Дом Люцифера Ладлэм Роберт

Глава 19

Держа «беретту» наготове, Смит вскарабкался вверх по металлической лестнице. И, услышав, как открылась дверца над головой, затаил дыхание. Но ванна по-прежнему стояла на месте, не давая ей открыться полностью. Он приподнял пистолет в вытянутой руке, и тут раздался громкий стук — это ванна, сдвинувшись со своего обычного места, задела стену. Дверца распахнулась полностью, и ему стала видна не только вся ванная комната, но и гостиная. Смит еле сдержал злорадную улыбку. Ситуация оказалась даже лучше, чем он смел надеяться.

Прямо перед ним была спина мужчины, стоявшего у унитаза. Челюсть у парня так и отвисла. В этот момент он смотрел в зеркало и видел, как ванна, находившаяся позади, поднялась в воздух. Парень был не только потрясен до глубины души. Он даже не успел привести себя в порядок. «Молния» на брюках так и осталась расстегнутой.

Но он был профессионалом. И, резко развернувшись, схватил свое оружие, которое положил на крышку бачка. И принял боевую стойку.

— Неплохо. Но все равно недостаточно хорошо. — И, изо всей силы размахнувшись, Смит ударил парня рукояткой «беретты» по колену. Он слышал, как треснула сломанная кость. Мужчина повалился на пол, громко стеная и сжимая обеими руками раненое колено. Его пистолет отлетел к двери.

Смит вышел из укрытия, схватил оружие противника, а затем вытащил из-за туалетного бачка портативную рацию. Теперь его жертва не только не могла стрелять, но и позвать на помощь — тоже.

— Эй! — взвыл раненый. Узкое его лицо искажала боль. Он пытался встать, но сломанное колено пронзила такая невыносимая боль, что парень вновь повалился на пол.

— О боже, — заметил Марти, выбираясь из потайного люка. Поспешно прошел мимо парня и шмыгнул в коридор.

Смит последовал за ним, предварительно заперев дверь в ванную снаружи.

— Надеюсь, ты его не пристрелил, нет? — спросил Марти.

Смит подтолкнул его вперед.

— Нет, только обезвредил. С него достаточно. Останется калекой. Чтоб починить колено, понадобится три или четыре операции. Так что он теперь для нас не представляет опасности. Пошли, Март. Нам действительно надо торопиться.

Они прошли через компьютерную комнату Марти, и тот на секунду остановился со скорбным лицом. Потом тяжко вздохнул и последовал за Смитом к клетке у входной двери, с которой выстрелом был сбит замок.

Смит приоткрыл дверь и осторожно выглянул наружу. Серый фургон на месте. Смита так и подмывало пробить ему бак и взорвать, но вертолет по-прежнему кружил над бунгало.

— Вот что, Март. Мы идем на Массачусетс-авеню, к твоей машине. Забирай свои лекарства и пошли.

— Ох, не нравится мне это, — проворчал Марти. Но тем не менее послушно подошел к столу, взял с него маленькую кожаную сумочку и вернулся к входной двери, к Смиту. — Совсем даже не нравится. — Он нервно передернулся. — Весь этот мир, он полон чужаков!

Но Смит не стал обращать внимания на его жалобное нытье. Может, Марти действительно боялся незнакомых людей, но Джону казалось, что на деле это был скрытый страх смерти.

— Старайся держаться поближе к зданиям, в тени деревьев, используй любой уголок, где можно спрятаться. И не смей бежать, бегущий человек всегда привлекает внимание. Если повезет, с воздуха они нас не обнаружат.

Если все же обнаружат, схватки не миновать. А сейчас я попробую сломать их машину.

Тут Марти вдруг приподнял палец вверх. И широко, от уха до уха, ухмыльнулся.

— Уж это предоставь мне!

— Интересно, как это ты сделаешь и откуда? Не отсюда же?

— Попробую вывести из строя их компьютер.

Когда речь заходила об электронике, Смит ничуть не сомневался в способностях Марти.

— О'кей. Посмотрим, что у тебя получится.

Марти порылся в ящиках письменного стола и извлек кожаный футляр размером с видеокамеру. Приотворил дверь и направил объектив на переднюю дверцу фургона. Затем снял с объектива крышечку, покрутил какие-то диски и надавил на кнопку.

— Ну, вот, дело сделано.

Смит недоверчиво покосился на него.

— Что-то не вижу никаких результатов.

— Ну, конечно, не видишь. Просто я использовал ПЭУ для разрушения бортового компьютера, контролирующего работу мотора.

— Что это, черт возьми, такое, ПЭУ?

— Переходящее электромагнитное устройство. Работает на радиочастотах. Типа статического электричества, только мощнее. Я построил этот прибор сам, и у меня получился еще мощнее, чем обычно. Но у русских можно купить в тысячу раз более действенное. Помещается в портфель, способно вывести из строя промышленный объект и стоит около ста тысяч долларов.

Похоже, слова эти произвели на Джона должное впечатление.

— Захвати-ка эту штуку с собой, — сказал он и шагнул на крыльцо. — Пошли.

Марти застыл недвижимый на пороге своего бунгало. Смотрел на зеленую траву, синее небо над головой, пролетающие вдали автомобили. Вид у него был совершенно потерянный.

— Сколько прожито лет... — еле слышно протянул он и содрогнулся. — Знаешь, как это непросто, выйти туда...

— Ничего. У тебя получится, Марти, — подбодрил его Смит.

Марти сглотнул слюну и кивнул.

— О'кей. Я готов. Пошли!

Они сошли с крыльца и пробежали вдоль высокой изгороди к тому месту, где она образовывала угол у соседнего участка. Джон протиснулся сквозь колючий кустарник, Марти последовал за ним. Оказавшись на улице, Смит пошел уже медленней и взял Марти под руку. Они походили на двух близких друзей, которые вышли прогуляться в солнечный денек.

За спиной раздавался рокот вертолета, зависшего над двумя бунгало. Впереди, в двух кварталах, находилась Массачусетс-авеню с очень оживленным движением. Смит надеялся затеряться там, в толпе праздных гуляк, что неспешной рекой текла к Эмбасси-роуд, любуясь старинными историческими зданиями, памятниками и прочими достопримечательностями.

Но им не удалось. Едва они прошли один квартал, как рокот вертолета стал ближе. Смит покосился через плечо. Вертолет летел прямо на них.

— О господи! — Марти тоже увидел его.

— Живее! — скомандовал Смит.

Они метнулись в боковую улочку и побежали. Вертолет летел следом, причем так низко, что едва не задевал верхушки деревьев. В спину им ударил ветер от мощных винтов. Затем раздались выстрелы — стреляли с вертолета. Марти взвизгнул. Пули свистели в воздухе и ударялись об асфальт, вздымая фонтанчики пыли.

Смит схватил друга за руку и закричал:

— Бежим!

И они помчались вперед так быстро, как только могли, причем Марти прихрамывал и приволакивал ноги, точно тряпичная кукла. Вертолет промчался у них над головами, описал петлю и стал возвращаться.

— Быстрее! — Смит весь взмок от пота. Он уже буквально волок Марти за собой.

Вертолет приближался.

Они ворвались на Массачусетс-авеню. И влились в толпу прохожих. Была пятница, и люди возвращались в офисы после ланча, уже строя планы на уик-знд и вечер.

— О, о! — Задыхаясь, Марти так и повис на Смите. Но тем не менее продолжал продвигаться вперед. Он беспрестанно вертел головой, глаза дико расширены.

— Ты у меня молодец, — снова подбодрил его Смит. — Знаю, это было непросто, зато теперь мы хотя бы на время в безопасности. Где твоя машина?

— Рядом. На соседней улице, — пробормотал запыхавшийся Марти.

Смит поднял глаза и увидел, что вертолет, совершив очередной разворот, кружит теперь над людной улицей в попытке разглядеть среди толпы беглецов. Смит взглянул на коричневато-желтую ветровку, голубую рубашку и мятые хлопковые брюки Марти — его обычный наряд.

— Сними-ка ветровку и обвяжи ее вокруг талии.

— Ладно. Но все равно, они рано или поздно нас заметят. И сразу же пристрелят.

— А мы станем невидимками. — Смит, конечно, храбрился, желая подбодрить друга, но, похоже, это было единственно верным решением в данной ситуации. Он расстегнул военную рубашку, снял ее, не сбавляя шага. Затем снял кепи, скатал вместе с рубашкой в тугой узелок и сунул его под мышку. Не слишком кардинальное превращение, но для преследователей, засевших в вертолете и пытавшихся отыскать в толпе людей двоих мужчин, этого, возможно, будет достаточно.

Они прошли еще квартал, вертолет не отставал. Смит покосился на Марти — лицо у того было потное и несчастное. Однако он умудрился выдавить улыбку. Смит улыбнулся в ответ, хоть нервы были натянуты до предела.

Вертолет приблизился. Вот он почти уже у них над головами.

— Вот она! — возбужденно воскликнул Марти. — Я узнаю эту улицу. Давай сюда!

Смит не спускал глаз с вертолета.

— Пока что рано. Нагнись и сделай вид, что завязываешь шнурок.

Марти, сопя и пыхтя, наклонился и стал возиться со шнурком на теннисной туфле. Смит нагнулся и начал отряхивать с брюк воображаемую пыль. Мимо торопливо проходили люди. Эти двое мешали движению, и прохожие раздраженно косились на них. Вертолет пролетел вперед.

— Давай! — крикнул Смит. И первым стал проталкиваться сквозь толпу, расчищая путь для Марти. Десять-двенадцать шагов — и они оказались на узенькой боковой улочке, напоминавшей аллею. Марти подвел друга к трехэтажному зданию из желтого кирпича с широкой гаражной дверью. Рядом находилась будка для сторожа, но машин, въезжающих или выезжающих из гаража, видно не было. Смиту не понравилось, что крыша у здания плоская. На такую вполне мог сесть вертолет.

Марти показал удостоверение личности изумленному сторожу. Тот впервые увидел владельца упомянутой в документах машины.

— Надолго вы ее берете, мистер Зеллербах?

— Пока что еще не знаем, — ответил за Марти Смит.

Сторож снова внимательно сверился с документами и пропустил их на второй этаж, где рядами выстроились автомобили, прикрытые брезентовыми чехлами.

Сняв чехол с предпоследней в ряду, Смит удивленно вытаращил глаза.

— "Роллс-Ройс"? «Сильвер клауд»?

— Еще моего отца, — стеснительно ухмыльнулся Марти. «Сильвер клауд» стукнуло вот уже тридцать лет, но авто сверкало, как новенькое, словно только что сошло с конвейера из-под умелых рук давным-давно забытого мастера, который создал такое чудо. Когда сторож включил зажигание и осторожно вывел машину из ряда к выходу, мотор мурлыкал так тихо, что Смиту просто не верилось, что он работает. Ни стука, ни скрипа, ни тарахтения.

— Прошу вас, мистер Зеллербах. — В голосе сторожа звучала гордость. — Это наша красавица. Лучшая машина во всем гараже. Рад, что она, наконец, поедет куда-то. А то совсем застоялась.

Смит взял ключи и велел Марти устраиваться на заднем сиденье. Рубашку он надевать не стал, а вот кепи надел и низко надвинул на лоб, чтобы больше походить на шофера. Какое-то время неподвижно сидел за рулем из цельного куска красного дерева и изучал приборную доску. Затем с чувством некоего благоговения выжал сцепление и вывел элегантный автомобиль из гаража на узкую боковую улочку. Почти во всех городах Америки на «Роллс-Ройс» непременно пялились бы, как на некое диво. Но только не в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Вашингтоне. В этих городах «Роллс— Ройсов» было предостаточно, и все знали, что в таких дорогих и роскошных автомобилях могут разъезжать только послы, знаменитости или чиновники самого высокого ранга.

— Ну, как тебе, Джон? — спросил с заднего сиденья Марти.

— Все равно, что летишь на волшебном ковре-самолете, — ответил Смит. — Превосходная машина!

— Поэтому и сохранил ее, — Марти улыбнулся и с самым довольным видом откинулся на спинку мягкого сиденья. Здесь он чувствовал себя защищенным от всего враждебного окружающего мира, и настроение у него сразу же улучшилось. Он положил рядом бумаги и черную кожаную коробочку с лекарствами и заметил с тихим смешком: — А знаешь, Джон, если тот парень в ванной расскажет своим приятелям о черном ходе, им все равно ни за что не додуматься, как он работает! — И Марти приподнял руку с зажатым в ней пультом управления. — Кретины! Мы их сделали!

Смит расхохотался и посмотрел в зеркало заднего вида. Вертолет отстал и растерянно кружил сейчас в квартале от них. Он вывел роскошный автомобиль на Массачусетс-авеню. Мотор «Сильвер клауд» по-прежнему работал бесшумно.

— А что там за бумажки у тебя на сиденье? Распечатки того, что удалось выудить из компьютера? — спросил он Марти.

— Ага. Есть хорошие новости. Но есть и плохие.

И Марти стал рассказывать о результатах своих поисков, а они тем временем проехали Дюпон-серкл и устремились через город на север, к автомагистрали под номером I-95. Марти рассказывал, Смит оставался настороже, готовый к любым неприятным неожиданностям. У него было ощущение, что в любой момент они снова могут подвергнуться нападению.

Услышав последнюю фразу друга, он удивленно взглянул на него в зеркальце.

— Так тебе действительно удалось найти сообщение из Института имени принца Леопольда?

Марти кивнул.

— И еще доклады об этом вирусе из Ирака.

— Просто поразительно! Спасибо, дружище. Ну а как насчет записей телефонных переговоров Софи? И что узнал о Билле Гриффине?

— Ничего. Извини, Джон. Я, правда, очень старался.

— Знаю, знаю. Ладно. Потом прочту, что ты там надыбал.

Они приближались к выезду с Коннектикут-авеню, к тому месту, где начинался парк Рок Крик в Мэриленде. Смит проехал в ворота парка и остановил «Роллс-Ройс» на тихой лужайке, окруженной высокими толстыми деревьями. Марти протянул ему две распечатки со словами:

— Все остальные записи и материалы уничтожены директором Информационного медицинского центра.

— Решением сверху! — чертыхнулся Смит. — Проклятие! Наверняка за всем этим стоят люди из правительства или армейской верхушки. Или же у негодяев, которые сотворили все это, больше власти, чем я предполагал.

— Знаешь, это меня пугает, Джон, — заметил Марти.

— Меня тоже. А вот кто за этим стоит, мы, думаю, скоро выясним.

И Смит принялся читать сообщение из Института имени принца Леопольда.

В нем доктор Рене Жискур описывал случай, произошедший много лет тому назад, когда он работал в полевом госпитале, развернутом в дикой глуши, в джунглях боливийской Амазонии. Там он столкнулся с новой вспышкой лихорадки «Мачупо». И у него практически не было времени поразмыслить над неподтвержденными слухами из далекого Перу. Но появление нового вируса, о котором говорила Софи, подстегнуло память. Он порылся в бумагах и отыскал свои старые записи. Но не сам доклад. Еще тогда молодой ученый особо отметил необычную комбинацию гантавируса и симптомов геморрагической лихорадки, а также тот факт, что все это каким-то образом связано с обезьянами.

Смит призадумался. Что могло привлечь внимание Софи в этом сообщении? Фактов совсем немного, лишь смутные воспоминания о некой, почти анекдотичной истории, связанной с работой в джунглях. Может, упоминание о «Мачупо»? Но ведь сам Жискур не проводил никаких параллелей, никак не связывал старый вирус с новым, к тому же антитела, выделенные из «Мачупо», не оказали никакого воздействия на неизвестный вирус. Что, в свою очередь, позволяет предположить, что этот новый неизвестный вирус действительно существует в природе. Но исследователи и без того пришли к этому выводу. Может, упоминание о Боливии? Или Перу? Но почему и в какой связи?

— Это важно? — спросил Марти. Он так и горел желанием помочь.

— Пока что не знаю. Подожди, дай прочесть остальное.

Там было еще три доклада — все из иракского министерства здравоохранения. В первых двух упоминались случаи трех загадочных смертей год тому назад в Багдаде, причины которых так и остались невыясненными. Но в целом врачи склонялись к тому, что вызвал их гантавирус, переносчиком которого являлись обитавшие в пустыне мыши. Голод загнал их в город, где они расплодились и стали распространителями заразы. В третьем упоминалось о еще трех пострадавших от того же заболевания в Басре, но всем троим удалось выжить. Всем троим — в Басре.Смит почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Одинаковое количество умерших и выживших. Точно контрольный эксперимент. А что, если все три американские жертвы тоже стали частью какого-то злодейского плана? Плюс еще прослеживалась отчетливая связь с тремя американцами, принимавшими участие в операции «Буря в пустыне».

И тут вдруг он со всей ясностью осознал, куда должен теперь ехать. В Ирак. Ему просто необходимо выяснить, кто именно умер, а кто выжил. И почему...

— Мы едем в Калифорнию, Марти. Есть там один человек, он нам поможет.

— Я не полечу.

— Ничего не попишешь, придется.

— Но, Джон... — запротестовал было Марти.

— Прекрати, Марти. Теперь мы с тобой одна команда. Кроме того, тебе прекрасно известно, насколько далеко ты можешь зайти в разных безумных выходках. И расценивай эту как одну из самых диких.

— Просто не вижу ничего позитивного в этой ситуации. И потом, знаешь ли, я могу и сломаться. Нет, мне этого вовсе не хочется, ты уж поверь. Но даже у Александра Македонского были приступы.

— Он страдал эпилепсией. А у тебя болезнь Асперджера, и имеются медикаменты, чтобы контролировать свое состояние.

Марти весь так и сжался.

— Тут возникла одна маленькая проблема. Как раз с лекарствами.

— Разве ты не захватил с собой сумочку?

— Захватил. Но там осталась всего одна доза.

— Ничего, раздобудем тебе сколько надо в Калифорнии. — Марти скроил скорбную гримасу, а Смит снова завел мотор и вывел «Роллс-Ройс» на центральную автомагистраль. — Но нам понадобятся деньги. Армия, ФБР, возможно, даже полиция и те люди с вирусом уже наверняка позаботились о том, чтобы закрыть все мои банковские счета и аннулировать кредитные карты. А до твоих не добрались.

— Ты прав. И поскольку мне все же дорога моя жизнь, думаю, нам придется держаться вместе. По крайней мере, какое-то время. Ладно. Считай это добровольным пожертвованием. Как считаешь, пятидесяти тысяч хватит?

Смит был потрясен. Для него это была огромная сумма. Но потом он подумал, что для Марти деньги мало что значат.

— Что ж, пятьдесят тысяч будет в самый раз!

Силясь перекричать рев винтов и завывание ветра, Надаль аль-Хасан орал в трубку:

— Мы их потеряли, да! — На нем были темные очки, они прикрывали чуть ли не половину узкого, как нож, лица. Казалось, очки поглощают солнечный свет, точно черные дыры.

Сидевший у себя в кабинете, в доме у озера Адирондак, Виктор Тремонт выругался:

— Черт! А кто такой этот Мартин Зеллербах? Почему Смит пошел именно к нему?

Аль-Хасан прикрыл ухо ладонью, чтоб лучше слышать.

— Я это выясню. Как насчет армии и ФБР?

— Смит официально объявлен в розыск. По подозрению в убийстве Кильбургера и той женщины. Ведь он был последним, кто видел их в живых. И полиция, и армия разыскивают его. — Из трубки доносился рокот винтов, и Тремонту тоже пришлось кричать, словно он находился в вертолете с аль-Хасаном. — За ситуацией следит Джек Макграу через свой источник в Бюро.

— Это хорошо. Дом Зеллербаха битком набит компьютерным оборудованием. Причем самым современным и совершенным. Возможно, именно это объясняет причину появления у него Смита. И не исключено, что, проанализировав работу Зеллербаха со всей этой аппаратурой, нам удастся выяснить, что именно ищет Смит.

— Пошлю Хавьера в Вашингтон. Скажи, твои люди не сняли наблюдение с больниц, где находились пострадавшие от вируса, особенно те, кто выжил? Пока что еще наверху ничего не знают о выживших, но скоро узнают. И когда Смит услышит об этом, он наверняка попробует с ними связаться.

— Я уже позаботился об этом.

— Прекрасно. А где Билл Гриффин?

— Понятия не имею. Сегодня не появлялся.

— Найди его! И срочно!

Глава 20

7.14 вечера

Нью-Йорк

Мерсеру Холдейну, главе «Блэнчард Фармасьютикалз Инк.», едва удалось изобразить улыбку, когда секретарша, миссис Пендрагон напомнила ему о завтрашнем заседании Совета директоров. Тем не менее он самым веселым и приветливым тоном пожелал ей спокойной ночи. И, оставшись один, погрузился в мрачные раздумья. На нем был смокинг и белый шелковый галстук. Сегодня вечером должен был состояться торжественный обед для членов Совета директоров компании, такие обеды устраивались раз в квартал, но Холдейну было не до торжеств.

Холдейн страшно гордился компанией «Блэнчард», ее историей и перспективами. Основана она была еще в 1884 году Эзрой и Элией Блэнчардами и первое время располагалась в гараже, где братья наладили производство мыла и крема для лица по рецептам своей покойной матушки. Компания росла и развивалась под руководством то одного, то другого Блэнчарда и постепенно перешла на производство продуктов ферментации. Во время Второй мировой войны «Блэнчард» оказалась в числе немногих фармацевтических фирм, которым выпала большая честь — производить только что изобретенный пенициллин для нужд фронта. Это сразу же повысило статус компании, и на нее так и посыпались выгодные заказы. Рост продолжался и после войны, особенно бурное развитие пришлось на 1960-е. Двадцать лет спустя, в начале 1980-х, последний представитель славного рода Блэнчардов передал управление компанией Мерсеру Холдейну. Он проработал в качестве управляющего до начала 1990-х. А десять лет тому назад стал еще и председателем Совета директоров. И считал, что компания находится в полной его власти.

Всего каких-то два дня тому назад будущее «Блэнчард» представлялось ему в самом розовом свете. Виктор Тремонт был его открытием — блестящий биохимик, в полной мере наделенный не только творческим талантом, но и выдающимися организаторскими способностями. Холдейн неспешно вводил Тремонта в курс дела, знакомил его со всеми производственными операциями. В Викторе он видел своего преемника. А четыре года тому назад не кто иной, как сам Холдейн, выдвинул кандидатуру Виктора в руководители Совета директоров, хотя и сохранил за собой право решающего голоса. Он знал, как рвется Виктор к единоличному управлению компанией, как претит ему всякий контроль со стороны, но считал это плюсом. Из человека без амбиций никогда не получится хорошего руководителя, чем заманчивей перспективы роста, тем больше старания он будет проявлять.

Только сегодня Мерсер Холдейн понял, как заблуждался:

Год тому назад новый аудитор представил финансовый отчет по исследованиям, который показался ему, мягко говоря, странным. Аудитор проявлял озабоченность, даже нервничал. Средств и фондов на доведение проекта до конца явно не хватало. Холдейн объяснял это отсутствием у новичка опыта, тот не был посвящен в различные особенности исследовательских и опытных разработок в фармацевтической промышленности. Но Холдейн и сам был не чужд осторожности в таких вопросах, а потому пригласил второго независимого аудитора из другой фирмы, чтобы тот копнул поглубже.

Результаты оказались просто ошеломляющими. Холдейн получил отчет о проверке два дня тому назад. Выяснилось, что с помощью весьма хитроумной модели из всяческих мелких уловок, еле заметных нарушений — перерасходов, недостач, трансфертов, заимствований, превышения плановых поставок и возмещения расходов, мелких краж и утечек разного рода — из бюджета компании за десять лет было похищено около миллиарда долларов. Целый миллиард! Причем из статей расходов, предназначенных как раз на исследовательские и опытные разработки. Кроме того, обнаружился некий малобюджетный проект, о существовании которого Холдейн никогда не слышал. Проследить за всеми этими утечками было чрезвычайно трудно, очень уж запутаны были все бумаги и бухгалтерские отчеты фирмы, и оба аудитора признавали, что далеко не уверены в своих выводах. Однако оба выражали уверенность в том, что можно и нужно получить разрешение на проведение более тщательного расследования.

Холдейн поблагодарил их за отличную работу, сказал, что непременно свяжется с ними, и первым делом подумал о Викторе Тремонте. При этом он ни на секунду не поверил, что миллиард долларов можно украсть путем таких мелких уловок или что Виктор виноват в краже. Но, вполне возможно, что его нетерпеливый заместитель распорядился запустить некий новый секретный научно-исследовательский проект и утаил это от него, Холдейна. Да, этого от него вполне можно было ожидать.

Он не стал предпринимать никаких резких движений. До начала торжественного обеда они с Виктором все равно встретятся в его нью-йоркском офисе. И тогда он выложит ему все, что знает, и потребует объяснений. И тем или иным способом выяснит, существует ли некая тайная программа или нет. Если да, ему придется уволить Виктора. А проект, если он окажется выгодным, можно и оставить. Если же такой программы не существует в природе и Виктор не сможет объяснить пропажу миллиарда долларов, он уволит его тотчас же.

Холдейн тяжело вздохнул. Нет, конечно, это страшная трагедия, то, что произошло с Виктором, и в то же время он ощущал нетерпение и азарт, от которых, казалось, кровь так и закипала в жилах. Да, он стареет, но еще не потерял вкуса к хорошей драчке. Особенно к такой, где он наверняка одержит победу.

Услышав шум поднимающегося частного лифта, он довольным взглядом окинул роскошный офис с видом на город до самого Бэттери и залив. Затем плеснул в рюмку лучшего коньяка, который только можно было найти за деньги, и вернулся к письменному столу. Открыл коробку, выбрал сигару, закурил и выпустил первую ароматную струю дыма как раз в тот момент, когда лифт остановился. И из него вышел Виктор Тремонт, тоже в смокинге и белом галстуке.

Холдейн поднял на него глаза.

— Добрый вечер, Виктор. Налей себе бренди.

Тремонт не двигался с места, стоял и разглядывал сидевшего в кресле старика с сигарой.

— А вы что-то неважно сегодня выглядите, Мерсер. Проблемы?

— Наливай бренди, и мы их обсудим.

Тремонт налил в рюмку немного чудесного старого коньяка, тоже взял сигару из коробки, уселся в удобное кожаное кресло прямо напротив Холдейна, закинув ногу на ногу.

— Тогда давайте не будем терять драгоценного времени. Перед обедом мне еще надо заехать за одной дамой. В чем я на сей раз провинился?

Холдейн нахмурился. Ему явно бросали вызов. И он решил без обиняков приступить к делу и сбить с этого Тремонта спесь.

— Похоже, у нас обнаружилась недостача чуть ли не в миллиард долларов. Скажи, что ты сделал с этими деньгами, Виктор? Украл или вложил в некий сомнительный проект?

Тремонт мелкими глотками пил бренди, затем стряхнул с сигары пепел и кивнул — с таким видом, точно ожидал именно этого вопроса. Его длинное аристократическое лицо оставалось в тени.

— А, понимаю. Тайный аудит. Так и думал, что дело кончится чем-то в этом роде. Что ж, ответ мой прост. И да... и нет. Денег я не крал. Но, действительно, вложил их в один проект. Свой собственный.

Холдейн едва сдержал гнев.

— И как долго все это продолжалось?

— О, лет десять или около того. Через пару лет после той экспедиции в Перу за пробами, в которую вы сами меня отправили. Ну, когда я еще работал в главной исследовательской лаборатории. Помните?

— Целых десять лет! Быть того не может! Чтоб ты так долго водил меня за нос! Нет, это нечто неслыханное! Что за...

— Как видите, мог. И водил. Не один, разумеется. Удалось сколотить внутри компании надежную команду. Из лучших людей. До них дошло, что при осуществлении моего проекта можно заработать многие миллиарды, вот и подписались на него. Умелый, творческий подход к бухгалтерским делам, помощь со стороны службы безопасности, несколько замечательных ученых, моя частная лаборатория вне стен этого заведения, большая преданность делу, поддержка определенных кругов в правительстве и среди военных — и voila!— вот вам и проект «Гадес». Изобретенный, тщательно спланированный, разработанный и готовый вступить в действие. — Виктор Тремонт снова улыбнулся и взмахнул сигарой, точно волшебной палочкой. — Через несколько недель, самое большее месяцев, моя команда и «Блэнчард» начнут зарабатывать миллиарды. Возможно, даже сотни миллиардов долларов! И все разбогатеют. И моя команда, и Совет директоров, и держатели акций... И, разумеется, вы тоже.

Сигара Холдейна так и застыла в воздухе.

— Да ты просто безумец!

Тремонт расхохотался.

— Ну, это вряд ли. Просто хороший бизнесмен, увидевший возможность заработать огромное состояние.

— Нет, безумец! И еще ты пойдешь в тюрьму! — рявкнул Холдейн.

Тремонт поднял руку.

— Успокойтесь, Мерсер. Неужели вам не интересно знать, в чем заключается проект «Гадес»? Почему он сделает всех богатыми просто до неприличия, в том числе и вас, несмотря на то, что вы даже не выказываете ни малейших признаков благодарности?

Мерсер Холдейн растерялся. Тремонт признавал, что использовал фонды компании для проведения секретных исследований. От него следует избавиться, возможно даже — подвергнуть преследованию в судебном порядке. Но он талантливейший химик, и легально его проект принадлежит «Блэнчард». Возможно, эта затея действительно может принести огромные деньги. И долг его, как председателя Совета директоров и управляющего, всеми средствами содействовать процветанию и развитию фирмы.

Холдейн слегка склонил красивую седую голову набок.

— Не вижу пока, как это может изменить сложившуюся ситуацию, Виктор, но все же хотелось бы знать, в чем заключается ваша блестящая идея?

— Помните, как тринадцать лет тому назад вы послали меня в Перу? Там, в глухом районе джунглей, я обнаружил весьма странный вирус. Смертельно опасный в большинстве случаев. Но у одного из племен имелось против него средство. Они пили кровь обезьян определенного вида, являвшихся носителями этой болезни. Это заинтересовало меня, и я привез домой вирус, выделенный из клеток его жертв, а также пробы крови обезьян. Открытие меня просто потрясло. И в то же время в нем была такая законченная и элегантная логичность.

— Продолжай! — Холдейн весь так и подался вперед. Виктор Тремонт отпил большой глоток коньяка, одобрительно кивнул, облизал губы и улыбнулся боссу.

— Обезьяны были заражены тем же вирусом, что и человек. Но он отличался одной особенностью. Он мог находиться в состоянии спячки в организме носителя на протяжении многих лет; нечто подобное наблюдается с вирусом СПИДа. Да, время от времени человека немного лихорадило, головные боли, ломота в костях и прочее, но в целом ничего смертельного. И вот в какой-то момент происходит мутация, вирус просыпается. У человека наблюдаются симптомы сильной простуды или гриппа на протяжении примерно двух недель, а затем он погибает. То же происходит и с обезьянами. Однако это и послужило ключом к разгадке, у обезьян это случается раньше, а болезнь протекает гораздо легче. Многие обезьяны выживают, а в их крови были обнаружены антитела, нейтрализующие вирус-мутант. Латиноамериканские индейцы узнали это, полагаю, методом проб и ошибок и, когда чувствовали, что заболевают, начинали пить обезьянью кровь и успешно излечивались. В большинстве случаев, если кровь была от нужной обезьяны.

Тремонт подался вперед.

— Прелесть этого симбиоза заключается в том, что как бы ни мутировал вирус, мутация всегда проявлялась сначала у обезьян. А это, в свою очередь, означает, что всегда можно получить антитела. На что только не способна природа, просто уму непостижимо!

— Да, поразительно, — сухо заметил Холдейн. — Однако не вижу в этой твоей истории никаких предпосылок к получению несметных доходов. Существует ли этот вирус в других регионах, где нет естественного противоядия?

— Абсолютно нигде, насколько нам известно. Это и есть главный ключ к проекту «Гадес».