Вечеринка в Хэллоуин Кристи Агата

– Повезло? – В голосе Майкла Гарфилда слышалось нечто похожее на удивление.

– Быть гостем на вечеринке, где произошло убийство, – не слишком приятный опыт. Очевидно, вы его не испытывали, но повторяю, вам повезло, потому что… – Пуаро перешел на французский, – il y a ds ennui, vous comprenez?[11] Люди спрашивают вас о времени и датах, задают массу нескромных вопросов… Вы знали эту девочку?

– Да. Рейнолдсы здесь хорошо известны. Я знаю большинство местных жителей. В Вудли-Каммон все друг друга знают, хотя в различной степени. Некоторые находятся в дружеских или интимных отношениях, а некоторые просто знакомы.

– Что собой представляла эта Джойс?

– Она была… как это лучше выразить… незначительной. У нее был неприятный, пронзительный голос. Вот, пожалуй, и все, что я о ней помню. Я не слишком люблю детей – обычно они меня утомляют. Джойс, к примеру, говорила только о себе.

– Она была неинтересной?

Майкл Гарфилд казался слегка удивленным.

– По-видимому, – ответил он. – А что в этом необычного?

– По-моему, неинтересных людей редко убивают. Убийства происходят из-за корысти, страха или любви. Каждый выбирает свое, но каждому нужна причина… – Он оборвал фразу и посмотрел на часы. – Мне нужно идти – у меня назначена встреча. Еще раз примите мои поздравления.

Пуаро двинулся дальше, осторожно шагая по дорожке и радуясь, что не надел тугие лакированные туфли.

Майкл Гарфилд был не единственным, кого ему было суждено встретить в «Погруженном саду» в тот день. Спустившись на дно впадины, он обнаружил три дорожки, ведущие в разных направлениях. В начале средней дорожки на стволе поваленного дерева сидела девочка, поджидая его, о чем сразу же дала понять.

– Вы мистер Эркюль Пуаро, верно? – спросила она.

Ее голос был звонким, как колокольчик, а хрупкая внешность казалась гармонирующей с «Погруженным садом». Существо наподобие дриады или эльфа…

– Это мое имя, – ответил Пуаро.

– Я пришла вас встретить, – объяснила девочка. – Вы ведь идете к нам на чай, не так ли?

– К миссис Батлер и миссис Оливер? Да.

– Это моя мама и тетя Ариадна. – Она добавила с ноткой упрека: – Вы опаздываете.

– Прошу прощения. Я задержался поговорить кое с кем.

– Да, я вас видела. Вы говорили с Майклом, верно?

– Ты его знаешь?

– Конечно. Мы ведь давно здесь живем. Я знаю всех.

Пуаро спросил, сколько ей лет.

– Двенадцать. В будущем году я собираюсь в школу-интернат.

– Ты этому рада?

– Не знаю, пока не попаду туда. Вряд ли мне там очень понравится. – Помолчав, она добавила: – Пожалуй, нам пора идти.

– Ну разумеется. Еще раз извиняюсь за опоздание.

– Ладно, это не важно.

– Как тебя зовут?

– Миранда[12].

– По-моему, имя тебе подходит, – заметил Пуаро.

– Вы имеете в виду Шекспира?

– Да. Вы проходите его в школе?

– Проходим. Мисс Эмлин читает нам Шекспира, а я прошу маму почитать еще. Мне он очень нравится. Так чудесно звучит! «Прекрасен мир, где жители такие!»[13] Но на самом деле так не бывает, правда?

– Ты в это не веришь?

– А вы?

– Прекрасный новый мир всегда существует, – ответил Пуаро, – но только для удачливых людей – для тех, которые способны создать такой мир в самих себе.

– Понимаю, – кивнула Миранда.

Пуаро интересовало, что именно она поняла.

Девочка повернулась и зашагала по дорожке.

– Нам сюда. Это не очень даеко. Можно пройти через изгородь нашего сада – посредине, где был фонтан.

– Фонтан?

– Да, много лет назад. Думаю, он все еще там, под кустарником и азалиями. Фонтан сломался, люди растащили его по кускам, и никто не стал делать новый.

– Жаль.

– Не знаю. Вам нравятся фонтаны?

– a dpend… – ответил Пуаро.

– Я немного понимаю по-французски, – сказала Миранда. – Это значит «это зависит», правильно?

– Абсолютно. Ты, кажется, отлично образована.

– Все говорят, что мисс Эмлин – прекрасная учительница. Она наша директриса. Мисс Эмлин очень строгая, даже немного суровая, но она всегда рассказывает нам интересные вещи.

– Тогда она в самом деле превосходная учительница, – согласился Пуаро. – Ты вроде бы хорошо здесь ориентируешься – знаешь все тропинки. Ты часто тут гуляешь?

– Да, это одно из моих любимых мест. Когда я хожу сюда, никто не знает, где я. Мне нравится сидеть на ветке и наблюдать за тем, что здесь происходит.

– И что же здесь происходит?

– В парке много птиц и белок. Птицы вечно ссорятся, правда? Хотя в стихотворении говорится: «И птицы дружно в гнездышках живут», но это совсем не так, верно?

– А за людьми ты тоже наблюдаешь?

– Иногда. Но сюда приходит мало людей.

– Интересно, почему?

– Думаю, они боятся.

– Почему боятся?

– Потому что когда-то здесь кого-то убили. Еще до того, как устроили сад. Раньше тут была каменоломня, и тело нашли в куче гравия или песка. Как вы думаете – верна старая поговорка насчет людей, которые рождаются, чтобы быть повешенными или утопленными?

– В наши дни людей в этой стране больше не вешают.

– Зато вешают в других странах. Прямо на улицах – я читала в газетах.

– По-твоему, это хорошо или плохо?

Слова Миранды, строго говоря, не являлись ответом на его вопрос, но Пуаро почувствовал, что девочка намеревалась ему ответить, хотя ей это не вполне удалось.

– Джойс утопили, – сказала она. – Мама не хотела мне говорить, но это глупо. Ведь мне уже двенадцать лет.

– Джойс была твоей подругой?

– Да, очень близкой подругой. Она часто рассказывала мне много интересного о слонах и раджах. Джойс однажды побывала в Индии. Я бы тоже хотела туда съездить. Мы с Джойс рассказывали друг другу все наши секреты. Я даже маме столько не рассказываю. Мама была в Греции, но меня с собой не взяла. Там она познакомилась с тетей Ариадной.

– А кто рассказал тебе про Джойс?

– Миссис Перринг – наша кухарка. Она разговаривала с миссис Майнден, которая приходит убирать. Кто-то сунул голову Джойс в ведро с водой.

– И они говорили, кто это мог быть?

– Нет. По-моему, они не знали, но ведь они обе довольно глупые.

– А ты знаешь, Миранда?

– Меня там не было. У меня болело горло и поднялась температура, поэтому мама не взяла меня на вечеринку. Но думаю, я бы знала, потому что Джойс утопили. Помните, я спросила вас, верно ли, что люди рождаются, чтобы быть утопленными? Здесь мы пройдем через изгородь. Берегите вашу одежду.

Пуаро последовал за девочкой. Проход через изгородь больше подходил для его юной проводницы, обладавшей хрупкостью эльфа, – для нее он выглядел как шоссе. Но Миранда была внимательна к Пуаро, предупреждая его о колючем кустарнике и придерживая перед ним наиболее зловредные компоненты изгороди. Они оказались в том месте, где сад примыкал к куче компоста, и свернули за угол огуречной парниковой рамы, возле которой стояло два мусорных ящика. Оттуда через аккуратный садик, где росли в основном розы, было легко пройти к маленькому бунгало. Миранда вошла сквозь открытое французское окно и заявила с гордостью коллекционера, только что заполучившего образец редкого жука:

– Я его привела!

– Ты не должна была вести его через изгородь, Миранда. Вам следовало пройти по дорожке к боковой калитке.

– Но здесь короче и быстрее, – возразила Миранда.

– И, подозреваю, куда болезненнее.

– Я забыла, – вмешалась миссис Оливер, – представила ли я вас уже моей подруге, миссис Батлер?

– Разумеется. На почте.

Упомянутое представление заняло несколько минут, пока они стояли в очереди к прилавку. Теперь Пуаро мог лучше рассмотреть приятельницу миссис Оливер. Ранее он видел только худощавую женщину в платке и макинтоше. Джудит Батлер было лет тридцать пять, и если ее дочь походила на дриаду или лесную нимфу, то Джудит скорее могла претендовать на роль рейнской девы – в ней было нечто от водяного духа. Ее длинные светлые волосы свисали на плечи, она обладала хрупким сложением, продолговатым лицом, впалыми щеками и большими глазами цвета морской волны с длинными ресницами.

– Очень рада, что могу как следует поблагодарить вас, мсье Пуаро, – сказала миссис Батлер. – С вашей стороны было необычайно любезно откликнуться на просьбу Ариадны и приехать сюда.

– Когда моя приятельница миссис Оливер просит меня о чем-то, мне всегда приходится соглашаться, – ответил Пуаро.

– Что за чушь! – фыркнула миссис Оливер.

– Она была твердо уверена, что вы сможете разобраться в этой ужасной истории. Миранда, дорогая, не пойти ли тебе в кухню? На плите стоят ячменные лепешки.

Миранда удалилась с понимающей улыбкой, словно говоря: «Она просто хочет отослать меня из комнаты».

– Я пыталась скрыть от нее этот кошмар, – вздохнула ее мать, – но, полагаю, это с самого начала было безнадежной затеей.

– В самом деле, – согласился Пуаро. – Ничто не распространяется с такой быстротой, как новости о неприятных происшествиях. Вообще, невозможно долго прожить, не зная, что творится вокруг. К тому же дети особенно чувствительны к подобным вещам.

– Не знаю, Бернс или сэр Вальтер Скотт сказал, что «ребенок все всегда заметит», – промолвила миссис Оливер, – но он, безусловно, знал, что говорит.

– Во всяком случае, Джойс Рейнолдс заметила такую вещь, как убийство, – сказала миссис Батлер. – Хотя в это и нелегко поверить.

– В то, что Джойс заметила убийство?

– В то, что она его видела и до сих пор об этом молчала. Это не похоже на Джойс.

– Первое, что все здесь мне говорят, – мягко произнес Пуаро, – это что Джойс Рейнолдс была лгуньей.

– Возможно, – сказала Джудит Батлер, – девочка выдумала эту историю, но она неожиданно обернулась правдой?

– Это, безусловно, наш отправной пункт, – отозвался Пуаро. – Ведь Джойс Рейнолдс, вне всякого сомнения, была убита.

– Быть может, вы уже все об этом знаете, – предположила миссис Оливер.

– Мадам, не требуйте от меня невозможного. Вы вечно спешите.

– В наши дни ничего не добьешься, если не поспешишь.

В этот момент вернулась Миранда с тарелкой, полной лепешек.

– Можно я поставлю их здесь? – спросила она. – Вы уже закончили разговор? Или хотите снова отправить меня в кухню?

В ее мягком голосе явно слышалась злость. Миссис Батлер поставила серебряный чайник в георгианском стиле на каминную решетку, включила электрический чайник, налила из него кипяток в серебряный чайник для заварки и разлила чай. Миранда с серьезной элегантностью подала лепешки и сандвичи с огурцами.

– Ариадна и я познакомились в Греции, – сказала Джудит.

– Я свалилась в море, когда мы возвращались с одного из островов, – добавила миссис Оливер. – Море было неспокойным, матросы скомандовали: «Прыгайте!» – но мне показалось, что лодка далеко, я заколебалась и прыгнула, когда ее действительно отнесло волной. – Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание. – Джудит помогла меня вытащить, и с тех пор мы подружились, верно?

– Верно, – согласилась миссис Батлер. – Кроме того, мне понравилось твое имя. Оно казалось таким подходящим.

– Да, Ариадна – греческое имя, – кивнула миссис Оливер. – Это не псевдоним – меня действительно так зовут. Но со мной никогда не случалось того, что с Ариадной из греческого мифа. Мой возлюбленный не бросал меня на острове.

Пуаро поднес руку к усам, скрывая улыбку, от которой не смог удержаться, представив себе миссис Оливер в роли покинутой греческой девушки.

– Люди не всегда могут соответствовать своим именам, – заметила миссис Батлер.

– Конечно. Я ведь не мгу вообразить тебя отрубающей голову своему любовнику. Ведь именно это проделала Юдифь с Олоферном?

– Это был ее патриотический долг, – отозвалась миссис Батлер, – за что, насколько я помню, она была вознаграждена.

– Я не очень сильна в истории с Юдифью и Олоферном. Это ведь апокриф, не так ли?[14] Все же, если подумать, люди иногда дают своим детям очень странные имена. Кто вбивал гвозди в чью-то голову – Иаиль или Сисара?[15] Никак не могу запомнить, кто из них мужчина, а кто женщина. Кажется, Иаиль – женщина. Не припоминаю, чтобы кто-нибудь назвал так свою дочь.

– «Она положила перед ним масло на роскошном блюде», – неожиданно процитировала Миранда, убирая поднос.

– Не смотри на меня, – сказала подруге Джудит Батлер. – С апокрифами Миранду познакомила не я, а школа.

– Довольно необычно для современной школы, – заметила миссис Оливер. – Теперь там делают упор на этическое начало.

– Только не мисс Эмлин, – возразила Миранда. – Она говорит, что в церкви во время проповедей мы можем услышать лишь современную версию Библии, которая лишена литературных достоинств. Нам следует знать по крайней мере прекрасную прозу и белые стихи английского перевода 1611 года. Мне очень понравилась история Иаили и Сисары. Не то чтобы я хотела вбивать кол человеку в голову, когда он спит, – задумчиво добавила она.

– Надеюсь, – вставила ее мать.

– А как бы ты избавлялась от своих врагов, Миранда? – осведомился Пуаро.

– Я бы старалась не причинять им боль, – задумчиво ответила девочка. – Давала бы им какое-нибудь лекарство, которое вызывает легкую смерть. Они бы просто засыпали, видели прекрасные сны и больше не просыпались. – Она поставила на поднос чайные чашки, хлеб и масленку. – Я вымою посуду, мама, если ты хочешь показать мсье Пуаро сад. Позади еще остались несколько роз «Королева Елизавета».

Миранда вышла из комнаты, осторожно неся поднос.

– У тебя необычный ребенок, Джудит, – заметила миссис Оливер.

– У вас очень красивая дочь, мадам, – добавил Пуаро.

– Да, пожалуй, теперь она стала красивой. Трудно представить, как будут выглядеть дети, когда подрастут. Иногда они выглядят как откормленные поросята. Но Миранда действительно похожа на дриаду.

– Неудивительно, что она любит «Погруженный сад», который примыкает к вашему дому.

– Иногда мне хочется, чтобы она его не так любила. Поневоле нервничаешь, когда ребенок бродит в таком изолированном месте, пусть даже люди и деревня совсем рядом. В наше время всего боишься. Вот почему вам обязательно нужно разобраться в том, что случилось с Джойс, мсье Пуаро. Пока мы не узнаем, кто это сделал, у нас не будет ни минуты покоя – мы постоянно будем волноваться из-за детей. Отведи мсье Пуаро в сад, Ариадна. Я присоединюсь к вам через пару минут.

Захватив две оставшиеся чашки и блюдце, миссис Батлер удалилась в кухню. Пуаро и миссис Оливер вышли через французское окно. Маленький садик походил на большинство осенних садов. На клумбах оставались флоксы, астры и несколько роз, горделиво устремлявших ввысь розовые головки. Миссис Оливер быстро подошла к каменной скамье, опустилась на нее и указала Пуаро на место рядом с собой.

– Если Миранда похожа на дриаду, – спросила она, – то что вы скажете о Джудит?

– Скажу, что ее следовало бы назвать Ундиной, – ответил Пуаро.

– Да, русалка. В самом деле кажется, будто она только что вышла из Рейна, моря или лесного озера, а ее волосы выглядят так, словно побывали в воде. И при этом ее не назовешь неопрятной.

– Она очень красивая женщина, – заметил Пуаро.

– Что вы о ней думаете?

– У меня еще не было времени подумать как следует. Мне только кажется, что она красивая и привлекательная и ее что-то сильно беспокоит.

– Это неудивительно.

– Я бы хотел знать, мадам, что вы думаете о ней.

– Ну, мы с ней крепко подружились. Так иногда бывает во время круиза. Некоторые общаются друг с другом, но больше не испытывают желания видеться, а вот у нас с Джудит получилось наоборот.

– До круиза вы не были знакомы?

– Нет.

– И что вам известно о ней?

– Самое обычное. Она вдова. Ее муж умер несколько лет назад – он был авиапилотом и погиб в автомобильной катастрофе. Оставил ее почти без гроша в кармане. Думаю, Джудит очень переживала. Она не любит говорить о нем.

– Миранда – ее единственный ребенок?

– Да. Джудит иногда работает секретарем где-то поблизости, но постоянной работы у нее нет.

– Она знает людей, которые жили в «Куорри-Хаус»?

– Вы имеете в виду полковника и миссис Уэстон?

– Я имею в виду прежнюю владелицу, – кажется, ее звали миссис Ллуэллин-Смайт?

– Да, по-моему, я слышала это имя. Но она умерла два или три года назад, так что о ней здесь редко упоминают. Неужели вам не достаточно живых? – не без раздражения осведомилась миссис Оливер.

– Разумеется, нет, – ответил Пуаро. – Я должен знать и о тех, кто умер или исчез со сцены.

– А кто исчез?

– Девушка au pair.

– Ну, – заметила миссис Оливер, – они ведь всегда исчезают, не так ли? Приезжают, получают плату за проезд и отправляются прямиком в больницу, потому что ждут ребенка, а когда он появляется, называют его Августом, Хансом, Борисом или как-то вроде этого. Иногда они прибывают сюда, чтобы выйти замуж, или вслед за молодым человеком, в которого влюблены. Вы не поверите, что рассказывают мне друзья об этих девушках! Они либо дар божий для работающих матерей, которые не хотят с ними расставаться, либо крадут ваши чулки, или, еще похлеще, их убивают… Ой! – Она внезапно умолкла.

– Успокойтесь, мадам, – сказал Пуаро. – Вроде бы нет оснований полагать, что эта девушка au pair убита, – совсем наоборот.

– Что значит «наоборот»? Это не имеет смысла!

– Возможно. Тем не менее… – Он вынул записную книжку и что-то туда внес.

– Что вы там записываете?

– Кое-какие вещи, которые произошли в прошлом.

– Вам, кажется, не дает покоя прошлое.

– Прошлое – мать настоящего, – нравоучительно произнес Пуаро. Он протянул ей книжечку. – Хотите посмотреть, что я записал?

– Конечно хочу. Но боюсь, для меня это китайская грамота. Мне редко кажется важным то же, что и вам. – Она раскрыла маленькую черную книжку. – «Смерти: миссис Ллуэллин-Смайт (богатая женщина); Дженет Уайт (школьная учительница); клерк адвокатской фирмы – заколот ножом, ранее привлекался за подделку. Девушка-опера исчезла». Что еще за девушка-опера?

– Сестра Спенса произносит таким образом «девушка au pair».

– Почему она исчезла?

– Возможно, потому, что ей грозили неприятности с законом.

На следующей странице стояло слово «подделка» с двумя вопросительными знаками.

– Подделка? – спросила миссис Оливер. – Почему подделка?

– Это меня и интересует. Почему?

– Но что именно подделали?

– Завещание, вернее, кодицил в пользу девушки au pair.

– Дурное влияние с ее стороны? – предположила миссис Оливер.

– Подделка – нечто более серьезное, чем дурное влияние, – ответил Пуаро.

– Не понимаю, как это может быть связано с убийством бедной Джойс.

– Я тоже, – кивнул Пуаро. – Тем не менее это интересно.

– Что там дальше? Не могу разобрать.

– Слоны.

– Какое отношение имеют к этому слоны?

– Может быть, очень большое, поверьте. – Он поднялся. – Я должен идти. Пожалуйста, извинитесь перед миссис Батлер за то, что я ушел не простившись. Мне доставило огромное удовольствие познакомиться с ней и ее очаровательной и необычной дочерью. Скажите ей, чтобы следила за девочкой.

– «Запретила строго мать мне с детьми в лесу играть», – продекламировала миссис Оливер. – Ну, пока. Если вам нравится быть таинственным, то ничего не поделаешь. Вы даже не говорите, что будете делать дальше.

– На завтрашнее утро у меня назначена встреча с господами Фуллертоном, Харрисоном и Ледбеттером в Медчестере.

– Зачем?

– Чтобы побеседовать о подделке и других вещах.

– А после этого?

– Хочу поговорить с другими людьми, которые присутствовали…

– На вечеринке?

– Нет, на подготовке к вечеринке.