Тайная победа Лэндон Лора
Джессика проснулась рано и уже не смогла заснуть. Она все вспоминала, как леди Драммонд стояла на верху лестницы, готовая появиться во всем великолепии на балу герцогини Стратмор. В такой момент все великосветские гости должны были смотреть на нее, замерев от изумления, как античные статуи в саду, восхищенные ее красотой и великолепием наряда, который придумала Джессика.
Но на нее никто не смотрел.
Гости, забыв обо всем на свете, обсуждали неожиданное появление графа Норткота. А Джессика и сейчас не могла забыть выражение его лица. Глядя на него, она ощутила, что под маской равнодушия Норткот тщательно скрывает душевные муки. Интересно, подумал ли так кто-нибудь еще, кроме нее?
Высокий, внушительного вида незнакомец возвышался над толпой, и его глаза пылали неистовой злостью, которая прожигала Джессику насквозь. Конечно, леди Драммонд в ту секунду никого не интересовала.
Черт бы его побрал!
Джессика с разочарованным стоном откинула одеяло, встала и направилась к умывальному столику в углу. Она плеснула на лицо пахнущую розовым маслом воду и, когда холодные капли коснулись ее разгоряченной кожи, словно очнулась. Ей в голову пришел отличный план.
Ей нужно создать для леди Драммонд новый наряд, такой же восхитительный, как и прежний. Только на этот раз, когда она появится в нем на публике, графа Норткота не будет, и все откроют рты от изумления при виде такой красоты.
Джессика вынула первое попавшееся платье из шкафа и надела его. У нее было всего лишь четыре дневных туалета и два получше, для появления на публике, потому времени на выбор тратить не приходилось.
Она носила только самые простые, обыкновенные платья, поскольку не хотела привлекать к себе внимание. К тому же Джессика опасалась, что по ее нарядам дамы могут узнать в ней того таинственного дизайнера, к которому они выстраивались в очередь, чтобы заказать бальный туалет.
Джессика собрала свои длинные темно-русые волосы в строгий пучок, который носила и в будни, и в праздники, а потом расправила белый накрахмаленный воротничок. Она шагнула к двери, но остановилась, услышав стук. На пороге появилась Марта, ее няня в детстве, а теперь – личная горничная.
– О, я рада, что ты проснулась, детка. Внизу в утренней гостиной тебя ждет мистер Кемпден.
– Айра здесь? – Джессика нахмурилась. – О боже. Я надеюсь, он пришел не ради платья, которое я обещала придумать его жене на день рождения! Оно пока не готово. Я не нашла нужный оттенок для шелковых оборок. Мадам Ламонт обещала прислать еще образцов. Айра сказал, что пришел из-за наряда?
– Нет, мисс.
Джессика глянула в зеркало, а потом повернулась к двери.
– Вели миссис Гудсон принести нам чаю и бисквитов.
– Разумеется, мисс.
Джессика вышла из спальни и побежала вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, как восемнадцатилетняя девушка. Появление Айры всегда так на нее действовало. Он был давним другом и советчиком ее отца, а после его смерти стал для нее по-настоящему родным человеком. Джессика считала Айру своим другом, и, значит, он тоже входил в круг тех немногих, которые знали о ее тайне.
– Доброе утро, Айра, – поздоровалась Джессика, входя в утреннюю гостиную и широко улыбаясь гостю.
Стоявший у окна мужчина повернулся и глянул на нее. За его спиной лил дождь, унылое серое утро окрашивало гостиную в ужасный серый цвет. Джессика обычно подбегала к нему и крепко обнимала. Но сейчас на лице Айры было такое выражение, что она сдержала порыв.
– Я тебя не ждала, – сказала Джессика. Ее улыбка погасла. – И не успела до конца придумать наряд для Эстер. Ты ведь за ним пришел?
Айра покачал головой.
– Нет, я тут не ради этого, – сказал он.
Глубокие морщины тревоги прорезали лоб дорогого гостя, в его глазах Джессика увидела страх. Ей стало не по себе. Она заметила, что Айра судорожно прижимает к груди коричневую кожаную папку для бумаг.
Вздохнув, Айра положил ее на стол и протянул руки к Джессике. Она тут же устремилась в его теплые объятия.
– Случилось что-то плохое? – спросила девушка, когда приветствие закончилось.
Айра взял руку Джессики своей мягкой рукой, а потом прижал ее к груди.
– Да, случилось нечто ужасное. Тебе лучше присесть, Джессика.
Ее сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Она села в кресло и стала ждать, когда Айра объяснит, что заставило его так волноваться.
– В чем дело? Наверняка все не так страшно, как ты думаешь.
Друг, который заменял ей отца с пятнадцати лет, посмотрел на нее и покачал головой. Джессика похолодела от страха.
– Не знаю, как сообщить тебе об этом, – сказал Айра, вытирая пот со лба, – но… – Он запнулся. – Ох, Джессика, я только что узнал, что твой сводный брат, барон Танхилл, жив!
У Джессики сдавило грудь, словно на нее обрушилась скала. Она инстинктивно ухватилась за ручки кресла. У нее не было сил вдохнуть воздух. Нет, такого не может быть!
– Что? – шепотом спросила она.
– Лорд Танхилл жив. И он возвращается в Англию.
– Нет. Это какая-то ошибка, – произнесла Джессика, чувствуя, как кровь отхлынула от ее лица.
– Нет, дорогая. Он действительно жив. Мой друг только что вернулся из Индии и сказал, что видел его там. Я навел справки, убедился в этом и только потом приехал к тебе.
– Он умер, – возразила Джессика, качая головой. – Нам так сказали. Он утонул десять лет назад, и его тело выловили в реке.
– Да, твой брат хотел, чтобы все поверили в его смерть. Но это неправда.
Джессика встала с кресла. У нее дрожали ноги. Кожа стала холодной и влажной, дышать ей удавалось с большим трудом.
– Я в это не верю, – сказала она. – Зачем ему надо было инсценировать собственную смерть? Для какой цели?
– Лорд Танхилл задолжал одним опасным людям огромную сумму денег. Убедив всех в своей смерти, он избавился от долгов.
– Тогда зачем рисковать и возвращаться в Англию?
Лицо Айры стало еще мрачнее.
– Он возвращается за твоим наследством.
– Наследством? – со смехом переспросила Джессика. – Но у меня нет никакого наследства.
– Пожалуйста, Джессика, сядь. – Айра взял ее за руку и усадил обратно в кресло, потом взял папку со стола и сел на диван напротив. Джессика наклонилась вперед, не желая пропустить ни одного слова. – Я думал, что об этом никто не знает, кроме меня, – начал Айра, сжимая папку. – И был уверен, что унесу этот секрет с собой в могилу. Но теперь слишком поздно. Каким-то образом Танхилл узнал об этом.
– О чем, Айра?
Он вздохнул и вынул из папки какую-то бумагу.
– Это завещание твоего отца. В нем говорится, что твой дом в Лондоне и все в нем должны перейти к твоей мачехе, баронессе Танхилл, а после ее смерти – к ее сыну лорду Танхиллу.
Слова Айры будто взорвались внутри нее. Казалось, голова просто не выдержит такого ужаса и разлетится на куски. Джессика сжала ладони в кулаки, пытаясь взять себя в руки. Она не могла потерять свой дом. Это было ее убежище. Надежная гавань, в которой она пряталась от любопытных взглядов и болтливых языков.
– Это ужасно, – сказала Джессика, борясь со слезами, которые были готовы уже закапать по щекам.
– Завещание составлено достаточно хитро, – произнес Айра. – В нем говорится не только о доме. Согласно последней воле мистера Стантона, когда тебе исполнится двадцать пять лет, лорд Танхилл получит твой дом и все в нем. А вот деньги, завещанные отцом, перейдут к твоему мужу.
– Мужу? – удивленно воскликнула Джессика. – Но я же не замужем.
– Твой отец считал, что проживет еще долго и найдет тебе хорошего мужчину, который станет должным образом заботиться о его дочери.
Джессика откинулась на спинку кресла. Что же ей делать? Дом скоро достанется ее сводному брату, и куда же теперь деваться? О том, что ей все-таки придется выйти в мир людей, не могло быть и речи. Ей едва хватало храбрости выходить на балы, куда ее приглашали. И она появлялась там только с Мел и только для того, чтобы увидеть воочию одно из своих платьев.
– Как бы я хотела, чтобы папа никогда не женился на этой леди Танхилл! – в сердцах воскликнула Джессика. – Эта женщина не любила его.
– Да, она была разорена, – покачав головой, согласился Айра. – И вышла замуж ради денег. Но и твой отец женился на ней только из-за титула. После болезни твой отец так и не смог смириться с тем, что случилось. В его глазах ты осталась прежней девочкой, и потому он даже подумать не мог, что тебе будет сложно найти мужа. Ради твоего будущего отец женился на леди Танхилл. Он считал, что если добавит к своим деньгам еще и титул, то его дочери не составит труда занять самое высокое положение в обществе и выйти замуж за достойного человека.
Джессика ничего на это не ответила. Конечно, Айра говорил правду. Но какое это имеет отношение к тому, что происходит сейчас?
Джессике стало совсем нехорошо. Действительно, новость, которую сообщил ей друг отца, поразила ее в самое сердце. Не важно, есть у нее муж или нет, – согласно завещанию она в любом случае теряла дом и все, что в нем находилось.
Джессика подняла голову и посмотрела на Айру. Может, он подскажет ей выход?
Друг отца заговорил. Но сказал он совсем не то, что хотела услышать от него Джессика. Нежно взяв ее руки в свои, пожилой мужчина заявил:
– Это еще не все, дорогая.
После такого заявления комната закружилась у Джессики перед глазами. Если бы она стояла, то, наверное, упала бы на ковер.
– Не может быть, – прошептала девушка. – Но у меня ничего нет, кроме дома. Колину больше нечего у меня забирать.
– Ты забыла про деньги, о которых я сказал в самом начале.
– И что с ними?
Айра помрачнел еще больше. Ему явно не хотелось отвечать на вопрос, но он все-таки сделал это:
– Ты не замужем, следовательно, они перейдут к тебе.
Эти слова как громом поразили Джессику.
Наследство перейдет к ней!
К ней!
Джессике захотелось смеяться. Она облегченно перевела дух и воскликнула:
– Ну, тогда все в порядке! Не понимаю, почему ты такой печальный? – Она радостно сжала руки Айры и добавила: – Ох, Айра. Значит, волноваться не о чем, разве ты не видишь? У меня будет наследство, пусть и маленькое, а еще мне платят деньги за мои наряды, так что я как-нибудь справлюсь. Мне не нужно много денег, и я буду тщательно следить за расходами.
Джессика понятия не имела, сколько денег завещал ей отец, но это было не важно. Дамы света и дальше будут покупать ее наряды. Она сможет себя обеспечить.
Ей в голову пришла одна мысль, которая еще больше обнадежила ее:
– Кстати, Айра! Может, лорд Танхилл не захочет обременять себя содержанием дома в Лондоне? Может, он откажется от него?
Ей достаточно было одного взгляда на гостя, чтобы понять – Айра так не думал. Наоборот, его лицо помрачнело как туча. Он покачал головой и принялся с поникшими плечами перебирать бумаги в кожаной папке, пока не нашел нужный документ. Айра передал его Джессике со словами:
– Вот сколько ты будешь стоить, когда тебе исполнится двадцать пять. Это то самое «маленькое» наследство, которое тебе оставил отец.
Джессика пробежала глазами текст и в самом конце нашла нужную цифру. Ее лицо побледнело, голова опять закружилась. Никогда она не была так близка к обмороку, как в этот момент.
– Тут нет ошибки? – спросила Джессика.
– Цифра верная, – ответил Айра.
– Но… – Джессика опять глянула на ошеломительную сумму. – Откуда папа взял столько денег?
Айра налил в чашку едва теплого чая и глотнул. А потом сказал:
– Небольшую часть он унаследовал от своего отца. Но в основном это доход от торговой компании, которую основал мистер Стантон. Он хорошо вел дела, был очень бережливым и дальновидным. Да, порой ему просто везло, но в основном, конечно, такое богатство пришло к нему благодаря его способностям. Я бы назвал твоего отца гением по части торговли. Он был словно древнегреческий Мидас – к чему бы ни прикасался, все превращалось в золото. К нему за советами порой обращалась сама королева.
Джессика опять взглянула на огромную цифру внизу и сказала:
– Мне и в голову не могло прийти, что отец скопил так много денег. Я была бы рада и небольшой сумме, которая поддержала бы меня сейчас и в старости.
– Очень жаль, что мой друг действительно не оставил тебе такое скромное наследство, – убежденно сказал Айра. – По мне, так это просто ужасно, что в свои двадцать пять лет ты станешь одной из самых богатых женщин в Англии. При таком раскладе защитить тебя от Танхилла будет очень непросто.
Джессика недоуменно нахмурилась.
– Что это значит? – спросила она.
– Не знаю, как ему это удалось, но лорд Танхилл знает о твоем огромном наследстве.
– Почему ты так решил?
– Потому что он уже обратился за помощью к Персивалю Уэстчестеру, одному из лучших адвокатов страны. Мой близкий друг работает в его конторе. Как только ты получишь наследство, Танхилл начнет против тебя дело.
– Против меня? С какой целью?
– Чтобы доказать твою недееспособность, убедить суд, что ты не в в состоянии сама распоряжаться такой суммой. – Айра провел рукой по голове, приглаживая редкие седые волосы. – Танхилл собирает документы, чтобы стать твоим законным опекуном. А потом упрятать тебя в какую-нибудь закрытую лечебницу. Ему нужны эти деньги, и он пойдет на все, чтобы их получить.
У Джессики потемнело в глазах. Увидев, что ей стало дурно, Айра похлопал ее по щекам. Она вздрогнула и невидящим взглядом уставилась на него. А потом закрыла глаза, пытаясь прийти в себя.
Понятно, что под словом «лечебница» Айра имел в виду сумасшедший дом. Место, где здоровые люди держали под замком тех, кто хоть немного да отличался от них. О существовании которых все хотели забыть. В таких заведениях жестокость и насилие были обычным делом, а о доброте и сочувствии не стоило и упоминать. Общество прятало там всех, у кого был какой-то изъян, и забывало о бывших своих членах до самой их смерти.
Мысль о том, что ей, возможно, придется жить среди этой грязи, убожества и болезней, пугала Джессику до смерти. Действительно, она была готова скорее умереть, чем провести всю жизнь взаперти, в сером каменном мешке с решетками на окнах. Ей уже и раньше доводилось слышать угрозы о сумасшедшем доме, когда лорд Танхилл жил с ней под одной крышей. Повторения того ужаса она не перенесет.
– Колин способен на такое? – спросила Джессика. Но в глубине души она знала ответ. Конечно, способен. Ведь ему известна ее тайна.
Боже мой, как же ей было страшно!
Джессика проглотила ком в горле и добавила:
– Что мы можем сделать? Как нам справиться с ним?
– Есть только один выход, Джессика, – ответил Айра. – Ты должна выйти замуж. За сильного мужчину, который будет способен защитить тебя от Танхилла.
Джессика покачала головой:
– Но я не могу выйти замуж! – Она знала, что сказала это слишком громко. Наверное, сейчас ее голос походил на голос какой-нибудь сумасшедшей, за которую хотел выдать ее Колин. – Кто возьмет меня в жены, Айра? Кто из всего Лондона согласится жениться на дурочке?
– Ты не дурочка.
– Скажи об этом людям, которые станут переходить на другую сторону, если узнают о моей тайне. Скажи об этом тем, кто, как и мой брат, решит, что меня нужно запереть в сумасшедшем доме. Изолировать от общества.
– Брак – твое единственное спасение.
– Неужели ты не понимаешь? – с отчаянием в голосе воскликнула она. – О замужестве не может идти и речи. Ни один мужчина во всей Англии не согласится жениться на мне.
– Мне кажется, ты ошибаешься. У тебя теперь есть огромное наследство. От претендентов на твою руку не будет отбоя. Ради таких денег многие готовы жениться на ком угодно, а ведь ты еще очень молода и красива.
Джессика вскочила с кресла и принялась шагать из стороны в сторону. Ей надо было подумать, мысленно прокрутить все доводы «за» и «против» такого шага. Наконец она остановилась и сказала Айре:
– Предположим, я найду того, кто согласится взять меня в жены ради денег. Но ведь нет никакой уверенности в том, что он сам не сдаст меня в сумасшедший дом!
– Тут ты права, – согласился Айра. – Просто нужно отыскать такого мужчину, который был бы достаточно храбрым, чтобы противостоять Танхиллу, и достаточно благородным, чтобы не предать тебя в тяжелую минуту.
– Я не могу сделать это, Айра. Я не способна настолько довериться чужому мужчине, вручить ему свою жизнь.
– У тебя нет выбора. Одной тебе с Танхиллом не справиться. Нам известно, что этот человек на все пойдет, чтобы забрать твои деньги. Боюсь, что только человек такой же безжалостный и сильный, как и он, способен оградить тебя от сводного брата.
– Ты уверен, что Колин не сможет навредить мне, если я выйду замуж?
– Когда это случится, Танхилл уже никак не сможет забрать твои деньги, ведь по закону они перейдут к твоему мужу. А без них ты ему не нужна. К тому же у тебя появится защитник.
По щекам Джессики потекли слезы. Она упрямо вытерла их и прошептала:
– Но я не хочу замуж.
– Это единственный выход, дорогая.
Джессика молчала. Впервые с тех пор, как она оказалась оторванной от обычного мира людей, девушка поняла, что на этот раз ей одной не справиться.
– Я боюсь, Айра, – проговорила она.
– Это понятно. Я тоже боюсь.
Джессика достала носовой платок и вытерла предательские слезы, которые продолжали струиться по ее щекам.
– Айра, но у меня осталось совсем мало времени.
– Я знаю, – ответил пожилой мужчина.
Она собрала всю свою волю в кулак и выпрямила плечи. Ей исполнится двадцать пять уже через шесть дней…
В тот день они так и не пришли к какому-то решению. Айра скоро ушел, сказав, что его ждут неотложные дела. Стоя на пороге, он обнял ее и постарался утешить, как мог. Но в конце еще несколько раз повторил, что только поспешное замужество может спасти ее от сводного брата.
После его ухода Джессика опять заметалась по комнате, словно пойманное в клетку животное. Она знала натуру Колина, сама лично наблюдала, каким жестоким и подлым тот мог быть. И не представляла, где можно найти такого мужчину, который был бы настолько храбрым и безрассудным, чтобы не испугаться нападок Колина, и настолько добрым, чтобы не поддаться искушению и не сослать нелюбимую жену куда подальше.
Джессика думала об этом целый день, но ничего путного не шло ей в голову. Она не могла спокойно есть и только бесцельно бродила по дому. При мысли о том, что скоро ей придется покинуть его, уехать в никуда, у нее слезы наворачивались на глаза.
Наконец Джессика села в кресло и уронила голову на руки. Наступил вечер, и силы окончательно покинули ее.
И в этот самый тяжелый момент что-то щелкнуло у нее в голове. Вдруг перед мысленным взором Джессики возникла темная фигура высокого внушительного мужчины, который рискнул и пошел наперекор мнению общества. Джессика с усилием отогнала видение. Она отказывалась думать, что этот образ может стать реальностью. Да, ему хватило храбрости бросить вызов светским сплетникам, но это не значило, что он может справиться с дьявольской сущностью Колина.
Она подошла к окну, но за ним не было ничего, кроме темноты. Город замер и погружался в сон.
Мел сказала, что Норткот был самым близким другом ее мужа и что Джеймс готов доверить ему свою жизнь. Если герцог так высоко его ценит, значит, можно предположить, что он достаточно благороден, чтобы не предать беззащитную женщину. К тому же Джессике было известно, что Норткот отчаянно нуждался в деньгах. Он задолжал кредиторам и, чтобы расплатиться с ними, собирался продать родовое поместье.
Джессика закрыла глаза, и перед ней опять возник граф Норткот. На этот раз она представила, как исходящая от него несгибаемая мужественность окутывает ее, подобно невидимому плащу. Джессика позволила себе заглянуть в его пылающие глаза, с вызовом смотрящие на всех вокруг. И когда она оказалась под покровительством силы Норткота, то наконец ощутила себя в безопасности. Ей стало легко и спокойно.
Неужели такое возможно?
Ее сердце бешено забилось при мысли о том, что, вероятно, она нашла решение проблемы. В конце концов, разве граф вчера на балу не напугал до смерти весь лондонский свет? Она видела это собственными глазами. У Колина не хватит духу преследовать такого человека.
Джессика стала обдумывать эту идею, задавая те вопросы, ответы на которые помогли бы ей четко представить всю ситуацию. Разве Мел не говорила, как отчаянно он нуждается в браке с богатой женщиной? Ведь граф может скоро потерять свое родовое поместье, если только ему не удастся жениться на больших деньгах. А для нее такое замужество станет идеальным решением ее единственной и самой страшной из возможных проблем.
Брат больше не будет ей угрожать, а граф спасет поместье от продажи на торгах. Им обоим этот союз принесет только выгоду. Конечно, она никогда не будет требовать от него привилегий, полагающихся жене графа. Подумав, Джессика решила, что и сам Норткот не захочет выводить ее в свет в качестве своей супруги. Особенно когда узнает о ее тайне.
Джессика сдвинулась на самый краешек кресла, еще раз обдумывая свое решение. И с каждой секундой оно нравилось ей все больше. Ей было страшно вручать свою жизнь в руки незнакомого мужчины, но еще страшнее было знать, что ее сводный брат готов пойти на любую подлость, чтобы добраться до денег. Джессика почти не сомневалась – с помощью адвокатов Колин в итоге упрячет ее в сумасшедший дом.
Итак, решение было принято. Она тут же встала и дернула за шнур звонка.
– Ходжкисс, велите приготовить карету, – приказала Джессика.
Глава 3
Саймон вытянул длинные ноги к камину и удобнее уселся в большом кресле с кожаной обивкой темно-малинового цвета. Уютное сиденье с высокой спинкой было одним из немногих предметов мебели, которые остались в его лондонском доме.
Саймон потрогал треугольную дыру в коже, радуясь тому, что из-за этого дефекта кресло отказались принимать в залог. Он также радовался, что на кровати у изголовья обнаружилось пятно, а одна ножка у его письменного стола вдруг начала болтаться. В огромном доме оставалось совсем немного вещей, которые из-за всяких поломок пока не забрали кредиторы.
Саймон обвел взглядом полупустой кабинет, а потом взял бутылку со стола и вылил остатки янтарной жидкости к себе в бокал. Он выпил бренди залпом и поставил бутылку на пол. Та покачалась из стороны в сторону и упала.
Саймон хотел опьянеть. Ему надо было забыть о сегодняшнем дне.
Его слуга Санджай, которого он привез из Индии, словно прочитал его мысли. Темнокожий, небольшого роста мужчина пересек комнату и, как всегда очень тихо и осторожно, поставил на стол вторую бутылку, а потом нагнулся, чтобы взять пустую.
– Очень скоро ты начнешь жалеть, что поступил так по-глупому и настоял на том, чтобы ехать со мной в Англию, – сказал ему Саймон.
– Этого никогда не произойдет, хозяин. Моя мать и сестры живы только благодаря вам. Я сам живу только благодаря вам.
– Но Джая мертва.
– Потому что пришло ее время расстаться с жизнью, хозяин. Вы сделали все, что могли. И я благодарен вам. Одной жизни не хватит, чтобы отплатить вам за то, что вы сделали.
Санджай зажег еще несколько свечей и расставил их по разным углам комнаты. В кабинете стало светло, почти как днем. Но пламя огня не могло прогнать уныние, царившее в доме.
– Думаю, я должен буду найти вас в следующей жизни, – сказал Санджай, поправляя фитиль одной свечи, которая начала мигать и гаснуть. – Чтобы закончить начатое дело. Может, я вернусь к вам в теле осла, чтобы носить ваш груз и везти вас туда, куда вы захотите.
Саймон слегка улыбнулся, тронутый такой верностью индуса.
– Почему-то мне кажется, что из тебя выйдет плохой осел. – Он наполнил бокал бренди из новой бутылки и сделал глубокий глоток. Его голова сама откинулась на подушку, и Саймон закрыл глаза. – Хотя, может, твои боги правда обратят тебя в какое-нибудь животное. Боюсь, службу такому слабому хозяину они не сочтут полезным делом. Да ты и сам это понимаешь.
– Вы слабеете, только когда на ваше тело нападают злые духи. Рано или поздно вы справитесь с ними. – Санджай открыл тяжелые портьеры и впустил в кабинет свет от полной луны. – Лихорадка давно уже не приходила мучить вас, хозяин. Может, она нашла для этого более подходящую душу.
Санджай подбросил дров в камин, и Саймон уставился на танцующие языки пламени, подняв бокал к губам. Он сомневался, что ему когда-либо удастся справиться со «злыми духами».
Крепкий бренди, который он пил на протяжении последних двух часов, не давал нужного эффекта. Все его чувства омертвели, но блаженное опьянение так к нему и не пришло. Он ничего не забыл.
Сегодня Саймону удалось наконец съездить в Рейвнскрофт. Почти весь день лил дождь. Дорога туда проходила через ворота с изящными чугунными украшениями, которые больше не сверкали черной краской, – погода и отсутствие ухода сделали свое дело.
Он ехал по длинной аллее, которая вела в родовое поместье, со смешанным чувством страха и нетерпения. Его сердце болезненно сжалось, когда из-за деревьев появилась лужайка перед домом. Он в смятении увидел, что та заросла сорняками, а кругом валялись упавшие ветки.
Дом его детства выглядел пустым и брошенным. Глубоко вдохнув, Саймон поднялся по знакомым семи ступеням крыльца и открыл тяжелую дубовую дверь здания, которое принадлежало его семье почти триста лет. Чтобы обойти весь дом, ему понадобился почти час. И с каждой минутой блуждания по голым пыльным комнатам Саймону становилось все тяжелее смотреть вокруг.
Из поместья исчезли все вещи, которые собирали многие поколения Норткотов. Но он все упрямо шагал из одного зала в другой, и его шаги эхом отражались от дубового пола. Еще несколько лет назад красивые турецкие ковры смягчили бы этот звук. Их многоцветные узоры и мягкий ворс превращали огромное архитектурное чудо в теплое и уютное место для жизни.
Полотна Гейнсборо, прежде висевшие в гостиной над камином и возле письменного стола, исчезли, как и два пейзажа Рейнольдса, а также картина современного художника Джона Милле. Мебель тоже всю вывезли, за исключением некоторых, не имеющих никакой ценности, предметов.
Мраморные статуи и греческие вазы, которые раньше стояли во всех парадных комнатах, тоже исчезли, а вместе с ними – резные столы на тонких ножках, служившие им основанием.
Столовое серебро, фарфор, стекло – ничего этого не было. Драгоценности испарились. Оставшиеся шкафы и буфеты на кухне – пустые. Все полы и стены – голые.
Последним местом, куда заставил себя зайти Саймон, была любимая комната его матери. Там хранилась ее бесценная коллекция китайских ваз, состоявшая из восемнадцати предметов.
Их тоже не было.
Саймон опять глотнул из бокала и встал с кресла, стараясь избавиться от мучительных воспоминаний. Он уперся руками в каминную полку и положил голову на вытянутые руки.
Саймон завороженно смотрел на танцующие языки пламени, но в его затуманенном бренди мозгу стоял образ Рейвнскрофта – каким он увидел его в тот момент, когда обернулся посмотреть на поместье в последний раз.
– Я должен был поехать туда с вами, хозяин, – донесся из темного угла голос Санджая. – Не стоило бросать вас одного.
Саймону потребовалось немало времени, чтобы привыкнуть к молчаливому присутствию слуги. Санджай был рядом, даже когда он не слышал и не видел его.
– Я смог пройти через пустые комнаты и стойла, – сказал ему Саймон. – Но я не смог заставить себя дойти до места, где похоронен мой отец. Он лежит недалеко от Рейвнскрофта, в тихом месте, неподалеку от матери, но я так и не дошел туда.
Саймон поднял голову и уставился на бокал, который поставил на каминную полку. Боль в сердце становилась все сильнее. Его терзали чувства одиночества и опустошенности, и он никак не мог их подавить.
– Не переживайте вы так, хозяин. Придет время, и ваше желание примириться с отцом станет сильнее вашей обиды, съедающей вас изнутри.
Саймон горько улыбнулся другу и сказал:
– Боюсь, на это не хватит всей жизни.
Санджай постоял немного в тишине, а потом пошел к двери.
– Вам что-нибудь нужно, хозяин? – спросил он.
– Нет, иди спать. Я побуду один.
Санджай уже вышел в коридор, как вдруг раздался стук в парадную дверь. Сначала он был тихим и нерешительным, но потом стал громче.
– Кто бы это ни был, не пускай его, – сказал Саймон вернувшемуся слуге. – Я никого не хочу видеть.
– Хорошо. – Санджай закрыл дверь в кабинет и оставил своего хозяина наедине с его злостью и обидой.
Боже правый, если бы отец сейчас оказался в этой комнате, Саймон с трудом бы сдержался, чтобы не совершить то преступление, в котором его обвинял весь Лондон. Ему бы потребовалась вся выдержка, чтобы не убить его за то, что он промотал состояние Норткотов. За то, что из-за него он потерял любимый дом.
У Саймона стало мутнеть в глазах. Он потер их руками, а потом, не в силах больше бороться со злобой, швырнул бокал прямо в огонь. Тот разбился на сотни вспыхнувших в бликах пламени осколков.
Черт, как ему претило признавать себя побежденным! Как ненавидел он толпу кредиторов, готовых с жадностью вцепиться в то, что осталось от богатства Норткотов, – в родовое поместье Рейвнскрофт. И все это случилось из-за глупости его отца!
Все из-за нее!
Саймон с такой силой сжал ладони в кулаки, что у него побелели костяшки пальцев, а потом медленно выпустил воздух из легких, стараясь уменьшить боль в груди. Хорошо, что этой женщины сейчас тоже нет рядом, иначе он не стал бы сдерживаться, а схватил бы ее за шею и стал бы давить до тех пор, пока…
– Хозяин.
Тихий голос Санджая прервал кошмарное видение, но злость никуда не делась. Она клокотала внутри, готовая вот-вот вырваться наружу.
– Что такое?
– К вам с визитом юная леди. Она говорит, что это очень важно.
– Не пускай ее. Я не хочу никого видеть.
– Но мне кажется…
– Это не важно. Разве юная леди не понимает, который сейчас час? Слишком поздно для светского визита, а больше я от нее ничего интересного не жду.
– Дама очень настаивает. Думаю, будет не слишком мудро отослать ее, не выслушав.
Саймон повернулся к верному слуге спиной и ударил кулаком о стену.
– Я сказал…
– Прошу вас, лорд Норткот. Я хочу поговорить с вами насчет одного очень важного дела, – вдруг услышал он мягкий женский голос.
Саймон повернулся в сторону двери и закричал изо всех сил:
– Подите вон!