Разведывательно-диверсионная группа. «Индеец» Негривода Андрей

От автора

Ну, вот мы и встретились опять, мой дорогой читатель, и ты знаешь, почему...

Да, ты, безусловно, прав! Познакомившись однажды с Филином, у тебя закономерно должен был бы возникнуть вопрос: «А что же остальные? Неужели этот, в то время желторотый лейтенантик, пацан, смог пройти все и совершить все то, что было совершено, сам?! Ведь не супермен же он, в конце концов!!!» Нет, конечно же! Ты абсолютно прав! И именно потому, что ты прав, я хочу наконец-то отдать должное всем тем, кто был ему и учителями, и друзьями! Всем тем, кто стал нашему капитану братьями по оружию и братьями по крови!.. Я хочу рассказать тебе о тех парнях, которых много лет спустя стали называть «юношами стального поколенья»! И это, наверное, самое правильное определение! Самое правильное еще и потому, что придумал его человек, который и сам сложил голову в далеком Афганистане, – поэт и настоящий русский офицер, лейтенант Александр Иванович Стовба, или просто «Аист»...

Каждый, повторяю, каждый из этих парней достоин много большего, чем получил за свой ратный труд, и уж, конечно же, достоин отдельной книги!..

Прошло уже двадцать лет с момента их первой встречи с Филином... Бог ты мой, как быстро летит время! Прошла ровно половина жизни!.. А эти мужики уже тогда были ВОИНАМИ!.. Для Андрея они являлись и строгими, а иногда и жестокими учителями, но!.. И братьями! И уж, конечно же, без них, умудренных житейским, но больше военным опытом, готовых всегда подставить свое плечо, а если нужно, то и свою голову, не задумываясь, без этих отчаянных парней никогда, я в этом уверен, Андрей не стал бы тем легендарным Филином, о котором уже тогда ходили легенды. Да и не о нем, в общем-то, были те солдатские легенды, а о его группе!..

Разведдиверсионной группе специального назначения, РДГСН (или просто РДГ) капитана Андрея Проценко, «Филина»...

Я расскажу тебе, дорогой мой читатель, о каждом из них! И о тех нелегких военных дорогах, которые привели их в конце концов в эту РДГ...

Я расскажу тебе об их честности, бескомпромиссности, верности и преданности своей Отчизне, долгу и солдатскому братству! И об их ежесекундной готовности пожертвовать собой ради других!

Потому, что они были и остались навсегда настоящими русскими солдатами! Они – ВОИНЫ!!! И их девиз был: «ЕСЛИ НЕ МЫ, ТО КТО?»

Низкий вам поклон, БРАТЬЯ мои!

Книга – это то самое малое, что я должен и могу сделать для каждого из вас...

Пролог

...Артур Сабиров... «Индеец»...

Когда самый первый замкомвзвода Филина, сержант Ошека, знакомил молодого офицера с бойцами взвода, который уже тогда фактически был отдельной разведдиверсионной группой, об Артуре он сказал совсем немного:

«...У него глаза узкие и смуглость, как и фамилия, от деда киргиза... А так... Индеец – по матери потомственный донской казак из Воронежа... Специализация – разведка... Холодное оружие, рукопашка... К нам он попал из ВДВ... Полтора года Афгана... Представлен к МЗО[1], ждем...»

Вот и все... Коротко и очень лаконично.

Только вот... Сколько всего стояло за этой лаконичностью!..

Артур действительно типичный донской казачина! Русый, коротко стриженный, но была в его облике одна особенность – челка! С одной прядью седых волос!.. Узкие монголоидные глаза, небольшая смуглость кожи. А в остальном типичный русак!..

И характер!..

Этот характер достался ему от деда и прадеда – есаулов знаменитого Войска Донского...

Артур... Он был настоящим наследником казачьих традиций... Он так же, как и его предки, до самозабвения любил свою Родину и не представлял себе иной жизни, кроме как на воинской службе...

И он до конца выполнил завет своих, таких заслуженных предков...

Часть первая

«Дончаки»...

Лето 1989 г. Москва.

«На службе Государевой!..»

...Старший лейтенант Андрей Проценко, или попросту Филин, сидел на скамеечке возле казармы, где располагалась его РДГ, и наслаждался пришедшим наконец-то теплым, бархатным летом...

Но наслаждение это было не праздным времяпрепровождением – даже на отдыхе старлей оставался командиром: всегда рядом с ним на этой скамеечке был кто-то из его РДГ и с ними долгие, задушевные разговоры... Они частенько беседовали вот так, в конце дня, когда позволяла их нелегкая служба...

Филин, командир разведдиверсионной группы, только пару-тройку месяцев назад вернулся в Отряд после тяжелейшего ранения...

После той боевой операции, которую провела его группа прошлой осенью в Афганистане, он не только получил свое внеочередное звание и орден Красной Звезды, хотя был представлен командиром к Золотой Звезде Героя, но и стал живой легендой всего Отряда...

Возвращение в строй уже легендарного Филина было тяжелым – сказывались полученные ранения, – и слава богу, что все это лето группа провела не на боевых заданиях, а в учебе и тренировках. Так было хоть немного полегче...

А вот по вечерам Андрей усаживался на деревянную лавочку перед входом в казарму под раскидистой плакучей ивой, закуривал сигаретку, и... наслаждался тишиной... Вокруг пели свои песни сверчки и цикады, теплый легкий ветерок едва-едва теребил длинные тонкие листочки ивы, и в его душе наступало неимоверное, неземное умиротворение...

Но...

Рядом с Андреем, как это было заведено по негласному «штатному расписанию», обязательно находился кто-то из бойцов его группы... И это уже было просто на уровне рефлекса...

Командир – это всегда мозг всей группы! Он знает до самого конца все цели и задачи боевых операций, и только он всегда принимает окончательное решение... Поэтому командира всегда берегут и охраняют, порой даже ценой собственной жизни.

И хотя Филин и сам был парень не промах, но... Ломать заложенные в головы бойцов годами тренировок рефлексы было бы глупо и неразумно...

Да и не любил Андрей положа руку на сердце абсолютное одиночество. Ему всегда было намного приятнее, интереснее и полезнее как командиру, под все эти трели цикад, легкие ветерочки и большие звезды, побеседовать о жизни со своими такими многоопытными сослуживцами... Именно так, в таких долгих порой разговорах «по душам», Филин и узнавал о своих бойцах то, что невозможно было узнать из сухих строчек «Личного дела»...

Все, буквально все его бойцы сиживали рядом с ним на скамейке под раскидистой ивой, на этом «посту номер Один», и делились с Андреем теми душевными секретами, которыми не делились порой даже с самими собой...

...Ох, сколько же секретов могли рассказать и эта деревянная лавочка, и эта ива, если бы умели говорить!..

Сиживал не единожды на этой лавочке и Индеец...

– Слушай, Артур... Ты же ведь из казаков?

– Донское казачество... – подтвердил Индеец.

– А как же так получилось, что у тебя фамилия киргизская?

– Ну... Так уж... Получилось... Дед у меня, мамкин отец... Сидел долго...

Андрею показалось тогда, что Артур застеснялся как-то, но... Ошибся!..

– Подожди! Как сидел?! Расскажи!

– Двадцать два года сидел... С 20-го года по 42-й... Пока не дали возможность «искупить кровью»... А мамка моя как раз в 43-м и родилась... Деда, как отпустили из лагеря, так он сразу себе жену и нашел, тоже из наших, из казачек... А вот мать моя уже за киргиза замуж вышла, за отца, в 63-м... Это мы уже потом в Воронеж вернулись, когда я родился... А до этого... В Киргизии – там лагерей много было...

– Каких лагерей? – не понял Филин.

– А тех, в которых политических зэков сажали, командир... У меня же дед «политический» был... Вот ему «четвертак» и впаяли в 1920-м «ревтрибуналом»... Деникинский казачий есаул как-никак...

– Ого!.. Вот так ни хрена себе! – искренне удивился Андрей. – Слушай, Артур! А расскажи про казаков, а!.. А то про них столько всего наговорено, а толком-то так никто ничего и не знает!..

– А тебе и в самом деле интересно, командир?

– Конечно!!!

Индеец внимательно посмотрел на Филина, словно не доверяя его словам, но не увидел ничего, кроме истинного, живого интереса...

– Ладно... Только я могу рассказать именно о донском казачестве, Андрей. Об истории тех, к кому сам имею отношение... Казаков-то на самом деле было много по Руси...

– О донских так о донских!.. Мне, если честно, кажется, что это одни из самых интересных вояк!..

– Да уж... Ладно... Слушай, если интересно...

...Артур уселся поудобнее и заговорил:

– Донское казачье войско... Это была наиболее многочисленная часть казачества в дореволюционной России, командир, которая размещалась на территории области Войска Донского – сейчас это современная Ростовская область, части Волгоградской, Луганской, Воронежской областей и Калмыцкой АССР... А начиналось все очень давно!..

Андрей смотрел на своего сержанта «во все глаза» и слушал «во все уши».

– Первые поселения казачества, независимого от центральной власти, образовались еще в XV веке, между Азовом и рекой Медведица... А во 2-й половине XVI века по нижнему течению Дона, от устья до Цимлянского городка, оформляется в виде организованной общины «Главное Донское войско»... Днем рождения казачьего Войска Донского считается 17 октября – именно в этот день в 1570 году все и началось... Это наш самый большой Войсковой праздник, Андрей!..

– Так донскому казачеству уже больше пяти сотен лет, получается? – Филин был поражен – для него это было самым настоящим откровением.

– Да, командир! – улыбнулся Индеец. – Войско Донское – самое старое из всех казачьих! Пять веков уже «дончаки» на службе...

Он посидел молча, собираясь с мыслями, и продолжил свой рассказ:

– К концу XVI века казачьи поселения возникли на протяжении 800 километров по Дону и его притокам. В XVII веке сюда, на окраину Российской империи, бежали раскольники, заселяя верховья Дона... К концу XVII века насчитывалось уже 125 казачьих городков, или станиц, как казаки их называли...

До начала XVIII века Донское казачье войско, признавшее в конце XVI века верховную власть русского царя, пользовалось широкой автономией и имело самоуправление: Войсковой круг был высшим органом управления и суда, и выборные исполнительные органы – атаман, два есаула и дьяк... И эта структура сохранилась и до сего дня... Вот такими есаулами и были мои предки – дед и прадед...

– Так твои предки?..

– Прадед был «генеральным есаулом» – это что-то сродни современному полковнику, а дед – «есаулом сотенным»... Уже при последнем царе было введено звание ротмистр, но у казаков так и осталось – «есаул»...

– В общем, ротным он был! – понял наконец-то Андрей.

– Ротным... У него на погонах, кстати говоря, четыре звездочки было на одном просвете.

– Капитан!

– Нет! «Сотенный есаул»! – еще раз улыбнулся Артур. – Но... Все это было в относительно мирное время... А на время походов выбирался походный атаман с неограниченной властью... Войско делилось на сотни и полусотни, возглавляемые сотниками, пятидесятниками и хорунжими. Остальное же население казачьих станиц – бабы, дети, старики – до XVIII века занималось рыболовством и охотой...

– А что за походы? Разве основной целью казаков была не защита дальних рубежей Империи?

– Да простые походы... Даже, скорее, набеги... Жили-то бедно тогда... Казачки хоть и защищали рубежи, но постоянно были в царский немилости... Жить-то надо было как-то!.. Вот и ходили в походы... С целью захвата военной добычи Донское казачье войско организовывало набеги на турецкие владения по побережьям не только Азовского и Черного морей, а даже и на побережье Каспийского моря...

– А что правительство?

– А что правительство?.. Цари российские с конца XVI века использовали Донское казачье войско для защиты южных границ, это ты, Андрюха, правильно сказал, а с XVII века – как очень серьезную вооруженную силу в войнах с Турцией и Польшей... За «службу» выдавалось жалованье деньгами, порохом, свинцом, сукном и хлебом... Делами Донского казачьего войска с 1623-го стал ведать Посольский приказ.

– Ну, это далекая история, Артур... А то, что к нам поближе?

– Можно и «поближе», – согласился Индеец. – Центром Войска Донского до 1920 года был Новочеркасск, что в Ростовской области... Он был основан 30 мая 1805 года как столица донского казачества по императорскому указу, и основателем города был атаман Матвей Платов.

Город был построен в лучших традициях европейских образцов градостроительства, с просторными площадями, широкими проспектамии утопающими в зелени бульварами. Новочеркасск даже называли «маленьким Парижем»... 30 мая 1806 года в Новочеркасск была официально перенесена столица Земли Войска Донского.

В первой половине XIX века город строился только как войсковой центр, здесь располагались административные здания, гостиные дворы, трактиры, винные погреба, гостиницы, дома генералов и дворян, городские сады и так далее...

– Красивый город?

– Красивый, командир... Ну вот... А в 1875-м срок военной службы для казак был сокращен до 20 лет. Во время Первой мировой войны Донское казачье войско выставило 60 конных полков, 136 отдельных сотен и полусотен, 6 пеших батальонов, 33 артбатареи и 5 запасных полков, всего свыше 100 тысяч человек! Представляешь?

– С трудом, – признался Андрей. – Я даже не думал никогда, что на Дону такое огромное количество казаков...

– Донское казачье войско, Андрюха, участвовало во всех войнах России... Но в начале века уже, как говорится, повеял «ветер перемен»... Во время Первой мировой среди донских казаков произошло сильное классовое расслоение и распространились антивоенные и революционные настроения...

– А-а-а! Ну, это уже более понятно... Поднадоело казачкам воевать, захотелось оседлости?

– Что-то типа того... И пошло-поехало... После Февральской революции 17-го года казачьим офицерством было образовано «Донское войсковое правительство» во главе с атаманом Калединым, которое противостояло Советам, возникшим в Новочеркасске, Ростове, Таганроге. А уж после Октябрьской революции Каледин попытался превратить Дон в базу контрреволюции и при поддержке белогвардейской Добровольческой армии захватил Ростов и Таганрог... Только большинство казаков в это время не поддержало контрреволюционные силы. Съезд фронтовых казачьих частей избрал Донской казачий военный революционный комитет, который вскоре провозгласил Советскую власть...

Индеец закурил сигарету и посмотрел куда-то вдаль, словно вспоминал что-то, и Андрей не стал ему мешать, понимая, все, что было рассказано раньше, – это была просто история донского казачества. А дальше... Дальше будет уже история семейная... И оказался прав...

– Прадед к тому времени носил полковничьи погоны... И он вошел в этот Комитет... Ну, и дед, понятное дело... Куда ж сын без отца... – заговорил Артур глухо. – Революционные казаки и красногвардейские отряды разбили белогвардейцев и заняли Ростов и Новочеркасск... Тогда, под Новочеркасском, прадед и погиб... А потом была образована Донская советская республика... Дед вернулся домой, в станицу Усть-Медведицкая, и снял офицерские погоны... Хотел жить, как обычный казак... Вести свое хозяйство... Только не получилось... Горчаковы – фамилия известная была... А казаки из этой семьи были не просто офицеры, а еще и дворяне... Хоть и не богатые, но хозяйство было довольно крепким...

– «Раскулачивать» начали?

– Раскулачивали, командир, в других местах, а на Дону «расказачивали»... Жестоко... У деда тогда не просто все отобрали, а еще и дом сожгли... И всю родню постреляли – мать, младшего брата, двоих сестер...

– Обиделся дед? – спросил Андрей, уже заранее зная ответ.

– Григорий Горчаков был боевым офицером, командир. У него даже офицерский Георгиевский крест был!.. Да и как было не обидеться? Он же на самом-то деле за революцию был, хоть и дворянин, а тут такое... Всех под одну гребенку!.. Не того он ждал от Советов, совсем не того!.. В общем... Собрал он свои нехитрые пожитки, которые остались, друзей-товарищей по соседним станицам, таких же, как и он, обиженных новой властью, да и подался к атаману Краснову во главе сотни казачков... А казачки-то вояки проверенные были – всю Первую мировую с ним прошли...

– Да, я помню немного из истории... – проговорил Андрей. – Тогда, в апреле 18-го, в нескольких донских станицах вспыхнули казачьи восстания...

– И в Усть-Медведицкой в том числе, – подтвердил Индеец. – Под командой сотенного есаула Григория Горчакова... А потом, под давлением германских интервентов и Белой гвардии, советские войска к середине августа были вытеснены из всей Донской области. 16 мая «Кругом спасения Дона» было образовано правительство «Всевеликого войска Донского» во главе с атаманом Красновым, который, как оказалось на самом деле, опирался не на родных, донских казаков, а на помощь Германии... Сформировав очень внушительную армию, он предпринял два наступления на Царицын, но потерпел неудачу... А потом, в начале 19-го, когда Красная Армия уже здорово наступала на Дон, начался развал белоказачьей армии...

– Ну, а закончилось все это чем?

– А закончилось полной жопой, командир! – сплюнул Артур. – В 19-м на Дону развернулась ожесточенная классовая борьба... «Красные» казаки явились одним из основных источников формирования 1-й и 2-й Конных армий... Добровольческая армия была разбита... В 1920-м Донское казачье войско как таковое полностью прекратило свое существование...

– Постреляли казачков...

– Не то слово, Андрюха!.. Истребили как класс... На корню...

– Ну, а дед твой что?

– А что дед?.. Решением Революционного трибунала он был приговорен к 25 годам...

– Это ему еще и повезло!

– Да, если честно... Могли и расстрелять, на хрен!.. Боевой офицер, дворянин... Но «чекист» попался понятливый... Да еще и вспомнили, что в 18-м году он все же поддержал Советскую власть... В общем... «25 лет лагерей без права переписки»... В Киргизии... А ему-то и переписываться не с кем было... Так и отсидел до 42-го...

– А что в 42-м? – спросил Андрей. – Ведь война уже шла полным ходом?

– Вот в том-то и дело!.. Тут тоже есть маленькая предыстория, командир... – Индеец неожиданно улыбнулся. – В ноябре 1942 года две гвардейские казачьи дивизии, которые были созданы в начале войны, в 41-м году, для обороны Северного Кавказа, были переброшены на правый фланг фронта, под Моздок... Здесь 20 ноября был получен приказ об образовании 5-го гвардейского Донского казачьего кавалерийского корпуса. Командиром корпуса был назначен генерал-майор Селиванов – один из замечательнейших военачальников нашей гвардейской советской конницы! Буденный по сравнению с ним, если честно, полный профан!.. В эти же дни стало известно и об окружении под Сталинградом 300-тысячной немецко-фашистской армии фельдмаршала Паулюса... Именно это известие и придало новые силы защитникам Кавказа... 3 декабря берлинское радио в очередной сводке с фронта сообщило, что «несколько дней тому назад на фланге германских войск в районе Моздока появилась дерзкая кучка донских и кубанских казаков. Командованием отдан приказ о немедленном уничтожении этой кучки конных бандитов...». А казачьи корпуса Селиванова и Кириченко тем временем прорвали фронт гитлеровских войск на глубину до 100 километров и стали выходить в тыл Моздокской группировки противника... Каким-то образом, но до деда дошло это сообщение немецкого радио. Может, кто из офицеров-энкавэдэшников проговорился... В общем... Дед напросился на прием к начальнику лагеря и попросил его ходатайства перед руководством – дед просился на войну, к «своим» казачкам, в 5-й Донской корпус!..

– Ну и что? Получилось?

– Знаешь, как это ни странно, но получилось!..

Сначала его направили рядовым в штрафбат. Летом 42-го, на Сталинградское направление... Там он был тяжело ранен, несколько месяцев лечился... Но, как говорится, «вину искупил кровью»... А при выписке из госпиталя опять попросился в 5-й Казачий корпус...

– И попал, надо понимать?

– Как раз перед самым началом наступления на Северном Кавказе, в январе 43-го... – Артур задумался ненадолго. – Участвовал в освобождении Ростова и Ставрополя... Потом освобождал Украину... В 44-м участвовал в Корсунь-Шевченковской операции... Потом его корпус участвовал в окружении и ликвидации в районе Кишинева 22 вражеских дивизий... А в конце войны вместе с другими частями форсировал Дунай и принял участие в битве за Будапешт...

– Ни хрена себе дед повоевал! – изумился Филин.

– Да уж... Повоевал... Трижды ранен был, но каждый раз к своим «дончакам» возвращался... И уж где-где, а на войне и проявились его качества настоящего, боевого, казачьего есаула...

– И награды есть?

– Конечно! Две Красные Звезды, орден Отечественной войны, две медали: «За Отвагу» и «За освобождение Будапешта»...

– Солидно!

– И это, если не считать царских!..

– Геройский у тебя дед, Артур, что и говорить!..

– Это верно, командир... Настоящий донской казак, одним словом!..

– А судимость?

– Сняли с него судимость... Еще в 45-м, после окончания войны... Реабилитировали вчистую!

...Индеец задумался ненадолго о чем-то о своем, и Филин, воспользовавшись моментом, задал вопрос, который «мучил» его уже давно:

– А что же ты офицером-то не стал, Артур? Собирался же вроде бы, насколько я знаю... Даже Московское Суворовское окончил...

– Да я и в военное училище уже поступил, было дело... В 81-м, в Ташкентское общевойсковое. – И тут лицо Артура исказила гримаса тяжелой душевной боли: – Да только не судьба...

– А что так? Расскажи!..

– В другой раз, командир... В другой раз... Долго рассказывать...

...Этот «другой раз» представился только едва ли не через год, уже весной 90-го года, когда Филин вновь вернулся в Отряд, в свою РДГ, после очередного ранения и вынужденного плена...[2]

Артур тогда тоже только-только оклемался после ранения, полученного в Абхазии. Они, эти двое, «меченные» пулями прожженные вояки, просиживая долгие часы на деревянных скамейках в парке госпиталя Бурденко, вели долгие-долгие разговоры «за жизнь»... Вот тогда-то Филин и вспомнил обещание Артура рассказать о том, как ему удалось не стать офицером...

Правда, Индеец сопротивлялся некоторое время, не особенно желая «раскрывать душу», а Андрей понял, почему, уже только после того, как услышал эту историю... И ему стало очень неуютно и стыдно за самого себя, за то, что, как медведь, залез неуклюжими лапами в чужую душу...

– Прости, Артур... Я не знал... Вот честное слово – если бы знал, что и как, то ни за что не стал бы расспрашивать!

– Да ладно, Андрюха, – отмахнулся Индеец. – Чего уж теперь... А с другой стороны – это жизнь... Такая, какая есть... И сложилась она так, как сложилась, и ничего теперь уже не изменить!.. Да и стесняться мне нечего... Казаки всегда, все пятьсот лет жили правилом «око за око, зуб за зуб»... Просто я сделал так, как должен был, вот и все...

Октябрь 1981 г. Ташкент. ТВОКУ им. Ленина.

«...Прошу направить меня в Афганистан по семейным обстоятельствам!..»

...Ташкентское высшее общевойсковое командное Краснознаменное ордена Красной Звезды училище имени В. И. Ленина... В просторечье его называли «Ленинское училище»...

И ведет оно отсчет своей истории с 12 июля 1918 года...

Индеец родился и вырос в семье, где мужской профессией была армия, ведь и отец Артура, Наиль Сабиров, хоть и не родился казаком, но тоже был офицером... Майор, командир батальона Витебской воздушно-десантной дивизии... Так что... Выбор судьбы Артура был очевиден...

Летом 79-го пятнадцатилетний казачок поступил в Московскую «кадетку», а через два года после ее окончания – в Ташкентское общевойсковое... Отец, Наиль, правда, был не очень доволен выбором своего сына, он-то хотел, чтобы его сын поступил в «Рязанку» и в конце концов, как и он, стал офицером-десантником, но... Артур не очень любил небо... А если честно, то у него попросту была боязнь высоты...

Но было и еще одно обстоятельство, повлиявшее на его выбор... К лету 81-го Наиль Сабиров уже полтора года служил в Афгане... Артур, может, это и выглядело наивно, но хотел быть хоть таким вот образом поближе к своему отцу... Вот и приехал в Ташкент...

Очень неглупый, общительный паренек, Артур Сабиров как-то сразу завоевал доверие не только своих товарищей-сокурсников, но офицеров. В нем тут же проявились качества настоящего лидера, к которому прислушивались и за которым шли... И, как следствие, как только начались занятия после принятия присяги он был назначен командиром отделения, получив звание младший сержант... Начинался его самый первый учебный семестр...

...1 октября...

...В аудиторию, где курсанты первого курса слушали лекцию, вошел курсант с повязкой «Посыльный» на рукаве и обратился к преподавателю:

– Разрешите сделать объявление, товарищ подполковник?

– Говорите!

– Младшего сержанта Сабирова срочно в «Особый отдел»!

...Артур шел по пустым гулким коридорам Главного учебного корпуса и перебирал в голове все свои «проступки», которые могли стать причиной вызова к Бесу...

...Наверное, это было всеобщей армейской традицией во всех военных училищах почившего в бозе Советского Союза... Начальника «Особого отдела», то есть военного кагэбэшника училища, в котором учился ваш покорный слуга, тоже называли Бесом! Но у того хоть фамилия была подходящая – Бессонов... Фамилия же «особиста» ТВОКУ была совсем иной, но он тоже был Бес... Что и говорить... Не любили в войсках, за редчайшим исключением, представителей Комитета Глубокого Бурения за их вечную подозрительность и, как правило, мерзопакостный характер... Не любили и боялись... Даже командиры частей!.. Так уж было заведено, что «Особый отдел» подчинялся только своему командованию из Комитета... Эдакий троянский конь, от которого никто и никогда не знал, чего ожидать...

Через несколько минут он постучался в дверь «каземата»:

– Разрешите войти, товарищ майор?!

– Входи!

– Младший сержант Сабиров по вашему приказанию прибыл! – доложил Артур четко и стал «пожирать глазами» грозного майора.

А тот словно специально искал своим рукам какое-то занятие... Все перебирал и перебирал пальцами какие-то бумажки, лежавшие на его столе...

Эта «игра в молчанку» стала затягиваться, и Артур переступил с ноги на ногу, что тут же заметил майор:

– Что ты топчешься, как конь застоявшийся? Садись! – он взглядом указал на жесткий стул, стоявший около его письменного стола. – Нам с тобой очень серьезно поговорить надобно...

Артур сел и вопросительно посмотрел на Беса, а тот отвел взгляд к окну и спросил:

– Как идет обучение, младший сержант?

– Нормально, товарищ майор... – недоуменно ответил Артур.

– «Нормально»... А с сослуживцами как отношения?

«Неужели он меня решил в ротные «дятлы» вербануть! – пронзила мозг Артура мысль. – Вот же говно какое! Тут изворачиваться придется! Стучать на пацанов я не буду – это однозначно! А откажешь напрямую, так он, гнида «гэбэшная», со свету потом сживет!.. Тут надо как-то дипломатично послать его на хер! Чтобы без последствий обошлось...»

– Тоже нормально, товарищ майор...

– Никаких стычек, никаких нарушений дисциплины, никаких «неуставных взаимоотношений»? Все тихо и мирно? Тишь да гладь, да божья благодать?

– Так точно, товарищ майор!

– «Так точно, товарищ майор!» – повторил «особист» слова Артура. – Врешь небось, а? Ведь так не бывает!..

«Точно! – думал в тот момент Артур. – Щас в «дятлы» вербовать будет! Ну?! Что же делать-то?..»

– Я не знаю, товарищ майор, как оно там бывает. Только в нашей роте все в порядке!

– Ладно... Не надувайся, как воробей на морозе, все равно знаю, что врешь... А как у тебя дома? На родине?

– А что дома? – не понял Артур.

– Ну, семья твоя как? Мать, брат младший, дед?

«До деда добрался, гнида!.. Так ведь давно уже та история с «белоказачьим» есаулом закончилась!.. И реабилитировали его тоже давно!..»

– А что дед, товарищ майор? – Артур пристально посмотрел на Беса. – Старый он уже совсем, но еще держится... Крепкий он у нас!..

– Это ж сколько ему уже? – спросил майор.

– Восемьдесят три...

– М-да-а... Царская гвардия крепка... Особенно казачья...

– Товарищ майор! – Артур в упор посмотрел на «гэбэшника». – А при чем здесь царская казачья гвардия? Дед у меня всю войну прошел! От Кавказа до Будапешта! И награды имеет, и офицерское звание!.. А судимость с него давным-давно сняли!.. Я не понимаю, к чему эти вопросы, товарищ майор?!

– Ладно-ладно!.. Давай-ка ты остынь, наследник казачьего рода!.. Я ничего не имею против твоего заслуженного деда!.. Просто к слову пришлось...

– К какому слову, товарищ майор?

– К простому слову! О семье! Я же просто по душам с тобой хотел поговорить... Может, даже подружиться...

– Вы мне в отцы годитесь, товарищ майор... Я же вас вдвое младше!.. Какая же здесь дружба?..

– Особенно с начальником «Особого отдела»!.. Ты это хотел сказать?

– Никак нет!

– Хотел-хотел!.. Ладно!.. Бог с тобой... А кстати... А что твой отец?

«Динь-динь-динь-динь-динь-динь! – заполошно забил в голове Артура тревожный колокольчик. – Динь-динь-динь-динь!»

Он еще пристальнее посмотрел на Беса и проговорил:

– Служит батя... В Кабуле... Неделю назад письмо от него пришло... Он меня с поступлением в училище поздравил... Все в порядке у него, товарищ майор...

И тут «особист» встал из-за своего стола и прошелся за спиной Артура... Туда-сюда, несколько раз...

И вдруг очень тяжело вздохнул:

– Не в порядке у него, сержант... Эх!..

Он, не выходя из-за спины и не появляясь в поле зрения сержанта, протянул Артуру через плечо какую-то бумаженцию:

– Вот... Пришло с сегодняшней почтой... Читай, сержант...

– «Настоящим письмом сообщаю, что ваш отец, майор Сабиров Наиль Рафаилович, геройски погиб при исполнении интернационального долга в Демократической Республике Афганистан...»

Артур пялился в этот листок, но буквы расплывались перед глазами... Сами, или их размывали душившие семнадцатилетнего мальчишку слезы, но... Больше он так ничего и не смог прочитать...

– Товарищ майор...

– Слушаю тебя, сержант...

– Что это? Мой отец погиб? Что там написано?

Майор взял из рук Артура этот страшный листок:

– Это письмо командира полка, в котором служил твой отец, Артур... Командир десантного батальона майор Сабиров, твой отец, младший сержант, погиб во время проведения войсковой операции в Панджшерском ущелье... Погиб геройски, спасая своих подчиненных...

– Что еще?

– Посмертно он представлен к ордену Боевого Красного Знамени...

Артур взял этот скорбный конверт, поднялся со стула и, как зомби, пошел к двери кабинета, бросив на ходу:

– Разрешите идти, товарищ майор?

– Иди, сержант... – раздался за его спиной голос Беса. – Иди в роту... Отдохни, успокойся... Жизнь продолжается...

– Да... Жизнь продолжается...

– И прости уж... За то, что именно мне пришлось сообщить тебе эту горькую новость... Соболезную...

– Спасибо...