Проклятая деревня Исайчев Игорь

Теперь пришла пора заняться поиском следов чужака. Спустившись под мост, он пригнулся к земле. Принюхиваясь и всматриваясь до рези в глазах, сминая по пути колючую поросль, оставляющую глубокие борозды на алебастровой белизны коже, двинулся вдоль реки.

Долго искать ему не пришлось. Смятая трава, обломанные, лишившиеся листьев ветви, а также стойкий дух тлена недвусмысленно говорили о том, что именно здесь закончил свое существование сторожевой вампир. Но, как Сергей не старался, смог учуять следы лишь одного человека.

На первый взгляд подобный прорыв не представлял серьезной опасности. Однако он, с пугающим постоянством продолжал ощущать болезненные уколы, свидетельствующие о том, что в глубине подконтрольной территории непостижимым образом продолжают гибнуть его создания.

Яростно зашипев, вурдалак вспорол когтями дерн. Еще раз потянул носом воздух, запоминая особенности запаха смертного. Полный решимости найти и уничтожить наглецов, дерзнувших воспротивиться его воле, вновь обернулся летучей мышью и черной молнией устремился вслед за колонной, успевший преодолеть три четверти пути до цели.

18 августа 2007 года. 16 часов 21 минута. Колпинский район Санкт-Петербурга. Проспект Ленина, двор дома 62.

Уже во дворе, когда до входа в парадное было подать рукой, у Романа лопнул пакет с консервами и банки, глухо стукаясь о землю, раскатились по разным сторонам. Он в сердцах глухо выругался, и раздраженно отмахнувшись от предложенной помощи, бросился собирать с таким трудом добытые припасы, пока остальные переводили дух на крыльце.

Торопясь изо всех сил, Роман с грехом пополам распихал разномастные жестянки по карманам и за пазуху. А когда с трудом выковырнул из-под покосившегося бордюрного камня последнюю и поднял глаза, то остолбенел. Словно порожденный туманом призрак на него в упор смотрела пропавшая Ленка. Ее налитые алой кровью глаза, размером в половину болезненно бледного, с ввалившимися щеками и резко обострившимися скулами лица, тянули магнитом, лишая воли.

В один миг обмякший Роман, с трудом двигая непослушными губами, едва смог выдавить из себя:

– Ты?

– Я, милый. А кто же еще? – Неузнаваемо низким, каким-то простуженным голосом, просипела девушка. – Скорее иди ко мне. Я так соскучилась.

И он, уплывая в сладкое беспамятство, как загипнотизированный удавом кролик, роняя только что собранные банки, всем телом послушно потянулся к вампирше.

Парень, так вовремя пришедший на помощь в магазине, и на этот раз среагировал первым. В невероятном по траектории прыжке он буквальным образом вырвал, казалось уже обреченную жертву из пасти кровососки. Но она, хотя и промахнувшись мимо горла, клыками успела вспороть брезентовый рукав куртки, точно тот был бумажным.

От жуткой боли в правой руке, на которую будто плеснули концентрированной серной кислотой, у Романа помутилось сознание. Он опрокинулся на спину, сильно ударившись затылком. А лишившаяся добычи тварь споткнулась и, потеряв равновесие, кувырнулась через голову, с размаху пропахав носом по асфальту.

Не обращая никакого внимания на стесанную с лица кожу, вампирша, разочаровано взвыв, резво подхватилась, и тут же бросилась в новую атаку. Но опять оказалась на земле, на этот раз сбитая ногой подоспевшего Алексея. Больше ей подняться не удалось. Отлично закаленная сталь с отчетливым хрустом перерубила позвоночник.

– Знатный удар, – с облегчением перевел дух участковый, – а, главное, вовремя. Меня, между прочим, Лехой зовут. А тебя, спаситель, как, если не секрет?

Да какой секрет? – Улыбнулся парень, тщательно оттирая блестящее лезвие от серой слизи сорванным с газона пучком травы. – При рождении Олегом нарекли. А теперь вот я отец Олег.

– Чей отец? – С ходу не сообразил Алексей.

Он откинул капюшон и ловко воткнул мачете в ножны.

– Монах я, Леха. Поэтому и отец.

Младший лейтенант, в первый раз с момента знакомства получивший возможность детально рассмотреть лицо спутника, отметил про себя, что не так он и юн, как показалось с первого взгляда. Отчетливо проступающая на темных, коротко остриженных волосах, седина, резко обозначившиеся морщины, говорили сами за себя.

«Постарше меня будет. Лет тридцать-тридцать пять, не меньше», – про себя прикинул Алексей, а вслух, с легкой иронией заметил:

– Как-то не очень похож ты на монаха… отец Олег.

Тот хитро подмигнул в ответ:

– Да и ты, сын мой, не лыком шит. В какой структуре натаскивали?

Не ожидавший такого поворота участковый замялся, но, уловив откровенную насмешку в словах собеседника, неожиданно для себя решил открыться:

– Спецназ ГРУ.

– Солидное учреждение. Уважаю, – без тени ехидства оценил откровенность Олег. – А я в прошлой жизни «краповый берет», спецназ МВД.

– Выходит, мы, типа, коллеги? – Потянулся пожать ему руку Алексей, но монах, мгновенно закаменев лицом, вдруг рявкнул: – Ложись!

Все же инструкторы, гонявшие младшего лейтенанта до седьмого пота не зря ели свой хлеб. Алексей, не задумываясь, через правое плечо кувырнулся вперед, а взвившийся в воздух Олег, ребром стопы отправил в глубокий нокаут незаметно подкравшегося вампира.

Упыря, зашедшего с другой стороны и нацелившегося на беспомощного, так и не пришедшего в себя Романа, встретил уже участковый. Пользуясь неповоротливостью твари, он, крутнувшись юлой, мощнейшим ударом ноги перебил ей хребет.

Тем временем Олег, успевший вскинуть Романа на плечи, крикнул:

– Уходим! Прикрой!

Алексей, вертя головой по сторонам и пятясь задом к парадному, по укоренившейся привычке не оставлять за спиной живых врагов, бросил:

– Добивать будем?

Пыхтя под нелегкой ношей, Олег ответил только на крыльце:

– Некогда. Того и гляди, еще набегут, можем и не отбиться. Тем более, у нас раненый. Кстати, куда его?..

18 августа 2007 года. 16 часов 33 минуты. Колпинский район Санкт-Петербурга. Проспект Ленина, дом 62.

Мучимая дурным предчувствием Ольга не находила себе места, сто раз пожалев о своем опрометчивом согласии на рискованную авантюру. И, когда, наконец, с лестничной площадки послышался шум шагов, она со всех ног бросилась к входной двери, распахнув её не дожидаясь оглушительного в пустой квартире дребезга звонка.

Не успевший нажать на кнопку Алексей испуганно отскочил, чертыхнувшись от неожиданности.

– Вы что творите, теть Оль? – Неподдельно возмутился он. – А если бы вместо нас клыкастые оказались? А тут и двери нараспашку – заходи, кто хочешь, грызи кого хочешь!

Но Ольга, не слыша его, прикипела взглядом к безвольно повисшему на плечах незнакомого парня сыну. Горячая волна ударила в голову, пол поплыл под ногами и она, зажав рот ладонью, начала медленно сползать по стенке.

Не ожидавший подобного поворота участковый, помогавший Олегу занести в коридор окончательно провалившегося в беспамятство товарища, неуклюже попытался упокоить соседку:

– Да не переживайте вы так, теть Оль. Ромка головой здорово ударился, а так живой. Пару часиков отлежится и как новый будет… Давай, святой отец, тащи его в комнату, там где дверь открыта.

Изрядно подрастерявшая за время похода свой апломб, растерянно-притихшая Вика, присела рядом с находящейся в шоке женщиной и что-то тихонько зашептала ей на ухо.

Опустив Романа на кровать, Олег первым делом ощупал его голову. Но, кроме налитого, горячо пульсирующего желвака на затылке, других повреждений не нашел. Тогда он занялся располосованный по всей длине, насквозь пропитанным кровью рукавом.

– Вот же… – Монах в последнюю секунду поймал готовое сорваться с губ ругательство, мелко перекрестился и вполголоса пробормотал: – Как же ты, отрок, не уберегся? – Затем повернулся к присевшему на стул участковому. – Боюсь, парень-то не жилец.

До устало растирающего лицо Алексея не сразу дошел смысл сказанного. Он уронил ладони на колени, с минуту растеряно смотрел на угрюмо молчащего монаха, затем громогласно возмутился:

– Ты чего, отец родной, перегрелся?! Это, с какого же перепугу он не жилец?! Подумаешь, чайником об асфальт приложился? Вон даже до крови голову не разбил! – И продолжил, чуть сбавив тон: – Ничего страшного. Максимум денек поблюёт и никуда не денется, оклемается. А от порезов еще никто концы не отдавал.

Не вступая в спор, Олег аккуратно стащил с безучастно лежащего Романа куртку и приподнял поврежденную руку:

– Смотри внимательно.

Участковый тяжело поднялся и шагнул к нему. Две длинных, от ключицы до кисти, все еще продолжающих сочиться багровой сукровицей темно-багровых борозды, не были похожи на смертельное ранение.

– Ну и что? Царапины. Видали и хуже. Перекисью хорошенько обработать, так через пару дней следа не останется.

Хотя Алексей и сознательно кривил душой, прекрасно осознавая всю тяжесть полученной Романом травмы, но, как бы там ни было, у него не укладывалось в голове, что из-за неё приятель вот так запросто может погибнуть.

– Поверь, я бы не стал разводить панику – тяжело вздохнул монах, – будь это следы, скажем, от ржавой колючки. – Но эти отметины, – его палец легко коснулся отекшей, синюшной кожи, – оставили клыки вампира… – И, не сдержавшись, вдруг взорвался: – Пойми, дурья твоя башка, прости Господи, – это приговор!.. Дай Бог пацану до утра протянуть!.. Но, ужасна даже не его смерть сама по себе. Чтобы он не превратился в чудовище, кому-то из нас придется взять нож и отрезать ему голову!

Участковый, не находя слов для ответа, потерянно молчал. А монах, почувствовав странный дискомфорт, выпустил с глухим стуком упавшую на кровать руку Романа, и непроизвольно напрягшись, обернулся. На него, вцепившись в косяк побелевшими от напряжения пальцами, в упор смотрела Ольга.

Не сумев выдержать взгляд матери обреченного на жуткую участь парня, он опустил глаза. А женщина, мертвенным, лишенным интонаций голосом, произнесла:

– Забирай с собой детей и уходи. Я сама присмотрю за сыном.

Олег, со свистом втянув воздух сквозь зубы, собрался силами и выдавил:

– Это равносильно самоубийству. У него нет шансов.

Горько усмехнувшись, Ольга отрицательно качнула головой:

– Однажды я уже послушалась его отца и ушла. Больше такой ошибки ни за что не повторю. Не имеет никакого смысла тратить время на уговоры. Тем более, его у вас и без того не так много.

Упоминание об отце Романа, вроде не имеющее никого отношение к делу, странным образом заинтересовало Олега. И бывший спецназовец, наученный жизнью не оставлять без внимания любую мелочь, тут же переспросил:

– Простите великодушно, но, каким боком это связано с нашей проблемой?

Судорожно сглотнув, она все же сумела справиться с перехватившим горло спазмом и надтреснуто ответила:

– С этой нечистью, в отличие от вас, я уже сталкивалась девятнадцать лет назад, когда по распределению после медучилища заведовала фельдшерским пунктом на лесозаготовках. Эх, знать бы еще бы тогда, чем закончиться тот ранний визит молодого милиционера, попросившего помочь раненому в соседней деревне.

Ольга прервалась, накрытая волной нахлынувших горьких воспоминаний, но монах нетерпеливо поторопил:

– Дальше-то, дальше что было?

Она с глубоким вздохом пожала плечами:

– Все то же, что и сейчас. К нашему приезду все жители были уже мертвы. Вызванная подмога, не разбираясь, схватила моего спутника, а меня бросили в деревне. Только далеко они уехать не успели, нарвавшись на вампиров. Сергей, тогда чудом уцелев, сумел вернуться за мной. Потом мы нашли церковь, настоятель которой и разъяснил, что происходит. Мало того, не спрашивая особого согласия, включил в команду по уничтожению главного вампира. Он еще называл его истинным. Вот мы сдуру и ввязались в ночную драку, – голос Ольги дрогнул, звеня близкими слезами.

– И чем же закончилось ваша история? – Вновь проявил несвойственное ему нетерпение Олег.

Женщина, неряшливо пачкая пальцы черной тушью, смахнула с ресниц набежавшую соленую влагу и подняла глаза к потолку.

– Ничем. Священника разорвали первым, а Сережа, спасая меня, все же схватился с чудовищем. Останься я с ним, все, может, и пошло бы по-другому. А я испугалась, сбежала, и навсегда потеряла отца еще не рожденного сына. Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему без Ромки я шагу отсюда не сделаю?

Монах, глубоко задумавшись, некоторое время поглаживал подбородок, переводя взгляд с Ольги на неподвижно распростертого на кровати Романа и обратно. Затем, порывшись во внутреннем кармане куртки, извлек миниатюрную радиостанцию. Нажав тоненько пискнувшую кнопку, включил устройство. Убедившись, что индикатор на дисплее показывает наличие связи, обратился к Алексею:

– Дружище, где я могу без лишних ушей перекинуться парой слов с начальством?

Участковый, покосившись на странный аппарат в его ладони, встал и ничего не говоря, жестом пригласил следовать за собой. Проводив Олега до своей комнаты, не стал, несмотря на соблазн, подслушивать под дверью, а присоединился к одиноко курившей на кухне Вике.

Девушка подвинула ближе к краю стола открытую пачку и, дождавшись, пока он прикурит, спросила:

– Как он?

Алексей жадно затянулся, выпустил дым и лишь потом, ответил:

– Неважно. Наш ангел-хранитель, – милиционер качнул головой в сторону коридора, – утверждает, что Ромка не только не доживет до утра, но и после смерти превратиться в одну из этих тварей.

– И как же нам теперь быть? – Заметно вздрогнула Вика, пряча испуганные глаза.

– Не знаю, – Алексей в сердцах раздавил в пепельнице окурок вытянутой в четыре затяжки сигареты и тут же вытряхнул следующую.

– Зато я знаю, – в кухню стремительно ворвался Олег. – Есть шанс у вашего парня. Если вы, конечно, соизволите поторопиться.

Вика от неожиданности выронила со стуком покатившуюся по столу круглую, украшенную блестящими стразами гламурную зажигалку, а приподнявшийся с табуретки Алексей, отрубил:

– Командуй!..

18 августа 2007 года. 18 часов 04 минуты. Колпинский район Санкт-Петербурга. Перекресток улиц Пролетарской и Володарского.

Больше часа просидел Сергей на складном брезентовом стульчике, под светофором, впустую щелкающим своими реле переключения сигналов. За все это время на обычно оживленном в это время суток перекрестке так и не появилось ни одной машины. Захваченный нечистью город вымер, тщетно пытаясь выжить.

Расслабленный вампир с вялым любопытством наблюдал, как стая из двух десятков упырей, бывших клерков, домохозяек и школьников безуспешно пытается прорваться в церковь Святой Троицы.

Окрестности оглашала дикая какофония из шипения, злобного рычания и пронзительного визга от обжигающей боли, когда особо ретивая тварь заскакивала на ограниченное символическим заборчиком пятно освященной земли.

Засевшие внутри не подавали признаков жизни до того момента, пока юркая девчонка, завывая в голос, умудрилась вихрем пронестись до крыльца и со всего маха высадить массивную дверь. Однако, тут же появившийся в проеме дородный батюшка в черной рясе, с утробным уханьем насквозь пронзил ее длинным, остро заточенным колом и мощным толчком ноги выкинул наружу.

После того, как юная вампирша на глазах рассыпалась серым пеплом, Сергею надоела эта мышиная возня. Он щелкнул пальцами, привлекая внимания двух застывших за спиной монстров в обтрепанной милицейской форме. Кивнул головой в сторону церкви и рыкнул:

– Разберитесь!

Упыри неторопливо подошли к калитке, расположенной напротив крыльца и синхронными движениями начали метать в опрометчиво незарешеченные окна гранаты со слезоточивым газом, внушительный арсенал которых обнаружился в «оружейке» районного управления.

Не прошло из трех минут, как из всех щелей бревенчатой коробки повалил едкий сизый дым, а следом начали выскакивать ослепленные жгучими слезами, заходящиеся надрывным кашлем люди.

Повинуясь мысленному приказу, телохранители Сергея вскинули короткоствольные автоматы. Несколько коротких очередей оборвали жизни трех священников, на свою беду ярко выделявшихся своим облачением. Остальная, до полуобморочного состояния отравленная газом паства, стала легкой добычей озверевшей от голода своры.

Не желая оставлять в тылу даже намека на возможность восстановления базы для продолжения сопротивления, Сергей распорядился церковь поджечь, а сам, в сопровождении вооруженных охранников, пешком, не спеша, направился в новое обиталище – здание районной администрации.

По пути он остановился на мосту через Ижорский пруд и, облокотившись на перила, глубоко задумавшись, долго смотрел на клубящийся над темной водой туман. Несмотря на видимость полного контроля над событиями, внутри у Сергея копилась неудовлетворенность.

Еще совсем недавно отлично функционирующий канал связи с преисподней, питающий его неограниченной силой, стал истончаться, словно пережатый невидимой могучей рукой. Ему все сложнее становилось контролировать свою армию. Все чаще внутренности сводило от нестерпимой боли, недвусмысленно свидетельствующей об уничтожении смертными очередного вампира на, казалось, полностью подконтрольной территории.

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о вступлении в игру реального противника. И Сергей, был вынужден признаться себе, если дело пойдет так дальше, то его, раньше или позже, неминуемо раздавят.

Зародившаяся в желудке раскаленная лава гнева ударила в голову, испаряя путающую мысли мягкую пелену. Инстинктивно выброшенные чудовищные когти с омерзительным скрежетом стесали свежую краску с трубчатого ограждения моста, оставляя на металле внушительные зазубрины. Застывшие неподалеку от хозяина телохранители, упали на колени, сбитые с ног неожиданным ментальным ударом.

А Сергей вдруг отчетливо понял, где изначально просчитался. Но, для того, чтобы исправить положение ему нужно было отлучиться из города, то есть, по сути, бросить в большинстве своем безмозглую стаю на произвол судьбы, обрекая ее, в конечном итоге, на неминуемую гибель. Однако, не находя другого выхода, Сергей все же решился на рискованную комбинацию.

Сильно оттолкнувшись от перил, он развернулся, шагнул с панели тротуара на проезжую часть и поочередно пнул так и не успевших подняться оглушенных охранников. Те, прекрасно зная крутой норов властелина, поспешно подхватились, бросаясь вдогонку за стремительно удаляющейся темной фигурой.

18 августа 2007 года. 19 часов 07 минут. Пушкинский район Санкт-Петербурга. Земли совхоза «Ленсоветовский».

Роман безвольно плыл в беспросветной мгле вне времени и пространства. Беспамятство притупило невыносимую боль в разодранной ядовитыми клыками правой руке. И если раньше она полыхала, точно погруженная в расплавленный металл, то теперь от раны текли медленные ледяные волны, постепенно вымораживая кровь.

Потерявший вес Роман парил в невесомости и отстраненно, словно о постороннем, абсолютно незнакомом человеке, вяло размышлял, что стоит холоду, неторопливо, сантиметр за сантиметром сковывающему тело, добраться до сердца, то тогда и наступит неминуемый конец.

Но эта мысль, как ни странно, не будила никаких эмоций. Он уже не боялся смерти, оказавшейся совсем не черной, бездонной ямой, а заветным сияющим рубежом, за которым скрывалось потрясающее, невероятной глубины знание. Обладание им наделяло способностями постичь величайшие тайны мироздания. А чтобы дотянуться до этого кладезя, всего-навсего нужно было перестать цепляться за жизнь, как змея кожу сбросить тянущую камнем вниз, в багровый омут страданий и боли, грешную душу.

В предвкушении перехода в иное измерения Роман блаженно улыбаясь, зажмурился, но раствориться в сладкой истоме помешал едва слышный голос, нараспев произносящий неразборчивые слова. Помимо воли он прислушался, с невероятным усилием разлепив тяжелые, будто налитые свинцом веки. И в этот миг прекрасный лик баюкавшего его ангела подернулся рябью, из-под которой проступили омерзительные черты тошнотворно багровой рогатой рожи.

…Обессиленный Олег выпал из молитвенного транса, вытер мелко подрагивающей ладонью обильно выступившую на лбу испарину. Продолжая стоять на коленях, надолго приложился к бутылке с минеральной водой, заботливо поданной Викой. Утолив жажду, перевел дух, и с трудом ворочая языком, заговорил:

– Еле-еле вытянул. Буквально на одной нитке удержал. Парень балансирует на самой грани, а это уже не мой уровень. Тут серьезный специалист нужен. Поэтому, если хотим успеть, заканчиваем привал и вперед.

За два часа они вплотную подошли к границе тумана. Поход сильно усложнялся необходимостью передвигаться по пересеченной местности, на чем категорически настоял Олег, а также тем, что один из мужчин должен был выполнять функции охранника.

Романа несли на снятом с кровати покрывале. Спереди в углы вцепились Ольга с Викой, а сзади поочередно менялись Алексей с Олегом. То ли им повезло, то ли монах отпугивал нечисть, но вампиры, возможно и рыскавшие поблизости, тем не менее, напасть не отважились.

Обливаясь потом во влажной духоте, маленький отряд старался двигаться без остановок. Однако женщины быстро выбились из сил, а Роману с каждой минутой становилось все хуже и хуже. В сознание он не приходил, на глазах бледнел, покрываясь холодной липкой влагой и мелко, прерывисто дышал. Поврежденная рука угрожающе потемнела и раздулась.

Когда до выхода с темной территории оставалось всего ничего у Ольги, стиснувшей зубы от боли в натруженных руках, сердце проткнула ледяная игла. Споткнувшись на ровном месте, она выпустила свой угол покрывала. Круживший рядом Олег, в последнюю секунду успел подхватить едва не воткнувшегося головой в землю в землю Романа, и с первого взгляда в помертвевшее лицо женщины понял, что произошло. Ее сын уходил, и монаху ничего не оставалось, как попытаться его спасти.

Теперь Олег приходил в себя, пытаясь сбалансировать потерявший критическое количество энергии организм. Неподалеку разминал уставшие кисти рук напряженно озиравшийся Алексей, готовый в любой момент вступить в схватку. А Ольга с Викой безуспешно пытались привести в чувство страшно хрипящего Романа.

Понимая, что как минимум сутки не сможет на равных конкурировать с обладающими чудовищной силой упырями, Олег решил рискнуть и воспользоваться связью еще до выхода из оккупированной ими зоны. Достал радиостанцию, вставил наушник в ухо и, уже не срываясь от спутников, негромко заговорил в микрофон:

– Седьмой, первый на связи. Ты где?

Дождавшись ответа, продолжил:

– Срочно меняй «девятку» на пассажирскую «Газель» и дуй на точку встречи. Я там буду минут через двадцать-двадцать пять. Со мной четверо. Один тяжелый «трехсотый». Все понял?.. Действуй.

Категорически отказавшись от роли охранника, монах достал из рюкзака веревку, закрепил ее на углах покрывала и накинул получившуюся петлю на шею. В ответ на удивленный взгляд участкового, криво усмехнулся:

– Руки совсем не держат. Шлепать еще метров восемьсот, а состояние как у досуха выжатой половой тряпки.

– Так чего молчишь? – Возмутился Алексей. – Давай я понесу.

– Ага, – хмыкнул монах. – Если, не дай Бог, – он машинально перекрестился, – по закону подлости, какая-нибудь заблудившаяся тварь на нас под занавес наткнется, предлагаешь бифштексом с кровью стать?.. Не забывай, дружище, мы сейчас не в свободном поиске и обычной пулей нашего противника не возьмешь. С ним по-старинке, врукопашную разбираться приходится. А я, понимаешь, совсем ослаб… Давай-ка, лучше, помоги парня загрузить.

Алексей качнул головой, прикусив нижнюю губу, и не найдя, что возразить, молча подхватил на руки Романа и мягко опустил на заранее растянутое покрывало.

Последний рывок выдался бесконечно-тяжелым. И когда они вдруг вывалились из густого, ядовитой липкой слизью оседающего в горящих бронхах марева, то не сразу поверили своим глазам.

Освободившийся от ноши Олег, последние минуты державшийся исключительно на силе воли, едва успел непослушными губами пробормотать подскочившему помощнику: «На Монастырку, к отцу Матвею», – и тут же отключился.

18 августа 2007 года. 19 часов 44 минуты. Колпинский район Санкт-Петербурга. Улица Урицкого, дом 1. Районная администрация.

Ураганом ворвавшийся в кабинет главы района Сергей с такой силой толкнул от себя массивную дубовую дверь, что намертво привернутый к паркету ограничитель срезало как ножом. Предоставленный сам себе толстяк, уже успевший опохмелиться из припрятанной заначки, вполне освоился со своим новым положением. Развалившись в кресле и, не обращая ни малейшего внимания на безмолвного охранника в углу, он с кем-то беспечно болтал по телефону.

Вздрогнув от неожиданного грохота, глава гневно сверкнул глазами, но, натолкнувшись на горящий лютой ненавистью взгляд вампира, осел, облившись холодным потом. Затем, моментально оценив ситуацию, выскользнул из-за стола, с глубоким поклоном освобождая ему место.

Тяжело упав в жалобно скрипнувшее кресло, Сергей прорычал:

– Ты организовал поиск девчонки – дочери вице-губернатора?

Съежившийся глава администрации забегал глазами и с трудом справившись с прыгающими губами, проблеял:

– Но я… это… не могу приказывать милиции. Они же напрямую мне не подчиняются… Я их главному, как было велено, все передал, но он… это… как бы сказать-то… не совсем в себе… Не слушает никого.

Сергей, исподлобья разглядывая его, нервно барабанил пальцами по изуродованному столу и тяжелым, на грани инфразвука басом, произнес:

– Не разочаровывай меня, смертный. – Человек напротив побелел и, не дыша замер в ожидании продолжения. – Где подполковник?

Уже распрощавшийся с жизнью толстяк, облегченно выдохнул и зачистил:

– Здесь, здесь, рядом. В соседней комнате. Я сейчас же его приведу. Вы позволите, – он запнулся, но сумел себя переломить и произнести это слово, – хозяин.

Вампир повелительно шевельнул указательным пальцем и напрочь забывший о своем статусе, еще совсем недавно надменно смотрящий на окружающих сверху вниз чиновник, словно мальчишка на побегушках со всех ног кинулся исполнять команду.

Начальник РУВД, которого через пару минут затолкнул в кабинет глава администрации, производил гнетущее впечатление. За те полтора часа, что Сергей отсутствовал, он окончательно утратил рассудок. Трясущиеся ноги, безумный взгляд, тонкая струйка слюны, подтекающая из угла перекошенного рта и расплывшееся по мятым форменным брюкам остро разящее аммиаком пятно, говорили сами за себя.

Зрелище беспомощного подполковника неожиданно разбудило у вампира зверский аппетит. Не долго думая, он одним движением перемахнул через стол, и на глазах забившегося в угол главы, с отчетливым хрустом прокусил милиционеру горло.

Насытившись, упырь ослабил хватку. Обескровленное тело, складываясь, словно резиновая кукла, из которой выпустили воздух, сползло на пол. Сергей плотоядно облизнул запачканные красным губы и оценивающе прищурился на зажмурившегося в преддверии неминуемой смерти толстяка, но, с некоторым усилием, сдержался. Он еще не сыграл предназначенной роли и поэтому пока мог не слишком опасаться за жизнь.

– Падаль в подвал, к омоновцам, – бросил Сергей невозмутимому телохранителю. – А ты, – указательный палец, увенчанный гигантским, одним своим видом вгоняющим в трепет когтем, уставился на чиновника, – доставь ко мне самого толкового из его, – он брезгливо пнул останки подполковника, – заместителей. Справишься?

Тот, не веря в чудесное спасение, энергично затряс головой, не в силах справиться с перехватившим горло спазмом.

– Тогда, что ты еще здесь делаешь? – Довольно ухмыляясь, вампир сыто отрыгнул и кивнул заглянувшему в кабинет второму охраннику: – Помоги нашему другу.

…Не прошло и получаса, как в кабинет в сопровождении суетящегося главы, вошел пропахший гарью крепыш лет тридцати пяти в изрядно перепачканном сажей и местами прожженном спортивном костюме. Заметно нервничающий толстяк, задыхаясь и одновременно утирая обоими рукавами пиджака обильный пот с лица, с порога затараторил:

– Вот хозяин, на пожаре нашел. Там, где самолет упал. Едва успел. Там… – он поперхнулся, – наши почти всех… ну это… того, короче… А это… вот… ну, как приказано, заместитель по оперативной работе, майор Вахрин… Из местного милицейского руководства самый молодой и сообразительный.

Откинувшийся в кресле и сложивший на американский манер вытянутые ноги на стол Сергей, склонив голову к плечу, внимательно изучал озадаченно озирающегося коротко стриженого здоровяка. По цвету составляющих его ауры он однозначно определил, что новоявленный слуга с выбором не ошибся. Озадаченно топтавшийся перед ним человек больше всего на свете любил две вещи – деньги и власть.

Вампир удовлетворенно хмыкнул, опустил вниз правую руку и поочередно метнул к ногам вошедших два увесистых, туго зашнурованных мешка, с банковскими печатями на боку, и ухмыльнулся, намеренно обнажив клыки.

– Шесть миллионов рублей. По три на брата. Неплохо для начала, а?..

В глазах коренастого милиционера блеснула откровенная алчность. Он заинтересованно, без единой капли страха взглянул на вампира.

– Можно взглянуть?

– Конечно, – благосклонно кивнул Сергей, – это же теперь ваши деньги.

Опустившись на корточки, майор ловко распутал узел, сломал печать и, запустив руку внутрь, извлек две пачки купюр. Подцепив ногтем, сорвал бумажную упаковку, пролистал деньги, убеждаясь, что внутри не прячется резаная бумага. Затем уронил их обратно, поднялся на ноги и буркнул:

– Годиться. Что нужно сделать?

– Вот это мужской разговор, – подыгрывая ему, довольно осклабился вампир, и звонко хлопнув ладонью по столешнице, вдруг оказался рядом с людьми.

Дружески обняв напрягшегося здоровяка за плечи, Сергей увлек его на выход, приговаривая:

– Приятно иметь дело с конкретными людьми. А за свой аванс, – он специально подчеркнул слово «аванс», – не переживай. Здесь он надежнее, чем в банке, – и довольно хохотнул.

Вампир, конечно, мог без труда сломить любого смертного, но сейчас ему был нужен инициативный исполнитель, обладающий определенной свободой воли. И заместитель начальника районного управления, курирующий оперативно-розыскную деятельность, подходил по всем статьям.

В свою очередь майор, вынужденный, как он считал, всю жизнь перебиваться с хлеба на квас, впервые получил реальную возможность заработать достойные, по его мнению, деньги, и был готов за них продать душу кому угодно, хоть самому дьяволу.

Однако, опрометчиво считавший себя готовым к любым неожиданностям милиционер, спустившись в подвал, до синевы побледнел и с огромным трудом сдержал рвотный позыв. Зрелище уложенных ровными рядами на влажном цементном полу множества тел в форме подразделения специального назначения, потрясло его до самого основания.

Когда же, приноровившись к тусклому освещению, в ближайшем трупе майор, заледенев, опознал своего шефа, то, наконец, осознал, на каком тонком волоске повисла его собственная жизнь.

Стоявший рядом Сергей с удовлетворением ощущал, как стоящего рядом человека захлестывает волна первобытного ужаса. Показ произвел должный эффект. Смертный в полной мере осознал глубину своего ничтожества, и теперь вампиру уже ничего не стоило добиться от него беспрекословного подчинения.

Тяжелая, даже сквозь синтетическую ткань спортивной куртки ощутимо холодная ладонь придавила плечо майора. Низкочастотный бас, дробясь эхом под нависающими над самой головой кирпичными сводами, пророкотал над самым ухом:

– Перед тобой те, кого завтра нужно вести за собой исполнять мою волю. Ты готов их возглавить?

Заместитель начальника управления, сам любитель в разговоре с подчиненными поиграть громовыми нотками в голосе, судорожно сглотнув набежавшую слюну, тонко пискнул:

– Да! – И подтверждая согласие, нервно икая, закивал головой, повторяя как заведенный: – Да, да, да… Кончено, да… Однозначно, да…

18 августа 2007 года. 20 часов 21 минут. Санкт-Петербург. Набережная реки Монастырки 1 (Александро-Невская лавра).

Ничем не примечательная «Газель» с глухо тонированными стеклами пассажирского салона, крутясь в редком потоке вечернего транспорта, шустро добежала от начала Московского проспекта до моста Александра Невского. Перескочив Неву, развернулась на одноименной площади и нырнула в Лаврский переулок. Уже на малой скорости перебравшись через узенький Второй Лаврский мост скрипнула тормозами у неприметной дверки углового здания тыловой части монастырского комплекса.

Здесь было тихо и безлюдно. Лишь статный старик с окладистой седой бородой, в давно вышедшем из моды, но прекрасно сохранившемся костюме-тройке, прохаживался по аллейке, постукивая вычурной тростью.

Стоило машине остановиться, как он с удивительной для столь почтенного возраста резвостью подскочил к пассажирской дверце и рванул на себя ручку. Обессилено привалившийся в углу кабины Олег, приоткрыл глаза и с трудом выдавил:

– Там, сзади… Парень совсем плохой… Я попытался… но… получилось не очень...

– Эх, учишь вас, учишь, – заворчал старик, прислонив трость к крылу и суетливо роясь в карманах пиджака.

Выудив откуда-то из-за пазухи крошечный пузырек, протянул его монаху:

– Ну-ка на, быстренько глотай.

Тот попытался возразить:

– Не мне… ему, – он приподнял ладонь с оттопыренным большим пальцем, указывающим за спину, – помощь требуется. Я сам… как-нибудь…

– Глотай, говорю! – Прикрикнул на него пожилой эскулап. – Великий специалист, понимаешь. Учить меня вздумал, – пристально наблюдая, как Олег опрокидывает в себя содержимое пузырька. – А теперь посиди немного, я пока на второго гляну.

Он, неловко повернулся, споткнувшись о собственную трость, загремевшую по растрескавшемуся асфальту, и не обращая на нее внимания, кряхтя, сдвинул дверь в основной салон. Затем, неуклюже зацепившись руками за края дверного проема, при помощи Алексея, кое-как забрался внутрь.

Беспомощный Роман раскинулся на заднем диване, головой на коленях матери. Вика, пристроившаяся на краешке бокового сиденья, придерживала его лодыжки. Участковый жался в стороне, стараясь не путаться под ногами.

Старик на секунду замер, ладонями поочередно оглаживая бороду, потом осторожно, двумя пальцами за запястье взял травмированную руку продолжающего пребывать в беспамятстве парня. Незряче уставившись в потолок, сосчитал пульс. Потом свободной ладонью медленно провел над раной, прислушиваясь к внутренним ощущениям, и задумчиво пробормотал под нос:

– Занятно, занятно, – а когда опустил взгляд, то наткнулся на полные безысходности глаза Ольги.

Бережно опустил руку Романа на рубчатую ткань, и коротко поклонился:

– Покорнейше прошу прощения. Совсем забыл представиться – отец Матвей. В миру – Матвей Поликарпович Фролов… А у молодого человека действительно есть шанс, есть. Вы уж не вините старого за откровенность, но это меня немало удивляет… Тем не менее, за его спасение можно и должно побороться. Посему, давайте-ка, не теряя время даром перенесем больного в более подобающее помещение. Справитесь, или на помощь кликнуть?

– Справимся, – подал голос Алексей, ненавязчиво протискиваясь в узком проходе мимо батюшки и подхватывая приятеля на руки. – Куда нести-то?

– Раз так, – собирая глубокими морщинами кожу на лбу, приподнял брови священник, – давайте-ка за мной…

После короткого перехода по мощеному двору и долгого плутания по запутанным внутренним переходам, отец Матвей привел их в просторный, с деревянными диванами вдоль стен и пальмами между ними, холл, куда выходили три белых двери с нарисованными на них алыми крестами.

Он распахнул ближнюю и обернулся к участковому:

– На кушеточку, на кушеточку клади. А сами на диванчике посидите. За вами сейчас подойдут.

Вымотанные до последнего предела Ольга с Викой без лишних вопросов воспользовались предложением. Скоро к ним присоединился Алексей, оставивший Романа в медицинском боксе на попечение отца Матвея.

Так они и сидели молча, пока в холле не появился Олег. Выглядел монах не лучшим образом, но уже, во всяком случае, передвигался без посторонней помощи. Он тоже присел на свободный диван и, переведя дух, негромко заговорил:

– Сейчас минутку отдышусь и провожу вас на ужин. Потом разместимся на ночлег, а завтра, по старому, доброму правилу – утро вечера мудренее, решим, как действовать дальше… Договорились?

Ольга с Алексеем, которым все равно деваться было некуда, согласно кивнули. Вика же сначала отрицательно замотала головой, потом подала голос:

– Я – домой. Только мне звякнуть нужно, а мобильник кончился. Поможешь горю?

Олег ненадолго задумался, затем коротко бросил:

– Хорошо.

Тяжело, с отчетливым стоном поднялся, махнул ей рукой, приглашая за собой, и успокоил остальных:

– Мы быстро.

Уронивший голову на грудь участковый, приоткрыл один глаз и насмешливо заметил:

– Можете не торопиться. До утра понедельника мы совершенно свободны.

– Учту, – монах дернул уголком губ, изображая улыбку, и обернулся к Вике. – Ну, пошли, что ли?..

Когда персональная «БМВ» вице-губернатора, примчавшаяся сразу же после звонка, увезла наотрез отказавшуюся от ужина девушку, а Ольга с Алексеем, без аппетита поковыряв скромную еду, разбрелись по комнатам, Олег вернулся в медицинский отсек. Без стука приоткрыв дверь, он застыл на пороге и долго ждал, пока стоящий на коленях перед большой иконой на стене наставник закончит молитву.

Переодетый в чистое белое белье Роман лежал поверх одеяла. Несмотря на закрытые глаза, теперь он выглядел скорее спящим, чем находящимся в беспамятстве. И даже слегка побледнела мертвенная синева на обнаженной изувеченной руке.