Шестой ангел Фёдоров Вадим
Главный повернулся ко мне.
— У остальных всё более-менее нормально, — сказал он, вздохнув. — Я, правда, был немного ошарашен, когда ты вдову к самоубийце отвёз жить. Ещё тогда тебя надо было одёрнуть. Но, на удивление, они нашли друг друга. Живут в любви и согласии. Об общем ребёнке вот задумались.
— Рад за них, — сказал я. — До свидания.
— До свидания, — буркнул Главный и потопал по коридору вагона на выход.
Я выглянул в окно. За ним было заснеженное поле. Вдали темнел лес. Светила луна. Поезд дёрнулся и начал набирать ход. Тук-тук, тук-тук, — застучали колёса.
Мы медленно проехали вдоль тёмной фигуры, стоящей около путей. Я помахал Главному рукой. Он махнул мне в ответ.
Утром я приехал на уже знакомый мне Московский вокзал. Злой и не выспавшийся.
Доехал до Поэтического бульвара на такси. Вошёл в подъезд. Поднялся на этаж.
Минут 15 колотил в бронированную дверь. Даже соседи напротив выглянули на устроенный мной шум и пообещали вызвать полицию.
— Вызывайте, — бросил я им через плечо, — заодно о конопле поговорите. О способах её выращивания в домашних условиях.
Соседи мгновенно захлопнули дверь. Зато та дверь, в которую я безуспешно ломился, внезапно открылась.
На пороге стоял Игорь. В трусах и замызганной майке. Из недавно отремонтированной квартиры несло вонью. Игорь был пьян.
— Шестой? — промычал он. — Ты какого тут?
Я схватил Игоря за грудки, шваркнул его о стенку и потащил в ванную комнату, на пороге которой поскользнулся на засохшей блевотине.
Засунул слабо сопротивляющееся тело в ванну, включил холодный душ. Игорь истошно заорал и попытался выбраться из чугунного плена.
Но я его не пустил. Одной рукой держал за плечи, а другой поливал студёной водой. Игорь поорал-поорал и затих.
Я выключил воду, кинул Игорю полотенце.
— Жду тебя на кухне через минуту, — сказал ему, — если не появишься, вернусь и продолжу процедуру.
На кухне было более-менее чисто. Пил Игорь, судя по всему, в комнате.
Я сел за стол. Заглянул в чайник. Пусто.
Зашёл Игорь, вытираясь полотенцем. Сел рядом.
— Ты же обещал не пить, — сказал я ему.
— Это всё тесть, — хрипло сказал Игорь, — он меня всю дорогу задирал. А потом просто привязался. Выпей да выпей за здоровье сына.
— Заткнись, — прервал я его, — слушать противно. Все у тебя виноваты, кроме тебя одного. Тебе надо было просто не пить.
Игорь обхватил руками голову. Икнул.
— Я же Аню ударил, — вдруг выдал он.
— Сильно? — спросил я.
— По лицу, кулаком, — ответил Игорь.
Я откинулся на спинку стула. Сжал кулаки, чтобы в свою очередь не ударить сидящего рядом по лицу. Глубоко вдохнул, выдохнул.
— Поздравляю, — сказал я Игорю, — свою семью ты благополучно просрал.
— И ничего нельзя сделать? — спросил он жалостливо.
— Можно, — устало ответил я, — только всё бесполезно: она навсегда запомнит этот удар. Да и отец её никогда этого не забудет. Поэтому даже и пытаться не стоит. Всё без толку.
— И что мне делать? — вновь спросил Игорь.
— Пить бросать, в первую очередь, — сказал я ему, — в самую первую очередь не пить. Всё хорошее, что ты будешь делать, будет перечёркнуто одной выпитой рюмкой.
— Я брошу, — сказал Игорь.
— Я это уже слышал, — ответил я ему, — мне не надо повторять. Повторяй себе. И на будущее: если соберёшься заводить семью, подумай об ответственности. Ты не один.
— У меня есть семья, — попробовал возразить Игорь.
— Нет у тебя семьи, — сказал я ему, — закончилась она на днях. Всё. Дальше сам. Захочешь нормальной жизни — выберешься. Только попыток у тебя не так много.
Я встал. Вышел из кухни, потом из квартиры, потом из дома.
Дверь в квартиру Семён Семёныча мне открыла Аня. Под левым глазом у неё стоял синяк.
— Здравствуйте, — тихо сказала она.
— Привет, — ответил я, — одна дома? Можно войти?
Аня кивнула и посторонилась, пропуская меня.
Я вошёл. Аня провела меня в просторную комнату со стоящим посередине круглым столом. Сели напротив друг друга.
— Я к нему не вернусь, — сказала Аня всё так же тихо.
— А я тебя и не уговариваю, — ответил я, — глупо было бы с моей стороны что-то говорить в защиту твоего мужа.
— Что вы тогда хотите? — спросила Аня.
— Просто поговорить, — ответил я, — чтобы ты в будущем не наделала ошибок.
— Да какое будущее, — всхлипнула Аня, — всё рухнуло. Никакого будущего нет и не будет.
— Тебе всего 25 лет, — возразил я ей, — у тебя вся жизнь впереди. Время залечит твои раны. Главное, сделай правильные выводы из происшедшего.
— Какие? — спросила Аня. — Не выходить замуж за алкоголика? Это я уже поняла.
Я усмехнулся.
— Не выходить замуж за алкоголика — это понятно. Ты родителей его видела?
— Только маму, — сказала Аня, — она на свадьбу приезжала. И всё. Отец с ними не живёт.
— Так вот запомни, — сказал я, — всегда смотри на родителей. Дети вольно или невольно повторяют тех, кто их родил и воспитал. И по большому счёту мы проживаем не свою жизнь, а жизнь своих родителей. Мы поступаем так же, как и они. Увидела бы ты испитое лицо отца своего будущего мужа, призадумалась бы.
— Это точно, — ответила Анна.
— И ещё совет, — продолжил я. — Твой отец тебя любит, но делает тебе только хуже, контролируя тебя и вмешиваясь в твою жизнь. Держи его на расстоянии. Не позволяй ему руководить тобой. Выйдя замуж, ты выходишь из зоны его влияния и ответственности. У тебя главным становится твой муж.
— Но мой папа защитил меня, — возразила Аня, — когда меня Игорь начал бить.
— Твой папа напоил твоего слабовольного мужа, — ответил я, — спровоцировал скандал и добился того, чего хотел. Его дочка вновь живёт с ним.
— И, по-вашему, Игорь ни в чём не виноват? — спросила Аня. — Во всём виноват папа?
— Извечный русский вопрос, — усмехнулся я, — кто виноват и что делать? У каждого своя вина. У Игоря в том, что не сдержал слово, начал пить и ударил тебя. Вина отца в том, что лез в чужую семью со своим уставом. Ну а ты допустила конфликт отца и мужа. Поздно вмешалась.
— Да уж, вмешалась так вмешалась, — дотронулась до синяка Аня.
— До свадьбы заживёт, — пошутил я. Но, взглянув на побледневшую Аню, добавил: — Извини, брякнул не подумав.
— Вы же Ангел, вы должны помогать, — всхлипнула Аня.
— Никакой Ангел не поможет, если человек сам не захочет, — ответил я. — Всё в ваших руках. Я могу только посоветовать и подсказать.
Помолчали.
— И ещё, — добавил я, — если Игорь захочет видеться с сыном, не препятствуй. Не надо. Женщины обычно манипулируют детьми. Разрешу — не разрешу. Не делай этого.
— Хорошо, — ответила Анна.
Я встал. Попрощался. Пошёл к выходу.
Когда выходил из квартиры, столкнулся с Семён Семёнычем.
— А ты чего тут делаешь? — спросил он меня. — Аня никуда не вернётся.
— Вот вы заладили про вернётся, — внезапно разозлился я, — никого я не уговариваю и уговаривать не собираюсь. Я своё дело сделал. Посоветовал, что делать и как себя вести. Ваш выбор — послушать меня или и дальше косяки пороть.
— Не кипятись, — подняв руки вверх, сказал Семён Семёныч, — тут два дня назад и так все переругались. Счас вот разгребаем. Думаем, как быть дальше.
— Живите, — посоветовал я ему, — просто живите. И думайте о последствиях ваших поступков. Кстати, как там ваша молодая жена?
— Отлично, — лицо Семёна Семёныча просияло, — она к тебе очень уважительно относится. Благодарна за то, что ты меня на ней женил.
— Ну, хоть одному человеку я помог, — вздохнул я, — простите, если что не так.
Попрощался. Вышел из подъезда. Вызвал такси. На котором доехал до Пулково-2.
Зарегистрировался на рейс. Заказал латте в местной кофейне. Сидел и ложечкой мелкими порциями откусывал белую пену. За окном шёл дождь со снегом.
На душе было пусто и противно. Под стать погоде.
Объявили рейс до Праги.
Я подвинул стул к запотевшему стеклу и указательным пальцем написал на нём:
«Живите, просто живите. Целую, Шестой».
Шестой и попутчица
Посвящаю моему отцу
Мой самый любимый город — это Прага. Он домашний, уютный и родной. Всего два с половиной часа полёта из Питера — и я буду дома.
Я летел на А319 авиакомпанией «Россия». По три кресла в каждом ряду. Тесновато, но терпимо. Я выбрал место около прохода.
Рядом со мной расположилась крашеная блондинка лет 40. У окна уселся долговязый парнишка. Он сразу же после набора высоты всунул в уши наушники и закрыл глаза.
Я же достал свой макбук, открыл программу Coda и напечатал первую строчку: «Вечер. Из окна лёгкий приятный ветерок».
Блондинка покосилась на меня, достала из кармашка сиденья журнал, полистала его. Я продолжал печатать. Буквы складывались в слова, слова в предложения. Писалось легко. За полчаса рассказ был готов.
Я перечитал написанное. Захлопнул крышку макбука.
— Вы писатель? — спросила меня блондинка.
— Нет, я Ангел, — ответил я, — правда, сейчас в отставке.
— Меня зовут Изабелла, — протянула мне руку женщина, — друзья зовут меня Белочка.
— Очень приятно, — отозвался я, — Шестой моя фамилия.
— Ой, а почему Шестой? — удивилась Белла.
— Да дедушка был математиком, заведовал кафедрой статистики и бухгалтерского учёта в университете имени Патриса Лумумбы, — наклонившись к Белочке, рассказал я, — очень он цифры любил. А шестёрка считается симметричной цифрой, образуется, если сложить две тройки или три двойки. А к старости дед увлёкся нумерологией. И в итоге поменял фамилию на Шестой.
— Как интересно, что вы своих предков знаете, — протянула Изабелла. — А вы в Прагу тоже отдыхать летите?
— Живу я тут, — ответил я, — в перерывах между командировками.
— Ой, как интересно, — Белочка подвинулась ко мне, нечаянно коснувшись грудью моего плеча, — а вы мне покажете Прагу?
— А у вас разве нет экскурсий в вашей туристической поездке? — спросил я её.
— Ну, это же всё банально, — Белочка поправила свои крашеные волосы, — а мне интересна индивидуальная программа. Я, в свою очередь, в долгу не останусь.
— А ты в каком городе мне экскурсионную программу можешь предложить? — усмехнулся я. — Ничего, что на ты? Привык просто.
— Ничего, на ты как-то более интимно, — улыбнулась мне в ответ Белочка, — а родом я из Великих Лук. Могу их показать, если будете в наших краях.
— Бывал, бывал, — ещё шире улыбнулся я, — драматический театр у вас там замечательный. Да и набережная красивая.
— Ты, наверное, много где бывал, — облизнула свои узкие губки Белочка. — Так как насчёт индивидуальной программы для периферийной барышни? Моя благодарность не будет знать границ.
Левая грудь Изабеллы уже прочно впечаталась в моё плечо. Узкие всё-таки сиденья у авиакомпании Россия.
— А муж не будет против? — сухо спросил я.
— А откуда ты о муже знаешь? — удивлённо спросила Белочка.
— След от кольца, — показал я глазами на правую руку Беллы, которой она гладила мой левый рукав пиджака.
— Ты такой внимательный, — усмехнулась Белочка, — ничего от тебя не скроешь.
— Так что у нас с мужем-то? — вновь улыбнулся я.
— Муж объелся груш, — ответила Белочка, — он со своими обязанностями мужа не справляется.
— Импотент, что ли? — удивился я.
— Да нет, не импотент, — поморщилась Белочка, — просто совсем от рук отбился. Внимания не уделяет. Цветов уже целую вечность не дарил. Только и может, что по пятницам с мужиками пиво в гаражах пить.
— По пятницам или каждый день? — попытался уточнить я.
— Да что ты меня про этого неудачника расспрашиваешь? — возмутилась Белочка. — Ты лучше про себя расскажи. Где живёшь, кем работаешь?
— Да что обо мне рассказывать? — сказал я. — Работаю я Ангелом-хранителем. Помогаю людям. Разруливаю различные жизненные ситуации. Мотаюсь по всему миру Сейчас вот в бессрочном отпуске. Еду домой. Отдыхать и работать над ошибками.
— Правда Ангел-хранитель? И людям помогаешь? — заинтересовалась Белочка. — А мне поможешь? Мне нужен сильный мужчина, который бы мне помог.
Бортпроводники предложили нам напитки. Я взял томатный сок, Белла попросила кофе. Самолёт ровно гудел турбинами.
— Чтобы помочь, надо знать, что человеку надо, — опустошив свой стакан, сказал я. — Расскажи о себе. Только не ври. Где работаешь, что за семья, что за проблемы?
— Я работаю менеджером по продажам в фирме «Филипс», — отложив свой кофе, начала рассказывать Белочка, — живу в городе Великие Луки.
— Говори проще, — попросил я её. — Работаешь продавщицей в магазине электротоваров.
— Хорошо, — кивнула мне Белочка, — буду попроще. Замужем. Два ребёнка. Дочке 19 лет, учится в Академии. Сыну 15 лет, школьник.
— Хорошо, — кивнул я, — а что с мужем-то не так? Где работает, что делает?
— Да надоел он мне, — Белочка нервно сжала губы, — скучный. То на работе пропадает целыми днями, то дома сидит на диване, телевизор смотрит.
— А по субботам пиво пьёт, — подсказал я Белле.
— По субботам пиво, — кивнула та, — а по воскресеньям у них футбол. Бегает куча придурков за одним мячом. И сына к этому же приучил.
— Так спорт — это же хорошо, — сказал я.
— Спорт, может быть, хорошо, — опять сжала губки Белочка, — а мне что делать? Когда дети маленькие были, ими занималась. А как выросли, сижу дома одна, как дура. Никаких развлечений, кроме телевизора.
— Телевизор — это зло, — поддакнул я.
— Разведусь я с ним, — зло сказала Белочка, — надоела мне такая жизнь. Точнее, отсутствие жизни.
— А в Египет и Турцию ты когда ездила? — спросил я.
— В Турции мы три года назад были, а в Египет в прошлом году я с дочкой летала, — протянула Белочка. — А с чего это такие вопросы? И откуда ты про Турцию с Египтом узнал?
— На этих курортах посторонние сексуальные контакты имелись? — не обращая внимания на последний вопрос, продолжил я допрос.
Белла вспыхнула от негодования. Лицо её покраснело и стало некрасивым. Чётко обозначились морщинки, скрытые до этого слоем пудры.
— Что за дурацкие вопросы? — прошипела она.
— Я Ангел, — напомнил я ей, — хочу тебе помочь. Поэтому отвечай. И не ври.
Изабелла недовольно скривилась. Пожевала губами. Помолчала.
— Были, — сказала просто, — подробности интересуют?
— Нет, подробностей не надо, — сказал я. — Сама-то чего от жизни хочешь?
— От жизни? — Белочка мечтательно закатила глаза. — Хочу встретить принца на белом коне. Настоящего мужчину. Навроде тебя. Который бы на руках носил, был щедрым и добрым ко мне и моим детям. Я с Колей всё равно разведусь. Это вопрос времени.
— А Коля в курсе про твои планы? — спросил я.
— Что я, дура, что ли? — усмехнулась Белочка. — Коля живёт своей жизнью. Да у него и самого наверняка любовница есть.
— Почему так думаешь? — задал я очередной вопрос.
— Да мы почти не спим уже последние пару лет, — ответила Белочка. — И с чего я так разоткровенничалась с посторонним мужчиной? Я тебя же первый раз в жизни вижу.
— Я Ангел, — вновь напомнил я ей, — мне можно рассказывать всё, как своему гинекологу.
— Гинекология женской души, — засмеялась Белочка, — интересное сравнение. Ещё вопросы будут?
— Будут, — кивнул я, — расскажи о своих родителях и о родителях мужа.
— А это-то тут при чём? — скривилась Белочка, но на вопрос ответила: — Мама воспитывала меня одна. Нас папа бросил, когда мне было пять лет. Я его почти не помню. Он изменял маме. Есть ещё сестра, старше меня на два года, была замужем, сейчас в разводе. Мама наша умерла несколько лет назад от рака. И у Николая папа недавно умер. Маме его около 70 лет. Они верующие. Семья большая была у них, четверо детей. Николай второй. Всё.
Я задумался. По большому счёту, я этой блондинке ничего не должен. Она не моё задание. Да и вероятность того, что она что-то будет делать в своей жизни, равнялась одному проценту.
— Ну, так ты поможешь бедной девушке? — толкнула меня в бок Белочка и призывно улыбнулась. — Мне очень нужна помощь Ангела-хранителя.
— Почему ты называешь себя девушкой? — ответил я вопросом на вопрос. — И почему зовёшь себя Белочкой?
— А что такого? — растерялась Белла.
— Ну какая ты девушка? — спросил я её. — У тебя двое детей, и тебе 41 год.
— 39, — перебила меня Белла.
— 41 минимум, я же просил не врать, — жёстко сказал я, — это ты оленям можешь про свой возраст рассказывать. А я всё по сетчатке глаза увидел. И возраст, и чем болела.
Белла испуганно прикусила губу.
— И какая ты Белочка? — продолжил я. — Ты Белла Ивановна. Взрослая тётка. У тебя климакс не за горами, а ты всё Белочка.
— А когда он наступит? — прошептала Белла.
— Что? Кто? — я за шумом турбин еле её услышал и не понял вначале, о чём она спрашивает.
— Климакс, — покосившись на соседа в наушниках, сказала Белла.
— В 48, — сказал я.
— Ой, а что так рано-то? — испугалась Белла.
— А ты кури больше, — язвительно сказал я, — тогда, может быть, и до климакса не доживёшь.
Изабелла отодвинулась от меня, насколько ей позволило сиденье. По громкой связи объявили о снижении и попросили пристегнуть ремни.
— Я думала, ты мне поможешь, — протянула она, шмыгнув носом, — а ты всяких гадостей наговорил. А я красивая. Мне многие это говорят и пишут.
— Где пишут? — спросил я.
— В Контакте и на Мамбе, — ответила Белла, — и ещё на Одноклассниках.
Я изумлённо посмотрел на сидящую справа от меня женщину.
— Это соцсети, — сказал я, — там тебе что угодно напишут. Это же виртуальный мир. А у тебя реальная семья. Живые муж и дети. Тебе не о любовниках надо думать, а о внуках будущих.
— Я всё равно разведусь, — опять поджала свои губки Белла, — и найду себе богатого и красивого мужа. Который будет любить меня и моих детей. И буду жить за границей. Надоели мне эти Великие Луки. Грязь и пьянь. И никакой культуры.
— Да никого ты не найдёшь, — разозлился я, — женских романов надо меньше читать. Кому ты нужна? И что ты из себя представляешь? Принцы ещё щенками разобраны. Вакантных нет. И в ближайшие сто лет не будет.
— Я найду, я упрямая, — возразила мне Белла. — Мне мама всегда говорила, что если чего-то захотеть, то оно всегда сбудется. И ещё мне по нумерологии, которую твой дедушка, между прочим, любил, в этом году предсказаны большие перемены и большая любовь.
— Дура ты, Белка, — устало сказал я, — и мама твоя дура была. Останешься ты такой же злой и одинокой, как твоя мать. И благодарить за это можешь её же.
— Моя мама хорошая, — обиженно сказала Белла, — нельзя плохо о покойных говорить.
— Хорошо, не буду, — согласился я, — тем более, мы уже прилетели.
Самолёт коснулся колёсами бетонной полосы, зашумели двигатели.
— Так ты мне поможешь? — громко спросила меня Белла. — Что мне делать-то?
Я усмехнулся. Наклонился к ней.
— Я тебе не помогу, — сказал так же громко, — помочь себе можешь только ты сама. Но ты этого делать не будешь. Ты будешь скакать по мужикам, ища непонятно чего и разрушая то хорошее, что у тебя уже есть. Семью. Ты своей мамой запрограммирована на это.
— Я не робот, — возразила мне Белла, — я буду счастливой.
Я ничего ей не сказал. После событий в Питере и разговора с самовлюблённой Белочкой мне хотелось только одного: доехать до дома и как следует выспаться.
Я взял свои вещи. Прошёл к выходу. Попрощался с бортпроводниками, поблагодарив их за полёт.
Перед паспортным контролем кто-то несмело тронул меня за плечо. Я обернулся. Передо мной стоял сосед по ряду, молодой парень с наушниками в ушах.
— Извините, пожалуйста, — сказал он мне, — у меня в середине полёта аккумулятор сел, и я невольно подслушал ваш разговор. С Белочкой. Это просто ужас. Она даже не скрывает всего этого. Как так можно?
И он выжидательно уставился на меня.
— Да ничего ужасного, — сказал я, — а откровенность объясняется просто. Я её ввёл в лёгкий транс. Вот у Беллы Ивановны язык и развязался. То, что на душе было, всё мне и выложила.
— Это что-то вроде гипноза? — уважительно посмотрел на меня парень.
— Типа того, — кивнул я.
— Тогда понятно, — сказал парень, — а то я уж подумал, что мир совсем с ума сошёл.
Я рассмеялся.
— Так в этом мире здоровых людей нет, — сказал я ему, — у всех какие-то тараканы в голове. У кого-то крупные, у кого-то мелкие.
— Это точно, — улыбнулся мне в ответ паренёк, — ещё раз извините. Всего хорошего.
— И вам не хворать, — ответил я.
Развернулся, достал паспорт и потопал к стеклянным кабинкам, стоящим у меня на пути.
Я вернулся домой.
Шестой и Референт М
Посвящаю Мусе
С утра меня не покидало ощущение, что что-то вокруг меня происходит. Какое-то движение.
Вроде бы, всё как обычно. Воскресное утро. Привет от соседа, когда выносил мусор. Рекламные листовки в почтовом ящике. Слепящее солнце. И обещанная службой погоды вечерняя гроза.
Читать бесплатно другие книги:
