Любовь бессмертна Смолл Бертрис
– Это наша маленькая Мораг, милорд.
Изумрудно-зеленые глаза девочки пристально всматривались в лэрда Лох-Бре. Наконец, последовав примеру Джинни, она вежливо присела и прошепелявила:
– Как поживаете, милорд?
– Прекрасно, малютка, – обронил Энгус, очарованный прелестным ребенком. Мораг наградила его ослепительной улыбкой и, когда Энгус улыбнулся в ответ, неожиданно засмеялась. Звук был изумительно чистым, высоким и напоминал журчание лесного ручейка в ясный солнечный день.
– Обычно она дичится чужих, особенно мужчин, – изумленно пробормотала Фиона. – Не привыкла к гостям: к тому времени, как научилась отличать мужчину от женщины, большинство членов клана моего отца вернулись в долину к своим родичам.
– Я рос с двумя сестрами, а теперь у каждой свои дети, правда, помладше мистрис Мораг. Думаю, девочкам понравится в Бре-Касл, – заметил Энгус. – Замок расположен на маленьком острове посреди озера и сообщается с сушей узким деревянным мостиком. Девочки смогут научиться плавать и грести. Я прикажу выдолбить лодки для каждой.
– Ты рассуждаешь так, словно нам век предстоит у тебя прожить, – возразила Фиона. – Но ведь это вовсе не так, милорд.
– Опять ошибаешься, Фиона Хей. Пока будем соблюдать наш договор. Ну а потом – кто знает? И кроме того, вряд ли твоему деду Юану понравилось бы, оставь я тебя в этой развалюхе. Если бы он только знал, какова у него внучка, наверняка оставил бы тебе земли в долине. Боюсь, твой отец был не только жесток, но и глуп. Но теперь, когда так много людей знает о вашем существовании, легко попасть в беду. Кейтам, Иннзам и Форбсам известно, что ты живешь одна на вершине горы без защиты и охраны. Любой может напасть и лишить тебя последних земель, пусть и бесплодных. Отныне ты и твои сестры будете жить в тепле и сытости. Завтра я всем объявлю, что теперь вы находитесь под покровительством лэрда Лох-Бре.
– Хотелось бы знать, милорд, кто для меня опаснее – мои новые родственники или ты.
Энгус, рассмеявшись, поднес к губам маленькую руку.
– Когда-нибудь, Фиона Хей, ты получишь ответ на свой вопрос. Ну а сейчас прошу лишь об одном – доверься мне.
Он перевернул ее руку ладонью вверх и припал к ней губами, не сводя глаз с девушки. Фиона вздрогнула, как от неожиданного удара. Дыхание ее пресеклось, сердце подпрыгнуло и забилось так сильно, что стук громом отдавался в ушах. Испугавшись, она поспешно отстранилась. Энгус одарил ее снисходительной улыбкой.
– Не бойся, девушка, – прошептал он едва слышно, – я не причиню тебе зла. Поверь, я не способен ни на что подобное.
Подумать только, всего лишь утром он горел жаждой мести и собирался повесить грабителя в назидание остальным! Да какими чарами опутала его эта колдунья? Заключила с ним немыслимый договор… Но уж он позаботится о том, чтобы она сдержала слово! Девчонка сполна заплатит за скот, который с такой отчаянной храбростью угнала с пастбища. Фиона Хей не минует постели Энгуса Гордона!
Девушка быстро встала из-за стола и велела сестрам идти спать.
– Надо подняться засветло, чтобы успеть помыться. Не отправитесь же вы в дома своих мужей грязными, – добавила она, укоризненно глядя на невест.
– Ну и красавчик! – воскликнула Элсбет, едва за девушками захлопнулась дверь спальни.
– Кто? – удивилась Фиона.
– Лэрд, конечно, дурочка безмозглая! – засмеялась сестра.
– Скорее похож на настоящего разбойника, – чопорно заявила Марджери.
– А мне он нравится, – возразила Мораг.
Джин задумчиво покачала головой:
– Интересно, подарит ли он нам пони? По-моему, в Бре-Касл нам будет не так уж плохо.
– Да ты в жизни там не была! – возмутилась Фиона.
– Там наверняка тепло и сухо, и есть мы будем каждый день! Говорю же, мне понравится жить в замке! – рассудительно воскликнула Джин.
Фионе на миг стало стыдно, но она тут же выругала себя. Чего ей терзаться угрызениями совести? Она делала для сестер все что могла, особенно после смерти отца. Но вечно голодная Джинни в отличие от сестер беспрерывно ныла и жаловалась. Остальные были куда сдержаннее.
– Немедленно умывайтесь и ложитесь спать, – приказала Фиона. – Не успеете оглянуться, как настанет утро и придется носить и греть воду. Элсбет, Марджери, ваши вещи собраны?
– Да, – пропели близняшки.
– В таком случае приглядите за младшенькими и скорее в постель. Я должна поудобнее устроить лэрда на ночлег. – И Фиона поспешила поскорее выйти, чтобы не стать объектом новых шуточек.
– Она так много делает для нас, – обронила Марджери. – Хорошо ли, что мы позволяем ей пойти на такой позор?
– А если не позволим, что с нами будет? – в свою очередь спросила не по годам мудрая Джин. – Все умрем старыми девами. Нет уж, лучше завтра вы обвенчаетесь со своими парнями, ведь Фиона ни о чем ином не мечтает! А мы отправимся в Бре-Касл. Если Фиона угодит лэрду, тот, возможно, найдет и для нас подходящие партии.
– Но что бы сказала мама? – охнула Марджери.
– Ма пыталась выжить как могла, а с нашим отцом это было нелегко, – фыркнула Джинни. – Вот и Фиона постарается взять верх над лэрдом.
– Откуда тебе знать? – вознегодовала Элсбет. – Когда умерла ма, тебе и трех не было.
– Верно, я ее не помню. Зато Флора часто твердит, что Фиона удалась характером в матушку, хотя лицом походит на отца.
– А я знала маму? – допытывалась Мораг, пока Марджери оттирала ее мордашку, испачканную подливой.
– Мама умерла, рожая тебя, – пояснила сестра.
– Почему? – заупрямилась Мораг. Она всегда задавала этот вопрос, хотя прекрасно знала ответ.
– Потому что Господь взял ее к себе, Мораг, – добродушно пояснила Элсбет. Марджери сняла с малышки платье. Оставшись в одной рубашонке, Мораг устроилась на своем обычном месте, посреди постели.
– Теперь закрывай глазки и спи, – велела Марджери. – Завтра большой день для всех нас.
Остальные сестры умылись и тоже легли.
– Я оставлю свечу зажженной, чтобы Фиона не споткнулась в темноте, – сказала Джин, укрываясь одеялом.
Спустившись, Фиона обнаружила, что со стола уже убрано, но престарелых слуг нигде не видно. Вероятно, они забрались на чердак и заснули.
Подойдя к сундуку, она вынула оттуда перину, взгромоздила ее на широкую деревянную скамью, стоявшую у стены возле самого очага, и отыскала подушку и одеяло.
– Не беспокойтесь, милорд, тут тепло и уютно, – заверила она лэрда.
– Значит, ты здесь уже спала? – поинтересовался он.
– Да, – коротко ответила девушка. – Когда отец хотел попользоваться нашей мамой, он обычно отсылал нас на ночь сюда. Спокойной ночи, милорд.
И с этими словами Фиона поспешила наверх.
Глядя ей вслед, Энгус покачал головой. Ну что за странная девица! Кокетлива и дерзка, но в то же время преданна и верна тем, кого любит. Похоже, она терпеть не могла Дугала Хея, как, впрочем, и все окружающие. Не многим нравилось его общество, особенно после того, как он посмел обесчестить и похитить Майру Хей, помолвленную с отцом Энгуса, Робертом Гордоном. Правда, Дугал и сам не хотел никого видеть и каждый год награждал несчастную очередным младенцем в отчаянном стремлении заполучить земли своего тестя. Но наследство могло перейти к нему только в том случае, если Майра родит сына, а этой мечте так и не суждено было сбыться. Каким он стал после смерти супруги? И как обращался с дочерьми, особенно с неукротимой Фионой?
Энгус улыбнулся. Кажется, ему действительно повезло – она поистине прелестна. Он получит ни с чем не сравнимое наслаждение, посвящая ее в науку страсти нежной. И хотя Энгус открыто позволил себе усомниться в ее добродетели, в глубине души прекрасно понимал: Фиона абсолютно невежественна во всем, что происходит между мужчиной и женщиной. Мать умерла слишком рано, и вряд ли Дугал Хей взял на себя труд просветить дочь.
Вряд ли? Немыслимо!
К завтрашнему вечеру он благополучно доставит сестер Хей в Бре-Касл. И Фиона будет принадлежать ему. Почему при одной лишь мысли об этом его охватывает такое возбуждение? Энгус только сегодня встретился с девушкой, они едва знакомы, и все же он жаждет обладать ею, отведать вкус этих спелых губок, ласкать белую нежную плоть, ощущать, как извивается под ним гибкое худощавое тело.
Лэрд Лох-Бре улегся на скамью и долго ворочался с боку на бок, прежде чем забыться беспокойным сном.
Спал он недолго и, проснувшись, обнаружил, что рассвет еще не наступил, хотя клочок неба, который был виден из окна башни, заметно посветлел. В зале слышались легкие шаги, мелькали изменчивые тени. Энгус потянулся к мечу, но решил сначала выяснить, кто вторгся в дом в столь ранний час и что нужно пришельцам в этом бедном жилище. Но тут раздался громкий смешок, сопровождаемый властным «ш-ш-ш», и он сообразил, что сестры Хей уже встали и занялись неотложными делами.
Из-под полуопущенных век он наблюдал, как девушки пытались вытянуть из укромного уголка большой дубовый чан для купания. После долгих усилий им удалось протащить его по залу и поставить у очага. Очевидно, самое трудное было позади. Теперь оставалось лишь наносить воды, нагреть ее в железном котле и вылить в чан. Когда все было сделано, как того хотела Фиона, младшие девочки добыли откуда-то ширму и загородили импровизированную ванну.
– Сначала Элсбет и Марджери, – приказала Фиона. Тотчас же последовали перешептывания, смех и приглушенный спор. Однако девушки покорно исполнили повеление старшей сестры и принялись старательно мыться.
Энгус Гордон молча лежал, наслаждаясь утренней суетой. Постель была мягкой, пламя – жарким, обстановка – вполне мирной. Совсем как дома. Он тоже рос в большой семье. Кроме Джейми, у него был еще один брат, Роберт, двумя годами младше, и две сестры, Дженет и Мэгги. Мать Энгуса, Маргарет Лесли, дочь лэрда Гленкирка, родила пятерых детей за восемь лет брака и умерла родами, как и Майра Хей. Как странно, что он и Фиона были старшими в семье и оба рано потеряли матерей. Но отец Энгуса по крайней мере смог вырастить старшего сына, прежде чем отправиться на небо. Роберт был хорошим и добрым человеком, глубоко скорбевшим и о смерти безвременно ушедшей жены, и о красавице Майре Хей, которую у него столь жестоко отняли.
– А теперь немедленно наверх! – объявила Фиона. – Я поднимусь через несколько минут. Флора, как хорошо, что ты встала! Хлеб уже испекся? Дай девочкам каравай, немного масла и меда, до того как оденутся. Я тоже хочу помыться.
– О, Фио! Мед! Поистине, сегодня великий день! – обрадовалась Джинни.
Снова быстрый топот ног, и зал опустел. Тишину нарушали лишь плеск воды да тихое пение: это Фиона что-то мурлыкала себе под нос. Бесшумно соскользнув со скамьи, Энгус натянул сапоги и обернул килт[1] вокруг мускулистых бедер. Ему срочно нужно облегчиться, но сначала он пожелает хозяйке доброго утра. Он просто не мог устоять перед этой внезапной прихотью.
Энгус пересек зал и зашел за ширму.
– Доброе утро, мистрис Хей! – бодро воскликнул он. Изумрудно-зеленые глаза испуганно блеснули, но против всех ожиданий Фиона не вскрикнула и не попыталась прикрыться.
– Доброе утро, милорд. Наверное, мы разбудили вас, но ничего не поделаешь, такой сегодня день, – спокойно ответила она и принялась мыться. Разочарованному взору Энгуса предстали лишь худенькие плечики и ключицы: все остальное было скрыто под водой. И тут его обуяло невыносимое желание. Энгус едва сдержал порыв броситься к ней, подхватить на руки, мокрую, теплую, и, не обращая внимания на прозрачные струйки, льющиеся на пол, поцеловать вишнево-красные губки. Вытащить из волос грубые деревянные шпильки и позволить им разметаться по ее влажным плечам, зарыться лицом в мягкие душистые пряди. Ну а потом отнести в темный уголок, где их никто не увидит, положить на скамью и любить, пока не услышит крики наслаждения.
Но вместо этого он вежливо поклонился, как подобает учтивому гостю:
– Вы очень великодушная хозяйка, мистрис Хей, и я благодарен за ваше гостеприимство. Надеюсь, вас не оскорбит, если я попробую ответить тем же. Вчера я отослал брата в Бре за двумя бочонками вина и двумя овцами, которым предстоит изжариться на вертеле. К тому времени как все припасы закончатся, Форбсы и Иннзы будут настолько пьяны, что с трудом найдут дорогу обратно! Представляю, как они станут спускаться с вершины горы! То-то будет зрелище!
– Как вы щедры, милорд! – сказала Фиона, энергично намыливая шею. – Сначала я подам ваше вино, оно наверняка куда лучше той кислятины, что держал в погребе мой отец. Кстати, не будете так добры принести мне полотенце?
«Ну что за маленькая ведьмочка!» – весело подумал Энгус, спеша исполнить просьбу. Он намеревался поддразнить ее, но она платит той же монетой! Неужели она действительно смело поднимется из воды, невзирая на его присутствие?
Энгус решил остаться и посмотреть, что будет дальше.
Тщательно завесившись полотенцем, так, чтобы Энгус ничего не смог разглядеть, Фиона поспешно встала, ловко завернулась в длинный кусок ткани и с достоинством юной королевы спустилась из чана на пол по узким каменным ступенькам.
– Спасибо за помощь, милорд, – учтиво, в тон Энгусу пробормотала она и с лукавой улыбкой побежала к лестнице, быстро перебирая стройными ножками. Мигом взлетев наверх, она обернулась и озорно высунула язык. Лэрд Лох-Бре разразился оглушительным смехом.
– Я отомщу и за это оскорбление, мистрис Хей! – поклялся он, грозя ей кулаком, и в самом прекрасном настроении вышел из дома. Во дворе он нашел своих людей, занятых приготовлениями к свадьбе. Очевидно, Джеймс уже вернулся. В земле были вырыты две неглубокие ямы, и двое мужчин медленно вращали вертелы, на которых жарились овечьи туши.
Энгус Гордон зашел подальше в чащу и облегчился, но мужская плоть оставалась набухшей и твердой. Энгус тихо выругался. Они едва знакомы – как же получается, что он все время о ней думает? Никогда еще похоть столь легко не брала над ним верх! Надо как можно быстрее взять себя в руки, иначе девчонка сведет его с ума! Слава Богу, она слишком молода и невинна, чтобы понять, какое воздействие оказывает на него!
Вскоре прибыл священник из Гленкиркского аббатства и первым делом окрестил Мораг Хей, а потом отправился на кладбище и прочитал заупокойную молитву над могилами Майры и Дугала Хей. В эту минуту издалека донесся вой волынок. Элсбет и Марджери были вне себя от волнения. Какой из кланов достигнет вершины первым? Форбсы или Иннзы?
Однако до распрей дело не дошло: словно по сговору, обе партии одновременно появились на поляне перед Хей-Тауэр. Форбсы, в зелено-голубых пледах в белую полоску, выстроились справа, а напротив сгрудились Иннзы, в пледах, переливавшихся оттенками красного, черного и зеленого с узкими полосами желтого, белого и синего цветов. Каждый клан привел с собой волынщика. Третьего доставил Джейми, и теперь в воздухе звенели звуки дикой, варварской музыки.
Фиона Хей, в красивой юбке зеленого бархата и белой полотняной блузе, накинула на плечи красно-зеленый плед. На голове красовался маленький зеленый бархатный беретик с орлиным пером. Плед был сколот на плече брошью вождя клана Хеев, а другая маленькая брошь, с фамильным гербом, изображавшим побег омелы, была пришпилена к берету.
– Добро пожаловать, будущие родичи! – громко объявила она. – Вы пришли с миром?
– Да, леди, – в один голос ответили вновь прибывшие.
– В таком случае зайдите в дом, отпразднуем союз наших семей.
Зал был чисто выметен. Бочонки с вином Гордонов стояли у стены. На столе трепетали огоньки свечей. Между гостями завязалась оживленная беседа. Отцы женихов мгновенно заметили лэрда Лох-Бре и направились к нему, чтобы засвидетельствовать свое почтение – Энгус считался самым влиятельным и могущественным вождем в округе. Не понятно только, что привело его сюда. Но тут мужчины вспомнили, что Энгус Гордон унаследовал земли в долине, принадлежавшие раньше деду сестер Хей со стороны матери. Возможно, лэрд чувствует себя немного виноватым в том, что девочек несправедливо лишили богатых угодий, и приехал на свадьбу, желая сгладить неловкость и заслужить прощение.
Эндрю Иннз представил лэрду своего сына Уолтера. Дуглас Форбс подвел к нему своего отпрыска Колина. Энгус пожелал молодым людям долгой счастливой семейной жизни и полного дома сыновей.
Иннз, более смелый, чем его сосед, не выдержал первым:
– Что привело вас в Бен-Хей, милорд? Не думал, что вы знаете дочерей Дугала.
– Мистрис Фиона купила у меня скот, который вы получите нынче в качестве приданого за невестами, – охотно пояснил Энгус. – Кроме того, отныне я решил заботиться о благополучии сестер Хей. Им нелегко приходится, хотя, должен признать, мистрис Фиона делала все что могла. Однако раньше никто не знал, что они обитают здесь одни. Теперь же я считаю, что дальше оставаться в горах небезопасно. И сегодня же забираю мистрис Фиону, Джин и Мораг к себе и оставляю в доме своих людей. Пусть приглядывают за землями в отсутствие девушек.
– Прекрасная мысль, милорд! – весело воскликнул Дуглас, со злорадным удовлетворением поглядев на Эндрю Иннза. Вождь Форбсов знал, что недавно овдовевший Иннз собирался сделать предложение Фионе Хей и завладеть ее поместьем на правах мужа. Вероятнее всего, ответь девушка отказом, Эндрю не задумываясь применил бы насилие.
Дуглас ехидно ухмыльнулся при виде растерянного лица Эндрю. Ему самому хотелось бы заполучить этот лакомый кусочек, но и Дуглас, и его сыновья, кроме одного, были женаты.
Священник объявил, что к началу церемонии все готово. Фиона вместе с сестрами сошла с лестницы и соединила руки брачующихся. Близнецы, как и старшая сестра, были одеты в зеленые бархатные юбки и белые полотняные блузы. Правда, на них не было ни беретов, ни пледов. Длинные распущенные волосы, знак невинности и добродетели, вились по плечам. В руках невесты держали букетики полевых цветов, собранные Джин и Мораг. Священник венчал обе пары одновременно, и когда наконец провозгласил каждую мужем и женой, новобрачные накинули на невест пледы своих кланов и скрепили красивыми оловянными булавками. У Марджери она была украшена кусочком зеленой яшмы, а у Элсбет – черным агатом. Снова взвыли волынки. Молодожены поцеловались, и в зале раздались поздравления.
Фиона благодарно улыбнулась при виде нескольких членов клана Гордонов, помогавших старым слугам разносить вино. Новобрачные и ближайшие родственники расселись за «высоким столом». Для остальных были расставлены складные столы, на которых красовались блюда с бараниной, свежим хлебом, маслом и сыром. Кубки, казалось, не пустели вовсе. Когда все было съедено, а вина осталось достаточно, столы сдвинули к стенам. Заиграла музыка, на пол положили скрещенные мечи, и лэрд Лох-Бре начал танцевать, ловко переступая ногами между стальными клинками, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, так что восхищенные зрители были не в силах уследить за грациозными, отточенными движениями. Женихи с громкими криками последовали его примеру. В зале царили радость и веселье.
– Вы так добры, милорд, – заметила Фиона. – Не могу передать, как я благодарна вам за помощь и участие. Вряд ли сегодняшний день прошел бы так чудесно, если бы не ваше великодушие.
Энгус Гордон кивнул и нахмурился:
– Кажется, этот глупец Эндрю Иннз вожделеет тебя, разве не заметила?
– Не меня, милорд, – рассмеялась девушка. – Ему нужны мои земли и эта гора, только и всего.
– В таком случае, Фиона Хей, он просто болван, ибо ты стоишь куда больше, чем те земли, которых он так добивается. Но сегодня ночью ты станешь моей!
Он впервые открыто выказал, как желает ее, и мысленно проклял себя за это. Еще немного, и она поймет, какую власть получила над ним!
Фиона увидела жадный блеск его глаз, услышала нетерпение, звучавшее в голосе, хотя и не сообразила, что так терзает его. Чего он так жаждет?
Однако сила его взгляда была такова, что по спине девушки прошел озноб. Она на мгновение опустила веки, пытаясь сохранить самообладание. Как ни странно, он совершенно не пугал ее. Скорее, волновал обещанием чего-то необыкновенного. Волшебного. Вероятно, ей стоило стыдиться столь откровенного поведения, но почему-то Фионе не было стыдно. Она заключила непристойную сделку с этим человеком, но что еще оставалось? Без приданого она никогда не сумела бы найти сестрам достойных женихов. Нет, она права. И не важно, что будет с ней. Фиона назначила высокую, слишком высокую цену за свое тело, и если она станет любовницей лэрда Лох-Бре, Джинни и Мораг тоже смогут удачно выйти замуж. Фиона обещала умирающей матери, что позаботится о девочках, и сдержала слово.
Солнце уже клонилось к закату. Настало время прощания. Мужчины обоих кланов несли сундуки с вещами невест. Фиона повела зятьев на лужайку и показала коров.
– Я отдаю приданое, как договаривались, – объявила она, и молодые люди согласно кивнули. Во главе процессий встали волынщики, и все дружно отправились по домам, гоня перед собой скотину. Невесты в последний раз обняли сестер и рука об руку с мужьями принялись спускаться по узкой тропинке. Девушки вместе с Флорой и Тэмом стояли перед домом, пока звуки волынок не затихли вдали. Только сейчас они заметили, что солнце так и не показалось, а небо затянули серые тучи.
Флора шмыгнула носом, вытирая передником слезившиеся покрасневшие глаза.
– Храни Бог моих крошек, – всхлипнула она.
– Да не реви, старуха, – проворчал муж, но Флора тотчас оборвала его.
– А ты лучше помолчал бы, Тэм Хей! – прошипела она. – Твое сердце разрывается так же, как и мое, и не смей этого отрицать!
Люди Гордона стали собираться на лужайке.
– Нам тоже пора, – сказал Энгус Гордон и повернулся к престарелым слугам: – Сегодня вы переночуете здесь. Соберете пожитки девушек, а завтра мой брат вернется и отвезет вас в Бре-Касл.
– Хорошо, милорд, – согласно закивали оба, а Флора даже сделала реверанс.
– Мы доберемся до Бре-Касл к ночи? – спросила Фиона.
– Джейми оставил коней у подножия горы. Ты когда-нибудь ездила верхом?
– На пони, но не слишком часто. Я хотела бы научиться ездить по-настоящему, милорд.
– Будь по-твоему, девушка, – пообещал он, взяв ее за руку. – Я сам стану учить тебя. Вот увидишь, скоро станешь настоящей наездницей. Ну а теперь в путь. – Обернувшись, он окликнул девочек: – Джинни, Мораг, пора идти. Не отставайте, иначе заблудитесь.
– Вернусь ли я когда-нибудь сюда, милорд? – вдруг спросила Фиона, впервые испугавшись чего-то. Неужели Энгус лишь вчера вошел в ее жизнь? Казалось, прошла целая вечность!
– Гора твоя, Фиона, и земля принадлежит тебе как старшей дочери и наследнице Дугала Хея, – заверил Энгус. – Я сохраню землю для тебя и выдам замуж девочек, но нерешенным остается маленькое дельце: я все еще жду платы за восемь голов скота, отданных в приданое за Элсбет и Марджери, и еще за четыре, ставшие собственностью Кейта. Ты сдержишь свое слово, девушка?
– Да, – медленно протянула Фиона, и ее сердце забилось чуть сильнее.
Глава 2
Фиона никогда не бывала дальше Глен-Хей, маленькой лощины, отделявшей горы Бре от дома. Они спустились по заросшему деревьями склону в долину, где паслись лошади. Лэрд небрежно приказал мужчинам взять в седла Джин и Мораг. Малышку, потрясенную новыми впечатлениями, подхватил рыжебородый верзила Родди и, поцеловав в щеку, усадил перед собой. Однако Джин заупрямилась.
– Я хочу ехать с тобой, Джейми-малыш, – с умоляющей улыбкой упрашивала она брата Энгуса.
– Чтобы все девушки в Бре посмеялись надо мной? Хорошо же я буду выглядеть с ребенком на руках! Ни за что, Джинни Хей!
Джейми Гордону едва исполнилось семнадцать, что давало ему право считать себя взрослым мужчиной.
– В таком случае я пройду пешком весь путь до Бре, потому что не поеду ни с кем, кроме Джейми! – дерзко воскликнула десятилетняя девчушка, ничуть не обескураженная грубым отказом и тем фактом, что ей было всего десять лет.
– Да бери ее с собой, Джейми-малыш, – строго приказал Энгус. – У нас нет времени на пустые споры.
Он нагнулся и усадил Фиону перед собой:
– Тебе удобно?
Девушка кивнула, и Энгус тронул коня. Фиона впервые находилась в такой близости с мужчиной. Сильная рука, обхватившая ее тонкую талию, раздражала, мешала сосредоточиться. И кроме того, пришлось, чтобы не потерять равновесия, положить голову Энгусу на плечо. Кожа его длинной безрукавки казалась такой мягкой и охлаждала пылавшую щеку.
– Если не будешь дышать, Фиона, – шепнул Энгус, – скоро лишишься чувств. Тебе нечего бояться, девочка.
Он снова поборол желание поцеловать ее в макушку, прикрытую бархатным беретом. Да что это с ним творится?
– Я не боюсь тебя, Энгус Гордон, – покачала головой Фиона. – Просто не могу наглядеться на новые места. Я никогда так далеко не забиралась, разве что в прошлом году побывала в долине на играх. Отец не позволял нам навещать дедушку – боялся свары. – Она жадно втянула носом воздух, шумно выдохнула и весело засмеялась: – Ты прав, так куда лучше!
– Понимаешь ли ты, на что идешь, Фиона Хей? – спросил он, почти сраженный жестокими угрызениями совести. Это не простая деревенская девка, а барышня из хорошей семьи, пусть даже пойманная на воровстве. И с его стороны было нехорошо принимать столь немыслимое предложение, а ей не стоило назначать такую высокую цену! Однако не мог же он выглядеть глупцом перед своими людьми… перед всем миром. Но теперь Энгуса одолевали сомнения в собственной правоте.
– В таком случае объясни, Энгус Гордон, на что же я согласилась. Говоря по правде, я еще не была с мужчиной. И даже не целовалась. Конечно, девственность – самое ценное, что есть у девушки. И если она потеряна до брака, значит, женщину считают нечистой, распутной, бесстыдной. Ясно, что, отдавшись тебе, я не сумею найти себе мужа, но мне все равно. Когда ма лежала на смертном одре, я пообещала, что выдам сестер замуж. Какое счастье, что Элсбет и Марджери влюбились в своих женихов! Ма потребовала, чтобы я не отдавала девочек замуж без любви. – И, переведя дыхание, Фиона твердо сказала: – Ну а теперь поведай, что меня ждет.
Эта безыскусная, откровенная речь, произнесенная без всякой жалости к себе, глубоко тронула Энгуса. По-видимому, Фиона столь же горда, сколь он сам. Однажды приняв решение, она не станет уклоняться от выполнения договора. Девушка так и не призналась, что украла коров, но стремление оставаться верной слову говорило о безупречной честности. Только отчаянное желание сдержать клятву, данную матери, заставило ее пойти на грабеж. Энгусу следовало бы давно позаботиться о внучках Юана Хея, еще до того, как он так беззаботно завладел долиной, несправедливо завещанной Гордонам. Возможно, тогда все было бы по-другому.
– Милорд? – встревоженно нахмурившись, пролепетала девушка.
– Между твоими ногами, – медленно начал он, – есть отверстие. Я соединюсь с тобой, войдя в него.
Он понятия не имел, что еще сказать, и смущенно потупился.
Фиона недоуменно подняла брови:
– Как? Каким образом наши тела соединятся? Ты, вероятно, что-то утаиваешь. – Она тихо засмеялась. – Кажется, я поняла! Ты, должно быть, совсем растерялся! Наверное, никогда раньше не объяснял девушке таких вещей!
Энгус облегченно вздохнул, обрадованный ее спокойствием.
– Ты права, детка, я просто теряюсь, а потом действительно забыл кое-что. Видишь ли, Господь благословил всех мужчин особым отростком, который и пронзит твою девственность.
– Я слышала об этом, – задумчиво пробормотала Фиона. – Это называется «мужское достоинство»?
– Совершенно верно. Кто тебе рассказывал?
– Наша сестра Энн вышла за Дункана Кейта и через несколько месяцев приехала нас навестить. Тогда мы узнали, что у нее скоро будет малыш. Я спросила, счастлива ли она, и Энн ответила, что очень, потому что у Дункана огромное мужское достоинство. Я поинтересовалась, что это такое, но сестренка лишь рассмеялась. Заявила, что такие разговоры не для невинных девушек и, когда я выйду замуж, смогу все испытать сама.
– Мне тоже не хочется продолжать, Фиона, но ты постепенно всему выучишься. Одно обещаю – что не буду жесток и груб с тобой. Есть мужчины, которым нравится издеваться над женщинами, но я не из таких.
Когда они наконец достигли берегов Лох-Бре, Энгус натянул поводья, чтобы Фиона могла увидеть замок во всей красе. Он любил свой дом и хотел бы жить здесь до самой смерти.
– Бре-Касл, – коротко бросил он.
Фиона ахнула. Она не представляла себе, что на свете бывают столь прекрасные места. Бре-Касл был построен в 1295 году, в правление Иоанна Боллиола. Несчастный король поклялся в верности английскому монарху Эдуарду I, больше известному в Шотландии по прозвищу Палач Шотландцев. Замок был расположен на острове, неподалеку от северного берега озера. Само озеро считалось маленьким по сравнению с другими знаменитыми водоемами страны, но тем не менее раскинулось на четыре мили, а в самом широком месте достигало почти полутора миль. Замок соединялся с сушей деревянным мостиком. Первый владелец сначала намеревался сложить мост из того же камня, что и замок, но его жена, если верить легенде, подсказала, что в случае нападения враг спокойно проберется до самых ворот, деревянный же мост легко сжечь, и тогда врагам придется немало потрудиться, чтобы переплыть Лох-Бре.
Между мостом и замком раскинулся огромный луг, поросший травой и полевыми цветами. Ни кустов, ни деревьев, где бы мог спрятаться неприятель. Береговая линия представляла собой нагромождение скал и валунов, затруднявших доступ к замку. Правда, туда можно было добраться на лодке, но единственный крошечный причал день и ночь охранялся вооруженными до зубов воинами.
Лэрд обогнул берег и, добравшись до мостика, послал лошадь вперед. Скоро они оказались во дворе замка. Сбежавшиеся конюхи приняли поводья. Лэрд спешился, осторожно снял Фиону и, поставив ее на землю, занялся Мораг. Девочка всю дорогу дремала, и сейчас ее головка тяжело упала Энгусу на плечо. Тот передал ребенка молодой служанке и велел уложить в постель.
– Джин будет жить вместе с Мораг, – сообщил он Фионе. Девушка рассеянно кивнула. Главное сейчас – получше осмотреться и побольше узнать.
Только Джинни все еще оставалась в седле.
– Ты не поможешь мне слезть, Джейми-малыш? – проворковала она, обжигая его нежным, призывным взглядом.
Молодой человек побагровел, как свекла, но, мужественно сжав зубы, почти швырнул ее вниз.
– Да сколько же лет девчонке? – взорвался он.
– Десять. – Фиона пожала плечами. – А в чем дело?
– Не может быть, – прошипел Джеймс. – А если и так, значит, демон вдохнул в нее душу прирожденной распутницы! Вы не поверите, чего только она не наговорила мне по дороге! Я от последних шлюх такого не слышал!
– Джинни! – охнула сестра, пораженная и возмущенная столь неприятным открытием. – Что ты наделала? И как посмела неприлично вести себя с Джеймсом Гордоном!
– Я просто сказала, что, когда стану старше, обязательно лягу с ним в постель, – мило улыбнулась Джин. – Он такой красавчик, правда, Фио?
– Джин Хей, ты останешься невинной до тех пор, пока я не найду тебе подходящего мужа, – сурово пообещала сестра.
– О, я в отличие от тебя вовсе не намереваюсь становиться ничьей любовницей! – усмехнулась девочка. – Когда-нибудь я обязательно выйду за Джейми замуж! Из него получится чудесный муж.
– Да я близко не подойду к такой наглой паршивке! – объявил Джеймс.
– Еще как подойдешь, – спокойно возразила Джин. – Погоди, скоро у меня вырастут хорошенькие титечки! Ты ни за что не устоишь, Джейми Гордон! Посмотрим тогда, чья возьмет!
– Джин Хей, – вмешался лэрд, – веди себя как полагается, иначе я лично выдеру тебя так, что с твоей тощей задницы кожа сойдет! Вижу, от безделья тебе приходят в голову глупые мысли. Придется позаботиться, чтобы у тебя было побольше работы. А теперь беги за Джирсал, она покажет тебе твою комнату. Если ты голодна, попроси принести поесть.
– Спасибо, милорд, – кивнула Джин, нисколько не смущенная полученным нагоняем. – Спокойной ночи, Джейми, дорогой.
Она присела перед мужчинами и поспешила вслед за служанкой, уносившей Мораг.
Джеймс закатил глаза, облегченно вздохнул и исчез в направлении конюшен. Оставшись наедине с Фионой, лэрд разразился оглушительным хохотом.
– У бедняги нет ни малейшего шанса, – предсказал он. – Кстати, этот брак – не такая уж плохая идея, если, разумеется, за последующие четыре года один из этой парочки не найдет себе другого возлюбленного. Ты согласна на такого зятя, Фиона?
– Конечно, если он со временем ее полюбит. Никогда не видела, чтобы Джинни вела себя столь дерзко, – извиняющимся тоном пробормотала Фиона.
– Просто девочка знает, чего хочет, и добивается этого всеми силами, – улыбнулся лэрд, провожая Фиону в дом. – Однако пока она живет под моей крышей, ей придется беспрекословно слушаться меня. Сколько лет было Джин, когда умер ваш отец?
– Всего пять, но она его почти не помнит. Признаться, он был страшно разочарован, когда родилась я, но все-таки по-своему любил меня, даже несмотря на то что жена не дала ему сына, которого он так отчаянно хотел. Вероятно, отец чувствовал себя немного виноватым передо мной. Видишь ли, я появилась на свет ровно через девять месяцев с того дня, как он изнасиловал маму. Иногда и Дугалу Хею становилось немного не по себе от сознания собственной подлости.
– Так ты знаешь всю правду? – прошептал немного шокированный лэрд.
– К сожалению. Флора и Тэм верно служили матушке с самого ее детства. И возненавидели Дугала всем сердцем. Они-то и поведали обо всех его грехах, чтобы никто не сумел отвратить меня от мамы. Но отец терпеть не мог остальных дочерей. Они служили живым напоминанием о том, что он мог бы получить земли в долине, родись у него наследник. Мы старались, чтобы девочки как можно реже попадались ему на глаза. Стоило отцу заметить кого-то из них, как на бедняжек сыпались попреки и удары. Он лупил их просто так, лишь за то, что они живут на белом свете. Однажды он отвесил Энн такую пощечину, что выбил передний зуб. Хорошо еще, что молочный, иначе на нее было бы страшно смотреть! Джинни и Мораг, как самые маленькие, почти не видели его и вообще не привыкли к мужчинам в доме. Придется подождать, пока они окончательно освоятся, Энгус Гордон!
Энгус снова рассмеялся. Они рука об руку вошли в парадный зал. Навстречу поспешил тощий, изможденный человек.
– Добро пожаловать, милорд! – И, блеснув ярко-голубыми глазами, добавил, беззастенчиво оглядывая Фиону: – Насколько я понял, вы поймали вора, укравшего ваш скот!
– Вот именно, Олей, но мне предложили достаточно щедрую плату за коров, так что все в порядке. Это мистрис Фиона Хей. Она и ее сестры отныне под моим покровительством. Они жили одни в Бен-Хей, в обществе двух престарелых слуг. Здесь им будет спокойнее и безопаснее. Слуги приедут завтра. Они уже немолоды, так что не стоит чересчур обременять их работой. Мистрис Хей, это Олей, мой управитель. Он назначит вам горничную.
– Думаю, Нелли подойдет, – решил управитель, весело сверкнув глазами. – Она тоже молода, но, по-моему, куда разумнее многих!
– Неужели? – резко бросила Фиона. Она ни от кого не стерпит публичного унижения, особенно от слуги!
– Даю слово, – преспокойно ответствовал Олей.
– Не пытайся одержать верх над Олеем. По слухам, он живет в Бре-Касл со дня его основания, и если хочешь знать, он здесь самый главный.
– Как угодно милорду, – с легким поклоном произнес управитель.
– Ты голодна, девушка? – осведомился лэрд, и, когда Фиона кивнула, подвел ее к «высокому столу» и усадил. Тотчас же кубки наполнились красным вином необычайно тонкого вкуса и аромата. Фиона даже и не заметила, как ее кубок почти опустел. Служанка поставила перед ними блюда с тонко нарезанной лососиной на ложе из зелени, жирной уткой и оленьим окороком. В довершение всего им принесли горячий каравай, свежесбитое масло, миску с горошком и половину головки твердого сыра. Глаза Фионы раскрывались все шире. Неужели здесь каждый день так едят?! Она никогда не видела такого изобилия. В Хей-Тауэр обычно ели что придется, и хорошо, если удавалось раздобыть каких-нибудь овощей или немного мяса.
Она принялась жадно, без всякого смущения поглощать все, что было на столе. Половина каравая и почти целый пирог с яблоками исчезли без следа. Кроме того, девушка не моргнув глазом осушила еще два кубка с вином.
Лэрд с изумлением наблюдал за ней. Вот так аппетит! Обычно женщины едят как пташки, а эта может потягаться с заправским обжорой!
– Надеюсь, ты довольна ужином? – запоздало осведомился он.
Фиона блаженно улыбнулась. Зеленые глаза превратились в щелочки, совсем как у кошки.
– Еще бы! Настоящее пиршество! Вы так едите каждый день, милорд?
Энгус кивнул и, смеясь, посоветовал:
– Не стоит объедаться, милая, иначе станешь такой же толстой, как те коровы, которых ты украла.
Фиона тоже расхохоталась:
– Не волнуйтесь, милорд, женщины в нашей семье остаются стройными до самой смерти.
– Надеюсь, но все равно буду следить, чтобы ты не предавалась излишествам, – пошутил он.
– Сколько у тебя слуг?
– Ты уже видела Олея. Его жена, Уна, – моя домоправительница. Битег – кухарка, а ее помощницу зовут Элис. Кроме них, есть еще четыре служанки, а при необходимости нам помогают все члены клана. Я уже не говорю о конюхах, егере, пастухах… всех просто запомнить невозможно, девушка.
– Слишком много ртов, – задумчиво протянула Фиона. – Найдется ли здесь место для Флоры и Тэма?
– Не беспокойся. Олей будет только рад, если Тэм подсобит ему, а Флора приглядит за девочками, как делала это много лет. Джирсал с удовольствием ей поможет, ведь у старушки силы уже не те. Но у меня и в мыслях нет отправить ее на покой, хотя бы из уважения и преданности к твоей покойной матери, да упокоит Господь светлую душеньку Майры Хей.
– Спасибо тебе, Энгус Гордон. Ты хороший человек, – прошептала Фиона.
Энгус залился краской. Как легко она ухитрилась пробудить в нем угрызения совести! Можно подумать, это он у нее в долгу, а не наоборот!
– Сейчас тебя проводят в спальню, девушка, – буркнул он и огляделся в поисках слуг. Откуда-то из темного угла тотчас возникла Уна.
– Я покажу мистрис Хей дорогу, милорд, – объявила такая же высокая и тощая, как ее супруг, женщина. – Пойдем, девушка. Сначала тебе нужно искупаться, чтобы избавиться от запаха конского пота.
Фиона покорно последовала за ней.
– Прошу прощения, не могли бы вы сказать: мои сестры уже спят? Не хочу, чтобы они испугались. Бедняжки никогда не уезжали из дома и станут тосковать по нашей Флоре.
– Все хорошо, девушка, – заверила Уна. – Малышка уже поела и легла. Старшая ужинает на кухне. Признаться, не думала, что девочка ее лет способна проглотить так много!
– Вы оставили Мораг одну? – встревожилась Фиона. – Она боится темноты!
– Не волнуйся, девушка! Джирсал сидит у ее постели, да и свечу не погасили. Все обойдется. Малышка постепенно забудет о страхах. Твоя мама в детстве была точно такой же, а в шесть лет храбрее сорванца было не найти во всей округе!
– И вы знали мою маму? – ошеломленно пробормотала Фиона.
– Еще бы! – невозмутимо ответила Уна. – Я тоже из рода Хей, девушка, и вошла в клан Гордонов, только когда вышла за моего Олея.
Читать бесплатно другие книги:
