Стражи Армады. Прыжок за грань Приходько Роман

– Хорошо. Давай для начала расскажи все, что знаешь об этом панцероносце, может удастся вместе разгрести новое всплывшее дерьмо, – посерьезнел Егор и, усевшись по-турецки, стал слушать о появившейся на пути новой проблеме.

– Сведения довольно скудные. В Зоне с ним никто никогда нос к носу не встречался. Он скрытен – всегда работает один и передвигается в основном по ночам. Иногда заходит к торговцам за едой и боеприпасами. Ствол ему сделали под заказ за Рубежом. СВУ с необычным прицелом и длиннющим набалдашником для бесшумной и беспламенной стрельбы. Вспомогательное оружие – «МР-5», тоже с глушителем. На поясе всегда то ли сабля, то ли самурайский меч. Вдобавок ко всему, весь обвешивается электроникой, как новогодняя елка…

– А известны случаи, как он убивал и где? – вмешался Егор.

– Гм… Как? Да так: идет человек – бац, и нет головы! А один раз рассказывали… Переметнулся наемник – Лёня Чайковский к анархистам…

– Это что, фамилия такая?

– Нет, на скрипке он когда-то играл в симфоническом оркестре, в Европу на гастроли ездил… Так вот, свалил он от Черного в «Анархию», и Федя его грохнул ночью, через окно, прямо в штабе фрименов.

– А почему его не уберут, когда он заходит за едой?

– Это же Зона! Его никто не ловил на месте преступления – значит, обвинить не в чем. А в спину стреляют открыто только уголовники, да он к ним и не ходит. Наоборот, один раз на Могильнике нашли девять человек из банды Мурзы с отрубленными головами…

– …А особенности в его поведении какие-нибудь есть? – внезапно перебил напарника Егор.

– Не знаю даже, что и сказать… Да, чуть не забыл! Есть у него одно пристрастие – очень Феденька сгущенку любит. За раз, говорят, три банки выдувает! Как она в него только лезет?

– Так же, как в тебя шпроты! Ты сразу можешь смолотить четыре жестянки – и ничего…

– Ну, так то ж шпроты!

– Ага! Конечно, это все сразу меняет…

– Иди ты! Ну, люблю я их, и что?

– А он сгуху любит – почти та же ситуация, но с другого боку!

– Ладно, проехали, наверное, не столь важно это все. Чё делать-то будем?

– Снимать ружье и какать в дуло!

Старый сразу не понял шутки и уставился с недоуменным видом на товарища.

– Тьфу ты! Балаболка… – наконец врубился сталкер, и друзья заразительно рассмеялись.

Бармен заглянул в комнату и обалдел:

– Я думал, тут завещания строчатся мелким почерком, а они ржут как кони! Ну, вы ваще, парни, белены, что ли, объелись?! Хотя, если учесть, что вы за четыре дня всю Зону на уши поставили, то от вас можно ожидать чего угодно, – он хотел уже было закрыть дверь, но Егор остановил его вопросом:

– У вас случайно не найдется парочки каких-нибудь маскхалатов, клубка серых шерстяных ниток и с пяток старых ненужных камуфляжей?

Старый уже привык к таким выходкам друга, а у торгаша на лице читалось одно выражение – у парня съехала крыша, и это серьезно.

– Маскхалаты есть, а остальное… Спроси у Сучка – он весь хлам к себе тащит! – бармен еще некоторое время «сверлил» Егора хмельными глазками, затем медленно закрыл дверь, и его тапочки зашаркали по полу, удаляясь к обеденному залу.

– Я вижу, ты уже что-то придумал? – нарушил молчание Старый.

– У нас только один выход! Первыми обнаружить Черепаху и грохнуть!

– А зачем тебе тряпье?

– Будем делать костюмы снайперов.

– У тебя же «хамелеон».

– Это когда лежишь и не двигаешься, а если придется ползти, то для настоящего профи я буду как сосиска на белой тарелке.

– Тебе видней! – впервые без споров согласился с напарником ветеран. – Я схожу за халатами и тряпками. Блин, придется Лёху будить.

Старый вернулся через полчаса. Свалив эксклюзивный товар на кровать, извиняющимся тоном произнес:

– Никто из наших вязанием не увлекается, поэтому вместо шерстяных ниток принес шпагат.

– Так! – оглядывая рабочий материал, Егор поскреб макушку и погнал напарника в новый поход:

– Нужен мой «Винторез», пластиковая бутылка с водой, длинный гибкий шланг толщиной с сигарету, презервативы, старое негодное оружие с оптикой, пару литров машинного масла, термопакет для курицы-гриль, ножницы и ведро воды.

Старый вздохнул, усмехнулся и безропотно отправился выполнять поручение.

Весь вечер и большую часть ночи друзья занимались рукоделием. К концу мероприятия напарники уже почти с полной уверенностью могли сказать, что являются единственными в баре, кто сможет теперь вязать носки. Старый даже пошутил насчет ближайшего заказа у Гектара – завести в Зону клубки пряжи и открыть новый успешный бизнес.

Маскхалаты преобразились в лохматых чудовищ, один комплект камуфляжа стал бравым сталкером с надутым презервативом вместо головы, оружие было тщательно обмотано лоскутками из второго комплекта старой армейской одежды.

– Хватит, давай спать! Завтра важный день, от которого зависит наша никчемная жизнь, – зевнул Егор, любуясь чучелом, которое Старый окрестил Пупсиком.

– Да… Завтра открываю кружок по интересам – кройки и шитья… – голос напарника постепенно затихал, вскоре сталкер завалился набок с ножницами в руках и моментально уснул. Едва голова коснулась подушки, пространство комнаты заполнил добротный размеренный храп.

Егор сгреб с тумбочки сигареты и вышел в зал. Страшно хотелось пить. За стойкой, в обнимку с литровыми банками пива, сидели давешние «ряженые» из «Пепла», сопровождавшие псевдопленников. Торговец с озабоченным лицом что-то писал в толстом гроссбухе, временами грызя колпачок дешевой китайской ручки.

– Чего это вам не спится? – обратился Лысенко к троице бойцов.

Пепловцы угрюмо покосились на сталкера и продолжили сидеть молча, опустошая алюминиевую тару известной питерской пивоваренной компании.

– Хе-хе-хе! Так они горе свое топят во хмелю! – ехидно скалясь, заметил Гектар и закрыл тетрадь. – Их Шелестов сегодня поимел во все дыры, а Ященко вообще теперь пожизненный дежурный по кухне!

– Разве такое дело пивом обмывают? – улыбнулся Егор.

– А им сейчас и этого нельзя, во избежание новых случаев домогательства со стороны усатого начальства! – снова захихикал барыга, заговорщицки подмигивая полуночным клиентам.

– Да пошли вы все на фиг! – вспылил Ященко, сплющив банку, словно спичечный коробок. – Еще одно хи-хи, и вместо этой жестянки будет чья-то голова!

Налитые кровью глаза уставились в переносицу торговца, и Лысенко на мгновение показалось, что из ноздрей пепловца вырвалась струйка пара.

– Не кипятись ты – я ж шутя! – примирительно выставил ладони вперед бармен. – С кем не бывает? Полковник забудет все через недельку, и ты снова вернешься к своим бойцам. Может, еще пивка? – пошел на попятную хозяин заведения, протянув руку к холодильнику.

– Дайте мне минералки, – Егор облокотился на стойку и закурил.

– Мы уже уходим! – буркнул Ященко, и троица гуськом потянулась к выходу.

– Держи! – торгаш поставил перед сталкером ледяную бутылку воды и вытер испарину со лба. – Нервный нынче клиент пошел. Наверное, пора мне на пенсию или хотя бы молочко за вредность получать. Задолбала уже эта Зона! Вертишься, как пчела, а толку – кот наплакал…

– Спокойной ночи, – Лысенко потушил окурок и побрел спать.

– И тебе не хворать! – бросил ему вслед Гектар.

Остаток ночи, утро и почти половину дня напарники безмятежно продавливали сетки кроватей. Первым проснулся Старый – от укола впившихся в спину ножниц, забытых на кровати. Разбудив товарища, он убежал к хозяину заведения послушать сплетни и заказать чего-нибудь поесть.

Завтракали уже перед обедом. В бар толпами валили сталкеры с рюкзаками, набитыми хабаром. Трофеи, добытые при зачистке Пустыря, потихоньку сносились торговцу. Озабоченное лицо Михалыча плохо скрывало внутреннее ликование. Сейфы и кладовка ломились от артефактов и оружия. Водка уходила ящиками. Возбужденные победой сталкеры наперебой рассказывали о самых ярких, по их мнению, событиях прошедших суток. Никому не было дела до двух человек, приговоренных к смерти.

– Старый, как ты думаешь, где сейчас Черепаха засел? – отодвинув пустую тарелку, спросил неожиданно Егор.

– А бес его знает! Я думаю, где-нибудь со стороны Могильника караулит.

– Но он ведь не знает, что мы собираемся к Рубежу!

– Возможно, у него есть информатор, или…

– Где-нибудь возле бара стоит хитрый приборчик, улавливающий все КПК и передающий информацию на комп хозяина, – продолжил за напарника Лысенко. – Скажи, как можно послать сообщение нашему убивцу, чтобы он его наверняка прочитал? – в глазах Егора вспыхнул огонек азарта.

– Ну, разве только выложить в новостях по сети, а больше…

– Доставай коммуникатор, пиши!

– Ты что, хочешь дать ему ложное направление нашего маршрута?

– Нет, я хочу вызвать его на дуэль! – на полном серьезе ответил Любимчик.

– Больной… Покойник! – смиренно поставил диагноз сталкер, доставая компьютер.

– Пиши! – воскликнул Егор. – «На выходе из завода в сторону Армейских баз проводятся соревнования по стрельбе с участием живых мишеней. Приз – ящик сгущенки! Получить у Гектара в конце поединка. Все оплачено! Старый». Время отправления поставь – семь часов утра.

– Ты предлагаешь мне оплатить награду за мою же смерть? – возмутился сталкер.

– Заплати из моей доли, – успокоил друга Егор.

– По-моему, я обещал убежать от тебя на сто километров. Так вот, придется удвоить расстояние! – сокрушался Старый, нажимая кнопки коммуникатора.

– Слушай сюда, – Лысенко нагнулся поближе к напарнику, будто их разговор могли услышать посторонние. – Сегодня вечером я залягу где-нибудь возле автобуса, а ты в восемь утра привязываешь мой КПК к затылку Пупсика и тянешь его веревкой, пропущенной вокруг дерева. Когда он выстрелит, я вычислю его лежку, и можно будет спокойно есть сгущенку.

– А если он вычислит тебя раньше?

– Я думаю, соберется толпа зевак, обещай им денег – пусть затопчут его количеством. Хоть ты останешься в живых. Другого пути нет!

До самого вечера приговоренные снаряжали Пупса на дело. Привязали его вместе со сломанной СВД к палкам, скрепленным крест-накрест, одели в маскхалат и поставили в угол отдыхать. Затем взялись за Егора. На стекло защитного шлема наклеили термозащитную пленку с узкой прорезью для глаз. На спине под маскхалатом закрепили бутылку с водой и провели от нее шланг под шлем, чтобы будущая жертва могла перед смертью напиться, ведь неизвестно, сколько ей придется лежать в засаде.

К сумеркам все было готово. Друзья еще раз обговорили действия каждого в различных ситуациях и стали собираться.

В баре было не протолкнуться. Народу собралось, как маринованных огурцов в бочке. Возле стихийного тотализатора кипели страсти. Заработать лишних денег хотел каждый. При появлении смертников воцарилось безмолвие. «Крестный» ход напарников с Пупсом проводили взглядами и едва не запели псалмы. Все уже были в курсе взаимоотношений странной парочки с Черепахой. Как только друзья вышли в коридор, зал взорвался новым ажиотажем. Не хватало только криков «Браво!» и «Бис!». Старый многозначительно кивнул за спину и покрутил пальцем у виска, а Егор понял, что ему досталась роль святого апостола, и хмыкнул, но где-то глубоко в груди неприятно екало холодное чувство опасности.

На блокпосту «Пепла» Старый предупредил командира о том, что он без КПК, скоро вернется назад, и не хочет, чтобы его случайно приняли за заплутавшего зомби. Солнце наполовину скрылось за горизонтом. По земле поползли длинные тени от деревьев и ржавого автобуса, стоящего поперек дороги.

Сталкеры расположились на отдых у обочины, и Лысенко спросил товарища, осматривая окружающую местность:

– Где бы ты засел на месте Федьки?

Тот долго изучал унылый пейзаж и, наконец, озвучил результат наблюдений:

– Если он выйдет из лесочка, то самое лучшее место – это пригорок между аномалиями и автобусом. Оттуда хорошо просматривается угол блокпоста и выход со стороны бара.

– Я тоже так думаю. Через дорогу он не пойдет, значит, самая выгодная позиция – на пригорке. Мне лучше всего залечь у тополя возле автобуса.

На том и порешили. Егор подошел к дереву, присел, снял с плеча ВСС, приник к оптике, поводил стволом, намечая сектор стрельбы, затем удовлетворенно кивнул и лег на живот. Поерзав немного, как поросенок, чешущий о землю брюхо, сказал:

– Давай!

Старый открыл флягу с машинным маслом и принялся поливать вокруг напарника, чтобы перебить запах человека на случай появления четвероногих хищников. Жирные пятна и маскхалат Егора были аккуратно присыпаны пылью и сухими листьями. Отойдя на несколько метров, сталкер оценил работу. Небольшой бугорок возле дерева никоим образом не бросался в глаза даже знающему о засаде Старому. Проверили рации, взятые напрокат у бармена, и Лысенко попросил товарища:

– На моей койке, под подушкой, лежит листок с адресом матери. Если останешься жив, пошли ей хоть немного деньжат. Обещаешь?

– Я-то обещаю, но ты брось мне это упадническое настроение! – рявкнул в рацию сталкер. – Все будет хорошо! Ты – Любимчик, и Зона обязательно тебе поможет!

Ветеран отошел к ближайшему тополю и стал разматывать веревку для транспортировки Пупсика. В нагрудном кармане хрюкнул передатчик, и голос напарника прошипел:

– Старый, я тут обдумал наш план и решил. Ты, наверное, отправь сообщение, когда закончишь все приготовления, а то Федька может не появиться днем – будет ждать следующей ночи. Ему спешить некуда, так что… В общем, отбой связи!

– Хорошо. Как скажешь! – ответил сталкер и, привязав веревку к кресту Пупса, отослал сообщение в сеть.

Устраиваясь поудобнее за обломками деревянных ящиков у стены крайнего цеха завода, Старый слышал, как пепловцы, не успевшие с блокпоста в бар, делали свои ставки. Весть о том, что Черепаха открыл сезон охоты на двух сталкеров, разнеслась сарафанным радио на всю Зону. Преимущественно ставили на Федю. Да и не мудрено – репутация удачливого киллера являлась весомым аргументом в его пользу.

У ветерана защемило сердце. Пальцы рук непроизвольно сжались в кулаки. «Сука! Если завалим этого урода, найду Черного и собственноручно сверну ему шею!» – поклялся себе Старый и зло сплюнул. А еще пожалел, что лично не поставил на себя круглую сумму, поэтому, надеясь, что успевает, отправил об этом сообщение Гектару.

Незаметно наступила ночь. Луна, очевидно, взяла сегодня отгул, только косматые тучи толпами резвились на черном небе, играя со звездами в кошки-мышки. Где-то далеко, в районе Армейских баз, несколько автоматчиков старательно поливали свинцом стадо кабанов. Визг мутантов и эхо выстрелов сопровождал протяжный вой псевдоволка с южной стороны завода. Зона жила привычной жизнью, продолжая даже в темноте сеять смерть.

Уже без малого два часа Егор лежал неподвижно, сжимая зубами трубку для подачи воды. С непривычки ныло все тело, затекли мышцы, чесались колено и шея.

– Терпи, казак – а то мамой будешь! – мысленно приказал он себе и хмыкнул.

В наушнике щелкнуло, и тихий голос Старого прошептал:

– Пупс вышел на тропу войны…

– Понял! – одними губами ответил Лысенко.

Прошел еще час. Егору хотелось вскочить и пуститься в безумную пляску. Бегающие мурашки щекотали и покалывали всю поверхность кожи, требуя немедленного чесания. «Еще немного, и я сойду с ума», – подумал Лысенко и вздрогнул от неожиданности, когда в наушниках пикнуло, а на дисплее шлема появились красные цифры. Пятьдесят метров – показал датчик расстояние до цели, затем стал очень медленно отсчитывать назад.

Примерно на краю лесочка объект остановился. Минут двадцать моргала цифра «39». «Мутант или Феденька?» – сверлила мозг надоедливая мысль. «Ну же, давай! Иди на пригорок!» – умолял Егор светящийся индикатор.

Наконец, цель тронулась – метр в минуту, киллер стал приближаться. В том, что это Черепаха, сталкер уже не сомневался. Онемевшее ниже пояса тело напряглось. Вдруг в шею больно кольнуло, заставив вздрогнуть и едва не закричать от неожиданности. По организму растеклось успокаивающее нервы тепло. «Спасибо тебе, костюмчик!» – мысленно поблагодарил встроенную в «Хищник» аптечку Егор и медленно передвинул кисть, чтобы включить ПНВ. Когда цифры застыли на отметке «21», он выждал минуту и нажал кнопку «ночника». В глаза ударила яркая синева полоски на не заклеенной части шлема. Быстро сориентировавшись на местности, Любимчик нашел глазами приметную возвышенность и медленно потянул на себя «Винторез».

На первый взгляд, на пригорке ничего не изменилось. Та же маленькая травка, та же округлая форма, разве что…

«Вот оно! Это ствол! – решил Лысенко, разглядывая очертания какого-то сучка на вершине. – Днем там ничего не было», – подумал он и шепнул в переговорное устройство:

– Дай Пупсу погулять! Застоялся жеребец…

Предполагаемый ствол тут же колыхнулся вправо, над ним медленно выросло подобие громадной шляпки гриба. Мгновение, и раздался звук, похожий на хлопок в ладоши. В ушах заревел голос Старого:

– Пупсика замочили! Егор, он здесь!

Парень хладнокровно навел перекрестье на основание шляпки и нажал на спуск.

– Дух-дух-дух! – пропел «Винторез».

Сразу же, чуть правее Лысенко разрядил остаток магазина.

– Егор, не молчи! Говори – что там?! – надрывался в рацию Старый.

– Тихо! Кажется, готов! Не высовывайся – я проверю, – скомандовал покрывшийся холодным потом новичок и сорвал наклейку с лицевого забрала.

Дернувшись всем телом с намерением резко вскочить, Лысенко качнулся. Затекшие ноги, несмотря на действие стимулятора, отказались подчиняться. Егор еле успел обхватить ствол дерева, чтобы не упасть. Миллионы иголок пронзили мышцы икр. «Если я ошибся, то мне конец! Лучшей мишени, чем придурок, обнявший тополь на обочине дороги, и придумать нельзя», – тоскливо подумал он, медленно поворачивая голову к пригорку и ожидая выстрела в лицо.

Секунды растягивались, словно пузырь жевательной резинки, перерастая в минуты тягостного, страшного ожидания. Ехидный чертик в голове удивленно воскликнул:

– Старик, да ты и правда Любимчик! В штаны случайно не наделал со страху?

– Пошел ты! – вслух ругнулся Егор и, превозмогая утихающую боль, попеременно затряс ногами.

Непривычную для Зоны гробовую тишину нарушили армейские ботинки сорок третьего размера, топающие по дороге. Старый бегом приближался к месту ритуального танца напарника.

– Егор, что с тобой?! Ты ранен?! Где болит?! Не молчи! – сталкер тряхнул товарища и начал ощупывать с головы до ног.

Тот отстранился и, шатаясь, побрел к заветному пригорку. По мере приближения вырисовывались очертания человека, уткнувшегося лицом в землю. Капюшон и правый бок примерно такого же маскхалата, как и у Егора, пропитались темно-бордовой жидкостью. Рядом лежала обмотанная лоскутами ткани СВУ с толстым длинным глушителем.

Подошел Старый, включил фонарик и перевернул ногой труп. Развороченная девятимиллиметровыми пулями голова неестественно накренилась вбок. Выпавший из глазницы кровавый глаз свисал на нитке нерва и, казалось, пытался заглянуть в рваную дыру на щеке, образованную прошедшей навылет бронебойной шалуньей.

– Это он! Ты сделал его!

– Мы сделали его! – поправил напарника Егор и, подхватив снайперскую винтовку Черепахи, пошел за сгущенкой.

Старый качественно досмотрел мертвеца, уж в этом деле ему равных не было, и, вертя в руке расписанную витиеватой гравировкой кавалерийскую шашку, догнал товарища на входе в бар. Когда они показались в зале, снова наступило затишье. Казалось, что даже мухи под потолком перестали жужжать. Несколько десятков пар глаз принялись буравить вошедших. Лысенко поднял над головой трофейное оружие и потряс им, подкрепив победный жест торжественной улыбкой.

Толпа заревела. Кто-то откровенно крыл многоэтажным матом злодейку фортуну, но большинство радостно приветствовало победителей смертельного поединка. На стене возле стойки висел кусок фанеры, на котором сталкеры делали ставки. Соотношение было – один к тридцати в пользу Черепахи.

– Я поставил на вас! – расцвел Сучок, улыбаясь на все оставшиеся в наличии желтые зубы.

– Эх, надо было больше на себя ставить… – наигранно проворчал Старый.

– Где наш ящик сгущенки?! – прокричал Егор на весь бар.

– У тебя задница слипнется! – донеслось из толпы, и забегаловка утонула в дружном хохоте.

– Всем водки за наше здоровье, а мне шпроты и коньяк с лимоном! – настала очередь куражиться ветерану. – Егор, а ты что любишь? Давай как следует отметим нашу победу!

– У меня дома сейчас созревает ранний виноград. Большие черные грозди с крупными сочными ягодами… – Лысенко сразу погрустнел и сглотнул подступивший к горлу комок.

– Лёха, виноград есть? – Старый поймал за рукав Сучка, шествовавшего в зал с подносом, уставленным «заряженными» стопариками.

– Нету! Есть персики, – предложил помощник бармена.

Сталкер с надеждой посмотрел на друга.

– Ну, если с белым вином, – почесал затылок Егор и достал сигарету.

– Ща изобразим! – заверил Сучок, растворяясь между столиками.

Тут к ним подошел подвыпивший пепловец и, не отрывая глаз от винтовки Черепахи, принялся слезно канючить:

– Слушай, Любимчик, продай ствол! Любые деньги дам! Зачем она тебе за Рубежом? Старый, скажи ему!

Тот развел руками – мол, не я здесь решаю.

– Завтра к обеду подходи – потолкуем, – быстро сдался Лысенко. Довольный боец направился к своему столику.

– Ты слышал, тебя уже не только я окрестил! – Старый толкнул плечом напарника.

– Ага, только я не пойму, почему Любимчик? Откуда они…

– Все говорят, что ты любимчик Зоны!

– Бред это все… – отмахнулся Егор, не столько на слова напарника, сколько на повторившуюся мимолетную мысль в голове. Опять отчего-то показалось, что кто-то раньше уже называл его так, что эта кличка ему очень знакома.

– Не скажи… Зона тебе помогает – это факт!

– Ну ты – философ! Вот сейчас сгухи поедим от души, а потом пойдем спать. Много…

– А персики?! Ты чего? Давай загудим, чтоб душа, как баян – сначала развернулась, затем… Э-э-э-х! Хочу праздника! Море водки!

– И чтоб мордой в салат? – усмехнулся Лысенко.

– Да насрать! Можно и мордой! Лёха, паразит, где мои шпроты?! Официант, твою мать! Столик с белой скатертью! Старый сегодня гуляет!

Егор смотрел на друга и удивленно качал головой. Таким радостным он еще его не видел. Что нужно человеку для счастья? Перечислять можно до бесконечности. Все зависит от характера, воспитания, круга общения, а главное – от обстоятельств. Попал «обезьян разумный» в беду – не просит он у своего бога богатства или хороший спиннинг для рыбалки. Нет, все это ему не надо! Жизнь – вот то, что всегда выходит на первый план! Даже в тех случаях, когда в жертву приносится чья-то душа, опять же – во имя чьей-то жизни. Бывают, конечно, исключения, когда затуманенный болезнью, наркотиками или «зеленым змием» разум нарушает закономерность. Для таких случаев общество придумало всевозможные законы и карающие системы, чтобы как-то уберечь единственное святое, что есть у человека. Скептики, конечно, могут возразить. Мол, как же: судебные ошибки, убийство по неосторожности, эвтаназия, суицид? На это есть только один ответ – злодейка-судьба! Выпало так при раздаче обстоятельств – и все тут! Но подо что подогнать желание людей оставаться в Зоне, для Егора оставалось непонятным. Верная, и часто нелепая смерть – единственное, что ждало бродяг, которые сейчас собрались в убогом подвале и наслаждались моментом, упоенные важной, по их мнению, победой над врагом. Но ведь враги, по сути, те же люди. Такие же смертные, как и они…

Поток философской размазни прервал Сучок:

– Все, как в лучших домах Ландона и Парижа! Михалыч сказал – за счет заведения! Кушайте на здоровье!

Старый уставился на сомнительного вида бутылку коньяка, затем перевел недоуменный взгляд на халдея. Облезлая этикетка и покореженная пробка портили всю прелесть пейзажа.

– Это что – коньяк? Лёха, ты издеваешься?!

– Прежде чем бочку катить – сначала попробуй! Главное внутри! – Сучок заговорщицки подмигнул и исчез в подсобке.

Сталкер раскупорил «Совиньон». В граненый стакан потекла чуть зеленоватая жидкость. Затем в такую же тару до краев налил коньяк.

– За нас! За удачу! – отсалютовал ветеран и надежно спрятал в желудке армянский продукт. – Ах, хорош, зараза! Не обманул Сучок!

После этого попойка длилась недолго. Минут через сорок Егор на руках отнес напарника в комнату. Вялые безвкусные персики затеяли в желудке настоящий бунт. Послушав немного протяжный храп товарища и нестройные фуги собственной утробы, Лысенко в сердцах ругнулся и направился спать на крышу соседнего с баром цеха, как делали некоторые сталкеры, когда в заведении Гектара не было свободных коек.

Железная пожарная лестница жалобно скрипела проржавевшими деталями. Вдобавок, по мере восхождения, ее начало лихорадочно расшатывать. «Хоть бы не оторвалась, мерзавка, а то жахнусь навзничь с трехметровой высоты и сломаю себе хребет. Обидно будет так нелепо кончить, перед этим неоднократно уйдя из-под носа у “костлявой”…» – подумалось сталкеру.

Все обошлось. Егор спрыгнул на крышу и стал устраиваться в уголке на один из лежащих там матрацев. Некогда полосатый хранитель ваты радушно принял посетителя, пустив сок из середины своего прямоугольного тела. Видно, еще не успел высохнуть после недавнего дождя. Этот нюанс не смутил Любимчика, так как для владельца «Хищника» вода не являлась угрозой.

Свежий воздух подействовал благотворно. Желудок смирилсясо своей участью и лишь иногда немного ворчал и буркал. Сон потихоньку стал заползать в сознание, наливая тяжестью уставшие веки.

Вдруг со стороны Могильника забухал дробовик. Ему в унисон швейными машинками застрекотало несколько АК. Тут же, будто укушенная осой в причинное место, в расположении «Пепла» завыла сирена.

Десятка два пар кованых ботинок пробежало в направлении стрельбы, унося с собой остатки сна.

– Вот гадство! – выругался Лысенко, доставая сигареты.

Зажигалка чиркнула два раза – безрезультатно. На третий раз послышался характерный хруст, и колесико перестало вращаться. Егор, с размаху, запустил сломавшийся продукт китайского ширпотреба в темноту и раздавил сигарету в кулаке.

– Любимчик Зоны, любимчик Зоны, – передразнил он слова Старого. – Эта долбаная Зона даже выспаться как следует не дает! Ну, я тебе сейчас устрою!

Не обращая внимания на хлипкость лестницы, Егор быстро спустился вниз и направился в бар, с намерением окатить напарника холодной водой, если тот хотя бы раз всхрапнет.

Народ продолжал пировать. Кое-где уже освободились места за столиками, но тише от этого не стало. Как известно, чем больше человек выпьет спиртного, тем громче становится его речь.

За стойкой шел горячий спор на повышенных тонах. Невысокого роста коренастый сталкер доказывал Гектару, что тот значительно завысил размер его долга в кредитной книге. Перепалка уже достигла той стадии, когда оппоненты начали брызгать слюной. Рука торговца лежала под прилавком, готовая в любой момент предъявить в качестве веского аргумента дежурный УЗИ.

Любимчик спокойно подошел к стойке и уселся на высокий стул возле разгневанной парочки. Те замолкли и уставились на него, всем своим видом давая понять, что присутствие постороннего вовсе не обязательно.

– Тебя как зовут? – обратился к сталкеру Егор.

– Ты что, не видишь – мы разговариваем?! – рявкнул барыга.

– Вермутом кличут! – коротышка никак не мог понять, на чью сторону хочет встать новый фигурант перепалки.

– Из-за какой суммы спор? – добродушно, будто спрашивал о здоровье, поинтересовался у бармена Лысенко.

– Полторы тыщи! – чуть снизив тон, проворчал Михалыч.

– Угу, – Любимчик приобнял не ожидающего подобного обращения сталкера и по-дружески похлопал его по плечу. – Слушай, друг! Если бы там полторы жизни было, я бы тогда задумался, а так… Не вижу толку от спора. Я вот сейчас дам тебе координаты одного тайника, где товару – штук на десять. Это недалеко, засветло обернешься. Ты только не скандаль – ладно? Ты же не хочешь, чтобы он испытал скорострельность израильской игрушки на твоей черепушке?

Мозг сталкера долго переваривал информацию, но лед, наконец, тронулся:

– Откуда мне знать, что это не подстава? Может, там ничего нет, а я, как лох, проваландаюсь день впустую? Гарантии какие?

– Мое слово! Если недостаточно, могу организовать поручителя.

Вермут немного помялся для виду и согласился. Егор поставил метку на карте старенького коммуникатора, вытащенного коротышкой из-за пазухи, и собрался было уходить.

– Что ты хочешь за это? – остановил его Вермут.

Парень сначала хотел ответить, что ему ничего не надо, потом, улыбнувшись, сказал:

– Купи мне зажигалку – моя сломалась, а прикуривать нечем.

Сталкер нырнул в карман.

– Держи! Я не курю – так, ношу на всякий случай. У зомбака в рюкзаке когда-то нашел – вот и таскаю…

Безделушка, сделанная в виде пузатого чертика с торчащим членом, заставила Сергея забыть о своем намерении облить напарника водой. Он нажал представителю нечистой силы на детородный орган, и у того изо рта вырвался шипящий сноп пламени.

– Спасибо, прикольная вещица! Удачи тебе!

– Зона поможет!

– Ну-ну… – ухмыльнулся Лысенко и под благодарным взглядом уставшего спорить Гектара со спокойной совестью побрел спать.

Старый уже не просто храпел – нет, у него в горле работал трактор без глушителя. Егор пнул свисающие ноги напарника – обороты двигателя немного снизились. Собравшись было снять костюм, он передумал и, расположившись на койке, загерметизировал шлем. Слава богу, в меню нашлась опция отключения наушников, потому что, даже при минимальной громкости звука спать было невозможно. Не успел Любимчик как следует угнездиться на свалявшемся матраце, как безмятежный сон поглотил его с головой. Правда, длилось это недолго.

Он снова был другим. Егором, но другим, который не боялся ничего. Нет, он не был придурком, бросающимся под пули с криками «ура», но и не шугался от каждой стычки с неизвестным явлением, не тошнило его над каждым встреченным трупом.

Он уверенно топал сквозь Чащобу, именно так назывался аномальный лес, образовавшийся после Судного дня. Бежать не бежал, хотя очень торопился, возвращаясь к Энску после стычки с головорезами Харда. Он убил всех четверых, особенно долго провозившись с последним – неглупый парнишка попался, умел ножичком работать. И вот после этой схватки Егор понял, что не успеет к Шелестову с важной весточкой о нападении на город под куполом. Взвесив все шансы, он решил, что будет полезней при защите Энска. Но попытку предупредить командира «Альфы» он все же предпринял: на корявое бревно насадил голову карателя с запиской в зубах и столкнул его на середину реки, предав течению – вдруг кто нормальный обнаружит да передаст адресату.

Глава 8

Дембельский аккорд

Часов в десять сталкеров разбудил бармен с подносом еды и бутылкой коньяка.

– Вставайте, лежебоки – доктор пришел, лекарство принес!

– Михалыч, ты же знаешь – мы не похмеляемся! – накрывая голову подушкой, взмолился Старый.

– Мы по чуть-чуть! – подмигнул Егору торговец, устанавливая поднос на табуретку между кроватями. – Ты чего это в «сбруе» своей спал? – удивился барыга.

– Да так… Кое-кто здесь всю ночь пахал на тракторе, вот и пришлось шумоизоляцию устраивать.

– А-а-а! Так надо было этому «кое-кому» на голову шлем надеть, а не самому в скафандре париться!

Старый выглянул из-под подушки:

– Сам виноват! Надо было не кислятину эту виноградную пить, а помочь товарищу, так сказать, разделить все тяготы и невзгоды нашей нелегкой профессии. Спал бы как младенец.

Страницы: «« ... 7891011121314 »»

Читать бесплатно другие книги:

Легкий слог автора, четкие рекомендации, открытость и искренняя любовь к читателям позволили «Настол...
В сборнике «Где-то в Солнечной системе» автор собрал фантастические и научно-фантастические рассказы...
Почти мистическая история о человеке, попавшем в тупик в старой части города, застрявшем в этом тупи...
Занимаясь политикой и экономикой, человечество порой не замечает те климатические фазовые переходы м...
— Когда на тебя дуло автомата смотрит, а дома дети и жена ждут, то не особо хочется спорить. Я тебе ...
Я без ДУШИ жить — разучился,Она во всём, в делах, в стихах,Не зря я кайфов всех лишился,С ДУШОЙ чтоб...