Заявка на подвиг Стрельцов Иван

Лонг невольно отпрянул, уставившись стеклянным, непонимающим взглядом на Кольцова. В следующее мгновение его ноги подкосились, и он упал на колени, замерев в таком положении. Упиравшийся в землю приклад автомата надежно держал труп в приподнятом состоянии.

– Еще одно подтверждение, что непобедимых людей не бывает, даже если ты Брюс Ли, – глядя на покойного, мрачно проговорил Глеб.

Склонившись над мертвым разведчиком, он вытащил у него из-за пояса пистолет. В бою оружие первостатейная вещь…

Убедившись, что в «вальтере» патрон дослан, сыщик направился к хижине. Нужно было убедиться, что с дочерью его боевого друга ничего не произошло.

В помещении Кольцова ожидал настоящий облом, Лизы и ее спутника внутри не оказалось. Только на земляном полу валялись обрезки веревки, которой час назад Глеб вроде бы так надежно связал молодого, но очень агрессивного вайнаха.

– Твою мать, – все понял детектив и в бессильной злобе выругался, сплюнув под ноги. – Дура, нужно было связать и эту рабу любви.

Плохо подогнанная задняя стенка указывала направление, в каком скрылись беглецы, оставленные рюкзаки с поклажей подсказывали, что ушли они налегке и, скорее всего, уже находятся далеко.

– Наша песня гарна, нова, начинаем ее снова, – проворчал Глеб немного переиначив украинскую присказку, которую в Афгане часто вспоминал командир кабульского «Каскада» Горыныч.

По всему выходило, что снова волкодаву придется брать след беглянки. Но пока следовало разобраться с сегодняшним побоищем.

Выбравшись наружу, сыщик стал изучать место боя. Схватка была короткой и кровопролитной.

Среди смятого, вытоптанного камыша черными пятнами выделялись трупы чеченских боевиков.

Темно-зеленая униформа скрывала убитых коммандос, но все же среди серого цвета ранней весны их можно было разглядеть. В живых действительно никого не оказалось. Вайнахи все были убиты меткими выстрелами спецназовцев. Двое бойцов коммандос, кроме ранений в корпус, получили по контрольной дырке в голову.

«Лонг концы зачищал», – подумал сыщик, но все же ему удалось обнаружить живого.

На повороте тропы лежал не кто иной, как Аслан Тугаев, судорожными движениями рук он пытался зажимать рану в животе. Пуля из «калашникова» прошила его слева направо, превратив внутренности чеченца в кровавую требуху.

Несмотря на адскую боль, Аслан все еще был жив и находился в сознании. Глеб присел на корточки перед раненым, ему хватило лишь беглого взгляда, чтобы понять: медицина здесь бессильна.

Тугаев неожиданно улыбнулся, на губах выступила кровавая пена.

– Ты тот чекист, который искал Раида в моем автосалоне в Питере?

– Я его нашел, но он снова сбежал, – честно признался Глеб.

– Где его искать, я скажу, – с трудом прохрипел Аслан. – А заодно сдам каналы контрабанды оружия и наркотиков. Только не забесплатно.

– Чего ты хочешь?

– Во-первых, пообещай, что мой легальный бизнес не пострадает.

– Ты думаешь, это в моей власти?

– Я тебе дам такие козыри, что ты сможешь договориться с любым начальником. Информация потянет на Звезду Героя.

– Хорошо, – после короткого раздумья кивнул Кольцов. – Что еще?

– Когда закончу говорить – убей меня, сил нет терпеть.

– Говори, – спокойно, даже как-то буднично сказал Глеб, взведя курок «вальтера»…

Часть III

Восток – дело тонкое

Пока не сделано дело, мужчина не должен предаваться отдыху.

Арабская поговорка

Глава 1

Лучший друг шакалов

Гул турбин в салоне транспортного самолета был глухим и монотонным. Основное пространство грузового отсека лайнера было заставлено громоздкими ящиками, обшитыми материей, тюками и еще какой-то непонятной поклажей.

В глубине салона на небольшой площадке сидели, обнявшись, Раид и Лиза. Девушка тихонько всхлипывала, то и дело по-детски кулачком вытирая слезы. Юноша, положив голову своей подруге на плечо, гладил ее по волосам. Несмотря на такое проявление нежности, мысли молодого вайнаха были заняты совсем другим.

«Все потерял, абсолютно все. Хорошо, хоть свою шкуру спас. – Эта мысль как электродрель сверлила мозг чеченца. – Самонадеянный мальчишка, решил волчонок с тиграми силами мериться. Если бы не Лиза, наверняка уже в лесу болтался на каком-нибудь дереве, или, еще хуже, на кол посадили бы. От этих чертовых отмороженных вояк можно всего ожидать».

Раид принял Кольцова за офицера, воевавшего в Чечне, за одного из тех, кто в борьбе с боевиками использовал их же методы. Взятых в плен сепаратистов, несмотря на запреты командования, лекции замполитов и угрозы особистов, казнили самыми жестокими способами. Это были настолько безбашенные воины, плюющие даже на смерть и никогда не сдающиеся в плен, что на своих шеях накалывали номера удостоверений личности, чтобы можно было опознать тело, если поблизости не окажется головы. Попасть к таким «берсеркам» в плен среди боевиков считалось проклятием Аллаха.

«Всевышний едва не наказал меня, – продолжал размышлять Раид, – за то, что собственного дядю собирался кинуть. Для вайнаха страшный грех обмануть старшего из твоего тейпа. Но смилостивился из-за того, что я дал обет отомстить за смерть брата». Рука чеченца, еще секунду назад гладившая волосы Лизы, сместилась с головы девушки на шею. Он почувствовал, как под бархатистой кожей бьется тонкая жилка, ему хотелось ее сдавить, но Раид чудовищным усилием воли сдержал себя. И не потому, что стало жаль девушку или он испытывал к ней чувство благодарности за спасение его жизни. Теперь, после того как Халилов «потерял» документы, которые собирался продать за миллион, Лиза осталась единственным источником его доходов.

Мысли Раида вновь вернулись к недавним событиям. Когда за стенами разгорелось настоящее сражение, он понял: кто бы в нем ни одержал верх, ему в любом случае уготована всего одна роль – жертвенного козла, – и связанный по рукам и ногам чеченец ничего не мог предпринять в этом положении. В бессильной злобе заскрипев зубами, Раид вспомнил о своей подруге.

Развернувшись на манер перевернутой гусеницы, Халилов уставился на девушку своими темными глазами и прошептал тихим, но строгим голосом:

– Лиза, развяжи меня.

Но на этот раз чуда не случилось: обычно послушная, как радиоуправляемая игрушка, девушка не стала слушать чеченца. Действие психотропных пилюль уже давно закончилось, а сила тяжелого взгляда не действовала. Лиза не смотрела на связанного юношу, а, лежа на земляном полу, подобно черепахе, пыталась втянуть голову в плечи и вздрагивала при каждом близком выстреле.

– Ну же, девочка, развяжи меня, и я тебя спасу, – как попавший в капкан волк, скалил зубы чеченец.

Наконец Лиза на него посмотрела, ее глаза были широко распахнуты, в них плескался первобытный ужас. Она совершенно обезумела от происходящего.

– Развяжи, – изловчившись, Раид пнул связанными ногами девушку в бок.

Та взвизгнула.

– Развяжи, сука! – Лицо чеченца стало пунцовым от ярости, тем не менее на этот раз ему удалось вывести подругу из ступора.

– Но он же сказал, что пришел от отца, спасти меня, – затараторила Лиза.

– Какой отец, какой спасти, это бандит, который охотился за документами. Теперь они у него. Когда вся эта шумиха окончится, он вернется и убьет нас. Или это будут другие, но нас в любом случае в живых не оставят. Развяжи меня, если не хочешь, чтобы тебе перерезали горло.

Последняя угроза подействовала на девушку, она навалилась на юношу, пытаясь развязать десантные узлы Кольцова, но это оказалось не так уж легко.

– Нож возьми в рюкзаке, – теряя терпение, прохрипел Раид.

– Сейчас, сейчас. – Лиза на четвереньках метнулась к крайнему рюкзаку. Рванув клапан бокового кармашка, вытащила небольшой складной ножик. Ломая ногти, с трудом открыла лезвие. Теперь дело освобождения пошло на лад. Через минуту последний узел разошелся под остро отточенной сталью.

Раид перевел дух, одновременно пытаясь разогнать застоявшуюся в конечностях кровь. Почувствовав, что сила постепенно возвращается к нему, молодой вайнах вновь ощутил себя хозяином положения и коротко скомандовал:

– Давай за мной.

Молодые люди ползком добрались до задней стены хижины, Раид встал на колени и что было мочи надавил на нее. Доски подались, образовывая проход.

– Ходу, – приказал чеченец девушке, двумя руками удерживая стену.

– А как же наши вещи? – неожиданно заупрямилась Лиза, но Раид слушать ее не стал. Упершись плечом в стену, ухватил девушку за ворот куртки и столкнул ее в проем, та, тоненько взвизгнув, покатилась под откос на узкую полосу пляжа, поросшего осокой. Туда, где была спрятана лодка.

Скользнув вслед за подругой, Халилов едва сам кубарем не покатился вниз.

– Радик, а что дальше? – жалобно запричитала девушка, впадая в истерику.

– Закрой рот и полезай в лодку, – грубо толкнул Лизу чеченец, его глаза снова зажглись ненавистью. Этот бешеный взгляд заставил девушку вновь беспрекословно подчиниться. Она послушно забралась в надувную лодку, чеченец легко столкнул ее на воду, забрался следом и сел за весла.

Не зная, кто и с кем воюет на острове, тем не менее молодой вайнах прекрасно понимал, что самой большой опасностью для них мог стать наблюдатель на берегу. Достаточно одной пули, чтобы беглецы оказались в ледяной воде, откуда выход только в загробный мир. Но оставаться на острове и вовсе означало неминуемую смерть.

Изо всех сил налегая на весла, Раид все же старался как можно меньше шуметь. Ожидая каждую секунду окрика или даже автоматной очереди, он ожесточенно греб, наблюдая, как остров отходит все дальше и дальше. Наконец дно лодки зашуршало о песчаную отмель.

Теперь подгонять девушку не приходилось, Лиза сама легко выпрыгнула на берег. Халилов поспешил следом, но прежде чем бежать дальше, вытащил из кармана нож, который машинально отобрал у Лизы, и дважды вонзил лезвие в борт лодки. Из порезов с шипением вырвался воздух.

– Ходу, сердце мое, – как можно миролюбивее произнес Раид, срываясь с места.

Они бежали по-звериному, без оглядки и остановок, не обращая внимания на влажную, скользкую землю под ногами, на цепляющиеся за одежду колючие ветки. От долгого бега не хватало дыхания, и сердце стучало, как авиационный пулемет. Но ни Халилов, ни его спутница даже не думали останавливаться, страх смерти самый мощный в мире допинг.

Наконец они выбежали на опушку, за которой простиралось поле, а дальше виднелись жилые постройки деревушки, где Раид оставил крестьянину свою «Ченквиченту» на хранение…

Через час юркая итальянка выскочила с грунтовки на федеральную трассу. Чеченец, неистово вцепившись в рулевое колесо, вел малолитражку так, как будто участвовал в гонках «Формула-1».

Маленькая юркая машина обгоняла попадающиеся на пути «Жигули», «Тойоты» и прочие модели, проходила в опасной близости от большегрузных трейлеров. Сидящая рядом с Раидом Лиза видела недоуменные лица водителей, остававшиеся далеко позади, но возражать не решалась.

Вскоре «Ченквичента», оставив справа федеральную трассу, съехала на второстепенную, которая по качеству покрытия оказалась значительно лучше, ибо была выложена из бетонных плит. Впереди замаячила темно-зеленая стена вековых елей.

Проскочив лесополосу в считаные минуты, малолитражка оказалась перед массивным зданием из стекла и бетона, над которым висела надпись «Аэропорт «Чугуевский».

Еще каких-то пятнадцать лет назад это был аэродром военно-транспортной авиации Московского округа. Но после развала СССР и деградации Советской армии пронырливые деляги умудрились вывести аэродром из состава военных объектов Министерства обороны, а потом с легким сердцем приватизировали его, превратив в аэропорт «Чугуевский». Пассажирские рейсы здесь не производились, но, как обычно, во все уголки бывшего и необъятного Советского Союза летали грузовые «Ил-76» и «Ан-12».

Загнав машину на стоянку перед зданием аэропорта, Раид заглушил двигатель и, не вынимая ключей из замка, бросил:

– Пошли.

Девушка выпорхнула из тесного салона малолитражки, обратив внимание, что стоянка сплошь занята тяжелыми внедорожниками – «Ленд Крузерами», «Чироки» и «Паджеро». Среди этих мастодонтов «Ченквичента» смотрелась как на фоне слонов, но пошутить по этому поводу Лиза не успела. Ей пришлось догонять своего друга, который уже входил в здание.

Несмотря на повсеместные повышенные меры безопасности на воздушном транспорте, а также в местах его базирования, Раид, не предъявляя никаких документов, легко проходил через посты охраны, на ходу бросая секьюрити лишь несколько слов. Из чего можно было сделать вывод: его здесь хорошо знали.

Они быстро поднялись на второй этаж и прошли по залитому холодным светом люминесцентных ламп широкому коридору.

Неожиданно Раид резко остановился и, развернувшись, распахнул лакированную дверь. На черно-белой табличке взгляд Лизаветы успел выхватить: «Начальник таможенного терминала»…

Рабочий кабинет таможенника был оформлен в суперсовременном интерьере. За письменным столом из хромированной стали и толстого стекла сидел мужчина лет пятидесяти в темно-синем форменном кителе. Назвать начальника аэропортовской таможни худым язык не поворачивался – он был тощ, как тысячелетняя мумия. Запавшие щеки, морщинистая шея сложилась гармошкой, водянистые глаза навыкате, редкие волосы были тщательно приглажены к макушке, на лбу рассыпалась гроздь пигментных пятен. Сходство с высушенным трупом прибавляла темно-коричневая кожа. Таможенник что-то сосредоточенно записывал в толстый журнал, но, увидев вошедшего, бросил ручку и удивленно воскликнул:

– Ты зачем здесь, Радик, мы же договорились, сперва позвонишь за несколько дней.

– Обстоятельства так сложились, Семеныч, – не обращая внимания на стенания таможенника, ответил Халилов, без приглашения плюхаясь в мягкое кресло. В этом кабинете он чувствовал себя если не хозяином, то уж точно не жалким просителем. – Нам нужно выехать уже сегодня.

– Борт на Ашхабад будет только через три дня, – в раздумье покачал головой Семеныч, кожа на его лице натянулась в подобии улыбки. – Тем более ты и сам знаешь, после того как шахидки взорвали два пассажирских борта, меры безопасности усилили будь здоров. Теперь, чтобы отправить своего человечка вне регистра, приходится договариваться чуть ли не за месяц…

Под тяжелым взглядом чеченца таможенник стушевался и, глядя на свои ногти, пробормотал:

– Или хотя бы за неделю.

Раид будто не слышал его оправданий, снова веско заговорил:

– Мне нужно улететь сию минуту.

– Сейчас есть только один борт, на Бухару, – сглотнув подступивший к горлу нервный ком, выдавил таможенник.

Юный вайнах ни одной секунды не стал сомневаться, а с ходу заявил:

– Подходит. – Свое согласие он подтвердил тугой пачкой стодолларовых банкнот.

Деньги молниеносно исчезли в верхнем ящике стола, а таможенник, кивнув на девушку, спросил:

– Ты летишь один? – Намек был более чем прозрачным.

– Она летит со мной, – коротко произнес Раид, исподлобья буравя собеседника тяжелым взглядом. – На стоянке я оставил новенькую «Ченквиченту», документы на машину в бардачке, ключи в замке зажигания. Она твоя.

– Хорошо, – как бы раздумывая, медленно кивнул головой Семеныч и так же медленно опустил ладонь на трубку телефонного аппарата. – С пилотами будешь рассчитываться сам.

– Естественно…

…Поглаживая нежную щеку девушки, Раид Халилов после всего пережитого ощутил нестерпимое желание сексуальной разрядки. Абсолютно не контролируя себя, он стал неистово целовать Лизу, ее шею, щеки, губы.

Лиза ответила ему взаимными ласками, страстные поцелуи еще больше раззадорили вайнаха; лаская подругу, он повалил ее на тюки и нервными движениями стал срывать с нее одежду.

Долго пробывшая в плену психотропных медикаментов, девушка была уверена, что это совокупление не первое в ее жизни.

Оголив грудь, Раид с жадностью целовал упругие округлости, едва сдерживаясь от желания схватить зубами набухшие от возбуждения соски. В следующее мгновение он ухватил спортивные брюки Лизы за резинку и одним движением спустил вместе с ажурными трусиками.

Золотистые вьющиеся волосы, прикрывающие лобок девушки, будто сорвали повязку с глаз Раида. С одной стороны, он видел перед собой не столько объект мести, сколько свое безбедное будущее, а с другой – было распирающее желание, которое молодой чеченец уже не в силах был сдержать.

Рывком он перевернул Лизу на живот.

– Что ты делаешь? – испуганно воскликнула она, почувствовав, как влажные от слюны пальцы Раида проникают между ее ягодиц…

Крупный павлин, неторопливо отойдя от самок, клюющих рассыпанные на бетонном полу вольера зерна, распустил огромный веер яркого хвоста и закричал дурным голосом.

– Султан, у, ты мой красавец, – стоя на высокой террасе, восхищенно прицокнул языком высокий толстый смуглолицый мужчина в расписном халате на голом теле. Между распахнутыми полами свисали жировые складки живота. Мужчина, глядя на красивую птицу, широко улыбнулся, его оплывшее лицо с отвислым двойным подбородком расплылось в довольной улыбке, из-за чего и без того узкие глаза совсем исчезли под черными мохнатыми бровями. Почесав живот, толстяк царственным жестом бросил павлину горсть крупных зерен.

Но гордый красавец даже не обратил внимания на угощение хозяина и, сложив великолепный хвост, отправился обратно к своим подругам.

– Важный, как министр, – хмыкнул толстяк и прошел в глубь террасы, где был расстелен большой ворсистый ковер с расставленными приборами для чаепития. В центре ковра стоял золотой кувшин кальяна. Опустившись на ковер, мужчина сунул в рот мундштук из слоновой кости, с наслаждением глубоко затянулся.

Муртаза Гасан-заде, так звали хозяина павлина, происходил из древнего туркменского рода. Его предки наживали свое богатство сперва разбойничая, а потом торгуя на Шелковом пути. После Октябрьской революции прадед Муртазы, Джамал Гасан-заде, командовал большим отрядом повстанцев, который воевал против большевиков. Три года длилась игра в «кошки-мышки», в конце концов, устав от этого развлечения, новые хозяева предложили Джамалу место в большевистском правительстве Советской Туркмении. Прадед недолго думал, почти сразу согласился. С тех пор род Гасан-заде всегда находился возле верховной власти. Из семи братьев и сестер Муртазы трое и сейчас находились на государственной службе. Сам он до недавнего времени возглавлял управление таможенной службы, куда пришел из партийной номенклатуры. Впрочем, куда еще можно было пристроить выпускника юридического факультета МГУ (сколько отец отвез в Москву преподавателям черной икры, коньяка и золотых побрякушек – один Аллах знает).

За десять лет службы в таможне Муртаза Гасан-заде никого из своих близких и родных не оставил без куска хлеба с маслом. Впрочем, не только родню кормил, но и друзей и знакомых по учебе в Москве. Афганская граница каждую неделю разрождалась сотнями килограммов героина, который проливался на участников трафика «золотым дождем».

За эти годы руководитель таможенного управления стал настоящим Калифом, о подобных раньше писали в арабских сказках «Тысяча и одна ночь».

Муртаза построил себе дворец на окраине города Дашогуза, недалеко от границы с Узбекистаном. Выбирая место под строительство, Гасан-заде руководствовался русской пословицей (не зря все-таки долгое время прожил в Москве): «Береженого бог бережет». Или в восточном варианте – Аллах.

Дворец был выстроен в самом изысканном вкусе арабской роскоши. Пятиметровая стена с расписными вычурными башнями, на которых места сторожей заняли камеры слежения, за ней раскинулся пятиэтажный дворец с округлыми золотыми куполами. Вокруг чертога были разбиты экзотические сады с певчими птицами, большой бассейн с искусственным водопадом и другими искусственными удовольствиями, типа холодных лагун и бурлящих отмелей.

Чуть в стороне от бассейна были выстроены несколько террас, где разместили зоопарк с редкими животными, к которым хозяин восточной виллы испытывал необъяснимое благоволение.

На задней половине дворца находился гарем из дюжины красивых девушек самых различных национальностей – от платиновых блондинок до темпераментных латиноамериканок и черной, как земля, намибийской негритянки. Женщины находились на положении наложниц Калифа, он их покупал за огромные деньги у торговцев живым товаром.

Своих трех жен и пятерых детей Муртаза Гасан-заде уже давно не видел. Одна супруга с двумя сыновьями жила в Бахрейне, где мальчики изучали основы ислама. Вторая с дочерьми обосновалась в Москве. Третья супруга с младшим сыном обитала в Лондоне.

Все были вполне довольны, тем более что существование жен было более чем безбедным.

Дворец, может, и уступал размерами хоромам Саддама Хусейна, но только не по комфорту. Обслуживали усадьбу десяток молодых крепких мужчин, которые по совместительству еще и несли службу личных телохранителей Калифа. Но это была незначительная защита личного характера, как бронежилет. Настоящая охрана бизнеса была куда многочисленней. В пяти километрах от дворца, прямо в пустыне, раскинулся фешенебельный коттеджный поселок. Здесь расположилась армия Муртазы – полторы сотни боевиков, большинство были афганскими моджахедами, ничего не умеющими в жизни, кроме как воевать. Боевики были оснащены по последнему слову техники: лучшие внедорожники, лучшее стрелковое оружие и самые современные средства связи. Гвардейцы Калифа не только демонстрировали силу хозяина, но также сопровождали караваны с героином из-за границы. Несмотря на то что Муртаза ушел с государственной службы (свою должность передал мужу младшей сестры), «золотой дождь» для него не иссякал.

Постепенно жизнь в роскоши стала приедаться. Калифа уже не радовали ни диковинные звери, ни сладострастные наложницы, все чаще и чаще он прикладывался к кальяну, «заряженному» опиумом, уносясь в наркотическую нирвану. Душа требовала разнообразия…

На террасу вышел молодой, крепко сложенный юноша, одетый в длинную свободную рубашку и белые шаровары, в правой руке он держал небольшой мобильный телефон в платиновом корпусе.

– Эфенди, – склонив голову, потревожил покой хозяина юноша. – Вам звонят.

– Давай, – небрежно бросил Муртаза. Опустив на ковер пиалу с шербетом, он протянул руку. – Слушаю.

– Это я, – издалека донесся голос Раида Халилова. – Уже приехал, и птичка со мной.

Толстый туркмен непроизвольно улыбнулся.

– Это хорошо, мальчик, что ты не один. Быстрее приезжай, я тебя жду.

– Наш прежний договор в силе? – настойчиво поинтересовался чеченец.

– Конечно, я никогда не нарушаю свое слово.

– Мы будем через полчаса.

Бросив трубку на ковер, Муртаза запустил руку под халат и провел ладонью по скользкой от пота отвислой груди. Потом громко крикнул:

– Мустафа, неси мою одежду. Сегодня буду жениться…

Глава 2

Командировка на юг

Небольшой варан желтовато-серого цвета, взобравшись на вершину высокого бархана, блаженно зажмурился. Раскаленный воздух буквально кипел, как вода в чайнике, разбегаясь волнами.

Неожиданно рептилия открыла глаза, повела по сторонам головой, ее тело мелко подрагивало. В следующую секунду варан сорвался с места, прыгнув с бархана, он стремительно стал зарываться в раскаленный песок.

Природа как будто в страхе замерла, даже голый саксаул не шевелил своими ветвями. Кобра, дремавшая среди его ветвей, соскользнула вниз и также поспешила зарыться в песок.

Над пустыней навис нарастающий гул, и уже через мгновение из-за бархана вынырнула пара ударных вертолетов «Ми-35».

Винтокрылые машины с зализанными формами, делающими их похожими на гигантских доисторических стрекоз с выпуклыми, как у камбалы, глазами, обвешанные различным оружием и выкрашенные в песчаный камуфляж, выглядели фантастически грозно.

Пролетев несколько километров на небольшой высоте, вертолеты резко пошли на снижение. Ориентиром для пилотов служила выгоревшая до белизны под солнцем вышка командно-диспетчерского пункта. Двадцать лет назад в песках Каракумов было создано несколько аэродромов подскока для самолетов дальней бомбардировочной авиации, которые летали из центральных районов России бомбить афганские позиции моджахедов. Но за всю войну эти «точки» так и не понадобились дальникам.

Вертолеты вышли на полосу и, зависнув, синхронно, как пара фигуристов, сделали разворот на сто восемьдесят градусов и одновременно опустились.

Едва винты обоих «крокодилов» замерли, как тут же распахнулись створки десантных отсеков, из которых стали выпрыгивать бойцы. Из головной машины выбрались Гарпун и Самурай, оба бывших офицера были облачены в натовский пустынный камуфляж, на ногах облегченные берцы на толстой рифленой подошве. Могучие торсы обтягивали сетчатые разгрузочные жилеты, наполненные запасными магазинами, ручными гранатами и прочим самым необходимым в боевой операции. Голову Самурая стягивала камуфляжная бандана, он с невозмутимостью жвачного животного перемалывал мощными челюстями жевательную резинку.

Бритый череп Гарпуна прикрывала шестигранная кепка американского сержанта, а глаза надежно скрывали черные солнцезащитные очки Pilot. Оба «отбойщика» были вооружены бесшумными автоматами «Вал».

Гарпун смачно сплюнул на раскаленный песок, потом криво ухмыльнулся и неожиданно пропел на восточный манер:

– Долина, чудная долина. Прямо так и хочется сказать словами из «Апокалипсиса сегодня»: люблю я по утрам запах напалма. Помнишь девяносто четвертый год?

– А то, – поддакнул Самурай, положив глушитель автомата себе на локоть.

Весной девяносто четвертого сводный офицерский отряд ВДВ был брошен на таджикско-афганскую границу, которую вовсю штурмовали бесчисленные группы моджахедов.

Первый бой молодых лейтенантов произошел на берегу Пянджа. После атаки звена ударных вертолетов десантников сбросили прямо в гущу ошеломленных душманов. Офицеры, большинство из которых прошли горнило афганской войны, устроили тогда настоящую кровавую баню. Не только отбросили моджахедов за пределы государственной границы, но еще и сами углубились на сопредельную территорию и там уже покуражились от души.

Именно Средняя Азия оказалась тем горнилом, где из желторотых лейтенантов выковывали настоящих киборгов-убийц…

– Интересно, на хрена нам здесь яйца высиживать, – оглядываясь по сторонам, недоуменно произнес Гарпун. – Ведь знаем же, где Лизка, могли бы напрямую слетать и как следует допросить местного бея.

– Ну да, Гарик, тебе бы только учинить «Шторм 333»,[6] —все так же меланхолично пережевывая резинку, хохотнул Самурай. – Черепа крушить – последнее дело. В цивилизованном мире сперва базары трут дипломаты, а потом, если поговорить не получается, идет распальцовка, типа «чьи бандиты круче». Для этого нас и прислали, а вот если бабай упрется рогом, ну, тогда придется показать свою богатырскую удаль. – Самурай красноречиво похлопал по титано-керамической броне вертолета и добавил: – Думаю, это будет несложно, тем более с такими козырями.

– Дипломатия, – недовольно буркнул Гарпун. – Тоже мне, нашли кого посылать для переговоров, Каскадера. Ты видел фотки с того острова, где он забил «стрелу» чеченам и китайцам? Семнадцать трупов, половина из которых с дырками в бошках от контрольных выстрелов, а одного из китаез и вовсе насадил головой на штык. В натуре, настоящий Дракула.

– Он высококлассный профи, – не согласился с доводами товарища Самурай. – Николай Ильич его позвал дочку найти, а он такого наворотил, что Мирееву особым приказом третью звезду на погоны кинули. Да, кстати, говорят, и московским ментам такой кусок оторвался, что с трудом переварили.

– Ну да, он профи, а мы мусорщики. За этим суперменом должны дерьмо убирать, – продолжал бурчать Гарпун.

– Ты, Гарик, как всегда, утрируешь. Мы не мусорщики, а чистильщики. А это серьезная должность, и кого попало на нее не берут.

Обернувшись назад, Гарпун из-под очков посмотрел на выстроившихся шеренгой наемников.

Те, в отличие от личных телохранителей Кутепова, которые выглядели, как звезды Голливуда на съемках кинобоевика, смотрелись однородной массой, как набор оловянных солдатиков. Песочный камуфляж, тяжелые бронежилеты, титановые шлемы, десантные рюкзаки и автоматы Калашникова с подствольными гранатометами. У наемников даже лица были одинаково бесстрастными.

Отправляясь на боевую операцию, они теряли свою индивидуальность, превращаясь в одно целое, напоминая пальцы сжатого всесокрушающего кулака. За семь лет сотрудничества с Кутеповым эта группа принимала участие в десятке боевых операций в Африке и Латинской Америке. И каждый раз ребята возвращались в полном составе, их сила была в единстве и единоначалии. Даже сейчас, прикрывая телохранителей по просьбе Кутепова во вроде бы несерьезной акции, наемники ни на секунду не расслаблялись.

– Будем располагаться на дневку, – обратился к старшему наемнику Гарпун. Командир группы утвердительно кивнул и отдал короткое распоряжение своим подчиненным…

Лагерь разбили в заброшенном помещении КДП, выставив двух часовых. Одного непосредственно на самой башне, второму отводилась роль охраны вертолетов…

…Гостиничный номер действительно оказался «люксом» – богатое убранство, дорогая мебель натурального дерева и самые современные технические навороты.

Кольцов, раздетый по пояс, сидел в удобном кресле и с наслаждением ощущал накатывающие на него волны охлажденного воздуха, исходящего от японского кондиционера.

Напротив сыщика устроился Юрий Миреев. На чекисте был свободного покроя костюм из натурального льна цвета топленого молока и ослепительно-белая хлопчатобумажная рубашка. Ворот был расстегнут, поблескивала золотая цепочка. Легкая двухдневная щетина придавала офицеру шарм мачо с обложки глянцевого журнала.

Юрий Олегович разложил на столе рулон плотной бумаги, который оказался снимком гигантских размеров.

– Это космическая съемка туркменского города Дашогуз. – В правой руке офицера блеснул брелок лазерной указки.

«Ого, как расстаралась братва с Лубянки, даже спутники-шпионы задействовали, – мысленно восхитился Глеб и тут же сам себя остудил. – Впрочем, после всего произошедшего ничего в этом нет удивительного».

Действительно, Кольцов смог угодить всем, с кем сотрудничал. Николай Ильич Кутепов получил обратно свою страховку в виде папки с секретными документами. Информация, полученная от смертельно раненного Аслана Тугаева, подтвердилась полностью. В деревне Снегири был арестован Саид Макаев, в подвале его дома обнаружили большой арсенал. После плотного допроса отморозок раскрыл все нюансы контрабанды оружия из Европы в Россию. Это раскрытие было записано на питерское УФСБ и лично подполковника Миреева.

Раскрытие наркотрафика вместе с начальником таможни транспортного аэропорта «Чугуевский» досталось ГУБОП.

Трупы тайваньских коммандос вместе с почившим в бозе разведчиком Лонгом достались Главному управлению ФСБ. Их нахождение было надежно прикрыто версией о тайных сношениях чеченских сепаратистов со спецслужбой Тайваня, возможно, для совершения крупномасштабного террористического акта, способного скомпрометировать деловое сотрудничество демократической России и коммунистического Китая.

Впрочем, этот вопрос стал неактуальным, когда бойцы «Альфы» стремительным штурмом взяли элитный игорный клуб «Золотой дракон» и, взорвав бронированные двери, обнаружили не только преисподнюю удовольствий, но также видеоархив «Питона Ка». В тот же день была создана большая следственная бригада дознавателей из Генеральной прокуратуры, которые завели несколько десятков уголовных дел по статье «Разглашение государственной тайны». Кроме этого, полсотни чиновников разного калибра по-тихому написали заявления об уходе «по собственному желанию». Это был хоть и не афишируемый, но большой успех спецслужб, и вновь отличился Юрий Миреев, который выступал в роли «поводыря» шпиона Джона Лонга. Уже на следующий день подполковник получил приказ о присвоении очередного звания и предложение о переводе на Лубянку. Новоиспеченный полковник поблагодарил руководство за высокую оценку его работы, но от перевода твердо отказался, согласившись на должность начальника оперативного отдела УФСБ Санкт-Петербурга.

Без наград остались сам «виновник торжества» – частный детектив и генерал Александрийский. Впрочем, к последнему вернулись жена и дочка, обе веселые и отдохнувшие на загородной даче.

Они встретились в Москве, в небольшом ресторанчике с видом на Москву-реку. За рюмкой коньяка Глеб рассказал все о произошедшем и заодно попросил оградить бизнес вдовы Аслана Тугаева. Роман Оскарович утвердительно кивнул и больше к этому вопросу не возвращался. Что наверняка означало – вдову никто не тронет.

– Ну, будем считать, что деловая часть нашего собрания закончилась, переходим к концерту по заявкам тружеников невидимого фронта, – шутливо произнес Александрийский, делая глоток коньяка.

После чего речь пошла о дочери Кутепова, которая сбежала с Раидом Халиловым. Информация, полученная от дяди молодого вайнаха, полностью подтвердилась. Кроме таможенника, который устроил эту пару на транспортный борт, летящий в Узбекистан, их засекла агентура ФСБ. Но слишком поздно, беглецам удалось от них ускользнуть…

Сфотографированный из космоса город напоминал нелепую мозаику, сложенную из кирпичей, находящихся на приличном расстоянии друг от друга.

Красное пятно лазерной указки медленно ползло от центра города в сторону северной окраины, здесь находилось многогранное строение, украшенное золотыми шарами куполов.

– Это вилла одного из постсоветских наркобаронов, некоего Муртазы Гасан-заде, известного в определенных кругах как Калиф. Наверное, за любовь к роскоши, – бесстрастным тоном сообщил Миреев. – Между прочим, дворец представляет из себя уменьшенную копию дворца Саддама Хусейна «Семирамида», выстроенного в восемьдесят пятом году под Басрой.

– Нехило, – присвистнул Кольцов. – И сколько такая фазенда коштует?

– По приблизительным оценкам экспертов, от семнадцати до двадцати миллионов долларов.

– Красиво жить не запретишь.

Это изречение частного детектива полковник пропустил мимо ушей, продолжив:

– Полученные от Аслана Тугаева сведения, что его племянник может залечь под крылышком Калифа, полностью подтвердились. Оперативники службы безопасности нашего посольства слишком поздно получили информацию о беглецах и не успели их перехватить. Раид Халилов и Елизавета Кутепова успели въехать за ограду виллы Муртазы. Из-за специфики дипломатического статуса на активные действия они не решились.

«Ну да, ковыряться в дерьме – это не дело дипломатов, почетную миссию говночерпия отвели мне», – подумал Глеб про себя. А вслух произнес:

– Когда это произошло?

– Вчера вечером, – последовал короткий ответ.

– Ясно. Какие должны быть мои действия?

– Завтра вас частным самолетом доставят в Дашогуз, и вы поедете к Калифу. Он большой ценитель женской красоты и денег на женщин не жалеет. Владеет одним из самых лучших в Средней Азии гербариев под названием гарем. Но, несмотря на множество бзиков, Муртаза Гасан-заде является человеком далеко не глупым, иначе не смог бы добиться такого уровня в криминальном бизнесе. Поэтому вам надлежит с ним договориться. Николай Ильич сказал – цена Калифа не имеет значения. Если будет упираться, пригрозите выяснением отношений, то есть в России на его курьеров будет объявлена охота, что приведет к печальным для него результатам. И, главное, никакого насилия. Несмотря на то, что Гасан-заде наркобарон, он имеет очень тесные связи с политической элитой страны.

– Хорошо, – в очередной раз согласно кивнул Глеб.

Два дня назад в тихом ресторанчике с видом на Москву-реку Роман Александрийский уже знал, что сыщику предстоит встретиться с Калифом. После короткого объяснения, с кем придется иметь дело, генерал как бы про между прочим добавил:

– Если получится грохнуть этого паука, вали его.

– Но, как я понял, он большая шишка на ровном месте. Как бы не нарваться на оборотку в виде дипломатического скандала, – осторожно сказал Кольцов. Его как профессионала интересовала вся картина в общем и мелкие детали в особенности.

– На этот счет не переживай. У нас есть хороший намордник из компромата, чтобы заткнуть оскаленные пасти, – заверил его Александрийский. Прищурив глаза, он добавил: – И ни о чем не переживай, мы тебя надежно прикроем…

Полковник Миреев отключил свою лазерную указку, сунул ее в карман, потом выставил на стол плоский ноутбук. Включил компьютер и сказал:

– Ситуация шаткая, поэтому вы должны быть готовы к любым неожиданностям. Думаю, начнем с расположения помещений дворца.

– Вы даже нашли схему берлоги этого людоеда? – удивился Кольцов.

– Нет. Но вытащили из архива схему хусейновской «Семирамиды». С учетом того, что Муртаза слепо копирует, есть вероятность идентичности помещений.

– Дай-то бог. – Кольцов мысленно уже приготовил себя к тому, что планы хороши лишь на бумаге. В жизни, как правило, если ситуация соответствует хотя бы трети задуманного, то уже замечательно.

И все-таки, несмотря на пессимистичное настроение, сыщик внимательно слушал инструктаж Миреева.

– Калиф опасается покушения на свою особу не только со стороны внешних врагов, но и от прислуги. Даже внутри усадьбы при Муртазе находятся двое личных телохранителей, но они не имеют огнестрельного оружия. Хотя «стволов» у Калифа хватит на роту спецназа, все заперто на первом этаже в оружейной комнате за толстой бронированной дверью, которую можно открыть только при помощи радиосигнала от электронного брелка, реагирующего на папиллярные линии большого пальца Муртазы Гасан-заде.

– Ого, какие глубокие познания, – невольно усмехнулся Кольцов и удивленно глянул на полковника. – А откуда эти дровишки?

– Методом оперативных мероприятий, – не приняв шутливого тона, отрезал чекист и монотонным голосом продолжил инструктаж. – Для того чтобы не позволить ему открыть оружейку, вас оснастят портативным генератором помех «Завеса», радиус действия которого тысяча метров. Поэтому, чтобы воспользоваться телефоном, вам необходимо выйти за пределы этого круга. – Вытащив из бокового кармана пиджака небольшой продолговатый предмет, внешне похожий на трубку мобильного телефона, протянул сыщику. – В случае, если потребуется силовая поддержка, достаточно нажать вот эту кнопку.

– И как долго придется ждать кавалерию в помощь? – поинтересовался Глеб без малейшего сарказма в голосе. Он неоднократно участвовал в спецоперациях и знал, как подобные мероприятия планируются и как претворяются в жизнь.

– Помощь придет вовремя, можете не переживать, – все тем же холодным тоном заверил его Миреев. Положив прибор перед Кольцовым, он поднялся из-за стола. Сунув руки в карманы брюк, полковник размеренным шагом пересек комнату и остановился возле окна, выходящего на центральную площадь Бухары. В России все еще было холодно, и даже по ночам прихватывал легкий морозец. А здесь, на юге Узбекистана, стояла настоящая летняя жара.

Некоторое время Миреев молча смотрел в окно, потом, не глядя на собеседника, спросил:

– Глеб Иванович, вы считаете меня ссученным?

– А к чему этот вопрос? – не понял Кольцов. С первого же дня знакомства с питерским чекистом тот постоянно демонстрировал свою неприязнь к гостю из Златоглавой. Сыщик никак не мог понять причину этого.

Полковник резко обернулся, лицо исказила кривая усмешка:

– Живу ведь не на зарплату, дорогая машина, просторная квартира в элитном доме, фирменные шмотки, и дети учатся в престижных питерских вузах. Как все это можно назвать?

Страницы: «« ... 678910111213 »»

Читать бесплатно другие книги:

За многие годы существования фитнес-индустрии ее профессионалами были созданы и проверены на практик...
Совершенно неважно, являетесь ли вы заслуженным фермером с многолетним стажем деятельности или тольк...
В книге представлена только проверенная практикой информация по разведению и содержанию на ферме и п...
Живопись и рисунки М.Ю. Лермонтова впервые представлены в формате высококачественного альбома, испол...
В книге представлены материалы экспериментально-теоретического изучения развития и преодоления психо...
Книга «Ребенок зеркала» (L’enfant du miroir) представляет собой публикацию беседы Ф. Дольто и Ж.-Д. ...