Горячий старт Васильев Владимир
[check b mem]
Голокуб послушно мигнул, прокручивая тест.
[alien resident in base memory detected] – вспыхнула алая тревожная строка и Аурел кожей почувствовал как взвились на дыбы церберы, сторожащие in-порт. Впрочем, секундой позже голограммная муть сконденсировалась еще в одну строку, на этот раз зеленую:
[virus not found]
[message generator data inverse point]
[Наняты охранять вас. Фирма ТП. Идем по перегону с востока навстречу вам. Четыре джипа, «Гризли», «Эфа», «Строгино 4Х», «Лендровер автоклуб». Не разминуться бы! Ждите нас в точке, где получите эту мессагу или идите по перегону, не отклоняясь в стороны.
Бай-бай!
Бай.]
Сообщение медленно теряло яркость, растворяясь в голокубе, как кусочек сахара в кипятке. Терминал коротко пискнул, и озадаченно сообщил:
[dial init error]
[optical line not fond]
[missing connect]
[hardware trouble... please, wait]
Терминал судорожно пытался найти сеть. Но не мог: Аурел ясно видел, что джек волоконки, как и раньше, торчит из гнезда в стене, а диал, тоже отключенный, пребывает в сумке. Как же резидент сумел пробраться в base-память?..
И вдруг Аурел ясно понял – как. Через Камилла. Камилл этот, наверняка такой же, как Аурел и Тири – хакер-кибертелепат. Он заставил работать отключенную от всего борду. При известном усилии это, наверное, можно сделать, читал же Аурел на спор лежащие в кармане собеседника диски... А резидент скорее всего спящий – сидел на горячих точках бекбона, по магистралям сидел, по серверам, и дремал до поры-до времени. Едва Камилл открыл виртуальный капилляр на терминал Аурела, резидент проснулся, мигом собрал ядро мессаги и зашвырнул data-массив прямо в память...
«Стоп! – сказал себе Аурел. – Неувязочка!»
Едва Тири отключила батареи, терминал должен был уснуть, поскольку Камилл больше не подпитывал его. А это значит, что base-память должна сброситься, и «забыть» все, включая злополучного резидента!
Аурел повернул голову к Тири; та возмущенно глядела на него.
– Прекрати! – потребовала она. – Прекрати сейчас же!
– Что прекратить! – недоумевающе протянул сбитый с толку Аурел.
– Прекрати держать борду! Зачем ты это делаешь?
«Она думает, что терминал подпитываю я!» – осенило Аурела.
– Это не я! – заверил он девушку. – Честное слово!
Тири свирепо глянула ему в глаза.
– А кто? Я, что ли?
– Не знаю! Посмотри сама, если не веришь!
И, шагнув к кровати, чтобы не упасть на пол, Аурел скользнул в киберспейс, неощутимое условное пространство, обитель голой информации, ограниченное на этот раз только памятью портативного терминала. Никогда раньше Слайдер.88.слайдер не видел отсеченного от общей сети виртуального мира.
~# run console 1
@comment: bug control
Спящий резидент отыскал терминал Аурела спустя две недели после странной истории с мнемоюстами. Днем, когда джипы неслись по равнине, как маленькое бизонье стадо, вминая гонимые ветром шары перекати-поля в укатанную плоть перегона и поднимая косые шлейфики пыли. Бластер заурчал и заулюлюкал, как вейтер-антивирус про виде свежего червяка-пожирателя архивов. Бай тотчас нажал на клаксон и утопил педаль тормоза до отказа. Повиснув на ремне в нескольких сантиметрах от руля, он почувствовал, как жалобно хрустнули ребра. Бай всегда пристегивался в автомобилях – после памятной истории с Васей Шмыковым. Когда непристегнутого Васю увозили в больницу на вертолете, а пристегнутая жена не получила даже царапины. Тем более, в этом мире вертолета не дождешься, хоть до скончания времен сиди, это не Москва.
Мимо пронеслась Тигровая «Эфа» – Тигрис еле успел выкрутить руль и объехать резко затормозивший «Гризли». Чен с Семой и Син, катившие впереди, тоже затормозили. Бай увидел, что дверцы передних джипов открываются и спутники выглядывают, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в поднятой пыли. Боковой ветер быстро сносил пыль к северу.
Бай схватился за терминал и почти без опаски рухнул в сеть, даже не вспомнив о мнемоюстах. Теперь уход в зыбкие сумерки виртуального мира у него получался значительно лучше. Две недели назад, в первый раз, он не сумел войти без мнемоюстов, но уже через три дня полупогрузился в киберспейс. Зрение и остальные чувства словно расслоились: он видел кабину «Гризли» и ощущал пальцами клавиши борды, но в то же время он висел в пределах собственного, недавно открытого, холда. Долго так висеть между реальностью и сетью не получилось, но через какой-то час он нырнул в сеть целиком. И пробыл там больше дискретного часа. С каждым разом проникновение в сеть давалось Баю все легче, словно мозг его постепенно привыкал к новому методу. Через неделю он сунул мнемоюсты в бардачок и напрочь забыл о них.
Резидент нашел Аурела у городка под название Мелекесс, чуть южнее перегона. По прямой от ТП-шников это составляло чуть больше пятидесяти мегаметров. Бай прошелся по файл-рапорту.
[Target: located; non-dial connect over SOLO-NET_Server, concentrator N 18588 A Message: sending... completed cps 847634 Прощай, Бай!]
Выполнив задачу, резидент тихо распался. Ядро его на миг вспыхнуло и взорвалось праздничным фейерверком, а лог-нити, связывающие разбросанные по всей сети служебные массивы, занялись жидким сизым огнем, и сгорели в одночасье.
– Йо-хо! – крикнул Бай, возвращаясь в кабину джипа. Рядом сидел Синицын, а в водительское окно заглядывал Чен.
– Ну? – нетерпеливо спросили оба.
Бай вздернул кулак с оттопыренным большим пальцем.
– Порядок! Мессага уже на терминале Аурела. Посмотрим, что он нам ответит!
В тот же миг над видеотреком замерцала развернувшаяся голограмма. Ровные строки проползали в толще голокуба и исчезали за плоскостью-ограничителем. Кто-то шарился в холде, общем для всех четырех джиповых терминалов.
– Однако! – сказал Синицын и залез в бардачок. Мнемоюсты он отыскал на удивление быстро. Бай сосредоточился и скользнул следом.
Он стал бесформенной объемной кляксой, черной, как уголь в неосвещенной шахте. Рядом тусклыми искрами переливался Син, похожий на пузатого обтекаемого кашалота. А посреди холда висел полосатый, как оса, ярко-желтый юзер, в котором без труда можно было узнать Тигра. Значит, это не чужак: просто компаньону вздумалось сходить в сеть.
[В чем дело, Тигрис?]
Син говорил медленно, потому что плохо работал с бордой.
Тигр засветился еще ярче.
[Смотрю, как тут вы]
Он говорил еще медленнее.
[Все в порядке, клиент нашелся] – сообщил Бай.
Тигр не ответил – просто вытянул блестящее, как ртуть, жало и указал куда-то за пределы холда, на вывернутый входной капилляр. Бай и раньше замечал, что капилляр почему-то не прямой, но приглядываться к нему и не думал. Теперь пригляделся.
[Ах, ты, edit твою DOS!] – выругался он и с негодующим шелестом перетек поближе к капилляру. Так и есть.
Капилляр был завернут петлей, и к нему примыкал еще один, черный, и поэтому невидимый. Трюк был прост, как форточка, и назывался хидден-фильтром. Виднелись даже искромсанные обрывки логов, из чего можно было заключить, что доступ к их терминалам пытались получить несколько юзеров, а не один, и что контролировались не все потоки терминалов, а лишь какой-то конкретный. Но какой?
Бай обратился гигантскими, во весь холд, ножницами и яростно щелкнул, обрубая чужой капилляр. Синицын в ужасе пискнул и метнулся прочь, чтоб не угодить под эту чудовищную гильотину. Черный капилляр смялся, словно был сделан из жести, и лопнул; обрубок бессильно повис, сочась густой фосфоресцирующей жидкостью.
Ошеломленный Бай вновь стал кляксой: гнев, поднявшийся в нем, оказывается, способен управлять системой! С мнемоюстами на это ушло бы куда больше времени. Да и силища какая, Бай даже растерялся. Кем же он становится, что за компьютерным монстром?
Теперь он попытался контролировать свою силу, и в общем это получилось. Аккуратно выровняв входной капилляр, Бай свил вокруг него охранную сетку и наскоро привесил вейтера-сторожа. Перелопатил целевые управляющие церберов, мирно дремлющих в уголке холда, (чтоб церберы и близко никого не подпустили к капиллярам) и решил, что для начала достаточно. Теперь шуровать на их терминалах будет весьма затруднительно.
Он вернулся в обычный мир, в последний момент оглянувшись. Холд был пустым и темным. Как и раньше. Только церберы дремали в углу.
«Толку от них», – подумал Бай зло. В глазах светлело, дневной свет рвался сквозь стекла кабины.
– Ты, урод! – Синицын с негодованием ткнул его кулаком. – Ты ж меня чуть не перекусил!
– Извини, – протянул Бай. – Я сам не сразу понял... Привыкаю без мнемоюстов. Еще не привык.
Син, отдуваясь, содрал с переносицы очки и принялся вытирать потный лоб. На висках виднелись красные точки – следы от таблеток-психоусилителей.
«Блин! Каково без мнемоюстов-то! – подумал Бай ошеломленно. – А ведь верно: мнемоюсты по сути контролируют энергопоток мозг-сеть. В обе стороны. А теперь я связан с терминалом бесконтрольно... Значит... Значит, я могу теперь ворочать в сети такими силами, какие мне и не снились? Да что там – вон капилляр перегрыз в момент, а раньше по часу уходило, чтоб его отсечь!» Сознание своей мощи едва не раздавило Бая. Боязно было даже представить, на что способен энергетически не стесненный юзер в сети. Защиту любого сервера можно щелкать, как гнилой орех. Церберов на чужих холдах гонять, как голубей на крыше. Да что там – можно испепелить мозг любого обитателя киберспейса, загнав на его мнемоюсты короткий пиковый сигнал. Чик – и вместо мозгов кровавая каша.
Словно ударенный гигантским молотом Бай сидел перед бессмысленно мерцающим пустым голокубом в своем джипе.
Чен и Син переглянулись. Их компаньон отрешенно застыл, пялясь не то в бесконечность степи, не то вовсе куда-то внутрь себя.
– Чего это с ним? – спросил Син с опаской, хотя прекрасно знал – что. Просто Бай понял что-то важное, что-то очевидное-невероятное И теперь размышляет можно ли извлечь из этого пользу, или же придется изобретать защиту, и лучше – заранее. Уж кого-кого, а старого своего приятеля Син знал как облупленного, даром что никак не мог привыкнуть к новой физиономии. Впрочем, к его физиономии и круглым очкам, наверное, тоже привыкнуть трудно. А уж к Тигровому цвету кожи и лоснящейся, вечно улыбающейся роже!
– Граждане, – хрипло сказал Бай, прервав мысли Сина. – Граждане, хотите заполучить в помощь всемогущего бога сетей? Так вот, он с вами. Я теперь могу весь этот мир завязать бантиком и поставить на уши. И никто – никто не сумеет мне помешать.
Но тут же подумал: если только под этими небесами больше нет никого, способного погрузиться в киберспейс без мнемоюстов. А кто сказал, что этого никто не умеет?
Незаметно подошедший Сема смиренно сложил ладони у груди и тихо спросил:
– Поедем ли мы дальше, господи? А то торчим здесь уже битый час, и ни на метр не продвинулись. Я же хотел бы побыстрее разделаться с делами и назад, в Москву, аминь...
Чен тихо, как умел только он, засмеялся.
– Ладно, поехали... – проворчал Синицын, открывая дверцу и вылезая из байкаловского джипа. – Где он нас должен ждать, говоришь?
– Э-е-е... – Бай защелкал клавишами, вызывая карту в голокуб. – Под Мелекессом. Это в двадцати мегаметрах... С небольшим.
Было слышно, как у себя в кабине хмыкнул Тигр, и тотчас же завел двигатель. Полосатая «Эфа», выбросив из под колес два пыльных хвоста, рванулась с места. Теперь колонну возглавил Тигр. Спустя несколько секунд тронулся джип Чена и Семы, затем – Синицына, а последним, подождав с минуту, пристроился Бай.
«Ну и ладно, – подумал он. – Хоть в задницу никто не воткнется, если опять резко заторможу!» Пыль быстро оседала; в степи опять стало пусто, только еле слышное урчание моторов затихало вдали, постепенно растворяясь в стрекоте кузнечиков.
~# run console 2
@comment: checking base software
Оказавшись в памяти терминала, Аурел осмотрелся. Он висел в центре большой, но конечных размеров сферы. Поверхность ее тускло отливала сталью. Обычной безбрежности киберспейса не чувствовалось, и это было странно и непривычно.
Рядом коротко вспухла искристая клякса, похожая на медузу – Тири. Искры, пробежав по тонкой мантии, угасли, медуза сложилась в комок, будто испуганный еж, и разом обрела серо-стальной цвет, в тон окружающей их сферы. Аурел оставался, как обычно, черным и бесформенным.
Внизу топорщились кристаллические джунгли, кое-где разбавленные игластыми шарами – системные файлы и драйвера. Тысячи переплетенных нитей-связей увили эту диковинную конструкцию на манер плюща. Туда лезть было незачем.
Резидент обосновался в верхней памяти. Белесая сеть, похожая на паутину, затянула условный «верх» сферы. В местах крепления паутинок к поверхности сферы бугрились странного вида выросты, наводящие на смутные мысли о лосиных рогах. За паутиной что-то мерцало и перемигивалось теплым оранжевым цветом.
На стальном боку Тири вдруг прорезалось женское лицо – не очень, почему-то, похожее на саму Тири. Оно сохраняло все тот же матово-серый цвет, кроме глаз: глаза были изумрудно-зелеными. Аурел мысленно хмыкнул. Тири смотрела на резидент-паутину, медленно поднимаясь к ней. Аурел тотчас поплыл следом, на ходу превращаясь в зазубренный, как циркульная пила, диск.
Из-за паутины вдруг протянулась человеческая рука и погрозила пальцем: не приближайтесь, мол! Тири замерла, как показалось Аурелу – озадаченно. Рука тут же исчезла, даже не потрудившись сначала убраться за паутину.
– Пугает! – сказала Тири басом, как брат Грай. Аурел не ответил.
Паутина тем временем выгнулась, словно парус на ветру. Потом слилась с неярким массивом резидента, впиталась в его шероховатую поверхность.
Аурел вырастил длинное щупальце и протянул его в направлении резидента. Массив тотчас явил большие ножницы – намек был достаточно прозрачным. Испытывать щупальце на прочность Аурел не стал. Здоровье дороже.
– Странный резидент! – протянула Тири уже не басом, а своим обычным голосом, только слегка реверберированным. – Больше на демона похож. Смотри, какая аура мощная.
«Какая еще аура? – подумал Аурел с недоумением. – Но на демона и правда больше похож...» С мягким щелчком Тири распалась на добрую сотню небольших шариков, каждый из которых хранил копию женского лица и пару зеленых точек в качестве глаз. Шарики слаженно, как стая рыбешек, метнулись вперед, но резидент схлопнулся, будто карточный домик и шарики, отскочив не то от поверхности сферы, не то от самого резидента, полетели назад, прямо на Аурела. Пришлось уворачиваться, держа в восприятии их всех, что было непросто. Аурел еле справился.
– Осторожнее! – проворчал он, когда Тири вновь сконденсировалась в нечто целое.
– Мимо, – констатировала она невозмутимо.
– Что ты пытаешься сделать? – попытался прояснить ситуацию Аурел. – Может, скажешь по дружбе?
– Взять его за шиворот, – ответила та. – Что тут непонятного?
Аурел скептически глянул на резидента – тот пульсировал, словно дышал. Сейчас он был похож на зерно чечевицы.
– Но какая аура! Такое впечатление, что это юзер в сети, а не просто программа! – продолжала говорить загадками Тири.
Аурел сконцентрировал внимание на энергопотоках. Внутреннее зрение включалось не сразу, а плавно, словно возникающее на белом листе фотобумаги изображение. Постепенно зеленоватые туманные «реки» густели и наливались интенсивной палитрой. Аурел окинул взглядом всю систему потоков, кровеносных сосудов любой компьютерной системы.
Вот рукав к процессорным полям, низковольтный, поэтому тоненький... вытекает (гм!) прямо из тела демонопобного резидента! Аурел отвесил бы челюсть, если бы ее имел здесь, в киберспейсе. Вот рукав к осциллятору... тоже растет из резидента! А форекс борды?
Тоже из резидента! Все компоненты борды брали энергию у этой чертовой чужой программы!
– Эй, Тири! – сказал Аурел изумленно. – Погляди энергопотоки! Только не падай потом, систему снесешь к едрене-матрене!
На изумрудные глаза спутницы мигом опустились затененные очки-звездочки, только без всякой оправы. Здесь им не нужно было на чем-нибудь держаться – могли просто висеть у глаз, потому что киберспейс не знает что такое гравитация.
Тири взглянула, но ответить не успела: мир стал медленно меркнуть, энергопотоки светлели, словно у резидента кончился заряд.
Аурел без раздумий вывалился в обычный мир – оказалось, он лежал на кровати, свесив ноги, обутые в старые кроссовки, с псевдодеревянной спинки. Левая нога затекла, под коленом саднило, видно Аурел ненароком ударился о твердый пластик. Тири сидела перед бордой, безвольно склонив голову на плечо. Впрочем, в следующий миг она вздрогнула и села нормально. Первым делом она взглянула на терминал – тот был мертвым, как и полагалось при отключенном питании.
– Дьявольщина! Ты видел? Эта программа сама подпитывала борду! – выдохнула Тири. Чувствовалось, что она под впечатлением.
– Видел... – глухо отозвался Аурел. – По-моему, это невозможно.
– По-моему, тоже. Впрочем, считается, что линковать человеческие мозги с сетью без мнемоюстов тоже невозможно. И тем не менее...
– Подожди, – Аурел рубанул ладонью воздух. – Ты хочешь сказать, что эта программа способна совершать некие осмысленные действия, что она разумна?
– Не обязательно. Она может быть обучающейся.
– Но тогда она не сможет подпитывать терминал, – отозвался Аурел.
– Почему? – не поняла Тири.
– Ядра обучающихся программ незамкнуты. Незамкнутое ядро не...
– Поняла, – оборвала его Тири. – Действительно.
Несколько секунд в комнате висела тишина, потому что даже сверхнапряженная работа мысли не рождает звуков.
– А у тебя есть идеи? – наконец спросила девушка.
– Нет, – ответил Аурел. – Впрочем, есть. Может, резидент служит просто ретранслятором?
– Ага. А борду подпитывает некий таинственный программер. Как там его? Бай, кажется.
Голос Тири был полон сарказма.
– Предложи что-нибудь получше, – огрызнулся Аурел. – Дай-ка лучше борду. Щаз я этого резидента ручками заломаю, по старинке...
Тири враз нахмурилась, вспомнив о проблемах реального мира.
– Некогда...
Аурел внимательно поглядел на нее.
– Что тебе сказал Камилл? И что тебя с ним связывает, кстати?
– У нас неприятности, – Тири встала. – Надо убираться отсюда.
– А подробнее?
Грустно взглянув в глаза Аурелу, она объяснила:
– Лощинин нанял киллера. Платонова. Знаешь кто это?
Аурел вздрогнул. Он знал.
И еще он знал, что у Платонова «Бас-Лоджик». А это значит, что за день Платонов проезжает вдвое больше, чем Аурел с Тири на «Квантумах».
~# root
~# stream 2/console 5
@comment: user [Дмитрий Платонов]
@comment: status [civ]
@net locate: Кипрово_4999117
Ветер врывался в полуоткрытое окно, шепча о чем-то своем, воздушном, но Платонову было глубоко наплевать – о чем там шепчет ветер. В окно он спроваживал окурки и изредка поглядывал. А песни его не задевали.
«Бас-Лоджик», прижатый антикрылом к почве, упруго рассекал плотные слои прогретого воздуха. Руль почти не двигался – автопилот сумрачно мигал фиолетовым глазком, следя за дорогой. Впрочем, следить особо было не за чем. Степь рвалась навстречу так рьяно, что рябило в глазах – машина шла, сжирая по триста пятьдесят километров в час. Человек нипочем бы не выдержал такой скорости, сидя за рулем, обязательно влетел бы в какую-нибудь микроскопическую неровность перегона и пошел бы кувыркаться в осатаневшем от скорости металлическом гробу, пока не рвануло бы горючее. И привет. А автопилот, тихое и практически никому не известное изобретение одного из клиентов Платонова (ныне, понятно, покойного) досталось в наследство и безотказно служило киллеру номер раз уже седьмой год. Осталось только не взвыть от скуки, бездельничая в роскошной кабине «Бас-Лоджика». Зато можно было не терять времени ночью – автопилоту совершенно параллельно время суток. Равно как и время года, что тоже немаловажно.
Вряд ли мотоциклисты делают хотя бы по сто километров в час. Мегаметр-полтора в сутки – их предел. Платонов легко делал восемь. На старте его от клиентов отделяло мегаметров тридцать. При самом неудачном раскладе он должен догнать сладкую парочку – ковбоя и его подружку – за семь-десять дней. Но эти семь-десять дней нужно высидеть в кабине, взирая на опостылевшую степь, что окружала путника на перегоне. Спать или хлебать кофе – на деле Платонов забывал об алкоголе. Слушать Кочеткова или Митяева. Смотреть футбол. Но лучше – спать.
Платонов дремал, откинувшись на спинку водительского кресла. Когда прозвучал вызов он лишь едва заметно шевельнул бровью. На вызов отвечать он никогда не спешил – пусть звонящий помается, понервничает. Глядишь, и стрясти с него больше удастся.
Наконец он лениво, словно бы даже раздумывая – стоит ли? – потянулся к панели справа от руля, хотя никто не мог его видеть. Вторую натуру не победить...
– Ты кто?
– Лощинин! – тотчас отозвался бластер знакомым голосом. Только после этого Платонов включил изображение, положив предварительно руку на руль, ибо не хотел, чтоб об автопилоте узнал кто-нибудь посторонний.
– Мы их засекли! – Лощинин частил. Платонов чувствовал, что разговаривать с ним Лощинин не любит и старается поскорее разделаться со всеми делами.
Напрашивался вопрос: «Где?», но Платонов, конечно же промолчал.
– Они добрались до перегона, наконец-то... Есть такой городишко – Мелекесс. Знаешь, где это?
Платонов фыркнул. На перегоне не так много городков – меньше тысячи. Тем не менее, он знал обо всех и держал в голове план каждого. Не зря же он считал себя профессионалом. Впрочем, что значит – считал? Платонов и был профессионалом, причем – лучшим.
– Я не понял, что у них там происходило, но минут пять терминал Слайдер-восемьдесят восьмого проработал. Кажется, у них был какой-то кривой коннект не пойми с кем. Во всяком случае, Злыдень с Энди не смогли отследить с кем коннектился Фриппи – логи оборваны. И еще, – Лощинин хихикнул, – кажется, к ним пробрался вирус. Короче, они с ним боролись, а Злыдень тем временем шастал около и держал свой компьютерный нос по ветру. Сейчас я тебе его дам, послушаешь сам...
Платонов кивнул. Изображение Лощинина в голокубе уменьшилось и уехало в левый верхний угол; в центре и справа раскрылись окошки терминалов Злыдня и Энди Трушина.
– Привет, – поздоровался Энди. Злыдень просто кивнул.
– В общем, я мало что понял, – честно признался Злыдень. – Иногда мне кажется, что я снова стал радостным и лопоухим чайником.
Платонов подозрительно поглядел на него. Если Злыдень, легендарный в сетях .41, говорит, что мало что понял, значит дело и впрямь нечисто.
– А поконкретнее? – уточнил Платонов невозмутимо.
– Ну, например: это был не диал-коннект через ближайший ретранслятор, если, конечно верить тем обрывкам логов, что я сумел наскрести. Но это не был и коннект посредством стандартной волоконки – волоконкой наши лучшие друзья вообще, кажется, не пользуются. Правильно – дураками их назвать никак нельзя... хотя некоторые их действия, мягко говоря, труднообъяснимы.
– Треки? – напрямую спросил Платонов.
– Треки в том числе, – подтвердил Злыдень.
Энди громко фыркнул. Платонов знал, что подумал Энди: тот всегда фыркал, когда кто-нибудь из хорошо знакомых ему людей вдруг принимался изъясняться не как обычно, а вдруг начинал напоминать господина президента во время телеобращения к гражданам. Злыдень сейчас вещал именно в такой манере.
– Ну, хорошо. А что вы сообщите полезного мне? – спросил Платонов, зевая. Натурально зевая, вовсе не наиграно.
Злыдень пожал плечами.
– Не знаю. Черт возьми, я практически ничего не знаю – только догадки. Мне кажется, что эти ребята используют какую-то нестандартную технику. Может быть, они и к военным влезли в карман?
– Тогда бы за ними шла бригада «Адаптеков» с полным боекомплектом и приказом стрелять на поражение, а не я на несчастном «Бас-Лоджике»... – проворчал Платонов.
– Ну, – в тон ему проворчал Энди, старательно копируя малейшие интонации, – не такой уж и несчастный твой «Бас-Лоджик»...
Машинально Платонов проверил – левая рука исправно лежала на руле. Он все еще «вел» машину – по крайней мере, остальным полагалось в это верить. Неужели Энди пронюхал? Ну и времена! Ничего от хакера не скроешь! Но как, как он догадался, толстяк и обломщик? Уму непостижимо!
– Короче, – Платонов собрался. – Они в Мелекессе. Это радует: я думал, они дальше. Держите меня в курсе. Адье, граждане свободного Сатриана. Я отключаюсь, если вам больше нечего сообщить.
Энди пристально поглядел Платонову в глаза.
– Плафонов, – сказал он раздельно и внятно. – Не вздумай лезть к ним через сеть. Это такой совет.
– Ладно, – согласился Платонов. – Не стану. Это такой ответ.
И прервал сессию резким хлопком раскрытой ладони. Борда сухо затрещала, складываясь, и втянулась в специальный паз на панели, а голокуб сжался до размеров точки и пропал.
– Плафонов, – повторил он с отвращением. – Лет пять меня никто так не называл. Надо же, еще помнят. Кто ж это придумал-то? Кажется, Вася-Секс. Когда расколотил у меня ритуальную Наташкину лампу. Сказал, мол, теперь ты Безплафонов: плафон твой я расколотил. А на бессвязные ругательства Вася ответил, разведя руками: «Ну, извини!» Платонов тогда даже не разозлился, потому что на охламона-Васю злиться было совершенно бессмысленно.
«Бас-Лоджик» упруго съедал расстояние.
«Ох, и сдеру же я с Лощинина разъездных», – подумал Платонов, расслабляясь. У него была в запасе по крайней мере неделя. Работа начнется только потом, но счетчик включен, и гонорар капает, с каждой секундой увеличиваясь. Специфика.
Он заснул минут через десять. Только автопилот продолжал незаметно корректировать путь стремительной, как тень, машины, которая презирала расстояния.
~# run console 4
@comment: research net movie
Энди привычно устроился в любимом кресле и потянул борду с захламленного стола на колени. Потом медленно нацепил мнемоюсты, намеренно закрепив тонкий проводок внатяг, чтоб предательские таблетки психоусилителя слетали с висков при малейшем движении головы. Энди очень не хотелось разделить судьбу бедняги-Рюкзака, и он пытался принять меры. Тем более, что кажется он нащупал ниточку, ведущую в самый центр клубка. К тому, кто спаивал воедино много на первый взгляд не связанных друг с другом событий. Начиная от слитого у Лощинина файла и заканчивая сверхъестественной смертью Рюкзака.
Камиллом Энди заинтересовался после того, как выяснил: тот многое не договорил Лощинину, когда порекомендовал вызвать помощь из-за барьера. Во всяком случае, Камилл сумел надолго заморочить Лощинину голову и тот занимался стрельбой в молоко; а потом исчез из сити, причем как раз в тот момент, когда Лощинин заподозрил неладное. В самом деле, почему Камилл не сообщил, что знает кто именно стянул пресловутый файл с терминала в «Яузе»? И потом – странная история с хинтом для забарьерников. Слепому видно, что Камилл затеял и вел какую-то свою игру.
Энди переворошил гору массивов на многих серверах, он сидел перед голокубом часами, до отвращения к синим окошкам Миднайт коммандера, но сидел не зря, как выяснилось.
Случай с пропажей файла у Лощинина был не единственным за последние три года, а всего лишь самым крупным. Ко всем без исключения имел отношение Камилл – как консультант. Данные всегда пропадали бесследно и при расплывчатых обстоятельствах с уклоном в мистику. При этом можно было с уверенностью сказать: во-первых, украденные данные _НЕ_ сбрасывались на стандартный лазер-диск, если судить по времени доступа; во-вторых, они не сбрасывались и на PVT-область всеобщего диска, а также не сбрасывались на локальный диск удаленного терминала, ибо не выкачивались из системы наружу; и в-третьих, они не могли быть считаны в оперативную память целиком из-за слишком большого объема. Сначала Энди предположил, что файлы просто уничтожались, но статистика все же фиксировала иногда не удаление, а перемещение с ничтожно малым временем записи на новый носитель и обычным – удаления со старого.
Сначала Энди не придал этому значения, но когда сожгли Рюкзака вдруг задумался – а какая нужна энергия, чтоб сжечь живые нейроны? Попробовал подсчитать, и ужаснулся. Огромная, в сети это нереально. Потом подумал: а что ограничивает энергетическую мощь юзера в сети? Ответ был очевиден – психоусилители-мнемоюсты.
И вот тут Энди прошиб холодный пот. Достаточно подключиться к сети без мнемоюстов, напрямую мозг-порт и...
Это объясняло все. От скачивания данных с отключенного терминала (скачивания непосредственно в мозг – и время ничтожное, и логов не остается) до убийства Рюкзака. Во всех случаях, которые раскопал Энди, файлы воровали разные люди. Кстати, вскоре после этого эти люди исчезали из общедоступного киберспейса. Исчезал из виду и Камилл. До следующего случая...
Трудно было не сопоставить очевидные факты. Камилл явно выискивал по сетям людей-феноменов, а потом, видимо, использовал в каких-то неясных целях.
И Энди стал копать под Камилла. Отыскивал еле заметные следы его пребывания в сетях, потрошил статистику больших серверов. Постепенно картина начала вырисовываться. Найденные юзеры-кибертелепаты покидали сити, адреса их станций, если таковые были, исчезали из нодлистов, но кое-кого Энди все же периодически отслеживал. Все логи тянулись откуда-то из центра материка, с магистрала второй сотни. Энди нашел даже приватный флэш-линк на один из бекбонных узлов сити.
Мнемоюсты жгли ему виски. Энди с сожалением задавал себе вопрос: почему он не может подключаться к сети напрямую? Это сильно упростило бы дело, потому что не стесненный энергетически юзер способен защитить себя в киберспейсе от кого угодно. Страх не покидал Энди.
Повинуясь смутному наитию, Энди копал глубже и глубже, устанавливая имена и старые адреса людей, которыми интересовался Камилл, и никому ничего пока не рассказывал. Лощинин вряд ли бы заинтересовался подобной информацией, во всяком случае до поимки ловкача-Фриппи.
Копать было безумно интересно, Энди часами просиживала перед голокубом, готовый в любую секунду вывалиться из сети и тем самым сохранить себе жизнь.
Но опасность пришла не из киберспейса. В тот день с утра Жека с детьми ушла не то в парк, не то по магазинам, только Юрка прилип к борде, раскалывая очередную миссию в «Готорн крафт» и мало на что обращал внимание. Бластер его терминала грохотал и выл, как ошпаренный кот. Энди был поглощен работой и на короткий шум из коридора не обратил внимания, решив, что там бродит вечно голодная Ксюха. Он совсем забыл, что Черную Суку увела с собой Жека. Зашедший накануне Толик Хлыстов спал в зале после обильного, длившегося ночь напролет пивного марафона с Пустовойтовым. Пустовойтов уехал уже после рассвета, и Толик спал крепко и безмятежно.
Чувство, что за плечом кто-то стоит и внимательно глядит в мутный спейс голокуба, свалилось неожиданно, и захлестнуло мысли, будто первая штормовая волна сухой пирс. Энди рывком обернулся; мнемоюсты соскочили с висков и повисли на тонких черных проводках.
У кресла стояла стриженная под подростка девушка, рыжая и худенькая, в брючках в обтяжку и серебристой куртке поверх красной клетчатой рубашки. Она внимательно глядела на Энди сквозь затененные очки-звездочки. В руке ее чернел пистолет – если бы Энди разбирался в оружии, он узнал бы одиннадцатизарядный «Макселл».
Фраза застряла у Энди в горле. Девушка подняла пистолет и аспидно-черный зрачок пулевого канала пронзил сознание Энди холодной иглой.
«Все», – возникла одна-единственная мысль.
– Прости, – тихо сказала девушка. – Ничего личного. Ты слишком близко к нам подобрался.
И нажала на курок.
~# root
~# kill console 4
~# end
[Press Enter_]
Звук выстрела утонул в стоне Юркиного бластера. Энди дернулся в кресле и замер, свесив набок курчавую голову. На полосатый халат попало немного крови. Девушка опустила «Макселл», взглянула на мертвого Энди и неслышно выскользнула из комнаты. Она увидела в зале безмятежно спящего Хлыстова, глянула в спину заигравшемуся Юрке, и вернулась в комнату Энди. Несколько мгновений постояла перед терминалом, закрыв глаза.
Все. Теперь терминал Энди Трушина был мертв. Так же, как и хозяин терминала.
Девушка ушла никем незамеченной – потому что Энди выпал из списка живых.
Его труп нашел Хлыстов – только под вечер.
~# system integrator – to user:
@comment: console 5 slide to console 4
~# new list: console 1 [Dmitry Baikalov@ТП ]
console 2/stream 1 [Stas Shimansky]
console 2/stream 2 [Mikel Zhmurov]
console 3 [Аурел Чогоряну]
console 4/stream 1 [Владимир Лощинин]
Читать бесплатно другие книги:
