Огненная цепь Гудкайнд Терри
— Магия? — сварливо насторожилась Кара.
— Да. Я считаю, что кто бы ни похитил Кэлен, он стер ее следы с помощью магии.
Никки была ошеломлена и не сделала никакой попытки это скрыть.
Виктор переводил пристальный взгляд с Никки на Ричарда и обратно.
— Это можно сделать?
— Да, — настаивал Ричард. — Когда я впервые встретился с Кэлен, Даркен Рал преследовал нас. Он следил за нами с помощью облака. Мы с Кэлен и Зеддом были вынуждены бежать. Если бы Даркен Рал настиг нас, нам бы пришел конец. Зедд — волшебник, но не так силен, как был Даркен Рал, поэтому Зедд распылил немного волшебной пыли, чтобы скрыть наши следы. Должно быть, здесь случилось то же самое. Кто бы ни увел Кэлен, он скрыл следы с помощью магии.
Виктор и Кара смотрели на Никки, ожидая подтверждения. Как кузнец, Виктор не был близко знаком с магией. Морд-Сит не любила магию и всячески старалась избегать. Ее инстинкт требовал попросту уничтожать тех, кто этой магией обладает, как если бы они представляли собой пусть даже потенциальную угрозу. И Виктор, и Кара ждали, чтобы услышать от Никки что-то относительно использования волшебства для заметания следов.
Никки заколебалась. То, что она была колдуньей, не означало, что она знает все, что возможно, о магии. Но все же…
— Я предполагаю, что теоретически это возможно, хотя я никогда не слышала, чтобы кто-то делал такое. — Никки заставила себя выдержать пристальный выжидающий взгляд Ричарда. — Но я думаю, есть более простое объяснение отсутствия следов. И ты, Ричард, это знаешь.
Ричард не мог скрыть разочарования.
— Если смотреть на это отдельно, не разбираться в следах и не уметь видеть то, что они показывают, я допускаю, что вам трудно увидеть то, о чем я говорю. Но это не все. Есть еще что-то, что я хотел бы вам показать. Это поможет вам увидеть картину целиком. Пошли.
— Лорд Рал, — сказала Кара, убирая под капюшон мокрую косу и избегая смотреть на него, — разве мы не должны заняться другими важными делами?
— Я должен показать вам троим нечто очень важное. Ты хочешь сказать, что подождешь тут, пока я покажу это Виктору и Никки?
Она подняла на него синие глаза.
— Конечно нет.
— Отлично. Пошли.
Без дальнейших протестов они следовали за ним. Он быстро двигался в северном направлении все дальше в лес. Они на цыпочках перебирались с одного неустойчивого камня на другой поперек широкого ущелья с водоворотами темной воды, текущей через него. Ричард поддержал Никки за руку, когда она, поскользнувшись, чуть не упалав поток. Его большая рука была теплой, но, по крайней мере, лихорадки у него не было. Никки хотелось, чтобы он сбавил скорость, но она не желала напоминать ему об его слабом здоровье.
На дальней стороне оказался подъем, постепенно они поднялись выше через дождь и слой низких облаков. Слева вырисовывалась темная тень скалистого возвышения. Никки могла слышать бормотание воды, стекавшей с него.
Когда они вошли в клубящийся серый туман и густую растительность, в воздух поднялись потревоженные огромные птицы. Раскинув крылья, осторожные существа тихо скользили в отдалении. В мрачном лесу визг невидимых животных эхом отдавались в мрачном лесу. В массе перепутанных ветвей ели, бальзамина, сухих веток древних мертвых дубов, задрапированных покровом мха, не говоря уже о мрачном дожде, ветвях винограда и плотной путанице молодой поросли, изо всех сил пытающейся добраться до неуловимого света, видимость была почти никакой. Только ниже к земле, куда редко достигал солнечный свет, пространство было более открытым.
Дальше в промокшем лесу, где стволы деревьев, свободные от кустарника и толстых ветвей, словно стражи наблюдали, как трое людей двигаются среди их сплоченной армии. Тропа, по которой вел их Ричард, была более свободной от ветвей деревьев и покрыта мягким пружинящим ковром хвои. Никки представила себе, что даже в самый солнечный день лишь тонкие лучи света могут здесь коснуться поверхности земли. По сторонам от тропы она видела только непроницаемую путаницу кустарников и переплетенные лапы молодых елок. Пространство под высокими соснами создавало естественную, но неприметную тропу.
Наконец Ричард остановился и поднял руку так, чтобы они не прошли мимо него. Перед ними простиралось все то же — редко растущие побеги на толстом ковре коричневой хвои. По его указанию они опустились на корточки возле него.
Ричард указал через правое плечо.
— Сзади путь, по которому Кара, Кэлен и я пришли ночью. Там, где произошло сражение, мы разбили лагерь. Вокруг лагеря в разных местах я видел мои следы. Я оставил их когда дежурил во вторую очередь. Там же есть следы Кары, дежурившей третьей. Той ночью Кэлен дежурила первой. От ее дежурства нет никаких следов.
Его взгляд, обращенный к каждому из них был словно молчаливая просьба дослушать его, прежде чем спорить.
— Обратный путь, — указал он, продолжая, — проходит там, где солдаты подошли через лес. Отсюда, Виктор, ты с твоим отрядом присоединился к сражению. Почти там же — ваши следы, когда вы несли меня к домику. Следы в стороне, которые я уже показывал — это следы солдат, которые обнаружили нападавших мертвыми.
— Никто из нас и ни один солдат этим путем не проходил.
— Тут, где мы сейчас находимся, никаких следов нет. Оглядитесь. Вы можете видеть только мои новые следы, я оставил их этим утром, когда искал. Кроме этого нет ничего, никаких признаков, что здесь кто-либо побывал.
Виктор провел большим пальцем по древку стальной булавы, висящей у него на поясе.
— Но ты думаешь иначе?
— Да. Даже при том, что никаких следов нет, кто-то действительно прошел этим путем. И они оставили свидетельства. — Ричард протянул руку и пальцем коснулся гладкого камня размером с ломоть хлеба. — Поскольку они спешили, они споткнулись об этот камень.
Виктор казался заинтересованным.
— Откуда ты знаешь?
— Осмотри внимательно отметки на камне. — Виктор наклонился, рассматривая, Ричард показал, куда смотреть. — Видишь, вот тут верхняя сторона камня. Она была под воздействием воздуха и погоды, и покрылась бледно-желтым лишайником. А тут — похоже на корпус лодки ниже ватерлинии — ясно виден темно-коричневый налет, который показывает, где камень был погружен в землю.
— Но сейчас он не лежит на дороге. Он сдвинут со своего места. Теперь он поднят из своего углубления и немного сдвинут. Видишь, как теперь видна часть темного основания? Будь это давно, там тоже должен был бы вырасти лишайник. Но он не мог вырасти так быстро — все произошло недавно.
Ричард провел пальцем взад-вперед.
— Посмотрите теперь с этой стороны. Тут видно углубление, где поначалу лежал камень, но потом его сдвинули немного назад, и между камнем и ямкой образовалась пустота. Сзади, подальше от нас. Там все еще можно увидеть кучку грязи, которая выступает над ровной поверхностью.
— Пустота с ближней к нам стороны и кучка грязи с дальней показывают, что кто бы ни наступил на этот камень, двигался от нашего лагеря, шел на север.
— Но тогда где тропа? — спросил Виктор. — Их следы?
Ричард откинул назад влажные волосы.
— Следы были уничтожены с помощью магии. Я искал — нет никаких следов. Посмотрите на камень. Он был сдвинут, отброшен ногой со своего места на земле. Но там нет никаких отметин. Камень перемещен незначительно, но ботинок, надавил на него достаточно сильно, чтобы оставить след. Но следа нет, так же, как и в других местах.
Никки сдвинула свой капюшон назад.
— Ты стараешься объяснить все свои находки так, чтобы подогнать факты под то, во что хочешь верить, Ричард. Но невозможно идти двумя путями сразу. Если была использована магия чтобы стереть следы, как можешь ты выследить их при помощи какого-то камня?
— Вероятно, именно потому, что они использовали волшебство, стирающее следы. Человек, который использовал магию, не слишком хорошо умел читать следы. Я не думаю, что эти люди много бывали на открытом воздухе. Когда они применили заклинание, чтобы уничтожить свои следы, они, вероятно, и не подумали о том, чтобы положить на место сдвинутые ими при ходьбе камни.
— Ричард, но…
— Оглянитесь вокруг, — сказал он, обведя рукой вокруг. — Посмотрите, насколько безупречно выглядит земля.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Виктор.
— Все слишком совершенно. Ветки, листья, кора слишком равномерно распределены. Природа более беспорядочна.
Никки, Виктор и Кара смотрели на землю. Никки видела только нормальную для леса землю. Тут и там росли молодые сосенки, сорняки, пробивающийся через мусор, обломки веток и мох дубовый росток с тремя молодыми листочками, опавшие листья, разбросанные по ковру из сосновой хвои. Никки не знала столько всего о лесах, не умела читать следы. Ричард всегда оставлял на деревьях метки, если хотел, чтобы она могла заметить его след и пойти за ним. Она огляделась — место как место, не лучше и не хуже любого другого в любом другом лесу. Виктор и Кара казались одинаково сбитыми с толку.
— Ричард, — произнесла Никки с напряженным терпением. — Я уверена, можно найти сколько угодно объяснений, относительно сдвинутого камня. Кто знает, все могло быть так, как ты предполагаешь. Но возможно, лось или олень задели камень, когда проходили тут, а следы их были стерты просто потому, что это было очень давно.
Ричард встряхнул головой.
— Нет. Посмотри на ямку. Она все еще соответствует форме камня. Видишь, насколько четкие ее края — все случилось лишь несколько дней назад. Такие края легко разрушаются дождем и ветром. Олень или лось, задев этот камень, оставили бы следы, которые были бы совсем свежими. И не только это, копыто шаркает по камню и оставляет повреждения подобно ботинку. Я говорю вам, что три дня назад кто-то наступил на этот камень.
Никки сделала неопределенный жест.
— Ну хорошо, сухая ветка, возможно, упала и сдвинула его.
— Если бы это было так, то лишайник на камне был бы поврежден, а ветка лежала бы тут рядом. Это было что-то потяжелее. Нет, этого не было — я уже смотрел.
Кара вскинула руки.
— Возможно белка спрыгнула с дерева и приземлилась прямо сюда.
— Она недостаточно тяжелая, чтобы сдвинуть камень, — ответил Ричард.
Никки утомленно вздохнула.
— То есть, ты хочешь сказать, что факт полного отсутствия следов этой женщины, Кэлен, доказывает, что она существует.
Руки Никки сжались в кулаки. У них было полно важных дел. А времени оставалось все меньше. Вместо того, чтобы разбираться с проблемами, требующими их внимания, они торчали посреди леса, рассматривая камень. Она почувствовала, что кровь бросилась ей в лицо.
— Это смешно. Все, что ты нам показал, Ричард, является доказательством только того, что эта женщина — воображение. Ее не существует. Она не оставила никаких следов, потому что ты ее выдумал. В этом нет ничего таинственного. Это не магия. Это — просто мечта!
Ричард резко выпрямился перед ней. В одно мгновение из мирного лесника он превратился в повелителя, чье присутствие заставляет замирать сердца, властного и разгневанного.
Вместо того, чтобы опять спорить, он сделал несколько шагов в том направлении, откуда они пришли и остановился. Все еще напряженный, Ричард смотрел через лес.
— Что-то не так, — тихо и предостерегающе произнес он.
Кара крутила в кулаке эйджил.
Брови Виктора нахмурились, его пальцы нащупали булаву, висящую у пояса.
Вдалеке, за мокрым лесом Никки вдруг услышала дикие беспокойные крики ворон.
Вопли же, последовавшие потом, больше всего напоминали ей звуки кровавой резни.
Глава 6 (MagG)
Ричард рванулся через лес, назад, туда где ждал отряд, туда, где слышались крики. Он мчался сломя голову через чащу деревьев, заросли кустарников, папоротников и винограда, перепрыгивая через гниющие стволы деревьев, в крепко сшитых сапогах он легко перемахивал через валуны.
Бегом он миновал скопление молодых сосенок и кусты цветущего кизила, не замедляя бега проскочил мимо лиственницы, обогнул ветви бальзамина. Засохшие сучья молодых деревьев хватали его за одежду, когда он пробегал мимо. Не раз сухие обломки стволов, подобно копьям готовы были пронзить его, но всякий раз он в последний момент уворачивался.
Передвижение в таком темпе по густому лесу, да еще под дождем, было довольно рискованно. Однако нужно признать, что им вовремя удавалось избегать опасности. Любая сухая ветка могла каждое мгновение выбить глаз. Каждый влажный лист на земле, каждый пучок мха или камень могли привести к падению, раскалывающему череп. Любая щель или трещина в земле, если попасть туда ступней, при такой смертельной гонке, могла привести к потере ноги. Ричард когда-то знал парня, с которым такое произошло.
Ричард сосредоточил все свое внимание на дороге, стараясь не замедлять при этом скорости.
Он не имел права замедлить движение.
Все время, пока он бежал, он слышал ужасные вопли, крики и отвратительный хруст. Он слышал как Кара, Виктор и Никки продираются через кусты позади него. Он не дожидался их. Каждый длинный шаг, каждый прыжок вели его все дальше вперед.
Двигаясь быстро как мог, Ричард был удивлен тем, что не задыхается. Сначала он был озадачен, потому что помнил, как Никки предупреждала, что его здоровье еще не восстановилось полностью, и он должен поберечь себя, пока окончательно не вернет свою силу. Он продолжал бежать. Он должен был обходиться той силой, которая у него была. Это было большее, что он мог сделать.
И он продолжал бежать, потому что его друзья нуждались в помощи. Эти люди пришли на помощь, когда он был в беде. Он еще не знал, что же произошло, но Ричарду было ясно. Теперь в беде — они.
Если бы в то утро нападения он знал, как призвать свой дар, он мог бы остановить солдат еще до того, как придут Виктор и его люди. Те трое не погибли бы в схватке, умей он это сделать. Впрочем, не окажись Ричард там, где он оказался, возможно Виктор и его люди могли быть убиты прямо в лагере, даже не успев проснуться.
Ричарда неотступно преследовала мысль, что он должен сделать что-то большее. Он не желал, чтобы хоть кто-то из этих людей пострадал; он бежал изо всех сил, ничто не могло удержать его. Он был готов использовать любую силу, которую имел. Свою силу он мог получить обратно. Жизни вернуть невозможно.
В такие моменты, как этот, ему было очень жаль, что он не знает больше о том, как применять свою магию, но его дар, к сожалению, работал не так, как у других. Вместо того, чтобы подчиниться осознанному приказу чародея, как это было с магией Никки, его дар проявлял себя через гнев и необходимость. В то утро, когда солдаты Ордена заполнили все вокруг, он обнажил меч ради своего спасения и его гнев перешел на оружие. В отличие от дара, он знал, что всегда может рассчитывать на силу своего меча.
Всех, родившихся с даром учили использовать свои способности с детства. Ричарда не обучал никто. Он вырос в мирной и безопасной обстановке, и это дало ему возможность понять ценность жизни. Недостатком такого воспитания было лишь то, что он оставался в неведении относительно своих собственных магических способностей.
Теперь, когда Ричард вырос, научиться пользоваться этими своими способностями ему оказалось труднее, чем другим, и не только из-за его воспитания, но и из-за того, что специфическая форма его дара была необычно редкой. Ни Зедд, ни Сестры Света так и не смогли научить его сознательно управлять своей силой.
Он узнал чуть больше, когда Натан Рал, пророк, рассказал ему, что его сила чаще всего может быть призвана через гнев и отчаянную необходимость, которую Ричард не в состоянии был вызвать сознательно. Как он уже заметил, характер этой необходимости, призывающей его дар, был уникален для каждого обстоятельства.
Ричард также знал, что не может призвать волшебство по своей прихоти. Никакое сознательное напряжение воли никогда не давало результата. Использование дара требовало выполнения определенных условий; он только не знал, как обеспечить эти условия.
Даже волшебники, обладавшие большими способностями, иногда должны были пользоваться книгами, чтобы застраховаться от ошибок, проверить, правильно ли они поняли детали, чтобы волшебство сработало так, как было необходимо. В юности Ричард выучил одну из таких книг, «Книгу Сочтенных Теней». За этой книгой охотился Даркен Рал, когда привел в действие шкатулки Одена.
В утро исчезновения Кэлен, под угрозой бесконечных отрядов солдат, атакующих его, Ричард вынужден был зависеть от своего меча и памяти его прежних владельцев. Отчаянная борьба привела его на край истощения. В то же время, его беспокойство за Кэлен не давало ему полностью сосредоточиться на сражении. Он знал, что такая рассеянность была опасной и глупой… но это же была Кэлен. Он волновался за нее и чувствовал себя беспомощным.
Если бы не его дар, он мог уже бы не одну дюжину раз погибнуть.
Он не видел ту арбалетную стрелу. Поскольку выстрел был направлен в его сердце, он почувствовал угрозу и необходимость предотвратить ее. Но одновременно он должен был еще и отразить атаку троих вражеских солдат, поэтому смог лишь изменить направление полета стрелы, не остановив ее.
Похоже, он уже тысячу раз прокручивал в памяти произошедшее, придумал огромное количество «возможно…» и «что если…», которые должны были по его мнению предотвратить то, что случилось. Да и, как сказала Никки, он не был неуязвим.
В какой-то момент вокруг неожиданно стало тише. Повторяемые эхом крики замирали. В туманном лесу снова стали слышны звуки дождя, падающего на густой навес листьев. Мир вокруг него был такой мирный и тихий, ему почти казалось, что он лишь вообразил себе те ужасные звуки.
Несмотря на усталость, Ричард не замедлял бега. На ходу он старался услышать хоть какие-то звуки, указывающие на присутствие людей, но слышал лишь собственное тяжелое дыхание, удары своего сердца, отдававшиеся в ушах и звуки его быстрых шагов. Иногда он слышал треск сломанных веток позади себя — это его спутники старались догнать его, но все еще двигались далеко позади. Это жуткое спокойствие пугало куда больше, чем те крики. Сначала это были лишь голоса воронов, постепенно сменявшиеся жуткими криками, какие издают живые существа в момент смерти. А затем крики животных переросли в человеческие вопли. А теперь вокруг стояла угрожающая тишина.
Ричард пробовал убедить себя, что крики только показались ему человеческими. После того как они прекратились, неестественная неподвижность пугала, заставляла его шею покрываться гусиной кожей.
Перед тем, как выйти из укрытия густых деревьев, Ричард, наконец, достал меч. Особый звук освобожденного лезвия нарушил тишину леса.
И немедленно горячий гнев меча проник в каждую часть его существа, смешиваясь с его собственным гневом. В который раз Ричард посвящал себя волшебству, которым он владел и от которого зависел.
Наполненный силой меча, он жаждал найти источник угрозы и положить ей конец.
Было время, когда опасение и неуверенность заставляли его сопротивляться силе, исходящей от древнего магического клинка, но он давно научился входить в экстаз ярости. Он научил этот магический гнев подчиняться своему желанию. Это была та сила, которую он и направил к своей цели.
В прошлом были те, кто жаждал власти меча, но в своей слепой жажде того, что принадлежало другим, они игнорировали те опасности, которые подстерегают при использовании такого оружия. Вместо того, чтобы стать властелинами магии, они становились рабами оружия, его гнева и их собственной неуемной жадности. Были и такие, кто использовал власть оружия во зло. Это не было ошибкой клинка. Использование меча для доброго или злого дела было сознательным выбором, сделанным владельцем меча, и вся ответственность лежала на нем.
Промчавшись через стену ветвей, кустов и виноградных лоз, Ричард остановился на краю поляны, где лежали павшие несколько дней назад солдаты. С мечом в руке, он глубоко вдохнул пахнувший смертью воздух, чтобы отдышаться.
Осмотрев причудливую картину, открывшуюся перед ним, он осознал весь ужас того, что увидел.
Всюду лежали мертвые вороны. Не просто убитые — разорванные на куски. Все смешалось — крылья, головы, куски тел. Перья, словно черный снег усыпали гниющие трупы.
В первый момент замерший, как от шока, Ричард уже знал, что он искал не это. Через поле сражения он устремился к просветам среди деревьев и к пригорку, туда, где его ждали люди Виктора.
Пока он бежал, гнев меча постепенно переходил в него, заставляя забыть, что он устал, задыхается, нездоров, и готовя его к битве. В этот момент единственным, что имело для Ричарда значение, было поскорее добраться до отряда, точнее отвести угрозу от своих людей.
В убийстве тех, кто служил злу, был безусловный восторг. Самым страшным злом было зло, рядящееся в одежды святости. И разрушение такого зла было праздником, победой жизни, уничтожение тех, чье существование отрицало жизнь других, не разделявших такие взгляды.
Обязательным требованием для использования Меча Истины был гнев. Гнев притуплял ужас перед убийством, помогал преодолеть естественной нежелание убивать, оставляя лишь чистую необходимость совершить истинное правосудие.
Первым, что привлекло внимание Ричарда, когда он выбежал из густого березняка, был клен, под которым остался ждать отряд. На нижних ветках совсем не было листьев, словно через лес пронесся ураган. Там, где недавно росли молодые деревца, теперь остались только покореженные пеньки. Толстые ветви, влажные листья и сосновая хвоя были разбросаны вокруг. Огромные зубчатые осколки стволов деревьев торчали вверх как копья на поле боя.
Ричард не сразу уловил смысл картины, представшей его глазам на месте огромного кленового дерева. То, что было окрашено во все оттенки зеленого цвета, то ли пыльно-зеленое, желтоватое или богатого изумрудного оттенка, теперь все это было покрыто кроваво-красным.
Ричард стоял, задыхаясь, пытаясь успокоить бешеный стук сердца, стараясь определить, что произошло. Он всматривался в сумрак леса, ища там любое движение. Одновременно он изо всех сил пытался разобраться в том хаосе, который он видел перед собой.
Кара выскользнула из леса и встала слева от него готовая к борьбе. Минуту спустя Виктор остановился справа с напряженно зажатой в кулаке булавой. Никки бежала сзади, на первый взгляд она не была вооружена, но Ричард ясно ощущал, как воздух вокруг нее словно потрескивает от ее магической силы, готовой в любой момент быть выпущенной на свободу.
— Милосердные духи, — шептал кузнец. Его булава с шестью шипами, смертельное оружие, которое он сделал собственными руками, приподнялась в его руке, когда он осторожно двинулся вперед.
Ричард своим мечом преградил ему дорогу, запрещая двигаться дальше. Ощутив грудью лезвие меча, кузнец неохотно остановился, подчиняясь молчаливому приказу.
Картина, поначалу сбившая их с толку, наконец, стала невероятно отчетливой. Человеческая рука, все еще покрытая коричневой фланелью рубашки, лежит в зарослях папоротника у ног Ричарда. Чуть поодаль стоит ботинок с торчащим из него зазубренным обломком кости, разорванными сухожилиями и мышцами. В зарослях кизила чуть в стороне лежит часть туловища, сквозь разорванную плоть видны часть позвоночника и белые кости ребер. В том месте, где они в последний раз видели сидящих товарищей, разбросаны розовые ошметки внутренностей. Рваные куски волос и кожи усеяли камни, траву и кусты вокруг.
Ричард не мог даже представить, какая сила могла привести к такому отвратительному результату.
Догадка была как удар. Он через плечо оглянулся на Никки.
— Сестры Тьмы?
Никки медленно кивнула головой, осматривая место резни.
— Узнаю некоторые признаки. Это один из способов, которым они убивают.
Ричард не знал, успокаивает эта новость или нет.
Медленно, осторожно он шагнул вперед посреди все еще истекающих кровью останков. Это не было похоже на сражение; не было следов от ударов мечей или топоров, ни одна стрела, ни одно копье не отмечали поле битвы. Ни одна часть тела, ни один искореженный мускул не были сокращены. Каждый кусок выглядел так, словно был просто оторван от целого, к которому принадлежал.
Вид был столь ужасающий, столь непостижимый, что не вызывал даже отвращения. Ричард пытался осмыслить, как возможно такое опустошение — не только людей, но и места, где они были. Сквозь кипение магического гнева меча он чувствовал мучительное горе, но если остановить гнев было в его власти, то горе он остановить был не в состоянии. И он знал, что горе это будет только расти. Но прямо сейчас он ничего не хотел так, как настигнуть того — или то — кто совершил все это.
— Ричард, — раздался сзади шепот Никки, — думаю, нам лучше убраться отсюда.
В ровном, спокойном тоне ее голоса была тревога.
Наполненный гневом меча, зажатого в кулаке, и собственной страстной ненавистью от того, что увидел, он игнорировал ее слова. Если хоть кто-то еще жив, он должен его найти.
— Никого не оставили, — бормотала Никки, словно отвечая на его мысли.
Если бы еще оставалась угроза, он узнал бы это.
— Кто мог сделать такое? — шептал Виктор, тоже явно не заинтересованный в отъезде, пока не найдет виновников.
— Человек не мог сделать такое, — спокойно и обвиняющее ответила Кара.
Ричард ступал очень тихо, он словно ощущал вес тишины, покрывавшей лес. Не было слышно ни единого крика птицы, ни гудения жука, ни крика белки. Тяжелое пасмурное небо и дождь только добавляли густоты и плотности этой жуткой тишине.
Кровь стекала с ветвей и листьев, покрывала траву. Кровью были обрызганы стволы деревьев, она стекала сквозь кору, словно деревья медленно истекали кровью. Безоружные руки, пальцы, открытые и слабые, лежали на склоне холма, вперемешку с крупными кленовыми листьями.
Ричард узнал их собственные следы, тут он, Никки, Кара и Виктор прошли еще совсем недавно. Многие из останков лежат в девственном лесу, куда ни один из них уйти не мог. На месте резни не было никаких особенных следов, хотя были места, где земля была словно разорвана. Некоторые разрывы проходили прямо через толстые корни.
Присмотревшись внимательно, Ричард понял, что глубокие раны на земле были местами, где люди были разорваны с такой силой, что это повредило место, где они стояли. В некоторых местах на концах расколотых корней еще остались частички плоти.
Кара ухватила его за одежду на плече, пытаясь вернуть его назад.
— Лорд Рал, я хочу, чтобы вы ушли отсюда.
Ричард высвободил плечо из ее пальцев.
— Тихо.
Он тихо ступал среди останков, в его сознании звучали бесчисленные голоса тех, кто владел мечом в прошлом.
Не сосредоточивайся на том, что ты видишь, что уже сделано. Следи за тем, почему это случилось, и что еще может случиться. Сейчас время для бдительности.
Ричард едва ли нуждался в таком предупреждении. Он сжал рукоять меча с такой силой, что чувствовал надпись «Истина», выложенное тонкой золотой нитью. Слово словно впилось в его ладонь и кончики пальцев.
У своих ног он увидел голову, смотревшую на него из куста сумаха. На лице застыло выражение немого крика. Ричард знал его. Его звали Нури. Все, чему научился этот молодой человек, все, что он испытал, все, что планировал, мир, который он начал создавать для себя, было окончено. Для всех этих людей мир кончился. Единственная жизнь, которая была у них, ушла навсегда.
Агония этой ужасной потери, безысходная окончательность, которые угрожают затопить его горем, заглушив даже гнев меча. Всех этих мужчин кто-то любит, беспокоится о них, ждет их возвращения. Каждого из них кто-то будет оплакивать, страдание навсегда отравит чьи-то жизни.
Ричард заставлял себя идти дальше. Теперь не было времени для огорчения. Сейчас необходимо найти виновника и совершить правосудие и возмездие прежде, чем у них будет возможность проделать это еще раз с кем-то еще.
Ричард осматривал лес вокруг, но как ни искал, он не смог обнаружить ни единого целого человеческого тела — вся местность, где ждал отряд, была засыпана останками. В ближайшем лесу тоже были останки тел, как если бы некоторые из людей пытались бежать. Но ни один из них не смог уйти далеко. Пока Ричард двигался между деревьями, ища любые следы, которые могли бы помочь ему понять, кто же убил этих людей, краем глаза он следил за тенями в отдалении. Он видел следы людей, которые пытались бежать, но он не видел никаких следов тех, кто бы преследовал их.
Он обошел древнюю сосну, на расколотой ветке которой вниз головой висела верхняя половина тела человека. Она была как раз над головой Ричарда. То, что осталось от безоружного туловища зацепилось за сломанную ветку, словно мясо за крюк. На лице застыло выражение непередаваемого ужаса. Поскольку тело висело вниз головой, было ощущение, что волосы поднялись и застыли, будто от испуга.
— Добрые духи, — прошептал Виктор. Гнев исказил его лицо. — Это Ферран.
Ричард осмотрелся, но в тени не было никакого движения.
— Что бы тут ни произошло, я не думаю, чтобы кто-нибудь мог убежать.
Он заметил, что на земле, куда капала кровь Феррана, не было никаких следов.
Так же, как не было следов Кэлен.
Боль, ужас, предположение, что такое же могло случиться с Кэлен, заставила задрожать его колени. Даже гнева меча было недостаточно, чтобы оградить его от такой боли.
Сзади к нему наклонилась Никки.
— Ричард, — произнесла она тихим шепотом, — мы должны уходить.
Кара наклонилась рядом с Никки.
— Я согласна.
Виктор взялся за свою булаву.
— Мне нужны те, кто это сделал. — Его рука сжимала рукоять так, что суставы побелели. — Ты можешь выследить их? — спросил он Ричарда.
— Не думаю, что это хорошая идея, — сказала Никки.
— Хорошая или нет, — ответил обоим Ричард, — я не вижу никаких следов. Он смотрел в синие глаза Никки. — Может, попробуешь убедить меня, что это мне тоже показалось.
Она не отвела глаз, но и на вызов тоже не ответила.
Виктор пристально смотрел на Феррана.
— Я обещал его матери, что присмотрю за ним. Что я теперь скажу его семье?
Слезы бессилия и гнева блестели в его глазах, когда он указал булавой назад на другие останки.
— Что я скажу их матерям, женам и детям?
— Что их убило Зло — ответил Ричард. — Что ты не будешь знать отдыха, пока не свершится правосудие. Пока они не будут отомщены.
Виктор кивал, его гнев слабел, теперь его голос заполняло страдание.
— Мы должны похоронить их.
— Нет, — сказала Никки с мрачной силой. — Я понимаю, что вы хотели бы позаботиться о них. Но ваши друзья больше не здесь, среди этих частей растерзанных тел. Ваши друзья — теперь с добрыми духами. Что до нас — наша задача не присоединиться к ним.
Гнев Виктора вспыхнул снова.
— Но мы должны…
— Нет, — отрезала Никки. — Оглянитесь. Это было кровавое безумие. Мы не должны попасть в ловушку. Мы не можем ничем помочь этим людям. Мы должны уходить.
Прежде чем Виктор начал спорить, Ричард наклонился к колдунье.
— Что ты знаешь об этом?
— Я уже предупреждала, Ричард, что нам нужно поговорить. Но сейчас не время и не место, чтобы делать это.
— Согласна, — рыкнула Кара. — Мы должны уходить.
Переведя взгляд от останков Феррана на кровавый беспорядок возле клена, Ричард внезапно почувствовал ощущение подавляющего одиночества. Кэлен была нужна ему до боли. Он хотел ее поддержки, ее надежности. Было невыносимым мучением не знать, жива она или нет.
— Кара права. — Никки настойчиво захватила руку Ричарда. — Мы мало знаем о том, что нам противостоит. Но что бы это ни было, ты с твоим мечом так же не можешь защитить нас от этого, как и я. Если оно все еще находится поблизости, здесь в этом лесу, сейчас не время сражаться с ним. Мы должны отомстить, должны свершить правосудие. А для этого мы должны быть живыми.
Тыльной стороной руки Виктор стер со щеки слезы горя и гнева.
— Очень не хочется признавать это, но, думаю, Никки права.
— Это нечто искало вас, лорд Рал, — сказала Кара. — Я не хочу, чтобы вы были тут, если оно надумает вернуться.
Ричард вдруг заметил, что каким-то образом Кара в ее красной коже больше не казалась неуместной в этом лесу. Теперь ее одежда уже сочеталась со всей окружающей кровью.
Все еще не готовый оставить поиски того, что убило людей, чувствуя поднимающуюся в душе темную тревогу, Ричард, нахмурившись, глядел не Морд-Сит.
— Что заставляет тебя думать, что оно искало меня?
— Я уже сказала, — сквозь сжатые зубы ответила Никки, поддерживая настойчивость Кары, — что сейчас не время и не место, чтобы обсуждать это. Тут мы ничего не добьемся. Мы уже ничем не можем помочь этим людям.
Не можем помочь. Так же, как не можем помочь Кэлен? Он не мог позволить себе даже подумать об этом.
Он посмотрел на север. Ричард не знал, где ее искать. То, что камень, который был сдвинут с места находился к северу от их лагеря, вовсе не означало что тот, кто захватил Кэлен пошел в том направлении. Возможно, они пошли севернее, просто чтобы избежать встречи с Виктором и его отрядом, а заодно и с солдатами, охраняющими обоз. Вероятно, они всего лишь хотели остаться неузнанными, пока не отошли подальше. Потом они могли пойти куда угодно.
Но куда?
Ричард понимал, что ему нужна помощь.
Он пытался обдумать, кто мог бы помочь в таком деле. Кто бы поверил ему? Мог бы поверить Зедд, но Ричард сомневался, что его дедушка сможет предложить ту помощь, которая нужна в таких обстоятельствах. Он сейчас очень далеко, да и способностей Зедда недостаточно, чтобы справиться с этой непростой задачей.
Кто захотел бы помочь, и знал бы как это сделать?
Ричард резко повернулся к Виктору.
— Где нам найти лошадей? Нам срочно нужны лошади. Где ближайшее место?
Такой вопрос застал Виктора врасплох. Он подвесил булаву к поясу, другой рукой вытер со лба дождевые капли, обдумывая вопрос. Его брови поползли вверх.
— Алтур-Ранг, вероятно, ближе всего, — ответил он после минутного раздумья.
Ричард вложил меч обратно в ножны.
— Идем, мы должны поспешить.
Довольная его решением, Кара слегка подтолкнула его в направлении Алтур-Ранга. В глазах Никки мелькнуло подозрение, но она была так довольна, его отъездом из этого леса смерти, что даже не стала спрашивать, зачем ему понадобились лошади.
Забыв об усталости, четверо спутников оставили товарищей, которым уже не могли ничем помочь. Подавленные тем, что вынуждены оставить их в таком состоянии, они тем не менее осознавали, что остаться и похоронить всех этих людей было бы слишком опасно. Похороны были слишком большим риском для их жизни.
Гнев угас, как только меч оказался в ножнах. Место гнева заняла сокрушительная боль, скорбь по мертвым. Лес, казалось, плачет вместе с ними.
Но всего хуже был страх за то, что могло случиться с Кэлен. Если она в руках этого зла…
— Думай о решении, — напомнил себе Ричард.
Чтобы ее разыскать, ему понадобится помощь. Чтобы получить помощь, ему нужны лошади. Это было первым шагом к решению проблемы. У них была еще половина светлого времени суток. И он не намерен потратить впустую ни одного мгновения.
В изматывающем темпе Ричард повел их через густой лес. Никто не жаловался.
Читать бесплатно другие книги:
