. Сегодня с теми, кто пониже рангом.

— Почему?

— Чтобы заставить их всех говорить вещи, которые говорить нельзя. Для экономии времени эти разговоры пойдут прямо через Долбер и Ореоля. Двух других я попытаюсь застать ночью. Они будут звонить Лавьер или мужчине на коммутаторе. У них возникает первая шоковая волна, а потом вторая. Телефон генерала затрезвонит сегодня днем. Утром паника охватит почти всех.

— У меня есть два вопроса, — заявила Мари, вставая и направляясь к Борну. — Как ты собираешься заполучить двух служащих вне магазина в рабочее время? И что это за люди, к которым ты собираешься ночью?

— Никто из них не примерз к своему месту, — заметил Борн, глядя на часы. — Сейчас начало двенадцатого, и я смогу добраться до дома, где сейчас проживает Долбер, где-то в полдень и попрошу консьержку позвонить ей на работу. Она скажет ей, что необходимо немедленно прибыть домой, потому что возникло важное и срочное дело, касающееся лично ее.

— И что же это за дело?

— Не знаю, но у кого оно не может возникнуть?

— И тоже самое ты хочешь проделать с Ореолем?

— Возможно, удастся придумать что-нибудь более интересное.

— Ты чрезвычайно легкомысленен и жесток, Джейсон.

— Я чертовски серьезен, — возразил Борн, в то время как его палец скользил по списку абонентов. — Вот и он… Ореоль Клод Жизель, улица Расин. Я буду в три. Когда закончу, он как раз возвратиться в Сен-Оноре и поднимет шум.

— А что с двумя другими? Кто они?

— Я должен получить их имена либо от Ореоля, либо от Долбер, а может от обоих вместе. Они не должны этого знать, хотя обеспечат мне вторую шоковую волну.

Джейсон стоял в тени глубокого дверного проема на улице Лоссеран. Он находился в 15 футах от входа в дом, где проживала Джанин Долбер. За несколько минут до этого важный консьерж беседовал с вежливым и отлично одетым незнакомым мужчиной, который попросил позвонить Джанин на работу и передать, что какой-то господин, приехавший на автомобиле с шофером, уже два раза справлялся о ней. Сейчас он вернулся еще раз. Что должен сделать он, консьерж?

Через некоторое время небольшое такси темного цвета замерло у обочины и из него буквально выскочила Джанин Долбер. Джейсон покинул укрытие и приблизился к ней уже не тротуаре в нескольких шагах от входа в дом.

— Вы очень быстро приехали, — сказал он, придерживая ее за локоть. — Мне приятно вновь вас увидеть. Вы очень помогли мне на днях.

Джанин уставилась на него в гневе, который почти сразу сменился гримасой изумления.

— Вы!? Американец… — промолвила она по-английски. — Вы месье Бриггс, не так ли? Вы один из тех, кто…

— Я приказал моему шоферу отъехать на час, чтобы побеседовать с вами без свидетелей.

— Со мной? Почему, собственно, вам понадобилось видеть именно меня?

— Разве вы этого не знаете? Тогда почему вы примчались сюда?

— Мне трудно ответить на вопрос. Я полагала, что это связано с моим домом моделей в Лос-Анджелесе, где я изредка, как я понимаю, мы воруем некоторые образцы.

— Очень сожалею, Джанин, но дело не в том, что ле Классик где-то ворует модели. Я ничего об этом не знаю, и еще меньше я знаю Лос-Анджелес. — Вот как?

— Давайте прогуляемся, — Борн взял ее под руку. — Вот я тот самый человек, который желал с вами поговорить.

— Но о чем? Что вы хотите от меня? И как вы узнали мое имя? — она произносила все это с девичьей живостью. — Я выскочила на время ленча и должна сразу же вернуться на свое место. Сегодня весьма напряженный день. О, вы сломаете мне руку!

— Извините.

— Я всегда была предана ле Классик и никогда не позволяла себе никаких нарушений.

— Преданность — хорошее качество, Джанин. Я уважаю его, и в тот день я разговаривал об этом с… как его имя… с тем приятным мужчиной на коммутаторе. Я забыл его имя.

— Филипп, — испуганно и удивленно произнесла продавщица. — Филипп де Анжу.

— Да, точно. Спасибо, — они вышли к узкому проходу между двумя зданиями. Джейсон направлял свой путь именно туда. — Давайте остановимся здесь и поговорим. Это лучше, чем стоять на лестнице. Наш разговор займет всего несколько минут, так что вы не беспокойтесь об опоздании. — Девушка прислонилась спиной к каменной стенке. — Сигарету? — предложил он, вынимая пачку из кармана.

— Да… Спасибо.

Когда она закуривала, Джейсон заметил дрожание ее рук.

— Теперь немного успокоились?

— Да… Нет, не совсем. Что вы хотите, месье Бриггс?

— Начнем с того, что мое имя не Бриггс. И я полагаю, что вы об этом догадываетесь.

— Нет, не знаю. Почему я должна это знать?

— Я был уверен, что первая помощница Лавьер должна была бы сказать вам это.

— Моника?

— Используйте последнее имя, так будет точнее. Точность важна во всем.

— Бриель — так будет точнее, — нахмурилась Джанин. — Разве она вас знает?

— Почему бы вам не спросить ее саму?

— Как вам угодно, месье. Ну что дальше?

Джейсон покачал головой.

— Вы действительно не знаете? Три четверти служащих ле Классик работают с нами, а она одна из лучших продавщиц не имеет никаких контактов. Здесь что-то не так… Это рискованно.

— Что случилось, месье? Какой риск? Кто вы такой?

— Теперь уже нет времени. Этим займутся другие, пусть они введут вас в курс дела. Я здесь лишний потому, что мы никогда не получали от вас сообщений.

— Говорите яснее, месье.

— Скажем так… Я представляю группу людей, среди которых есть американцы, англичане и французы, разыскивающие убийцу, который совершил ряд преступлений в этих странах.

— Убийства? Политика? — от неожиданности Джанин выронила сигарету из открытого рта. — Что такое? О чем вы говорите? Я никогда не слышала ни о чем подобном!

— Я говорю только для примера, — мягко произнес Борн. — С вами должны были вступить в контакт несколько недель назад. Это досадная ошибка в нашей работе. Человек, работавший до меня, допустил небрежность. Да, для вас это должно быть неожиданностью. Я вас отлично понимаю.

— Я в шоке, месье, — прошептала Джанин. — Вы говорите о вещах, которые выше понимания.

— Но теперь я все понял, — перебил ее Джейсон. — И никому ни слова о нашем разговоре.

— Но я ничего не понимаю, месье.

— Мы вплотную приблизились к убийце по имени Карлос.

— Карлос!? — сигарета вновь выпала из ее рта: шок был полный.

— Мы предполагали, что он связан с вашим салоном. Этому есть масса доказательств. Сейчас мы готовы к тому, чтобы поставить ему капкан, и делаем для этого последние приготовления. Предосторожность никогда не помешает.

— Предосторожность?

— Да, мы не хотим стрельбы, но, тем не менее, нам придется использовать снайперов. Так что проблем у нас больше чем достаточно. — Он неожиданно взглянул на часы. — Я уже занял изрядное количество вашего времени. Вы должны вернуться в салон, а я должен возвратиться на свой пост. Запомните, если вы меня где-то увидите, то делайте вид, что не знаете меня. Если я приеду Очень сожалею о происшедшем. Весьма досадная ошибка связника. Иногда и у нас такое случается.

Джейсон кивнул, повернулся и быстро направился по направлению к улице. Затем он остановился и краем глаза взглянул на Джанин Долбер. Она стояла все еще облокотясь о стенку. Мир, в котором она провела всю жизнь, стал раскручиваться с огромной скоростью, грозя сойти с орбиты.

«Филипп де Анжу».

Само имя абсолютно ничего для Борна не означало. НО он ничем не мог помочь себе в данном случае. Несколько раз он пытался представить себе лицо, волосы, манеру держаться, но картина исчезала в ярких вспышках взрывов, а потом наступала полная темнота.