Лангольеры Кинг Стивен

— Я… я не привык… — Боб с усилием попытался взять себя в руки. — В своих книгах, возможно, я убил достаточно людей, чтобы заполнить ими до отказа самолет, на котором мы летели. Но то, что произошло здесь, поверьте, первый акт насилия, который я видел воочию. Простите, если… м-м… вел себя нехорошо.

— Вы очень хорошо себя вели, мистер Дженкинс, — сказала Дайна. — А мне так интересно вас слушать. Как-то лучше себя начинаешь чувствовать.

Боб благодарно посмотрел на нее и улыбнулся.

— Спасибо тебе, Дайна. — Он сунул руки в карманы, бросил беспокойный взгляд на Крэга Туми, потом дальше на пустой зал ожидания.

— Я кажется, отметил главную ошибку в ходе наших размышлений, — сказал он. — Она вот в чем: мы все предположили, когда до нас дошел масштаб этого События, что нечто стряслось со всем остальным миром. Такое предположение легко понять, поскольку мы живы-здоровы, а все остальные, включая пассажиров, с которыми мы садились в самолет в Лос-Анджелесе, похоже исчезли. Однако есть свидетельства, заставляющие нас прийти к выводу о том, что то, что случилось, произошло только с нами одними. Я убежден, что тот мир, который мы знали, продолжает жить, как ни в чем ни бывало. Это мы — пропавшие пассажиры и одиннадцать уцелевших на рейсе № 29 — исчезли, пропали.

— Может, я тупой, но что-то не понимаю, что вы имеете в виду, — сказал Руди Варвик.

— Я тоже, — поддержала Лорел.

— Мы упомянули два знаменитых исчезновения, — тихо сказал Боб. Теперь к нему как будто прислушивался и Крэг Туми. По крайней мере, перестал ворочаться, пытаясь освободиться. — Один случай — с «Марией Селестой» — произошел в море. Второй — с островом Роанок — произошел возле моря. И эти два случая не единственные. Я припоминаю по крайней мере еще два с самолетами: исчезновение самолета «Амелия Эрхарт» над Тихим океаном и исчезновение нескольких самолетов с авианосца над той частью Атлантического океана, которая извечна как Бермудский треугольник. Это случилось не то в 45-м, не то в 46-м году. Пошла неразборчивая информация от ведущего пилота, с базы во Флориде немедленно были отправлены спасательные самолеты, но никаких следов исчезнувших самолетов или их экипажей так и не обнаружили.

— Я тоже слышал об этом, — сказал Ник. — Что, собственно, и послужило дурной репутацией злосчастному треугольнику, насколько мне известно.

— Да что вы! — вмешался Альберт. — Там же погибло много кораблей и самолетов. Я читал об этом в книге Чарлза Берлица. Так интересно. — Он посмотрел по сторонам. — Вот уже никогда не думал, что сам окажусь в их ситуации.

Дженкинс сказал:

— Я не знаю, пропадал ли когда-нибудь самолет над континентом Соединенных Штатов, но…

— Такое случалось не раз с маленькими самолетами, — перебил его Брайан. — Лет тридцать пять назад произошло и с пассажирским самолетом. Там было что-то около сотни пассажиров. Не то в 55-м, не то в 56-м году. Марки самолета не помню. Он летел в Денвер из Сан-Франциско. Пилот связался с диспетчерской Рено — обычная рутинная связь — и после этого о нем ничего больше не было слышно. Были, конечно, поиски, но… бесполезно.

Брайан заметил, что все смотрели на него словно зачарованные страхом. Неловко засмеялся.

— Пилотские легенды, — сказал он извиняющимся тоном. — Годится для мультика Гэри Ларсона.

— Наверняка они все проскочили, — пробормотал писатель. Он принялся поглаживать щеку пальцами. На лице выражение угрюмой печали и страха. — А тела их не нашли?

— Ну, скажите нам, что вам известно или что вы предполагаете, — попросила Лорел. — А то все это нагромождается и нагромождается. Если я не получу никаких ответов на все эти загадки, можете меня тоже связать и положить возле мистера Туми.

— Не надо льстить себе, — довольно отчетливо, хотя и приглушенно произнес Крэг.

Боб удостоил его еще одним обеспокоенным взглядом и после этого собрался с мыслями.

— Здесь нет беспорядка, а на самолете — есть. Здесь нет электричества, а на самолете оно есть. Это, конечно, еще не основание для каких-то достоверных выводов — все-таки на самолете имеется собственная система энергоснабжения. А здесь ток поступает откуда-то с электростанции. Но подумайте тогда о спичках. Бетани была на самолете, и ее спички действуют отлично. А спички из чаши здесь не загораются. Пистолет, который мистер Туми взял в службе безопасности, едва выстрелил. Я думаю, если вы здесь попробуете фонарь на батарейках, он тоже не будет работать. Если и загорится, то ненадолго.

— Вы правы, — сказал Ник. — И нам нет нужды искать здесь фонарик, чтобы проверить вашу теорию. — Он показал пальцем вверх. Там на стене находилась сигнальная лампа над грилем на кухне. Она не горела, как и прочие лампы. — Она — на батарейках, — продолжал Ник. — Едва отключается электричество, светочувствительный соленоид тут же ее включает. Здесь достаточно сумрачно, она должна была сработать, однако этого не произошло. Это означает — либо в цепи соленоида что-то не так, либо батареи сели.

— Подозреваю и то, и другое, — заметил Боб Дженкинс. Он неторопливо подошел к двери ресторана и выглянул из нее. — Мы оказались в мире, который выглядит целостным и достаточно прибранным. Но в то же время этот мир выглядит почти полностью истощенным. Газированные напитки выдохлись, еда безвкусная, воздух без запахов. Мы еще пахнем — я ощущаю запах духов Лорел и лосьон после бритья капитана, например. Но здесь все потеряло запахи.

Альберт взял бокал с пивом и как следует понюхал. Решил, что очень слабый запах все же был. Засушенный между страницами книги цветок мог дать подобное воспоминание о запахе.

— То же самое и со звуками, — продолжал Боб. — Они плоские, одномерные, лишенные резонанса.

Лорел вспомнила клап-клап — звук ее туфель по бетону и отсутствие эха, когда капитан сложил ладони рупором и закричал возле эскалатора, вызывая мистера Туми.

— Альберт, могу я попросить тебя что-нибудь сыграть на скрипке? — обратился к Косснеру Боб.

Альберт посмотрел на Бетани. Та кивнула и улыбнулась.

— Хорошо. Конечно. Мне, честно, и самому любопытно, как она звучит после… — Он бросил взгляд на Крэга Туми. — Ну, понимаете.

Открывая футляр, он слегка поморщился, когда его пальцы коснулись защелки, рассекшей лоб Крэга Туми, и извлек скрипку. Бегло провел по ней рукой ласковым жестом. Затем взял смычок в правую руку и зажал скрипку подбородком. Некоторое время стоял неподвижно, раздумывая. Какая музыка могла подойти к этому странному новому миру, где телефоны не звонили и псы не брехали? Стравинский? Моцарт? А может, Дворжак? Нет. Все не то. Вдохновение пришло внезапно, и он заиграл «Кто-то там на кухне с Дайной».

На середине куплета смычок остановился.

— Сдается мне, что ты скрипку попортил, когда огрел этого типа, — сказал Дон Гаффни. — Звучит, будто ватой набитая.

— О нет, — медленно произнес Альберт. — Моя скрипка в полном порядке. Я сужу по тому, как ее чувствую, как действуют струны под пальцами. Но тут есть и еще что-то. Подойдите, мистер Гаффни. — Гаффни приблизился и остановился рядом с Альбертом. — А теперь приблизьтесь как можно ближе к скрипке. Нет… не настолько близко, а то я вам в глаз могу смычком угодить. Вот. Вот так. Теперь опять послушайте.

Альберт начал играть снова, мысленно подпевая. Так он делал всегда, когда исполнял эту залихватскую, зажигательную мелодию:

— Почувствовали разницу? — спросил он, закончив куплет.

— О! Куда лучше звучит вплотную. Ты это имел в виду? — сказал Гаффни. Он смотрел на Альберта с большим уважением. — Здорово ты играешь, парень.

Альберт улыбнулся Гаффни, но на самом деле он говорил все это для Бетани Симмс.

— Иногда, когда я уверен, что моего учителя нет поблизости, играю старые песни «Лед Зеппелин», — сказал он. — На скрипке эти старые клевые хиты — полный отпад. Вы бы удивились. — Он посмотрел на Боба. — Так или иначе, это как раз иллюстрирует то, что вы говорите. Чем ближе, тем лучше скрипка звучит. Здесь дело в воздухе, а не в скрипке. Он не проводит звуки, как положено, вот скрипка и звучит подобно тому, какое пиво на вкус.

— Выдохшееся, — подсказал Брайан.

Альберт кивнул.

— Спасибо тебе, Альберт, — поблагодарил Боб.

— Не за что. Можно положить в чехол?

— Конечно. — Боб продолжил, пока Альберт укладывал инструмент в футляр, потом салфеткой протер запачканную защелку и собственные пальцы. — Вкус и звук не единственные расстроенные элементы в данной обстановке. Обратите внимание на облака, например.

— А что с ними? — спросил Руди Варвик.

— Они не сдвинулись с места с тех пор, как мы прибыли. И не думаю, что они вообще двигаются. Полагаю, что структура погоды, к которой мы привыкли, либо застыла, либо тоже выдыхается, как старые карманные часы.

Боб сделал паузу. Для всех он вдруг начал выглядеть старым, беспомощным и испуганным.

— Как выразился мистер Хопвелл, не будем рассусоливать. Здесь вообще все выглядит ненормальным. Дайна, чьи органы чувств, включая странное шестое чувство, гораздо более развиты, чем наши, видимо, ощутила все это наиболее сильно. Но и все мы в какой-то мере почувствовали. Здесь все неправильно. А теперь — к самой сути дела. — Он отступил и встал лицом ко всем. — Каких-нибудь минут пятнадцать назад я сказал, что время внешне выглядит как близкое к обеду. Сейчас оно кажется мне еще более поздним. Я бы сказал — три часа дня. Возможно, и четыре. И знаете, мой желудок требует еще даже не завтрака, а пока что чаю попить. У меня такое жуткое предчувствие, что за окном стемнеет прежде, чем наши часы покажут без четверти десять утра.

— А еще ближе к делу, друг? — спросил Ник.

— Я думаю, что все дело во времени, — тихо сказал Боб. — Не о пространстве и измерениях, как предположил Альберт, идет речь, а о времени. Представьте себе, что иногда в потоке времени появляется дыра. Не искривление, а разрыв. Разрыв в ткани потока времени.

— Ну, уж это вы такое загнули, чего мне, по правде говоря, не доводилось слышать! Черт-те что! — воскликнул Дон Гаффни.

— Аминь, — отозвался с пола Крэг Туми.

— Нет! — резко возразил Боб. — Если вам это кажется безумием, вспомните, как звучала скрипка Альберта в нескольких шагах от него. Да просто посмотрите вокруг себя, мистер Гаффни. Просто осмотритесь. То, что происходит с нами… во что мы влипли… вот где черт-те что! Вот где безумие!

Дон нахмурился и сунул руки в карманы.

— Вы продолжайте, — попросил Брайан.

— Ладно. Я вовсе не утверждаю, что все так и есть, как я говорю. Просто предлагаю хоть какую-то гипотезу, чтобы объяснить ситуацию, в которую мы угодили. Предположим, что такие разрывы в потоке, как говорят фантасты, в темпоральном потоке, время от времени случаются. Обычно, скажем, над ненаселенными районами. Конечно, я имею в виду океаны. Не знаю сам почему, но это мне представляется пока что логичным предположением, поскольку именно над океанами происходили эти странные исчезновения.

— Погодная структура, между прочим, над водами почти всегда отлична от таких структур над сушей, — заметил Брайан. — Так что вполне может быть.

Боб кивнул.

— Так или не так, но подобное можно допустить, поскольку все укладывается в понятный нам контекст. Это можно сравнивать с редчайшими погодными феноменами, о которых порой сообщают. Скажем перевернутые смерчи, радуги замкнутой окружности, звездный свет днем. Такие разрывы потока времени могут происходить спонтанно или могут перемещаться подобно тому, как перемещается фронтальная волна под давлением. Но они, видимо, очень редко возникают над сушей. Однако статистика утверждает — то, что может случиться, рано или поздно случается непременно. Давайте предположим, что минувшей ночью такой разрыв появился-таки над сушей… и нам «повезло» влететь в него. Знаем и еще кое-что. Некое неведомое нам правило собственности этой штуки делает невозможным для любого живого существа проникнуть сквозь нее, если оно не спит.

— М-да… Прямо сказки, — сказал Гаффни.

— Вот тут я согласен, — сказал с пола Крэг.

— Заткнись, негодяй, — рыкнул на него Гаффни. Крэг поморгал, потом приподнял верхнюю губу в подобии улыбки.

— Вообще-то похоже на правду, — тихо сказала Бетани. — Ощущение такое, что мы сбились с пути, пошли не в ногу со всеми, со всем.

— Ну, а что тогда случилось с экипажем и пассажирами? — спросил Альберт. Судя по голосу, он чувствовал себя скверно. — Если мы прорвались вместе с самолетом, что стало с остальными пассажирами?

Воображение услужливо подсказало ему ответ в виде картины: сотни людей падали с неба. Разрывались штаны и галстуки, платья — вверх, обнажая подвязки и трусики, туфли срывались с ног, авторучки (кроме тех, что остались в самолете) вырывались из кармашков. Люди машут руками и ногами, пытаясь кричать в разреженном воздухе — люди, которые сразу же лишились бумажников, кошельков, мелочи в карманах, а в одном случае даже имплантированного стимулятора сердца. Увидел, как они врезаются в землю подобно бомбам-болванкам, раздавливая кусты в лепешку, вздымая облака пыли, впечатывая свои силуэты в поверхность пустыни.

— Я предполагаю, что они испарились, — ответил Боб. — Полностью испарились.

Дайна сначала не поняла, но вдруг вспомнила сумочку тети Викки, в которой все еще лежали чеки на предъявителя, тихо заплакала. Лорел обняла плечики слепой девочки. Альберт мысленно вознес торопливые благодарения Богу за то, что мать в последний момент передумала лететь с ним, чтобы довезти до места.

— Во многих случаях их личные вещи исчезли вместе с ними, — продолжал писатель. — Те, кто оставили сумочки, кошельки, бумажники, возможно, вытащили их перед… Событием. Хотя, трудно сказать наверняка. Что ушло и что было оставлено… Я, знаете ли, больше всего думал и думаю о том парике. Вот уж что не укладывается ни в какие рамки.

— Вообще-то вы правы, — сказал Альберт. — Искусственные суставы, например. Сомневаюсь, что тот человек вытащил его из плеча или колена, чтобы, знаете, поиграть от скуки.

— Тут я тоже согласен, — сказал Руди Варвик. — Не слишком уже долго летели, чтобы так соскучиться.

Бетани бросила на него взгляд и захихикала.

— Я-то сам из Канзаса, — сказал Боб. — И этот элемент непредсказуемости напомнил мне смерчи, которые иногда летом появлялись в наших краях. Иногда они сметали целый дом, а сортир оставляли в целости и сохранности, представляете? Или, скажем, сметут сарай, вырвав всего лишь одну доску, но самую чувствительную.

— Слушай, дорогой, давай-ка еще ближе к делу, — сказал Ник. — Я уж не знаю, сколько сейчас времени, но чувствую, что стало что-то поздновато.

Брайан подумал о Крэге Туми, мистере «Я-Должен-Лететь-В-Бостон», который стоял у аварийного выхода и орал: «Времени нет! Времени совсем в обрез!»

— Хорошо, — сказал Боб. — Постараемся сделать выводы. Допустим, что такие разрывы во времени возможны, и мы попали в один из них. Я полагаю, что мы вернулись в прошлое и обнаружили эту неприятную истину о путешествии во времени: оказывается, невозможно очутиться в Техасе 22 ноября 1963 года и предотвратить убийство Кеннеди. Невозможно наблюдать, как строятся пирамиды или разрушается Рим. Нельзя исследовать мир динозавров. — Он широко развел руки, словно пытаясь охватить весь мир безмолвный мир, в котором они очутились. — Вот посмотрите, коллеги-путешественники во времени. Таково прошлое. Оно пусто и безмолвно. Это мир, а возможно и вселенная, в котором не больше значения и смысла, чем в выброшенной банке из-под краски. Я допускаю даже, что мы отпрыгнули в прошлое на абсурдно короткий промежуток времени. Может быть, какие-нибудь пятнадцать минут, но окружающий мир уже начинает распадаться, исчезают раздражители наших чувств. Электричество исчезло. Погода застыла в том виде, какой она была в момент нашего прыжка в прошлое. Но еще мне кажется, что по мере того, как мир развинчивается, время, напротив, взвинчивается, как спираль, нагромождаясь само на себя.

— А не может это быть будущим? — спросил Альберт осторожно.

Боб Дженкинс пожал плечами. Он выглядел очень усталым.

— Не могу сказать с уверенностью. Откуда мне знать? Но я так не думаю. Это место, куда мы попали, выглядит старым, глупым, немощным и бессмысленным… Такое ощущение, что… не знаю я…

Тогда заговорила Дайна, и все обернулись к ней.

— Оно ощущается, как завершенное, — тихо сказала она.

— Вот именно, — согласился Боб. — Спасибо тебе, дорогая. Именно это слово я и подыскивал.

— Мистер Дженкинс?

— Да?

— Тот звук, о котором я говорила, я его слышу лучше. — Она сделала паузу. — Он приближается.

Все умолкли и стали прислушиваться. Лица вытянулись. Брайану показалось, что он что-то слышит, но тут же решил, что это всего лишь звук собственного сердцебиения. Или просто почудилось.

— Пойду-ка я к окну, — сказал Ник. Он перешагнул через неподвижную фигуру Крэга, едва взглянув на него, и вышел из ресторана.

— Эй! — воскликнула Бетани. — Я тоже хочу пойти!

Альберт отправился за ней следом, присоединились и остальные. Перед тем как выйти, Брайан обернулся к Лорел и Дайне.

— А вы что?

— Я не хочу идти, — ответила Дайна. — Мне и отсюда все слышно. — После паузы добавила: — Я буду слышать это все лучше и лучше, если мы вскоре отсюда не улетим.

Брайан перевел взгляд на Лорел.

— Я останусь с Дайной, — тихо сказала она.

— Ладно, — согласился Брайан. — Только держитесь подальше от мистера Туми.

— Держитесь подальше от мистера Туми, — злобно скопировал Крэг, лежа на полу. Он с трудом повернул голову и скосил глаза на Брайана. — Вам это с рук не сойдет, капитан Энгл. Не знаю, какую вы затеяли игру с вашим другом-солдафоном, но от расплаты вам не уйти. Ваша следующая работенка в качестве пилота скорей всего будет где-нибудь в Колумбии, на перевозке кокаина по ночам. Во всяком случае, не соврете, когда будете рассказывать своим дружкам, какой вы рискованный летун.

Брайан раскрыл было рот, чтобы что-то ответить, но передумал. Ник сказал, что этот человек был безумен, пусть даже временно, — и он был прав. Пытаться спорить с сумасшедшим было и бесполезно, и напрасной тратой времени.

— Мы близко не подойдем, не волнуйтесь, — сказала Лорел. Она подвела Дайну к одному из столиков, и обе сели. — Все будет в порядке.

— Ну, хорошо, — сказал Брайан. — Если что — кричите. Если он попытается развязаться.

Лорел слабо улыбнулась:

— Можете на нас положиться.

Брайан подошел и на всякий случай проверил узел, которым был связан Крэг Туми, потом вышел и направился в зал ожидания к остальным, которые стояли в ряд возле огромного окна.

Он начал слышать это, еще не дойдя до середины зала, а когда присоединился к остальным, принять звуки за слуховую галлюцинацию было невозможно.

«Удивительный слух у этой девочки», — подумал Брайан.

Звук, правда, был очень слабым, по крайней мере, для него, но он присутствовал и, похоже, доносился с востока. Дайна сравнила его с воздушным рисом после того, как зальешь его молоком. Для Брайана это напоминало статические разряды в радиоприемнике, сильные разряды в моменты усиления солнечной активности. Но в чем он был полностью согласен с Дайной, так это в том, что звучало это плохо.

Ощутил, как на затылке волосы встали дыбом. Посмотрел на других и обнаружил на лицах выражение откровенного страха. Ник, пожалуй, лучше всех контролировал себя. Девушка, которая чуть не свалилась со ската, Бетани, выглядела самой испуганной. Все слышали в этом звуке одно и то же.

Нечто очень плохое.

Что-то приближалось. Торопилось к ним.

Ник обернулся к нему:

— Что ты об этом думаешь, Брайан? Есть идеи какие-нибудь?

— Нет, — ответил Брайан. — Ни малейшего представления не имею. Мне ясно одно, что это единственный звук в городе.

— Пока еще не в городе, — сказал Дон. — Но скоро будет, я думаю. Хотелось бы только знать — как скоро.

Все снова умолкли, вслушиваясь в шипение и потрескивания, доносившиеся с востока. Брайан подумал: «Я почти знаю, что это за звук, мне кажется. Не крупа в молоке и не статические разряды по радио, а… что же?.. Будь он еще чуть громче…»

Но он не хотел знать — и внезапно понял это весьма отчетливо. Не дай Бог! Звук пробирал до мозга костей.

— Нам нужно немедленно отсюда убираться! — сказала громко Бетани. Голос ее дрожал. Альберт робко обнял ее за талию, а она обеими руками вцепилась в его ладонь. — Сейчас же нужно спасаться!

— Совершенно верно, — сказал Боб Дженкинс. — Она абсолютно права. Этот звук — не знаю, что он означает, — просто ужасен. Нам нужно отсюда улетать.

Все повернулись к Брайану. «Кажется, я опять капитан», — подумал он. Увы, они ни черта не понимают. Даже Дженкинс, столь талантливый в дедукциях, и тот не понимает, что никуда они не улетят. Некуда деваться.

То, что издавало подобные звуки, неуклонно приближалось к ним. Но какое это имело значение? Потому что к тому времени, как оно прибудет, они по-прежнему останутся здесь. Выхода не существовало. Брайан это осознал, хотя больше никому невдомек была столь простая истина. Теперь пилот понял, что чувствует зверь, попавший в капкан, когда слышит вот такой же точно хруст валежника под сапогами приближающегося охотника.

6

Связанный. — Спички Бетани. — Двустороннее движение впереди. — Эксперимент Альберта. — Наступление ночи. — Мрак и нож.

Брайан обратился к писателю.

— Так вы говорите, что мы должны немедленно отсюда убираться, так?

— Так. Я считаю, что мы должны это сделать буквально…

— Ну и куда мы полетим? Атлантик-Сити? Майами-Бич? А может, в клуб Мед?

— Вы полагаете, капитан Энгл, что нет такого места, куда бы мы могли полететь? А я думаю, надеюсь, что вы ошибаетесь. У меня появилась кое-какая идея.

— Ну и какая?

— Подождите. Сначала ответьте мне на один вопрос. Вы сможете заправить самолет топливом? Сможете, несмотря на отсутствие электричества?

— Пожалуй, да, смог бы. Ну, скажем, с помощью нескольких крепких ребят смог бы. А что потом?

— А потом мы снова взлетим, — сказал Боб. На его изборожденном морщинами лице выступил пот. — Этот хрустящий звук доносится с востока. Разрыв во времени произошел где-то в тысячах миль отсюда к западу. Если бы мы могли вернуться абсолютно тем же путем… такое возможно?

— Возможно, — ответил Брайан. Слава Богу, он не выключил вспомогательную энергетическую систему. А это означало, что компьютерная программа не была стерта. Она содержала точный курс их полета с того момента, когда рейс № 29 оторвался от земли в Южной Калифорнии и направился в центральный Мэн. Простейшее нажатие кнопки перевернет всю программу в обратную сторону, а нажатие другой кнопки задействует автопилот по изменившейся программе. Только и всего. Инерционная навигационная система «Теледайн» восстановит весь маршрут до мельчайших деталей. — Я без труда смогу это сделать. Но зачем?

— А затем, что разрыв еще может оставаться на том же месте. Разве не ясно? У НАС ПОЯВИТСЯ ХОТЬ КАКОЙ-ТО ШАНС ПРОРВАТЬСЯ СКВОЗЬ НЕГО НАЗАД!

Ник вдруг сосредоточенно уставился на Боба, потом обернулся к Брайану.

— А ведь что-то в этом есть, друг. А вдруг он прав?

Между тем мысли Альберта Косснера постепенно повернулись в иную сторону: если разрыв в потоке времени все еще оставался на месте, и если рейс № 29 находился на обычном для всех авиалайнеров курсе, тогда и другие самолеты пролетели через него после 1.07 нынче утром (или какое теперь время). Возможно, и другие аэропланы сейчас приземлились или приземляются в пустынных аэропортах Америки. И такие же чудом спасшиеся пассажиры блуждают по другим аэропортам в полном шоке.

«Нет», — вспомнил он. — «У нас же оказался пилот на борту. Что, и им так повезло?»

Вспомнил заодно о том, что сказал мистер Дженкинс о шестнадцати попаданиях в базу подряд Тэда Уильямса, и его пробрала дрожь.

— Может, так, а может, он и не прав, — сказал Брайан. — Впрочем, какое это имеет значение, если мы все равно не сможем взлететь на нашем самолете?

— Это почему же? — разволновался Руди. — Можно ведь его заправить. А я не вижу…

— Помните спички? Из чаши в ресторане? Те, что не загораются.

Руди смотрел тупо, а на лице Боба Дженкинса отразилось великое разочарование. Он приложил руку ко лбу и шагнул назад. На глазах у всех он будто съежился.

— Что? — спросил Дон. Он смотрел на Брайана из-под нахмуренных бровей, взгляд — растерянный и подозрительный одновременно. — Какое это имеет отношение к…

Но Ник уже знал.

— Разве не видишь, друг? — тихо сказал он. — Не понял? Если батарейки не работают, спички не горят…

— …тогда и топливо не загорится, — закончил Брайан. — Оно будет таким же использованным, выдохшимся, как и все прочее в этом мире. — Он посмотрел на каждого из присутствующих по очереди. — С таким же успехом можно накачать баки для топлива патокой.

— Кто-нибудь из вас, изысканные дамы, слыхал про лангольеров? — неожиданно спросил Крэг. Тон его был вполне светским.

Лорел вздрогнула и посмотрела нервозно в сторону остальных, по-прежнему стоявших у окна и разговаривали. Дайна обернулась в сторону Крэга, ничуть не удивленная.

— Нет, — ответила она спокойно. — А что это такое?

— Не надо с ним разговаривать, — прошептала Лорел.

— А я все слышу, — сказал Крэг тем же любезным тоном. — Не только у Дайны хороший слух, как видите.

Лорел почувствовала, что краснеет.

— Ребенку от таких познаний вреда не будет, — продолжал Крэг. — Не больше, чем той девице, которую я прихватил. Просто мне очень страшно. А вам разве нет?

— Да, — отрезала Лорел. — Но я со страху не захватываю заложниц и не стреляю в подростков.

— Но вам и не пришлось оказаться лицом к лицу с оравой быков из Лос-Анджелеса, которые сразу набросились на вас, — отпарировал Крэг. — А этот английский деятель… — Он рассмеялся. Звук смеха в безмолвии был противоестественно веселым, тревожаще нормальным. — Одно могу сказать: если вы считаете меня безумцем, то, значит, вы просто не присмотрелись к нему. Вот у кого в голове вместо мозгов циркулярная пила.

Лорел не знала, что сказать. Она понимала, что все обстоит не так, как это представляет Крэг Туми, но когда он говорил, то казался вполне логичным… а то, что он сказал об англичанине, было даже близко к истине. Его глаза… и пинок по ребрам после того, как мистер Туми был уже связан… Лорел пробрала дрожь.

— Что такое лангольеры, мистер Туми? — спросила Дайна.

— М-м… Я всегда считал их выдумкой, — ответил Крэг с ноткой того же доброго юмора в голосе. — А сейчас вот начинаю задумываться… дело в том, что я их тоже слышу, юная леди. О да, слышу.

— Звуки? — тихо спросила Дайна. — Те звуки — от лангольеров?

Лорел положила руку на плечо Дайны.

— Послушай, я бы не хотела, чтобы ты с ним больше разговаривала, Дайна. Он мне действует на нервы.

— Но почему? Он же связан.

— Да но…

— И ты всегда можешь позвать других, верно?

— Ну, может быть…

— А я хочу узнать про лангольеров.

С некоторым усилием Крэг повернул голову и посмотрел на них. И Лорел неожиданно почувствовала привлекательность и силу личности, которые поддерживали Крэга в его карьере под мощным давлением, с самого начала созданным его родителями. Она это почувствовала даже несмотря на то, что он лежал на полу с руками, завязанными на спине, с кровью, запекшейся у него на лбу и левой щеке.

— Мой отец говорил мне, что лангольеры — это маленькие существа, живущие в кладовках, в канализации и прочих темных местах.

— Вроде эльфов?

Крэг засмеялся и покачал головой:

— Боюсь, не столь симпатичные. Он говорил, что это была сплошная шерсть, зубы и проворные маленькие ножки. Ножки такие проворные, что запросто могли догнать плохих мальчиков и девочек, где бы они ни болтались.

— Прекратите, — холодно сказала Лорел. — Вы пугаете ребенка.

— Нет, он не пугает, — возразила Дайна. — Я сразу узнаю выдумки, когда их слышу. Мне просто интересно. — Однако лицо ее говорило, что для нее это было не только интересно. Она слушала напряженно и зачарованно.

— Правильно, — подтвердил Крэг, явно довольный ее интересом. — Думаю, то, что имеет в виду Лорел, это ее собственный страх. Я пугаю ее. Я заслужил сигару, Лорел? Если да, то предпочел бы «Эль Продукто», пожалуйста. Никаких этих дешевых «Белых Сов». — Он снова засмеялся.

Лорел не ответила, и он спустя момент продолжил:

— Мой отец говорил, что лангольеров — тысячи. Не меньше, говорил он, потому что по земле болтаются миллионы плохих мальчиков и девочек. Вот так он утверждал. Мои отец никогда в жизни не видел бегающего ребенка. Они всегда именно болтались. Ему нравилось это слово, поскольку подразумевает бессмысленное, бесцельное движение. А вот лангольеры — те бегают. У них есть цель. Можно даже сказать, что лангольеры — само олицетворение целеустремленности.

— А что дети такого плохого сделали, что лангольеры должны их преследовать? — спросила Дайна.

— Знаешь, мне нравится твой вопрос, — сказал Крэг. — Когда мой отец говорил, что кто-то плохой, Дайна, он имел в виду ленивый. Он говорил: если ты ленивый и дурака валяешь на работе, лангольеры появятся и вообще вычеркнут тебя из жизни. Говорил: однажды ночью будешь лежать в своей кровати и вдруг услышишь, как они приближаются, чавкая, похрустывая по пути к тебе. И уж как бы ни пытался спастись, они тебя настигнут. И все благодаря их маленьким проворным…

— Все. Хватит, — сухо перебила его Лорел.

— Но звук тем не менее слышен, — сказал Крэг. Он смотрел на нее блестящими глазами. — Этого вы отрицать не можете. Да, да, этот звук слышен…

— Прекратите, или я сама вас чем-нибудь стукну.

— О'кей, — ответил Крэг. Он перевернулся на спину, поморщился и перевернулся еще дальше от них, на бок, спиной к ним, — человек устает от битья, когда лежит связанный.

Лорел бросило в жар, она прикусила губу, чтобы сдержать слезы. Ну как себя вести в такой ситуации? Как? Сначала этот человек выглядел совершенно безумным, а потом — совершенно здоровым.

— Вы, наверно, боялись своего папы, мистер Туми, правда?

Крэг обернулся через плечо и посмотрел на Дайну удивленно. Потом улыбнулся, но только на сей раз улыбка была злой, оскорбленной, не рассчитанной на общественные контакты.

— На этот раз вы заслужили сигару, мисс, — сказал он. — Я был в постоянном страхе от него.

— Он умер?

— Да.

— Он ДУРАКА ВАЛЯЛ НА РАБОТЕ? Его забрали лангольеры?

Крэг на сей раз задумался. Вспомнил, как ему сообщили, что отец умер от сердечного приступа на работе. Когда секретарша позвонила ему, чтобы пригласить на летучку в десять утра, никто не отозвался. Она пошла и обнаружила его мертвым на ковре, глаза вылезли из орбит, на губах — пена.

«Кто-нибудь мне это рассказал?» — неожиданно удивился он. — «Что глаза вылезли из орбит, что пена пошла изо рта? Говорил ли мне кто-нибудь о таких деталях? Может, мать по пьянке? Или это моя фантазия?»

— Мистер Туми, так они его забрали?

— Да, — проговорил Крэг в раздумье. — Думаю, что так. Они его настигли.

— Мистер Туми?

— Что?

— А я вовсе не такая, какой вам представляюсь. Я вовсе не безобразная. И никто из нас не такой, каким вы их видите.

Он пораженно посмотрел на нее.

— Откуда ты знаешь, какой выглядишь для меня, маленькая слепая мисс?

— Вы бы удивились, если бы я вам сказала.

Лорел повернулась к ней, почувствовав растущее беспокойство… но, конечно, смотреть было не на что. Черные очки Дайны являлись преградой для любопытных.

Остальные пассажиры продолжали стоять у окна зала ожидания, слушая слабый потрескивающий звук. Все молчали, потому что, похоже, сказать уже было нечего.

— Так что будем делать? — спросил Гаффни. Он словно увял внутри своей рубахи лесопильщика. Альберту показалось, что и сама рубашка утратила яркость цвета.

— Не знаю, — ответил Брайан. Им овладело скверное чувство полного бессилия. Посмотрел на самолет, который какое-то время был его самолетом, и вдруг подивился его четким линиям, элегантной красоте. «Дельта-727», стоявшая слева выглядела потасканной, поблекшей матроной по сравнению с ним.

«Он тебе кажется таким, потому что ему больше не летать, только и всего. Это все равно что увидеть мельком прекрасную женщину на заднем сиденье лимузина. Она кажется тем более красивой, поскольку знаешь, что не твоя и никогда твоей не будет».

— Сколько там топлива осталось, Брайан? — неожиданно спросил Ник. — Может быть, здесь расход экономнее — лучше, чем ты полагаешь?

— У нас там все было в полном порядке, — ответил Брайан. — Когда приземлились здесь, у меня оставалось менее 600 фунтов. Чтобы вернуться туда, где все произошло, понадобится по меньшей мере 50 000.

Бетани извлекла сигареты и предложила Бобу. Тот покачал головой. Девушка сунула сигарету в рот, вытащила свои спички и чиркнула одной.

Страницы: «« « 4567891011 » »»