История моего безумия Коэн Тьерри

Глава 17

Я уже пятнадцать минут ездил вокруг Кротон-парка.

Находился он в Бронксе, в конце Фултон-авеню, перед скоростной автомагистралью. В парке было много игровых и спортивных площадок, но с наступлением ночи порядочных граждан сменяли всякие подозрительные типы, в основном дилеры и их клиенты. Парк считался одним из самых опасных мест в городе.

Тут и там группками стояли молодые парни и девушки. Разговаривали они вполголоса, как будто боялись потревожить покой соседей или замышляли что-то противоправное. Время от времени тишину нарушал смех или возглас, и я вскидывался, уверенный, что узнал голос Мэйан.

Ко мне осторожно подгребали дилеры, решившие, что я ищу дозу, и мой рот наполнялся горькой слюной при мысли, что Мэйан общается с такими выродками. Я говорил себе: «Успокойся, этот мерзавец – завзятый манипулятор, ему зачем-то понадобилось отравить тебе жизнь…»

Я уже собрался уходить, и вдруг один силуэт привлек мое внимание. Пышные волосы, манера держаться, рост… Неужели это она, Мэйан? А кто эти пятеро? Темнота мешала разглядеть лица.

Я бросил машину и пошел пешком, молясь всем богам, чтобы это оказалась не моя дочь, но и за двадцать метров ничего не смог разглядеть. В голову пришла спасительная мысль о телефоне. Я набрал номер, и одна из фигур открыла сумку, достала мобильник, взглянула на экран и тут же бросила его обратно.

Я ринулся вперед, крича во все горло:

– Мэйан!

Она вздрогнула, выпрямилась, и я увидел на ее застывшем лице выражение полного недоумения.

Друзья дочери смотрели на меня, не зная, как реагировать, потом один из них – с татуировками на шее и пирсингом в ушах – шагнул вперед и выставил вперед руку, намереваясь остановить меня.

– Куда прешь?

Он схватил меня за рубашку и повернулся к Мэйан.

– Что это еще за чучело?

Я вырвался и вцепился в руку дочери – сам не знаю зачем, наверное, просто хотел дотронуться, убедиться, что с ней все в порядке, посмотреть в глаза и понять, под кайфом она или нет.

Парень с татуировкой занес кулак для удара.

– Остынь, это мой отец, – рявкнула Мэйан.

Он отступил, явно удивившись происходящему.

– Чего заявился? – взъярилась моя дочь. – Что тебе нужно?

В ее глазах полыхал огонь, зажженный худшим из наркотиков – ненавистью. Той самой, что родилась после нашего с Даной разрыва и стала еще гуще, когда пресса начала смаковать мои «подвиги». Пернила никак не реагировала на нашу перепалку, как будто ее это вообще не касалось.

– Нам нужно поговорить, – произнес я, ошеломленный взрывом эмоций.

– Не о чем нам говорить!

– Дай мне несколько минут…

– Ты что, не понял? – вмешался татуированный парень. – Хорош ныть и пошел вон!

Он был лет на десять старше Мэйан. Стоявший рядом тощий юнец изо всех сил пытался напустить на себя угрожающий вид. Что моя дочь делает среди этих людей?

Я схватил Мэйан за запястье.

– Пойдем со мной.

– Отстань! – выкрикнула она, пытаясь вырваться.

Татуированный положил руку мне на плечо, я отреагировал мгновенно – ударом в челюсть, и он упал.

Привлеченные шумом, подростки подошли ближе, решая, стоит ли вмешиваться или можно погодить.

Я дотащил Мэйан до машины, запихнул на сиденье и резко рванул с места.

Она молчала, пытаясь справиться с изумлением и гневом.

– Что ты забыла в парке с этими… чокнутыми?

Мэйан неожиданно впала в истерику.

– Сам ты чокнутый! Что тебе нужно? Выпусти меня!

Она подергала ручку, но я предусмотрительно заблокировал двери.

– Успокойся, детка… Я все объясню. Кто-то прислал мне сообщение, что ты в опасности.

Мэйан посмотрела на меня – смысл сказанного не сразу дошел до нее, – но ничего не ответила. Она тяжело дышала, и я кожей чувствовал ее напряжение.

– Ты что, не поняла? Некто, кого я не знаю, написал, что ты в парке, с наркоманами, – повторил я.

Еще один взгляд исподлобья: «А ты не врешь?»

– Я позвонил твоей матери. Она сказала, что ты у подруги, но мне было тревожно, я сел в машину и поехал.

Мэйан упорно молчала, обдумывая ситуацию.

– Я не употребляю – если ты это хотел узнать.

– А… твои друзья?

– Это их дело. И они мне не друзья.

– Но ты же здесь именно с ними среди ночи в этом жутком месте.

– Не твое дело! Я не обязана ничего объяснять. Во всяком случае, тебе.

– А матери? Ты ведь наврала ей, что проводишь вечер с Пернилой.

– Это моя проблема.

– Пернила колется?

– Тебя это не касается.

– Знаешь, мы можем собачиться хоть до посинения, но это не решит проблемы.

– Плевать, ты меня не интересуешь.

Мы подъехали к дому. Я заглушил мотор, и Мэйан снова попыталась открыть дверь, а когда не вышло, отвернулась, съежилась и уставилась в темноту.

– Ладно… сегодня вечером мне свои ошибки точно не исправить, – спокойно произнес я. – Признаю – после расставания с твоей мамой у нас все пошло наперекосяк, и это моя вина. Ты со мной не разговариваешь, потому что хочешь наказать. И у тебя получается! Хочу, чтобы ты знала – я скучаю и все время о тебе думаю. Час назад, получив сообщение, я снова стал тем беспокойным папашей, каким был в твоем детстве. Я вызывал врача, если у тебя слегка поднималась температура, боялся отпустить от себя хоть на шаг. Сегодня я испугался гораздо сильнее. Ты в парке, с наркоманами…

Если мои слова и тронули Мэйан, она этого не показала.

– Я уже сказала, что не принимаю наркотики. Те парни – приятели Пернилы. А теперь открой дверь.

По лицу и тону Мэйан я понял, что больше ничего от нее не добьюсь, но все-таки сделал еще одну попытку.

– Кто мог знать, что ты отправилась в парк? Кто решил проинформировать меня?

– Никто, – сухо отрезала она.

– Может, кто-то за тебя волнуется?

Мэйан пожала плечами.

– Насчет мамы…

– Я ничего ей не скажу, но пообещай подумать и, если что-нибудь придет в голову, позвони.

Мэйан сидела, глядя прямо перед собой, и пыталась решить, стоит ли соглашаться на сделку, потом коротко кивнула и вышла, хлопнув дверцей.

Я вернулся к себе и сразу сел за компьютер, но анонимного информатора в Сети не было. Я провел часть ночи, терзаясь одним и тем же вопросом: что нужно этому человеку, как он узнал, где находится моя дочь?

Я понимал одно: это не было банальной попыткой вывести меня из равновесия. Незнакомец располагал информацией о Мэйан, значит, он за ней следит. Я содрогнулся от ужаса. Потенциально опасный тип трется около моей девочки! Или… или он выудил информацию из Фейсбука. Молодые делятся в социальных сетях абсолютно всем. Как бы то ни было, он вознамерился влезть в мою жизнь, и я не знаю, как далеко его может завести это навязчивое желание.

На следующий день я позвонил Мэйан, и она ответила – впервые за два года. Вчерашняя история хоть чуть-чуть да сломала лед в наших отношениях, хотя холодный тон ясно давал понять, что особо радоваться не следует.

– Ну что, ты подумала?

– Да.

– И?

– Есть один человек, который способен на подобное. Хотя… я не уверена.

– Кто?

– Парень, с которым я встречалась несколько месяцев назад.

Я чуть не подавился, услышав эту фразу из уст дочери. Да, Мэйан двадцать лет, она заводит романы, но для меня остается маленькой девочкой, благоразумной и очень хрупкой, которую в один разнесчастный день мать разлучила со мной.

– Почему ты думаешь, что это он?

– Ну… я его бросила – ради другого, и ему это не понравилось. Он все время звонит, без конца шлет сообщения. Совсем замучил.

– В каком смысле?

– То клянется в вечной любви, то оскорбляет по-всякому.

– Он мог знать о парке? Ты писала об этом на Фейсбуке?

– Ты сам-то себя слышишь? Я же не идиотка, чтобы сообщать всем и каждому, что собираюсь делать!

– Так что там с этим парнем?

– Он мог за мной проследить или выспросить у общих друзей.

– Как его зовут?

– Джастин Дуни.

– Дай мне его номер телефона.

– Зачем? Что ты собираешься делать?

– Просто поговорю с ним.

– Я… не хочу, чтобы ты вмешивался. Может, это не он… вот будет позорище, если ты поднимешь бучу на пустом месте.

– Не волнуйся, я умею держать себя в руках.

– Не смеши меня! Я тебе не доверяю. Сама справлюсь.

– Ладно, разберемся. – Я сделал вид, что не обиделся на сарказм Мэйан.

– Ладно так ладно.

– Ну, а как дела с учебой?

Очередная попытка сблизиться провалилась.

– Пока, пап, у меня много дел, – сухо ответила моя дочь, давая понять, что наше общение снова прервется, как только мы разберемся с этим делом.

Я решил сходить к Деннису. Его квартира на последнем этаже была такой же большой, как моя, но из нее ко всему прочему открывался потрясающий вид на Сентрал-парк. Дверь открылась, и я увидел Денниса в расстегнутой рубашке, с чашкой кофе в руке. Час был ранний, и на его лице появилось изумленное выражение.

– Дай угадаю: ты провел бурную ночь, потерял ключи и пришел за запасными.

– Нет, я…

– Значит, у тебя кончился кофе! Или ты проснулся рядом с жуткой уродиной и решил отсидеться у меня, пока она не свалит.

– Заткнись, Деннис, и налей мне двойной эспрессо.

Мы пошли на кухню.

– Хочу попросить об услуге, – сказал я.

– Кто бы сомневался, – хмыкнул он, вставляя капсулу в кофемашину. – Можно подумать, моя главная миссия на этой земле – служить тебе. Я зарабатываю деньги, а развлекаюсь, только когда ты пишешь или спишь.

Я уловил в его тоне горькую нотку. Деннис поставил передо мной чашку и сел на один из барных стульев.

– Поможешь найти номер телефона и адрес одного парнишки? – спросил я.

– На мальчиков переключился? – съязвил Деннис.

Мне не хотелось посвящать его в детали. С Деннисом можно было отлично оторваться, но слушать он не умел – как и хранить чужие секреты. Рано или поздно он все выбалтывал друзьям, а иногда и малознакомым людям, если хотел пустить пыль в глаза.

– Придурок достает мою дочь, – признался я, чтобы придать вес своей просьбе.

– Можешь уточнить?

– Он следит за Мэйан, изводит ее приставаниями.

– Решил набить ему морду? – Деннис обрадовался, как ребенок, вообразив, как будет пересказывать эту чудную историю общим знакомым.

– Нет, конечно. Хочу побеседовать. Так ты поможешь?

– Есть какая-нибудь информация?

– Имя, фамилия, примерный год рождения, знаю, где учился.

– Это все?

– Да.

– Ладно, постараюсь помочь.

– Спасибо.

Я не мог уйти, не задав мучившего меня вопроса.

– То, что ты сказал – насчет услуг, которые оказываешь мне… Мы давно общаемся, и я понимаю, что ты… не совсем шутил.

Он на мгновение прикрыл глаза, тяжело вздохнул и положил руку мне на плечо.

– Я знаю двух Сэмюэлей: один – душа компании, забавный выдумщик, мы часто ходим вместе повеселиться; другой до ужаса самодоволен, выдрючивается перед журналистами, выглядит мрачным и пресыщенным, все время жалуется, ноет, просит о помощи. Честно говоря, я предпочитаю первого.

– Понимаю… Значит, два разных человека?

– Диаметрально противоположных. Они живут в параллельных мирах. Меня напрягают не просьбы о помощи, а то, что ты никогда не интересуешься, как у меня дела, не заходишь просто поболтать или выпить. Я, между прочим, тоже иногда хандрю, но тебя не бывает рядом. Мир существует не для того, чтобы потакать твоим капризам и желаниям, Сэмюэль.

Я онемел, а Деннис проявил благородство и не стал меня добивать.

– Да не напрягайся ты так! Я сказал все это, потому что мы друзья и мне не нравится, что ты отдаляешься, да и настроение у тебя хреновое.

Он проводил меня до двери.

– Я найду координаты этого гаденыша, а если решишь задать ему трепку, с удовольствием поучаствую.

Я вернулся к себе. Из головы не шли слова Денниса.

Сэмюэль Сандерсон превратился в мерзкого типа, которого ненавидят все его близкие. Романист убил человека, теперь меня ценят только читатели.

Глава 18

Джастин оказался высоким угловатым блондином. Он остановился под козырьком подъезда, нервно пригладил волосы, потоптался на месте, как будто не мог решить, стоит ли идти дальше. Я смотрел на парня, пытаясь понять, виновен он или нет. Час назад я позвонил и представился отцом Мэйан. Он вроде бы удивился, но не спросил, почему я хочу встретиться, и мне подумалось, что так может вести себя только человек, готовый признаться в содеянном. Его разоблачили, и он вот-вот капитулирует, сожалея о том, что натворил.

Я посигналил, чтобы привлечь его внимание, и махнул рукой. Джастин подошел ближе. Он потирал плечи ладонями, как будто пытался согреться. Я открыл дверцу, он заколебался, но все-таки сел и поздоровался.

– Давай поговорим по-мужски, идет? – спросил я.

Парень не повернул головы, не посмотрел на меня.

– Ты знаешь, зачем я здесь?

Джастин молчал, я тоже, давая понять, что мне нужен ответ, потом он вдруг резко повернулся, как будто собравшись с духом. Его лицо выражало решимость, но губы дрожали.

– Вы не можете упрекать меня за то, что я влюблен в вашу дочь!

В голосе молодого человека прозвучали тоска и усталость.

– Да я и не собирался упрекать. Но мне не нравится, как ты в последнее время выражаешь эту самую любовь.

Джастин отвел взгляд.

– Вы когда-нибудь были влюблены, мистер Сандерсон?

Вопрос застал меня врасплох.

– Да, – ответил я, тронутый его искренней печалью.

– Конечно, были, я в этом не сомневался. А вы знаете, что чувствует человек, когда его без всяких объяснений бросает любимая девушка? Я не понимаю, что сделал не так. Она ушла и знать меня не хочет, как будто между нами никогда ничего не было.

Я покачал головой.

– Я люблю ее, а ей… плевать.

– Послушай, Джастин, я не об этом хотел поговорить.

– Да, конечно, я понимаю. Все дело в моих посланиях Мэйан. Я ничего не могу с собой поделать. Когда боль становится невыносимой и я устаю от вопросов без ответов, желание позвонить пересиливает. Бывает, я признаюсь в любви, а иногда выплескиваю на Мэйан вся свою ярость, и мне становится легче. Я каждый раз надеюсь услышать в ответ хоть слово, но она ничего не говорит. Это так унизительно! Уж лучше бы упрекала или ругалась.

– Да… понимаю.

Я не знал, как подобраться к главному, и решил задать вопрос. Мне показалось, что он готов сознаться.

– Зачем было обращаться ко мне с анонимным посланием? – спросил я, глядя прямо в глаза Джастину, чтобы попытаться уловить, говорит парень правду или врет.

Он замер.

– О чем вы?

Я мгновенно понял, что Джастин не тот, кто мне нужен. Он не врал, не разыгрывал спектакль.

– Кто-то пишет мне в Фейсбуке странные сообщения.

– Я не понимаю… – растерянно произнес он.

– Значит, это не ты?

– Нет, клянусь.

– Ладно, верю.

– Вы поэтому меня позвали?

– Да.

– Какое отношение это имеет к нам с Мэйан?

– В последний раз неизвестный предупредил, что моя дочь общается не с теми людьми. Я решил, что он желает Мэйан добра.

– Я ничего вам не писал…

– Ладно, проехали.

– Но, честно говоря, я тревожусь за Мэйан.

– Я тоже.

– Она попала в опасную компанию, так что… аноним хорошо к вам относится. Или беспокоится за Мэйан, как и мы.