Стражи Армады. Прыжок за грань Приходько Роман
Егор дрожащими руками поднял АК, целясь в шею чудовища. Тут оно заметило присутствие еще одного человека и повернуло голову. Пули вгрызлись в тело монстра. Рев мощной глотки захлебнулся от длинной очереди. Зверь упал на колени, держась одной конечностью за косяк двери. Автомат умолк, выплюнув последние запасы магазина, а растерявшийся Егор давил на спусковой крючок и не мог понять, почему оружие перестало стрелять. Мутант одним уцелевшим глазом смотрел на человека и пытался вдохнуть воздух пробитым горлом. В груди у него булькало, как в сливном бачке унитаза.
В проеме показался ствол винтовки. «Немка» задергалась, выстрелы превратили голову заваливающегося набок монстра в бесформенное кровавое месиво.
Егор вышел из оцепенения. Его трясло, словно одинокий листок на холодном осеннем ветру. Завораживающее зрелище не давало отвести объятые ужасом глаза. Магазин категорически отказывался вставляться в паз, отчего к парализующему чувству страха прибавилась завладевшая разумом паника.
Выстрелы смолкли, и тут же раздался долгожданный щелчок фиксатора. Непослушная рука с трудом передернула затвор. С нарастающим криком, грохотом автомата и вылетающими пулями из Егора хлынуло все, что мешало спокойному восприятию действительности Зоны. Те качества человека, которые заставляют переживать, страдать, чувствовать вину за содеянное. Его душа черствела, расставаясь со своей частью под названием ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ. Тело, охваченное ощущением пустоты, замерло с последним выстрелом, до боли напряглось и нехотя стало оттаивать, наливаясь тяжестью свинцовой усталости. Взгляд сфокусировался на подрагивающих щупальцах зверя, затем безразлично скользнул по всему телу трупа.
Монстр лежал, раскинув конечности, с подогнутыми коленями. Грязно-красная кровь рекой растекалась по полу коридора. Зловонный запах из развороченного брюха мутанта расползался по дому и, смешиваясь с пороховыми газами, создавал такой оригинальный букет, что у Егора начало резать глаза, и выступили слезы. Создавалось такое впечатление, что трупу уже несколько дней. Если бы не сквозняк, гулявший по комнатам из-за отсутствия остекления, вслед за завтраком, казалось, пришлось бы расстаться с самим желудком.
Сталкеры перезарядили оружие и, морщась, подошли к порождению Зоны, не отводя в сторону стволы автоматов.
– Готов! – констатировал Старый.
– Ни хрена себе ватрушка! – выдохнул Егор, только сейчас заметив, как дрожат колени.
– Эта «ватрушка» за минуту высасывает из человека всю жидкость вместе с кровью до капли, ломая перед этим позвоночник как спичку. И имя ему – мимикрим. Давай заканчивать здесь, пока не пожаловали родственники этой зверюги, – поставил точку в разговоре Старый и вернулся к остывающему трупу снайпера у окна гостиной.
Егор еще с минуту смотрел на могучее тело монстра, затем на ватных ногах отправился на чердак. Когда, согнувшись, чтобы не задеть головой стропила, он приблизился к лежащему на боку наемнику, то понял, что тот еще жив. Руки в перчатках держались за правую часть груди, сквозь пальцы проступала кровь. Лицо человека было мертвецки-серого цвета. Глаза подернулись мутной пеленой.
– Старый, иди сюда! Он живой! – крикнул Егор.
Потирая ушибленное в спешке о лестницу колено, сталкер подошел к наемнику и присел на корточки перед умирающим.
– Ба, да это же Молот – правая рука Черного, – всплеснул руками Старый.
– Чтоб ты издох! – прошептал наемник. – Шеф с тебя живого шкуру сдерет.
– Это вряд ли, ведь правая рука у него уже отсохла, – схохмил сталкер.
– И гаденыша твоего по частям продаст, – скривился от боли Молот.
– Ну-ка, с этого места поподробнее! – заинтересовался сталкер.
– Ты что, новости не читаешь? – прикусил губу раненый, а затем выгнулся, захрипел, дернулся пару раз, и его руки медленно сползли с раны.
Ветеран закрыл покойнику глаза и принялся рыться по карманам. Три КПК, детектор, магазины к АК – все побросал в рюкзак Молота, и они спустились вниз, прихватив оружие мертвеца.
– Сходи, снаружи забери «эсвэдэшку» и дуй за мной в подвал, сделаем схрон, а на обратном пути все заберем – неплохие деньги выручим, если доживем, – распорядился Старый и, захватив вещмешок в гостиной, нырнул в подпол дома.
Через пару минут Егор помогал другу заваливать всяким хламом добытые в бою трофеи.
– Я тут залез в комп, оказывается, за твою живую голову вояки назначили награду в две штуки зеленых – так что ты теперь звезда, – хмыкнул сталкер, водружая гнилой ящик поверх кучи.
– Интересно, с чего такая честь? – удивился Егор. – Это теперь каждая сволочь будет дышать нам в затылок? Я правильно понял?
– Не совсем. Оказывается, эти придурки замочили тех двоих бедолаг, что мы с тобой нашли. Ну, я нечаянно сдал наемников лидеру анархистов, так что фримены теперь возьмут Черного за задницу, и тому будет не до нас.
Разобрав трофейные боеприпасы, путники покинули деревню. Старый шел впереди, обходя аномалии и зараженные участки. На одном из холмов пришлось продираться через колючие заросли кустарника, ставшие на пути сплошной стеной. Чтобы их обойти, нужно было возвращаться назад и делать приличный крюк. Чтобы сэкономить время, сталкер принял решение штурмовать растительную преграду. Последствия едва не оказались фатальными. Мутировавшая флора вцеплялась в костюмы мертвой хваткой, и если бы не звериная тропа, обнаруженная в нескольких метрах от начала непролазных владений, то к подножью склона спутники добрались бы не только без одежды, но и с полным отсутствием кожи.
Празднуя победу отборными матерными выражениями, приятели спугнули стаю воронов, копошившихся на трупе дикого пса, пересекли асфальтированную дорогу и спустились в ложбину, дугой уходившую на запад. Счетчики Гейгера трещали без умолку, и путникам пришлось надеть шлемы. Егору с непривычки не хватало воздуха. Обливаясь потом и спотыкаясь о каждую кочку, он попросил о небольшом привале. Старый оглянулся, отрицательно мотнул головой, но заметно сбавил темп, посоветовав дышать в ритм ходьбы и сосредоточить внимание на частоте вдохов.
Вскоре сталкеры наткнулись на сбитый вертолет. Лежал он здесь, по-видимому, давно. Краска почти вся слезла, металл окислился и покрылся темным налетом. У самого борта машины ветеран почти из лап аномалии «энерго» достал артефакт. «Хрусталик», как он его называл, был тут же упакован в контейнер на поясе бронекостюма.
Неожиданно со стороны врытой наполовину в землю кабины военного «крокодила» донеслось глухое урчание, словно в пустой бочке переговаривалась на своем языке парочка лягушек. Затем послышались осторожные, крадущиеся шаги, и из-за хвоста вертолета нарисовалось очередное чудо-юдо, порожденное Зоной.
Если бегемоту-подростку отрезать голову, ноги и хвост, а на задницу приделать глаза размером с закаточную крышку для маринадов, и все это безобразие насадить на ослиные конечности, то получится точная копия тварюги, представшей пред очами ощетинившихся стволами людей.
– Пошла отсюдова, короста чесоточная! – крикнул Старый, замахиваясь на мутанта дробовиком.
Мерзкое создание вздрогнуло, включило заднюю передачу и, проваливаясь копытцами в сырую землю холма, попятилось обратно.
Егор повернул голову к напарнику, удивленно хлопая ресницами ошалевших глаз:
– Здесь что, и такое бывает?
Сталкер усмехнулся:
– Ты не смотри, что она такая пугливая. Если бы ты был один, да еще и раненый, то набросилась бы без раздумий. Видал, какие лезвия у нее на передних ногах? Бронекостюмы вскрывает, как бумагу. Мерзкая тварь! Молчун один раз полчаса дубасил прикладом такую же, когда мы без патронов раненые добирались к анархистам. Привязалась гадина у остановки на перекрестке и не давала пройти. С двух сторон аномалии, назад нельзя – я крови много потерял, а впереди она, скачет, как горный козел. Вот Молчун и отбивался, чем мог, пока снайпера с вышек не помогли – а так, еще неизвестно, чем бы все закончилось.
– А чего ж ты тогда эту не замочил? – удивился Лысенко. – Может, она когда-нибудь еще встретит нас в неподходящий момент?
– Здесь в паре километров – база наемников, так что в наших интересах лучше лишний раз не шуметь.
Справа на холме пара кабанов попала в аномалию. Зрелище получилось впечатляющее. Визжащие в ужасе полутонные туши подхватило легко, словно пенопластовые. С увеличивающимся радиусом и нарастающей скоростью их начало раскручивать и поднимать вверх. В какой-то момент визг мутантов резко захлебнулся. Тела несчастных с треском разорвало на мелкие части. Брызги крови и небольшие куски плоти раскидало в разные стороны. Буквально за несколько секунд Зона провела селекцию в рядах порожденных ею же созданий, руководствуясь своими безумными, извращенными принципами. Стая, вожаки которой погибли страшной смертью, резко изменила курс, скрывшись из виду в узкой лощине, выходящей к дороге, и, очевидно, продолжила бег.
Аномалия еще немного погудела и успокоилась, терпеливо дожидаясь очередную жертву в угоду своей хозяйке.
– Твою мать! – Егор остолбенел, успев до этого немного оттаять и немного проникнуться человеческими чувствами. – Господи, как же так… Старый, ты видел? – он повернулся к напарнику, указывая автоматом в сторону холма.
– Да… красиво!
– Что? Красиво?! – Лысенко таращил глаза, беззвучно зевая ртом. – Ты называешь это…
Слова застряли в горле. Егор смотрел на товарища и постепенно понимал, что тот действительно не видел в этом ничего, что могло бы вывести человека из состояния душевного равновесия. Холодный пот выступил по всему телу. Мысли роем кружились в мозгу, объявив всеобщую тревогу. «Это же безумие! Да они все здесь сошли с ума! Куда я вляпался? Боже, мне не выбраться отсюда живым». Паника будто расползалась от головы по всему телу. Затряслись руки. Сердце нырнуло в пятки, решив схорониться до лучших времен. Истерика рвалась наружу, пытаясь растормошить сведенные спазмом голосовые связки.
Увесистая оплеуха в стекло защитного шлема вернула в реальность сознание теперь уже бывшего инженера. Егор от неожиданности чуть не нажал на курок автомата, все это время сжимаемого в руках.
– Хватит тормозить! Чё ты расплылся здесь, как кисейная барышня? Подумаешь, накрылась парочка мутантов – туда им и дорога! Хочешь – пойди, собери кусочки! Можешь похоронить их и слезки попускать – а я пошел! – сталкер развернулся и зашагал в обход вертолета. – Блин, угораздило ж связаться, детский сад, ей-богу, – бурча себе под нос, сокрушался Старый.
Обида на аборигена Зоны, так бесцеремонно обошедшегося с ним, буквально взорвала Егора изнутри, выплеснув наружу поток отборного мата. Он, как орловский рысак, сорвался с места и бросился догонять напарника, размахивая оружием, словно саблей.
Обогнув хвост «крокодила», Лысенко увидел обидчика, спокойно сидящего на стволе вырванного с корнем дерева, по макушке которого пробегали яркие белые молнии. Этот обезумевший пофигист откровенно обхохатывался над потугами напарника, с пробуксовкой мчавшегося вершить обряд кровной мести.
Вместо того чтобы обидеться еще больше, Егор сбавил обороты и, понемногу успокаиваясь, остановился перед продолжавшим громко ржать сталкером.
– Ты чё, сдурел? – после небольшой паузы вымолвил он.
Старый поднял забрало шлема, утер ладонью слезы и, улыбаясь, сказал:
– Видел бы ты себя со стороны. Ну, вылитый батька Махно – только без папахи!
Егор представил картину – «Разъяренный казак в бронезащитном скафандре и с шашкой», почему-то не нашел в ней ничего смешного, тяжело вздохнул, покосился на соседнюю аномалию и сел рядом с напарником.
– Старый, скажи – как ты привык ко всему этому?.. – не находя слов, он просто взмахнул рукой, имея в виду Зону и все, что с ней связано.
Сталкер склонил голову, помолчал, затем заговорил дрожащим голосом:
– Нас, шесть отмычек из инкубатора на Пятихатках, Варяг повел в первую вылазку. Мы были кто в чем. У кого армейский бушлат, у кого кожанка, а кто – вообще в фуфайке. Из оружия – обрезы с десятком патронов. Только миновали Машинный двор и вышли на пригорок, как с железнодорожного моста в нашу сторону ударил пулемет. Оказывается, в это утро вояки оборудовали на одном из вагонов, стоящих на полотне, огневую точку, о которой Варяг еще не знал. Пули легли метрах в пяти, сбоку. Это я сейчас навскидку определил бы расстояние и показал бы «погонникам» увесистый кукиш. Но тогда для нас, молодняка, это был настоящий шок. Не успел проводник открыть рот, как мы порхнули вниз под защиту холма. Прямо передо мной бежал Сашка Окунь. Кликуху ему такую дали в лагере за выстриженный на голове гребень – точно как шипы у окуня на спине. Так вот, значит, роняет он обрез, и я, споткнувшись об него, падаю на пузо, продолжая по инерции сползать вниз. Вдруг, прямо перед моим, тормознувшим о землю рылом, Сашок попадает в «блендер». Один короткий возглас Окуня – и я весь в его кишках, говне и крови… – сталкер запнулся, вспоминая тот миг. Вздохнув, повернул голову к Егору и, сморщив кожу на лбу, тихо продолжил: – Ты не представляешь, что со мной было потом. Я вон огрел тебя по башке разочек – и ты как огурчик. А мне разбили тогда все лицо, и без толку. Все предлагали меня бросить, думали, что крыша съехала, но Варяг пожалел и ширнул меня дорогущим транквилизатором. Немного отпустило, но все равно я ходил, как лунатик, а перед глазами постоянно прокручивался момент, когда Окунь превратился в фарш. Один раз дошло до того, что сунул в рот обрез и взвел курки, но ребята спасли, вовремя заметили, отобрали оружие и накачали водкой. Переночевали мы тогда в мастерских Машинного двора, а утром начался настоящий ад. Сначала на нас наскочила банда мародеров. Только отбились и собрали трофеи, как на шум перестрелки пожаловала патрульная пятерка солдат и стая диких псов. В общем, к вечеру я без единой царапины на теле притащил на себе тяжелораненого Варяга в лагерь. Остальные… погибли…
Егор затаил дыхание, представляя себе эту картину. Его конвульсивно передернуло. Он вдруг понял, о чем ему хотел поведать напарник… А Старый помолчал немного, затем продолжил:
– Эта первая вылазка переломила меня. Здесь я теперь редко чему удивляюсь. Как говорится, человек – редкостная скотина, которая быстро ко всему привыкает. Хотя некоторые утверждают, что это Зона распоряжается душами попавших в ее лапы людей, – сталкер поднялся, посмотрел на дисплей КПК. – Но мы слишком задерживаемся, надо идти…
– Так пошли – устроил тут посиделки! – притворно засуетился Лысенко, вставая со ствола дерева.
Его отпустило. Настроение намного улучшилось, словно после приема у толкового врача-психотерапевта. Глаза пытливо блуждали по окрестным пейзажам, светясь любопытством и толикой тоски. Напряжение от ощущения затылком постоянной опасности спало, сменившись обычной внимательностью. Обостренные чувства стали замечать волнения воздуха над очагами аномалий, трепет сухих листочков и кончиков травинок у границ невидимых убийц. Звуковой фон, усиленный чувствительными микрофонами шлема, перестал восприниматься как отдельные шумы, и слился в музыку – медленную композицию со всплесками далеких выстрелов, криками людей, воплями мутантов, хриплыми соло воронов. Частичка возмущенной человечности где-то на задворках разума мелькнула тревожным сигналом, предупреждая о проникновении в душу враждебной субстанции и тут же затерялась в объеме информации от новых непривычных ощущений, которые завораживали и заставляли двигаться вперед.
Через час бесконечных блужданий зигзагами друзья подошли к нагромождению древних скал, покрытых грязно-серым мхом. Хоть высота преграды и не превышала пару десятков метров, но влезть на них можно было только с помощью альпинистского снаряжения.
Где-то справа в долине завязалась перестрелка.
– Анархисты от легионеров отбиваются. Там у них на дороге заслон – каждый день стрельба, – прокряхтел Старый, нагнувшись к большому валуну.
– А нам куда? – поинтересовался Егор.
Сталкер достал из-под камня моток прочной нейлоновой веревки с кошкой на конце и ткнул пальцем вверх.
– Не боись, мы с Молчуном тут много раз ходили. Дай Зона, и с тобой пройдем. Там есть длинная пещера – вот в ней и переночуем, а то скоро вечер и жрать охота.
Старый, раскрутив веревку, как заправский ковбой, лихо закинул кошку наверх, где она благополучно уцепилась между двумя выступами.
– Лезь, я подстрахую, – кивнул он на веревку, убедившись, что та надежно закреплена.
– Лучше ты первый, а я посмотрю, – с сомнением в голосе предложил новичок.
– Как хочешь, – сталкер подпрыгнул и медленно, но уверенно начал взбираться по веревке. Мелкие камешки посыпались к подножью скалы. Через пару минут сверху послышалось:
– Давай, я страхую!
Егор подергал веревку и, упершись ногами в скалу, стал неуклюже взбираться. Перчатки скользили по нейлону, но без них руки порезало бы враз. Промучившись минут пять, он почувствовал, как его бесцеремонно схватили за шиворот и рывком забросили на выступ.
– Что же ты такой неуклюжий-то? Лучше бы я тебя втянул наверх, а то ты болтался на скале, как мишень в тире, – сокрушался Старый.
– Я тебе что – альпинист? У нас на Кубани степь кругом, и скалы я вижу первый раз в жизни, – оправдывался Лысенко, развалившись на теплом камне.
Старый похлопал его по плечу:
– Ладно, извини. Ты и так превзошел все ожидания. Если бы я рассказал кому-нибудь из сталкеров, что мы вдвоем с новичком завалили четверых матерых наемников, то меня обозвали бы сказочником, так что – толк из тебя выйдет. Немного опыта, и сможешь даже Молчуна переплюнуть. Пусть он там, на небесах, не обижается на мои слова, но стреляешь ты лучше него.
Они встретились взглядами. Егор понял, что ветеран говорил сейчас вполне искренне. Конечно, лестно было слышать похвалу в свой адрес, но парня удивило сравнение. Какая-то гаденькая подоплека проскальзывала в этом. Возможно, Зона вносила свои коррективы в характеры людей и взаимоотношения между ними, а может, все зависело от индивидуальных качеств каждого, но лично для Егора подобные слова сталкера показались кощунством по отношению к покойному и заставили задуматься над моральными качествами напарника.
Старый тем временем отцепил кошку и смотал веревку:
– Пойдем готовиться к ночлегу.
Огромный кусок скалы сполз набок и образовал под собой треугольную пещеру, которая под небольшим уклоном спускалась вниз. В центре располагалась ниша, в которую свободно поместился бы тентованный грузовик. Через трещину в потолке пробивалась узкая полоска света. В углу стояла спиртовка на треноге, рядом две пятилитровые фляги с питьевой водой и котелок. Посередине на небольших камнях лежал огромный, обтянутый дерматином чемодан, очевидно, заменявший постояльцам стол. В другом углу виднелись скатки двух матрацев, а между ними еще один точно такой же чемодан.
– Вот и наша гостиница. Здесь мы с Молчуном один раз даже Выброс пережидали, только в костюмах, ведь фонило страшно. Располагайся, накрывай стол, а я кофе заварю, – Старый скинул возле матраца рюкзак, прислонил к стене оружие и занялся кипячением воды.
Егор также освободился от стреляющих железок и принялся доставать из вещмешка съестные припасы. Время в бытовых заботах пролетело незаметно. Пещера погрузилась в темноту, так что ужинали при свете фонариков.
– Завтра по утряни тихонько спустимся в долину и через аномальный лес рванем к бункеру. Там заберем из тайника артефакты и до темноты обернемся назад. Если, конечно, Зона позволит, – дуя в кружку с горячим кофе, рассуждал сталкер.
– А почему вы здесь не устроили схрон? Ведь это место понадежней будет, – спросил Егор.
– Мы так всегда и делали. Но в прошлый раз Молчун нашел за колючкой, которой огорожен Энергопост, обалденную полянку с артефактами. С нее тогда настригли тридцать семь бирюлек. Что смогли, забрали, а самые фонящие и самые ценные припрятали возле мерцающей двери.
– Как это – мерцающая дверь? – изумился Егор.
– Да просто там, в подземном бункере, на двери кодовый замок то светится, то нет. Вот Молчун и окрестил ее «мерцающей дверью».
– А что там за дверью?
– Фиг его знает – она же закрыта, – блеснул железной логикой Старый.
– Ну да, – согласился Егор, и они разом засмеялись.
– Давай на боковую! – ополаскивая водой кружку, предложил сталкер.
– Слушай… Мне бы «по-большому» отлучиться. У вас тут унитаза не предусмотрено? Просто давно терплю… – Лысенко замялся и виновато опустил голову.
– Там, дальше, есть еще ниша – поменьше, – Старый беззаботно махнул рукой. – В ней трещина – там и туалет, и мусоропровод.
Егор осмелел, облегченно хмыкнул и решил закрепить успех:
– А туалетной бумаги там, случайно, не висит рулончик?
– Блин, – сталкер всплеснул руками и ударил себя по лбу ладонью, – совсем забыл! Кончилась… Я еще хотел в баре взять, да замотался совсем, – почесал затылок Старый. – А ты в столе пошуруй, там вроде макулатура имелась. Мы когда из вертолета эти чемоданы перли, я говорил Молчуну – мол, давай выбросим содержимое, чтобы легче нести было. Так он уперся рогами и кричал, что на досуге хочет умную литературу читать.
Егор щелкнул застежками и открыл крышку чемодана-стола. Он оказался наполовину заполненным разнообразной документацией: инструкции и технические паспорта всевозможных приборов, графики дежурств персонала какой-то лаборатории, различные схемы и научные доклады. Взяв первую попавшуюся под руку тонкую книжицу, Лысенко, завидующий уже разлегшемуся на матраце с блаженной улыбкой Старому, отправился «хорошенько подумать».
Трещина, о которой говорил ветеран, была шириной с ботинок, но внизу, очевидно, расширялась. Луч фонарика так и не достиг дна, растворившись в темноте холодной глубины. Егор закурил и, удобно устроившись, стал листать инструкцию по техническому обслуживанию системы противопожарной безопасности объекта номер одиннадцать, как гласила обложка. Пепел от окурка упал на страницу. Егор хотел смахнуть его ребром ладони, но рука оказалась немного влажной, и он невольно растер истлевший табак по листку. В свете фонарика проступили цифры на сером фоне испачканной бумаги. Кто-то, видимо, подкладывал инструкцию под листок, и все, что писал человек из начала двадцать первого века, Егор проявил простым взмахом руки. Заинтересовавшись открытием, Лысенко стряхнул еще раз пепел на листок и принялся аккуратно растирать его. Появилась колонка из восьми четырехзначных цифр. «Прямо мистика какая-то!» – удивился Егор.
Первая строчка гласила: «2710» – точно, как дата его рождения, двадцать седьмое октября. Вдруг перед глазами встал отрывок из сна, в котором отец просил не забывать эти цифры… Засунув остатки инструкции в ботинок, Лысенко закончил неотложные дела и направился к напарнику.
Старый давил кнопки КПК и вдруг, хохотнув, громко присвистнул:
– Слышь, Егор, твоя голова подорожала еще на штуку. Теперь за нас двоих Черный дает пять тысяч. Скоро можно будет сдаться наемникам и неплохо на этом заработать!
Новичок растянулся на матраце:
– Наверное, нашли Молота с дружками. Прикинули, что к чему, и сделали не очень приятный для нас вывод…
– Пусть они этот вывод засунут себе в задницу, – зевая, выдал Старый. – Я могу временно примкнуть к анархистам, и тогда Черному останется только локти кусать. Ты уже будешь далеко за Рубежом, подальше отсюда. Главное – донести хабар торговцу.
– Посмотрим, – зевнул вслед за напарником Егор и принялся рыться в своем КПК.
Ветеран отключился сразу. Ровное глубокое дыхание доносилось с соседней лежанки, вызывая желание последовать его примеру, но парень упрямо сопротивлялся, обуреваемый желанием получить как можно больше информации, содержащейся в разделе «Сведения о Зоне». Осилить удалось немного. Пробежав статьи о мутантах и аномалиях, Егор незаметно для себя отвлекся на осмысливание прочитанного материала и странные совпадения, связанные с датой его рождения. Не замечая времени, он тщетно ломал голову, пытаясь связать в логическую цепочку загадочные обстоятельства. Тщетность усилий вымотала перегруженный впечатлениями мозг, и Егор постепенно погрузился в объятия тревожных сновидений. Образы зубастых тварей и рассадники аномальных очагов неотступно преследовали взбудораженное сознание парня, заставляя тело вздрагивать, покрываться холодным потом и колючими мурашками.
Глава 4
Мерцающая дверь
Сегодняшний вечерний доклад полковнику о результатах воздушной разведки прошел не так гладко, как предыдущая аудиенция. Оказалось, пока Сивоконь трясся от страха в вертолете, парочка беглецов успела отличиться аж в районе Армейской базы. В стычке с наемниками, негласно сотрудничавшими с Сомовым на протяжении почти двух лет, погибло несколько «диких гусей», в том числе и брат бригадира. Такой прыти не ожидал никто. Полковник в ярости приказал задействовать всю агентуру, чтобы найти наглецов и ликвидировать без разговоров. Даже пригрозил по своим личным каналам привлечь профессионального убийцу. Окончился разговор отборными матами и открытым намеком на нескорую демобилизацию нерасторопного прапорщика.
Закрывшись после ужина в каптерке, Сивоконь, сокрушаясь, что командир не забыл про скорое окончание его контракта, долго рассылал сообщения многочисленным информаторам, должникам, партнерам по бизнесу и даже шапочным знакомым с просьбами сразу же сообщить ему о появлении в поле зрения двух сталкеров, данные на которых прилагались в конце файлов. Тут же в сталкерской сети прапорщик обнаружил еще одно объявление с посулами неприлично высокого вознаграждения за поимку неуловимых бродяг, размещенное бригадиром наемников. «Вот это, земеля, ты заварил кашу… Теперь вряд ли расхлебаешь, не пустив кровушки, – размышлял Сивоконь и язвительно улыбался. – Какая муха тебя укусила? Строители молчат как рыбы, сволочи. На легкие деньги позариться ты не мог: натура не та. Может, проблемы какие возникли? Почему ко мне не пришел?.. Эх, дурила ты, земляк…»
Проснулся Егор от запаха кофе. Вернее, от аромата, навевающего домашний уют, спокойствие, ощущение приятной истомы утренней лености. Терпкий, щекочущий ноздри букет, казалось, нежной теплотой обволакивал душу, теребя ниточки внутренних колокольчиков, бережно пробуждающих объятое дремой сознание. В памяти возникла картина небольшой, залитой солнечным светом комнаты, где у плиты хлопочет мама, но воспоминание о жестокой реальности мгновенно смахнуло грезы о прошлом.
С беззвучным стоном горькой утраты Егор открыл глаза. В кромешной темноте пещеры деловито скользил узкий луч фонарика Старого, хлопотавшего над приготовлением завтрака. Нащупав кнопки КПК, Лысенко взглянул на мигающие цифры часов – почти четыре. «Такая рань несусветная! Неужели нужно подниматься? Еще минуточку…»
– Вставай, соня! Завтракаем и – в путь, – развеял его мечты об отдыхе напарник. – Пока солнце не выглянуло, нам надо спуститься в долину, а то легионеры враз срисуют.
Как хотелось Егору повернуться набок и послать ко всем чертям суету товарища, наступающее утро, эту Зону с ее мутантами и смертельными ловушками – лишь бы еще немного понежиться на жестком, и в то же время таком уютном и родном матраце. Вместо проклятий вырвался обреченный вздох безысходности и жалости к самому себе. Мгновения внутренней борьбы переросли в вымученную шутку:
– Кофе в постель подайте, пожалуйста, – Егор приподнялся и облокотился на руку. Заныли перетруженные за прошедший день мышцы в не успевшем отдохнуть теле.
– Щас, только ванну подогрею, – подыграл Старый, аппетитно жуя бутерброд.
С трапезой покончили быстро. Егор хотел почистить оружие, но напарник посоветовал перенести это мероприятие на более подходящее время. Наскоро собравшись, товарищи двинулись навстречу новому дню.
Всю долину словно залило молоком. Из туманной завесы выглядывали верхушки сухих деревьев, напоминая руки утопающих в море людей. Небо на глазах светлело с востока, предвещая длинный солнечный день. Зона ворчала треском и гудением аномалий, давая понять, что конвейер смерти работает непрерывно и без устали.
Для спуска использовали ту же веревку. Чтобы убрать ее со скалы, к кошке, через валун, привязывался шнур. Когда сталкеры спустились вниз, Старый потянул за него, и все «хозяйство» свалилось под ноги Егору. Спрятав снаряжение в ямку под приметным камнем, ветеран повел напарника в объятия тумана. Датчики аномалий и радиации трещали без умолку. Стекло шлема приходилось постоянно протирать от оседавшей на нем чуть мутноватой влаги.
– От меня ни на шаг, – прошептал Старый, огибая первую аномалию. Ловушку-убийцу выдавало полное отсутствие тумана в ее эпицентре. На фоне мутной пелены это выглядело прозрачной воронкой с нечеткими границами. Отчасти такой расклад служил хорошим подспорьем для выявления аномалий, но кто даст гарантии, что все сюрпризы Зоны аналогично реагируют на влагу? Оставалось полагаться на опыт ветерана, детекторы и госпожу удачу.
Обогнув кустарник, щедро облепленный «стеклотоками», Старый резко свернул влево и, упершись в ствол поваленного дерева, остановился. За преградой виднелась сплошная грядка «энерго», кусающих друг дружку хлыстами разрядов. Справа стена бородатых зарослей, а у торчащих кверху корней три прозрачных столба.
«Кажись, приехали. Неужели придется обходить?» – расстроился Егор, осматриваясь. Недалеко впереди раздался отчаянный звериный рев, захлебнувшийся в знакомой отрыжке «смерча». Зона удобрила фаршем очередной участок леса и, удовлетворенно вздохнув, притаилась в ожидании новой жертвы.
Старый вытянул руку с прибором и, напоминая попрошайку в толпе, закружился на месте, сканируя пространство на безопасный проход. «Вальсировал» он недолго – очевидно, нашлась все-таки небольшая лазейка, так как сталкер уверенно вскарабкался на кривоватый ствол вроде бы сосны, осторожно сделал два шага и приглашающе качнул головой напарнику. Затем, используя дробовик как балансировочный шест, ветеран просеменил до конца обломанной макушки, спрыгнул на землю в узком просвете между полосой аномалий и царством «стеклотоков», оторвался от экрана детектора и оглянулся.
Егор понял, что настала его очередь. Мысленно перекрестившись, он осторожно взобрался на своеобразный мостик и сделал первый шаг. По левой ноге пробежалась цепочка слабых статических щипков. Волосы мгновенно встали дыбом, а в голове поселилось монотонное плавающее гудение. Страх сковал сердце, повиснув на нем свинцовой гирей. Колени предательски задрожали, отказываясь подчиняться командам мозга. «Все! Ты покойник! – отчаянно завопило сознание. – Сейчас шарахнет разряд, и получится гриль в бронированной обертке…»
Время застыло. Глаза приросли к магической пляске сине-белых искр, мечущихся в основаниях аномалий по обугленной земле. Проклятая паника не отпускала, парализовав все тело одеревеневшими мышцами. «Вот твоя смерть! Назад! Сейчас разрядится и…»
Громкий глухой звук задребезжал в ступнях и, постепенно резонируя, проник в каждую клеточку организма. Оковы оцепенения осыпались волной мурашек. Егор очнулся и в поисках источника спасения увидел, как Старый колотит рукоятью дробовика по верхушке ствола. Словно получив условный сигнал, Лысенко рванул вперед и, уже соскакивая с дерева, едва не столкнулся с напарником, успевшим отпрянуть в последний момент.
Сталкер уже было открыл рот, чтобы разразиться праведным гневом, но, узрев состояние парня, коротко спросил:
– Может, водки?
Егор дрожащими руками поправил ремень «Винтореза» и отрицательно мотнул головой.
– Тогда пойдем! – Старый неуверенно повернулся и медленно тронулся в путь, сканируя пространство детектором, при этом часто оглядываясь.
Двигались они такими зигзагами, что, казалось, шли больше назад, чем вперед. Примерно через час блужданий напарников между деревьями и огромнейшими валунами туман стал быстро рассеиваться, и видимость значительно улучшилась. Количество аномалий поубавилось, что позволило ускорить шаг.
Егор окончательно пришел в себя и по-тихому злился на присущие ему малодушие, мягкотелость и отсутствие твердости в характере. Кажущееся безразличие к случившемуся со стороны ветерана раздражало. Складывалось впечатление, что тот презирает его, и лишь необходимость в человеке, способном хоть как-то прикрыть спину, не позволяет сталкеру послать трусоватого спутника на три веселеньких буквы.
У окраины небольшой поляны одновременно завибрировали КПК, указывая, что в радиусе пятидесяти метров есть люди.
– Черт, приехали! – негромко выругался сталкер и, посмотрев на экран компа, показал три пальца. – Сиди здесь, я сейчас вернусь, – шепнул он и скрылся за кустарником, увитым полузасохшими колючими стеблями мутировавшего плюща.
Минут через десять ветеран бесшумно вернулся тем же путем.
– Трое легионеров возле дороги жрут тушенку. Нужно по-тихому поработать «Винторезом».
Егор кивнул и, пригнувшись, последовал за напарником. Некоторое время они петляли в лабиринте мшистых валунов, потом взобрались на небольшой холм с угловатым камнем на плоской вершине. Здесь туман заметно поредел, отчего невдалеке отчетливо просматривалась извилистая дорога, окаймлявшая жавшиеся друг к дружке крутые возвышенности. Одним концом бетонка уходила в лес, другим скрывалась в седловине горной гряды, откуда пришли напарники. На изгибе плавного поворота виднелись останки нескольких грузовиков, усеянные пулевыми отверстиями. У одного из них, опираясь на спущенную резину колес, сидели трое бойцов в светло-серых костюмах и увлеченно скребли ложками о стенки консервных банок. Ни разговоров, ни лишних движений, никаких эмоций не читалось на их лицах – просто примитивное насыщение организма калориями.
Егор установил режим одиночной стрельбы и поудобнее облокотился на выемку во влажном от тумана камне. Перекрестье прицела легло на грудь дальней цели у переднего колеса. Плавный выдох – «Винторез» дернулся три раза, и легионеры один за другим рухнули, словно куклы, у которых резко сели батарейки. Ноги средней жертвы некоторое время дергались в агонии, затем замерли. Пробитая пулей жестянка скатилась вниз по каменистой обочине, издав характерный звук.
Старый подскочил и со словами: «За мной!» – кинулся через «бетонку». Егор, пригнувшись, побежал следом.
Попетляв немного между чахлыми кустами и обломками скал у подножья гряды, они уперлись в «колючку», которая начиналась на склоне возвышенности и терялась в лесочке у дороги. Проволока провисла от времени, спуталась немыслимым узором, в некоторых местах заросла травой, но свое предназначение продолжала исправно выполнять.
Старый выбрал более-менее уцелевший пролет, аккуратно подпер нижний ряд дробовиком, после чего спутники по очереди перекатились на другую сторону ограждения.
Шли на подъем. Местность оказалась практически открытой, лишь кое-где росли старые дубы и небольшие сосны с кривыми стволами. Метров через двести устроили привал.
– Осталось немного. Давай передохнем перед решающим рывком, а то ведь неизвестно, когда еще придется живыми на земельке поваляться. Тьфу-тьфу-тьфу, – поплевал сталкер через левое плечо на невидимого черта.
– Ты перекреститься забыл, – усмехнулся напарник.
– А-а-а! На Зону хоть святую воду сутками лей – все без толку! У бога здесь навродь выгребной ямы – постоянно трупами разит, вот он сюда носа и не кажет, – отмахнулся ветеран.
Улегшись под разлапистой молодой сосенкой с бледно-зеленой хвоей, приятели стали обсуждать недавнюю встречу с дозором в светло-серых бронекостюмах.
– Что-то мне не нравится присутствие этой троицы у дороги, – нахмурился Старый.
– А в чем дело?
– Раньше здесь никогда не было поста, только на входе в долину и на перекрестке, где поворот на Неман. Правда, иногда в этом месте крутились зомбаки, но их обойти – раз плюнуть.
– Может, давай отключим КПК, чтоб не попасть в поле зрения какой-нибудь банды? – предложил Егор.
– Откуда здесь банды? Кроме «Легиона», в этих краях могут быть только вояки или одиночки как мы. А вообще, давай перестрахуемся, – согласился сталкер, отключая компьютер.
Егор последовал его примеру, и они опять двинулись в путь. Забирая правее, зашли в торец лесочка, росшего полосой, плавно спускавшейся в долину. Переливающиеся в лучах утреннего солнца шапки «стеклотоков» на деревьях напоминали снежное убранство зимнего соснового бора. Отсутствие дробного перестука дятлов компенсировали далекие отзвуки выстрелов со стороны Армейской базы, а хруст шишек, разгрызаемых белками, с лихвой заменяли статические аномалии, трещавшие искрящимися змейками по земле.
– В этой лесополосе скрывается дорога, ведущая к нашему тоннелю, так что скоро будем на месте, – обходя пышущее жаром «огниво», нарушил молчание Старый. Внезапно он остановился, и в его руках вместо дробовика оказалась винтовка. – Ты слышал?
– Нет, – завертел головой Егор, вслушиваясь в какофонию звуков.
Старый пригнулся и крадучись двинулся к началу просеки, видневшейся на опушке у небольшого пригорка. Чуть ли не наступая ему на пятки, позади пристроился напарник. Последние метров тридцать, оставшиеся до цели, преодолели ползком.
Козырек бетонного сооружения отсекал половину возвышения, окаймляя края обрыва невысоким, в некоторых местах разрушенным парапетом. Его боковые ребра, заросшие кустарником, плавно сходили на нет, теряясь у корней крайних деревьев леса.
Старый осторожно высунул голову над кромкой выступа и сразу же ретировался. Губы сталкера беззвучно зашептали что-то нецензурное.
Егор пристроился сбоку от приятеля, выглянул из-за камня на парапете тоннеля, и его взору предстала асфальтированная дорога, одним концом уходящая в глубь подземного сооружения, а другим скрывающаяся за плавным поворотом среди частокола густо растущих деревьев. Двухметровый забор из сетки-рабицы перегораживал вход в тоннель. По центру ограждения краснело добротное кирпичное пулеметное гнездо, из амбразуры которого торчал ствол РПК. Крышей служила железобетонная плита с острыми выкрошившимися краями. По обе стороны калитки, расположенной ближе к правому ребру парапета, стояли двое легионеров. В середине импровизированного двора вокруг костра сидело еще восемь бойцов. Впереди метрах в двадцати, как раз на повороте дороги, была сложена баррикада из мешков с песком, за которой укрывались четверо фанатиков.
По знаку Старого, приятели отползли назад и устроились в кустарнике. Недалеко, вокруг трещины в земле, искрился целый рой «энерго».
– Вот же сволочи! Похоже, накрылся тайник медным тазом, – сокрушался сталкер.
– Успокойся! Давай подумаем. Снаружи пятнадцать человек, внутри – мы не знаем, сколько еще… М-м-м… Я предлагаю понаблюдать. Может, они просто устроили здесь привал и через время покинут стоянку? – не веря своим словам, выдал Егор.
– Ага! В отпуск на недельку или на две, – съязвил Старый. – У них тут база – сто пудов! Может, половина и уходит в рейды по Зоне, но остальные точно здесь сидят. К тому же, человек семь-десять постоянной охраны – это как пить дать!
– Ладно, не кипятись – до вечера далеко. Я видел справа хорошие заросли для наблюдения, полезу туда и постараюсь заглянуть внутрь сооружения. Ты сверху прикроешь, если что.
На этом и порешили. Егор по-пластунски пополз в кусты, росшие над ребром тоннеля, а Старый вернулся к камню на парапете.
Каких-либо изменений в картине перед тоннелем не произошло. Бойцы у костра молча чистили оружие. Пулеметчик высунулся из входа в огневую точку и выбросил пустой цинк из-под патронов. Часовые у калитки повернули головы на громкий звук прокатившейся по асфальту жестянки, переглянулись и, словно роботы, одновременно уставились на дорогу.
«А вот и еще парочка», – отметил про себя Егор. Метрах в пяти вглубь от торца парапета за песочной баррикадой выглядывало два шлема. «Броня с замкнутым циклом. Гвардия», – понял наблюдатель и переключился на аванпост у поворота. Там тоже все остались на своих местах.
Минут через пятнадцать напарники встретились на том же месте, как и условились ранее.
– В тоннеле еще двое, за укрытием из мешков, а так – ничего нового. Итого семнадцать рыл, плюс человек пять внутри. Какие будут предложения? – улыбнулся Егор.
Старый посмотрел в глаза товарищу.
– Сумасшедший! Неужели ты думаешь, что мы вдвоем сможем завалить два десятка фанатиков и уйти отсюда с товаром?! Да при первом же выстреле со всей округи сбегутся еще человек тридцать уродов и разделают нас, как бог черепаху! И не смотри на меня так! Не хочу я издохнуть здесь по дурости!
Парень улыбался во все лицо. Старый даже отодвинулся от него и застыл с открытым ртом.
– У меня есть план! – Егор придвинулся к приятелю и стал азартно объяснять задумку, не обращая внимания на то, как тот на него смотрит. – Я из кустов сбоку снимаю четверых на дороге и принимаюсь за двоих внутри. Ты бросаешь пару гранат в костер, кладешь пулеметчика и придурков на калитке, а потом вместе добиваем выживших. Дальше, спускаешься и забрасываешь «лимонками» тоннель. Тут как раз и я должен подоспеть – вдвоем прочешем нутро этой забегаловки. И еще – стрелять начинай, как только поднимется паника, может, я успею бойцов на калитке угомонить. В общем, таким макаром, – Егор умолк и уставился на спутника.
– Ты чокнутый! А еще говорят, что я ненормальный! Да по сравнению с тобой – я ангел небесный! У тебя же «белка»! Нет! Даже целая кенгуру сидит на голове и машет хвостом перед глазами! Ты понимаешь, что там два десятка таких же дебилов, как ты, вооруженных до зубов, а нас двое?!
Повисла пауза, затем Старый поводил из стороны в сторону перед глазами Егора ладонью и почти закричал:
– Але, гараж! Проснись, ты серишь! Это верная смерть, даже если все пойдет по плану, сюда, максимум через полчаса, набежит куча фанатиков и – «гуд бай детеныши – памперсы уже не понадобятся»!
Они молча смотрели друг другу в глаза. Старый, видно, понял, что его слова не принесли даже капли пользы. Обреченно вздохнув, он отвернулся и невидящим взглядом уставился на трещавшие искрами аномалии.
Егор опустил голову. «Может, я и правда рехнулся? Кому и что я хочу доказать? Вообще – как такое могло родиться в моей никчемной слабохарактерной душонке? Ну, точно – полный идиот! Хотя без товара сталкера мне, возможно, придется остаться в этой проклятой Зоне навсегда. Да и сколько продлится это «навсегда» – неизвестно… Да пропади оно все пропадом! Лучше издохнуть, борясь за шанс вырваться отсюда, чем глупо влезть в аномалию или пойти на корм мутантам!» Выплескивая навеянные размышлениями эмоции, он воскликнул:
– Хорошо, что ты предлагаешь? Учти, что тех троих жмуриков уже должны хватиться, так что лучше использовать фактор внезапности, чем нарваться на засаду на дороге или в лесу. Давай, я слушаю твои предложения! – Егор картинно подпер голову кулаком.
Старый перевел взгляд на спятившего напарника. Было видно, что его душу разъедали противоречия и отчаянная борьба сомнений. Здравый смысл кричал, что надо валить отсюда на всех парах. В то же время чутье сталкера подсказывало, что шансы в обоих случаях – «фифти-фифти». Наконец он сдался и ткнул в Егора пальцем:
– Если мы выживем, я набью тебе морду и убегу за сто километров, чтобы никогда не видеть твои сумасшедшие глаза!
– Не сможешь, – новичок ехидно ухмыльнулся и подмигнул. – Диаметр Зоны меньше ста километров.
– Мля-а… Вот же нужно мне было попадать тогда в лапы Сивоконю… Тогда бы точно тебя не знал!
– На все воля божья, а пути его, как известно, неисповедимы… Где-нибудь на том свете бы все равно встретились! – Егор уже примирительно улыбнулся и протянул ладонь. Старый, немного помедлив, крепко пожал руку напарника, и они поползли навстречу неизвестности.
Все фанатики находились на прежних местах. Егор нашел глазами напарника и показал большой палец. В ответ увидел средний и высунутый язык. «Клоун», – подумал Лысенко и прильнул к прицелу.
Легионеры на повороте откровенно скучали, если не вглядываться в их пустые лица. Двое сидели вместе, прислонившись спинами к мешкам, остальные стояли по краям баррикады и смотрели вниз на дорогу. Егор поймал в перекрестье затылок фанатика, стоящего дальше всех. Вдруг еще что-то мелькнуло в оптике. Он открыл второй глаз и увидел, как из-за поворота по дороге бежит растрепанный сектант. «Что делать?» – растерялся Старый и повернул голову к напарнику. Тот все понял и провел большим пальцем по горлу.
Прыткий гонец уже миновал баррикаду и подбегал к проходу в заборе.
Егор обнял винтовку, выискивая цель.
– Что случилось, брат? – послышалось от калитки.
– Я к старшему! – последовал ответ.
А в это время «Винторез» выплюнул четыре пули подряд и стал разворачиваться к тоннелю. Три трупа и тяжелораненый легионер с простреленной грудью «украшали» теперь баррикаду у поворота дороги.
Одновременно раздался крик пулеметчика и глухой стук первой гранаты, упавшей в круг сидящих у костра бойцов. Второй гостинец от Старого упал как раз под ноги вновь прибывшего фанатика. Его приземление заглушил взрыв первой «лимонки».
Сталкеры были вне зоны поражения осколками, поэтому еще до второго взрыва пулеметчика срезала очередь «немки», а один из охранников бункера захлебнулся девятимиллиметровой пулей из «Винтореза».
Егору больше стрелять не пришлось – напарник добил двоих раненых у костра. Первая часть плана прошла даже лучше, чем намечалось. Осколки сделали больше работы, нежели ожидалось.
Старый поднялся и побежал по парапету, чтобы спрыгнуть вниз с меньшей высоты. Егор держал на прицеле вход в бункер, но оттуда так никто и не появился. Сталкер молнией пересек дворик, укрылся за мешками и бросил в темноту тоннеля два смертоносных кругляшка. Взрывами наружу выбросило облако пыли, показалась спина метнувшегося к входу ветерана и тут же пропала из виду, растворяясь в глубине сооружения.
Лысенко приземлился на асфальт, поскользнувшись в луже крови, набежавшей из трупа с оторванной рукой. Его передернуло от ужаса и отвращения. Глаза расширились, а к горлу подступил проклятый комок. Чтобы вновь не расклеиться, Егор использовал уже проверенное средство – лютую ненависть к собственному малодушию. Мысленно матеря себя, на чем свет стоит, он оглянулся на дорогу и рванул вслед за напарником в зев тоннеля.
Глаза почти ничего не видели после яркого дневного света, поэтому передок БТРа, стоящего посредине прохода, чуть не встретился с носом Егора. К тому же плохую видимость совсем не улучшала пыль, поднятая взрывами.
Метнувшись к стене, Лысенко крадучись стал пробираться вперед и включил ПНВ. В мутной зелени проявилась фигура Старого, держащая на прицеле дверной проем в стене, перегораживающей тоннель.
– Может, гранату? – тихо предложил Егор.
– Кончились! – ответил сталкер. И тут наружу выкатился какой-то предмет и скрылся под днищем БТРа. Старый полоснул очередью в темный прямоугольник прохода и, со словами: «Мля, граната!», – упал на пол.
Взрывом резануло по ушам. Пролетевшие между колесами бронированной машины осколки впились в стены. Егор так и стоял у стены, не зная, что предпринять. «Еще одна граната, брошенная чуть ближе, и нам каюк», – решил он. Не придумав ничего лучше, он в два прыжка подскочил к проему, сунул за угол руку с АК и выпустил по дуге весь магазин. Раздался стук упавшего на бетон оружия, затем что-то захрипело и забулькало.
Старый поднялся, повторил маневр напарника и осторожно заглянул внутрь.
Читать бесплатно другие книги:
