Жар ночи Дэй Сильвия

— Согласен. Возможно, они просто решили бросить машину, но даже это странно. Больно уж нарочито, просто в глаза бросается. Ладно, ищи. Ты эту машину сразу узнаешь.

Поскольку от гладкой черной поверхности отражался свет выглядывавшей из-за облаков луны, седан нашли быстро, хотя он и стоял в самом углу площадки. Медленно, осторожно они приблизились к нему. Коннор двигался первым, она вместе с остальными чуть позади.

Остановившись в нескольких футах от машины, он указал на бетонное основание одного из фонарей.

— Встань там и следи.

— За чем следить? — спросила она.

— За всем. Вдруг кто появится. — Он переглянулся с одним из охранников, и тот, похоже, понял его без слов. — Я хочу осмотреть машину поближе, и пусть меня никто не отвлекает. Будь внимательна, озирайся по сторонам и прислушивайся к любым подозрительным звукам.

Стейси была чертовски уверена в том, что он просто не хочет, чтобы она путалась под ногами, однако понимала, что сейчас не до споров.

Не вступая в пререкания, она последовала за парнем, который отвел ее на указанное место, и оттуда принялась оглядывать площадку. Лампа была расположена в самом конце парковки, и для обозрения это место подходило вполне, но и вонища там стояла еще та. Видимо, удаленность столба способствовала тому, что многие животные — а скорее всего, не только животные — норовили там отлить.

От страха и отвращения ее мутило. Коннор и прочие, почти не переговариваясь, занимались машиной, а парень, который отвел ее к фонарю, просто стоял неподалеку, молча, без какого-либо выражения на лице и в глазах.

Было холодно, но Стейси подозревала, что столь сильная дрожь пробирает ее не из-за этого, а из-за страха. Мигание неонового знака, свидетельствующего о наличии мест, привлекло ее внимание к стеклянной двери, за которой находилась стойка регистрации. Дверь была такой же грязной, как и все вокруг, к тому же чем-то вымазана. Похоже, ее не мыли не один год.

Коннор вернулся к ней, подойдя так бесшумно, что не будь она начеку, вообще могла бы этого не заметить. Стейси вопросительно подняла брови.

— Пойдем в офис, — без обиняков заявил он и, взяв под локоть, потащил с собой.

— Зачем?

— Затем, что я так сказал!

Что-то в тоне Коннора заставило ее оглянуться. Двое из его группы оставались возле машины, но были в полной боевой готовности. Что они сделали с седаном и сделали ли вообще что-то, сказать было трудно. Но, приглядевшись, она увидела в лунном свете нечто такое, отчего замерла на месте.

Что-то сочилось из багажника на асфальт, образуя все увеличивавшуюся лужу. Но, судя по тому, как медленно растекалась жидкость, она была гуще воды.

— Боже! — Стейси пошатнулась, и Коннор, не сбившись с шага, поддержал ее. — Что там, в багажнике?

— Наш зубастый приятель.

Сердце ее провалилось в желудок. Она тяжело сглотнула:

— Ты думал, там может оказаться Джастин, да? Поэтому и велел мне держаться подальше?

— Такая возможность существовала. — Он целеустремленно шагал вперед, стиснув зубы и глядя перед собой.

— Ты ведь думаешь, что он мертв, да? — воскликнула она, попытавшись вырваться. — Что ты там увидел? Выкладывай!

Коннор остановился и рванул ее к себе.

— Не ори, черт возьми! — Движением подбородка он указал на остальных, а когда они отошли подальше, сказал: — Там не было ни хрена, кроме башки и туловища, но ни то ни другое не принадлежит твоему сыну.

— Боже мой… Боже мой…

— И пришло время проявить то доверие, о котором я просил.

Она энергично закивала и одновременно отстранилась, борясь с приступом клаустрофобии.

— Стейс. — Его акцент смягчился. — Сейчас мы идем в офис. Нам необходимо вырубить все камеры наблюдения, которые могут оказаться в этой вонючей дыре, и выяснить, какие номера сейчас заняты. Потом мы обойдем дверь за дверью, пока не убедимся, что их здесь нет.

У Стейси перехватило дыхание. Только что она дрожала от холода, но сейчас ее прошибло потом.

— Ты думаешь, они не уехали?

— Скорее всего, уехали, но нам нужна уверенность. Пошли. Он потянул ее за собой. — Тебе нужно собраться.

Но какое тут собраться, когда ее выворачивало наружу. Ее сын был захвачен личностями, имевшими обыкновение рубить другим головы и запихивать трупы в багажники.

— Меня тошнит.

Выругавшись себе под нос, Коннор снова остановился.

— Прекрати! — рыкнул он. — Я намерен довести дело до конца. Это до тебя доходит? Я обещал тебе вернуть Джастина. Обещал, что, если ты дашь мне шанс, я это сделаю. Так не мешай мне!

Хватая ртом воздух, Стейси закивала и напрягла всю свою волю, чтобы очистить сознание от ужасающих образов. Он был прав. Она знала, что он прав. А ей нужно взять себя в руки, чтобы все не испортить.

— Я с тобой.

Коннор подтянул ее и приподнял ей подбородок, чтобы облегчить дыхание.

— Ты очень храбра, милая. — Он поцеловал ее в кончик носа. — Я горжусь тобой. Ну, пошли.

Шаг за шагом. Стейси полагала, что пусть вот так, шажками, но она проделает весь путь. Во всяком случае, до тех пор, пока они не подошли к двери офиса, где один из людей заступил им дорогу:

— Сэр, быть может, леди было бы лучше остаться снаружи?

И только сейчас до Стейси дошло, что стекло было заляпано не грязью, а кровью. И что это лишь малая часть той крови, которой было залито все помещение офиса.

Она схватилась за грудь.

— Блевать нельзя! — рыкнул Коннор, закрыв ей рот ладонью и оттаскивая ее назад. Голос его, низкий и резкий, звучал у самого ее уха. — Как только это обнаружится, здесь будет произведено расследование. Ты не должна оставлять биологические свидетельства своего присутствия на месте преступления. Дошло? Если дошло, кивни.

Стейси не могла пошевелиться. Ее сковал ужас от увиденного.

— Ладно. — Он поднял ее и поставил на дорожку. — Давай-ка лучше вернемся в машину. И запрем тебя внутри. Держи пушку наготове.

Стейси попыталась возразить, заявив, что справится.

— Да тебя чуть не вывернуло, — бросил он. — А оставить здесь рвоту — значит обеспечить себе арест по обвинению в убийстве.

— Я с тобой, — упрямо повторила она, а когда он замотал головой, положила руку ему на грудь и сказала: — Я никогда не прощу себе того, что не помогла тебе.

— Ты можешь очень даже помочь мне, если позвонишь Эйдану и введешь его в курс дела. — Обхватив ее лицо ладонями, Коннор заглянул ей в глаза. Даже темнота не могла скрыть наполнявшее их чувство. — Ты драгоценный, радостный свет моей жизни. И я хочу, чтобы это так и оставалось. Позволь мне оградить тебя, по крайней мере, от этой жути.

Она собралась было возразить, хотя и понимала, что он теряет из-за нее время, но, когда взглянула через плечо на дверь, ее снова замутило.

— Да, ты прав, — вынужденно признала она. — Мне с этим не справиться. Лучше уж вернусь в машину и позвоню.

Направляя рукой пониже спины, Коннор повел ее к машине такими размашистыми шагами, что Стейси пришлось чуть ли не бежать.

— Прости, — сказала она, когда он открыл дверь и помог ей устроиться на пассажирском сиденье.

— За что? За то, что поступаешь правильно? Что осознаешь пределы своих возможностей? — Наклонившись, он заглянул ей в глаза. — Я восхищаюсь тобой, милая. И вовсе не разочарован. — А потом добавил: — Я вернусь. Держи пистолет наготове. И позвони Эйдану.

Закрыв дверь, он с помощью дистанционного пульта включил сигнализацию и ушел.

Стейси не стала пользоваться коммуникатором, предпочтя просто набрать номер. Эйдан ответил немедленно:

— Ну, что там у вас?

— Эйдан, это я.

— Привет, Стейси, — уже мягче сказал Эйдан. — Как там у вас дела?

— Мы нашли машину. Водитель мертв. Лежит в багажнике с отрубленной головой. Внутри, в офисе, тоже кого-то убили. И похоже, не одного. Я так и не смогла войти. Очень много крови. Просто море крови. Повсюду…

— Ш-ш-ш, я все понял. Мы обо всем позаботимся. Ты там как, держишься?

— Да. — Тяжело вздохнув, она бросила взгляд в сторону холла.

— А где Коннор?

— Осматривает номера.

Офис располагался на углу между мостовой и подъездной дорожкой. Две стеклянные стены коридора позволяли заглянуть внутрь как снаружи, так и из самого мотеля. Правда, нижнюю часть помещения заслоняли стенды с брошюрами и рекламными проспектами, а также покрытый скатертью стол со стоявшей на нем кофеваркой. У нее на глазах Коннор сказал что-то одному из своих людей, который, кивнув в ответ, направился к ней.

— А ты где?

— Он меня в машине запер.

— Правильно. Сиди спокойно. Подкрепление уже в пути. Скоро будет у вас.

— Кон…нор… — Голос ее дрогнул.

— За него не беспокойся, — решительно заверил ее Эйдан. — Я сражался бок о бок с ним невесть сколько времени. Он лучший воин из всех, кого я знаю. Будь это мой сын, я не смог бы найти лучшего помощника, чем он. Он… ну просто чертовски хорош! — (Она молча кивнула, забыв, что Эйдан этого не видит.) — Стейси? Ты в порядке?

— Да. Прости, из головы вылетело, что ты меня не видишь. — Она издала сдавленный смешок. — Трудно поверить, что еще сегодня я пекла пирог.

И занималась любовью с мужчиной, от которого у меня слабость в коленках.

— Держись. Разберемся с мотелем и быстро перебросим тебя домой.

Она затрясла головой, потом спохватилась:

— Нет. Я останусь с ними, пока не найдут Джастина.

Вздох Эйдана был слышен очень хорошо.

— Ладно. Только слушайся во всем Коннора.

— Конечно.

Они разъединились.

Стейси осталась сидеть в напряженной тишине, с охранником у двери. Из-за неистового сердцебиения и неглубокого учащенного дыхания у нее кружилась голова.

— Господи, — пробормотала она, заставляя себя дышать медленнее и глубже. — Возьми себя в руки, Стейс.

Ее взгляд уловил блик света, и голова машинально повернулась налево, к обсаженному деревьями ограждению у края дороги.

Там, с жутким оскалом, стояла Рейчел. Ее некогда прекрасное лицо теперь было изуродовано страшными шрамами, которые человеку, наверное, стоили бы жизни. Она лишилась части скальпа, плоть местами была сорвана с головы, так что были видны кости.

Но крик у Стейси вырвался вовсе не из-за этого. В ужас ее поверг вид собственного сына, беспомощно обвисшего в одной ее руке. В другой она сжимала устрашающего вида меч.

Караульный, вскинувшись на крик, увидел это жуткое зрелище и, проорав что-то в переговорное устройство, бросился в том направлении. Стейси, проклиная все на свете, отчаянно пыталась справиться с замком, пока наконец он не поддался. Она вывалилась наружу в тот момент, когда мимо нее промчался Коннор, и попыталась припустить за ним, но, обойдя бампер, остолбенела.

Прямо ей под ноги подкатилась отрубленная голова охранника с невидящими глазами и навеки застывшим, в ужасе распахнутым ртом.

А подняв глаза, она увидела как минимум полдюжины омерзительных тварей, стаей ринувшихся на Коннора. И налетевших на его вращавшийся с немыслимой быстротой, отрубая конечности и рассекая гнусные тела, клинок. Словно исполняя смертельный танец, он орудовал двуручным мечом, окружив себя стремительным стальным вихрем.

Мощь и грация Коннора повергли Стейси в изумление и восторг: трудно было поверить, что в столь огромном теле гигантская сила может сочетаться с невероятной ловкостью и быстротой реакции. Но это не только восхитило ее, но и придало ей решимости. Без него она, конечно же, была бы парализована ужасом, но рядом с ним чувствовала себя способной на все.

Уже на бегу Стейси засунула руку под ветровку и выхватила пистолет из кобуры. Вес оружия придал ей уверенности. До сих пор она не стреляла ни разу в жизни, но сейчас была более чем готова вышибить кое-откуда дерьмо с помощью пуль.

Запнувшись о корень, Стейси упала, больно стукнувшись коленями, тут же поднялась, чтобы рвануть дальше, но из-за этой краткой задержки ей на глаза попалось нечто привлекшее внимание. Валявшийся справа, под деревом, ботинок.

Ботинок Джастина.

Стейси бросилась к нему. Схватила его. И увидела другой.

На ноге ее сына.

— Джастин!

Она подлетела к нему и принялась шарить по телу свободной рукой, ища повреждения. Или признаки жизни. Он был мертвенно-бледен, с темными кругами под глазами, на щеке запеклась корка крови. Бросив пистолет на землю, она схватила сына за плечи.

— Джастин, детка, очнись. Очнись, родной, пожалуйста! Джастин! — Она колотила его в грудь, хлестала по щекам и отчаянно выкрикивала: — Детка! Не делай этого! Не смей! Очнись!

Он закашлялся, Стейси зарыдала от облегчения. Взор ее затуманили слезы, сердце сжалось, когда он перекатился на бок и застонал. Полностью сосредоточившись на нем, она совершенно забыла об осторожности и проглядела угрозу. Внезапная острая боль пронзила ей руку, мышцы пробрало ледяным холодом. Она закричала и судорожно забилась.

Громовой рев ярости потряс воздух. Промелькнула шапка золотистых волос, а потом Рейчел была схвачена и отброшена в сторону, словно она ничего не весила.

Рейчел откатилась, давясь булькающим смехом, оставив Стейси с торчавшим из руки здоровенным шприцем.

— Я вернусь за тем, что у тебя внутри, — прошипела она и тут же, с невероятной быстротой, отпрыгнула, уходя от выпада Коннора.

— Долбаная сука! — крикнула Стейси, потянувшись за пистолетом и упав на спину.

Коннор налетел на Рейчел, и они вместе покатились по земле. Стейси пыталась прицелиться, но невыносимый холод, пронизывавший руку, грозил парализовать сознание. Она чувствовала, что вот-вот отключится.

Но когда взор ее уже начал подергиваться тьмой, Рейчел, подавшись назад, на миг угодила под прицел. Наведя ствол между раздвинутыми ногами, Стейси, пуля за пулей, выпустила в Рейчел весь магазин. При каждом попадании та содрогалась, а под конец рухнула наземь.

Смеясь.

Стейси лишилась чувств, и этот смех сопроводил ее в беспамятство.

ГЛАВА 15

— Ну, как дела, герой? — спросил Коннор, присаживаясь на диван рядом с лежавшим на нем Джастином и вручая ему здоровенную кружку горячего шоколада.

— Мне холодно.

Под расширенными глазами мальчишки залегли темные круги, кожа сохраняла нездоровую бледность — память о перенесенном шоке. Упавший на лоб локон придавал ему совсем уж ребяческий вид, своих четырнадцати ему было не дать.

— Я принесу тебе еще одно одеяло.

Входная дверь была открыта, отчего в гостиной становилось все холоднее, однако люди Макдугала продолжали очистку, и Джастин не хотел уходить в свою комнату. Он предпочитал слышать тяжелый топот и бубнеж телевизора, который никто не смотрел, потому что в окружении множества людей чувствовал себя в большей безопасности.

— Спасибо, Коннор.

Благодарность на лице Джастина тронула Коннора до глубины души. Мысленно он уже не раз поклялся, что Старейшие заплатят за все, что сегодня случилось. Дорого заплатят.

— Не за что.

Поднявшись, Коннор вышел в коридор и направился к комнате Джастина. Первую дозу пропранолола мальчик получил еще в вертолете, и ему предстояло принимать лекарство четыре раза в день в течение десяти дней. «Пилюли забвения» еще оставались экспериментальным препаратом, однако клинические испытания давали обнадеживающие результаты, и Коннор, скрестив пальцы, надеялся, что лекарство окажет на Джастина свое магическое действие.

Предполагалось, что сами события в его памяти сохранятся, но без жуткого эмоционального фона, то есть он будет воспринимать случившееся не как жертва со всеми соответствующими комплексами, а как объективный свидетель. С остальным помогут Целители из Сумерек.

Коннор как раз открывал дверь, когда из спальни Стейси вышел Эйдан.

— Как она? — напряженно спросил Коннор.

— Состояние стабильное, хотя пока не очнулась. — Эйдан подошел ближе. — Что-то находится у нее в мозгу, Брюс. Что-то маленькое, с рисовое зернышко, но чужеродное. И нельзя сказать, как ее тело на это отреагирует.

Коннор оперся рукой на стену и тяжело вздохнул.

— Черт… приятель. — Он беспомощно посмотрел на друга. — Есть хотя бы догадки насчет того, что это?

— Она разговаривает во сне… — поморщился Эйдан, — на языке Древних.

— Что? — Коннор в отчаянии запустил руки в волосы. — И как нам вытащить эту дрянь из ее головы?

— Медицина здесь бессильна. В этом мире совершить такую операцию, не убив ее, невозможно. Здесь нет таких технологий.

Дверь спальни приоткрылась, и выглянувший человек сказал:

— Она пришла в себя.

Коннор выпрямился.

— Могу я сказать ее сыну? Можно ему к ней?

— Она все осознает, — прозвучало в ответ.

— Скажи ей, я сейчас буду, ладно? — Коннор взглянул на Эйдана. — Только прихвачу Джастина.

Эйдан кивнул, и Коннор поспешил обратно в гостиную.

— Эй! — воскликнул он, подходя к дивану. — Твоя мама очнулась.

— И я могу ее увидеть? — Джастин сел и поставил полупустую кружку на кофейный столик.

— Ага, пошли.

Коннор помог ему выбраться из-под трех-четырех одеял и отправился вместе с ним к Стейси.

В затемненную спальню они вошли, стараясь производить как можно меньше шума. Рядом с постелью мигали, светились и подавали звуковые сигналы различные медицинские приборы. Стейси лежала, обмотанная проводами, и от ее вида у Коннора сдавило грудь.

— Привет, детка, — прошептала она Джастину, протягивая к нему руки.

Мальчишка тут же ударился в слезы, и Стейси мигом составила ему компанию, обхватив сына руками и прижавшись мокрой щекой к его макушке.

У Коннора защипало глаза. Он отвел взгляд и увидел возле двери Эйдана. Тот жестом поманил его, и Коннор обрадовался возможности отвлечься от терзавшей его сцены.

— Я с ней парой слов перебросился, — шепотом сообщил Эйдан. — Она говорит, Рейчел обещала вернуться за тем, что у нее в голове. Что бы то ни было, они считают, что у нас это будет целее, чем у них.

Все тело Коннора напряглось.

— Или они считают, что, не окажись это в ней, мы, выяснив, что это за дерьмо, тут же его уничтожили бы. Скажи, люди Макдугала нашли Рейчел?

— Нет. Они обыскали все вокруг, но никаких следов не обнаружили. Несмотря на раны, ей удалось скрыться.

— Хреново.

— Следи за выражениями! — подала голос Стейси.

Он повернулся к ней. Глядя на него блестящими от слез глазами, она послала ему воздушный поцелуй, и он издал горловой рык.

— Не знаю даже, что теперь делать, — сказал Коннор, снова повернувшись к Эйдану. — Куда бежать, за что хвататься.

— Делай как я, — ответил Эйдан. — Кончай гадать что да как и решайся.

— Ага, можно подумать, это так просто, когда имеешь дело с женщиной, — фыркнул Коннор.

— А кто тебе сказал, будто это просто? Но если ты хочешь ее, действуй. Счастье стоит усилий.

Счастье. Да уж, Коннор желал его. Желал обрести его со Стейси.

— Ты прав. — И тут же перешел к практическим вопросам. — И вот что, пока суд да дело, нужно обеспечить этот дом такой системой безопасности, чтобы ей мог позавидовать и Форт-Нокс. Мне предстоят поездки, и я хочу быть уверен, что они под надежной защитой.

— Верная мысль. — Эйдан открыл дверь и пропустил его вперед. — Пусть мои денежки поработают.

* * *

Стейси проснулась от страшной, разрывающей череп головной боли. Схватившись за виски, она завертелась, застонала и натолкнулась на спящего Джастина. Тот протестующе буркнул. Пробормотав извинение, она откатилась в сторону и в результате свалилась с кровати, вскрикнула, ударившись, и прикусила губу, чтобы больше не шуметь. Бросив взгляд на будильник, она увидела, что сейчас еще только три часа утра. Она сильно сомневалась в том, что при такой жуткой боли ей удастся дожить до рассвета.

Она проползла на несколько футов, а потом поневоле встала. Ползти на четвереньках было не слишком удобно. Как ей удалось одолеть коридор, в памяти не отложилось, но в гостиной было прохладнее, и это чуть облегчило жжение ее кожи.

— Стейси?

Акцент Коннора обволок ее, словно медовый компресс, и от накатившего облегчения она чуть было снова не упала на пол.

— Ты где? — выдохнула она, боясь открыть глаза, потому что даже пробивавшийся сквозь щели в ставнях лунный свет травмировал их и под плотно закрытыми веками. И все это жжение лишь усугубляло ощущение впившегося в ее мозг ледяного шипа.

— Здесь, — прогудел он. — Я прямо здесь.

Теплые руки обняли ее, прижав к припорошенной волосками голой груди.

— Как я рада, что ты остался.

— Я не покину тебя, милая. Даже будучи в отъезде, все равно останусь с тобой.

— Голова раскалывается, — всхлипывая, пожаловалась она.

— Доктор оставил лекарства. Я сейчас…

— Нет! — Она удержала его за пояс спортивных штанов. То, что он был здесь, с ней, спал на ее диване, оберегая ее дом, радовало, как ничто другое в жизни, даря покой и чувство защищенности. — Не оставляй меня.

— Милая. — Его губы прижались к ее лбу, несколько уняв боль. — Меня просто убивает, когда ты плачешь.

— Еще раз, — попросила она. — Поцелуй меня снова.

Его губы прикоснулись к ее коже, на этот раз к опущенным векам и ресницам, убирая слезы и еще заметнее облегчая боль.

Откинув голову, Стейси поймала его губы и едва ощутила его вкус, как ее кровь вскипела, сердце забилось быстрее. Накатило чудесное облегчение.

— Стейс, — выдохнул он прямо ей в рот, — ты что делаешь?

— Я хочу тебя.

Она ощутила не только его удивление, но и накатившее тут же, неподконтрольное ему желание.

— Ты сумасшедшая, — пробормотал он, но его руки уже обхватили ее бедра, пальцы залезли под хлопковую рубашку. Его прикосновения успокаивали, утешали. Чем больше он ласкал ее, тем меньше изводила ее боль.

— Давай займемся любовью, — взмолилась она.

— Джастин…

— Дверь в прачечной закрывается.

— Тебе нельзя…

— Коннор, давай!

— Ох, черт!

Подхватив на руки, он понес ее в заднюю часть дома, зайдя в прачечную, откинул ногой в сторону корзину, подпиравшую дверь, чтобы она не закрывалась, захлопнул ее, усадил Стейси на старый письменный стол, теперь служивший для раскладки белья, и с изумленной улыбкой вперил в нее жаркий взгляд.

— Ну, что теперь?

— Не отпускай меня!

Пристроив ее на столе так, что его руки были по обе стороны ее бедер, Коннор припал губами к ее шее.

— Милая, скажи, что тебе нужно.

Подавшись навстречу, она обняла его, ощутив под руками гладкую, горячую кожу, обтягивавшую крепкие мышцы, и внутренне растаяла, а когда он куснул ее за мочку уха, простонала:

— Мне нужен ты.

— Ну так я у тебя есть. — Он завалил ее на стол, и его рука скользнула ей между ног. Даже толстая ткань не помешала его пальцам дать ей то, чего она хотела. — Я никуда не уезжаю. У нас тут полно работы.

— Да… Ох, как хорошо!

Промычав что-то в знак согласия, он ловко расстегнул пуговицу на ее поясе, после чего взялся за молнию. Все это время его губы, язык и зубы не переставали проделывать нечто восхитительное с кожей ее шеи. Одной рукой он держал Стейси за затылок, так что она оказалась фактически обернута его большим, крепким телом. Посторонние звуки в ее голове стихли. Впрочем, быть может, их просто заглушил шум крови в ушах.

— Коннор.

Ее ноздри были полны его запахом. Другого такого запаха, пряного, экзотического, необыкновенного, не было больше нигде в мире. Она обожала его — своего мужчину из снов. И он был прав: время не имело никакого значения. Значение имело лишь то, что она чувствовала, когда они были вместе. Когда возникла нужда, он показал себя надежным, как скала, и она знала, что так будет всегда. Так, и никак иначе.

Когда он запустил руку ей в штаны, она охнула.

— Как твоя голова? — Голос его звучал греховно, вожделение усилило акцент.

— Я… я…

— Голова еще болит?

Коннор целовал ее с неистовой страстью, работая языком с таким умением, что ни для чего, кроме него, в ее сознании просто не осталось места. Его пальцы ощутили взмокшую промежность, и в груди зародился похотливый рык.

— О боже, — простонала Стейси, плотно зажмурив глаза, когда его палец просунулся в нее. — Трахни меня! Скорее!

Утихомирив ее крики поцелуями, Коннор разложил ее на столе, спустил с нее, до колен, штаны и, подняв вверх соединенные ими ноги, забросил себе на плечо. Ощутив прикосновение гладкой головки его члена, Стейси завертелась от нетерпения, направляя его в себя.

— Тссс… Все будет как надо, милая, — проурчал он.

Страницы: «« « ... 678910111213 » »»