Шут королевы Кины Малинин Евгений

– И чем же это ты его так скрутил?

– Есть такая ниточка, – усмехнулся я и тут же чуть скривился от дернувшейся в руке боли.

В этот момент к нам подошел тролль.

– Гэндальф, что будем делать с этими негодяями, – он мотнул башкой в сторону арестованных. Я снова взглянул на повязанных бюрократов и пожал плечами:

– Не знаю… Может с Шалаем на этот счет посоветоваться?..

Душегуб тут же повернулся к Груфи и махнул ему рукой. Молодой человек довольно неуверенно приблизился к нашей троице.

– Ты знаешь, где в городе найти воеводу, – обратился я к нему.

– Конечно!

На его лице появилась облегченная улыбка.

– Быстренько лети к нему и скоренько приведи воеводу сюда! – приказал я.

Паренек развернулся и, не говоря ни слова, бросился бегом по коридору к лестнице.

– А теперь займемся этим субъектом, – я снова повернулся к повязанному моей «нитью» субъекту, – И куда же ты, родимый, торопился от столь обильного стола?

«Клиент», естественно, ничего не ответил, а лишь зыркнул бешеным глазом в мою сторону.

– А ведь я знаю, куда ты торопился, – продолжал я его дразнить, – И сейчас мы проследуем туда вместе…

Оглянувшись, я нашел глазами швейцара, тот по-прежнему сидел на полу и таращился испуганными глазами на свое связанное начальство. Поймав его взгляд, я кивнул – ползи, мол, сюда. Григонтий непонимающе мигнул, а потом до него дошло, кто его приглашает, и он проворно заторопился в мою сторону… на четвереньках. Оказавшись рядом, швейцар преданно взглянул мне в глаза, но я в ответ недовольно поморщился и приказал:

– Встань!

Он мгновенно оказался на ногах и вытянулся по стойке смирно.

– Подскажи-ка нам, Григонтий, что это за фрукт и где располагается его кабинет.

Григонтий бросил строгий взгляд на присмиревшего «фрукта» и бодро доложил:

– Это – кра Вольма, городской казначей. Его кабинет – третья дверь по коридору справа… Да, я вас провожу.

– А почему – кра? – недоуменно буркнул Душегуб, – Что за странное обращение, на ругательство похоже.

– Не знаю, – сделав полуповорот налево, доложил Григонтий, – Он сам приказал так себя именовать. Говорит, что обращение «кра» соответствует словам «очень, чрезвычайно, непомерно уважаемый и любимый господин».

– Ничего себе? – возмутился Душегуб, – И кого же еще ты называл крой?

– Да вот, всех их…– кивнул Григонтий в сторону арестантов.

– Значит, они – кры, а остальные так, пыль под ногами? – немедленно завелся обожающий справедливость тролль.

– Ладно тебе, Душегуб, успокойся, – попытался я охладить возмущенного тролля, – Щас мы с этим крой разберемся, а там и до остальных дело дойдет… Вы с Фродо оставайтесь здесь и дождитесь Шалая, а мы с Твистом и Эльнордой прогуляемся до кабинета этого яркого представителя крапивного семени бюрократов…

Тут я поднял глаза на Душегуба и улыбнулся:

– Глянь-ка, Душегубушка, а в слове «бюрократия» доминирующий слог как раз «кра»!

Душегуб улыбнулся мне в ответ, отчего наш спеленатый пленник мгновенно побледнел. Но я его успокоил:

– Не бойся, я не сейчас тебя Душегубу отдам…

Тролль направился к порученным его заботам отцам города Норта, а к нам присоединилась Эльнорда.

Я простер над неподвижным казначеем свой жезл и безвольное тело, обернутое великолепным зеленым камзолом, плавно приподнялось над полом.

– Веди, Григонтий, – скомандовал я швейцару и добавил, увидев, что тот смотрит на меня совершенно обалделым взглядом, – И смотри не заблудись!

– Не извольте сомневаться, кра шут! – брякнула эта жертва чинопочитания, а я от неожиданности чуть не уронил казначея.

Григонтий, между тем, не дожидаясь других приказаний, сделал «кругом» и чуть ли не строевым шагом потопал в сторону лестницы.

Я только покачал головой, а увидев усмешечку Эльнорды, даже чуть покраснел.

Наш провожатый довел нас до одной из дверей и замер около нее. Я остановился рядом и недовольно спросил:

– Ну и что ты встал? Открывай, давай!

– Не могу! Поскольку ключа не имею! – бодро доложил Григонтий.

– Ох, ты, горе какое!.. – пропела Эльнорда и наклонилась над пленником, – Сам ключ отдашь, или дверку ломать будем?

– Вы там все равно ничего не найдете… – прохрипел тот, продемонстрировав наконец нам свой немузыкальный баритон.

– Тем более, ключик отдай… – пропела в ответ Эльнорда, – Не мучай душу запирательством, и тело твое не будет мучиться, – добавила она тоном католического священника.

Видимо, этот тон подействовал на сознание кра Вольма, поскольку он судорожно дернулся под моим жезлом, забегал по сторонам глазками и, убедившись в полном отсутствии помощи и сострадания, прокаркал:

– Под левым обшлагом…

Эльнорда быстренько пошарила в указанном месте и выудила самый обычный ключ на длинном стержне. Через мгновение дверь в кабинет казначея была отперта, мы вошли и втащили с собой хозяина кабинета.

Кабинет представлял из себя самое обычное канцелярское помещение, к тому же довольно голое. У занавешенного окна стоял большой письменный стол с двумя тумбами под ним. В одном углу красовался огромный металлический шкаф, выкрашенный почему-то в оранжевый цвет, а в другом, как ни странно умывальник с зеркалом. Меня, собственно, интересовало именно зеркало, но я представлял его себе несколько иначе. Имеющееся в кабинете умывальное зеркало для тех целей, которые я предполагал, явно не годилось.

На столе в полном порядке выстроились письменный прибор со всевозможными канцелярскими принадлежностями, рядом лежали четыре маленьких и явно новых блокнотика, а также нетолстая пачка документов. У стола одиноко притулился простой жесткий стул, причем, глядя на него, возникало стойкое впечатление, что им редко пользуются.

И больше ничего.

Эльнорда подергала ящики стола, и они беспрепятственно открылись, обнажив свое совершенно пустое нутро. Мы несколько растерянно огляделись и тут же услышали довольный комментарий кра Вольма:

– Я же говорил, что вы здесь ничего не найдете…

Именно этот голос убедил меня в том, что искать есть что, и я немедленно активизировал Истинное зрение.

Кабинет остался таким же как прежде, но в дельней его стене образовалась прикрытая простеньким наговором дверь. Я немедленно отправился к ней и сразу снова услышал голос хозяина кабинета:

– Туда нельзя!.. Там считальня, касса, монетохранилище и… и вообще, туда нельзя!

Но я был уже рядом с дверью и внимательно ее оглядывал. Ручек и замков она не имела, хотя явно была заперта. Осторожно прощупав ее поверхность на предмет магических заморочек, я немедленно обнаружил сплетенное по углам заклинание. Заклинаньеце было простенькое, всего на четыре цвета, причем, как я сразу догадался основным был зеленый. На то, чтобы рассыпать этот примитивный наговор у меня ушло всего пару минут, причем я одновременно снял и пелену с двери. Мои спутники не только сразу же увидели саму дверь, но и смогли немедленно ее открыть.

Висевший по-прежнему над полом казначей, увидев, как заветная дверка открывается, буквально зарычал от отчаяния.

А помещение за этой дверкой оказалась весьма примечательным!

Размерами оно, конечно, значительно уступало кабинету, однако мебели имела гораздо больше. Прежде всего, в комнате находился… гримировальный столик, очень похожий на тот, который я видел в покоях советника Юрги. Кроме этого столика здесь имелся небольшой письменный стол, буквально заваленный документами, самый настоящий, очень неброский сейф, весьма на вид удобное полукресло. На одной из стен висело несколько полок, также заставленных канцелярскими папками с документами. Но наше внимание сразу привлек довольно большой деревянный ящик, стоявший на столе и лежащий на нем узкий и длинный конверт.

Я сразу же шагнул к столу и взял конверт. Сзади послышалось придушенное: – Не смей этого трогать, – но в голосе казначея было уже одно только отчаяние. Не обращая на подобные предупреждения внимания, я с интересом прочитал на конверте – «Лично в руки господину королевскому советнику, достопочтенному Юрге». Самое интересное, что на верхней крышке ящика была выведена точно такая же надпись.

Я повернулся к кра Вольма:

– Как интересно! Казначей славного города Норта состоит в личной переписке с господином советником Юргой…

– Это не запрещено законом… – зло прохрипел в ответ наглый кра.

– Конечно, конечно, – немедленно согласился я и улыбнулся, – Но он прячет эту переписку, значит ему есть что прятать… А ну-ка, откроем завесу над тайнами казны города Норта.

И я надорвал конверт.

Казначей снова зарычал, но я его плохо слышал. Я с интересом читал короткую записку, обнаруженную в конверте. А там значилось следующее:

«Господин советник! Согласно твоим указаниям, направляю собранные в предгорной области налоги лично тебе. Подтверждение, подписанное королевой, прошу отправить с нарочным доставившим деньги. Твой верный слуга.»

Я с довольной ухмылкой повернулся к казначею:

– Да ты, мой милый, казнокрад, а не казначей! Придется тебя повесить…

Кра Вольма дернулся, словно его ударили в лицо, и быстро-быстро захрипел:

– Я казны не крал… Я все отсылал королевскому советнику…

– А должен был отсылать королевскому казначею, – ласково пожурил я его.

– У меня есть расписки подписанные самой королевой… – снова захрипел казначей, но уверенность в его хрипе быстро таяла.

– А должен был получить расписки от королевского казначея… – перебил я его, – Насколько мне известно, королевский казначей докладывает королеве, что налоги из предгорной области давно не поступают… Ты можешь подтвердить выплату налогов его расписками?..

– Но я действовал по приказу королевского советника Юрги, имеющего право решающего голоса!.. – уже взмолился кра Вольма.

– И ты можешь предъявить этот приказ? – с надеждой спросил я.

Ответом мне был только затравленный взгляд и беззвучное шевеление побелевших губ.

– Значит никакого приказа нет, – преувеличенно разочарованным голосом констатировал я, – А господин советник, конечно же, будет все отрицать… Ох, как красноречиво он будет все отрицать, ох как красноречиво он будет требовать для негодяя-казнокрада, то есть для тебя, смерти…

И тут кра Вольма сломался! Он даже хрипеть перестал, видимо почувствовал на своей шее шершавую веревку королевского правосудия.

– Я все расскажу, все, что знаю… Это все придумал советник Юрга. Прошлой осенью, когда он вызвал меня в Замок и приказал при этом явиться… незаметно. Вон он меня тогда видел! – он кивнул в сторону Твиста, – Тогда он предложил мне стать его другом. Он обещал мне, что когда станет королем, меня сделает королевским казначеем. Он уже тогда все придумал!..

– И ты думаешь, я поверю, что советник Юрга метит в короли? – перебил я разговорившегося бюрократа, – А куда же он собирался деть королеву Кину?

– Он… он показал мне, как королева его слушается… Прямо при мне он дал королеве подписать бумагу, и она ее подписала не глядя… А в бумаге был приказ… о ее казни!

– О чьей казни?! – буквально взвизгнула эмоциональная Эльнорда.

– О казни королевы Кины! – взвизгнул в ответ Вольма.

Я успокаивающе положил забинтованную ладонь Эльнорде на плечо, и мгновенно ударившая боль помогла мне несколько прийти в себя.

– А связывался со своим хозяином ты, конечно, с помощью вот этого зеркала? – Я кивнул в сторону гримировального столика.

Мой вопрос поверг казначея в самую откровенную панику. Он задергался так, словно впервые почувствовал на своем теле «нить порядка», и еще не знал, что порвать ее невозможно. Его глаза уставились на меня с выражением откровенного ужаса, настолько откровенно, что я невольно усмехнулся. И моя усмешка его странным образом успокоила, вернее обессилила.

– Значит ты и это знаешь!.. – прошептал он, а затем неожиданно спросил, – Ты же не настоящий шут, как тебя зовут?

– Зовут меня, Гэндальф Серый Конец, и вернулся я в этот мир, потому что в нем завелись такие паразиты, как советник Юрга, кра Вольма и еще кое-кто… – горько ответил я.

Казначей как-то сразу обмяк, словно из-под него выдернули последнюю опору, но у меня еще оставались к нему вопросы, так что отпустить его отдыхать я не мог:

– Поскольку, я удовлетворил твое любопытство, ответь и ты мне на один вопрос. От тебя совершенно не пахнет магическими способностями, и тем не менее, ты только что применил очень серьезное заклинание – в чем дело?

– Какие способности!.. – невесело усмехнулся казначей, – Если бы я имел хоть какие-то способности, я бы сразу понял с кем имею дело и не за что не связался бы с Братством Конца! А это, – он попытался повторить свой странный магический жест, но «нить» не позволила ему пошевелить руками, – Это мне советник Юрга показал… так, на всякий случай. Сказал, что против лиходеев хорошо помогает…

– А почему ты так торопился покинуть нашу теплую, дружескую компанию? Или тебе не интересно было то, о чем мы беседовали?

Он слегка замялся, но тут же ответил:

– Мне надо было быть в своем кабинете… Я бы просто ушел потихоньку… если бы вот он, – казначей кивнул на Твиста, – И ты не заметили и не… попытались меня остановить…

– Неправда… – протянул Твист, – Никто не пытался тебя остановить. Мы просто на тебя смотрели. Ты атаковал нас без всякой с нашей стороны провокации.

– А ведь Твист прав… – подтвердил я соображения карлика, – Мы тебя не трогали. Так с чего это ты на нас напал?

– Вчера вечером советник Юрга сообщил мне, что ваша компания может появиться в нашем городе, и приказал вас задержать. Я… уговорил голову отдать приказ о вашей задержке, но у городской стражи, как я понял, ничего не получилось… Вот я и хотел связаться с советником и все ему рассказать…

Вольма говорил усталым, безнадежным голосом, но что-то по-прежнему не давало мне до конца поверить в то, что он полностью сломлен.

– … Тем более, что как раз подходило время очередной связи… – продолжил я его фразу и по блеску брошенного в мою сторону взгляда понял, что угадал.

– Ну что ж, свяжемся с почтенным советником… – предложил я и направился к гримировальному столику.

– Он тебя сразу узнает!.. – прохрипел мне в след Вольма, но я не обратил внимания на его очередную угрозу. Вместо этого я повернулся к Эльнорде и попросил:

– Посмотри, пожалуйста за нашим другом, казнокрадом, чтобы он помолчал, пока я буду общаться с его хозяином.

Эльнорда улыбнулась, вытащила из-за пояса Рокамор и шагнула к оставшемуся на полу Вольме. А я уселся за столик и, для начала, неторопливо проговорил заклинание «Истинной Речи». Пользовался я этим заклинанием очень редко и не хотел, чтобы моя торопливость подвела меня в самый неподходящий момент.

Почувствовав, что заклинание начало действовать, я выдвинул верхний ящик столика и тут же увидел маленький темно-синий пузырек и замызганную тряпицу. Выдавив из пузырька на тряпку тяжелую маслянистую каплю, я тщательно протер зеркало и спрятал пузырек и тряпку назад в ящик. А затем уставился на свое отражение в зеркале и принялся ждать.

Сидеть совершенно неподвижно мне пришлось довольно долго. До того долго, что я начал чувствовать себя несколько глупо, тем более, что боковым зрением я ловил в зеркале недоуменные, а затем и вовсе насмешливые взгляды своих друзей. Но своего я добился – отражение моей, достаточно надоевшей мне, физиономии неожиданно скривилось и произнесло:

– Ну, и где ты шлялся? Время связи прошло уже минут как двадцать. В чем дело?

– Советник, – немедленно ответил я, и мой хрипловатый голос был как две капли воды похож на хрип кра Вольмы, – Мне сообщили, что у ворот города появились люди, похожие на тех, о которых ты вчера предупреждал. Я решил лично проверить и отправился к городским воротам…

– Это они?! – перебило меня мое собственное изображение самым хамским образом, – Ты их задержал?!

– Нет, советник, это были совсем другие люди. Правда на одном из них, действительно была голубая куртка, но ты бы видел, что это за рвань!.. И девка там была, но совсем не симпатичная. Такая мымра, что боже мой!..

– А здоровенный лохматый верзила был? – неожиданно поинтересовалась моя физиономия из зеркала.

– Нет, здоровенных среди них не было, они вообще все были какие-то дохляки. Я велел не пускать их в город, так они сразу развернулись и побрели прочь.

– Значит, это не они… – задумчиво констатировала рожа в зеркале. На мой взгляд, она все меньше и меньше походила на мое лицо.

– Неужели эти проходимцы все-таки направились в степь, к кочевникам?.. – продолжало размышлять отражение, – И куда делся королевский указ?..

– Какой указ, советник? – достаточно подобострастно поинтересовался я.

Я в зеркале мгновенно вышел из своей глубокомысленной задумчивости и начал хамить:

– Это тебя не касается! Лучше доложи, как там у нас обстоят дела с налогами?

– Все собрано и упаковано, господин советник, – бодро доложил я, – Завтра будет отослано нарочным. Только, – тут я слегка замялся, – Только ты расписку королевскую с моим посланцем мне отошли, а то я и так волнуюсь из-за этих налогов. Королевский казначей, наверное, невесть что королеве докладывает…

– Королева и ее казначей не должны тебя волновать! – резко оборвал меня мой дорогой образ, – Ты всегда можешь представить доказательства, что посылал деньги лично ей!

– А нельзя ли, господин советник, получить королевский указ, который подтверждал бы правомочность таких моих действий… – подобострастно попросил я.

– А вот этого делать никак нельзя! – отрезало зеркало, – И вообще, ты хочешь занять должность королевского казначея? – и не дожидаясь моего ответа, продолжило, – Тогда слушай меня и делай, как я тебе говорю.

– Понял, господин советник, – несколько разочарованно прохрипел я.

– Очень хорошо, – ответило мне мое отображение, – Тогда все. Ты все-таки, поглядывай еще несколько дней за приезжими, проходящими. Вдруг этот шаромыга в голубом со своими друзьями появится. Хотя…

Что «хотя» зеркало не договорило. Мое прекрасное лицо еще раз недовольно поморщилось и приняло довольно глупое выражение. Только через несколько секунд я понял, что это и есть выражение моего настоящего лица, передаваемое честным зеркалом. Я вздохнул, снял наложенное на себя заклятье и отвернулся от зеркала.

В комнате, как я и просил стояла тишина. Эльнорда сидела над лежащим казначеем, приставив к его кадыку Рокамор так, что его острие едва не протыкало бледную кожу горла. Бедняга в зеленом камзоле не то что говорить, сглотнуть не мог, опасаясь, как бы это невинное движение гортани не привело к серьезной травме. Рядом с этой неподвижной парой присел на корточках Твист, внимательно, даже, я б сказал, пристально, рассматривая нашего пленника.

Услышав, что мой разговор со своим зеркальным отражением закончен, карлик поднял голову и чуть улыбнулся:

– Слушай, маг, а ты не обратил внимания на одну замечательную фразу, сказанную этим ворюгой?

– На какую? – спросил я, не совсем понимая, что Твист имеет ввиду.

– Он сказал, что «уговорил» городского голову отдать приказ о нашем аресте. Тебе не интересно, каким образом он это сделал?

На секунду задумался, в словах хитрого карлика безусловно был резон.

– Эльнорда, дорогая, – обратился я к эльфийке, – Дозволь своему подопечному слово молвить.

– Ну пусть молвит, – ответила девчонка, убирая свой кинжал.

– Так что, кра Вольма, откроешь нам секрет своего умения уговаривать? – улыбнулся я казначею.

– Это надо показывать, – прохрипел тот в ответ, – А я и пошевелиться не могу.

– Ну, это в наших руках, – безмятежно ответил я, – Но должен тебя предупредить, любое использованное тобой заклинание, будет обращено против тебя же. Понял?

Затем я простер над лежавшим телом свой жезл и чуть покрутил его. В следующий момент скрюченное тело казначея расслабилось, а из его губ вырвался хрип облегчения.

Эльнорда наклонилась, ухватила Вольму за шиворот и одним рывком поставила его на ноги. Однако, как только она отпустила камзол, ножки у бедняги подломились , и он с каким-то жалким писком снова повалился на пол.

– Эльнорда! – укоризненно покачал я головой, – Нельзя же так резко придавать уставшему телу вертикальное положение.

– И долго он так будет валяться? – спросила девушка с показной грубостью, – Нам тоже здесь рассиживаться не стоит, у нас дела.

– Ну, я думаю, руками-то он вполне владеет. Давай, показывай свое умение, – повернулся я к чуть постанывающему казначею.

Он медленно перекатился на спину и принялся отстегивать свой знак отличия. Только тут я разглядел, что в отличие от своих коллег, казначей имел знак, украшенный двумя зелеными камнями, похожими на крупные изумруды.

Отстегнув знак, Вольма приподнял его над собой и показал растопыренными пальцами на камни:

– Смотри сюда!

Потом он быстрым движением нажал по очереди на каждый камень, и те неожиданно засветились тусклым, странно притягивающим взгляд свечением. Причем они не просто светились, а по очереди помигивали, словно знали что-то важное. Я внимательно наблюдал за этими необычными камешками и вдруг услышал короткий приказ, отданный хриплым, каркающим голосом:

– А теперь ты возьмешь меня на руки и отнесешь в зал совещаний!

– Ага, – немедленно ответил я, – А колыбельную тебе по дороге не спеть?!

Я протянул руку и забрал из задрожавших ручонок казнокрада его игрушку.

– Как же так?.. – хрипло прошептал он, глядя на меня с растерянностью побитой собаки, – Советник говорил, что она на всех без исключения действует…

– Исключения бывают всегда, – наставительно ответил я, – Особенно в таком малонадежном деле, как гипноз. Выключается она так же?

Я ткнул пальцем в камни. Они чуть подались под нажимом и свечение погасло.

– И никакой магии… – пробормотал я себе под нос, пряча игрушку в карман, – Пошли ребята в зал, здесь нам делать больше нечего.

– А этот? – спросила Эльнорда, показывая взглядом на усевшегося на полу Вольму.

– А за ним пока что Твист присмотрит, – я повернулся к карлику, – Как, справишься?

Тот молча кивнул.

Мы с эльфийкой покинули секретную комнату и через кабинет вышли в коридор. И тут же увидели направлявшегося в зал совещаний Шалая.

– Эльнорда, девочка моя! – воскликнул воевода.

Потом он перевел взгляд на меня, секунду рассматривал мою персону с некоторым недоумением, а затем несколько неуверенно спросил: – Гэндальф?.. – И тут же в его глазах появилось узнавание, – Серый Конец!

И неожиданно для самих себя мы обнялись!

Воевода почти не изменился, только на его худом скуластом лице чуть прибавилось морщин, да волосы из седоватых превратились в совершенно белые. Но взгляд близко посаженных голубых глаз был все так же остер и внимателен, а скупая улыбка по-детски светла.

Однако, обстоятельства требовали срочно решить насущные вопросы. Поэтому вместо того, чтобы радоваться встрече и предаваться воспоминаниям, я сразу потащил Шалая в кабинет казначея и дальше, в секретную комнату. Твист расположился в кресле за столом и с интересом наблюдал за кра Вольма, который уже стоял на ногах, хотя они его держали еще не вполне надежно. Снова увидев меня, да еще в сопровождении воеводы, он застонал и опустился на пол.

Я коротко, но достаточно полно изложил Шалаю все полученные в Магистрате сведения и предложил ему решать, что делать дальше, поскольку он лучше представлял себе ситуацию и в городе, и в провинции.

Воевода спокойно выслушал меня, потом повернулся в сторону выхода и громко крикнул:

– Груфи!..

Молодой человек тут же возник в дверном проеме.

– Приведи мне из зала совещаний капитана городской стражи, если он еще не ушел…

Груфи исчез, а Шалай повернулся ко мне:

– Я очень рад, что Братство снова явилось в королевство, а то у нас здесь такая ерунда творится! – Физиономия воеводы скривилась, – Ты королеву видел?

– Видел, – со вздохом ответил я, – Но поговорить с ней не смог…

– Понимаю, – кивнул Шалай седой головой, – Вот и я не смог с ней поговорить – в изгнание загремел… Хорошо еще не на плаху!

Однако, его рассказ о событиях в Замке был прерван появлением Груфи и капитана стражи.

Шалай сурово посмотрел на капитана и заговорил:

– Мой друг, Гэндальф Серый Конец, раскрыл в нашем городе заговор, направленный против королевы. Во главе этого заговора стоял вот этот мерзавец, – воевода ткнул пальцем в казначея, – Тебе надлежит арестовать его и держать под стражей до окончания расследования. Понял?

Капитан поскреб подбородок и неуверенно ответил:

– Понять-то я понял, но приказы я могу получать только от головы, а он такой приказ никогда не даст…

– Даст, не сомневайся… – вмешался я в разговор.

Капитан недоверчиво посмотрел на меня, затем улыбнулся и спросил:

– Думаешь, его твой мохнатый верзила заставит?

– Нет, – улыбнулся я в ответ, – Голова сам все решит, без всякого нажима.

– Ну-ну, – капитан снова недоверчиво улыбнулся, – И когда же я этот приказ получу?

– Да прямо сейчас! – воскликнул я, – Пошли в зал.

– Я останусь с Твистом, – неожиданно проговорила Эльнорда, – А то от этого… кры… всего можно ожидать. А мне будет жалко Твистика, если с ним что-нибудь случится.

Я сразу перехватил взгляд Твиста, брошенный им в сторону эльфийки. В нем ясно читались недоверие – уж не в насмешку ли было сказано, и признательность – такая леди и вдруг заботится о нем – довольно уродливом карле.

Эльнорда тоже заметила этот взгляд и ответила на него умопомрачительной улыбкой.

Мы с Шалаем, в сопровождении Груфи и капитана направились в зал.

Там все было тихо. Тролль и хоббит сидели за столом и с приятствием закусывали. Члены магистрата располагались на полу под стеночкой и с очень недовольным видом наблюдали за уничтожением их съестных припасов.

Увидев входящего в зал Шалая, оба гурмана немедленно выскочили из-за стола и с радостным ревом устремились к воеводе. Тот тоже бросился к своим товарищам по Братству, так что вся троица встретилась в центре зала, причем тролль и воевода обнялись, а хоббит попал между ними, и его изрядно помяли.

Когда иссякли приветственные восклицания, совершенно неожиданно раздался голос городского головы:

– Теперь я понимаю, Шалай, почему тебя королева отправила в изгнание…

Шалай повернулся в его сторону.

– Из-за этих вот твоих друзей, – продолжил свою мысль голова, – Она просто боялась, что они приедут к тебе погостить, а прокормить их просто невозможно. Вот королева и решила, чтоб ты их принимал не в Замке, а в каком-нибудь другом месте…

– Это кого невозможно прокормить?! – угрожающе пропищал Фродо, хватаясь за рукоять своего кинжала.

– Особенно тебя! – бесстрашно ответил голова, – Этого громилу еще можно как-то понять – поддерживать такое тело в порядке – серьезная задача! Но куда девается еда, которую поглощаешь ты – совершенная загадка! Ты ж за последние полчаса сожрал больше, чем весишь сам!

– Ну и что?! – запальчиво заверещал хоббит, – Во-первых, хоббиты всегда были не дураки вкусно покушать! Во-вторых, неизвестно, когда сможешь нормально пообедать, путешествуя в компании таких типов, как наш Гэндальф. В третьих, и последних, в хорошей компании, грех отставать от компании… Да!

Фродо гордо топнул ножкой, повернулся к нам и широким жестом пригласил:

– Прошу за стол, там еще много чего осталось!

– Действительно, – несколько смущенно прогудел Душегуб, – Не пропадать же продуктам?!

– А не вредно ночью столь плотно обедать? – улыбнулся Шалай.

– Нет! – в два голоса и очень уверенно заявили оба друга, а Фродо еще и добавил, – Нам же спать не дают!

– Что ж, – вздохнул я, – Тогда, действительно, придется обедать… Только сначала надо закончить одно дело! – остановил я направившихся было к столу Душегуба и Фродо.

Они остановились и вопросительно посмотрели на меня.

– Душегуб, сходи, пожалуйста, за Эльнордой и Твистом, и, заодно, помоги дойти до зала кра Волме, а то он у нас очень устал. И, кстати, посмотри, где там затерялся наш верный Григонтий. Груфи тебя проводит до казначейских помещений. А я займусь городским начальством.

Тролль молча взглянул на Груфи, и тот немедленно развернулся в сторону коридора.