И настанет день третий Шовкуненко Олег
В одном из встречающихся на нашем пути сводчатых залов, меня как свеже подстреленную дичь бросили на грубо сколоченный деревянный стол. Было похоже, что это лишь временная остановка на пути следования в неизвестность, и она нужна… Меня передернуло от страха, когда я догадался для чего именно она нужна. Один из неандертальцев вытянул из горящего неподалеку очага разогретый до красна прут. На конце его ярко светилось клеймо. «666» или «999»? Нет… все же, скорее всего, первое. Слыхал я, что Дьявол неравнодушен к шестерам, вот и лепит их мерзкие символы куда попало. Но вот только зачем же на меня?! Э…! Э…! Вы чего, гады?! А-а-а! Я заорал во всю глотку, когда раскаленное железо с шипением коснулось моей руки.
Кричи не кричи, а дело сделано. От меня воняло как от обшмаленной свиньи, да и сам я был как свинья, клейменный и номерованный. Крики боли плавно переросли в трехэтажную ругань, которой я покрывал своих мучителей. Но они на это не обращали ровным счетом никакого внимания. Подхватили и, не говоря ни слова, поволокли в «счастливое и светлое» будущее.
Видать, я уже одной ногой переступил за черту смерти. Это стало понятно, когда все вокруг окрасилось в зловещие багровые тона. Свет шел из конца туннеля, к которому меня волокли. Нет смысла предугадывать, что там впереди. Все равно не угадаешь. Воспаленное воображение иногда рисует такое…
– Стойте! Не надо! Куда! – завопил я, когда с разгону меня швырнули в красную пустоту.
Падая, я все же нашел в себе силы, чтобы не зажмурить глаза. Вверху алое небо, снизу каменистая ржаво-желтая земля, словно я вдруг очутился на Марсе. В полет меня отправили с порядочной высоты, трепыхаясь в воздухе, я успел это смекнуть. Удар о камни переломает все кости. Так может лучше сразу головой вниз?
Вот он, проклятый инстинкт самосохранения! Я не смог заставить себя спикировать рыбкой. Наоборот, вместо этого сгруппировался, а в последний миг изогнулся словно кошка, стараясь упасть точно на ноги.
Удар! Страшный удар! Спружинить оказалось практически невозможно. Единственное, что удалось, так это перекувыркнуться, избежав столкновения с огромным валуном. Сила инерции покатила меня по крутому каменистому склону. Сколько кульбитов я совершил? Десяток, а может и два. Но рано или поздно все заканчивается. Вот и мои акробатические упражнения завершились, когда окутанный облаком пыли исцарапанный и избитый я врезался во что-то мягкое. Вернее не я врезался, а оно рухнуло на меня, намертво прижимая к земле.
Черт побери, как больно! Боль это было первое, что я почувствовал после приземления. Голова еще кружилась, перед глазами плыли радужные пятна, но сознание уже корчилось и извивалось под ударами десятков безжалостных кинжалов. Я лежал лицом вниз, умываясь кровавой юшкой, текущей из вдрызг разбитого лица. Привстать или перевернуться казалось немыслимым. Нестерпимые мучения причиняло даже легкое, едва заметное шевеление. Похоже, я действительно превратился в перемолотую котлету. Во мне не осталось ни костей, ни суставов, одна только сплошная кровоточащая аморфная масса.
– Вставай и беги, иначе пожалеешь, что на свет народился.
Голос прозвучал над самым ухом. Странный голос. Скорее всего, женский, причем совсем не старый, только с какой-то необычной хрипотцой. Одновременно с голосом я почувствовал прикосновение. Опять это мягкое, но сильное прикосновение. Правда, если раньше меня прижимали к земле, то теперь явно старались поднять на ноги. Тщетные попытки. Вряд ли я смогу ходить на переломанных ногах. То ли эта мысль, то ли неловкое движение моей помощницы вызвало приступ обжигающей острой боли. Не в силах сдержаться, я громко застонал.
– Ты должен перетерпеть и подняться, – женщина стала помогать мне более осторожно. – Демоны нарочно сбросили тебя с высоты, чтобы покалечить и заставить страдать. Видать ты чем-то сильно ЕГО разозлил.
– Вот скотина лысая! – первые слова, которые я прохрипел, абсолютно не подходили для женских ушей, зато прекрасно передавали вскипевшую во мне ярость. – Дай только срок, и я до тебя доберусь!
Злость словно добавила сил. Пользуясь поддержкой неизвестной сестры милосердия, я кое-как встал на четвереньки. Странно, что мне это удалось, ведь насколько я видел, левая штанина была насквозь пропитана кровью. Даже жутко представить, что там под изодранной джинсовкой. Но какой же я мужик, если покажу свой страх и боль женщине.
– Ничего, сестренка, мы еще повоюем, – я заранее заготовил героическую улыбку и, стараясь не испортить ее гримасой боли, повернулся к своей спасительнице.
Натолкнувшись взглядом на миндалевидные желтые глаза с узкими вертикальными щелочками зрачков, я так и застыл, по инерции продолжая по идиотски улыбаться. Да, я улыбался, а сам судорожно шарил рукой по земле в поисках подходящего увесистого булыжника. Хотя на кой хрен мне булыжник?! Разве можно камнем защититься от когтей огромной львицы? Худая, облезлая, но от этого не мене опасная. Даже больше того, наверняка свирепая и голодная.
– Не бойся, я не причиню тебе вреда, – львица отступила на шаг, давая мне возможность опомниться.
– Хорошая киска. Спокойно. Не нервничай. Я сейчас отсюда уйду.
В тональности «цыпа-цыпа» я стал бормотать успокаивающие слова. А в это самое время начал потихоньку сдавать назад. Первое же движение напомнило о ранах. Я громко вскрикнул.
– Никуда ты не уйдешь, – львица горько покачала головой. – Мы здесь заперты навечно.
Что значили ее слова? Смертная тоска, звучавшая в голосе зверя, поразила меня гораздо больше, чем само умение говорить. В таком расположении духа ей самой впору кинуться со скалы, а не убивать жалкое истерзанное создание, каким сейчас и являлся ваш покорный слуга. Поднакопив решимости, я уже собирался спросить, куда это меня занесло и что значит «заперты навечно». Как вдруг львица затряслась, поджала хвост и стала отступать назад.
Существо, перед которым спасовала моя новая знакомая, как будто материализовалось из окружающих теней. Такое же мрачное и бездушное. Оно нависло надо мной как скала, закрывая собой половину багрового неба.
Что за тварь такая? Я навел резкость и обнаружил, что в метре от меня стоит огромный, размером с лошадь зверь, своим видом схожий… А черт его знает, на кого эта тварюка похожа! Смесь бультерьера с жабой. Черное, как будто вырубленное из цельной глыбы первосортного антрацита, туловище на коротких кривых ногах. Но самым неправдоподобным казалась узколобая приплюснутая голова. Во всю ее ширину разверзлась вонючая, усаженная десятками острых кривых зубов пасть. Такого я никогда не видел. Зубы росли не ровными рядами, а были натыканы как попало, словно осколки битого стекла, которыми любители уединения обожают украшать свои двухметровые каменные заборы. Однако даже не это поразило меня больше всего. Самый прикол заключался в том, что такой кактус просто не позволял страшилищу до конца закрыть пасть. От этого казалось, что зверюга кровожадно улыбается. Да-а-а… нехороший такой оскал. Если вцепится, то мало не покажется.
Странное дело, но я не почувствовал страха. Появление львицы произвело на меня гораздо большее впечатление, чем вот это чудо-юдо. Львица – понятная физическая опасность. Она вполне могла быть реальностью. Ну, а вот этот гребаный мутант… Он уж точно плод моего воображения.
И надо же так подфартить! Именно в этот момент появилась возможность проверить это мое предположение. Я нащупал то, что, не переставая, искал уже несколько минут. Увесистый камень с острыми краями словно сам собой лег в руку. Вовремя! Монстру надоело на меня пялиться, и он решил попробовать комиссарского тела.
– Получи фашист гранату! – именно с таким воплем я метнул двухкилограммовую каменюку прямо в разинутую пасть.
Такой наглости чудовище никак не ожидало. Оно даже и не подумало увернуться. Кусок базальта, выпущенный со всей силой, какая только во мне осталась, с хрустом вышиб пяток шипообразных клыков и кляпом вошел в зловонную глотку. Прекрасно! А что теперь? Как развивать достигнутый успех? Вскочить и надавать зверюге по яйцам, если конечно таковые у нее имеются.
Я так и не успел ничего придумать, а тем более предпринять. Львица решила все за меня. Одним прыжком она преодолела расстояние, разделяющее нас. Все, что мне удалось, так это ойкнуть прежде, чем острые зубы накрепко впились в прочный воротник моего желтого дождевика. Мощный рывок и меня как котенка поволокли за шиворот прочь от места сражения. Львица не церемонилась. Не обращая внимания на мои стоны и проклятия, она огромными скачками неслась к берегу неширокой горной реки, шумевшей метрах в тридцати от нас.
Хорошо, что мы спускались вниз по склону, но очень плохо, что этот самый склон сплошь состоял из каменных глыб с острыми сколотыми краями. К тому моменту, когда мы добрались до реки, одежда на мне превратилась в жалкие лохмотья, а задница и ноги кровоточили, словно шкуру с них содрали изуверской шлифовальной машинкой.
Облегчение пришло лишь, когда мы бухнулись в реку. Холодная вода не только притупила боль, но и освежила голову. Мать моя родная, ну и чушь мне привиделась!
Истошный рык вдруг ударил в спину. Как, неужели вторая серия? Я с подозрением обернулся. Так и есть. Черный монстр стоял на берегу и ревел как турбина семьсот сорок седьмого «Боинга», выведенная на форсаж. Зверь почти настиг нас и уже готовился к кровавому пиру, однако дичь неожиданно сиганула в реку. Странно, что страшилище не последовало за нами. Неужели боится промочить ноги? В этой речушке не утонет даже ребенок, не то, что такая негабаритная туша.
– Пойдем. Цербер больше не будет нас преследовать. Река Ахерон – это граница, за которую ему запрещено заходить. – Львица отпустила меня и побрела к противоположному берегу.
Очень бессердечно с ее стороны. Все время помогать, а тут бросить посреди стремительного потока. Видать, она преподает мне урок. Мол, спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
Делать нечего. Я двинулся вперед. Наполовину плыл, наполовину плелся по дну, едва шевеля разбитыми ногами. Хромание до берега заняло минут пять-семь. Все это время я прокручивал в голове последние слова львицы. Демоны, Цербер – хорошо знакомые библейские персонажи. Мы никогда не воспринимали их всерьез. Кто для нас Демон? Приходит в голову лишь ГАИшник, притаившийся за придорожным деревом. А Цербер? Вот тут не ошибешься – зам по тылу нашей военно-морской базы. Непроизвольно я оглянулся, словно пытался выяснить, действительно ли черная каменная бестия похожа на высокого худощавого капитана первого ранга по прозвищу Брансбойт.
Однако за спиной у меня никого не оказалось. Цербер исчез. Его не было видно ни на берегу, ни на всем хорошо просматриваемом каменистом склоне. Чудовище снова растаяло в воздухе, оставшись только в моих воспоминаниях. Ну, что ж… я твердо решил ничему не удивляться. Раз это идиотский сон, то и его персонажи должны поступать соответственно.
Но сон сном, а тело у меня болело очень даже натурально. И с ранами следовало что-то немедленно делать. Перевязать, наложить шины, или на худой конец просто осмотреть. Этим-то я и занялся, как только добрался до суши. Выбрав валун покрупнее, я уселся на него и стал стягивать бесполезный дождевик. Погода в этом краю стояла жаркая и сухая, так что от лишней одежды следовало избавиться. Тем более, что после всех перипетий, происшедших со мной, и одеждой то ее назвать язык как-то не поворачивался.
– Идем, мы не должны надолго останавливаться, – львица стояла невдалеке и опасливо озиралась по сторонам.
– Думаешь, я смогу идти? – выдохнул я после того, как вынырнул из шерстяного свитера.
– Ты должен привыкнуть к боли. Теперь боль будет преследовать тебя вечно.
– Что за чушь ты несешь?
Глубоко вздохнув, словно перед глубоким погружением, я наконец решился закатать штанину. Хвала всевышнему, кость вроде бы цела! Икроножная мышца конечно больше походит на свеже изрезанный гуляш, но главное кость. Теперь важно не подхватить заражение. Интересно, а во снах тоже бродят инфекции и вирусы?
Я не успел додумать эту свою мысль. Вдалеке загрохотало словно артиллерийская канонада, а спустя мгновение на горизонте начало сгущаться подозрительного вида облако. Очень странное облако. Складывалось впечатление, что по небу несутся несколько электрических осьминогов. Их щупальца скручивались и переплетались, то и дело образуя плотную черную паутину. Время от времени по ячейкам этой сети пробегали яркие огненные молнии.
– Идем же, я сказала! – львица подскочила ко мне и ударом лапы бесцеремонно спихнула с насиженного камня.
Ничего не оставалось, как повиноваться. Она знала что-то такое, чего не знал я. И пока мы не сравняемся в знаниях, нечего пускать пузыри.
Я сделал несколько неуверенных шагов. Больно, но уже терпимо. Скорее всего, анастезирующей стала сама мысль, что ноги целы и не превратились в дешевый суповый набор. Правда, продолжают надсаживать ребра. Особенно слева. Эх, перевязка сейчас бы совсем не помешала!
– Ни в коем случае не останавливайся, – львица заметила, что я снова притормозил. – Они должны видеть, что мы возвращаемся.
– Да кто они? Куда возвращаемся? И что это за место?
Вокруг меня все туже и туже навивался клубок странностей и загадок. Не имея ни малейшего представления о том, что происходит, я психанул и рысью захромавшей кобылы припустил вслед за огромной кошкой. Ответы требовались немедленно. Если нас подстерегает опасность, к ней следует быть готовым.
– У нас впереди долгая дорога. По пути тебе все расскажу.
Глава 4
Гроза прекратилась также неожиданно, как и началась. Облако, которого так боялась львица, ракетой взмыло ввысь и исчезло, смешавшись с клубами низкого багрового марева. Все вокруг успокоилось. Каменная пустыня вновь казалась угрюмой и безжизненной.
Я ковылял вслед за Дионой, именно так назвалась моя четвероногая спутница, и пытался сосредоточиться на ее рассказе. Если верить львице, то мы находились в аду. Да-да, вот этот пустынный марсианский пейзаж, источенные горячим ветром скалы и красное небо – это и есть то самое жуткое место, куда испокон веков низвергают грешников со всего мира. Их души попадают сюда, чтобы терпеть вечные мучения и служить безжалостному властителю тьмы.
Услышав такие малоприятные новости, у меня екнуло сердце. А вдруг, правда? И небо, и окрестности не походили ни на что виденное ранее. В воздухе присутствовал какой-то странный запах. Неужели сера? Черт его знает, может и сера. Не нюхал я ее никогда, не знаю как пахнет. Вдобавок ко всему и тварь эта окаянная – Цербер, она тоже выглядела, мягко сказать, не очень-то обычно. Ну, а если говорить обо мне, то вообще цирк получается. При таком количестве ран в принципе даже невозможно встать на ноги, не то что идти. А вот нет, вздрагиваю от боли, но все же продолжаю, как привязанный, топать за Дионой. А началось все с милой беседы с тем жирным уродом, подручные которого и забросили меня в это гиблое место. Вроде все срастается. Факты, как говорится, упрямая вещь…
Но нет! Я постарался взять себя в руки. Опомнись! Включи мозги и докажи самому себе абсурдность всех этих галлюцинаций. Загробный мир! Чушь собачья! Чтобы разделаться с навязчивыми видениями, я решил применить эффективное и проверенное оружие – детальный анализ событий и здравый смысл. Все происходящее вокруг лишь фантазии, и они начнут лопаться словно мыльные пузыри, как только я попытаюсь выстроить их во взаимосвязанные цепочки. Так всегда бывает. Любой бредовый сон похож на вырванные из книги страницы. Нет ни начала, ни конца. Именно когда понимаешь это и начинаешь искать предыдущие главы, обязательно просыпаешься. Не хочу сказать, что мне улыбалось проснуться посреди беснующихся волн Атлантики, но ад – это уж слишком. Быть может, повторное погружение в небытие забросит меня в более приятное место. Итак, начнем:
– Диона, а почему Цербер накинулся на нас?
– Цербер охраняет границы ада и не позволяет грешникам переходить Ахерон.
– Но я ведь не переходил реку. Я наоборот прибыл с другой стороны, чтобы навечно поселиться в этом «уютном» местечке. А ты… – я осекся неожиданно прозрев. – Реку перешла ты! Зачем?
Львица ответила не сразу. Похоже, она сама была в шоке от своей неожиданной смелости.
– Меня отправили встретить новенького. Так поступают всегда, когда грешник приходит не через врата, а попадает в ад из ЕГО личных владений. – Диона начала рассказ с самого начала, словно надеялась, что именно там отыщет причину своего поступка. – Я дошла до реки и стала ждать. Ждать пришлось недолго. В скалах открылся проход, из которого и вывалился ты. Я уже однажды встречала одного несчастного. Именно в этом месте. Берег Ахерона усыпан большими острыми камнями. Ударившись о них, Исаак переломал себе все кости. Здесь, в аду, кости не срастаются, а раны не заживают. Поэтому вот уже много лет я вздрагиваю, когда он стонет. Я не хотела такой же участи и для тебя.
– И ты рискнула перейти реку. Словила меня, пока я еще катился по щебневому откосу.
– Да, я сделала это.
– И не побоялась Цербера?
– Все произошло так быстро, что я даже позабыла о Цербере.
Ну и дела! Горло сжал неожиданный спазм. Неужели в мире осталось хоть одно существо, готовое рискнуть ради меня? Я ведь одинокий волк. Семья была, да, как говорится, сплыла. Друзья? Самые верные друзья спят на дне морском, а те, что остались… а те, что остались, вряд ли готовы рискнуть своей сытой уютной жизнью ради такого неудачника, как я. И тут вдруг, откуда ни возьмись, такое невиданное самопожертвование, да еще со стороны дикого зверя.
Неожиданно мне стало очень тоскливо. Конченый я видно человек, позабытый людьми. Даже во снах не удосужился человеческого внимания и помощи. Чтобы не скиснуть окончательно, я попытался подумать о чем-то другом.
– Диона, а Цербер один охраняет царство Кощея?
– Цербер охраняет ад, а про царство Кощея я ничего не знаю, – львица замедлила шаг и вопросительно посмотрела не меня.
– Для некоторой части человечества это одно и тоже, – я не стал углубляться в объяснения. – Так ты не ответила, один или нет?
– Конечно один, – Диона удивилась. – Разве ты этого не знал?
– Слыхал, но как-то не верится. Хозяйство большое. Как же он везде поспевает?
– Думаю, что Цербер один из демонов, а демоны они ведь вездесущи.
Так-то оно так, только трошечки не так. Цербер не такой уж расторопный парень, каким слывет. Вот, например, с момента моего падения и до появления этого чучела прошло, как минимум пять минут. А пять минут, это не так уж и мало. В современном бою… Да что там в бою! За это время можно отмахать целый километр. Интересное наблюдение. Надо будет запомнить. Мало ли для чего может сгодиться.
Я поймал себя на мысли, что понемногу начинаю воспринимать происходящие события как реальность. Не скажу, что затрясся от страха. Воспринимать как реальность и находиться в реальности – это две разные вещи. И стереть границу между ними смогут только очень веские доказательства. Какие? Я даже не могу представить какие. Может быть…
Придумать ничего не успел. Парализованный невиданным зрелищем, я так и застыл на месте. Невозможно ни соображать, ни говорить, ни даже дышать. На это можно было лишь глядеть вылезшими из орбит глазами.
Корабль! Внушительных размеров военный корабль висел передо мной прямо в воздухе. Следуя вдоль отвесной скальной гряды, мы с Дионой не могли видеть его раньше. Но стена закончилась, и первый шаг по ровной каменистой лощине стал шагом навстречу грозному океанскому монстру.
Нас разделяло не более двадцати шагов. Крутой форштевень вздымался надо мной словно еще одна высокая скала. В клубах красного тумана он походил на отточенный стальной плуг, вспахивающий багровую борозду. Корабль стоял абсолютно ровно, словно его поддерживали невидимые ремонтные фермы. От киля до поверхности земли – не более метра, так что при желании можно было легко проверить, не лгут ли мне глаза. Думаете, я упустил такой случай? Черта с два! Позабыв о боли, я кинулся под стальное брюхо и обеими руками стал шарить по окрашенному в красный цвет днищу.
– Что же это за галлюцинация, если я могу попробовать ее на ощупь. Неужели действительно корабль?
Мне казалось, что я шептал одними губами, но Диона услышала:
– Это проклятые корабли. Их здесь много, – произнесла львица прямо за моей спиной. В ее голосе сквозило будничное равнодушие, как будто речь шла о привычных, ничем не примечательных вещах.
Проклятые? Я, разумеется, законченный атеист, но руки почему-то сами собой отдернулись от стального днища. Сделав несколько шагов назад, я стал внимательно оглядывать корабль, пытаясь заметить что-нибудь необычное, а заодно определить класс, принадлежность и годы постройки.
Все верно, это военная посудина водоизмещением на пару тысяч тонн. Обводы корпуса приближаются к современным, но что-то не видать привычных спутниковых антенн и радаров. На вооружении лишь пушки да торпедные аппараты. Из всего этого может следовать только одно – эсминец времен второй мировой войны. А вот и доказательство! Мой взгляд скользнул по трубе корабля. Там в клубах красного марева явственно проступила жирная свастика.
Фашист! Меня передернуло от заложенного в самих генах чувства гадливости. Пояснений больше не требовалось. Фашистскому миноносцу место именно здесь. Однако, что значит «их здесь много»? Неужели весь флот нацистской Германии прямиком отправился в ад? А почему только флот? Если следовать этой логике, то в округе должно быть полным полно всякого хлама. Начиная от чашек и тарелок, и заканчивая танками и самолетами. Все, на чем красовалась уродливая свастика, должно было низвергнуться в преисподнюю. Но нет. Вокруг только голые камни, среди которых протяжно завывающий ветер гоняет грязно-серую пыль.
– Диона, а где еще ты видела корабли? Мы будем проходить мимо них? – Новые находки должны были либо подтвердить, либо опровергнуть мою теорию.
– Вон там, – львица указала лапой вдоль борта мертвого эсминца. – Там стоит еще один. Только он странный какой-то. Пошли, нам как раз в ту сторону.
Диона двинулась вперед Не выражая абсолютно ни каких протестов, я последовал за ней. Пройдя метров пятьдесят, я замедлил шаг. Фашистский корабль, выглядевший с носа целым и невредимым, на самом деле оказался рыбой со вспоротым брюхом. Всю центральную часть эсминца распотрошило взрывом огромной силы. Большая часть пробоины находилась ниже ватерлинии, и я предположил, что морского хищника угостили торпедой. Пробив борт, она взорвалась внутри, вызвав детонацию части боезапаса.
Так… что же это получается? Я разглядывал причиненные взрывом разрушения и напряженно соображал. Выходит, чтобы оказаться здесь, эсминец должен был погибнуть. Не просто закончить жизнь на свалке металлолома, а именно погибнуть, как гибнут люди.
Нет, что-то тут не вяжется! Неужели, существует какая-то разница между орудием убийства, покоящимся на дне океана, и точно такой же машиной смерти, гниющей у пирса в одной из железных бухт? Фашист он ведь везде фашист!
Я так увлекся теорией, в которой нацистские преступники неизменно получали по-заслугам, не важно на этом или на том свете, что когда впереди проступили очертания еще одного стального монстра, меня буквально парализовало. Я прекрасно знал эти очертания. Правильная веретенообразная форма, высокая как прибрежный утес рубка и придвинутые к ней плоскости носовых горизонтальных рулей. Халера меня забери, да это же «Варшавянка»!
Советская дизельная подводная лодка проекта 877 напоминала дирижабль, рухнувший с небес на грешную землю. Безмолвие и покой, царившие вокруг, показались вдруг зловещими, они словно витали над полем битвы. А ведь и вправду! Вот тут, сзади и спереди от меня покоились два непримиримых врага, которые сражались ни на жизнь, а на смерть. Никому не судилось праздновать победу, и стальные великаны замерли, уткнувшись в обагренные кровью камни.
Тебе бы, брат, в писатели! Фантазия будь здоров! Стыдя сам себя, я укоризненно покачал головой. Не могла эта субмарина торпедировать эсминец. Они ведь корабли из разных эпох, и разделяет их как минимум лет так пятьдесят. «Варшавянки» начали клепать лишь в середине девяностых годов. Они предназначались как для нашего флота, так и для флотов союзников по Варшавскому договору.
При взгляде на стального кита у меня защемило сердце. Отличная, надежная посудина, а погибла. На дрейфующую мину напоролись, что ли? Половину носовой части, та, что ближе к правому борту, разворотило так, что просматривались сразу два изувеченные отсека. С такими повреждениями уж точно не всплыть.
Вечная вам память, мужики. Я стал обходить подводную лодку, надеясь обнаружить какую-нибудь отличительную черту. Кто знает, может, видел когда или даже знавал кого-то из офицеров.
Номера на субмарине не оказалось. Шифровались мы в те годы крепко, и лодки у нас по большей части были безликие. Таким способом пытались сбить с толку, как тогда говорили, «вероятного противника», не дать ему проследить за перемещением советских субмарин. Раз так, мне стоило поискать какую-нибудь эмблему или надпись. Моряки народ суеверный, а подводники в особенности. Иногда против всех правил малевали на бортах всякую всячину, обереги свои, значит. Может вот и здесь отыщется. Мой взгляд заскользил по темно-серой рубке и вдруг…
Мне показалось, что это страшный сон, что я брежу. Стараясь поскорее очнуться, я принялся тереть руками глаза. Не помогло. Картинка по-прежнему оставалась четкой и до боли реальной. На самом верху рубки поблескивал маленький рисунок – красные львы и кресты на фоне желто-синего щита.
Господи милостивый! Я покачнулся, словно получив удар в лицо. Это же… это же лодка Сурена! Невзирая на регулярные выговоры и разносы в политотделе, он с неизменной настойчивостью все рисовал и рисовал этот герб перед тем, как выйти в море. Говорил, что эмблема их старинного армянского рода приносит удачу и хранит от бед. Ох, Сурен, Сурен, дружок ты мой закадычный, если бы все было вот так просто!
В мгновение ока я вспомнил все. Как прощались на пирсе. Как Сурен целовал своих маленьких дочерей и задорно подмигивал жене – белокурой москвичке Лиде. И еще я вспомнил, как за день до выхода в море мы сидели у них дома, в маленькой двухкомнатной квартирке. Как слегка захмелевший хозяин – капитан третьего ранга Сурен Лусинян пел под гитару «Очи черные». А потом мы с ним курили на кухне и говорили… говорили аж до самой глубокой ночи. Мой друг тогда признался, что не лежит у него душа к этому походу. В их, и без того комсомольско-молодежном экипаже, полно непросоленных салаг. Ну, а главная тревога – эти чертовы торпеды. Конечно, про торпеды это секрет. Но какие секреты могут быть между старыми друзьями? Я узнал, что «Варшавянка» Сурена приняла на борт десять новейших реактивных торпед и должна была произвести их пробные пуски.
Слыхал я про эти торпеды. Поговаривали, что они, мягко сказать, слегка недозрелые, что готовили их в большой спешке, только бы успеть к началу учений «Глубокое море». Также шел слушок, что на Балтике одна из таких вот игрушек рванула прямо при погрузке на лодку. Но тогда на торпедах не было боевой части, а вот Сурену предстояло выйти в море с полностью заряженным оружием. Не самое, знаете ли, вдохновляющее задание.
Лодка Лусиняна пропала так и не дойдя до района учений. Ее долго искали, но тщетно. Прямо на маршруте Сурена почти неделю кружилась американская эскадра, и, естественно, у всех идейно подкованных советских аналитиков мозги завернулись лишь в одну сторону. Во всем узрели мрачную тень звездно-полосатого флага. А на деле все оказалось совсем по-другому. На борту «Варшавянки» действительно сдетонировала одна из торпед.
Подавленный я стоял перед лодкой Сурена и едва сдерживал наворачивающиеся слезы. Теперь я знал правду. Даже две правды. Первая – моего друга погубил не суровый океан, а преступная ошибка какого-то там адмирала, наверняка до сих пор удобно воссидающего в мягком кабинетном кресле. И второе. Главное. Мы с Суреном обязательно встретимся. Мы не можем не встретиться, ведь у нас впереди целая вечность. Вечность, которую мы проведем в этом проклятом месте.
Глава 5
– Спасайся! – Диона зарычала резко и пронзительно.
Я расслышал предостережение, но действовать меня побудили отнюдь не слова, а скорее интонации, звучавшие в голосе насмерть перепуганной львицы. Именно так вопят растерянные пехотинцы, когда над их головами слышится вой идущих в пике штурмовиков. Не долго думая, я ничком бросился на землю – не мудреный прием, позволяющий сохранить жизнь во многих смертельно опасных ситуациях. Сработало и на этот раз. Надомной мелькнула огромная тень, послышались частые громкие хлопки, а в спину ударил поток горячего воздуха, словно рядом промчался окутанный паром паровоз.
Я не собирался долго разлеживаться. Опасность она и в Африке опасность. Избежать ее можно лишь действуя решительно, а главное быстро. Рывком перевернувшись на спину, я постарался обнаружить своего неведомого противника.
– Срань господня! – только и смог я выдохнуть, когда увидел это создание.
Человек? Не человек! Птица? Не птица! Птеродактель какой-то, да и то мутировавший. Хотя основные пропорции человеческого тела и были присущи трехметровому гиганту, но поставить его в ряд себе подобных не было ни какого желания. Кожистые как у летучей мыши крылья, покрытое зеленоватой чешуей тело, вытянутая собачья морда, ну и главное… Главное, что внутри чудовища бушевал огонь. Ноздри и полуоткрытая клыкастая пасть светились как недра разогретой доменной печи.
Я не стал далее углубляться в изучение своего противника. А то, что свалившийся с небес монстр никто иной как именно противник, было яснее ясного. Промахнувшись с лету, он приземлился в дюжине метров от меня и теперь приближался хищной пружинистой походкой.
Что делать? Бежать? Я быстро огляделся по сторонам. В радиусе полусотни метров ни какого укрытия. Даже стоящих валунов не видать. Догонит, как пить дать догонит! Да… На ровном месте я ему не соперник. Эх, хоть какую-нибудь пещерку или расщелинку, куда эта тварь не сможет протиснуться!
Тут меня словно ударило током. Есть! Придумал! Позабыв о боли, я вскочил на ноги и кинулся к субмарине. В пробоину! Скорее внутрь! Узкие отсеки «Варшавянки» это как раз то, что мне и нужно!
Крылатая тварь не сразу бросилась в погоню. Как мне показалось она слегка опешила. Моя реакция явно отличалась от реакции большинства обитателей здешних мест. И демон сперва должен был ее переварить.
Процесс переваривания занял всего несколько секунд, и результатом его стала неистовая ярость. За спиной я услышал взбешенный вопль: «Остановись!»
Ага, как же! Сейчас! Черта лысого! Не на того напал! Я подпрыгнул и уцепился руками за нижний край пробоины. Подтянулся. Закинул ногу и забрался внутрь. Хвала Всевышнему, есть еще порох в пороховницах. Мой совет пенсионерам – господа-товарищи, делайте зарядку по утрам.
В торпедном отсеке царил невообразимый хаос. Теряя драгоценные секунды, я протискивался сквозь металлическую сельву: полуметровые трубы торпедных аппаратов, обломки автоматического заряжающего устройства и гидроаккустического комплекса. Что ж, демону все это явно придется не по вкусу.
Я уже преодолел половину носового отсека, когда внутрь запрыгнул мой преследователь. Я наивно полагал, что недостаток пространства остановит его, ну или в крайнем случае замедлит погоню… Не тут-то было! Монстр легко трансформировался. Огромные крылья сжались и буквально втянулись в острые лопатки. Все его тело словно потеряло костную основу, став мягким и аморфным как пластилин. И вот эта самая гутаперчивая скотина ринулась вслед за мной.
Я кинулся бежать, но куда там! Простому смертному не сравниться в скорости с этим исчадием ада. Добраться до следующего отсека не было ни какой возможности. В бессильной ярости я схватил подвернувшийся под руку обломок трубы и развернулся к моему врагу. Будь что будет! Помирать, так с музыкой!
Привалившись плечем к покосившемуся торпедному стелажу, я ждал. Демон заметил это и не стал торопиться. Он приостановился и с высокомерной улыбкой глянул на меня:
– Куда жы ты хотел убежать, человек? Это мой мир, и здесь я властен сделать с тобой все, что захочу.
– Ах ты, гнида!
Гнев вскипел во мне как волна. «Варшавянка» была моим миром. Здесь жили и здесь же умирали мои товарищи, а слова этого выродка оскверняли их память. Мозг сработал как сверхскоростной компьютер, и всего через долю секунды выдал план мщения.
Я отпрыгнул назад и что есть силы врезал по креплению стелажа. Начатое взрывом довершу я. Надорванная сварка не выдержала удара, в который я вложил весь свой гнев и всю свою боль. Стойка подломилась, и шесть 533 миллиметровых торпед обрушились на голову чушуйчатой твари. Наблюдая как огромные сигары сооружают над демоном тяжелое металлическое надгробье, я подумал что все-таки существует судьба. Запасные торпеды на лодке Сурена не сдетонировали лишь потому, что им было суждено стать оружием в моих руках.
Оружием? Нет, вряд ли это оружие сработает, вряд ли я покончу с демоном. Остановить – да, но убить…? Убить – едва ли. А раз так, то следует поскорее убираться с корабля.
Через завал я не полез. Нет никакой гарантии, что тварь, похороненная под ним, не выползет наружу и не схватит меня за ногу. Рассудив таким образом, я проник в соседний отсек, поднялся на ходовой мостик и через люк выбрался наружу. Багрово-огненное небо показалось мне кровавым морем. Будто я вишу над ним вверх ногами готовый вот-вот сорваться. Неприятно закружилась голова…
– Алексей! – откуда-то издалека горячий ветер донес знакомый голос. Отгоняя головокружение, я замотал головой и поглядел в сторону, откуда кричала Диона. – Алексей, сюда! Сюда, скорее! – львица нарочито медленно брела по пыльной пустыне прочь от мертвой подводной лодки.
– Иду!
Я понял, что в словах Дионы есть пока неведомый мне резон и не стал мешкать. Спустившись с рубки, я пробежал по палубе до самой кормы, а затем, цепляясь за лопасти гребного винта, как можно ниже спустился к земле. К сожалению все равно пришлось прыгать. Удар напомнил о ранах. Я заскрипел зубуми, но не позволил себе остановиться. Кто знает, может эта крылатая «милашка» сейчас выползает из-под завала или к ней на помощь уже спешат другие демоны.
Я догнал Диону минут через пять. Она все брела и брела прочь даже не подумав подождать своего хромоногого компаньона. Не скрою, такое мелкое предательство меня слегка задело.
– Стой, остановись! Подожди!
– Мы не должны останавливаться, – львица вновь затянула старую песню.
– Дай хоть отдышаться.
– Нельзя. Остановка это нарушение ЕГО приказа. Велиал и напал то на тебя только потому, что ты задержался возле этого странного корабля. – Тут вдруг львица покрутила головой по сторонам. – А где Велиал?
– Так эту скотину зовут Велиалом? – мне наконец удалось восстановить дыхание. – Там, внутри подлодки. Собирает металлолом.
– А что такое металлолом и зачем он ему? – львица не поняла шутки.
– Как зачем? Почти евро за килограмм! Это тебе не шутки! А учитывая сколько он там награбастал… Так это будет на целый «Мерседес». – Я понял, что окончательно запутал свою спутницу, поэтому поспешил вернуться к простым и понятным для нее материям. – Идем, а то он еще передумает с «Мерседесом» и вновь примется за старое.
– Пока мы четко и точно выполняем приказ повелителя, демоны не имеют права нас трогать. Сейчас у нас приказ идти, и мы должны двигаться в указанном направлении, не останавливаясь ни на миг.
Ковыляя вслед за Дионой, я был задумчив и молчалив. Думал естественно не о Велиале. Пропади он пропадом этот ублюдок, чтобы о нем еще думать. Есть вещи куда важнее и намного ужаснее.
Я нашел доказательства, которые искал. Никто не смог разгадать тайну гибели «Варшавянки» Лусиняна, а мне ничего и не пришлось разгадывать. Вот она лодка. Хочешь – гляди, хочешь – щупай, хочешь – пробуй на зуб. И самое паршивое, что все абсолютно логично, все сходится, ничего не надо додумывать или просчитывать. Взрыв торпеды, затопление двух отсеков и пожар. Самые жуткие кошмары всех подводников. У Сурена просто не было шансов. Нет их и у меня. Потому, что все это… – я поднял глаза к багровому небу, – все это правда. Я в аду.
Вот тут действительно стало жутковато. Никогда не верил в сказки о загробной жизни. Плохой или хорошей – без разницы. А вот поди ж ты, оказалось правдой. Повезло еще, что пока не видать чертей и сковородки с кипящим маслом. А вообще, кто его знает, что там впереди? Я с подозрением глянул на линию низкого горизонта, к которой мы без отдыха топали. Неожиданно вспомнился здешний правитель – розовощекий толстяк в золотых очках. Кажется, он говорил о разыгравшейся людской фантазии. Мол, не все обстоит именно так, как представляют себе живые. Наверняка так оно и есть. Дьяволу незачем мне врать. Вот, например, о проклятых кораблях в библии точно ничего не написано. Я проводил взглядом разбитый испанский галеон, паривший в воздухе слева по курсу. Но все же, почему именно корабли?
– Диона, – я окликнул свою молчаливую спутницу, – ты не знаешь, откуда взялись все эти корабли?
– Как откуда? – львица повернула ко мне морду. – Из мира живых, конечно. Ты ведь узнал тот корабль, похожий на большую рыбу.
– Да, узнал. Но почему он здесь? Я всегда считал, что ад это место для грешных душ, а у корабля нет души.
– Души нет, – согласилась Диона, – зато есть верность своим хозяевам.
– Как это? – удивился я.
– А ты разве не замечал, что бывают любимые вещи? Почему-то они всегда оказываются под рукой, они никогда не подводят. Люди получают удовольствие, когда касаются их, пользуются ими.
– Есть такое дело, – я посмотрел на свои потертые швейцарские часы, а затем с удивлением нащупал в кармане брюк старый потрепанный бумажник.
– Вот так и с кораблями. – Заметив мои действия, Диона утвердительно кивнула. – Моряки очень долго плавают на них, холят, лелеют, сродняются с ними и как бы приручают. Поэтому, если случится беда и они гибнут вместе, корабль всегда следует за своими хозяевами. – Извиняющееся рыкнув, львица поправилась, – Ну не сам корабль, конечно, а его призрак. Мы ведь все здесь призраки.
Черт побери! И тут железная логика. Вокруг одни лишь военные корабли, ни сухогрузов, ни пассажирских лайнеров. Почему? Да потому что лишь на военных кораблях экипажи более или менее постоянны. А главное, моряков много. Силы их душ должно с лихвой хватить, чтобы накрепко привязать к себе своего стального друга.
Тут я вспомнил свой корабль, и сердце больно защемило. Он действительно значил для меня очень много. Он одновременно был и боевым товарищем, и домом, и членом семьи. Моя бывшая жена даже ревновала к нему. Каждое слово, каждое упоминание о старине «Грозном» воспринималось чуть ли не как супружеская измена.
Нет, лучше не вспоминать! Ни о семье, ни о корабле, ни о чем из прошлой жизни. На душе и так хреново. Захлебнувшись смертной тоской, я глубоко вздохнул.
– Ты ведь тоже моряк? – Диона по-своему истолковала стон, вырвавшийся из моей груди.
– Как ты узнала?
– На тебе эта полосатая рубаха. Некоторые люди, которых я встречала здесь, носили точно такие же. И они называли себя моряками.
– Ты много знаешь и во многом разбираешься, – я с подозрением покосился на Диону. – Очень странно для зверя. Или ты не настоящая львица? Может, ангел или демон?
– Нет, я львица, – Диона понурила голову. – Только очень старая львица. За две тысячи лет пребывания в аду я многое повидала и многое узнала. Грешники, работавшие вместе со мной, рассказывали что знали, учили меня.
Слова Дионы поразили меня. Две тысячи лет! Она здесь уже целых две тысячи лет! Сразу стало душно, и не просто душно, а нестерпимо душно. Как будто горло стянула цепкая удавка. Ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Если бы кто и впрямь вздумал накинуть мне петлю, я бы ответил. Непременно изловчился бы и ответил. Но а что прикажете делать здесь и сейчас? Вдруг я остановился, словно налетел на невидимую стену. Ох, какая мысль! А кто сказал, что я не могу дать сдачи здесь? Пусть я никогда не вырвусь в мир живых, но и в мире мертвых должно себя чувствовать тем, кем ты был всегда – большим и гордым человеком.
Я не стал долго простаивать на месте. Я снова двинулся вперед. Только теперь походка моя стала более уверенной и энергичной. Больно? Не беда, что больно! Боль она ведь только в мозгу. В этом мире я мог шагать даже на голых костях, мясо с которых содрал бы этот ублюдок Цербер. Главное не тело, главное дух!
Боевой дух это, конечно, хорошо, но на что годится кипящая в жилах энергия, если она не направляется холодной и расчетливой головой? А мою голову сейчас никак не назовешь холодной. Отсюда вывод – успокойся и все хорошенько обдумай. Хотя обдумывать пока рано, пока нечего обдумывать. Слишком мало информации. Да ее вообще нет!
Придя к такому выводу, я поглядел на львицу. Говоришь, ты многое повидала и многое узнала… А ну, киска, выкладывай, что там отложилось в твоей лобастой башке.
– Диона, а как ты попала в ад? – сбор данных я решил начать с заполнения анкет на своих союзников. Хотелось надеяться, что Диона являлась таковой.
– Я приговорена за убийство.
– Убийство? – меня слегка передернуло, но я взял себя в руки. – Ты хищница, ты должна убивать, чтобы не умереть с голоду.
– Это правда, но я говорю не об охоте и пропитании. Я имею в виду убийство из-за злобы и мести.
– Кому же ты мстила? – стало понятно, что слово «месть» следует поставить на первое место.
– Людям. Всем людям.
После такого ответа мигом вспомнились леденящие душу истории о львах людоедах, которые терроризировали забитые африканские деревушки и нагоняли страх на участников сафари. Путешествие в компании свирепого зверя сразу потеряло всякую привлекательность. Правда, Диона спасла меня от Цербера и до сих пор вели себя вполне дружелюбно. Может, за две тысячи лет злоба на человечество уже перегорела?
– А за что ты мстила? – задавая вопрос, я внимательно следил за своей спутницей.
– Люди ради забавы убили моих детенышей, а меня посадили в клетку. Потом они привезли меня в большой город и заставили выступать на арене.
В голосе Дионы не было ни злобы, ни раздражения, и я вдруг понял почему. Эту историю она рассказывает уже две тысячи лет подряд. Боль и ненависть прошли, и в душе у львицы осталась лишь бездонная пустота.
– Там то ты и убила человека? – сама собой представилась сцена, в которой Диона кидается на смотрителя.
– Я убивала много людей. Иногда по несколько человек в день.
– Как такое может быть? – слова спутницы поразили меня.
– Может. Я дралась с людьми, которых называли гладиаторами. Бои проходили на огромной каменной арене в горде Риме.
– Ты дралась в Колизее? – я открыл рот от изумления.
– Да, дралась. И всегда побеждала. – из груди огромной кошки вырвался рык очень похожий на вздох. – Это потому, что я не страшилась смерти. Мои противники страшились, а я нет.
– Все боятся смерти. – Мне вспомнились объятия ледяного океана и воздетое к небу лицо Саида.
– Безумцы нет. А я была безумна от горя. У меня отняли все: детей, свободу, весь мой мир.
– Гладиаторы ничем от тебя не отличались. Они были такими же рабами.
– Ты прав. – Диона согласно кивнула. – Когда я это поняла, то выбрала себе новых врагов. Тех, кто сидел на трибунах. Эти мерзкие червяки реготали, когда мы умирали, и приказывали добивать раненных.
– Зрители сидели высоко на трибунах. Туда ты никак не могла добраться.
– Я почти добралась, – львица гордо блеснула глазами.
– Но как? – Мне действительно стало интересно. Для того, чтобы вырваться с арены требовалась немалая сообразительность. Я вот прямо так… с ходу… ничего не мог придумать, как не старался.
– Несколько раз против меня выпускали всадников. Я прикинула, что со спины лошади можно допрыгнуть до края ограды.
– Допрыгнула?
– Еще как допрыгнула. И если бы не тот солдат…
– Какой еще солдат? – я тут же представил себе римского легионера в кожаном нагруднике и с большим квадратным щитом в руке.
– Возле ложи одного из сенаторов дежурил солдат. Наверное опытный и смелый воин. На мой прыжок он среагировал с быстротой молнии. Я еще перебирала лапами в воздухе, а он уже нацелил на меня свое копье.
Иллюстрируя свои слова, Диона приостановилась и высоко приподняла переднюю левую лапу. На мощной груди прямо напротив сердца зияла совсем свежая колотая рана. Клочья светло-соломенной, почти белой шерсти вокруг нее оказалась измазанной кровью. Кровь была старой и засохшей. Впитав в себя грязь и пыль, она приобрела оттенок гнилого баклажана.
– Я умерла почти сразу. Меня даже не стали добивать. Поэтому на мне нет других ран, только эта. – Повинуясь привычке, Диона попыталась слизнуть кровь, но из этого ничего не вышло. Язык прошелся по грязно-бурым пятнам, да так и не стер их.
Печальная история, да еще и с плохим концом. Мне стало безумно жалко львицу. Я подковылял к ней и погладил по голове, а затем почесал за ухом. Диона ведь тоже кошка, только переросток. Значит, и пристрастия у нее тоже должны быть кошачьи.
Львица с вожделением приняла мою ласку. Похоже, за много-много лет я был единственным человеком, у которого она нашла сочувствие, который ее пожалел. Н-н-да, в этом мире с сочувствием к ближнему наверняка напряженка. Все вместе и каждый в отдельности оказались в полной жопе. Не мудрено, что мысли крутятся только лишь вокруг одной своей безутешной доли. Я не чувствовал ничего подобного, потому что еще не хлебнул настоящей адской жизни. Но уже скоро, очень скоро.
Я поглядел вперед и увидел серое облако, поднимающееся словно из-под земли. Не дым и не туман. Скорее всего пыль. Мелкая серебристая пыль, как будто поднятая тысячами шаркающих ног.
– Да, нам именно туда, – Диона проследила за моим взглядом. – Там все и начинается.
Глава 6
До границы пыльного марева оставалось еще как минимум с полкилометра, когда до моего слуха долетел этот гул. Непонятная, ни с чем не сравнимая какофония звуков. Что-то подобное получится если соединить гомон базарной площади с лязгом и грохотом металлообрабатывающего производства. Да уж, ритмы не самые оптимистичные, и даже близко не напоминают румбу или ламбаду.
– Что там? – я ткнул пальцем в сторону серых клубов.
– Первый круг.
Диона брела рядом, опустив голову. Она была подавлена. Я прекрасно понимал львицу. Побывать у заветной границы, за которой бурлит жизнь и льется солничный свет, а затем снова возвращаться в самое пекло. Радости от такой прогулки, прямо сказать, мало.
– Первый круг? – я почесал затылок и попытался вспомнить. Ничего, кроме фразы: «Пройти все круги ада» в голове не всплыло. И то… за правильность этого изречения я не ручался.
– Ад имеет девять кругов, – Диона принялась объяснять. – Сейчас мы войдем в первый.
От слов моей четвероногой спутницы в голове что-то щелкнуло. Я вспомнил заплывшего адоуправителя, который распорядился сплавить меня в «санаторий» под названием «Ад-8». Не восьмой ли это круг? Сразу по спине поползли крупные мурашки. Видать, гиблое местечко. Хотя, имеется одно утешение. Ведь существует место и похуже. То самое, что скрывается под индексом девять.
В полном молчании мы брели навстречу судьбе. А о чем говорить? Распрашивать что ждет там, впереди? Не хочется, да и смысла нет. И так все узнаю. Изливать душу? А на кой хрен Дионе моя душа? Ей бы со своей совладать, да успокоить.
На самом деле пыльная завеса оказалась не такой уж и плотной, как чудилось издалека. Все дело было в освещении. Красноватый свет, льющийся с небес, ничуть не способствовал хорошей видимости. В нем блекли краски, а все предметы казались размытыми и диковато-угрюмыми. Вот так и с этой пылью. Ничего примечательного. Порывы ветра гоняли обычную серую пыль. А вообще-то нет. Пыль не назовешь совсем уж обычной. Она поблескивала словно мельчайшие снежинки в лучах заходящего солнца. Однако, хватит лирики. Никакие это не снежинки. Скорее всего, крошечные частички какого-то минерала. Интересно, откуда они здесь?
Читать бесплатно другие книги:
