После похорон Кристи Агата
— Н-да, — согласилась Сьюзен, — обстановка для стариков сложилась неважная.
После ленча все они не без опаски вышли из «Королевского герба», но репортеры, судя по всему, испарились. Впрочем, двое поджидали Сьюзен у ворот коттеджа. По подсказке мистера Энтуисла, она произнесла несколько необходимых, ничего не значащих фраз. Затем дамы вошли в дом, а мистер Энтуисл вернулся в гостиницу, где для него была оставлена комната. Похороны должны были состояться на следующий день.
— Моя машина все еще в карьере, — спохватилась Сьюзен. — Я пригоню ее в деревню позднее.
Мисс Джилкрист проговорила с оттенком тревоги в голосе:
— Только не очень поздно. Вы ведь не выйдете, когда стемнеет, правда?
Сьюзен взглянула на нее и рассмеялась.
— Уж не думаете ли вы, что убийца еще болтается где-нибудь поблизости?
— Нет, нет, что вы… — Мисс Джилкрист казалась несколько смущенной.
«Держу пари, она думает именно это, — мелькнуло у Сьюзен. — Как забавно!»
Мисс Джилкрист предложила выпить чаю и исчезла на кухне, а молодая женщина вошла в гостиную. Она пробыла там всего несколько минут, как раздался звонок в дверь. Сьюзен вышла в холл, и в ту же секунду на пороге кухни появилась мисс Джилкрист, вытирая о передник выпачканные в муке руки. Она нерешительно маячила позади Сьюзен, пока та направлялась к входной двери, и Сьюзен мысленно спросила себя, не полагает ли мисс Джилкрист, что снаружи ждет некто вооруженный топором. Неожиданный гость, однако, оказался пожилым джентльменом, который при виде Сьюзен вежливо приподнял шляпу и проговорил, одаряя ее отеческой улыбкой:
— Миссис Бэнкс, не так ли?
— Да.
— Мое имя Гатри, Александр Гатри. Я был старым другом миссис Ланскене. А вы, я полагаю, ее племянница, бывшая мисс Сьюзен Эбернети?
— Совершенно верно.
— Теперь, когда мы познакомились, не разрешите ли мне войти?
— Ну, разумеется.
Мистер Гатри тщательно вытер ноги о коврик, снял пальто и шляпу и проследовал за Сьюзен в гостиную.
— Это печальный случай, — заговорил посетитель, сам, судя по всему, отнюдь не склонный к меланхолии — Да, весьма печальный случай. Я как раз оказался в здешних местах и решил, что, пожалуй, следует побывать на следствии и, конечно, на похоронах. Бедная глупенькая Кора! Я, миссис Бэнкс, знал Кору с первых дней ее замужества. Весьма восторженная особа, она дьявольски серьезно относилась к искусству и даже к Пьеру Ланскене как к художнику, я имею в виду. В общем он был ей не таким уж плохим мужем. Он, правда, погуливал, но Кора, к счастью, считала, что человек с артистическим темпераментом таким и должен быть. А во всем, что касалось искусства, Кора ровно ничего не соображала, хотя, заметьте, в других отношениях проявляла удивительно много здравого смысла.
— По-видимому, это общее мнение, — сказала Сьюзен. — Я-то, по сути дела, ее почти не знала.
— Да, да, она ведь рассорилась с родственниками, потому что они не оценили ее обожаемого Пьера. Она никогда не была хорошенькой, но что-то в ней было. И компанейская. Правда, бывало, не знаешь, что она скажет в следующий момент и действительно ли она наивна или просто дурака валяет. Вечный ребенок, вот кем мы ее всегда считали.
Сьюзен предложила мистеру Гатри сигарету, но старый джентльмен отрицательно покачал головой.
— Благодарю вас, я не курю. Вас, должно быть, удивляет мой визит. По правде говоря, совесть у меня не совсем спокойна. Несколько недель назад я обещал Коре навестить ее. Обычно я бывал у нее раз в год. В последнее время у нее появилось хобби — скупать картины на местных распродажах, и она хотела, чтобы я взглянул на некоторые из них. Я ведь по профессии художественный критик. Само собой, большинство Кориных приобретений оказывались жуткой мазней, но вообще-то это не столь уж бесперспективное дело. Естественно, на каждой интересной распродаже присутствуют опытные перекупщики, так что на шедевры рассчитывать не приходится. Впрочем, иногда можно задешево приобрести что-нибудь довольно ценное. Кора к тому же была уверена, что у нее нюх на картины. На самом деле она была совершеннейшим профаном. Хотела, чтобы я приехал и взглянул на Рембрандта, которого она купила в прошлом году. Подумать только, Рембрандта! Копия — и при этом жалкая? Однажды ей действительно посчастливилось подцепить довольно приличную гравюру Бартолоцци, к сожалению, несколько подпорченную сыростью. Я продал ее потом для Коры за тридцать фунтов, и, разумеется, она возликовала. Я получил от нее восторженное письмо насчет итальянского примитивиста, которого она ухватила на каком-то аукционе, и обещал заехать посмотреть.
— Кажется, вот он, — сказала Сьюзен, указывая на одну из картин на стене.
Мистер Гатри встал, надел очки и подошел поближе.
— Бедная милая Кора, — произнес он наконец.
— Тут еще много других, — вставила Сьюзен. Мистер Гатри неторопливо приступил к осмотру сокровищ искусства, собранных преисполненной надежд миссис Ланскене. Время от времени он сожалеюще прищелкивал языком или вздыхал. Наконец он снял очки и повернулся к Сьюзен:
— Грязь, миссис Бэнкс, замечательная вещь. Она покрывает романтической патиной самые ужасающие образчики бездарнейшей мазни. Боюсь, что Бартолоцци был удачей новичка. Бедняжка Кора. Но это делало жизнь для нее интереснее. Я благодарен судьбе за то, что мне не пришлось разочаровывать ее. Ну, миссис Бэнкс, я больше не вправе посягать на ваше время.
— Не хотите ли выпить с нами чаю? Он, наверное, уже готов.
— Вы очень добры, — охотно согласился критик, а Сьюзен вышла на кухню.
— Тут пришел некий мистер Гатри, и я пригласила его к чаю.
— Мистер Гатри? Ну, конечно, он ведь был большим другом милой миссис Ланскене. Знаменитый критик. Как удачно: я как раз напекла лепешек, и у меня найдется немного домашнего земляничного джема. Чай уже готов. О, прошу вас, миссис Бэнкс, не поднимайте этот тяжелый поднос, я сделаю все сама.
Тем не менее Сьюзен взяла поднос, а мисс Джилкрист последовала за ней с чайниками. В гостиной она радушно поздоровалась с гостем, и чаепитие началось. Мистер Гатри не скупился на похвалы домашним деликатесам, и мисс Джилкрист расцвела от этих комплиментов. Все действительно было восхитительно на вкус. Ясно, что тут мисс Джилкрист в своей стихии. Разговор, естественно, зашел о покойной хозяйке дома, и мистер Гатри между прочим сказал:
— Наверняка ее убил не какой-то случайный бродяга. Я, кстати, могу представить себе возможные причины ее убийства.
— Какие же? — быстро спросила Сьюзен.
— Она всегда была неосторожна, очень неосторожна. Кора, как бы это получше выразиться, обожала показывать, какая она, дескать, умная и как много знает. Ну, вроде ребенка, случайно вызнавшего чей-то секрет. Кора всегда выбалтывала чужие секреты, о которых ей удавалось пронюхать. Выбалтывала, даже если обещала молчать. Ничего не могла с собой поделать, это было у нее в крови.
Сьюзен молчала. Мисс Джилкрист тоже. Она казалась несколько озабоченной. Мистер Гатри продолжал:
— Да, чуточка мышьяка в чашке чая или присланная по почте коробка отравленных шоколадных конфет меня не удивили бы. Но пошлый грабеж и убийство — это кажется мне фантастическим. Впрочем, при теперешнем беззаконии в стране…
Поблагодарив хозяек за чай, мистер Гатри вежливо распрощался. Мисс Джилкрист пошла проводить его до двери и спустя несколько минут вернулась в комнату с небольшим свертком в руках.
— Должно быть, заходил почтальон, когда мы были на следствии. Он протолкнул это в дверное отверстие для почты и посылок. Интересно, что там… Похоже на свадебный пирог!
Сияя улыбкой, мисс Джилкрист развернула сверток. В нем была маленькая коробка, перевязанная серебряной лентой. На дне коробки лежал порядочный кусок пирога, усыпанного сверху миндалем. Мисс Джилкрист нетерпеливо схватила прикрепленную к крышке коробки карточку: «От Джона и Мэри». Кто же это может быть? Как глупо не указывать в таких случаях фамилию.
С наслаждением перебрав вслух всех возможных Джонов и Мэри из числа своих знакомых, подходивших под категорию новобрачных, мисс Джилкрист так и не вспомнила никого, кто мог бы прислать такой подарок. Еще раз посетовав на отсутствие фамилии отправителя или хотя бы обратного адреса на свертке, она подхватила поднос и удалилась на кухню. Сьюзен тоже встала:
— Я, пожалуй, пойду пристрою машину.
Глава десятая
Гаража при сельской бензоколонке не было, и Сьюзен посоветовали поставить машину в «Королевском гербе», где для нее нашлось бы место. Так она и поступила, поставив автомобиль рядом с готовым отправиться в путь большим «даймлером». За рулем «даймлера» сидел шофер, а на заднем сиденье виднелась фигура укутанного в шарфы и плед пожилого иностранного джентльмена с внушительными усами.
Мальчишка, с которым Сьюзен говорила насчет своей машины, смотрел на нее с таким жадным вниманием, что вряд ли уловил смысл сказанного хотя бы наполовину. Наконец он не выдержал и спросил с благоговением в голосе:
— Э, вы ведь племянница, верно?
— Как понять?
— Вы племянница дамы, что убили?
— Да, ну и что же?
— А! То-то я все думал, где же это я видел вас прежде.
«Тоже мне малолетний вампир», — подумала Сьюзен, возвращаясь в коттедж, где мисс Джилкрист встретила ее с чувством неприкрытого облегчения. На ужин было подано спагетти, и Сьюзен представился еще один случай убедиться, что мисс Джилкрист действительно превосходная кулинарка. За кофе она предложила Сьюзен кусочек свадебного пирога, но та отказалась. Сама мисс Джилкрист откушала пирога с удовольствием и объявила его «совсем недурным». Сьюзен, не мешая собеседнице беззаботно чирикать о чем попало, сидела молча, ожидая подходящего момента завязать беседу о том, что интересовало лично ее. Наконец она сочла, что этот момент наступил, и спросила:
— Мой дядя Ричард, кажется, заезжал сюда незадолго до смерти. Выглядел он больным уже тогда?
— Да нет, я бы не сказала. Такой бодрый и энергичный мужчина. Миссис Ланскене очень удивилась, увидев его. Она сказала: «Ну и ну, Ричард, сколько лет, сколько зим!» А он в ответ: «Да вот, решил заехать, взглянуть, как у тебя дела». Она ему и скажи: «О, у меня-то все в порядке». Мне кажется, миссис Ланскене немножко обидело, что он приехал так вот, почти случайно. А мистер Эбернети сказал: «Кто старое помянет, тому глаз вон. Ведь теперь остались только ты, я и Тимоти, а с ним ни о чем нельзя говорить, кроме его драгоценного здоровья. Ну а ты… Что ж, Пьер, видимо, сделал тебя счастливой, так что, похоже, я был не прав, признаю. Довольна теперь?» И как мило он все это высказал. Видный джентльмен, хотя и пожилой, конечно. Он остался у миссис Ланскене на ленч.
Сьюзен помедлила и задала следующий вопрос:
— Была тетя Кора удивлена, когда он умер?
— О да, ведь это случилось внезапно, не так ли?
— Да, внезапно… Значит, она удивилась… А он не намекал ей на то, как серьезно он болен?
— Ах, вот что… — Мисс Джилкрист на секунду задумалась. — Пожалуй, что-то такое было. Я помню, миссис Ланскене потом говорила, что он очень постарел, даже одряхлел.
— Но вам он не показался дряхлым?
— На вид нет. Но ведь я с ним почти не говорила. Естественно, я оставила их вдвоем.
Сьюзен бросила на нее испытующий взгляд. Не из тех ли она женщин, что подслушивают у дверей? Сьюзен не сомневалась в честности мисс Джилкрист, и ей бы в голову не пришло заподозрить ее, скажем, в том, что она обманывала хозяйку в денежных делах или вскрывала чужие письма. Но ведь любопытство можно облечь в безупречно корректные формы. Она, например, могла найти срочное дело в саду поблизости от открытого окна или вытирать пыль в холле. И тогда, разумеется, просто не могла не услышать чего-нибудь.
— Вы не слышали, о чем они говорили? — спросила Сьюзен.
Чересчур в лоб. Мисс Джилкрист вспыхнула от негодования:
— Могу вас заверить, миссис Бэнкс, что у меня нет привычки подслушивать!
«Значит, подслушивала, — решила про себя Сьюзен, — иначе просто сказала бы „нет“. Вслух же она произнесла:
— Прошу прощения, мисс Джилкрист, я совсем не имела в виду это. Просто в этих маленьких коттеджах иногда невольно слышишь буквально все. Видите ли, сейчас, когда оба они мертвы, родным важно и интересно знать, о чем они беседовали в свою последнюю встречу.
Готово, мисс Джилкрист попалась на удочку:
— Тут вы правы, миссис Бэнкс, дом небольшой и я, конечно, понимаю, что вам хотелось бы знать, о чем ©ни говорили. Но, боюсь, я не смогу вам особенно помочь. Кажется, они толковали о здоровье мистера Эбернети и о том, что у него, э… иногда появляется что-то вроде фантазий, если можно так сказать. Судя по его внешнему виду, я бы о нем такого никогда не подумала. Но в конце концов, он был болен, а больные люди часто приписывают свое нездоровье внешним, так сказать, причинам. Моя тетушка, например…
Мисс Джилкрист в подробностях описала случай со своей тетушкой. Сьюзен, как до нее мистер Энтуисл, постаралась незаметно перевести разговор на другое:
— Да, да, мы так и думали. Все дядины слуги были очень привязаны к нему, и, разумеется, их огорчает, что он считал, будто… — она сделала паузу.
— Само собой! Слуги всегда так обидчивы в подобных случаях. Помню, моя тетушка…
Сьюзен прервала ее:
— Полагаю, он подозревал слуг? Я имею в виду, думал, что они хотят отравить его?
От глаз молодой женщины не укрылось, что этот вопрос смутил мисс Джилкрист, и она быстро продолжала:
— Значит, это не был кто-то из прислуги? Называл он кого-нибудь конкретно?
— Я не знаю, миссис Бэнкс, правда, не знаю…
Но ее глаза избегали взгляда собеседницы. Сьюзен подумала, что мисс Джилкрист знает больше, чем говорит. Не исключено, что ей известно даже очень многое.
Решив пока не настаивать, Сьюзен спросила, какие у мисс Джилкрист планы на будущее.
— О, я как раз хотела поговорить с вами об этом, миссис Бэнкс, и спросить, как долго вам еще понадобится мое присутствие здесь. Мне ведь пора подыскивать себе другое место.
Сьюзен сказала, что, пожалуй, покончит со всеми делами за пару дней, и, несколько поколебавшись, добавила:
— Надеюсь, вы не сочтете за обиду, если я попрошу вас принять от меня трехмесячное жалованье?
— Вы так добры, миссис Бэнкс, поверьте, я глубоко вам признательна. И может, вы не откажетесь, я хочу сказать, если это потребуется… дать мне рекомендацию? Подтвердить, что я была при вашей родственнице… и что мною были довольны.
— Разумеется.
— Не знаю, могу ли я просить еще об этом. — Руки мисс Джилкрист задрожали, она тщетно пыталась придать твердость своему голосу. — Но если можно, то нельзя ли в рекомендации не упоминать об… обстоятельствах и даже не называть имя…
Сьюзен удивленно смотрела на нее.
— Боюсь, я не совсем понимаю вас.
— Это потому, что вы не задумывались об этом, миссис Бэнкс. Ведь речь идет об убийстве, о котором писали в газетах, так что каждый мог прочесть. Люди могут подумать: «Две женщины живут вместе, одна из них убита, уж не компаньонкиных ли это рук дело?»
Неужели вы не понимаете, миссис Бэнкс? Я уверена, что, подыскивай я кого-нибудь, я бы дважды подумала, прежде чем связаться с …ну, да вы знаете, что я хочу сказать. Это так беспокоит меня, миссис Бэнкс, я ночами не сплю, все думаю: а что, если я так и не найду другой такой работы. Ведь больше я ничего не умею. Что же мне тогда делать?
Вопрос прозвучал как бессознательный крик души, и у Сьюзен внезапно сжалось сердце. Ей вдруг со всей отчетливостью представилось жалкое положение этой приятной, скромной женщины, для которой возможность заработать кусок хлеба зависит от страхов и капризов нанимателей. То, что сказала мисс Джилкрист, было правдой. Нанимая компаньонку, вы, безусловно, не пожелаете иметь возле себя человека, хоть как-то замешанного в деле об убийстве.
Сьюзен нерешительно произнесла:
— Но если полиция найдет человека, который сделал это?
— О, тогда, разумеется, все будет в порядке. Но найдут ли его? Я лично не думаю, чтобы у полиции была хоть какая-то идея насчет того, кто убийца. И если его не поймают, то обо мне будут думать, ну, пусть не как о самом вероятном виновнике, но, во всяком случае, как о человеке, который мог сделать это.
Молодая женщина задумчиво покачала головой. Действительно, мисс Джилкрист ровно ничего не выиграла от смерти Коры Ланскене, но ведь всем об этом не расскажешь.
— Не беспокойтесь, мисс Джилкрист, — наконец сказала она со своей обычной решительностью. — Я уверена, что смогу подыскать вам место у кого-нибудь из моих друзей. Это будет нетрудно.
Зазвонил телефон, и мисс Джилкрист вскочила, но Сьюзен остановила ее:
— Это, наверное, мой муж. Он обещал позвонить мне сегодня вечером.
Она пошла к телефону.
— Слушаю. Да, это миссис Бэнкс. — Наступила пауза, потом ее голос изменился. В нем зазвучали теплота и ласка. — Да, это я… О, все нормально… Убийства, совершенное неизвестным, как и следовало ожидать… Да, все, как мы думали… точно по плану… Я продам это барахло, нам из него ничего не пригодится… День, два, не больше. Грег, ты не… ты постараешься… Ах, это… Не беспокойся, я знаю, что делаю Но Грег… нет, нет, ничего. Спокойной ночи, дорогой.
Сьюзен повесила трубку. Близость мисс Джилкрист несколько стесняла ее. Та, вероятно, может слышать из кухни, куда тактично удалилась. Сьюзен хотела бы кое о чем спросить Грега, но предпочла промолчать. Она еще постояла у телефона, хмуря в раздумье лоб. Внезапно ей пришла в голову некая мысль.
— Разумеется, — сказала себе Сьюзен. — Как раз то, что надо.
Она вновь подняла трубку и заказала междугородный разговор. Спустя примерно четверть часа усталый голос телефонистки произнес:
— Боюсь, ваш номер не отвечает.
— Продолжайте вызывать, пожалуйста.
Тон у Сьюзен был властный. Она вслушивалась в далекие безответные гудки. Потом они вдруг прекратились, и капризный, слегка возмущенный мужской голос произнес:
— Ну, что такое?
— Дядя Тимоти?
— Что, что? Плохо вас слышу, говорите громче.
— Дядя, это Сьюзен Бэнкс.
— Какая Сьюзен?
— Бэнкс. Бывшая Эбернети. Ваша племянница Сьюзен.
— А, это ты, Сьюзен. В чем дело? Чего это тебе вздумалось звонить так поздно?
— Еще довольно рано.
— Нет, поздно. Я уже в постели.
— Вы, должно быть, ложитесь очень рано. Как тетя Мод?
— И только ради этого ты звонишь? Тетя очень страдает и совершенно беспомощна. В хорошенькое положение мы тут попали. Этот болван врач не может даже раздобыть сиделку. Я ничего не могу делать, даже пробовать не решаюсь. Понятия не имею, как мы вывернемся.
— Собственно, я насчет этого и звоню. Не подойдет ли вам мисс Джилкрист?
— Кто это? Никогда о такой не слышал.
— Компаньонка тети Коры. Очень милая и расторопная женщина.
— Готовить умеет?
— Да, она прекрасно готовит и могла бы ухаживать за тетей Мод.
— Все это хорошо, но когда она сможет приехать? Я тут один-одинешенек, только эти деревенские дуры заглядывают иногда, а сердце у меня то и дело шалит.
— Постараюсь отправить ее к вам как можно скорее. Быть может, послезавтра, подойдет?
— Ну, большое спасибо, — ворчливо прозвучал ответ. — Ты хорошая девочка, Сьюзен, спасибо тебе.
Сьюзен повесила трубку и прошла в кухню.
— Не хотели бы вы отправиться в Йоркшир и поухаживать за моей теткой? Она упала и вывихнула ногу, а от моего дядюшки толку как от быка молока. Он порядочная зануда, но тетя Мод молодчина. Для черной работы к ним приходит кто-то из деревни, но вы могли бы готовить и присматривать за тетей Мод.
Мисс Джилкрист в волнении уронила кофейник.
— Благодарю, благодарю вас, вы так добры и внимательны. Полагаю, я могу сказать о себе, что я неплохая сиделка, и, конечно, я смогу угодить вашему дяде и готовить ему вкусные легкие блюда. Вы, право же, очень добры, миссис Бэнкс, и, уверяю вас, я ценю это.
Глава одиннадцатая
Сьюзен лежала в постели и тщетно пыталась уснуть. Позади был долгий день, и она устала. Сьюзен была уверена, что заснет, как только голова ее коснется подушки. Она никогда не страдала бессонницей, а сейчас вот лежит уже не один час, а сна ни в одном глазу и беспокойные мысли так и мечутся в голове.
Она ведь сама сказала, что не прочь ночевать в этой комнате, на этой кровати, принадлежавшей Коре Ланскене…
— Ну, хватит глупостей, надо выбросить все это из головы. — Сьюзен всегда гордилась тем, что у нее стальные нервы. К чему думать о том роковом дне? Лучше думать о будущем, которое ожидает ее и Грега. Эти помещения на Кардиган-стрит… как раз то, что им нужно. Салон красоты в первом этаже и очаровательная квартирка на втором. Заднюю комнату можно отлично приспособить под лабораторию для Грега. Грег успокоится, придет в себя. У него больше не будет этих непонятных заскоков, когда он смотрит на нее, по-видимому, не соображая, кто перед ним. Пару раз она даже испугалась… Старый мистер Коул, врач, предупреждал: «Если это повторится…» И это могло бы повториться, наверняка повторилось бы. Если бы дядя Ричард не умер именно в тот момент…
Дядя Ричард… Ему, пожалуй, не для чего было жить. Усталый и больной старик, потерявший сына. Право, это благо умереть, как он, так спокойно, во сне… Ах, если бы уснуть. Просто идиотизм часами лежать вот так, слушая, как потрескивает рассохшаяся мебель да шуршат ветви за окном. Как все пустынно и тихо в деревне и непохоже на шумный равнодушный город. Там в окружении людей чувствуешь себя в безопасности. А тут… В домах, где кого-то убили, иногда начинает твориться что-то странное. Люди говорят, что в таких домах селятся привидения. Может, и про этот коттедж будут рассказывать, что в нем появляется привидение Коры Ланскене?
Тетя Кора… Странно, с первой минуты приезда сюда Сьюзен чувствует себя так, словно тетя Кора здесь, рядом с ней. Но это, конечно, вздор. Кора Ланскене мертва, и завтра ее похоронят. В доме нет ни души, кроме самой Сьюзен и мисс Джилкрист. Так почему же Сьюзен кажется, будто кто-то находится близ нее, в этой самой комнате?
Кора лежала на этой вот кровати, когда на нее обрушился удар топора… Лежала, ничего не опасаясь и не подозревая, погруженная в безмятежный сон, а теперь вот мысли о ней не дают спать Сьюзен.
Снова скрипнула мебель… или это чьи-то крадущиеся шаги? Сьюзен включила свет. Ничего. Надо же, как сдали нервы, нужно взять себя в руки. Расслабиться, закрыть глаза… Но вот же явственно слышен стон или болезненный вскрик. Такое впечатление, будто кто-то жестоко страдает, быть может, умирает.
«Я не должна, не должна давать волю фантазии, — шепотом приказала сама себе Сьюзен. — Смерть — это конец, после нее ничего нет и быть не может. Оттуда никто еще не возвращался. Или тут дело в воображении, которое рисует сцену из прошлого — умирающая женщина и ее предсмертный стон…»
Вот опять… гораздо слышнее… Кто-то стонет от нестерпимой боли.
Нет, это не воображение. Сьюзен вновь включила свет, села в кровати и прислушалась Стоны, безусловно, были самыми настоящими и доносились из соседней комнаты.
Молодая женщина спрыгнула на пол, набросила халат и вышла на площадку лестницы. Стукнула в дверь мисс Джилкрист, секунду помедлила и вошла. В комнате горел свет, а сама мисс Джилкрист сидела в постели и выглядела просто ужасно. Лицо ее было искажено от боли.
— В чем дело, мисс Джилкрист? Вам плохо?
— Да. Понятия не имею, что я такого… — Она попыталась спуститься с кровати, но тут ее одолел новый приступ рвоты, после чего она беспомощно откинулась на подушки.
Еле слышно мисс Джилкрист пробормотала:
— Пожалуйста, позвоните врачу… Должно быть, я что-то съела…
— Я дам вам выпить соды. Врача можно будет вызвать завтра, если не станет лучше.
Та покачала головой.
— Нет, позвоните ему сейчас. Мне… страшно плохо…
— Знаете вы его номер? Или посмотреть в справочнике?
Мисс Джилкрист, еле справляясь с вновь подступившей тошнотой, с трудом назвала номер. На вызов отозвался заспанный мужской голос.
— Кто? Джилкрист? А, на Мид-Лейн, знаю. Сию минуту буду.
Не прошло и десяти минут, как Сьюзен услышала звук подъехавшей машины и поспешила вниз встретить врача. Провожая его затем наверх, она коротко объяснила, что произошло. У доктора был вид человека, умеющего владеть собой и привыкшего к тому, что нередко его вытаскивают по ночам из дома без всякой на то нужды. Однако стоило ему осмотреть стонущую женщину, как выражение его лица изменилось. Дав Сьюзен несколько лаконичных указаний, он направился к телефону. Затем вошел к Сьюзен в гостиную.
— Я вызвал «скорую». Ее надо доставить в больницу.
— Ей действительно так плохо?
— Да. Я сделал ей укол морфия, чтобы ослабить боли, но похоже, что… Что она ела?
Сьюзен добросовестно перечислила все съеденное и выпитое.
— Вы ели и пили то же самое?
— Да.
— И с вами все в порядке? Никаких болезненных ощущений?
— Абсолютно никаких.
— Больше она ничего не ела? Скажем, рыбных консервов или колбасы?
— Нет. У нас был ленч в «Королевском гербе» после следствия.
— Ах да, конечно. Вы ведь племянница миссис Ланскене?
— Да.
Появилась «скорая помощь». Мисс Джилкрист увезли, и врач отправился вместе с ней. Он обещал позвонить утром.
Распрощавшись с врачом, Сьюзен поднялась наверх и на этот раз уснула моментально.
Народу на похоронах было порядочно. Явилось большинство местных жителей. Мистер Энтуисл поинтересовался, где мисс Джилкрист, и Сьюзен торопливым шепотом объяснила ему, что произошло. Юрист приподнял брови.
— Я бы сказал, довольно странный случай.
— О, сегодня ей уже лучше. Мне звонили из больницы. У людей такое бывает. Наверное, что-нибудь с пищеварением. Просто некоторые поднимают слишком много шума из-за таких вещей.
Мистер Энтуисл больше ничего не сказал. Сразу после похорон он уехал в Лондон.
Сьюзен же вернулась в коттедж. Она нашла несколько яиц и приготовила себе омлет. Затем поднялась в комнату Коры и принялась за разборку вещей покойной.
Ее прервал приход доктора. Он выглядел озабоченным. Сказав в ответ на вопросы Сьюзен, что мисс Джилкрист гораздо лучше, он попросил повторить, что больная ела и пила вчера. Сьюзен напрягла память и аккуратно перечислила все. Собеседника, однако, это явно не устроило.
— Наверняка было что-то, что она ела, а вы нет.
— Не думаю… лепешки, джем, чай, спагетти на ужин, больше ничего не могу припомнить. А что, у нее, несомненно, пищевое отравление?
Врач бросил на нее быстрый взгляд, подумал и решился:
— Это был мышьяк.
— Мышьяк? — Сьюзен была потрясена — Вы хотите сказать, кто-то подсыпал ей мышьяк?
— Похоже на то…
— А не мог мышьяк попасть во что-нибудь случайно?
— Об этом-то я и думаю. Такие вещи маловероятны, хотя иногда случаются. Но если вы обе ели одно и то же…
Сьюзен кивнула.
— Это совершенно невозможно, — начала она, потом вдруг внезапно замерла. — Ну, конечно! Свадебный пирог.
— Какой свадебный пирог?
Сьюзен объяснила. Врач слушая с напряженным вниманием.
— Странно. И вы говорите, она не знает, кто прислал его? Что-нибудь от него осталось? И что с коробкой?
— Понятия не имею. Сейчас взгляну.
Вдвоем они принялись за поиски и наконец обнаружили на кухонном столе белую картонную коробку с оставшимися крошками пирога. Врач осторожно упаковал ее.
— Я позабочусь об этой вещице. А обертка, куда она могла деваться?
На этот раз поиски оказались безуспешными, и Сьюзен предположила, что оберточная бумага, должно быть, угодила в отопительный котел «Идеал».
— Вы ведь пока еще не уезжаете, миссис Бэнкс?
Это было сказано дружелюбно и непринужденно, но Сьюзен стало как-то не по себе.
— Нет, я пробуду здесь несколько дней.
— Прекрасно. Полиция, по всей вероятности, пожелает задать кое-какие вопросы. Эта мисс Джилкрист… Мне она всегда казалась приятной, но самой что ни на есть заурядной женщиной. Не из тех, знаете, у кого есть враги или какая-нибудь тайна в жизни. Свадебный пирог, по почте! Наводит на мысль о ревнивой женщине, но кому придет в голову ревновать к мисс Джилкрист?
— Действительно.
— Ну, мне пора. Понятия не имею, что это нашло на наш тихий Литчетт Сент-Мэри. Сначала зверское убийство, потом попытка отравления. Странно, что одно так быстро последовало за другим.
После ухода врача Сьюзен вернулась наверх к прерванной работе, оставив входную дверь открытой, так как в доме было душновато.
Кора Ланскене не была аккуратной или методичной женщиной. Чего только не было навалено в ящиках ее шкафа и стола! В одном были в беспорядке свалены туалетные принадлежности, письма, старые носовые платки и кисти для рисования. В другом под несколькими шерстяными свитерами Сьюзен обнаружила картонную коробку с двумя накладками для волос. Третий был набит старыми фотографиями и альбомами для эскизов. Сьюзен задумалась над групповым снимком, сделанным, очевидно, где-то во Франции много лет назад. На нем молодая и стройная Кора цеплялась за руку высокого долговязого мужчины, облаченного в нечто вроде вельветиновой блузы. Сьюзен решила, что это не иначе как покойный Пьер Ланскене.
Фотографии заинтересовали Сьюзен, но она отложила их в сторону, рассортировала сваленные в кучу бумаги и начала внимательно просматривать их. Примерно через четверть часа наступила очередь письма, которое она прочла дважды и на которое еще продолжала смотреть остановившимся взглядом, когда внезапно раздавшийся за спиной молодой женщины голос заставил ее привскочить и испуганно вскрикнуть.
— И что же ты нашла здесь, Сьюзен? Хэлло, в чем дело?
Сьюзен покраснела от раздражения. Возглас тревоги вырвался у нее помимо ее воли, и теперь она чувствовала себя несколько пристыженной.
— Джордж! Как ты меня напугал!
Ее кузен лениво улыбнулся.
Читать бесплатно другие книги:
