Вечеринка в Хэллоуин Кристи Агата

Глава 27

– Наконец-то вы пришли! – сказала миссис Оливер. – Мне не терпится узнать обо всем. – Она посмотрела на Пуаро и строго осведомилась: – Почему вы не пришли раньше?

– Приношу свои извинения, мадам. Я был занят, помогая полиции в расспросах.

– Но как вы заподозрили, что Ровена Дрейк замешана в убийстве? Это никому и в голову не приходило.

– Заподозрить ее было нетрудно, когда я заполучил самый важный ключ к разгадке.

– Что вы называете самым важным ключом?

– Воду. Мне требовался человек, который присутствовал на вечеринке и был мокрым, хотя, казалось бы, не должен был пребывать в таком состоянии. Тот, кто убил Джойс Рейнолдс, никак не мог не промокнуть. Если вы суете крепкого и здорового ребенка головой в ведро, он обязательно будет отбиваться и обольет вас. Поэтому убийце требовалось невинное объяснение того, каким образом он стал мокрым. Когда все отправились в столовую играть в «Львиный зев», миссис Дрейк повела Джойс в библиотеку. Если хозяйка дома просит гостя пойти с ней куда-то, ему, естественно, приходится согласиться. К тому же Джойс ни в чем не подозревала миссис Дрейк. Миранда рассказала ей только то, что однажды видела убийство. Разделавшись с Джойс, миссис Дрейк должна была создать причину, по которой она промокла, и найти свидетеля. Она ждала этого свидетеля на лестничной площадке, держа в руках большую вазу с цветами, наполненную водой. Мисс Уиттейкер стало жарко в столовой, и она вышла оттуда. Увидев ее, миссис Дрейк сразу притворилась, что нервничает, и уронила вазу таким образом, чтобы она разбилась на полу холла, предварительно окатив ее водой. После этого миссис Дрейк сбежала вниз и начала собирать осколки и цветы вместе с мисс Уиттейкер, жалуясь ей на потерю красивой вазы. Она все устроила так, что у мисс Уиттейкер сложилось впечатление, будто Ровена Дрейк видела кого-то, выходящего из комнаты, где произошло убийство. Мисс Уиттейкер приняла все за чистую монету, но, когда она рассказала об этом мисс Эмлин, та заподозрила истинный смысл происшедшего и убедила мисс Уиттейкер сообщить обо всем мне. – Пуаро подкрутил усы. – Таким образом я тоже догадался, кто убийца Джойс.

– А ведь бедная Джойс в действительности не видела никакого убийства!

– Миссис Дрейк этого не знала. Но она всегда подозревала, что кто-то был в лесу Куорри, когда они с Майклом Гарфилдом убили Ольгу Семенову, и видел, как это произошло.

– И когда же вы узнали, что это видела Миранда, а не Джойс?

– Как только здравый смысл вынудил меня принять всеобщее мнение, что Джойс была лгуньей. К тому же многое явно указывало на Миранду. Она часто бывала в лесу Куорри, наблюдая за птицами и белками. Миранда говорила мне, что Джойс была ее лучшей подругой. «Мы все друг другу рассказывали», – сказала она. Миранда не присутствовала на вечеринке, поэтому Джойс легко могла воспользоваться ее историей об убийстве – возможно, с целью произвести впечатление на вас, мадам, как на хорошо известного автора детективов.

– Выходит, я во всем виновата?

– Нет, нет, я вовсе не имел это в виду.

– Ровена Дрейк, – задумчиво произнесла миссис Оливер. – До сих пор не могу поверить, что это сделала она.

– У нее были все необходимые качества. Меня всегда интересовало, что за женщина была леди Макбет. Как бы она выглядела, если бы вы встретили ее в реальной жизни? Думаю, теперь я это знаю.

– А Майкл Гарфилд? Они кажутся такой неподходящей парой…

– Леди Макбет и Нарцисс. Необычная комбинация. Миссис Дрейк была красивой женщиной – энергичной и компетентной, прирожденным администратором и великолепной актрисой. Слышали бы вы ее жалобы по поводу смерти маленького Леопольда и всхлипывания в сухой платок.

– Какая мерзость!

– Помните, я спрашивал у вас, кто из присутствовавших на вечеринке приятный человек, а кто нет.

– Майкл Гарфилд был влюблен в нее?

– Сомневаюсь, чтобы Майкл Гарфилд когда-нибудь был влюблен в кого-то, кроме себя. Он хотел денег – много денег. Возможно, сначала Майкл надеялся расположить к себе миссис Ллуэллин-Смайт до такой степени, чтобы она составила завещание в его пользу, но миссис Ллуэллин-Смайт была не из таких женщин.

– А как насчет подделки? Я все еще этого не понимаю.

– Поначалу меня это тоже сбивало с толку. Так сказать, слишком много подделок. Но если подумать, цель становится ясной. Состояние миссис Ллуэллин-Смайт целиком отходило Ровене Дрейк. Кодицил был подделан настолько явно, что любой адвокат должен был это заметить. Он был бы опротестован, эксперты подтвердили бы факт подделки, и предыдущее завещание вошло бы в силу. Так как муж Ровены Дрейк недавно умер, она бы унаследовала все.

– А как же кодицил, который засвидетельствовала уборщица?

– Я предполагаю, что миссис Ллуэллин-Смайт узнала о связи Майкла Гарфилда и Ровены Дрейк – возможно, еще до смерти ее мужа. В гневе она добавила к завещанию кодицил, оставляя все девушке au pair. Вероятно, девушка сообщила об этом Майклу – она надеялась выйти за него замуж.

– Я думала, что она рассчитывала на брак с молодым Ферриером.

– Эту правдоподобную историю сообщил мне Майкл. Но ничто ее не подтверждало.

– Если он знал, что существует настоящий кодицил, почему же он не женился на Ольге и не заполучил деньги таким путем?

– Потому что он сомневался, получит ли она деньги на самом деле. Существует такая вещь, как дурное влияние. Миссис Ллуэллин-Смайт была старой и больной женщиной. Все ее предыдущие завещания были составлены в пользу племянника и племянницы – их бы утвердил любой суд. А Ольга была иностранкой и прослужила у миссис Ллуэллин-Смайт только год. Поэтому даже подлинный кодицил мог быть опротестован. Кроме того, я сомневаюсь, что Ольга могла бы осуществить покупку греческого острова – или даже захотела бы это сделать. У нее не было ни влиятельных друзей, ни связей в деловых кругах. Ольга привязалась к Майклу, но смотрела на него как на выгодную партию, которая помогла бы ей остаться в Англии, чего она и хотела.

– А Ровена Дрейк?

– Ровеной овладела безрассудная страсть. Она много лет прожила с мужем-инвалидом, и вдруг рядом с ней оказался поразительно красивый молодой человек. Женщины теряли из-за него голову, но ему не была нужна их красота – он хотел создавать красоту сам, используя свое дарование. Для этого требовались деньги – много денег. Что касается любви, то Майкл любил только себя. Он был нарциссом. Есть старая французская песня, которую я слышал много лет назад…

Пуаро негромко пропел:

– Я просто не в состоянии поверить, будто кто-то может совершить убийство с целью создать сад на греческом острове, – скептическим тоном произнесла миссис Оливер.

– Вот как? Неужели вы не можете себе представить этот остров так, как представлял себе его Гарфилд? Возможно, это всего лишь голая скала, но ее форма предполагает определенные возможности. Многие тонны плодородной земли покроют камни, и на этой земле будут расти цветы, кусты и деревья. Быть может, он читал в газете о миллионере-судостроителе, создавшем на острове сад для любимой женщины, и ему пришло в голову создать такой же сад, но не для женщины, а для самого себя.

– Мне по-прежнему все это кажется чистейшим безумием.

– Тем не менее такое случается. Сомневаюсь, чтобы Гарфилд считал свой мотив недостойным. Он думал о нем только как о необходимом средстве для создания красоты, ставшей его навязчивой идеей. Красота леса Куорри, красота других садов, которые сотворил Гарфилд… Теперь он замыслил нечто большее – целый остров красоты. А рядом находилась очарованная им Ровена Дрейк. Разумеется, она интересовала его только в качестве источника денег, с помощью которых он смог бы создавать все новые красоты. Да, возможно, Гарфилд в конце концов стал безумным. Если боги хотят кого-то уничтожить, они прежде всего лишают его разума.

– Ему в самом деле был так необходим этот остров? В придачу с Ровеной Дрейк, висящей у него на шее и командующей им днем и ночью?

– Думаю, с Ровеной Дрейк вскоре произошел бы несчастный случай.

– Еще одно убийство?

– Да. Началось все достаточно просто. Ольгу было необходимо убрать, потому что она знала о кодициле, – к тому же ей отвели роль козла отпущения, обвинив в подделке. Миссис Ллуэллин-Смайт спрятала подлинное завещание, и я думаю, что молодому Ферриеру хорошо заплатили, поручив изготовить аналогичное поддельное, причем подделка должна была выглядеть настолько очевидной, чтобы сразу возбудить подозрение. Согласившись, Лесли Ферриер подписал свой смертный приговор. Вскоре я решил, что Лесли Ферриер не был помолвлен с Ольгой и не имел с ней любовной связи. Такие предположения внушал мне Майкл Гарфилд, но думаю, что именно он заплатил Лесли. Это Майкл добивался привязанности девушки au pair, намекая на возможный брак в будущем, но предупреждая, чтобы она ничего не рассказывала хозяйке, так как хладнокровно наметил ее в качестве жертвы, в которой нуждались он и Ровена Дрейк, чтобы получить деньги. Было не обязательно, чтобы Ольгу Семенову обвинили в подделке и привлекли к суду, – главное, чтобы ее в этом заподозрили. Поддельный кодицил был в ее пользу. Ей не составляло труда его изготовить – существовали свидетельства, что она копировала почерк хозяйки. Если бы Ольга внезапно исчезла, это навело бы на мысль, что она не только подделала завещание, но, вполне возможно, помогла миссис Ллуэллин-Смайт внезапно умереть. Поэтому Ольгу Семенову устранили при первой же удобной возможности. Считалось, что Лесли Ферриер погиб от удара ножа либо сообщника в неблаговидных делах, либо ревнивой женщины. Но нож, найденный в колодце, соответствует полученной им ране. Я знал, что тело Ольги должно быть спрятано где-то поблизости, но понятия не имел, где именно, пока не услышал, как Миранда уговаривает Майкла Гарфилда отвести ее к колодцу желаний, а тот отказывается. Вскоре после этого, когда я в разговоре с миссис Гудбоди упомянул, что интересуюсь исчезновением девушки, а она ответила: «Бом-бом, дили-дили – в колодце кошку утопили», у меня не осталось сомнений, что тело Ольги находится в колодце желаний. Я узнал, что он находится в лесу Куорри, на склоне холма, неподалеку от коттеджа Майкла Гарфилда, и подумал, что Миранда могла видеть либо само убийство, либо то, как потом избавлялись от трупа. Миссис Дрейк и Майкл подозревали о существовании свидетеля, но не знали, кто это, а так как ничего не происходило, уверились в своей безопасности и начали без излишней спешки осуществлять свои планы. Ровена говорила о покупке земли за границей, внушая окружающим, что собирается уехать из Вудли-Каммон, так как это место служит ей печальным напоминанием о смерти мужа. Все шло как надо, как вдруг во время подготовки вечеринки в Хэллоуин Джойс внезапно заявила, что видела убийство. Теперь Ровена знала – вернее, думала, что знает, кто был в лесу в тот день. Она действовала быстро, но этим дело не кончилось. Юный Леопольд потребовал денег – он сказал, что ему нужно купить какие-то вещи. Трудно сказать, о чем мальчик знал или догадывался, но он был братом Джойс, поэтому миссис Дрейк и Майкл, возможно, подумали, что ему известно больше, чем было на самом деле. В итоге Леопольду также пришлось умереть.

– Ровену вы заподозрили из-за денег, – сказала миссис Оливер. – А Майкла Гарфилда?

– Он подходил во всех отношениях, – просто ответил Пуаро. – Но окончательно я обрел уверенность во время последнего разговора с ним. Он сказал мне, смеясь: «Отправляйтесь к вашим полицейским дружкам. Изыди, Сатана». И тогда я подумал: «Совсем наоборот. Это я оставляю Сатану у себя за спиной». Сатана, молодой и красивый, как Люцифер, может являться смертным…

В комнате присутствовала еще одна женщина – до сих пор она сидела молча, но сейчас шевельнулась в кресле и заговорила:

– Люцифер… Да, теперь понимаю. Он всегда был таким.

– Майкл был очень красив, – продолжал Пуаро, – и любил красоту, которую создавал своими руками, мозгом и воображением. Ради нее он пожертвовал бы всем. Думаю, по-своему Майкл любил Миранду, но был готов пожертвовать ею ради собственной безопасности. Он тщательно спланировал ее убийство, внушив ей мысли о ритуальном жертвоприношении. Миранда сообщила ему, что уезжает из Вудли-Каммон, и он велел ей встретиться с ним у гостиницы, где закусывали вы и миссис Оливер. Девочку нашли бы на Килтербери-Ринг рядом с золотым кубком и знаком двойного топора – чем не ритуал?

– Очевидно, он был безумен, – промолвила Джудит Батлер.

– Мадам, ваша дочь в безопасности, но я очень хотел бы узнать кое-что.

– Полагаю, вы заслужили право знать все, что я могу вам сообщить, мсье Пуаро.

– Миранда – ваша дочь, но не дочь ли она и Майкла Гарфилда?

Помолчав, Джудит ответила:

– Да.

– Но она этого не знает?

– Нет. Встреча с ним здесь была случайным совпадением. Я познакомилась с Майклом, когда была млодой девушкой, безумно в него влюбилась, а потом… испугалась.

– Испугались?

– Да, сама не знаю почему. Не то чтобы он что-то сделал – просто меня пугала его натура. За внешней мягкостью скрывалась холодная безжалостность. Я боялась даже его страсти к творчеству. Поэтому я не сказала Майклу, что жду ребенка, а просто оставила его – уехала и родила Миранду. Я придумала историю о муже-летчике, погибшем в катастрофе. В Вудли-Каммон я появилась более-менее случайно – у меня завелись контакты в Медчестере, где я могла найти место секретаря. А в один прекрасный день Майкл Гарфилд прибыл сюда работать в лесу Куорри. Сначала я не возражала, да и он, по-моему, тоже. Что было, то прошло, но позже, заметив, как часто Миранда бывает в лесу, я стала беспокоиться…

– Да, – кивнул Пуаро, – их тянуло друг к другу. Кровные узы. Я замечал сходство между ними, но Майкл, последователь Люцифера, был самим злом, а в вашей дочери нет зла – только невинность и разум.

Он подошел к столу, взял конверт и вынул карандашный рисунок.

– Ваша дочь.

Джудит посмотрела на рисунок. Внизу стояла подпись: «Майкл Гарфилд».

– Майкл нарисовал Миранду у ручья в лесу Куорри, – объяснил Пуаро. – По его словам, он сделал это, чтобы не забыть ее. Майкл Гарфилд боялся забыть свою дочь, но это не удержало его от попытки убить ее.

Пуаро указал на надпись карандашом в верхнем левом углу:

– Прочтите это.

– Ифигения, – медленно прочитала Джудит.

– Да, – сказал Пуаро, – Ифигения. Агамемнон пожертвовал своей дочерью, чтобы попутный ветер доставил его корабли в Трою. Майкл собирался принести в жертву свою дочь, чтобы заполучить новый сад Эдема.

– Он знал, что делает, – мрачно произнесла Джудит. – Интересно, стал бы он когда-нибудь об этом сожалеть?

Пуаро не ответил. Его глазам представился молодой человек исключительной красоты, лежащий возле мегалитического камня с изображением двойного топора и сжимающий в мертвых пальцах золотой кубок, который он схватил и осушил, когда перед ним предстало возмездие, явившееся спасти его жертву и передать его в руки правосудия.

«Майкл Гарфилд умер по заслугам, – думал Пуаро, – но, увы, сад никогда не расцветет на острове в греческих морях…»

Вместо этого будет цвести Миранда – юная, живая и красивая.

Он поднес к губам руку Джудит.

– До свидания, мадам. Напоминайте обо мне вашей дочери.

– Она должна всегда помнить вас и то, чем вам обязана.

– Лучше не надо – некоторые воспоминания желательно похоронить навсегда.

Пуаро подошел к миссис Оливер.

– Доброй ночи, chre madame. Леди Макбет и Нарцисс… Это было необычайно интересно. Должен поблагодарить вас за то, что вы привлекли мое внимание к этому делу.

– Ну вот, – сердито отозвалась миссис Оливер. – Опять я во всем виновата!