Основы музыкальной психологии Тихонова Елена
Но история музыкально-исполнительского искусства знает ряд случаев, когда, в опровержение всех приведенных выше закономерностей, выучивание произведений осуществлялось в совершенно нереальные сроки. Приведем два примера: С. Рихтер выучил Седьмую сонату Прокофьева за четыре дня (с первого знакомства с нотами до концертного исполнения) [3]; Э. Гилельс выучил концерт Ж. Абсиля за три дня (это было на Брюссельском конкурсе, где участникам, изолированным от внешнего мира и друг от друга, вручили пакеты с нотами только что написанного концерта, а через неделю они должны были исполнить его наизусть с оркестром; семь дней было дано музыкантам, но Гилельс начал заниматься этим концертом фактически еще позже, за 3 дня до исполнения) [9. С. 40].
Результаты в том и другом случае были великолепными: Рихтер играл на своем обычном блистательном «рихтеровском» уровне, Гилельс получил на конкурсе первую премию.
В этих случаях обращает внимание то, что пианисты не могли воспользоваться бузониевским приемом переноса двигательных навыков из своей «кладовой», которая была внушительной у обоих, в новые условия. Данные произведения – и соната Прокофьева, и концерт Абсиля – были написаны нетрадиционным языком и содержали принципиально новые фактурные формулы, требовавшие, помимо прочего, создания новых навыков.
Конечно, оба музыканта имели комплекс способностей, в том числе двигательных, на уровне гениальности; оба отличались невероятно сильной волей. Но все же это не полностью объясняет данное явление, которое, казалось бы, опрокидывает общепсихические закономерности формирования двигательных навыков. Когда они успели повторить каждый элемент текста такое количество раз (пускай у них оно в разы меньше, чем у других, но ведь сколько-то нужно было повторить), чтобы сыграть произведение в темпе, наизусть, в условиях эстрадного волнения, которое само по себе требует запаса прочности, давнего автоматизма? Кроме того, если Рихтер мог заниматься по много часов в день, то Гилельс физически не мог играть больше, чем шесть часов в день (у него начинали болеть чувствительные подушечки пальцев), что вообще немного для пианиста, тем более в таких условиях.
Остается предположить, что есть нечто, помимо способностей, заключенное в самом способе технической работы, что отличало данных пианистов. Можно попробовать представить, что описанный выше процесс является правильным, а традиционные сроки работы музыкантов определяются некими ошибками, отклонениями от прямого пути в работе; на это наводит также тот факт, что известны подобные случаи невероятно быстрого выучивания произведений не только выдающимися музыкантами, но и, хотя очень редко – более или менее рядовыми.
Поиск таких ошибок, или отклонений от прямого пути, приводит к самому первому этапу работы над произведением – разбору. Разбирая незнакомый ранее текст, человек обычно достаточно часто ошибается в тексте, попросту берет неверные ноты или нарушает ритмический рисунок, что кажется естественным в ситуации первичного знакомства с произведением. Некоторые ошибки он замечает сам и исправляет, некоторые замечает не сразу, успев несколько раз сыграть неправильно, некоторые он не заметит вовсе (если это ученик), и на них ему через несколько дней укажет педагог.
Количество ошибок в определенной степени зависит от степени сформированности навыка чтения с листа. Но даже в том случае, если человек хорошо читает с листа (для своего возраста и требований к уровню подготовки), то в большинстве случаев это выразится не в том, что он сделает меньше ошибок, а в том, что он возьмет немного более быстрый темп, в котором он ошибки вновь сделает. Вообще, основная причина ошибок при разборе – темп, всегда несколько более подвижный, чем тот, в котором играющий может обойтись без текстовых промахов. Это легко объясняется желанием как можно скорее охватить произведение целиком, почувствовать его музыкальную суть.
Большинство учащихся соблюдают некоторую интуитивно определяемую «норму» ошибок при разборе: ошибаясь в каждом такте, они, скорее всего, замедлят темп, а вот сбои через несколько тактов почему-то кажутся нормальными.
В моторной памяти человека тем временем идет «запись» всех вариантов движений, которые совершили руки. Откладывается в памяти даже один раз совершенная ошибка: память записывает ее как один из возможных вариантов.
Но беда заключается в том, что подавляющее большинство текстовых ошибок совершается далеко не один раз.
Наиболее часто встречающийся способ разбора выглядит примерно так. Учащийся (возьмем за пример очень старательного ученика, который все ноты прочитал верно и допускает только случайные ошибки) играет, время от времени – раз в несколько тактов – допуская сбой, неверную ноту. Иногда, зная, что эта нота неверная, он исправляет ее на верную, иногда играет дальше, не исправляя, и думает примерно так: зачем останавливаться, я ведь знаю, что здесь другая нота, это палец случайно соскользнул; в следующий раз сыграю правильно.
В следующий раз палец почти обязательно «соскользнет» снова, так как он уже запомнил это движение. Если играющий вновь пройдет мимо, только отметив, что он ведь знает, как нужно здесь играть на самом деле, то ошибка закрепится еще сильнее. Если же он поправится, то получится вариант «пятьдесят на пятьдесят»: вероятность того, что руки запомнили верный и неверный вариант, будет равной.
Спортсмены хорошо знают, что в формировании двигательных навыков решающее значение имеет количественный компонент. Если спортсмен на тренировке из десяти повторений упражнения шесть сделает с ошибкой и четыре – без ошибки, то это будет не тренировка, а «растренировка». Но эту закономерность почему-то совершенно не учитывают музыканты.
Придя на урок, ученик сыграет произведение по нотам со многими, уже отложившимися в моторной памяти ошибками. Если даже педагог будет поправлять его после каждой неверной ноты, соотношение получится «пятьдесят на пятьдесят» для данного урока; но ведь дома ученик много раз играл неправильно, и общее соотношение станет уже совсем неблагоприятным.
Далее обычно начинается процесс, который педагог и ученик считают выучиванием произведения, но который по сути является уже переучиванием неверно выученного ранее, что, как известно, занимает во много раз больше времени, чем процесс первичного выучивания. Обучение, совершающееся таким образом, можно графически представить в виде зигзага, который в конце концов приведет к цели, но это будет очень нескоро. Как отличается от зигзага прямая или хотя бы волнистая линия!
Но вот произведение выучено со всеми верными нотами, после этого проведена большая работа по передаче содержания произведения в целом и в деталях, и музыкант выходит на сцену, давно забыв о незначительных текстовых ошибках, когда-то сопровождавших первый этап работы.
Осознание особой ответственности, всегда сопутствующее эстрадному выступлению, «открывает» большое количество обычно закрытых каналов сознания, включая все когда-то совершенные «записи» со случайными ошибками. Любые из этих ошибок, неверных движений, совершенных при разборе, могут проявиться в исполнении – это и есть знаменитая сценическая «мазня».
Конечно, увидеть или еще каким-то точным образом зафиксировать эти процессы пока невозможно, поэтому о них можно говорить только предположительно. Но многие музыканты-педагоги именно так расценивали последствия ошибок первого периода работы – к примеру, С. Е. Фейнберг, который специально изучал эти процессы [7].
Возможно, тайна таких качеств, как невероятно быстрое выучивание произведений и минимальное количество фальшивых нот на сцене, свойственных великим музыкантам (и даже из них – не всем!), как раз и заключается в том, что у них процесс выучивания текста представляет собой прямую линию. Играя в том темпе, в котором все ноты свободно могут быть сыграны правильно, попадая пальцем в середину клавиши (об этом говорили многие пианисты) во избежание случайных зацепок, они сразу запоминают верный вариант и только его. Остальное – уже дело великолепной памяти и прочих выдающихся способностей.
Привычка играть аккуратно всегда, в том числе при разборе произведения и вообще на первом этапе работы, формируется чаще всего в детстве. Так, по-видимому, занимался Гилельс, первый педагог которого очень много внимания уделял технике.
Что же касается Рихтера, который начал профессиональную фортепианную карьеру как раз очень поздно, то он, видимо, демонстрировал возможности поиска наиболее целесообразных методов самостоятельной работы уже в зрелом возрасте. Г. Г. Нейгауз особо отмечал такое качество Рихтера: встретившись с технической трудностью, Рихтер не распределял ее преодоление по различным временным этапам, а занимался только ею до тех пор, пока проблема не будет решена раз и навсегда. Многие музыканты, которым случалось слышать, как занимается Рихтер, отмечали, что он мог один пассаж учить на протяжении нескольких часов; видимо, больше он уже к нему никогда не возвращался.
Г. Г. Нейгауз, сопоставляя этот метод с обычным, распространенным, при котором обучающийся, немного поработав над трудным эпизодом, оставляет его «до следующего раза» (известно его сравнение такой работы с кастрюлей воды, которую, вместо того чтобы один раз довести до кипения, отставляют много раз, давая воде остыть), называл его самым правильным способом работы музыканта [4].
В этом методе освоения технической трудности сразу, в один «заход», есть и такой момент: ведь в то время, когда музыкант занимается одним-единственным эпизодом, он точно соблюдает текст этого эпизода. Все случайные ошибки, небрежности, неточности случаются как раз тогда, когда музыкант играет текст подряд, не ставя никакой особой задачи; так, вообще играет. При работе же целенаправленной, посвященной одномоментному овладению одним эпизодом такие ошибки исключены.
Обычных, невыдающихся музыкантов могут выручить те же методы работы. Прежде всего, это темп, который должен быть на этапе разучивания настолько медленным, чтобы в нем все получалось правильно. По мере овладения текстом темп будет ускоряться, но принцип должен быть сохранен: ускоряться настолько, чтобы не было ошибок. Далее, необходимо взять на вооружение и нейгаузовскую «кастрюлю воды», которую следует доводить до кипения сразу.
Достаточно в сравнении с этим взглянуть внимательно на процесс черновой работы подавляющего числа обучающихся – школьников, учащихся училищ, студентов, – и может возникнуть удивление по поводу того, как они в результате работы, сопровождающейся огромным числом повторяющихся ошибок, в конечном счете могут хоть что-то выучивать правильно.
Завершить разговор о психологических основах обучения музыкантов разной степени одаренности хочется цитатой Г. Г. Нейгауза, рассуждавшего о превосходствах пианистов, которых природа наградила замечательными руками (на месте строения рук и вообще технических способностей может быть любая другая способность): «Вы видели слепки рук Листа, Антона Рубинштейна и других. Посмотрите на руки наших сильнейших современных пианистов-виртуозов: Рихтера, Гилельса, Горовица… Вы сразу, по первому впечатлению убеждаетесь в том, что это руки особой, редкостной и исключительной приспособленности к фортепианной игре в большом масштабе. Генезис таких исключительных рук двоякий: во-первых, человек рождается с талантом и превосходными руками (а сие, как известно, от нас не зависит), во-вторых, так как он талантлив, то есть любит и хочет играть (а талант, повторяю, – это страсть), то он играет много, играет верно, правильно, хорошо играет и поэтому наилучшим образом развивает свои от природы уже прекрасные руки (а это уже от нас зависит). Так настоящий пианист становится тем, кто он есть: если пианисты с неудобными руками не могут ему подражать в первом пункте, пусть подражают во втором, – хорошие результаты не замедлят сказаться» [4. С. 100].
1. Бернштейн Н. А. О построении движений. М. , 1947.
2. Коган Г. М. Ферруччо Бузони. М. ,1964.
3. Монсенжон Б. Рихтер: Диалоги. Дневники. М. , 2003.
4. Нейгауз Г. Г. Об искусстве фортепианной игры. М. , 1988.
5. Петрушин В. И. Музыкальная психология. М. , 1997.
6. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. СПб. , 2002.
7. Фейнберг С. Е. Путь к мастерству / Вопросы фортепианного исполнительства. Вып. 1. М. , 1965. С. 78-127.
8. Цыпин Г. М. Исполнитель и техника. М. , 1999.
9. In memoriam. Emil Gilels. М. , 2009.
10. МУЗЫКОТЕРАПИЯ
10.1. История музыкотерапии
Возникновение музыкотерапии относится к началу истории человечества. Музыка, используемая в обрядах заклинания богов, постепенно приобретает магический характер и становится способом лечения от болезней. Инстинкт самосохранения древнего человека, попытки избавиться от опасных болезней приводят к применению музыки в качестве лечебного средства.
В заклинаниях богов и духов использовалось суггестивное воздействие ритма. Ритмичные удары по камню или по бревну, постепенно ускоряющийся или замедляющийся темп вызывали у людей заметные телесно-двигательные реакции. Эффект ритмического воздействия усиливался пением заклинателя или колдуна. Со временем мелодические интонации, повышающиеся или понижающиеся, исполняемые в определенном ритме и различных темпах, становятся частью обрядов магического лечения. Магическое пение с игрой на простейших музыкальных инструментах в сочетании с движением превращается в ритуал, тайное магическое средство. Музыка становится символом могущества мага, врачевателя в человеческом обществе.
Древняя медицина, врачевание неотделимы от искусства, мифологии, философии, естествознания. Эти области научного знания в дальнейшем отделились от медицины, но в Древнем мире составляли содержание врачевания.
Лечебное влияние музыки широко использовалось в Древнем Египте, Древней Греции, Древнем Риме. Сохранились сведения о том, что в Древнем Египте лечили людей с помощью музыки во время катания на лодке по Нилу. Уже в то время в Древнем Египте существовало три типа целителей, использующих музыку: заклинатели (колдуны), жрецы и врачи. В истории остались имена музыкантов, прославившихся как целители: в Египте – Шебут-м-Мут, Имхотеп. В Греции были известны врачи и музыканты: Эскулап, Орфей, Тимотей; в Аравии – музыкант и целитель Аль Фараби. Особое место в развитии музыкотерапии принадлежит Древней Греции. Древние греки признавали терапевтическое значение музыки и использовали его. Греческая муза Евтерпа является покровительницей музыки, Бог солнца Аполлон – богом музыки и медицины. Музыка использовалась в ритуальном пении: больных людей заставляли петь по нескольку часов в день. С лечебной целью пели также колыбельные песни. О лечении музыкой в Древней Греции известно из высказываний и теорий Пифагора, Платона, Аристотеля. Основные положения античных теорий стали основой музыкотерапии.
Пифагором введено понятие «эвритмии», что означает человеческую способность находить ритм в жизнедеятельности. Если музыка выражает порядок и гармонию Космоса, то она может передать космический ритм человеку, создать внутренний порядок и гармонию в его душе. Пифагор считал музыку панацеей от всех болезней души и тела. С помощью различных мелодий, ритмов, ладов Пифагор успокаивал скорбь и гнев, снимал раздражительность и страх. Другими словами, музыка была своего рода «целебным составом». Такую работу Пифагор называл «музыкальным врачеванием».
Платон также рассматривал музыку в качестве средства гармонизации человека с самим собой, с обществом, указывал на целебное воздействие музыки и пения. Для снятия головной боли он использовал лекарство в сопровождении пения: считалось, что без пения лекарство теряет свою силу. Неоднозначным было его отношение к музыке, предназначенной для удовольствия. По мнению Платона, такая музыка становится началом нравственного и физического упадка.
Идеи Пифагора и Платона получают дальнейшее развитие в работах Аристотеля. Он признавал ценность музыки для медицины, указывал на различное воздействие музыкальных ладов и музыкальных инструментов на человека. «Ритм и мелодия содержат в себе ближе всего приближающиеся к реальному отображению гнева и кротости, мужества и умеренности и всех противоположных им свойств, а также нравственных качеств. Это ясно из опыта: когда мы воспринимаем нашим ухом ритм и мелодию, у нас изменяется душевное настроение», – продолжает размышление Аристотель [8. С. 92]. Изучая музыкальные лады, оказывающие изменения на состояние человека, Аристотель делит их на три типа: этические, практические, энтузиастические.
Этические лады, по его мнению, обладают наибольшей воспитательной направленностью. К этой группе отнесен дорийский лад, воспитывающий мужественность, стойкость, уравновешенность. Лидийский и ионийский лады характеризовались Аристотелем как изнеженные, лирические.
Практические лады отличала способность оказывать воздействие на огромную аудиторию: их использовали в театральных представлениях, трагедиях, хоровом пении.
Энтузиастические лады вызывают вакхический восторг, возбуждение, состояние экстаза. Примером служит фригийский лад или лад Диониса, в котором чаще сочинялись дифирамбы в честь бога вина и веселья. Аристотель писал: «Слушая одни лады, например миксолидийский, мы испытываем более жалостливое и подавленное настроение, слушая другие, менее строгие лады, мы в нашем настроении размягчаемся; иные лады вызывают у нас по преимуществу среднее, уравновешенное настроение; последним свойством обладает, по-видимому, только один из ладов, именно дорийский. Что касается фригийского, то он действует на нас возбуждающим образом» [там же].
Аналогичные предписания существовали для исполнителей на музыкальных инструментах. Преимущество в эпоху Античности отдавалось кифаристике, т. е. музыке, исполняемой на струнных музыкальных инструментах: кифаре, лире. Лира считалась инструментом наиболее подходящим для песен и псалмов. По-разному оценивалось звучание флейты: по мнению Аристотеля, флейта очищает эмоции. Однако с точки зрения пифагорейцев, этот инструмент считался недостойным свободнорожденных граждан. Менее рекомендовалась музыка, исполняемая на бубнах, тимпанах, авлосе. Воздействие музыки сравнивалось с таким интенсивным лечебным воздействием, как прием сильнодействующих лекарств.
Аристотелем разработана концепция катарсиса, или очищения души, согласно которой искусство может освободить человека от болезненных переживаний и негативных эмоций. Им указана возможность нормализации психической жизни человека посредством восприятия произведений искусства – эта идея сохраняет свое значение в музыкальной психологии и психотерапии до настоящего времени.
Традиции использования музыки с лечебной целью у греков заимствуют древние римляне. Римский врач Гален советовал применять музыку даже при укусах ядовитых змей. Были случаи, когда музыку использовали при лечении тарантизма (болезнь от укуса ядовитого паука-тарантула).
Под звуки тамбурина с бубенцами больные прыгали и танцевали до полного изнеможения. Считалось, что таким образом из организма выводится яд. Благодаря такому своеобразному лечению возник танец тарантелла. Античная литература содержит множество сведений о чудесных исцелениях; избавлении от подагры, чумы, депрессии, головной боли и т. д.
Но если в эпоху Античности музыкотерапия рассматривалась как лечебное средство от самых разных болезней, то в эпоху средневековья эти традиции исчезают, и музыкотерапия приходит в упадок. Только в период Ренессанса снова обращаются к практике музыкотерапии, используя ее при нервных расстройствах в лечении меланхолии и истерии.
В XVII – XVIII веках учение о лечебном воздействии музыки получило новое название «Iatromusica». Из теорий Античной Греции были заимствованы представления о гармонии космоса, воздействующего на человека, но в новом значении. Новое направление музыкотерапии изучает биохимические процессы человеческого тела, физиологические реакции при восприятии музыкальных произведений: изменения пульса, ритма дыхания в зависимости от высоты звука, интонационных особенностей мелодии, гармонии, темпа, динамики, тембров и других средств музыкальной выразительности. Практика музыкотерапии этого времени была связана с теорий аффектов: устанавливались отношения между темпераментом человека и характером предпочтения определенной музыки. Один из наиболее перспективных подходов для дальнейшего развития музыкотерапии указан А. Кирхером в труде «Phonurgia Nova» (1684): воздействие музыки на человека объясняется как физиологический процесс.
Этот подход получит дальнейшее развитие: влияние музыки будет описываться как психофизиологическое воздействие на сферу бессознательного.
Интерес к музыкотерапии возрастает во второй половине XIX века: она начинает использоваться в психотерапии. Предпринимаются попытки осмыслить воздействие музыки в медицинской практике, так как музыка, благодаря огромному эмоциональному воздействию на человека, является мощным средством релаксации и показателем начинающегося выздоровления.
В России музыкотерапия начинает использоваться как средство лечения неврозов также в ХIХ веке (В. М. Бехтерев). В ХХ веке В. А. Гиляровский разрабатывает лечебную ритмику для детей и взрослых (1936). На ее основе Ю. А. Флоренская и Н. С. Самойленко создают систему лечебной логопедической ритмики для заикающихся детей (1937). Помимо этого, музыкотерапия начинает использоваться в санаторном лечении для улучшения общего состояния пациентов, независимо от пола и возраста.
Отношение к музыкотерапии меняется в середине ХХ века. В 1948 г. А. Понтвик основал шведскую школу музыкотерапии. В этом же году возникает психоаналитическая концепция музыкотерапии в США. Американская концепция музыкотерапии исходит из основных положений ортодоксального психоанализа З. Фрейда (L. Satin, J. Massermann) и представляет клиническое направление. Другое его название – «музыкальная фармакология». Особенностью данного направления является уровневый принцип: от воздействия простых форм музыки пациент осуществляет переход к сложным музыкальным формам. Содержание этого направления составляют «лечебные каталоги» и описание результатов воздействия различной музыки, ее видов, стилей, жанров на человека.
Шведская музыкотерапия исходит из концепции психорезонанса, основу которой составляет учение К. -Г. Юнга. Согласно концепции психорезонанса, музыка способна проникать в более глубокие слои психики, чем слово. Глубинные слои психики приходят в резонанс с гармоническими формами музыки и проявляются внешне в поведении человека. Пациент вспоминает травмирующую ситуацию, и его словесные высказывания, невербальная активность становятся материалом для анализа. Так с помощью музыки пациент приходит к переживанию катарсиса.
Немецкая школа музыкотерапии использует сочетание музыки с терапией сна при невротических расстройствах и в комплексном лечении пациентов. Теоретические исследования проводятся с момента основания секции музыкотерапевтов в Лейпциге в 1969 г.
Заметим, что вторая половина ХХ века характеризуется не только расширением «географии» музыкотерапии, но и увеличением исследований как теоретического, так и клинического направлений.
В 1958 г. центр музыкотерапии создается в Вене, а Венская музыкальная академия вводит музыкотерапию в качестве учебного предмета. Выпускники академии получают специальность музыкотерапевта.
В 1968 г. основывается музыкотерапевтическое сообщество, в которое вошли Норвегия, Дания, Швеция, Финляндия, Исландия. В Европе заслуживает внимания деятельность трех музыкотерапевтических центров: в Лондоне, Копенгагене, Роттердаме.
В 1969 г. в Париже открывается институт, который готовит музыкотерапевтов. В Чехии музыкотерапия используется при лечении заикания у детей (З. Матейова, С. Машура) [4].
В нашей стране музыкотерапия используется в санаторном лечении, в психиатрии и изучается как учебная дисциплина. Клинико-терапевтическое направление музыкотерапии нашло отражение в диссертационном исследовании Л. С. Брусиловского. Музыкотерапию наряду с эстетотерапией, библиотерапией, хобби-терапией, ландшафтотерапией и др. в составе «терапии творческим самовыражением» исследует Е. М. Бурно [1]. Терапия творческим выражением помогает невротической личности пережить состояние катарсиса. Пациенту, осознавшему радость творчества, открываются возможности для личностного роста.
Теорию и практику музыкальной психотерапии изучает В. И. Петрушин. Им написано учебное пособие для студентов, представлена история музыкальной психотерапии, охарактеризованы основные теоретические положения, практические методики работы [6]. С 2006 г. проводится обучение основам музыкальной психотерапии для учителей музыки.
Музыкотерапия конца ХХ века характеризуется одновременным сосуществованием множества научных направлений, школ, созданием многочисленных центров музыкотерапии, осуществляющих подготовку специалистов. Однако значительное количество исследований по музыкотерапии можно разделить на две большие группы: клиническая и оздоровительная музыкотерапия.
Клиническая музыкотерапия направлена на лечение неврозов, депрессии, заикания, аутизма, нарушений психического развития или двигательной моторики детей, а также используется как составляющая комплексного лечения. Данное направление представлено клиническим психоанализом, восстановительной медициной, лечебной и специальной педагогикой.
Оздоровительная музыкотерапия базируется на идеях музыкального воспитания Б. В. Асафьева, Б. Яворского, К. Орфа, З. Кодаи, включает элементы психотерапии (релаксация, суггестия, импровизация) и применяется с целью личностного роста и развития человека, а также для достижения релаксации, снятия негативных эмоциональных состояний, последствий стрессов. Это направление музыкотерапии изучает музыкальная психология. Современные исследования проводятся в различных направлениях: изучается рецептивная и креативная музыкотерапия, вокалотерапия. В рецептивной музыкотерапии исследуется проблема восприятия музыки. Креативная музыкотерапия направлена на самовыражение, развитие творческих качеств личности в музыкальной, танцевальной, изобразительной деятельности. Вокалотерапия использует оздоровительные свойства классического пения (С. В. Шушурджан).
Отметим, что оздоровительная музыкотерапия успешно применяется в работе с людьми, которые являются здоровыми или не считаются больными, но нуждаются в психологической эмоциональной настройке (Г. Г. Декер-Фойгт, А. Менегетти и др. ). Для таких людей музыка, выступая средством коммуникации, усиливает процессы познания, человеческие чувства, музыкальные переживания. К оздоровительной музыкотерапии относится и музыкально-педагогическая коррекция деятельности учащихся, т. е. система воспитательных воздействий с целью развития способов творческой деятельности и самовыражения в художественном творчестве.
10.2. Общая характеристика музыкотерапии
Музыкотерапию изучают восстановительная медицина, психология, специальная и лечебная педагогика, музыкальная психология. Музыкотерапия обладает большими возможностями как метод лечения без различий возраста, пола, образования и социальной принадлежности.
С одной стороны, музыка, выступая средством коммуникации, усиливает эмоциональный характер восприятия, человеческие чувства, музыкальные переживания, процессы познания. В этом случае музыка «выступает как “ласкающий элемент” внешнего мира, проникающий прямо внутрь человека и составляющий его второе Я», – пишет З. Матейова [4. С. 47]. Музыка как коммуникативная система, как невербальная коммуникация в области чувств и человеческих отношений воздействует более результативно, чем языковое общение. С другой стороны, музыка способна оказывать лечебное воздействие на патологические изменения, на психосоматическое состояние человека. Ритм, мелодия, гармония проникают в глубины человеческой психики. Человек непосредственно реагирует на ритм непроизвольными телесно-двигательными реакциями, процессами дыхания, сердцебиения и др. Такая способность музыки послужила основой для возникновения нового научного направления – музыкотерапии или лечения музыкой.
Теория и практика музыкотерапии очень разнообразны: музыкотерапия в европейских странах развивается в русле теоретических исследований, в США – больше используется в клинической практике. Одни исследователи включают музыкотерапию в состав психотерапии как вспомогательное средство, используемое в клиническом лечении (Б. Швабе, К. Келер, К. Кениг). Музыкотерапия может снять страх перед врачебной процедурой, уменьшить тревогу, устранить изоляцию человека в обществе, наладить социальные контакты посредством гармонизирующего характера музыки. Другие исследователи считают музыкотерапию самостоятельным научным направлением, не зависящим от психотерапии (А. Понтвик). Однако все музыкотерапевты согласны с тем, что значение музыки как психотерапевтического средства нельзя абсолютизировать. Музыка не может заменить лекарство или хирургическое вмешательство, но может использоваться в комплексе с медикаментозным лечением.
К настоящему времени выявлены основные направления использования музыкотерапии. Музыкотерапия используется:
– как средство преодоления неврозов, снятия тревоги, уменьшения раздражительности и депрессии, т. е. оптимизации эмоционального мира человека;
– как вспомогательное средство в психотерапии для релаксации, в аутогенной тренировке;
– как коммуникативное средство межличностного общения в группе;
– как средство эстетизации и гармонизации больничной среды: в акушерстве, стоматологии, хирургии;
– как средство развития творческого воображения и фантазии, в терапии творческим самовыражением.
Музыкотерапия выполняет основные функции:
1) регулятивную;
2) коммуникативную;
3) реадаптационную.
Регулятивная функция состоит в позитивном воздействии музыки на ритмы сердца, дыхания, что снимает отрицательные последствия стрессовых ситуаций, эффективно действует в сочетании с двигательными упражнениями. Коммуникативная функция способствует налаживанию межличностного общения в группе, с другими людьми, оказывает влияние на чувства и переживания, ведет к ослаблению негативных эмоций, переживанию катарсиса.
Реадаптационная функция возвращает к здоровому образу жизни, формирует позитивное настроение, оптимизм, «омузыкаленное» восприятие мира.
Основным содержанием музыкотерапии является восприятие музыки. По мнению В. И. Петрушина, восприятие музыки есть «процесс раскодирования слушателем чувств и мыслей, заложенных в музыкальное произведение композитором и воспроизведенных исполнителем» [6. С. 54]. Как известно, музыкальный образ отличается вариативностью, его словесное выражение может весьма различаться у разных людей. Возникающие ассоциации в процессе восприятия музыки представляют собой проекцию внутреннего мира, а вербализация ассоциаций дает богатый материал для выявления подавленных переживаний и конфликтов. Эффект, который оказывает восприятие музыки, часто зависит не от музыкального произведения, а в большой степени от психологических особенностей человека, его прошлого опыта.
В музыкотерапии существует правило анализа ассоциативного материала: человек выговаривает свои беды и воображаемые образы, а музыкотерапевт предлагает их расшифровку. «Вспоминать, повторять, прорабатывать» – это важнейший постулат в музыкотерапии, благодаря которому обращается внимание на воспоминания о людях, о чувствах или о ситуациях. Обычно человек, прослушав музыку, вспоминает о ситуациях или о каких-либо лицах. И чем лучше было его отношение к ситуации, тем приятней кажется музыка, связанная с ней, и, наоборот, при воспоминании о негативной ситуации вспоминаются и негативные чувства.
Считается, что эмоциональная отзывчивость на музыку и потребность в ней связаны не только с наличием музыкальных способностей, но и с уровнем нейротизма, т. е. тревожности и чувствительности человека в сочетании с неуверенностью в себе. У таких людей ярко проявляются эмоциональные реакции. Снижение нейротизма и тревожности происходит при прослушивании печальной музыки. Поэтому ее рекомендуется слушать при таких состояниях (В. И. Петрушин). Звучание радостной музыки для уменьшения тревожности может вызвать обратный эффект, т. е. увеличить тревожность (Дж. Альтшуллер).
Выявлено наличие зависимостей между личностными особенностями, уровнем образования, возрастом человека и его музыкальными предпочтениями [6]:
– экстраверты в большинстве предпочитают легкую эстрадную музыку; интроверты – серьезную академическую музыку;
– люди, имеющие гуманитарное образование, отдают предпочтение музыке интеллектуального склада, в отличие от людей с техническим образованием;
– ассоциативно-образное восприятие музыки ярче выражено у женщин, нежели у мужчин;
– люди, в основном, склонны отдавать предпочтение музыке своей молодости.
В тоже время с ростом музыкального опыта, расширения кругозора происходит развитие музыкальных способностей. Слушателям начинает нравиться музыка, далекая от их природного темперамента. Поэтому одно из направлений зарубежной музыкотерапии представлено «лечебными каталогами» самых различных музыкальных произведений.
Психотерапевтический эффект от восприятия музыки может проявляться в разрядке внутренних переживаний, выраженных во внешних движениях: покачивании рук, корпуса и др. Эмоциональное переживание музыки оживляет воспоминания, один образ ассоциируется с другими образами, перед человеком мысленно разворачивается его собственная жизнь. «Проживание» неких забытых событий, возникших в результате ассоциаций, и является основным методом лечения в психоанализе. Как под воздействием звуковой волны может разрушиться мост, так и в этом случае, музыкальные вибрации разрушают психодинамический комплекс, вызвавший невротическое заболевание.
Рекомендуется подготовить слушателя перед восприятием музыки. Надо удобно сесть, расслабиться, сосредоточиться на восприятии музыки. Из реального мира «перенестись» в воображаемый мир настроений, образов. Можно вызвать медитативное состояние: зажечь свечу, музыку слушать и «вдыхать», как аромат звуков, почувствовать ее кожей, всем телом от головы до кончиков пальцев. Мелодию можно представить «тропинкой», по которой можно зайти во все уголки своей души. Полезно представить, как сам дирижируешь музыкой, исполняешь ее. Медитативное восприятие музыки снимает травмирующие переживания. Заканчивать восприятие музыки лучше дискуссией, обобщенными категориями, переживанием единения с природой, с другими людьми, человечеством, Космосом. Можно восприятие музыки сочетать с показом картин, художественных слайдов, с литературными и поэтическими произведениями, созвучными содержанию музыкального произведения.
На практике неизбежно встает проблема выбора музыкальных произведений для лечения пациентов. Охарактеризуем несколько различных подходов к ее решению: теорию izo– и level-принципов (Дж. Альтшуллер), динамический принцип (Ch. Kohler), принцип комплексного подбора музыкальных программ (Б. Швабе), принцип самостоятельного выбора «своей» музыки (Г. Г. Декер-Фойгт), выбор музыки на основе модели эмоций и теста MMPI Миннесотского университета (В. И. Петрушин) [2, 3, 4, 6]. В зарубежной музыкотерапии Дж. Альтшуллер сформулировал теорию izo– и levelпринципов. Если музыка созвучна эмоциональному настроению пациента, то она подобрана в соответствии с izo-принципом. Если музыка постепенно усложняется, влияет на изменение эмоционального состояния, это level-принцип. Практическими наблюдениями установлено: музыка барокко вызывает чувство уверенности и покоя; романтическая музыка высвобождает эмоции; народная музыка активизирует и гармонизует эмоциональное состояние. Таким образом, для того, чтобы изменить эмоциональное состояние пациента, необходима музыка различных жанров, видов, стилей: классические и романтические произведения, популярные арии из опер, рок-оперы, джазовые сюиты и др.
Ch. Kohler описывает динамический принцип выбора музыкальных произведений, включающий два этапа: первый этап восприятия музыки направлен на достижение релаксации; второй этап – на активизацию психического равновесия пациента, гармонизацию его внутреннего мира.
Принцип комплексного подбора музыкальных программ осуществляет в практической деятельности Б. Швабе. Такие программы подбираются продолжительностью на две или три недели музыкотерапии. Программы включают произведения композиторов-классиков: И. С. Баха, А. Вивальди, В. А. Моцарта, Л. Бетховена, Ф. Мендельсона и др. Занятия проходят ежедневно не более пятнадцати минут, в одно и то же время. После этого пациенты письменно отвечают на вопросы, касающиеся характера собственных музыкальных переживаний, возникших чувств и ассоциаций.
Отметим, что обширная практика музыкотерапии позволила выявить основные критерии отбора музыкальных произведений. Приведем их ниже с небольшими комментариями.
1. Накопленный богатейший эмпирический материал дает основания говорить, что музыкальные произведения ХVIII–ХХ веков оказывают положительный лечебный эффект. Музыка И. С. Баха представляет огромную терапевтическую ценность. Благодаря тому, что эта музыка воплощает гармонию, порядок, человеческое могущество, она гармонизирует состояние пациентов. Музыка В. А. Моцарта, Л. Бетховена, И. Брамса дает хороший эффект в лечении депрессии. Сонатно-симфоническая музыка этих композиторов пробуждает к деятельности, высвобождает реакции катарсиса. Музыка Ф. Шопена, Ф. Листа, К. Дебюсси также оказывает успокаивающее действие. Произведения М. Мусоргского, П. Чайковского, А. Дворжака благотворно действуют на пациентов с шизоидной структурой невроза и т. д.
2. Предпочтение в музыкотерапии следует отдать инструментальной музыке, не связанной с текстом (в отличие от вокальной музыки). Камерная и симфоническая музыка открывает большие возможности для ассоциирования, работы воображения и фантазии.
3. Незнакомой музыке отдается предпочтение перед знакомой, по той причине, что знакомая музыка может вызвать нежелательные воспоминания, нарушить лечебный эффект.
4. Музыкальное произведение должно вызывать у пациента эмоциональный отклик, быть личностно значимым.
Совершенно иной подход предлагает Г. Г. ДекерФойгт: каждый пациент выбирает «свою» собственную музыку. По его мнению, когда человек слушает музыку, он всегда вспоминает ситуацию или людей, с ней связанных. Чем лучше было отношение к ситуации или лицам, тем с большим удовольствием пациент вспоминает о них, и тем больше нравится музыка, вызывающая приятные воспоминания. И, наоборот, при воспоминании о негативной ситуации вспоминаются и негативные чувства, которые переносятся на музыку. Он пишет: «И нравится ли нам слушать государственный гимн и марши, претит ли это нам; восхищаемся ли мы хард-роком или музыкой для медитации, церковными хоралами или танцевальной музыкой, – мы всегда на бессознательном уровне вспоминаем то, что было “раньше”, много раньше, в нашей жизни» [3. С. 91].
В отечественных исследованиях В. И. Петрушин описывает не менее интересный подход к выбору музыкальных произведений: на основе модели эмоций и теста MMPI Миннесотского университета. Тест MMPI содержит десять шкал, характеризующих различие психологических состояний у людей: ипохондрия, депрессия, истерия, психопатия, паранойя, психастения, шизофрения, гипомания, интроверсия (шкала мужественности-женственности опущена). Музыка, ее язык оказывают влияние на все перечисленные состояния. Приведем пример: шкала вторая – депрессия. Человек, имеющий высокие баллы по этой шкале, живет с ощущением неуспеха, неуверенности в себе, обладает низкой самооценкой, избегает принятия решений и т. д. Эмпирическими исследованиями установлено, что состояние депрессии снимают или уменьшают музыкальные произведения скорбного характера, например:
С. Рахманинов. Музыкальный момент h-moll;
Ф. Шопен. Прелюдия e-moll;
П. Сарасате. Цыганские напевы и др.
При этом В. И. Петрушин подчеркивает, что выбор музыкальных произведений в музыкотерапии остается субъективным и требует дальнейшего изучения.
Таким образом, одним из основных критериев отбора музыкальных произведений в музыкотерапии является эффективность индивидуального воздействия музыки на пациента. Поэтому работа психотерапевта требует постоянного поиска новых музыкальных произведений.
10.3. Методики музыкотерапии в лечении детей
Музыкотерапия использует самые разнообразные методы лечебно-воспитательного воздействия на пациентов. В том числе используются методы других психотерапевтических подходов: элементы психоанализа, гештальттерапии, групповой психотерапии, танцевальной терапии, медитации, дыхательные упражнения, аутогенная тренировка, импровизация, занятия ритмикой.
Различают пассивную и активную форму музыкотерапии.
Пассивная форма сводится к восприятию музыкальных произведений, соответствующих эмоциональному состоянию человека. Эта форма музыкотерапии используется в сочетании с дыхательными упражнениями, ритмикой, сопровождается показом произведений живописи. Воздействие музыки при этом может выражаться двояко: с одной стороны, вызывать релаксацию, с другой – производить стимулирующий эффект, этическое и эстетическое действие, формировать положительное отношение к новым жизненным ценностям, новые психологические установки.
Активная форма музыкотерапии характеризуется непосредственным участием самого пациента в исполнении произведений. Активная форма выражается разнообразными вокальными, инструментальными, речевыми, драматическими, двигательными, изобразительными проявлениями, к которым относятся хлопки, ритмичные постукивания, пение в хоре, игра на музыкальных инструментах, простейшая импровизация голосом и т. д. Активная форма хорошо отрабатывает коммуникативные навыки, самоконтроль, выдержку, широко используется в лечебной и специальной педагогике, в музыкально-педагогической коррекции учебной деятельности и поведения учащихся.
Вопросы лечения детей средствами музыкотерапии изучают З. Матейова, С. Машура [4]. Ими описаны следующие методики работы в лечении детей от заикания, показавшие свою эффективность.
Данные методики, по нашим наблюдениям, могут успешно использоваться в художественном образовании детей с целью творческого самовыражения:
1) двигательное расслабление и слияние с ритмом музыки;
2) музыкально-двигательные игры и упражнения;
3) психосоматическая релаксация с помощью музыки;
4) пение;
5) игра на детских музыкальных инструментах и ритмическая декламация;
6) рецептивное восприятие музыки;
7) музыкорисование;
8) пантомима;
9) двигательная драматизация под музыку;
10) музыкальные рассказы;
11) игры с куклой-бибабо (тряпичная кукла);
12) дыхательные упражнения под музыку.
Рассмотрим их более подробно.
1. Двигательное расслабление и слияние с ритмом музыки используется с целью релаксации. Способность человека подчиняться ритму проявляется спонтанно, вызывает чувство эвритмии, синтонности телесного движения с музыкальным ритмом. Переживание равномерности ритма обеспечивает полное психическое расслабление, оказывает успокаивающее, гармонизирующее действие. Положительные эмоции, вызванные слиянием ритма движения и ритма музыки, воздействуют на дыхание, пульс. Двигательного расслабления можно достичь в расслабленном положении сидя или лежа на ковриках (например, на занятиях хореографией) для снятия мышечного напряжения. Для выхода из состояния двигательного расслабления подбираются контрастные произведения: в подвижном темпе, с упругим ритмом и яркой динамикой.
2. Музыкально-двигательные игры и упражнения стимулируют и концентрируют внимание, готовят к неожиданной смене движений по звуковым сигналам. Внезапные звуковые сигналы могут изменить процесс игры, поведение ведущего или группы. Для проведения музыкально-двигательных игр и упражнений широко применяются простейшие музыкальные инструменты, игрушки, спортивные снаряды, костюмный реквизит. Игры обеспечивают развитие мелкой моторики и координации движений учащихся, создают условия для развития навыков общения, становятся источником новых впечатлений и переживаний, формируют механизмы адаптации.
Содержание музыкально-двигательных игр подбирается в соответствии с возрастом и интересами детей: это могут быть групповые подвижные игры, ритмические загадки и др. Музыка, наиболее предпочтительная для игры, имеет четкий ритм, подвижный темп, запоминающуюся мелодию: подходят классические, фольклорные, танцевальные произведения. Лучше, если музыку исполняет учитель, который может произвольно изменить темп, динамику в зависимости от игровой ситуации.
Музыкально-двигательные игры активизируют творческое самовыражение учащихся, а благодаря разнообразию форм являются одним из самых любимых ими видов деятельности.
3. Психосоматическая релаксация с помощью музыки (музыкальная релаксация). Данную методику хорошо использовать в групповой музыкотерапии. Музыка представляется как «звуковое поле» с потоком свободных ассоциаций. Успокаивающее, гармонизирующее воздействие музыка оказывает своим регулярным метром, умеренным темпом, спокойным характером мелодии. Для этой методики подходит классическая музыка и музыка эпохи барокко и классицизма: произведения А. Вивальди, И. С. Баха, В. А. Моцарта. Для достижения релаксации рекомендуется закрыть глаза и принять удобную позу. В конце сеанса, который продолжается 10-20 минут, музыка становится громче, глаза открываются, выполняется несколько дыхательных упражнений. Музыкальную релаксацию можно использовать в сочетании с аутогенной тренировкой при лечении тревожности, снятия последствий стрессовых ситуаций, сочетать с показом картин, художественных слайдов или с поэтическими произведениями, созвучными содержанию музыки.
4. Пение вызывает музыкальное переживание, развивает эмоциональность детей, способствует групповому общению. Пение можно совмещать с танцами, драматическим действием, музыкальными рассказами.
Песни подбираются в соответствии с возрастом, диапазоном детского голоса, т. е. доступные для понимания, вызывающие эмоциональный отклик. Учащиеся могут сочинить собственную песню: первое предложение мелодии и поэтического текста придумывает учитель, а далее продолжают учащиеся. Песни собственного сочинения исполняются с радостью, вызывают удовольствие.
5. Игра на детских музыкальных инструментах и ритмическая декламация дополняет музыкально-двигательные игры и упражнения. Используют два основных способа: 1) способ «телесной игры»: хлопки, щелчки, легкие постукивания и др. ; 2) способ простейшей музыкальной импровизации на музыкальных инструментах К. Орфа.
Первый способ развивает чувство ритма, усиливает двигательную, вокальную и речевую активность, координирует движения. «Телесную игру» можно использовать как ритмическое сопровождение при пении, как способ общения в групповых играх, музыкальных рассказах, играх-драматизациях, как подготовку к музыкорисованию.
Второй способ игры на детских музыкальных инструментах К. Орфа позволяет детям сочинять элементарную музыку, простейшую импровизацию. «Импровизация на музыкальных инструментах означает в психотерапии возможность избавиться от чего-то мучающего нас, чтобы обрести лучшее. Человек играет на своем инструменте то, что он не может сказать. Используя инструмент как средство самовыражения, он озвучивает, а затем и вербализует то, что отображает внутренний мир его души», – указывает Г. Г. ДекерФойгт [3. С. 169].
Дети легко осваивают игру на барабанах, тимпанах, деревянных колотушках, колокольчиках, тарелках, треугольниках, бубнах, кастаньетах, металлофонах и др. Игра на этих инструментах не требуют специальной подготовки, но заменяет словесное выражение чувств, освобождает подавленные эмоции. Простейшая импровизация начинается с детских считалочек, ритмической декламации, пения. С помощью инструментальной игры можно создать ситуацию «разговора» или «ссоры» между разными музыкальными инструментами, или поиграть в «эхо».
6. Рецептивное восприятие музыки применяется с целью расслабления и положительной стимуляции в состоянии физического покоя. Б. Швабе указывает на большие возможности данного терапевтического метода: он стимулирует познавательные функции, переживание катарсиса с последующим лечебным эффектом. Музыкальные переживания личности, направленные на осознание собственного внутреннего мира, отвлекают от негативных состояний.
Г. Г. Декер-Фойгт в процессе рецептивного восприятия музыки советует выполнять следующие упражнения:
1) Принять удобную позу и прислушаться к музыке «собственного тела»: к ритму дыхания, к пульсу.
2) Представить воображаемую картину: время года, ландшафт, время дня и др. Подумать, заставляет ли музыка грезить наяву? Если да, то о чем?
3) Является ли музыка «зеркалом» вашего настроения?
4) Какая музыка связывается с теплом, лаской, близостью?
5) С какими музыкальными инструментами вступает в резонанс ваше настроение?
6) Вспоминаете ли под музыку события, ситуации или людей? Какими они кажутся сейчас? Какие чувства вы испытываете?
7) Какая музыка вас подавляет?
8) Бывает ли музыки «слишком много»? Какую музыку хочется сразу выключить?
9) Что вам известно о композиторе, его жизни? Как об этом рассказывает музыка?
10) Можно ли музыку, рождающую печаль или приносящую радость, назвать «своей»?
Рецептивное восприятие музыки хорошо использовать в сочетании с цветом или разноцветным освещением. Еще Платон говорил о глубинной взаимосвязи музыки и цвета. «Музыка не видима, а живопись не слышима. Но ассоциативно можно “видеть” музыку и “слышать” живопись. Музыкальное переживание вызывает зрительные представления, а живопись – слуховые. Эти представления опираются на реальные связи нашего жизненного опыта, где звуковое неотделимо от зримого и от других ощущений при целостном охвате и восприятии действительности», – пишет Н. В. Серов [7. С. 60]. И далее: «Цветовые ассоциации – это своеобразные “припоминания” Платона, которые привносят в интеллект чувственные образы или эмоции, возбуждая при этом и другие органы чувств» [там же].
И звук, и цвет имеют неосознаваемую выразительность. Когда человек говорит о неосознаваемых атрибутах искусства, он использует для выражения так называемый эффект синестезии. В переводе с греческого «синестезия» (sуnaisthesis) – это одновременное ощущение, совместное чувство; это межчувственные ассоциации, возникающие на основе сходства или смежности разномодальных впечатлений, главным образом, слуховых, осязательных, зрительных.
Синестезией обусловлены такие привычные выражения, как «острый звук», «бархатный тембр», «мелодическая линия», «светлый тон» и др. Синестетические впечатления вызывают реальные образы пространства, движения, цвета, жеста, пластики или психического тонуса. В музыкотерапии – наиболее часто используется цветовое отображение музыки, т. е. тембр звучания ассоциируется с цветом.
Дети самопроизвольно ассоциируют звуки музыкальных инструментов с цветом. Звук и цвет воздействуют на человека гипнотически, т. е. обладают свойствами внушения и гипноза. Цвет и музыка несут информацию для бессознательного: например, зеленый, синий цвет действуют успокаивающе; желтый – возбуждает; красный – активизирует. Влияние музыки на детей можно оценить с помощью теста М. Люшара и его многочисленных модификаций (см. гл. 8, п. 8. 4). Данная диагностика позволяет оценить эмоциональное воздействие музыки на учащихся.
Итак, рецептивное восприятие музыки выступает:
– как эмоциональный стимул освобождения, достижения релаксации;
– как средство развития мышления, воображения, фантазии;
– как средство активизации биологических ритмов с ритмом музыки;
– как форма музыкального переживания, которая устраняет психологические барьеры, обеспечивает развитие коммуникативных качеств;
– как фактор активизации детского творчества.
7. Музыкорисование является средством самовыражения и средством осознания внутренних конфликтов. Музыкорисование или графическую запись осуществляют непосредственно под музыку. Идея соединить рисование с музыкой возникла при обучении ритмическому черчению у чешского преподавателя рисования К. Петерса. Он разработал методику, соединяющую спонтанное рисование с музыкой. Стимулом к музыкорисованию служат движения двумя руками под музыку, постепенно переходящие в свободное «дирижирование». Такие спонтанные движения с мелками или красками в обеих руках переносятся на доску или бумагу в виде линий, кругов, треугольников, ромбов, узелков или др. Допускается «пальцерисование» цветными и клеевыми красками всеми десятью пальцами. Детям нравится месить и «давить» краски. В результате появляется собственная «картина», вызывающая ощущение радости.
Отметим, что у каждого ребенка есть своя символика рисунков: чем острее конфликт, тем менее понятны символы.
Лучше, если символику рисунка ребенок объяснит сам. В процессе музыкорисования можно использовать музыку различных видов и жанров: песенную, танцевальную, маршевую. Начинать лучше с марша в умеренном темпе, потом перейти к песенно-танцевальной музыке и чередовать их. Музыкорисование приводит ребенка к спокойной деятельности, уравновешенному состоянию, обеспечивает возможность творческого самовыражения.
8. Пантомима – это, скорее, игра, сценический танец, в котором движение, жесты заменяют слова, дополняются мимикой. Короткие рассказы или музыкальные зарисовки сопровождаются музыкальной импровизацией и пантомимой участников группы. Возможен и другой вариант: учитель передает содержание рассказа музыкальной импровизацией без слов, а дети придумывают историю, сюжет и выражают его пантомимой. Для таких заданий можно использовать образы животных, символические и фантастические образы, зарисовки настроений. Пантомима снимает двигательное напряжение, развивает эмоциональную сферу и ее пластическое выражение, пробуждает детскую фантазию.
9. Двигательная драматизация под музыку сочетает музыку и движение. Она предназначена для изображения сюжета произведения или музыкального пространства (например: с помощью жестов передать музыкальное пространство – «широко, далеко» или «медленно, глубоко», или «легко – тяжело»). Активное восприятие музыки, перенесенное в область двигательного выражения, создает условия для релаксации.
10. Музыкальные рассказы представляют собой сочинение сюжета, фабулы к музыкальному произведению в сочетании с пластическими и танцевальными движениями. Повествование рассказа можно чередовать с игрой на музыкальных инструментах; а учащимся – выступить в роли героев рассказа. Другие варианты музыкальных рассказов: прочитать его начало, а учащимся – пофантазировать и придумать его окончание; можно и наоборот, придумать начало и сюжет рассказа на заданное окончание. Одним из примеров музыкальных рассказов является симфоническая сказка С. Прокофьева «Петя и волк».
11. Игры с куклой-бибабо (тряпичная кукла, которую надевают на руку). Игра приводит к переживанию катарсиса, снимает негативные состояния и внутренние конфликты, уравновешивает эмоциональное состояние, развивает самостоятельность и волевые качества личности. Считается, что у каждого ребенка свой способ игры с куклой. Кукла полностью «подчиняется» желаниям ребенка, его идеям, фантазиям, олицетворяет ближайшее окружение или вымышленного героя. При игре с куклами возникает иллюзия человеческого общения. Игровые ситуации дают выход разнообразным чувствам: радости, сочувствию, эмпатии, а также выходу аффектов, агрессии. По особенностям детских игр можно определить, что именно в ближайшем окружении положительно или отрицательно влияет на ребенка.
12. Дыхательные упражнения под музыку используются для гармонизации внутреннего состояния, снятия напряжения голосовых связок. Дыхательные упражнения издавна рекомендовались для лечения болезней и поддержки здоровья: им уделялось огромное внимание в риторике древних римлян.
Дыхательные упражнения под музыку используются на различные гласные буквы: «о», «у», «и», «э» и др. ; их можно петь отдельно или последовательно как мелодию, выполнять в положении сидя или лежа. Можно петь сонорные и шипящие согласные, подражать голосам животных и др.
Таким образом, охарактеризованные методики музыкотерапии дают хороший эффект при лечении детей, служат средством релаксации при оказании индивидуально-психологической помощи, обеспечивают музыкально-педагогическую коррекцию деятельности и поведения учащихся, а также их личностное развитие и творческое самовыражение в художественной деятельности.
1. Бурно М. Е. Терапия творческим самовыражением. М. , Екатеринбург, 1999.
2. Готсдинер А. Л. Музыкальная психология. М. , 1993.
3. Декер-Фойгт Г. Г. Введение в музыкотерапию. СПб. , 2003.
4. Матейова З. , Машура С. Музыкотерапия при заикании. Киев, 1984.
5. Менегетти А. Музыка души. Введение в музыкотерапию. СПб. , 1992.
6. Петрушин В. И. Музыкальная психотерапия: теория и практика. М. , 1999.
7. Серов Н. В. Античный хроматизм. СПб. , 1995.
8. Теплов Б. М. Психология и психофизиология индивидуальных различий. М. , Воронеж, 1998.
9. Шушурджан С. В. Руководство по музыкотерапии. М. , 2005.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Музыкальная психология в настоящее время является динамично развивающейся наукой. В ней идет процесс интеграции общепсихологических, нейрофизиологических, музыковедческих и педагогических знаний. Выводы музыкальной психологии тесно связаны с методикой обучения различным видам музыкальной деятельности и могут быть развиты применительно к обучению игре на разных музыкальных инструментах и общему музыкальному образованию.
Материал данного пособия далеко не исчерпывает всего накопленного психологией музыкальной деятельности на сегодняшний день. Его основной задачей является создание общего представления о структуре и содержании данной науки, а также предложение подходов к дальнейшему изучению вопросов, связанных с ее разными аспектами.
В материал данной книги пока не вошли вопросы, связанные музыкальным и музыкально-педагогическим общением, что представляет собой отдельную масштабную проблему, находящуюся на границе педагогики, психологии и искусствознания. Требуют дальнейших научных исследований такие отрасли, как формирование музыкального сознания общества и личности; психология бессознательного в музыке и ряд других. Без преувеличения можно сказать, что исследователь, берущийся сегодня за изучение вопросов музыкальной психологии, вынужден предпринимать попытку «объять необъятное».
Жанр предлагаемого издания – учебное пособие – предполагает изложение материала, уже основательно изученного теоретически и проверенного практикой. Несмотря на это, мы позволили себе предложить ряд наблюдений, возможно, дискуссионного характера, которые встраиваются в разработанные на сегодняшний день общепсихологические и музыкально-психологические концепции. Позволяет это сделать сегодняшнее состояние психологии музыкальной деятельности, которая пока что имеет относительно немного бесспорных положений и содержит открытые просторы для дальнейших исследований.
Читать бесплатно другие книги:
