Дом Люцифера Ладлэм Роберт

— И никаких документов не предъявляли? Просто назвались врачами «федеральной службы» и все?

— Да, именно. Надеюсь, вы оштрафуете их за подобное обращение с людьми!

И она повесила трубку, но Смит уже узнал все, что ему нужно.

Десять лет тому назад всем этим троим военнослужащим, несомненно, сделали одинаковую прививку на случай «возможного применения противником бактериологического оружия», причем в одном и том же военно-полевом госпитале под номером 167, что находился на границе Ирака с Кувейтом.

По телефону внутренней связи Смит позвонил генералу Кильбургеру и рассказал ему обо всем, что узнал.

— "Буря в пустыне"? — едва ли не взвизгнул встревоженный Кильбургер. — Вы в этом уверены, Смит? Это достоверная информация?

— Абсолютно уверен.

— Черт! Тогда Пентагону просто конец! Мало им всякой там головной боли и судебных процессов по поводу так называемого синдрома «Персидского залива», так теперь еще и это!.. Так... Попрошу вас, пока никому ни слова. Сперва хочу лично переговорить с людьми из Пентагона и все проверить. Повторяю, ни слова! Вы поняли?

Смит бросил трубку, испытывая глубочайшее омерзение. Черт бы побрал всех этих политиков!

Потом пошел обедать, размышляя о том, что надо предпринять, чтоб выйти на след этих так называемых «федеральных врачей». Ясно одно: они проводили расследование не по собственной инициативе. Кто-то послал их. Но кто?

* * *

...Четыре часа спустя уже Смит был готов взорваться от ярости и недоумения, повторяя в телефонную трубку:

— Да, врачи, посетившие Форт-Ирвин, Калифорнию, Атланту и, возможно, Бостон. Они задавали родственникам жертв вируса самые неприятные вопросы. Семьи негодуют, да и я сам скоро сойду с ума от всего этого, черт бы их всех побрал!

— Я просто выполняю свою работу, доктор Смит, — раздраженно ответила ему женщина на том конце провода. — Вчера наш директор погиб в автокатастрофе, сами понимаете, какое смятение это вызвало. А теперь назовите мне еще раз ваше имя и компанию.

Смит сделал глубокий вдох и взял себя в руки.

— Смит. Подполковник Джонатан Смит. Из Военно-медицинского исследовательского института инфекционных заболеваний в Форт-Детрике.

В трубке настала тишина. Наверное, она записывает эти данные. Потом снова прорезался ее голос: «Минутку, не вешайте трубку».

Смит так и кипел от ярости. В течение целых четырех часов он словно натыкался на непроницаемую стену, название которой бюрократия. Лишь в Центре по контролю над инфекционными заболеваниями подтвердили, что не посылали к семьям погибших никаких врачей. В штабе Генерального хирурга ему велели прислать запрос в письменной форме. Во всех остальных институтах и учреждениях советовали обратиться в Центр базы данных, но когда он позвонил туда, какой-то мужчина ответил, что им приказано не обсуждать эту проблему с кем бы то ни было. И как Смит ни старался, сколько бы ни твердил, что делает это вовсе не по личной инициативе, что сам является правительственным чиновником медицинской службы, что получил официальное задание расследовать случаи этого заболевания, так ничего добиться и не удалось.

И когда ему дали от ворот поворот еще и в Оздоровительном центре военно-морских и воздушных сил, он, наконец, понял, что стена эта просто непробиваема. Остался один последний шанс, попробовать связаться с Федеральным медицинским информационным центром, другого выхода он просто не видел.

— Исполняющий обязанности директора ФМИЦ Аронсон. Чем могу помочь, подполковник?

Смит старался говорить как можно спокойнее:

— Страшно ценю, что вы нашли возможность уделить мне время, мистер Аронсон. Тут возникла одна проблема. Похоже, целая команда каких-то федеральных врачей заинтересовалась вирусом в Форт-Ирвине, Атланте и...

— Хотелось бы сэкономить ваше время, подполковник. Вся информация по инциденту с вирусом в Форт-Ирвине уже классифицирована и засекречена. И получить ее можно только по строго определенным каналам.

Смит не выдержал и взорвался.

— Этот вирус находится у меня!И я с ним работаю!И информация по нему имеется у нас во ВМИИЗе! Все, что мне надо, так это...

В трубке раздались частые гудки.

Что же, черт возьми, происходит? Похоже, некий идиот решил отрезать доступ к любой информации по вирусу. Никакой информации без специального разрешения. Но у кого прикажете получать это разрешение? И с какой, собственно, стати?..

Он выбежал из кабинета, громко хлопнув дверью, пылая от гнева, промчался по коридору и, не обращая внимания на протесты Мелани Кертис, ворвался кабинет к Кильбургеру.

— Что, черт побери, происходит, генерал? Я пытаюсь выяснить, что за «федеральные врачи» заезжали в Ирвин и Атланту, и все отвечают, что это строго секретная информация и не желают ничего говорить!

Кильбургер откинулся на спинку кресла. И, сплетя толстые, как сосиски, пальцы, сложил руки на груди.

— Это вне нашей компетенции, Смит. Все исследования. Мы сами, так сказать, строго засекречены.Мы проводим исследования, потом докладываем о них главврачу, военной разведке и Агентству национальной безопасности. Точка! Никакие детективы в нашем деле не нужны.

— Но, проводя подобные расследования, мы все до определенной степени являемся детективами.

— Знаете, скажите это Пентагону.

И тут вдруг Смит понял, чем объясняется происшедшее с ним за последние три часа. Секретность — это не только инициатива правительства. Слишком уж много засекречено, слишком много вовлечено агентств. И никакой логики в этом не существует. Нельзя проводить расследование втайне от всех этих служб. Даже сугубо научное расследование. И если она существует, эта команда «федеральных врачей», стало быть, нет причины скрывать это от него или любого другого сотрудника ВМИИЗа.

В том случае, конечно, если то были действительно врачи федеральной службы.

— Послушайте, генерал, мне кажется...

Кильбургер грубо перебил его.

— Вы что, оглохли, Смит? Уже не понимаете, что вам приказывают? Мы лишь подчиненные, среднее звено. И обстоятельства смерти доктора Рассел будут расследовать профессионалы. А вам я советую вернуться в лабораторию и продолжить работу над вирусом.

Смит глубоко вздохнул. Теперь его обуревал не только гнев, но и страх.

— Тут что-то не так, генерал. Получается, что некие силы манипулируют армией извне. Или же они входят в состав самой армии? Они хотят остановить расследование. Они окружили все, что связано с этим вирусом, завесой тайны. Дело может кончиться тем, что погибнет масса людей.

— Да вы с ума сошли! Вы сами в армии! И вам даны четкие и ясные указания!

Смит не выдержал. Весь этот день он пытался побороть скорбь, связанную с потерей Софи. Всякий раз, когда перед глазами вставал ее образ, он старался избавиться от него, прогнать прочь. Иногда на глаза попадались всякие мелочи, принадлежавшие ей, — ее любимая ручка, снимок на стене в кабинете, маленький флакончик с духами, который всегда стоял на письменном столе, — и он тут же чувствовал, что вот-вот расплачется. Ему хотелось упасть на колени и осыпать проклятиями невидимые силы, которые отобрали у него любимую женщину. И поубивать их всех, до одного, кем бы там они ни оказались.

И он рявкнул прямо в лицо генералу:

— Я подаю в отставку! Получите прошение в письменном виде сегодня же.

Теперь уже Кильбургер потерял терпение.

— Вы не можете, не смеете уйти в самый разгар кризиса! Да я вас под трибунал отдам!

— Прекрасно. В таком случае ухожу в отпуск. На месяц, прямо сейчас!

— Никаких отпусков! Чтоб были завтра с утра в лаборатории. Иначе буду расценивать ваше отсутствие как самоволку!

Мужчины смотрели друг на друга через стол, яростно сверкая глазами. Затем Смит вдруг опустился в кресло.

И сказал:

— Они убили ее, Кильбургер. Они убили мою Софи.

— Убили? — недоверчиво воскликнул генерал. — Но это просто ни в какие ворота не лезет. Результаты вскрытия вполне однозначны. Она умерла, заразившись этим вирусом.

— Да, ее действительно убил вирус, но подхватила она его вовсе не по неосторожности. Сперва мы не заметили, но затем, при повторном, более тщательном осмотре обнаружили маленькое покраснение на лодыжке. А в центре — еле заметный след от иглы. Ей ввели этот вирус с помощью инъекции.

— След от иглы на лодыжке? — Кильбургер озабоченно нахмурился. — А вы уверены, что она не...

Глаза Смита напоминали два сверкающих синих агата.

— Никаких других причин появления этого следа не было и быть не могло. Вирус ввели ей внутривенно.

— Господи, боже ты мой, Смит, но зачем? С какой такой целью? Не вижу никакого смысла...

— Смысл есть, если вспомнить, что из ее журнала была вырвана последняя страничка. Она знала или подозревала что-то. То, что могло представлять для них опасность. А потому забрали все ее записи, журнал телефонных переговоров тоже забрали. А потом убили ее.

— Но кто такие эти они?

Пока не знаю. Но собираюсь выяснить.

— Вы просто очень огорчены, Смит. И я это понимаю. Но новый вирус того гляди начнет свое путешествие по миру. Может разразиться эпидемия и...

— Не уверен. Мы имеем три случая смерти от этого вируса, но заметьте, ни один из близких этих людей не заразился. Вы когда-нибудь слышали, чтоб от вспышки вирусного заболевания в отдельном регионе погиб всего один человек?

Кильбургер призадумался.

— Нет, лично я не слышал, но...

— И никто другой — тоже, — нетерпеливо перебил его Смит. — Новые вирусы появляются все время, природа не устает бросать нам вызов. Но если этот вирус так уж опасен, почему, скажите на милость, в каждом из этих трех отдельных регионов погибло всего по одному человеку? В лучшем случае это означает, что пресловутый вирус не столь уж и опасен. Ни члены семей погибших, ни их соседи не пострадали. Врачи в больницах, куда привезли этих несчастных, тоже. Даже наш патологоанатом, который во время вскрытия был весь забрызган кровью, не заразился. Мы имеем единственный случай заражения, девочку по фамилии Пикетт из Атланты, которой несколько лет тому назад делали прямое переливание крови, взятой от отца. Отсюда можно сделать два вывода. Во-первых, вирус, может существовать в теле жертвы в состоянии спячки на протяжении нескольких лет, а затем вдруг проснуться. Во-вторых, похоже, что для его внедрения требуется прямое введение в кровь, причем сам вирус может пребывать при этом как в состоянии спячки, так и в самом активном. В любом случае эпидемия кажется мне маловероятной.

— Хотелось бы верить, что вы правы, — с гримасой сомнения заметил Кильбургер. — Но только на сей раз вы ошибаетесь, Смит. К нам поступили сообщения о других случаях. Люди болеют и умирают. Этот чертов вирус не только страшно заразен, но и распространяется с невероятной скоростью.

— Где? В Южной Калифорнии? Атланте? Бостоне?

— Нет. В других странах мира. В Европе, Южной Америке, Азии.

Смит покачал головой.

— И все-таки здесь что-то не так. — Он помолчал и после паузы добавил: — Они убили Софи. Вы понимаете, что это означает?

— Ну, не знаю. Лично мне...

Смит поднялся и перегнулся через стол.

— А означает это одно. У кого-то имелся этот самый вирус в пробирке. Никому не известный, смертельно опасный вирус, который до сих пор не удалось идентифицировать. Но кто-то знает, что это за вирус и откуда он взялся. Просто потому, что он у них есть!

Мясистая физиономия генерала побагровела.

— Есть? Но каким образом...

Смит стукнул кулаком по столу.

— Мы имеем дело с людьми, которые специально заражают этим вирусом других! К примеру, Софи! Они хотят использовать его в качестве оружия, вот что!

— О, господи! — Генерал смотрел на него, вытаращив глаза. — Но с какой целью?

— Вот это и предстоит нам выяснить!

Генерал вздрогнул. Затем резко поднялся из-за стола, его лицо, прежде багровое, побелело как мел.

— Я немедленно звоню в Пентагон! А вы пока ступайте и напишите все, что вы здесь мне наговорили. А также изложите свои предложения по поводу того, что следует предпринять.

— Мне надо в Вашингтон.

— Хорошо. Поступайте, как считаете нужным. Я подпишу все необходимые распоряжения.

— Слушаюсь, сэр, — и с этими словами Смит вышел из кабинета. Он испытывал невероятное облегчение от того, что ему все же удалось убедить непонятливого генерала. Возможно, Кильбургер не столь уж туп и упрям, каким кажется. Смит даже почувствовал сейчас нечто похожее на симпатию к этому вечно раздраженному человеку.

Едва Смит оказался за дверью, как Кильбургер снял телефонную трубку. «Соедините меня с Пентагоном и с главным врачом государственной службы здравоохранения! Да, именно с обоими! Нет, мне плевать, с кем говорить первым!»

* * *

...Специалист «Уровня-4» Адель Швейк, сидевшая в своем отсеке, прислушалась, не выходит ли из своего кабинета сержант-майор Дотери, и быстро привинтила к телефонной трубке специальный шунт. И столь же быстро проговорила в нее:

— Офис главного врача службы здравоохранения. Нет, генерал Кильбургер, шефа нет на месте. Попрошу его перезвонить вам, как только вернется.

Швейк осторожно огляделась по сторонам. Все вроде бы в порядке. Сандра Квин, сидевшая в соседнем отсеке, занята работой, Дотери из кабинета не выходила. Из кабинета Кильбургера поступил еще один звонок. Швейк, изменив голос, ответила:

— Пентагон. Секунду, пожалуйста.

И быстро набрала номер, записанный на листке бумаги, который она держала в верхнем ящике стола.

— Генерал Каспар? Да, поступил срочный звонок от генерала Кильбургера из ВМИИЗа. — Она повесила трубку. Переключилась на свою линию и набрала тот же номер снова. Тихо и быстро проговорила несколько слов, затем снова повесила трубку и вернулась к текущей работе.

* * *

5.50 вечера

Турмонт, Мэриленд

В опустевшем доме, что притулился у самого подножия горы Катоктин, Смит заканчивал паковать вещи. Чувствовал он себя скверно, что было ничуть не удивительно. Повсюду ощущалось присутствие Софи — от кувшина с кипяченой водой в кухне до запаха духов на простынях постели. Сердце ныло. Пустота и безмолвие дома давили на него. Этот дом, где прежде звучали голос и смех Софи, превратился в надгробие, в могильный холм всех его надежд и чаяний. Он не мог больше оставаться здесь. Он никогда не будет жить в этом доме.

Ни в доме, ни в ее квартирке. Просто невозможно представить место, где ему сейчас хотелось бы жить. Он понимал, что рано или поздно ему придется искать себе пристанище, но даже помыслить об этом сейчас было невозможно. Нет, только не теперь. Сначала надо найти ее убийц. Уничтожить, раздавить в лепешку. Так, чтобы осталось лишь месиво из окровавленной плоти и костей.

Выйдя из кабинета Кильбургера, Смит пошел к себе в лабораторию и записал все свои соображения. Распечатал их на принтере, а затем поехал сюда кружным путем, постоянно поглядывая в зеркало заднего вида — с целью убедиться, что за ним никто не следит. Но не заметил ничего подозрительного.

И вот он снова в этом доме, где прожито столько счастливых часов с Софи. Он собрал свои вещи, зарядил «беретту», взял паспорт, телефонную книжку, мобильный телефон, переоделся в военную форму и стал ждать, когда позвонит Кильбургер и сообщит ему о результатах своих переговоров с Пентагоном.

Но Кильбургер так и не позвонил.

В 18.00 он выехал в Форт-Детрик. На улице уже стемнело. Миссис Мелани Кертис на рабочем месте не оказалось. А когда он заглянул в кабинет к генералу, выяснилось, что и тот уже ушел. Однако уборщица в кабинете, похоже, не убирала, как это всегда бывало по вечерам. Очень странно... Смит взглянул на часы. 18. 27. Должно быть, и босс, и секретарша пошли выпить по чашке кофе. Но чтоб в одно и то же время? Тоже довольно странно.

Однако и в кафетерии никого не оказалось.

А Кильбургер так и не вернулся к себе в кабинет.

На ум Смиту пришло единственно возможное объяснение. Должно быть, генерала срочно вызвали в Пентагон и он вылетел туда вместе со своей секретаршей Мелани Кертис.

Но почему Кильбургер не позвонил ему и ничего не сказал?

Ответ ясен. Ничего не сказал, потому что в Пентагоне приказали ему не делать этого.

Преисполненный безотчетной тревоги, Смит вернулся к своему старенькому «триумфу». Неважно, что у него нет разрешения Пентагона, он все равно поедет в Вашингтон. Он просто не выдержит еще одну ночь в пустом доме в Турмонте.

Смит включил зажигание и выехал из ворот. «Хвоста» за собой не заметил, но все равно петлял еще, наверное, с целый час, пока не выехал на автомагистраль под номером I-270, и двинулся на юг, к столице. Мысли его неотступно возвращались к Софи. Он даже начал находить нечто утешительное в воспоминаниях о былых счастливых временах. Бог свидетель — это все, что у него теперь осталось.

За эти три дня ему удалось поспать всего несколько часов, и ему хотелось еще раз убедиться, что никто за ним не следит. А потому Смит резко затормозил на въезде в Геттисберг и какое-то время выжидал. Вроде бы чисто. Он снова включил мотор и поехал к мотелю «Холидей Инн», где зарегистрировался под вымышленным именем. Выпил две кружки пива в баре при мотеле, затем поужинал в маленьком ресторанчике и, зайдя к себе в номер, минут десять смотрел новости Си-эн-эн, перед тем как позвонить Кильбургеру — сперва домой, потом в офис. К телефону никто не подходил.

И тут вдруг Смит резко вскочил с постели, возбужденный и встревоженный. В программе новостей передавали следующее: «Из Белого дома только что сообщили о трагической гибели бригадного генерала Кальвина Кильбургера, руководившего Медицинским научно-исследовательским центром инфекционных заболеваний армии США в Форт-Детрике. Генерал и его секретарша были найдены мертвыми, каждый в своем доме. Причиной смертей, по всей видимости, является неизвестный вирус, уже убивший четырех человек в Соединенных Штатах, в том числе сотрудницу ВМИИЗа в Форт-Детрике. Центр общественных связей Белого дома особо подчеркивает, что все эти трагические события никак не связаны между собой и что опасности эпидемии в данное время не существует».

Совершенно потрясенный услышанным, Смит уже выстраивал в уме логическую цепочку. Ни Кильбургер, ни Мелани Кертис не работали непосредственно с вирусом. Они никак не могли заразиться естественным путем. Это убийство... вернее, еще два убийства! Генерала решили не допускать в Пентагон и к главному врачу службы здравоохранения. А Мелани Кертис устранили потому, что она знала о планах генерала.

И это произошло, несмотря на всевозможные меры по соблюдению строжайшей секретности, которые окружали работу над вирусом. Зато теперь весь народ знает об этом вирусе. Кто-то решил, что это необходимо. Но кто и почему?

«...в связи с трагическими событиями в Форт-Детрике армейской полицией объявлен в розыск подполковник Джонатан Смит, который поспешно и неожиданно покинул Детрик без чьего-либо разрешения или ведома».

Смит так и замер перед телевизором. На секунду показалось, что в маленькой комнате мотеля нечем дышать — стены так и давят на него. Затем он печально покачал головой. Следует смотреть правде в лицо. Его враг, убивший Софи, генерала и Мелани Кертис, обладает невиданной властью и могуществом. Они уже ищут его, а вместе с ними — и вся полиция Соединенных Штатов.

Он остался один. Совсем один.

Часть вторая

Глава 14

9.30 утра, пятница, 17 октября

Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия

Президент США Сэмюэль Адамс Кастилья пребывал у власти вот уже третий год и собирался баллотироваться на второй срок. Утро выдалось серенькое и прохладное, и президент уже предвкушал обильный и вкусный завтрак в отеле «Мэйфлауэр» в честь основания очередного благотворительного фонда. Но пришлось его отменить, в Белый дом поступило тревожное сообщение, и Кастилья распорядился созвать Совет безопасности.

Раздосадованный и встревоженный, он поднялся из-за массивного дубового стола в Овальном кабинете и перешел в кожаное кресло у камина, где уже собрались его помощники. Овальный кабинет всегда отражал вкусы нынешнего своего хозяина. Изящный в восточном или европейском стиле интерьер — это не для него. Вместо этого Кастилья распорядился перевезти сюда из своей губернаторской резиденции в Санта Фе простую и прочную мебель в стиле «ранчо», и вызванный из Альбукерка дизайнер подобрал к ней красно-желтые шторы с национальным узором навахо и желтый ковер. А уже к ним — синие вазочки, корзинки, статуэтки и прочие безделушки. И получился самый простой и незатейливый в истории Белого дома кабинет в национальном стиле.

— Итак, — начал Кастилья, — согласно сообщениям Си-эн-эн, у нас на данный момент зафиксировано уже шесть смертей от этого вируса. А теперь хотелось бы услышать от вас, насколько серьезна в действительности ситуация и с чем мы имеем дело.

Рассевшиеся вокруг низкого журнального стола из светлой сосны мужчины и женщины смотрели озабоченно, но излучали сдержанный оптимизм. Главный врач службы здравоохранения Джесси Окснард, сидевший рядом с секретарем Союза по здравоохранению, ответил первым:

— За последнюю неделю было зарегистрировано уже пятнадцать смертей от этого неизвестного вируса. Это данные по Америке. И только что мы узнали о еще шести случаях заболевания, причем трое пошли на поправку. Так что ситуация выглядит не столь уж безнадежно.

Глава президентской администрации Чарльз Орей добавил:

— Судя по сообщениям ВОЗ, в других странах заболели десять или двенадцать тысяч человек. И несколько тысяч из них уже умерли.

— Не думаю, что ситуация требует каких-то особых, чрезвычайных мер с нашей стороны, — заметил председатель Объединенного комитета начальников штабов адмирал Стивен Броуз. Он стоял возле камина под огромным пейзажем работы Бьершата, где были изображены Скалистые горы.

— Но этот вирус может распространиться подобно пожару, — возразила секретарь Комитета по здравоохранению Нэнси Петрелли. — Лично я считаю, мы не можем ждать, пока в Центре по контролю за заболеваниями или в Форт-Детрике будут выработаны какие-то контрмеры. Надо призвать к сотрудничеству весь частный сектор, связаться со всеми медицинскими и фармацевтическими корпорациями, просить у них совета и помощи. — Она окинула президента мрачным взглядом. — Ситуация будет только усугубляться, сэр. Это я вам гарантирую.

Остальные присутствующие начали было возражать, но президент дал им знак замолчать.

— Что нам на данный момент известно об этом вирусе? Детали, подробности?

Главный врач состроил кислую мину и поморщился.

— Судя по выводам, сделанным в Детрике и ЦКЗ, этот тип вируса никогда не встречался прежде. Мы до сих пор еще не знаем, как он передается. Он страшно опасен, это очевидно, поскольку уже трое специалистов, работавшие с ним в Детрике, успели заразиться и умереть. А в остальных шести случаях смертность составила пятьдесят процентов.

— Трое из шести — это уже много, — мрачно заметил президент. — Вы же сами только что сказали, что в Форт-Детрике мы потеряли сразу троих ученых. Кто они?

— Ну, во-первых, командующий центром, бригадный генерал Кальвин Кильбургер.

— Боже правый! — Президент удрученно покачал головой. — Я его помню. Говорил с ним вскоре после того, как он заступил на должность. Это настоящая трагедия.

Адмирал Броуз угрюмо согласился с ним.

— Для меня это было сигналом к решительным действиям. После первых четырех смертей я отдал распоряжение придать этому делу гриф строжайшей секретности. Дело в том, что мой заместитель, генерал Каспар, доложил, что проблемой норовят заняться какие-то доморощенные любители. Суют свой нос куда не надо, чем только усугубляют ситуацию. Не хотелось бы, чтобы в стране началась паника. — Он сделал паузу, как бы подчеркивая значимость сказанного. И все дружно закивали, даже президент.

Генерал явно воспрял духом.

— Но, к сожалению, в дом генерала Кильбургера и его секретарши была вызвана полиция, которая и обнаружила, что они мертвы. И при вскрытии в больнице выяснилось, что погибли они от того же самого вируса, от которого уже успела умереть сотрудница ВМИИЗа. Так что средствам массовой информации все стало известно. Однако отныне все ее сотрудники будут получать информацию исключительно через Пентагон. Вот, собственно, и все.

— Что ж, это верный шаг, — заметила Нэнси Петрелли. — Имеется также еще один ученый из Детрика, он самым таинственным образом пропал. И это меня беспокоит.

— Что значит пропал? Причины вам известны?

— Нет, сэр, — ответил Джесси Окснард. — Но обстоятельства весьма подозрительны.

— Он исчез до того, как стало известно о гибели генерала Кильбургера и его секретарши, — объяснил председатель Объединенного комитета штабов. — Мы подняли на ноги армию, ФБР и местную полицию. Его найдут. И допросят.

Президент кивнул.

— Что ж, мера вполне разумная. И еще я полностью согласен с Нэнси. Теперь посмотрим, чем может нам помочь частный сектор. Держите меня в курсе дела. Смертельно опасный вирус, о котором никто толком ничего не знает — это меня пугает. Надо, черт возьми, с ним разобраться. И это в первую очередь относится ко всем вам.

Глава 15

9.22 утра

Вашингтон, округ Колумбия

Район Адамс-Морган, населенный представителями самых разнообразных этнических групп, всегда славился своими ресторанчиками, расположенными, как правило, на террасах, над крышами домов. Из них открывался прекрасный вид на город. Главные его артерии — Коламбия-роуд и Восемнадцатая улица — представляли собой веселое и пестрое попурри из уличных кафе, баров и клубов, книжных и антикварных магазинов, лавок по распродаже поношенной или уцененной одежды и пластинок, а также модных бутиков. Особую живописность придавали этим улицам их обитатели в самых экзотических нарядах — выходцы из Гватемалы и Сальвадора, Колумбии, Ямайки и Гаити, Конго и Камбоджи, Лаоса и Вьетнама.

Сидевший за крайним столиком небольшого кафетерия, что рядом с Восемнадцатой, где кофе подавался в таких старых и растрескавшихся глиняных кружках, что, казалось, они находились здесь со времен войны с индейскими племенами, специальный агент ФБР Лон Форбс поджидал Джонатана Смита, который должен был явиться на эту встречу. О Смите он знал совсем немного, ну разве что тот назвался близким другом Билла Гриффина. Едва услышав это, Форбс почувствовал волнение и беспокойство.

Поскольку у него не было времени навести справки об этом Смите и знал он только, что тот занимался научно-исследовательской работой в Форт-Детрике, агент Форбс решил, что лучше всего встретиться с ним в этом неприметном кафе. Сам он пришел на встречу пораньше и, сидя за столиком, внимательно оглядывал улицу, заполненную праздными прохожими. Затем появился Смит.

Одетый в коричнево-зеленоватую военную форму, подполковник прежде, чем войти, настороженно огляделся по сторонам, потом заглянул через стеклянную дверь в кафе и только затем переступил порог. Агент ФБР сразу же отметил, что этот мужчина находится в прекрасной физической форме, — от него так и веяло сдержанной силой и энергией. По крайней мере, чисто внешне и по манере держаться Смит ничуть не походил на яйцеголового зануду ученого, целиком сосредоточенного на исследовании каких-то там клеток.

Смит потягивал кофе и говорил о погоде, какая она необычайно теплая для этого времени года. Затем спросил Форбса, не желает ли тот заказать чего-нибудь сладкого, на что Форбс ответил, что нет, не желает. И все это время Смит нервно постукивал ногой под маленьким столиком. Форбс лишь наблюдал и слушал. Черты лица у собеседника четкие, волевые, немного похож по типу на индейца американского разлива. Прямые черные волосы гладко зачесаны назад. А глаза синие и в то же время такие темные, что кажутся почти черными, и прочитать, что они говорят, невозможно. Форбс отчетливо чувствовал в этом человеке скрытую силу, готовую в любой момент распрямиться, точно пружина. Похоже, этот офицер страшно напряжен и находится на грани нервного срыва.

— Мне необходимо связаться с Биллом, — сказал, наконец, Смит.

— Зачем?

Смит сделал паузу, явно раздумывая, как лучше ответить. И, видно, в конце концов решил рискнуть и хотя бы в общих чертах поведать о том, что ему известно. Ведь он пришел к этому человеку за помощью.

— Несколько дней тому назад Билл связался со мной, назначил ночную встречу в парке Рок Крик. И предупредил, что я в опасности. Теперь мне действительно грозит опасность. И мне нужно получить информацию, знать то, о чем он умолчал при встрече.

— Ясно. Могу ли я спросить, какая именно вам грозит опасность?

— Меня хотят убить.

— Вы хоть примерно представляете, кто?

— Понятия не имею, черт побери!

Форбс оглядел зал. Почти все столики в нем пустовали.

— А какие-либо обстоятельства, то, что мы называем природой опасности, вам известны? Или вы предпочитаете об этом не говорить?

— Пока нет. Но для меня очень важно разыскать Билла.

— Контора у нас большая. Почему вы остановили свой выбор на мне?

— Просто вспомнил, как Билл говорил, что у него в ФБР есть один-единственный друг. Это вы. Что только вам он по-настоящему доверяет. Что вы были на его стороне в любом конфликте.

До сих пор все, что говорил этот человек, походило на правду. «Еще один плюс к образу Смита», — решил про себя Форбс. И потом, такое Билл мог сказать только тому человеку, которому тоже, в свою очередь, полностью доверяет.

— О'кей. А теперь расскажите-ка мне о Билли и себе.

И Смит принялся рассказывать, что они с Биллом подружились еще в детстве, что дружба эта продолжилась в школе и колледже. Форбс молча слушал, сопоставляя все эти факты с тем, что ему было известно от Билла Гриффина и из его личного дела, которое он изучал после его исчезновения. Пока что все вроде бы совпадало.

Форбс пил кофе. Потом, еще раз оглядев зал, подался вперед, сжимая в пальцах глиняную кружку. И произнес тихо и серьезно:

— Билл спас мне жизнь. Причем не однажды, а целых два раза. Мы были не просто напарниками, мы были с ним настоящими друзьями. Даже больше, чем просто друзьями. Намного больше. — Он поднял глаза на Смита. — О'кей?

Смит пытался прочесть, что стоит за этим расхожим выражением «О'кей» да еще со знаком вопроса — тут кроется миллион самых разных значений. Означает ли это, что Гриффин с Форбсом были настолько близки, совершали некие поступки, о которых в ФБР не было ничего известно? Вместе нарушали правила игры? Прикрывали друг другу задницы? Нарушали закон? Мы делали вместе кое-какие вещи, о'кей? Только не спрашивай. Никаких деталей. Ясно одно: когда речь заходит о Билле Гриффине, мне можно доверять. И я всегда приду на помощь. А тебе доверять можно?

Вы знаете, где он, — сказал Смит.

— Нет.

— Но можете как-то связаться?

— Возможно.

Форбс жадно пил кофе, все время подливая себе из кофейника.

— Он ведь у нас уже не работает. Вы, наверное, этого не знали.

— Знал. Он сам сказал мне, во время той встречи. Но я не знал другого — можно ли ему верить. Подумал, что он вполне может работать и как тайный агент.

— Нет, он не тайный агент, — Форбс явно колебался. Затем решился и добавил: — К нам он пришел из военной разведки, а в Бюро свои правила игры. Во всем и везде. Там должны знать о каждом твоем шаге, причем неважно, добиваешься ты при этом результата или нет. Почти все сводится к бумажной работе, заполнению разных там бланков и формуляров. Билла это раздражало, он всегда был человеком действия. Но подобного рода инициативность в Бюро никогда не поощрялась. А уж тем более, если она носила тайный характер. В Бюро ценят сотрудников, которые докладывают о каждом своем вздохе. И это никогда не нравилось Биллу.

Смит улыбнулся.

— Да уж. Вряд ли это могло ему понравиться.

— И он нарвался на неприятности. Его обвинили в отсутствии субординации. Не командный игрок. Мне тоже тогда досталось. Но Билл на этом не остановился, зашел еще дальше. Нарушал правила игры и далеко не всегда отчитывался в своих действиях и расходах. И его обвинили в нецелевом расходовании средств. А потом, когда он блестяще провел ряд заданий, в Бюро сделали вид, что вовсе не замечают его заслуг. Ну, вот, ему это все и надоело, просто уже тошнило от всех этих штучек.

— И он уволился?

Форбс полез во внутренний карман пиджака за платком. И Смит успел заметить большой браунинг, висевший у него в кобуре. Видно, в Бюро до сих пор считают, что их агентами должны быть лихие мужчины с большими пушками. Форбс вытер вспотевшее лицо, он был явно взволнован. Но волновался не за себя. За Билла Гриффина.

— Не совсем так, — ответил он после паузы. — Повстречал одного человека из налоговиков, крупную шишку с деньгами и властью. Кого именно — я так и не узнал. Начал пропускать встречи, не являлся в контору между заданиями. Как-то раз его послали с каким-то срочным полевым заданием, и он пропал на несколько дней. Но задание выполнил, а потом вдруг появились признаки благополучия — слишком много денег, дорогая машина, все такое прочее. И директору удалось собрать доказательства, что Билл втайне от конторы работает еще и на этого парня, налоговика. И то, что он делает для него, — на грани прямого нарушения закона: угрозы, шантаж, использование своей бляхи для давления на людей, ну и так далее. А у нас в конторе принято: если работаешь на Бюро, так, значит, его и представляешь. Ну, короче, они его уволили. И он начал работать на кого-то другого. Сдается мне, на того самого парня, с которым связался. — Форбс удрученно покачал головой. — Не видел его вот уже более года.

Смит пытался следить за тем, что происходит на людной улице, но все грязные стекла были почти сплошь залеплены рекламными объявлениями и значками.

— Вполне допускаю, что ему стало противно, просто омерзительно работать на вашу организацию, — заметил он. — Но чтоб пахать на какого-то сомнительного типа? Не знаю. Это совсем не похоже на Билла.

— Называйте, как хотите. Отвращение, омерзение, предательство принципов, — пожал плечами Форбс. — Могу лишь заметить, что нет в Бюро человека, которого бы искренне заботила справедливость. Главное — это порядок, соблюдение правил игры. Ну, еще закон. И да, мне все же кажется, что ему хотелось денег и власти. Ни один человек на свете не способен так менять свои убеждения, как тот, кто окончательно потерял веру в свое дело.

— Это относится и к вам?

— И да, и нет. Билл получил то, что хотел, а я не задавал ему вопросов. И все равно по-прежнему считаю его своим другом.

Смит обдумывал услышанное. Теперь он оказался примерно в том же положении, что и Билл. Но только вместо Бюро он предал армию, и там считают его предателем и негодяем. Ну, уж в Пентагоне точно считают. Ударился в бега, стало быть, дело нечисто. Смеет ли он осуждать Билла? И был ли, в конечном счете, этот человек из ФБР лучшим другом Биллу, нежели он сам? Понятия морали не всегда так уж абсолютны, как принято об этом думать.

— Так вы не знаете, где он? Или кто тот человек, на которого он сейчас работает?

— Не знаю, где он, — ответил Форбс, — и далеко не убежден, что работает на того же типа. Это всего лишь догадки. И никогда не знал имени его нового хозяина.

— Но вы можете как-то связаться с Биллом?

Форбс сощурился.

— Ну, допустим, могу. Что бы вы хотели ему передать?

Смит уже все продумал.

— Передайте, что я внял предупреждению. Что сам выжил, но они убили Софи. И я знаю, что вирус у них. Но не знаю, каковы их планы, а потому хочу поговорить с ним лично.

Форбс пристально и изучающе глядел на этого странного ученого-вояку. Несколько дней тому назад в ФБР поступила информация о тревожной ситуации с каким-то неизвестным вирусом. О смерти доктора Софи Рассел им тоже сообщили. А не далее как сегодня утром из армейских кругов поступил документ, где Смит объявлялся в федеральный розыск. Там говорилось, что он якобы препятствует проведению расследования, разглашая факты, объявленные Белым домом государственной тайной. ФБР тоже просили подключиться к розыску Смита. И в случае, если удастся найти, задержать и незамедлительно доставить в Форт-Детрик под охраной.

Однако жизнь успела многому научить агента Форбса. Иногда она висела буквально на волоске, и его выручали разные люди. И потом он сразу проникся доверием к Смиту. Он чувствовал, что Смит — не враг. И если что и угрожает проведению расследования, так вовсе не он, а совершенно безумный приказ вывести этого ученого из дела. Пентагону не нужны скандальные газетные заголовки, кричащие о бездумном производстве бактериологического оружия, о том, что этот джинн может вырваться из бутылки и погубить десятки тысяч людей, о том, что наши солдаты, возможно, подверглись его воздействию во время войны в Персидском заливе. Короче говоря, там были заняты обычным делом — старались прикрыть свои задницы.

— Что ж, если удастся связаться, передам все ваши слова, подполковник, — сказал Форбс и поднялся из-за стола. — И еще позвольте маленький совет. Не болтайте языком с первым встречным. И где бы вы ни были, чем бы ни занимались, проверяйте, не висит ли кто у вас на хвосте. Всем службам выдан ордер на ваш арест, не забывайте этого. И не пытайтесь связаться со мной снова.

Сердце у Смита болезненно сжалось. Нет, он не слишком удивился, но худшие его подозрения подтвердились. Он чувствовал себя преданным, загнанным в угол, но событиям после его приезда из Лондона было суждено развернуться именно так. Сперва он потерял Софи, теперь, похоже, теряет работу.

Страницы: «« 345678910 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Босс Глаши Медвянской Петр знал, что девушка она бесстрашная и находчивая. А значит, найдет его проп...
Юдгару Оноби не повезло. В первом же бою он не выполнил приказ и был изгнан из космического флота Фе...
Отказная гонка – уникальное явление, возможное только в одном-единственном мире. Но герои этой книги...
В бесконечных космических безднах среди множества миров и светил немало загадок, оставшихся от древн...
В бесконечных космических безднах среди множества миров и светил затерялся таинственный мир Хабуса. ...
Служащим Почтовой Корпорации Новы-2, столичной планеты-мегаполиса, быть непросто. В этом убедился ку...