Остров мечты Серова Марина
Кажется, он босой. Нет, одна нога босая, друга обута. Брюки порваны, на рубашке пятна крови.
Даньелл стало плохо. Она на мгновение остановилась, но потом заставила себя идти дальше. Она должна выяснить, жив он или нет. Если жив, но ранен, она должна ему помочь. Не время сейчас изображать изнеженную барышню, падающую в обморок при виде крови.
Она с опаской приблизилась к лежавшему человеку. Сердце колотилось в пересохшем горле, на лбу выступила испарина, ладони тоже стали влажными.
Это был Дэвид Нортон. Она узнала его. О боже, что же делать?!
Облизнув пересохшие губы, Даньелл осторожно приблизилась к Дэвиду и увидела, что его черные волосы в крови. Сделав глубокий, успокаивающий вдох, она опустилась на колени и дрожащей рукой прикоснулась к его плечу. Внезапно он застонал, и она едва не подпрыгнула от неожиданности, отдернув руку. Он жив! Дэвид Нортон жив!
– Мистер Нортон… – Даньелл осторожно дотронулась до его руки чуть пониже плеча. – Дэвид! Вы меня слышите?
– Мм, – промычал он, потом закашлялся и застонал.
Может, у него переломы? – в ужасе подумала Даньелл, прикусив губу. Что же делать? Надо как-то проверить. Она осторожно потрогала обе его руки, потом ноги, но не обнаружила ничего подозрительного. Кроме раны на голове, он, похоже, был цел.
Дэвид разлепил опухшие глаза и повернул к ней голову. Он долго и пристально смотрел на нее, потом еле внятно пробормотал:
– Где я?
Она вздохнула с некоторым облегчением.
– Если бы я знала! Где у вас болит? Голова?
– Голова? – Он с трудом повернулся, явно обессиленный.
Даньелл и сама была слаба как котенок, хотя и не ранена. Прошлая ночь оказалась тяжелым испытанием.
Оглядевшись, она не заметила ничего, на чем он мог приплыть к берегу. Неужели сам все это время держался на воде?
– Я отправилась на вершину холма в поисках пресной воды и сверху увидела вас, – сказала она.
Его взгляд, обращенный на нее, был совершенно пустым, словно он не понимал, о чем она говорит. Вероятно, он все еще в шоке, пришла к выводу Даньелл.
– Вы помните, что с вами случилось? Помните взрыв? – спросила она.
Дэвид продолжал обессиленно и неподвижно лежать на спине. Лицо его было очень бледным и опухшим, взгляд выражал недоумение и растерянность.
– Взрыв? Какой взрыв? – нахмурился он.
– Яхта взорвалась, – терпеливо объяснила она. – Но вы, пожалуйста, не волнуйтесь. Случившегося не исправить. Главное, что вы живы, – поспешила добавить Даньелл, испугавшись, что волнение может усугубить его и без того плохое состояние.
Дэвид приподнялся на локте и морщась сел.
Даньелл наблюдала за ним, поражаясь тому, как сильно он изменился, насколько не похож на того человека, с которым она познакомилась вчера на яхте.
Он снова перевел взгляд на нее, и Даньелл не отвела глаз.
– Где мы находимся?
– Понятия не имею, – сокрушенно покачала головой Даньелл.
– А я… я вас знаю?
Неужели не помнит? Возможно, это последствия шока.
– Мы с вами познакомились вчера на яхте. Меня зовут Даньелл Честер.
Никакого проблеска узнавания не промелькнуло в его глазах. Он продолжал недоуменно взирать на нее, затем пробормотал:
– О боже…
Наверное, все случившееся всплыло в его памяти, подумала Даньелл, и конечно же он потрясен. Каким бы жестким и хладнокровным он ни был, все-таки это тяжелое испытание не могло оставить его равнодушным. Он ведь такой же человек, как и все.
Его неровное дыхание с хрипом вырывалось из груди. Она смотрела, как вздымается и опускается его грудь под мокрой рубашкой. Даньелл засмотрелась на его широкие плечи, но вдруг он сказал такое, от чего она застыла.
– Кто я?
– Простите, не поняла.
– Кто я такой? Как меня зовут? – В обращенных на нее глазах читалась такая мука, что у нее ёкнуло сердце. – Я ничего не помню, абсолютно ничего, понимаете?
Даньелл похолодела. О господи, неужели это правда? Он потерял память! Неужели такое возможно? То есть амнезия – это такая вещь, о которой читаешь, видишь в фильмах, но в реальной жизни никогда не сталкиваешься. Неужели это правда?
– Вы совсем ничего не помните? Ни малейшего проблеска?
Нортон сидел неподвижно, невидящим взглядом уставившись в океан. Он был потрясен не меньше Даньелл. Красота окружающего пейзажа, тихий, успокаивающий плеск волн словно дразнили их. Все вокруг было так прекрасно и гармонично, а его сознание представляло собой сплошную черную дыру. Как, должно быть, это ужасно, с сочувствием подумала Даньелл.
Он закрыл лицо руками, пальцы его дрожали, и это повергло ее в еще большее отчаяние. Дэвид Нортон не помнит ничего: ни своего имени, ни кто он такой, ни как тут оказался, совершенно ничего! Это пугает его, да и немудрено – любой на его месте испугался бы.
Даньелл постаралась припомнить все, что знала об амнезии. Память может возвращаться постепенно, а может внезапно, но, когда это произойдет, никто предсказать не может. Но если она расскажет ему то немногое, что знает, наверняка ему станет легче и, возможно, это поможет что-то вспомнить.
– Вас зовут Дэвид Нортон, – заговорила она настолько спокойно, насколько это было возможно при данных обстоятельствах. Да и жажда никуда не делась, а, наоборот, еще больше усилилась. Но она заставила себя говорить. – Вчера днем вы вышли из Окленда на вашей яхте «Морская красавица» и направлялись на принадлежащий вам остров Куинсмор. На яхте кроме нас с вами было еще семеро гостей и четыре члена экипажа.
Нортон отнял руки от лица и слушал внимательно.
Даньелл называла имена гостей, потом назвала охранника. Ни одно имя ничего ему не говорило. Взгляд не выражал ничего, кроме растерянности.
– Вчера после обеда, часов в девять, я отправилась в свою каюту, – продолжала она. – А вы со всеми остальными гостями остались в салоне. Я мало что знаю о вас, – добавила Даньелл. – Во всяком случае, никаких подробностей о вашей личной жизни, есть ли у вас семья и тому подобное. Знаю только, что вы крупный бизнесмен и богатый человек.
Он помолчал, видимо переваривая информацию, потом спросил:
– А где расположен остров, к которому мы направлялись?
– К северо-востоку от Окленда, в группе островов Кермадек.
– Это далеко?
– Думаю, миль сто двадцать от Новой Зеландии, точнее от Окленда. – Перед поездкой она посмотрела на карте, где расположен остров Куинсмор, но никаких подробностей о нем не знала. Тут ей кое-что пришло в голову, и она воспрянула духом. – Вам знакомо название Кермадек?
Дэвид нахмурился.
– Да, знакомо.
– Значит, вы не все забыли!
Его взгляд немного просветлел.
– Кажется, вы правы.
– А может, вы вспомните что-нибудь еще, связанное с вашим островом? – с надеждой спросила она.
Он задумался, потом отрицательно покачал головой, но тут же поморщился от боли. Подняв руку, осторожно прикоснулся к голове.
– Наверное, это кровь, – пробормотал он, взглянув на свои испачканные пальцы.
– Вы позволите взглянуть?
– Да, конечно.
Встав на колени, Даньелл почувствовала странную робость и неуверенность. Разве еще вчера она могла предположить, что будет дотрагиваться до Дэвида Нортона? Неужели все это было только вчера? Неужели еще вчера она думала, что он похож на великолепное ледяное изваяние, на которое хочется смотреть, но страшно прикоснуться?
Хотя, если честно, она ведь почувствовала, что под ледяным фасадом таится огонь. Лед и пламень. Интригующее сочетание.
Сегодня Дэвид выглядел совсем иначе. Он был все таким же красивым и смуглым, но растрепанный, в крови и в разорванной одежде он казался более человечным.
Даньелл осторожно раздвинула слипшиеся волосы.
– У вас тут сильный ушиб и шишка, – пробормотала она. – Крови немного, но неплохо бы наложить повязку. – Если бы было из чего, мысленно добавила она.
Сев на песок, Даньелл провела рукой по своим волосам. Как ужасно, должно быть, она выглядит – всколоченная, грязная. К счастью, ее одежда не порвалась. А главное – обувь цела.
– Что же мы теперь будем делать? – Дэвид беспомощным жестом потер лицо.
– Не знаю, – прошептала Даньелл. – Надеюсь, нас будут искать.
Нортон ничего не ответил, из чего Даньелл заключила, что он в этом не уверен. Возможно, тот, прежний Дэвид Нортон, и знал, как выживать в экстремальной ситуации, но теперь, после травмы, он все забыл. А Даньелл вообще не имела представления ни о чем подобном. Ее знакомство с дикой природой ограничивалось загородными пикниками и прогулками по заповеднику. Иными словами, парочка из них подобралась на редкость беспомощная.
Но нельзя отчаиваться. Она больше не одна, и это уже хорошо. Даньелл взглянула на небо. Судя по положению солнца, было еще раннее утро. Впрочем, время не имело для них особого значения. Сейчас главное – найти пресную воду и, если повезет, людей. Хотя, если судить по девственной чистоте вокруг, вряд ли поблизости есть человеческое жилье.
Правда, она осмотрела лишь небольшой отрезок побережья и поднялась на холм. Теперь следует поискать в других местах. Возможно, еще кого-то из тех, кто был на яхте, принесло к берегу. И нельзя забывать о поисках воды и какой-нибудь пищи.
Она посмотрела на Дэвида, но выражение его лица по-прежнему оставалось напряженно-растерянным. Он хмурился, видимо у него болела голова. А может, есть и другие повреждения?
Всю жизнь Даньелл была защищена родительской заботой и еще никогда не попадала в такие ситуации, где приходилось рассчитывать только на себя. Но Дэвид сейчас в таком состоянии, что ничем не сможет ей помочь. Наоборот, это ему требуется ее помощь.
На мгновение Даньелл представила себя на его месте, и ее сердце защемило от сострадания.
– Надо поскорее отыскать пресную воду, – сказала она. – Вы сможете подняться?
– Попробую, – пробормотал Дэвид.
3
Кое-как ему удалось встать, но ноги его не слушались.
– Обопритесь на меня, – предложила Даньелл, подходя поближе.
– Спасибо.
Он обхватил ее рукой за плечи и как раз вовремя, иначе непременно упал бы. Он нуждается в моей помощи, взволнованно думала Даньелл, поддерживая его за пояс. Даже такой слабый и больной, он волновал ее.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она обеспокоенно. – Голова кружится?
– Есть немножко, – признался он.
– А в остальном как? Больше нигде не болит?
– Кажется, нет. – Он поморщился, сделав шаг.
Даньелл молча возблагодарила небо за то, что у него не оказались сломанными кости. Каково бы им тогда пришлось? Что бы она делала?
Она огляделась по сторонам. Куда направиться? На вершину холма Дэвид подняться в таком состоянии не сможет. Она чувствовала, с каким трудом ему дается каждый шаг. Он очень ослаб, пока был в воде, к тому же удар по голове был, вероятно, довольно сильный. Возможно, у него сотрясение мозга. Ему нужен покой.
Чувство сострадания затопило Даньелл, ведь она еще не забыла, каким сильным, крепким и властным он был, а сейчас выглядит совершенно беспомощным. Как, должно быть, ему невыносимо сознавать свою слабость!
Чтобы он не чувствовал себя так неловко, она решила отвлечь его разговором.
– Здесь много зелени, значит, где-то должна быть вода. Дэвид промолчал. Очевидно, все силы у него уходили на то, чтобы переставлять ноги.
– Может, хотите немного передохнуть? – спросила Даньелл, видя, что по лицу его стекают капли пота.
– Нет, – коротко бросил он, упорно продолжая идти.
– А вы сами… вы не ранены? – спросил он через несколько шагов.
– К счастью, нет. Как ни странно, на мне нет ни царапины. Наверное, я родилась в рубашке, – попыталась пошутить она.
– А сколько всего человек было на яхте?
– Примерно человек пятнадцать, я думаю, – ответила она после недолгого молчания.
– Ясно.
Живы ли они? Успели ли выбраться с горящего судна или сгорели вместе с ним? Всякий раз от этой мысли, несмотря на жару, она холодела. Какая ужасная смерть – заживо сгореть! Оставалось лишь надеяться, что всем людям каким-то образом удалось спастись.
А они? Смогут ли они выжить здесь, если окажется, что это необитаемый остров? И если их не отыщут скоро, неужели придется жить жизнью робинзонов? Справится ли она, ведь на помощь Дэвида пока рассчитывать не приходится. Впрочем, никуда не денешься, придется постараться, ведь жить-то хочется.
Хотя Даньелл твердо решила воспринимать Дэвида Нортона не как мужчину, а просто как товарища по несчастью, невозможно было не обращать внимания на тепло и тяжесть его тела, на его надрывающую сердце растерянность. И всем своим существом она тянулась к нему, желая окружить его нежностью и заботой. Еще вчера подобные чувства с ее стороны были немыслимы. Неужели потеря памяти настолько его изменила? Сделала другим человеком? Вероятно, пережитое потрясение разбило тот ледяной панцирь, в который он себя одел.
Они приблизились к излому береговой линии, где Даньелл еще не была.
– Постойте, – хрипло проговорил он.
Даньелл тут же остановилась и обеспокоенно взглянула на него. Его лицо было бледным и покрытым испариной.
– Хотите немножко посидеть? – спросила она.
– Только где-нибудь в тени, если можно.
Даньелл огляделась. На краю пляжа росло какое-то дерево с широкими листьями, дававшими благодатную тень.
– Сможете дойти вон до того дерева? – показала она рукой.
– Попробую.
Когда они наконец вошли в тень широкой кроны, последние силы покинули Дэвида. Он тяжело опустился на землю и прикрыл глаза. Грудь его вздымалась под рубашкой, дыхание было тяжелым.
Даньелл тоже присела, переводя дух. Она тоже чувствовала, что вот-вот свалится с ног от усталости, голода и жажды.
Ты не имеешь права раскисать! – строго приказала она себе. Сейчас от тебя зависит не только твоя собственная жизнь, но и жизнь другого человека. Немного собравшись с силами, она решительно поднялась.
– Вы пока отдохните, а я пойду поищу воду, – сказала она.
– Если вы дадите мне несколько минут, я пойду с вами.
– Нет-нет, это ни к чему. Я вполне справлюсь сама, а вам надо отдохнуть и набраться сил.
– Вы собираетесь идти одна?
– А почему бы и нет? Ведь если бы вас не прибило течением к тому же берегу, что и меня, я бы вообще была тут одна, так что не о чем беспокоиться.
Сказав это, Даньелл почувствовала, как в животе у нее похолодело. А ведь и правда, если бы не Дэвид, она была бы здесь одна-одинешенька. Хоть он сейчас и не помощник, но все-таки рядом живой человек.
Поглядев на него, она убедилась, что идти дальше он явно не сможет.
– Вы пока немножко вздремните, а я пойду погляжу, что там дальше, за поворотом.
Он не стал больше спорить и послушно закрыл глаза. Дыхание его выровнялось, и не прошло и пары минут, как он уснул.
Не в силах устоять перед искушением, Даньелл присела возле него и залюбовалась им. Как-то так случилось, что до сих пор она почти никогда не заглядывалась на мужчин. Единственный мужчина, в которого она была влюблена – или думала, что влюблена, – это ее бывший муж. Правда, своим поведением он очень скоро превратил это чувство в неприязнь, а потом и в презрение. С тех пор она избегала мужчин. В юности, в колледже, у нее было несколько несерьезных увлечений, но после неудачного замужества она с головой ушла в работу. Возможно, неудача сделала ее чересчур осторожной, она боялась снова обжечься.
И только Дэвид Нортон, сам того не желая и не подозревая, пробил ее защитную броню, которой она себя окружила. Даже в этих сложных, невероятных обстоятельствах, в которых они оказались, Даньелл не могла не чувствовать неотразимого магнетизма этого человека.
У него необыкновенно красивое лицо, правда красота эта, на ее взгляд, чересчур строга и сурова. Твердая линия подбородка говорит о решительном, волевом характере, крупный, с чуть заметной горбинкой нос – о силе духа и целеустремленности, серебристые глаза, сейчас скрытые веками с черными ресницами, светятся умом. А какие волосы! Ее так и тянуло погрузиться в них пальцами.
Оторвав взгляд от его лица, Даньелл оглядела его широкие плечи, крепкий торс, узкую талию и длинные мускулистые ноги. Тело его было сильным, тренированным.
Даньелл облизала пересохшие губы и покачала головой. Что это она, в самом деле?! Сидит тут и любуется мужчиной, когда нужно как можно скорее отыскать пресную воду.
Поднявшись, она почувствовала, как закружилась голова. Постояв, она дождалась, когда головокружение пройдет, и отправилась на поиски воды.
Когда Даньелл вернулась, солнце было уже в зените. Дэвид все еще спал, повернувшись на бок и подложив руку под голову. Ей показалось, что ему стало лучше: лицо было не таким бледным и испарины видно не было.
– Дэвид, – тихо позвала она его. Когда он не проснулся, она повторила погромче: – Дэвид.
Он вздрогнул, но глаза остались закрытыми.
– Дэвид, проснитесь!
Его веки приподнялись, потом снова опустились.
Даньелл легонько дотронулась до его руки.
– Пожалуйста, проснитесь. Я отыскала пресную воду. Это не очень далеко, но вам придется пойти туда самому, потому что мне не в чем принести воды.
Он открыл глаза и долго смотрел на нее, ничего не говоря. Наконец сел и хрипло пробормотал:
– Извините, я кажется, отключился.
– Не извиняйтесь. Вам это было необходимо. Вы ранены, к тому же измотаны. Вы едва держались на ногах.
Дэвид осторожно пощупал подсыхавшую рану на голове.
– В первое мгновение мне показалось, что все это мне приснилось: и вы, и этот берег… Я по-прежнему ничего не помню.
У Даньелл защемило сердце. Она-то надеялась, что после сна память к нему вернется, но этого не случилось. Она постаралась скрыть свое смятение за нарочито бодрым тоном.
– Ну, по крайней мере выглядите вы значительно лучше. Сон пошел вам на пользу.
Он окинул ее медленным взглядом, и, несмотря на слабость, в его глазах промелькнул чисто мужской интерес. Или ей только показалось?
– Вы тоже, по-моему, выглядите лучше.
Она улыбнулась.
– Я нашла источник и небольшое озеро, напилась и искупалась.
– Никого больше не встретили?
– Нет, к сожалению.
Лицо его опечалилось, он взглянул на небо, потом перевел взгляд на море.
– Видимо, мы здесь застряли, Даньелл.
– Да. Остается лишь надеяться, что ненадолго. Кстати, друзья называют меня Дани.
– Интересно, а как называют меня? – Он страдальчески поморщился. – Господи, я даже не помню своего имени!
Сердце Даньелл сжалось от сострадания. Захотелось обнять и утешить его, но она сдержалась. Это совсем ни к чему.
– Не переживайте так, – попыталась она его успокоить. – Рано или поздно память вернется к вам и вы все вспомните. А сейчас, может быть, вы уже сможете сходить со мной к роднику. Попьете воды – и вам станет намного лучше, вот увидите.
– Да, пожалуй теперь я смогу дойти.
Он расшнуровал и снял единственную туфлю, затем поднялся, держась за ствол дерева.
– Голова все еще кружится? – участливо спросила она.
– Да, немного. Но уже терпимо. Пошли.
– Хотите опереться на меня?
На его красивом лице промелькнуло упрямое выражение.
– Нет, я сам.
Даньелл тихонько вздохнула. Значит, ему и в самом деле лучше.
– Но если вам понадобится помощь, не стесняйтесь, говорите, хорошо? В этом нет ничего постыдного, ведь вы ранены.
– Спасибо, вы очень добрая девушка, – пробормотал он и отвел глаза.
Неужели смутился? Смущенный Дэвид Нортон? Невероятно. Да, он действительно сильно изменился.
– Просто я рада, что оказалась здесь не одна, – улыбнулась она. – Должна признаться вам, я ужасная трусиха. Предстоящая ночь приводит меня в ужас.
– Почему? Боитесь темноты?
– В обычных обстоятельствах нет, но здесь… Вдруг тут водятся дикие звери или змеи? Я страшно боюсь змей.
– Погодите-ка минутку. – Дэвид остановился, сунул руку в карман брюк и вынул какой-то предмет, который оказался складным ножиком. Его рукоятка была сделана из серебра и украшена финифтью. Вещица была дорогая и изящная.
С удивлением взирая на тонкое лезвие, Дэвид произнес.
– Интересно, зачем я носил его с собой?
– Не знаю, – отозвалась Даньелл. – Но в нашем положении этот ножик будет весьма кстати. Не бог весть какой, но все-таки инструмент.
– Да, вы правы. – Он проверил второй карман, но больше ничего не нашел. – Ну что ж, за неимением лучшего и это сойдет. Хотя не могу представить, с какой целью я носил в кармане этот дамский ножичек. Это как-то странно, не правда ли?
– Да ничего странного тут нет, – возразила Даньелл. – Может, вы имели обыкновение забывать ключи и пользовались этим ножом, чтобы отпирать двери, – пошутила она.
Дэвид оставался серьезным.
– Возможно.
Тут Даньелл осенило, что, вероятно, его беспокоит, как бы она не сочла его недостаточно мужественным. Неужели хочет произвести на нее впечатление? Однако не стоит делать поспешных выводов, осадила она себя. Если она считает его невероятно привлекательным, то это отнюдь не значит, что и он думает о ней то же самое. И даже если он завзятый сердцеед и не оставляет без внимания ни одной мало-мальски смазливой женщины, то это тоже не означает, что она ему нравится. Вчера на яхте он совершенно ясно дал понять, что она его нисколько не интересует. Едва ли его отношение к ней изменилось только из-за того, что он повредил голову.
Даньелл поспешила отбросить все эти не очень приятные и неуместные мысли и стала рассказывать:
– Пресноводный источник я нашла у подножия этого холма. Вода стекает вниз, в долину, и образует небольшое озеро. За озером начинается лес, но я не решилась пока идти туда и повернула назад.
– И правильно сделали, – твердо проговорил Дэвид, затем задумчиво огляделся. – Похоже, это остров, и к тому же необитаемый. Не наблюдается никаких признаков присутствия человека.
– Мне тоже так кажется, но пока мы его не обойдем, нельзя сказать наверняка.
– На данный момент у нас есть более важная проблема – найти какую-нибудь еду.
Даньелл вздохнула. Теперь, когда она утолила жажду, желудок все настойчивее требовал пищи.
– Неплохо было бы раздобыть и огонь, – заметил Дэвид.
– Да уж, неплохо бы. Но как это сделать, если у нас нет спичек? – Даньелл была рада, что Дэвид немного взбодрился и думает о делах насущных. – А вам никогда не приходилось добывать огонь другим способом, например с помощью кремня?
– Что-то не припоминаю, – сухо отозвался Дэвид.
Даньелл покраснела, осознав свою оплошность.
– Простите. Глупо было задавать подобный вопрос. Но, с другой стороны, возможно, какое-то слово или ситуация помогут вернуть вам память.
– Да, вполне может быть.
Он держался прямо и шагал теперь гораздо быстрее и увереннее. Даньелл была так рада этому, что эту радость не затмевал даже требовавший еды желудок.
– Я думаю, здесь должны расти какие-нибудь фруктовые деревья, – предположила Даньелл.
– Да, будем надеяться, что вы правы.
– К тому же у нас ведь океан под рукой. Может, удастся поймать рыбу?
– А вы ели когда-нибудь сырую рыбу? – иронично поинтересовался Дэвид.
– Нет, но слышала, что некоторые народы едят. Правда, не всякую, а определенную разновидность, – сказала она, затем поморщилась. – Да уж, перспектива не очень приятная, но лучше уж сырая рыба, чем смерть от голода. Вы согласны?
– Безусловно.
Было просто поразительно, как быстро они осваиваются с совершенно немыслимым положением, в котором очутились. Все-таки человек – это такое существо, которое может приспособиться к любым условиям. Правда, ей до сих пор все происходящее казалось нереальным. И не только ситуация, но и сам Дэвид, на лице которого сейчас не было ни малейших следов высокомерия или цинизма. Да и холодность его словно растаяла под горячими солнечными лучами. Сейчас он был совсем другим человеком, не тем, которого она встретила накануне на яхте.
Они спустились с холма и ступили в долину. От густого леса повеяло приятной прохладой.
Место, куда Даньелл привела Дэвида, оказалось необычайно красивым: из густых зарослей на склоне холма бил источник, его вода стекала в небольшое озерцо. Со всех сторон долина была окружена лесистыми холмами. Растительность была разнообразной – кустарники, пальмы, лиственные и хвойные деревья. Некоторые растения Даньелл узнавала: сосна, эвкалипт, гибискус, можжевельник.
– Пейте воду прямо из источника, – посоветовала Даньелл.
Дэвид встал на корточки и стал пить, а потом окунул голову в воду. Даньелл тоже наклонилась и попила свежей, прохладной воды. Пока Дэвид наслаждался купанием, она отошла чуть поодаль, приглядываясь к пышной растительности, но пока ничего съедобного не видела.
Побродив немного, она вернулась и уселась на плоский камень у озера, свесив ноги в воду. В животе громко и возмущенно заурчало.