Дрянная девчонка в Академии Полянская Екатерина
— Как Летта могла не сказать мне?! — я правда была жутко обижена.
— Не сердись на нее, это я попросил, — сообщил мне в макушку Крег.
— Все равно! Подруги так не поступают!
Он негромко рассмеялся и прижал меня к себе теснее.
— Прямо скажем, когда только появилась здесь, ты имела весьма смутные представления о дружбе, — поддел этот наглец, в то время как его рука проскользнула под куртку, затем под накидку и принялась медленными движениями поглаживать обнаженное плечо.
Вниз, по груди и животу, побежали колкие мурашки. Воздуха стало не хватать.
— Прекрати! — и голос срывался.
— Разве не так? — он потерся губами о мое ухо.
Бородка покалывала кожу. Я дернулась, словно обожглась.
А коварный злодей продолжал нашептывать:
— Ты была капризной, избалованной, эгоистичной, самовлюбленной куколкой, — вот только смысл ласковый шепот имел обидный. — Сам не знаю, что я в тебе нашел. Мрак, ты даже не в моем вкусе! И я правда надеялся, что больше никогда не увижу тебя и со временем забуду, но тебя поселили с моей сестрой, и… Мили, я уже два месяца с ума по тебе схожу.
Слова совпали с поцелуем в уголок губ. Жесткие волоски кололи нежную кожу, и прежде, чем я успела отпрянуть, Крег успел слегка лизнуть.
— Я имела в виду, прекрати меня лапать! — сообщила, задыхаясь. — И я вовсе не такая пустышка, как все почему-то думают.
Сомнений в том, что девчонки любят меня, не было. Откуда тогда столь «лестная» оценка? Неужели все правда?!
— Вот как? — разумеется, он не позволил мне встать и рук не убрал. Напротив, ловкие пальцы пробрались под край кофточки и сейчас бесстыже поглаживали верх груди. — Разве ты не хвасталась подругам, что у тебя уже все было и ничего особенного в близости между мужчиной и женщиной нет?
Говорила мне Эли, что врать нехорошо… И почему я никогда вовремя не слушаю дельных советов? Я, конечно, правда так считала и от Лекси знала достаточно, но сама дальше поцелуев не заходила, и те мне не слишком нравились. Мокрые, слюнявые, фу! Один раз мы с Реруном пытались, но у меня магия вышла из-под контроля, так что стало не до романтики.
И вот сейчас Крег откровенно издевался. Мало того, что он читал меня, словно открытую книгу, так еще и дразнил!
— Так и есть, — собрав остатки гордости, я задрала нос. — Но это же не значит…
Договорить не успела, он меня поцеловал. Запустил руку в волосы, властно удерживая в нужном ему положении, и накрыл губы своим ртом. Поначалу я еще мычала и сопротивлялась, но Крегу легко удалось увлечь меня в омут. С головой, без остатка! Прошло всего несколько мгновений, прежде чем я расслабилась, расплавилась в его руках, закрыла глаза и ответила на поцелуй. Мои руки вцепились в его плечи, а тело то мучительно выгибалось в умелых пальцах, то прижималось, стремясь стать еще ближе.
Вспышка страсти продлилась долго. Пока губы не стали болеть от бесконечных поцелуев. Мы чуть не свалились со скамейки, с трудом оторвались друг от друга, обменялись смешками. Потом я отчаянно краснела, а Крег искал на полу свалившуюся куртку.
— Врушка, — он ласково поправил мне косу и снова набросил на плечи куртку.
— А вот и нет! — пропыхтела я. — И вообще, хватит меня уже оскорблять!
— И в мыслях не было, — он обнял меня, вынуждая щекой прижаться к его плечу. — Просто не понимаю, зачем ты пытаешься казаться хуже, чем есть на самом деле?
Просто я сама пока не знаю, какая я на самом деле. И какой хочу быть. Вернее, стать. Но говорить этого вслух не стала. Вообще ничего не ответила.
Кругом растеклась глубокая ночь, с минуты на минуту он повезет меня назад в Академию Шаяны, так что если я все еще хочу закончить с серьезными разговорами, сделать это лучше сейчас.
— Когда ты узнал, что ваши с Леттой родители и моя мама погибли вместе? — и, чуть отстранившись, я заглянула в красивое лицо.
Темнота его скрывала достаточно, чтобы нельзя было разглядеть ни единой эмоции. Но кривую усмешку я все-таки заметила.
— Должен был сразу понять, но от любви глупеют, — хмыкнул Крег. — Так что сам сообразил только после того, как на тебя покушались в последний раз. Летта еще не знает.
Странно, она вроде сообразительная. Хотя о болезненных вещах многие стараются просто не думать, заталкивают их в дальний уголок души, и там они гниют.
Стоп, он сказал что-то о любви?! Это же не серьезно, да?
— Еще вопросы? — распугал всполошившиеся мысли насмешливый голос.
— Как думаешь, это может быть связано с тем, что меня хотят убить? — ну вот, я произнесла этот бред вслух. Самой стыдно, честное слово. С другой стороны, неспроста же нас троих свела жизнь. В общем, я набралась храбрости и продолжила: — Знаю, это не твое дело, но я уже всю голову сломала, маги никого даже не подозревают толком, и… мне страшно.
Слов должно было хватить еще минут на пять, но Крег прижал палец к моим губам. Пришлось умолкнуть.
— Это мое дело, — решительно заявил он. — Но пока я тоже не знаю, с какой стороны подступиться ко всей этой истории, так что будь осторожна, ладно?
Кивнула. Я же себе не враг.
Глупо, но… мне стало намного легче.
— И последнее, — это было не слишком важно, но раз представилась возможность спросить, надо ею пользоваться. — Ты случайно не имеешь отношения к тому, что рядом со мной появляется уже второй фамильяр?
— Нет, — прозвучало правдоподобно.
— Точно?
— Мили, клянусь!
В темноте смотреть друг другу в глаза было не слишком познавательно, но я откуда-то точно знала, что Крег не врет.
— Просто странно, — пробормотала, словно прося прощения. — Их давно уже никто не видел, а тут сразу двое. Безумие какое-то…
— Может, ты особенная? — кончика носа коснулся ободряющий поцелуй. — Ну, как Шаяна. До нее ведь тоже этих фамильяров никто не знал. Ну, или почти никто. А она собрала всех, еще и разводила.
— Очень смешно! — фыркнула я.
Не поверила, конечно.
Крег сильно не настаивал, а вскоре мы вспомнили, что время перевалило за полночь, так что пора бы нам возвращаться. В этот раз не было никакой бешеной скачки, ехали спокойной рысью, а потом еще долго целовались, скрывшись среди ветвей деревьев. Крег потребовал, чтобы больше никаких Брандов и вообще, я посопротивлялась немного, но на угрозе свернуть блондинистому любимцу общественности шею сдалась. За этим снова последовали поцелуи. Чуть позже он показал мне потайную калитку и научил, как открыть окно с обратной стороны, чтобы могла пройти к себе и не попасться. Так закончилось наше свидание.
Новая учебная неделя началась с пересдачи проваленной контрольной и доклада про радужного гельза. И то и другое прошло на ура, исключая разве что новую порцию повышенного внимания окружающих. Нет, против самого внимания я как раз ничего не имела, но они же завидовали! Пакостить больше не пытались, но смотрели косо. Как же, мало того что меня пытаются убить, так еще и очередной фамильяр появился! Вряд ли кто-то из студенток Академии Шаяны мог поверить, что я готова поменяться местами с любой из них хоть сейчас.
Можно даже насовсем.
Отомстила — и жизнь стала проще. В этой истине я убедилась на собственном опыте.
Виттория так и не поняла, что это все я, но больше сложностей не создавала. Вообще никому. Просто ей было не до этого.
Она до сих пор оставалась «любимицей» всех животных в Академии. Ну, я же не виновата, что ниса подошла к делу ответственно… Они просачивались к ней в комнату, действовали на нервы, портили одежду, кое-кто даже на конспект посягнул. Неприкосновенной оставалась только форма. В итоге Вита в ней и ходила. Иногда даже босиком. А еще растрепанная, злая и вечно не выспавшаяся.
Ситуация не осталась незамеченной преподавателями, они вообще крайне внимательно относились к происходящему со студентками. Но магического воздействия на Виту или животных обнаружено не было, так что все сошлись во мнении, что она перемудрила что-то с магией. И засадили эту зануду за учебники.
Вся Академия вздохнула с облегчением, честное слово!
Ну а я решила, что ближе к выходным попрошу нису прекратить. На первый раз достаточно. Отдохнули и хватит.
Будет еще доставать, я ей отомщу по-некромантски.
В остальном учеба шла своим чередом. Ее было много, мы готовились к зачетам, параллельно мне приходилось читать о фамильярах и сравнивать информацию из старых книг с собственными наблюдениями. Соответствие наблюдалось далеко не всегда. Но это хотя бы было интересно. Редкие животные, их магия… только характер почему-то не проявлялся, они вели себя смирно и были послушными. Даже радужный, которому, по идее, полагалось быть строптивым и показывать характер. Но нет, гельз был сама скромность, только в своей корзинке спать отказывался, и как только я укладывалась и затихала, перебирался ко мне под бок. В редкие свободные минуты я навещала стальфа и подпитывала его. Понимала, конечно, что можно этого не делать, тогда умертвие «разрядится», и это будет правильно. Но совесть просто не позволяла оставить Монстрика умирать голодной смертью.
Летте я все-таки высказала все, что о ней думаю. Мы целый день не разговаривали. Потом она пришла мириться первой, сказала, что Крег, когда они встречались, только обо мне и расспрашивал, и я, конечно же, простила. Как тут не простить, когда эта подлиза крутится рядом с яблочным пирогом и рассказывает, как ей хочется, чтобы мы породнились.
Сам Крег присылал галок с записками и конфетами. А в четверг, когда ко многим студенткам приезжали родные и поэтому ворота Академии были открыты несколько часов, взял гулять в город. Он что-то там говорил про местные достопримечательности, но я ничего толком не видела, потому что почти все время мы целовались.
Жизнь в Академии становилась сносной, скучно мне не было, но и решения своего я не поменяла. Не хочу быть магиней. Планы на будущее уже почти оформились, но признаться в них было страшновато даже самой себе.
Очередной крутой поворот реальность совершила как раз после свидания с Крегом. Чувствуя себя так, будто за спиной выросли крылья, я впорхнула в холл, чтобы буквально врезаться в Трина.
— Смотри, куда летишь, счастливая, — одернул воспитатель.
На что я глуповато улыбнулась и попыталась прошмыгнуть к себе, но была остановлена одной фразой:
— Тебе письмо.
Недоумевая, кому и зачем понадобилась, я прошла за Трином в воспитательскую, где и получила в руки послание. Не сходя с места, сорвала печать и вчиталась в ровные, выведенные красивым почерком строчки.
В первый момент даже смысла не поняла. Кто-то обещал мне помочь и сделать все возможное, чтобы освободить из лап Пресинваля.
Что за бред?!
Взгляд упал на подпись.
«Виола, урожденная Бладерс».
Мамочки-и-и-и…
ГЛАВА 15
Раньше опомниться она не могла? Когда это было мне еще нужно?
Объяснение этому факту нашлось почти сразу: Виола не владеет магией, и письмо свое отправляла без ее помощи. А я-то уже и не надеялась…
— Начудила? — понимающе спросил Трин.
— Делать-то теперь что?! — я была близка к панике.
Только наладились отношения с опекуном, до него стало доходить, что магини из меня не получится, и появилась надежда легко вырваться из этой Академии… Так нет, Виола опомнилась! И если она начнет создавать проблемы, вряд ли кто-то поверит, что я не специально.
— Расскажи ему все сама, — дал дельный совет друг. — Объясни, что была в отчаянии и сделала глупость. По-моему, он неплохой человек и хорошо относится к тебе, должен понять.
Завтра мы ужинаем с Эдиттой и Брандом. Вот и отлично, поймаю Маркуса чуть раньше и попробую с ним поговорить. И сейчас же напишу Виоле, что погорячилась и спасать меня уже не надо!
Письмо улетело искать тетку еще с вечера, Летта снова согласилась помочь, а на следующий день я облачилась в скромное серо-голубое платье и вообще старалась выглядеть примерной девочкой. Пусть Маркус видит, что воспитанница старается, и злится не сильно!
Кира помогла мне заплести косу и даже ленту в нее вплела. Было немного непривычно, но не так и ужасно. Правда, без яркого макияжа и вызывающих нарядов казалось, что в зеркале отражается какая-то другая девушка.
— Удачи! — единодушно пожелали подруги.
Однако, несмотря на все ухищрения, судьба в этот день не была ко мне благосклонна.
Когда я вышла в холл, где намеревалась перехватить Пресинваля прежде, чем он пройдет в ректорские апартаменты, он уже был там. И ждал меня. По напряженной позе и закаменевшему лицу быстро стало ясно, что что-то пошло не по плану.
Сердце забилось чаще, ладони похолодели.
— Лорд Пресинваль? — я тяжело сглотнула.
Внутри, словно птица в клетке, билась отчаянная надежда. Может, еще пронесет? Вдруг он злится за что-нибудь другое?
— Я знал, что ты капризный, избалованный, эгоистичный ребенок, — он прожег меня взглядом. — Но не мог предположить, что ко всему этому ты еще и подлая, расчетливая, меркантильная девица.
Надежда приказала долго жить.
Но я решила не обижаться. Он злится и имеет на это полное право.
— Прости, я не знала, что так получится, — произнесла, как могла, ровно. — Ты вломился в мою жизнь, все перевернул, засунул меня в это место… Я испугалась и попыталась хоть как-нибудь защитить себя.
— Обратившись к Виоле?! — на миг показалось, что его больше задела моя связь с теткой, чем попытка вырваться из-под контроля.
— Мы родные все-таки… — я неловко повела плечами. — Деда давно уже нет, почему бы нам не общаться? Я хочу. И знаю, что когда-то она могла стать моим опекуном, но выбрали тебя, как более знатного. Но не волнуйся, я вчера написала ей и объяснила, что у нас уже все в порядке.
Новость его почему-то не утешила. Напротив, Пресинваль крепко сжимал губы в плотную линию, чтобы его не перекосило, и старался дышать как можно ровнее. Злился. Боролся с приступом ярости и желанием меня придушить.
— Глупый, взбалмошный ребенок, — припечатал опекун. — Пожалуй, я погорячился, решив, что ты взрослеешь, умнеешь и прекрасно сможешь продолжить этот процесс где-нибудь не здесь.
— Маркус, я… — сама не знаю, что хотела сказать.
— Помолчи! — прикрикнули на меня строго. — Во-первых, меня назначили твоим опекуном, потому что так хотела твоя мать. Больше того, в своем завещании она отметила, что не желает, чтобы к ее дочери приближалась Виола Бладерс или как она там теперь себя называет. И кстати, эта женщина сама отказалась от претензий и исчезла, как только начали копаться в ее подноготной.
— Маму дед заставил, — снова попробовала вклиниться я. — Она сама рассказывала, я точно помню.
Но Пресинваль будто не слышал.
— Во-вторых, ты доучишься в Академии Шаяны все положенные пять лет. Потом мы вместе выберем тебе достойного мужа, и только после того, как ответственность за тебя ляжет на кого-то другого, ты получишь свое наследство. Понятно?
Глаза неверяще расширились. Я отпрянула. Внутри разливалась что-то горячее.
— Ты так не сделаешь… — прошептала почти неслышно.
— Считай, уже сделал, — отчим развернулся и зашагал к ректорским апартаментам. — На ужин можешь не приходить.
Скоро шаги стихли вдалеке, он ушел. А я медленно сползла на пол и залилась слезами. Сдерживаться больше не было сил, словно плотину прорвало. Крупные горячие капли катились по щекам и падали на платье, оставляя мокрые следы. Меня трясло и душили рыдания. За что он так со мной? Думал, можно исчезнуть на несколько лет, а вернувшись, обнаружить хорошую девочку, которая отлично учится, скромно себя ведет, не смотрит на парней и характер имеет такой, как ему удобно?! Так не бывает.
Да, я ошиблась! Но я же не со зла! К тому же я уже попросила прощения и сделала все возможное, чтобы как-то исправить ситуацию. Зачем такое жестокое наказание?
— Мили?..
Голос показался невнятным шорохом. Я даже не поняла сразу, что обращаются ко мне.
— Мили, что с тобой?
Бранд опустился на корточки рядом и попытался заглянуть мне в лицо. Но дрожь и рыдания лишь усилились.
— Мили, да ответь же ты! — он все-таки смог вцепиться в меня и сильно встряхнул. — Почему рыдаешь? Кто-то обидел? Ну же, говори… Не бывает неразрешимых проблем.
— Уйди, — простонала с чувством и попробовала отползти подальше, но он не дал. Вцепился, словно клещ. Пришлось пустить в ход тяжелую артиллерию: — Ты мне противен. Белый, пушистый и всеми обожаемый… Исчезни, надоел!
Парень отшатнулся в какой-то миг, но не отпустил, тряхнул еще раз, после чего прошептал коротенькое заклинание. Прямо перед моим лицом образовалась серая тучка, которая тут же взорвалась и окатила меня холодными брызгами.
Должна признать, это отрезвило.
— Что ты несешь? — устало и немного неуверенно продолжал допытываться ректорский сын. — И почему валяешься в холле на полу?
— Ну я же дрянь, — громкий всхлип. — Все так считают. Вот с этого момента и буду вести себя соответствующе.
Он тихо ругнулся и вместо очередных слов крепко прижал меня к себе. Так несколько минут и просидели. Бранд гладил меня по волосам и шептал всякие глупости, а я, уткнувшись носом в его куртку, изредка всхлипывала и бессвязно бормотала что-то о том, что ничего у нас не получится, я ужасный человек и вообще ему лучше уйти.
Не ушел. Наоборот, обнял крепче и уверенно заявил:
— Знаю, я кажусь тебе скучным и слишком правильным, но ведь ничто не мешает мне и дальше ухаживать за тобой и ждать благосклонности? — он отстранился и слегка дернул за растрепавшуюся косу. — Поверь, я умею добиваться своего.
— Лучше не надо, — шмыгнула носом я.
— А пока побудем просто друзьями, — гнул свое Бранд. — Рассказывай, по какому поводу потоп?
— Отчим меня ненави-и-идит и не хочет забирать домо-о-ой, — из глаз хлынула новая порция слез. — А я та-а-акая ду-у-ура!
Зеленые глаза округлились. Кажется, получилось не слишком информативно.
Как раз пыталась немного успокоиться и сказать еще что-нибудь, когда нас прервали:
— Бранд, тебя мать ждет. Иди, нам с Мили надо поговорить.
Тайс. Как всегда вовремя. И вся такая строгая, что аж противно.
Я упрямо вздернула мокрый подбородок.
Повезло еще, что не Виттория застала меня в таком унизительном положении.
— Здесь запрещено плакать, и теперь тебе есть за что меня наказать? — спросила ядовито. — Давай, наказывай! Тебе же это так нравится!
Парень смотрел то на нее, то на меня, но с места сдвинуться не решался.
— Бранд, пожалуйста, — с нажимом повторила Тайс и взглядом указала на нужный коридор.
— Не оставляй меня с ней! — взвизгнула я из чистого протеста.
— Иди, Бранд.
Этот предатель встал.
— Позаботься о ней, ладно? Она немного не в себе, — попросил он Тайс.
— Сделаю, — кивнула та. — Не волнуйся, с твоей девушкой все будет в порядке.
— Вот и хорошо.
И скрылся в направлении ректорских апартаментов.
— Я не его девушка, — сказала зачем-то я.
Тайс вцепилась в мою руку и, не слушая возражений, потащила прочь из особняка. Я брыкалась, сопротивлялась и упиралась, но эта худощавая и не особенно высокая особа оказалась сильнее. Я так и не поняла, в какой именно момент на моих плечах оказался плащ. А потом в лицо ударил порыв холодного вечернего воздуха.
Путь наш закончился в саду. Тайс усадила меня на одну из скамеек, но руку так и не отпустила, словно опасалась, что сбегу.
— Я поговорю с Маркусом, — начала она. — Он отходчивый.
— Зачем вам это делать, — мной владела непонятная внутренняя потребность всем грубить и вообще быть невыносимой. — Лучше выходите за него замуж и уезжайте в столицу. Вам двоим будет без меня лучше.
Но эта Шель — не Бранд и даже не мой опекун. Утешать она не стала, терпеть тоже. Первую дерзость там, в холле, спустила, а сейчас размахнулась и влепила мне пощечину. Звонкую и болезненную. Истерика улетучилась в момент. Я вскрикнула и схватилась за пылающую щеку.
— Готова слушать? — вполне миролюбиво осведомилась противная тетка.
— А если нет? — буркнула я. — Продолжите избивать?
— Нет, но в планах есть холодный душ и успокоительное, — невозмутимо отозвалась она. — И потом ты все равно меня выслушаешь, даже если мне придется привязать тебя к стулу и сунуть в рот какую-нибудь гадость.
Смотрю, она настроена решительно. И глаза блестят, как у чокнутой. С такой лучше не спорить.
Я медленно кивнула. Пусть говорит.
— Твоя тетка обратилась в Королевский Суд с требованием передать опеку над тобой ей, — говорила госпожа Шель четко и по существу. — Сегодня Маркусу пришло извещение.
Действия Виолы оказались неожиданно решительными, учитывая, что она так и не попыталась встретиться со мной.
— Это не проблема, — выдавила я. — Еще вчера отправила ей письмо и…
— Огромная проблема! — не согласилась Тайс. — Не дай тебе Свет угодить в лапы этой женщины. Поверь, я знаю, о чем говорю.
Выглядела она непривычно эмоциональной и даже не такой серой, как обычно. Но у меня по поводу происходящего имелось свое собственное мнение.
— Пора уже покончить с семейными дрязгами, вам не кажется? Дед поступил с ней несправедливо.
— Твоя мама тоже так считала…
— Вот видите! — я с трудом удержалась от того, чтобы торжествующе хлопнуть в ладоши.
— И тайком от мужа и свекра помогала ей и ее маленькой дочке, пока ее любовник гулял по кабакам. Думаешь, Виола была благодарна? О, поначалу она притворялась, конечно же. Все заискивала, сыпала благодарностями… А потом, когда нашла ее в очередной раз в синяках, Леонелла помогла ей сбежать от этого урода. К нам с Эдиттой, сюда, в Академию Шаяны. Дала письмо и денег на дорогу.
Замолчав, она перевела дыхание. В темноте лицо собеседницы было видно плохо, но мне почему-то показалось, что ей нелегко вспоминать о событиях давно прошедших дней.
И в следующую минуту я узнала, почему так.
— Но Виола поступила очень подло, — она сделала над собой усилие и продолжила говорить: — Разыграла тут целый спектакль, притворилась заблудившейся и ограбленной, а потом…
— Забрала у тебя магию? — я сказала за нее самое болезненное, а потом вдруг коснулась безвольно лежащей на коленях руки. — Я слышала эту историю в городе, не надо рассказывать. Только объясни, как такое вообще возможно?
Из груди женщины вырвался вздох облегчения.
— Один древний ритуал. Мрак, я даже не сразу поняла, что именно произошло!
— Но как она…
— Виола выросла в семье магов в энном поколении, — нехотя пустилась в объяснения Тайс. — Ты же знаешь, какая библиотека у вас дома!
Вот тут мне стало еще более стыдно, чем тогда, когда валялась на полу в холле и выла, а редкие пробегающие мимо студентки смотрели, как на ненормальную.
— Не знаешь?! — изумилась Тайс.
Щеки пылали еще сильнее, чем от недавней пощечины.
Пожурив меня немного, Тайс все же добавила в картину произошедшего недостающие детали. Она сама, жалея бедняжку, предложила поговорить с ее любовником, чтобы он оставил наконец несчастную женщину в покое. Создала портал в место, которое указала самозванка… а очутилась в комнате, готовой к ритуалу. Прямо в круге, сдерживающем обратное перемещение. Все произошло в считаные мгновения.
Никчемный, с которым она жила, был с Виолой заодно. В этот раз. Впрочем, это не помешало ей убить его, едва получив магию. Он действительно пил, частенько избивал любовницу и промотал все деньги, которые получил в наследство от отца.
Потом было возвращение в Академию Шаяны, приезд мамы и попытка передать ее магию Тайс. Не получилось. Еще Тайс сказала, что дед выгнал Виолу вовсе не из-за отсутствующей магии или «не того» жениха, а потому что подозревал ее в кознях против моего отца и попытках заполучить наследство. И подтвердила, что ее подозревали в причастности к тому, что случилось с маминой каретой. Но доказать ничего не смогли, Виола пропала, а потом вообще все решили, что целью была чета из второй кареты, как более знатная.
Разговор иссяк, а я еще целую минуту сидела не шевелясь и пыталась уложить в голове услышанное.
Я — самая настоящая бестолочь. Это теперь вообще не подлежало сомнению.
Виола — подлая мерзавка. Вот кто хочет дорваться до наследства, а не Пресинваль! Как я вообще могла его подозревать?! Полный мрак… Она где-то рядом, у нее есть магия, и попытки меня убить начались как раз после того, как я написала то злосчастное письмо. Лекси в стране нет. И если Королевский Суд отдаст меня тетке, начнется кошмар, не сравнимый с тем, которым стали для меня Академия Шаяны и магия.
— Что же я наделала!.. — прошептала плохо слушающимися губами.
Теперь Тайс сжала мою ладошку.
— Зато теперь мы знаем, кто стоит за всеми твоими несчастьями, — прозвучало ободряюще. — Возможно, даже сможем что-то доказать. Не волнуйся, Маркус защитит тебя.
— Извинитесь за меня перед ним, ладно? — сама не верю, что о чем-то ее прошу.
— Хорошо, — она заправила мне за ухо выбившуюся из косы прядь и помогла встать. — А теперь отправляйся к себе, тебе нужно успокоиться и отдохнуть. Я немного нарушу правила и распоряжусь, чтобы вам с девочками принесли ужин в комнату.
Коротко поблагодарив внезапную заступницу, я направилась ко входу в особняк, но, сделав несколько шагов, остановилась.
— Тайс? — Возник еще один вопрос, и он требовал ответа.
— Да?
— Ты сильно ненавидела маму?
Она долго не отвечала. Я уже думала не ждать, просто уйти к себе и додумать ответ самостоятельно, но Шель наконец определилась.
— Я злилась, но… теперь понимаю, что больше на себя, — медленно произнесла она. — Иди, Мили.
Богатый на нервные потрясения вечер здорово вымотал, так что, когда почти у самой комнаты кто-то схватил меня в охапку и увлек в одну из темнеющих ниш, вскрикнуть сообразила не сразу. А как только попыталась это сделать, рот зажала чужая ладонь.
— Тише, это всего лишь я…
Бранд?
— Сдурел, так пугать?! — дернула головой и прошипела гневно я. Еще бы и за руку цапнула с превеликим удовольствием, но он успел ее отнять.
Развернув меня лицом к себе, Бранд внимательно всмотрелся в усталый облик. Попытался, вернее, потому что в нише царила почти непроглядная темнота. Я же постаралась отодвинуться от него хоть немного, чтобы не прижиматься так откровенно. Не стоит, раз уж мы все-таки выяснили отношения. Хотя, подозреваю, он не сильно проникся.
— Как ты? — осмотр пользы не принес, так что парень решил просто спросить.
— Бывало и лучше.
— Помощь нужна?
Его внимание было приятно, но все же я покачала головой. Потом сообразила, что он вряд ли это видит, и тоже прибегла к словам:
— Нет. Но все равно спасибо тебе!
— Увы, не за что, — в его голосе явственно слышалось сожаление.
Теплые пальцы чутко скользнули по моей щеке.
— Поверь, есть, — сказала тихо и выбралась из ниши.
Задерживать Бранд не стал.
Оказавшись в комнате, я пересказала девчонкам стычку с отчимом и разговор с Тайс. Но несмотря на то, что оба момента были болезненными, рассказ вышел сухой и безэмоциональный. Я слишком устала. Сил не осталось ни на что. Получив свою порцию утешений, я рухнула на кровать и зарылась лицом в подушку. Даже ужина не дождалась, отрубилась.
Настроение, в котором я пребывала последние четыре дня, идеально подходило для некромантии. Хотелось кого-нибудь убить. Потом поднять и еще раз убить. Желательно, чтобы этим кем-то была Виола.
Маркус отбыл в столицу, и вестей от него не получала даже Тайс. Я жутко переживала, злилась на себя и… умудрилась поругаться с Леттой. Ну, не то чтобы поругаться. Просто она узнала про родителей, что они погибли вместе, и между нами образовалось какое-то напряжение. А на попытки постучаться в ее кокон эта колючка только шипела. Я раз попробовала и больше не лезла.
Читать бесплатно другие книги:
