Любовь вне правил Крауновер Джей

– Успокойся. Если она сказала, что придет, значит, придет.

Нэш ткнул меня локтем в ребра, так что я чуть не выронил телефон, в котором уже почти проглядел дырку. Я сунул мобильник в карман и принялся за пиво, которое не мог допить уже час. Заметил какую-то блондинку, которая упорно смотрела в мою сторону с тех пор, как мы вошли в бар, и мысленно перечислил причины, по которым предпочел не флиртовать с очередной доступной девицей, а пообщаться с Шоу и выяснить, отчего я никак не могу ее забыть. Блондинка улыбнулась – эта улыбка говорила: «Я хочу, чтоб ты стянул с меня трусики зубами». Я поперхнулся, потому что пиво попало не в то горло.

Джет гнусно хихикнул и провел рукой по своим растрепанным волосам. Выглядел он как типичная рок-звезда – долговязый, словно только что вставший с постели после жаркого секса. Не прилагая никаких усилий, Джет добивался того, что девчонки шалели и смотрели на него томными глазами. И пел он здорово, по-настоящему пел, и оттого казалось странным, что он предпочел хеви-метал, ведь большинство песен «Ненависти» представляли собой вопли и визг. Джет был реальным музыкантом, он мог написать совершенно убийственный трек и сыграть практически на любом инструменте. Однажды вечером, после особенно жуткой пьянки, он признался, что любит металл, потому что слава и лесть, окружающие поп-певцов, его пугают. Он хотел играть в группе, но по каким-то своим причинам не желал становиться настоящей рок-звездой, хотя для того имелись все необходимые данные, внешние и вокальные.

– Ей-богу, за тобой хвост больше, чем за мной, а я ведь играю. Тебе достаточно просто моргнуть, и телки толпой побегут.

Я кашлянул и поставил пиво на столик.

– Ну, я же сказал, что хочу на некоторое время прерваться.

Джет взглянул на блондинку, потом на меня и ухмыльнулся.

– Удачи.

Нэш опрокинул стаканчик и с шумом выдохнул.

– Мужик, отвянь. У него все нормально.

– Я просто говорю, что Рулу даже стараться не нужно…

Я достал телефон и в сотый раз проверил время.

– Что-то мне подсказывает, что ничего не получится…

Джет с Нэшем выпили еще, и Джет коротко взвыл.

– Так, первая группа сейчас начнет. Пойду присмотрю, чтоб ребята не раскисли. Мы скоро закончим альбом, который сейчас пишем, так что сегодня надо дать жару.

По столам вокруг застучали кулаки, и я вздохнул, когда блондинка вновь многообещающе взглянула на меня. Я совершенно не хотел смотреть в ее сторону, но, видимо, старые привычки умирают не сразу.

– Блин.

– Остынь. Я серьезно. Шоу – классная девушка, просто супер, она тебе поставит мозги на место. Она тебя знает – и все-таки готова рискнуть. Она придет. Просто успокойся, блин, и расслабься уже.

На голове у меня по-прежнему торчал ирокез, поэтому, вместо того чтобы провести рукой по волосам, я потер шею и забарабанил пальцами по столу.

– Почему ты думаешь, что она готова дать мне шанс? Логически Шоу понимает, что ничего не получится. Она знает, как я живу, знает, что у нас очень мало общего. Да, я не могу выкинуть ее из головы, но ей-то что за радость в это влезать?

– По ходу, она просто очень умная. Не знаю почему, но она явно много думала, прежде чем решиться. Сомневаюсь, что она прыгнула к тебе в постель просто так. И вряд ли согласилась только потому, что ты захотел. Если не потеряешь голову и не будешь бегать с членом наперевес, ты в конце концов поймешь, зачем Шоу это затеяла, и, скорее всего, рот разинешь от удивления.

– По-моему, я конченый псих уже потому только, что решил попробовать.

Мне нравились девушки, нравился секс без всяких обязательств. Нравилось ходить куда хочется и когда хочется, не отвечать ни перед кем, кроме самого себя… но, когда я связался с Шоу, прежней свободе пришел конец. Я вновь вздохнул и перевел взгляд на блондинку. Та по-прежнему смотрела на меня, но хорошенькое личико стало сердитым, рот стянулся, словно она съела что-то кислое. Я не понял, что успело случиться за минуту, которая прошла с тех пор, как я смотрел на нее в последний раз. И тут Нэш сказал:

– О-о…

И я понял, что все повернулись к Шоу и Эйден, которые пробирались к нам.

Они потрясающе смотрелись вместе – самые стильные девчонки в клубе. Ясно было, что ни одна из них до сих пор не заходила в «Цербер». Распущенные светлые волосы Шоу падали на плечи, перекрещенные бретельками черного топика, зад обтягивали узенькие джинсы, такие тесные, что вряд ли их удалось бы снять без анестезии. Ярко-синие туфли на шпильках в таком клубе выглядели вопиюще неуместно, но даже старые закаленные рокеры пускали слюни в пиво. Эйден сексуально взлохматила волосы, она явилась в коротенькой юбке, пышном фиолетовом топе, который оставлял обнаженным одно плечо, и черных ковбойских сапогах, которые явно видали лучшие дни. Все вокруг, мужчины и женщины, поворачивали головы, пока девушки шли к нашему столику.

Я не знал, что делать, поэтому просто уставился на Шоу, а она на меня. Кровь от моего мозга как будто разом отхлынула вниз, и я хлопал глазами, как идиот. Нэш хихикнул и поздоровался с девушками.

– Слушай, извини, что мы опоздали, просто в баре какая-то компания праздновала мальчишник, и мы провозились дольше, чем рассчитывали.

– Я тебе несколько эсэмэсок отправил, хотел узнать, как дела.

Наверное, следовало предложить Шоу выпить, как-нибудь намекнуть, что я рад ее видеть, а вместо этого я надулся.

Шоу нахмурилась.

– У меня выключен телефон.

Эйден поставила локти на стол и взяла у Нэша стакан, а потом взглянула на Шоу и ткнула в подругу пальцем.

– Объясни ему, почему ты выключила телефон.

Это прозвучало как обвинение, и даже в полумраке бара я разглядел, что Шоу покраснела.

Я положил руку ей на талию и нагнулся, коснувшись губами уха. Шоу напряглась, но все-таки прислонилась ко мне бедром.

– Почему ты выключила телефон, Каспер?

Она качнулась с ноги на ногу.

– Гейб меня достал. Мама пригласила его родителей на ужин в загородный клуб на следующие выходные, и надеется, что я тоже приду. Гейб вбил себе в голову, что мы должны ехать вместе, и никак не отвяжется. С ума можно сойти. А главное, я вообще никуда не хочу ехать. Вот и выключила телефон.

Мимо прошла официантка, и девушки заказали коктейли, а я еще пива. Потом крепче прижал к себе Шоу и повернулся к ней, так что мы оказались лицом к лицу.

– Ну, и что ты собираешься делать?

Она положила руку мне на грудь, прямо над сердцем, и взглянула на меня грустными зелеными глазами.

– Не знаю. Придется съездить, иначе мать превратит мою жизнь в ад. Но я не желаю видеть Гейба. Просто стараюсь ни о чем не думать.

– Ну, долго ты так не продержишься.

Было очень приятно, что Шоу прильнула ко мне. Наши тела идеально подходили друг к другу.

– Знаю…

Официантка принесла напитки, и Эйден поморщилась, когда заиграла первая группа. Я рассмеялся и плеснул ей еще.

– Первые две группы просто перетерпи. Клянусь, у Джета классные ребята.

Эйден скривилась.

– Предпочитаю, когда меньше электрогитар и больше банджо.

Мы рассмеялись.

– Помоги Нэшу допить текилу, тогда продержишься до конца. А если станет совсем невтерпеж, у Джета наверняка есть беруши, и я, так и быть, за ними схожу.

Эйден негромко ответила – я не расслышал, но Нэш истерически заржал. Я повернулся к Шоу. Меня охватила внутренняя дрожь, когда я заметил, что они с блондинкой пытаются друг друга переглядеть. Я обвил талию Шоу рукой и притянул ближе к себе.

– Эй, перестань.

– А зачем она строит тебе глазки?

– Шоу, очнись. Вокруг как минимум десять мужиков, которые раздевают тебя глазами. Расслабься. Я тут с тобой, а не с ней, а ты пришла ради меня, а не ради них. И это главное, понимаешь?

Она поморщилась, и мне тут же захотелось впиться поцелуем в ее губы. Я протянул руку и заправил Шоу за ухо прядь волос. На ощупь они были как шелк и немедленно выскользнули обратно.

– Я никогда еще не ждал целую неделю, чтобы побыть с девушкой. Кошмар какой-то. Но мне правда хочется быть с тобой.

– Прости, что мы задержались. Я не сразу уговорила Эйден. Это не в ее вкусе. Пожалуй, и не в моем, но я все равно рада, что пришла.

Шоу провела указательным пальцем по татуировке в виде феникса, которая украшала мой бицепс под рукавом футболки.

– Я тоже хочу быть с тобой, Рул. Прости, у меня очень жесткий график.

– Ничего страшного, – я запустил руку под тяжелую волну светлых волос, наклонился и шепнул на ухо: – Ты сегодня поедешь ко мне?

Скажи она «нет» – и по возвращении домой я бы не сумел снять джинсы, не приняв предварительно ледяной душ. Шоу взглянула на меня яркими зелеными глазами. Никогда еще рядом с девушкой – особенно давно знакомой – я не ломал голову над тем, о чем она думает. Шоу трудно было разгадать. Ее глаза как будто отражали то, что чувствовал я сам.

– Ну, если я пойму, что Эйден не против, это вполне себе вариант.

Она понизила голос на октаву, и я подумал, что в жизни не слышал интонаций сексуальнее. Я одобрительно зарычал, как неандерталец, и моя рука сползла с талии Шоу на ягодицы.

Мы вчетвером болтали и еще немного выпили, пока ждали конца первых двух выступлений. Вторая группа была бы даже ничего себе, если бы вокалистка больше думала о пении, чем о внешнем виде: они завывали и скакали целый час, так что Эйден даже вознамерилась залезть на сцену и отобрать у бедняжки микрофон. Я удивлялся тому, как весело оказалось тусить вместе. Веселая, ироничная Эйден обменивалась с Нэшем шпильками, как они будто дружили всю жизнь. Когда на сцене появилась «Ненависть», текила уже закончилась, а Эйден с Нэшем изрядно набрались.

Шоу держалась тихо и внимательно смотрела по сторонам. Она задавала вопросы и отвечала сама, когда ее втягивали в разговор, но, по большей части, просто наблюдала за происходящим. В какой-то момент я чуть не завязал драку. Я отошел в уборную, а Нэш покурить. Нас не было всего минуту, но, когда я вернулся, какой-то потный металлюга приставал к Шоу.

Вообще-то я не ревнив. Сам никогда не отличался добродетелью, а потому меня удивил прилив убийственной ярости, внезапное желание заявить свои права на Шоу, показать всему миру, что она принадлежит мне. К счастью, Нэш подошел к столику первым и недвусмысленно велел парню отвалить, иначе бы я его раскатал и провел остаток ночи за решеткой. Тем не менее, вернувшись за столик, я рывком поднял Шоу на цыпочки и запечатлел на ее аппетитных розовых губках такой крепкий поцелуй, что у меня пирсинг раскалился. Я подумал, что Шоу отстранится или скажет, что я веду себя как идиот, но она схватилась своими маленькими пальчиками за мою футболку и поплыла по воле волн. Когда я наконец отодвинулся, глаза у Шоу остекленели, щеки раскраснелись. Она провела языком по губам и уселась рядом.

– Кстати, Рул, мне очень нравится с тобой целоваться, хотя у тебя на лице столько железа. Никогда не думала, что это будет приятно, но с тобой ничего не страшно.

Ее слова прозвучали так страстно! Обвив рукой плечи Шоу, я улыбнулся и даже не стал отрицать, ради чего устроил этот спектакль. Мы продолжали болтать и развлекаться, и, к тому времени как свет в клубе погас и Джет вышел на сцену, я уже решил, что хватит с меня дружеской компании – я хотел остаться наедине с Шоу. К сожалению, Джет умел зажечь, и, пусть даже Эйден заявила, что такой грохот музыкой не назовешь, всего две песни спустя она потащила Шоу за собой к сцене.

Ребята играли громко, агрессивно, ревели песню за песней, но Джет был красавчик и заводил толпу, поэтому я не удивился, что в глазах Эйден заблестело любопытство, хоть и пьяное. К сожалению, я в результате остался один на один с пьяным вдрызг Нэшем.

– Ну, ты живой?

Фиолетовые глаза Нэша закатились. Если бы он не держался за стол, уже свалился бы мешком на пол. Обычно я сам именно так выглядел после ночной пьянки – и немного испугался, увидев эту картину со стороны.

– Эм-м…

Он едва ворочал языком, и я воочию увидел, как улетучиваются грезы о сексе. Придется тащить Нэша домой и запихивать в ванную. Причем чем скорее, тем лучше.

– Слушай, мужик, только не заблюй мне машину. Сейчас найду девушек и скажу, что нам пора.

– Ы-ы-ы…

Я понял, что необходимо вывести Нэша из клуба, пока текила не поперла назад. Вздохнул и направился к сцене, но меня перехватила та блондинка. В присутствии Шоу, когда свою голову (в отличие от гормонов) я держал под контролем, я отчетливо увидел, что блондинка не идет с ней ни в какое сравнение. Шоу была безупречна, ее красота не требовала килограмма макияжа и одежды, которая больше обнажала, чем прикрывала. Шоу искренне не сознавала эффекта, который производила на мужчин, тогда как эта блондинка пришла сюда, чтобы повилять задом. Она уперлась пальцем мне в грудь и затрепетала густыми ресницами.

– Привет…

– Э… привет.

Я пытался обойти ее, но в баре было слишком людно, и толпа совсем озверела. Люди прыгали под музыку и мотали головами, так что прорваться я мог, только опрокинув девушку. С высоты своего роста я видел две макушки – светлую и темную, которые качались перед сценой. Я, конечно, радовался, что Шоу весело, и в то же время злился, что не получалось до нее добраться.

– Я тебя раньше видела. Это твои друзья играют?

– Ну да… – в обычное время я бы охотно развлекся с блондинкой – простой, без всяких претензий, хорошо знающей, чем закончится ночь и что сулит утро.

– Может, пойдем куда-нибудь, где потише, пообщаемся?

У меня глаза полезли на лоб. Будь я пьян, это, возможно, прозвучало бы глаже, но в трезвом виде я подумал: боже, как пошло и безнадежно.

– Спасибо, но я не один.

Она поджала ярко-красные губы и отступила на шаг.

– Ну да, я видела. Учти, долго у вас не продлится.

Я привык к осуждениям, привык слышать, что я не пара Шоу и все такое, но из уст пьяной девицы, которая только что пыталась зазвать меня в постель… С ума сойти.

– Э…

Я не знал, что еще сказать.

Блондинка фыркнула и откинула со лба пересушенные волосы.

– Сразу видно, что она богатая и из хорошей семьи, а у тебя ничего, кроме татуировок и члена. Ну и как долго, по-твоему, она будет надеяться, что ты сможешь дать ей нечто большее?

Я нахмурился, решил, что хватит любезностей, силой сдвинул девицу в сторону и добавил через плечо:

– Не знаю. Но не побоюсь дождаться развязки.

Я пихал и раздвигал потные тела, пока не пролез в первый ряд. Джет стоял перед девушками на коленях, запрокинув голову, без рубашки, выставив на общее обозрение ангела смерти, которого я вытатуировал ему на груди. Джет завывал, как настоящая рок-звезда; у Шоу вид был заинтригованный, а Эйден вообще как будто собиралась воспарить в оргазме. Похоже, мой приятель одним заходом пристрастил к року любительницу кантри. Я положил руку на бедро Шоу, нагнулся и шепнул:

– Надо отвезти домой Нэша, он совсем никакой.

Она взглянула на меня большими глазами и кивнула. Не споря. Потом крикнула что-то Эйден, та ответила и помахала мне. В следующую секунду мы уже лезли через толпу. Нэш растекся по столу, и вышибала смотрел на него подозрительно.

– А Эйден? Нельзя же ее бросить.

– Она обещала позвонить, когда будет выходить. Сказала, что возьмет такси.

– Ничего, что она останется одна?

– Эйден уже большая девочка, она может о себе позаботиться. Ну и потом, она, кажется, протрезвела, когда пошла танцевать. По-моему, она очень хочет сказать твоему другу, как ей понравилось.

– Джет производит на женщин именно такой эффект.

– И я понимаю почему.

Я рывком поднял Нэша и вывел из бара, держа за пояс. Он был тяжеловат, и я с трудом тащил его.

– Ты что, решила бросить меня ради рок-звезды?

Шоу фыркнула и взяла ключи. Я тем временем открыл дверцу машины, уложил Нэша поперек заднего сиденья и предупредил:

– И попробуй только наблюй здесь, мужик.

Он не ответил. Я помог Шоу сесть в машину – и вдруг сообразил, что она без колебаний уехала со мной из клуба. И в моей груди вдруг сделалось тепло и скользко.

– Я просто хочу сказать, что Джет очень харизматичный. Хотя я не разобрала половину слов, все равно было очень сильно. Люди с него глаз не сводили. Он умеет завести.

– Да, Джет – прирожденная рок-звезда. Просто он не выносит яркого света и громкой славы.

– Вы с ним давно знакомы?

– Я еще мальчишкой слушал, как он играл – он тогда выступал в панк-группе. Нэш, Джет и Роуди – мои давние друзья. С Роуди мы познакомились позже, когда он пришел работать в салон, но мы все как родные братья.

Шоу устроилась на сиденье, и я включил отопление, поскольку заметил, что руки у девушки покрылись мурашками.

– Наверное, хорошо, когда много друзей. Я даже не знаю, что это такое.

Я краем глаза взглянул на нее.

– В смысле?

– Я застенчивая и неловкая, я никогда не умела заводить друзей. В старшей школе меня часто травили. Реми был единственным моим настоящим другом, а теперь – только Эйден. Я с трудом подпускаю к себе людей. Наверное, потому что давно поняла, как это больно, когда самые близкие люди тебя разочаровывают.

– А как же мы с Ромом?

– А что?

Нэш застонал на заднем сиденье, и я подозрительно оглянулся. Звук мне не понравился.

– Ну, мы ведь тоже общались с тобой. Разве мы не твои друзья?

Она хмыкнула, и самые ценные части моего тела немедленно отозвались.

– Ром – совсем как старший брат. Он заботится обо мне, поддразнивает, старается оберегать от всего, что может причинить боль или навредить. А ты… ну, ты с самого начала был чем-то другим. Не другом, не братом. Просто кем-то еще.

– Разве плохо быть кем-то еще?

Я скорее почувствовал, чем увидел, как Шоу пожала плечами.

– Ну да… но не всегда.

Я не знал, что и думать, а потому не стал развивать тему. Я проехал остаток пути, одним глазом следя за дорогой, а другим за Нэшем, который стонал все громче и громче. Когда мы добрались до дома, я посмотрел на Шоу – она сидела, перегнувшись назад, гладила Нэша по бритой голове и шептала что-то успокаивающее.

– Слушай, я не знаю, когда он протрезвеет. Если хочешь, посиди у нас, ну или давай я отвезу тебя домой.

Шоу посмотрела на меня через плечо и приподняла светлую бровку.

– Рул, расслабься. Я в курсе, каким образом доходят до состояния, в котором ты обычно бываешь утром в воскресенье. Я уже сказала, мне завтра надо быть на работе в десять. Меня устроит любой вариант, лишь бы я не опоздала.

Утратив дар речи, я несколько секунд смотрел на нее, но тут Нэш забулькал, и я понял, что надо шевелиться живей.

– Неужели ты всегда была такая клевая?

Шоу захлопнула за нами дверцу и помогла втащить Нэша по лестнице. Я заметил, что она не ответила на мой вопрос – зато принесла большой стакан воды и нашла таблетки. То и другое она оставила на раковине в коридоре и многозначительно взглянула на меня.

– Зайди к себе, когда закончишь.

Я матерился как никогда, помогая Нэшу стащить свитер и джинсы. Я уже собирался сунуть другана под холодный душ, когда текила наконец взяла свое. Он нырнул башкой в унитаз, и следующий час я проверял, не отрубился ли он, вливал ему в глотку воду и отскакивал, когда она вылетала обратно. Убедившись, что Нэшу наконец полегчало, я оттащил его на кровать и уложил лицом вниз, а затем быстренько навел порядок в ванной, вымылся и пошел искать Шоу.

Дверь в мою комнату была приоткрыта, телевизор включен. Я сам не знал, что рассчитывал там найти, и мое испорченное воображение подсказывало самые интересные варианты. Но действительность превзошла все ожидания. Сняв белье с моей кровати, вплоть до матраса, Шоу перестилала постель. В центре комнаты стояли ее безумные синие туфли, которые выглядели совершенно неуместно рядом с моими разбросанными футболками и джинсами. С порога я только и мог, что наблюдать за ней. Шоу разговаривала сама с собой – но слишком тихо, чтобы расслышать. Я подождал пять минут, не заметит ли она меня, но она так и не подняла головы, поэтому я спросил:

– Что ты делаешь?

Шоу подскочила от неожиданности, а затем прижала руку к груди и изобразила нечто вроде легкого раскаяния.

– Меняю белье.

– Зачем?

– Э… в смысле – «зачем»?

– Да, Шоу, зачем ты меняешь мне постельное белье в три часа ночи?

От необходимости отвечать ее спас звонок мобильника. Я уже заметил, что в качестве рингтонов она выбирала песни, которые соответствовали звонившему. Шоу перекинулась с кем-то парой фраз – видимо, с Эйден, – положила телефон на тумбочку у кровати, взяла одеяло за край и принялась его разглаживать.

– Эйден проводили до дома. Видимо, твой приятель-музыкант вспомнил, что она работает в «Линии ворот», и предложил подвезти ее.

– Круто, хотя Джет, в общем, не из тех, кто привязывается к одной-единственной девчонке. Надеюсь, Эйден не будет питать иллюзий.

– Я уже сказала, Эйден может о себе позаботиться. И, честно говоря, ты тоже «не из тех», – Шоу многозначительно указала на постель. – Будь я проклята, если буду спать, а тем более заниматься чем-то еще, в постели, где перебывало больше народу, чем в Пентагоне.

И выпятила нижнюю губу, с весьма воинственным видом.

– Шоу… – я зашел в спальню, прикрыл дверь и защелкнул замок. – В этой постели после тебя никого не было. Я тоже понял, что в ту субботу между нами произошло что-то особенное.

Она вздрогнула, когда я подошел ближе, и беззащитно взглянула на меня. Я с ужасом осознал, как легко мог причинить Шоу боль и насколько мне этого не хотелось.

– Не знаю, как быть, Рул. Я в пьяном виде бросилась тебе на шею – хорошо еще, что ты согласился, но трезвой мне нелегко смотреть на эту кровать и не вспоминать тех девушек, которые лежали здесь раньше. Иногда и не по одной.

Она пыталась шутить, но я слышал в голосе неподдельную тоску. Тогда я коснулся руками ее лица и заставил поднять голову, чтобы мы взглянули друг другу в глаза.

– Я не могу изменить прошлое, Каспер. Увы. Не могу сделать так, чтобы ты забыла о тех девушках и о том, как ты входила сюда по воскресеньям, раз за разом. Я не могу воскресить Реми, обратить время вспять и не звонить ему в ту ночь, чтоб он меня подвез. Я сожалею о тысяче вещей, и если они будут вставать между нами, в постели или еще где, давай просто сразу поставим точку, потому что я не собираюсь бороться с прошлым, тогда как передо мной в кои-то веки замаячило будущее, ради которого стоит стараться.

Шоу подняла руки и взяла меня за запястья. Сначала я подумал, что она хочет отодвинуться, но она, наоборот, подалась вперед и прислонилась лбом к моей груди.

– Рул, если ничего не получится, будет очень, очень плохо.

Она не говорила, а хрипло шептала.

– Да, но если получится, будет очень хорошо…

Я пропустил ее волосы между пальцев, а Шоу положила руки мне на плечи.

Она была намного ниже, и умом я понимал: внешне мы смотримся довольно странно. Но что-то в ней находило отклик в моей душе. То, как она прижималась, как шепотом, словно молитву, повторяла мое имя, как от нее пахло – солнцем, чем-то сладким, вкусным, все в одном флаконе. И никакое прошлое не имело значения. Только от Шоу мне хотелось чего-то большего, нежели минутного удовольствия.

Она начала стягивать с меня футболку, та зацепилась за ирокез, Шоу рассердилась, а я рассмеялся. Она скорчила рожу, швырнула футболку на пол, пальчиком потыкала в мой хаер и изогнула бровь.

– Ты очень страстно выглядишь с ирокезом, Рул, но, по-моему, проблем от него больше, чем пользы.

Она провела руками по моим ребрам и принялась рассматривать татуировки. С одной стороны был изображен Мрачный Жнец, от подмышки до бедра, с другой прекрасный ангел, а посередине, на спине, от лопаток до копчика, – большой готический крест с изящной надписью «Реми» жирным шрифтом. Почти все мое тело покрывали рисунки, и, хотя раньше я об этом не задумывался, стоять голым рядом с Шоу, белоснежной и гладкой, было просто умопомрачительно. Ее руки спустились ниже – Шоу уже возилась с пряжкой ремня.

– Реми бы понравилась эта штука. Он был страшно рад, когда у тебя появились татуировки. Ему всегда казалось странным, что вы выглядите одинаково… а потом ты начал все сильнее и сильнее от него отличаться. И он радовался, что решился именно ты, потому что он бы не смог усидеть на месте.

Она была права. Реми всегда двигался, дергался, что-то крутил в руках. Он не высидел бы и одного сеанса, и каждый раз, когда я приходил домой с новой татушкой, которой хотел похвастать, первым ее видел Реми. Я собирался сделать что-нибудь и ему, как только закончу учиться, но брат погиб раньше. И об этом я тоже сожалел.

Шоу живо стянула с меня штаны, и я вдруг решил слегка притормозить – я поднял ее на руки, как куколку, и бросил прямо на кровать. Она подскочила на матрасе и растянулась, раскинув руки в сторону. Я скинул ботинки и вылез из штанов (обычно я обходился без нижнего белья). Когда я улегся сверху, то уже был полностью голым, а Шоу еще одетой. Глаза у нее округлились, когда я сунул руки под блузку и принялся покрывать поцелуями шею.

– Ты как хороший виски, Шоу. Сразу бьешь в голову. В тот раз мы проскакали галопом уйму интересных вещей. Может быть, сейчас немного замедлим темп?

Я провел пальцем поверх топика и почувствовал, как Шоу напряглась. Она согнула ноги, так что я оказался между ними. Несмотря на разницу в росте, мы отлично устроились. Она водила руками по моей спине, впивалась ногтями в кожу и вжималась пятками в ягодицы… феерическое ощущение.

– Боюсь, если бы в прошлый раз мы притормозили, то передумали бы. А мне казалось, что я умру, если ты остановишься…

Я сунул руки ей под топик, и Шоу хватанула ртом воздух – меня это завело еще сильнее. Я стянул топик, развязав завязки, и он съехал с плеч тряпочкой. Я зажал Шоу рот поцелуем, она немедленно ответила, и я подумал, что целуется она идеально. Она брала и давала ровно столько, сколько нужно, работала языком и зубами в самую меру, так, что искры из глаз сыпались, и хотелось сорвать с нее трусики и дать полный вперед. Она не шутила, когда сказала, что любит мой пирсинг. Шоу играла язычком со штангой и терлась нижней губой о колечко, и я от обалдения чуть не забыл, что собирался продемонстрировать ей все те замечательные вещи, мимо которых мы с разгону проскочили в прошлый раз.

– Кажется, мы кое-что упустили… – я провел пальцем по ее соску, и он немедленно затвердел от моего прикосновения. – Ты такая хорошенькая и розовая, Шоу, и, по-моему, ты и половины не знаешь…

Я коснулся языком ее шеи… на вкус она оказалась такой же приятной, как и на запах, и от мысли о том, что она моя, что я – единственный, с кем она делит постель, стало еще лучше. Шоу шепотом назвала мое имя и выгнулась дугой, а я доводил ее до экстаза, лаская губами грудь. Она извивалась подо мной, притягивала ближе жадными руками и терлась о ту часть моего тела, которая была абсолютно согласна с ней в том, что я чересчур медлил. Я с легким «чпок» разомкнул губы и поцеловал Шоу между ключиц.

– Вот видишь? Правда, здорово?

Она вздохнула.

– Да-а…

Я оперся на локоть и принялся покрывать поцелуями ее тело, от шеи до пупка. Упругий живот Шоу слегка задрожал, когда я начал обцеловывать маленькую ямку. Мне очень нравилось, как татуированная кожа смотрелась рядом с девственно чистой. А еще, когда я положил ладонь ей на живот, то увидел собственное имя – словно я ставил печать на то, что считал своей собственностью. Просунув большой палец под ремень джинсов, я погладил, заставив Шоу соблазнительно заерзать.

– Рул… – с трудом выговорила она. – Чего ты ждешь?

– Ничего.

Я не спешил. Хотел, чтобы Шоу знала, что заводит меня ничуть не меньше, чем я сам, судя по всему, заводил ее. Обычно, когда я был с девушкой, то старался получить удовольствие сразу. Ни подготовки, ни предвкушения. Конечно, мне нравилось сознавать, что с годами я кое-чему научился, но все-таки я предпочитал добираться до финиша побыстрее. Я привозил к себе девушек не для того, чтобы копить воспоминания, – я хотел оглушительного оргазма и минутного отдыха. Но с Шоу было по-другому. С ней я сам становился другим, и то, что происходило между нами, не походило ни на что прежнее.

Я сунул руку в ее узенькие джинсы и с удивлением обнаружил, что она не надела белья. Я приподнял голову и ухмыльнулся.

– Ничего себе…

Она пожала плечами и слегка заерзала, когда я коснулся пальцами теплой нежной кожи.

– Что? Джинсы на мне буквально в облипку. Под них какие трусики ни надень, они все равно видны… пришлось обойтись без белья.

– Не думал, что ты на такое способна…

Шоу шептала мое имя, пока я добирался до влажной ложбинки. Она выгнулась всем телом, и я подхватил ее под спину, чтобы она не ускользнула, пока я занимался важными делами. От того, что я делал, Шоу вся дрожала у меня в руках, и я знал, что скоро она совсем растает.

– Ты всегда такая сдержанная и собранная. Кто же знал, что ты не против пошалить?

Она трепетала и текла – именно то, что нужно. Наконец Шоу удивленно вздохнула, широко раскрыла глаза, обхватила руками мою шею и притянула к себе для очередного умопомрачительного поцелуя – и тут я почувствовал, как она обмякла. Я улыбнулся и слегка сдвинулся, чтобы помочь ей стянуть джинсы, хоть она и двигалась намного медленней меня. Когда мы оба разделись, я несколько секунд любовался этим зрелищем, потому что на голую Шоу стоило посмотреть – а на голую и счастливую Шоу тем более. Великие художники дрались бы за право запечатлеть ее на холсте.

Она потянулась к тумбочке, чтобы достать из ящика резинку. Я лег на спину и позволил Шоу устроиться сверху. Заложив руки за голову, я наблюдал, как она разорвала обертку зубами и принялась надевать презерватив. Шоу была очень осторожна – наверное, боялась, как бы не сделать больно, и не торопилась, потому что пирсинг на причинном месте не упрощал дела.

Когда она закончила, у меня стояло так, что хоть гвозди забивай. Шоу с легким смущением покосилась в мою сторону и устроилась сверху.

– Я не знаю, как это делается…

Правда, супер? Пришлось учить прекрасную, восхитительную, умопомрачительную девушку всему, что я знал о сексе, и даже более того. Я двигался, направляя Шоу куда надо, помогал понять, как скользить вверх и вниз, скрипел зубами и время от времени ругался, потому что не был готов к тому, что Шоу будет на мне экспериментировать. Она двигалась вверх-вниз, качалась туда-сюда, и мои мозги превращались в кашу: я пытался оставить за собой хоть какое-то количество контроля, но безуспешно. Когда я понял, что она вот-вот кончит, то опрокинул Шоу на спину и ворвался в нее так, словно собирался остаться там навеки. Шоу, казалось, не возражала против столь властного обращения; она царапала ногтями мою голову, потом впилась маленькими зубками в плечо. Еще несколько вздохов – и мы кончили одновременно, и я остался лежать на ней ничком. Шоу обняла мои плечи и хрипло спросила:

– Ты всегда такой классный?