Большая книга ужасов – 62 (сборник) Щеглова Ирина
От этих слов Ване стало совсем жутко, похолодело внутри, и даже, показалось, волосы зашевелились. Он почувствовал: рядом кто-то стоит, и этого кого-то секунду назад не было.
Домовой шевельнулся в темноте:
– Ну, что же ты, – скрипнул его слабый голос, – поверни голову, он здесь.
Легко сказать – поверни голову! У Вани онемело все тело, оно не желало слушаться, а шея вообще была как чужая, и только голова пылала, вот-вот перегреется и лопнет.
– Посмотри на него! – прикрикнул домовой. Ваня, повинуясь этому окрику, резко повернул голову вправо.
И увидел…
Там стоял парень, незнакомый, лет восемнадцати, может, двадцати, наверно, ровесник Санька, чуть не погибшего от рук сумасшедшей ведьмы. Ваня как-то сразу успокоился, страх отпустил его.
– Привет, – поздоровался он с ночным незнакомцем.
Тот медленно поднял голову и посмотрел Ване прямо в глаза. Ваня сразу понял – живые так не смотрят, чтобы сразу – в душу.
«Что-то не то, не то!» – забилось внутри, в горле, захотелось закричать, накрыться одеялом с головой, зажмуриться и забыть.
– Помоги нам, – прошелестело – то ли ветер колыхнул занавески, то ли качнул дверную створку…
– Ты кто? – выдавил из себя Ваня.
– Степан, – отдалось вздохом.
– Какой еще Степан? – Ваня невольно перевел взгляд на домового.
– Тот самый, последний, – намекнул Зинуша, – десятый, – для верности уточнил он.
Ваня задумался. Десятый? И вдруг до него дошло!
– Десятый! Степка, погибший под лестницей!
Призрак беззвучно склонил голову.
– Так, значит, ты – последняя жертва? – Ваня больше не помнил о своем страхе. – Но чем же я могу тебе помочь?
– Не ему, другим, балда, – с досадой произнес домовой. – Тем, что остались непогребенными!
– Но чем же я могу…
Вокруг все изменилось. Исчезла веранда, диван, тусклый отблеск в оконцах, тень от тюлевой занавески… Ваня сидел на земле, было темно, ощутимо пахло гарью… Глаза скоро привыкли – он узнал двор бывшей барской усадьбы.
Он их увидел: мальчика лет десяти, юношу с девушкой, держащихся за руки, шестерых немцев в офицерских и солдатских формах времен Второй мировой. Мертвый Степан стоял рядом с Зинушей. Домовой плохо выглядел, – маленький, сгорбленный, тусклый, похожий на искореженный пенек с гнилушкой в сердцевине.
От призраков тянуло нездешним холодом, всепроникающим, мертвенным, казалось, все вокруг напиталось тоской и безысходностью. Хотелось упасть ничком, обхватить голову руками и больше ничего не видеть и не слышать.
– Иван, борись! Это отчаяние, оно хуже смерти, – потребовал домовой.
Ване с большим трудом удалось собраться с мыслями, он поднялся с земли, хотя ноги не держали, то ли от ужаса, то ли от усталости.
– Чего вы от меня хотите? – спросил он у немых призраков, тянущих к нему прозрачные руки.
– Они хотят свободы, – ответил за всех домовой. – Ведьма сбрасывала тела своих жертв в старый колодец, там, за домом. О нем никто не знал. И сейчас не узнают, если ты не скажешь. Утром надо показать колодец тем, кто будет разбирать пожарище. В деревне есть родственники убитых, в Германии наверняка найдутся потомки этих солдат. Ты обязан помочь освободить их души.
У Вани пересохло в горле, голова была тяжелой и мутной. Он не понимал, видит ли сон или все происходит наяву. Он несколько раз протер глаза, ущипнул себя за щеки, дернул за волосы… но призраки никуда не исчезли, а все так же стояли вокруг, глядя с немой мольбой.
– Я сделаю все, что смогу, – негромко произнес он, язык едва ворочался в пересохшем рту.
Призраки вспыхнули, засветились ярче и, словно их потянуло ветром, поплыли прочь светящейся вереницей. Степан кивнул, приглашая следовать за ними. Зинуша взял в свою лапку руку Вани и повел его, бессильного и дрожащего, за мертвецами.
Свечение обогнуло черное пожарище – все, что осталось от барского дома, Зинуша уверенно тащил за собой Ваню. Призрак Степана плыл впереди, указывая дорогу. Колодец отыскался в одичавшем саду, на склоне холма. Неудивительно, что его никто не нашел до сих пор. Сруб давно сгнил, а сам колодец так зарос бурьяном, что наткнуться на него можно было, только провалившись ненароком.
– Здесь, – сказал домовой, остановившись.
Призраки, понурившись, плотным кольцом окружили свою заброшенную могилу.
– Хорошо, – произнес Ваня, – я обещаю.
И всего этого как не бывало. Исчезли заросли дикого сада, колодец и призраки. Ваня сидел на диване, в окна веранды заглядывала луна, сквозняк шевелил тюлевую занавеску, и тень от нее черным кружевом покрывала пол и часть стены…
Ваня пошевелился, тело затекло…
Неужели все, что с ним произошло, всего лишь сон?
– Здесь есть кто-нибудь? – спросил Ваня у темноты.
– Отвези меня домой, – попросил Зинуша.
– Зинуша! – обрадовался Ваня. – Никак не привыкну к твоим фокусам… Конечно, отвезу, о чем разговор…
– Не забудь о своем обещании!
Ваня вздрогнул. Не привиделось.
– Я помню, – произнес он.
– Хорошо, – вздохнул домовой, – теперь я свободен. – Он свернулся калачиком и затих.
Ваня осторожно погладил его, пальцы ощупали пушистый мех. Серый кот спал, как спят все коты.
Ваня задремал. Он думал о Зинуше, о его странном, немного смешном прозвище, которое он получил лет сто назад от девочки Ольги, купеческой дочери, сумевшей подружиться с домовым. Ольга вела дневник, она спрятала его в подземелье под домом, из этого дневника Ваня и Лиля узнали о судьбе девушки, и о страшном преступлении, и о кровавом кладе. Зинушей, Зиновием звали маленького племянника Ольги, умершего во младенчестве. Девочка очень тосковала о малыше и однажды, увидев домового, подумала, что это душа Зинуши явилась навестить ее. С тех пор домовой так и остался Зинушей. Ему понравилось человеческое имя.
Потом Ване привиделся старый мастер и его юная ученица, не выдержавшая испытания книгой. Мастер слишком поздно понял, что, самонадеянно полагаясь на свои знания и опыт, не почувствовал опасности, исходящей от юной ученицы, возмечтавшей о беспредельном могуществе и абсолютной власти. Он не успел объяснить Янине, чем на самом деле является созданная им книга. Она была всего лишь зеркалом, отражающим сущность владельца, и в то же время давала возможность заглянуть в самые сокровенные тайны бытия. Мудрый мог черпать оттуда на благо, но для безумного книга грозила погибелью. Мастер надеялся все объяснить ей, но ученица больше не слушала своего учителя, из-за одержимости книгой она принесла человеческое жертвоприношение и превратилась в ведьму. От огорчения и безысходности мастер тяжело заболел. Он винил в случившемся себя одного. И перед смертью мечтал только об одном – чтобы кто-нибудь смог остановить обезумевшую Янину и спасти книгу от темного ужаса. Книга услышала мысли умирающего мастера и научилась прятаться. Много лет ей удавалось ускользать из многочисленных ловушек, расставленных Яниной. До тех пор, пока ведьма не загнала книгу в библиотеку барской усадьбы. Но и здесь, опутанная заклинанием, книга не оставила попыток вырваться из ведьминой библиотеки. До тех пор, пока не появился он – обычный парень Ваня.
– Значит, книга сгорела? – спросил Иван домового.
– Нет, – ответил он. – Я обманул Янину.
Ваня задержал дыхание, боясь поверить услышанному:
– Ты вытащил ее из огня?
– Нет, я к ней не прикасался, – поежился домовой. – Она по-прежнему у тебя.
– У меня? – не поверил Ваня.
– Да, я думал, ты сразу догадался.
– Как я мог? – растерялся Ваня.
– Вы, люди, подчас бываете такими глупыми, – устало произнес домовой. – Книга сама выбирает хозяина, и никто другой не сможет ею распоряжаться. Таково главное условие мастера, создавшего ее. Книга выбрала для себя новую форму и нового хозяина. Сейчас она блокнот – и лежит в твоем рюкзаке.
Иван открыл глаза и сразу же зажмурился, солнечный луч щекотал ресницы. С улицы доносились рассветные крики петухов.
На веранду тихонько прокралась Лиля, сонная и растрепанная. Увидев спящего кота, ахнула:
– Жив!
– Лиля, зови деда, – потребовал Иван, – тут такое дело…
Лиля всполошилась, побежала за дедом, вскоре все собрались за столом. Дед выслушал Ваню, недоверчиво качая головой.
– Откуда ты знаешь?
– Видите ли, – замялся было Ваня, – случайно вышло, мы с Лилей гуляли по усадьбе, ну, я и провалился в этот колодец. К счастью, там все заросло, я повис на корнях. У меня с собой был фонарик. Когда я выбрался и посветил вниз, то заметил там кости.
Лиля, переведя взгляд с него на деда, не очень уверенно кивнула.
Дед хмыкнул и нахмурился.
– Всякое может быть. Собаки притащили, мало ли… но сообщить надо. Пусть проверят. Смотри мне, если выдумал! – пригрозил он Ивану.
Глава 16
Старый колодец
Утром сгоревшая усадьба выглядела не так мрачно, как ночью. На пепелище работали люди, растаскивали обуглившиеся бревна, разгребали гарь и мусор.
Дед подошел, спросил старшего и рассказал ему обо всем, что услышал от Вани. Старший тоже засомневался, но все же решил проверить. Позвал с собой еще одного рабочего.
– Показывай, – велел Ивану.
Тот, хотя в душе сомневался, довольно уверенно повел всех к заброшенному саду на склоне, а там, каким-то чудом, наткнулся на заросшую дыру в земле.
– Здесь…
Мужчины осмотрели колодец. Что-то показалось им подозрительным. Позвали еще двоих. Очистили от корней, один опустился вниз, там было неглубоко, на дне лежала мягкая земля, обломки досок, кусок ржавой цепи. Но не это привлекло внимание рабочего. Он обнаружил немецкий солдатский медальон.
Ваня и Лиля стояли чуть поодаль, крепко держась за руки.
– Ты уверен, что они все здесь? – шепотом спросила подруга.
– Почти, – ответил Иван.
Когда рабочий выбрался на поверхность со своей находкой, Ваня сомневаться перестал.
Через два часа останки девятерых человек были извлечены из колодца. Истлевшие мундиры и к ним еще пять медальонов, кости ребенка и еще двоих взрослых…
Лиля не выдержала. Ей стало плохо. Дед приказал Ване увести ее.
Они медленно брели обратно в деревню, Лиля сначала всхлипывала, бормотала, как все это ужасно, несправедливо. Потом вдруг всполошилась и стала вспоминать ужасы, которые совсем недавно произошли с ними и у них на глазах.
– Мы с тобой могли стать жертвами ведьмы, – твердила Лиля, – как подумаю – мороз по коже!
– Но ведь не стали же, – успокаивал ее Иван, – ведьмы больше нет, никто не пострадал, почти…
– А Санек, а Зинуша? – не унималась подруга.
– Надеюсь, с ним все будет хорошо, я выполнил свое обещание, теперь души погибших жертв обретут наконец покой. Мне осталось только отвезти домой Зинушу.
Лиля перестала всхлипывать, остановилась и посмотрела Ване в глаза:
– Ты хочешь уехать?
– Да, – сознался он, – первым же автобусом.
– А как же я?
– Поедем вместе.
Лиля покачала головой:
– Нет, я так не могу, кто-то должен остаться. А то получается, мы как нашкодившие коты…
Ваня невесело усмехнулся.
Лиля, хоть и расстроилась, но больше ни слова не сказала против, наоборот, помогла собраться, взяла на себя объяснение с дедом и бабушкой и пообещала звонить и делиться новостями.
Иван тепло попрощался со стариками.
Дед и бабушка – она особенно, – хоть и удивились такой поспешности, все же были скорее рады его отъезду. В глубине души они считали его виновником всего случившегося. К тому же дед потерял работу, охранять стало нечего. Виду они не подавали, жали руку, приглашали погостить.
Лиля проводила Ивана и Зинушу до остановки. Заглянула напоследок в рюкзак.
– Удобно ему там? – спросила она озабоченно. – Жаль, переноски-то у нас нет.
Блокнот в черном коленкоре Иван спрятал в потайном отделении рюкзака. Он так и не рассказал подруге о том, чем на самом деле была волшебная книга. Лиля была уверена, что книга сгорела вместе с усадьбой.
Добравшись до дома, Иван первым делом хотел выпустить из рюкзака Зинушу, но кота и след простыл.
Эпилог
Иван решил спрятать книгу мастера в тайнике, тем более что такой тайник был – в подземелье под домом. По неосторожности он оставил ее на тумбочке в своей комнате, но туда пробралась вездесущая сестрица Люська и утащила мощный артефакт. Ваня нашел ее в саду, увлеченно разрисовывающую цветными карандашами волшебные страницы. Там были и зеленые каракатицы – солнышки, и папа-мама-я, и дом с трубой, и нечто синее, непонятное, но, если присмотреться, напоминающее кота… Все попытки отобрать тетрадь закончились ничем.
«Выходит, книга выбрала вовсе не меня, а Люську», – с горечью подумал Иван.
Лиля приехала в город несколько дней спустя.
Сразу же прибежала делиться новостями. Серый кот миролюбиво подошел обнюхать.
– Зинуша, – шепотом позвала Лиля и, протянув руку, хотела почесать за ухом, – кот сверкнул синим глазом и медленно вразвалку удалился.
– Оклемался, – удовлетворенно произнесла Лиля. – Представляешь, Малой вернулся!
– Вот это да! – обрадовался Ваня. – А я подумал – все, загрызли песика…
Подруга счастливо рассмеялась:
– И я так думала! Представляешь, приполз! Израненный, конечно, но бодрый. Видно, отлеживался где-то. Дед так обрадовался! А Челкаш – просто вне себя от счастья! Ты бы видел!
Эта радость передалась и Ване, он улыбнулся.
– Знаешь, такое ощущение, что в мире стало чуточку меньше зла, – призналась Лиля.
Ваня кивнул:
– Да, мне тоже так показалось…
Лиля еще много о чем рассказала, но все это Ване уже было известно.
Останки жертв безумной ведьмы были перезахоронены на деревенском кладбище.
От самой Янины и ее библиотеки ничего не осталось…
Лишь книга старого мастера, изрисованная каракулями трехлетней Люськи, неугомонной младшей сестры Ивана. Но о ней, кроме Ивана и Зинуши, не знал никто.
Ирина Щеглова
Чертова ловушка
Глава 1
Соседка
Ксюха сидела на высоком рассохшемся крыльце, уперев локти в колени, и с тоской смотрела на пыльную улицу. В послеполуденное время деревня изнывала от жары. Солнце пекло так, что, казалось, выгорели все краски лета. Только редкая тень старой вишни в углу двора падала на невытоптанную мураву, и та оставалась зеленой.
Ксюха уже битый час наблюдала за тем, как медленно ползет тень от вишни, как она вытягивается и густеет, обещая когда-нибудь добраться до крыльца.
Скукотища!
Мертвая тишина. Пустая улица, даже кур не видно. Ксюхина бабушка легла, по обыкновению, вздремнуть. А Ксюха, не привычная к такой бездарной трате времени, спать не могла и не хотела. Вот уже неделю она честно отсиживала в деревне. «Как в ссылке», – думала Ксюха.
Родители были категоричны: лучше поскучать в деревне, чем задыхаться в городской жаре. Опять же: свежий воздух, натуральные продукты, да и бабушке будет не так скучно.
Дом, купленный по случаю, еще в прошлом году, родители и бабушка с энтузиазмом называли загородным. Хотя до города – три дня лесом и четыре полем. Это был самый обычный деревенский дом: старый, даже, можно сказать, ветхий, с маленькими окошками, глядящими на улицу, с высоким крыльцом из серых досок, чердаком и крышей, крытой шифером. Наличествовала в доме закопченная печь, кое-какая утварь, оставшаяся от прежних хозяев, чулан, набитый всяким хламом… В общем, ничего интересного. Ксюха все проверила. Хлам родители частично выбросили, частично вынесли в сарай, печку побелили. Отец кое-как укрепил крыльцо; привезли из города старую мебель, вымыли окна, повесили занавески.
– Не жизнь, а сказка, – мечтательно сказала мама, устроившись в новеньком гамаке, натянутом между кряжистыми стволами груш в саду. Правда, долго ей так покейфовать не удалось. Дом постоянно требовал к себе внимания. То печь дымила, то половицы проваливались, то в подполе появлялась вода. Так что в прошлом году пришлось нанимать рабочих, они что-то там такое делали, ремонтировали, исправляли, копали колодец, чистили нужник. Да-да, удобства были на улице! А еще следовало подправить забор, привезти земли и песка, заняться садом и огородом.
Естественно, у родителей не хватало на все это ни времени, ни денег. Зато бабушка была счастлива.
– Вот теперь-то мы с тобой, Ксюшенька, поедем на все лето в деревню! – обещала она. – Теперь-то у нас свой домок есть! А уж мы-то заживем!
Ксюха не испытывала особого желания жить «в своем домку» – или «домке»? Подруги – кто за границу, кто на море уехал, а она? Все лето сидеть в глухой деревне?
Бывшие хозяева, продавая дом, с умилением приговаривали:
– У нас тут тишь, да гладь, да божья благодать!
Не соврали. Более тоскливого места Ксюха даже представить себе не могла. Такая тишь, что мухи со скуки дохнут!
Весной бабушка посадила рассаду и теперь ухаживала за ней с особенным рвением. Тут у нее цветочки, тут огурчики, тут помидорчики… Грядочки, колышки, подвязка, подрезка, окучка, сорняки! О ужас!
Утром и вечером Ксюха скрепя сердце помогала любимой бабушке ухаживать за растениями (будь они трижды неладны!). Еще в ее обязанности входила покупка молока и яиц у соседки тетки Надежды. А все остальное время она была предоставлена самой себе.
Один раз Ксюха тайком от бабушки сбегала на речку. Зной ее доконал, хотелось окунуться в прохладную быструю воду, а потом полежать на песке или на травке, послушать стрекот кузнечиков… Куда там! Весь пляж был истоптан и загажен коровами, видимо, они приходили сюда на водопой. Ксюха поискала другой спуск к воде, где было бы почище, но натолкнулась на компанию угрюмо пьянствующих взрослых парней, испугалась и поспешила убраться восвояси.
«Вот тебе и деревенская жизнь! – думала Ксюха. – Лесные прогулки за земляникой, походы за грибами, купание в реке… Даже поговорить не с кем!»
Бабулька да тетка Надежда – вот и все ее собеседники. Если учесть, что из тетки Надежды слова не вытянешь, то остается одна бабушка.
И теперь Ксюхе не оставалось ничего другого, как сидеть на крыльце и наблюдать за медленно ползущей тенью.
Ксюха с досадой отвернулась от тени и увидела чьи-то загорелые ступни в голубых сланцах. Ксюха подняла голову, скользнула глазами по крепким ногам, линялому подолу зеленого сарафана… удивленно выпрямилась и столкнулась взглядом с незнакомой девчонкой. Девчонка улыбалась: улыбались ее многочисленные веснушки, ее выгоревшие на солнце волосы, светло-серые глаза под белесыми бровями.
– Привет, – поздоровалась девчонка.
– Привет, – неуверенно ответила Ксюха.
– А я смотрю, ты сидишь, – затараторила незнакомка, – дай, думаю, подойду. Тебя ведь Ксенией зовут?
– Да, – ответила Ксюха.
– Я знаю, – обрадовалась девчонка, – у нас тут все всё про всех знают. А я – Наташа. Вон там мой дом, видишь? – и она махнула рукой.
Ксюха проследила за ее жестом и догадалась:
– Через дорогу, наискосок?
– Ага, – кивнула девчонка, – вот я и говорю, увидела тебя из-за забора. Уже неделю, как вы приехали, а мы с тобой до сих пор не познакомились.
Ксюха с удивлением рассматривала эту чудную Наташу в линялом сарафане и не знала, что сказать.
– Ты ведь не гордая? – уточнила Наташа.
– Нет…
– Я так и подумала, что ты нормальная, а то ведь люди бывают разные…
Она как-то боком придвинулась, подошла вплотную к крыльцу и уселась ступенькой ниже. Ксюха поспешно поджала ноги, давая ей место.
Наташа устроилась, откинулась назад, положив локти на ступеньку, прямо как в кресле.
– Ну как? Обжились? – жмурясь на солнце, спросила Наташа.
– Да вроде, – неуверенно ответила Ксюха.
Она думала, что Наташа и дальше поведет светский разговор, будет расспрашивать ее о городе, школе, о ее друзьях, но та вдруг резко подалась к ней, схватила за плечо, притянула к себе:
– Видела кого-нибудь? – Ксюха заметила неподдельную тревогу в ее глазах, и даже не тревогу, а страх, и сама почему-то испугалась:
– Нет, я никого не видела, – шепотом ответила она.
Наташа отпустила ее плечо, снова раскинулась на ступенях и с досадой произнесла:
– Хоть бы котеночка завели! Эх вы, городские!
– А мы и хотели, – начала оправдываться Ксюха, – только у мамы аллергия на шерсть, вот и передумали.
– Да где мама-то?! – возмутилась Наташа. – В городе! А вы – тут!
– Бабушка сказала, что мы в следующем году кур разведем, – совсем уж растерялась Ксюха.
– Кур? – искренне удивилась Наташа. – Да при чем тут куры?!
– Ну, я думала, ты о животных говоришь…
Наташа досадливо отмахнулась:
– Слушай, ты ведь у тетки Надежды молоко берешь?
– Да, а что?
– И что же, она тебе ничего не говорила? – продолжала допытываться гостья.
– Да так, много чего, – Ксюха уже отчаялась понять, чего от нее добивается эта странная девчонка.
– Понятно… Все боятся, – еле слышно добавила Наташа.
– Кто боится? Чего?! – не выдержала Ксюха. – Да говори ты толком!
Наташа оглянулась по сторонам, снова притянула к себе Ксюху и зашептала что-то совсем уж несусветное:
– Ты вот что: первым делом с домовым подружись, поняла? Молочка, там, ему налей, попроси о помощи, – горячо дышала она прямо в ухо Ксюхе, – он, конечно, сделать ничего не сможет, но предупредит, если что… Теперь дальше…
У Ксюхи мурашки пошли по коже: какой домовой?! О чем предупредит?!
– Наташ, ты меня проверяешь, что ли? – напряженно засмеялась она. – Я уже не ребенок, в сказки не верю.
Наташа осеклась, нахмурилась:
– Вот ведь упрямая! – Она оттолкнула Ксюху. – Кто тебя проверяет? Я? Да я – единственная тут, кто тебе помочь хочет! Никто ведь со страху рта не раскроет! Иконы-то хоть в доме есть? – без особой надежды спросила она.
– Ну, у бабушки, кажется, есть, – Ксюха поежилась. Наташа говорила так убедительно, что Ксюха ощутила, что к ней подступает настоящий страх, безотчетный, необъяснимый. – Наташ, зачем ты меня пугаешь? – сквозь зубы спросила она. – Я, честно говоря, и так плохо сплю.
Спала Ксюха действительно плохо, то ли от жары, то ли от скуки, она и сама не знала. Подолгу лежала в темноте, забываясь лишь под утро. Ей все казалось, что под окнами кто-то бродит. Бабушке сказала, а та только посмеялась: кому тут бродить, может, кошка соседская…
– И правильно, не спи! Не спи! – убежденно добавила Наташа. – А то заявится, капнет черным воском, и все… Хотя если придет, то и бессонница тебе не поможет.
– Что?! – Ксюха вскочила и, спрыгнув с крыльца, уставилась на Наташу. – Ты это специально, да?
– Испугалась, наконец, – невесело усмехнулась Наташа, – только я тебе вот что скажу: лучше бы тебе отсюда уехать и бабушку увезти. Недоброе тут место! И помочь вам некому. Была бы жива баба Люба…
– Кто такая баба Люба? – машинально спросила Ксюха.
– Так, хозяйка дома… бывшая, – поправилась Наташа, – а ты разве не знала?
– Как звали хозяйку? Баба Люба? – переспросила Ксюха. – Нет, конечно. Родители дом покупали, откуда мне-то знать… я и не интересовалась этим никогда.
Наташа задумалась, замолчала, глядя куда-то в сторону. Ксюха не выдержала.
– Наташ, – негромко позвала она, – ты что сказать-то хотела? Про бабу Любу?
Если бы не Наташина серьезность, Ксюха подумала бы, что та ее просто разыгрывает. Она была наслышана о том, как деревенские любят пугать приезжих всякими страшилками.
– Дом хороший, – вдруг как-то ни к селу ни к городу заметила Наташа, – и баба Люба была очень хорошая… Только ее и боялась эта тварь! – и, вновь взглянув на Ксюху, она уточнила: – Значит, говоришь, никто не приходил? Ночью вас не тревожили?
– Говорю же – нет, – раздраженно ответила Ксюха, – я бы услышала, потому что сплю плохо.
И вдруг краешком сознания она уловила какое-то воспоминание, нет, скорее сон, даже кусочек сна. Видимо, она задремала, и ей приснилась девушка в белом платье, и она все звала Ксюху играть в жмурки. Смешно… почему в жмурки?
Точно, она стояла под окном и смотрела прямо на Ксюху, и платье на ней такое было, вроде свадебного, да… вот только без фаты, а так – вылитая невеста. Интересно, к чему такие сны снятся?
– Ну ладно, с бабой Любой понятно, а кого это ты тварью назвала? – заинтересовалась Ксюха.
– Есть тут у нас одна такая, – недовольно буркнула Наташа, – Хаврониха…
Глава 2
Читать бесплатно другие книги:
