Таинственный противник Кристи Агата

Глава 21

Томми делает открытие

Несколько секунд они ошеломленно глядели друг на друга. Мистер Браун опередил их! Но как? Томми молча смирился с поражением, но Джулиус взорвался:

– Разрази меня гром! Как же он нас обошел? Вот что я хотел бы знать!

Томми покачал головой и тупо заметил:

– Теперь понятно, почему нитки не сгнили. Сразу можно было сообразить…

– К черту нитки! Как он нас обошел? Мы же минуты лишней не потратили. Быстрее нас сюда никто не мог добраться. И вообще, как он узнал? У Джейн в комнате был спрятан магнитофон? Не иначе!

Однако рассудительный Томми тут же отверг такое объяснение.

– Никто не мог знать заранее, что она попадет в этот дом. А уж тем более именно в эту комнату.

– Конечно, не мог… – согласился Джулиус. – Ну так, значит, сестра была из их шайки и подслушивала под дверью. Как по-твоему?

– Какая разница? – уныло пробормотал Томми. – Он ведь и сам мог давно отыскать тайник, забрать договор и… Нет, черт побери! Тогда бы они его уже опубликовали!

– Ясное дело! Нет, кто-то нас обскакал сегодня на час или два! Но вот как? Как?

– Жаль, что с нами не поехал Пиль Эджертон! – сказал Томми, что-то соображая.

– Почему? – Джулиус посмотрел на него с недоумением. – Ведь тайник-то все равно обчистили?

– Ну да… – Томми замялся. Он сам не понимал, откуда у него это дурацкое ощущение, что присутствие адвоката каким-то образом предотвратило бы катастрофу. Поэтому он поспешил вернуться к первой своей мысли: – Что толку гадать, как они это устроили? Все кончено. Мы проиграли… И мне остается только одно…

– Так что тебе остается?

– Как можно быстрее вернуться в Лондон и предостеречь мистера Картера. Удар будет нанесен в самые ближайшие часы, и ему следует заранее знать худшее.

Разговор предстоял не из приятных, но Томми был человек долга. Он обязан доложить мистеру Картеру о своей неудаче. На этом его миссия будет окончена.

Он уехал в Лондон ночным почтовым поездом. Джулиус предпочел переночевать в Холихеде.

Через полчаса после прибытия поезда в столицу Томми, бледный и измученный, уже стоял перед своим шефом.

– Я приехал доложить, сэр, что мне ничего не удалось сделать.

Мистер Картер всмотрелся в его лицо.

– Иными словами, договор…

– В руках мистера Брауна, сэр.

– А! – негромко произнес мистер Картер. Выражение его лица не изменилось, но Томми заметил, как в его глазах мелькнуло отчаяние. И это окончательно убедило его, что надеяться больше не на что.

– Ну что ж, – сказал мистер Картер после короткого молчания. – Нам не следует опускать руки. Я рад, что положение определилось. Сделаем, что возможно.

«Сделать нельзя ничего, и он это знает!» – подумал Томми с горькой уверенностью.

Мистер Картер поглядел на него.

– Не принимайте так близко к сердцу, – мягко сказал он. – Вы сделали все, что было в ваших силах. Ведь вы боролись с одним из хитрейших людей нашего века, и победа была совсем близко. Помните об этом!

– Спасибо, сэр. Вы очень добры.

– Не могу себе простить… С той минуты, когда узнал…

Что-то в голосе Картера насторожило Томми, и опять его сердце заныло в ужасном предчувствии.

– Есть и другие новости, сэр?

– Да, есть, – мрачно сказал мистер Картер, протягивая руку за каким-то листом.

– Таппенс? – дрожащими губами выговорил Томми.

– Прочтите сами.

Машинописные строчки заплясали перед его глазами. Описание зеленой шапочки, жакета с носовым платком в кармане, помеченном инициалами П.Л.К. Он посмотрел на мистера Картера умоляющим взглядом, и тот ответил:

– Выброшены волнами на берег в Йоркшире… Неподалеку от Эбери. Боюсь… Не исключено убийство.

– Господи! – вырвалось у Томми. – Таппенс! Подлецы! Я с ними поквитаюсь. Я разыщу их! Я…

Жалость в глазах мистера Картера заставила его умолкнуть.

– Бедный мой мальчик, я понимаю вас! Но не надо. Вы только напрасно потратите силы. Не сочтите за бессердечность, но мой совет вам: скрепите сердце. Время милосердно. Вы забудете.

– Забуду Таппенс? Никогда!

– Так вам кажется сейчас. Но… очень тяжело думать, что эта милая храбрая девочка… Я так сожалею, что позволил… Ужасно сожалею…

Томми с усилием взял себя в руки.

– Я отнимаю у вас время, сэр, – пробормотал он. – И не казните себя. Мы ведь сами ввязались в эту историю – по собственной глупости. Вы нас честно предупреждали. Одно меня мучает: что поплатился не я, а… Всего хорошего, сэр.

Вернувшись в «Ритц», Томми почти машинально упаковал свой скудный гардероб. Мысли его витали далеко. Он все еще был оглушен вторжением трагедии в его жизнь, жизнь обыкновенного, не склонного к пессимизму молодого человека. Как им было весело вместе – ему и Таппенс! И вот теперь… Нет. Он ни за что не поверит. Это неправда, этого не может быть! Таппенс – и умерла? Малютка Таппенс, искрящаяся жизнью. Нет, это сон, жуткий сон. И только.

Ему принесли письмо – несколько ласковых слов соболезнования от Пиля Эджертона, который узнал о случившемся из газеты. (Приложена заметка под огромной шапкой: БЫВШАЯ СЕСТРА ГОСПИТАЛЯ СЧИТАЕТСЯ УТОНУВШЕЙ.)

А в конце письма – предложение места управляющего на ранчо в Аргентине, где у сэра Джеймса были обширные земельные владения.

– Добрый старикан, – буркнул Томми, бросая письмо.

Распахнулась дверь, и в нее влетел Джулиус, как всегда очень взбудораженный. В руке у него была та самая газета.

– Что это тут такое? Какие-то глупости о Таппенс!

– Это правда, – сказал Томми негромко.

– Значит, они с ней разделались?

Томми кивнул.

– Видимо, когда они заполучили договор, она… стала им ни к чему, а отпустить ее они побоялись.

– О, черт! – воскликнул Джулиус. – Маленькая Таппенс! Такая смелая девочка…

Внезапно кровь ударила в голову Томми. Он вскочил.

– Иди к черту! Тебе-то что!.. Ты и жениться-то на ней хотел просто так – между прочим! А я ее любил. Я бы жизнь отдал, лишь бы уберечь ее. Я бы слова не сказал, если бы вы решили пожениться, потому что ты обеспечил бы ее, а она это заслужила, от меня-то какой толк – я безработный без гроша за душой. Только мне бы это было не просто!

– Да послушай… – участливым голосом начал Джулиус.

– Иди к черту! Слышать не могу, как ты бормочешь про «маленькую Таппенс»! Иди цацкайся со своей кузиной. А Таппенс – моя девушка! Я ее всегда любил, еще когда мы были детьми и играли вместе. Мы выросли – и ничего не изменилось. Никогда не забуду, как я лежал в госпитале, и вдруг она входит в этой дурацкой шапочке и белом фартуке! Это было как чудо: входит медсестра, и оказывается – это твоя любимая девушка.

Внезапно Джулиус перебил его:

– В белой шапочке! Эгей! Наверное, у меня крыша поехала. Поклясться готов, что видел Джейн тоже в сестринском белом фартуке и в шапочке. Наваждение какое-то! Черт подери! Вспомнил! Я ее видел в клинике в Борнемуте. Она разговаривала с Виттингтоном. Только она была не пациенткой, она была сестрой!

– Ну и что? – злобно отрезал Томми. – Значит, она с ними заодно – с самого начала. Может, и договор-то она сперла у Денверса!

– Как ты смеешь! – возопил Джулиус. – Она моя кузина и патриотка, каких поискать!

– Плевать мне, кто она! И катись к дьяволу, – рявкнул Томми тоже во весь голос.

Они готовы были уже сцепиться, как вдруг ярость Джулиуса угасла – мгновенно, как только что вспыхнула.

– Как хочешь, старик, – сказал он ровным голосом. – Я уйду. И что ты тут наговорил, не важно. Хорошо хоть, что спустил пары. Я знаю, что таких идиотов, как я, больше нигде нет. Успокойся! (Томми нетерпеливо дернул плечом.) Да ухожу я, ухожу. И направляюсь на вокзал Северо-Западной дороги, если хочешь знать.

– Плевать мне, куда ты направляешься, – огрызнулся Томми.

Дверь за Джулиусом захлопнулась, и Томми вернулся к чемодану.

– Вот и все, – пробормотал он и позвонил. – Отнесите мой багаж вниз.

– Будет сделано, сэр. Уезжаете, сэр?

– Убираюсь к дьяволу, – мрачно буркнул Томми, не считаясь с нервами коридорного. Тот, с невозмутимой почтительностью отозвался:

– Да, сэр. Вызвать такси?

Томми кивнул.

А куда он, собственно, собрался? Об этом у него не было пока ни малейшего представления. Но одно он знал точно: он посчитается с мистером Брауном! А вот как это сделать? Он перечитал письмо сэра Джеймса и мотнул головой. Таппенс должна быть отомщена. Но заботливость доброго старикана не могла его не тронуть.

– Все-таки надо ему ответить, – сказал он вслух и подошел к бюро. Как водится в отелях, конвертов там было хоть отбавляй – и ни единого листка писчей бумаги. Он позвонил. Никто не пришел. Томми готов был взорваться от злости, но тут припомнил, что в номере Джулиуса было полно почтовой бумаги. Американец заявил, что сразу отправляется на вокзал, и, значит, опасности столкнуться с ним нет. А если и есть, оно и к лучшему. Он наговорил ему много лишнего. И как только старина Джулиус все это стерпел? Молодец. Если они все-таки встретятся, надо будет перед ним извиниться.

Однако гостиная была пуста. Томми подошел к бюро и открыл средний ящик. В глаза ему бросилась фотография, лежащая поверх бумаги. Томми просто остолбенел. Он взял фотографию, задвинул ящик и, медленно пятясь к креслу, опустился в него, не в силах отвести глаз от снимка.

Почему фотография француженки Аннет оказалась в бюро Джулиуса Херсхейммера?

Глава 22

На Даунинг-стрит

Премьер-министр нервно барабанил пальцами по столу. Его лицо было крайне измученным и осунувшимся. Он продолжал прервавшийся было разговор с мистером Картером.

– Я что-то не понял. Вы действительно считаете, что положение не так отчаянно, как мы полагаем?

– Так, во всяком случае, считает этот мальчик.

– Дайте-ка я перечту его письмо.

Мистер Картер протянул ему лист, исписанный еще по-школьному крупным почерком.

«Дорогой мистер Картер!

Выяснилась одна вещь, которая меня потрясла. Может быть, я просто жуткий осел, но все же рискну предположить, что девушка в Манчестере – подставное лицо. Все было подстроено – фальшивый пакет и прочее. Нам пытались внушить, будто все кончено. Значит, мы, видимо, шли по горячему следу.

Мне кажется, я знаю, кто настоящая Джейн Финн, и даже догадываюсь, где спрятан договор. Это пока только предположение, но у меня такое чувство, что я не ошибаюсь. На всякий случай прилагаю в запечатанном конверте мои соображения. Но только, пожалуйста, не вскрывайте его до последней минуты – до полуночи двадцать восьмого. Сейчас я объясню почему. Видите ли, я уверен, что вещи Таппенс просто подброшены, а она и не думала тонуть. И еще: у них сейчас нет другого выхода, кроме как позволить Джейн Финн сбежать – они догадываются, что память у нее в полном порядке, что она их разыгрывала, и рассчитывают, что, оказавшись на свободе, она сразу же бросится к тайнику. Конечно, для них это страшный риск – ведь она знает, с кем имеет дело, но им во что бы то ни стало нужно заполучить этот договор. Как только они пронюхают, что договор у нас, ее жизнь и жизнь Таппенс ничего не будут стоить. Я хочу попытаться отыскать Таппенс – до того, как Джейн сбежит.

Мне нужна копия телеграммы, которую Таппенс получила в „Ритце“. Сэр Джеймс Пиль Эджертон говорил, что вы сможете ее получить. Он жутко умный.

И последнее: пожалуйста, держите дом в Сохо под наблюдением и днем и ночью.

Ваш Томас Бересфорд».

Премьер-министр поглядел на мистера Картера.

– А где тот конверт?

Мистер Картер сухо улыбнулся.

– В сейфе Английского банка[85]. Я не хочу рисковать.

– Но вам не кажется… – Премьер-министр замялся. – Не лучше ли будет вскрыть его сейчас? Ведь, если догадка этого молодого человека верна, нам следует как можно скорее получить договор. Мы можем сохранить это в полной тайне.

– Можем? Совсем не уверен. Мы окружены шпионами. Едва им станет известно, что он у нас, за жизнь обеих девушек я не дам и пенса. – Он прищелкнул пальцами. – Нет, мальчик доверился мне, и я его не подведу.

– Ну что ж, значит, будем ждать. А что он за человек?

– Внешность обыкновенная, довольно строен, звезд с неба не хватает. Я бы даже сказал – тугодум. Зато не фантазер и никогда не угодит в ловушку, в которую легко попадают люди с воображением. У него воображения просто нет, а потому обмануть его нелегко. Он добирается до сути медленно и упорно, но, когда доберется, его уже не собьешь с верного пути. Его подружка полная ему противоположность. Больше интуиции, меньше рассудительности. Работая вместе, они превосходно дополняют друг друга. Быстрота и выдержка.

– Он как будто вполне уверен, – задумчиво произнес премьер-министр.

– Да. Это-то меня и обнадеживает. Он застенчивый малый и не рискнет высказать свое мнение, если у него нет фактов на руках.

На губах премьер-министра мелькнула легкая улыбка.

– И вот этот… этот мальчик нанесет поражение величайшему преступнику нашего времени?

– Этот… как вы сказали, мальчик. Но иногда я вижу за ним чью-то тень.

– И чью же?

– Пиля Эджертона.

– Пиля Эджертона? – с удивлением повторил премьер-министр.

– Да. Я чувствую здесь его руку. – Мистер Картер указал на письмо. – Он незримо присутствует в этих строчках. Он трудится во тьме, бесшумно, прячась от нескромных глаз. У меня всегда было чувство, что если кто-нибудь и способен выкурить мистера Брауна из норы, то только Пиль Эджертон. Он наверняка занят нашим делом, но не желает, чтобы об этом знали. Да, кстати, на днях он обратился ко мне с довольно странной просьбой.

– Да?

– Прислал мне вырезку из американской газеты – заметку, где упоминался труп, выловленный недели три назад в районе нью-йоркских доков. И попросил меня навести справки, выяснить все как можно подробнее.

– И что же?

Картер пожал плечами.

– Узнать мне удалось очень мало. Мужчина лет тридцати пяти, одет бедно, лицо сильно обезображено. Личность установить не удалось.

– И вы думаете, его просьба имеет какое-то отношение к нашему делу?

– По-моему, да, но, конечно, я могу ошибаться. – Помолчав, мистер Картер продолжал: – Я попросил его заехать сюда. Конечно, если он не захочет, мы из него и слова не вытянем. В нем слишком силен законник. Но он несомненно растолкует нам два-три темных места в письме Бересфорда… А, вот и он!

Они встали навстречу сэру Джеймсу. Ехидная усмешка мелькнула на губах премьера: «Мой преемник!»

– Мы получили письмо от Бересфорда, – сказал мистер Картер, прямо переходя к делу. – Но, если не ошибаюсь, вы его видели?

– Вы ошибаетесь, – ответил адвокат.

Мистер Картер растерянно посмотрел на него. Сэр Джеймс улыбнулся и погладил подбородок.

– Он мне звонил.

– А вы можете рассказать нам точно, о чем вы говорили?

– Отчего же нет. Он поблагодарил меня за мое письмо… Правду сказать, я предложил ему работу. Затем он напомнил мне о том, что я сказал ему в Манчестере по поводу подложной телеграммы, которой мисс Каули заманили в ловушку. Я спросил его, не произошло ли еще чего. Произошло, сказал он: в номере мистера Херсхейммера, в ящике письменного стола, он нашел фотографию. – Адвокат помолчал. – Я спросил его, нет ли на этой фотографии фамилии и адреса калифорнийского фотографа. Он ответил: «Вы угадали, сэр, есть». А затем сказал то, чего я не знал. Это была фотография француженки Аннет, которая спасла ему жизнь.

– Как?

– Вот и я говорю. Как? Я полюбопытствовал, что он сделал с фотографией. Молодой человек ответил, что оставил ее там, где нашел. – Адвокат снова помолчал. – Отлично, ну, просто отлично. Он кое-что соображает. Я поздравил его с находкой. Очень своевременная находка. Естественно, с той минуты, когда выяснилось, что девица в Манчестере самозванка, все известные нам факты предстают в ином свете. Это он понял без моей подсказки. И все время говорил о мисс Каули. Спрашивал, как я считаю – жива она или нет. Взвесив все «за» и «против», я ответил, очень может быть, что жива. Тут снова зашла речь о телеграмме.

– А потом?

– Я посоветовал ему обратиться к вам за копией телеграммы. Мне пришло в голову, что в телеграмму, полученную мисс Каули, после того, как она скомкала ее и бросила, возможно, были внесены изменения, чтобы навести тех, кто начнет ее разыскивать, на ложный след.

Картер кивнул и, вынув из кармана листок, прочел вслух:

– «Приезжай немедленно, Астли-Прайерс, Гейт-хаус, Кент[86]. Замечательные новости. Томми».

– Очень просто, – сказал сэр Джеймс. – И остроумно. Другой адрес – и этого оказалось вполне достаточно. А они к тому же пропустили мимо ушей нечто очень важное.

– А именно?