Закон королевского бутерброда Сивинских Александр

Марисоль продолжала, поблескивая то на короля, то на Глеба тёмными глазами.

– Ты не обращай внимания, что он такой бедный…. Он же учился в школе вместе с нашим губернатором, а потом, говорят, что-то с ним случилось…. Его отец был большим чиновником в нашем правительстве. После смерти отца Джако достался большой дом в наследство. Он сейчас там и живёт, один. Давно уже, когда на остров пришёл ураган, а я ещё маленькая была, сильный ветер унёс крышу дома Джако. И вот уже лет десять он живёт в доме без крыши. Ходит ко всем в гости, за небольшую плату стрижёт траву, кусты, помогает кому что нужно.

И опять её весело перебила Джой.

– Обычно, если Джако подходит к чужому дому, он обязательно кричит через забор: «Есть ли кто-нибудь?». Если ему не отвечают, то он смело заходит в дом. Рвёт фрукты, берёт чего-нибудь из мелочей. Однажды один яхтсмен показывал в нашей компании, какие интересные и экзотические снимки он сделал за день. И на одной из его фотографий Фрида увидела Джако в белой рубашке своего мужа! Джако просто снял приглянувшуюся ему рубашку с верёвки в саду Фриды!

– Моя собака тоже сегодня ночью очень много лаяла…

Король Роб обвёл всех тяжёлым взглядом.

– Может всё-таки Валера прячется, зная, что его ищет полиция? Что, если он имел возможность читать вчерашние газеты? Там же много всякой чепухи про него журналистами понаписано… Валера знает, что полиция напрасно его обвиняет, затаился и ждёт, пока они во всём разберутся…

– Он не трус!

Задрожав, Марисоль отвернулась от короля Роба.

– Девочка моя, пойми, Валера может здраво рассуждать, что если его арестуют, то полиции может и не понадобиться другая версия. Общественное мнение будет удовлетворено, маньяк пойман, сезон спасён.…. И сыщики будут долго и тщательно подбирать нужные им улики. А он в это время будет сидеть в тюрьме.

– Я же была вчера на «Чёрной Жемчужине»…

Марисоль всё ещё всхлипывала.

– Мне там сказали…. Старший помощник капитана сказал…. Он же дружили. Валера заказал тогда каюту для Кати в Европу. Парусник должен через десять дней уходить во Францию, вот Валера и хотел отправить…, отправить Катю домой. Он хотел, чтобы она не просто на самолёте улетела в Россию, а чтобы ей было приятно, чтобы безо всяких обид…, чтобы она с кем-нибудь познакомилась ещё в пути. Старший помощник мне сказал, что Валера объяснял, как с Катей ему трудно, но во всём виноват он сам…

Король Роб погладил руку девушки.

– Не обижайся на меня. Я сегодня съезжу на восток острова. Мы с Валерой там иногда ночевали в лесных хижинах, когда рыбачили на рифах. Посмотрю немного и в тех краях.

– А я сейчас поеду в тот бар, где Валери и Катя были тогда вечером. Там хозяин – мой друг…

Джой покраснела, бросила быстрый взгляд на Глеба, но, убедившись, что он не обратил на её слова никакого внимания, немного успокоилась.

Глеб Никитин, покачивая в руке пивную банку, незаметно усмехнулся.

– Возьми с собой Марисоль – всё веселее будет.

– Да, да, конечно…

Джой ещё раз искоса глянула на Глеба.

Город действительно гордился и наслаждался своей независимостью. После юбилея прошло уже несколько недель, но через многие его улицы всё ещё были перетянуты гирлянды морских флагов и в витринах магазинчиков продолжали красоваться разноразмерные чёрно-красно-жёлтые государственные стяги Антигуа.

Единственным местом во всём Сент-Джонсе, где туземные люди не толкались многочисленными плечами и сумками, оставался только длинный причал с гулким деревянным настилом. На значительной протяжённости пирса в этот час не было видно ни одного человека, хоть и предназначен он был для сезонного обслуживания туристов.

«…Вот пришёл однажды сюда паром, ушёл однажды отсюда паром, прыгнул на него Валерка и уехал далеко-далеко; уехал и от замечательного острова Антигуа, и от всех своих неприятностей, покинув разом и врагов, и друзей; оставив гнить на тёплой воде славную гоночную яхту «Зенит», а в местном морге – лежать в ледяном ящике когда-то любимую им Катюху….

Че-пу-ха! Чушь! Не мог он так поступить! Не мог!

Одни махом, одним поступком зачеркнуть всю свою предыдущую жизнь?! Убежать, прекрасно зная, что парусный мир его никогда не простит и не примет больше к себе, ни за какие деньги и даже за очень важные заслуги? Один только раз – и никогда в жизни не вступать ему больше на палубы парусных «трансатлантиков» даже простым матросом-риггером! Убежать – и забыть навсегда о пальмах горных лесов Антигуа, о бескрайних пляжах Барбуды, о короле, Марисоль, о той свободе, какую он так долго и тщательно для себя искал…

А может, Валерка не хотел, чтобы этот рай стал навсегда его тюрьмой? Может, именно такая участь для него была страшнее других несчастий и наказаний…?

Осталось всего четыре неполных дня. А если у меня ничего не получится? Если я его так и не найду? Как я буду смотреть им в глаза? Людям, которые так верили Валерке и теперь, пусть и вынужденно, но верят мне, совершенно незнакомому человеку?»

…Молодой негритёнок, водитель маленького маршрутного автобуса, лихо и с удовольствием крутил повороты на узких спусках с холма. Хриплое автобусное радио вовсю орало рэгги. Гадкий мальчишка, увидев в зеркало заднего вида, что в салон проник белый пассажир, добавил в динамики ещё пару десятков децибел.

Капитан Глеб не садился на пыльные сиденья, просто держался за верхний поручень и вглядывался в лица людей на улицах, в рекламные вывески, в окна домов, изредка поглядывая и на водителя. Маленькие чёрные ручки, почти лапки, свободно и уверенно лежали на крохотном спортивном руле. Около мальчишки, в фанерном ящичке с мелочью и билетами стояла недавно начатая бутылка тёмного пива.

На старте длинного пологого подъёма автобус нечаянно притормозил и Глеб на ходу соскочил с низких транспортных ступенек. Пройти оставалось всего ничего и он, весело улыбаясь, направился к вершине холма. Шагалось Глебу легко, а впереди его ждала такая приятная встреча с Джой.… Поэтому пришлось слегка огорчиться, когда совсем рядом с ним остановился огромный «Лэндровер» и два высоченных парня, одновременно ловко выскочив из машины, преградили ему дорогу.

– Ты русский? Капитан Глеб?

– Я и не знал, что уже так знаменит в ваших краях…

Первый неожиданный незнакомец, по виду испанец, в тонкой белой майке на мускулистом теле и в джинсовых шортах, широко открыл перед Глебом заднюю дверь.

– Садись.

– А если у меня другие планы? Тогда что?

Дубинки, оказывается, были у каждого из весёлых собеседников, но у второго, огромного улыбчивого негра, из-под небрежно распахнутой рубахи выглядывала ещё и рукоятка короткого револьвера.

– Вы как Ленин и Троцкий – умеете убеждать недоверчивых граждан…

<>Рявкая почти на каждом углу коротким гулким сигналом, «Лэндровер» стремительно помчался по городским улочкам в сторону океана.

«Опять комиссар захотел со мной побаловаться убедительными разговорами? Вряд ли.… Откуда в его полицейским ведомстве взяться таким грозным и конкретным парням? Это кто-то другой набивается ко мне в знакомцы. Но не думаю, что в данном случае я понравился им как мужчина…».

Легкомыслия никакого не было, в ситуации цейтнота приходилось принимать любой контакт и радоваться самой крохотной информации. Ничего неприятного с ним пока не происходило, за исключением того, что после вчерашних событий всё ещё хотелось пить.

За поворотом блеснула большая вода. И сразу же между пальм возник гигантский белый ангар с чёткой синей надписью под самой крышей: «Nelson’s Boatbuilders Ltd.»

«Прекрасное внутреннее чувство под названием „интуиция“ подсказывает мне, что этот сарайчик и есть частное судоремонтное предприятие папаши маленькой Марисоль».

– Пошли. Только не беги никуда – я этого не люблю.

Тот, что в майке, безо всякого насилия указал Глебу на калитку в чистенькой проволочной ограде.

Со стороны дороги судоверфь выглядела не столь значительной, какой она оказалась, едва капитан Глеб шагнул в её внутренний двор.

На кильблоках вдоль причала стояло десятка два морских парусных и моторных яхт. На воде были пришвартованы ещё шесть огромных парусников.

«И глубины, значит, здесь позволяют!»

У свободной стены ангара несколько рабочих при помощи большого автомобильного крана ставили на поддон солидных размеров судовой двигатель.

– Наверх.

Металлическая лестница вела на второй ярус, где, скорей всего, и располагались административные труженики и важные управленцы. С верхних ступенек территория фирмы «Nelson’s Boatbuilders Ltd.» выглядела ещё убедительнее.

«Работяг здесь не меньше сотни…»

В кабинете, куда доставили Глеба Никитина, пахло хорошим кофе.

– Водички можно?

Худощавый негр в белой рубашке, строго сидевший в кресле за столом, молча посмотрел ему прямо в лицо.

«А глаза-то у папаши Нельсона умные, хоть и чертовски усталые…».

– Попить дайте, господа! Не издевайтесь уж так сразу-то! А то ведь горло за время путешествия по городу совсем пересохло, ничего такого толкового от меня вы и не услышите. Вы же разговаривать меня сюда привезли, правильно?

Испанец посмотрел на хозяина. Тот кивнул. Около Глеба появился стул, а на столе перед ним – банка безалкогольного пива.

– О, в самую точку! Сейчас я готов ответить практически на все ваши вопросы, кроме, разумеется, самых интимных!

Развлекаться, как понимал эту ситуацию Глеб, ему оставалось считанные минуты, но нужно же было всё-таки показать зарубежным хулиганам, как переносят невзгоды лучшие русские люди.

– Русский? Глеб Никитин?

– Да, да. Так оно и есть. – Глеб согласно и отчаянно кивнул головой. – Истинная правда. Являюсь дальним родственником одного известного волжского бурлака.

– Закрой рот.

Грубость папаши пришлось списать на волнение, которое он явно испытывал по поводу шалостей вольнолюбивой дочки.

– Ты прилетел, чтобы заниматься здесь делами своего тупого приятеля!?

– Да – делами моего замечательного друга.

– Есть успехи? Ты знаешь, где он?

– Пока нет.

– Думаешь, он жив?

– Если вы его не убили, то обязательно жив.

Хозяин неожиданно и очень громко захохотал, долго не закрывая розовую пасть, набитую белоснежными зубами. Потом внезапно остановился.

– Я твоего русского урода не убивал. Не хочешь спросить у моих ребят, может, они что-то по этому поводу знают? Бранко, ты не убивал того большого русского?

Огромный чёрный весельчак в распахнутой красной рубахе не спешил отвечать. Он вытащил из-за пояса свой револьвер, прокрутил барабан на свету, пощурился в него, защёлкнул обратно и только после всех этих тщательных процедур со счастливой улыбкой доложил.

– Нет, сегодня нет!

Главный судоремонтник обратился к испанскому подручному.

– А ты, Алонсо, не зарезал как-нибудь случайно нашего глупого Валери?

Парень в шортах сразу же качнул головой.

– Не помню.

Хозяин встал из-за стола и плавно подошёл к сидящему Глебу. Кофе в чашке, которую он захватил с собой, наверняка уже давно остыл, но было заметно, как человеку хочется хоть чем-то занять свои напряжённые руки.

– Неделю назад, здесь, в этом кабинете, при свидетелях, я сказал Валери, что очень хотел бы видеть его гниющим в болотах.… Повторю это и сейчас.

– Вот из этого «Ремингтона» я пробивал черепа крокодилам в джунглях Бразилии. – Убедительный Нельсон снял со стены массивное охотничье ружьё с длинным восьмигранным стволом. – Эту же штуку мне пришлось приставить ко лбу твоего упрямого дружка, когда он не захотел выслушать мою самую обычную просьбу…

– У него золотые руки и он мог бы зарабатывать много денег. Одно время я даже думал предложить ему стать моим компаньоном. Но он….

Отец Марисоль еле сдерживал свою ярость.

– Я ввёл его к себе в дом, доверял ему самые серьёзные работы! Считал его надёжным и ответственным работником. До того момента, как узнал, что он и…, и моя дочь…. Они позволили себе невозможное!

Через отверстие гигантского ствола Нельсон внимательно посмотрел на Глеба.

– Теперь и ты заставляешь зря волноваться мою девочку. Вы, вместе с этим, Робом.… Понимаю, что старикан совсем выжил из ума, но зачем тебе лично эти бесполезные поиски? Убита одна русская шлюха, лежит на дне океана твой русский приятель, теперь и ты хочешь присоединиться к своим неразумным согражданам?

– Не хочу.

– Тогда оставь Марисоль в покое. Гуляй, пей, купайся здесь, сколько хочешь! Я дам тебе хорошую яхту на все дни, что ты пробудешь на острове. Бесплатно. По-дружески. Но только не встречайся больше с ней, договорились?

– Марисоль знает о нашем с тобой разговоре?

– Нет, и ты ей про это не скажешь.

Теперь причины такой странной встречи стали предельно ясны Глебу. Опасаться неприятностей в этом кабинете больше не следовало, впрочем, как и дерзить опечаленному судьбой своей дочери человеку. Уважать отцовские чувства – это значит говорить с мужчиной серьезно.

– А ты представляешь, как она будет тебя очень скоро ненавидеть? Если действительно получится, что Валерке можно было помочь, а ты ничего для этого не сделал? Даже наоборот…

И чашка кофе, и большое ружьё уже давно заняли свои места. Нельсон опять сидел в своём кресле, обхватив голову руками.

– Что же мне делать?

Капитан Глеб Никитин сел напротив.

– Значит, ты его не убивал? Точно?

– Нет, но с удовольствием бы…

– Я это уже сегодня от тебя слышал. А твои бойцы? Они действительно помогли Валерке лечь на дно океана?

– Не знаю. Они ничего такого с ним не делали.

– Вот и славно!

Появилась причина вздохнуть с облегчением.

– Она счастлива с ним. Так ведь? И не спорь! И не вмешивайся не в своё дело! Тем более что ты же и сам понимаешь, что Валерка неплохой мужик. Твой гнев вполне понятен, но сейчас тебе не хватает объективности. Им хорошо вместе.

Глеб протянул руку к плечу Нельсона. Бдительный испанец быстро шагнул к ним, но хозяин устало отмахнулся.

– Ничего…

– И я за свою дочку точно так же переживал бы…. Я понимаю тебя. Но пойми меня сейчас и ты, дружище Нельсон! Если Валерка своей неразумной жизнью делает Марисоль счастливой, то зачем нам с тобой этому мешать? А если когда-нибудь он захочет её обидеть.… Вот в этом-то случае я готов составить тебе компанию! Зови тогда меня, и я с удовольствием буду вместе с тобой гонять по вашему острову этого нехорошего русского негодяя, чтобы надрать ему задницу! Ну, как, договорились, камрад?!

Первый раз за время их разговора Нельсон согласно кивнул и провёл ладонью по своим воспалённым, усталым глазам.

Они с Джой договорились встретиться в два часа около уже знакомой Глебу высокой церкви. Он выбрал это место сам – высокие резные башни были видны даже из самых далёких уголков города.

…Капитан Глеб ждал уже десять минут. Походил около ворот потом прогулялся по внутренней мощёной дорожке, постоял, внимательно почитал на вывеске у входа расписание церковных служб на предстоящую неделю. Спустился в небольшой тенистый сад.

Он не ставил цель увидеть здесь кого-либо, кроме Джой, и смутился, когда понял, что невольно придётся подглядывать. Из незаметных дверей здания в садик вышел упитанный чёрнокожий священник. Дело, которое он очень хотел сделать, торопило его, но было привычным, и божий служитель не таился и особенно не осматривался по сторонам.

Ловким движением он извлёк из-под сутаны маленькую сигаретку, покрутил её пальцами.

Он одновременно и спешил, и не очень, зная, как сейчас ему будет хорошо.

Щёлкнул зажигалкой.

Сильно затянулся, внезапно похудев щеками. Благостно закрыл глаза и медленно выдохнул длинный дым. Ещё раз плавно поднёс сигарету ко рту и ещё раз глубоко вдохнул….

Стараясь оставаться незамеченным, Глеб Никитин вышел на солнечную и шумную улицу.

Суровые каменные святые, прочно расположившиеся на пьедесталах по обе стороны ворот, словно налагали на него обет неразглашения увиденного. Пришлось легкомысленно пообещать истуканам:

– Клянусь…

Через пять минут они с Джой отправились в Фалмоут-Харбор купаться и обедать.

Приятно было даже просто молчать.

Как ни старался, Глеб не мог представить Джой за рулём какой-нибудь большой, серьёзной машины. Открытый автомобильчик слушался её прекрасно, она с увлечением крутила руль своего джипа, но вот какой-то другой транспортный механизм в руках этой невысокой светловолосой женщины был бы лишним…

– Остановимся здесь. Дальше нужно немного пройти пешком.

Высокий кряжистый кустарник смыкался над их головами, образуя своими тёмными побегами таинственный тенистый свод. Хрустящая полоса сухих круглых листьев под ногами намекала на когда-то и кем-то нахоженную дорожку. По сторонам забытой тропы из песка торчали мелкие путаные корни и стебли жёсткой травы.

Кругом посвистывали незаметные птицы.

Внезапно прохлада и тень закончились. Джой первой выбежала из-под зелёного шатра на песок, обернулась и нетерпеливо махнула Глебу рукой.

– Беги быстрей к воде, черепаха! Здесь так чудесно!

Вулканическая скала, у подножья которой раскинулся пляж, массивно нависала над шумной прозрачной водой. Длинная бухта уходила влево на несколько километров, делясь на горизонтальные серповидные полосы: синяя гладь океана, желтовато-красный песок, а над ними – ровная зелень берега. На белых рифовых барашках, метрах в трёхстах от берега, почти незаметная в ярких солнечных лучах, качалась оранжевая лодка ловцов лангустов.

Шурша по сухим трещинам в теле скалы, с вершины посыпались мелкие камешки. Капитан Глеб поднял ладонь к глазам. Их с Джой внезапное появление на берегу заставило броситься вверх по округлым выступам трёх миниатюрных козочек. Два белых и одно коричневое шерстяные пятнышки мелькали в острых листьях кактусов до тех пор, пока не скрылись за длинным каменистым гребнем.

Полоса вчерашнего прибоя была пуста. Никаких следов на проглаженном водой и ночным бризом песке Глеб не заметил. Сегодня они были первыми и пока единственными посетителями этого загадочного пляжа…

Он решительно шагнул навстречу влажным порывам ветра.

И сразу же под ноги ему попался выпотрошенный круглый кактус, зачем-то похожий на усопшего ёжика.

– Ч-чёрт!

Не устояв, пытаясь вытащить из пятки острую обломанную иголку, Глеб шлёпнулся навзничь.

Джой, уже стоя в прибое, забавлялась.

– Э-эй! Хватит валяться на песке, попробуй воду!

С каждым шагом приближения к океану непрерывный рокочущий шум становился всё сильнее. Плотный, крупный береговой песок, набухая влагой, постепенно охватывал ноги по щиколотку.

– Подожди меня здесь…

Придерживая руками развевающуюся юбку, Джой бегом вернулась к машине.

Волны полого подходили к каменному берегу, ровно разливались по красноватым плитам и, скопившись на плоских камнях множеством озерков и лужиц, сильно, с шумом уходили обратно в океан.

В песке, промытом потоками воды, меж струек шустро бегали крошечные крабики. На отдельных больших камнях грелись их старшие братья, удачно успевшие вырасти до размеров детской ладошки. Но и они, не удержавшись под сильными прозрачными брызгами, изредка падали в солёную пену.

– А вот тот высокий мыс разделяет Атлантический океан и Карибское море. Там все туристы любят купаться….

Джой стояла рядом.

Стройное девчоночье тело. Неожиданно сильные прямые плечи, очень женственная грудь. Открытый бирюзовый купальник оттенял чуть тронутую загаром кожу.

За те несколько секунд молчания, пока Глеб Никитин пристально разглядывал её, Джой смутилась. Сердито махнув рукой, ещё сильней надвинула на глаза большую мужскую шляпу. Коричневый стетсон с кожаной полосой вокруг тульи почти полностью закрывал худенькое личико и роскошные золотистые волосы.

– Извини, я плохо переношу загар. Приходится всё время делать себе тень.

– Здесь мало кто бывает, – Джой провела рукой вдоль полосы пляжа. – На этих камнях очень неудобно купаться, можно упасть, даже сильно поцарапаться о кораллы.

– Именно этим способом ты и решила мне отомстить за бунгало Фриды?

Глеб улыбнулся.

Широкие замшевые поля качнулись.

– Глупый… Я знаю один секрет. Идём, идём!

Джой настойчиво потянула Глеба за руку.

– Вот здесь, между этими большими плитами.… Видишь? Между ними в океан уходит узкая полоса песка, по ней можно спокойно дошагать до глубины. Какой бы здесь ни был прибой, эта дорожка никогда не размывается. Думаю, что об этом знаю только я….

– Теперь и я.

– А вот это – моя ванная.

Под высоким нависшим выступом плоские камни образовали неглубокую нишу, куда вода, сначала отражаясь от передовых уступов, затем опять от встречных сильных волн, доходила только слабым плеском. Тень сухой скалы накрывала спокойную поверхность.

– Вот так!

Аккуратно, придерживаясь руками за боковые выступы, Джой легла на спину на дно мелкой прозрачной воды. Блеснула зубами и озорными глазами из-под спасительной шляпы.

– Не хочешь лечь рядом?!

– Рядом – хочу. Но не сейчас… Океан же!!!

Глеб отвернулся, расстегнул рубашку, быстро, так, что Джой даже не успела ничего подробно рассмотреть, снял с шеи и бережно положил на сложенную одежду две золотые цепочки. С наслаждением глубоко вдохнул, подняв к небу руки.

Любой, увидевший в эту минуту тело Глеба Никитина, не поверил бы, что он совсем недавно прилетел из далёкой заснеженной страны. На прежний ровный загар за эти дни успели лечь новые красноватые тени, рельефные мускулы спины, шеи, рук блестели под солнцем.

– А ты разве не со мной?!

Джой перевернулась в воде. Не отрывая взгляда от Глеба и сощурив при этом задумчивые глаза, она молча покачала головой.

Мгновенно горькая вода обожгла рот, сразу же выступили слёзы, смыв первые солёные брызги…

Глеб плыл сильно, в восторге не пережидая небольшие волны, а пропуская их над головой. Постепенно подстроил дыхание, под каждым водяным валом закрывал глаза, оберегая их от солёной воды.

Он хотел добраться до рифа. Преодолеть прибойные метры было достаточно сложно, но дальше океанская волна выровнялась, пальмовый берег уже не качался перед глазами, как маятник, стала хорошо видна светлая рифовая полоска на воде впереди.

Ощущение знакомого ритма взмахов и глубокого дыхания заставило Глеба перевернуться на спину, счастливо и громко закричать. Солнце слепило глаза даже сквозь опущенные веки. И он снова мощно заработал руками.

Лодка, до этого стоявшая у рифа, заметно переместилась влево, к берегу. Глеб чертыхнулся про себя: он хотел договориться с рыбаками о покупке лангустов. Блики солнца, линия горизонта, плавная вода, прохлада охватывала всё тело…. Он плыл спокойно, наслаждаясь мягкой усталостью, понемногу вливающейся в руки, в ноги, в наполненную непривычно свободным воздухом грудь.

Кто-то крикнул.

Он ещё раз нарушил выбранный ритм, остановился, поискал взглядом оранжевую моторку. Повертел головой, крутанулся в воде всем телом.

Лодка, высоко подняв нос, уже стояла у самого берега. Трое шли по песку.

Кричала Джой.

Есть в жизни каждого человека минуты, которые трудно забыть. Есть мгновения, которые и через короткое время невозможно вспомнить.

Ему ещё ни разу не приходилось так ненавидеть медленность воды. Истома и радость прогулочного купания пропали мгновенно. С холодным бешенством Глеб рассекал волны внезапно налившимися страшной силой руками, глотая горечь брызг, не закрывая глаз и редко опуская лицо в мешавшие плыть волны.

Джой, люди, лодка…

Джой, люди…

Джой…

О каменную плиту он ударился правым коленом. Молния страшной боли пронзила пальцы, локти и виски. Глеб опустил руки и полностью ушёл под воду. Это и помогло. Недостаток воздуха заставил его инстинктивно сделать ещё несколько резких привычных движений.

Глеб Никитин встал, медленно выпрямился. Поднял голову. В двух шагах от него расстилалась полоса сухого песка. Немного дальше от воды стояла Джой.

Он ещё раз опустился, но уже припадая на одну ногу. Опять встал. От камней, журча небольшим мотором, в океан быстро уходила лодка. На берегу остались только Джой и он. Вдвоём.

Прихрамывая и зачем-то плеская из ладоней себе в глаза, Глеб вышел из воды.

Джой молча стояла, прижимая руки к груди. Не произнесла ни слова, даже когда он нежно обнял её. Потом внезапно и сильно зарыдала.

…Незаметно, капля за каплей, начался тёплый тропический дождь. Высокие холмы на противоположной стороне бухты помутнели, океанская вода из голубой превратилась в тревожно серую, неопрятную. Горячий песок вокруг быстро намок до ломкой ребристой корочки.

– Двое из них были белые. Они шли ко мне по берегу и почему-то не поднимали с лиц маски для подводного плавания.

Губы Джой дрожали.

– Третий был совсем мальчишка, негритёнок.… Белая майка с узкими лямками и белый платок на голове, завязанный узлом сзади. У него в руке была острога для рифовых рыб. Когда я ещё раз крикнула, и они увидали тебя, то один из тех, в масках, бросил мне под ноги вот это…

Не поворачиваясь и не глядя, Джой показала рукой на что-то позади себя.

Последние редкие капли стекали в мёртвые глазницы. Немного зарывшись в песок длинной нижней челюстью, в двух шагах от них лежал странный белый череп.

Он был удивительно мал, редок зубами, с непропорционально большими ушными отверстиями. Из мощной лобной кости злобно лезли вверх два маленьких, размером с мизинец, рога.

Капитан Глеб заботливо вытер тыльной стороной ладони слезы Джой, взял её за подбородок, другой рукой придерживая коричневую шляпу.

– Что? Что ты делаешь?

– Хочу, чтобы ты посмотрела на вершину этой скалы. Просто посмотри. И успокойся. Под ногами у тебя валяется не дьявол, не сатана, и даже не Люцифер. Это прабабушка тех козочек. Или прадедушка, если в те давние времена он действительно был козлом…

После дождя над холмами парило. Дальний пальмовый лес непривычно курчавился белесыми верхушками.

Они неторопливо гуляли до тех пор, пока Джой окончательно не перестала всхлипывать. Глеб не успокаивал её, просто вёл за руку по песку и нежно трепался обо всех пустяковинах, которые попались им по пути.

Сначала он поднял две маленькие сухие крабовые клешенки – одну серенькую, с пупырышками, другую красно-коричневую, как поджаренная хлебная корочка; потом, нагнувшись, показал Джой несколько обломанных кусочков миниатюрных ракушек, полосатых, чёрно-белых, жёлтых. Через три шага уже Джой, радостно вскрикнув, подняла с песка зеленоватый прозрачный камушек. Они нашли ещё много розовых коралловых пластинок размером с ноготь, у самой воды блеснула десятью углами лёгкая алюминиевая монетка….

– Всё это я обязательно возьму с собой. Представляешь, вот высыплю я это богатство на свой стол, и не буду никуда убирать долго, долго…

Джой молчала, не отпуская руку Глеба.

Он остановился. Повернул её лицом к себе.

– Валера что-нибудь оставлял у тебя в агентстве? Вещи, свёртки, сумки? Не в эти дни, а вообще? Кто-нибудь их забирал?

В уже успевших успокоиться глазах Джой опять показались крупные слёзы

– Как легко тебе удаётся заставлять себя делать то, что не хочется!

– Извини. Но сейчас ты не права.