Избранное. Наука о культуре и императивы эпохи Маркарян Эдуард

Приходил по ночам.

Пастернак.
  • За одиночество, за ночь,
  • Простертую во днях,
  • За то, что ты не смог помочь,
  • За то, что я лишь прах,
  • За то, что ты не смог любить,
  • За грохот пустоты…
  • Довольно! Этому не быть.
  • За все ответишь ты.
  • Ты мне являлся по ночам,
  • Мгновенно озарив.
  • Ты был началом всех начал,
  • Звучаньем первых рифм.
  • Являлся, чтоб дрожала мгла
  • Световращеньем строф,
  • Чтоб насмерть я изнемогла
  • От щедрости даров.
  • Ты был безгласен, и незрим,
  • И полон тайных сил,
  • Как темнокрылый серафим,
  • Что бога оскорбил.
  • Ты кровь мою наполнил тьмой,
  • Гуденьем диких сфер,
  • Любовью (ты был только мой!),
  • Любовью свыше мер.
  • Ты позабыл меня давно,
  • Но я тебя найду.
  • Не знаю где. Не знаю. Но
  • В полуночном бреду
  • Возможно все…
  •    По склонам скал
  • Наверх (а эхо — вниз).
  • Ты здесь, наверно, тосковал —
  • Здесь мрак плотней навис,
  • Здесь бесноватых молний пляс,
  • И треск сухих комет,
  • И близость беззакатных глаз,
  • Дающих тьму и свет.
  • Ты близок. Путь смертельных круч
  • Окончен. Вперебой
  • Толкутся звезды. Залежь туч,
  • И бредится тобой.
  • Ты здесь. Но звездная стена
  • Увидеть не дает.
  • Я прошибаю брешь. Она
  • Надтреснута, и вот
  • Я в брызгах радости, в лучах,
  • В лохмотьях темноты,
  • И, распростертая во прах,
  • Смотреть не смею: Ты!
  • Клубится мгла твоих волос,
  • И мрачен мрамор лба.
  • Твои глаза — предвестье гроз,
  • Мой рок, моя судьба…
  • Глаза! — Разросшаяся ночь,
  • Хранилище зарниц…
  • Ветрищу двигаться невмочь
  • Сквозь душный шум ресниц.
  • За одиночество… Не верь!
  • О, мне ли мстить — зови…
  • Иду, мой демон, — в счастье, в смерть —
  • В предел земной любви.

1929

Последнее о звездах

  • Не бойся — шатается балка.
  • Смотри: окончанья видны
  • Парадного неба. И свалка
  • Светил и обрезков луны.
  • Не бойся: мы слишком высоко.
  • Уже не можем упасть.
  • Ты чуешь движение тока
  • Под нами? Он тверд. Ступай.
  • Мы встали на путь дрожащий.
  • Мы движемся вместе с ним.
  • Нам тучи встречаются чаще,
  • Нам весело здесь одним.
  • Медузы морей незримых,
  • Колышутся звезды тут,
  • Слепые, нелепые: мимо
  • Иль сладко на кожу льнут.
  • Не снять их. Они беспощадны.
  • Принять их себя готовь.
  • Они проникают жадно
  • В тревожную нашу кровь.
  • И вот по орбитам артерий
  • Привычный свершают круг.
  • Засмейся над страшной потерей:
  • Над кровью, исчезнувшей вдруг.
  • Они за одной другая
  • Сквозь сердце стремят прыжок.
  • Ударами содрогая,
  • Качая, сшибая с ног.
  • Покинем, о друг, скорее
  • Небесные пустыри.
  • Обратно под нами реет
  • Ток воздуха. Балка! Смотри!
  • Спускайся, держась за бревна.
  • О, запах сырых борозд,
  • О, шелест сухой и ровный,
  • Спасите от смертных звезд.
  • Земля! Обуянным гордыней,
  • Познавшим бескровный край —
  • Прости нашу гордость ныне
  • И жизнью, и смертью карай.

1929

Море

  • Тебя, двуполое, таким —
  • Люблю. Как воздух твой прозрачен!
  • Но долгий сон невыносим, —
  • Твой норов требует: иначе!
  • Наскучил сизый, и любой
  • Рождаешь ты из мглы глубокой, —
  • Лиловый, или голубой,
  • Или зеленый с поволокой.
  • Днем — солнце плавает по дну,
  • Пугая встречного дельфина.
  • Разрезать крепкую волну —
  • В ней солнечная сердцевина!
  • Но отступают от скалы,
  • Почуя тишину ночную,
  • Темно-зеленые валы
  • И замыкаются вплотную,
  • И поднимается луна
  • Над горизонтом напряженным,
  • Сквозь море спящее она
  • Проходит трепетом бессонным.
  • Одной на свете жить нельзя:
  • В воде дрожит луна другая,
  • А волны блещут, голося,
  • О черный берег ударяя…
  • Один, второй, мильонный вал,
  • А человек смятенья полон:
  • Он вспомнил и затосковал
  • О безначальном, о двуполом.

1929, Гурзуф

История одного знакомства

Памяти Ю. К. Звонникова[2]

  •    Возник из тьмы,
  • Бледнел и близился почти неслышно, —
  • Обломок льда чудесных очертаний:
  • Совсем как человек. В твоей груди
  • Дремало пламя. Тихо пробуждаясь,
  • Вытягивалось, трогало гортань.
  •    И голос твой,
  • Тяжелое тепло прияв, густея,
  • Размеренно над нами колыхался,
  • То удлиняясь, то сжимаясь в стих.
  • Суровым словом вызванные к жизни,
  • Ворчали и ворочались века.
  •    И чудилось:
  • Стихи свои приносишь ты из края,
  • Где звезды негоревшие томятся,
  • Где сказки нерассказанные ждут,
  • Где чьи-то крылья бьются о решетку
  • И смерть сидит, зевая на луну.
  •    Ты уходил,
  • На звезды мертвые легко ступая.
  • С бесплатным приложением событий,
  • Опять по росту строятся века.
  • Похрустывали под ногами звезды.
  • О, как ты не поранил нежных ног!
  •    Ты врос во тьму.
  • Тебя не ждали и не вспоминали.
  • Но дивное свершилось превращенье —
  • Ты к нам пришел как смертный человек.
  • (Иль пламя затаенное проснулось
  • И разбудило стынущую плоть?)
  •    Не ведаю.
  • Но помню я, что встретились мы в полдень,
  • Мы встретились на пыльном тротуаре,
  • Ты еле нес тяжелый чемодан.
  • (Наверно, звезды, сказки, перстень смерти,
  • Зуб колдуна, живой змеиный глаз…)
  •    И стал как все.
  • Ты служишь к Сельхозгизе,
  • Обедаешь в общественной столовой,
  • И в комнате есть у тебя постель
  • Для страсти, сна, бессонницы и смерти.
  • Но ты поэт и, значит, — чародей.
  •    Твоя душа
  • Колышется неслышным опахалом,
  • Сокровищем загробного Египта,
  • И поверяет в алчущую ночь
  • О небе, где одно сплошное солнце,
  • И о земле, затерянной в песках.

1929

Соловей

  • Там, где хвои да листвы
  • Изобилие слепое, —
  • Соловей плескал во рвы
  • Серебром… От перепоя
  • Папоротник изнемог,
  • Он к земле приник, дрожащий…
  • Зря крадется ветерок
  • В разгремевшиеся чащи.
  • Он — к своим. Но где свои?
  • Я молчу, спастись не чая:
  • Беспощадны соловьи,
  • Пламень сердца расточая.
  • Прерывающийся плач
  • Оскорбленной насмерть страсти
  • Так беспомощно горяч
  • И невольной полон власти.
  • Он взмывает, он парит,
  • А потом одно и то же:
  • Заикающийся ритм,
  • Пробегающий по коже…
  • В заколдованную сеть
  • Соловей скликает звезды,
  • Чтобы лучше рассмотреть,
  • Чтоб друзьям дарить под гнезда…
  • То ли праздная игра,
  • То ли это труд бессонный, —
  • Трепетанье серебра,
  • Вопли, выплески и стоны,
  • Ночь с надклеванной луной,
  • Бор, что стал внезапно молод,
  • И, просвистанный, сквозной,
  • Надо всем царящий — холод.

1929

«А на чердак — попытайся один!..»

  • А на чердак — попытайся один!
  • Здесь тишина всеобъемлющей пыли,
  • Сумрак, осевший среди паутин,
  • Там, где когда-то его позабыли.
  • От раскаленных горячечных крыш
  • Сладко и тошно душе до отказа.
  • Спит на стропилах летучая мышь,
  • Дремлет средь хлама садовая ваза.
  • Ваза разбита: но вижу на ней,
  • Не отводя восхищенного взгляда, —
  • Шествие полуодетых людей
  • С тяжкими гроздьями винограда.
  • Дальше — слежавшаяся темнота,
  • Ужасы, что накоплялись годами,
  • Дрема, и та, без названия, — та,
  • Что отовсюду следила за нами.
  • Нет, я туда подойти не смогу.
  • Кто-то оттуда крадется по стенке,
  • Прыгнул!.. Но я далеко, — я бегу,
  • Падаю и расшибаю коленки…
  • Помню и лес, и заросший овраг, —
  • Было куда изумлению деться.
  • Все — незабвенно, но ты, чердак,
  • Самый любимый свидетель детства.

(… … … … … … … … … …)

1929

Старость

  • Смысл старости печален и суров:
  • За радость покарать, унизить наказаньем…
  • Так, вместо возбуждающих смешков —
  • Разбухшие мешочки под глазами.
  • Нет на ладонях ласк. Ослабли пульсы зла.
  • Любимый отошел — не вскрикнула от боли…
  • Так ревность ревматизмом заросла
  • В суставах, не сгибающихся боле.
  • И вместо властных слов — нелепый лепет льнет
  • К обрюзгшим деснам… Смрад оплывшему огарку
  • Прощаешь, мимо чашки каплешь йод
  • И желчью харкаешь на старую кухарку.
  • На столике — и пластырь и псалтырь…
  • (Твоей ли пластике рукоплескали?..)
  • За окнами — постылое: пустырь,
  • Да ночь насмешливые звезды скалит…

1929

Сон

Кате

  • Да, все реже и уже с трудом
  • Я припоминаю старый дом
  • И шиповником заросший сад —
  • Сон, что снился много лет назад.
  • А ведь стоит только повернуть,
  • Только превозмочь привычный путь —
  • И дорога наша вновь легка,
  • Невесомы наши облака…
  • Побежим с тобой вперегонки
  • По крутому берегу реки.
  • Дом встречает окнами в упор.
  • Полутемный манит коридор…
  • Дай мне руки, трепетанье рук…
  • О, какая родина вокруг!
  • В нашу детскую не смеет злость.
  • Меж игрушек солнце обжилось.
  • Днем — зайчата скачут по стенам,
  • Ночью — карлик торкается к нам, —
  • Это солнце из-за темных гор,
  • Чтобы месяцу наперекор.
  • В спальне — строгий воздух тишины,
  • Сумрак, превращающийся в сны,
  • Блеклые обои, как тогда,
  • И в графине мертвая вода.
  • Грустно здесь, закроем эту дверь,
  • За живой водой пойдем теперь.
  • В кухню принесем ведро невзгод
  • На расправу под водопровод,
  • В дно ударит, обожжет края
  • Трезвая, упрямая струя,
  • А вокруг, в ответ на светлый плеск —
  • Алюминиевый лютый блеск.
  • В зал — он весь неверию ответ,
  • Здесь корректно радостен паркет,
  • Здесь внезапные, из-за угла,
  • Подтверждающие зеркала.
  • Поглядись, а я пока пойду
  • На секретный разговор в саду.
  • Преклоню колени у скамьи:
  • Ветры, покровители мои!
  • Долго вы дремали по углам,
  • Равнодушно обвевали хлам.
  • О, воспряньте, авторы тревог,
  • Дряхлые блюстители дорог,
  • Вздуйтесь гневом, взвейтесь на дыбы,
  • Дряхлые блюстители судьбы!..
  • Допотопный топот мне вослед
  • Пышет ликованьем бывших лет
  • Это ветры! Судорга погонь
  • Иль пощечин сладостный огонь.
  • На балконе смех порхает твой.
  • Ты зачем качаешь головой?
  • Думаешь, наверно, что, любя,
  • Утешаю сказками тебя.
  • Детство что! И начинаешь ты
  • Милые, печальные мечты.
  • Мы с тобою настрадались всласть.
  • Видно, молодость не удалась,
  • Если в 22 и 25
  • Стали мы о старости мечтать.
  • В темной глубине зрачков твоих
  • Горечи хватает на двоих,
  • Но засмейся, вспомни старый сад…
  • Это было жизнь тому назад.

1930

Рьявол

В. Д.

  • О рьяный дьявол, черт морской…
  • Дремучий Рьявол, спящий в туче
  • Младой воды, на дне…
  •    Ногой,
  • Обутой камнем, и онучей
  • Небрежно скрученной волны
  • Качаешь ты морскую чащу
  • Нечаянно…
  •    Ты видишь сны…
  • Волну взъяренну и кричащу
  • С хрипеньем выдыхаешь ты
  • На боль предельной высоты.
  • Несчастный черт, безвестный бог!
  • Стихия стихла в нем, и разом
  • Он синей мукой изнемог,
  • До пены гневался…
  •    Чт разум,
  • Когда в тоске душа и плоть!
  • И чтобы чрево проколоть,
  • Бог жрал кораллы.
  •    Бедный черт!
  • Грозноголосый Рьявол, где ты?
  • Ты пьяно спишь, полуодетый,
  • Не накренишь рукою борт
  • Плавучей дряни…
  •    Смело воры
  • Кромсают колесом волну.
  • Ты их не позовешь ко дну,
  • Не встуишь с ними в разговоры
  • Неравные…
  •    Пускай враги
  • Плывут спокойно над тобою…
  • Во сне ты чувствуешь круги
  • Воды испуганной, но к бою,
  • Но к штормам с шрамами на дне,
  • Но к буре с пеной на спине —
  • Влеченья нет…
  •    Несчастный Рьявол!
  • С какой волной ушла душа?
  • Ты море Черное исплавал,
  • Захлебываясь и спеша,
  • Но волны — все одни и те же.
  • Ты ослабел и стал все реже
  • Метаться. Ты залег на дно.
  • Ни слез, ни гнева — все равно.
  • Но отзовись мне, бог безвестный!
  • Проснись хоть раз, одетый бездной,
  • Безумный бог!
  •    И я живу,
  • Темнея от бессильной жажды,
  • Как жаждет пробужденья каждый,
  • Кто заколдован наяву.

1930

Восточный Крым (Отрывок)

  • …Но я вернусь к твоим просторам,
  • И ты печаль мою рассей,
  • Суровый берег, на котором
  • Бродил усталый Одиссей.
  • Тогда воительницы милость
  • Он верным сердцем призывал,
  • И дева светлая спустилась
  • На голубые глыбы скал.
  • Она отплыть ему велела,
  • Враждебный ветер укротив,
  • И парус он направил смело
  • В послушно голубой залив.
  • Она стояла здесь, блистая
  • Бессмертьем юной красоты.
  • Кустов испуганная стая
  • Металась у ее пяты.
  • Змеенышем обвивши чресла,
  • Подъяв копье, щитом звеня,
  • Вдруг белым облаком исчезла,
  • Растаяла в сиянье дня…
  • Неукротимы, непрестанны, —
  • Шел, видно, родовой раздор, —
  • Врубались в землю ураганы
  • И там остались до сих пор.
  • В ее расщелинах застыла
  • Тень от побоища богов.
  • Ее таинственная сила
  • Похожа на беззвучный зов…
  • Но мне родней родного — море,
  • Когда мирьядами сердец
  • Дрожит, само с собою споря,
  • Швыряя берегу венец…

1930

Муза

  • Когда я ошибкой перо окуну,
  • Минуя чернильницу, рядом, в луну, —
  • В ползучее озеро черных ночей,
  • В заросший мечтой соловьиный ручей, —
  • Иные созвучья стремятся с пера,
  • На них изумленный налет серебра,
  • Они словно птицы, мне страшно их брать,
  • Но строки, теснясь, заполняют тетрадь.
  • Встречаю тебя, одичалая ночь,
  • И участь у нас, и начало точь-в-точь —
  • Мы обе темны для неверящих глаз,
  • Одна и бессмертна отчизна у нас.
  • Я помню, как день тебя превозмогал,
  • Ты помнишь, как я откололась от скал,
  • Ты вечно сбиваешься с млечных дорог,
  • Ты любишь скрываться в расселинах строк,
  • Исчадье мечты, черновик соловья,
  • Читатель единственный, муза моя,
  • Тебя провожу, не поблагодарив,
  • Но с пеной восторга, бегущей от рифм.

1930

Болдинская осень

  • Что может быть грустней и проще
  • Обобранной ветрами рощи,
  • Исхлестанных дождем осин…
  • Ты оставался здесь один
  • И слушал стонущие скрипы
  • Помешанной столетней липы.
  • Осенний лед, сковавший лужи,
  • Так ослепительно сверкал
  • Зарей вечернею… Бокал —
  • Огонь внутри и лед снаружи —
  • Ты вспомнил… (Он последним был,
  • Соединившим хлад и пыл.)
  • Той рощи нет. Она едва
  • Успела подружиться с тенью,
  • И та училась вдохновенью, —
  • Сгубили рощу на дрова.
  • Для радости чужих дорог
  • Три дерева Господь сберег.
  • Их память крепко заросла
  • Корой, дремотой и годами,
  • Но в гулкой глубине дупла
  • Таят, не понимая сами, —
  • Свет глаз твоих, тепло руки
  • И слов неясных ветерки.
  • Несчастные! Какая участь!
  • Но пред тобой не утаю —
  • Завидую, ревную, мучусь…
  • Я отдала бы жизнь мою,
  • Чтоб только слышать под корой
  • Неповторимый голос твой.
  • Летучим шагом Аполлона
  • Подходит вечер. Он вчерне
  • Луну, светящую влюбленно,
  • Уже наметил, — быть луне
  • Под легкой дымкою тумана
  • Печальной, как твоя Татьяна.
  • Дорогой наизусть одной
  • Ты возвращаешься домой.
  • Поля пустынны и туманны,
  • И воздух как дыханье Анны,
  • Но вспыхнул ветер сквозь туман —
  • Бессмертно дерзкий Дон Жуан.
  • В бревенчатой теплыни дома
  • Тебя обволокла истома
  • Усталости… Но вносят свет,
  • Вино, дымящийся обед.
  • Огнем наполнили камин,
  • Прибрали стол, и ты — один.
  • Ты в плотном облаке халата,
  • Но проникает сквозь халат —
  • Тяжелый холод ржавых лат
  • И жар, струящийся от злата…
  • Ты снова грезишь наяву,
  • А надо бы писать в Москву.
  • На сколько душу ни двои, —
  • Чт письма нежные твои,
  • Прелестные пустые вести,
  • И чт — влечение к невесте,
  • И это ль властвует тобой,
  • Твоей душой, твоей судьбой!..
  • Во влажном серебре стволов
  • Троились отраженья слов,
  • Еще не виданных доныне,
  • И вот в разгневанном камине —
  • Внутри огня — ты видишь их
  • И пламя воплощаешь в стих.
  • С тех пор сто лет прошло. Никто
  • Тебе откликнуться не в силах…

1930

«В угоду гордости моей…»

  • В угоду гордости моей
  • Отвергнула друзей,
  • Но этих — ветер, ночь, перрон —
  • Не вымарать пером.
  • Они дрожат в сияньи слез,
  • А плачут оттого,
  • Что слышат возгласы колес
  • Из сердца моего.
  • Но током грозной тишины
  • Меня пронзает вдруг,
  • И тело — первый звук струны,
  • А мысль — ответный звук.
  • Я узнаю мой давний мир —
  • Младенчество земли,
  • И ребра, струны диких лир,
  • Звучанье обрели.
  • Певуче движется душа
  • Сплетениями вен,
  • И пульсы плещут не спеша
  • Пленительный рефрен.
  • Во тьме растет неясный гуд,
  • Во тьме растут слова,
  • И лгут они или не лгут,
  • Но я опять жива.
  • И вновь иду с мечтою в рост,
  • В созвучиях по грудь.
  • Заливистая свора звезд
  • Указывает путь.

1931

Из ненаписанной поэмы

  • Когда из рук моих весло
  • Волною выбило, меня
  • Крутило, мучило, несло
  • Безумие водоогня.
  • Я душу предала волнам,
  • Я сил небесных не звала,
  • Не знаю, как возникли там —
  • Вздымая небо — два крыла.
  • По волнам тени пронеслись,
  • И замер разъяренный хор…
  • Очнулась я.
  •    Медузья слизь,
  • Песок да пена… До сих пор
  • Я в жизнь поверить не могу,
  • В моей груди кипела смерть,
  • И вдруг на тихом берегу
  • Я пробудилась, чтоб узреть
  • Черты пленительной земли,
  • Залив, объятый тишиной,
  • Одни гробницы гор вдали
  • Напоминали край иной.
  • Направо — мыс: глубоко врыт
  • В золото-серые пески
  • Священный ящер, будто скрыт
  • От тягостной людской тоски.
  • То — пращур тишины земной,
  • Прищуренных на небо глаз.
  • Он как бы вымолвит: «За мной —
  • Я уведу обратно вас!»
  • Солнцебиенье синих волн,
  • Хоть на мгновение остынь,
  • Чтоб мир был тишиною полн
  • И жил движением пустынь.
  • Долина далее… Такой
  • Я не видала никогда, —
  • Здесь в еле зыблемый покой
  • Переплавляются года,
  • И времени над нею нет,
  • Лишь небо древней синевы
  • Да золотой веселый свет
  • В косматой седине травы…

1931

«Мне вспоминается Бахчисарай…»

  • Мне вспоминается Бахчисарай…
  • На синем море — полумесяц Крыма.
  • И Карадаг… Самозабвенный край,
  • В котором все, как молодость, любимо.
  • Долины сребролунная полынь,
  • Неостывающее бурногорье,
  • Медлительная тишина пустынь, —
  • Завершены глухим аккордом моря.
  • И только ветер здесь неукротим:
  • Повсюду рыщет да чего-то ищет…
  • Лишь море может сговориться с ним
  • На языке глубоковерстой тьмищи.
  • Здесь очевиднее и свет и мрак
  • И то, что спор их вечный не напрасен.
  • Расколотый на скалы Карадаг
  • Все так же неразгаданно прекрасен…

Карадаг

(Поэма)

  • Сюда, рыдая, он сбежал
  • С обрыва. На нетленном теле
  • Багровой кровью пламенели
  • Ожоги разъяренных жал
  • Опалы божьей.
  •    Даже море
  • Сужалось в ужасе пред ним
  • И зябло, отразясь во взоре
  • Зрачков огромных.
  •    Недвижим
  • Стоял он. Тягостные крылья
  • Не слушались, и он поник
  • На камни и в тоске бессилья
  • Оцепенел, но в тот же миг
  • Воспрянул он и заломил
  • Свои израненные руки,
  • И вырвал крылья, и без сил
  • На камни рухнул вновь…
  •    Сквозь муки
  • Два пламени взметнулись врозь
  • Взамен двух крыльев и впервые
  • Земли коснулись…
  •    Словно лось,
  • Огонь с трудом ворочал выей,
  • Качая красные рога.
  • Они, багровы и ветвисты,
  • Росли, вытягиваясь в свисты,
  • Нерадостные для врага.
  • Изгнанник встал и посмотрел
  • На всплески пламени, на племя
  • Огней. Не по-земному смел
  • Был взгляд его.
  •    В тяжелом шлеме
  • Златых волос его глава
  • Являла новое светило.
  • Он прыгнул в пламя, — это было
  • Жестоким жестом торжества.
  • Огонь, кормивший корни крыл,
  • На волю выпущен отныне,
  • Затем, чтоб навсегда сокрыл
  • Тирана райского, в гордыне
  • Тучноскучающего.
  •    Месть
  • Отрадней жизни для изгоя.
  • Качаясь в пламени, он весь
  • Был полон музыкой покоя
  • Иль вдохновением: он — Бог,
  • Он — гибнет, но и ТОТ ведь тоже!
  • — Ты будешь уничтожен, Боже,
  • Презренный райский лежебок,
  • Творец раскаявшийся!.. —
  •    Так
  • Кричал он, облаченный в пламя,
  • Как в плащ дымящийся. Но враг
  • Не отвечал.
  •    Огонь волнами
  • Валил к луне, огонь простер
  • Последний взлет, и вдруг разжалась
  • Твердь,
  •    и разгневанный костер
  • Ворвался внутрь…
  •    — Какую малость
  • Я отдал, чтоб изъять тебя, —
  • Вопило пламя, —
  •    Как просторно
  • Жить, униженье истребя!..
  • Но вспыхнул блеск зарницы черной
  • Из пустоты,
  •    и пламя вдруг
  • Окаменело, а кричащий —
  • Без головы, без ног, без рук —
  • Обрубком вырвался из чащи
  • Рыданий каменных, и ветр
  • Вознес его на горб вершины,
  • И там он врос в гранит…
  •    Из недр
  • К нему вздымаются руины
  • Пожарища, к нему толпой
  • Стремятся каменные копья
  • И в реве замерший прибой —
  • Окаменевшее подобье
  • Былого пламени…
  •    Кругом,
  • Как яростные изуверы,
  • Ощерившиеся пещеры
  • Не дрогнув принимают гром.
  • Костер, что здесь торжествовал,
  • Застыл на вечное увечье,
  • Здесь камни и обломки скал —
  • Подобие нечеловечьей
  • Могучей гибели…
  •    Лишь мох
  • Краями хладного обвала
  • Струится, словно жаркий вздох
  • Души, что здесь отбушевала.

1931

Тешково

Акварели Волошина

  • О как молодо водам под кистью твоей,
  • Как прохладно луне под спокойной рукой!..
  • Осиянный серебряной сенью кудрей,
  • Возникал в акварелях бессмертный покой.
  • Я всем телом хотела б впитаться туда,
  • Я забыла б свой облик за блик на песке.
  • Легкий след акварели, сухая вода,
  • Я пила бы на этом бумажном листке.
  • И, влюбленно следя за движением век,
  • Озаренная ласковым холодом глаз,
  • Поняла б наконец, что любой человек
  • Этот призрачный мир где-то видел хоть раз.
  • Но когда? Я не знаю, и вспомнить не мне.
  • Это было в заоблачной жизни души,
  • А теперь — еле брезжит, чуть мнится во сне…,
  • Ты, бесстрашно прозревший, свой подвиг сверши.
  • Воплоти, что в мечтаньях Господь созерцал:
  • Бурногорье, похожее на Карадаг,
  • Где вода словно слиток бездонных зерцал,
  • Где луна лишь слегка золотит полумрак.
  • Ты заблудшую душу отчизне верни,
  • Дай мне воздухом ясным проникнуть везде.
  • Я забуду земные недолгие дни,
  • Я узнаю бессмертье на легком листе.

Звенигород

11 авг. 1932

Сказочка

  • Наверху — дремучий рёв,
  • Но мятели я не внемлю, —
  • Сладко спится под землей.
  • Дрема бродит меж дерёв,
  • Да постукивает землю
  • Промороженной змеей.
  • Зиму — пролежу молчком,
  • Летом — прогляну в бурьяне, —
  • Ни о чем не вспомню я.
  • Раздвоённым язычком
  • Темно-синее сиянье
  • Выжгла на сердце змея.
  • И не с этой ли змеей
  • Дрёма бродит надо мной?

«Неукротимою тревогой…»

  • Неукротимою тревогой
  • Переполняется душа.
  • Тетради жаждущей не трогай,
  • Но вслушивайся не дыша:
  • Тебя заставит чья-то воля
  • Ходить от стула до стены,
  • Ты будешь чувствовать до боли
  • Пятно в луне и плеск волны,
  • Ты будешь любоваться тенью,
  • Отброшенною от стихов, —
  • Не человек и не смятенье:
  • Бог, повергающий богов.
  • Но за величие такое,
  • За счастье музыкою быть,
  • Ты не найдешь себе покоя,
  • Не сможешь ничего любить, —
  • Ладони взвешивали слово,
  • Глаза следили смену строк…
  • С отчаяньем ты ждешь былого
  • В негаданный, нежданный срок,
  • А новый день беззвучен будет, —
  • Для сердца чужд, постыл для глаз,
  • И ночь наставшая забудет,
  • Что говорила в прошлый раз.

1931

Воронеж

Лесное дно

  • О, чаща трепещущей чешуи,
  • Мильоннозеленое шелестенье,
  • Мне в сердце — сребристые бризы твои,
  • В лицо мне — твои беспокойные тени.
  • Я зыбко иду под крылатой водой,
  • Едва колыхаюсь волнами прохлады.
  • Мне сел на ладонь соловей молодой,
  • И дрожью откликнулись в листьях рулады.
  • Я вижу сосны неподвижный коралл,
  • Увенчанный темноигольчатой тучей…
  • Кто мутным огнем этот ствол покрывал?
  • Кто сучья одел в этот сумрак колючий?
  • Я знаю, под грубой корою берез
  • Сокрыта прозрачнейшая сердцевина.
  • Их ветви склонило обилие слез,
  • Зеленых, как листья, дрожащих невинно,
  • И памяти черные шрамы свежи
  • На белых стволах… Это — летопись леса.
  • Прочесть лишь начало — и схлынет с души
  • Невидимая вековая завеса.
  • И вдруг засветился мгновенным дождем
  • Весь лес, затененный дремучими снами…
  • Как горько мы жаждем, как жадно мы ждем
  • Того, что всегда и везде перед нами!

1932

Конец года

  • Не до смеха, не до шуток, —
  • Для меня всего страшней
  • Этот узкий промежуток
  • В плотной толще зимних дней.
  • Та же кружит непогода,
  • В тех же звездах мерзнет свет,
  • Но умолкло сердце года,
  • И другого сердца нет.
  • Триста шестьдесят биений,
  • И впоследки — шесть иль пять,
  • А потом — в метельной пене
  • Задыхаться, умирать.
  • Это вздор. А кроме шуток,
  • Страшен так, что нету сил,
  • Напряженный промежуток
  • От рождений до могил.

1932/1933

К жизни моей

  • О задержись, окажи мне милость!
  • Помнят же звери путаный след.
  • Дай мне понять, когда же ты сбилась,
  • Как ты, плутая, сошла на нет?
  • Детство?.. Но лишь отрешенным вниманьем
  • Разнилась я, да разве лишь тем
  • Гневом бессильным при каждом обмане,
  • Леностью в играх, скучною всем,
  • Медленным шагом, взором серьезным.
  • Мало ль таких, и чуднее, чем я.
  • О задержись, быть может, не поздно!
  • Где заблудились мы, жизнь моя?
  • Как ты пленилась тропинкой окольной?
  • Может, припомнишь гибельный миг?..
  • Вот я, как все, за партою школьной,
  • Только веселья чужда… Из книг
  • В сердце ворвался, огнем отрясаясь,
  • Темный, страстями мерцающий мир.
  • Бледная, в длинных одеждах, босая,
  • Девушка клонится к волнам…
  •       Шекспир, —
  • Ты не Офелией, не Дездемоной,
  • Ричардом Третьим и Макбетом ты,
  • Грозными кознями, окровавлённой,
  • Дикой луною будил мечты…
  • Кончена школа — разверзлась бездна.
  • Что ужасало тогда — не пойму.
  • Слишком уж ты была неизвестна,
  • Слишком была неподвластна уму…
  • Жизнь моя, где же наша дорога?
  • Ты не из тех, что идут наизусть.
  • Знаешь, затворница, недотрога, —
  • Есть ведь такое, чем я горжусь.
  • Да, я горжусь, что могла ни на волос
  • Не покривить ни единой строкой,
  • Не напрягала глухой мой голос,
  • Не вымогала судьбы другой.

1932/1936

Переводы

Поэзия народов СССР

Из армянской поэзии

Григор Тха (1133–1193)

Стихотворение полезное и чудесное

  • Знанья есть у меня, но они скудеют,
  • Есть почтенье к добру, но оно слабеет.
  • Есть душа у меня, но теряет силы,
  • Есть и разума свет, но горит уныло.
  • Есть и пламень любви, но как лед спокоен,
  • Есть и ветра напев, но спаленный зноем.
  • Жар молитвы в душе, но и холод рядом.
  • Я ростки не взрастил, их побило градом.
  • Скорбь, что мне суждена, я отвергнул, Боже,
  • Радость, что суждена, я отвергнул тоже.
  • Потерял я пять чувств, а когда — не помню.
  • Побужденье к добру от тебя дано мне.
  • Но ему я не внял, не услышал зова,
  • Я вслепую блуждал, как лишенный крова.
  • Я служил суете, будто быть ей вечно,
  • Завязал я глаза, чтоб грешить беспечно.
  • Впал в греховные сны, полюбил прельщенья…
  • Пробуждения час — грозный час отмщенья!
  • Ужас бездны пойму, кану в мрак тяжелый.
  • Свет надежды не мерк, но к нему не шел я.
  • Восхвалял я грехи, долгий счет их полнил…
  • Возвестивший добро, свой завет исполнил.
  • И меня Он учил верить светлым силам,
  • Ненавидеть грехи — и меня учил Он!
  • Коль простишь должнику — и твой долг скостили,
  • Нас простит Иисус, если мы простили.

Ваан Терьян (1885–1920)

«Был нелегким путь и далеким кров…»

  • Был нелегким путь и далеким кров.
  • Я прилег вздремнуть на траве ночной
  • И уснул, и вдруг — чей-то нежный зов…
  • Неизвестный друг говорит со мной.
  • Пробудился я, счастьем обожжен.
  • Скорби не тая, плачет ветерок.
  • Ни души кругом, тьма со всех сторон,
  • На пути моем вновь я одинок…

«Мне в этих памятных местах…»

  • Мне в этих памятных местах
  • Так ощутима ты!
  • Знакомый сад заглох, зачах,
  • Не политы цветы.
  • Закрыты ставни на замок,
  • Но мне, как прежде, рад
  • Заветный сад… О, как я мог
  • Войти в тот самый сад!
  • Тот самый и совсем иной —
  • Он пуст, затоптан, гол.
  • И он, как я, одной тобой
  • Дышал, и жил, и цвел…

«В угрюмых безднах бесконечной ночи…»

  • В угрюмых безднах бесконечной ночи
  • Ты, сердце, бьешься, как в стенах тюрьмы.
  • Я заблудился и устал — нет мочи,
  • И некому позвать меня из тьмы.
  • Ночь распростерла траурные крылья.
  • Одна лишь ночь — отчаянью в ответ!
  • Искать и ждать — напрасные усилья.
  • На сладостную ложь — надежды нет.
  • Рыдая, ветер бьется в бездне темной.
  • Кто эту ночь простер в немой глуши
  • И почему безмолвен мир огромный?
  • Кто потушил огонь моей души?..

Возвращение

  • Когда-нибудь я прокляну с тоской
  • Всю жизнь мою и, скорбный, одинокий,
  • Пойду и отыщу твой дом далекий
  • И постучусь дрожащею рукой.
  • О как печально улыбнешься ты
  • И дверь откроешь, не сказав ни слова,
  • И ты заплачешь пред лицом былого,
  • Увидев боль замученной мечты.
  • И сестринская доброта твоя
  • Душе моей дарует исцеленье.
  • Я молча обниму твои колени
  • И разрыдаюсь, разрыдаюсь я…

«Эта боль из года в год…»

  • Эта боль из года в год
  • Неустанно, как паук,
  • Сеть горящую плетет
  • Из неутолимых мук.
  • Злой недуг, глухая боль
  • Медленно, из года в год,
  • В раны сердца сыплет соль,
  • Жизнь мою нещадно жжет.
  • Я иду глухой тропой.
  • Оглянусь — потерян след.
  • Я замечен злой судьбой,
  • Для меня спасенья нет.

«О нежность, походящая на боль!..»

  • О нежность, походящая на боль!
  • Я не знавал столь горькой и мятежной,
  • Столь исступленной и пугливой; столь
  • Безжалостно переходящей в боль.
  • Последняя она, — не оттого ль?
  • В ней затаился пламень безутешный.
  • О нежность, походящая на боль, —
  • Я не знавал столь горькой и мятежной!

Наири Зарьян (1900–1969)

Первая копна

  • Печальный образ юности моей
  • Мне видится чем дальше, тем ясней,
  • Рождая чувство горечи и боли:
  • Стоит сироткой в опустелом поле
  • Копна пшеницы… Пронеслись года,
  • Она давным-давно в земле истлела,
  • Но я в долгу пред нею навсегда
  • И не могу начать другого дела,
  • Пока не расскажу я про нее
  • Читателям, и близким и далеким.
  • Закончилась резня… Село мое
  • Стоит притихшим, скорбным, одиноким.
  • Одни лишь старики да детвора
  • Здесь уцелели, но опять с утра
  • Клубится мирный дым над очагами,
  • Старухи для внучат пекут лаваш.
  • Печальнее других домишко наш,
  • Отца и матери уж нету с нами.
  • Сестра да я из всей семьи большой
  • В живых остались — малые ребята,
  • А мир вокруг неласковый, чужой.
  • Как жить? Что делать с полосой несжатой?
  • В Хараконисе нищенский надел
  • Остался у меня. Отец, бывало,
  • Что ни посеет — засуха сжигала,
  • И досыта никто из нас не ел —
  • На подати зерна едва хватало.
  • Но в том лихом году, как бы назло,
  • Обильный урожай земля сулила.
  • Готовилось к уборке все село,
  • Забыв про нас. У стариков нет силы
  • С уборкою управиться. У них
  • Заботам, нуждам ни конца, ни края.
  • В такие дни не до сирот чужих.
  • Чего тут ждать!.. Я разыскал в сарае
  • Знакомый серп, которым жал отец,
  • В карман засунул старое точило,
  • И утром, еще солнце не всходило,
  • Я вышел в поле как заправский жнец.
  • Участок мой был от села далеко.
  • Средь хмурых гор жара и тишина.
  • Как было горько мне и одиноко!
  • Как разболелись плечи и спина!
  • Я жал пшеницу рук не покладая,
  • Мне заливал глаза соленый пот,
  • И вдруг я вижу, что сестра несет
  • Мой завтрак в узелке, и вот тогда я
  • Почувствовал себя главой семьи,
  • Добытчиком, кормильцем и опорой.
  • Я бережно сложил снопы свои
  • И сел в тени большой копны, которой
  • Гордился я, и скудный завтрак мой
  • Неспешно съел, по-взрослому усталый.
  • Кругом безлюдие, гнетущий зной,
  • И камнем на сердце тоска лежала.
  • А девочка, молчание храня,
  • Ко мне прильнула, руки нежно гладя,
  • И я прочел в ее печальном взгляде
  • Вопрос, который мучил и меня,
  • Мне душу изнурял глухой тревогой:
  • «Как в мире этом страшном и большом,
  • Где ни отца, ни матери, ни Бога,
  • Мы будем жить?..»
  •    И п сердцу ножом
  • Резнула боль, и оба втихомолку
  • Мы плакали, скрывая горький страх.
  • Кричащую тревожно перепелку
  • Мы услыхали в луговых кустах.
  • Мы видели, над нею кружит коршун
  • И вот, свистя крылами, в небо взмыл…
  • Я встал, готовый к испытаньям горшим,
  • И ноющую спину распрямил.
  • Я вытер слезы детские мои
  • И, как пристало старшему в семействе,
  • Уверенно сказал Ерануи:
  • — Не плачь, не унывай, мы будем вместе!
  • Не бойся, перепелочка моя,
  • Иди домой! — Она послушно встала,
  • И в серых глазках радость заблистала,
  • И мелкими шажками вдоль ручья
  • Она пошла, чуть колыхаясь в поле,
  • Как увядающий в бутоне мак.
  • И я поклялся: даже в горькой доле
  • Ее беречь, ее лелеять так,
  • Чтобы жила без страха и печали,
  • Покуда не найдет своей судьбы.
  • Я поглядел в синеющие дали
  • С волнением, с предчувствием борьбы.
  • И долгий день, не зная утомленья,
  • Я жал пшеницу, складывал снопы,
  • А на закате, подходя к селенью,
  • Я услыхал нестройный гул толпы.
  • Я увидал, как в спешке, в суматохе
  • Кто погружал пожитки на арбу,
  • Кто ослика навьючивал… И вздохи,
  • И ропот на жестокую судьбу
  • Звучали всюду… Ветхие старухи
  • Мешки латали. И в последний раз
  • Пекли домашний хлеб. Следы разрухи
  • Виднелись всюду в этот горький час.
  • С отрядом русских, отступавшим спешно,
  • Переселяли на восток армян,
  • И старики с тоскою безутешной,
  • С глубокой болью незаживших ран
  • Родные стены молча целовали.
  • Как трудно будет доживать вдали
  • От кровли отчей, от родной земли,
  • В безвестности, в унынии, в печали!
  • Какая боль, какая пустота!
  • Но сквозь тоску мне верилось впервые,
  • Что сбудется теперь моя мечта,
  • Что наконец-то мы идем в Россию,
  • В страну, куда рвалась моя душа,
  • Где нас не будет разорять паша,
  • Где не убьет нас янычар кровавый,
  • Где, озаренный вековою славой,
  • Отважный, честный, доблестный народ
  • Нам дружескую руку подает.
  • Об этом над моею колыбелью
  • Когда-то тихо напевала мать…
  • И я в порыве буйного веселья
  • Запел, не в силах радости сдержать.
  • А караван уж тронулся в дорогу.
  • Соседка, отерев глаза рукой,
  • Разгневанная, мне сказала строго:
  • «Чему ты, сорванец такой-сякой,
  • Обрадовался? Впрочем, у тебя ведь
  • Нет ничего, что тяжело оставить, —
  • Ни очага, ни хлеба, ни земли…»
  • Мы молчаливо шли с Ерануи,
  • Не слушая ворчливую старуху.
  • Но вот проходит скорбный караван
  • Близ моего участка. Сердце глухо
  • Во мне заныло, заволок туман
  • Глаза мои, но явственно до боли
  • Я видел, остановленный стыдом,
  • Копну пшеницы, в опустелом поле
  • Забытую… А ведь она давно ли
  • Была моей заботой и трудом!
  • И вот стоит сироткой у дороги
  • И будто силится спросить в тревоге:
  • «Уходишь? Покидаешь? Навсегда?
  • Твой пот остался на моих колосьях.
  • Зачем связал их? Ты на ветер брось их,
  • Коль не жалеешь своего труда.
  • Я жизнь твоя…»
  •    От сдавленного крика
  • Я замер… Ах, старуха, погляди-ка,
  • Чт сорванец оставил за собой!..
  • (… … … … … … … … … … … … … … …)
  • Недвижно я стоял перед копной
  • И на нее смотрел с тревогой нежной,
  • Как смотрят на родное существо
  • В предчувствии разлуки неизбежной.
  • Потом пошел. Смятенья моего
  • Никто не замечал, а я с тоскою,
  • Глаза от солнца затенив рукою,
  • Оглядывался много-много раз,
  • Пока не скрылась навсегда из глаз
  • Копна пшеницы за горами детства.
  • Прошли года — года скитаний, бедствий.
  • Надолго разлучился я с сестрой.
  • И вот однажды осенью сырой
  • Средь ночи ранен был жестокой вестью
  • О том, что умерла Ерануи…
  • И снова мчались годы, шли бои
  • За торжество свободы, правды, чести.
  • Я видел возрожденье нищих стран,
  • Я сердцем обнимал края чужие.
  • Живя на дивном севере России,
  • Забыл я боль моих давнишних ран,
  • И ужасы резни в моем селенье,
  • И мой бессильный полудетский гнев,
  • Все злодеяния, все преступленья
  • Забыл, от горечи не очерствев.
  • Забыл развалины родного дома,
  • Забыл поросшее травой крыльцо
  • И даже то, что дорого любому, —
  • Родное материнское лицо.
  • Но в памяти останется, доколе
  • Я не смежу похолодевших век,
  • Копна пшеницы в опустелом поле,
  • Как близкий одинокий человек.

Амо Сагиян (р. 1914)

Годы мои

  • Годы мои,
  • Красные и зеленые,
  • Куда вы ушли?
  • Годы светлые, годы под черною тучею,
  • Леденящие, жгучие,
  • Взывающие, немые,
  • Кривые, прямые
  • Годы мои!
  • Где ж вы, всеми скорбями заклятые,
  • Всеми обидами,
  • Годы мои крылатые,
  • Годы с крылами подбитыми?
  • Где ж вы мои, мои быстрогонные,
  • Не пешие — конные,
  • Любимые годы мои?
  • Сколько вы принесли-унесли зазорного,
  • Черного, черного, черного,
  • Годы мои!
  • Сколько не сказанных слов унесли вы,
  • Сколько пристрастий — приливы их и отливы,
  • Годы мои!
  • Где ж вы? О вас ни слуху ни духу, —
  • Запивающие небом каменную краюху,
  • Годы мои!
  • Откуда взялись — несродные мне, иные,
  • Не конные — пешие, посошные,
  • Спешащие годы мои?
  • Соберитесь вы все когда-нибудь
  • Вздохнуть, всплакнуть,
  • Почтить мой прах, вспомнить минувший путь,
  • Мои бесценные,
  • Мои мгновенные,
  • Черные, белые, зелено-красные,
  • Напрасные и ненапрасные
  • Годы мои!

«Мчатся бурные реки твои по-армянски…»

  • Мчатся бурные реки твои по-армянски,
  • С гор слезами сбегают ручьи по-армянски,
  • По-армянски твоя расцветает весна.
  • В рощах — говор и пенье пичуг по-армянски,
  • В пашню крепко врезается плуг по-армянски,
  • По-армянски нетленны твои письмена.
Глубь рассветных небес горяча по-армянски,
  • Столкновенье согласных, звучат по-армянски,
  • По-армянски взрываясь, звенит, как струна.
    • Кузнецов твоих руки крепки по-армянски,
    • На полях зеленеют ростки по-армянски,
    • По-армянски таится в камнях тишина.
    • Сколько раз ты, казалось, из рук уплывала,
    • Но ты нашей осталась, и ввысь, как бывало,
    • По-армянски возносится гор крутизна.
    • Вздох теснин твоих скорбен и тих по-армянски,
    • Чтим почивших страдальцев твоих по-армянски,
    • По-армянски печаль твоя мне суждена.
    • Лишь бы все, чем живу, чем дышу, сохранилось.
    • И потом — что ни сталось бы, что б ни случилось —
    • Будут плакать ручьями снега по-армянски,
    • Будут весны вбегать на луга по-армянски —
    • По-армянски — вовеки, во все времена.

    Зеленый тополь Наири

    • Красуешься под ветерком, сверкаешь свежею листвой,
    • Дневной дороге тень даришь, глубокой ночью ждешь
    •    зари.
    • В теснинах сердца моего звонкоголосый говор твой,
    • О дальний, дальний, дальний мой, зеленый тополь
    •    Наири!
    • Ах, как взметнувшийся костер, стоит зеленый твой огонь,
    • Я издали тебя молю, гори, мой трепетный, гори!
    • Изжаждавшиеся поля желанною прохладой тронь,
    • О дальний, дальний, дальний мой, зеленый тополь
    •    Наири!
    • Поет мой жаворонок-сын, играючи в тени твоей.
    • Его получше приголубь, порадостнее одари,
    • Листвой веселой осени, отцовской ласкою согрей,
    • О дальний, дальний, дальний мой, зеленый тополь
    •    Наири!
    • Меча и пламени певец, хочу я лишь твоей любви,
    • И если в праведном бою прикажет родина: «Умри!» —
    • Умру, чтоб вольным быть тебе, исчезну я, а ты живи,
    • О дальний, дальний, дальний мой, зеленый тополь
    •    Наири!

    «За старой садовой оградой…»

    • За старой садовой оградой
    • Ручей пробегает легко,
    • Дыхание нашего сада
    • Несет далеко, далеко.
    • Сверкающим, благоуханным,
    • Бессонно стремится вперед,
    • Сливается вдруг с Воротаном
    • И дальше бежит и поет.
    • С ним шепчутся клены и вязы,
    • Песок золотится на дне,
    • Таким он дошел до Араза,
    • Волной прикипая к волне.
    • Слился с шумнопенным Аразом,
    • Но тут еще песня не вся —
    • Он в море врывается разом,
    • Дыхание сада неся…
    • За старой садовой оградой
    • Ручей пробегает легко,
    • Дыхание нашего сада
    • Несет далеко, далеко.

    Маро Маркарян (р. 1916)

    «Я в мир пришла как под хмельком…»

    • Я в мир пришла как под хмельком
    • И оттого иду не в такт,
    • Я изнутри обожжена
    • И оттого иду не так.
    • В круговорот
    • Невзгод, забот
    • Растерянно погружена,
    • Я выровнять пытаюсь шаг —
    • Не получается никак!
    • Швыряет жизнь и в свет и в мрак,
    • И сердце тайно устает.
    • Всем улыбаюсь на ходу,
    • Кто мне знаком и незнаком.
    • С ноги сбиваясь, я иду
    • Как в полусне, как под хмельком.

    «Умолкла душа, опустела душа…»

    • Умолкла душа, опустела душа,
    • Подобно покинутой хижине ветхой,
    • И н сердце пала печаль, как туман,
    • И сердце зашлось от горечи едкой.
    • Но кто ж так бесследно меня потерял?
    • Но кто ж меня так незаметно забыл?
    • Зачем я средь этой ненастной мглы
    • Держусь, уцепившись за выступ скалы,
    • Сломавшейся веткой?

    «Но все ведь и было только затем…»

    • Но все ведь и было только затем,
    • Чтобы ты был.
    • Жизнь мне дала все, что могла,
    • Кроме тебя.
    • И я осталась ни с чем,
    • Совсем ни с чем.
    • Многозвучный мир без тебя
    • И глух и нем.
    • Кроме тебя, жизнь мне дала
    • Все, что могла,
    • А нужна была лишь затем,
    • Чтобы ты был.

    «Что вижу в дальней дали дней?..»

    • Что вижу в дальней дали дней?
    • Верхушки черные плетней,
    • Терновник в связках синих бус…
    • Как терпки ягоды на вкус!
    • Там тишина вплелась в кусты.
    • Крапивы заросли густы, —
    • Они стремятся ввысь, колебля
    • Свои готические стебли
    • В руинах крепостной стены.
    • Сквозь пол, сквозь каменные плиты
    • Пробилась травка там, где скрыты
    • Глухие тайны старины…

    «Клочки тумана в сучьях дуба…»

    • Клочки тумана в сучьях дуба,
    • Нагнувшегося со скалы.
    • Средь плотной мутно-белой мглы
    • Ни вести, ни следа, ни знака
    • О затерявшемся селенье.
    • Лишь белый океан вокруг,
    • Как призрак светопреставленья.
    • И вдруг так славно, так беззлобно
    • Залаяла вблизи собака,
    • И этот звонкий добрый звук
    • О камень бьется дробно-дробно…

    «Вот глинобитная хибарка…»

    • Вот глинобитная хибарка
    • С одним-единственным окном
    • И с плоской кровлею, — на ней
    • По краю — маки рдеют ярко,
    • В середке — поле подо льном.
    • В хибарке сладок запах пряный
    • От вянущих пучков тимьяна;
    • Косички лука, чеснока
    • Свисают из-под потолка.
    • Вязанки хвороста вповалку
    • Лежат у глиняной стены,
    • И вид у них сиротский, жалкий.
    • На полках — миски, чугуны
    • И меднозвучные котлы, —
    • Чуть тронуть — слышен гул набата.
    • В углу, где всей семьей ухваты,
    • Местечко есть и для метлы.
    • А за порогом — шелковица
    • Растет у самого окна.
    • Есть ветка у нее одна,
    • Случилось, бедной, надломиться:
    • Так часто мы ее сгибали,
    • Что не согнули, а сломали,
    • Но боль она превозмогла,
    • Надломленная, зеленела,
    • Дарила ягодами нас.
    • Я всей душой ее жалела,
    • О ней горюю посейчас, —
    • Надломленная, зеленела,
    • Дарила ягодами нас…

    «Что видела я…»

    • Что видела я,
    • Что помнится мне?
    • Наш тополь не дрогнет листком в тишине,
    • Зато уж под ветром шумит и шумит,
    • Как будто всю душу ему раскачали;
    • А пшат осыпает свои янтари
    • В дорожную пыль, и всю ночь до зари
    • Он шепчет о чьей-то печали…

    «Часто снится, будто я…»

    • Часто снится, будто я
    • Поезд мой догнать пытаюсь.
    • Отвлеклась неосторожно
    • Вздором, суетой ничтожной,
    • Сущей чепухой и вдруг
    • Вижу — поезд мой уходит.
    • Пусто и темно вокруг.
    • Слышу перестук тревожный,
    • Тише он звучит, теряясь
    • В глубине души моей.
    • Все уносит он с собою.
    • С безнадежною мольбою
    • Вслед бегу и спотыкаюсь,
    • Поезд мой догнать пытаюсь…
    • Этот сон всего страшней.

    «И сребролистый пшат…»

    • И сребролистый пшат,
    • Грустящий над водой,
    • И пустота дорог
    • В полдневной знойной мгле.
    • Где ширь безгрешных нив
    • Желта,
    • Желта,
    • Желта,
    • И одинокий дрозд
    • На сумрачной скале,
    • И магия имен,
    • Презревших тлен времен,
    • Гранитною плитой
    • Приникнувших к земле…

    «Порой услышишь в отдаленье…»

    • Порой услышишь в отдаленье,
    • Как осыпается скала —
    • Волна глухого камнепада
    • Низверглась грохотаньем града
    • И замерла.
    • С вершин повеяло прохладой,
    • И вот с заоблаченных гор
    • Спускается в долину стадо —
    • Коровы шествуют степенно,
    • Их шаг размерен и не скор,
    • Идут задумчиво и важно,
    • Их спины от росинок влажны,
    • И клочья горных облаков
    • На остриях крутых рогов,
    • И добрый-добрый взгляд у каждой.

    «Что с детства помнится упрямо?..»

    • Что с детства помнится упрямо?..
    • Разбитый храм давнишних лет,
    • В проемах арок — яркий свет,
    • Руины свода — жалкий след
    • От Богородицына храма;
    • А дальше на скале видны
    • Бойницы крепостной стены,
    • Лачуги, что от долгих бед
    • Притихли, будто их уж нет…

    «Зангу о берег бьет волной…»

    • Зангу о берег бьет волной
    • Настойчиво, неутоленно
    • И для садов с листвой сквозной
    • Слагает песнь любви бессонной.
    • То замедляя бурный бег,
    • Кружит, не находя дороги,
    • То, сбрасывая пенный снег,
    • Летит вперед через пороги.
    • Ты, верно, как и я, Зангу,
    • Для песни не находишь слова,
    • О камни бьешься на бегу
    • И крутишься на месте снова.
    • Восторг сердечной полноты
    • Мне близок болью бессловесной.
    • Добиться песни хочешь ты,
    • Чтоб даже камень тронуть песней.

    Сильва Капутикян (р. 1919)

    Раскаяние

    • Ты любил, но все мне было чуждо:
    • В тягость были нежные признанья,
    • Преданность была смешной, ненужной,
    • Встречи — лишены очарованья.
    • Мне сказали, что в разгаре боя
    • Ты погиб… Немилый мой, мой милый,
    • Как же попрощаться мне с тобою —
    • На чужой земле твоя могила.
    • И раскаянье меня отныне
    • Обличает горько и сурово,
    • Словно оскорбила я святыню,
    • Не сдержала клятвенного слова.
    • Жизнь ты отдал страждущей отчизне…
    • Как мне жить с безжалостной ошибкой,
    • Как мне жить, когда тебя при жизни
    • Не дарила доброю улыбкой!
    • Отыскать бы мне твою могилу,
    • Высказать бы в муке нетерпимой
    • Всю любовь, которой обделила,
    • Обделила я тебя, любимый!..

    На дальних дорогах

    • Плывут, уплывают на юг облака,
    • А поезд на север спешит, и вокруг
    • Поля колосятся и даль широка…
    • Плывут облака, уплывают на юг.
    • Тоска по Армении сжала мне грудь.
    • Когда бы на миг очутиться мне там
    • И облаком белым неслышно прильнуть
    • К неласковым, диким, скалистым горам!..

    «Нет для тебя ни преград, ни помех…»

    • Нет для тебя ни преград, ни помех,
    • Чтобы творить чудеса надо мною,
    • Сделать меня красивее всех,
    • Радостней всех под этой луною.
    • Можешь весь мир движеньем одним
    • Или одним ласкающим взглядом
    • Мне подарить и поднять над ним,
    • Чтоб оказалась я с солнцем рядом!
    • Дай же мне юность изведать вновь,
    • Дай же мне силы мои измерить,
    • Дай мне поверить в твою любовь,
    • Дай мне поверить, дай мне поверить!..

    В минуту тоски

    • Приди, приди, приди,
    • Хотя бы для прощанья —
    • Хотя бы без желанья —
    • Приди, приди, приди!
    • Хоть с холодом в груди,
    • Рассеянный, далекий,
    • Насмешливый, жестокий, —
    • Приди, приди, приди!
    • Пусть горе впереди, —
    • Что плакать об утрате!
    • Хоть из чужих объятий —
    • Приди, приди, приди!..

    «Да, я сказала: „Уходи“…»

    • Да, я сказала: «Уходи», —
    •    Но почему ты не остался?
    • Сказала я: «Прощай, не жди», —
    •    Но как же ты со мной расстался?
    • Моим словам наперекор
    •    глаза мне застилали слезы.
    • Зачем доверился словам?
    •    Зачем глазам не доверялся?

    «Была добра любовь моя…»

    • Была добра любовь моя,
    • Великодушна, терпелива.
    • Тебя благословляла я
    • И в жесточайший миг разрыва.
    • Моя тоска была светла,
    • В мученьях ревности беззлобна,
    • И все, что зависти подобно,
    • Испепелила я дотла,
    • Чтобы душе не жить без света.
    • А нынче мелким ручейком
    • Сама себе кажусь, когда я,
    • Холодный взгляд поймав тайком,
    • Лишь холодею, не страдая.
    • Сама свидание прерву,
    • Когда предчувствую разлуку,
    • И первой протяну я руку,
    • Но не прощаю, не зову
    • И думаю — любовь ли это?..

    «Не вспоминается один-единственный…»

    • Не вспоминается один-единственный,
    • Одной-единственной могилы в сердце нет.
    • Мерцают чьи-то имена таинственно
    • Над братскою могилой без примет.
    • Пред чьим же камнем преклоню колени я?
    • Кто жарких слез моих в молчанье вечном ждет?
    • Где свечи жечь, и воссылать моленья,
    • И ладан воскурять — где камень тот?

    «Когда б я могла…»

    • Когда б я могла,
    • Как цветок увядая, склониться смиренно
    • И — не оробеть.
    • Дать колосу жизнь, истлевая зерном постепенно,
    • И — не пожалеть.
    • Волной речной пропадая в море, заискриться пеной
    • И — звонко запеть.
    • Звездой по небу скользнуть мгновенно, пропасть
    •    во вселенной
    • И — гибель стерпеть.
    • Когда б я могла
    • Умирать, как природа, и нощно и денно,
    • И — не умереть…

    Старая песня, написанная сегодня

    • Дороги сами уводят вдаль.
    • Брожу часами в хмельной тревоге.
    • Чья песнь, как пламя? То не весна ль,
    • Иль кровь толчками слагает строки?
    • Шагаю четко, напеву в лад.
    • Его походка, его дыханье —
    • Моя находка; бесценный клад
    • Строки короткой очарованье.
    • Льнут рифмы звучно одна к другой
    • И неразлучны в объятьях тесных.
    • Меня колышет волной тугой
    • Тот ритм, что дышит в забытых песнях.
    • Он дивной силой меня увлек —
    • Строфою милой с цезурой древней…
    • Люблю звучанье старинных строк —
    • Нет их чеканней и нет напевней.

    «Ты писем от меня не жди…»

    • Ты писем от меня не жди.
    • Мне трудно в письмах жить душою.
    • Огонь, бушующий в груди,
    • В них меркнет, слово в них чужое.
    • Как будто кто-то за меня
    • Писал их, избежав признаний.
    • Сердечного стыжусь огня,
    • Стыжусь рассказанных страданий.
    • Но таинство, но волшебство —
    • Поэзия — преград ей нету:
    • В ней скрытое от одного
    • Звучит, всему открыто свету.

    Из грузинской поэзии

    Михаил Квливидзе (р. 1925)

    В саду

    • Только повеет прохладою вечера,
    • Каждое дерево хочет по-своему
    • Высказать душу, открыться доверчиво,
    • Видно, молчанье далось не легко ему.
    • Звонко трепещут осины знакомые,
    • Клен-стихотворец объят лихорадкою,
    • Ель многодумной сосне на окно мое
    • Не без намека кивает украдкою.
    • Ива всплеснула ветвями склоненными,
    • Забормотали кусты озабоченно.
    • Сад растревожен, и с громкими стонами
    • Дуб-старичина скрипит у обочины.
    • Тополи, стоя шеренгою тесною,
    • Смотрят с укором, болтливых не жалуя,
    • А ветерок колыбельного песнею
    • Нежит, баюкает землю усталую.
    • Только повеет прохладою вечера,
    • Я, словно клен, одержимый тревогою,
    • Слова ищу, чтоб легко и доверчиво
    • В песне вам высказать многое, многое…

    Снова врозь

    • В смежном купе без конца вспоминали кого-то,
    • Кто-то кричал, о бутылку стаканом звеня:
    • — Нет, ты пойми!.. — и смолкал, побежденный дремотой…
    • Снова тоска по тебе охватила меня.
    • Долго ли мне суждено задыхаться от муки?
    • Долго ль в тоске изнывать, покидая твой дом?
    • Долго ль придется писать мне стихи о разлуке,
    • А не о встрече, о счастье остаться вдвоем?
    • Снова в дороге, во власти наскучивших странствий,
    • Глядя в окно, вспоминать, вспоминать, вспоминать…
    • Словно страницы, листая степные пространства,
    • Я к перечитанному возвращаюсь опять.
    • Как я любил это прежде! Какие приманки
    • В окнах вагонных мелькали, пленяя, маня!
    • Нынче хочу одного: миновав полустанки,
    • Выйти на станции, где ты встречаешь меня.
    • Поезд все дальше и дальше стремится упрямо.
    • Люди в вагоне притихли, готовясь ко сну.
    • Четко колеса стучат, словно ты телеграммы
    • Шлешь мне вослед… Получу ли хотя бы одну?
    • (… … … … … … … … … … … …… … … … … … … … …)
    • Вечер туманом плывет над долиною дальней.
    • Скоро за окнами не различишь ничего.
    • В поезде кто-то поет заунывно, печально,
    • Словно тоска по тебе извела и его.
    • Поезд все дальше и дальше несется во мраке.
    • Мимо летят перелески в чеканной резьбе.
    • Я от тебя удаляюсь, а рощи, овраги
    • Мчатся назад, второпях возвращаясь к тебе.

    «Я был с тобой в последнее мгновенье…»

    • Я был с тобой в последнее мгновенье.
    • Не плачу я, но горько и упрямо
    • Я не хочу, чтоб ты ушла в забвенье,
    • Мама!
    • Твоею щедрою душой согретый,
    • Как ты, ищу добра неутомимо.
    • Я без тебя не одинок — во мне ты
    • Живешь… таинственной, непостижимой.
    • Живешь во мне, хоть сумерки нависли.
    • И жаждешь света жаждою всесильной,
    • Но все пути моей бессонной мысли
    • Вдруг преграждает камень твой могильный…

    Родина

    • Земля называется «Родиной»,
    • Если любишь ее глубоко,
    • Бережешь как зеницу ока,
    • Бережешь пуще жизни самй.
    • Но еще дороже становится
    • Та земля, когда издалёка
    • Ты кричишь в тоске одинокой:
    •    — Я хочу
    •       вернуться
    •          домой!

    Из еврейской поэзии

    Самуил Галкин (1897–1960)

    Как может статься?

    • Все чаще думаешь: покрасовался, будет!
    • Ты разве первенец для мира иль меньшой?
    • Что ж баловать тебя?.. И словно кто принудит
    • Безмолвно вопрошать смятенною душой:
    • Как может статься, что тебя не станет?
    • Пугает седина, блеснув меж темных прядок.
    • С улыбкою шаги замедлишь ты не раз,
    • Чтоб дух перевести… Во всем царил порядок,
    • И лишь впервые мир встревожился сейчас:
    • Как может статься, что тебя не станет?
    • Ты не свершил, что мог? Похвальна страсть к итогам.
    • Исполнить нужно долг? Нет спору, а притом —
    • И вспомнить многое и позабыть о многом,
    • И лишь поэтому ты думаешь о том:
    • Как может статься, что тебя не станет?
    • Пусть это жалкий страх, но не считаю благом
    • Исчезновение за крайнею чертой,
    • И день томлюсь в тоске пред неизбежным шагом,
    • И только ночь прервет теченье мысли той:
    • Как может статься, что тебя не станет?
    • Не лжет, кто говорит, что, не тая протеста,
    • Навстречу вечности он радостно идет,
    • И счастлив, что другим освобождает место,
    • И никогда себе вопрос не задает:
    • Как может статься, что его не станет?
    • А я покаюсь вам, покуда век не дожит:
    • Не только белый свет сочту в числе утрат,
    • Но даже муравья, которого страшат
    • Мои шаги сейчас, но он, чуть видный, может
    • Остаться здесь, когда меня не станет.

    «Но кто ж из нас двоих осиротеет?..»

    • Но кто ж из нас двоих осиротеет?
    • Я втихомолку эту мысль гоню,
    • И все же у тебя не раз на дню
    • От этой мысли сердце холодеет.
    • Как дерева кора и сердцевина,
    • Мы нераздельны, словно есть закон
    • Единым взором видеть даль времен,
    • Былое помнить памятью единой.

    «Я верю, друг, признаниям твоим…»

    • Я верю, друг, признаниям твоим,
    • Что стало сердце у тебя глухим —
    • И слышит и не слышит… бесполезны
    • Мои слова пред глухотой железной.
    • Вот ты стоишь с поникшей головой,
    • С тоской в глазах, где черный пламень твой
    • До срока гаснет, и улыбки милой
    • Я вижу тень, что на губах застыла.
    • Я помолюсь, чтобы очнулась ты,
    • Чтоб сердце вырвалось из глухоты,
    • Чтоб светлый взгляд, улыбкою согретый,
    • Невольно мне простил молитву эту.

    Рахиль Баумволь (р. 1914)

    «Я брожу в лесу зеленом…»

    • Я брожу в лесу зеленом,
    • Для тебя ищу подарки,
    • Что получше примечаю
    • В темной чаще в полдень яркий.
    • Шишки, заячью капусту,
    • Лютик, папоротник стройный.
    • Я возьму в лесу зеленом
    • Все, что здесь тебя достойно.
    • Тут и желуди, и смолы,
    • Горицвет, шиповник алый…
    • Щедрость леса и радушье
    • Лишь сегодня я узнала.
    • Не скупясь, мне отдает он
    • Солнце в трепетных просветах.
    • Птицы мне приносят в клювах
    • Мягкий мох из гнезд прогретых
    • Сладкий мед приносят пчелы,
    • Ветер мягкой пеленою
    • Тополиный пух летучий
    • Расстилает предо мною.
    • Как я лесу благодарна!
    • Ничего здесь не взяла я.
    • Чтоб травинки не поранить,
    • Я на цыпочках ступаю.
    • Не порвать бы паутину,
    • Что связует с веткой ветку,
    • С одуванчика не сдуть бы
    • Светло-дымчатую сетку.
    • Головой не затенять бы
    • Яркий луч в листве зеленой.
    • Я тебе несу в подарок
    • Лишь один мой взгляд влюбленный.

    Исаак Борисов (1923–1972)

    «Я сам себя на трудный путь обрек…»

    • Я сам себя на трудный путь обрек —
    • Путь к сердцу твоему, что бьется рядом.
    • Встречаю каждый день тревожным взглядом
    • И все иных ищу к тебе дорог.
    • И чудится — они уводят сами
    • От облачка дыханья твоего…
    • Горит костер, и к небу рвется пламя,
    • Но только дым доходит до него.

    «В чаще тихой и прохладной…»

    • В чаще тихой и прохладной
    • Капля бьет о влажный лист…
    • Что-то на небе неладно —
    • День с утра тревожно-мглист.
    • Мечутся по перепутьям
    • Дождь и ветер вразнобой,
    • Словно хочется вернуть им
    • То, что ночь взяла с собой:
    • Тихий, чистый, молчаливый
    • Сумрак двух закрытых глаз,
    • Тех, что плачут в миг счастливый
    • И не плачут в горький час.

    «Богатства юности с трудом…»

    • Богатства юности с трудом
    • Я на плечах тащу в котомке:
    • Там звезд расколотых обломки
    • И клятвы — все свершить «потом».
    • Нет, нет, — устал я до отказа,
    • Я сброшу груз!.. Но чуть решусь —
    • И страх возьмет: а ну как сразу
    • Я равновесия лишусь?..

    «Тебе я уступаю…»

    • Тебе я уступаю
    • Задумчивый восход,
    • Дождинок робких стаю,
    • И птицы вольный взлет,
    • И синий сумрак чащи,
    • И в росах дикий мох,
    • И клевер чуть шуршащий —
    • Лугов медовый вздох…
    • Я уступаю просинь,
    • Где бродят облака,
    • И молодую озимь,
    • И стойкость колоска,
    • Прощальных слов прохладу
    • И нежность…
    •    Пусть она
    • С собой не знает сладу…
    • А там — ступай одна.

    «Прислушайся, как ветки добродушно…»

    • Прислушайся, как ветки добродушно
    • Бьют ветер по плечу в тиши дубрав,
    • И тот летит, постромки оборвав, —
    • Куда, откуда? — спрашивать не нужно!
    • К земле приникни сердцем и молчи,
    • И приобщись к дыханью трав, как равный.
    • Здесь наточила свежесть так недавно
    • Их тонкие зеленые мечи.
    • О воинство травиное! Я жил,
    • Стремясь к твоей лишь силе чудотворной.
    • Возьми в полон меня, чтоб я покорно
    • У ног твоих оружие сложил!

    «Гроза приблизилась мгновенно…»

    • Гроза приблизилась мгновенно
    • Зарниц безмолвной перекличкой
    • Над синью волн, над зыбью пены,
    • Над нашей вечною привычкой
    • Лишь видимому верить свято.
    • Сперва — метнулась россыпь чаек,
    • Потом, пред громовым раскатом,
    • Над стоном белокрылых стаек
    • Блеснула молния, ликуя,
    • Как Божий меч пронзив туманы…
    • Земные братья, как могу я
    • Подозревающим обманы
    • Мою бессонницу доверить,
    • Где возникают в яром споре
    • Миры, — которых не измерить, —
    • Внезапно, как гроза над морем.

    Из кабардинской поэзии

    Алим Кешоков (р. 1914)

    Всадник

    (Легенда)

    • Старик, бородач рыжекудрый,
    • Выводит табун дотемна.
    • И нового каждое утро
    • Седлает себе скакуна.
    • Любуется он в одиночку
    • Конями в их гордой красе,
    • А дочкой, красавицей дочкой
    • В селенье любуются все.
    • К ней свататься ездят джигиты,
    • Собой хороши и лихи.
    • Но девушка смотрит сердито —
    • Не по сердцу ей женихи.
    • Однажды со всадником юным
    • В горах повстречался старик.
    • Откуда в сиянии лунном
    • Тот лесом летит напрямик?
    • — Куда тебя прыть молодая
    • Несет под полночной луной?..
    • Смеется джигит: — Никогда я
    • Не езжу дорогой дневной!
    • — Безумец, коль веришь в удачу,
    • Посватай-ка дочку мою!
    • Добьешься согласья — в придачу
    • Любого коня отдаю!
    • — Чужих скакунов не седлали.
    • Дареных не держим коней.
    • А дочка твоя… — не она ли
    • Под черною буркой моей!..

    Фаусат Балкарова (р. 1926)

    «Погляжу на горы — горы будто рядом…»

    • Погляжу на горы — горы будто рядом,
    • Дальнюю дорогу пробегаю взглядом.
    • Ты со мной, но к сердцу твоему дорога
    • Дальше, чем к подножью горного отрога.

    Моим друзьям

    • Я без вас как будто без наперстка
    • Голыми руками шью чувяки,
    • Я без вас, как в старой сакле горской,
    • Без огня читаю в полумраке.
    • Семена моих надежд не вы ли
    • Сберегли заботою живою
    • И для всходов затаенных были
    • Светом солнца, влагой дождевою.
    • И едва посевом стали зерна,
    • Зеленея, зашумели всходы,
    • Вы, друзья, и строго и упорно
    • Охраняли их от непогоды!
    • Вы нужны мне, как долине речка,
    • Дороги мне, как зеница ока.
    • Коль у вас в сердцах мне есть местечко,
    • Предо мной весь мир открыт широко.

    Зарубежная поэзия

    Из болгарской поэзии

    Пенчо Славейков (1866–1912)

    «Тихими слезами плачет ночь…»

    • Тихими слезами плачет ночь,
    • с горьким горем свыкнуться невмочь, —
    • белый день о ней не вспоминает,
    • белый день о ночи знать не знает,
    • знать не хочет — отчего она
    • вечною тоской омрачена.
    • А когда заря заблещет снова, —
    • сколько в травах бисера ночного,
    • слез ночных, и в каждую росинку,
    • в каждую горючую слезинку
    • поглядится день с улыбкой ясной
    • и пройдет — беспечный, безучастный…

    «Желтые, сухие листья…»

    • Желтые, сухие листья
    • сбросил наземь вихрь осенний.
    • По сухой листве брожу
    • средь лесов, лишенных тени.
    • Шепот облетевших листьев
    • средь лесов, лишенных тени,
    • я пойму, когда меня
    • сбросит наземь вихрь осенний.

    «И во сне и наяву…»

    • И во сне и наяву
    • ты манишь меня —
    • как чарующая ночь,
    • как сиянье дня.
    • Я о ночи грежу днем,
    • мучусь наяву,
    • а в ночи — лучистый день
    • я сквозь сон зову.

    Пейо Яворов (1878–1914)

    Осенние мотивы

    I
    • Холодный ветер мчался в гневе,
    • качал и гнул деревья,
    • сухие листья сбросил с веток
    • и расшвырял их напоследок.
    • Холодный ветер гнул деревья,
    • гнал листья в даль кочевья.
    • В нагих ветвях, в тоске глубокой
    • стволы чернеют одиноко…
    II
    • Днем — туман, как привиденье.
    • Ночь нисходит тьмой густой.
    • Тучи тащатся, как тени,
    • поднебесной высотой.
    • Всей природой дух мертвящий
    • завладел как немота.
    • В сердце холод леденящий,
    • безнадежность, пустота…
    III
    • Рвался ветер листья выместь
    • и расчистить небосвод,
    • обнажив необозримость
    • темно-голубых высот.
    • Звезды скорбно вниз глядели,
    • землю опознать страшась:
    • на ее продрогшем теле
    • нищенских лохмотьев грязь.
    IV
    •    Немая полночь тьмы темней —
    •    ни проблеска, ни звука в ней,
    • и небо где-то близко-близко
    • к земле спустилось низко-низко.
    •    Пугает душу тишина,
    •    плутает мысль, ослеплена…
    • Хотя бы луч звезды единой,
    • хотя бы хриплый крик совиный!
    V
    • Кружился ветер что есть силы,
    • метель немолчно голосила,
    • звуча иначе каждый миг:
    • то забормочет, утешая,
    • то захохочет, угрожая,
    • швыряя в небо гневный крик.
    • Нет, не буран в смятенье диком
    • так надрывает горло криком!
    • Ночная плачущая жуть
    • мне чудится людским рыданьем, —
    • весь мир, истерзанный страданьем,
    • взывает, напрягая грудь.

    Ты не виновна

    • Я из иных миров… Нет, не виновна ты,
    • дитя тщеты земной, земной слепой мечты, —
    • ты не виновна в том, что мне потребен был
    • не чад страстей, а дух, прозрачный, как берилл.
    • Я от тебя хотел, чтоб зеркалом ты стала
    • всех тайн души моей, всех одиноких дней,
    • и облик даровала, и жизнь наколдовала
    • мечтаниям моим, из бронзы отлитым.
    • Нет, не виновна ты, — я из иных миров;
    • не внидет чад земной в мой поднебесный кров.
    • Что можешь сделать ты для снежных снов моих,
    • для одиноких дум, для бдений ледяных!
    • Что можешь ты, не став той арфой яснозвучной,
    • рыдающей в тиши о таинствах души, —
    • той арфой яснозвучной, с душою неразлучной,
    • ловящей каждый звук и радостей и мук.

    Николай Лилиев (1885–1960)

    «Тихим весенним дождем…»

    • Тихим весенним дождем
    • кровля моя зазвенела.
    • С тихим весенним дождем
    • столько надежд засветлело!
    • С тихим весенним дождем
    • тихо земля оживает,
    • с тихим весенним дождем
    • сказке весенней внимает.
    • С тихим весенним дождем
    • радость блеснула несмело;
    • с тихим весенним дождем
    • столько мечтаний истлело!

    «Воспоминания…»

    • Воспоминания
    • птицей ночной
    • в темном безвестье
    • кржат за гранью
    • жизни земной.
    • Грустная песня
    • тенью метнется;
    • осенью сирой
    • вспыхнет, воскреснет — и
    • вновь оборвется.
    • Скорбная лира —
    • стон мой ночной —
    • изгнан из мира,
    • не отзовется
    • в жизни земной.

    Атанас Далчев (1904–1978)

    Окно

    • Это зимнее наше окно,
    • но как будто иное, не прежнее:
    • где дома, где дорога проезжая?..
    • В снежный лес превратилось оно.
    • Там проходит тропинкой запутанной
    • малый братик мой и сестра.
    • В чаще белого серебра
    • непонятно — куда идут они?
    • Неприметной тропинкой своей
    • в глубь лесную уходят рядом
    • под серебряным листопадом,
    • под серебряной сенью ветвей.
    • Без боязни мой братик с сестрой
    • бродят в чаще серебряных елей:
    • в том лесу ни зверей, ни метелей —
    • тишина, белизна, серебро.
    • Там таится волшебная птица,
    • лучезарные перья у ней.
    • Лишь ее шесть ночей и дней
    • ищут братик мой и сестрица.
    • И в седьмой только день на заре,
    • пробудившись, она затрепещет,
    • золотым опереньем заблещет,
    • отражаясь в лесном серебре.
    • Запылает лесная зима,
    • расступается лес понемногу,
    • и знакомую вижу дорогу,
    • и опять возникают дома.

    1925

    Дождь

    • Кто-то шумно швыряет пшеничные зерна на крышу,
    • их клюют второпях обезумевшие петухи;
    • густо сыплется дождь, и во мраке полуночном слышу,
    • как тяжелые капли колотят по краю стрехи.
    • Прорастают упавшие зерна колосьями длинными,
    • а средь них возникают, как дьявольские грибы,
    • волдыри черных зонтиков, и над размытою глиною
    • проплывают во мгле будто волею черной волшбы.
    • Сыплет дождь из лукошек, отборной пшеницею полных,
    • и дерутся всю ночь петухи над летучим зерном,
    • а наутро является солнце, как желтый подсолнух,
    • что без семечек выклеванных поднялся за окном.

    1925

    Молодость

    • Рассвет блеснул, и день начавшийся
    •    прокукарекал во дворе,
    • и где-то шумно отворилась
    •    и шумно затворилась дверь;
    • поспешно мухи зажужжали,
    •    едва проснулись на заре,
    • и все, что мне приснилось ночью,
    •    я вспомнить силился теперь.
    • Потом пошел бродить по улицам
    •    среди загадок и чудес;
    • один шатался я и к вечеру
    •    забрел неведомо куда.
    • Вслух на ходу читал я вывески,
    •    а в дождь, забравшись под навес,
    • следил, как рельсами трамвайными
    •    бежит проворная вода.
    • Я шел, не глядя на витрины,
    •    в шагах мне чудился мотив,
    • слова сплетались в ритмы длинные,
    •    необычайны и легки,
    • а мне вослед смеялись девушки,
    •    меня глазами проводив —
    • смешила их моя рассеянность,
    •    моя походка и очки.
    • И дома вечером казалось мне,
    •    что корка черствая вкусна
    • и что мягка подстилка жесткая,
    •    и я ложился не впотьмах —
    • одна светилась лампа в комнате
    •    и две — в двойном стекле окна,
    • и, чтобы видеть сны отчетливей,
    •    я часто засыпал в очках.

    1925

    Молитва

    • Жил иль не жил я? Ужель и впредь
    • даже этому остаться в тайне?
    • Господи, не погуби, не дай мне
    • до начала жизни умереть!
    • Уведи от сложного и просто
    • приобщи к блаженной простоте,
    • чтоб гроши последние и те
    • с легким сердцем я бы нищим роздал.
    • Пусть я вновь обрел бы радость в том,
    • что рассветный мир твой свеж и звонок,
    • и счастливым стал бы, как ребенок,
    • что снежинки с неба ловит ртом.
    • И еще молю тебя о чуде —
    • научи меня словам простым,
    • чтобы, ото всех неотличим,
    • жил бы я, как все на свете люди.

    1927

    Балкон

    • Он каменный, железный — всё, как в давнем
    • строении прадедовских времен,
    • и лишь дверной проем заложен камнем —
    • из дома нету двери на балкон.
    • Неведомо когда и кем построенный,
    • ненужным стал, но в летний знойный час
    • пичуги, залетев сюда спокойно,
    • пьют дождик из его чугунных ваз.
    • Бродяги здесь под крышею квадратной
    • скрываются ночами от дождя,
    • через года разлуки безотрадной
    • нечаянно друг друга находя.
    • Любой из нас его не замечает,
    • рассеянной заботой поглощен.
    • Хозяева и не подозревают,
    • что за стеной их дома есть балкон.

    1928

    Зеркало

    • Долгими годами ждешь ты чуда,
    • а оно пред нами всякий час…
    • Видишь — грузчик мимо нас
    • зеркало несет. Взгляни отсюда —
    • город в зеркале как мир тысячелицый:
    • улицы, ворот высоких своды,
    • здания, заборы, пешеходы
    • и внезапные автомобили,
    • будто обезумевшие птицы…
    • Площадь зыблется, и, сбившись тесно,
    • крыши и балконы
      • накренились и вот-вот исчезнут
    • в блеске неба, в синеве бездонной…
    • Не дивись, что, тяжестью измотан,
    • сгорбясь, человек идет с трудом.
    • Небывалый, дивный мир несет он
    • на плече своем.

    1937

    Снег

    • На кручи крыш в их тесноте железной
    • и на асфальт бульваров городских
    • сойдет ли хоть однажды снег небесный,
    • подобно ангелу, безгрешно тих
    • и лучезарен? Вряд ли!.. Дым тлетворный
    • над городом царит весь год, весь век.
    • Здесь и зима, наверно, будет черной,
    • здесь неизвестны ангелы и снег.
    • Он если и слетит с небес немых,
    • то лишь на срок, отмеренный минутками:
    • здесь полицейскими и проститутками
    • растоптанный, он сгибнет прокоптелым
    • от дыма, что из труб валит с утра…
    • И лишь в садах он остается белым, —
    • там, где играет детвора.

    1929

    Полдень

    • Я и комната в тени, а в раме
    • моего окна сияет лето.
    • Воздух от жары дрожит, как пламя.
    • Вижу чью-то стену в блеске света,
    • вижу там, как женщина спокойно,
    • напевая, мыть окошко стала,
    • и напев был с нею схожим — стройный
    • и такой же сладостно-усталый.
    • День уснул глубоко. Не повеет
    • ветерок; от зноя нет покоя —
    • сохнет рот, и кровь моя немеет,
    • а окно под женскою рукою
    • искрится, дрожит сияньем полдня,
    • комнату мою мгновенно полня
    • вспышками лукавых беглых молний.

    1929

    Вечер

    • Бреду один по улицам, где вечер
    • над рдяно-красной черепицей кровель
    • такой же рдяно-красный догорает.
    • И, глядя на закат, я вспоминаю:
    • сейчас и над Неаполем он рдеет,
    • и блещут окна верхних этажей,
    • пылающие блики отражая,
    • и Неаполитанского залива
    • светлеют волны, тронутые ветром,
    • и зыблются, как на лугу трава,
    • и возвращаются мычащим стадом
    • в шумливый порт под вечер пароходы.
    • На набережной пестрая толпа
    • благословеньем провожает этот
    • минувший день, прожитый беззаботно,
    • но в той толпе меня теперь уж нет.
    • Закат сейчас горит и над Парижем.
    • Там запирают Люксембургский сад.
    • Труба звучит настойчиво и страстно,
    • и словно на ее призыв протяжный
    • нисходит сумрак в белые аллеи.
    • Толпа детей за сторожем идет
    • и слушает в молчанье, в упоенье
    • повелевающую песню меди,
    • и каждому хотелось бы поближе
    • к волшебному пробиться трубачу.
    • Из тех резных ворот, открытых настежь,
    • выходят люди весело и шумно,
    • но в их толпе меня теперь уж нет.
    • Зачем не можем мы одновременно
    • быть там и здесь, всегда и всюду, где
    • клокочет жизнь могуче и бескрайно?
    • Мы непреодолимо умираем,
    • вседневно умираем, исчезая
    • оттуда и отсюда — отовсюду,
    • пока совсем не сгинем наконец.

    1930

    Поэт

    • Падают минуты монотонно.
    • Ты не спишь, и слух твой напряжен —
    • слышишь старого комода стоны
    • и бормочущий далекий сон.
    • Вдоль шоссе автомобиль пронесся,
    • темноте ночной наперерез;
    • фарами сверкая, в окна бросил
    • тень дороги и пропал, исчез.
    • Этот быстрый свет привел в движенье
    • комнату твою и вместе с ней
    • все, что дожидалось воплощенья,
    • все, о чем молчал ты столько дней.
    • Миг единственный!.. В ночном бесшумье
    • свет зажжен, и ты всю ночь готов
    • пожинать посев глухих раздумий
    • и следить за прорастаньем слов.
    • И скитальцам, что в пути устали
    • и домой бредут уже с трудом,
    • засияет из далекой дали
    • свет в окне твоем.

    1934

    Встреча на станции

    Ал. Муратову

    • Сойдя на станции безвестной,
    • другого поезда я ждал,
    • и мрак ночной в глуши окрестной
    • ко мне вплотную подступал.
    • Как тихо было! Ветер слабый
    • ко мне из темноты донес,
    • как там перекликались жабы
    • и чуть поскрипывал насос.
    • Во мраке думалось о многом.
    • Я не был с вечностью знаком, —
    • она на пустыре убогом
    • предстала мне, объяв кругом,
    • явилась на глухом разъезде
    • и в бездны дымной темноты
    • швыряла гроздьями созвездья
    • своей могучей красоты.
    • Весь блеск ее рвался наружу,
    • но кровью в миг кратчайший тот
    • впервые ощутил я стужу
    • межзвездных мертвенных пустот
    • и прошептал я, задыхаясь:
    • «О вечность, как ты мне чужда!
    • Я в пустоте твоей измаюсь,
    • я с ней не свыкнусь никогда.
    • В тебе, от века не согретой,
    • я истоскуюсь о тепле;
    • все, что мое, — лишь здесь, на этой
    • на грешной маленькой земле.
    • Лишь здесь грустят, меня не видя.
    • Из-за меня и в этот час
    • лишь здесь не спят, под лампой сидя,
    • пусть в окнах всех огонь погас.
    • Прости, созвездий край суровый,
    • я их постигнул красоту,
    • но огонек окна родного
    • я всем светилам предпочту».

    1962

    Кукушка

    • Не понимаю тяги к предсказаньям
    • и тех, что ходят к ведунам, к ведуньям,
    • и на бобах или по гороскопам
    • хотят дознаться — что их ожидает
    • в грядущих днях. Какое утешенье
    • и смысл какой жить в знаемом заране?
    • Страницу за страницею нам должно
    • таинственную книгу бытия
    • читать с надеждой, не спеша узнать —
    • что будет дальше. Тот же, кто охвачен
    • нечистым, недостойным любопытством
    • иль дьявольскою дерзостью и хочет
    • насильно разодрать завесу дней,
    • чтоб до конца свою судьбу постигнуть,
    • тот не увидит жизнь, увидит смерть.
    • Ребенком, с бабушкой, в Салониках весной
    • я проходил вблизи казарм турецких.
    • Над желтыми высокими стенами
    • толпились в лихорадочном смятенье,
    • как пред грозою, сумрачные тучи
    • и кроны лип мятущихся. Оттуда
    • всегда я слышал возгласы кукушки.
    • И потому что знал я, что кукушка
    • предсказывает, сколько лет нам жить,
    • я убегал, закрыв руками уши,
    • лишь не услышать бы, что предвещает
    • нечеловеческий, невидимый, ужасный
    • тот голос из глухой густой листвы.

    1963

    Где-то в России

    • Усталый поезд у вокзала
    • стал для разгрузки и погрузки.
    • Заря заката угасала
    • над неоглядной степью русской.
    • Вот девушка на виадуке
    • протягивает парню руки,
    • он к ней спешит, и в небе где-то
    • я вижу два их силуэта.
    • Вот на велосипеде спешно
    • промчался кто-то вдоль избенок;
    • вот разрыдался безутешно,
    • от матери отстав, ребенок.
    • Прощально дрогнули вагоны,
    • отходит поезд от перрона,
    • вдали остался шум вокзальный,
    • и мчится поезд, мчится дальний.
    • Тот велосипедист, что скрылся,
    • мелькнув передо мной случайно, —
    • приехал ли, куда стремился?
    • Мгновение осталось тайной.
    • И парня девушка встречала
    • иль провожала, обнимая?
    • Ребенок в толчее вокзала
    • нашел ли мать?.. Я не узнаю.
    • Мгновеньям этой краткой встречи —
    • им никогда не повториться.
    • Не это ль жребий человечий —
    • пройти неведомым и скрыться?

    1965

    К родине

    • Я не избрал тебя, но в летний зной когда-то
    • здесь родился на свет, увидел утро жизни,
    • и ты мне дорога не тем, что ты богата,
    • но тем, что на земле — лишь ты моя отчизна.
    • Я сын твой оттого ль, что впрямь подобны чуду
    • и подвиги твои, и слава бранной силы?
    • Нет, только оттого, что я не позабуду
    • об ослепленных встарь солдатах Самуила[3].
    • Пусть ищет кто другой путей к преуспеянью
    • и к почестям идет дорогою любою, —
    • меня всего сильней роднит с тобой страданье
    • и то, что твой удел моею стал судьбою.

    1965

    Приятелю

    • Ты, говоришь, купил в какой-то деревеньке
    • один из тех домов, где нет уже хозяев,
    • и сможешь там творить спокойно — в отдаленье
    • от суеты пустой, от шума городского.
    • Дивлюсь, приятель мой, твоей ошибке странной:
    • ты с совестью твоей там не найдешь покоя.
    • В покинутых домах присутствует тревога,
    • и призраков полно под опустевшей кровлей.
    • И ты ошибся: треск ступенек деревянных
    • исходит от шагов, а не от древоточца,
    • и не в трубе печной, как счел ты, воет ветер, —
    • то бесприютных душ доносится рыданье.
    • Предчувствие — вот-вот увидишь поздней ночью,
    • от полнолуния прозрачно-голубою, —
    • они пустым двором приблизятся неслышно,
    • вернутся в дом родной, захваченный тобою.

    1976

    Художник и ветер

    Ивану Симеонову

    • Художник хотел нарисовать ветер
    •    и рисовал листья, что летели в смятении
    •       с веток осенних,
    •    будто искры бушующего костра.
    • Он хотел нарисовать ветер
    •    и рисовал, как, поблескивая, струится трава на лугу.
    • Он хотел нарисовать ветер.
    •    и рисовал облака в их паническом бегстве по небу.
    • Художник хотел нарисовать ветер
    •    и видел всегда, что рисует другое.

    1977

    Валерий Петров (р. 1920)

    Родители

    • На дачу съездить время выдалось,
    • и я повез их, но в пути
    • машина отказала, выдохлась,
    • придется им пешком идти.
    • По Витоше наверх идут они,
    • гляжу со страхом им вослед,
    • дивлюсь недавней мысли путаной:
    • да ты привязан к ним иль нет?
    • В моей он куртке, не теперешней,
    • а старенькой, что чуть жива,
    • ведет жену за локоть бережно,
    • хоть сам он держится едва.
    • Она, пучок прикрыв панамою,
    • неспешно с палочкой идет.
    • С тревогою глядят глаза мои,
    • как двое движутся вперед.
    • Зашли за взгорье недалекое
    • в минуты гаснущего дня;
    • ее фигурка невысокая
    • сокрылась первой от меня,
    • еще мгновенье вызывающе
    • торчали волосы его,
    • и вот в закатной дымке тающей
    • уже не вижу никого.

    Провинившийся

    • Что было делать! Он бедствием стал,
    • лаял так страшно, что я и решил, хоть не сразу:
    • сунул в машину его, завез в дальний квартал,
    • выпустил там и прибавил газу.
    • Было мне тяжко, но я уже говорил:
    • лаял он так, что терпеть не хватало сил.
    • А через неделю в дверь что-то скребется упрямо,
    • что-то скулит и колотит хвостом второпях,
    • что-то на грудь мне кидается прямо,
    • что-то лижет меня со слезами в глазах.
    • Заросший и грязный,
    • промокший, несчастный,
    • и какой-то весь драный,
    • и со свежею раной…
    • Трется о ноги мои, жмется ко мне,
    • голос его понимаю вполне.
    • Он молит: — Хозяин, хозяин бесценный,
    • моя вина несомненна,
    • но прости, заклинаю!
    • Что случилось — не знаю!
    • Припадаю к ногам твоим, плача,
    • я отыскался, я цел!
    • Честное слово собачье —
    • я убежать не хотел!
    • Оттеснило меня народом
    • иль в глаза мне попала пыль —
    • потерял я за поворотом
    • твой автомобиль!
    • У, как было ужасно!
    • У, как было опасно!
    • Я не раз подбегал
    • к одному магазину,
    • но твой запах пропал,
    • сбитый вонью бензина!
    • Знать, ругал ты собаку
    • и жалел ты о ней,
    • но и я ведь, однако,
    • рыскал эти семь дней,
    • думал — дальше иль ближе?..
    • Так прости же, впусти же!
    • Не исчезну я снова,
    • пропадать не посмею
    • и даю тебе слово
    • лаять вдвое сильнее!
    • — Заходи, — отвечаю, —
    • но сержусь на тебя я,
    • ты не будешь отныне
    • разъезжать на машине!

    Из польской поэзии

    Болеслав Лесьмян (1877–1937)

    Зимняя ночь

    • Мерцаньем звездным
    • Снега полны.
    • В кольце морозном
    • Рога луны.
    • Снежинки с лёту —
    • Одна к одной —
    • Берут в тенёта
    • Простор степной.
    • Им любо прядать
    • В немой содом,
    • Заборы прятать
    • Во мхе седом.
    • Им только вниз бы
    • Всем блеском тьмы
    • Врываться в избы:
    • «А вот и мы!»
    • Покинув зимний
    • Надземный мир,
    • Врываться в дымный
    • Хмельной трактир.
    • Метель кружтся,
    • И нет дорог.
    • Чуть золотится
    • Распятый Бог.
    • В слепом усердье
    • Снега — вразброс,
    • И сад в предсмертье —
    • Без лоз, без роз!
    • В гордыне странной,
    • Глушащей стон,
    • Сквозь тьму бурьяна
    • Идет мой сон…

    На солнце

    • Дыша покоем дня,
    • Недвижен пруд зеленый.
    • Свисает хмель с плетня,
    • Иссохший, пропыленный.
    • Средь лужи, в колеях, —
    • Отображенья тына,
    • Гусиной шеи взмах,
    • Березы половина.
    • Во всю длину забор,
    • Дневным лучом разъятый,
    • На ближний косогор
    • Лег тенью полосатой.
    • Я лажу частокол,
    • Я веять жито буду.
    • Я в этот мир пришел
    • И не стремлюсь отсюда!..

    Первый дождь

    • Первая, жужжа, проснулась муха,
    • Первый лист пробился, осмелев,
    • Первый дождь мне барабанит в ухо
    • Погромыхивающий напев.
    • Грохотанье выдоха и вдоха…
    • Кто поймет, — где взялся звук такой?
    • Ливень, расплясавшийся под грохот,
    • Бьется оземь плещущей башкой.
    • Но уже стихает плескот пенный,
    • В небе — отзвук грома меж зарниц,
    • А в разрывах тучи — даль вселенной,
    • Нету ей пределов, нет границ.
    • Солнце, раздробись на мокрых стеклах,
    • Золотится нивой на полу,
    • Отраженья окон в стенах блеклых,
    • Множась, бродят от угла к углу.
    • Кто-то в сад толкнул калитку резко,
    • С треском рухнула она средь трав.
    • Чью-то руку утром, полным блеска,
    • Я благословляю, не узнав.

    «В этом душном малиннике, тесном, высоком…»

    • В этом душном малиннике, тесном, высоком,
    • Скрылись мы ото всех, забрались в сердцевину
    • И срываем поспевшую за ночь малину.
    • Рдеют пальцы твои, ороенные соком.
    • Гневный шмель разгуделся, пугая травинки,
    • Хворый лист, весь в нарывах, на солнышко вылез,
    • В паутинных лохмотьях алмазы искрились
    • И какой-то жучок скрылся, пятясь на спинке.
    • Все стихало мгновенно в зеленом заслоне,
    • Лишь когда я с ладони твоей обагренной
    • Брал малину губами, вдыхая влюбленно
    • Запах ягод сквозь благоуханье ладони.
    • Первой ласки посредницею молчаливой
    • Оказалась малина, — той ласки без слова,
    • Что, собой изумясь, хочет снова и снова
    • Повторяться бессчетно, себе лишь на диво.
    • И в одно из мгновений, всех прочих всевластней,
    • Ты ко лбу моему прикоснулась губами,
    • Я схватил твои руки, и ты предалась мне,
    • А малинник был всюду — вкруг нас и над нами.

    Солдат

    • Воротился служивый из похода весною —
    • Колченогий, недужный, с перебитой спиною.
    • Был он пулями злыми исхлестан, простеган,
    • Не ходил он иначе как только с подскоком.
    • Стал потешником горя, скоморохом недоли,
    • Забавлял мимо шедших каждым вывертом боли,
    • И страданий притопом, и печалей приплясом,
    • И замедленной муки лихим выкрутасом.
    • Дотащился до дому: «Эй, проваливай живо.
    • Не работник ты в поле, хоть и скачешь ретиво!»
    • Он добрался до кума, что в костеле звонарил,
    • Тот узнать не подумал, было чуть не ударил.
    • Постучался он к милой, а та рассмеялась
    • И плечами и грудью, хохоча, сотрясалась.
    • «Как в постели с калекой танцевать мне до смерти?
    • Лишь на треть человека, а прыжков на две трети!
    • Мне твои переплясы не милы, не любы,
    • На усах твоих жестких не уснут мои губы!
    • За тобой не угнаться, скачешь к самому небу!
    • Уходи куда знаешь, не кляни и не требуй!»
    • Вдаль пошел по дороге и пришел он к распятью:
    • «Иисус деревянный, не возьму я в понятье. —
    • Чьей рукой, точно на смех, ты вытесан, Боже?
    • Красоты пожалели и дерева тоже.
    • Кто тесал твои ноги, безумец незрячий?
    • Ходишь, видно, вприскочку, не можешь иначе.
    • Ты такой никудышный, такой колченогий, —
    • Мне товарищем добрым ты был бы в дороге».
    • Слыша это, распятый на землю спустился.
    • Тот, кто вытесал бога, знать, рассудка решился:
    • Руки — левые обе, ноги — правые обе.
    • …Как ходить, Иисусе, при твоем кривостопье?
    • «Я из хворой сосенки, но хожу я не худо,
    • Вечность пехом пройду я, недалеко дотуда.
    • Мы пойдем неразлучно единой дорогой —
    • Что-то от человека и что-то от Бога.
    • Можно горем делиться, мы разделим увечье,
    • Изубожены оба рукой человечьей.
    • Подопрешь меня телом, а тебя я сосною.
    • Пусть вершится, что должно, над тобою и мною!»
    • Взявшись за руки крепко, пошли без промешки
    • То неспешным подскоком, то хромою пробежкой.
    • Сколько времени длилось пребыванье в дороге?
    • Где часы, что отмерят безмерные сроки?
    • Дни сменялись ночами, исчезая в безвестье,
    • Миновало бесполье, безречье, безлесье,
    • Вдруг нагрянула буря, все во мраке пропало,
    • И ни проблеска солнца, ни звездочки малой…
    • Кто там, ночью идущий по вьюжным наметам,
    • Так божественеет, человечнеет — кто там?
    • Два господних калеки, два миляги — вот кто это,
    • Шли какой-то припляскою в мир не какой-то.
    • И один шел в веселье, другой в беспечалье —
    • Возлюбили друг друга и счастливы стали.
    • Ковыляли на пару, плелись как попало,
    • И никто не постигнет — что в них так ковыляло?
    • Колтыхали вприскочку, нескладно, нелепо,
    • И вот доскакали до самого неба!

    Вечером

    • Уже темнело, темнело,
    • Заря в лесу догорела,
    • Дневной остывает жар.
    • Спускались мы тропкой длинной
    • В повитый туманом яр,
    •    Заросший калиной.
    • Из дали идет, из дали
    • Тот мрак, где цветы пропали.
    • Чуть дышит сонная цветь.
    • Коснулась ты, как в испуге,
    • Руки моей, чтоб согреть
    •    Озябшие руки.
    • С нежностью, нежностью тайной
    • Глядим в этот мрак бескрайный.
    • Двоих забредших впотьмах
    • В осенних полей безбрежность
    • Не сблизят ни скорбь, ни страх, —
    •    Одна только нежность!

    Во сне

    • Ты в странном сне меня звала
    • С собой во мрак небесный.
    • Мы вместе мчимся. Мгла и мгла.
    • Бог, темнота и бездны.
    • Летим в верховья темноты,
    • Пронзенной молний светом.
    • «Я только сон твой, — шепчешь ты, —
    • Не забывай об этом!..»
    • Забуду ль!.. Мчимся в вышине
    • До неизвестной меты.
    • О, как ты худо снишься мне!
    • Моя живая, где ты?

    Заклятье

    • Птица ночи, ты пересекала закат, —
    • Что там с мертвыми? Ты их видала. — Лежат.
    • — А еще что? — Лежат и лежат без движенья,
    • Нет для них ни рассвета, ни ветра, ни тени,
    • Не мечтают, не ждут, не страшатся утрат —
    • Только вечно лежат, вечно только лежат.
    • Та, что так мне противилась, — пусть она тоже,
    • Пусть вот так же лежит на обманчивом ложе,
    • Покоряясь, теряясь безвольно, глубоко,
    • Пусть не ждет, не мечтает, лежит одиноко,
    • Пусть бессильно, бессонно желаньем грешит,
    • Пусть вот так и лежит — для меня так лежит!

    «Уж пора полюбить огорода сиротство…»

    • Уж пора полюбить огорода сиротство,
    • Птиц, уставших от неба, деревьев уродства,
    • И щербатый забор, от которого тени
    • Меж просветов лежат на траве, как ступени.
    • Уж пора полюбить за рекою закаты
    • И соседа умершего сад небогатый,
    • Темноту, что быстрее, чем сны в сновиденье,
    • Уведет, укрываючи доброю сенью.
    • Уж пора приберечь хоть бы искорку зноя
    • В этих стенах, где вечер блестит желтизною,
    • Головою к рукам твоим тонким прижаться
    • И вдвоем удержаться от слез, удержаться!

    Из детских лет

    • Вспоминаю, но вспомнить всего не могу я:
    • Трвы… Даль за лугами… Кричу и ликую —
    • Веселит меня голос, летящий куда-то.
    • Чабрецом пахнет сено в теплыни заката.
    • А еще? Что еще вспоминается, длится?
    • Старый сад, где участвуют листья и лица, —
    • Только листья и лица. Листисто и людно.
    • А в аллее — мой смех. Не смеяться так трудно!
    • Я бегу, окунаясь в лазурь поднебесья.
    • Только небо в груди, а в глазах густолесье.
    • Беготня по плотине над пеной протока
    • Так далеко слышна, так волшебно далеко!
    • А потом — по траве, по ступенькам балкона,
    • Обожавшим, когда я взбегаю с разгона…
    • Вспоминается дом, полный света весною
    • И повсюду всегда переполненный мною,
    • Приниканье губами к стеклу — к мирозданью,
    • И мое — всеми силами — существованье!

    В тревоге

    • Ищи, скиталец жалкий, во снах пропитанья!
    • Уже любою мглою кормиться не стыдно…
    • Что значат слезы, если не слышно рыданья?
    • Что значит мирозданье, коль Бога не видно?
    • Придите все, кто в скорби, в тревоге, в смятенье!
    • Пускай вас будет много, чтоб я между вами
    • Душою затерлся, — где вы и где тени,
    • Не ведал бы, теснимый бессчетными снами.
    • Чтоб лиц как можно больше, чтоб всюду лишь лица
    • И руки, чтоб заполнился город бескрайный!..
    • Все кончится сегодня, ничто не продлится,
    • Не стало ни одной неразгаданной тайны!..
    • Нам надо торопиться, сойтись надо вместе,
    • Поговорить, решиться, не упустить срока,
    • Чтобы потом не ждать уж ни знака, ни вести,
    • Чтобы исчезнуть слепо в печали глубокой…

    Прохожий

    • Лиловый сумрак, безлюдье поля —
    •    И только эту явь —
    • Средь трав бескрайних молил я с болью:
    •    «Спаси меня, избавь!»
    • И шел прохожий… Зачем — не знаю
    •    Мне подал знак рукой.
    • Быть может, думал — к нему взываю,
    •    Его молю с тоской.
    • И было тихо, весь мир как сгинул,
    •    Лишь солнце шло ко сну.
    • Сказал прохожий, когда окинул
    •    Глазами тишину:
    • «И мне, скитаясь, взывать в печали,
    •    Без хлеба, без жилья.
    • Я тот, чью гибель не увидали,
    •    Тот самый — это я!
    • Мне смертью в ярах раскинут полог,
    •    Жилище — недруг сжег.
    • Бьет час предсмертный, был сон недолог,
    •    Его разрушит Бог.
    • Но верю в сон, что еще приснится,
    •    Обещанный судьбой.
    • Тот сон, когда в нем блеснет денница,
    •    Я разделю с тобой».
    • Клянясь, что в скорби нам нет разлуки
    •    Ни на единый час,
    • Прохожий тот протянул мне руки,
    •    И спас меня он, спас!

    Одиночество

    • Смиряет ветер над крышей
    • Свои ночные полеты.
    • Не виден мир и не слышен,
    • Но вижу и слышу что-то.
    • Там кто-то, будто из бездны,
    • Ко мне простирает руки,
    • Там голос, мне неизвестный,
    • Но я ль не знал этой муки!
    • На крик во мрак выбегаю.
    • Тиха, безлюдна дорога.
    • Кругом лишь темень ночная.
    • Откуда ж в сердце тревога?
    • Лишь мглистой березы трепет.
    • В ночи примстилось, быть может…
    • Никто никого не встретит
    • И никому не поможет!

    «Снится лесу — лес…»

    • Снится лесу — лес
    • В ливне вешнем.
    • Май давно исчез,
    • Но примчится,
    • Вновь вернется он
    • В блеске прежнем,
    • Мне ж минувший сон
    • Не приснится.

    «Мгла у входа. Темень комнат…»

    • Мгла у входа. Темень комнат.
    • Ни о ком никто не помнит.
    • След твой снегом запушило,
    • Грусть метелью закружило.
    • В этот снег поверить надо,
    • Оснежиться снегопадом,
    • Затениться тенью нежной,
    • В тишине притихнуть снежной.

    Леопольд Стафф (1878–1957)

    Нике Самофракийская

    • Реет музыка в складках одежды легчайшей.
    • Недоступен для птицы полет твой великий,
    • О богиня триумфа, — сквозь время все дальше
    • Ты уносишься, Самофракийская Нике!
    • Хлещешь крыльями воздух, и в вихре полета
    • Лавры славы несешь. Не хочу их нимало.
    • Лишь тому я завидую, ради кого ты
    • Напрочь голову в дальних веках потеряла.

    Минута

    • Минует? Что поделать с нею!
    • На то она ведь и минута.
    • Покинет, становясь ничьею,
    • Как облака, меняясь круто.
    • Минуте, в измененьях скорых,
    • О предыдущей помнить поздно;
    • От века плещутся в озерах,
    • Сменяясь, девушки и звезды.

    Юлиан Тувим (1894–1953)

    Ну, а если нет?

    • Ну, а если нет? Если это бред?..
    • Мучусь грезой безрассудной,
    • Призываю образ чудный,
    • Жажду угадать ответ,
    • Ибо если нет,
    • Тогда… трудно!
    • Ну, а если да? Если будет так?..
    • Вспыхнут зори в жгучей дрожи,
    • Разгорится день погожий,
    • Как багряный мак,
    • Ибо если так,
    • Тогда… — Боже!!

    Лирическая ирония

    • Я приходил с визитом
    • К той гордой, беспощадной
    • И что-то бестолково
    • Твердил… (О, бред больного!)
    • Терзал тебя стихами,
    • Ломал, корежил слово,
    • И разгрызал зубами
    • (Мне лишь бы не заплакать!),
    • И кровяную мякоть
    • Давал тебе, давясь слезами:
    • «Глянь!»
    • Я приходил с визитом
    • К той скрытной, непонятной
    • И снова бредил, снова
    • Губами и плечами…
    • (О, гром тирады этой,
    • Тиранской и терновой!)
    • Внимали ей сурово
    • Священные предметы:
    • Недрогнувшие стены,
    • Нетронутое ложе,
    • Не раздробленный кулаками
    • Стол.
    • Теперь с печалью скрытой
    • Сижу я одиноко,
    • Задумавшись глубоко,
    • На сотни дней разбитый,
    • И все мои визиты,
    • Все до единой раны,
    • В клубок безумный свиты.
    • А я уже счастливый,
    • Любимый и желанный,
    • А я уже далекий, пьяный
    • Муж.

    Квартира

    • Тут все не наяву:
    • И те цветы, что я зову живыми,
    • И вещи, что зову моими,
    • И комнаты, в которых я живу,
    • Тут все не наяву,
    • И я хожу шагами не моими, —
    • Я не ступаю, а сквозь сон плыву.
    • Из бесконечности волною пенной
    • Меня сюда забросил океан.
    • Едва прилягу на диван —
    • Поток минувшего умчит меня мгновенно.
    • Засну — и окажусь на дне.
    • Проснусь — и сквозь редеющий туман
    • Из темных снов доносится ко мне
    • Извечный, грозный гул вселенной.

    Гимн лесу

    • В лесной столице шумят знамена, —
    • Праздник веселый.
    • Шумят флажки в столице зеленой,
    • Бушуют смолы.
    • Ветер-трубач пронесся с песней,
    • Взъерошив тучи.
    • Гроза проследовала в поднебесье
    • За солнцем жгучим.
    • Над дубом — вспышка молнии синей
    • И гром тяжелый,
    • А в толще дерева, в сердцевине,
    • Бушуют смолы.
    • В моих земляках, в народе зеленом, —
    • Мощные соки.
    • Гремите славу корням и кронам,
    • Презревшим сроки!
    • Лунная зелень в столице этой
    • Высокостволой.
    • Обрушился гром и замер где-то…
    • Бушуют смолы.

    Разговор птиц

    • Кто, опричь меня, знаком
    • С птичьим языком?..
    • Чуть трепещут камыши,
    • Чуть мерещится в тиши —
    • «Вью, вью, вью» и «вьет, вьет, вьет»,
    • Значит, скоро рассветет,
    • Вспыхнет зорька в зябкой дрожи…
    • Так про что это, про что же?
    • Про что?
    • Разумеется, про то.
    • «Цвири-цвири», слышь-послышь…
    • Тишь.
    • Ну так что же? Да иль нет?..
    • Лишь роса блестит в ответ,
    • Влажны листья диких роз,
    • Кто-то где-то произнес:
    • «Тью-тью-тью, тю-и, тю-и» —
    • Да, да, да, молчи, таи.
    • Это значит: чуешь, чу?
    • Чую, знаю и молчу.
    • Да, да, да, я знаю тоже…
    • Так про что это, про что же?
    • Про что?
    • Вот про самое про то.
    • «Цвир, тю-и, ку-ку»… Кто знает,
    • Может быть, уже светает?..
    • То не нота и не тон —
    • Что-то из лесных сторон.
    • Тишиной навеян шорох, —
    • Чей он, чей он, чей он — шорох?
    • Листьев? Тростника? Осоки?
    • То ль колосьев шум далекий?
    • Да иль нет?.. Но я-то знаю
    • И мечтаю, напеваю.
    • «Цвир, цвир, цвир» — звенит не зря,
    • Разгорается заря,
    • Пташка пташку окликает…
    • Ну а все-таки… Кто знает?!
    • Что ты! Солнышко встает:
    • Птица ль птицу не поймет,
    • Мне ли песенки звенящей
    • Не понять в росистой чаще, —
    • «Тью-фюить» — кругом пошло.
    • Это значит — рассвело.

    Отец

    • Когда-то я молил Творца,
    • Чтоб век твой был вовек не прожит, —
    • Я все улажу, все устрою
    • Для старости твоей счастливой.
    • А нынче сын одно лишь может —
    • Вздохнуть беспомощно порою
    • И фотографию отца
    • Поправить, коль висит чуть криво.

    Владислав Броневский (1897–1962)

    Листопады

    • Всю-то жизнь срывался я и падал, —
    • ветер с привязи в груди моей рвется,
    • удержать меня лишь листопадам
    • в черных пальцах ветвей удается.
    • Я тревогою шумной упился, —
    • тайным ядом поила щедро,
    • оттого и петь я разучился
    • и кричу лишь криками ветра.
    • Оттого по улицам черным
    • ввечеру брожу поневоле —
    • влажный тротуар ведет упорно
    • в сумрак влажный, что насытит болью.
    • Губы жжет ацетиленом слово,
    • лютой лихорадки не избуду, —
    • грозной летаргией околдован,
    • изгнанный тревогой отовсюду.
    • Нет исхода, нет исхода, нет исхода.
    • Дольше, дальше мне идти в вечерней хмури.
    • Я — кружащий ветер непогоды,
    • я — листок, что затерялся в буре.
    • Вижу лишь туман перед собою,
    • и глаза болят, и сердце бьется чаще.
    • Точно спирта пламя голубое,
    • ты горишь во мне, мое несчастье.
    • Дольше, дальше мне тащить страданье,
    • вечер в сумрак за волосы тянет,
    • и слова летят со мною вне сознанья, —
    • призраки мои туман вечерний манит.
    • Всю-то жизнь срывался я и падал, —
    • вихрь на привязи в грудной метался клетке,
    • а ноябрьский вечер счастье прятал
    • в нагие ветки.
    • Сквозь меня летит в круженье, в свисте
    • листопад минут — мое былое…
    • Это — лишь осенние листья.
    • Это — пахнет землею.

    Травы

    Страницы: «« 12345 »»

    Читать бесплатно другие книги:

    Пунктуация
    Пунктуация
    Казарина С.
    Учебно-методическое пособие позволяет самостоятельно подготовиться к экзамену по русскому языку, про...
    Связующая магия
    Связующая магия
    Баумгертнер Ольга
    Над Закатной обителью – последним приютом колдовского рода нависла угроза уничтожения. Срединники, н...
    Император полночного берега
    Император полночного берега
    Белов Вольф
    Победа империи в битве народов на Черном берегу заставила Тень Аддата отступить, однако это не спасл...
    Марьяжник
    Марьяжник
    Сухов Евгений
    Зимний Петербург конца ХIХ века. Заснеженные улицы, извозчики, трущобный Апраксин двор, оборванцы и ...
    Полное каре
    Полное каре
    Абдуллаев Чингиз
    Монте-Карло – игорная столица Франции. Здесь в крови игроков всегда кипит адреналин, здесь за один в...
    Курс лечения
    Курс лечения
    Романов Николай
    Романом «Курс лечения» завершается сериал «Экспансия», рассказывающий о войне, развернувшейся на гра...