Берегитесь округлостей Гарднер Эрл
Миссис Эндикотт снова скрутила свои перчатки. На этот раз ее лицо исказилось, а голос походил на тарахтение трещоток гремучей змеи.
– Я могла бы убить того, кто причинил нам все это.
– Вам бы это не помогло, – сказал я.
– Так что же мне делать?
– Миссис Эндикотт полностью доверилась тебе, Дональд, – проворковала Берта, – а о финансовой стороне можешь не беспокоиться. Мы уже обо всем договорились. Она связалась со мной, как только полиция произвела арест. Мы хотим, Дональд, чтобы ты сразу же начал работать над этим делом. Оно достаточно запутанное, так что мы можем сосредоточиться на нем и выбросить из головы все прочее.
Я взял со стола Берты телефонный справочник.
– Прежде всего вам нужно обзавестись адвокатом, и побыстрее.
– Я уже думала об этом, – ответила миссис Эндикотт. – В Лос-Анджелесе есть два известных адвоката, чьи имена внушают уважение. Я…
– Забудьте об этом! – прервал я. – Дело будет слушаться в округе Ориндж. Нам нужен человек из Санта-Аны, который будет прислушиваться к голосу разума.
– Что значит «к голосу разума»? – спросила она.
– К моему голосу. – Я взял телефонную трубку и набрал номер междугородной связи. – Я хочу заказать срочный разговор с Барнардом Куинном, адвокатом в Санта-Ане, Калифорния. Его домашний номер – Сикамор 3-9865. Звоните, пока вам не ответят.
Глава 9
Только начало светать, когда мы припарковали наши машины на пустынной улице перед зданием, где находился офис Барни Куинна.
Он уже ждал нас.
Куинн был крепко сложенным парнем, обладавшим достаточным опытом в своем деле. Мы с ним вместе учились в юридической школе.
Мы объяснили ему все обстоятельства. Разумеется, Куинн был знаком с основными фактами, касающимися убийства Карла Карвера Эндикотта. В свое время это считалось одним из самых загадочных преступлений, и местные газеты воздавали ему должное.
– Они не пытались задержать вас? – спросил он миссис Эндикотт.
Она покачала головой.
– Они придут за вами как за важным свидетелем, – предупредил ее Куинн. – Окружной прокурор будет держаться по-отечески. Он объяснит вам, что раз вы, несомненно, были обмануты, что если вы дадите ему исчерпывающие показания, то у вас не будет никаких неприятностей, хотя ему придется вызвать вас в качестве свидетеля и так далее.
– И что я должна делать? – спросила она. Ее губы сжались сердито и решительно.
– Сказать ему, чтобы он убирался к дьяволу, – ответил Куинн. – Конечно, не в подобных выражениях, но смысл должен быть именно такой. Скажите, что он просто не знает Джона Диттмара Энсела, что произошла ужасная ошибка, что Энсел и мухи не обидит, что вы не удовлетворены расследованием этого дела, что убийца вашего мужа сейчас читает газеты и смеется над усилиями, которые предприняла полиция, чтобы отдать под суд невиновного.
Постарайтесь вложить в ваш монолог побольше драматизма! Не жалейте слов! А потом разразитесь слезами и откажитесь продолжать. Объясните, что вы уже все сказали.
Когда вас упрекнут, что вы отказываетесь помочь следствию, возмутитесь и скажите, что готовы к любому сотрудничеству и ответите на любые вопросы, но с этого момента будете давать показания только в офисе Барнарда Куинна – адвоката Джона Д. Энсела. Вы сможете это сделать?
– Конечно, смогу.
– И сделаете?
– Можете на меня положиться.
– Отлично, – сказал Куинн. – А теперь я постараюсь повидать Энсела. Вы не знаете, миссис Эндикотт, отказался ли он от экстрадиции?
– Я не знаю ничего, что с ним произошло. Полиция взяла его под стражу. Я пыталась поговорить с ним, но мне не позволили. Это произошло перед самым бракосочетанием. Они запихнули его в машину и увезли так быстро, словно торопились на пожар. Очевидно, их люди следили за нами в Лас-Вегасе и Юме. Как только мы получили брачную лицензию, мы были обречены на заклание.
– Если они не заставили его отказаться от экстрадиции, мы будем ее добиваться, – промолвил Куинн. – А если он отказался, я свяжусь с ним, как только его переправят в городскую тюрьму. – Куинн повернулся ко мне: – Ты оказал мне неоценимую помощь, Лэм, в паре дел, которыми я занимался. Теперь нам тоже понадобится твоя поддержка.
– Вы ее получите, – заявила Берта Кул.
Куинн снова обратился к миссис Эндикотт:
– Важно, чтобы мне оказали содействие в получении информации. Я хочу, чтобы вы договорились с этими детективами…
– Обо всем уже договорено, – решительно прервала Берта. – Вам незачем влезать в это, мистер Куинн. Вы можете рассчитывать на нашу помощь и сотрудничество.
Куинн задумчиво посмотрел в холодные светлые глаза Берты, скривил губы, поиграл карандашом и сказал миссис Эндикотт:
– Я намерен потребовать предварительный гонорар.
– В какой сумме? – спросила она.
– Дело будет не из дешевых.
– А я и не просила вас делать его дешевым.
– Двадцать тысяч долларов, – заявил он.
Миссис Эндикотт открыла сумочку и вынула чековую книжку.
– Человека, который совершил это преступление, зовут Купер Хейл, – сказала она.
Куинн поднял руку.
– Не упоминайте никаких имен. Все, что вам известно, это что Джон Энсел невиновен. Остальное предоставьте мне.
– Хорошо, – кивнула она.
Куинн посмотрел на меня.
– В добыче информации полагаюсь на вас, ребята.
Момент, когда клиент выписывал чек, Берта считала священным. Малейшие звук, слово или замечание могли помешать процедуре.
Берта сидела, затаив дыхание, покуда ручка миссис Эндикотт бегала по продолговатому тонированному листку бумаги. Когда чек был подписан, Берта сделала шумный выдох. Она наблюдала за тем, как чек перешел из руки миссис Эндикотт в руку Барни Куинна, потом глубоко вздохнула и осведомилась:
– Когда мы поедим?
Глава 10
Утренние газеты вышли с заголовками: «Подозреваемый в убийстве попался в полицейскую западню».
Естественно, пресса накинулась на это событие. Происшедшее шесть лет назад убийство Карла Карвера Эндикотта – мультимиллионера, чьи нефтяные вышки и цитрусовые рощи покрывали обширные пространства, который был таинственно застрелен в собственном доме, – согласно заявлению полиции, было на грани раскрытия.
Полиция давно располагала хорошим описанием убийцы. Человек, бывший в то время водителем такси, но с тех пор разбогатевший благодаря операциям с недвижимостью и другим капиталовложениям, подробно описал своего пассажира, который последним видел Эндикотта живым.
Полиция давно руководствовалась теорией, что убийца, кто бы он ни был, действовал, побуждаемый романтическими мотивами. Они также знали свою главную слабость – то, что Друд Никерсон, бывший шофер такси, был единственным свидетелем, который мог опознать подозреваемого.
Поэтому в качестве последнего отчаянного усилия полиция расставила ловушку в сотрудничестве с прессой.
Когда неопознанный мужчина погиб в автокатастрофе, полиция организовала исчезновение Друда Никерсона на несколько дней. Они сообщили, что идентифицировали жертву катастрофы как Друда Никерсона и благодаря содействию части прессы усыпили бдительность подозреваемого, внушив ему ложное ощущение безопасности.
Скрывавшийся несколько лет Джон Диттмар Энсел, который считался давно погибшим на Амазонке, вышел из своего убежища. Буквально через несколько часов после сообщения, что полиция закрывает дело об убийстве Эндикотта из-за смерти единственного свидетеля, могущего опознать преступника, Джон Диттмар Энсел и Элизабет Эндикотт, богатая вдова Карла Карвера Эндикотта, появились в Юме, штат Аризона, взяли брачную лицензию и уже собирались пожениться, когда полиция, так сказать ожидавшая в кулисах, схватила парочку и отправила Энсела в тюрьму.
Элизабет Эндикотт пока не предъявлено никакого обвинения, но прокурор округа Ориндж заявил, что хочет допросить ее как важного свидетеля. Цель допроса, как он указал, выяснить, знала ли миссис Эндикотт, что Энсел жив и где он скрывался последние шесть лет, сколько раз она с ним виделась, предпринимала ли какие-нибудь шаги, чтобы помочь ему скрываться, и знала ли что-нибудь об убийстве своего мужа, что не сообщила ранее властям.
Газеты напоминали, что миссис Эндикотт покинула дом незадолго до убийства. Время преступления точно установлено, и миссис Эндикотт имеет алиби, так как в этот момент покупала бензин для своего автомобиля в двух милях от дома.
Тем не менее окружной прокурор заявил, что фактор времени будет расследован заново, как и все дело в целом.
Мы позавтракали и вернулись в Лос-Анджелес. Я пошел в парикмахерскую, побрился и сделал массаж с множеством горячих полотенец.
Когда я добрался до офиса, Элси Бранд, моя секретарша, протянула мне записку с телефонным номером, по которому меня просили позвонить.
– Имя назвали? – спросил я.
– Никаких имен – просто соблазнительный голос. Она сказала, что встречалась с тобой в Рино.
Я позвонил и услышал голос Стеллы Карис.
– Не хотите позавтракать со мной? – спросила она.
– Я работающий человек, – ответил я, – и уже давно позавтракал.
– Как давно?
– Несколько часов назад.
– Значит, вы можете съесть второй завтрак.
– Где вы?
– В своей квартире.
– Как вы вернулись?
– На машине.
– Когда?
– Около одиннадцати ночи.
– Читали газеты?
– Нет.
– Есть новости в связи с Ситрес-Гроув, – сказал я. – Вам было бы интересно взглянуть.
– Я обязательно прочту. Так вы придете завтракать?
– Когда?
– Сейчас.
– Куда?
– В многоквартирный дом «Монастер».
– Приду, – ответил я.
Лицо Элси Бранд, слушавшей беседу, не выражало ровным счетом ничего.
– Хотите продиктовать эту корреспонденцию сейчас, Дональд? – спросила она.
– Нет, – сказал я. – Сейчас я занят.
– Так я и думала.
– Слушай, Элси, если меня спросит Берта, скажи, что я заходил и ушел снова, не сказав куда. Ты достаточно хорошо знаешь Берту, чтобы понять, есть ли у нее что-то важное или она просто проверяет, где я. Если это важно, позвони мне по этому номеру, но не показывай его никому и не звони без особой надобности. Поняла?
Она кивнула.
– Хорошая девочка, – похвалил я, потрепал ее по плечу и вышел.
«Монастер» был шикарным домом, а у Стеллы Карис оказалась очень славная солнечная квартирка с окнами, выходящими на восток.
На Стелле была пушистая кофта с потрясающим вырезом и длинными рукавами в форме колокола, которыми она с акробатической ловкостью умудрялась не попадать в кофе, тосты и яичницу.
Завтрак был неплохой, хотя я не особенно в нем нуждался.
– Дональд, – заговорила Стелла, когда я опустошил свою тарелку, – вы знаете?
– О чем?
– Об этом Никерсоне.
– Допустим.
– Он не мертв.
– Я же говорил, чтобы вы прочитали газеты.
– Мне незачем было это делать. Он позвонил мне в семь утра.
– Вы удивились, услышав его голос?
– Я была потрясена. Я… ну, надеялась, что больше никогда не буду иметь с ним дела.
– Вам не хочется говорить, что вы надеялись, будто он действительно умер, верно?
– Хорошо, я действительно на это надеялась.
– Это уже лучше.
– Никерсон позвонил и сказал, что ему нужны еще десять тысяч долларов, так как члены городского совета оказались более упрямыми, чем он ожидал, что их пятеро и каждому нужно дать по пять тысяч. Никерсон сказал, что при такой цене для него не останется ни цента, что он смущен, так как не смог доставить товар по обещанной цене, поэтому действует просто в качестве посредника и дарит мне свои услуги.
– Филантроп, – усмехнулся я. – Ну и что вы ему ответили?
– Что должна подумать.
– А потом вы приготовили завтрак и заманили меня сюда?
Она помедлила, затем улыбнулась.
– Совершенно верно.
– Но ведь я профессионал, – заметил я. – У меня есть партнер. Мы продаем наши услуги.
– Я охотно их куплю.
– Зато я в данном случае не могу их продать и не могу делать вас нашим клиентом.
– Почему?
– Это может создать конфликтную ситуацию.
– И я не могу стать вашим клиентом, сколько бы я ни заплатила?
– В том, что касается Никерсона, нет.
– А как друг, вы можете дать мне совет?
– Как друг, могу.
– Какой?
– Пошлите его к черту. Скажите, что вы хотите получить назад ваши пятнадцать штук.
– Что я хочу получить назад деньги от такого человека, как Никерсон? – воскликнула она. – Вы что, спятили?
– Я не говорю, что вы намерены их получить. Просто скажите ему, что вы этого хотите.
– А что потом?
– Потом он спросит вас, что вы собираетесь делать.
– Ну?
– Скажите, что у вас есть план, который перевернет вверх тормашками весь Ситрес-Гроув.
– А потом?
– Положите трубку.
– Ну и что произойдет тогда?
– В зональную систему внесут изменения, и вы осуществите вашу затею с фабрикой.
– Вы уверены?
– Нет, не уверен. Все зависит от того, насколько члены совета в этом замешаны и насколько Никерсон вас одурачил. Я имею в виду, передал ли он хотя бы десять центов из ваших пятнадцати штук кому-либо еще.
– Конечно, – кивнула она. – Такому, как он, доверять нельзя.
– Вы уплатили ему пятнадцать тысяч наличными?
– Да.
– Как?
– Три раза по пять тысяч.
– Где вы взяли деньги?
– В банке, разумеется.
– Каким образом?
– Предъявила чеки к оплате.
– По пять штук каждый раз?
– Да.
– А почему вы платили деньги трижды?
– Так хотел Никерсон.
– С какими интервалами?
– В один день. Он потребовал пять тысяч в понедельник, пять во вторник и пять в среду.
– Где вы ему платили?
– Здесь.
– В этой квартире?
– Да.
– Расскажите мне о фабрике.
Она колебалась.
– Можете не рассказывать – как хотите, – сказал я ей. – И не доверяйте мне никаких секретов. Я работаю над другим делом. Если ситуация позволит воспользоваться вашим делом как козырной картой, я так и поступлю.
– Вы имеете в виду дело об убийстве Эндикотта?
– Возможно.
– Конечно, кое-что я держала при себе, но…
Я посмотрел на часы.
– Хорошо, я все вам расскажу, – решилась Стелла. – Фабрика – новое предприятие. Они хотят производить цитрусовые конфеты, похожие на миниатюрные апельсины и лимоны, упакованные в коробки, и продавать их как сувениры из Южной Калифорнии. На коробках и на фабричных бланках должен стоять адрес Ситрес-Гроув. Администрации кажется, что слова «Ситрес-Гроув[3], Калифорния» могут стать отличной торговой маркой.
– Они затевают крупномасштабное производство?
– Да. Конфеты будут посылать по почте и продавать везде, где люди покупают подарки, – в аэропортах, на вокзалах, в живописных уголках.
– Сколько им нужно земли?
– Десять акров.
– Да ну? Что они будут делать на этих десяти акрах?
– К этому участку можно подвести железнодорожную ветку и…
– Железнодорожную ветку?
Она кивнула.
Я задумался.
– Вы имеете дело непосредственно с компанией или с каким-то агентом по покупке недвижимости?
– Непосредственно с компанией. Ее президента зовут Сьюард – Джед С. Сьюард.
Я снова подумал.
– Слушайте, – спросил я, – все эти десять акров не имеют зонального тарифа?
– Часть из них зонирована как жилая территория, а часть – как деловая, правда, с ограничениями.
– Каким образом десять акров без зданий…
– Там есть здания, – прервала она. – Маленькие дешевые развалюхи.
– Как вы все это приобрели? Как случилось, что это не попало к нескольким владельцам?
– Потому что моя тетя была проницательной женщиной. Она говорила, что эта земля станет очень ценной, когда город расширится, и несколько лет скупала недвижимость, предлагавшуюся к продаже. За некоторые участки она платила фантастическую цену.
– И теперь все досталось вам?
Она кивнула.
– Я была ее единственной родственницей, поэтому получила наследство, с которым не знала, что делать. Мне не нравится заниматься недвижимостью. Я художница и хочу рисовать. А теперь я до тошноты богата. – Она задумчиво посмотрела на меня. – Мне нужен управляющий – толковый человек, который понимал бы меня…
– Хотите совет? – прервал я.
– От вас – да.
– Отправляйтесь в ваш банк и передайте все их трастовому отделу. Пусть они обратят ваши владения в ценные бумаги и выплачивают вам доход.
– Мне бы этого не хотелось. Банки чересчур безлики. А ведь это выглядит, как будто я объявляю себя некомпетентной и беру банк в качестве опекуна.
– Вам понадобится опекун, если вы начнете подыскивать управляющего.
– Я могу положиться на свою интуицию.
– Это лишний раз доказывает, что вам нужен опекун.
– Я знаю, что делаю.
– Ладно, оставим это. Когда Никерсон намерен связаться с вами?
– Во второй половине дня.
– Скажите ему, чтобы убирался к черту, – напомнил я.
– Но, Дональд, если бы я добилась изменений в зональной системе, я бы могла…
Я покачал головой.
– Почему нет?
– У вас ничего бы не вышло.
– Почему?