Момент истины. Почему мы ошибаемся, когда все поставлено на карту, и что с этим делать? Бейлок Сайен

---32

– 17

Когда человек решает записанную в строку математическую задачу, он вербально формулирует промежуточные действия в голове, как если бы читал текст слева направо. А записанные в столбик задачи люди скорее решают в пространственном формате, как на бумаге. Во втором случае люди представляют себе свои действия такими, какими бы они были при наличии в их руке карандаша. Эти процессы визуализации активируют как раз те участки правой части префронтальной коры, которые дей­ствуют, когда мы мысленно меняем положение предмета в простран­стве. Простое изменение формы записи задачи может определить, какая часть вашего мозга включится в работу над ее решением. А это, в свою очередь, иногда существенно влияет на правильность решения задачи в стрессовой ситуации89.

Несколько лет назад мы с моими аспирантами проводили эксперимент, в ходе которого попросили нескольких студенток университета решить ряд задач на вычитание и деление. Часть задач была записана в строчку, а часть — в столбик, но по сути они были абсолютно идентичными. Единственная разница между ними — форма представления на экране монитора. По мере выполнения девушками предложенных заданий мы время от времени обращались к половине из них (так, чтобы другая половина не слышала), сообщая, что в большинстве университетов юношей, специализирующихся на математике, больше, чем девушек; и огромные массивы научных данных свидетель­ствуют о том, что мальчики обычно превосходят девочек в результатах на стандартизированных тестах, и т. д. Второй половине студенток ничего такого не говорилось.

Вполне естественно, что студентки из первой группы показали результаты хуже, чем из второй. Но примечательно, что самые низкие результаты первая группа продемонстрировала в примерах, которые были записаны в строчку. Эти задачи требовали включения у студенток участков вербальной активности мозга. Что касается примеров, записанных в столбик и включавших те участки коры, которая отвечает за простран­ственное мышление, то стереотип «женщины неспособны к математике» не помешал девушкам из первой группы решить их правильно.

Неполное проявление человеком своих возможностей не ограничивается связкой «женщины — математика». В дальнейших экспериментах мы просили студентов и студенток решать те же задачи, которые мы предлагали девушкам. Они тоже были записаны в строку или столбик90. Одних студентов мы просто попросили выполнить задания как можно лучше и быстрее. Для других же постарались создать все виды стресс-факторов и поместить в ситуацию типа «пан или пропал». Во-первых, этой группе мы предложили деньги за блестящие результаты. Конечно, суммы были несравнимы с размерами стипендии, но достаточными, чтобы студенты заинтересовались. Мы также убедили студентов, что их товарищи зависят от их результатов, и сказали, что будем записывать их на видео в ходе выполнения задания. Это ощущение «все взоры направлены на меня» похоже на то, что школьники и студенты испытывают, когда знают, что набранные на экзаменах или тестах баллы станут достоянием общественности.

Точно так же как и студентки, которым напомнили о негативных стереотипах, студенты, находившиеся под давлением стресс-факторов, показали результаты на 10% хуже, чем те, к кому стрессовая нагрузка не применялась. И вновь худшие результаты были показаны на примерах, записанных в строчку и требовавших задействования вербального мышления. Те же задачи, записанные в столбик, были одинаково успешно решены представителями обеих групп испытуемых.

В ходе эксперимента мы расспросили студентов, которых окунули в «купель» стрессов, что они испытывали при выполнении заданий. В один голос они заявили нам, что очень волновались. Во время решения задач их посещали мысли от «Я не дам себе оплошать» до «Я ненавижу математику!», «Я плохо считаю в уме» и «Я опять не справился!». И чем больше они волновались, тем чаще ошибались в решениях.

---51

– 19

Полученные данные — прекрасное доказательство того, что излишнее волнение становится одним из главных факторов возникновения паники или «ступора» в процессе обучения. Они же, возможно, подсказывают пути противодействия этому стресс-фактору. Перезаписав условия задачи в том формате, который больше активирует пространственное мышление, вы можете снять излишнюю нагрузку с вербального мышления, что, в свою очередь, снизит ущерб от волнения. Не пытайтесь в уме решить записанную в строчку задачу 51 – 19, а сразу перепишите ее в столбик и решайте в тетради, чтобы избежать глупых ошибок, когда числа и эмоции будут бороться за ресурсы вашего вербального мышления.

Записывая условия задач на бумаге, вы сознательно выделяете информацию, «запутавшуюся» в вашей голове, в зрительный ряд. Используя бумагу в качестве дополнительного внешнего хранилища информации (кстати, значительно более свободного от эмоций и волнений, чем пре­фронтальная кора), вы снижаете риск потерпеть неудачу под воздействием стресс-факторов.

Стресс расширяет фронт негативного влияния

Излишние волнения зачастую приводят к неудачам. Они происходят от страхов перед математикой, нежелания отвергнуть негативный стереотип или даже боязни оказаться не на высоте, когда кто-то зависит от вас. Эти волнения — гораздо более серьезная проблема, чем казалось нам с коллегами. Такие волнения не уходят в одночасье даже тогда, когда стрессовая ситуация, казалось бы, закончилась.

Например, ученица старшей школы может оступиться не только в математической части подготовительных стандартизированных академических тестов, поскольку постоянно думает о том, что «девочки не способны к математике». Эта навязчивая идея может сыграть с ней злую шутку и в гуманитарной части теста. Логично было бы решить, что «математический» стереотип здесь работать не должен. Где-где, а в вербальных заданиях девочки должны себя чувствовать лучше: есть широко распространенное мнение, что вербальное мышление у них развито лучше, чем у мальчиков. Но не тут-то было. Мыслительная деятельность школьницы, на которую только влиял стереотип «девочки не способны к математике», не может освободиться от него сразу, как только закончились математические задания. В результате может пострадать ее результат при выполнении любого сложного задания на логику или аналитическое мышление.

Представьте себе, что может случиться с ученицей старшей школы, когда от занятий Алгеброй II (часть продвинутой алгебры, включающая линейные функции, логарифмирование и т. д.) в первой половине дня она переходит к урокам английского во второй. Все стресс-факторы и волнения, которые она ощущала на первых уроках, будучи «девочкой в математике», могут негативно повлиять на ее рабочую память, которую она задействует при анализе английской литературы.

Последние исследования с применением нейровизуализации подсказывают нам причины того, что стресс обычно поражает широкие области коры головного мозга. Когда человека просят решить трудную математическую задачу перед аудиторией, например последовательно отнимать число 13 от начального числа, скажем 4381, частота сердечных сокращений увеличивается, ладони потеют, человек ощущает волнение и стресс. Именно такое состояние испытуемых и интересовало нейрофизиолога Джионджиона Ванга и его коллег из Пенсильванского университета, когда они просили заняться вычитанием и одновременно проводили функциональную компьютерную томографию головного мозга участ­ников91. Ванг специально заставлял студентов считать в уме как можно быстрее, чтобы создать для них стрессовую ситуацию и посмотреть, что будет происходить с их мозгом, когда они вынуждены действовать под сильным внешним воздействием в стремлении добиться максимального результата.

Когда студенты были под влиянием стресса, ряд участков их головного мозга показал повышенную активность. Причем она возрастала по мере обострения стресса. Это касалось прежде всего правой части префронтальной коры, которая отвечает за такие негативные эмоции, как печаль, страх и настороженность. Еще более интересными оказались данные о том, как ведет себя мозг при прекращении воздействия стресс-факторов. Возросшая под влиянием стресса активность пре­фронтальной коры не снизилась сразу после того, как испытуемые закончили решать математические задачи. Даже когда участников эксперимента специально попросили расслабиться и успокоиться по окончании задания, участки их головного мозга, контролирующие негативные эмоции и повышенное внимание к окружению (такие как вентромедиальная префронтальная и передняя поясная кора), продолжали активную работу.

Правая часть префронтальной коры — важный участник реакции человека на стресс, которая в психологии называется «беги» в паре «бей или беги»: состоянии, при котором организм человека мобилизуется для устранения угрозы.

В принципе большая длительность реакции «беги» в совокупности с повышенной настороженностью в эволюционном смысле приносит пользу: за время ее действия человек должен успеть спастись от угрозы и сохранить контроль над окружающей обстановкой даже после исчезновения опасности. Но нужно иметь в виду, что, когда наш организм направляет усиленный ток крови к правой части префронтальной коры, кровоснабжение левой ее части уменьшается. Именно это и произошло с участниками эксперимента, проведенного Вангом, когда их просили осуществлять обратные математические операции всё быстрее и быстрее. Оказалось, те участки коры, которые отвечают за наши вербальные функции и логическое мышление, были не полностью активизированы, что влияло на способность испытуемых решать сложные математические задачи.

К сожалению, из-за этого наши интеллектуальные возможности скованы даже спустя значительное время после исчезновения стресса, который изначально и запустил этот механизм.

Стресс: вы собираетесь с силами или теряетесь?

Из главы 3 вы узнали, что некоторые люди обладают большей рабочей памятью (или когнитивными возможностями), чем другие. Поэтому они достигают более значительных успехов в учебе, в частности в решении логических задач и понимании текстов. Но хотя таким людям судьбой уготовано стать лучшими, как мы увидели в предыдущей главе, они же зачастую легче терпят неудачи под давлением стрессов.

Я открыла для себя это явление еще в период работы над докторской диссертацией в Мичиганском университете под руководством доктора Томаса Карра. Том предоставил мне место для проведения экспериментов у себя в лаборатории. Нам оставалось только засучить рукава и начать выяснять, почему у одних людей под внешним давлением случаются психологические срывы, а у других — нет.

Мы разделили сто старшекурсников университета на две группы в зависимости от результатов тестов на определение объемов рабочей памяти. В первую входили те, кто показал лучшие результаты, а во вторую — те, кто оказался внизу.

Затем мы попросили всех студентов решить ряд одинаковых математических задач. Сначала без внешнего давления, а потом — под стрессовой нагрузкой92.

Естественно, более способные студенты в обычных условиях показали лучшие результаты. Но в стрессовой ситуации их результаты оказались примерно на том же уровне, что и у студентов второй группы.

Мы были удивлены. Мы полагали, что менее способные студенты в стрессовой ситуации покажут себя совсем плохо. Мы понимали, что их интеллект не так силен, как у студентов первой группы, и думали, что под воздействием стресса возможности их рабочей памяти окажутся совсем слабыми. Однако реальность опровергла наши ожидания.

И вот что примечательно. Полученные данные подтверждали данные других наших экспериментов. Например, о психологических срывах у лучших студентов Стэнфорда — афроамериканцев после того, как в ходе тестов их просили указать свою расовую принадлежность. Или в снижении результатов у студенток-отличниц Мичиганского университета, когда перед испытаниями им напоминали о стереотипе превосходства мужчин над женщинами в способностях к математике.

Что же происходит? Есть несколько причин того, почему люди с более развитой рабочей памятью чаще поддаются влиянию стресса и сталкиваются с психологическими срывами.

Первая состоит в том, как они воспринимают сложные проблемы. Лучшие школьники и студенты обычно больше доверяют сложным математическим методам (в противовес простым или сокращенным) при решении задач, входящих в тесты SAT (для выпускников школы) или GRE (для выпускников университетов). Если ваш интеллектуальный потенциал позволяет вам решать задачи с применением сложных методов, вы стремитесь его задействовать в полном объеме. Но когда вы оказыва­етесь в стрессовой ситуации (например, при резком ограничении времени для решения задач), она сковывает часть ваших мыслительных ресурсов, и ваши возможности проявить себя с лучшей стороны могут оказаться под угрозой.

Восприятие проблемы и поиск оптимальных путей ее решения — не единственная причина того, что стресс-факторы сильнее воздействуют именно на людей с развитой рабочей памятью. Обычно люди с высоким уровнем интеллекта склонны недооценивать негативную силу внешнего влияния, поэтому у них остается меньше времени на то, чтобы справиться со стрессом, когда он уже возник. Более способные люди действительно острее ощущают нагрузку, что зачастую мешает им достичь успеха.

Несколько лет назад группа французских психологов наглядно продемонстрировала эту слабость, характерную для людей с высоким интеллектом93. Ученые попросили студентов из Университета Прованса выполнить сложное задание по составлению матриц, которое обычно используется для определения уровня интеллектуального развития. Это задание, известное как «Прогрессивные матрицы Равена» (по имени создателя теста), подразумевает решение ряда усложняющихся простран­ственных задач с матрицами, в каждой из которых есть один недостающий элемент. Его нужно выбрать из предложенных вариантов. Успешное решение достигается тогда, когда все матрицы заполнены. Выполнение «Теста Равена» подразумевает одновременную обработку большого объема информации. И, разумеется, активного задействования рабочей памяти.

Для одной группы студентов тест был представлен как инструмент измерения уровня интеллекта, особенно логического мышления, связанного со способностями к математике и точным наукам. Это, конечно, оказало на студентов сильное внешнее давление: они поняли, что те, кто покажет посредственные результаты, будут сочтены неспособными к научной карьере. Другой группе участников эксперимент был представлен просто как тест на внимание и пространственное восприятие. Для них задание не имело определяющего значения. Поэтому к его выполнению они подошли спокойно.

Пример из «Теста Равена». Студентам предлагается заполнить пустое поле матрицы одной из фигур в верхнем прямоугольнике94

Неудивительно, что лучше проявили себя студенты из второй группы. Они не считали тест важным для себя и сумели задействовать рабочую память в полном объеме. В отсутствие стресса блеснули и студенты с наиболее развитой рабочей памятью. А когда в задание был включен очень действенный стресс-фактор (позиционирование теста как инструмента для измерения способностей студентов к математике и точным наукам), то студенты с высоким уровнем интеллекта оказались по результатам рядом с теми, чей уровень интеллектуального развития был самым низким. И те и другие показали себя одинаково посредственно.

По завершении теста все студенты ответили на вопросы о своих результатах. При желании они могли оправдать свою неудачу. Их просили, в частности, рассказать о том, как они спали накануне испытания. И если студент сообщал, что плохо спал предыдущей ночью, это считалось вполне убедительным объяснением неуспеха.

Студенты с высоким коэффициентом интеллекта не искали оправданий. В каком-то смысле они оказались неспособными представить себе вероятную стрессовую ситуацию как менее напряженную. Принципиальная позиция «никаких оправданий», может быть, и хороша. Но если вы можете снять с себя часть стрессовой нагрузки во время теста, представив себе ситуацию как менее негативную, менее важную с точки зрения определения ваших способностей и менее значимую, то вы способны достичь успеха. Студенты с более низким коэффициентом интеллекта оказались на высоте. Они с удовольствием использовали всяческие отговорки и в результате смогли превратить негативную для себя ситуацию во вполне терпимую.

Меньше стресса означает меньше волнений и меньшую вероятность того, что в решающий момент вы не проявите своего полного потенциала. Меньшая склонность к переживаниям обычно сопровождается и меньшей долей вероятности того, что они помешают работе вашего мозга, тогда, когда их появление неизбежно. Установлено, что у вечно переживающих и волнующихся людей снижаются способности к анализу и логическому мышлению95. Вы можете решить, что их привычка к переживаниям — пустяк, но это не так. Чем больше вы переживаете, тем меньший объем рабочей памяти в вашем распоряжении. У людей, волнующихся в любой ситуации, не остается резервов рабочей памяти ни на что иное.

Один мой аспирант по имени Эндрю в последнее время особенно заинтересовался этим вопросом: почему стресс оказывает разное воздей­ствие на людей в зависимости от того, как они оценивают саму ситуацию. Эндрю сосредоточился на изучении того, как связано физиологическое состояние человека в условиях стресса (липкие ладони, учащенное сердцебиение, потный лоб) с проявлением его возможностей. Эндрю хочет найти ответ на вопрос, почему одни люди в таком состоянии мобилизуют свои возможности («Мое сердце бьется учащенно, а значит, я готов к успеху!»), а другие испытывают желание сдаться и отступить («О черт, сердце так и прыгает! Ситуация аховая…»). Эндрю считает, что поиск ключа к пониманию взаимосвязи между физиологическим и психологическим состоянием человека поможет нам четче понимать, кто справится с внешним давлением, а кто поддастся ему. И в этом плане он достиг определенных результатов.

В качестве отправной точки он использовал известный эксперимент 1970 года с пешеходами, переходившими скалистое ущелье с текущей внизу рекой по подвесному мосту на высоте 70 метров96. В ходе эксперимента привлекательная девушка — член команды экспериментаторов — задавала мужчинам, только что завершившим переход через ущелье по мосту, ряд вопросов. Она также передавала им номер телефона, по которому они могли узнать о подробностях эксперимента.

Обычно в таких экспериментах отмечается очень низкий уровень обратной связи, но на этот раз девушке позвонили неожиданно много мужчин. Только что завершив трудный и опасный переход по мосту, с бьющимися сердцами и вспотевшими ладонями, они приводили свое психологическое возбуждение в качестве причины интереса к девушке. Поэтому они с большей охотой снимали трубку и звонили ей по оставленному номеру. Некоторые пошли даже дальше и отважились предложить ей свидание. Когда же эксперимент был повторен на мосту, который находился над рекой на значительно меньшей высоте и где мужчины не испытывали такого психологического возбуждения, звонков девушке было, как обычно, мало. Так что исследователям стало ясно, что не девушка, а мост стал для мужчин определяющим в их поведении.

Эндрю подумал, что проявления физиологических реакций организма на воздействие стресс-факторов можно изучать не только на примере назначения свиданий девушке на мосту, но и на других примерах, где присутствуют стрессовые ситуации. Он попросил группу студентов пройти сложный математический тест. После этого он взял у всех испытуемых пробу слюны, чтобы определить содержание кортизола в их крови97. Этот гормон, вырабатываемый корой надпочечников, связан с некоторыми физиологическими проявлениями стрессовых реакций организма. К ним относятся снижение болевого порога и быстрое накопление энергетических ресурсов. В стрессовой ситуации секреция кортизола активизируется. Поэтому его часто называют «гормоном стресса». Определение уровня кортизола в крови позволяет установить степень реакции организма на стресс.

У некоторых студентов выявилась обратная зависимость между содержанием кортизола и результатами: чем больше кортизола, тем ниже результаты. У других высокий уровень кортизола в крови сопровождался высокими результатами!

Когда Эндрю посмотрел на результаты внимательнее, то обнаружил интересную картину. Те, у кого при наивысших показателях кортизола результаты были низкими, относились к числу студентов, которые в предшествующих опытах проявили высокую «математическую фобию». Те же, кто показал высокие результаты при чуть повышенном уровне кортизола, математики не боялись.

Мы уже знаем, что люди, испытывающие страх перед математикой, с большей вероятностью поддадутся влиянию стресса во время реальных математических тестов. Их и считают страдающими «математической фобией», потому что даже потенциальное столкновение с заданием из этой области они встречают со взмокшими ладонями, урчащим животом и зашкаливающим уровнем кортизола в крови. Студенты, не испытывающие страха перед математикой, в ходе тестов тоже демонстрировали высокий уровень кортизола и соответствующие физиологические реакции. Но они оценивали всё это иначе. Интерпретация ситуации и вашего физиологического состояния в позитивном ключе поможет добиться высших результатов тогда, когда это особенно необходимо.

И это хорошая новость. Особенно для студентов, выходящих к классной доске, или для любого из нас, находящегося в напряженной стрессовой ситуации, скажем, когда мы готовимся к ответственному выступлению или важным бизнес-переговорам о решающей сделке. Если вам удастся оценить реакции организма на ситуацию как позитивные, как призыв и готовность к действию, вы, скорее всего, добьетесь успеха. Но если эти же реакции вы воспримете как знак того, что вы в тупике, возникающие при этом переживания и волнения могут загнать вас в психологический ступор.

О чем говорят сложные тесты

Серьезные испытания имеют место не только при оценке школьной успеваемости. Люди встречаются с ними повсюду: в спорте, музыке, бизнесе и т. д. Казалось бы, быстрая оценка результатов любого выступления или деятельности — простой и эффективный инструмент для определения способностей и возможностей человека. Но если мы будем слишком сильно полагаться на тесты как фильтр при приеме на работу, в спортивные команды, учебные заведения и т. п., мы можем сократить число талантливых кандидатов. Часто отдельное проявление человеком своих способностей и воспринимается как только один из показателей его настоящего потенциала. И это резко контрастирует со школьными выпускными экзаменами, представляющими собой решающее препятствие, которое во что бы то ни стало нужно преодолеть, чтобы дальше двигаться вперед.

В Национальной лиге американского футбола (National Football League, NFL) есть специальный период, называемый комплексным отбором кандидатов (Scouting Combine), когда молодые спортсмены в специальных лагерях проходят ряд испытаний, тренировок и собеседований с главными тренерами и менеджерами профессиональных команд. По результатам они допускаются к «конкурсу новичков». Вы можете решить, что каждое мероприятие, организуемое для молодых спортсменов в таких лагерях, — серьезнейший экзамен на проверку их спортивных умений и способностей. Но это не так. Когда кандидаты попадают в спортивный лагерь, у заинтересованных команд уже есть солидное досье на каждого из них. Тесты и тренировки в лагере — только одна из матриц, которые в совокупности должны сложиться в картинку того, на что человек способен. Ни одно из испытаний не дает исчерпывающей информации о спортсмене.

Например, тесты для подбора персонала Wonderlic (их часто называют еще Wonderlic Intelligence Test), используемые в Национальной лиге с 1968 года, имеют целью оценку способности спортсмена к быстрому мышлению и умению принимать эффективные решения под давлением стрессов98. Тесты состоят из логических и математических задач. На их решение отводится ограниченное время — всего 12 минут.

Вот один из примеров такого теста для будущих игроков NFL99.

Посмотрите на ряд цифр внизу. Какой должна быть следующая цифра?

8 4 2 1 ?

Предположим, первые два из нижеприведенных утверждений правильные. Правильно ли и заключительное, третье?

Мальчик играет в бейсбол. Все бейсболисты носят бейсболки. Мальчик носит бейсболку.

1. Правильно 2. Неправильно 3. Не уверен.

Писчая бумага продается по 21 центу за пачку. Сколько будут стоить 4 пачки?

Сколько пар фамилий и инициалов, помещенных ниже, идентичны?

Nieman, K. M. Nieman, K. M.

Thomas, G. K. Thomas, C. K.

Hoff, J. P. Hoff, G. P.

Pino, L. R. Pino, L. R.

Warner T. S Warner T. S.

RESENT (ВОЗМУЩАТЬСЯ)/RESERVE (СДЕРЖИВАТЬСЯ)

Имеют ли вышеприведенные слова:

1) одинаковое значение;

2) противоположное значение;

3) не одинаковое и не противоположное значение.

Одна из представленных ниже фигур в наибольшей степени отличается от других. Каков ее номер?

Поезд преодолевает расстояние в 6 м за 1/5 секунды. Какое расстояние он преодолеет за 3 секунды, следуя с той же скоростью?

Стоимость веревки — 10 центов за 3 м. Сколько метров можно купить за 60 центов?

Девятый год месяца — это:

1) октябрь; 2) январь; 3) июнь; 4) сентябрь; 5) май.

Какое число из представленных ниже наименьшее?

7 0,8 31 0,33 2

При печатании статьи из 48 тыс. слов машинистка решает использовать два шрифта. При использовании большого шрифта страница содержит 1800 слов. При использовании малого — 2400 слов. Статья должна занимать в журнале 21 страницу. Сколько страниц нужно напечатать малым шрифтом?

Продолжительность светлого и темного времени суток ближе всего в:

1) июне; 2) марте; 3) мае; 4) ноябре.

Три физических лица создают акционерное общество и договариваются делить прибыль поровну. Х вкладывает 9000 долларов, Y — 7000 долларов, Z — 4000 долларов. Если прибыль составляет 4800 долларов, какую долю из нее получит Z в соответствии с вложенным капиталом?

Предположим, первые два из нижеприведенных утверждений правильные. Правильно ли и заключительное, третье?

Том поздоровался с Бет. Бет поздоровалась с Доном. Том не поздоровался с Доном.

1. Правильно. 2. Неправильно 3. Не уверен.

Юноше 17 лет. Его сестре вдвое больше. Когда юноше исполнится 23 года, сколько лет будет его сестре?

Ответы: 1) 1/8; 2) правильно; 3) 84 цента; 4) 1; 5) 3; 6) 4; 7) 90 м; 8) 18 м; 9) сентябрь; 10) 0,33; 11) 17; 12) в марте; 13) 560 долларов; 14) не уверен; 15) 40 лет.

Большинство тренеров утверждают, что Wonderlic — один из многих тестов на физическое и умственное развитие, которые они используют для определения того, какую позицию в списке кандидатов займет тот или иной спортсмен. Одна из причин того, что тренеры NFL не придают решающего значения тестам Wonderlic, — их убежденность в возможности повышения их результатов путем упорных тренировок. В 1999 году менеджер первоклассной футбольной команды San Francisco 49ers Билл Уолш сказал в интервью газете Chicago Tribune: «Я думаю, что результатами этих тестов можно манипулировать. Поэтому и не придаю им большого значения»100.

Бывший полузащитник команды Cincinatti Акили Смит — хороший пример того, как с помощью тренировок можно повысить свои результаты в тестах Wonderlic. В 1999 году он занимал третье место в списке вновь принимаемых в команду игроков. В первый раз при прохождении теста он набрал 12 баллов (это значительно ниже среднего уровня в 21 балл). А уже во второй раз — аж 37 баллов. Это разительное различие в результатах возбудило тогда спортивную общественность. Если тесты Wonderlic — стабильный и устойчивый инструмент измерения интеллектуального уровня, то почему между первой и второй попытками мог возникнуть столь значительный разрыв в результатах? Набранные при прохождении этого теста баллы не дают полной картины умственных способностей испытуемого101.

Тренеры NFL правы в своем отношении к тестам Wonderlic. Другим организациям следовало бы брать с них пример. Если мы знаем, что тренировки могут существенно улучшить результаты тестируемых, то можно допустить, что Wonderlic не так уж беспристрастно оценивает реальные возможности студентов. Не только в системе тестов Wonderlic, но и в системе стандартизированных академических тестов и тестов для приема в магистратуру и аспирантуру есть широко распространенная практика «натаскивания» экзаменующихся. Есть огромный рынок услуг по подготовке тестируемых к предстоящим испытаниям. На подготовительных курсах не только обучают определенным хитростям при прохождении тестов. Там обеспечивается возможность долго тренироваться на реальных тестовых заданиях в реальных условиях при дефиците времени. Занятия на подготовительных курсах помогают учащимся привыкать к видам стрессовой нагрузки, с которыми они встретятся в день экзамена, и не допускать психологических срывов. Конечно, эти курсы доступны далеко не всем. Они очень дороги.

Поэтому даже баллы, полученные учащимся на серьезных тестах, не всегда могут сказать нам всё. Как минимум потому, что часть из них не имеют возможности пройти профессионально организованные подготовительные занятия, что снижает их шансы проявить себя во всей красе в решающей ситуации.

Занятия на подготовительных курсах помогают учащимся привыкать к тем видам стрессовой нагрузки, с которыми они встретятся в день экзамена, и преодолевать психологические срывы.

Представители национальных меньшинств не только не проходят сложные тесты Международного бакалавриата АР (Advanced Placement), но иногда в старших классах не сдают даже простые. В последние пять лет число выпускников школ, сдающих тесты категории АР, значительно увеличилось: в 2009 году более 800 тыс. американских школьников сдавали хотя бы один экзамен из этой категории. Но разрыв между теми, кто в них участвует и не участвует, по-прежнему значителен102. Вот цифры: в 2009 году из окончивших старшую школу в США афроамериканцев было 14,5%, но только 8,2% черокожих сдавали тесты Advanced Placement. В том же году белые составляли 61% от числа всех выпускников школ и примерно столько же — от числа учеников, проходивших тесты АР. Это означает, что число белых школьников, проходящих тесты АР, пропорционально их общему числу среди выпускников старших школ в США.

Многие утверждают, что серьезные тесты — то самое мерило способностей, при помощи которого можно находить таланты. Разве не хотим мы всегда точно выяснять, кто на что способен в условиях стресса? Но если стрессовые ситуации действуют на разных людей по-разному­, а доступность подготовки к отражению стресса не одинакова, то есть опасность того, что талантливые и способные люди могут не получить шанса полностью проявить себя.

Что же с этим делать? Один из путей — борьба с навязчивой культурой тестов. Об этом уже говорят преподаватели, психологи и администраторы в сфере образования. Я и мои коллеги-ученые неоднократно отмечали, что система организации стандартизированных тестов в стрессовых условиях сама по себе создает проблемы. Стрессовая нагрузка часто «тянет» вниз самых способных студентов. Многие поддерживают нас в наших оценках, заявляя о неспособности стандартизированных тестов точно отразить возможности представителей меньшинств, будь то способные девушки-студентки или члены национальных и расовых групп. И это особенно тревожно.

Итак, пока люди сосредоточены на поиске единственного мерила, теста, балла, которые могут быть надежно использованы при принятии решений о зачислении в вуз, приеме на работу или выделении стипендии, мы должны искать пути обеспечения оптимального задействования своих сил, когда это особенно необходимо. В главе 6 мы рассмотрим способы смягчения эффекта психологического срыва, возникающего под воздействием стресса в решающей ситуации или тесте.

Глава 6

Лекарство от психологического срыва

Одним январским утром несколько лет назад, в тот самый по-чикагски чудовищно морозный день, когда даже собака не выйдет на улицу, мне позвонила женщина из Департамента образования штата Калифорния и пригласила прилететь в Южную Калифорнию на следующий день, чтобы выступить перед группой преподавателей математики. Она пояснила, что соберутся учителя математики в последнем, 12-м классе старшей школы, а также представители администрации из разных школьных округов штата. Используя длинный уик-энд, совпавший с праздниками, Департамент образования решил организовать семинар для обсуждения статуса стандартизированных академических тестов в калифорнийских школах.

Организаторы поставили перед трехдневным семинаром ряд амбициозных целей. По результатам работы они готовились создать набор конкретных методик, которые позволили бы быстро, легко и дешево улучшить результаты тестов по математике у учеников штата. Особый интерес для них представляли оценки по ежегодным тестам, которые ученики сдавали за каждый класс. При этом учитывалось, что низкий уровень оценок может снизить финансирование образовательных программ штата. Организаторы хотели также улучшить оценки школьников по стандартизированным академическим тестам категорий SAT и АСТ. Высокие результаты должны были помочь школьникам из Калифорнии попасть в самые престижные американские университеты, что, в свою очередь, благотворно сказалось бы на системе государственного среднего образования в Золотом штате.

Я родилась и выросла на Западном побережье, поэтому летаю в Калифорнию часто, хотя вот уже более 15 лет живу на Среднем Западе. Постоянные тучи и нескончаемый снег до конца зимы вынести нелегко, так что при каждом удобном случае я стараюсь провести пару-тройку дней в благословенном теплом климате родины. Тем более мне как психологу хотелось обсудить с преподавателями проблемы экзаменационного бума в школах. Ведь кому, как не им, приходится каждый день готовить детей к серьезным испытаниям.

Каждый год Департамент образования США готовит специальный отчет, в котором 50 штатов расставляются по ранжиру в зависимости от успеваемости учеников103. Калифорния этот список всегда замыкает. Но это еще не все «достижения» штата: Калифорния возглавляет список федеральных образований с самым большим разрывом между белыми и темнокожими школьниками по результатам в учебе. Да и по другим показателям расового неравенства она в первых рядах. От первого класса начальной до выпускного класса старшей школы белые школьники учатся значительно лучше, чем их одноклассники из расовых и национальных меньшинств. А Калифорнии вообще-то надо стремиться к гольфовому счету: чем ниже разница в количестве ударов у игроков, тем лучше.

Поэтому я не отказалась от возможности помочь солнечному штату в выравнивании успеваемости его учеников прежде всего за счет снижения чудовищной диспропорции между белыми и темнокожими. А замена шерстяной шапки на легкий козырек от солнца была приятным бонусом. Я приняла приглашение и начала подбор подходящих материалов из моих исследований, которыми могла бы поделиться с работниками образования Южной Калифорнии.

В Сан-Диего я прилетела вечером накануне дня выступления. Я направилась в главный ресторан гостиницы на ужин, который был организован для выступающих. Меня посадили рядом с молодым человеком, которому было около тридцати и который назвался Алексом. Он рассказал, что преподает алгебру в десятом классе старшей школы Union High School в Сан-Франциско и учится по вечерам в магистратуре.

Директор школы, в которой работал Алекс, предложил ему поучаствовать в семинаре, чтобы познакомиться с другими преподавателями и войти в круги организаторов математического образования в штате. Присутствие на семинаре давало ему прекрасную возможность отрешиться от напряженного ритма рабочего дня и сулило определенные очки в зачет по магистратуре. Алекс с энтузиазмом рассказывал мне, как рад тому, что его учеба оканчивается и ему не нужно будет вести сложную двойную жизнь преподавателя и учащегося магистратуры. И дело здесь не в объеме работы, хотя ее было много. Алекс с надеждой смотрел в будущее, ожидая освобождения от стрессов, которые мучили его в первые годы преподавания в школе. Он постоянно ловил себя на мысли, что чего-то не успевает в классе, и решил, что стресс отнял у него способность проявлять себя по максимуму. У Алекса сложилось впечатление, что его мозг в последнее время не работал на полную мощность. И ощущения, будто его мозг пустеет, видимо, были точными. Перегрузки и стресс могут губительно повлиять на мыслительные способности. Но я успокоила Алекса: наш мозг — очень гибкий инструмент и умеет возвращаться к первоначальному состоянию после исчезновения стресс-факторов.

Экзаменационная пора

Несколько лет назад группа психологов из медицинского колледжа Корнелльского университета отобрала для эксперимента 25 студентов-медиков­, которые готовились к итоговым курсовым экзаменам104. Успеш­ная их сдача означала переход на следующий курс. Неудача — скорое расставание с престижным вузом и утрату почти всего, чего удалось достичь к этому моменту.

Мы убедили этих студентов оторваться на несколько часов от подготовки к экзаменам и передохнуть, а заодно поучаствовать в экспериментах по изучению внимания и памяти. Им объяснили, что при выполнении определенных заданий их мозг будет обследоваться при помощи функциональной компьютерной томографии. Психологи запланировали также подвергнуть эксперименту и другую группу студентов, которые были одного возраста со студентами первой группы и учились на том же курсе. Между ними, правда, была одна большая разница: ребятам из второй (контрольной) группы курсовые экзамены не предстояли.

Задания на проверку уровня развития мышления в обеих группах были простыми. Но находившиеся под влиянием стресса студенты-медики выполнили их посредственно. Они медлили с ответом, когда переключались с определения цвета геометрической фигуры на экране монитора (например, красного треугольника) на вопрос о том, в каком направлении она двигается. Студенты первой группы быстро отвлекались от заданий, тогда как студенты из второй группы были более сосредоточены. Когда ученые взглянули на изображения коры мозга испытуемых, то сделали вывод, что стресс затруднил взаимодействие между теми ее частями, которые обычно работают вместе, отвечая за логическое мышление и анализ. Префронтальная кора у студентов-медиков работала не в полную силу и синхронизация ее деятельности с другими участками (например, с теменной корой), видимо, была недостаточной.

Участки префронтальной и теменной коры, отвечающие за рабочую память и внимание, которые оказались рассинхронизированы. Лобная часть мозга (над глазами) обращена вниз рисунка105

Префронтальная кора, помимо множества других функций, отвечает за рабочую память. Люди, способные максимально задействовать ее возможности, обычно обладают развитым интеллектом. Но студенты-­медики, рабочая память которых была достаточно развита, не использовали ее потенциал полностью, скорее всего, из-за стресса. Судя по всему, именно поэтому преподаватель математики Алекс ощущал спад мыслительной активности: стресс тормозил работу его мозга.

Мне показалось, что Алекс расстроился. Но я быстро объяснила: тот же эксперимент в Корнелльском университете показал, что действие стресса обратимо. Через месяц с небольшим после того, как наши студенты-медики сдали курсовые экзамены, мы вновь просканировали их мозг. На этот раз при выполнении сложных логических и аналитических заданий его функции выглядели так же, как и у студентов, которые вообще не испытали стресса.

Эти результаты интересны, поскольку подтверждают нашу мысль о том, как стресс изменяет работу мозга. Он меняет привычные связи и режим взаимодействия между различными частями коры полушарий. Префронтальная функционирует менее эффективно и перестает «разговаривать» с другими отделами мозга, которые обеспечивают мышление. Если представить себе мозг в целом, то он действует как сеть. Когда какой-то его отдел теряет коммуникационные связи с другими, то возникают серьезные негативные последствия для нашей памяти и способности к анализу. Представьте себе на секунду свое состояние во время напряженного спора с супругом(-ой). Неожиданно вы чувствуете, что мысли теряют ясность и вы никак не можете привести свои аргументы. Это стресс, и он мешает вашему мозгу работать как системе. В результате вам трудно привести точные примеры, подтверждающие вашу точку зрения.

К счастью, наш мозг, похоже, умеет восстанавливаться после исчезновения стресс-факторов. Но не сразу. Разумеется, это возможно только в том случае, если мы не находимся в состоянии длительного напряжения. Именно поэтому ясные, точные и короткие контраргументы приходят нам в голову после того, как конфликт уже исчерпан.

Алексу понравились мои слова о том, что его состояние придет в норму, как только уйдут стрессы, и он почувствует себя комфортнее в роли учителя. Но у некоторых людей стрессы не проходят так быстро. Представьте себе, например, одну из немногих женщин, которая учится в аспирантуре Стэнфордского университета и готовится к защите доктор­ской диссертации по математике. Если она постоянно сомневается в своей способности добиться успеха в той области, где доминируют мужчины, стрессовая нагрузка может остаться с ней навсегда. Даже ее физическое окружение будет усиливать стресс. Ведь каждый раз, когда ей нужно в туалет, она вынуждена идти в полуподвал факультетского здания, где и расположена единственная женская туалетная комната. Это постоянное напоминание о том, что она «не в тренде». Или представьте себе латиноамериканца-бухгалтера в фирме, где работают одни белые. Ему приходится постоянно бороться со стереотипами по поводу его компетентности и интеллекта, которые поддерживают и его коллеги, и клиенты. Если всего месяц подготовки к экзаменам так сильно повлиял на мыслительные возможности студентов-медиков, то вообразите, что может сделать с человеческим мозгом постоянное нахождение под давлением стресса.

Постоянная и повсеместная угроза

С предоставленной мне трибуны в Калифорнии я спросила около двухсот собравшихся преподавателей и организаторов образования, слышали ли они когда-либо об угрозе стереотипа. У меня даже закралась мысль о том, что немного глупо задавать этот вопрос здесь, откуда всего несколько километров по национальному шоссе № 1 до Стэнфордского университета, где работает профессор Клод Стил, введший этот термин в научный оборот всего несколько лет назад.

Подняли руки всего несколько человек. Я спросила: «Скольким из вас приходилось наблюдать, как учащиеся показывают результаты хуже обычных просто потому, что их разубедили в способности добиться успеха?». На этот раз взметнулись вверх руки почти всех присутствовавших.

Я пояснила, что, по нашему мнению, одна из причин возникновения этого феномена — осведомленность учеников о расхожих стереотипах по поводу интеллектуальных способностей представителей их пола, расы или национальности. На самом деле слабые результаты у сильных учеников могут быть главной причиной существования такого глубокого разрыва по расовому признаку в успеваемости в школах Калифорнии, где в среднем представители национальных меньшинств, например афроамериканцы, показывают на уроках или при сдаче экзаменов значительно худшие результаты, чем их белые одноклассники. А ведь, как ни странно, исправить ситуацию совсем несложно.

Несколько лет назад психолог Джефф Коэн и его исследовательская команда из Университета штата Колорадо пришли в аудитории к семиклассникам с намерением добиться сокращения разрыва в успеваемости учеников по расовому признаку106. Совсем как в экспериментах по испытанию новых лекарств, в которых и врачи, и их пациенты зачастую не знают, какая таблетка настоящая, а какая пустышка, в этом эксперименте Коэна ни учителя, ни ученики ничего не знали о сути происходящего. Эксперимент оказался простым, быстрым и недорогим и дал такой результат с точки зрения выравнивания успеваемости учащихся разной расовой принадлежности, на который никто (в том числе и сами ученые) не рассчитывал.

Для работы Коэн и его группа выбрали среднюю государственную школу в пригородном районе, где учились преимущественно дети из семей со средними и низкими доходами. Объект исследования оказался идеальным в том смысле, что количество афроамериканцев и белых детей в школе было практически равным, а разрыв в успеваемости — к сожалению, значительным.

В начале осеннего семестра ученые попросили учителей раздать «пакеты с заданиями» всем ученикам седьмых классов. Внешне они выглядели одинаково, но содержимое было разным. В произвольном порядке студентам раздавались пакеты либо с «лечебным» заданием, либо «пустышки». И учителя не знали, какой именно пакет получит ученик. А сами учащиеся не знали, что выполняют задания в рамках научного эксперимента.

Когда семиклассники открыли пакеты, то нашли листы, на которых был записан ряд позитивных общечеловеческих ценностей и качеств. Например, умение дружить, способности в искусстве или спорте и т. д. Учеников экспериментальной группы попросили указать те из них, что были, по их мнению, самыми важными, и написать краткий абзац с пояснениями. Учеников же контрольной группы (которым дали «пустышки») попросили указать общечеловеческие ценности и качества, которые представлялись им самыми незначительными, и пояснить, почему они так считают. По завершении задания дети должны были запечатать ответы в конверты и сдать их учителям. После этого класс возвращался к уроку. Вся процедура заняла около 15 минут.

По окончании осеннего семестра ученые получили доступ к ведомостям успеваемости всех участвовавших в эксперименте. В целом афроамериканцы по-прежнему отставали от белых одноклассников. Но у тех из них, кто был в первой (настоящей) группе, успеваемость улучшилась в среднем на четверть балла по сравнению с теми, кто находился в контрольной группе. И это коснулось не нескольких учеников, а почти 70% из них. А белые ученики из обеих групп не продемонстрировали явных изменений в результатах.

Случайность? Чтобы выяснить это, Коэн с коллегами повторили этот же эксперимент через год с участием других школьников. И получили такие же результаты. Вероятность случайного совпадения — 1 : 5000. Почему же это простое 15-минутное задание так повлияло на ребят? Судя по всему, ответ объясняется феноменом угрозы стереотипа. Большинство учителей, с которыми я говорила, замечали его воздействие на своих учеников, но не знали, что он системно изучается психологами по всей Америке.

В главе 5 мы увидели, что, когда афроамериканцам приходится вспоминать о стереотипах по поводу их интеллектуальных возможностей, они показывают слабые результаты. Следовательно, представители расовых групп и национальных меньшинств находятся под воздействием этих стереотипов. Осознание самого факта их существования мешает им сосредоточиваться на предмете задания. В результате успеваемость падает.

Коэн полагает, что один из путей облегчения бремени от негативных стереотипов — предоставление афроамериканцам возможности ощутить свою интеллектуальную полноценность. Получив задание перечислить и описать человеческие качества, которые важны для них, темнокожие школьники одновременно могут восстановить самооценку и чувство собственного достоинства, что, в свою очередь, усилит их сопротивляемость негативным ожиданиям. Такое письменное задание может выпасть на долю школьников только один раз, но даже тогда оно будет иметь значительный эффект: их успеваемость улучшится благодаря снижению влияния отрицательных стереотипов. Негативный цикл переводится в позитивное направление.

Судя по всему, такая методика может иметь длительное влияние на школьников. Через два года Коэн провел еще одну серию экспериментов с темнокожими школьниками, которые в первый раз находились в «настоящей» группе. И выяснил, что положительный эффект, отмеченный в самом начале работы, оставался заметен на всем протяжении учебы ребят в средней школе107. Вероятность того, что ученикам придется повторно проходить какой-то курс или остаться на второй год, в «настоящей» группе, в которой дети написали о важных для них ценностях, оказалась меньшей по сравнению с группой «плацебо», где ученики писали о чужих ценностях. Более того, доля учеников, сдававших университетские вступительные тесты категории АР, в первой группе оказалась выше, чем во второй.

Большинство преподавателей, собравшихся на тот семинар, который назвали Algebra Forum, явно поразили эти научные данные. Повысившаяся успеваемость темнокожих учеников несла важный сигнал: различия в успеваемости из-за расовой принадлежности не необратимы. Более того, на устранение различий не требуются миллионы долларов или сотни рабочих часов учителей. Можно для начала выделить пару минут и дать ученикам возможность подумать о своих позитивных качествах.

Разумеется, школьники-представители расовых меньшинств — не единственные, кому необходима помощь на уроках или экзаменах. Вы можете спросить, а нет ли в природе чего-то такого, что помогло бы повысить успеваемость всех студентов, независимо от национальной, расовой или гендерной принадлежности. Мы с моей исследовательской командой тоже задавали себе этот вопрос. И наш ответ положительный.

Письмо творит чудеса

Эксперимент, проведенный Джеффом Коэном и его коллегами, предполагает наличие простого пути к тому, чтобы улучшить успеваемость школьников из национальных меньшинств. Если вы постоянно сомневаетесь в своих силах (которые порождены только осознанием существования негативных стереотипов о ваших умственных способностях), то откровенное изложение на письме идей, утверждающих вашу самодостаточность, может устранить часть этих сомнений. В результате у школьников улучшается успеваемость, повышается самооценка и т. д. А как быть, если школьник или студент вроде бы и не относит стереотипы лично к себе, но всё равно ощущает их бремя? Оно может стать результатом ожиданий и стрессов, которые большинство студентов испытывают в школьной и университетской среде, где царит дух конкуренции. Можно ли что-то предпринять в этом направлении?

Вы наверняка слышали выражение «камень с души». Считается, что при этом самочувствие человека улучшается. Возможно, вы даже сами испытывали облегчение после того, как «выговорились» кому-то, описав все свои волнения и страхи. Новые исследования моей Лаборатории по изучению возможностей человека показывают, что, выговорившись, мы не только лучше себя чувствуем. После «снятия камня с души» меняется режим работы мозга в стрессовых условиях. В результате даже в напряженной ситуации вы можете добиться большего успеха.

Мой аспирант Джерардо долгое время внимательно следил за экспериментами Коэна с семиклассниками. Он сделал вывод, что использование методики дало такой позитивный результат, потому что письменное изложение своих переживаний помогло устранению самых негативных из них, а также улучшению успеваемости учеников. Дальше логично было предположить, что письменные упражнения помогают всем людям (не только темнокожим школьникам) освободиться от избыточного волнения и улучшить свои показатели в разных видах деятельности.

Джерардо попросил группу студентов-отличников Чикагского университета, состоявшую в основном из белых ребят, заняться решением сложных математических задач. Одновременно он создал для них стресс-факторы. Применялись наши традиционные методики: предложение награды в 20 долларов за блестящий результат и напоминание о том, что плохой результат может помешать их партнеру, который тоже хотел бы получить деньги. Мы, как обычно, записали действия студентов на камеру и сказали, что их преподаватели по математике будут просматривать видеозапись108.

Сразу же после того, как мы объяснили студентам условия эксперимента, мы попросили некоторых из них уделить 10 минут письменному изложению своих мыслей и чувств в связи с предстоящим тестом. Мы хотели, чтобы студенты «сняли с души» бремя волнений и стрессов, и для чистоты эксперимента сказали им, что писать они будут анонимно, поэтому могут свободно изложить свои тревоги. У других студентов такой возможности не было. Они терпеливо сидели рядом с теми, кто в течение 10 минут излагал свои мысли на бумаге. Через 10 минут экспериментаторы собрали ответы первой группы студентов. И вот что поразительно: те студенты, которым было предложено рассказать о своих переживаниях, показали результаты в среднем на 15% лучше ребят из второй группы109.

Это различие в результатах не было следствием разницы в способностях к математике у «писавших» и «не писавших» студентов. До нашего эксперимента они приняли участие в другом тренировочном тесте, который не выявил существенных различий в уровне математических знаний в группах. Но те студенты, которые написали о своих проблемах перед экспериментом, отлично справились с заданиями, а не писавшие поддались негативному воздействию стресса. Итак, письменное изложение переживаний перед важным тестом или презентацией помогает избежать психологического срыва.

Как же процесс письма помогает противостоять стрессу? Казалось бы, все должно быть с точностью до наоборот. Ведь люди осознанно сосредоточивались на своих негативных эмоциях в связи с предстоящим испытанием, а усиление этих ощущений при их описании на бумаге должно было ухудшить их результаты.

Письменное изложение ваших переживаний перед важным тестом или презентацией помогает избежать психологического срыва.

В течение нескольких десятилетий психолог Джеймс Пеннебейкер изучал позитивные эффекты от письменного изложения человеком своих бед (смерть близких родственников, тяжелый развод или первое серьезное расставание с домом при отъезде на учебу в университет) на бумаге. Одна из причин интереса Пеннебейкера и его коллег к этому вопросу такова: в каждом эксперименте они обнаруживают, что через несколько недель после письменного изложения своих переживаний люди демонстрируют ослабление болезненных симптомов и даже сокращают число визитов к врачам110.

Предоставление человеку возможности открыто высказать свои мысли о беспокоящем его событии, будь то психологическая травма в прошлом или предстоящий сложный экзамен, — подобие имплазивной терапии, когда пациент намеренно погружается в тревожное состояние для того, чтобы привыкнуть к нему. Этим методом часто лечат различные фобии и посттравматические расстройства.

Когда пациент раз за разом восстанавливает в памяти, описывает и освобождается от мыслей об отрицательном опыте или ожиданиях, уменьшается напряжение. Это хорошо для здоровья, потому что постоянный стресс, который сопровождает переживания, становится катализатором различных заболеваний.

Положительный эффект от имплазивной терапии иногда подвергается сомнению: психологи опасаются, что этот метод слишком привязывает разум и тело пациента к негативным, травмирующим его событиям и осложняет процесс освобождения от мыслей о них. Но стандартное длительное лечение больных, подверженных сильным негативным переживаниям, подразумевает неоднократное намеренное погружение в них. Психопатологические исследования и практика показывают, что попытки устранить, блокировать или подавить серьезные эмоциональные переживания без помощи пациенту, прежде всего в их переоценке и переосмыслении, неэффективны в купировании напряженных эмоциональных состояний111.

Проще говоря, раскрытие «наболевшего» полезно и для тела, и для разума. Например, после того как студенты-первокурсники по просьбе психологов описывают свои переживания в связи с первым продолжительным расставанием с домом при переезде в университетское общежитие, они сообщают о значительном ослаблении волнений и навязчивых мыслей. Описание на бумаге напряженных эмоциональных состояний помогает лучше учиться112. Оно же освобождает от негативных мыслей и высвобождает мыслительный потенциал для работы с текущими проблемами.

Изложение ваших мыслей на бумаге влияет на то, как мозг обрабатывает стрессовую информацию.

По мысли психолога Мэтью Либермана из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, записанное на бумаге слово может быть столь могущественным потому, что в процессе письма мозг особым образом обрабатывает стрессовую информацию. Либерман открыл этот «эффект письменного слова» несколько лет назад, когда вместе со своей командой в ходе эксперимента попросил его участников смотреть на фотографии людей, выражающих разные эмоции, и подбирать наиболее подходящие слова для их описания, вроде испуган или зол113.

Когда испытуемые просто смотрели на фотографии, активность их мозга сосредоточивалась в таких областях, как миндалевидное тело, которое играет ключевую роль в формировании эмоций и эмоциональных реакций. Если оно активно, то может помешать эффективной работе других отделов мозга, отвечающих за мышление. Но когда люди смотрели на фотографии и подбирали слово, которое наиболее точно описывало эмоциональное состояние изображенного (иными словами, хотели прикрепить на него «ярлык»), активность миндалевидного тела падала. В то же время активизировались области, отвечающие за вербальные функции, в частности префронтальная кора. Судя по полученным данным, ее деятельность и снизила реакции миндалевидного тела, помогая таким образом уменьшить психологическую напряженность.

Позитивные реакции мозга, которые проявились при выполнении испытуемыми задания по подбору слов для описания эмоциональных состояний людей на фотографиях, не были заметны, когда участников эксперимента попросили подбирать фотографии с одинаковым выражением лица, не говоря ни слова. Так стало ясно, что излишнюю активность эмоциональных центров в мозге человека снижает не собственно распознавание эмоционального состояния другого, а связывание этого состояния с каким-то определяющим словом.

Раскрытие негативной информации освобождает мозг от нежелательных переживаний и позволяет ему сосредоточиваться на чем-то не столь негативном. Психологи и нейробиологи считают, что кроме письменного выражения своих эмоций освобождаться от переживаний и стрессов помогают древние практики медитации. Опытные медитаторы способны эффективно «очистить» разум от нежелательной информации. Последние исследования ученых показывают: даже когда искушенные в медитации люди в данный момент не медитируют, они способны лучше других приводить свою ментальную и эмоциональную системы в спокойное, умиротворенное и сосредоточенное состояние, которое помогает им эффективнее преодолевать стрессовые ситуации.

Спокойствие, умиротворение и сосредоточенность

Нейробиолог Ричард Дэвидсон из Висконсинского университета в Мэдисоне занимается медитацией с 1970-х, но только недавно приступил к ее изучению. Достижения функциональной МРТ позволили ему заглянуть в мозг практикующих медитацию и обычных людей и сравнить их. С самого начала Мэдисон считал, что медитация оказывает на мозг человека мощное воздействие. И его исследования подтвердили это114.

Недавно около десятка человек, занимающихся дзен-медитацией ежедневно в течение нескольких лет, были приглашены на эксперимент. Они занимались упрощенной формой медитации, а их мозг в это время подвергался исследованию с помощью функциональной МРТ115. Как правило, при дзен-медитации люди полностью сосредоточены на какой-либо идее или объекте (например, собственном дыхании) и стараются достичь успокоения тела и разума. Испытуемые лежали на спине в «трубе» сканера МРТ, а на уровне лица перед ними был закреплен монитор компьютера. Участников попросили сосредоточиться на собственном дыхании. С определенными промежутками на экране монитора перед ними на короткое время возникало какое-то слово (например, пиджак). Люди должны были понять, является ли это слово английским, затем моментально от него «отключиться» и снова сосредоточиться на дыхании. Неожиданное появление на экране слов имело целью сымитировать возникновение у испытуемых непроизвольных сторонних мыслей.

Проводившие эксперимент ученые хотели узнать, изменяет ли медитация способность человека восстанавливать концентрацию после исчезновения слова с экрана. Если да, то исследователи могли предположить, что медитирование позволяет человеку на практике эффективно и быстро «отключаться» от посторонних мыслей. Оказалось, что после неожиданного внешнего воздействия в виде слов на экране мозг практику­ющих медитацию быстрее возвращался в спокойное состояние, чем мозг не занимающихся медитированием обычных участников эксперимента. Можно сделать вывод о том, что практика медитации приучает человека к меньшему сосредоточению на обычных мыслях и переживаниях и позволяет быстрее освобождаться от отвлекающих сигналов.

Понятно, что такая способность контролировать свои мысли могла бы очень помочь в преодолении волнений и напряженности, возникающих в стрессовых ситуациях. Переживания о возможном провале сковывают ресурсы рабочей памяти, которые могли бы быть направлены на выполнение заданий. Приучая мозг «отключаться» от негативных мыслей, мы снижаем отрицательное воздействие стрессов на нас. «Отключиться» от негатива — не то же самое, что просто проигнорировать, «выбросить из головы» или подавить дурные мысли, для чего потребуется опять-таки задействование рабочей памяти. Когда вас посещает тревожная мысль, не отмахивайтесь от нее. Четко определите ее (возможно, даже на бумаге), а затем «выключите» из своего сознания. Убедите себя, что больше не тратите на нее свою интеллектуальную энергию.

Вам не нужно даже практиковать медитацию много лет, чтобы она принесла пользу. Недавние исследования того же Дэвидсона показывают, что занятия медитацией Випассана[11] (или «медитацией прозрения», когда человек должен сосредоточиваться на любой своей мысли без негативного ее восприятия) всего лишь в течение трех месяцев уменьшают склонность отвлекаться на посторонние мысли или события116. В своих экспериментах Дэвидсон изучал явление, которое мы, психологи, называем «миганием внимания» (attentional blink). Этот эффект возникает при быстром последовательном предъявлении человеку зрительных стимулов и может быть определен как временное ухудшение опознания одного или нескольких целевых стимулов, наступающее вслед за опознанием предшествующего. Этот эффект наблюдается у студента, который, погрузившись в свои негативные мысли, может «прозевать» предложенную ему задачу или как минимум не уделить ей необходимого внимания.

Дэвидсон обнаружил, что трехмесячный курс медитации помогал людям меньше сосредоточиваться на первом предъявленном объекте и увеличивал шансы на то, что они опознают последующий. Участники эксперимента, которых привлек Дэвидсон, не имели многолетней практики медитации.

Даже небольшого опыта хватило, чтобы «не попадаться» на отвлекающие мысли и действия. Медитация способствует развитию у человека умения по своей воле «включаться» и «отключаться» от своих мыслей. А это дает неоценимую пользу в борьбе с сомнениями и волнениями в стрессовой ситуации.

Совсем недавно в моей лаборатории мы доказали, что люди, не име­ющие опыта медитации, могут благодаря десяти минутам такой практики достичь более высоких результатов в сложных математических тестах117. Группа студентов, которой кратко рассказали о методе обретения «сосредоточенности духа» по Випассана, при прохождении содержавшего стресс-факторы теста получили среднюю оценку «хорошо» (87%). Те же, кому о медитации не рассказывали, получили среднюю оценку «удовлетворительно» (82%). Казалось бы, незначительная разница. Но важно, что буквально накануне обе группы проходили контрольный тест, который не выявил разницы в их результатах.

Известный гольфист Тайгер Вудс — ярый приверженец буддизма, включая медитацию. Может, это и помогает ему играть уверенно и без видимых усилий, не отвлекаясь на раздражители, исходящие от его многочисленных поклонников и прессы. В ходе занятий медитацией Вудс приучил своей мозг оставаться всегда сосредоточенным и спокойным, когда посещающие его мысли приходят и уходят без всякого напряжения. Разумеется, будучи одним из великих спортсменов современности, Тайгер Вудс знал взлеты и неудачи. И он тоже проигрывал важные турниры Ассоциации профессионального гольфа США. Так что даже регулярные медитации не всегда спасают от превратностей повседневной жизни.

Фил Джексон, тренер баскетбольной команды Los Angeles Lakers, известен тем, что еще в ту пору, когда он несколько раз привел команду Chicago Bulls с Майклом Джорданом к победам в национальных чемпионатах NBA, стал приучать игроков к медитации. Медитацией занимались также несколько членов совета ректоров банковско-финансового холдинга Goldman Sachs и президент Ford Motor Company Уильям Форд118. Видимо, эти влиятельные фигуры бизнеса и спорта интуитивно чувствовали пользу от медитирования. И интуиция их не подвела. «Цепляние» за негативные мысли и переживания при стрессе приводит к неспособности справиться с текущими задачами. А умение контролировать состояние своего ума, направляя мысли только на важные объекты и дей­ствия, — ключ к успеху при столкновении со стрессом.

Медитацию практикуют известные актрисы Хизер Грэм и Голди Хоун. В доме у Хоун есть даже отдельная комната для медитаций со специальной обстановкой и предметами, которые помогают ей обеспечить правильную посадку и положение тела в ходе занятий. Но больше всего обстановка помогает ей добиваться умиротворения разума. Бывший вице-президент США Альберт Гор и Хиллари Клинтон, которые в своей политической деятельности постоянно сталкиваются со стрессами, говорят о пользе медитирования для «перезагрузки» мозга. Идея о том, что медитация позволяет добиться позитивных изменений в работе нашего мозга и тела, весьма заманчива. Она подразумевает, что в результате медитирования вы можете добиваться лучших результатов. Особенно тогда, когда это необходимо больше всего: в условиях стресса119.

Думаем по-разному

Я только начала разворачивать тему другого метода повышения общей успеваемости в школах Калифорнии, когда увидела, что в зал, где проходил семинар, вошли мои родители и сели на места в задних рядах. Да, мои родители. Когда они узнали, что я буду выступать с докладом в Калифорнии, то сразу прилетели из Сан-Франциско, чтобы меня послушать. Мои родители — представители того славного поколения, которое вынесло на своих плечах «беби-бум» (взлет рождаемости в 50–60-х гг.). Они никогда не упускали случая прийти и поболеть за меня или моих братьев и сестер на спортивной площадке или в школьных спектаклях. И их поддержка не ослабла и теперь, когда мы все уже взрослые и самостоятельные люди. Мои родители всегда приходили на мои выступления при каждом моем появлении на Восточном побережье. Но иногда по той же причине они летели вслед за мной в Европу и даже Австралию.

Я ценю их поддержку, но их присутствие в зале немного отвлекает меня. Когда ваш отец широко улыбается вам с заднего ряда, иногда трудно отвлечься от мысли, что ты не только чья-то дочь, но еще и вполне сложившийся ученый. Но тут я сосредоточиваюсь на последнем аспекте, и это правильно. Я давно уже обнаружила: если думать о том, что принесло или приносит вам успех, то одного этого достаточно, чтобы вы показали все, на что способны, и не допустили срыва.

Если научить людей думать о том, что принесло или приносит им успех, то одного этого достаточно, чтобы человек показал все, на что он способен, и не допустил срыва.

Например, если американских девочек-азиаток, которые готовятся к прохождению математического теста, спросить о том, как они воспринимают свое происхождение («Сколько поколений ваших предков прожило в Америке?»), то результаты в тестах у них будут выше, чем если задать им вопросы, которые наводят на мысль об их гендерной принадлежности («Какое общежитие вы бы предпочли: смешанное или только для девушек?»)120. Одной мысли о той стороне себя, которая связана с успехом, иногда достаточно для хорошего результата. И когда студенток-азиаток просят описать разные свои стороны, а именно: как девушек, спортсменок, друзей, членов семьи, художниц или актеров-любителей, — то они с меньшей вероятностью потерпят неудачу на сложном экзамене по математике, чем если не подводить их к мысли о разносторонности121. Способность студентки видеть себя с разных сторон, а не только в качестве представительницы слабого пола, в ситуациях, где возможности женщин оцениваются невысоко, помогает ей сдержать шквал сомнений и волнений, которые могут помешать ей показать наивысший результат.

Эта же способность видеть себя с разных сторон очень важна в учебе. Только представьте себе, сколько пользы принесло бы предложение студенту перед трудным экзаменом потратить пять минут на схематическое изображение всего, что делает его личностью. Может, он помогает в учебе отстающим или менеджеру своей баскетбольной команды; или способен съесть за один присест больше хот-догов, чем все его друзья. Сам факт осознания того, что вы в предстоящем экзамене, или выступлении, или музыкальном соло — еще не весь вы, помогает унять негативные и пессимистичные мысли в вашей голове. В общем, самооценка с различных точек зрения может избавить вас от части стрессовой нагрузки.

Представим себе, что происходит со школьниками, когда они приходят на стандартизированные академические тесты. Сначала они заполняют клеточки в формализованной анкете экзаменующегося, отвечая на вопросы о своей расовой принадлежности, поле, среднем балле за период обучения в школе и даже уровне годового дохода семьи. Предоставление такой информации для некоторых студентов может стать испытанием, особенно когда их ответы предопределяют их принадлежность к группам, традиционно считающимся менее успевающими. Последствия заполнения этих формализованных анкет для части школьников порой ужасны.

И действительно, психологи Келли Данахер и Кристиан Грэндалл из Канзасcкого университета обнаружили, что одной перестановки вопроса о поле экзаменующихся в конец формализованного списка достаточно для того, чтобы девушки-школьницы значительно улучшили результаты сложных тестов категории Advanced Placement (AP) по математике122. Отталкиваясь от этого факта, ученые решили: если бы в тестах категории АР вопрос о половой принадлежности экзаменующегося стоял на последнем месте, их бы успешно проходили по всей стране еще 4700 девушек. Я уверена, что если бы Служба по составлению государственных тестов (Educational Testing Service) — фактически компания, которая зарабатывает деньги подготовкой очередных ежегодных тестов SAT (для школьников), GRE (для послеуниверситетского образования) и АР, — внесла это простое изменение в правила сдачи тестов, то результаты существенно улучшились бы.

Слушатели на семинаре явно заинтересовались. По моему опыту, школьные преподаватели вообще не очень любят систему тестов. Для многих из них по разным причинам служебный статус и профессиональная оценка определяются результатами, которые их ученики показывают в ходе тестов. А когда ставки так высоки, преподаватели часто начинают «натаскивать» учеников на эти тесты в ущерб базовым знаниями. В итоге и учителя, и их ученики зависят от одного-единственного результата на тестах. А ведь школьники могли бы добиваться на экзаменах лучших показателей, если бы не были зациклены на том, что их результаты — конечное мерило того, на что они способны. Таким образом, привитие школьнику умения оценивать себя с разных сторон, равно как и передвижение вопросов о его поле, расе, доходе семьи в конец анкеты, исключительно важны и полезны. Всё это меры, которые нужно предпринять, чтобы ослабить «вселенское» значение теста и освободиться от стереотипа о том, что один-единственный результат однозначно определяет способности школьника или студента, его самооценку и даже шансы когда-нибудь стать великим.

Видеть — значит верить

В ходе трехмесячной предвыборной кампании в США в 2008 году психологи ряда американских университетов попросили волонтеров из числа белых и темнокожих выпускников университетов пройти тесты категории GRE123. Всего на призыв ученых откликнулось около 500 человек. Экзаменующиеся не знали истинную причину прохождения тестов. Во всяком случае, никто из них не претендовал на послеуниверситетское образование по психологии.

В ходе первого теста, который проходил до национального съезда Демократической партии, то есть до того, как Барак Обама дал согласие выдвинуться на должность президента США, белые экзаменующиеся в среднем показывали более высокие результаты по сравнению с темнокожими, хотя ученые постарались сделать так, чтобы уровень образования всех участников эксперимента был примерно одинаковым. Этот факт отражает существующий в США разрыв в уровне успеваемости между белыми и темнокожими начиная от начальной школы и вплоть до университета. Но в ходе теста, проведенного сразу же вслед за принятием Обамой предложения о выдвижении, равно как и в ходе теста сразу же вслед за его победой на президентских выборах, ситуация изменилась. Результаты темнокожих улучшились настолько, что разница между двумя расовыми группами практически исчезла.

Когда президент Обама вступил в должность, казалось, темнокожие участники тестов перестали переживать за свою способность показать достойные результаты на тестах, которые, по существу, измеряли уровень интеллекта. Они наверняка посчитали, что стереотип о превосходстве белой расы над черной в интеллекте уже не действует, поскольку темнокожий стал президентом США. Видя, что он утратил свою очевидность, темнокожие участники эксперимента перестали испытывать его давление на себе.

В ходе теста, проведенного сразу же вслед за принятием Обамой предложения о выдвижении, равно как и в ходе теста сразу же после его победы на президентских выборах, ситуация изменилась. Результаты темнокожих улучшились настолько, что разница между двумя расовыми группами практически исчезла­.

Только время покажет, насколько действенным может стать этот эффект Обамы-президента. Одно ясно: такой случай «заразительного примера» им не ограничивается. Находится всё больше свидетельств того, что модель поведения «видеть — значит верить» характерна для тех, кто сомневается в своих возможностях из-за негативных стереотипов, возникающих вследствие их принадлежности к определенным группам по признакам пола или расы.

Несколько лет назад психолог Ниланджана Дасгупта провела опрос студенток-первокурсниц из двух гуманитарных вузов восточной части США. Оба имели примерно одинаковый статус среди образовательных учреждений такого же профиля, но было и одно очень важное различие: в одном обучались только девушки, а в другом — и девушки, и юноши124.

Дасгупта опросила около 80 первокурсниц из обоих вузов об их отношении к тому, что женщины могут добиться успеха в лидерстве. Большинство студенток дали ответы, сводящиеся к тому, что, по их мнению, природные качества женщин, а именно сострадание и стремление к заботе об окружающих, делают их более пригодными к роли ведомых, а не лидеров. Эта точка зрения широко распространена в большинстве западных стран. Но когда опрос был повторен ровно через год, на втором курсе, большинство девушек из вуза, где обучались только представительницы слабого пола, дали ответы, сильно отличавшиеся от прошлогодних. А вот что касается второкурсниц из вуза с совместным обучением, то они уверенно отвечали, что мужчины — лучшие лидеры, чем женщины. Таким образом, при поступлении на учебу девушки из обоих колледжей придерживались схожих оценок роли мужчины и женщины в обществе. Однако всего лишь за год их мнения кардинально разошлись. Почему?

Как ни удивительно, но ответ не связан с самими студентами. Скорее дело в количестве женщин в руководстве и профессорско-преподавательском составе вузов. Студентки в колледже с раздельным обучением видят гораздо больше женщин на руководящих позициях — от ректора и деканов до ведущих профессоров. И в результате меняются их представления о пригодности женщин для власти. Дасгупте удалось показать, что отношение студентов к своему полу и его месту в лидерстве на первом курсе (независимо от вуза) полностью определялось количеством женщин среди преподавателей. Когда студентки-девушки имеют дело преимущественно с женским профессорско-преподавательским составом, их мнение по поводу роли женщины меняется. А больше женщин-преподавателей, разумеется, там, где учатся только девушки.

Еще удивительнее то, что наличие большого числа женщин среди преподавателей определяет не только взгляды студенток на женщину-лидера. Это может существенно повлиять на успехи девушек в математике и точных науках. Курсантки Академии ВВС США, например, показывают на вводных курсах по этим дисциплинам более высокие результаты тогда, когда их ведут преподаватели-женщины. Особенно это касается самых сильных слушательниц. А если курсы ведут только женщины, то их студентки с большой вероятностью выбирают математику и точные науки в качестве своей специальности, чем когда те же курсы преподают исключительно мужчины125.

В Академии ВВС слушатели не могут выбирать вводные курсы или преподавателей. Весь профессорско-преподавательский состав читает курсы по единой программе, а экзамены для всех студентов одинаковы. Когда девушке-слушательнице везет и по математике и точным наукам ей «достаются» преподаватели-женщины, обычно она успевает по этим предметам значительно лучше, чем курсантки, которым преподают мужчины.

Одна из причин в том, что, когда девушкам напоминают о негативных стереотипах по поводу их академических способностей (а в Академии ВВС это более чем возможно), но в то же время они видят, что женщины могут их преодолеть, стресс меньше влияет на их результаты. Когда перед экзаменами по математике девушкам говорят: «Вы должны помнить, что если сейчас волнуетесь, то во многом проблема в широко распространенных негативных стереотипах, которые никак не связаны с вашими реальными способностями», их результаты не сильно отличаются от результатов курсантов-мужчин126. Но когда слушательницы не слышат ничего такого, что развенчивало бы негативные стереотипы (не видят женщин, «разбивающих» их своим примером, и не получают информации о шаткости таких стереотипов), их результаты в математических тестах значительно уступают результатам сокурсников мужского пола.

К сожалению, в высших учебных заведениях США мало преподавательниц математики с докторской степенью, и студентки вузов нечасто встречаются с ними. Это стало одной из причин того, что некоторые инициативные группы поставили цель организации встреч студенток с женщинами, достигшими высокого статуса в науке и бизнесе. В США женщины составляют около половины выпускников университетов и колледжей. Но их процент среди магистров, аспирантов и докторов наук значительно ниже. Еще ниже доля женщин среди ученых, которые занимают высшие университетские должности в США127. Можно только надеяться, что встречи девушек-студенток с мэтрами науки жен­ского пола, ставшими редкими исключениями, помогут переломить ситуацию.

После нашумевшего выступления Ларри Саммерса в 2005 году профессора частного исследовательского Университета Райса в Хьюстоне стали организовывать ежегодные встречи, на которые приглашаются перспективные аспирантки со всей Америки. На встречах женщины-профессора рассказывают им о поиске вакансий доцентов и научной карьере в США128. Молодые участницы узнают много полезного и практичного, начиная с того, что им придется в научной среде столкнуться с подсознательными проявлениями противопоставления полов, и заканчивая ожидающими их заботами по поиску работы для своего супруга, если он тоже хочет идти по академической линии. Но главное — безусловно, сама возможность для молодых ученых пообщаться с представительницами своего пола, добившимися больших успехов в науке.

Такие программы сегодня работают даже в начальных школах. Возьмем, например, начальную школу Winchester Thurston в Питтсбурге129. Келли Вигнал, преподающая там точные науки и технологию, организовала программу L3 — «Женщины, которые вместе обедают и учатся». Каждую неделю в школу приходит женщина-ученый и за скромным обедом с учениками рассказывает им о своей жизни. Цель в том, чтобы школьницы своими глазами увидели женщину, добившуюся успеха в научной карьере, и, возможно, попытались бы повторить ее путь. Программа L3 показывает школьницам, что карьера ученого, инженера или математика уготована не только мальчикам.

Есть и более продвинутые программы для выпускниц старшей школы, такие как «Женщины в науке и технике» (WISE), которая началась в 2005 году в рамках сотрудничества между старшей школой для девочек Garrison Forest School (штат Мэриленд) и известным частным Университетом Джона Хопкинса в Балтиморе. Школа организует для учениц старших классов (к ним могут присоединяться школьницы из других школ по всей стране) семестр или год обучения по программе «Женщины в науке и технике». На этот период составляется специальное расписание уроков, в ходе которых старшие школьницы слушают лекции по математике и точным наукам и выполняют практические задания под руководством лучших преподавателей Университета Джона Хопкинса. Несколько дней в неделю они занимаются в университетских лабораториях, где выполняют реальные эксперименты по таким дисциплинам, как химия, психология и техника. Это дает школьницам возможность не только прикоснуться к настоящей научной работе, но и почувствовать роль женщины в них130.

Не менее успешна программа Марни Халперна и Лизы Ротундо131. Первый — профессор биологии в Университете Джона Хопкинса, вторая преподает биологию в старшей школе Балтимора. Уже несколько лет они проводят программу под названием «Женщины — всерьез о науке» (Women Serious About Science, WSAS). Она подразумевает организацию встреч женщин-ученых со школьницами города. Гости рассказывают о своей научной работе и карьере. Поначалу организаторы программы приглашали в качестве выступающих друзей и коллег. Но когда она стала популярной, в ней начали принимать участие известные ученые — химики, физики, астрономы, медики и нейробиологи.

Схема организации мероприятий проста: Марни находит выступающих, а преподаватель, отвечающий за встречу, делает все остальное. Обстановка чрезвычайно демократична. Часто беседы со школьницами проходят за пиццей. В ходе таких встреч девочки не только воочию видят настоящих женщин-ученых. Они получают еще и массу информации о том, какие возможности могут открыться перед ними при выборе академической карьеры. Ученые тоже не внакладе: на встречах они часто находят талантливых и заинтересованных девушек, которые впослед­ствии с удовольствием работают в летние каникулы лаборантками в лабораториях университета.

Итоги

Экзамены — важная часть нашей жизни. Похоже, что скоро их нужно будет сдавать уже при поступлении в детский сад. Мы сдаем их вплоть до получения степени доктора наук. Все более распространены тесты при приеме на работу и подтверждении контракта. Если вы умеете показывать все, на что способны, при прохождении решающих тестов, то ваше будущее обеспечено. Если нет, готовьтесь к упрекам преподавателей, потере стипендий и прочих образовательных возможностей, а также утрате хороших перспектив трудоустройства.

Низкие результаты, показанные человеком в условиях стрессовой нагрузки, могут отрицательно повлиять на его уверенность в себе и желание приложить усилия для продвижения в той или иной области. Школьница, потерпевшая неудачу на экзамене по математике, может решить, что девочки действительно к ней не способны, оградить себя от этой дисциплины и попытаться выбрать что-то другое. И здесь возникает порочный круг. Неудача на экзамене порождает отчуждение от предмета, что предопределяет слабое знание математики, дальнейшие провалы на экзаменах и т. д.

Ниже приведены рассмотренные нами ранее экспресс-способы, которые должны помочь вам показать себя в полную силу, и подсказки, которые облегчат достижение максимальных результатов в стрессовой ситуации на экзаменах.

Советы по достижению максимальных результатов в стрессовых ситуациях

Подтвердите свою самооценку. Перед важным экзаменом или выступлением уделите пару минут изложению на бумаге ваших интересов и занятий. В процессе написания вы будете укреплять свою самооценку. Это может усилить у вас уверенность в собственных силах и возможности успеха.

Изложите на бумаге факты, подтверждающие вашу разносторонность. Прежде чем идти на важный экзамен, потратьте пять минут на составление списка ваших способностей и талантов. Это даст вам возможность подчеркнуть для себя, что этот экзамен или тест еще не определяет все ваши возможности. Это поможет облегчить стрессовую нагрузку.

Перечислите свои тревоги и волнения. Перед тестом или выступлением уделите также 10 минут изложению на бумаге своих переживаний в связи с предстоящим испытанием. Это должно уменьшить бремя сомнений и тревог, с которыми связаны стрессовые ситуации.

Постарайтесь немного помедитировать, чтобы снять напряжение и устранить тревоги. Приучайте свой мозг не зацикливаться на проблемах, а четко определять их для того, чтобы отодвинуть их в сторону. Здесь эффективна медитация. Она же поможет вам собрать всю свою интеллектуальную энергию для решения стоящей перед вами задачи.

Думайте наперекор существующим стереотипам. Подумайте о своих качествах, которые могут предопределять успех. Например, вместо того чтобы сосредоточиваться на мыслях о вашей принадлежности к тем группам, которые по признаку пола или расы считаются неспособными, скажем, к математике, напомните себе о своих достижениях. Может быть, вы учитесь в престижном университете или отличались в школе хорошей успеваемостью. Думайте о ваших сильных сторонах, чтобы достичь успеха в предстоящем испытании.

Дайте переоценку своим физиологическим реакциям. Если в напряженный момент ваши ладони стали липкими, а сердце начало биться с высокой частотой, помните, что эти же физиологические реакции возникают у вас и в приятные минуты. Например, когда вы встречаете свою любовь. Если вы научитесь в условиях стресса давать своим физиологическим реакциям позитивную («Мой организм настроен на успех в этом тесте!»), а не негативную («Я пропал…») интерпретацию, то тело станет вашим союзником в борьбе со стресс-факторами.

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

Небольшой фантастичный рассказ про встречу пришельца с земной девушкой. Чем закончится это странное ...
Не знаю почему, но дорог. Он что-то дал своё, где холод. Наверно просто сердцем жил — Христу молитвы...
В данной книге описывается алчность человечества и последствия этой алчности. А также способность че...
Эта повесть о наиболее важном в жизни каждого человека: о дружбе, первой любви, выборе цели, о своих...
Где-то с середины 20 века хайку проникли в нашу культуру и, очаровав своей красой западных поэтов, п...
Повесть «Надежный сон» основана на старых дневниковых записях Александра Ковалева, а также на личных...