Черный дом Кинг Стивен

– Поставь его на землю, Маншан, – говорит тот, что с палкой, и лорд Малшан вдруг понимает, что у него могут возникнуть проблемы. Действительно могут. Но улыбка его становится шире, обнажая большие острые, чуть загнутые внутрь зубы. Если они во что-то вцепятся, кусок обязательно останется в костяной ловушке.

– Маншан? Маншан? Здесь таких нет. И Мистера Понедельника, между прочим, тоже. Все ушли, аля-улю. А насчет того, чтобы поставить мальчика на землю, не могу, дорогой мой, просто не могу. Я дал слово, знаете ли. И потом, вы должны почитать себя счастливчиками. В вашем городе больше не правит ужас! Ура! Рыбак мертв… этот мальчик лично с ним разделался, этот удивительный мальчик. – Он вновь трясет Тая, следя за тем, чтобы голова находилась выше тела. Нельзя допустить, чтобы шапка свалилась с головы.

Пчелы его тревожат.

«Кто послал пчел?»

– Мать мальчика в сумасшедшем доме, – говорит мужчина с палкой. Палка светится все ярче, с нарастающим страхом осознает лорд Малшан. Сейчас он очень боится, но вместе со страхом приходит и злость. Неужели они действительно могут отнять его? Действительно могут отнять мальчика? – Она в сумасшедшем доме и хочет, чтобы сын вернулся к ней.

Если так, то их старания будут вознаграждены трупом.

Но свой страх лорд Малшан скрывает за широкой улыбкой. Поднимает обмякшее тело Тая ко рту, щелкает зубами менее чем в дюйме от его шеи.

– Предложите ее мужу вставить в нее свою палку и сделать еще одного мальчика. Я уверен, что ему это по силам. В конце концов, они живут в Тер-та. В Тер-та женщине, чтобы забеременеть, иной раз достаточно перейти улицу.

– Ей нужен этот, – возражает один из бородачей.

– Но мне он тоже нужен, дорогой мой, тоже нужен. – На этот раз лорд Малшан легонько кусает шею Тая, показывается кровь, как при порезе при бритье. За спиной Малшана Большая Комбинация гремит по-прежнему, но крики прекратились. Словно дети, которые приводили в движение все сооружение, поняли: что-то изменилось или может измениться, мир пришел в состояние неустойчивого равновесия.

Мужчина со светящейся палкой делает шаг вперед. Лорд Малшан против воли отступает на шаг. Выказывать слабость и страх – ошибка, он это знает, но ничего не может с собой поделать. Ибо перед ним не обычный та. Он из породы стрелков, воинов Верхнего мира.

– Еще шаг, и я разорву ему горло, дорогой мой. Мне не хочется этого делать, очень не хочется, но, можете не сомневаться, я это сделаю.

– Ты умрешь двумя секундами позже, – отвечает мужчина с палкой. Страха в нем нет совершенно, ни за себя, ни за Тая. – Ты этого хочешь?

На самом деле, выбирая между смертью и возвращением к Алому Королю с пустыми руками, лорд Малшан выбрал бы смерть. Но возможно, до этого не дойдет. Успокаивающее слово сработало с мальчиком и сработает как минимум с остальной троицей, обыкновенными людьми. А когда они будут стоять как истуканы с открытыми глазами, не чувствуя ни рук ни ног, лорд Малшан сможет заняться четвертым. Это, разумеется, Сойер. Такая у него фамилия. Что же касается пчел, то у него достаточно защитных слов, чтобы целым и невредимым добраться по Стейшн-хауз-роуд до моно. А если его и ужалят несколько раз, что с того?

– Ты этого хочешь? – повторяет вопрос Сойер.

Лорд Малшан улыбается.

– Пнанг! – восклицает он, и за спиной Джека Сойера Дейл, Нюхач и Док застывают.

Лорд Малшан улыбается во весь рот.

– И что вы теперь будете делать, мой дорогой друг? Что вам теперь делать, когда ваши друзья более ничем не могут вам…

Но Арманд «Нюхач» Сен-Пьер направляется к Джеку. Первый шаг дается ему с огромным трудом, каждый последующий – гораздо легче. Теперь уже его улыбка обнажает зубы.

– Вина за смерть моей дочери лежит на тебе, – говорит он. – Может, ты сам ее не убивал, но Бернсайд действовал по твоей указке. Так? Я – ее отец, говнюк. Ты думаешь, меня можно остановить одним сраным словом?

Док присоединяется к своему другу.

– Ты испоганил мой город, – рычит Дейл Гилбертсон. И идет за остальными.

Лорд Малшан не верит своим глазам. Черное наречие их не остановило. Ни одного. Они загораживают ему дорогу! Они посмели загородить ему дорогу к прогрессу!

– Я его убью! – рычит лорд Малшан. – Я его убью. И что ты на это скажешь, Солнечный мальчик? Как сможешь мне помешать?

Вопрос поставлен ребром: кто кого? Мы не можем наблюдать за схваткой сверху, увы, поскольку ворона, которую мы использовали для передвижения (заверяем вас, Горг не имел об этом ни малейшего представления), мертва, но даже со стороны видно, что это типичная сцена десяти тысяч фильмов, как минимум в дюжине из которых снялась Лили Кавано.

Джек наклоняет биту, в которой даже Нюхач узнал Уандербоя. Рукояткой упирается в плечо, нацеливает в голову лорда Малшана.

– Опусти его на землю, – говорит он. – Даю тебе последний шанс.

Лорд Малшан поднимает мальчика выше.

– Давай! – кричит он. – Стрельни в меня энергетическим разрядом! Я знаю, ты это можешь! Ты попадешь и в мальчика! Ты попадешь в мальчика и…

Из оконечности биты Ричи Секссона вырывается ослепительно-яркий луч, тонкий, как острие карандаша. Он попадает в единственный глаз лорда Малшана и выжигает его. Демон вопит, наклоняется вперед, раскрывает челюсти, чтобы укусить и в смерти.

Но не успевает, потому что второй луч из серебряного перстня на левой руке Нюхача Сен-Пьера попадает эмиссару аббала в рот. Красные губы лорда Малшана охватывает пламя… но он удерживается на ногах, стоит на дороге спиной к Большой Комбинации, пытается укусить, оборвать жизнь талантливого сына Джуди Маршалл.

Дейл бросается вперед, хватает мальчика за талию и плечи, выдергивает из рук Малшана, отскакивает к обочине. Его бледное лицо сурово и решительно.

– Прикончи его, Джек! – орет Дейл. – Прикончи этого сукина сына!

Джек приближается к ослепленному, вопящему, обожженному демону, который размахивает руками посреди Конджер-роуд. Кладет биту на правое плечо, обеими руками берется за рукоятку. Лучами бита отстрелялась, теперь самое время использовать ее по прямому назначению.

– Получи, дорогой. – И Джек наносит удар, который сделал бы честь и Ричи Секссону. Даже Большому Маку. Бита врезается в висок огромной головы лорда Малшана. Разбивает ее, как гнилой арбуз. Летят ярко-алые брызги. А мгновением позже голова взрывается, забрызгивая всех своим содержимым.

– Похоже, Королю придется искать нового мальчика на побегушках. – Нюхач стирает с лица кровь и мозги, рассеянно вытирает руки о потертые джинсы. – Победа, Джек. Даже слепой это видит.

Дейл, качая на руках Тайлера, добавляет:

– Игра закончена, дело закрыто, застегивай молнию ширинки.

Начальник полиции Френч-Лэндинга осторожно ставит Тая на ноги. Мальчик смотрит на него, потом на Джека. В глазах загорается огонек. Возможно, облегчения, возможно, осознания случившегося.

– Бита, – говорит он. Голос сиплый, они едва его понимают. Тай откашливается, повторяет попытку: – Бита. Мечтал о ней.

– Правда? – Джек опускается перед мальчиком на колени, протягивает ему биту. Тай не выказывает желания взять биту, но касается ее рукой. Потом гладит забрызганную мозгами поверхность. Глаза его не отрываются от Джека. Словно пытается понять, с кем имеет дело. Понять, что происходит. Осознать, что его в конце концов действительно спасли.

– Джордж, – говорит мальчик. – Джордж. Рэтбан. Действительно слепой.

– Да, – кивает Джек. – Но иногда слепой не слеп. Ты это знаешь, Тайлер?

Мальчик кивает. Джек никогда в жизни не видел такого уставшего человека, вымотавшегося донельзя.

– Хочу. – Тай облизывает губы, откашливается. – Хочу… пить. Воды. Хочу к маме. Увидеть маму.

– Мне представляется, неплохой план, – замечает Док. Смотрит на останки существа, которого они полагают мистером Маншаном. – Давайте отвезем мальчика в Висконсин до того, как здесь появятся приятели Одноглазого.

– Точно, – кивает Нюхач. – Сжечь «Черный дом» дотла – моя первостепенная задача. Лично брошу первую спичку. А может, мне вновь удастся высечь огонь из перстня. Я бы с удовольствием. Но сначала, конечно, надо вернуться.

– Полностью с вами согласен, – поддерживает байкеров Дейл. – Не думаю, что Тай сможет идти сам, но мы можем по очереди его не…

– Нет, – отрезает Джек.

Они в удивлении смотрят на него.

– Джек, – Нюхач говорит с удивительной для него мягкостью, – мне представляется, что мы здесь загостились.

– Мы еще не закончили, – объясняет ему Джек. Потом качает головой и поправляет себя: – Тай еще не закончил.

Джек Сойер стоит на коленях на Конджер-роуд, думая: «Я был ненамного старше этого мальчика, когда пересек Америку и Долины, чтобы спасти жизнь своей матери». Он знает, что это правда, и при этом сам себе не верит. Но помнит, каково это, быть двенадцатилетним, маленьким, испуганным, беззащитным, бежать, не привлекая к себе внимания, на шаг впереди теней, грозящих накрыть и поглотить. Все должно закончиться. Тай прошел через девять кругов ада, он имеет полное право вернуться домой.

К сожалению, последняя точка еще не поставлена. Осталось одно дельце.

– Тай.

– Хочу. Домой.

Если в глазах мальчика и затепливался свет, сейчас он потух. У него лицо беженца на контрольно-пропускном пограничном пункте или человека у ворот концлагеря. Он провел слишком много времени в земле опопанакса. И он же ребенок, черт побери, еще ребенок. Он не заслуживает того, что собирается сделать с ним Джек Сойер. Но с другой стороны, и Джек Сойер не заслуживал тех страданий, которые ему пришлось пережить. Сие ничего не доказывает, но придает ему мужества реализовать намеченное.

– Тай. – Он ухватывает мальчика за плечо.

– Вода. Мама. Домой.

– Нет, – качает головой Джек. – Еще нет. – Разворачивает мальчика. На его лице ярко блестят капли крови лорда Малшана. Джек чувствует, что люди, которые пришли с ним, которые ради него рисковали жизнью и психикой, начинают хмуриться. Не важно. Он должен выполнить свою работу. Он – копписмен, а здесь совершаются противозаконные деяния.

– Тай.

Молчание. Мальчик стоит понурив голову. Старается превратиться в растение, которое может только дышать.

Джек указывает на уродливое сооружение из балок, транспортеров, ферм, дымящихся труб. Указывает на детей-муравьев. Вершина Большой Комбинации прячется в облаках, основание уходит в землю. Как далеко в каждом направлении? На милю? Две? Есть ли дети выше облаков, в кислородных масках, поворачивающие рычаги, вертящие шестерни, перемещающие транспортеры? Есть ли дети внизу, изнывающие от жара подземного огня? Внизу, в лисьих норах и крысиных норах, куда никогда не заглядывает солнце.

– Что это? – спрашивает мальчика Джек. – Как ты это называешь? Как называл Берни?

Тай молчит.

Джек встряхивает мальчика за плечо. Не так уж и нежно.

– Как ты это называешь?

– Эй. – В голосе Дока слышится возмущение. – Вот это уже лишнее.

– Заткнись. – Джек на него не смотрит. Он смотрит на Тая, пытаясь разглядеть в синих глазах что-либо, помимо пустоты. Ему нужно, чтобы мальчик увидел эту гигантскую, стонущую махину. Действительно увидел. Потому что, не увидев, как он может ужаснуться? – Что это?

Тай отвечает после долгой, долгой паузы:

– Большая. Большая. Большая Комбинация. – Слова медленно сползают с губ, словно он говорит во сне.

– Большая Комбинация, да, – кивает Джек. – А теперь останови ее.

У Нюхача отваливается челюсть.

– Джек, ты сошел… – начинает Дейл, замолкает.

– Я. Не. Могу. – Тай с обидой смотрит на Джека, словно тот и так должен это знать.

– Ты можешь, – настаивает Джек. – Можешь и остановишь. А как может быть иначе, Тай? Или ты думаешь, что нас не замучает совесть, если мы повернемся к ним спиной и отведем тебя к матери, чтобы она напоила тебя горячим шоколадом и уложила в постель? – Он повышает голос и не думает замолкать, хотя видит, что мальчик плачет. Снова трясет Тая. Тот сжимается в комок, но не пытается вырваться. – Ты думаешь, кто-нибудь будет счастлив, зная, как надрываются эти дети, как работают из последних сил, пока не упадут, после чего их заменяют другие? Ты будешь видеть их лица в своих снах, Тайлер. Ты будешь видеть их лица, и их маленькие грязные ручки, и их окровавленные ножки в своих гребаных снах.

– Прекрати! – вмешивается Нюхач. – Прекрати, а не то я тебе врежу.

Джек поворачивается, и Нюхач отступает под его яростным взглядом. Смотреть на Джека Сойера в таком состоянии все равно что смотреть в дин-та.

– Тайлер.

Губы Тайлера дрожат. Слезы текут по грязным щекам.

– Хватит. Я хочу домой!

– Как только ты остановишь Большую Комбинацию. Потом пойдешь домой. Не раньше.

– Я не могу!

– Можешь, Тайлер. Можешь.

Тайлер смотрит на Большую Комбинацию, и Джек чувствует, что мальчик пытается что-то сделать. Ничего не меняется. Конвейеры движутся, кнуты свистят, иногда кричащая точка валится (или прыгает) с тронутой ржавчиной южной стороны сооружения.

Тайлер переводит взгляд на Джека, и пустота в его взгляде вызывает у последнего жуткую ненависть. «Я не мо-о-о-гу!» – верещит Тайлер, и Джеку остается только удивляться, как такой неделух сумел остаться в живых. Неужели он растратил весь свой потенциал на то, чтобы выжить? Неужели? Джек не может с этим смириться. Злость захлестывает его, и он отвешивает Тайлеру оплеуху. Крепкую оплеуху. Дейл ахает. Голову Тая отбрасывает в сторону, его глаза изумленно раскрываются.

И тут шапка слетает с его головы.

Джек стоял на коленях перед мальчиком. Его отбрасывает назад, он приземляется на задницу посреди Конджер-роуд. Мальчик… что?

«Оттолкнул меня. Оттолкнул меня силой мысли».

Да. Джек разом ощущает появление новой силы, сверкающей силы, яркостью готовой соперничать с лучом, который вырывался из биты Ричи Секссона.

– Что, что случилось? – кричит Док.

Пчелы тоже почувствовали эту силу, может, даже острее, чем люди. Их сонное жужжание разом усиливается, облако темнеет. Словно они сбились в кучу. Теперь они напоминают кулак, занесенный для удара под серым небом.

– Почему вы ударили меня? – кричит Тай на Джека, и тот вдруг понимает, что мальчик мог убить его, если бы захотел. В Висконсине его сила была сокрыта от всех (за исключением тех, кто обладал особым даром и чувствовал ее). Здесь же… здесь…

– Чтобы разбудить тебя! – кричит Джек. Встает. – Причина в этом? – Он указывает на шапку.

Тай смотрит на нее, потом кивает. «Да. Шапка. Но ты не знал, не мог знать, как сильно уменьшает шапка твой потенциал, пока не снял бы ее с головы. Или кто-то не сшиб бы ее». Он смотрит на Джека. В глазах ум и решительность. Пустоту, туман сняло как рукой. И сам Тай лучится внутренним светом, который чувствуют все… и силой, которую так хотелось использовать в своих целях лорду Малшану.

– Что я должен сделать? – спрашивает он, Тайлер Маршалл, сын львицы.

Вновь Джек указывает на Большую Комбинацию:

– То, что ты должен, Тайлер. Ты – Разрушитель. – Он глубоко вдыхает, наклоняется к розовому ушку мальчика, шепчет: – Разрушь ее.

Тайлер Маршалл поворачивает голову, встречается с Джеком взглядом:

– Разрушить?

Джек кивает, и Тайлер вновь смотрит на Большую Комбинацию.

– Хорошо. – Говорит он это скорее не Джеку, а себе. Моргает, широко расставляет ноги, сцепляет руки перед грудью. Меж бровей появляется маленькая вертикальная морщинка, уголки рта поднимаются, как при улыбке. – Хорошо, – шепчет Тай.

Секунду-другую ничего не меняется.

Потом в недрах Большой Комбинации возникает гул. Ее верхняя часть колеблется, как мираж в жаркий день. Надсмотрщики не знают, как реагировать, воздух наполняет скрежет ломающегося металла. Дети в замешательстве смотрят вверх, по сторонам. Скрежет усиливается, дробится на сотни разноголосых скрежетов. Шестерни начинают вращаться в обратную сторону, шарниры заклинивает, кулачки вырывает из гнезд. Вся Большая Комбинация качается и вибрирует. Под землей взрываются паровые котлы, на поверхность вырываются столбы пламени и пара. Останавливаются где-то и рвутся транспортеры, которые бежали тысячи лет, подгоняемые миллиардами окровавленных ножек.

Ощущение такое, будто огромный металлический сосуд дал течь сразу в сотнях мест. Джек наблюдает, как дети с нижних уровней спускаются вниз по фермам. Разбегаются во все стороны.

Прежде чем зеленокожие предпринимают попытку остановить массовый побег, пчелы уже окружают огромное сооружение. И когда надсмотрщики пускают в ход кнуты, атакуют их со всех сторон и жалят, жалят, жалят. Одни надсмотрщики падают с транспортеров, другие, обезумев, хлещут кнутами своих же, пока кто-то не сбрасывает их вниз.

Банда Сойера не ждет окончания этого побоища. Королева би-фильмов подлетает к ним, вырвавшись из жужжащего хаоса, делает круг над их поднятыми головами и ведет их назад, к «Черному дому».

Во всех мирах, примыкающих к друг другу в бесконечности многомерного пространства, для зла наступают тяжелые времена: деспоты умирают, подавившись куриными косточками, тираны гибнут под пулями убийц, отправляются на тот свет, отравленные сладким вином, поднесенным любовницами, пыточных дел мастера падают замертво на залитые кровью полы. Деяние Тая отдается во всех без исключения мирах, и везде зло терпит пусть временное, но поражение. В трех мирах от нашего, в большом городе, известном как Лондинорий, Тернер Тофэм, член парламента в течение двадцати лет и педофил с тридцатилетним стажем, гуляя по авеню Пик-а-Дерри, внезапно превращается в факел. Двумя мирами дальше симпатичный молодой сварщик по имени Фредди Карвер с Айлс-Ирза, менее известный член клана Тофэма, направляет факел горелки на свою левую руку и сжигает ее до костей.

Высоко, высоко, на самой вершине Темной Башни, Алый Король чувствует боль в животе и, морщась, садится в кресло. Где-то, он знает, случилось что-то очень серьезное и ситуация в его ужасном королевстве кардинальным образом изменилась.

Следуя за королевой би-фильмов, Тайлер Маршалл, сверкая глазами, с бесстрашным лицом, едет на плечах Джека, словно мальчик-король. За Джеком и его друзьями следуют сотни и сотни детей, убежавших из-под развалин Большой Комбинации. Они идут как по Конджер-роуд, так и по примыкающим к ней полям. Некоторые дети из нашего мира, многие – из других. Дети пересекают голую равнину, как оборванные армии, продвигаясь к «дверям» в свои миры. Хромающие батальоны детей напоминают колонны пьяных муравьев.

Дети, следующие за бандой Сойера, такие же оборванцы, как и остальные. Половина из них просто голые. Их фотографии мы могли видеть в газетах и на сайтах поиска пропавших детей под заголовком «РАЗЫСКИВАЕТСЯ». Эти лица преследуют во снах безутешных родителей. Некоторые из детей смеются, другие плачут, есть и такие, кто смеется и плачет одновременно. Они не знают, куда идут, но им все равно. Они довольны тем, что Большая Комбинация больше их не держит. Они знают, что обрели свободу. Огромная машина, которая отнимала у них все силы, радость жизни и надежду, превратилась в руины, их же охраняет полог из пчел. Они свободны!

В четыре часа шестнадцать минут пополудни банда Сойера выходит на крыльцо «Черного дома». Тайлер уже едет на мощных плечах Нюхача. Они спускаются по ступеням, останавливаются перед патрульной машиной Дейла Гилбертсона (мертвые пчелы лежат на капоте и в углублениях под «дворниками»).

– Посмотрите на дом, Голливуд, – бормочет Док.

Джек смотрит. Теперь это всего лишь дом, трехэтажный, когда-то, возможно, очень неплохой, но без должного ухода давно уже обветшавший. Более того, кто-то выкрасил его черной краской, от фундамента до конька, даже рамы и стекла. Зрелище грустное, но никак не нагоняющее страх. И он более не меняется на глазах, не пребывает в непрерывном движении, застыл, как и положено дому. Заброшенное жилище старика, безумного, но крайне опасного. Этот старик дал сто очков форы таким монстрам, как Дамер, Хаарман, Альберт Фиш. Теперь зло, когда-то обитавшее в этом доме, покинуло его, рассеялось, его выдуло свежим ветром. Джек должен что-то сделать с этим гиблым местом, он дал слово умирающему Мышонку.

– Док, – говорит Нюхач, – ты только посмотри.

Большая собака, большая, но никак не чудовище, ковыляет по проселку, который ведет к шоссе номер 35. Похоже, помесь боксера и дога. Половина головы и одна из задних лап отстрелены.

– Это твой адский пес, – добавляет Нюхач.

Док таращится на собаку:

– Что, что?

– Он самый, – кивает Нюхач, достает «кольт», чтобы положить конец страданиям псины, но, прежде чем успевает прицелиться, собака ложится на бок и испускает дух. Нюхач поворачивается к Джеку и Дейлу: – Она заметно уменьшилась в размерах после того, как выключили эту чертову машину, да?

– Я хочу увидеться с мамой, – подает голос Тай. – Можно?

– Да, – кивает Джек. – Ты не будешь возражать, если по пути мы заедем за твоим отцом? Думаю, он с радостью поедет с нами.

Тайлер устало улыбается:

– Да, заедем за ним.

– Отлично.

Дейл осторожно разворачивается на вырубке и уже подъезжает к проселку, когда Тай восклицает:

– Смотрите! Смотрите! Они идут!

Дейл давит на педаль тормоза, смотрит в зеркало заднего обзора, шепчет:

– О Джек. Святая Мария, Матерь Божия.

Ставит ручку переключения скоростей в нейтральное положение, вылезает из кабины. Остальные следуют его примеру. Все смотрят на «Черный дом». Выглядит он как обычный дом, но, похоже, еще не потерял всю магическую силу. Где-то остаются открытыми двери: в подвале, в спальне, на грязной кухне. По эту сторону двери – округ Каули, по другую – Конджер-роуд, дымящиеся развалины Большой Комбинации и Дин-та.

Пчелы вылетают на крыльцо «Черного дома». Вместе с ними выходят дети, которых ведут пчелы. Дети смеются, плачут, держатся за руки. Джеку представляется, что вот так люди и животные выходили из Ноева ковчега.

– Святая Мария, Матерь Божия, – вновь шепчет Дейл. Вырубка перед «Черным домом» заполняется смеющимися, плачущими, бормочущими детьми.

Джек подходит к Нюхачу, который встречает его широкой улыбкой.

– После того как все дети выйдут, мы должны закрыть дверь, – говорит Джек. – Навсегда.

– Я знаю, – кивает Нюхач.

– Есть идеи?

– Скажем так, если ты пообещаешь мне, действительно пообещаешь не задавать лишних вопросов и больше об этом не вспоминать, я еще до полуночи разыщу кое-что эффективное и в достаточном количестве.

– Что? Динамит?

– Пожалуйста. Разве я не сказал – эффективное?

– Ты собираешься…

Нюхач улыбается, глаза превращаются в щелочки.

– Я рад, что ты на моей стороне. Увидимся на дороге около полуночи. Постараемся не привлекать внимания, но не думаю, что нам может кто-то помешать.

– На обратном пути нам точно не мешали.

Док хлопает Дейла по плечу:

– Надеюсь, в этой части света есть организации, заботящиеся о беспризорных детях, чиф. Думаю, вам понадобится их помощь.

– Святая… – Дейл умоляюще смотрит на Джека. – Что же мне делать?

Джек улыбается:

– Полагаю, тебе самое время позвонить… как там называет их Сара? Цветной отряд?

В глазах Дейла Гилбертсона вспыхивает огонек надежды. А может, предвкушение триумфа. Джон Реддинг из ФБР, детективы Перри Браун и Джеффри Блэк из управления полиции Висконсина. Он представляет себе, как эта троица вдруг сталкивается со средневековым Крестовым походом детей в Западном Висконсине. Представляет себе, сколько бумаг придется им написать в связи со столь неординарным событием. На это у них уйдут месяцы, а то и годы. Возможно, не обойдется без нервных срывов. И уж конечно, им будет не до Дейла Гилбертсона, начальника полиции Френч-Лэндинга.

– Джек, что именно ты предлагаешь?

– Если не вдаваться в подробности, я предлагаю, чтобы ты переложил всю черновую работу на них, а лавры оставил себе. Как ты на это смотришь?

Дейл обдумывает его слова:

– Это справедливо. Так мы везем парнишку к отцу, а потом их обоих в Арден, к его матери?

– Отлично, – кивает Джек. – Жаль только, что с нами нет Генри.

– Полностью с тобой согласен. – Дейл садится за руль. Через мгновение они уже едут по проселку.

– А как же дети? – спрашивает Тай, глядя в заднее стекло. – Вы собираетесь оставить их здесь?

– Я позвоню в управление полиции Висконсина, как только мы выедем на шоссе, – отвечает Дейл. – Я думаю, они должны незамедлительно включиться в операцию. Как, разумеется, и ФБР.

– Все так, – кивает Нюхач.

– Абсолютно, – соглашается Док.

– Блестящее административное решение. – Джек вновь усаживает Тая себе на колени. – С ними ничего не случится, – шепчет он на ухо мальчику. – Висконсин куда лучше того места, откуда они пришли.

Давайте выскользнем из водительского окна вместе с ветерком и проводим взглядом четверых отчаянно храбрых мужчин и мальчика, который уже никогда не будет таким юным и наивным. Вырубка перед «Черным домом», уже безопасная, лишенная магической защиты, заполнена детьми с грязными лицами, широко раскрытыми от изумления глазами. Английский здесь далеко не самый распространенный язык, некоторые дети говорят на языках, которые могут поставить в тупик самых блестящих лингвистов. Здесь зарождается мировая сенсация (на следующей неделе «Тайм» откроется статьей «Чудо-дети из ниоткуда») и, как и предугадал Дейл, большой бюрократический кошмар.

Однако они живы, и это главное. Живы и наши парни. Все они вернулись из другого мира целыми и невредимыми, чего мы никак не ожидали. Обычно такие авантюрные сюжеты не обходятся как минимум без одной жертвы, пусть и второстепенного персонажа, скажем Дока. Но хорошо то, что хорошо кончается. И это может быть конец, если вы того хотите. Ни один из бумагомарак, которые привели вас сюда, не в силах вам в этом отказать. Если же вы хотите продолжить чтение, не говорите, что вас не предупреждали: вам, возможно, не понравится то, что произойдет дальше.

«Драдж рипорт» сообщает:

Начальник полиции Френч-Лэндинга отказывается отменить пресс-конференцию. Городские чиновники его поддерживают. Источники подтверждают присутствие на пресс-конференции знаменитого лос-анджелесского копа; ФБР, Управление полиции Висконсина категорически против ее проведения.

**Эксклюзив**

Один из них, Тайлер Маршалл, родом из Френч-Лэндинга. Одна девочка, Джозелла Рейкин, из Бейтинга, деревушки на юге Англии. Еще один мальчик из Багдада. За неделю, прошедшую с того момента, когда так называемых чудо-детей нашли шагающими по сельскому шоссе номер 35, опознано семнадцать человек.

Однако эти семнадцать – только вершина айсберга.

Источники, близкие к расследованию, которое проводят ФБР и УПВ (а теперь и ЦРУ), сообщили «Драдж рипорт», что всего детей как минимум 750, то есть значительно больше, чем указано в официальном пресс-релизе. Кто они? Кто забирал их и откуда? Как им удалось попасть в маленький городок Френч-Лэндинг, который в последние несколько недель затерроризировал серийный убийца (теперь вроде бы умерший)? Какую роль в этой истории сыграл Джек Сойер, детектив из Лос-Анджелеса, ушедший в отставку в тридцать один год, когда находился в зените славы? И кто несет ответственность за мощный взрыв, уничтоживший загадочное здание в лесу, по многим признакам, жилище Рыбака?

На некоторые из этих вопросов ответы будут получены завтра, в парке Ла Фолетт Френч-Лэндинга, где начальник полиции намерен дать пресс-конференцию. Его давний друг Джек Сойер, который, по слухам, вычислил Рыбака, также примет в ней участие. Ожидается и присутствие двух полицейских, Армана Сен-Пьера и Реджинальда Амберсона, которые на прошлой неделе принимали участие в спасательной экспедиции.

Пресс-конференция состоится, несмотря на сильнейшее противодействие специальной следственной бригады, созданной ФБР и УПВ и возглавляемой агентом ФБР Джоном Реддингом и детективом управления полиции Висконсина Джеффри Блэком. «Они (руководители следственной бригады) считают, пресс-конференция – последняя попытка Гилбертсона зацепиться за должность, – сообщает наш источник. – Он все испортил, но, к счастью, у него нашелся приятель, который блестяще владеет пиаром».

Официальные лица Френч-Лэндинга придерживаются прямо противоположного мнения. «Это лето стало кошмаром для населения Френч-Лэндинга, – говорит городской казначей Бет Уэррен. – Чиф Гилбертсон хочет убедить людей, что с кошмаром покончено. И чем больше он сможет дать нам ответов насчет детей, тем будет лучше».

Наибольший интерес, естественно, вызывает Джек «Голливуд» Сойер, который познакомился с чифом Гилбертсоном и городом Френч-Лэндинг во время расследования дела Торнберга Киндерлинга, так называемого Убийцы проституток. Гилбертсон убедил Сойера принять активное участие в розыске Рыбака, и он, похоже, сыграл ведущую роль в последних событиях.

А вот что это, собственно, за события? Именно это хочет знать весь мир. Первые ответы могут появиться завтра, в парке Ла Фолетт, на берегу великой Миссисипи.

Ожидается…